Основатели Александрии (Founders of Alexandria)

Часть 7 (Основатели) – Глава 6

Лонли Дэй не просыпалась ещё довольно долго. Пусть для неё это и выглядело как несколько разбитых тарелок, ей сильно досталось, когда в её разум вторглись.

Когда она проснулась, она больше не была в подвале библиотеки. Алекс не чувствовала своей одежды и седельных сумок. Вместо этого она чувствовала тонкое больничное одеяло и не менее тощую подушку. Для её миниатюрного тела кровать ощущалась громадной. Сквозь окно проникал ярко-оранжевый свет, и для её не до конца проснувшихся глаз это выглядело как будто этим светом наполнена вся комната. В одну из её передних ног была воткнута игла капельницы, а на экране позади неё прилежно отражались данные о её состоянии. Вокруг неё стояли столы, заполненные плюшевыми зверями, открытками и цветами. Во всём этом чувствовалось прикосновение Скай, как будто она провела в комнате дни, а то и недели, чтобы привести её в как можно более приятный вид к моменту, когда Алекс проснётся.

Как долго она провалялась? Она обнаружила, что браслет HPI с неё сняли, и его не было на столах поблизости. Часы на одной из попискивающих медицинских машин показывали семь.

— Я рада, что с тобой всё в порядке, Лонли Дэй, — заговорил с ней знакомый голос, хотя она никого больше в комнате не видела. Ей это показалось странным, ведь нигде не было плотной тени, чтобы там кто-то мог спрятаться. Где тут прятаться? Она села и сосредоточилась на зрении. В этот момент она заметила фигуру, сидящую по-собачьи в углу комнаты. Она была довольно крупной, примерно как Оливер, хотя Алекс чувствовала в комнате только запах кобылы. Её волосы по цвету совпадали с оранжевым и красным цветами облаков за окном, как и её шерсть, и это, вероятно, было причиной того, что Алекс её сразу не заметила.

Ей хотелось радостно взвизгнуть, но её голову пронзила боль, и вместо этого получилось только простонать.

— Хмммм. Сансет… Шиммер… что ты тут… делаешь?

Даже в своём болезненном состоянии, Алекс заметила на лице своей подруги лёгкое удивление. Сансет выглядела немного иначе. Более взрослой. Что бы это могло значить? Кобыла поднялась на ноги и откинула капюшон на своём плаще. Даже её рог выглядел немного длиннее, но Алекс была уверена, что это ей просто показалось.

— То, что ваш добрый доктор не смог, — её роста хватало, чтобы взглянуть Алекс в глаза не забираясь на край постели. Даже учитывая, что кровать была опущена до предела вниз, это впечатлило Лонли Дэй.

Она почувствовала касание рога Сансет на лбу и замерла. Магия цвета тёплого солнечного света загорелась на кончике. Чувство было такое, будто ледяная вода стекает по ноющим и опухшим мышцам и заполняет все пустые места, оставленные Одиумом. Ей почти захотелось снова заснуть, настолько тёплым и великолепным было ощущение. Она откуда-то знала, что её подруга уйдёт, как только закончит, и когда Алекс снова проснётся, её уже рядом не будет.

Лонли Дэй дождалась, пока Сансет уберёт рог, прежде чем решилась заговорить, опасаясь, что слова прервут то, что та делала. Её подруга отступила с вымотанным, но довольным выражением, пока на её роге угасало сияние.

— В-вот. Сделано, — она снова уселась. – Эта штука и впрямь пыталась там поселиться, да? – Алекс кивнула, и Сансет продолжила. – Перед тем, как ты снова почувствуешь себя собой, может пройти несколько недель, но ты выздоровеешь. Все остальные выздоравливают. Хотя… некоторые рабы из тех, кого он держал дольше всех, никогда больше не станут собой. Монстр вложил в них слишком много от себя, не оставил им места, чтобы быть пони. Всё это им придётся выучить заново.

— Как долго? – в этот раз ей удалось задать вопрос так, чтобы не звучать безнадёжно пьяной. – Как долго я была без сознания?

Пони опечалилась.

— Этот монстр, Одиум… он попытался тебя стереть. У него могло получиться, если бы твои друзья не догадались использовать солнечный свет и зеркала. Ты себя собирала по кусочкам последние несколько недель.

Алекс почувствовала, как у неё сердце останавливается.

— Н-недель? Я тут валялась неделями? – она попыталась усесться и скатиться с кровати, но почувствовала, как магия Сансет укладывает её назад.

— Ещё несколько минут. Ты можешь свалиться, если сразу попытаешься ходить, — её подруга выглядела так, как будто сама сейчас свалится от усталости, вызванной тем заклинанием, которое она применила на мозг Алекс. Та задумалась, не пришлось ли Сансет применять то же заклинание на всех пони, которые находились под властью Одиума, или это специальная процедура, предназначенная для носителей. Она полагала, что Райяну оно не потребуется, конечно, если где-нибудь не придумали заклинания, чтобы починить разбросанные мозги.

Мысли об этом всё ещё вызывали в ней дурноту, поэтому она заставила себя об этом не думать.

— Если мне нельзя ходить, тебе придётся рассказать, как у всепони дела. Кто-нибудь пострадал?

Сансет покачала головой.

— Твои пони? — на её кивок, Сансет продолжила. – Никому не досталось как тебе. Никаких физических травм сверх нескольких синяков. Я нипони не говорила, что я тут, но судя по всему они ни о ком не скорбят.

— Ты прячешься? – Алекс не была уверена, что хочет спрашивать, но и заставить себя остановиться тоже не могла. – Сансет, я… ты сказала, что мы можем снова увидеться. Если ты знала, что остаёшься, почему не рассказала мне? Я… мне бы очень хотелось об этом знать. Мы бы с радостью тебя среди нас приняли! Нашли бы тебе место для жизни. Может, не настолько хорошее, как этот твой замок в Кантерлоте, но…

Единорожка заставила её умолкнуть, аккуратно прикрыв ей рот копытом.

— Нет, Дэй. Я не могла, потому что не знала. Я об этом подумывала, но на тот момент ещё не решилась. До самого момента, пока наконец не попрощалась. Подумала о том, как вы тут страдаете, и всей помощи только несколько книг. Принцессы Луна, Селестия и Твайлайт все за пределами досягаемости. К кому бы вы пошли, если бы всё пошло наперекосяк? – она помрачнела. – Что если мы случайно пропустили несколько вредителей? Мы много сот раз перемещались между мирами, что-то должно было обязательно за нами последовать. – она улыбнулась и похлопала Алекс по плечу. – Так вышло, что вам наша помощь оказалась не нужна.

Алекс покраснела, пусть это и заставляло её чувствовать себя глупой. Не то чтобы она на самом деле что-то сделала. Её изменили принцессы. Если её изменённую суть было тяжелее покорить, это было их достижение. Хотя, если Одиум и впрямь был побеждён, Джозеф тоже заслуживал признания. Он догадался о слабости этого создания. И Тэйлор, за то, что подавила его защиту. И Мория, за то, что спасла их от огнедышащего дракона.

Это было коллективное достижение. Она так и сказала Сансет Шиммер, объяснив всё настолько подробно, насколько запомнила. В конце рассказа её подруга только рассмеялась.

— Ну что ж, ты получила важный урок дружбы, — она сурово посмотрела на хихикающую Алекс, подождав, пока она закончит. – Пони, не смейся. Дружба – великая сила. Однажды и меня остановила… — она притихла, внезапно уставившись на собственные копыта.

Алекс не знала, что можно на это ответить, поэтому попыталась сменить тему. Она сказала:

— Ты изменилась. Стала выше?

Единорожка неловко дёрнулась и отвернулась.

— Д-да, пожалуй. Высокий рост – не благословение. Хотя кто знает, в твоём мире может быть и полезно.

Её сила возвращалась. С этой силой приходили чувства, о существовании которых она почти не подозревала до того момента, как Одиум напал на неё в её собственном сознании. То, что она чувствовала, было тяжело описать словами, за исключением того, что Сансет Шиммер ощущалась немного более цельной, чем остальной мир. Как будто больница может развалиться в ничто, и она останется стоять на том же месте в воздухе. Она в воздухе, и Алекс на своей кровати. Это получилась бы довольно унылая больница. И она очень хотела бы увидеть доктора…

— Ты не просто выше, так ведь?

Сансет подняла голову и на несколько секунд встретилась с Алекс взглядом. Это чем-то напомнило взгляд в глаза монстра в её сознании, только было совсем не похоже. В этих глазах был стреляющий звёздочками костёр июльского лета, там были облака снаружи, и пылающее солнце, опускающееся в океан. Там было и кое-что ещё. Что-то более важное. Сочувствие.

— Нет, я не просто выше. И тебе не просто повезло. Так не бывает.

— Ты аликорн? Как принцессы в Эквестрии? Если ты аликорн, это значит, ты можешь путешествовать туда и обратно? – она почувствовала, как радость возвращается. – Это ведь причина того, что ты здесь, так? Ты можешь быть нашей страховочной нитью из Эквестрии!

Сансет села напротив неё и покачала головой. Её струящаяся грива на секунду упала ей на глаза, выглядя больше светом, чем волосами. Но нет, Алекс быстро сообразила, что это просто обман зрения. Грива всё ещё была материальна.

— Я страховочная нить, но не потому, что могу вернуться. Даже Принцесса Селестия больше не может открыть дорогу. Принцесса Луна не может отправлять сны, даже фестралам. Путь закрыт. Но я тут, как капсула времени. Как и ты, когда-нибудь.

— Когда-нибудь, — Алекс сбросила с себя одеяло. Она не чувствовала смущения, пока в комнате была только Сансет, в конце концов, большую часть времени, проведённого в Эквестрии она не носила одежды, и тогда это её не беспокоило. Каким-то образом ожидания окружающих пони делали это стыдным, не что-то внутри неё самой. Может, когда-нибудь она сможет это побороть, как Клауди Скайз.

Может быть, но не сегодня. По крайней мере, на этот раз её подруга позволила ей встать, внимательно наблюдая, как Алекс пытается поймать равновесие. Когда у неё получилось подняться, она сделала несколько медленных шагов, чтобы удостовериться, что всё в порядке.

Она подошла к окну и зубами открыла шторы. Солнце действительно садилось, к этому моменту закат уже угасал и забирал с собой свет. Осталось совсем немного, а потом ей придётся зажечь свет. Кто-топони заметит. Она откуда-то знала, что Сансет не останется.

— Почему нет? – спросила она, даже не задумываясь. Когда пони только непонимающе на неё посмотрела, она добавила. – Почему ты не можешь остаться? Я знаю, что ты не останешься. Иначе ты бы не пряталась.

Сансет уселась рядом, позволяя Алекс о себя опереться.

— Хотелось бы, но не могу.

Лонли Дэй всхлипнула и заплакала. Она плакала пока садилось солнце, плакала о пони, смерть которых она видела, плакала о том, как ужасно она обращалась с Райли, плакала о том, как беспокоилась, что они не переживут зиму, плакала о том, что боялась сказать Оливеру о своих чувствах и как она была уверена, что он посчитает её странной. Она плакала о всех ужасных вещах, которые хотел сделать Одиум, обо всех пони и людях, которых он уже убил и уничтожил. Она плакала даже о своей пропавшей матери, унесённой от неё через дверь в лето. Она плакала, как никогда не плакала перед своими пони. Эти пони полагались на неё, на её силу, им нельзя было видеть даже следа слабости. Её пол сделал её маленькой, её возраст сделал её слабой, и ей приходилось это каждый день компенсировать.

Но не сейчас. Сансет Шиммер её не осудит. Она не расскажет об этом ни единой живой душе, и подарит ей всё то тепло и любовь, которые ей требовались. После того, что ей показал Одиум, после битвы даже не за жизнь, а за само право быть, любовь была куда лучшим лекарством, чем любое заклинание.

В конце концов, её глаза высохли, и её терпеливая подруга ответила на её вопрос. Несмотря на заминку, она не забыла.

— Принцессы Селестия и Луна сошлись на том, что Эквестрия и так достаточно вмешалась. Как сказала Луна, ты сама на этом настаивала во время встречи с ней. Если я поселюсь среди пони в этом городе, или в любом другом, я вмешаюсь, даже если постараюсь не вмешиваться, — она позволила плащу соскользнуть с её плеч. Алекс прижималась к ней достаточно плотно, она не почувствовала даже тени удивления, увидев крылья. – Все пони уважают аликорнов. Твои не склонятся передо мной, как того хотел Одиум, но… — она покачала головой. – Шансы того, что я ввяжусь в то, что вы тут пытаетесь построить, слишком велики.

Лонли Дэй поразмыслила над этим. В конце концов, она согласилась. Если Сансет Шиммер начнёт вплотную касаться жизней других пони, она сформирует их общество даже не пытаясь. Как и любой бессмертный, простой массой жизненного опыта и сил.

— Так зачем ты пришла? Если ты совсем не можешь с нами говорить, в этом просто нет смысла…

Сансет улыбнулась.

— Ты права. Я всё ещё здесь, просто прячусь. Ищу угрозы, которые мы невольно породили, и магические угрозы, с которыми твои пони ещё не могут сами справиться. Ищу пони, появившихся в одиночестве, далеко от возможной помощи, помогаю им добраться до безопасных мест. Я не одинока, — она пролевитировала плащ назад на плечи и поправила его незаметным сиянием своей магии. – Им просто нужен лидер. Когда я поняла… Когда я поняла своё предназначение, наконец стала тем, что я сейчас, это был знак, которого мы ждали. Я буду их лидером, но я не буду вашим. Но я буду поддерживать контакт. – Она ткнулась в Дэй носом, родительским жестом, который той понравился ещё в Эквестрии. – Попадись мне пони, которая не станет слишком на меня полагаться, и не станет болтать о моём существовании, я не вижу причин, по которым эта пони не может быть моим агентом в вашем городе. Как и причин, по которым я не могу заходить в гости. Тайно. Пока. Может, через несколько столетий, когда твои пони решат, что они хотят из себя сделать, я рискну открыться. Просто… не сейчас.

Она повернула лицо Алекс к себе, глядя на неё очень серьёзно.

— Ты ведь сохранишь мой секрет? Пока я не решу, что готова.

— Жаль, что ты не можешь остаться подольше… но я понимаю. Профессиональная вежливость. О! – она ухмыльнулась. – На одном условии.

Выражение лица Сансет внезапно стало куда более нервным.

— К-каком условии?

— Ты с собой возьмёшь спутниковый телефон! – увидев непонимающее выражение на лице пони, она продолжила. – Это та штука, которую я тебе показывала, когда мы первый раз встретились, помнишь? Маленькая коробочка, с помощью которой я позвала на помощь? Как радио, только более совершенное. С ним ты можешь забраться хоть в Антарктиду, и он всё равно будет работать! Если ты не уйдёшь, не позволив тебе такой дать, я буду держать рот на замке. Честное скаутское. – Она подняла копыто, пусть она никогда и не была в скаутах, и у неё не было пальцев, чтобы сложить их в знак.

— Подозреваю, что он поменьше того радио, которое у меня было с собой, когда я сюда пришла. Вы, люди, любите всё маленькое.

Алекс снова засмеялась.

— Да, он… заметно меньше, чем та штуковина.

Они помолчали, повернувшись к темнеющему небу. Алекс слышала пони в больнице, недалеко от того места, где они находились. Она подозревала, что Оливер готовит её ужин, и зайдёт, чтобы её проведать. Конечно, вполне возможно, что ужин он ей собирался ввести через капельницу… и она могла только надеяться, что он будет рад её видеть.

— Сансет, последний вопрос, — вопросов у неё на самом деле были сотни, про то, что это была за секта и что с ними стало, но она решила, что это может подождать. Только один её непрестанно грыз, и он не был связан с сектой.

— С тех пор, как я вернулась из Эквестрии, я… слышу всякое, — она остановилась, чувствуя себя очень странно. Она ожидала, что её подруга скажет что-нибудь ободряющее, но Сансет хранила молчание. Ожидающее. Так что она продолжила. – В основном, голоса. Когда я одна, когда я в лесу. Когда появились эти пони с «Одиумом», я была уверена, что один из этих голосов сказал мне, что это моя работа их остановить. Он даже пообещал мне, что я буду сильнее. А потом, когда Одиум попытался меня убить, я почувствовала больше магии земных пони, чем когда-либо в жизни. Остановила нож собственной кожей, разнесла его вдребезги, как стекляшку! Может, смогла бы остановить и пулю, если бы хотела. Что случилось? Это как-то связано с тем, чем я стала?

— Я… не уверена, — сказала Сансет после долгого размышления. – Я здесь ни с чем подобным не сталкивалась. Но я новенькая, и эта планета не мой дом. Я не удивлюсь, если что-то заметило тебя сильнее, чем меня.

— Планеты могут… заметить? Они могут что-то делать?

Сансет Шиммер пожала плечами.

— Магия многое меняет. Она меняет ваших животных, меняет ваши растения. Она изменила тебя. Она в конце концов изменит всё. Если тебе интересно, спрашивать надо не у меня. Тебе надо найти того, кто тебе помог, и поблагодарить его. Это была не я.

Она так и сделала, пусть и не той же ночью. Её ждали слёзные воссоединения, в первую очередь с её первым и самым верным другом, Хуаном. Он терпеливо дождался, пока она закончит с Сансет, после чего повалил её на землю и ошеломил собачьей радостью. Потом была импровизированная вечеринка в тесной больничной палате, и куча новостей. Она узнала, что все приехавшие пони в итоге решили остаться в Александрии. Они пришли против своей воли чтобы уничтожить библиотеку и влияние эквестрийских аликорнов, но вместо этого обрели свободу.

Некоторые из них, она не знала, сколько, добровольно вступили в секту ещё в Эквестрии, не до конца понимая, от чего отказываются. Теперь они знали, и смерть их повелителя вызывала у них только чувство облегчения. Что Алекс не нравилось, так это то, как они обожествляли её, чтобы заполнить образовавшуюся пустоту, её раздражала их пассивная послушность и мгновенное подчинение ей, но она подумала, что над этим они могут поработать. Требовалось время, чтобы научить их независимости.

Она узнала и другие вещи. Узнала, что Мория беременна, что и Клауди Скайз, возможно, тоже, особенно если продолжала двигаться в прежнем направлении. Последнее было больно слышать, но не так больно, как она ожидала. Может, если бы всё повернулось иначе…

Но оно не повернулось иначе. Лонли Дэй больше не была тем же человеком, которым она была до События, и мир вокруг неё не был тем же миром. Кроме того, она обнаружила, что Оливеру весьма понравилось то, что она сделала, как она бросилась навстречу опасности чтобы защитить Александрию. Может, это ему нравилось только потому, что напомнило ему о нём самом. Но какова бы ни была причина, он сказал ей, что пока работал над её ранами, он провёл ещё некоторые исследования. Используя цифровую копию одной из эквестрийских медицинских книг, он определил, что она всё-таки не слишком молода для серьёзных отношений. И если ей когда-нибудь захочется куда-нибудь с ним пойти, он с радостью оторвётся от садовничества. Что было удивительнее всего, эта мысль больше не была ей отвратительна, как несколько месяцев назад.

Возможно, она была Архивом, чем-то, что одновременно и живёт и нет, и чем-то между. Возможно, настолько же бессмертным, насколько божественная правда, которую она представляла, но это совершенно не значило, что Лонли Дэй не может наслаждаться жизнью со своими друзьями, пока они у неё ещё были. Её друзья, основатели, не будут жить вечно, но это не имело значения. У неё было предостаточно времени, чтобы узнать их.

И она не собиралась тратить зря ни секунды.