Бессмертная Партия

Глава 1 - Он вернулся

Солнце садилось. Горизонт уже скрыл его большую часть, а последние лучи окрасили мир в тёплые красные тона. На востоке небо подёрнулось фиолетовым, и на нём постепенно вспыхивали звёзды – крошечные точки света, столь страстно сияющие, пока светило Селестии освободило небосвод. Господствуя над первыми загоревшимися звёздами, ещё наполовину скрытая за горизонтом, сияла полная луна её сестры.

При виде восходящей луны Селестия раздражённо нахмурилась. Хотя ей больше нравилось работать при свете дня, она не могла просто отказаться опускать солнце. Конечно, ничто не доставило бы ей такого удовольствия, как оставить Луну без её «прекрасной» ночи, но это было бы крайне необдуманным нарушением правил даже для военного времени.

Она сложила крылья, чтобы круто спикировать. Спускаясь всё ниже, принцесса почувствовала давно забытое волнение от полёта и мысленно отметила, что стоило бы почаще выбираться. С недавних пор большую часть времени ей приходилось проводить в палатках, встречаясь со своими командирами и продумывая очередной манёвр против Луны. Но стоило время от времени и размять крылья.

Однако сейчас было не время упиваться чувством полёта. Селестия прорвалась сквозь завесу облаков, и перед ней раскинулось поле битвы. Землю вытоптали и выжгли, оставив лишь сухой серый грунт. Закованные в броню земные пони боролись и сталкивались со своей невероятной силой. Единороги пронзали противников металлическими осколками, некоторые из них использовали смертоносные магические клинки. Пегасы петляли в воздухе, периодически сталкиваясь на умопомрачительной скорости, после чего один из них непременно падал, становясь ещё одним безжизненным телом на земле.

Селестия приметила группу солдат Луны, легко отличимых по цветам их брони – чёрному и синему – и начала пикировать на них. Несколько пегасов отвлеклись от сражения, заметив её. Те, что носили бело-золотые цвета её армии, взирали с благоговением. Чёрно-синие солдаты Луны смотрели с ужасом. Когда Селестия пролетела мимо, один из пегасов закричал сражавшимся внизу.

Бойцы Луны взглянули вверх, но было поздно. Приближаясь к земле, Селестия расправила крылья, резко сбросив скорость. Она призвала свое магическое лезвие, и над её головой возник сияющий луч чистого солнечного света. Принцесса сконцентрировала больше магической силы, и её клинок – Зенит – засиял подобно звезде. Когда Селестия опустилась на землю рядом с солдатами Луны, они ещё были дезориентированы ослепляющей магией.

Она сразила троих, прежде чем кто-нибудь успел прийти в себя. Зенит разрубал противников на куски, мгновенно прижигая раны. Первым очухался единорог, запустив в принцессу несколько острых железных осколков. Селестия телекинезом схватила ближайшего земного пони, преградив путь снарядам его телом. Как только те вонзились в плоть, их хозяин, осознав, что ранил одного из своих, потерял концентрацию. Он ослабил магическую хватку, чем Селестия тут же воспользовалась, вынув осколки из тела пони и запустив обратно; те намертво засели в шее единорога.

Земной пони попытался наброситься на принцессу, но она увернулась, обезглавив его Зенитом. Используя магию для усиления, Селестия ударила следующего единорога задними копытами. Его череп треснул, а она зарубила очередного солдата своим клинком.

Она повернулась, чтобы расправиться с двумя последними воинами – оба были единорогами. Отбив два железных осколка, она атаковала одного из противников магической огненной стрелой. Цель – молодая кобылка – увернулась от заклинания, но не от вращающегося металлического диска, внезапно рассёкшего воздух, а спустя мгновение и её горло. Она повалилась в грязь.

Последний единорог – жеребец – перевёл взгляд с павшего соратника на Селестию. Он немного отступил, понимая, что у него нет ни единого шанса выстоять против аликорна. Селестия ничего не делала. Она лишь смотрела, как позади единорога возникла крошечная точка энергии. Последовала вспышка синего света и рядом с последним противником возник ещё один единорог. Новоприбывшая быстро поклонилась, в то время как последний солдат Луны рухнул на землю, разрезанный телепортационным полем.

– Лейтенант Корускар, – поприветствовала Селестия единорожку. Тёмно-синяя кобылка с прямой белой гривой, в которой была одна чёрная прядь, подняла голову. Она носила белый мундир, а поверх него развевался такой же белый плащ, оба оторочены золотом. С каждой стороны по вороту плаща были вышиты пять солнц, помещенные в круги. Эта кобылка являлась самым могущественным единорогом из живущих, а следовательно, ценным козырем на поле боя.

Селестия наблюдала, как её войска стягивались к своему лидеру, тесня силы Луны.

– Полагаю, – обратилась она к единорожке, стоявшей перед ней, – у тебя есть что доложить?

Астор Корускар кивнула.

– Да, принцесса. Мы сдали перевал, но с минимальными потерями. Несмотря на численное преимущество с нашей стороны, войска Луны взяли верх.

Селестия нахмурилась. Конечно, она была готова к подобному развитию событий, однако новость её не порадовала.

– Как? – спросила она.

– Меня там не было, но, похоже, к этому причастны её личные стражи. Одна пегаска единолично уничтожила все воздушные силы на месте. Мы бы не проиграли, будь я там. Но я посчитала, что больше пригожусь на передовой. Я сожалею, Принцесса.

На мгновение Селестия задумалась, но решила, что Астор не сделала ничего предосудительного и не заслуживает наказания. Она знала, что выбирать любимчиков не следовало, но эта единорожка являлась её фавориткой: она была на порядок умнее и сильнее любого из командиров армии Селестии.

– Мы вернём перевал, – наконец сказала она. – Ты возглавишь двадцать вторую и тридцать пятую дивизии вместе с воздушными подразделениями. Я ударю с воздуха, открыв...

Она замолчала, глядя вверх. Солдаты на переднем фланге, только что теснившие войска Луны, вдруг начали кричать. Это был не обычный шум войны, а пробирающий до костей вой ужаса опытных, тренированных бойцов. В хаосе сражения она различила своих солдат, в беспорядке бегущих к ней, побросав оружие и доспехи и крича лишь одно:

– Это Луна!

Селестию одновременно захлестнули ненависть и волнение. Она переглянулась с лейтенантом.

– Принцесса, – начала та, – позвольте...

– Нет, Астор, – Селестия расправила крылья и приготовила Зенит. – Ты не готова противостоять ей. Не сейчас. Отбейте перевал.

Астор рассержено нахмурилась, но кивнула и исчезла во вспышке синей энергии. Несколько раз взмахнув крыльями, Селестия приблизилась к передовой. Она приземлилась среди своих солдат, рассеянных по полю боя, и взмахнула Зенитом, привлекая их внимание.

– Ко мне! – выкрикнула она. – Стройся! Вперёд, солдаты, за Эквестрию! Во имя короля!

Одним взмахом своего клинка она прикончила двоих воинов Луны, а потом подожгла единорога с помощью простого заклинания.

– Ко мне! – снова выкрикнула Селестия. Она окинула взглядом поле боя в поисках сестры, но Луны нигде не было видно.

– Во имя короля! – подхватили боевой клич собравшиеся вокруг солдаты, готовясь возобновить натиск. В этот момент Луна снова дала знать о своём присутствии.

Над войсками Селестии пронёсся вихрь чёрных летучих мышей с горящими синими глазами. Они роились вокруг солдат, при каждом удобном случае терзая их плоть. Бойцы кричали, корчась на земле, не в силах противостоять новому врагу. Селестия рассержено взглянула на магический рой, а затем направила силы в свой клинок. Он вновь вспыхнул ослепительным пламенем, заставив отступить визжащую стаю летучих мышей, тут же собравшуюся в чёрное облако за пределами освещённой клинком области.

Мыши вихрем взмыли вверх, а затем устремились к полю боя, принимая очертания темно-синего аликорна. Летучие мыши слились воедино, став частью мантии с капюшоном, свободно покрывавшей тело второй принцессы. Селестия равнодушно наблюдала за бессмысленным представлением. Она вышла вперёд, и два аликорна сошлись в центре поля, стоя во главе своих армий. Селестия отчётливо видела сестру в свете восходящей луны. Она знала, что Луна видела её на фоне заходящего солнца.

Луна заговорила, магически усиливая громкость своего голоса.

– Солнце заходит, сестра. Тебе лучше искать свет, чтобы укрыться в нём, иначе тьма поглотит тебя!

Селестия промолчала, лишь приподняв бровь. Луна всегда любила драматизировать. Принцесса солнца держала клинок наготове, рассчитывая, что её сестра нападёт первой. Луна призвала своё оружие – практически точную копию клинка сестры, состоящую из лунного света – и бросилась вперёд.

Клинки столкнулись перед ними, энергия вспыхнула между магическими лезвиями, и Селестия ощутила, как её обожгло разъедающей аурой, исходящей от Надира – клинка Луны. Селестия отступила, усиливая натиск на клинок сестры, пока Зенит не опалил волосы Луны. Они одновременно отвели оружие в сторону, и тлетворное воздействие клинка Луны исчезло. Селестия атаковала, осыпав сестру градом молниеносных ударов. Демонстрируя безупречную фехтомагию, Луна блокировала и отводила удары сестры в сторону, а затем, взмахнув крыльями, взмыла над головой Селестии.

Лезвия вновь встретились в воздухе, и Селестия заметила усмешку сестры. Луна опустилась на землю и ударила Надиром, метя в голову Селестии, та пригнулась, ощутив обжигающий мистический холод, исходивший от оружия. С помощью магии она вызвала стену жёлтых языков пламени, вырвавшихся из земли прямо под ногами её сестры. Луна вскрикнула, когда магическое пламя опалило её, а затем взмыла в воздух, разбрасывая пламя во все стороны взмахами крыльев. Селестия самодовольно улыбнулась.

Рог Луны засиял, и её мантия вновь рассыпалась на сотни летучих мышей. Они набросились на голову и шею Селестии, затрудняя обзор. Зарычав, солнечная принцесса притянула к себе ранее призванное пламя. То окутало её, уничтожая крошечных магических летучих мышей, а затем приняло форму золотого доспеха с развевающимся белым плащом.

Селестия слишком поздно посмотрела вверх и увидела сестру, что неслась вниз, с занесенным Надиром. Селестия ощутила странный холод, когда клинок приблизился. Понимая, что не успеет заблокировать удар своим оружием, она использовала телекинез, оттолкнув себя в сторону. Но она была недостаточно быстра, и бок пронзила леденящая боль когда Надир отсёк небольшой кусок шкуры. Перекувырнувшись, она зажмурилась от боли, но отразила последовавшую серию ударов сестры.

Она пожалела о своём решении отослать Астор. Может быть, тактические и магические способности Луны и уступали сестре, однако в боевых навыках она намного превосходила Селестию. Когда клинки снова встретились перед их глазами, Луна усмехнулась.

– Ты не сильно ранена, сестра? – звук её глубокого голоса гудел вокруг них, колыхая розовую гриву Селестии – Возможно, тебе следует попытаться приказать ране закрыться.

Селестия не отреагировала на насмешку, оттолкнув сестру. Луна сделала несколько шагов назад, и, когда Селестия заговорила, не стала вновь нападать.

– Мы знаем, что тебе не свойственно думать, прежде чем действовать, – сказала она, когда они начали кружить друг вокруг друга. – Но если бы ты подумала, перед тем как примчаться сюда, ты могла бы догадаться, что это, – она сделала кивок на сражение вокруг, – лишь отвлекающий манёвр.

Луна прищурились. Селестия тем временем продолжала.

– Пегаска, что ты держишь в личной страже, – произнесла она – Мы надеемся, она не представляет для тебя особой важности.

Луна засмеялась своим ужасающим голосом.

– Как это может быть отвлекающим манёвром? Мы выманили тебя, сестра.

В ответ Селестия тоже засмеялась, но гораздо тише, ведь она не тратила силы на усиление своего голоса.

– Мы знали, что ты атакуешь на восходе луны, – сказала она. – Ты всегда атакуешь на восходе. Твоя пегаска уже не жилец.

Во взгляде Луны промелькнуло сомнение, а её улыбка исчезла. Селестия ухмыльнулась.

– Как всегда предсказуема, сестра. Ты никогда не видишь, кто дёргает за нити. Вспомни этот урок, когда будешь обнимать безжизненное тело своего любимого солдата: тебе никогда не победить нас.

Луна отступила, воздев глаза к небесам. Она медленно покачала головой.

– Каждая одержанная тобой победа, каждый поверженный тобой солдат, всё это ты делаешь по нашему замыслу. – закончила Селестия.

Луна взмыла ввысь, безусловно намереваясь спасти своего сильнейшего воина и защитить перевал, Селестия же прервала воспоминание.

Бессмертная Партия

---

Селестия сидела в центре своей круглой спальни, закрыв глаза и размеренно дыша. Отрывок оказался недолгим, но очень сильно на неё подействовал. Дыхание принцессы участилось, когда она попыталась сдержать нахлынувшие эмоции. Воспоминание было ужасным, из давно минувших времён. Теперь оно оставляло горькое чувство сожаления. Перестав контролировать дыхание, принцесса тяжело вздохнула. Они с Луной причинили друг другу много, очень много страданий.

Она не справилась с ролью сестры, не смогла защитить ту единственную пони, что была важнее всех прочих. Она превратилась в орудие войны и не сделала ничего, чтобы то же самое не произошло с её сестрой. Вопрос, как они, когда-то лучше друзья, однажды превратились в заклятых врагов, и по сей день не давал Селестии покоя. Этот разрыв привёл к десятилетиям одиночества для них обеих.

Селестия осознала, что злится. Да, она определённо понимала, что пребывает в ярости – столь редком для неё состоянии. Они с Луной не просто так однажды взялись за оружие, разделив надвое всю расу пони. Некто был причиной их конфликта. Некто причинил боль Селестии, причинил боль Луне и стал косвенно виновен в смерти десятков тысяч пони. Селестия решила, что ярость абсолютно естественна в этом случае и не стала глушить это чувство в себе.

Встав с большой круглой постели, занимавшей большую часть её покоев, Селестия начала ходить по комнате. Она решила, что просмотреть это воспоминание необходимо. Следовало вернуться и к остальным из тех времён. Она уже просмотрела самые очевидные воспоминания о сестре, о поразившей её порче и рождении Найтмэр Мун. Теперь требовалось окунуться глубже в прошлое.

Она вызвала к жизни эти жуткие воспоминания, лишь по одной причине – из-за Луны. Хотя прошло уже немало времени с её возвращения, сестра Селестии выглядела отстранённой и мрачной. Селестия считала, что в основном это было вызвано чувством вины. И всё же, она знала не всё о Луне и не всегда могла понять её поведение. Поэтому она решила покопаться в прошлом, вспомнить всё что можно о сестре, чтобы понять вторую принцессу, насколько это было возможно. Селестия чувствовала, что обязана облегчить переживания Луны и помочь ей освоиться в новом мире.

Луне приходилось тяжело, и то, что пони в Кантерлоте либо боялись её, либо попросту игнорировали, ничуть не помогало. Не помогало и то, что Луна проводила каждую ночь четыре часа в одиночестве, так как никто не заходил в её приемный зал. Какое-то время Селестия просто наблюдала за этим, но потом решила вмешаться. Она не позволит сестре вновь кануть в бездну депрессии и зависти. Она уже слишком много раз подводила Луну.

Да, она решила глубже погрузиться в воспоминания прошлого. Она также решила прикладывать больше усилий, издалека направляя дворцовых служащих, подталкивая правильных пони в правильном направлении. Ей следовало убедиться, что Луну окружают пони, с которыми та может поговорить; пони, которые не будут прятаться от своей принцессы. Ещё было необходимо найти такие проблемы, которые могла бы решать не Селестия, а Луна, чтобы последняя не чувствовала себя лишней. Если потребуется, принцесса солнца создаст эти проблемы для сестры.

Она различила звук приближающихся шагов двух посетителей и не удивилась, когда раздался стук в дверь. На мгновение принцесса задумалась, что за проблема могла потребовать её участия в столь поздний час, затем телекинезом открыла дверь.

На пороге спальни стоял Индекс, один из распорядителей дворца. Явно обеспокоенный, он переминался с ноги на ногу. В нескольких метрах позади стояла принцесса Луна, она была мрачнее тучи.

– Принцесса, – с глубоким поклоном начал Индекс, – прошу простить меня за столь позднее вторжение.

Селестия с недоумением перевела взгляд с Индекса на Луну. Луна ответила взглядом, полным раздражения. Неужели она не могла помочь Индексу? Маловероятно: Луна уже прекрасно разбиралась в том, как работало государственное устройство современной Эквестрии. Селестия ощутила растущую внутри тревогу. Что-то было не так.

– Продолжай, – ответила она Индексу.

Казалось, Индекса напугал односложный ответ Селестии и то, что она не приняла его извинения. Он обеспокоенно взглянул на Луну, затем вновь обернулся к Селестии.

– Я... – начал он. Пони зашевелил губами, явно подбирая слова. – Можем ли мы поговорить… наедине? – наконец спросил он, вновь оглядываясь на Луну.

Селестия вдруг поняла. Просьба была столь неуважительна по отношению к Луне, что её можно было счесть за оскорбление.

– Нет, – просто ответила Селестия. Она постаралась не вести себя слишком жестко, при иных обстоятельствах она была бы куда добрее к несчастному единорогу. Однако сейчас угодить Луне была важнее.

– С чем ты пришёл ко мне?

Индекс, явно нервничая, начал перебирать копытами.

– Луна...

– Принцесса Луна.

– Принцесса Луна, так точно, тысяча извинений, принцесса. Принцесса Луна приказала отозвать эскорт Твайлайт Спаркл.

И тут Селестия всё поняла. Твайлайт прибыла в Кантерлот, чтобы провести вечер с ней и Луной. По традиции её, как гостя, должен был сопровождать эскорт из как минимум двух стражей Принцессы. В этом не было никакой нужды, однако Селестия не желала оставлять свою ученицу одну. Сейчас та ужинала после путешествия из Понивиля. Было уже поздно, и в столовой наверняка не оказалось никого, кто мог бы составить ей компанию. Хотя Твайлайт была достаточно замкнутой, она вряд ли хотела бы ужинать в пустом зале. Селестия заранее позаботилась, чтобы ей и её дракону-помощнику было с кем поговорить.

Почему-то Луна приказала снять эскорт Твайлайт. Селестия понятия не имела, что могло послужить причиной, но знала, что Твайлайт прекрасно справится и без сопровождения. Молодая кобылка прекрасно ориентировалась во дворце. Индекс же посчитал, что следовать приказу Луны неприемлемо. Вместо этого он пришёл к Селестии.

Селестия не подала виду, что недовольна действиями жеребца. Последнее, что было нужно Луне, это чтобы кто-то подвергал сомнению её власть. Селестия надеялась, что сумеет разрешить это недоразумение.

Вместо того чтобы ответить Индексу, она обратилась к сестре.

– Мне очень жаль, Луна. Прошу, прости его за это ужасное нарушение этикета.

При этих словах Индекс побледнел и снова быстро оглянулся на Луну.

– Принцесса, – произнёс он. – Если я сделал что-то не так, прошу, примите мои искренние извинения! Я ни в коем случае...

– Индекс, сколько ты служишь во дворце, двенадцать лет?
“Тринадцать лет, четыре месяца и шесть дней,” – вспомнила Селестия.

– Тринадцать, принцесса.

– И тебе нравится находиться в моём приближении, так?

– Разумеется, принцесса. Это огромная честь служить лично вам.

– А когда ты не можешь решить проблему, к кому ты обращаешься?

– Естественно, к вам, принцесса. Ваши мудрость и рассудительность не знают равных.

– А если я отдам тебе приказ?

– Я исполню его или умру, моя принцесса.

Селестия наклонилась вперёд и мягко обратилась к распорядителю.

– А почему, – произнесла она, – ты поступаешь так?

Он незамедлительно ответил.

– Потому что вы правительница Эквестрии, – начал он, – потому что вы моя принцесса и... – тут на его мордочке отразилось осознание. Он умолк, затем продолжил, но уже тоном лишённым малейшего возмущения: – Принцесса, – начал было он.

– Не мне.

Индекс повернулся к Луне.

– Я подвёл вас, принцесса. Я сожалею от всей души и прошу вас простить меня.

Луна окинула кланяющегося пони холодным взглядом. Когда она заговорила, её голос был жёстким.

– Ели бы ты подверг сомнению власть моей сестры, каково было бы твоё наказание?

От этих слов Индекс стал заметно дрожать.

– Я-я-я, – заикаясь начал он, но Луна прервала его.

– Возвращайся к своим обязанностям, – коротко ответила она. – И впредь не совершай подобной ошибки.

Индекс тихонько взвизгнул от этих слов, после чего поспешно удалился. Он бросил последний взгляд на аликорнов, прежде чем свернул за угол, шагая так быстро, что едва не переходил на бег.

Селестии было немного жаль несчастного пони, наконец она шагнула навстречу сестре.

– Я дала тебе возможность проявить благосклонность, Луна, – сказала она. – Поэтому я была так строга с ним. Чтобы ты казалась добрее.

Луна усмехнулась.

– Ты называешь это строгостью? По меркам прошлого я была добра. Он всё ещё на своей должности.

– Но мы не живём по меркам прошлого, Луна. С твоего последнего правления минула тысяча лет.

– Словно бы я могла забыть об этом, – устало заметила Луна. – Когда ты вдвое крупнее меня, а все пони косятся на меня, когда я говорю, – она указала в конец коридора. – Пойдем?

Селестия направилась с сестрой в направлении столовой.

– Не терпится встретиться с Твайлайт?

Селестия впервые за несколько последних дней услышала смех сестры.

– Твоя последняя ученица была оружием, выращенным и натренированным, чтобы убить меня. Прости, если я не жажду встречи с другой.

– Луна!

– Я пошутила, сестра. Мы уже познакомились с Твайлайт, и она оказалась весьма занятной. Буду рада, если нас представят официально.

– Хорошо, – сказала Селестия, когда они обогнули угол. Она знала, что Луна шутит, но её протест был направлен на то, чтобы привлечь к этому большее внимание и, возможно, подтолкнуть её делать так чаще. – Забавно, что ты упомянула Астор, я только что думала о ней. Ты ведь помнишь, что шкала Корускар названа в её честь, так как она являлась эталоном?

– Я помню. Шкала Корускар использовалась для измерения магической силы единорогов.

– Сейчас её результат составляет девять и три десятых. Шкалу пришлось подогнать под Твайлайт Спаркл. Она новый эталон.

– Воистину, Элемент Магии, – пробормотала Луна – Надеюсь, она довольна тем, что уже однажды одолела меня.

Они двигались по одному из широких дворцовых проходов. Стражи, стоявшие вдоль стен, кланялись при их приближении.

– Скажи, – обратилась к сестре Селестия, – почему ты приказала отозвать эскорт Твайлайт?

– Мне не понравился капитан, – ответила Луна просто.

Селестия остановилась посреди прохода, глядя на сестру.

– Тебе не понравился капитан? И это единственная причина?

Луна продолжила идти, улыбнувшись в ответ Селестии.

– Это единственная причина. По-моему, с ним что-то не так.

Поскольку Селестия была выше Луны, ей не составило труда нагнать сестру, при этом сохраняя грациозный и величественный шаг, соответствующий ее статусу.

– Ты отослала стражей, потому что тебе показалось, что с одним из них что-то не так?

– Эстим, кажется, так его звали. Он добровольно вызвался сопровождать Твайлайт, хотя эта обязанность не соответствует занимаемому им высокому рангу. Это кажется странным.

Эстим, подумала Селестия, вспоминая всё, что знала об этом пони.

– Хм, – произнесла она спустя какое-то время, поджав губы. – Ты права, – наконец заключила она.

– Да?

– Да. Капитану Эстиму не следует приближаться ни к Твайлайт Спаркл, ни к кому-либо из её друзей ни при каких обстоятельствах. Запрос на сопровождение Твайлайт – вопиющее нарушение моих указаний. Я сделаю ему выговор.

– А как же быть доброй?

Селестия остановилась перед дверью в столовую и обернулась к Луне.

– Эстим солдат. Он уважает дисциплину. Уверена, он поймёт.

– Не знаю, Селли, – тихо произнесла Луна, когда Селестия открыла двери. – Я говорила с ним сегодня днём. Его подчинённые боятся его, это видно по глазам. Он всегда такой спокойный и сдержанный. Он практически напоминает мне... – речь Луны оборвалась и затихла, когда они вошли в столовую.

Деревянные столы и скамьи, обычно стоявшие ровными рядами, были разбиты и разбросаны, пол устилали щепки. Селестия заметила тела трёх своих стражей, неподвижно лежавшие в лужах крови на каменном полу. Ещё одна лужа крови медленно растекалась из центра комнаты в их направлении. В столовой находились лишь двое, и ни один из них не был Твайлайт или Эстимом.

Это были их с Луной родители.

Селестию охватила паника, какой она не испытывала уже тысячу лет. Она слегка раскрыла рот и невольно попятилась от пары в центре комнаты. Она не могла подобрать слова, в голове кружилась лишь мысль о том, что у неё нет плана. С Найтмэр Мун и Дискордом у неё был план. Она сделала всё, чтобы враги не смогли навредить её королевству, она собрала Элементы Гармонии. И тем не менее теперь…

Она снова взглянула на лужу крови в центре комнаты. Та не была идеальной круглой формы: один её край был вытянут, словно истекавший кровью пытался бороться.

Селестия посмотрела на отца.

– Что ты сделал с Эстимом? – потребовала она. – И с Твайлайт? – она намеренно назвала имя Твайлайт вторым, чтобы то показалось менее важным. Принцесса надеялась, что, если её ученица находится в плену у короля, тот не осознает всей значимости этой единорожки.

Король Титан был ростом с Селестию, но при этом гораздо крупнее. Его грива из чистого белого эфира казалась почти женственной. Крылья же и шкура отливали матово чёрными. Он не носил одежды, а метка представляла собой лишь белый круг.

На морде короля застыло бесстрастное выражение, так хорошо знакомое Селестии. Его взгляд оставался холодным и отстранённым, а губы сжимались в тонкую линию. В какой-то мере он был по-своему красив.

Из-за одинакового роста сложно было судить, насколько король в действительности старше принцессы. Однако, присмотревшись внимательнее, можно было заметить, что кончики его крыльев уже превратились в тот же белый эфир, который служил королю гривой, и такой же ослепительной белизной пылали его зрачки. Титан был неподвижен, словно мог простоять так целую вечность, с полным равнодушием глядя, как каменные стены разрушаются от старости, зарастая дикими побегами.

Плавная и звучная речь Титана сразу привлекала внимание, хотя он никогда не повышал голос.

– Ты забыла, – начал он, – наше первое правило. Дочь моя, ты никогда не должна задавать нам вопросы. Тем не менее я, так и быть, отвечу на самый очевидный из них, – король взглянул на Селестию.

– Как? – коротко спросила принцесса.

– Мне помогли, – ответил старший аликорн. – Тебе не удалось полностью скрыть следы нашего существования, как и нашего заточения. Всего одного одарённого единорога оказалось достаточно, чтобы склонить чашу весов и позволить мне разрушить оковы. Однако для меня остаётся загадкой, как ты могла допустить такую серьёзную ошибку. Я учил тебя быть более осмотрительной.

Селестия даже не пыталась скрыть отвращение в голосе.

– Всё, чему ты меня научил – это ненависть, подозрительность и одиночество.

Титан слегка склонил голову набок, словно бы в замешательстве.

– Я научил тебя править, – взмахнув копытом, он начал двигаться по комнате. – Давай не будем этого делать, Селестия. Ты можешь затеять со мной философский спор о том, чего “заслуживают” пони. Я же могу начать кричать и метаться в ярости от того, что ты заточила меня. Мы можем насмехаться друг над другом, воскрешая болезненные воспоминания давно минувших дней. Ты могла бы прозрачно намекнуть на то, что у тебя заготовлен план как раз на случай, подобный этому. Но я не желаю ничего из вышесказанного. Я даже не хочу сражаться с тобой, хотя полагаю, что мне придётся это сделать. Вместо этого давай позволим событиям сегодняшней ночи идти своим чередом. Ты не сумеешь одолеть меня, а твоя бывшая ученица расщепит тебя на части. Я использую твою силу, чтобы создать сына, который станет новым принцем Эквестрии. Луну поймают, и она станет его женой, я же начну возвращать всему естественный порядок, пока принц и его верная ученица будут усмирять взволнованное население.

Его верная ученица. По спине Селестии пробежали мурашки. Она повернулась к матери.

В отличие от безразличного взгляда короля, взор королевы Терры горел ненавистью. Губы растянулись в насмешливой улыбке, ноздри то и дело вздымались. Это выражение лица выглядело почти комично на фоне шерсти цвета лесной зелени и желтой, как солнечный свет, гриве королевы. Селестия знала, что Терра была значительно моложе, чем Титан, возможно, даже моложе её самой.

– Твоя бесценная ученица... – начала Терра.

Но Титан прервал её.

– Хватит, Терра, – коротко сказал он. – Ничего им не говори, – Терра тут же умолкла.

Однако сказанного было достаточно. Если Твайлайт всё ещё жива и служит Титану, это может означать лишь одно. Её поработил Осколок Тьмы.

– Должен признать, – продолжил Титан, – я был удивлён увидеть тебя у власти по моему возвращению. Я полагал, что в моё отсутствие Дискорд вновь захватит мир. Не представляю, как тебе удалось одолеть драконикуса. Мой давний соперник был силой, с которой приходилось считаться. Меня также занимает тот факт, что ты так слабо подросла с нашей последней встречи, Луна. Похоже, что ваше соперничество не закончилось после моего исчезновения. Жаль, ведь если бы ты была одного возраста с Селестией, у вас появился бы шанс противостоять мне. В нынешнем же состоянии вам катастрофически недостаёт сил.

– Для того чтобы править, недостаточно одной силы, Титан, – Селестия стиснула зубы.

Она должна была всё обдумать. И неумолимо надвигавшаяся смерть не служила причиной сложить с себе полномочия: она должна сохранить жизни подданных. Пускай противники завладели Твайлайт, пускай они были старше почти на два с половиной тысячелетия, это не делало ситуацию безнадёжной.

Это лишь усложняло партию, которую им предстояло сыграть. Селестия сделала первый ход.

– Луна, беги.

Она знала, что Луна не переносит, когда ей приказывают – в конце концов, предполагалось что они равны. Селестия также знала, что сестра скорей останется и будет сражаться, несмотря на невозможность одержать победу. Но часть Селестии всё же надеялась, что перед лицом непобедимого врага Луна сможет побороть свою гордость и послушаться.

К счастью, Луна побежала. Выскочив через дверь, в которую они вошли, она взлетела.

– Отправь меня за ней, – тут же умоляюще обратилась Терра к Титану. – У меня к ней должок.

Титан задумался, глядя на жену.

– Так тому и быть, – наконец ответил он тихим, спокойным голосом. Терра отправилась в погоню за младшим аликорном, оставив их наедине.

Селестия стояла не шелохнувшись. Однако в её голове кипела работа.
“Извращённая версия Твайлайт Спаркл, – подумала она. – Как я могу предугадать ходы соперника, которого никогда раньше не встречала? – Ответ оказался очевиден. – Осколок создаст противоположность Твайлайт. Что же я знаю о Твайлайт Спаркл?”
Титан перестал ходить по комнате и взглянул в глаза принцессе. Даже спустя тысячу лет она едва сдержала дрожь.

– Сдавайся, Селестия, – сказал он просто. – Я более не желаю тянуть. Я снова стану королём.

Принцесса Эквестрии промолчала, экономя силы. Вместо этого она сотворила сияющий клинок из чистого солнечного света и направила его на отца.
“Твайлайт прилежна и терпелива. Умна и любопытна. Немного застенчива, но при необходимости достаточно храбра. Она уважает власть и боится нарушать законы. Она старается действовать разумно и ждёт того же от окружающих. У неё есть круг близких друзей, которые являются носителями Элементов Гармонии”.

– И ты позволила им завладеть ею, – донёсся укоризненный голос из глубин сознания.

Селестия практически мгновенно подавила чувство вины. За почти одиннадцать веков существования её нервы превратились в сталь.

За гранью её мыслей Титан лениво оглядел раскалённый добела клинок. Стоя перед пони, которая ещё несколько мгновений назад была самой могущественной в Эквестрии, он по-прежнему сохранял бесстрастное выражение.

– Ясно, – это было всё, что он сказал.

Селестия ждала.
“Чем же будет противоположность Твайлайт? – Ответ чуть было не вызвал тошноту. – Она будет абсолютно безумна. Непредсказуема. Нетерпеливый монстр с садистскими наклонностями и силой большей, чем у любого другого единорога в королевстве. Эталон Корускар. А внутри неё заперта Твайлайт”.

Селестия должна спасти свою ученицу. Она также должна спасти свою сестру, а в будущем и всю Эквестрию. И жить по её оценкам ей оставалось не более двух минут.

Она отправила вслед за Луной заклинание телепатической связи. Это заклинание было невероятно мощным, и обычным единорогам запрещалось его использовать. Однако Селестию в данный момент не заботило нарушение собственных правил. Она должна была спасти Луну.

Через мгновение связь установилась и Селестия смогла передать свои мысли сестре.

– Слушай меня внимательно, Луна, – мысленно сказала она второй принцессе. – Терра гонится за тобой. Лети ближе к земле и направляйся в Понивилль. Найди Элементы.

Селестия повернулась к будущему королю. Она не боялась. Первым правилом вечной жизни было то, что однажды ты всё равно умрёшь.

Титан вызвал свой клинок – тонкое длинное лезвие из абсолютной тьмы. Клинок не сиял, не горел и не дрожал. Несмотря на то, что он состоял целиком из энергии, он казался практически твёрдым. Оружие полностью отражало всю сущность короля: абсолютный контроль. Селестия ждала его выпада. Каждая секунда промедления давала ей шанс распланировать всё наперёд.

При помощи сложнейшей ментальной техники принцесса разделила своё сознание на три части. Она точно не знала, является ли эта способность магией или нет. Хотя благодаря тысячелетию тренировок разум принцессы был способен на удивительные вещи. Первая часть сознания сразится с Титаном, в то время как вторая поможет Луне сбежать. Третья же должна найти способ сохранить Элементы Гармонии в безопасности.

Эти шесть пони были их единственной надеждой. К несчастью, их предводитель уже пала.
“Да, противоположность Твайлайт станет непредсказуемой. Тем не менее её действия не будут абсолютно хаотичны. Она яростно возненавидит тех, кто дорог Твайлайт. Она захочет стать могущественной. Более того, она не будет испытывать никакого уважения к власти, никакой преданности, никакого страха”.

Титан атаковал, на середине выпада преодолев звуковой барьер. Селестия едва сумела отвести удар в сторону и её отбросило в кучу разбросанных вокруг обломков.

Принцесса очень хорошо знала Твайлайт. А значит, она знала и тень своей ученицы. Селестия мысленно представила шахматную доску. И пусть противоположность Твайлайт не подозревала об этом, она только что стала фигурой на этой доске. Но до конца партии было ещё далеко.

Селестия едва следила за двумя другими частями сознания: первое боролось с Титаном и, несмотря на всю осторожность, проигрывало. Второе говорило с Луной через заклинание. Периодически связываясь, два первых сознания не тревожили последнее, позволив ему целиком отдаться хитрым манипуляциям. Элементы Гармонии были важны, как ничто иное.
“Титан не знает об Элементах Гармонии, – подумала Селестия. – Так же, как Терра и их будущий сын. Но Твайлайт – или, скорее, её противоположность – будет знать. Значит, можно смело предположить, что с её жаждой власти и полным отсутствием уважения к своим правителям она попытается использовать Элементы против них. И я должна дать ей такую возможность”.

Мысль на мгновения замерла, когда Король Титан швырнул Селестию сквозь каменную стену. Она надеялась, что ей предоставится больше времени, но, несмотря на всю осторожность, исход их битвы был близок. Тем не менее Селестия должна была сделать кое-что ещё.

На мгновение принцесса связалась с той частью своего сознания, что сражалась с Титаном. Она хотела убедиться в том, что Башня Гармонии будет разрушена. Титан не знал о существовании Элементов Гармонии, и противоположность Твайлайт должна быть уверена, что он этого не знает. Уничтожение башни даст ей ту самую возможность заполучить их.

Сознание, сражающееся с Титаном, откликнулось, но предупредило, что их действия не должны выглядеть слишком очевидными. Поскольку Селестия была слабее, её единственным шансом стала молниеносная атака, влекущая к быстрой победе. И раз она так не поступила, Титан догадается, что она оттягивает время для чего-то другого.

Тут к ним подключилось второе сознание, предлагая простое решение. Необходимо сделать вид, что все её старания были направлены на защиту Луны. И действительно, в этот момент Луне грозила серьёзная опасность.

Селестия развернулась в воздухе так, чтобы Титан оказался между ней и преследователями её сестры. Затем она направила луч света прямо в старшего аликорна. Тот уклонился, зато луч угодил в Терру, находившуюся в нескольких тысячах метров за ним. Сознание, оберегавшее Луну, осталось довольно.

Несмотря на сложность манёвра, Титан наверняка догадается, что она сделала. Но это устраивало Селестию. На самом деле это было нужно, чтобы скрыть истинные намерения. Конечно, король распознает двойную игру, но принцесса сомневалась, что он станет углубляться в детали.

Селестия снова развернулась в воздухе, на краткий миг открывшись Титану. Воспользовавшись этим, он швырнул её сквозь другое здание с такой силой, что принцесса потеряла контроль сразу над всеми тремя сознаниями.

Однако, спустя мгновение придя в себя, она обнаружила, что находится именно в том здании, куда и хотела, чтобы её забросил противник: в дворцовой библиотеке.

Противоположность Твайлайт – важнейшая фигура принцессы – будет столь же люто ненавидеть своих друзей, сколь сильно Твайлайт их любила. Придется постараться, чтобы извращённая единорожка их не убила. К счастью, у Селестии появилась подходящая идея.

– Ты должна схватить конкретную книгу, – обратилось третье сознание к той части, что управляла телом принцессы. – Она там, в разделе теории магии. Нужно перенести её в секцию тёмных искусств, боевой магии и магии сознания. Оставь её на полу, раскрытой на этой странице. И убедись в том, что Титан не разрушит те полки.

Даже если противоположность Твайлайт не решится предать своих хозяев самостоятельно, эта страница в книге посеет зерно сомнения в её разуме. Дабы получить силу, необходимую для победы над принцессой Луной, извращённой ученице понадобятся книги с ближайших полок. Селестия старалась сделать так, чтобы её “враг” наткнулся именно на ту книгу, что поведает как обуздать мощь Элементов Гармонии.

Она знала, что Твайлайт немедленно бы заподозрила неладное, найдя на полу книгу, открытую прямо на нужной ей странице, и это давало повод верить в то, что её противоположность заглотит наживку. А когда это случится, она узнает как заполучить Элементы Гармонии у нынешних владельцев. Этот процесс не включает в себя убийство. Друзья Твайлайт, пять важнейших фигур Селестии в этой партии, будут защищены от противоположности Твайлайт.

Конечно, только в том случае, если удастся поместить книгу в нужном месте.

– Нужно сделать это быстро, – добавило второе сознание. – Луне скоро вновь понадобится наша помощь.

К счастью, часть Селестии, сражающаяся с Титаном, услышала их. Как только в помещение влетел король, готовясь нанести очередной удар, Селестия бросилась в сторону, попутно швырнув в противника ближайший книжный стеллаж. Король с лёгкостью отразил летевший в него предмет. Однако опыт одиннадцати веков не прошёл даром, Селестия успела схватить с полки нужную книгу.

Перекатившись, Селестия заставила короля посмотреть в другую сторону от книги, что держала. Противник с лёгкостью уклонился от её атаки – он был втрое сильнее принцессы, к тому же являлся куда более искусным фехтомагом. Однако ей хватило времени, чтобы отыскать нужную страницу.

Селестия поднялась в воздух, тщательно стараясь предугадать путь, по которому последует оппонент. Как только король бросился вслед за ней из библиотеки, принцесса поместила открытую на нужной странице книгу на задуманном месте.

Резко снизившись, Селестия поравнялась со своим отцом и снова атаковала его лучом солнечного света. Титан с лёгкостью увернулся, но этот луч предназначался вовсе не ему. На другом же краю города Терра оказалась погребена под несколькими тоннами камней.

Удостоверившись, что Луне ничего не угрожает, часть сознания Селестии, ответственная за сохранность сестры, снова слилась в одно целое с остальными. Теперь перед Селестией стояло только две задачи, и для их решения требовалось лишь два сознания. Оставалось лишь сдерживать Титана достаточно долго, чтобы Элементы Гармонии заняли нужные позиции на доске.

Луна была в безопасности. В голове Селестии фигура сестры продвинулась по полю на новое место.

Титан догадался, что заклинание было направлено на Терру. И это его не обрадовало.

Селестия сделала движение, провоцируя следующую атаку. Эта атака будет сильной, возможно, даже прикончит её. Принцесса почти приготовилась к поражению. Почти. Оставалось лишь, чтобы противник нанёс удар в нужном направлении…

Он атаковал.

Селестию отбросило в сторону. Опять преодолев звуковой барьер, она пролетела сквозь очередную часть дворца.

А именно, сквозь Башню Гармонии.

Селестия использовала собственную магию, усиливая разрушения. Башня обрушилась, но удар Титана был так силен, что принцесса пролетела сквозь обе стены, упав на траву поодаль от него.

Когда Титан приземлился рядом, Селестия взглянула на руины Башни Гармонии. Где-то под этими развалинами втайне от короля покоился сундук, хранивший в себе единственное оружие, способное свергнуть тирана. И его собственной подданной, противоположности Твайлайт, предстояло дать это оружие тем единственным пони, что могли им воспользоваться. Удовлетворённо передвинув фигуру противоположности Твайлайт на её место на доске, сознание принцессы снова слилось воедино.

Селестия беспомощно лежала перед Титаном, её тело сковывала невыносимая боль. Именно из-за этой боли ей пришлось разделить сознание. Она должна была обеспечить пони возможность сражаться, когда её не станет. Теперь же, когда она полностью вернулась в реальность, она поняла, что её силы иссякли. Титан возвышался над ней. Всё сражение продолжалось считанные минуты.

Селестия, разумеется, и сама была фигурой в этой партии. Титан хотел убрать её с доски, но тем самым позволил Луне сбежать. Младшей сестре хватит сил, чтобы защитить носителей Элементов до тех пор, пока извращённая версия Твайлайт не обучится боевой магии. Когда же это случится, ей придётся отказаться от идеи убийства носителей, предоставив им возможность исполнить своё предназначение.

Титан сказал, что поставит во главе королевства своего сына. Тот, скорее всего, будет обладать всей силой Селестии – но даже этого будет недостаточно, чтобы выстоять против Элементов Гармонии. В Кантерлоте достаточно верных подданных принцессы, которые смогут отвлечь принца, пока Твайлайт с друзьями не сыграют свою роль. Да и его действия уже определены Селестией наперёд.

Без Селестии король будет считать, что единственную угрозу для него представляет только сама Терра. Он возьмётся за восстановление естественного порядка вещей. В это время он станет держать Терру подле себя, где сможет следить за ней и быть уверенным, что королева ничего не замышляет против него.

Титан поднял клинок. Селестия мысленно убрала фигуры короля и королевы с доски. Она тщательно скрыла свою радость, заметив одну важную деталь.

Все оставшиеся фигуры принадлежали ей.

---

– Терра гонится за тобой. Лети ближе к земле и направляйся в Понивилль. Найди Элементы.

Луна поспешила улететь с территории дворца. Одним взмахом крыльев перемахнув через здание, она вновь прильнула к земле, спустившись на улицы. Будучи ещё относительно молодым аликорном, она была превосходным летуном, однако с Террой на хвосте это мало что значило. Внезапно, мир вокруг озарил слепящий луч солнечного света, и сзади донёсся оглушительный грохот.

– А как же ты, Тия? – даже через телепатическую связь в голосе Луны чувствовалась паника. – Тебе не следует рассчитывать на победу! Никто в Кантерлоте не способен одолеть отца! Спасайся! – Луна крутанулась на лету, осматривая небо в поисках преследующего её аликорна. Терры нигде не было видно. Луна продолжила лететь по улицам. Ей удастся сбежать, только если Терра её не обнаружит. Нужно направляться к городским воротам.

– Я знаю, сестра, – раздался грустный голос Селестии в голове. – Но у меня есть план. Мне нужно видеть твоими глазами.

Луна позволила заклинанию расшириться, открыв свой взор Селестии. Такой поток информации был слишком велик, чтобы одновременно сосредоточиться на битве, и младшая из сестёр недоумевала, как Селестии удастся выстоять.

Со стороны замка возникла вспышка света и донёсся рокот.

Вскоре вновь раздался голос Селестии. Даже через телепатию в нём ощущалось напряжение.

– Терра остановилась и сотворила несколько пегасов. Чёрные с синими гривами. Я помогу тебе справиться с ними. Поверни налево.

Луна сбавила скорость и свернула влево. Однако она недостаточно замедлилась и сильно ударилась о стену здания. Но, как и все аликорны, принцесса обладала силой и стойкостью земных пони и просто оттолкнулась от здания, сильнее захлопав крыльями. Позади она заметила чёрную фигуру, за которой тянулся синий след. Такой быстрый, подумала принцесса, я и забыла, насколько сильны творения Терры. Она свернула на другую улицу, впервые столкнувшись с марионеткой королевы.

С первого же взгляда стало ясно, что это не обычный пони. Он был чёрного окраса, ненормального для большинства жителей Эквестрии. А синяя грива была настолько лёгкой и подвижной, что казалось, будто она светится. А в таких же синих, как грива, газах не было зрачков. Из ноздрей существа вырывался туман. Всем своим видом оно показывало, что не намерено пропустить принцессу.

Но всё же это был пегас, а Луна была аликорном. Не сбавляя хода, она использовала заклинание, которое изучила, будучи Найтмэр Мун: из её рога вырвалась молния, поразив противника.

Как она и ожидала, пегас превратился в облако чернильно-чёрного дыма и Луна просто пролетела сквозь него. Перемахнув через очередное здание, она вновь крутанулась, осматривая небо.

На этот раз она увидела Терру. Аликорн парила высоко в небе примерно в трёх сотнях метров позади в окружении около полудюжины своих пегасов. Тоже заметив принцессу, крошечная зелёная фигура рванулась вперёд.

Внезапно вокруг стало светло, словно днём. Луна вздрогнула, увидев, как раскалённый луч солнечного света поразил Терру и двух её приспешников. Спустя мгновение слепящий луч погас, а со стороны дворца донёсся очередной громкий раскат.

– К Западным Воротам, Луна! Лети! – раздался отчаянный голос сестры. – Это ненадолго задержит её!

Луну поразило, какой мощью обладало заклинание Селестии. Сестра была куда сильнее, чем она думала.

Яростно размахивая крыльями, Луна вновь спустилась к земле. Обычно загруженная днём улица сейчас наполнилась мечущихся в панике пони. Они задирали головы, недоумевая, почему их принцесса мчится по главной улице среди ночи.
“Теперь-то они обратили на меня внимание,” – угрюмо подумала Луна.

Ещё одна вспышка со стороны дворца. Ещё один всплеск невероятной силы.

Оглянувшись в очередной раз, Луна заметила двух преследовавших её пегасов. При помощи магии она выдернула из земли ближайший столб и атаковала им созданий Терры. Один из пегасов успел вовремя увернуться от куска металла. Второму повезло меньше. И хотя принцесса вложила в удар небольшую силу, инерции оказалось достаточно, чтобы стальной стержень пронзил череп пегаса. Противник лопнул, оставив лишь ещё одно облако дыма.

Луна отпустила столб и круто подрезала оставшегося пегаса. Они столкнулись, Луна схватила противника за крыло и при помощи силы земной пони поместила его перед собой, а затем они оба врезались в угол книжной лавки.

Деревянное строение не выдержало удара. Угол здания разлетелся в щепки. Луна швырнула обмякшего пегаса на мостовую. Даже если тот не умер, он уже не в состоянии продолжать погоню.

От удара досталось и принцессе, в её крылья и ноги впились занозы, но стойкости земной пони с лихвой хватало, чтобы выдержать подобное. Луна встряхнулась, приходя в себя.

Она направилась по улице, ведущей к городским воротам. Кантерлот был не таким уж большим городом, и расстояние до цели быстро сокращалось. Луна надеялась, что к этому моменту Селестии тоже удалось выбраться из города. Очередной громкий взрыв со стороны дворца разрушил эти надежды.

Терра настигла её всего в шаге от ворот.

Луна почувствовала, как невидимая сила придавливает её к земле, а затем в глазах всё побелело от боли. Она рухнула прямо под сводом ворот.

– Не останавливайся, Луна, – раздался в голове слабый голос сестры.

Терра вместе с оставшимися пегасами преградила ей дорогу.

– Луна! – в голосе старшего аликорна звучало возбуждение. – И что ты собиралась делать после бегства из города? Скрываться от меня? Нет такого места, где бы я не нашла тебя, дитя.

Луна с трудом ползла вперёд, прямо под массивный каменный свод западных ворот.

– Ещё немного, сестра. Ты должна атаковать её изо всех сил.

Терра продолжала.

– Как бы мне ни хотелось оторвать твою прекрасную маленькую головку, но Титан хочет, чтобы ты осталась живой и здоровой.

Вдруг, Луна осознала, в чём состоял “план” сестры. Селестия не собиралась бежать. Она лишь отвлекала Титана. Она намеревалась проиграть.

Луна вползла под свод западных ворот Кантерлота, стараясь выглядеть настолько жалкой, насколько могла. Она собрала огромную часть своей магической силы, но этого было явно недостаточно, чтобы убить Терру…

– Я не понимаю, почему ты так сопротивляешься, Луна. Тебе ведь предстоит выйти замуж! Ну разве не чудесная новость? – мать с улыбкой приблизилась к Луне.

Луна атаковала.

– Тия, сейчас! – заклинание ослепительного лунного света поразило Терру в грудь. Та вскричала. Луна тут же почувствовала себя истощённой из-за утраты магической энергии.

В то же мгновение очередной ослепляющий луч солнечного света Селестии ударил в свод западных ворот Кантерлота, обрушив вниз тонны камней.

Луна заработала крыльями, набирая скорость и улетая из-под обвала и прочь из Кантерлота. Терре повезло куда меньше. Ошеломлённая заклинанием Луны, она оказалась погребена под грудой камней вместе со своими марионетками.

Луна стояла на траве за городскими стенами.

– Селестия, – мысленно позвала она сестру. Никто не ответил. – Селестия!

В ответ донёсся тихий далёкий голос.

– Луна, ты в порядке?

– Да, а теперь уход…

Во дворце снова возникла вспышка, вслед за которой раздался глухой раскат грома.

Глава 2 - Меня зовут Нихилус

Гулкие басы единственного танцевального клуба в Понивилле обрушились на Рэйнбоу Дэш, едва она приземлилась рядом со своим столиком. Разноцветные вспышки тут и там выхватывали из темноты силуэты танцующих пони. Стул рядом с Дэш занимала Эпплджек, а Флаттершай с Рэрити изящно восседали напротив. Подпрыгивающая на месте Пинки Пай обратилась к подругам.

— Итак! — громко произнесла пони-тусовщица, перекрикивая звуки наполняющей танцевальный клуб музыки. — Все в курсе сегодняшней задачи?

Сидящие за столом подруги обменялись озадаченными взглядами, изо всех сил гадая, какой же ответ ожидает услышать розовогривая пони. Пинки совершенно непредсказуема, но одно предположение вполне можно было озвучить.

— Устроить вечеринку? — рискнула огласить свою догадку Дэш.

— Нет, глупышка! Веселиться! — воскликнула Пинки Пай и, поднявшись на задние ноги, подбросила в воздух целую охапку конфетти. — То, что Твайлайт уехала в Кантерлот на вечерний пикник к принцессам, вовсе не означает, что мы впятером не сможем как следует оторваться в Понивильском духе! Ведь пять из шести пони — это в пять раз веселее, чем четыре из двенадцати пони, верно?

Пинки нахмурилась, обдумывая последнюю фразу, а затем тряхнула гривой.

— Да неважно, напитки с меня! — И прежде чем кто-то из подруг успел хоть что-либо сказать, розовая пони крутанулась на месте и исчезла в направлении танцпола.

Никто за столом не проявил удивление более чем приподнятой бровью. Впрочем, это было достаточно спокойное поведение для Пинки Пай.

— Ну и о чём, по-вашему, они там разговаривают во дворце? — поинтересовалась Рэйнбоу. — Разве Твайлайт не пишет Селестии письма примерно... каждый день?

— Рэйнбоу Дэш, не забывай, принцессе Селестии, — поправила пегаску Рэрити. — Титул очень важен. Да и сама посуди, для троих самых могущественных существ во всей Эквестрии основной темой для беседы наверняка будет магия, не правда ли? А возможно, они будут обсуждать тот случай на прошлой неделе.

— Э-э-э... — озадаченно протянула Эпплджек. — Это какой такой случай?

— Ну, Эпплджек, — выразительно выдохнула Рэрити, — неужели ты не в курсе?

Земнопони только озадаченно поморгала в ответ.

— Честно говоря, все пони должны быть в курсе. Хотя, я так полагаю, ты всё же не относишься к тем всем пони, кто в курсе, вроде меня. У меня ведь есть некоторые, если можно так выразиться, связи...

— Да просто уже расскажи нам, что случилось, Рэрити, — прервала её озадаченная не менее фермерши Рэйнбоу Дэш.

— Ну если вы собираетесь вести себя так грубо, то я вообще не вижу причин, почему бы мне вам что-либо рассказывать, — Единорожка вздёрнула носик и презрительно фыркнула.

— Да нам вообще плевать, — Рэйнбоу Дэш демонстративно отвернулась от Рэрити и принялась рассказывать Эпплджек: — Ну так и вот, пробиваю я это облако, так, а та пегаска стоит с таким напыщенным видом, будто уверена, что может...

— Ну ладно, ладно! — звонким голосом прервала Рэрити. — Кто-то тронулся умом и напал на принцессу! Ясно вам?!

Рэйнбоу Дэш и Эпплджек тут же повернулись к единорожке. Пегаска выглядела очень озадаченной.

— То есть ты хочешь сказать, что кто-то был настолько туп, чтобы попытаться убить принцессу Луну? Конечно, я понимаю всё эту заваруху с Найтмэр Мун, но...

— Не принцессу Луну, а принцессу Селестию, — приблизившись, поправила Рэрити заговорщицким тоном, разом забыв свою обиду. — Прямо посреди тронного зала во время заседания суда. Конечно же, у них ничего не получилось. Как бы то ни было, нападавший носил серый плащ, и теперь использование этого цвета стало дурным тоном. Вот так вот всем аристократам пришлось пересмотреть свой летний гардероб. Конечно, у Селестии всё было под контролем, — продолжила Рэрити, — но, надо сказать, до меня доходили слухи... впрочем, совершенно необоснованные, уверяю вас... что для поимки остальных преступников она использовала магию, чтобы проникнуть в мысли нападавшего.

— Аликорны могут читать мысли? — спросила Дэш. — То есть мне теперь стоит следить за тем, что я думаю в присутствии принцесс?

— Подумываешь о чём-то запретном, сахарок?

— Вовсе нет! — ушла в оборону Дэш. — Просто никто не смеет совать свой нос в мои мысли, вот и всё!

Рэрити усмехнулась.

— На самом деле это могут и единороги, но этот сорт магии под строжайшим запретом. На деле существуют заклинания, делающие нечто похуже, чем просто чтение мыслей. Но не переживай, — быстро добавила единорожка, увидев выражение мордочки Дэш, — я так полагаю, только Селестия и Луна знают, как пользоваться такой магией.

Рэрити продолжила своим обычным голосом.

— Я слышала, что принцесса была в дичайшей ярости. Она даже призвала клинок.

Единорожка обвела взглядом сидящих за столом пони, ожидая хоть какой-то реакции, но никто не оправдал её ожиданий.

— Ой, да ладно! Ну хоть кто-то из вас должен понимать, о чём я говорю! Флаттершай? — Рэрити повернулась к розовогривой пегаске, которая только виновато потупилась.

Единорожка тяжко вздохнула и принялась рассказывать таким тоном, будто объясняла жеребятам, сколько будет два плюс два.

— Веками воины-единороги были знамениты тем, что могли призывать прекрасное и в то же время ужасное оружие, соответствующее их особому таланту. В случае принцессы Селестии это лезвие из солнечного света, настолько горячее, что способно прожечь что угодно, и настолько яркое, что один взгляд на него способен ослепить. Не сомневаюсь, что Твайлайт сможет показать вам картинку из какой-нибудь исторической книги.

— Клинки?! — широко распахнув глаза, воскликнула Рэйнбоу Дэш. — Это должно быть так круто! А ты так умеешь?

Рэрити звонко рассмеялась.

— Ну конечно же нет, дорогая. Я ведь всего лишь модельер! А то были воины. Такие пони, как Сэр Энаморус, победитель драконов, или Сэр Радиант Шиммер, не проигравший ни один поединок!

Рэрити уставилась куда-то вдаль и мечтательно улыбнулась.

— Или Сир Фернандо, — пробормотала она, явно погружённая в какие-то свои мысли. — Чрезвычайно привлекательный и...

Эпплджек и Рэйнбоу захихикали.

— Никак жеребец что надо, а, Рэрити?

Рэрити заметила взгляды, что бросали на неё подруги, и взяла себя в копыта. Затем она прочистила горло и сказала.

— Хватит на сегодня придворных сплетен, пожалуй. Давай потанцуем, Флаттершай? — Единорожка поднялась из-за стола и повернулась к жёлтой пегаске.

Флаттершай опустила взгляд в пол и крепче вжалась в кресло.

— Ну не знаю, Рэрити. Все эти пони вокруг, они же смотрят. Может, ты просто...

— Ты не хочешь со мной танцевать? — Вид дрожащей губы Рэрити дополнялся широко распахнутыми глазами.

— Эмм... нет! Я не это имела в виду! В смысле, эмм, конечно, я потанцую с тобой... да... я потанцую.

Рэрити положила копыто на плечо Флаттершай и повлекла за собой.

— Это только мне кажется, что Рэрити ведёт себя не шибко хорошо, когда так помыкает Флаттершай? — поинтересовалась Эпплджек, когда танцоры ушли.

Так как Рэрити не было поблизости, Рэйнбоу позволила себе закинуть задние ноги на стол.

— Этой кобылке стоит научиться возражать хотя бы подругам.

Не успела она договорить, как ярко-розовый сполох перекрыл поле зрения Рэйнбоу. Она подняла взгляд и буквально в нескольких сантиметрах от себя обнаружила высунувшуюся из соседней кабинки Пинки Пай. Та явно усердно танцевала, её лоб покрыла испарина.

— Дэши! — крикнула розовая пони, отчего Рэйнбоу Дэш отпрянула и приложилась затылком об пол.

— АЙ! Знаешь, могла бы просто присесть за столик, чтобы поговорить.

— Сидят только неудачники! Вы что, не собираетесь танцевать? Поглядите, как всем весело!

Дэш бросила взгляд в сторону танцпола и легко обнаружила там Флаттершай и Рэрити. Кобылки исполняли какой-то сложный танец, который только подчёркивал их естественную грацию. Несмотря на жару, Флаттершай держала крылья сложенными. Рог Рэрити окутывало сияние — единорожка использовала магию, чтобы заставить их гривы вздыматься и опускаться в такт музыке.

— Знаете, какой меня мучает вопрос, когда я смотрю за их танцем? — спросила Эпплджек.

Пинки тут же поинтересовалась.

— Какой?

— Это ж как Рэрити пришлось потренироваться, чтобы так вот использовать магию и одновременно танцевать. Я рада, что моя магия врождённая.

— А уж я-то как рада, — согласилась Рэйнбоу Дэш. — А знаете, о чём я думаю?

— О чём? — тут же вставила Пинки. В этот момент диджей решил переключиться на новый трек и музыка внезапно смолкла.

— Не находите, что танец Флаттершай довольно горяч? — в наступившей тишине громко прозвучал голос Дэш.

Взгляды всех до единого посетителей клуба тут же упёрлись в неё. Щёки Флаттершай неистово пылали. Единственное, что нарушило повисшую тишину, это громкий гогот Пинки.

— Да тухлое сено, — выругалась Дэш себе под нос. Затем она поскребла в затылке и продолжила уже громче. — В смысле, жарко ей. Ну, знаете, танцевать в такой духотище, это...

Эпплджек вздохнула и ловко запрокинула свой стакан ртом, залпом осушив его. Посетители вернулись к своим разговорам, музыка снова наполнила клуб.

— Ну ладно, сахарок, пойдём-ка потанцуем.

---

Прошло ещё несколько часов, и подруги покинули клуб, окунувшись в тепло летней ночи. Рэрити и Флаттершай болтали о декорировании шляпок перьями, Пинки и Дэш обсуждали поход в кино.

— Меня вообще не пугает вся эта кровища и типа того, так что я спокойно смотрю такое, — соврала Дэш. — Мне просто кажется, что это какой-то тупой фильм, вот и всё.

— Оки-доки-локи! — прощебетала Пинки. — Не пойдём на этот, раз ты не хочешь. Пойдём на что-нибудь другое! Как насчёт того, где один единорог ошибся в заклинании телепортации и все его друзья оказались в...

Она внезапно остановилась.

Мир изменился.

Шерсть на загривке Рэйнбоу моментально встала дыбом, как только пегаска почувствовала гнетущее ощущение того, что за ними кто-то наблюдает. В голове будто завыла сирена, предупреждающая о том, что всем вокруг угрожает неведомая опасность. Кровь вскипела от нахлынувшего адреналина, и пегаска одним мощным хлопком крыльев подбросила себя на несколько метров в воздух, озираясь по сторонам в поисках причины своего беспокойства.

На улице было тихо и пусто, никого больше, кроме них. Казалось, ничего необычного не случилось.

Но тем не менее оно случилось. Рэрити крутилась на месте, внимательно оглядывая округу, её примеру последовала и Эпплджек, усердно глядя по сторонам и придерживая шляпу копытом. Флаттершай нырнула за ближайший куст, так что были видны только её глаза, с опаской бегающие по сторонам. Пинки Пай замолчала на середине фразы, что вообще казалось очень странным для Пинки. Все они ощутили это.

— Да какого ж сена... — спустя несколько секунд проворчала Эпплджек.

В небе вдруг полыхнуло, и вскоре раздался глубокий раскат грома.

— Обожаю молнии! — обрадовалась Пинки Пай. — Вы знаете, что можно выяснить расстояние, если посчитать секунды между вспышкой и громом?

Небо снова озарилось.

— Оди-и-ин... Два-а-а-а...

— Это в Кантерлоте, — тихо сказала Рэрити.

Дэш посмотрела в ту сторону, и действительно, очередная вспышка озарила небо где-то вблизи дворца. Снова раздался гром. Это был долгий, глубокий и громкий звук, непрерывный и монотонный.

— И это не молния, — добавила пегаска. — Звук какой-то не такой.

— Должно быть, это принцесса Луна или принцесса Селестия. — Рэрити произнесла эти слова с нотками беспокойства в голосе. — Возможно, это какой-то... вечерний фейерверк?

Небо снова озарилось. И снова, и снова. Всё, что оставалось делать Рэйнбоу, как, впрочем, и всем остальным, это стоять и с тревогой вглядываться вдаль.

“Твайлайт с двумя могущественными аликорнами, — подумала Дэш. — Они защитят её от чего угодно. Да и вообще, вряд ли там происходит что-то опасное”.

Спустя почти целую минуту серия странных вспышек прекратилась. Эпплджек заговорила первой.

— Что-то мне это совсем не нравится. Хорошо бы Рэйнбоу наведаться туда завтра утром, просто убедиться, что они там все в порядке.

— Эмм... девочки... — Флаттершай выбралась из-за куста.

— Совершенно с тобой согласна, Эпплджек, — ответила Рэрити. — Что-то тут не сходится.

— Думаю, вам всем стоит взглянуть на это...

Дэш опустилась на землю и скрестила передние ноги на груди.

— Ну чего вы все так забеспокоились? Твайлайт вполне может защитить себя. Помните, как она отделала Малую Медведицу?!

— Видите ли, дело в том, что...

— Даже если бы рядом с ней не было обоих аликорнов, а ведь они определенно там.

— Луна стала красной, — тихо закончила Флаттершай.

Все тут же повернулись к жёлтой пегаске, затем перевели взгляд на узкий серп луны в небе. Флаттершай не преувеличивала, ночное светило каким-то образом приобрело кровавый оттенок.

— Это и правда странно, — спустя несколько секунд произнесла Рэрити.

— Ага! Луна обычно белая!

— Нет, Пинки, — странным голосом ответила Рэрити. Это прозвучало так, будто она очень сильно расстроилась. — Я имею в виду, странно, что принцессам понадобилось это сделать. Видишь ли, это знак... почти забытый, потому что его давно не приходилось использовать. Он стар, как сама Эквестрия.

Она снова подняла взгляд на луну.

— Ну? — нетерпеливо спросила Дэш. — И что же он означает?

Единорожка издала протяжный вздох.

— Он означает, — прикрывая глаза, произнесла она, — что в Эквестрию пришла война.

---

Вскоре Рэйнбоу Дэш добралась до дома. Было уже достаточно поздно, самое время ложиться спать. Однако события этого вечера слишком обеспокоили её.
“Война, — подумала она. — Как это вообще возможно? У Эквестрии нет врагов. У Эквестрии нет даже конкурентов. А может, Рэрити ошибалась? Есть ведь у неё привычка несколько преувеличивать кое-что... Ну, точнее, почти всё. А знать такие древние и странные вещи — это вообще фишка Твайлайт”.

Твайлайт. Где-то в Кантерлоте находилась Твайлайт, и рядом с ней принцессы, которые, быть может, только что объявили войну неведомому врагу. И все думают, будто Рэйнбоу Дэш будет ждать до завтра, чтобы всё выяснить. Это совсем неправильно — сидеть на крупе ровно, когда подруге может грозить опасность.

Пегаска решила, что пришло время действовать.

Полуночный перелёт в Кантерлот и обратно был вполне ей по силам, даже если брать в расчёт некоторую усталость и то, что она была несколько навеселе. Рэйнбоу поспешно собрала седельные сумки и мимоходом глянула в висевшее на стене зеркало.

Она кивнула, удостоверившись, что неплохо смотрится. Пегаска задумалась о том, как она будет выглядеть в очках, и решила попросить пару у Рэрити. По крайней мере, в них она будет больше похожа на одного из Вондерболтов. Дэш тряхнула головой и постаралась сосредоточиться на предстоящей задаче. Чем скорее она покончит с этим, тем раньше забудется заслуженным сном.

Она скользнула вниз по лестнице и начала открывать дверь.

— Куда-то торопишься? — раздался знакомый голос.

Вся усталость Рэйнбоу моментально испарилась под натиском пронёсшегося по венам адреналина. Волосы на загривке снова встали дыбом, пегаска повернулась, чтобы лицом к лицу встретиться с...

— Твайлайт? Как ты тут очутилась? — спросила она.

Единорожка уселась за кухонный стол.

— Магия, — подмигнув, ответила она. — Как же ещё?

— Ты даже не представляешь, как я рада тебя видеть. — Дэш прислонилась к двери и c облегчённым вздохом сползла на пол. — Мы увидели какие-то вспышки над Кантерлотом, и это были не молнии, а потом луна вдруг стала красной, а Рэрити сказала, что это означает, будто Эквестрия теперь в состоянии войны. И мы стали гадать, всё ли с тобой в порядке или нет, и все решили наутро послать меня проверить, но вместо этого я решила лететь сейчас. Но теперь, раз уж ты вернулась, то, наверное, уже не надо, да?

— Стоп, а почему ты вернулась? — Дэш сразу говорила всё, что приходило ей на ум. — Мы не ждали тебя раньше завтрашнего утра. Неужели действительно случилось что-то плохое? Селестия в порядке? И почему Луна сделала луну красной?

Твайлайт сохраняла молчание, поэтому Рэйнбоу Дэш продолжила.

— Что это за вспышки были над Кантерлотом? И почему это ты в такую поздноту вломилась в мой дом? Вообще-то принято стучаться!

Твайлайт подняла копыто, обрывая речь Дэш, и произнесла.

— Твои инстинкты как всегда не подвели тебя, Рэйнбоу Дэш. Кое-что пошло не так, и мне... мне... — Похоже, единорожке было трудно подобрать правильные слова, но она наконец справилась. — Мне нужна твоя помощь.

 — Эй, Твайлайт, ты же знаешь, что всегда можешь рассчитывать на меня. Я ведь самая надёжная пони в городе!

— Знаю, Рэйнбоу Дэш, и именно поэтому я пришла к тебе. Видишь ли, я хочу передать тебе кое-что, нечто магическое, и оно может попытаться причинить тебе боль. Ради меня ты должна принять это. Конечно, это не навредит тебе по-настоящему, я бы никогда так не поступила. Но по началу это может казаться весьма неприятным.

— Принять? Что значит принять? Твай...

— Как только всё закончится, я сразу же объясню тебе, Дэш. Это займёт всего пару секунд, а потом мы можем пойти к кому-то ещё. — Твайлайт встала из-за стола и двинулась в сторону подозрительно смотрящей на неё пегаски. — Так ты поможешь или нет, Дэш?

— Я... — голос Рэйнбоу был полон неуверенности. Эта ночь становилась всё более странной, но пегаска знала, что всегда может рассчитывать на Твайлайт, которая обязательно всё объяснит. И к тому же ей вовсе не хотелось выглядеть трусишкой, идя на попятную. Рэйнбоу Дэш никакая не трусишка.

— Ладно, — сказала она. — Приступай.

Твайлайт прикрыла глаза, сосредотачиваясь, и наклонилась вперёд. Спустя мгновение рог засиял и какие-то тёмные сгустки стали появляться на его кончике. Единорожка направила рог прямо в грудь Дэш.

— Хорошо, — несколько взволнованно сказала она. — Ты готова?

— Наверное. Только сделай это, что ты там собираешься, быстро, ладно?

— О, не переживай, это займёт всего пару секунд. — Твайлайт приблизилась, и рог коснулся груди Дэш.

Тут же тьма принялась обретать форму, разрастаясь в извивающиеся щупальца, принявшиеся расползаться по шёрстке Рэйнбоу. Одно из них скользнуло сквозь мех, и пегаска почувствовала прикосновение к коже. Это было как-то... неправильно. Прикосновение было холодным, противным, и к тому же несло явственную угрозу. Дэш отдёрнулась, и щупальца втянулись обратно в сгусток непроглядной тьмы на кончике рога Твайлайт.

— Я не могу, — тут же сказала Рэйнбоу. — Прости, Твайлайт, это что-то неправильное. Ты разве не чувствуешь?

Твайлайт опустила глаза.

— Я знаю, поначалу это неприятно, Дэш, но ты должна довериться мне. Я ведь и пришла к тебе именно потому, что ты Элемент Верности, Дэш, и самая стойкая пони из всех, что я знаю. Я понимаю, что это несколько несправедливо с моей стороны, просить тебя сделать нечто для меня, когда ты даже не представляешь, на что идёшь. Так что прости меня за эту просьбу. Извини, что отняла у тебя время. — Сказав это, она повернулась, чтобы уйти.

Рэйнбоу Дэш стало стыдно.

— Твайлайт, я... — Единорожка обернулась, и Дэш закончила. — Я сделаю это.

Твайлайт воспрянула духом.

— Ты даже не представляешь, как много это для меня значит, Рэйнбоу Дэш. Я знаю, что это неприятно, так что попробуй думать о чём-то отвлечённом. — С этими словами единорожка вновь прикоснулась рогом к груди Рэйнбоу.

Щупальца снова принялись опутывать грудь пегаски, раздвигая шерстинки и устремляясь к коже. Ощущение ужаса вернулось, и поэтому Рэйнбоу принялась думать о самом приятном для себя — ощущении полёта.
“Воздух под моими крыльями, — подумала она, — и ветер щекочет мою гриву”.

Всё больше и больше щупалец присасывалось к коже, и ощущение неправильности происходящего усилилось. Казалось, будто заклинание хочет навредить ей. Осознание этого вызвало спазмы в желудке.

“Пробиваю облако, получив освежающий душ, делаю сальто и наблюдаю, как весь мир переворачивается вверх ногами. А затем обгоняю своего соперника и побеждаю в гонке”.

К этому времени щупальца опутали её шею, а теперь ползли по спине, подбираясь к крупу. Они были скользкие и холодные, отчего Дэш казалось, будто это какие-то черви пытаются забраться ей под кожу. Всё, что она сейчас могла чувствовать, это присутствие опутывающего её заклинания. Заклинания, что желало причинить боль, а то и убить. Не было больше сил терпеть, и пегаска отстранилась.

Но в этот раз заклинание не рассеялось.

— Твайлайт! — отчаянно завопила Дэш, пытаясь отскрести расплывающуюся по груди тьму. — Остановись!

Пегаске удалось оторвать несколько щупалец. Было заметно, что в тех местах шёрстка почернела.

— Твайлайт! — снова крикнула Рэйнбоу. Только что оторванные щупальца теперь опутывали её копыта. — Помоги!

— Твайлайт, говоришь? — улыбаясь, произнесла единорожка хриплым низким голосом. — Это та самая невротичка-студентка, тратящая своё время на изучение магии дружбы, хотя сама является одной из самых могущественных сущностей во всей Эквестрии?

Озарение пришло слишком поздно.

— Ты — не она, — в ужасе прошептала Рэйнбоу.

Единорожка лишь согласно ухмыльнулась.

Дэш бросилась вперёд, прямо в грудь единорожки. Она опрокинула лже-Твайлайт на кухонный стол и обхватила её горло передними ногами.

— Где она?!

Тьма вовсю пробиралась вверх по ногам и уже почти достигла горла.

В самой что ни на есть твайлистичной манере единорожка вскинула бровь.

В воздухе зашипело, полыхнула вспышка, и Рэйнбоу каким-то образом оказалась распятой на столе неведомой силой. Кобыла-что-не-была-Твайлайт оседлала живот пегаски. Она наклонилась к голове Дэш и прошептала на ухо.

— Я рассчитывала на то, что ты слишком глупа для того, чтобы осознать этот маленький факт, пока не стало слишком поздно, и – о чудо — ты меня не разочаровала.

Она медленно провела рогом вдоль шеи Дэш и остановилась прямо посередине её грудной клетки.

— Нет, слабоумная дурочка, — прошипела она. — Я не Твайлайт Спаркл.

Рэйнбоу Дэш попыталась пошевелить передними ногами, затем задними, потом крыльями, но все они были надёжно зафиксированы невероятно сильной магией единорожки. Сгустки магической тьмы собирались в единое целое, охватывая всё тело пегаски. Чувство отвращения стало невыносимым, и Дэш застонала.

Рог единорожки издал оглушительный треск, стол разлетелся в щепки, и Рэйнбоу Дэш швырнуло на пол. Тьма начала просачиваться в рот пегаски, по-прежнему беспомощной под воздействием магии лже-Твайлайт. Дэш ничего не могла с собой поделать — потоки рвоты залили пол рядом с ней.

— О, Твайлайт здесь, внутри. — Каким-то образом единорожка переместилась с обломков стола и теперь стояла прямо над Рэйнбоу. — Она плакала и кричала, пытаясь выбраться и помочь тебе, ведь своими глазами видела, как мы обрекаем тебя на нечто худшее, чем смерть. Кажется, она так не шумела даже тогда, когда мы убили её любимую наставницу. Не хочешь поздороваться, а, Рэйнбоу Дэш?

Теперь заклинание заползало в уши пегаски и покрывало тьмой её глаза. Дэш попыталась закричать, но смогла издать только приглушённый хрип. Всё окуталось непроницаемой чернотой...

---

Дэш очнулась на кухонном полу, окружённая обломками стола и остывшей лужей собственной блевоты. Низкий гул, казалось, зарождался прямо в голове, вся кожа зудела. Пегаска сразу заметила, что её шёрстка почернела, а грива окрасилась в тёмно-серый. Должно быть, так подействовало заклинание.

“Заклинание!”
Она моментально вскочила. Рядом сидела единорожка.

— Ты ненадолго отключилась, — сказала она, разглядывая копыта.

Пегаска хотела тут же наброситься на единорожку, но передумала. Она чувствовала сильную слабость, да и эта лже-Твайлайт ранее легко справилась с ней. И к тому же, если можно было верить единорожке, то настоящая Твайлайт всё ещё была где-то внутри.

— Попробуем ещё раз, Дэш, — предложила единорожка. — Поздоровайся с Твайлайт.

Последняя реплика прозвучала подобно приказу.

Замеченный ранее низкий гул тут же стал громче, и пегаска поняла, что не способна нормально соображать. Словно тысячи параспрайтов роились в голове. Одновременно с этим пришло ощущение, будто множество насекомых копошится под кожей. Она попыталась вспомнить, где она, что она делала, но ничего не получалось, в глазах всё двоилось и расплывалось.
“Скажи привет”, — внушал ей звенящий гул в ушах. — “Привет, Твайлайт”, — он стал более громким и назойливым.

Копошение под кожей стало невыносимым, и пегаска выгнулась дугой. Рэйнбоу пыталась вспомнить, кто такая эта Твайлайт, но не могла. Да что там, она и своё-то имя сейчас вряд ли бы вспомнила, не говоря уже о чужом. Всё её сознание было заполнено одной мыслью, одной целью.

— Привет, Твайлайт, — слабо выговорила она.

Зрение тут же вернулось в норму, комната перестала ходить ходуном, и шум в ушах затих.
“Я сделала это, — подумала Дэш. — Я сдалась”.

— Это твоё заклинание, оно заставляет меня делать то, что ты захочешь? — тихо спросила она.

Лже-Твайлайт поднялась, обошла вокруг Рэйнбоу и прошептала ей на ухо:

— Ты даже не представляешь его истинную мощь, Рэйнбоу Дэш. — Пегаска ощутила магический захват на своём плече. — Видишь ли, с каждой секундой, что ты сопротивляешься моим приказам, заклинание будет откусывать небольшой кусочек твоего разума. — Второй магический захват заставил Дэш повернуться лицом к единорожке. — И пожирать его.

Когда-то знакомое лицо оказалось в паре сантиметров от носа Дэш. Пегаска мучила себя вопросом, как же она могла принять эту единорожку за Твайлайт. Да, у неё было лицо Твайлайт, голос Твайлайт, но глаза её были полны ненависти и безумия. Единорожка заговорила резким голосом.

— В конце концов, это заставит тебя повиноваться, и когда ты смиришься, то снова станешь нормальной.

Она потрепала Рэйнбоу Дэш за гриву.

— Разве ты не понимаешь, насколько это прекрасно, моя зверушка? Тебе придётся пробираться сквозь безумие, растерянность и замешательство. И настоящей Рэйнбоу Дэш ты будешь только тогда, когда отринешь саму себя и будешь выполнять мою волю. В ясное сознание ты придёшь, лишь смирившись и совершив такие ужасные злодеяния, что эти моменты ты будешь тратить только на то, чтобы оплакивать все невинные жизни, которые я заставлю тебя оборвать. Твоё единственное спасение в том, чтобы стать этим монстром по собственной воле.

— Слушай внимательно, зверушка. — Единорожка теперь стояла над ней. — Ты перестанешь думать о себе, как о Рэйнбоу Дэш, и больше не будешь отзываться на это имя. У тебя больше не будет своей собственной жизни.
“Нет. Ты не можешь отобрать моё имя”, — подумала Рэйнбоу Дэш. Снова возник знакомый назойливый шум.

— Ты и помышлять не будешь о том, чтобы навредить мне или помешать моим планам. Ты будешь делать всё, что в твоих силах, чтобы стремиться к тем целям, что укажу тебе я. Ты не будешь пытаться избегать выполнения моих приказов.
“Нет!” — Кожа пегаски начала чесаться.

— Ты станешь жестокой. В тебе не будет ни капли сострадания, и не позднее чем через день ты изобьёшь Пинкамину Диану Пай до полусмерти.

Слеза скатилась по мордочке Дэш.

— Твайлайт... — прошептала она.

— Ты не будешь звать меня Твайлайт. Меня зовут Нихилус.

— Я не с тобой разговариваю.

Нихилус заинтересованно посмотрела на пегаску. Шум в ушах становился всё громче, и Дэш пришлось напрячь все свои силы.

— Прости, Твайлайт... — всхлипнула Рэйнбоу. — Прости, что не оказалась рядом вовремя... Прости... что не могу спасти тебя.

Глава 3 - Прекрасное утро

Война.

Рэрити не могла ни на секунду выбросить эту мысль из головы с того самого момента, как они покинули танцевальный клуб. Должно быть, это Селестия сделала луну красной. Ведь только она способна на это. Какова была вероятность того, что принцесса Селестия ошиблась и случайно воспользовалась древним знаком? Абсолютный ноль! Никто никогда не замечал, чтобы принцесса совершала хотя бы малейшие ошибки, не говоря уже о просчётах таких масштабов. А это означает только одно:

Война.

Значит, Эквестрия теперь находится в состоянии войны, но с кем? Вариантов немного: либо принцесса Луна вновь превратилась в Найтмэр Мун, либо кто-то где-то решил, что силён настолько, что сможет одолеть обеих принцесс и всю армию Эквестрии разом. Обе возможности заставляли содрогаться.

Добравшись до Бутика Карусель, Рэрити тут же кинулась в спальню и принялась рыться под кроватью. Через несколько секунд её копыта нащупали и ухватили продолговатый сундучок, который она немедленно вытянула наружу.

Сегодня Рэрити была в бутике одна, потому что Свити Белль вместе с подругами осталась ночевать на Ферме Сладкое Яблоко. И хотя кобылке это не понравится, Рэрити придётся запретить ей подобные вещи в будущем. Что бы ни случилось и с кем бы они не воевали, её сестрёнка должна быть рядом. Свити это не одобрит, но как ещё донести до неё, что дело принимает серьёзный оборот?

Раскрыв сундучок, Рэрити удостоверилась, что все четырнадцать алмазов разных форм на месте в своих ячейках. Ни один из них не отличался достаточной красотой, чтобы его можно было использовать для украшения нарядов. Но всё же Рэрити с привычной осторожностью ощупала копытом по очереди каждый камень, ощутила каждую грань и каждый край, настолько острый, что об него легко бы мог порезаться кто-нибудь менее осторожный. Но Рэрити прекрасно знала, с чем имеет дело.

Прикосновения к этим алмазам напомнили ей о событиях, произошедших очень-очень давно. Забытый кусочек памяти вновь ожил, и Рэрити увидела отца, который впервые держал в копытах её крошечную новорождённую сестрёнку.

— Это твоя сестра, Рэрити, — сказал он. — Твоей матери больше нет с нами, так что нам с тобой придётся позаботиться о ней. Твоя мать хотела назвать её Свити Белль, но я бы предпочёл имя Аллюр. Что скажешь?

Рэрити ответила, что Аллюр — хороший вариант. Она знала, что с отцом лучше не спорить.

Тяжело вздохнув, Рэрити закрыла крышку сундучка и затолкала его обратно под кровать. Она надеялась, что ей никогда не придётся открывать его снова, что его содержимое так и будет оставаться скрытым от остального мира. Это были совсем не те бриллианты, которые нужно носить или выставлять напоказ. Но насколько бы сильно Рэрити ни ненавидела эту треклятую шкатулку, она была необходима если произойдёт то, о чём и подумать было страшно.

---

— Итак, Твайлайт, как поживаешь?

Нихилус прибыла в Понивилль в окружении свиты из сорока или около того земных пони — марионеток Терры. Этих марионеток сложно было назвать идеальными, они не могли толком мыслить самостоятельно и были способны лишь исполнять простые приказы. Кроме того, все они выглядели совершенно идентично друг другу: жеребцы со шкурами антрацитово-чёрного цвета, гривы и хвосты которых имели окраску неестественного ярко-зелёного оттенка. Их глаза и брови были абсолютно зелёными. Они не смотрели по сторонам, шли неорганизованной толпой и лишь изредка поглядывали на Нихилус, как будто следовать за ней было их единственной целью.

Хотя, если подумать, именно так оно и было. По мнению Нихилус, тупых здоровяков, готовых умереть ради тебя, никогда не бывает слишком много.

Наконец другая единорожка тихо ответила ей.

— Отстань от меня.

— Кажется, твой дух оказался сломлен раньше, чем я ожидала. Жаль на самом деле. Мне казалось, что твои мучения будут хорошим разогревом перед тем как я займусь твоими подругами.

Твайлайт не отвечала.

— Пока ты будешь беспомощно наблюдать, разумеется, — добавила Нихилус.

Это было следующее утро после возвращения Титана, и шествие по улицам такой необычной группы вызвало переполох. И было от чего. Жители Понивилля всё ещё не знали, что случилось в Кантерлоте, хотя могли видеть бой между принцессой и королём даже с такого большого расстояния. Весь городок охватила тревога, и тут появились почти сорок очень странно выглядящих пони, толпой идущих по улице.

Нихилус бы предпочла повременить пока с Понивиллем и сначала захватить контроль над кем-нибудь ещё из носителей Элементов. Это казалось весьма лёгкой задачей, учитывая, как легко удалось сломить разум Рэйнбоу Дэш. Однако её повелители-аликорны настаивали на немедленном захвате Понивилля и устранении “элитного отряда Селестии”. Нихилус приходилось повиноваться… пока что.

— Ты чудовище, — наконец раздался голос Твайлайт.

Нихилус рассмеялась в голос. Несколько случайных прохожих странно посмотрели в её сторону, но она продолжала смеяться над тем, что им не под силу услышать.

— Твайлайт! Это твоё "чудовище" не делает чести ни твоему словарному запасу, ни тому, что я собираюсь провернуть. Поверь, детка, я только начала.

— Это безумие, Нихилус. Тебе не нужно делать всего этого!

— Знаешь, что, Твайлайт? Ты абсолютно права! Нет никакой нужды делать это. Но видишь ли... это будет так весело.

Твайлайт не ответила.

— О, не волнуйся, детка. Я знаю, что тебя обрадует. Всё, что тебе нужно, это друг.

Нихилус натянула магические поводья.

Несколько секунд спустя на землю прямо перед ней очень жёстко приземлилась пегаска черного цвета. Она спикировала вниз, едва успев притормозить крыльями, и зарылась лицом в грязь. Пегаска яростно дёрнулась и рывком поднялась на ноги. В её дерзком взгляде читалась ненависть, однако стоило ей поднять глаза на Нихилус, как всё это пропало и её взор отупел. Мешки под глазами, растрёпанная грива и грязная шкурка очевидно указывали на то, что пегаска провела бессонную ночь.

— Я должна сказать, моя цепная зверушка, — Нихилус сделала несколько шагов вперёд, пока не приблизилась к пегаске почти вплотную. — Ты проявляешь замечательную способность сопротивляться моему заклятию.

Пегаска бросилась на обидчицу, но, только она начала двигаться, мышцы тут же одеревенели, и она опрокинулась навзничь прямо в уличную грязь. Нихилус аккуратно обошла её кругом.

— Плохая, — пробормотала пегаска, отплёвывая песок и землю. — Плохая, плохая пони.

— Это должно быть мучительно, оказаться так рядом и не смочь даже копытом пошевелить. Твайлайт тоже не очень хорошо переносит своё полное бессилие. Хочешь сказать ей что-нибудь?

При упоминании имени Твайлайт пегаска вздёрнула голову.

— Твайлайт, — тихо выдохнула она, затем зажмурилась и быстро закончила: — Я ненавижу тебя.

— Ты заплатишь за это.

— Извини, но я не чувствую грозящей мне опасности. И это не моя проблема, что тебе не нравится моя новая игрушка, — ответила Нихилус.

Наконец они добрались до места назначения — здания мэрии. Нихилус поднялась на балкон, охватывающий строение кольцом. Чёрные земные пони расположились широким полукругом на площади перед мэрией. Её цепная пегаска, оглядевшись кругом, свернулась клубком рядом с лестницей.

— Жители Понивилля! — продекламировала Нихилус. Её голос разнёсся до самых краёв городской площади. — Я принесла вести из Кантерлота!

Сорок марионеток, которых она привела с собой, уже привлекли много внимания во время шествия через город, да и маленькое представление с участием Рэйнбоу Дэш тоже оказалось очень кстати. Поначалу небольшая кучка пони очень быстро разрослась и заполнила собой площадь.

Нихилус повернулась к толпе. Пони приглушённо переговаривались друг с другом и поглядывали на неё и группу странных земных пони. Никого из её целей в толпе не оказалось.

Она особо и не ожидала, что произведённый переполох привлечёт внимание Флаттершай или Эпплджек — они ведь жили далеко от центра города. Пинки Пай тоже навряд ли бы пришла, ведь Сахарный уголок находился в нескольких кварталах отсюда. Бутик Карусель хоть и был виден с того места, где она сейчас стояла, но также виднелась табличка на его двери: "Отошла по делам. Магазин ненадолго закрыт".
“Полагаю, можно работать и с тем, что есть,” — подумала про себя Нихилус. Та другая единорожка хорошо известна в городе. Сама бы Нихилус предпочла наглядную демонстрацию, но не факт, что это будет действительно необходимо.

Она сочла, что народу собралось уже достаточно, и продолжила.

— Слушайте внимательно, мои маленькие пони, то, что вы услышите, несомненно радостные вести! — прокричала она и взяла паузу, давая толпе время сосредоточить внимание на ней. — Король и королева Эквестрии вернулись!

Ропот разнёсся по толпе, пони недоуменно переглядывались и обсуждали странные новости вполголоса. Очевидно, никто и понятия не имел, о ком она говорит.

— В Эквестрии нет короля, — какой-то жеребец из толпы ткнул в её сторону копытом, — и никогда не было.

Нихилус кивнула и, закатив глаза, ответила.

— Это именно то, во что вас заставили поверить. Но правда в том, что ваша принцесса Селестия всего лишь узурпатор, предатель и мятежник. Она свергла и заточила короля и его жену и захватила вместе с сестрой Эквестрию. Но король вернулся, и солнечная тирания пала!

Заявление было встречено с недоверием и даже негодованием. Моментально из толпы раздались возмущённые окрики:

— Мы никогда и знать не знали ни о каких королях и королевах!

— Рассказывай, что на самом деле случилось в Кантерлоте!

— Селестия никакой не тиран!

— Принцесса не может умереть!

Это именно та реакция, какую Нихилус ожидала, и именно та, на какую рассчитывала. Она щедро зачерпнула из своего внутреннего магического источника. Твайлайт Спаркл не имела равных в запасе чистой магической силы и владела массой заклинаний, что делало Нихилус могущественным единорогом. И этого могущества было более чем достаточно для её нужд.

В одно мгновение её охватила волна магической энергии, от которой завибрировало всё её тело и затрещал воздух вокруг. Её грива и хвост замерцали, слились в массу бурлящего чёрного эфира с оттенками индиго по краям и заколыхались, словно под порывами лёгкого неощутимого ветерка. Кровь в венах словно бы обратилась в жидкое электричество. Нихилус захлестнула огромная мощь, оказавшаяся в её распоряжении.

— Довольно! — властный голос словно хлыстом разорвал воздух. Толпа отступила, как один, и затаила дыхание.

Нихилус опустила взгляд на собравшихся пони и переводила взгляд с одного на другого. Никто не смел поднять на неё глаз.

— Ваше божество мёртво, вы, жалкие жеребята. Свергнуто за одну ночь могущественным аликорном, который обладает бесконечной силой и непостижимым умом. — Она перевела дыхание и продолжила с нажимом. — Он Титан, и вы ВСЕ преклонитесь перед ним и будете почитать с такой преданностью, с какой никогда не почитали свою мёртвую принцессу!

Она наблюдала, как на глазах недоверие превращалось в страх. Они начинали верить ей.

— Восход солнца будет теперь осуществлять король и новорождённый сын королевы — принц Эмпириан. Если у вас возникнут проблемы с новым порядком, подавайте прошение при его дворе.

Нихилус сошла с помоста и двинулась в толпу. Пони расступались перед ней и опускали взгляд.

— Это подводит нас к очень важной теме — ко мне, — начала она сильно смягчившимся голосом и заметно просветлев в лице. Затем развернулась на месте и продолжила: — Если кто-то из вас находит новую монархию чем-то неправильным, то знайте: король Титан, королева Терра и принц Эмпириан правят по божественному праву. Они создали этот мир, небесную сферу и вас как вид живых существ. Каждый из вас обязан им самим фактом своего существования. Если кто-либо из вас окажется настолько глуп, чтобы действием или бездействием противиться их воле, то будет немедленно заклеймён как мятежник... — Толпа внимала каждому слову, и Нихилус наслаждалась этим, но ещё большее удовольствие ей доставили следующие слова, — ...и в таком случае я его убью.

Толпа отстранилась от неё ещё дальше.

А Нихилус продолжала.

— Если кто-либо из вас даст приют мятежнику или утаит любую информацию о готовящемся или совершённом бунте, то я его убью.

Нихилус упивалась замешательством окружающих её пони, их страхом, она ощущала необычайный подъём. Невдалеке стояла мать с кобылкой-единорогом, Нихилус шагнула в их сторону. Мать попятилась, но маленькая кобылка не сдвинулась с места, а так и осталась стоять, глядя на Нихилус и трясясь мелкой дрожью.

— Если я услышу что-либо, что даст мне повод думать, что вы мятежники, — она наклонилась и посмотрела в глаза кобылке, стоящие рядом пони невольно сглотнули, — даже если это будет самый малейший намёк, — Нихилус коснулась лба кобылки рогом, затем распрямилась и повернулась к остальной толпе, — тогда я буду вас допрашивать, и вы будете умолять, чтобы я убила вас. Если мне вздумается убить любого из вас без какого-либо повода, то, как вы уже догадались, я так и сделаю.

Она отошла от запуганных пони. Бутик Карусель был прямо перед ними.

— Не делай этого, — умолял слабый голос в её голове.

Нихилус высвободила свою магию, нацелившись в воображаемую точку где-то внутри Бутика Карусель.

Здание взорвалось.

Цветная крыша, стены и даже табличка на двери в мгновение ока оказались растерзаны в щепки. Под действием заклятия, дробясь на всё более мелкие кусочки, обломки здания втянулись внутрь того, что какой-то миг назад было Бутиком Карусель. Оглушительный треск разрываемой древесины и облако опилок наполнили воздух. Нихилус просто наблюдала и ощущала ещё большее воодушевление после такого проявления своей силы.

Она услышала, как цепная пегаска сдавленно вскрикнула и тут же замолкла. Нихилус подавила смешок.

— Не волнуйся, Твайлайт, Рэрити там нет. Я всего лишь убила её сестру. О, ну да, и разрушила работу всей её жизни, лишила крова и оставила без средств к существованию, — Она задумалась на мгновение. — Вообще мне даже понравилось, как всё вышло. Ты только представь себе её лицо, когда она вернётся!

Использовать разрушительную магию и наводить ужас на горожан — это хорошее развлечение, но Нихилус ещё отнюдь не закончила. Она снова зачерпнула из внутреннего источника силы, на этот раз чтобы переместить себя через пространство. Воздух вокруг зашипел и затрещал, и она опять появилась на балконе ратуши.

— Внимание всем! — рявкнула она.

Сорок пар однотонных зелёных глаз и одна с пурпурными радужками моментально приковались к её фигуре. Горожане всё ещё посматривали в её сторону, но многие мало-помалу стали отстраняться от основной толпы.

Нихилус призвала ещё большие магические силы и начала создавать иллюзорные образы её целей, перечисляя их поимённо.

— Рэрити, — между Нихилус и группой чёрных земных пони возник неряшливо наколдованный образ единорожки с причудливо уложенной гривой. Она специально увеличила изображение метки, чтобы все могли хорошо разглядеть её.

— Эпплджек, — образ этой земной кобылки было легко создать — узнаваемую шляпу и метку сложно было с чем-то спутать.

— Флаттершай, — Нихилус с восторгом заметила, что её запасы магической силы не показывали даже намёков на истощение — Твайлайт Спаркл безусловно была могущественнейшим единорогом.

— И Пинки Пай, — на последнюю иллюзию Нихилус особо и не тратилась, пони с розовой шкуркой по имени “Пинки Пай” легко найдут даже эти слабоумные громилы.

Нихилус снова повысила голос, чтобы все горожане точно услышали её.

— Все эти пони опасные мятежники, и вы должны относиться к ним соответствующим образом. Если у вас возникнет мысль присоединиться к ним и пойти против его величества короля Титана, то сегодняшние события должны помочь вам... пересмотреть своё решение.

Далее она обратилась к своим земным пони.

— Восьмеро из вас — на ферму Сладкое Яблоко. Двое — обыщите обломки, — она указала копытом на то, что осталось от Бутика Карусель. — Шестеро — вместе с моей зверушкой в Сахарный Уголок, и ещё двое — в хижину Флаттершай. Остальные остаются при мне и прочёсывают город. Никого не убивать, но и не церемониться. Отыщите этих четверых и приведите их ко мне живыми.

Она развеяла иллюзии и повернулась к толпе горожан.

— До тех пор, пока все эти пони не обнаружены, я буду подозревать вас в укрывательстве и относится к вам соответствующим образом.

Последние слова она произнесла с небольшим нажимом.

Земные пони бросились в атаку.

Они прорвались сквозь толпу, разделив её на несколько групп. Марионетки Нихилус без лишних эмоций и со знанием дела пинали, толкали и бодали головой беспомощных горожан, демонстрируя, что они созданы только для насилия и жестокости. Нихилус с удовлетворением отметила, что некоторые пони проверялись несколько раз разными марионетками. Когда они удостоверились, что среди жертв нет тех, кого они ищут, они просто двинулись дальше крушить двери и окна и прочими путями сеять вокруг разорение и беспорядок.

Нихилус натянула магический повод своей цепной пегаски, и обесцвеченная пони повернулась к ней.

— Иди в Сахарный Уголок и выполняй своё задание, — произнесла единорожка.

Её блеклая игрушка дернулась и выгнулась дугой, пытаясь сопротивляться, но уже через мгновение взмыла в воздух. Нихилус поглядела на хаос, охвативший площадь.

Горожане вопили и умоляли о пощаде, некоторые выкрикивали цвета своих шкур и грив, даже демонстрировали свои метки, пытаясь доказать, что они вовсе не те, кого ищут. Ничто не срабатывало. Нихилус смотрела на разворачивающуюся свалку и улыбалась. Терра заложила в марионеток установку воздерживаться от убийств неопасных целей вне зависимости от приказов, когда сотворяла их из ничего.

— Между установлением нового порядка и провокацией мятежа через жестокость очень тонкая грань, — говорила королева.

Одна из марионеток взорвалась.

Нихилус не видела этот момент в подробностях, просто уголком глаза она заметила, как чёрный пони ударил передними ногами и повалил на землю почтовую кобылу, а в следующий момент его жертва в замешательстве наблюдала, как обидчик превратился в облако чернильной тьмы. Облако моментально рассеялось, не оставив и следа. Нихилус немного оживилась.

Вскоре то же самое произошло ещё с двумя марионетками. На этот раз Нихилус успела заметить неясную фигуру пони, движущуюся через толпу. Однако плащ с капюшоном не давал рассмотреть смельчака получше.
“Что ж, это чересчур театрально”, — усмехнулась про себя Нихилус. Странная фигура уворачивалась и петляла, но без сомнений двигалась в направлении Нихилус. Ещё двое земных пони развеялись в дым, прежде чем загадочный пони отделился от толпы. Это оказалась кобыла, она сбросила слишком большой плащ и встала прямо перед тёмной единорожкой. Нихилус моментально узнала её.

— Принцесса Луна, — поприветствовала она аликорна. — Вы даже не представляете, как я рада видеть вас. Давайте сделаем всё по-быстрому, хорошо? Мне тут ещё надо поймать кое-каких пони.

Принцесса обратила внимание на Нихилус, и в её глазах промелькнуло узнавание. Аликорн одарил Нихилус взглядом, полным ненависти и отвращения.

— Ты! — бросила она сквозь зубы. — Ты даже малейшего представления не имеешь, как я буду счастлива отдирать тебя от неё по кусочкам и слушать твои вопли. Надеюсь, тебе есть что мне противопоставить кроме магии единорогов. Я аликорн. — она распахнула крылья, и её рог засветился. — Это был твой первый и последний день среди живущих, паразит!

Принцесса ринулась в атаку.

---

Копыта Эпплджек мягко пружинили, ударяясь об укатанное грунтовое покрытие просёлочной дороги. Она везла в город тележку, доверху гружёную свежесобранными яблоками. Упряжь крепко давила на спину, но это было лишь незначительным неудобством для земной пони.

Она поправила шляпу, чтобы та лучше прикрывала глаза от жарких лучей летнего солнца. Впереди раскинулся Понивилль, но с городом было что-то не так. По пути от Фермы Сладкое Яблоко Эпплджек столкнулась с огромным количеством пони, которые направлялись на центральную городскую площадь. Сейчас толпа разрядилась, но со всех концов города стали доноситься едва уловимые звуки. Эпплджек показалось, что это похоже на крики.

Ещё одной странностью больше. Уже совсем скоро она доберётся до места назначения и уж тогда точно разберётся, с чего это вдруг все так расшумелись. Если повезёт, то и Твайлайт пришлёт весточку из Кантерлота и объяснит, что за странные звуки они слышали прошлой ночью. Было ещё непонятно, отчего луна стала красной, и никто, кроме Рэрити, не смог дать этому никакого объяснения.

Версия Рэрити звучала чересчур мелодраматично, на вкус Эпплджек. В любом случае такое объяснение в голове не укладывалось. Всем известно: Эквестрия не ведёт войн, так повелось издревле. Конечно, небольшие конфликты между пони и соседними народами время от времени случались, а иногда отдельные группы пони могли что-то не поделить друг с другом, но как государство Эквестрия никогда не проводила военных операций.

Эпплджек тряхнула головой, прогоняя мысли, что были выше понимания простой фермерской пони. Похоже, она просто беспокоилось о том, что её вовсе не касается. Тяжело вздохнув, Эпплджек налегла на упряжь с удвоенной силой, и тележка, скрипя осями и подпрыгивая на ухабах, ещё быстрее покатилась вперёд. Биг Мак сегодня торговал на рынке, и Эпплджек должна успеть до полудня доставить ему свежую партию сочных красных яблок. А там уж будет видно, может, пришли уже какие-то известия из Кантерлота.

Спустя некоторое время Эпплджек приметила на дороге тёмные фигуры, спешащие в её сторону. При более внимательном рассмотрении оказалось, что их чуть менее десятка и они скачут галопом. Взгляд Эпплджек прочно приковался к ним. Это были абсолютно одинаковые на вид земные пони со шкурами чёрного цвета и гривами ядовито-зелёного оттенка.

Вот и ещё один пункт в список странностей, случившихся за последнее время. Эпплджек недолго поборолась с желанием просто дать незнакомцам проследовать своей дорогой, но любопытство победило, и она решила задать пару вопросов. Она выпряглась из тележки и преградила путь странным пони.

— Приветик вам! — крикнула она незнакомцам. — Я так гляжу, вы из Понивилля. Случилась там что, или как?

Бегущий первым пони ничего не ответил, а кинулся прямо на Эпплджек, намереваясь протаранить её плечом.

В следующее мгновение этот чужак, не сбавляя скорости, наскочил на Эпплджек. Удар вышел очень сильным и застал фермершу врасплох. Несмотря на своё крепкое телосложение и то, что она твёрдо стояла на земле всеми четырьмя копытами, Эпплджек не удержалась и повалилась на землю.

— Какого сена ты удума... — противник не дал закончить фразу и пнул Эпплджек передними ногами. Удар выбил из неё дух и перевернул её набок. Эпплджек хватала ртом воздух, а неприятель склонился над ней и принялся изучать её метку.

— Это Эпплджек, — проговорил он низким голосом с неестественным, почти металлическими эхом. Звучало так, будто бы его лёгкие были абсолютно пустыми внутри. Лёжа на земле, Эпплджек заметила, что к ней приблизился ещё один чёрный пони.

— Взять её, — приказал он точно таким же гулким голосом.

Прежде чем Эпплджек смогла понять, что происходит, первый нападавший прижал её к земле и начал душить, встав коленом ей на шею.

Смятение немедленно превратилось в ужас, Эпплджек инстинктивно напрягла мускулы шеи в попытке защитить трахею и начала вслепую бить ногами по земле. Она пыталась откинуть колено назад, чтобы сбросить с себя неприятеля, но он слишком крепко держал её. Хотя одну переднюю ногу Эпплджек он всё же отпустил, сконцентрировавшись на удушающем захвате.

В панике Эпплджек попыталась ударить свободной ногой, целясь в подбородок душителя.

Удар вышел невероятно сильным. Годы работы на семейной ферме дали о себе знать, к тому же она была земной пони, что всегда крепки от природы. И конечно же, она отчаянно боролась за свою жизнь. Всё это заставило её копыто обрушиться на врага с невероятной скоростью и мощью.

Удар Эпплджек попал в намеченное место, и голова нападавшего земного пони дёрнулась назад с ясно слышным хрустом. Потрясённая Эпплджек откатилась в сторону от потерявшего хватку неприятеля и шатаясь встала на ноги. Нападавший дёрнулся и взорвался облаком плотного чёрного дыма.
“Они не настоящие, — подумала Эпплджек, — это всего лишь какая-то хитроумная магия”.

По крайней мере, она очень надеялась, что это так, потому что иначе она только что убила живого пони, и эта мысль просто не укладывалась в её голове.

Но это было только начало. Другой точно такой же земной пони стоял в метре от неё и ещё шестеро появились у него за его спиной. Семеро пони, явно намеревающихся убить её. Нужно добраться до дома и удостовериться, что Эпплблум и Грэнни Смит в безопасности. Но ни в коем случае нельзя привести туда этих убийц. Это означало только одно.

Ей придётся сражаться не на жизнь, а на смерть.

Неприятельские пони медленно двинулись в её сторону. Эпплджек лягнула задними ногами оставленную в стороне тележку с яблоками. Передняя стенка тележки разлетелась в щепки, и сотни фруктов покатились на дорогу. Эпплджек удалось отпрыгнуть в сторону от волны маленького яблочного цунами, но нападавшие пони не были столь быстры. Они оступались и спотыкались, пытаясь устоять на четырёх ногах. Ближайший из них не удержался и повалился на землю.

Эпплджек подобрала ртом два яблока и высоко подкинула. Пока яблоки описывали в воздухе крутую дугу, Эпплджек провернулась на передних ногах, обернувшись крупом к ближайшему нападавшему. Тот как раз пытался подняться на ноги.

Она лягнула его прямо в грудь с силой, вполне способной сбить разом не то что все плоды, но и даже листья и кору с небольшой яблони. От мощного удара грудина и рёбра неприятеля проломились внутрь тела, разрывая жизненно важные органы, которые должны были защищать. Так же, как и первый пони, этот исчез, превратившись в облако густого чёрного дыма.

Эпплджек без промедления приготовилась к следующему удару, метя в подброшенные ранее яблоки. Её задние копыта ударили точно по ним, буквально выстреливая плоды в сторону следующего врага. Это был особо сложный трюк из арсенала мастеров родео, большинство из которых тратят годы, оттачивая эту технику.

Эпплджек великолепно овладела ей ещё в восемь лет. И сейчас она целилась в голову следующего нападавшего.

Один снаряд прошёл мимо, но второй угодил точно между глаз. Чёрный пони отшатнулся, ослеплённый яблочным пюре, которое теперь толстым липким слоем покрывало его лицо.

Оставшиеся чёрные пони наконец поднялись на ноги и повернулись к Эпплджек. Их совершенно не заботила смерть двух товарищей, они не пытались окружить Эпплджек, они просто впились в неё взглядами своих лишённых зрачков сплошных зелёных глаз. И наступали.

Эпплджек сместилась так, что ближайший неприятель оказался между ней и остальными чёрными пони. Как она и ожидала, он атаковал, как только подошёл достаточно близко.

Она перехватила выпад, перенеся вес и сдвигаясь в сторону в сторону так, что удар прошёл мимо, зато Эпплджек смогла поймать нападающего в захват. Не выпуская противника, она крутанулась на месте, и чёрный пони рухнул, а Эпплджек тут же прижала его к земле.

Эпплджек вскинула передние ноги и с силой обрушила копыта на череп лежащего на земле врага. В этот момент очередной чёрный пони прыгнул, целясь ей в голову, но пригвождённый к земле противник взорвался чёрным облаком, и стоявшая на нём Эпплджек провалилась вниз. Ей удалось сгруппироваться и вжаться в землю так, что неудачливый враг просто перелетел через неё и приземлился на дорогу позади Эпплджек.

Она оглянулась, ожидая, пока оказавшийся сзади противник повернётся. Затем Эпплджек напряглась и снова лягнула со всей силы. Она успела почувствовать, как её копыта, круша кости, встретились с лицом чёрного пони, перед тем как тот развеялся в дым.

Эпплджек слишком поздно развернулась и не успела уйти от нападения сразу двух из трёх оставшихся противников. Они схватили её и повалили на спину, зафиксировав все четыре ноги.

Распятая на земле Эпплджек беспомощно билась, в то время как последний чёрный навис над ней. Он взглянул в её глаза, на его собственном лице не отражалось ни единой эмоции. Затем он встал на дыбы, собираясь размозжить ей череп. Эпплджек дёрнулась в последний раз, пытаясь высвободиться, но это было бесполезно. Она не могла пересилить сразу двух державших её пони. В глазах фермерши застыли чёрные копыта, готовые вот-вот оборвать её жизнь...

— ДЕРЖИ-И-И-ИСЬ!

Все оставшиеся чёрные пони разлетелись как кегли от удара врезавшегося в них могучего красного пони.
“Макинтош,” — обрадовалась Эпплджек.

Выпрямившись, она взглянула на старшего брата. Тот лежал на земле, удерживая трёх сбитых с ног чёрных пони. Двое из них оказались прижаты его задними ногами и выглядели оглушёнными, третий растянулся на земле под грудной клеткой Биг Мака, и его голову держало огромное копыто.

Мак рывком свернул этому третьему шею, и тот превратился в стремительно рассеивающиеся облако тьмы.

Не теряя времени даром, Эпплджек подскочила к двум оставшимся противникам и крепким ударом сломала каждому шеи. Они были беззащитны, и кто-то мог бы посчитать такой приём нечестным, но Эпплджек не испытывала симпатий к существам, которые два раза чуть было не убили её.
“Они всё равно не живые пони”, — со смешанными чувствами подумала она, наблюдая, как рассеиваются два чёрных облака. Однако ощущения, с которыми её копыта крушили неприятельские кости и плоть, были пугающе реалистичны.

Биг Мак поднялся на ноги и огляделся. Его взгляд наткнулся на единственного уцелевшего чёрного пони, его тут же заметила Эпплджек. Он сидел на крупе и тёр копытами глаза, несмотря на то что яблочной кашицы на его лице уже давно не было. Зато само лицо опухло так, что из-под раздувшихся век жутковато-зелёные глаза были едва видны. Яблоко изрядно подпортило ему лицо.

Эпплджек и Биг Мак приблизились к чёрному с противоположных сторон.

— Что... — Эпплджек проглотила комок в горле. — Что с ним делать?

Она взглянула в глаза брату и увидела в них твёрдую решимость.

— У нас немного вариантов, сестрёнка.

Эпплджек кивнула. На этот раз она едва почувствовала столкновение с плотью врага, только лёгкое столкновение её копыта с копытом брата в глубине чёрного облака.

— Мак... — начала было Эпплджек, поправляя шляпу.

— Они по всему городу, Эйджей, и они ищут тебя. И всех твоих подруг. Я спешил предупредить тебя и чуть не опоздал.

— Я в порядке, Мак. Мы должны забрать Эпплблум, она…

— Я позабочусь об Эпплблум и её друзьях. Ты найди своих подруг, ты нужна им. Делай, что должна.

— Я... — вновь попыталась начать она, но оборвалась на полуслове.

Странные звуки и вспышки доносились из Кантерлота прошлой ночью. Знак войны, который старше, чем сама земная твердь. А теперь и Понивилль атакован странными порождениями магии, принявшими форму пони, разыскивающих носителей Элементов Гармонии.

Что бы ни произошло, какая бы беда ни приключилась, Эпплджек поняла, что теперь это стало и её ответственностью тоже. Её и других носителей Элементов. И хотя она отчаянно желала забрать свою семью и спрятать их всех подальше в безопасном месте, у неё оставался долг.

А когда долг зовёт, Эпплы не медлят с ответом.

— Ты заберёшь Грэнни и жеребят в Эпплузу, слышишь? Но не оставайся у кузена Брейбёрна, это слишком опасно. Лучше поищите убежища у местных бизонов, они знают его и меня.

Макинтош кивнул. Эпплджек не сомневалась, что он всё понял правильно — не только, что им всем нужно залечь на дно, но и то, что она должна уйти. И то, что она, может быть, больше никогда не увидит ни его, ни Эпплблум.

— Удачи тебе, Эйджей!

Эпплджек кивнула ещё раз, развернулась и поскакала прочь от Понивилля. Она не могла позволить себе затягивать прощание. Она должна найти подруг.

---

— Твайлайт Спаркл задала новый эталон, — сказала Селестия. — Не беспокойся, я думаю, вы поладите, у вас много общих интересов.

Луна вспомнила слова сестры, когда заклинание Нихилус швырнуло её в сторону ближайшего дома так, что принцесса проломила стену. Обломки дерева и щепки осыпали принцессу, упавшую навзничь на… как ни странно, на диван. Она стряхнула с себя мусор, отмечая, как много щепок застряло в спине.

Затем она повела крыльями и удостоверилась, что они всё ещё повинуются ей. Это правда, что пегасье умение летать происходит от магии, но магия эта очень крепко связана с крыльями, поэтому если они будут повреждены слишком сильно, то Луна лишится одного из двух своих основных преимуществ и не сможет отступить.

И похоже, что экстренное отступление было бы сейчас самым разумным выбором. Заклинание Нихилус не отличалось изяществом — это был просто телекинетический удар, способный выкорчевать немаленькое дерево. Магический бой Нихилус вела неумело и неэффективно.
“Этого следовало ожидать, — подумала Луна. — Твайлайт никогда не сражалась при помощи магии”.

Но Луна всё равно проигрывала этот бой.

Она до сих пор не восстановилась после нападения Терры прошлой ночью. Её магические резервы были исчерпаны уже наполовину, крылья и мышцы болели при каждом движении, а заклинания требовали дополнительной концентрации. Не будь она настолько истощена, Луна могла бы одолеть такого противника в один момент. Но сейчас приходилось держаться из последних сил.

Луна скатилась с дивана и пнула его. Сила земной пони заставила его проехать по полу через всю комнату. Оглядевшись вокруг, принцесса обнаружила ещё несколько диванов и соф и богатый ассортимент перьев и чернил. Очевидно, она оказалась в магазине. Принцесса выжидала, и Нихилус скоро объявилась.

Овладевший Твайлайт Спаркл паразит не слишком изменил её внешне, она осталась единорогом тех же размеров, что помнила Луна, просто стала темнее. Её шерсть приобрела более тёмный оттенок фиолетового, а грива, заряженная магической силой, пылала сине-чёрным.

Луна не была знакома с ученицей Селестии лично, но видела её не раз. У Нихилус была такая же округлая мордочка и небольшой рот, как у Твайлайт Спаркл. Такие же тонкие брови и прямые ресницы. Но если в глазах Твайлайт Спаркл читались глубокий ум и сосредоточенность, то взгляд паразита скакал из стороны в сторону и был наполнен безумием.

— Знаешь... — будничным тоном начала единорожка, проходя через дыру в стене. — Я не испытываю к тебе такой уж ненависти, как к остальным, — несколько кусков черепицы упали на неё, но отскочили от невидимого барьера над головой. — Я могла бы предложить тебе сдаться. Эта схватка — пустая формальность. Даже если я тебя не одолею, тебе нечего противопоставить новому принцу. В конце концов он тебя заполучит.

Паразит продолжал:

— Но нет, я не буду тебе ничего предлагать. Видишь ли, ты единственная пони в Эквестрии, с которой я могу сразиться на равных. У меня вся сила Твайлайт Спаркл, и мне не терпится...

Луна атаковала.

Она кинулась вперёд, вложив в рывок всю силу своих крыльев и ног. Этого оказалось достаточно, чтобы преодолеть дистанцию до противника в долю секунды. Нихилус была единорогом и не имела той устойчивости земной пони, что делала Луну настолько неубиваемой. Луна хоть целый день могла работать тараном, крушащим стены, в то время как единорогу достаточно одного хорошего удара, чтобы вышибить из него дух.

Но Нихилус не позволила победить себя так легко. С треском, похожим на щелчок хлыста, единорожка исчезла, и Луна просто проскочила сквозь раскалённый воздух. Выскочив из магазина, она инстинктивно пригнулась и перекатилась в сторону. Ещё один мощный удар силы, хлестанув по гриве, прошёл у неё над головой. Сзади раздался грохот очередного обрушившегося здания.

Вновь оказавшись на городской площади, Луна остановилась и развернулась на месте. Здесь было уже гораздо меньше народу, чем всего пару минут назад, но несколько групп пони всё ещё пытались спастись от марионеток Терры. Нихилус стояла шагах в двадцати, её грива пылала.

Не теряя времени, Луна обратилась к своей магии единорога — она подхватила осколки и щепки из разнесённого по брёвнышку магазина с софами и перьями и швырнула всё это в противника.

Рог Нихилус замерцал, и выпущенные в неё снаряды разбились о грудь и лицо, не причинив никакого вреда. Небольшие щепки раскололись, ударившись в широко раскрытые глаза.

Это была... боевая магия. Луна оказалась застигнута врасплох: она даже не знала такого заклинания!

— Ты думаешь, я не подготовилась? — усмехнулся паразит. — Я изучила много текстов о том, как причинять боль пони. Первое же заклинание, что я выучила, делает меня почти неуязвимой. Второе — из очень любопытного раздела магии разума, предназначенное для контроля свободы воли.
“Она выучила два заклинания меньше чем за день, — изумилась Луна. — И таких, что даже одарённые единороги осваивали бы месяц”.

— Твайлайт Спаркл задала новый эталон, — говорила её сестра.

Как бы ни было горько признавать, но этот бой ей не выиграть. Луна обладала достаточной магической мощью, чтобы величайшие единороги завидовали ей, но противник превосходил её на порядок.

Луна была первоклассным летуном, но Нихилус обладала поразительной способностью телепортироваться. Скрытая магия земных пони делала Луну почти неубиваемой, но Нихилус могла наколдовать непробиваемую оболочку. Несмотря на весь свой опыт боевых схваток, Луна проигрывала паразиту.

Принцесса вспомнила очень похожую битву против могущественного единорога Астор Корускар. Она победила тогда, но только потому, что могла сотворять клинок. Теперь она утратила эту магию.

И всё-таки она не имела права проиграть. Необходимо выгадать время, чтобы дать возможность носителям Элементов спастись. Она должна выжить и помочь им исполнить их предназначение.
“Что ты там, сестрица, всегда любила говорить?”
Нихилус прищурилась и ударила копытом в землю, готовясь к следующей атаке. Её рот скривился в недоброй ухмылке.
“Время делать хорошую мину при плохой игре. И почему тебе всегда достаётся роль мученицы, а мне приходится выносить мусор?”

---

Рэрити ценила красоту, и это было воистину прекрасное утро. Лучи солнечного света прорывались сквозь ветви деревьев и окутывали единорожку свечением, заставляющим её белую шкурку сиять. Солнечно было всё утро, несмотря на то что Рэйнбоу Дэш всё ещё не расчистила несколько успевших сформироваться облачков. Рэрити ожидала на земле, пока Флаттершай общалась с обитателями ближайшего дуба.

— Всё хорошо. Я не сделаю вам больно, — Флаттершай осторожно поднялась в воздух на уровень самых высоких ветвей. Птицы кинулись прочь от неё во все стороны разноцветными размытыми пятнами.

Жёлтая пегаска явно расстроилась, но лишь слегка нахмурилась, стараясь не подавать виду. Это был уже не первый раз за сегодняшнее утро, когда животные убегали от неё.

Две подруги пришли в небольшую рощицу, расположенную в пяти минутах ходьбы от бутика “Карусель”, где Рэрити собиралась шить плащи для нескольких аристократов из Кантерлота.
“Интересно, беспокоятся ли они из-за плащей сейчас”, — подумала Рэрити, ещё раз вспомнив о событиях предыдущей ночи.

Флаттершай с характерной грацией мягко приземлилась прямо перед Рэрити и смиренно вздохнула.

— Думаю, они все просто взволнованы тем громким шумом ночью. Так сильно они не пугались даже во время того происшествия с драконом, — она ещё раз вздохнула. — Полагаю, нужно просто подождать, пока они успокоятся.

За это утро Флаттершай попыталась подойти к представителям стольких видов птиц и грызунов, что Рэрити даже не знала, что их бывает так много. Однако каждая зверушка бросалась наутёк, как только пегаска пыталась приблизиться. Что было довольно странно, ведь лесные звери редко бежали прочь от пони, тем более от Флаттершай.

— Ну, если ты закончила... — Рэрити обвела копытом окружающую рощу, — ...с проверками, то я должна вернуться в бутик. Мы, конечно, не открываемся так рано, но у меня столько работы, что мне хотелось бы приступить к делу пораньше.

Флаттершай распахнула глаза.

— Ой, я и не думала, что задерживаю тебя, Рэрити! Извини, пожалуйста, я не должна была просить тебя идти со мной...

Рэрити ахнула, прикрыв рот копытом.

— О, дорогая, я совсем не это имела в виду! Ты же знаешь, как мне нравится проводить время с тобой! — заявила Рэрити, увлекая Флаттершай за собой в направлении бутика. По правде говоря, её разум и не покидал магазин — всю эту прогулку она обсуждала, что будет лучше смотреться в качестве инкрустации на застёжках: изумруды или зелёные сапфиры.

Ей не хватало ни тех, ни других камней, чтобы закончить всю партию, но она всегда может привлечь Спайка и пополнить свои запасы драгоценностей, как только они с Твайлайт вернутся из Кантерлота. Настоящая проблема с этими плащами была в окантовке подола. Она не могла быть никакого другого цвета, кроме как зелёного, чтобы плащи не вышли излишне броскими. Это если, конечно, она вообще решит пускать кант по подолу. В этом случае необходимо будет использовать скрытые стежки, а это, в свою очередь, означает, что воротник должен быть...

Хоровод мыслей в голове Рэрити оборвался громким треском. Она нахмурилась и повернулась на предполагаемый источник звука.

— Тебе не кажется, что это из Понивилля? — спросила она, пытаясь скрыть волнение, затем огляделась по сторонам, ища Флаттершай.

Пегаска пропала, зато из ближайшего куста на Рэрити глядела пара перепуганных глаз.

Ветви куста раздвинулись, и наружу медленно высунулась голова с розовой гривой и огляделась по сторонам. Вскоре Флаттершай выбралась из укрытия целиком. Рэрити отстранённо наблюдала за действиями подруги.

— Э-м... извини.

— Как бы то ни было, нужно добраться до города и выяснить, что происходит. Так о чём ты сейчас говорила?

— Я ничего не говорила.

— О, — выдохнула Рэрити. Она действительно была так невнимательна? — Прости, милая, похоже, я просто не могу сосредоточиться сегодня.

В этот самый момент на них выскочила фиолетовая пони, скачущая галопом через лес, почти не разбирая пути.

— Бегите! — закричала она на ходу, тяжело дыша и бешено вращая глазами. Рэрити и Флаттершай просто уставились на незнакомку.

— Бегите! — настаивала на своём безумная кобыла. Внезапно она остановилась и с ужасом оглядела подруг. — О нет, — она затрясла головой и попятилась. Выглядела она так, будто увидела призраков. — Вы из тех.

Рэрити не находила слов. Флаттершай заговорила первой.

— Ш-ш... — мягко произнесла пегаска, приблизившись к кобыле. — Просто успокойтесь и расскажите, что случилось. Уверена, мы сможем помочь, что бы это ни было.

— Нет... нет... — кобыла продолжала пятиться. — Они разыскивают вас. Они схватят вас! Один из них преследует меня! — она покосилась назад. — Вам нужно бежать, но я не могу быть рядом, простите, — пони повернулась, чтобы ускакать в другую сторону...

И замерла как вкопанная — в поле зрения показался крепко сложенный жеребец с электрически-зелёной гривой. Он начал двигаться в направлении кобылы, но остановился, увидев Рэрити и Флаттершай.

Кобыла упала на землю и свернулась в клубок.

— Это они, — пробормотала она. — Они вам нужны, не я... Пожалуйста, я не та, кого вы ищете... не бейте меня...

Жеребец подошёл и осмотрел подруг своими сплошными зелёными глазами. “Они пришли, чтобы поймать вас”, — говорила кобыла. Жеребец прищурился.

Второй раз за день Рэрити услышала голос отца:

— Земные пони лезут напролом и атакуют грубо. Они могут убить тебя или меня одним махом. Необходимо оставаться вне пределов их досягаемости.

Жеребец шагнул вперёд. Рэрити отступила на шаг.

— Не расставайся с оружием и помни, сильные земные пони могут вынести в десятки раз больше ударов, чем ты или я.

Жеребец сделал выпад. Рэрити в панике отпрыгнула назад.
“Он нападает, — пронеслось у неё в голове, — он на самом деле нападает на меня!”
Она ещё раз вспомнила про сундучок с бриллиантами под кроватью.
“Нет, я не его дочь. Мы не его дочери”.

Жеребец принялся описывать круги вокруг, Рэрити пыталась держать дистанцию. Флаттершай нигде не было видно.
“Я просто... уболтаю его. Да, точно, я разоружу его своим природным обаянием и уравновешенностью. Или прогоню прочь приступом старого доброго нытья, как это всегда срабатывало со всякими негодяями…”
Она откашлялась.

— Эм-м, послушайте, добрый сэр, я уверена, что это просто какое-то недоразумение, — обратилась она к неприятелю, тот наклонил голову. — Почему бы нам не повести себя как приличные пони и не обсудить спокойно, что же я такого сделала не так, что могло бы вас так расстроить, — жеребец ударил передним копытом в землю. — э-э... на расстоянии? — робко добавила Рэрити.

Он рванул вперёд. Рэрити даже не попыталась отпрыгнуть или как-то иначе защититься, она просто стояла, парализованная страхом.

На какое-то мгновение она вновь почувствовала себя маленькой кобылкой.

— Но я не хочу тренироваться! Сегодня бал-маскарад у Синамон Свирл!

Жеребец столкнулся с ней, ударив в бок. Он опрокинул Рэрити и прижал её к земле, что удалось ему особенно легко, так как он был в два раза тяжелее Рэрити.

Слёзы текли по её лицу, она кричала на него.

— Я столько часов делала этот костюм! Он должен быть лучшим и красивейшим там! — это был первый раз, когда она повысила голос на отца, и первый раз, когда отказалась от тренировки.

Она почувствовала, как жеребец пошевелился, переворачивая её на спину. Одной передней ногой он прижал ей шею, частично придушив, другой дёрнул гриву так, что чуть не сорвал скальп с черепа.

Он молчал, и она должна была бы остановиться, но она не унималась:

— Тренировки — это глупость! Мне НАПЛЕВАТЬ на всё это оружие! Я хочу, чтобы у меня были ДРУЗЬЯ! Я хочу получить свою метку! И когда я её получу, она совсем не будет похожа на твою!

Она умрёт, она поняла это сейчас. Почему она не смогла увернуться? Края поля зрения начали заплывать красным, всё размылось, кроме двух зелёных глаз, уставившихся на неё. Исчезли все звуки, остался только грохот бешено колотящегося сердца. Голова, казалось, вот-вот взорвётся.

— Я не хочу быть как ТЫ! — отец внимательно смотрел на неё, не проявляя эмоций. Затем он схватил один из металлических осколков, который они использовали для тренировок, и полоснул её по лицу. Из царапины засочилась кровь.

Весь мир вокруг Рэрити завертелся и она закрыла глаза.

— Я не потерплю нытья, — сказал он. — И ты не будешь трястись и рыдать. Сильный делает то, что захочет, моя Рэрити, а ты слабое малое дитя. Я сделаю тебя сильной, и тогда ты сможешь ходить на любые вечеринки. А сейчас подбери осколки.

Даже в таком юном возрасте Рэрити была перфекционисткой. Она стала хорошей ученицей.

Больше не ощущался давящий на шею вес и стук в голове. На секунду Рэрити задалась вопросом: это её тело онемело или она уже умерла? Она осознала, что уже довольно долго не дышит. Значит, умерла.

— Э-э... Рэрити? Ты можешь уже подняться. Я избавилась от этого плохого пони почти минуту назад.

Единорожка открыла глаза и обнаружила, что она всё ещё находится на поляне, шея пульсировала в том месте, где её душили.

— Я жива, — прохрипела она. — Его больше нет.

— Невероятно, — сообщила всё та же фиолетовая кобыла, теперь она стояла рядом с потрясённой Флаттершай. — Она просто... посмотрела ему прямо в глаза, и он остановился. А потом... испарился... как будто его никогда тут и не было.

Флаттершай выглядела явно растерянной.

— Я... я-я просто пыталась сказать ему, чтобы он уходил... чтобы он оставил нас в покое. Я не хотела... — она сглотнула, — …убивать его, — закончила она шёпотом.

Рэрити всё ещё не пришла в себя после покушения на её жизнь.

Металлические осколки с клацающим звуком бесполезно ударялись в стену.

— В бою мы должны убивать наших врагов без колебаний. Если ты не можешь напасть на своего отца во время тренировки, что ты будешь делать с настоящим врагом?

— Я...

— Попытайся убить меня, девочка! Я знаю, ты хочешь!

Рэрити попыталась сконцентрироваться на текущих событиях и обратилась к фиолетовой пони.

— Так вы говорите, что он просто исчез?

— Да... Словно был сделан из дыма.

Рэрити кивнула.

— Ну, тогда это было просто колдовство, дорогая! Он вообще не был живым! — Она понятия не имела, правда это или нет, но это было именно то, что нужно было услышать Флаттершай. И действительно, пегаска заметно расслабилась. — Спасибо тебе, Флаттершай. Ты спасла мне жизнь.

— Теперь, — Рэрити повернулась к фиолетовой кобыле, — расскажите мне всё, и так быстро, как можете.

Горло всё ещё болело и слова давались с трудом. “Кажется, останется мерзкий синяк”.

Кобыла перевела взгляд с Рэрити на Флаттершай и села на траву.

— Она пришла в город с целой толпой этих чёрных пони. Я поняла, что что-то не так, все в городе поняли. Она сказала всем, что принцесса мертва.

— Кто пришёл в город? — перебила Рэрити. — Которая из принцесс мертва?

— С-с-селестия. Она сказала, что Селестия мертва. Что у нас теперь король и королева. Я н-не помню их имён. Но она ещё сказала, что теперь есть принц, и я запомнила его имя — Эмпириан. Потом она назвала ваше имя и ваше, — кобыла кивнула в сторону Флаттершай. — Она сказала, что вы мятежники. И потом эти... существа, которые были с ней, начали избивать пони. Они искали вас и ваших друзей.

Слишком много информации сразу, Рэрити может обдумать это всё позже. Сейчас важнее другое.

— Кто отдал приказ?

Фиолетовая кобыла посмотрела куда-то вдаль.

— Это была не она. Как она, но другая какая-то.

— Кто пытался навредить мне?!

Фиолетовая пони подняла взгляд.

— Ваша подруга, — сказала она тихо. — Библиотекарша. Т-т-твайлайт.

В роще воцарилась тишина.

— О нет, — почти прошептала Флаттершай. — Это, должно быть, какая-то ошибка. Твайлайт не... никогда бы… — Рэрити услышала, как её подруга мучительно всхлипнула. — Что же происходит?

Но сейчас Рэрити не могла уделить время Флаттершай.

— Кто-нибудь из этих чёрных пони направился в сторону фермы Сладкое Яблоко? — спросила единорожка сосредоточенно.

Кобыла, очевидно, всё ещё пребывала в шоке и ответила с задержкой. Рэрити вдруг подумала, что сейчас с растрёпанной гривой и покрытая грязью с головы до копыт, она выглядит как дикарка.

— Она... — кобыла со страхом посмотрела на Рэрити. — Она послала туда целую группу. С-схватить Эпплджек.

— Флаттершай, — жёлтая пегаска подняла голову, её глаза были залиты слезами. — Ты помнишь, куда мы ходили собирать колокольчики?

Подруга кивнула.

— Жди меня там. Держись подальше от Понивилля и не приближайся к своему домику, — Рэрити повернулась спиной к Понивиллю. — Всё будет в порядке, — она не дала подруге ответить и припустила галопом.

Рэрити никогда не была спортивной пони. Она предпочитала оставлять неприятные физические нагрузки таким пони, как Эпплджек или Рэйнбоу Дэш. Но сейчас она была буквально в паре шагов от Понивилля, так что едва вспотела, когда выбежала на опушку рощи.

Она надеялась, что Флаттершай сделает всё, как было сказано. Очевидно, пегаска была потрясена не меньше её, но это было вполне естественно. Рэрити сама не была уверена, что может принимать важные решения в таком состоянии. Ведь она первым делом бросилась в Понивилль, несмотря на то что в городе было полно этих странных враждебных пони, которые разыскивали её.

Ферма Сладкое Яблоко немножко подождёт. Сначала она должна добраться до бутика, потом — на ферму предупредить Эпплджек и удостовериться, что Свити Белль в безопасности. Пинки Пай и Рэйнбоу Дэш придётся самим позаботиться о себе.

Рэрити выглянула из-за деревьев, осмотрела Понивилль, и почувствовала, будто её снова душат.

— Я горжусь твоими успехами, дочка. Большинство единорогов в твоём возрасте с трудом поднимут хотя бы один осколок. Сегодня же мы выяснили, что если приложить давление в нужные точки, ты способна поднять целых четыре, — Рэрити ощущала вкус крови во рту и едва стояла на ногах. — Да, ты не по годам развитая кобылка. Однажды я буду тобой гордиться.

Хаос охватил Понивилль. Странные чёрные земные пони нападали на горожан. В поле зрения не уцелело ни одного окна, битое стекло валялось на улицах, и осколки отбрасывали тысячи бликов в лучах утреннего солнца. Несколько зданий были полностью разрушены.

Одним из таких оказался и дом Рэрити.

Всё, что осталось от Бутика Карусель, — это куча раскрашенного дерева и ткани. То, что было модным магазином высшего класса, храмом стиля и утончённого вкуса, превратилось в груду щепок. Вся её работа, всё её имущество пропали без возврата. Маленькая частичка внутри Рэрити осознала, что она лишилась всех своих препаратов по уходу за гривой, которые теперь стали частью этого месива из мусора и грязи.

Она не могла справиться со всем этим, она просто упала на землю и с содроганием взирала на обломки своей прошлой жизни. Принцесса Селестия погибла, а теперь возможно уже и Пинки Пай, и Эпплджек скоро последует за ними. Рэйнбоу Дэш может сбежать, но Твайлайт... либо пропала, либо пытается убить их. И Свити Белль, Свити Белль может...
“Нет”, — твёрдо решила Рэрити. Она доберётся до Свити Белль вовремя, и с кобылкой всё будет в порядке. Может быть, Рэрити и лишилась крыши над головой, но она никогда не перестанет быть старшей сестрой. Она отдаст Свити Белль всё, что у неё есть, даже если это то, чем она является. Даже если цена — её собственная личность.

Рэрити станет его дочерью, но только сегодня.

— Как вы посмели! — сказала она жеребцам, громящим Понивилль, хоть все они были слишком далеко, чтобы расслышать её слова. Рэрити знала, что делать.

На полном скаку она пробежала мимо того, что осталось от Бутика Карусель, и сосредоточилась. Её рог полыхнул магическим светом.

Там было два странных жеребца, шарящих в руинах Бутика, и оба повернулись к ней. Когда она подбежала достаточно близко, один из них бросился на неё.

Рэрити свернула в сторону так, что нападающий оказался между ней и руинами. Краем глаза она отметила, что второй приготовился к атаке.

Она откатилась в сторону, уходя от атаки, и одновременно высвободила магию, сформировав заклятие поиска драгоценностей. Это была особая форма заклинания, предназначенная исключительно для обнаружения конкретных алмазов. Группа из четырнадцати светящихся точек появилась перед её мысленным взором.

Она потянула их к себе.

Рэрити была талантливым единорогом. Не только в том, что связанно с тонким вкусом, дизайном, здравым смыслом и социальными навыками, но и в области магии тоже. Конечно, она не могла соперничать с магически одарёнными единорогами, вроде Твайлайт Спаркл, но её уровень владения колдовским искусством был предметом зависти многих. Кто ещё может управляться с десятком объектов, вести важный разговор и работать на швейной машинке одновременно?

Проблема, однако, в том, что магия единорогов работает прежде всего для поддержки их особых талантов. Пони могут перемещать что-нибудь особо тяжелое или что-нибудь особо быстро, но при этом очень скоро силы истощаются. Рэрити не выбивалась из этого правила.

За одним исключением: если перемещаемые предметы были, скажем, драгоценностями.

Пока Рэрити вставала на ноги, четырнадцать зачарованных алмазов проторили себе путь через развалины Бутика Карусель. Они пробили дерево и ткань, а также одного чёрного жеребца, что попался им на пути к хозяйке. Когда Рэрити окатила волна нематериального чёрного тумана, драгоценные камни выстроились в ровную линию, идеально соединяя свои неправильные грани.

Второй пони уже бросился на неё.

Лезвие из острейшего и самого твёрдого из всех известных пони материалов, что было длиной с хвост Рэрити, перехватило его прямо в воздухе. Алмазы неправильной формы, соединившись подобно мозаике, сформировали идеально острый край. Их грани заставляли солнечный свет разбиваться на мириады цветовых всполохов. Драгоценные камни буквально разрезали нападавшего противника пополам. Рэрити обдало ещё одним душем бархатистой тьмы.

Она заставила клинок плавно парить перед собой параллельно земле и бросила взгляд на Понивилль.

Она обнаружила ещё четырёх тёмных пони на ближайшей улице, некоторые из них пинали поваленных на землю мирных жителей. Никто не обращал внимания на Рэрити.

Разделив клинок на фрагменты, она послала вперёд четыре бриллиантовых шипа. Когда они вернулись, улица была чиста, и Рэрити уже собралась двинуться на Ферму Сладкое Яблоко.

Она огибала городскую площадь, когда из окна мэрии вылетела не кто иная, как принцесса Луна. Она приземлилась в десятке шагов от Рэрити. Принцесса была покрыта глубокими царапинами, а из плеча у неё торчал металлический стержень.

Разбитые стёкла, вместо того чтобы упасть на землю, застыли в воздухе, пока аликорн не распрямилась во весь рост. Затем они понеслись назад в оконный проём, обрушив внутрь помещения ураган из мелких осколков стекла.

Принцесса огляделась по сторонам и заметила Рэрити. Её взгляд ещё насколько раз метнулся из стороны в сторону, пробежав по разбитому окну, окрестным крышам и пустой улице. Только после этого она заговорила.

— Рэрити?

В ужасе Рэрити позабыла про манеры.

— Принцесса? Вы знаете моё имя! Аx! — Она взвизгнула, отвешивая глубокий поклон.

Принцесса тяжело дышала и говорила с трудом, её взгляд продолжал обшаривать окрестности.

— Ты должна бежать. Найди подруг и уходите отсюда, немедленно!

Увидев принцессу, Рэрити забыла обо всём. Нет, она держала в голове то, что ей необходимо сделать, но сейчас ею овладела неуверенность.

— Но... вы ранены! — она не могла просто так взять и оставить истекать кровью на городской площади ту, кто, возможно, осталась единственным уцелевшим правителем Эквестрии.

Принцесса сплюнула кровь.

— Со мной всё будет в порядке. Как твоя принцесса я приказываю тебе. Беги. Спасайся, пока она...

В этот момент ещё один бешено вращающийся кусок стали поразил Луну в затылок. Раздался громкий хруст, и принцесса упала лицом в грязь и больше не двигалась.

Довольный смех заполнил площадь. Рэрити огляделась в поисках источника звука, и обнаружила его в выбитым Луной окне. Это была Твайлайт.

Или кто-то, с первого взгляда на неё похожий. То же лицо, но шерсть более тёмного баклажанного оттенка, грива представляла собой колышущуюся массу чёрной энергии со странным оттенком по краю...

Лазурь? Нет, темнее, как тёмно-синий, но какой-то более яркий. Да, определённо, слишком насыщенный, чтобы быть таким скучным оттенком, как тёмно-синий. Вероятно, ультрамариновый...

— Рэрити.

Кобыла произнесла её имя с нескрываемым отвращением, и Рэрити вынырнула из своих размышлений, напомнив себе о том, что она в смертельной опасности. Она подняла взгляд и обнаружила, что единорожка плавно опустилась на землю, что было довольно необычно, учитывая, что окно находилось на втором этаже.

Глаза этой кобылы лучились ненавистью, на которую Твайлайт никогда не была способна. Кем бы она ни была, это не её подруга. Воздух вокруг кобылы трещал от магической энергии, рог начал светиться.

— Ну надо же, — произнесла кобыла с усмешкой. — Что это у тебя, клинок? Вот уж сюрприз так сюрприз, — с этими словами баклажановая единорожка сотворила заклинание.

В тот же миг на Рэрити обрушилась волна силы, которая вышибла воздух из лёгких и швырнула её через площадь. Сжавшись в клубок, она катилась и кувыркалась, пока не врезалась в стену. Раскалывающая боль пульсировала внутри черепа, ноги тряслись и отказывались держать тело при попытке подняться. Где-то во время этого бешеного полёта Рэрити потеряла контроль над своим алмазным клинком. Во рту ощущался привкус крови.

— Кажется, наша принцесса вышла из игры, — Рэрити не могла определить, откуда доносится голос. — Надеюсь, я не ударила её слишком сильно: видишь ли, я должна была оставить её в живых. С другой стороны, тебя...

Внезапно Рэрити пригвоздило к стене, ноги бессильно распластались в стороны. В глазах всё расплывалось так, что она едва могла распознать фигуру другой единорожки.

— Уверена, ты думаешь, что я собираюсь убить тебя, и я могла бы. Но видишь ли, когда я смотрю на тебя здесь и сейчас, ты выглядишь так прелестно!

Чувства Рэрити мало помалу возвращались к ней. О чём вообще говорит эта пони?

— Даже с грязным помелом вместо гривы, даже с неприличным синяком на шее, даже вся в грязи и крови ты так изыскана, и ты, конечно же, знаешь это. Но этого никогда не было достаточно для тебя, так? — единорожка наклонилась и прошептала на ухо: — Ты должна выглядеть идеально.

Рэрити знала, что должна бежать так или иначе, но удерживающая её магия была невероятно сильна. Она не могла пошевелить и копытом.

Рэрити чувствовала дыхание единорожки в своём ухе.

— Нет, Рэрити, я не убью тебя. Ты сама сделаешь это, когда я скажу тебе.

Рэрити должна была бежать и найти сестру, но не могла пошевелиться и сосредоточиться достаточно, чтобы призвать свой клинок сквозь всю эту боль...

Другая единорожка отступила на пару шагов и с восторгом оглядела распятую на стене Рэрити.

— Нет, Рэрити, я не буду тебя убивать, — её рог засветился, и перед лицом Рэрити возникла вращающаяся точка тьмы и начала увеличиваться в размерах. Корчась, Рэрити попыталась отстраниться от этого шара черноты. Другая пони усмехнулась. — Я сделаю тебе макияж!

Рэрити заскулила, когда тёмное заклинание приблизилось вплотную.

Луна со всего маху врезалась в похожую на Твайлайт пони, и тьма тут же рассеялась, а Рэрити рухнула на землю. Впрочем, злодейка оказалось не так проста: в то же мгновение, как Луна ударила, она просто исчезла и появилась в центре площади.

Луна повернулась к Рэрити. Её голова казалась слегка деформированной, и металлический стержень всё ещё торчал из плеча. Принцесса была вся в крови.

— Как только я дам тебе шанс, — сказала Луна так тихо, что только Рэрити могла услышать, — беги, — рог аликорна полыхнул, кусок металла с тошнотворным хлюпающим звуком вышел из плеча принцессы и завис в воздухе рядом с ней. — Поняла?

Усилием воли Рэрити подавила дрожь в ногах. “Что я здесь делаю?” — пронеслось у неё в голове, пока она снова призывала свой клинок.

Она усилила магический захват своего алмазного клинка и кивнула принцессе.

Противник атаковал.

---

Воздух с утра был тёплым и свежим, лёгкий ветерок слегка ерошил чёрные перья безымянной пони. Солнце ярко и жизнерадостно заливало Понивилль своими лучами, ему были безразличны разрушения и насилие, охватившие городок. Четыре марионетки Нихилус окружили безымянную пегаску плотным кольцом, ещё две выбивали дверь Сахарного Уголка.
“Просто не думай, — мысленно приказала она себе, — просто не думай ни о чём, и оно тебя не тронет. Безумие уйдёт прочь”.

Пони, которых она привела с собой, лягали дверь без видимого результата. Очевидно, она была забаррикадирована изнутри. От бесполезных громил почти не было толку. Эти отбросы были ещё хуже её, а ведь у неё нет даже имени.

Но вчера имя у неё было. Она попыталась вспомнить...
“Не думай, — напомнила она себе, — просто действуй, и всё пройдёт”.

Она называла это Безумием. Оно было внутри неё, в каждой клеточке тела. Оно следило за ней, чтобы она не делала ничего плохого. Ничего, что Нихилус не хотела бы, чтобы она делала. Оно не отпускала её ни на минуту, размывая взгляд по краям поля зрения, заставляя кожу зудеть. Оно крутилось и корчилось в животе, будто бы она проглотила угря. Оно постоянно было с ней, потому что она постоянно сопротивлялась.

Часть пегаски не хотела проявлять жестокость. Она не испытывала ненависти и не желала быть беспощадной. Она не хотела делать то, что ей приказывала Нихилус. Это был остаток прежней её сущности, который противился всему, к чему побуждало Безумие.

Именно потому, что часть её всегда сопротивлялась, Безумие не покидало её и путало мысли.

Чем больше она сопротивлялась, тем сильнее становилась хватка безумия. Оно заставляло её забыть себя и всё то, чем она была. Оно скручивало её внутренности, заползало под кожу и гудело в мозгу, словно тысяча рассерженных ос. Всё, что она хотела — быть другой пони, но Безумие перехватывало контроль и рвалось выполнять приказы Нихилус.

И как только это случалось, Безумие отступало. Как только безымянная пегаска становилась жестокой и беспощадной, она могла снова стать прежней. А как только она становилась прежней собой, она начинала сопротивляться. И тогда Безумие возвращалось, овладевало ею, использовало и отпускало, и она опять становилась собой...

Она не спала всю предыдущую ночь, перенеся часы психической пытки, раскачиваясь, словно маятник, между своей старой сущностью и Безумием, пока не поняла, как сохранить баланс. Она просто пыталась не думать, и тогда получалось зависнуть между злобным заклятием и старой собой. Она пока ещё не хотела быть жестокой и беспощадной, не желала выполнять приказы Нихилус. Пегаска просто не думала, и тогда Безумие, казалось, отступало.

Почти.

Дверь затрещала и пошла трещинами, постепенно продавливаясь внутрь. Эти твари хоть и медленно, но делали своё дело. С другой стороны двери был Сахарный Уголок и...
“Не думай, — снова мысленно одёрнула себя безымянная пегаска, — не об этом”.

Вместо этого она попыталась придумать себе имя. Её хозяйка запретила использовать старое, и почему бы ей не придумать себе новое? Новое имя будет отличной штукой, чтобы забыть прежнюю себя. Оно поможет ей быть жестокой и бесстрастной...

Сейчас она кобыла с лоснящейся чёрной шкурой и тёмно-серой гривой, как грозовая туча. Шторм Клауд? Нет, тучей она быть не хочет. Дарк Дэш? Раздражающее жужжание в ушах резко усилилось, и она отбросила эту идею. Слишком похоже на её имя. Блэкблиц? Определённо звучит, ведь она была скоростной пегаской. Блэкшторм? Шторм это круто. Она решила поискать побольше слов, описывающих черный цвет.. Рэрити могла подобрать причудливое название к любому оттенку, эта единорожка однажды перечислила больше шестидесяти вариантов, чтобы описать цвета каждой пряди гривы Рэйнбоу Дэш...

Живот тут же скрутило в тугой узел, и ноги подкосились, жужжание в ушах достигло нестерпимого уровня, а всё поле зрения превратилось в туннель из размытой тьмы.
“Не вспоминай это имя, — в отчаянии укоряла она себя. — И не думай о ней тоже. Не думай ни о ком из них, они все умрут. Не думай…”
Дверь разлетелась в щепки, и марионетки прорвались в Сахарный Уголок. Блэкблиц прошла следом.

Интерьер Сахарного Уголка несколько изменился. Сваленные в кучу столы и стулья блокировали входную дверь, лишь один стол лежал на боку у дальней стены пекарни. Очевидно, кое-кто знал, что Пинки Пай разыскивают.

Блэкблиц прошла в центр торгового зала, марионетки быстро убрали с её пути обломки мебели. Она заставляла себя не вспоминать ничего, что связано с этим местом. Её старое я всколыхнулось.
“Не думай, просто делай”, — ей нельзя было забывать, зачем она здесь.

— Дэши! — Несмотря на обстоятельства, голос Пинки не потерял энергичности.

Дэш обернулась, и хватка Безумия почти задушила её.
“Ты больше не будешь откликаться на это имя, — прозвучал в голове голос Нихилус. — Ты будешь жестокой к другим”.

Живот скрутило, а по коже побежали мурашки. Вид Пинки пробудил в Рэйнбоу Дэш новый приступ сопротивления.
“Рэйнбоу Дэш, — подумала она. — Блэкблиц — что за глупое имя!”
Тьма по краям поля зрения быстро разбухла, оставив единственное пятнышко чёткого видения строго по центру, куда как раз попала Пинки Пай, стоящая на ведущей наверх лестнице. Безумию нельзя было сопротивляться вечно, но этого и не требовалось.

— Пинки, — удалось ей выдавить из себя, — беги.

Она стиснула зубы и рухнула на пол, тьма полностью заполнила взор. Безумие захватило контроль...

Внезапно одним взмахом крыльев она преодолела разделяющую их дистанцию и ударила розовую кобылу передним копытом по лицу.

Безумие сразу же дало слабину, и, поняв, что творит, Рэйнбоу Дэш подалась назад.

Она была сильной, не в такой степени, как земные пони, но в копытном реслинге могла одолеть даже самого крупного пегаса. Голова Пинки сильно дёрнулась в сторону, но она тут же повернула её обратно и посмотрела на безымянную пегаску.

— Дэш? — тихо спросила она.

Дэш знала, что марионетки попытаются помочь ей. У неё оставался только краткий миг, прежде чем Безумие вновь захватит её...

— Не прикасайтесь к ней! — крикнула она чёрным пони. Она качнула крыльями и отшатнулась от лестницы, в её глазах снова потемнело.
“Ты изобьёшь Пинкамину Диану Пай до полусмерти”. Взмахнув крыльями, она развернулась в воздухе и прицелилась задней ногой в лицо Пинки.

На этот раз розовой пони удалось увернуться, невероятно резко наклонив голову. И пока Дэш ещё разворачивалась в воздухе, Пинки выполнила невероятный кульбит, обхватив своими задними ногами ту ногу Дэш, которой пегаска только что атаковала. Используя этот захват, Пинки закрутила Дэш в воздухе. Они перелетели через перила и приземлились на пол Сахарного Уголка. Дэш упала лицом вниз, в то время как Пинки всё ещё удерживала её своим странным захватом.

— Вуи-и-и-и! — воскликнула Пинки Пай. Стоявшие вокруг паразиты оставались неподвижны, строго повинуясь приказу пегаски, который та отдала, опять став на краткий миг Рэйнбоу Дэш. — У кого-то день сегодня не задался! — она освободила ногу Дэш, и пегаска тут же накинулась на неё, пытаясь ударить передними копытами по лицу.

Пинки Пай копытами отбила в сторону оба выпада, затем подалась вперёд и прижала передние ноги Дэш к полу. Её лицо приблизилось вплотную к лицу пегаски. Она улыбалась.

— Но я знаю, что поможет тебе взбодриться и прийти в чувство! — она отпустила ноги Дэш и поднялась. — Во-первых, — Пинки Пай зашептала так громко, что все присутствующие могли отчётливо её слышать, — тебе нужно прекратить болтаться в компании этих парней. Они выглядят как Угрюмы Бесхребетниковы, если ты понимаешь о чём я. А ещё такой вид тебе не идёт, — она подмигнула и слегка толкнула Дэш локтем. — Слышишь, Дэши?

Пегаска с трудом могла расслышать её сквозь гул в ушах.

— Это не моё имя! — крикнула она. — Меня зовут Даркболт, или... — чего она там раньше решила? Было так трудно вспомнить... — Блэкблиц, или Штормклауд...

Она тянула время. Безумие принуждало её сделать одну вещь, всего одну, а потом она могла называться любым именем, каким захочет.

— Хватайте её, — приказала тёмная пегаска. Её паразиты двинулись в сторону розовой пони.

Она наблюдала, как лицо Пинки погрустнело, яркая земная пони смотрела на неё, открыв рот и выгнув брови. В её взгляде промелькнуло понимание... До неё наконец дошло, что дело приняло серьёзный оборот, и Даркболт на самом деле пыталась её убить. Нижняя губа Пинки Пай задрожала при виде шести паразитов, окруживших её плотным кольцом.

— Да что не так с тобой, Дэши? — в её голосе не слышалось злобы.
“Пинкамина Диана Пай”. Дэш поднялась на ноги, как раз когда двое из её паразитов подобрались вплотную к розовой пони. Один лягнул её, целясь в грудь, другой ударил передними копытами.

Пинки Пай перевернулась на спину и, взмахнув передним копытом, ударила по ногам атакующего её паразита, от чего тот потерял равновесие и упал на брюхо. Удар второго неприятеля прошёл над её головой. Она обхватила его выброшенную вперёд ногу и мощным поворотом бёдер швырнула врага на пол и запрыгнула на него сверху.

Другой паразит попытался схватить розовую пони, но Пинки Пай просто резко распрямила ноги и подскочила, уйдя от захвата. Нападающий повалился сверху на своего распластавшегося на полу товарища. Пинки приземлилась рядом с безымянной пегаской.

— Идём со мной, Дэши, — сказала Пинки, пригибаясь, чтобы увернуться от неприятельского выпада, и ставя задней ногой подножку нападающему паразиту. — Мы найдём Твайлайт. Уж она-то знает, что делать! — она ткнула хвостом в лицо приблизившегося паразита, заставив того чихнуть. — А когда ты поправишься, устроим вечеринку! — горсть конфетти полетела в лицо другого паразита, отчего тот на секунду растерялся.

Дэш кинулась в атаку.

Она запрыгнула на спину Пинки и обхватила её двумя ногами, крепко сжимая шею розовой пони. Ударом крыльев она заставила Пинки грохнуться головой об пол. Земная пони пыталась бороться, но была ошеломлена и потеряла точку опоры и поэтому только судорожно дёргалась.

Безымянная пегаска хорошо выполняла свою работу, и Безумие отступило...

— Нет! — закричала Дэш. Она ослабила хватку, попыталась скатиться со спины Пинки и в конечном итоге повалилась вместе с ней на пол. Она не могла позволить себе задушить Пинки Пай.

Пинки сдавленно пискнула.

Бах!

Безумие вновь усилило хвату, и вместе с ним усилился захват Дэш. Ей нужно было вырубить Пинки Пай, чтобы всё стало таким простым.

Бух, бах!

Пинки Пай безуспешно пыталась что-что сказать. Пегаска знала, что как только с этой пони будет покончено, мерзкое жужжание прекратится и Безумие уйдёт. Тогда она сможет выбрать себе новое имя.

Она почувствовала, что как только розовая пони обмякла, теряя сознание, Безумие тотчас отступило...

Щелк, бабах.

Краем глаза она заметила тёмное облако дыма, но было уже слишком поздно. Пегаска обернулась и увидела лишь оранжевое копыто, летящее ей прямо в лоб.

В глазах помутнело, и она повалилась на спину. Сквозь пелену она разглядела, как ещё два паразита развеялись чёрными облаками, а затем земная пони в шляпе, закинув Пинки Пай на спину, перепрыгнула через неё. Комната наконец прекратила вращаться, и она провалилась в забытьё.

Плохая часть безымянной пони торжествовала, но сознание уже валилось в глубокую чёрную яму, так что Безумие не могло наказать её за это.

---

Раскат!

Нихилус телепортировалась в центральный зал мэрии. Энергия заклинания хлестнула по полу, и ноздри заполнил запах подпалённой древесины. Картины, ранее висевшие на стенах, попадали на пол, не выдержав последствий её сражения с Луной. В дальнем конце зала зияла дыра, ровно в том месте, куда пришёлся один из её ударов.

Она телепортировалась сюда с площади на совсем небольшое расстояние, просто раньше она находилась снаружи здания. Не прошло и секунды, как стену пробило с десяток мерцающих драгоценных камней как раз в том месте, откуда она только что переместилась. Рэрити проявила себя неожиданно умелым бойцом и, кажется, не особо переживала из-за того, что может убить Нихилус.

— Похоже, я на самом деле убила её сестру, — Нихилус с ликованием обратилась к той, что внутри.

— Ты само зло! — ответила Твайлайт. — Как можно быть такой жестокой?

Нихилус снова обратилась к магии и переместилась сквозь пространство, сфокусировавшись на городской площади. Раздался резкий хлопок, она материализовалась прямо за спинами Рэрити и принцессы. Пока драгоценности Рэрити застряли в стене мэрии, единорожка была беззащитна. В отличие от принцессы Луны, напитанной невероятным количеством магии земных пони, которая всё ещё поддерживала в ней жизнь, Рэрити хватило бы одного хорошего удара.

— Я зло, говоришь? — сухо ответила Нихилус. — И что ты скажешь теперь?

Она бросила в белую единорожку волну силы. Это было одно из простейших заклинаний, не очень-то подходящих для сражений, но Твайлайт, вообще, мало что знала о боевой магии. Зато Твайлайт была наделена большим природным магическим даром, чем кто-либо из единорогов во всей истории Эквестрии. Под управлением Нихилус она могла выстоять даже против молодого аликорна. Даже её простейшие заклинания обрушивались с мощью несущегося паровоза.

Луна обернулась как раз вовремя, чтобы заметить Нихилус. Принцесса успела наложить собственное заклинание, которое установило невидимый силовой барьер между Нихилус и Рэрити. У Луны не хватало мощи, чтобы в одиночку отразить такую атаку, но это было и не нужно. Её барьер отклонил волну магической силы вниз, в результате в воздух поднялась целая волна земли.

В добавок к основному эффекту, заклинание лунной принцессы скрыло противниц от взгляда Нихилус. Из грязевого облака вылетело несколько крупных щепок и со скоростью арбалетного болта ударило в Нихилус. Она не обратила на это внимая, позволив им разбиться и отскочить от её магически укрепленной кожи. Удары всё ещё ощущались, но защитное заклинание почти не позволяло чему-либо нанести ущерб её плоти.

Воздух расчистился, открыв Рэрити, но не Луну. В дополнение к совершенно растрёпанной гриве и безобразному синяку вдоль шеи, теперь единорожка была вся осыпана землёй. Она с лютой яростью взглянула на Нихилус.

— Грязь?! — взвизгнула она. — Ты заплатишь за это, мерзкая кобыла! Нет, твой цвет не баклажанный, а просто грязно-коричневый! Ты выглядишь как гнилая слива!

Опешив, Нихилус взглянула на свою красновато-фиолетовую шёрстку. Ей она казалась довольно эффектной. И, вообще, что не так может быть со сливами? Сливы же вкусные.

Она чуть было не прозевала рой бритвенно-острых драгоценностей, несущихся в её сторону. Её магическая кожа была не настолько прочна. И, снова прибегнув к телепортации, Нихилус перенеслась в первое место, что пришло ей в голову — обратно в зал мэрии.

В тот же самый миг, как она материализовалась, ей в грудь ударил сфокусированный в точку заряд такой силы, что она покатилась по полу зала. Луна поджидала её. Нихилус попыталась подняться, но копыта беспомощно разъезжались в стороны, словно бы пол был сделан изо льда. Луна каким-то образом превратила паркет в лишённую трения поверхность, не позволявшую Нихилус встать на ноги.
“А она хороша,” — подумала Нихилус.

Она немедленно воздвигла магический барьер между собой и Луной. Следующее заклинание принцессы — шар серебристого света — врезалось в невидимую преграду и взорвалось каскадом искр. Удар заклинания сотряс барьер, и отдача закрутила Нихилус по сверхскользкому полу зала.

Она неслась вдоль стены, отчаянно пытаясь уцепиться за что-либо, чтобы остановить скольжение. Копыто нашарило отверстие в стене, которое она пробила ранее. Ухватившись за него, она наконец остановилась и, юркнув в дыру, выкатилась во внутренний дворик, окружавший мэрию.

— Слева, — почти закричали её инстинкты.

Резко повернув голову, она уткнулась лицом в дыру, через которую только что выскочила наружу. Пусто. Тогда она повернулась вправо, но было поздно — мерцающий клинок Рэрити несся прямо ей в лицо. Она поднырнула под лезвие, но оказалась недостаточно быстрой. Клинок полоснул её от кончика мордочки по щеке и рассёк бровь, прежде чем глубоко вонзился в стену.

Не инстинкты предупредили её. Это была Твайлайт. Она попыталась убить их обеих.

Нихилус швырнула волну силы в сторону Рэрити, но прежде чем её заклинание ударило, подлетевшая на бреющем полете Луна схватила единорожку и увела от атаки.

— А ну вернись! — завопила Нихилус, щурясь залитым кровью глазом. Она должна заполучить Рэрити. Она должна заполучить их всех и заставить страдать...

— Думаю, я знаю, почему ты их так ненавидишь, — тихо подала голос Твайлайт.

— Заткнись, тупая мелюзга. Ты могла убить нас. — Нихилус никак не могла затянуть рану на лице. Останется шрам.

— Именно, детка. Ты думаешь, я не готова умереть за них?

Нихилус не ответила, вместо этого она принялась искать аптечку.

Ближайший медпункт оказался заброшен в круговерти творящегося хаоса, зато там нашлись игла и хирургическая нить, которыми Нихилус принялась неумело штопать рану. Примерно через полчаса она сидела на ступеньках мэрии, ожидая своих прислужников. Вскоре они вернулись, закончив обыск Понивилля.

Те, что уцелели. От изначального отряда в сорок с чем-то земных пони осталось девятнадцать. Что было хуже, никто из подруг Твайлайт так и не был схвачен. Нихилус с изумлением взирала на то, как две марионетки Терры положили к её ногам цепную пегаску в отключке. Она сделала заметку в памяти наказать свою зверюшку позже.

Внутри её головы Твайлайт ликовала. Нихилус же была в недоумении.

Она имела доступ ко всем воспоминаниям Твайлайт, знала абсолютно всё, что знала молодая единорожка. Даже будучи отдельной личностью, она в очень большой степени оставалась Твайлайт Спаркл. И очень хорошо знала всех её подруг.

Ни одна из них не могла сражаться. Никто из них не обладал боевым опытом, не обучался ничему, что хотя бы отдалённо напоминало боевые искусства. Ведь и сама Твайлайт не обладала никакими знаниями в области боевой магии. Все они были просто группой кобылок, которым посчастливилось стать носительницами Элементов Гармонии. Ничто из того, что знала Твайлайт, даже близко не намекало, что кто-либо из них окажется способной противостоять её приспешникам. И уж совсем невероятно, что все они оказались внезапно такими одарёнными... Рэйнбоу Дэш получила чёрный пояс по всем боевым искусствам, что преподавались в Клаудсдейле. И всё же пегаску и ещё с полдюжины земных пони Терры умудрилась вывести из строя Пинки Пай. Эта розовая кобылка всегда полна сюрпризов.

Нихилус предполагала, что Эпплджек сможет постоять за себя, она была сильнейшей земной пони из известных Твайлайт, она в состоянии и вынести побои, и дать отпор. Но расправиться с восемерыми другими земными пони? Абсурд!

Флаттершай могла улететь в любой момент, если бы её попытались схватить на улице. А ведь именно вне дома пегаска и проводила большую часть времени, хлопоча о всяких мелких зверушках. Против пегасов её земные приспешники были почти бесполезны.

Но то, что вытворяла Рэрити, было за гранью способности Нихилус объяснить происходящее рационально. Очевидно, что ей удалось избежать взрыва, который, судя по всему, убил Свити Белль. Но что насчёт клинка? Эта модельерша каким-то непостижимым образом владеет самой смертоносной и сложной боевой магией единорогов. Это не то заклинание, которому можно научиться по наитию — чтоб овладеть им, нужно заранее создать сам клинок.

Единорожке не было известно никаких заклинаний, с помощью которых она могла бы бороться с Нихилус. Она вообще не могла колдовать ничего, что не было бы связано с модой, драгоценностями, шитьём и всем таким прочим. Конечно, любой единорог может обучиться заклинанию, превращающему его особый талант в оружие. Видимо, именно это и сделала когда-то Рэрити. Однако такой простой факт шёл вразрез со всем, что Твайлайт знала об этой единорожке.
“В следующий раз у этой стервочки не будет принцессы, чтобы спрятаться под её крылышко. Посмотрим, насколько её хватит тогда”.

Нихилус рассказала принцу Эмпириану, что подруги Твайлайт победили Найтмер Мун и Дискорда, потому что были одними из самых могущественных пони в Эквестрии. Что они представляли собой специально обученную Селестией элиту, предназначенную для особых миссий. Столкнувшись с их живучестью, Нихилус отметила, как иронично откликнулась её ложь.

Конечно, именно она владела Элементами Гармонии. Ни Титан с Террой, ни Эмпириан ещё не знали об их существовании. Башня Гармонии разрушилась во время боя Селестии с королём. Нихилус заполучила Элементы перед тем, как отправилась в Понивилль и осквернила Рэйнбоу Дэш. И как только все подруги Твайлайт будут в её копытах, она найдёт способ, как использовать Элементы самой.

И тогда она сможет избавиться от семьи аликорнов и стать королевой Эквестрии. Она единственная, кто способен перемещать силы аликорна, как она сделала это с Селестией, чтобы помочь Терре создать нового сына. Если ей удалось забрать магию поверженного аликорна, то почему бы не оставить её себе, вместо того чтобы передавать другому аликорну? Элементы Гармонии — могущественнейшие магические артефакты в Эквестрии, взяв их под контроль, она станет непобедимой.

Принц Эмпириан считал, что ресурсы, которые он ей дал взаймы, пойдут на то, чтобы предотвратить мятежи против нового режима. Так и будет... до времени. Он думал, что Нихилус должна устранить цели, потому что они были высококлассными бойцами повстания, способными стать серьёзной проблемой для его правления. На самом же деле они являлись единственной причиной, почему принц и его родители до сих пор были живы.

— Ты их упустила, какая жалость,— саркастически посетовала Твайлайт. — Не быть тебе теперь владычицей Эквестрийской.

— О, я не особо переживаю, — ответила Нихилус. — Видишь ли, когда я телепортировалась, я дала Луне разглядеть нуль-пространство, где я храню Элементы. Она знает, что они у меня, и знает, что только с их помощью можно спасти тебя. Твои друзья сами придут ко мне.

Нихилус запнулась. Каким образом Твайлайт узнала, о чём она думала? О чём думает Твайлайт, Нихилус не имела представления, а Твайлайт, получается, могла читать её мысли? Неприятное открытие.

— Так ты не можешь знать, о чём я думаю?! — Радостный голос единорожки прозвучал в голове Нихилус. — А ты для меня открытая книга. Какая хорошая новость.

К сожалению, Нихилус никак не могла навредить сознанию Твайлайт, так что она решила пока игнорировать наглую кобылку. Вместо этого она послала за пером и пергаментом, чтобы написать письмо следующего содержания:

---

Достопочтимый Принц Эмпириан,
Операция в Понивилле принесла смешанные результаты. Мне удалось захватить и подчинить одну из наших пяти целей, но остальные четыре сумели подготовиться и бежать. Им бы этого не удалось, если бы мне не помешала Ваша суженая, Принцесса Луна, которая также сбежала. Она присоединилась к оставшимся четырём представителям элитного отряда и, вне всяких сомнений, намеревается сеять зёрна мятежа среди населения.

Пока я веду их поиски, я буду продолжать распространять известия о Вашей власти по всем городам и населённым пунктам Эквестрии. Жители должны знать, что мы та сила, с которой шутки плохи.

Предоставленные Террой создания оказались бесполезны и некомпетентны. Если против обычного солдата они достаточно эффективны, то в столкновении с прошедшими подготовку Селестии бойцами они несут тяжёлые потери. Мне нужны более адекватные силы, особенно для осуществления захвата Вашей будущей невесты.

Эти пони остаются единственной в королевстве неподконтрольной связью с Селестией. Дайте мне необходимые ресурсы, и я устраню их, мой Принц. Тогда Ваша власть станет абсолютной.
Ваша преданная ученица,

Нихилус Никс Нот

Глава 4 - Начало

Когда Пинки Пай и Эпплджек пришли на поросшую колокольчиками поляну, уже наступила ночь. Флаттершай обнаружила бродивших вдали от Понивилля подруг и привела на лужайку, где их дожидалась Рэрити. Это было замечательное место: лунный свет пробивался через кроны вековых деревьев, покрывая сотни нежных цветков рябью молочного цвета.

Флаттершай нашла их, когда Пинки Пай уже пришла в себя и настояла на том, что может идти сама. И, хотя она держалась непривычно тихо на протяжении всей дороги, Эпплджек решила не засыпать её вопросами.

Пегаска рассказала, что Рэрити ждет возвращения остальных. Но вот чего Эпплджек не ожидала, так это увидеть рядом с подругой принцессу-аликорна. Луна спокойно и величественно сидела, купаясь в лунном свете. А Рэрити, напротив, была с заплаканными глазами и вся измазана в грязи. Единорожка бросилась к подругам, едва увидев их.

Эпплджек прекрасно знала в чём дело.

— Мак нашел её, — сказала она, прежде чем Рэрити успела хоть что-то произнести.

Рэрити лишь зарылась мордочкой в гриву Эпплджек и всхлипнула.

— Я просто не знала, что мне делать! На ферме никого не было, и я думала, что если… если…

Эпплджек прижалась к единорожке.

— Всё путём, Рэрити. Мак увезет её в Эпплузу и спрячет у буйволов, пока тут всё не утрясётся. Я понимаю, что она будет скучать по тебе, но она хотя бы будет с подругами.

— Но что если она подумает, будто я её бросила? — Рэрити шмыгнула носом. — Я должна пойти и…

— Я понимаю, что тебе не терпится повидаться с ней, — оборвала её Эпплджек, — но Свити Белль — умная кобылка. Она поймет.

Рэрити отстранилась и взглянула на неё, прежде чем обнять.

— Спасибо тебе, Эпплджек! — воскликнула она, и её голос вновь зазвучал мелодично. — Ты даже не представляешь, как я волновалась! Я умоляла Принцессу вернуться на ферму, и только подумай, что я почувствовала, когда мы там никого не нашли! Я надеялась, что со Свити всё в порядке, но мне надо было знать наверняка. Я и думать ни о чём другом не могла... Ты представляешь, у меня даже не было времени помыться!

Единорожка замерла и поглядела на себя.

— Фу-у! Я всё ещё не вымылась! — Она начала быстро счищать грязь копытами. — Я вся грязная! Это отвратительно!

Она пробежала мимо Эпплджек, явно направляясь в сторону ручья, который они не так давно пересекли.

Эпплджек вздохнула и подошла к Пинки Пай, которая молча сидела и рассеяно обрывала лепестки цветка. Всю дорогу до сюда она была гораздо менее болтливой, чем обычно. Поначалу Эпплджек решила, что её подруга просто измучена, ведь её едва не задушили насмерть. Но теперь, когда она уже должна была прийти в себя, Пинки сидела вдалеке от всех, что очень на неё не похоже. Эпрлджек заметила, что волосы её подруги несколько утратили пышность и будто бы поблёкли — это был плохой знак.

— Итак, сахарок, — Эпплджек села рядом с Пинки Пай. — Что тебя тревожит?

— Рэйнбоу Дэш, — коротко ответила Пинки Пай. Она произнесла это каким-то непривычно-нейтральным тоном, столь отличавшимся от её обычного звонкого голоса.

Эпплджек обнадёживающе обняла Пинки Пай.

— Всего-то? Да не волнуйся за неё, Пинки. Наша Дэш ведь самый быстрый летун в Эквестрии. Даже Флаттершай сбежала, а значит, и Дэш в порядке. Она просто не знает, как найти нас, вот и всё.

— Нет, Эйджей, она не “в порядке”. Она пыталась убить меня, — тем же самым голосом ответила она, обрывая цветки.

 — Что? — Эпплджек будто обухом по голове ударили.

Пинки Пай взглянула на неё.

— А разве ты сама не видела, когда спасала меня? Это она оставила мне это, — розовая пони жестом указала на набухший синяк вокруг шеи.

— Ты ошибаешься, Пинки. Я вмазала той пони по черепушке. Да, она была пегасом, да, размером с Дэш, но она была вся чёрная, как остальные. И с серой гривой. Прямо-таки противоположность Рэйнбоу.

 — Ты что?! — Пинки внезапно бросилась на Эпплджек и принялась трясти. — Только не говори, что ты убила её!

Эпплджек отстранилась от подруги, но её смутил нешуточный страх в глазах Пинки. Она поняла, что Пинки и вправду верит, что пегаской, которая пыталась её убить, была Рэйнбоу Дэш. И если уж задумываться об этом, то у той пони действительно была знакомая вечно взъерошенная грива и спортивная фигура.

— Успокойся, Пинки! Я просто слегка ударила её, вырубила, понимаешь? С ней всё будет в порядке. Да и с чего ты вообще решила, что это была Рэйнбоу Дэш?

— Это и была Рэйнбоу. Она сбита с толку или больна. Она сама не понимает, что творит, — Пинки снова начала тараторить, от прежней безразличности не осталось и следа. — Она велела мне бежать и приказала остальным не вмешиваться а потом она ударила я спросила её в чём дело а потом она приказала остальным атаковать меня но я остановила их и когда она прыгнула мне на спину то я пыталась её сбросить потому-что-думала-что-иначе-умру!

Розовая пони чуть ли не задыхалась под конец своей тирады.

Эпплджек села в изумлении.

— Так ты уверена, что это была Рэйнбоу? — наконец спросила она.

Пинки кивнула.

— Она не хотела, чтобы я называла её по имени, будто оно причиняло ей боль. Она даже ненадолго стала прежней, но потом просто… изменилась. Я пыталась её развеселить, ведь веселить пони — это то что я хорошо умею но она была словно сама не своя и я-подумала-что-если-я-просто-продолжу-улыбаться… — Пинки прервалась, переводя дыхание, — то может быть она позволит мне устроить вечеринку в её честь и всё снова будет в порядке.

Эпплджек наклонилась к подруге и обняла.

— Пинки, — сказала она. — Ты ведь помнишь, как Дискорд сделал всех нас... странными?

Пинки кивнула.

— Тогда он покопался в наших головах. Заставил нас делать вещи, которые сами мы бы в жизни не сделали. Готова биться об заклад, что с ней сейчас что-то вроде того. Наверняка Дэш под каким-то заклятием.

Пинки Пай взглянула на Эпплджек.

— Я тоже на это надеюсь.

— И ты ведь помнишь, как мы справились с тем заклятием? — спросила Эпплджек.

Кажется, последняя фраза достигла цели. Грива Пинки стала чуть более объёмной, а глаза вновь засияли. Эпплджек продолжала:

— Твайлайт помогла нам вспомнить, чего стоит настоящая дружба, и мы мигом скинули чары Дискорда. Не сомневаюсь, что она снова сможет это устроить. Она ведь самая волшебная пони во всей Эквестрии. А Рэйнбоу — самая сильная кобылка, что я знаю, да ещё и Элемент Верности в придачу. И, кстати говоря, я — Элемент Честности, и я утверждаю, что мы разыщем Твайлайт, а потом найдём Рэйнбоу Дэш. А затем уж точно узнаем, кто за этим стоит, и проучим его!

Пинки Пай вскочила на ноги.

— А потом я устрою крупнейшую вечеринку в истории! — Пинки начала прыгать кругами, напевая песенку, которую тут же наверняка и сочинила.

Эпплджек улыбнулась, глядя на пришедшую в себя подругу, а потом зевнула, только сейчас поняв, насколько она вымоталась.

Однако до сна ещё было рано. Флаттершай парила в воздухе возле одного из древних деревьев, окружавших, словно стражи, полянку с синими цветами. Когда Эпплджек подошла, пегаска мягко шикнула на неё. Она указала на сову, сидящую в ветках прямо над ними, а затем сказала что-то так тихо, что Эпплджек не расслышала. Да и сова, видимо, тоже.

Пегаска вновь произнесла что-то еле уловимое.

— Эм... Простите, сэр...

Эпплджек не услышала продолжения. Но сова, похоже, всё расслышала, потому что вдруг развернулась и улетела прочь, испугавшись непрошеных гостей.

Флаттершай даже не потрудилась нормально приземлиться, а просто сложила крылья и упала. А потом начала рыдать.

— Флаттершай? Что случилось?

Пегаска не ответила, ещё глубже спрятав мордочку в гриву. Эпплджек встала рядом с ней и наклонилась к земле.

— Эй, — сказала она самым успокаивающим голосом, на который только была способна. — Поговори со мной.

Флаттершай всю трясло.

— От с-с-скольких т-т-тёмных пони ты... — она сглотнула, — ты и-и-избавилась?

— А это-то тут при чём? — спросила Эпплджек.

Флаттершай вытерла глаза.

— Ты права, — сказала она. — Пожалуй, мне не стоило беспокоить тебя, я просто пойду…

— Погоди! — Эпплджек припомнила утренние события. — Двенадцать или тринадцать, вроде. А что случилось?

Флаттершай в ужасе уставилась на неё.

— Я только одного, — в своей мягкой манере произнесла пегаска. — И то случайно, использовав взгляд. Но прежде, я едва не позволила ему убить Рэрити. А потом я убежала, потому что Рэрити мне велела. Она могла пострадать, а меня бы не оказалось рядом, чтобы помочь.

— Ну, как по мне, так ты спасла Рэрити жизнь.

— Но любой из вас сделал бы это быстрее. И она бы не получила бы этого огромного синяка на шее. — Флаттершай снова вздохнула. Эпплджек всё ещё не понимала, что же так расстроило подругу.

— Флаттершай, что тебя гложет?

— Я понимаю, что я не сильна полётах, драках, в земледелии, и я не умею колдовать, но всё было в порядке, пока у меня было своё предназначение. Но теперь… — Флаттершай посмотрела на Эпплджек. Пегаска выглядела гораздо более испуганной, чем когда-либо прежде, а ведь Эпплджек частенько видела её напуганной. — Теперь я больше не могу с ними общаться, Эпплджек! — Слёзы снова заблестели у неё в глазах. — Животные ведут себя так, будто я какая-то тварь из Вечнодикого Леса! Они кричат, рычат и убегают, когда я пытаюсь помочь им. Я очень хочу сказать им, что всё в порядке, но всё ведь вовсе не в порядке, да? Рэйнбоу Дэш куда-то пропала, а Твайлайт…

Пегаска замолчала.

Эпплджек хотела рассказать ей о Рэйнбоу, но решила подождать до утра. Сейчас ей надо было сосредоточиться на более насущных проблемах.

После секундной паузы Флаттершай продолжила:

— Мы до сих пор ничего не слышали о Твайлайт.

Эпплджек села и осторожно положила копыто на шею Флаттершай.

— Помнишь, когда мы вышли из клуба, всё было каким-то странным? — Пегаска кивнула. — Так вот, я думаю, что животных это тоже напугало. Я, конечно, могу ошибаться, и дело может быть в другом. Возможно, они и не будут себя вести нормально, пока мы не исправим этого. Но мы точно всё исправим, и они вернутся к тебе. А до тех пор ты должна быть сильной. — Флаттершай несколько опешила от того, как жестко Эпплджек произнесла последнюю фразу. — Старайся оставаться той доброй и заботливой пони, которую мы знаем. Старайся быть пони, которая преодолевает свои самые сильные страхи, чтобы помочь подругам. Той, что прямо на моих глазах осадила дракона. Той, что сегодня пролетала втрое дольше, чем я шла, только чтоб убедиться, что её друзья в безопасности.

Флаттершай слегка улыбнулась.

— Ты особенная, Флаттершай, даже если сама этого не понимаешь. Но мы-то все это знаем. И тебе не станет лучше, покуда ты будешь хандрить. А сейчас лучше отдохни.

Флаттершай кивнула, свернулась в клубок и закрыла глаза. Эпплджек зевнула и пошла искать место, где бы самой примоститься на ночь, по пути заметив, что Пинки Пай уже вовсю храпела, развалившись на траве.

Тут она обратила внимание на Луну. Принцесса не сдвинулась с места с тех пор, как Эпплджек пришла на поляну. Она сидела совершенно неподвижно и, задрав голову, смотрела на ночное небо. Казалось, она может сидеть так всю ночь напролёт. Если Луна и слышала обрывки их разговоров, то не подавала вида.

Эпплджек продолжила разглядывать принцессу. Та была великолепна. Шёрстка глубокого волшебно-синего цвета, ставшего почти чёрным в ночи. Из гривы не выбивалось и пряди. И если её шёрстка, казалось, поглощала свет, то грива напротив, отражала, заставляя его лучиться и переливаться, обрамляя лицо принцессы прозрачной светлой дымкой. Блестящий полумесяц отражался в зрачках, и Эпплджек казалось, что так оно и должно быть всегда. Будто именно для этого и были предназначены глаза принцессы.

Луна была существом, воплощавшим магию и власть. Она была богиней. И совершенно чуждой для простой земной пони.

— Подойди и сядь, — внезапно нарушила тишину принцесса, не отводя взгляда от ночного неба. Голос её был тихим, но чётким и властным. Он заставил Эпплджек поёжиться, но всё же дружелюбие Эпплов победило, и она опустилась рядом, тоже уставившись в ночное небо.

Оно оставалось прежним, но без далёких огней Кантерлота некоторые звезды стали лучше видны.

Эпплджек решила нарушить тишину.

— Твайлайт нравится смотреть на звезды.

Это первое, что пришло ей в голову.

— Правда? — спросила Луна.

— Ага, — кивнула Эпплджек. Из-за такого короткого вопроса Луны Эпплджек несколько засомневалась, есть ли принцессе до этого какое-то дело, но всё же решила продолжить. — Она читает кучу книг об этом, и у неё даже есть эта чудная штука — телескоп, чтобы лучше видеть их. Однажды она звала нас, чтобы вместе посмотреть на комету.

Луна улыбнулась.

— Конечно, я понимаю, что вы и так знаете про телескопы, ведь небо — это, как бы, ваша тема, — закончила Эпплджек несколько смущённо.

— Совсем наоборот, я только недавно узнала о них. Этот прибор изобрел Галлопилео Галлопилей четыреста лет назад. Я в то время была на Луне. — Казалось, принцессу это нисколько не трогало.

— А могу я задать вопрос о…

— Спрашивай, я не обижусь.

— Разве было не до жути, ну, скучно, быть запертой там на тысячу лет? Я б спятила.

Принцесса, наконец, посмотрела на неё и засмеялась. Её тихий смех мягким звоном разлился по поляне.

— Я была не совсем в своём сознании, иначе и я бы сошла с ума. Конечно, я понимала, что время идёт, но всё было, будто во сне.
“Проклятье, — подумала Эпплджек, — мы заговорили про Найтмэр Мун. Надо срочно менять тему”.

Луна посмотрела на неё, и, видимо, ей в голову пришло то же самое.

— Расскажи мне ещё про Твайлайт Спаркл. Ранее в разговоре с Пинки Пай ты упоминала, что она применяла заклинание памяти, чтобы победить в битве с Дискордом.

Эпплджек радостно ухватилась за возможность сменить тему.

— Ага, это была идея Твайлайт. Дискорд заставил нас отвернуться от своих Элементов, и Твайлайт показала нам, что дружба стоит того, чтобы за неё бороться. Я, хоть убей, не могла сказать правды, но её заклинание вернуло меня в норму. Оно напомнило нам о нашей дружбе и обо всех тех испытаниях, что мы прошли вместе. Это было...

Эпплджек замолкла.

— Ты скучаешь по ней, — заметила принцесса.

— Твайлайт всегда знает, что делать. У неё всё всегда под контролем. Она та, кто связывает нас. Она сильная, вы ведь знаете? Сейчас её помощь была бы так кстати. Я даже не знаю, что нам без неё делать… — призналась Эпплджек.

— Я понимаю твои чувства, Эпплджек. Но думаю, ты отлично справляешься и в её отсутствие. Ты отлично разобралась с проблемами своих подруг. Они как следует отдохнут сегодня ночью, и всё благодаря тебе. Да и тебе стоит выспаться. — Луна многозначительно посмотрела на Эпплджек.

— Я вполне могу обходиться и без сна, если это правда нужно, — она вспомнила случай, когда Мак поранился прямо перед сезоном сбора яблок, и ей пришлось справляться в одиночку. — Ну какое-то время уж точно.

Луна с любопытством посмотрела на неё.

— Отличительная черта сильной земной пони. Мне тоже такое по силам. Моя же сестра могла не спать неделями.

— Ни разу о таком не слышала, — удивилась Эпплджек.

— Не просто измерить эту силу. Это магия, присущая земным пони. Думаю, что ты способна и на гораздо большее, чем расправиться с тринадцатью марионетками.

— Марионетками? — удивилась Эпплджек. — Так вот чем они были?

Луна нахмурилась.

— Мы поговорим об этом на рассвете, когда все проснутся. — Она встала и потянулась. — А сейчас мне нужно найти Рэрити. Она всегда так долго моется?

— Вы даже не представляете, принцесса.

— Ясно. — Луна расправила крылья. — Спасибо тебе, Эпплджек.

— За что это? — смутилась земная пони.

— Я подслушала все ваши разговоры сегодня. И вы дали мне надежду. Думаю, вы победили Найтмэр Мун и Дискорда не благодаря одной лишь удаче. Вы станете сильными воинами. — Принцесса не стала объяснять последнее заявление и улетела.

Некоторое время спустя Эпплджек нашла мягкий, покрытой мхом клочок земли, где можно было прилечь. Мысли её были уже не столь мрачными, и она с лёгкостью уснула. Хотя одна вещь всё же беспокоила её. Воины — так назвала их Луна. А что если она не хочет воевать?

---

Это было ужасное утро.

Во-первых, Рэрити пришлось спать прямо на земле. Неважно, насколько тщательно она очистила спальное место — всё равно находилось какая-то веточка, неприятно колющая в бок. Естественно, она почти не выспалась. А ещё она целый час выуживала из волос маленькие веточки и листву, глядя на отражение в ручье, пока наконец смогла сделать из своей гривы что-то не похожее на кошмарный сон. Но даже так ей всё еще не хватало косметики, а у причёски не было привычного роскошного вида.

Но купание и забота о гриве помогли отвлечься от тревожных мыслей. Например, от мыслей о двойнике Твайлайт — самом сильном единороге, что она когда-либо видела. Или о тех руинах, в которые превратилась её жизнь и дом. Или о Свити Белль, вынужденной убежать в другую страну, потому что её сестра была носителем Элемента Гармонии. Или о четырнадцати алмазах, которые она превратила в смертоносное оружие.

И несмотря на то, что она провела достаточно времени в речке, тревожные мысли вновь вернулись, стоило ей зашагать к их импровизированному лагерю. Прошлой ночью принцесса Луна сказала Рэрити, что разработала план, но большего она от неё не добилась. А утром, когда все проснулись, Луны уже не было. Каков бы ни был этот план, Рэрити надеялась, что в нём есть место тёплому и чистому жилью. Она не особо любила жить под открытым небом.

Когда Рэрити вернулась, Луна уже вернулась в лагерь и разговаривала с Эпплджек. Пинки Пай и Флаттершай собирали цветы неподалёку. Стоило Рэрити подойти поближе, как Луна взглянула на неё.

— Вот ты и вернулась, — сказала Принцесса могучим голосом. — А значит, все в сборе, и мы можем начинать. Соберитесь подле меня и слушайте.

Никому не пришлось повторять дважды, Рэрити понимала, что у всех есть свои вопросы и все надеялись получить от Луны ответы. Они встали перед принцессой полукругом и замерли в ожидании.

— Думаю, сначала вам хочется услышать самые важные детали. Итак, чёрные пони — те, что атаковали Понивилль — называются марионетками. Это существа, созданные из особого вида магии и полностью подчиняющиеся воле их создателя. Они не совсем разумны и полностью лишены свободы воли. — Луна оглядела группу. — Другими словами, их уничтожение — не преступление, а акт милосердия. И вполне разумное действие, когда они пытаются убить вас.

Эпплджек расслабилась. Флаттершай облегчённо вздохнула. А Рэрити пыталась изобразить, будто эта новость её не касается. По правде сказать, её не сильно заботило, были ли те шесть пони живыми: они же пытались убить её, уничтожили её дом и угрожали Свити Белль. Её действия были оправданы.

— Эти марионетки являются приспешниками короля Титана, очень древнего и очень могущественного аликорна. Он искренне верит, что вся жизнь, энергия и материя находятся в его власти. Титан стремится вернуть мир к “естественному порядку”, который сейчас нарушают пони. Если ему это удастся, то все живые существа, большие и малые, будут вынуждены признать Титана своим богом и подчинятся его воле. Весь мир пострадает от его действий.

Слова Луны встретила полная тишина. Принцесса продолжила.

— Помимо Титана нам будет противостоять его жена — королева Терра. Её магия и само предназначение — это созидание. Именно она создала тех марионеток, атаковавших Понивилль. Роль Терры — создавать, а Титана — править.

— Так что, нам надо использовать элементы на двух аликорнах? — спросила Эпплджек, но слова были явно ей не по душе.

— Так же, как и до этого на Найтмэр Мун, — заключила Луна. — Но их больше двух.

— Каким-то образом Титан и Терра смогли забрать силы Селестии и отдать их своему недавно созданному сыну, принцу Эмпириану. Эмпириан, впрочем, не малыш, а взрослый аликорн с силой, которой обладала Селестия, и в его власти поднимать и опускать солнце.

Теперь настал черед Рэрити вмешаться.

— А почему бы вам просто не отказаться вновь опускать луну?

— И тем самым ещё больше напугать население? — спросила Луна, обернувшись к ней. Рэрити покраснела. Луна продолжила: — Аликорны рождаются, уже обладая значительной силой. И она растет с каждым прожитым годом. Эмпириан равен по силе Селестии, которая немногим сильнее Терры. Титан могущественнее всех вместе взятых. И, поскольку я выпала на тысячу лет из истории, я намного слабее всех. Ещё они хотят, чтобы я вышла замуж за принца Эмпириана, и, пока мы вдвоём будем править пони, они восстановят естественный порядок. И хотя повстанцы не угрожают им напрямую, но всё же каким-то образом мешают их планам. И это вновь возвращает нас к Нихилус Никс Нот, — это имя она проговорила с нескрываемой ненавистью. — Это именно она стоит за атаками на Понивилль. Я потратила большую часть ночи, собирая информацию о ней — от вас или из перехваченных писем и подслушанных разговоров. И теперь я могу точно сказать, что она — это ваша подруга и лидер Твайлайт Спаркл, попавшая под влияние артефакта, зовущегося Осколком Тьмы. И Рэйнбоу Дэш тоже каким-то образом попала под влияние Нихилус.

Тут все заговорили одновременно:

— Но этот монстр совсем не похож на Твайлайт...

— Как нам применять элементы, если Твайлайт...

— Их же можно вылечить?!

— Но мы не справимся без них...

Луна велела всем молчать, взмахнув копытом. Жест не был резким или угрожающим, но все тут же затихли и приготовились внимательно слушать.

— Пожалуй, мне стоит рассказать историю, которая, как я надеюсь, прольёт свет на происходящее, — сказала принцесса. — Но прежде нужно разъяснить кое-что, касающееся вас.

Она посмотрела на всех по очереди.

— Начнем с тебя, Рэрити. Сформируй клинок.

Кровь Рэрити тут же застыла в жилах. Она догадывалась, что это случится.

Остальные удивленно уставились на неё. Рэрити тяжело вздохнула и шагнула вперед; четырнадцать алмазов тут же вылетели из травы, где были спрятаны заранее. Она призвала свой клинок, и бриллианты, просвистев в воздухе, заняли положенные им позиции, на ходу ровно срезав все травинки, которым не посчастливилось оказаться на пути.

Флаттершай заворожённо уставилась на лезвие. Эпплджек нахмурилась, а Пинки Пай восторженно зацокала копытами.

Луна заговорила:

— Это магия призыва клинка. Пожалуй, самое сложное заклинание, которое может выучить единорог, чьим талантом не является магия.

Рэрити почувствовала, будто она вернулась в школу на занятие “покажи и расскажи”.

— Дело не только в упорных тренировках и концентрации, требующейся для создания подобного клинка, но и в том, что почти любой клинок требует материальных компонентов. Единорог управляет им не только с помощью телекинеза, а ещё и гораздо более изящной и тонкой формой магии, передавая предмету набор свойств, характерных для создателя. Заклинание, создающее клинок — одно из самых сложных проявлений единорожьей магии, известных пони. Оно требует нечто большего, чем просто тренировок, концентрации и способностей. Единорог должен искренне верить в то, за что он сражается. И не может создать клинок, не имея цели, а малейшее сомнение развеет его. Он должен за что-то сражаться, даже если это будет сама битва.

Луна подошла к Рэрити и остановилась так, чтобы никому не закрывать вид. Единорожка неловко отстранилась.

— Не удивлена, — сказала ей Луна, — что тебе хватает таланта и концентрации, чтобы создать клинок. Ровно так же, что у тебя нашёлся повод пустить его в ход, учитывая, что те, кого ты любишь, оказались в опасности. Но откуда ты вообще знаешь это заклинание? С какой целью ты его выучила, учитывая твой особый талант?

Пони в ожидании уставились на неё. Рэрити хотела солгать. Это просто, достаточно было придумать какой-нибудь хотя бы слегка правдоподобный ответ. Ей казалось, что ложь была бы более правдоподобна, чем истина. Она могла просто сказать, что её интересовало оружие, и они скорее всего купились бы. Даже принцесса.

Но они были её друзьями, а одна из них ещё и правителем Эквестрии. Рэрити же была леди. Леди не пристало врать. Но она могла опустить некоторые неважные детали.

— Откровенно говоря, принцесса, вы придаёте этому слишком большое значение, — ответила она, вращая лезвие в воздухе вокруг себя. — Это не так уж и сложно. Мой отец был членом двенадцатого Эквестрийского легиона. Я была дочерью военного, и отец хотел, чтобы я стала такой же, как он. Когда мать умерла, он не смог как подобает позаботиться о нас. По правде говоря, забота о детях и не была его сильной стороной. Ему нужен был воин, а не дочь.

Рэрити поднесла клинок к себе и разделила на фрагменты.

— Он научил меня азам ведения боя и фехтомагии прямо перед тем, как мы со Свити переехали сюда. И это окупилось лишь тем, что когда я обрела метку, то наконец смогла создать такой клинок, о каком грезила с раннего детства. Мой отец был невероятно опытным фехтомагом — видите ли, это был его особый талант, — так что вы понимаете, почему я решила держать клинок поблизости на случай, если он вдруг решит прийти за Свити Белль.

Она покрутила алмазы в воздухе, позволяя солнечным лучам играть на их гранях.

— Кроме того, он выглядит просто восхитительно! Кто бы мог подумать, что вещь с такой ужасной задачей может воплотиться в такой прекрасной форме!

Рэрити взглянула на подруг и заметила, как изумление на их лицах постепенно уступает место сочувствию. Однако принцесса Луны осталась такой же хладнокровной.

Флаттершай заговорила первой.

— Рэрити, я не знала. Мне так…

Рэрити оборвала её на полуслове.

— Не надо жалеть меня, будто какую-то беззащитную сироту. Прошлое осталось в прошлом, а сейчас я успешная законодательница мод. И, как бы то ни было, вы не думаете, что сейчас нам стоит позаботиться о более важных проблемах?

— Извини.

Рэрити отпустила клинок, и бриллианты вновь упали на траву. Ей определенно понадобится что-то, в чём их можно носить.
“Да и вообще, — подумала Рэрити, — если уж вам хочется пожалеть меня, то не лучше ли обратить внимание, что я сейчас разорена и лишена крова?”
— Этого объяснения достаточно, — сказала Луна. — Но давайте не отвлекаться. Эпплджек, как ты победила тринадцать марионеток?

Оранжевая кобыла поскребла затылок.

— Ну, мне вроде как помог мой старший брат, Большой Макинтош.

— И скольких уничтожил Большой Макинтош?

— Одного или двух, — покорно ответила земная пони. — Но я б точно сейчас тут не стояла, если бы он не спас меня.

— А как вы сражались с ними? — непонимающе спросила Луна. — У тебя было оружие? Или особые навыки, как у Рэрити?

— Не-а, — покачала головой Эпплджек. — Я просто… лягала их, и они лопались.

Луна склонила голову.

— Разрушение марионетки ничем не отличается от убийства пони. Это значит, что ты нанесла им смертельные раны. То есть, ты можешь лягнуть пони так сильно, что он умрёт?

— Конечно может! — До этого момента, Пинки Пай была необычно тихой. — Она может лягнуть яблоню так сильно, что с неё слетят все яблоки!

— Разумеется, — сказала принцесса, снова одарив Эпплджек непонятным взглядом. — Именно магия земных пони делает аликорнов столь живучими, сильными и позволяет залечивать раны. Вчера я вытащила половину фонарного столба из груди, а сегодня я в полном порядке. Я обладаю способностями сильнейших земных пони, ровно как и сильнейших единорогов и пегасов.

Луна всё ещё выглядела озадаченной.

— Но, если честно, я не уверена, что смогла бы лягнуть дерево настолько сильно.

— Продолжим, — сказала принцесса, проигнорировав ошарашенный взгляд Эпплджек. — Что такое этот “взгляд”?

Луна повернулась к Флаттершай.

Пегаска старательно избегала глядеть в глаза принцессы.

— Я могу... Как бы... — последнюю часть она пробормотала себе под нос.

— Говори.

Флаттершай выглядела так, будто её только что поймали с поличным. Пегаска сжалась настолько, насколько возможно, и глубоко вдохнула.

— Я-могу-контролировать-кого-то-просто-посмотрев-ему-в-глаза, — быстро произнесла она. Затем, она посмотрела в глаза принцессы, взвизгнула и съёжилась. — Я вроде как избавилась от одной из, эм, марионеток, с помощью этого.

Лицо Луны исказилось от неподдельного ужаса.

— Ты можешь — что?!

— Я никогда не использовала его на пони... — промямлила Флаттершай. — Иногда на животных, когда они были слишком… упрямы.

— Ты хочешь сказать, что можешь просто взглянуть пони в глаза, и он исполнит твою волю?

Флаттершай опустила голову и тихо сказала:

— Да.

Луна выглядела встревоженной.

— Это кое-что проясняет. Магия мыслей вне закона. Никто не может принуждать пони к чему-либо ни при каких обстоятельствах. Ровно так же, как никто не может пользоваться магией мыслей без письменного согласия объекта чар. Они должны сами давать на то позволение. И я никогда не слышала о чём-то подобном твоему “взгляду”. Но, как бы то ни было, твой “взгляд” лишает воли, и вполне логично, что эта магия так действует на марионеток, ведь воли у них нет. Возможно, он так же повлияет и на магию мыслей, ведь такие силы вытесняют друг друга.

Принцесса продолжила.

— Я удивилась, узнав, что Твайлайт использовала заклинание памяти для победы над Дискордом. И дело не только в том, что такая магия незаконна: Твайлайт вряд ли смогла бы даже найти книгу, подробно описывающую такое. Но каким-то образом она сама изобрела новое заклинание и даже не нуждалась в вашем согласии, чтобы применить его. Ничего плохого не произошло, Флаттершай, — сказала Луна. — Ты поступила правильно. Просто я немного удивлена, услышав о том, что считала невозможным.

Пегаска облегчённо вздохнула.

— На этом всё, — кивнула Луна.

— Эй! Вы меня пропустили! — Пинки Пай, подпрыгивая на месте, обиженно уставилась на принцессу.

— Ты уничтожила сколько-нибудь марионеток? — с улыбкой спросила Луна.

— Не-а.

Прыг.

— Быть может, ты знаешь какое-нибудь тайное искусство войны, которым хочешь поделиться с нами?

— Нетушки!

Скок.

— Владеешь какими-нибудь необъяснимыми способностями?

— Тоже нет!

Прыг. Пинки лукаво подмигнула.

— Ну, тогда мы разберёмся с тобой позже. — Пинки Пай резко приземлилась. Принцесса продолжила: — А сейчас расскажите мне о Твайлайт. На что она способна? Какие заклинания умеет применять? И как она так быстро овладевает новыми?

Луна выжидательно оглядела компанию.

— Она умеет телепортироваться, — начала Эпплджек.

— Однажды она подняла телекинезом водонапорную башню, одновременно удерживая Большую Медведицу! — воскликнула Флаттершай.

— У Твайлайт есть магия абсолютно для всего! Держу пари, что у неё есть заклинание для запоминания заклинаний! — сказала Пинки Пай, снова подпрыгивая.

— С вашего позволения, позвольте мне ответить на этот вопрос, — сказала Рэрити, поправив гриву. — Ваши знания несколько сумбурны, когда дело касается, эм, высокой магии единорогов. Не удивительно, ведь среди вас нет единорогов, — закончила она, похлопав ресницами.

Рэрити обернулась к Луне.

— Могу сказать точно: Твайлайт не особо интересуется зубрежкой самих заклинаний. В свободное время она изучает вообще всё подряд: физику, химию, математику. Она проводит так много времени, зарывшись носом в книги, но ни одна из них не о практической магии. Сплошная теория. Разумеется, Твайлайт может учить заклинания и классическим способом. Например, когда ей понадобилась очень сложная магия полёта или когда я научила её заклинанию для нахождения самоцветов.

По правде говоря, Рэрити немного задело то, как быстро подруга выучила это заклинание. Это ведь её особый талант, а Твайлайт потратила на обучение едва ли час. Хотя Рэрити поборола зависть, когда Твайлайт спасла её с помощью как раз этой магии.

— Обычно же она просто придумывает заклинания сама, опираясь на теоретические знания, когда возникает необходимость. Твайлайт невероятно талантлива. Пожалуй, именно так и должны поступать магически одарённые единороги.

Луна задумчиво наклонила голову.

— Единороги, создающие заклинания, и вправду тратят много времени на то, чтобы скурпулёзно постичь законы мироздания, но и после этого им порой требуются месяцы на приведение в равновесие задействованных в заклинании сил. Сколько времени это занимает у Твайлайт?
“Секунды”.

— Я бы сказала, что намного меньше. Однажды она на ходу придумала заклинание, изменившее поведение параспрайтов, хотя сработало оно не совсем так, как ожидалось. За полдня она разработала формулу, превратившую яблоко в карету, а мышей в лошадей. — Рэрити попыталась вспомнить ещё какие-нибудь примеры. — И как-то она даже смогла противодействовать магии Дискорда, не только защитив нас, но и обратив вспять часть сотворённого им хаоса.

Луна непонимающе наклонила голову.

— Что ты имеешь в виду под “противодействием”?

Тут вмешалась Пинки Пай.

 — Она сделала огромный пузырь, и всё внутри него стало нормальным!

— Интересно, — сказала принцесса. — Кажется, Твайлайт может интуитивно создавать те заклинания, что ранее воплощал лишь Титан. Селестия, конечно, говорила мне, что единорожка талантлива, и я всецело это понимала — она ведь носитель Элемента Магии. Но это поражает ещё больше. Неудивительно, что паразит победил меня.

— Паразит? — спросила Эпплджек.

Луна кивнула.

— Пожалуй, мне нужно рассказать вам кое-что. Помните заклинание памяти Твайлайт?

Принцесса оглядела их. Все дружно кивнули.

— Это будет нечто схожее, но вам придётся впустить меня к себе в разум добровольно. В отличие от Твайлайт, я чту законы магии мыслей.

— И ещё, эти воспоминания очень старые, а также довольно личные, так что не распространяйтесь об увиденном. И постарайтесь не прерывать — это долгая история, а заклинание потребует от меня большой сосредоточенности.

Последние слова заинтересовали Рэрити. Что же такое принцесса Луна собиралась показать им?

Рог Луны засветился мягким светом, и Рэрити сию же секунду почувствовала присутствие заклинания, ощутила, как оно просится проникнуть в её мысли. Она впустила его...

И сразу же окунулась в небытие, окружённая лишь миллионами сияющих звезд. Она могла только плыть, поддавшись невидимому течению, и созерцать безграничные просторы.

Но она понимала, что по-прежнему сидит на поляне, в окружении подруг и древних деревьев. Каким-то образом заклинание Луны позволило ей осознавать обе реальности сразу. И, судя по широко открытым глазам подруг, не она одна сейчас испытывала такие ощущения.

Память продолжала нести её, в центре пустоты закрутился вихрь, вбирая в себя ещё больше звёзд.

— Мы начнём с самого начала. Скажу вам сразу, что тогда я ещё не родилась, а потому не обладаю воспоминаниями в полной мере. Титан и Терра никогда не говорили о прошлом. Но вот что мне известно.

Границы видения затуманились, и вдруг единорожка обнаружила, что смотрит на пару аликорнов. Один, столь же большой, как Селестия, был чернее ночи, с ослепительно-белой гривой. Другая, чуть меньше, была цвета травы, а её грива — солнечно-жёлтой.

— Королева Терра наполнила этот мир жизнью, а король Титан дал имена и привнес порядок во все её творения. Наконец, они создали расу по образу и подобию своему. Расу, которой не было равных. Расу пони. Каждому пони была дарована частичка их крови и искорка божественности. Это наделило их одним из трёх атрибутов.

Образы аликорнов растаяли, и на их месте пронёсся пегас. Воспоминание устремилось за ним, пока он не приземлился меж двух других пони: земного и единорога.

— Но также дало и неожиданный дар: предназначение.

Бок каждого пони вспыхнул, все трое обернулись и увидели появившиеся рисунки — метки. У единорога была звезда с четырьмя лучами, у пегаса — вихрь, а у земного пони — дерево.

— Но хоть Терра и создала пони, она не заботилась о них. И пусть Титан правил ими, он их не любил. Раса пони восстала. В ярости от этого Титан приказал Терре то, чего все их создания боялись больше всего. “Покарай их”, — сказал он, и королева повиновалась.

Трёх пони пожрало пламя, а на то место, где они стояли приземлилась аликорн, которую, как уже поняла Рэрити, звали Террой.

— И стало очевидно, что народ пони не сможет сам собой управлять так, чтобы не восстать вновь. Поэтому, поглощённые своими делами, король и королева создали сущности, которые будут править от их лица. Созданий, которым они могут доверять. Дочерей: Селестию и Луну.

— Стой-стой-стой! — закричала Пинки Пай. — Так они ваши родители?

Луна стыдливо склонила голову.

— Да, — тихо ответила она.

— Так это выходит, что тот принц — ваш брат?

Неожиданно, Луна усмехнулась.

— Меня тоже не радует перспектива выйти замуж за него, Эпплджек. Но Титан и Терра древнее самого понятия смешения крови. Аликорны не размножаются так, как обычные млекопитающие. Они вполне могут быть друг другу братом и сестрой.

— Фу-у-у-у-у. — Пинки Пай высунула язык в отвращении. Другие отреагировали так же.

— Как бы то ни было, вернёмся к истории. Далее она будет более… личной.

Рэрити вновь сосредоточилась на заклинании памяти, которое давало ей второй набор чувств. Изображение Терры пропало, и Рэрити обнаружила что стала маленькой кобылкой, даже меньше Свити Белль, отчаянно машущей крыльями и летящей куда-то. Единорожка поняла, что теперь она в воспоминаниях самой Луны. Рэрити расслабилась и позволила заклинанию вести её дальше.

---

Это был первый полёт Луны.

А ещё это было нечто большее, чем просто хлопанье крыльями. Их едва ли хватило бы, чтобы нести даже столь крошечное тело. На самом деле она подчинила какую-то силу внутри себя и поднялась над землёй, просто подумав об этом, ну и не прекращая размахивать крыльями. Пусть ещё и не понимая как, но она летела.

Луна врезалась в стену. Принцесса упала, приземлившись на голову, но тут же снова взмыла в воздух в восторженном порыве. Она ещё не научилась управлять полётом, а потому перемещалась, просто молотя воздух крыльями и наклоняясь в нужную сторону. Сейчас этой стороной оказался внутренний дворик.

— Селли! — позвала она, влетая во дворик отцовской части дворца. — Селли! Я лечу!

Тут она замешкалась и упала прямиком в один из цветочных кустов. Мгновение спустя она выпрыгнула оттуда, под громкое “Смотри, Селли! Селли!”. Она приземлилась подле сестры так неловко, что завалилась на бок, но тут же вскочила на ноги. Луна была упорной кобылкой.

Принцесса Селестия сидела посреди дворика, в котором проводила большую часть времени. Луна не понимала почему, но Селестия дни напролёт не уходила в покои, буквально купаясь в лучах солнца. Прямо сейчас она магией обрывала с цветка лепестки. Два дня назад Селестия наконец познала магию единорогов и с тех пор не упускала возможности ею воспользоваться, поднимая разные предметы.

Луна так обзавидовалась, что даже назвала сестру тупой жирной лошадью и, расплакавшись, закрылась от неё в своей комнате. Но сейчас обе принцессы уже позабыли вражду.

Селестия отложила в сторону цветок и обняла сестру.

— Прекрасные новости, Луна! Теперь у нас обеих есть магия! Отец будет рад услышать об этом. Покажешь мне ещё?

Селестия отошла, и Луна поднялась в воздух от силы на метр, а затем грохнулась вниз. Явно потрясённая, старшая сестра восторженно охнула.

— Я ещё работаю над приземлением, — сказала Луна, стряхивая пыль с гривы.

— Потрясающе! Не могу дождаться, когда научусь использовать магию пегасов!

— А ты ведь уже овладела магией единорогов, правда?

— Ага, смотри, — Селестия прищурилась, и цветок медленно поплыл вверх. Она напряглась, и растение охватило пламя, а пепел медленно упал на траву. Луна заворожённо ахнула.

Селестия выпрямилась.

— А когда я вырасту такой же большой, как отец, то стану самой магической пони во всей Эквестрии!

— А я буду самым быстрым летуном в истории! — Луна пронеслась по кругу, крича “в-ж-ж-ж”.

Луне, быстрейшей летунье, тогда было семь лет от роду.

Луна внимательно следила за своей матерью, каждый мускул в теле молодой принцессы замер в готовности. Она до предела сконцентрировала магию единорога и расправила крылья.

Рог королевы Терры замерцал, от него завилась тоненькая струйка чёрного дыма. Дым принял форму марионетки, подражающей земному пони, которая сразу же взглянула на Терру в ожидании приказаний. Терра кивнула, и марионетка набросилась на принцессу.

— Земной пони, — голос матери звенел, отражаясь от стен тренировочного зала.

Луна увернулась, откатившись в последний миг, затем быстро схватила бронзовый осколок с ближайшего стола.

— Держаться на расстоянии и атаковать магией, — ответила она и рывком устремилась вверх. Она метнула пластину в шею марионетки, и тот рухнул как подкошенный, захлёбываясь кровью.

— Обезглавить, чтобы убедиться, что стойкость земных пони не поможет им восстановиться. — Она приземлилась рядом с марионеткой и схватила его голову копытами. С помощью собственной магии земной пони Луна оторвала голову создания от тела. Марионетка развеялась.

Если мать и была удовлетворена или впечатлена, она никак не показала этого.

— Пегас, — просто сказала она и сотворила очередную марионетку.

— Высокая подвижность делает базовые магические техники бесполезными.

Луна устремилась вверх, навстречу приближающейся марионетке.

Они столкнулись в воздухе, и Луна с лёгкостью поборола большее существо. Она заломила пегасу крылья, а затем кувыркнулась в воздухе, чтобы марионетка первой врезалась в землю при падении.

Пегас бился в её хватке.

— Сокращать дистанцию и побеждать с помощью силы земной пони. — Она крякнула и ударила его головой — морда пегаса буквально взорвалось от её силы. К счастью, вся кровь испарилась ещё до того, как они долетели до земли. Луна перекатилась и поднялась, настороженно ожидая следующего противника.

— Единорог.

Грива единорога пылала ярко-красным. И если настоящие единороги обладали неоспоримым преимуществом над другими расами, то и Терра также вкладывала в этих марионеток больше силы.

Луна схватила несколько бронзовых осколков и метнула их в марионетку под разными углами. А затем бросилась на неё сама.

Единорог небрежно наколдовал телекинетическое поле, отразившее каждый брошенный в него осколок, а потом повернулся к приближающейся принцессе.

Но всё же опоздал. Луна врезалась в него, прижала к земле и стремительно ударила копытом в лицо.

Единорог увернулся от атаки и приготовился отбросить её кинетической волной. Но Луна ожидала этого, поэтому заблаговременно метнула еще пару осколков, чтобы ему пришлось тратить заклинание на них. Луна уклонилась от первой атаки единорога, а затем схватила его рог зубами.

Следующее заклинание отбросило в сторону и её, и рог, что она по-прежнему сжимала в зубах. Ощутив вкус крови марионетки, она телекинезом запустила магический отросток обратно, прямо в глаз опешившему противнику.

— Отвлекать их, пока не подвернётся момент для убийства.

Её мать кивнула и снова принялась призывать противников.

— Сразу все? — спросила она.

Луна прыгнула в воздух и, когда марионетки приблизились к ней, кинула осколки бронзы в единорога, а сама метнулась к пегасу. Она бы не успела швырнуть его на землю и расправиться с ним, ведь там ожидал ещё и земной пони, так что она просто проткнула его сердце рогом.

Пегас растворился как раз вовремя, чтобы Луна успела заметить, как единорог метнул обратно её же осколки. Она отбила тот, что был пущен ей в голову, и почувствовала как остальные вонзились в живот. Едва она рухнула наземь, на неё тут же накинулся земной пони, а единорог запустил ещё пару осколков.

Схватив земного пони телекинезом, она прикрылась его телом от подлетающих снарядов. В то же время, вынув те два, что засели в ней самой, она метнула их в схваченную марионетку, чтобы убить наверняка. Так и вышло: четыре осколка впились в плоть земного пони с двух сторон, развеяв его, и остались парить между единорогом и Луной.

Принцесса подхватила осколки и бросилась на единорога, но её отшвырнуло мощной телекинетической волной, за которой последовал направленный удар. К нему она уже была готова и, позволив атаке срикошетить от силового барьера, метнула осколки в единорога. Тот отклонил только три снаряда, а четвёртый прошил ему обе задние ноги.

Луна неспешно приближалась — ей больше не было нужды торопиться. Враг остался один и был обездвижен. Она осторожно подбиралась к марионетке, которая продолжала атаковать телекинезом и осколками. Пусть магические силы Луны и истощились, её скорость позволяла с лёгкостью уходить из-под атак.

— Разделять и властвовать, — сказала она. — Сначала разделаться с пегасом, чтобы добиться превосходства в воздухе и освободить путь к отступлению. Ставить врагов между собой и единорогами. Иногда игра стоит свеч, и если что-то принесет победу, то пара царапин — небольшая цена.

Принцесса знала, что раны в груди заживут за пару дней, но всё же вытаскивать из них осколки было ужасно больно.

Наконец, она добралась до единорога. Он пробовал оттолкнуть её от себя, но с двумя ногами из этого выходило жалкое зрелище. У марионетки не было чувства самосохранения, поэтому она просто пыталась увеличить дистанцию, чтобы выиграть себе время. Луна наступила на шею единорога и раздавила трахею. Он испарился.

Луне, прилежной ученице, было одиннадцать лет от роду.

Терра посмотрела на раненую принцессу и тихо спросила:

— Аликорн?

Луна опешила.

— Зачем мне вообще когда-либо понадобится сражаться с али...

Быстрее, чем можно вообразить, мать прижала её к земле, взяла один из только что вытащенных из раны осколков и вонзила его обратно, провернув. Луна завизжала.

— Неправильный ответ, — прошипела Терра и в следующий миг вернулась на место.

— Мы вновь спросим тебя завтра. Не смей отвечать вопросом на вопрос. Ты никогда не должна задавать нам вопросы.

Луна вытащила осколок и поднялась на ноги.

— Позаботься о ранах и смени сестру.

---

На этот раз рассказ прервала Луна:

— Что-то не так, Рэрити?

Рэрити смахнула слёзы.

— Неужели так было каждый день?

— Да. И это было не так уж и плохо, если сравнивать с Титаном.

— Прошу прощения. Продолжайте.

---

К такому поведению матери было не привыкать. Так что Луна с опаской покинула тренировочный зал, перевязала раны и отправилась искать отца.

Навстречу ей по другой стороне сада брела Селестия. Левая половина лица сестры опухла и была вся в синяках, по шее от уха до груди тянулся тонкий порез. Они внимательно осмотрели друг друга и одновременно улыбнулись.

— Неправильно поняла вопрос об этике правления, — ответила Селестия на невысказанный вопрос. — А ты?

— Меня спросили, как драться с аликорном, а я замешкалась.

Селестия нахмурилась.

— Но ведь не существует других, кроме нас.

— Я знаю, — сказала Луна, в её голосе зазвучали нотки беспокойства. — Ты ведь не думаешь, что они заставят нас сражаться друг с другом?

— Надеюсь, что нет. Ты бы победила. Увидимся ночью, сестра.

Луна засмеялась. Селестия и правда приходила с уроков матери с куда большим количеством синяков и порезов, чем она.

Начался урок с отцом. Он учил, как править королевством.

— Однажды, — часто говорил он, — мы с матерью уйдём, чтобы закончить другие дела. А вы будете править пони.

---

Память вновь сменилась. Рэрити почувствовала прилив жалости к принцессе. Теперь она поняла, почему Луна так на неё посмотрела. Их детство не так уж сильно и отличалось. И хотя до Свити Белль у Рэрити не было сестры, на которую можно положиться, у Луны никогда не было настоящей матери.

---

Луна стояла рядом с сестрой перед толпой. Казалось, тут были едва ли не все пони в королевстве. Мать и отец стояли сзади, наблюдая. А принцессы смотрели вверх, на небо.

Точнее, Луна смотрела на луну.

Сейчас был день, и ни один пони, кроме неё, не мог бы сказать, где находилась луна. Но Луна точно знала и вела её, стараясь разместить прямо над собой. Селестия двигала солнце с другой стороны в это же место. Два небесных тела сошлись в одной точке.

Мир окунулся в темноту, когда луна затмила солнечный свет. Чёрную тень луны окаймила ослепительно-белая солнечная корона, а вокруг сияли звёзды.

Она наконец-то использовала магию аликорнов. В отличие от магии единорогов, эта сила не имела предела. Она была глубока, безгранична и могущественна, но не до конца познаваема и контролируема для молодой принцессы С её помощью можно бросить вызов законам природы. И с её помощью Луна будет жить вечно, правя пони вместе с сестрой.

Тем не менее, они не собирались делать всё так, как хотел отец. Да, они будут править. Да, пони будут преклоняться перед аликорнами. Но не из-за страха или обожания. Они покажут пони, что, в отличие от Титана, способны на сострадание.

Толпа одобрительно зашумела. Титан водрузил диадемы на головы сестёр, надел инкрустированные самоцветами ожерелья и отполированные до блеска накопытники. Сегодня они стали королевскими сёстрами, ответственными за весь род пони.

— Мы гордимся вами, — сказала Терра.

Луне, принцессе Эквестрии, было тринадцать лет. Они с сестрой только вчера получили метки.

---

Память вновь изменилась. На поляне Луна заговорила:

— Они вернулись к своим делам, но Титан повелел Терре прекратить создание новой жизни. Он сказал, что экосистема уже завершена и осталось только указать место в ней каждому существу. Он объяснил, что порядок — это его предназначение, и что он правит всем, включая Терру. Он всё же верховнее её, и она обязана подчиняться. Естественно, Терра не согласилась. Война была опустошительной.

---

— Капитан! — гаркнула Луна. — Где остальные мои стражи?!

Замок затрясся не в первый раз за эту ночь. Пыль и побелка посыпались с каменных стен и потолка. Мёртвые пони в золотисто-бронзовой броне принцессы Селестии лежали подле неё. На самом деле они служили королю Титану. Каждый солдат в замке служил или королю, или королеве. Селестия бы никогда не послала солдат, чтобы задержать Луну.

Снаружи бушевали стихии. Ветер терзал стяги, молнии озаряли небо. Земля беспрестанно содрогалась, а тёмные штормовые тучи заволакивали небо. Дождь неистово барабанил по крыше. Это буйство природы было делом копыт Терры.

Капитан со страхом взглянул на неё. Луна даже задумалась, боялся он врага или её саму.

— Их послали захватить вашу сестру.

Вполне логично, что Терра отправила группу на захват Селестии. Ведь Титан отослал подобную для захвата Луны. Хотя их усилия были тщетны: Луна всё же была аликорном, натренированным своими родителями для убийства. Так что неудивительно, что сейчас её окружали тела воинов.

Луна нырнула в одно из ближайших окон её части дворца и попыталась сориентироваться в бушующем шторме. Она была первоклассным для своего возраста летуном и без проблем справилась с этим. Принцесса ринулась в сторону башни Селестии. На дворе стояла ночь, так что вряд ли её сестра покинула замок.

Где-то посреди пути принцессу перехватила группа пегасов в золотых доспехах. Первый врезался в неё, но она поборола его и, свернув шею, отправила в свободный полёт в сторону раскинувшегося внизу замка. Второй кинул в неё копьё, которое она телекинезом отправила обратно.

Третий и последний пегас, кобыла, явно заколебалась, увидев жестокость Луны. Принцесса магией выдернула копье из тела пегаса, и метнула в кобылу.

Ты смогла увернуться от снаряда — очень сложный манёвр, особенно в бурю. Она взирала на Луну глазами, полными ужаса. И не заметила, что копьё уже летит обратно.

Кобыла упала с пронзённой шеей.

Этот последний взгляд отчаянья преследовал принцессу на пути к башне Селестии. Зачем Луна убила её? Все эти пегасы ведь были её подданными, а та кобыла даже не атаковала её. Она приземлилась в покоях Селестии, и тут же увидела отвратительное зрелище.

Сожженные дотла тела её личной охраны устилали спальню сестры. Тонкий слой пепла покрывал пол. От запаха сгоревшей плоти ей стало дурно.

Ослепительная вспышка — из распахнутого окна прямо в центр комнаты ударила молния, расколов гладкий каменный пол. Когда свет исчез, в том месте, куда попал разряд, стояла Терра. Бушующий снаружи шторм озарял её силуэт. Она преобразилась: теперь грива сияла ярче, глаза светились оранжевым. Зрачки по-кошачьи сузились, а крылья ближе к концам перетекали в потоки энергии — будто сами перья расплавлялись в полосы света. Она выглядела на две тысячи лет старше. Она выглядела как Титан.

— Луна, — голос её был тих, но твёрд, — хорошо, что ты здесь. Титан отступил из города.

Луна даже позабыла, что говорит с королевой.

— Что происходит, мама?! Где Селестия?

Терра обернулась к открытому окну и бушевавшей за ним стихии.

— Титан слишком долго правил, дитя. Хватит с нас его правил и решений. Мы сокрушим его и станем единственными правителями мира. Мы будем теми, пред кем будут преклоняться — божественной властью!

Она слегка обернулась, так, чтобы видеть Луну.

— И ты, моя дражайшая дочь, поможешь нам в этом. Хочешь ты того или нет.

---

Рэрити растерялась.

— Зачем вы показываете нам это? — спросила она.

Луна выглядела расстроенной.

— Это поможет объяснить, как я превратилась в чудовище. И как мы превратили в чудовищ своих подданных.

— Видишь ли, последняя пегаска, которую я убила, была хорошей подругой Селестии. Селестия лично знала каждого из своих стражей, а когда они пришли за мной — я убила всех до единого. Но почувствовала себя виноватой только за последнего, наверное, потому что она не напала на меня. Позже я узнала, что она в одиночку воспитывала маленькую дочь — потом я взяла ту под крыло. Не её одну, конечно. Но увы, я стала для них не лучшей родительницей, чем Титан и Терра были для меня. Под их руководством и в силу ужасов войны мы с Селестией превратились в ужасных, жестоких чудовищ. Каким-то образом Терра сделала себя равной по силе Титану. Они не боролись друг с другом напрямую — слишком боялись умереть. Вместо этого они стремились захватить всю Эквестрию и весь род пони. У Терры была я, у Титана — Селестия. Мы были их полководцами и возненавидели друг друга за десятилетия войны.

Все вновь окунулись в воспоминания.

---

Элитный отряд Луны пробивался сквозь силы Селестии.

Блупер прорезал себе дорогу через ряды воинов с удивительной скоростью. Словно вихрь смерти, он кромсал и рубил врагов лезвиями, приделанными к копытам, оставляя за собой яркий след постриженной зубцами гривы. Аркболт, величайший ас в Эквестрии, превосходившая даже Луну, завладела небом над ними.

Луна двигалась по полю боя, глубже и глубже вгрызаясь в ряды армии Селестии. Вражеский земной пони кинулся на неё, видимо, желая умереть — она рассекла его надвое клинком. Единорог попытался нашпиговать её стальными шипами, но Луна отразила их, а Блупер тем временем вспорол нападавшему горло. Вражеский пегас со сломанными крыльями упал перед ними, и Луна тут же его прикончила.

Двумя мощными взмахами крыльев Луна перебросила себя в гущу солдат Селестии и тут же принялась разить врагов широкими взмахами клинка. Те, кто избежал его, пали или от стальных шипов, которыми она орудовала с помощью телекинеза, или от клинков Блупера, что бился подле принцессы.

Она услышала свист и тут же инстинктивно пригнулась. Однако оказалась недостаточно быстра, и её спину задел диск с лезвиями по кромке. Блупер же, улыбаясь, щегольски перепрыгнул через него обратным сальто. Диск взвыл, быстро и точно заходя на новый круг. Луну это впечатлило: не каждый единорог так мастерски владел телекинезом.

Ещё один диск приближался к ней, на этот раз снизу. Луна приготовилась к прыжку, но в последний миг ноги потеряли опору, и она распласталась на животе. А свистящий диск неумолимо приближался к ней.

— Уи-и-и-и-и! — Блупер проскользил мимо неё, уходя с пути диска, и сразу же вскочил на ноги, едва покинув пределы вражеского заклинания скольжения.

Луна взмыла в воздух достаточно быстро, чтобы избежать встречи с летающими дисками. Опытному летуну с большими крыльями достаточно и одного взмаха, чтобы оторваться от земли.

— Аркболт! — закричала она, оглядываясь в поисках пегаски: та падала со связанными магическими нитями крыльями.

Луна развеяла заклинание, сковывавшее крылья пегаски, и силовым полем отразила приближающийся диск. Второй диск она парировала клинком. Она огляделась и увидела, как Аркболт нырнула вниз, её красно-синяя грива развевалась на ветру. Луна последовала за ней.

Приближаясь к земле, она ожидала увидеть целый отряд единорогов, но обнаружила лишь одного.

Это была кобыла синего цвета с длинной белой гривой, в которой угадывалась единственная чёрная прядь. Рядом с нею парил клинок — переливающееся синим лезвие. Луна не удивилась, увидев метку в виде четырёхконечной звезды. Разумеется, её талантом была магия. Магически одаренные единороги — настоящий кошмар на поле боя.

Вокруг единорожки лежали бездыханные тела солдат Луны. Ещё пара дисков закрутились подле неё, когда она подняла клинок и встала в боевую стойку. Её шерсть заблестела, и Луна поняла, что та воспользовалась заклинанием, чтобы стать неуязвимой к любым ранам, нанесённым незачарованными лезвиями.

Луна подождала, пока единорожка метнёт диски в Аркболт, затем приземлилась и бросилась на неё. Их клинки встретились.

Хоть Луна и была одарённым летуном и сильной пони, но её познания в магии оказались недостаточными, так что вскоре её клинок замерцал и завибрировал, столкнувшись с более мощным лезвием.

Блупер кувырком подпрыгнул к ним и тут же ударил одним из своих выдвижных лезвий, единорожка разделила своё оружие на два коротких клинка и одним отмахивалась от молниеносно быстрых ударов Блупера, а вторым отражала мощные выпады Луны, ежесекундно меняя боевые стойки и стили. Даже половиной клинка она неплохо сдерживала натиск принцессы.

Размытое бело-сине-красное пятно пронеслось в воздухе и сшибло единорожку. Её концентрация тут же ослабла, и клинки распались. Аркболт прижала единорожку к земле, не прекращая сжимать её горло. Волшебница взглянула на Луну. Юная, наверное, только-только встретила совершеннолетие.

— Пожалуйста, — взмолилась она. — Я последняя из рода.

Луна бесстрастно смотрела на неё. Единороги, чей талант заключался в магии, были ценным военным ресурсом и сильно укрепляли армию.

— Тогда тебе не стоило идти на войну. — Она кивнула Аркболт. — Убей её.

— Как будто у кого-то из нас был выбор, — ответила единорожка и опустила голову.

Аркболт посмотрела на Луну, затем переглянулась с Блупером.

— Принцесса… она ведь ещё жеребёнок.

— Она не старше вас двоих. Выполняй приказ.

Выражение лица Аркболт стало решительным, и она отпустила кобылу.

— Я отказываюсь, — тихо сказала она. Оба — и Аркболт, и Блупер — отвернулись.

Луна закричала и занесла лезвие над кобылой, намереваясь убить её собственными копытами. Но её клинок столкнулся с другим.

И сделан он был из солнечного света.

— Нет! — вскрикнула Селестия, безысходность читалась в её голосе. — Ты не заберешь её!

— Почему? Разве она особенная? — глумливо спросила Луна.

— Скорее полезная, — отрезала Селестия. Они закружили друг вокруг друга. — Ты и сама знаешь, мы всего лишь пешки. И ты, и я, и они.

Луна не знала, почему Селестия сражается за Титана. Но она твёрдо знала, почему сама сражается за Терру. Чтобы убить свою сестру.

Луне, принцессе-воительнице, было тридцать семь.

---

— Очень, очень много времени пройдет, прежде чем мы сможем уладить наши разногласия. И как следствие, война продлится ещё десятилетия.

---

Луна лихорадочно пробивалась сквозь порядки врага, устроившего засаду. Они превосходили её отряд числом, и вскоре все верные ей пони лежали мёртвыми. Но принцесса яростно боролась с противниками до тех пор, пока не осталась единственной уцелевшей на поле боя. Выжженная земля под её копытами была усеяна трупами соратников и врагов.

Она приблизилась к телу молоденького земного пони и отшатнулась, обнаружив, что у него даже не было метки.

Луна отвернулась от жеребёнка и взглянула на луну. Та ярко светила, совершенно безразличная к судьбе принцессы или мертвецов, устилавших землю подле неё. Служил ли этот жеребёнок Селестии? Убила ли его сама Луна в пылу битвы? А может, это один из солдат Луны, павший жертвой в войне аликорнов? Кто знает, на нём даже не было брони.

Впервые в жизни Луна устала от созерцания своего небесного тела. Она посмотрела за горизонт, на звёзды, и примерно посчитала. Семь часов до рассвета.

Луне, которая хотела увидеть солнце, был сорок один год.

---

На поляне стояла уставшая Луна.

— Тогда я не знала, что и сестре пришлось пережить подобное преображение. Сложно смотреть правде в глаза, когда становишься таким ничтожным отродьем.

---

Она выступила вперёд, безоружная. Менее чем в тридцати метрах уступающие числом силы Селестии выстраивались в боевой порядок. Сестра стояла прямо перед ними, её розовая грива вздымалась на ветру. Врагов было намного меньше, и Луна с лёгкостью бы их сокрушила, если бы захотела. Она не скомандовала атаку.

Вместо этого она направилась навстречу Селестии.

Сестра её следила за приближением Луны. Она выглядела уставшей.

— Где твой клинок?

Голос Луны был тих настолько, что только Селестия могла услышать.

— Не могу призвать его уже месяцев шесть.

Селестия не улыбнулась, не атаковала — лишь вздохнула:

— Я тоже.

— Мы не должны делать этого, сестра.

---

— Как сказала Селестия, теперь мы стали не пешками, но игроками. Наш эндшпиль вёл к тому, к чему мы стремились столько лет тому назад — править пони с любовью и состраданием. Однако чтобы сделать это, нам нужно было вывести из игры двух самых могучих пони в мире. Мы обманули обоих, заставив поверить, что враг истощён, и вывели их на последнюю схватку.

---

Луна взирала на поверженную мать.

Заклинание Титана так сильно швырнуло ту оземь, что в воздух взмыли клубы пыли. Она откашлялась кровью, её раны не успели залечиться. Она попыталась встать, но ноги ослушались её. Титан прижал свой черный клинок к её горлу. Терра, лишённая сил, не могла молвить и слова, не то что встать. Титан мог убить её, если бы захотел. Луна стояла слева от него, Селестия справа. Послушанием они вызвали у него то чувство, какое планировали — власть над всем.

— Отринь Осколок, Терра.

---

Впервые Рэрити услышала голос Титана, и он заставил её поёжиться. Он будто бы говорил именно с ней через память. Мягкий и ясный голос отдавал неестественным эхом. И что-то во всём этом было совсем неправильно.

---

Медленно чёрный осколок вышел из груди Терры, из раны прямо над сердцем. Аликорн сразу помолодела, потеряв силы, что делали её равной Титану. Король заговорил.

— Интересно, у тебя были наши силы, да, но не наше умение. Ты не сможешь победить нас одной лишь силой, жена, потому что мы есть сила. И если бы ты помнила об этом, то мы бы избежали сего конфликта.

— Луна, — прошипела Терра, голос её сочился ненавистью.

— Ты, конечно, задаешься вопросом, почему наша дочь предала тебя. Мы тоже были удивлены, увидев такое проявление мудрости. Похоже, она захотела оказаться на стороне победителя.

Луна атаковала первой, быстро призывая клинок рядом с его шеей.

Но Титан был стар, а аликорны обретают силы с возрастом. Так что, даже измождённый после схватки с Террой, он двигался невообразимо быстро и едва-едва разошелся с клинком Луны, отпрянув назад.

И отпрыгнул он прямо на острие клинка Селестии.

Пожалуй, это был первый и единственный раз, когда Луна увидела удивление на его лице. Будь он полон сил, Титан с легкостью мог противостоять им двоим, но сейчас битва ослабила его. И потому удар Селестии дал им такое необходимое преимущество. Они закружили вокруг него, рубя и жаля, пока не убедились, что он истратил все силы до последней капли, чтобы остаться в живых. Это была настоящая резня.

— Немыслимо, — Титан обессилено осел на землю, когда они закончили. — Я дал вам всё, — продолжил он, позабыв все королевские манеры.

Сёстры оскорбили его худшим способом, который только знали: они проигнорировали его. Их рога засветились — они обратились к магии аликорнов, самой загадочной силе, что только знали. Она и показала им, что нужно сделать.

— Вы предаёте саму природу вещей, отвергая меня. Я — сам порядок. Я — контроль. Без меня хаос поглотит вас всех.

Они начали сооружать темницу.

---

— Когда Титан и Терра оказались запертыми под земной твердью, обречённые на вечный сон, Селестия и я начали создавать идеальный мир для всех рас, порождённых Террой. Мы стремились служить пони, и впервые им была дарована возможность самим решать свою судьбу. Но когда ушел отец, мы унаследовали его древнего врага. Дискорд не походил ни на что виденное нами, и без Титана ничто не могло помешать ему забрать у нас столь долгожданный мир. Мы оказались бессильны против него.

Это были одни из самых чёрных дней в истории пони, но сейчас это не важно для нашего повествования. Так что я просто пропущу то, как мы отыскали Элементы Гармонии, чтобы одолеть его. Однако замечу, что без юной пегаски по имени Аркболт и ещё более юного земного пони по имени Блупер, которые отказались убить кобылу по имени Астор Корускар, когда я отдала им такой приказ, мы все бы до сих пор находились под гнётом.

На поляне Луна села, потупив взгляд.

— И это подводит нас к тому, что я меньше всего хотела бы показать вам сегодня. К моему величайшему позору.

---

Луна вышла на балкон, ведущий в её покои, и окинула взглядом своё королевство. Было холодно, но аликорна это не беспокоило. Под копытами принцессы лежал тихий город.

Ночь была прекрасна. Замок заливал загадочный лунный свет. А в вышине медленно, слишком медленно, чтобы увидеть глазом, плыли звезды. Метеор расчертил небо, оставляя за собою яркий след. Днём солнце укутывало мир своим светом, но ночью Эквестрия оставалась открытой и почти уязвимой для бескрайних верхних просторов.
“Да, — подумала Луна, — ночь прекрасна”.

И никто этого не ценил.

Во всей Эквестрии пони спали. И Луна вряд ли могла винить их за это, в конце концов, так было всегда. Работаешь днём, спишь ночью. Это было частью порядков Титана.

Но почему всё должно было оставаться так? Титан пал, как и его глупые законы. Теперь Луна создавала законы. Луна… и Селестия.

Селестия стала для народа всем, в чём пони нуждались. Она была мудра и добра, общительна и сострадательна. И покуда они обе трудились на благо пони — а работы было немало — казалось, Селестия получала все похвалы. Конечно, ничего странного в этом не было. Ведь именно Селестию они видели, когда не спали, а потому у неё появилась более тесная связь с народом. Пони видели её старания: как она поднимала солнце и принимала страждущих.

Они уважали Луну как правительницу и даже как спасительницу. Но любили они Селестию.

Луна посмотрела на луну, плывущую высоко в небе, там, где ей и должно находиться.

Когда-нибудь они полюбят и её.

Селестия вошла в её покои несколько часов спустя.

— Луна! — окликнула она с порога. Её розовая грива из-за резкой остановки взметнулась вперёд. — Луна, ты в порядке?

Луна не обернулась.

— Я в порядке, сестра.

Селестия смутилась.

— Тогда почему…

— Я решила, что эта ночь продлится ещё двадцать четыре часа. Мы бы могли сделать это ежегодным праздником. — Луна поняла, что задумала что-то несусветное.

Селестия тихо проговорила:

— То, что ты сказала, — безумие.

Луна резко повернулась и встретилась лицом к лицу с сестрой.

— Может быть, ты забыла, но я тоже принцесса Эквестрии. Они уж точно забыли. — Она кивнула головой в направлении города, полного спящих жителей. — Это необходимо. Чтобы напомнить и тебе, и им.

— Нет, — Селестия мотнула головой. — Я знаю, что ты недовольна в последнее время, но это зашло слишком далеко. Так не должно быть.

— А как должно, Селестия? Не слишком ли знакомо звучат твои речи?

Глаза сестры сузились.

— Ты смеешь сравнивать меня с ним? Я не похожа на него.

— Неужто? А по-моему, лишь ты сейчас решаешь, как должно быть, что правильно, а что нет, и пони боготворят тебя за это. Я так много отдала им, но они позабыли про меня. Они могут и дальше не видеть меня, но я не позволю закрывать глаза на мою работу.

— Я понимаю, как ты чувствуешь себя, сестра. Я знаю, это тяжело, и тебе будет нелегко привыкнуть. И всё равно прошу: опусти луну, тогда мы обо всём поговорим. Ты не должна сносить такое в одиночку.

Голос Луны звучал мягко и умоляюще.

— Позволь мне, сестра. Мне это очень нужно. Ты не понимаешь, каково это — быть отвергнутой день ото дня. Я чувствую себя дворником, который лишь следит за садом в ожидании твоего пробуждения. Я тоже хочу быть принцессой. Я тоже хочу править.

— Если ты не опустишь луну, то это сделаю я.

Это была серьёзная угроза. Пусть в теории они могли двигать небесные тела друг дружки, принцессы никогда этого не пробовали. Луне принадлежали луна и звёзды, у Селестии было солнце. Так было всегда. Луна никогда не уступала Селестии своего. Даже если дело могло дойти до драки.

Луна обернулась к балкону. Она не просто так сидела именно здесь, на перилах подле неё лежал небольшой осколок чёрного кристалла. Она подняла осколок магией и поднесла к свету, он засиял в свете луны.

— Желаешь сразиться со мной за власть? — спросила она.

Луна вонзила осколок в грудь, прямо в сердце. Она мгновенно почувствовала огромную силу, бегущую по венам.

— Да будет так, — сказала она.

---

Посреди поляны принцесса отвернулась от них.

— Не думаю, что смогу показать завершение этой истории. Эти воспоминания… слишком изнуряют. Пожалуй, дальше расскажу вам по старинке.

Рэрити почувствовала, как магия памяти рассеялась, и она была благодарна за это. Воспоминания Луны тревожили, если не сказать больше. Она не согласилась бы с большинством решений принцессы. Как Луна смогла стать столь ужасной всего за пару десятков лет? Неужто влияние Терры было столь тлетворным?

Принцесса начала:

— Мы называли это Осколком Тьмы. Это он дал Терре силы противостоять Титану во время войны. Только её магия, насколько нам известно, могла создавать что-то из ничего. И это было её самым великим и загадочным творением. Никто не знал, как оно работает, что, однако, не помешало мне им воспользоваться. Но там, где Терре он давал силу, мою он забирал. Осколок погрузил меня в темницу нового сознания, будто созданного из зеркальных отражений моих собственных мыслей. Там, где я хотела, чтобы подданные любили меня, новая я жаждала лишь страха. Где я была мягка и осторожна, она была тверда и прямолинейна. И она была сильна. Сильнее, чем Селестия сейчас.

— Найтмэр Мун, — прошептала Рэрити.

Луна кивнула.

— А я же была вынуждена наблюдать, как она наводила ужас на королевство, что я поклялась защищать. Вы даже представить не можете мою печаль и сожаление. Это история моей жизни. То, как я вредила тем, кого должна была защищать. И каково же было облегчение, когда Селестия выступила против неё с Элементами Гармонии. Селестия была лишь половиной Элементов, другой была я. В последний миг Селестия простила меня. Она знала, что я не была Найтмэр Мун. Она сказала, что хочет вернуть сестру. Она была и навсегда останется моим единственным другом. Вот тогда я и обнаружила, что даже будучи запертой внутри Найтмэр Мун, могу использовать Элементы. Я помогла Селестии изгнать нас на луну.

Флаттершай тихо проговорила:

— Вы использовали элементы, чтобы изгнать себя? Это ужасно!

— Вообще-то, — ответила Луна, — я пыталась уничтожить себя. Но Селестия использовала заклинание изгнания. Я и понятия не имела, что, когда вернусь, меня встретят новые носители элементов — куда более сильные, чем прежде, настолько сильные, что смогут уничтожить и Осколок и Найтмэр Мун, но оставят нетронутой меня.

Она оглянулась на них.

Эпплджек нахмурилась.

— Кстати о нас… В вашей истории была пара пони…

— Это сходство привлекло мое внимание сегодня ночью в момент подготовки заклинания. Хоть я не уверена, что вы связаны, но может оказаться, что вы находитесь в некотором родстве с ними.

Она замялась.

— Наверняка я знаю только то, что Твайлайт Спаркл — дальний потомок Астор Корускар, самой доверенной прислужницы Селестии. Есть ещё вопросы?

— Агась! — Пинки Пай вскочила. — Что случилось с Твайлайт?!

Луна нахмурилась.

— Разве это не очевидно? Новый Осколок Тьмы осквернил Твайлайт. Он создал из неё Нихилус — эту безумную тварь. К счастью, он не одарил её той же силой, что и меня. Возможно, именно поэтому Титан и выбрал Твайлайт для осквернения. Если бы Осколок захватил Селестию, она бы бы превзошла нашего отца. И в то же время у Нихилус есть и Элементы Гармонии, и Рэйнбоу Дэш.

— Мы можем спасти их? — Флаттершай закусила губу.

— Если удастся вызволить Рэйнбоу Дэш, то мы сможем развеять то, что влияет на её разум. А после этого мы сможем использовать Элементы Гармонии на Нихилус, и Твайлайт поможет нам в этом. А уж когда мы воссоединим всех носителей, тогда будем планировать дальнейшее.

— То есть мы должны вернуться в Понивилль? — спросила Эпплджек.

— Вообще-то, судя по перехваченным сообщениям, Нихилус в течение недели переберётся в Клаудсдейл. Пока не знаю, зачем ей это, но именно тогда мы нанесем удар, выждав наилучший момент.

— Попридержите коней, — сказала Эпплджек. — Думаете, мы станем просто сидеть здесь целую неделю, пока Твайлайт заперта внутри сумасшедшей пони? Ещё и вместе с Рэйнбоу Дэш? Нам нужно двигаться к ним сейчас же!

— На этот раз я согласна с Эпплджек. Мы не можем позволить им страдать ни секунды дольше, — вставила свои пять битов Рэрити.

Луну это явно не обрадовало.

— Мы можем, и мы это сделаем. Это не обсуждается.

Она встала и отвернулась.

Эпплджек поднялась и последовала за ней.

— Думаете, вы тут главная только потому, что аликорн? Мы выполняем приказы только одной пони, и это Твайлайт.

Луна резко развернулась.

— А Твайлайт пошлёт вас совсем неподготовленными сражаться с врагом, который уже подчинил двоих из вас, лишь бы только остальным было спокойней?

— Да.

— Тогда Твайлайт дура.

Луна снова оглядела их. Рэрити аж дар речи потеряла. Почему вдруг Луна так рассердилась? Это было из-за воспоминаний?

— Я слишком слаба, чтобы сражаться с отцом, или матерью, или даже с братом. Вы шестеро — единственная надежда королевства на спасение. Я не растрачу ваших жизней впустую, не подведу Эквестрию снова. Думаешь, я главная, потому что аликорн? Нет, потому что мне больше сотни лет и десятки из них я провела, сражаясь против лучшего полководца в истории Эквестрии. А потому я знаю нашего врага лучше любой из вас.

— Сейчас вы солдаты, и, нравится вам это или нет, вы будете подчиняться. А сейчас я приказываю вам ждать. Если мы сию минуту атакуем Нихилус — она вас сокрушит. Единственный наш шанс — противопоставить ей всю мою мощь, а вы тем временем спасёте Рэйнбоу Дэш. Сейчас же я едва могу лететь. Это заклинание, что позволило показать вам воспоминания, высосало из меня последние капли магии единорогов. Я не спала уже два дня. Мне нужно время, чтобы восстановить силы и обучить вас тому, что необходимо. Есть ещё вопросы?

Никто из четвёрки не возразил.

— Я знаю, неделя будет непростой, но наша цель не в том, чтобы подружиться. Наша цель — победить.

Глава 5 - План

Когда падавший на книгу свет померк, Нихилус нахмурилась. Она посмотрела на дыру в потолке, которую недавно сама же и проделала, и поняла, что это облако загородило солнце. Нихилус остановилась в пострадавшей во время битвы с Луной мэрии Понивилля, чтобы восстановить силы. Обрушившиеся стены и потолок пропускали достаточно света для чтения. По мере того как облако всё больше закрывало солнце, раздражение Нихилус постепенно возрастало.

 — Кажется, я говорила этим тупым горожанам вернуться к своим повседневным обязанностям, — процедила она. — На дворе полдень, а небо всё ещё забито облаками. И где погодники?

Она осмотрела комнату. Её взгляд остановился на другом обитателе этого места. Её игрушка-пегаска, дрожа, съежилась в углу с диким взглядом. Изо рта на пол стекала струйка слюны.

— А, — успокоилась Нихилус. — Точно.

Выглядела пегаска гораздо лучше, чем во время разгрома Понивилля. Заклинание медленно делало свою работу, подавляя способности игрушки к сопротивлению. Скоро она сможет проявить себя в полной мере и станет куда эффективнее в бою. По крайней мере, Нихилус надеялась на это. Она подчинила себе Рэйнбоу Дэш в первую очередь потому, что среди всех друзей Твайлайт пегаска была самой сильной. Если повезёт, то при следующей встрече с Луной и Носителями её питомец сможет добиться чего-то большего, чем получить копытом в лицо.

— Подожди, что?! — резко прозвучал голос Твайлайт в её голове.

Сознание попутчицы редко общалось с ней и никогда не заводило разговор первым. По правде говоря, Нихилус не нравилось, когда рядом с ней не было пони, с которым можно было бы поговорить. Единственное разумное существо поблизости пускало слюни в углу и явно не подходило для задушевных бесед. Нихилус озадачил внезапный порыв Твайлайт.

— Я ничего не сказала...

— Нет, но ты подумала. Ты считаешь, что эта книга скучная и бесполезная!

— Так и есть, она скучная и бесполезная. Мне нужно найти способ быстро победить Луну, а не читать про зачарованные подвязки.

— Эта книга содержит именно ту информацию, которую ты ищешь. И это называется “зачарование привязки”, а не “зачарованные подвязки”.

— Я знаю! — ответом Нихилус стал взрыв негодования. — Но мне нет до этого дела. Ничего из этого мне не поможет, — чтобы подчеркнуть свою решимость, она швырнула книгу на пол. — Единственная моя цель — заполучить Элементы Гармонии.

Впервые на своей памяти Нихилус чувствовала, что сознание её попутчицы представляет собой нечто большее, чем просто голос в голове. В нём бушевали чувства и эмоции. Это было весьма интересно. Твайлайт изучала её и хотела, чтобы Нихилус это поняла.

Это ощущение заставило Нихилус почувствовать себя неуютно, если не сказать больше. Как у Твайлайт получилось выставлять свои эмоции напоказ и читать её мысли? Нихилус была куда могущественнее — она могла в конце концов целиком контролировать их тело и магическую силу. И тем не менее удивительная способность Твайлайт её разозлила.

Ощущение любопытства возросло, когда Твайлайт обратилась к ней:

— На самом деле ты не поняла ни слова из того, что написано на той странице, так? У тебя его нет.

— Чего нет? — огрызнулась Нихилус. Разговор начинал ей порядком надоедать.

— Моего таланта. Ты можешь изучать заклинания посредством магических формул, как любой единорог, но ты совершенно не понимаешь теорию. Ты можешь воспользоваться моей магией для телепортации или для того, чтобы подчинить своей воле любого пони, и ты знаешь всё, что знаю я. Но ты не можешь сложить все эти познания воедино. Книга — это ключ к получению Элементов, но ты не можешь ей воспользоваться.

Нихилус издала невесёлый смешок.

— И с чего ты взяла, что я собираюсь тебе верить?

Пегаска посмотрела в её сторону, и Нихилус поняла, что начала говорить вслух. Если бы Твайлайт находилась прямо сейчас в этой комнате, то смотрела бы на Нихилус разочарованным взглядом.

— Там есть иллюстрация, — сухо произнесла она.

Заинтересованная Нихилус телекинезом подняла книгу с пола. Твайлайт назвала ей номер страницы, которую следует открыть. И действительно, эта страница оказалась занята изображением шести разноцветных драгоценных камней — Элементов Гармонии.

— Я помню её. Книга была открыта на этой странице, когда я её обнаружила. Я потому и держу её при себе, пускай в ней нет ничего о боевой магии. Но тут нет ни слова про Элементы, только эта картинка.

В голосе Твайлайт зазвучало нескрываемое волнение.

— Ну, буквально нет. Но эта иллюстрация находится здесь потому, что Элементы являются мифическим примером использования зачарования привязки. Просмотри страницу шестьдесят три ещё раз.

Нихилус не доверяла ей, но в данном случае их желания совпали. Шестьдесят третья страница была той самой, на которой она остановилась. Ей пришлось зажечь рог, чтобы прочитать неразборчивый почерк без солнечного света.

— Вот о чём эта книга: о зачаровании привязки. Ты помнишь клинок Рэрити?

Нихилус провела копытом вдоль сморщившейся раны, изуродовавшей её лицо.

— О да, — угрожающе процедила она. — Я помню.

Твайлайт проигнорировала её мимолетную вспышку ярости.

— На те камни были наложены чары. Благодаря им Рэрити куда легче метать фрагменты и собирать клинок воедино, и, возможно, они же делают самоцветы острее. Но это также означает, что ни один единорог не сможет эти камни у неё забрать.

— Конечно не сможет, — произнесённые вслух слова разлетелись по комнате. — Никакой единорог не сможет забрать то, что другой единорог удерживает силой телекинеза. Сам Титан не сможет манипулировать и песчинкой, если её держит, скажем, какой-нибудь Снейлс. Просто так устроен мир.

— Это не просто “так устроен мир”, — в голосе Твайлайт прозвучали нотки раздражения, — это фундаментальная телекинетическая теория, и она вполне доказуема. И, скорее всего, именно благодаря ей ты не сможешь управлять этими камнями, даже если Рэрити ими не пользуется.

Нихилус понимала, что, Твайлайт наверняка водит её за нос, но, с другой стороны, единорожка разузнала любопытный факт относительно оружия соперницы.

— Продолжай, — сказала она с куда большим интересом.

— Ладно. Как ты собираешься помешать Рэрити воспользоваться клинком?

И хотя вопрос прозвучал так, будто его адресовали школьнице, Нихилус ответила.

— Я сломаю его.

— Именно! — Нихилус не понимала, как Твайлайт могла настолько увлекаться магической теорией. — Ты уничтожишь предмет, и чары спадут и рассеются. Но что, если тебе потребуется воспользоваться её клинком?

— Я не смогу, да и зачем он мне нужен? У меня нет таланта обращения с драгоценными камнями, у меня даже метки своей нет.

— Чисто гипотетически, если тебе потребуется клинок Рэрити, наполненный её магией, как ты его получишь?

— Я убью её, — это казалось довольно простым решением. — Ты хочешь сказать, что мне нужно убить носителей Элементов?

Нихилус была озадачена. Что за игру задумала Твайлайт?

Её питомец испуганно поднял глаза.

— Это я не тебе, дорогуша, — сказала ей Нихилус.

— Верно, ты можешь убить её, а потом перенастроить чары на себя. При наложении чар следует учитывать три компонента: владелец — Рэрити, объект — драгоценные камни, а также магию. Ты не сможешь забрать артефакт до тех пор, пока его владелец жив. И всё из-за той самой привязки.

— Опять ты со своими подвязками.

— Привязками, — поправила её Твайлайт. — Признаю, что это довольно глупое слово, однако опытные единороги-чародеи привязывают предметы к себе, чтобы быть уверенными, что только они смогут ими воспользоваться.

— Ты уже говорила об этом.

— Просто хочу убедиться, что ты всё поняла.

Нихилус стиснула зубы.

— Продолжай.

— Итак, ты можешь снять чары, убить носителя или уничтожить объект магии, и тогда артефакт станет бесполезным. Но что, если добавить к списку четвёртый компонент? Ведь тогда ты сможешь придать наложенным чарам совершенно новые свойства.

Нихилус не совсем поняла, о чём речь. Было ли то, о чём говорила Твайлайт, вообще возможно?

— Автор этой книги утверждает, что теоретически это возможно, но большинство единорогов с ним не согласятся. Метода, который бы позволил добавить четвёртый компонент при зачаровании, попросту не существует, как и не существует никаких примеров артефактов с четырьмя компонентами. Каждый артефакт, известный пони, обычно представляет собой магически зачарованный предмет, который лишь в некоторых случаях привязан к своему владельцу.

Нихилус уже устала от того, что её попутчица по сознанию играет в школьного учителя.

— В этой лекции вообще есть смысл, или ты просто от скуки развлекаешься?

— Автор этой книги считала, что существует только один вид артефактов, состоящий из более чем трёх компонентов. К сожалению, само существование этих артефактов, как правило, считали лишь легендой.

К Нихилус сразу же вернулся интерес.

— Элементы Гармонии, — догадалась она, — у них две подвязки?

— Привязки, — резко ответила Твайлайт. — И вообще-то, их три. Предмет, магия и носитель привязаны к чему-то ещё. Магия напрямую не связывает ожерелье с самоцветами или пони-носителем. Все три компонента привязаны к главному. Таким образом, чары можно разрушить, только если вывести из строя главный компонент!

— Так значит, мне нужно уничтожить что-то, к чему они подвязаны?

— Нет, потому что главный компонент — это не другой предмет или носитель и не другое заклинание. Это что-то совершенно неосязаемое и абсолютно не поддающееся уничтожению, — волнение Твайлайт перекинулось в сознание Нихилус. Пони проявляла искренний интерес к тому, о чём говорила. — Это убеждение. Кто бы ни создал Элементы Гармонии, он понимал, что Элементы обладают самым могущественным волшебством в Эквестрии. Он не мог рисковать тем, что Элементы украдут или уничтожат, поэтому сделал невозможное и смог наложить чары на само убеждение! Ты не сможешь разбить Верность о стену или сломать Щедрость копытом!

Нихилус почувствовала, как внутри неё что-то оборвалось.

— Ты говоришь, что я никогда не смогу управлять Элементами, — произнесла она вслух.

Твайлайт заговорила медленно, осторожно подбирая слова.

— С точки зрения большинства единорогов — нет, не сможешь.

Нихилус топнула копытом по полу разрушенного офиса. Твайлайт лгала. Должна быть какая-то возможность.

— Но я смогу показать тебе, как это сделать. Я научу тебя нужному заклинанию.

Нихилус усмехнулась.

— Тебе понадобилось два дня, чтобы придумать этот план. И это всё, на что ты способна? Ты просто хочешь меня убить.

— Я могу доказать тебе, что оно работает. Прямо сейчас, на Рэйнбоу Дэш. Ты сможешь заполучить Элемент Верности.

Нихилус улыбнулась.

— О нет, я не буду этого делать. Я использую его на нас и заберу Элемент Магии. У тебя не получится освободить её.

— А ты не думаешь, что я попробую убить нас обоих? Я уже пыталась однажды.

Нихилус снова провела копытом по своему шраму.

— Ты не сможешь. Просто скажи, что ты хочешь взамен этого “заклинания”, потому что лично я не думаю, что ты отдашь мне его за просто так.

— Будь уверена, есть только одна причина, по которой я говорю тебе об этом. Если ты хочешь получить Элементы Гармонии, нужно, чтобы их носители остались в живых. Ты не сможешь убить никого из них.

Идея оставить друзей Твайлайт в живых Нихилус не понравилась.

— Это я уже поняла. Но что потом, когда я заполучу Элементы?

— Тогда ты сможешь убить их. Но ты не сделаешь этого.

Нихилус рассмеялась.

— Почему же?

— Потому, — ответила ей Твайлайт, — что я не обучу тебя заклинанию до тех пор, пока ты не пообещаешь, что не причинишь им вреда.

— И ты поверишь моему слову? Тогда ты просто идиотка.

— Ты забыла о том, что я могу читать твои мысли. Тебе придется пообещать, что ты не причинишь им вреда, и тебе придется так поступить. Если ты даже на секунду задумаешься о том, чтобы нарушить свое обещание, я узнаю об этом. И тогда никаких Элементов Гармонии ты не получишь.

Нихилус подумала о Рэрити, порезавшей ей лицо алмазным лезвием.

— Нет, — ответила она, — я сама выучу это заклинание. А потом ты будешь смотреть, как я убиваю всех твоих друзей.

Совсем иная волна чувств Твайлайт нахлынула на её разум. Твайлайт посчитала её смешной. Нихилус терпеть не могла, когда над ней смеются.

— Ты собираешься самостоятельно научиться заклинанию? Ну удачи тебе, Ноти. Это всего лишь часть теоретической магии на основе малоизвестной гипотезы в неизведанной области наложения чар. Уверена, ты справишься. И разорвёшь все подвязки за пару секунд.

Эта насмешка её поразила. Твайлайт Спаркл никогда не была хулиганкой и никогда не вела себя так. Почему она стала такой сейчас? Нихилус почувствовала, как её лицо охватил жар. Она была слишком неумелой, чтобы самой создать заклинание, и они обе это прекрасно понимали. Как бы ей хотелось, чтобы Твайлайт не читала её мысли и не чувствовала, как ей сейчас стыдно.

— Ты ведешь себя не совсем так, как подобает противоположности, — обвинила она свою попутчицу.

— Может быть, ты в какой-то мере влияешь на меня. И это напомнило мне о том, что когда ты согласишься с первой частью сделки, я расскажу тебе про вторую.

— Мне надо подумать! Оставь меня на время.

Твайлайт подчинилась.

Могла ли Нихилус взаправду выполнить требования Твайлайт? Одна мысль о пяти друзьях единорожки приводила её в ярость. Она ненавидела их всем сердцем. Она не просто хотела убить этих пони, она хотела заставить их страдать, прямо как Дэш. Это простое желание вело её вперёд, помогало сосредоточиться на цели.

Тем не менее, если она хочет заполучить Элементы Гармонии, ей придётся отказаться от этой затеи. В конечном счёте именно Элементы являлись первостепенной задачей. Куда больше ей нравилась идея согласиться на условия Твайлайт, а затем предать её, однако та могла читать её мысли. Чтобы заручиться помощью единорожки, Нихилус придётся кардинальным образом пересмотреть свои приоритеты и в конце концов пойти на компромисс.

— После того как я заполучу все Элементы, я освобожу Рэйнбоу Дэш и остальных твоих друзей. А до тех пор я не стану их убивать.

Теперь Твайлайт должна была прочитать её мысли и убедиться в искренности.

— Хорошо. Теперь, я полагаю, нам стоит обсудить вторую часть нашей сделки. Я думаю, она тебе покажется взаимовыгодной.

Заинтересованная Нихилус ожидала продолжения. Действительно, чем таким собиралась поделиться Твайлайт, чтобы это пригодилось им обоим?

— Когда ты заполучишь все Элементы, — тихо заговорила Твайлайт, — я научу тебя заклинанию, с помощью которого ты сможешь меня уничтожить. Я не собираюсь провести вечность наедине с твоими мыслями, они и так делают меня похожей на тебя.

Нихилус вспомнила, каково это было, когда Твайлайт начала дразнить её по поводу магии.

— Договорились. А теперь покажи мне, как получить Элемент Магии.

Нихилус записала на листке бумаги формулу, продиктованную Твайлайт, и несколько минут изучала её. Твайлайт терпеливо ждала.

— И это всё? — изучив записи, спросила Нихилус. Заклинание показалось ей до удивления простым.

— Нет, — ответила ей Твайлайт. — Для того чтобы привязать к себе Элемент, в первую очередь нужно отвязать от него первоначального носителя.

— И как мне это сделать?

— Никак. Для этого нужно, чтобы нынешний носитель Элемента отказался от убеждения, которое связывало воедино магию и предмет. Так было, когда Дискорд загипнотизировал нас, чтобы лишить возможности использовать эти силы.

— Так значит, мне надо сделать Рэрити жадной, Эпплджек вруньей, Пинки Пай несчастной, а Флаттершай злой? — Нихилус бы очень понравилось, случись такое на самом деле.

— Да. Я помогу тебе сделать это наиболее гуманным способом. На данный момент твоё управляющее разумом заклинание делает Дэш предательницей. И очевидно, что моей магии у меня больше нет, следовательно ты сможешь привязать к себе оба наших элемента.

Нихилус повернулась к Рэйнбоу Дэш, которая даже не сдвинулась с места за время их беседы.

— Зверушка, — окликнула она. Безумный и рассеянный взгляд Дэш устремился в её сторону. — Я отменяю предыдущий приказ о том, чтобы убить себя. Перестань дышать.

Дэш выполнила команду.

— Что ты делаешь?! — прозвучал разгневанный голос Твайлайт. — Ты обещала не убивать её!

Нихилус усмехнулась.

— Да, и я отменю приказ, когда заполучу Элемент Магии. Я не дам ей погибнуть, но я должна знать, правильному ли заклинанию я у тебя научилась. Вместо убийства, например, я могла бы приказать ей съесть собственные крылья.

Нихилус подумала о том, что эта идея в целом неплоха и отложила её на потом в памяти.

— Просто произнеси заклинание, оно сработает!

Она не ожидала услышать такой ответ. Неужто Твайлайт научила её нужному заклинанию? У единорожки же появилась возможность убить её, и не было причин упускать этот шанс. При всём своём выдающемся магическом таланте эта кобылка была довольна глупа.

Она призвала магическую диадему из нуль-пространства и применила заклинание. В это же мгновение камень посередине сменил свой цвет на абсолютно чёрный. Нихилус сразу почувствовала появившуюся связь с Элементом, а затем... ничего.

Ничего не произошло.

— Теперь ты можешь дышать, зверюшка, — приказала она. — И даже не пытайся с собой покончить.

Она отправила диадему обратно в нуль-пространство и извлекла ожерелье с камнем в форме молнии. Заклинание окрасило в чёрный и его. Теперь во власти Нихилус оказались два Элемента Гармонии.

— Почему ты отдала их мне? — спросила она свою попутчицу. — Разве ты не веришь, что магия дружбы спасёт тебя? Что тебя заставило оставить всякую надежду?

— Я ведь могу читать твои мысли, помнишь? Я точно знаю, что ожидает моих подруг. Я просто пытаюсь хоть как-то улучшить ситуацию.

---

— Согни передние ноги.

Голос Луны разносился по всей поляне. Эпплджек проворчала что-то под нос, но всё же сменила позу и прижалась ближе к земле. Луна прошла вокруг земной пони, чтобы лучше оценить её стойку.

— Теперь задние ноги слишком распрямлены. Я сказала опуститься ниже, а не наклоняться вперед.

Эпплджек снова сдвинулась.

— Как-то глупо я себя чувствую.

Рэрити, которая от скуки фигурно подрезала крону дерева, сидя на ветке, подняла взгляд.

— Это потому что ты выглядишь глупо, дорогуша.

Когда Эпплджек повернулась, чтобы ответить, Луна нанесла удар.

Она обошла защиту Эпплджек и подсекла земную пони под задние ноги. Затем Луна с потрясающей ловкостью просунула свои копыта под Эпплджек, после чего взмахнула крыльями и резко взлетела, опрокинув противницу на спину. Очередным взмахом крыльев Луна опустилась и прижала задние ноги пони к земле. Эпплджек, явно удивлённая таким агрессивным выпадом, посмотрела на неё.

Рог Луны вспыхнул магическим огнём, и на ноге Эпплджек появился длинный порез. Пони вскрикнула от боли.

— Как я смогла тебя одолеть? — спросила Луна.

Эпплджек поморщилась,

— Вы сжульничали! Я просто отвлеклась.

— Это не делает бесчестной меня, но делает глупой тебя. Теперь встань, — она отошла от фермерши и встала на обе задние ноги. Это была боевая стойка пегасов.

Эпплджек застонала, и другие пони на поляне со страхом посмотрели на неё.

— Да не могу я подняться, у меня нога кровоточит! Какого сена вы вообще вытворяете?! Как же я смогу помочь вам поймать Дэш с такой раной?!

— Тогда исправь это, — с нетерпением приказала Луна. Она заметила, что Флаттершай решилась подойти к подруге, чтобы помочь. Луна зыркнула на неё, и пегаска попятилась обратно. Принцесса опять повернулась к Эпплджек.

Эпплджек перевернулась на живот и посмотрела на Луну как на сумасшедшую.

— Так эту рану придётся несколько часов зашивать! Да что с вами такое?!

 — Слушай меня очень внимательно, Эпплджек, — Луна подошла к раненой кобылке. — Мне нужно, чтобы ты обрела в себе силу, подобную той, с которой ты сбиваешь яблоки. Не думаю, чтобы ты когда-нибудь придавала ей значение, так что это может занять время. Чем быстрее ты сосредоточишься на ней, тем быстрее избавишься от боли.

— Да как я сосредоточусь-то, если моя нога так…

— Таким же образом, как если бы на тебя наступали враги. Мне нужно, чтобы ты ощутила в себе силу и только потом сосредоточила разум на своей ноге. Ты всё поняла?

Эпплджек почти комично сощурилась.

— Кажись, поняла. Но как я узнаю, что у меня есть эта сила? Я-то всегда думала, что магия у земных пони врождённая, а я просто сильная.

 — По большей части так оно и есть. Однако именно активный компонент магии позволяет тебе лягать деревья с невероятной силой. Она же укрепляет твои ноги, чтобы не раздробились кости и не порвались сухожилия. Нужно быть очень сильным земным пони, чтобы сделать плоть твёрже дерева. Но другая часть куда сложнее. Тебе придется сжать магию вокруг ноги, как будто это мышцы. Врать не буду, это может занять несколько дней…

Эпплджек дёрнула ногой, и плоть вокруг раны срослась сама по себе. Она встала, не веря своим глазам. Фермерша пробормотала «ничего себе» и посмотрела на принцессу.

— Секунды, — бесстрастно произнесла Луна. — Тебе потребовались считанные секунды. Я и сама этому немало удивлена. А теперь приготовься. И убедись на этот раз, что задние ноги достаточно сильно прижаты к земле, чтобы не позволить мне тебя перевернуть. И прекрати пожирать глазами нашу королеву бала, — Луна кивнула в сторону Рэрити, и та от неожиданности грохнулась с ветки.

— Да не пялилась я на неё! Просто хотела попросить её заткнуть свой милый ротик! — сердито воскликнула Эпплджек.

Рэрити, поднявшись с земли, принялась себя отряхивать.

— Готова поклясться, что Эпплджек наверняка собиралась сказать что-то грубое и непристойное, — возмущенно заявила она.

— Не сомневаюсь, — прервала их Луна. Она кивнула Эпплджек: — Видишь, когда надо, ты можешь быть настороже. Попробуй воспользоваться этим на тренировках, и, быть может, ты продержишься пару лишних секунд. Вспомни, что тебе необходимо победить Рэйнбоу Дэш.

— Да она ж не аликорн ни разу!

— Нет, но ты говорила, что она быстрее меня и знает боевые искусства. Пегасы прекрасно удерживают равновесие и могут драться двумя копытами. Ты не сможешь сделать им подсечку, потому что они умеют летать. И схватить ты их тоже не сможешь, ведь они куда быстрее тебя. А когда они до тебя доберутся, попросить их вернуться назад, чтобы исправить свои ошибки, не получится. Поразмыслить об этом ты сможешь, пока будешь лететь к земле, и то если они не вздумают поднять тебя так высоко, что любой пони, кроме пегаса, не сможет дышать.

— Дэш не стала б…

— Ты не можешь этого знать. Какое бы заклинание Нихилус ни использовала, твоя подруга теперь полностью под её контролем, — “Если она еще не убила бедную кобылку”, — подумала Луна. — Не стоит ждать, что она придёт в себя, как в сказке, если ты её ласково попросишь. Это совсем не так, как в случае с Дискордом. Магия мыслей это всеобъемлющее зло. И даже если Дэш сделает всё, чтобы не позволить убить тебя, это за неё сделают пегасы-марионетки.

— Ещё больше марионеток, — Эпплджек вздохнула, — точно.

— Гораздо больше. У Терры будет ещё неделя, чтобы увеличить их число. Большинство из них останутся в Кантерлоте, но некоторых передадут Нихилус. Ваша подруга наверняка тоже будет с ней. Остаётся надеяться, что на их стороне не будет единорогов-марионеток. Если увидишь хоть одного — беги: ни у кого из вас нет ни единого шанса выстоять против сильнейших слуг Терры. Она наделяет единорогов куда большей силой и разумом, нежели остальных марионеток.

— Ну уж если я проиграю Дэш, то какая разница?

— Потому что ты не должна проиграть. Ты должна победить. И я собираюсь научить тебя тому, как победить, чтобы потом ты смогла похвастаться вернувшейся подруге тем, что ты смогла побороть её в честном бою. Если говорить начистоту, то не сомневаюсь, что это именно то, о чём ты всегда мечтала.

Эпплджек резко подняла голову.

— А, я так и думала. Так частенько бывало между мной и моей сестрой, — хотя на самом деле этот пример был не слишком удачным. Ведь они два десятилетия пытались убить друг друга. — Так, а теперь расслабь бедра. Хорошо. Если ты сместишь вес с одного копыта, то всё ещё сможешь уверенно держаться на ногах...

Луна заметила, что Рэрити высокомерно наблюдает за Эпплджек, вновь забравшись на дерево.

— Не надо на нас так смотреть, — окликнула её Луна. — Ты следующая.

---

Небо всё так же оставалось пасмурным, тёмно-серые облака придавали и без того унылому облику городской площади Понивилля ещё больше мрачности. Ни один пони не рискнул выйти наружу из страха быть пойманным Нихилус или одной из марионеток. Поэтому на улице не было никого, кроме единорожки, бледно-зелёного жеребца и сорока новых марионеток.

Подкрепление не произвело на Нихилус должного впечатления.

— Я полагала, что смогу повидаться с генералом Эстимом, а не с его очередным подхалимом.

— Генерал Эстим занят подавлением очагов сопротивления в Кантерлоте. Граждане столицы оказались куда более способными к сражению, чем мы ожидали, даже если учитывать, что народ Эквестрии тысячу лет жил в мире.

На лице представителя не проявилось ни следа эмоций во время разговора. Его самого можно было принять за марионетку. От этого раздражение Нихилус лишь возросло.

— В Кантерлоте есть мятежники? Разве принц Эмпириан не может их сокрушить и позволить Эстиму заниматься своими обязанностями?

Раздражённый взгляд промелькнул на лице солдата прежде, чем он вернул себе былое хладнокровие.

— Принц Эмпириан — аликорн, и он не занимает себя подобными вопросами. Генерал Эстим — выдающийся тактик и талантливый единорог. Он отчитывается только перед принцем.

— О бедное дитя, — усмехнулась Нихилус. — Ты и вправду считаешь, что твой хозяин куда выше меня по званию, не так ли? Если уж Эстим настолько “талантливый единорог”, как ты считаешь, то никакого мятежа под носом у принца не произошло бы.

Солдат поджал губы.

— Кантерлот — магический оплот Эквестрии. Там куда больше одарённых магов, чем в остальных частях королевства. Подчинить его обитателей куда сложнее, чем захватить небольшую деревню.

 — Придержи язык, малыш! — огрызнулась Нихилус. — Ты знаешь, что со мной случится, если я отправлю твою голову в коробке в Кантерлот?

Солдат заметно побледнел, когда Нихилус подтянула его к себе с помощью магии. Она поднесла свою мордочку поближе к его уху.

— Ничего, — прошептала она и швырнула его оземь.

Она подошла к небольшой группе выделенных ей обращённых.

— Этого недостаточно, — сказала она. — Мне нужны пегасы для захвата Клаудсдейла. И единороги, чтобы нейтрализовать отряд Селестии, пока я буду разбираться с принцессой.

Солдат поднялся с земли, словно ничего и не произошло. Нихилус подумала о том, что Эстим наверняка и раньше угрожал ему смертью.

— Это только малая часть подкрепления для получения абсолютного контроля над Понивиллем. Остальные прибудут вместе с вашим даром.

— Моим даром? — переспросила она, явно не понимая, к чему клонит солдат Эстима.

 — За верную службу и бесконечную преданность Титан предложил щедро наградить вас и Эстима. Ещё одна причина, по которой я прибыл сюда, состоит в том, чтобы передать повелителю ваше желание.

— Он дарит нам подарки? — усмехнулась Нихилус. — Славненько! О чём же я могу его попросить?

 — Почти обо всём, что в его или Терры власти. Эстиму была предоставлена вечная молодость в соответствии с его пожеланием.

Почти обо всём, что в его или Терры власти. Нихилус быстро подумала о том, что бы ей следовало попросить. Во всяком случае, насколько могущественен Титан? Безусловно, он обладал знаниями, недоступными другим пони; Твайлайт знала, что даже Селестия не могла даровать кому-либо вечную молодость. План Нихилус по устранению Носителей Элементов уже начался, и для его исполнения ей не требовалось ровным счётом ничего.

Хотя нельзя сказать, что Нихилус совсем ничего не хотелось. Пожалуй, она желала очень многого. Она думала о том, как прибавить атаке на Клаудсдейл больше веселья, и о том, как обеспечить свою победу над Луной и Носителями. И о том, чем бы она хотела владеть, когда соберёт все Элементы Гармонии и подчинит себе королевскую семью. Но в конце концов существовала лишь одна вещь, о которой она действительно могла попросить.

---

 — Положение, в котором ты его держишь, в какой-то степени уместно в битве с земным пони. Однако против единорога или пегаса тебе следует прижать клинок ближе к себе, под углом к передней ноге. Вот так.

Луна учила Рэрити искусству фехтомагии под мягким светом звёзд. Несмотря на поздний час, остальные пони до сих пор бодрствовали. В то время как Луна тренировала Рэрити, Эпплджек, Пинки и Флаттершай, кажется, играли в какую-то игру под деревом. Луна не была уверена, обязательно ли в ней крутиться на голове или же Пинки просто решила так разнообразить правила.

— Продолжим, — кивнула она, когда Рэрити смогла правильно встать в стойку. — Ты уже знаешь основы, но я предполагаю, что у тебя нет опыта обращения с клинком, не считая того сражения, что случилось три дня тому назад?

Рэрити задумчиво на неё посмотрела.

— О нет, раньше мне не доводилось по-настоящему сражаться. Однако я полагала, что это будет спасательная операция, а не налёт. Неужто мне действительно необходимо драться с этими неотёсанными громилами вновь? — единорожка прикоснулась копытом к шее, которую всё еще покрывали синяки.

Луну больше удивляло, что синяки Пинки заживали не быстрее, чем у Рэрити, и выглядели куда хуже, чем у единорожки. Земные пони, как правило, восстанавливаются куда быстрее остальных. Эпплджек была достаточно сильна, чтобы лечиться по своему желанию, что порой бывало проблематичным даже для принцессы. Похоже, Пинки Пай просто была не такой сильной земной пони.

— Под властью Нихилус находится по меньшей мере пятьдесят марионеток, и, скорее всего, их станет ещё больше, когда она двинется на Клаудсдейл. Мы не собираемся убивать их всех, — тут же добавила она, увидев выражение мордочки Рэрити, — но не исключено, что тебе придётся столкнуться с несколькими, в том числе и с Рэйнбоу Дэш. Следует приготовиться к такому повороту событий, тем более, что некоторые из нас просто не хотят сражаться.

К сожалению, так и было. В то время как Рэрити и Эпплджек согласились получить от принцессы ускоренный курс по сражению с пони, Пинки Пай отказалась, весело ответив Луне, что не собирается делать больно кому-либо. У Флаттершай принцесса даже не стала спрашивать. Бедная пегаска расплакалась, когда птицы были невежливы с ней. Жалкое зрелище.

— Вы же понимаете, что я буду использовать его... — Рэрити крутанула мерцающим клинком, — только против марионеток?

Луна вздохнула. Этого разговора она всячески старалась избежать.

— Рэрити, я понимаю, что ты не хочешь делать больно другим пони. Никто из нас не хочет. Но порой у нас просто нет выбора. На стороне Эмпириана и Нихилус выступят и простые, живые пони. И если дело дойдёт до того, что тебе придется выбирать между их жизнью и своей, ну что ж... мы на войне.

 — Я могла бы поступиться своими принципами ради Свити Белль, — тихо ответила единорожка, — но не ради вас, принцесса. Мне очень жаль, но полагаю, что Эпплджек считает так же.

Луна поняла, что у неё не получается достучаться до этой пони.

— Мы ещё об этом поговорим. А сейчас покажи мне перекат. Когда я подойду к тебе, двигайся влево.

Рэрити скривилась, без сомнения занервничав.

— Что такое? — спросила Луна. — Испачкаться боишься?

---

— Он огромный! — воскликнула Нихилус. — Как вам удалось построить это всего за несколько дней?

Нихилус стояла недалеко от Понивилля, и перед ней возвышалось огромное строение, воздвигнутое из тёмно-серого камня. Крепость, без сомнения, выглядела величественно: многочисленные башни, зубчатые стены с бойницами, а главные ворота не уступали высотой дверям тронного зала Кантерлота. За ними царил мрак, так что Нихилус не смогла увидеть, что находится в глубине здания.

Двое единорогов-марионеток стояли у входа в крепость, без всякой тени эмоций наблюдая за ней. Один из них заговорил:

— Королева Терра лично соорудила его с помощью магии аликорнов. Её сила придала крепости все особые качества, какие вы запросили.

Нихилус с довольной ухмылкой рассматривала величественное сооружение.

— Что ж, это многое объясняет. Никто из пони не смог бы и с места сдвинуть такую махину одной лишь магией единорогов.

Магия аликорнов могла передвигать солнце и луну; конечно же, она способна перенести и такую небольшую крепость.

Нихилус прошла мимо единорогов-марионеток, направляясь к крепости. Едва она зашагала по тёмному коридору, стеклянные шары, закреплённые в стенах, отреагировали на её появление, ярко осветив путь. Она услышала шаги за спиной и обнаружила, что два единорога последовали за ней. Нихилус несколько удивилась, но не проронила ни слова. Она знала, что единороги-марионетки были куда сильнее остальных созданий Терры, хотя это никак не объясняло, почему они последовали за ней без всякого приказа.

Одна из марионеток заговорила:

— Крепость поделена на секции. Два нижних уровня состоят из небольших комнат, в которых можно расположить войска и припасы. Уровень выше меньше размером, и на нём расположен лишь один большой зал. Оттуда вы можете управлять цитаделью и там же принимать пленных мятежников. В башне над ним находятся ваши личные покои, это последний ярус цитадели. И поскольку вы настоящая пони, то ваши покои должным образом укомплектованы и обставлены мебелью.

Они миновали множество небольших дверных проёмов, проделанных в стенах главного прохода. В конце коридор упёрся в огромную круглую комнату, ярко освещённую со всех сторон. Из неё выходило ещё три коридора, без сомнения, ведущих к другим воротам крепости.

— Как мне попасть на другие этажи? Где ступеньки?

К удивлению, единорог ответил на её вопрос.

— По внешней стороне замка расположены лестничные пролёты. Вам показать их, госпожа?

Нихилус улыбнулась, услышав слово «госпожа».

— Да, — кивнула она.

Единороги провели её по одному из коридоров, но вместо того чтобы направиться к выходу, они свернули к одному из ничем не отличающихся дверных проёмов и по системе лестничных пролётов вывели Нихилус на улицу, к зубчатому крепостному валу. Здесь единороги остановились.

— Продолжайте, — приказала Нихилус, — ведите меня в покои.

Судя по всему, марионеткам по-прежнему требовались некоторые уточнения. Прислужники подчинились, пройдя по зубчатой стене до очередного прохода. Второй этаж мало чем отличался от первого.

Они быстро повернулись и прошли через очередной комплекс лестниц, придя к другому валу. Он возвышался над внешней частью крепости, с него открывался вид на крепостную стену первого этажа. Нихилус обратилась к марионеткам.

— Почему нам приходится обойти четверть замка, чтобы попасть на следующий этаж? Не проще ли пройти напрямик?

Одна из марионеток ей ответила. Нихилус засомневалась, она ли говорила в прошлый раз.

— Символ короля Титана — круг. Создавая эту крепость, Терра придала ей круглую форму, чтобы здание ассоциировалось с нашим правителем. Когда вы получите свою метку, вашим гербом станет эта метка, вписанная в круг. То же касается принца Эмпириана. Длинный путь к верхним покоям позволит легче оборонять замок от земных пони и единорогов.

— Я полагала, что Терра воздвигла эту крепость. Почему её архитектура следует символике Титана?

— Терра — марионетка Титана, так же, как мы — ваши марионетки.

На самом деле, Нихилус это ничуть не интересовало. Ей было плевать и на форму крепости, и на Титана. Единственное, что её занимало, — это лишнее преимущество, когда за ней придут оставшиеся носители и Луна.

В конце концов они добрались до третьего этажа. Он был куда меньше остальных двух из-за конструкции крепости, выстроенной в несколько ярусов. Однако верхний этаж казался огромным, из-за того что, по сути, состоял из одной большой круглой комнаты.

— Клетки, — заметила Нихилус, остановившись взглядом на металлической решётке, тянущейся вдоль одной из стен. — Пригодятся. А это, я так понимаю, мой трон?

В центре комнаты возвышался помост, посреди которого стояло внушительное кресло, высеченное из того же камня, что и большая часть крепости.

— Трон, верно. Обратите внимание, что каждая из четырёх дверей ведёт к небольшим балконам, а не к крепостному валу, окружающему этот уровень. А этот балкон приведёт вас к личным покоям.

Цилиндрическая башня, выступавшая из центра крепости, была довольно короткой. Нихилус предположила, что для такого строения не было нужды делать башню выше. Её покои были яркими и роскошными, с огромной круглой красной кроватью по центру и гобеленами на стенах. Она обратила внимание на знак Титана — белый круг на чёрном поле, висевший над кроватью. Судя по всему, аликорн лишний раз хотел напомнить, кому она обязана своей силой.

— Этот дар — подачка, — тихо сказала она, — чтобы напомнить мне о безоговорочной преданности в том случае, если Эмпириан восстанет, подобно Селестии. Титан не доверяет своему сыну. Он хочет убедиться, что я и Эстим на его стороне.

Впрочем, недоверие аликорна было вполне обоснованным. Просто ему следовало приглядывать за Нихилус, а не за Эмпирианом.

Марионетка подала голос, по-прежнему лишённый эмоций. Но всё же Нихилус обратила внимание, что единорог колеблется в выборе слов.

— Эта крепость всего лишь служит вам напоминанием о том, кому вы служите. Тому, кому служат все истинные пони. А ещё это знак признательности вам от нашего повелителя за вклад в общее дело.

Именно Нихилус исполнила ритуал, передавший магию Селестии принцу Эмпириану. Титан так и не сказал, почему потребовалась именно она, чтобы произнести заклинание.

— Где сейчас Титан? — спросила она, коснувшись круга. Она знала, что принц Эмпириан правит Кантерлотом и при этом испытывает некоторые проблемы с мятежниками. Титан же исчез сразу после победы над принцессой Селестией и забрал с собой жену.

— Король забрал королеву с собой в Вечнодикий Лес, дабы завершить начатое. Он оставил Эмпириана приглядывать за народом пони.

— Почему ты можешь нормально говорить? Я думала, что все марионетки тупые.

— Королева создала нас более разумными в сравнении с другими марионетками, чтобы мы могли лучше сосредоточиться на наших боевых способностях. Мы разработаны, чтобы подражать магически одарённым единорогам, и нуждаемся в дополнительном интеллекте, чтобы применять наш арсенал заклинаний. Для нашей королевы создать марионетку-единорога сложнее, чем земного пони или пегаса, потому что в нас она вкладывает гораздо больше силы.

— Так значит, вы сильнее и умнее остальных?

— Да, госпожа, — на вопрос ответила уже другая марионетка, не та, что говорила ранее.

— Понятно. У вас есть имена?

Единорог немного подумал, прежде чем ответить своим безжизненным голосом:

— Я Марионетка.

— Оригинально, — сухо произнесла Нихилус. Она уже постепенно начинала привыкать к своему имени. Нихилус Никс Нот. Она считала, что оно хорошо звучит, даже если не означало ровным счётом ничего.

— А твоё? — повернулась она к другой марионетке.

— Я Марионетка, — представился он.

Нихилус рассмеялась.

— Ну конечно же. У кого-нибудь из вас вообще есть свобода воли?

— Мы можем действовать по своему усмотрению, но всё же хотим лишь служить вам во всём. У нас нет собственных желаний.

Нихилус мимолетно посмотрела на марионетку.

— Перестань дышать, — приказала она.

Единорог подчинился и, задержав дыхание, замер в ожидании другого приказа. Нихилус повернулась к другому.

— У вас нету чувства самосохранения, верно? Значит, «Марионетка» просто будет сдерживать дыхание, пока не умрёт?

Другой единорог выглядел совершенно невозмутимо, хотя его товарищ по-прежнему не дышал.

— Нет, госпожа. Скорее всего, он просто потеряет сознание, а потом снова начнёт дышать.

— Думаю, ты прав. Можешь снова дышать, — приказала она первому единорогу. — Когда прибудут остальные?

— Следующая группа марионеток будет завершена через два дня. Терра передаст вам часть из них.

Нихилус покинула свои покои, направившись в центральную комнату.

— Хорошо, — сказала она, — тогда мы можем следовать плану и захватить Клаудсдейл через три дня.

Если до небесного города уже дошли новости из Понивилля и Кантерлота, то вряд ли ей там окажут сопротивление. Однако пегасам следует внушить страх перед новым повелителем.

— Мы можем позволить себе и остальным марионеткам ходить по облакам, если вы того пожелаете, госпожа.

— Пожелаю. Но сейчас мне нужно решить лишь один вопрос, прежде чем удалиться на покой.

 — Всё что пожелаете, госпожа.

На мордочке Нихилус появилась ухмылка.

 — Как мне заставить крепость лететь?

---

Несмотря на выдающиеся лётные навыки, Луна приземлилась на поляну с колокольчиками жёстко и неуклюже. Крылья с трудом удержали её от резкого падения, и принцесса тяжело выдохнула. К счастью, это заметила Флаттершай и подлетела, чтобы подать ей копыто.

Дело шло к вечеру, солнце едва начало закатываться за горизонт. Луна только вернулась с разведки в Понивилле. Принцесса также предложила оставшимся пони раздобыть припасы, которые бы пригодились для предстоящей спасательной операции. И именно из-за этого она оказалась так сильно перегружена. Ей пришлось пролететь немалое расстояние между Понивиллем и полянкой с тремя огромными тюками, гружёнными разным добром.

Она не ожидала, что носители Элементов попросят так много; точнее, одна из них. Флаттершай, Эпплджек и Пинки Пай ничего не хотели, зато Рэрити вручила принцессе длинный список из двух страниц, исписанных с обеих сторон. Где единорожка раздобыла бумагу, Луне оставалось лишь гадать. Да и скрываться в городе, собирая при этом столь абсурдно большое количество вещей по просьбе Рэрити, было довольно непросто.

Принцесса перевела дух и скинула содержимое мешков посреди поляны.

— Для чего тебе столько вещей, Рэрити? Это всё не более, чем гора бесполезных побрякушек.

Рэрити элегантно подбежала к ней и приложила копыто к груди.

— Бесполезных? — единорожка скорчила гримасу. — Эти вещи необходимы, принцесса. Они жизненно важны для нашей миссии. Я была уверена, что вы, как бывшая командующая, это поймёте.

Луна приподняла бровь.

— Ну конечно, Рэрити. Прости меня великодушно, я и не заметила, что вот эта... — она магией вытащила предмет из сумки, — двухлитровая бутылка с шампунем, придающим блеск и яркость гриве и хвосту, так жизненно необходима для нашей операции.

Рэрити фыркнула.

— Ваше высочество, не могли же вы ожидать, что я буду сражаться с силами зла в неприглядном виде! Я почти неделю не была в спа! И в любом случае не всё здесь для меня.

Единорожка повернулась.

— Пинки, дорогуша! — позвала она. Пинки Пай понуро посмотрела в её сторону с другого края поляны.

— Выше нос! — воскликнула Рэрити. Пинки вскочила и замерла в ожидании, пока единорожка не вытащила из одного из тюков шарф и не обернула его вокруг шеи розовой пони. — Он поможет прикрыть этот ужасный синяк.

— Розовый! — обрадовалась Пинки Пай. — Мой любимый! Спасибо, Рэрити!

— Скажи спасибо принцессе, дорогуша. Ещё я попросила её прихватить несколько настольных игр, чтобы развлечь вас, пока мы будем тренироваться, — Рэрити аккуратно выложила коробки с играми из мешка.

Пинки оживилась и с радостным видом унесла игры с собой, а Рэрити обернула собственный шарф вокруг шеи.

— Всё же немного странно носить шарф летом, но думаю, что смогу его снять потом, — сказала она самой себе.

Луна раздражённо вздохнула.

— Кого-нибудь вообще заботит спасательная операция? — спросила она, стиснув зубы.

Рэрити посмотрела на принцессу так, будто только сейчас заметила её присутствие.

— Ну конечно же, принцесса! Это всё... — она выложила разнообразные швейные принадлежности, а также иголки и нитки, — для меня. Я собираюсь сшить себе седельную сумку, в которой можно будет хранить алмазы для клинка! Полагаю, нужно чтобы она сидела слегка поглубже, чем обычная сумка, и стоит расположить застёжку снизу...

Луна прищурилась, и единорожка замолчала.

— Ты хочешь сказать, что единственное, что тебе было нужно — это седельная сумка? Мне пришлось три часа таскать на спине всё это барахло, и всё, что тебе было нужно, — это сумка?!

— Нет! — Рэрити отшвырнула часть вещей, которые удерживала телекинезом. Она повернулась к принцессе, и Луна увидела, что её глаза горят яростью. Другие пони удивлённо переглянулись. — Мне не нужна седельная сумка! Мне просто нужно сшить что-нибудь, неужели вы не понимаете?!

Луна даже отступила на шаг. Почему Рэрити так себя ведёт?

— Пинки Пай нужно играть, Флаттершай нужно о ком-нибудь заботиться, — единорожка вытащила из мешка длинный рулон парусины и развернула его. Затем она сформировала клинок, и четырнадцать драгоценных камней с легкостью рассекли ткань, которую Рэрити держала перед собой. — Вам это может и нравится, принцесса, или напоминает вам о славных деньках... — Рэрити разрезала полотно на куски, а затем разделила клинок и обернула ткань вокруг каждого сегмента, скрыв острые кромки. Драгоценные камни не прорезали ткань. — Но остальные не могут просто сидеть и ничего не делать, пока Твайлайт и Рэйнбоу Дэш в беде!

Луна ничего не ответила. Не только потому, что была удивлена неожиданным выпадом Рэрити, а потому что не имела ни малейшего представления о том, как на него ответить. Она могла обратиться к Рэрити как к подданной и постараться быть твёрдой, чтобы разобраться, в чём проблема. Или обратиться к ней как к солдату и просто наказать её за нарушение субординации. Однако сейчас оба варианта не подходили.

Эпплджек подала голос быстрее, чем Луна решилась что-нибудь ответить.

— Ты ж знаешь, Рэрити, у нас и надежды никакой не будет вытащить Твайлайт и Дэш без принцессы. Она ведь просто пытается помочь.

Рэрити издала короткое «Пфф».

— А теперь ты будешь защищать её, да, Эпплджек?

— Конечно буду! Ты порой бываешь невероятно глупой, а Луна мой друг!

Луна хотела прервать их спор, но резко передумала. Рэрити и Эпплджек знали друг друга гораздо лучше неё и наверняка могли сами уладить мелкие разногласия. А она и так уже достаточно натворила.

Рэрити закипела от злости.

— Твайлайт и Дэш — твои друзья! А принцесса твой командир! Ты вместе с нами видела её воспоминания, ты думаешь, что она не пожертвует твоей жизнью, если этого потребуют обстоятельства?!

— Да ни в жизнь! Мне бы такое даже в голову не пришло! Да что на тебя нашло, Рэрити?

Рэрити ненавидела Луну за то, что та была за главную? Быть может, единорожка считала, что могла справиться с этим лучше? Или она ненавидела её, потому что Луна приказала им ждать? Конечно, Рэрити была вся на нервах, но ей уже приходилось рисковать жизнью. Неужто виною всему стала скука? Рэрити говорила, что ей необходимо сделать хоть что-нибудь, что бы это ни значило.

— Конечно она это сделает, Эпплджек! Именно так и поступают командиры, — дыхание единорожки участилось, на глазах проступили слезы. — Неважно, насколько сильно они любят кого-либо, они сделают... — она уселась на траву, всхлипнула и потеряла контроль над клинком. Обёрнутые тканью самоцветы упали на землю вокруг неё. — Сделают...

— Рэрити, — Эпплджек присела на траву рядом с единорожкой, — это всё связано с твоими родителями?

Луна чувствовала себя всё более неловко. Отец Рэрити правда послал её мать на смерть? Неужели отсюда проистекала ненависть единорожки к принцессе? Или Луна напоминала ей об отце, когда они тренировались? Она подумала, что ей не следовало так выходить из себя из-за тюков с шампунем. Теперь это казалось ей таким несущественным. Селестия бы даже не обратила внимания на этот шампунь. Как бы она откликнулась на вспышку гнева Рэрити?

Рэрити встала, почти сразу взяв себя в копыта.

— Бутика “Карусель” больше нет, Эпплджек. Я бездомная нищенка. Единственное, что у меня осталось — это клинок. Я Элемент Щедрости, которому нечем поделиться.

— Я знаю, тебе сейчас тяжело, Рэрити, но это не даёт тебе права просто так взять и сорваться на принцессу, как сейчас.

Луна решила, что с неё хватит.

— Даёт, Эпплджек.

Обе пони посмотрели на неё, не ожидав услышать такое из уст Луны.

— Я обращалась с тобой как с солдатом, Рэрити. И, если честно, это всё, что я умею. В моей жизни был лишь один друг, а ещё десятки тысяч солдат и прочих подданных. У тебя нет таланта бойца, но есть талант дизайнера одежды, — единорожка всё еще с опаской смотрела на неё, — и если мы собираемся победить в войне, мы должны сделать это с помощью Элементов Гармонии. Силой дружбы, а не жестокости, как бы глупо это ни звучало. Так что, полагаю, тебе не обязательно становиться солдатом.

Рэрити вытерла слёзы.

— Мне так жаль, что я позволила такой глупости вывести меня из себя. Уверяю вас, принцесса, обычно я куда сдержаннее. Просто не знаю, что на меня нашло.

— Я понимаю, Рэрити, — если подумать, единорожка оказалась куда хладнокровнее, чем Луна ожидала. Особенно теперь, когда она осталась без крова и бита в кармане, да к тому же должна нести ответственность за судьбу всего мира.

— Тут есть моток верёвки для тебя, Эпплджек, — Рэрити кивнула на один из тюков, — и немного птичьего корма для Флаттершай. А эту парусину я взяла для обёртывания клинка, чтобы с ним можно было тренироваться.

Рэрити снова сформировала его, и покрытые тканью алмазы сложились перед ней в лезвие.

— Теперь я могу атаковать вас, не опасаясь порезать на лоскутки.

— Это так... заботливо с твоей стороны.

Рэрити слабо ей улыбнулась.

Пинки Пай подкатилась к ним колесом, выполнила сальто и эффектно приземлилась на землю. Она обладала невероятной скоростью и чувством равновесия для земной пони.

— Итак! — воскликнула розовая пони. — Кто хочет поиграть в игру? — рядом с ней осторожно приземлилась Флаттершай. — У меня есть Монопония!

Луна подозревала, что Рэрити и Эпплджек согласились сыграть, только чтобы остыть после недавней перепалки. Пони устроились перед Пинки Пай, которая с молниеносной скоростью и точностью раскладывала игру, объявив себя «Банкиром».

— Не хотите сыграть, принцесса? — Эпплджек жестом пригласила её присесть рядом.

— Я... эм... — Луна раньше никогда не играла в настольные игры. Ей бы и в голову не пришло, что её пригласят в игру, пока Эпплджек не обратилась к ней. Что ей стоит ответить?
“Может быть, нам и не стоит быть солдатами”, — промелькнуло у неё в голове.

— Что такое? — озадачилась Эпплджек.

— Я не знаю правил...

— Я вас научу! — сказала Пинки Пай. — У вас даже будет своя фишка, потому что это новая версия игры!

Луна подхватила телекинезом маленькую фигурку самой себя, которую ей бросила Пинки. Миниатюрная принцесса из металла была невероятно точной, скорее всего, созданной магией единорога. На ней даже сидели маленькие блестящие накопытники.

— Так значит, это я?

— Ага! Вы можете двигать ей по этим квадратам, видите? Мы все начинаем здесь. Я буду цилиндром!

— А это, я так понимаю, биты? — Луна посмотрела на бумажные монетки. — Почему у тебя их так много?

— Это не мои, глупышка-малышка! Это банк!

— А это что?

— Что «что»?

— То, что ты спрятала под своим задним копытом

— Эй! — воскликнула Эпплджек. — Пинки, ты жульничаешь?

— Нет! Это просто лишняя фишка. Нас всего пятеро, так что одна осталась.

— Тогда почему ты её спрятала? — удивилась Луна. Это как-то относилось к игре? Или Пинки Пай чудит, как обычно?

— Это неважно, девочки. Давайте просто поиграем, — Пинки собиралась бросить кубик.

— Ох, просто покажи ей фишку, Пинки! — начала раздражаться Рэрити. — Зачем ты вообще решила её спрятать?

С виноватым выражением лица Пинки медленно протянула копыто. В нём лежала маленькая, но идеально точно исполненная фигурка.

Это была Селестия.
“Ну конечно же, — подумала Луна, — если в игре есть я, то наверняка есть и Селестия”.

Сестра обожала игры. Луна никогда не играла против неё, потому что понимала, что Селестия наверняка выиграет. Когда они были совсем юными, Селестия могла просидеть во дворе целый день и играть в две или три игры с несколькими соперниками одновременно. Поначалу Луна считала, что они позволяют ей выигрывать, потому что она была принцессой, но потом другие пони начали собираться, чтобы просто понаблюдать за игрой, и Луна поняла, что Селестия и правда была хороша. И даже в юном возрасте на её долю приходилось куда больше внимания со стороны подданных, чем Луна могла мечтать.

Теперь Селестия мертва. У Луны даже не было времени её оплакать. В первую очередь ей следовало спасти королевство, а потом управлять им. Она сомневалась, что сможет сделать и то, и другое, но точно знала, с чего начать. Во всяком случае, с этого бы начала Селестия.

Она собиралась сыграть в «Монопонию».

Четыре пони молча смотрели на неё, пока принцесса рассматривала фигурку.

— Всё в порядке. Мы можем начинать, — наконец кивнула Луна.

— Точно, сахарок?

— Точно, ЭйДжей. Но... Пинки?

— Ммм?

— Я могу... оставить её себе? — Луна кивнула в сторону крохотной фигурки Селестия. Это было глупо, конечно, но, поразмыслив, она обратила внимание, что всё больше и больше задумывается над тем, что бы предприняла на её месте Селестия. Быть может, фигурка сестры ей поможет.

— Конечно можете! А теперь мы определим, кто пойдёт первым. Посмотрим... — Пинки бросила кубики на доску. — Двенадцать! — воскликнула она.

---

Нихилус ожидала генерала Эстима на одном из балконов крепости. Он прибыл на экипаже, запряжённом парой марионеток-пегасов, и ступил на балкон.

Эстим был белоснежным жеребцом. Его кроваво-красная грива вилась почти как у кобылы, но на концах переходила в строгие пряди, обрамляя резкие черты лица. Метка генерала выглядела как три металлических лезвия — коротких, тонких и острых. Он носил туго затянутую сбрую, без сомнения, хранящую четырнадцать сегментов платино-иридия, из которых состоял его клинок. На плечах генерала красовались погоны с пятью звёздами, вписанными в окружности.

Нихилус презирала его.

— Во время нашей прошлой встречи ты казался старше, генерал. Никогда бы не подумала, что ты настолько тщеславен.

— Я не отказываю себе в умеренном нарциссизме, Нихилус, — он оглядел её крепость, — но если посмотреть на твой «дар», то можно заподозрить, что твоя мания величия переходит все границы, — генерал холодно посмотрел на неё. — Ты тоже заметно преобразилась. Когда я видел тебя последний раз, ты выглядела в точности как Твайлайт Спаркл. Кто подпортил твоё личико?

Меньше всего Нихилус хотела услышать этот вопрос именно от него.

— А сам-то как думаешь?

— Ах, ну конечно, — генерал выдавил из себя нечто похожее на улыбку, немного обнажив свои идеально белоснежные зубы. — Я ещё никогда не был так горд. Быть может, в следующий раз она окажет мне услугу и лишит тебя всей головы. Но изменилось не только твоё лицо. Ты сама стала заметно темнее.

— Я решила применить цветовую кодировку, чтобы ты не запутался, — бесстрастно ответила Нихилус.

— Твой правый глаз гораздо ярче левого, и зрачок сузился. Если присмотреться, радужная оболочка чуть ли не светится. Она тоже другого цвета, ближе к красному, чем к фиолетовому.

Нихилус не догадывалась о таких переменах. Ей казалось, что Осколок лишь незначительно изменил внешний облик Твайлайт.

— Я считаю, что ассиметрия лучше укладывается в мой стиль, — солгала она.

— Это так, — Нихилус не ожидала такого ответа, — да и твои уши поменяли форму. Они выглядят куда острее.

 — Если отбросить пустую болтовню о том, как грозно я выгляжу, то в чём причина твоего визита?

Эстим не отреагировал на колкость.

— Я приехал сюда, чтобы передать тебе этих пегасов и проверить обстановку. Правители хотят знать, как Осколок влияет на кого-то, кто не является аликорном. Они знают, что он незначительно увеличивает силу Твайлайт, но им любопытно, насколько стабильна эта магия. А также Эмпириан всё больше волнуется из-за восстания в Кантерлоте. Надеюсь, у тебя для него хорошие новости.

— Оставшиеся мятежники окажутся у меня в течение недели. С Рэйнбоу Дэш уже покончено, — Нихилус потянула свою зверушку за магический поводок. Пегаска ловко приземлилась подле неё. Несмотря на скорость, с которой летела, она сделала это почти бесшумно. — Разве она не очаровашка? Ты уже придумала себе имя?

Пегаска ответила без лишний колебаний.

— Спайк?

Нихилус прищурилась.

— Почему ты выбрала это имя?

Пегаска осознала, что совершила ошибку, и в её глазах загорелся страх.

— Я просто подумала... я твой питомец... и у тебя однажды был один по имени Спайк, и я вспомнила, что...

— Ненавижу его. Выбери другое. А теперь расскажи генералу Эстиму о своём предназначении.

— Быть жестокой и беспощадной. Я исполню ваши приказания и уничтожу ваших врагов.

Эстим смотрел на пегаску с едва скрываемым отвращением. Впрочем, этот взгляд не шёл ни в какое сравнение с тем, как он посмотрел на Нихилус.

— Сделаешь такое с моей дочерью, — тихо сказал он, — и я убью тебя, паразит.

Нихилус невесело усмехнулась.

— Ни ты, ни кто угодно другой не смогут меня достать, Эстим.

— Это мы вскоре узнаем, не так ли?

— Почему ты так говоришь? Мы на одной стороне, генерал, — хотя Нихилус очень хотелось сделать Эстима одним из своих питомцев, генералу придётся подождать, пока она не заполучит Элементы Гармонии.

— Будь уверена, я знаю, ты что-то замыслила, Нот. Я просто ожидаю, пока ты сделаешь свой ход. И когда ты сделаешь его, я буду тем, кого Эмпириан пошлёт, чтобы о тебе позаботиться. А для битвы со мной недостаточно быть эталоном по шкале Корускар. Я заставлю тебя молить о пощаде, девочка.

— А я превращу тебя в слюнявую шавку, мой милый мальчик. И ты всё что угодно сделаешь ради лакомства. У меня уже есть одна, — она коротко кивнула в сторону пока ещё безымянного питомца, — я кормлю её книгами, которые я уже прочла. В них, знаешь ли, множество ужасных заклинаний, которым не стоит оказываться в плохих копытах.

Нихилус считала, что лучшего применения для зверушки не найти. Твайлайт негодовала из-за уничтожения книг и ещё больше укоряла её за тот случай, когда Рэйнбоу Дэш сама затолкала себе целый кусок пергамента в глотку просто потому, что ей приказала Нихилус.

Генерал резко развернулся.

— Мои дела на этом закончены, — сказал Эстим, возвращаясь в свой экипаж, — я видел достаточно для отчёта принцу. Забирай свою пегаску и иди играй в своём кукольном домике, как подобает хорошей маленькой кобылке.

Нихилус подумывала о том, чтобы разнести его повозку, когда он улетит, но передумала. Скоро он будет в её власти, очень скоро всё будет в её власти. Ей всего лишь нужно заполучить Элементы Гармонии. Где же сейчас друзья Твайлайт?

---

Они прибыли в Клаудсдейл.

Потребовалось немало времени, или, точнее, несколько головокружительных полётов, чтобы перевезти всех в небесный город под покровом ночи. Эпплджек не особо боялась высоты, но несколько тысяч метров пустоты между ней и землёй, пока она беспомощно болталась в копытах Луны, оставили не самые приятные воспоминания. Принцесса использовала немного магии, чтобы все смогли ходить по облакам, а затем соорудила небольшое полое облачко, где они могли провести остаток ночи. Несмотря на поздний час, никто так и не заснул.

Луна стояла в центре их временного убежища, и четыре пони собрались вокруг света, исходившего от её рога. Эпплджек не знала, пегасьей или единорожьей магией пользовалась принцесса, однако Луна слепила точный макет Клаудсдейла из облачной материи в центре убежища. Она отмечала все места на макете, объясняя план.

— Нихилус, скорее всего, объявится на главной площади, как сделала это в Понивилле, — отдельный район Клаудсдейла, представлявший собой площадь, загорелся синим цветом. — Я рассчитываю, что как только она узнает, что мы здесь, она разделит отряды марионеток, чтобы разыскать нас. Надеюсь, среди них будет и Рэйнбоу Дэш. Если Нихилус решит держать её подле себя, то вам четверым лучше всего будет оставить Рэйнбоу Дэш на меня. Я не позволю вам оказаться рядом с Нихилус, она слишком опасна. Когда мы сражались в прошлый раз, она смогла нанести мне раны, которых бы хватило чтобы убить всех вас несколько раз, за исключением Эпплджек.

Эпплджек нахмурилась, услышав от принцессы такую оценку своих способностей. Она надеялась, что ей не доведётся узнать, какие ранения она в состоянии выдержать.

— Если вы отвечаете за Дэш и Нихилус, то что мы-то делать будем?

— Повторяю — это только если она не пошлёт Дэш за вами, пока я буду её отвлекать. А я почти уверена, что пошлёт. Но если нет или что-то пойдёт не так, вам четверым придётся бежать отсюда, и чем быстрее, тем лучше. Вы все помните, как найти наше тайное убежище?

Четыре пони дружно кивнули.

— Хорошо. Я сомневаюсь, что Нихилус ожидает, что мы все спрячемся прямо здесь, в Клаудсдейле. Моё заклинание будет действовать лишь в течение нескольких дней, так что попросите Флаттершай спустить вас вниз в случае, если меня поймают или убьют. О, и не надо так на меня смотреть, я прекрасно осознаю, что не бессмертна. Если всё закончится плохо, я должна знать, что вы будете в состоянии продолжить борьбу, — Луна подняла магией фигурку своей сестры, вращая её перед лицом. — Селестия всегда лучше составляла планы, чем я. Она находила способ сделать так, что даже если её противник выигрывал, то она выигрывала больше.

— Вы отлично справляетесь, принцесса, — сказала Флаттершай.

Луна слабо улыбнулась пегаске, прежде чем продолжить:

— Как бы мне ни хотелось не разделять наших единственных двух бойцов, Рэрити, я хочу, чтобы ты была там, — она указала на точку в макете, — вместе с Флаттершай. Эпплджек и Пинки пойдут сюда, на возвышенность. Таким образом, вне зависимости от того, куда полетят пегасы, они наткнутся на одну из групп.

— Полагаю, мы с Флаттершай будем в порядке, не так ли, дорогуша? — спросила Рэрити. — Единственное, о чём я действительно беспокоюсь, так это вы, принцесса. В прошлый раз, когда вы сражались с Нихилус...

— В прошлый раз, когда я боролась с Нихилус, мои силы были на исходе после бегства от матери. И я должна была позаботиться о защите некой единорожки. В этот раз, я полагаю, этот маленький паразит будет немало удивлён.

— О. Что же, я полагаю, это довольно славная новость.

— В любом случае завтра будет очень важный день. Наша единственная задача — спасти Рэйнбоу Дэш, и не стану врать: если мы добьёмся успеха и вы впятером используете Элементы на Нихилус, это убьёт её так же, как когда-то убило Найтмэйр Мун. Я думаю, что вам следует знать об этом заранее. Это единственный способ спасти Твайлайт, но вы сами должны принять решение.

Тишина воцарилась в убежище. Эпплджек ждала целую неделю. Несмотря на опасность, которая им грозила, она чувствовала себя немного... возбуждённой.

— Она забрала Рэйнбоу Дэш, — холодно произнесла она.

— И уничтожила мой дом, — добавила Рэрити.

— И у неё Твайлайт, — Флаттершай говорила не так грозно, как остальные, её голос звучал печально.

Пинки ничего не сказала, но её глаза сузились и она зарычала.

Луна положила фигурку умершей сестры под нагрудник, составляющий часть королевской регалии, так, чтобы ощущать её присутствие.

— Значит, решено, — твёрдо сказала она. — И как единственная принцесса Эквестрии в военное время, я дарую вам право действовать от моего имени, не опасаясь законов Эквестрии.

Четыре пони неуютно поёрзали на своих местах. Луна окинула их взглядом и, дождавшись согласия в их глазах, заговорила вновь.

— Нихилус Никс Нот, — сказала она, — должна умереть.

Глава 6 - Битва за Клаудсдейл

Стоял полдень, Клаудсдейл висел высоко в небесах, купаясь в сверкающих лучах солнца Эмпириана. Местные пегасы летали туда-сюда между строгими белыми колоннами — главным элементом городской архитектуры. Пони, свободные от повседневных дел, таких как объединение цветов в радугу или формирование осадков в дождевых тучах, прогуливались по облакам. Паря высоко над грязной землёй, этот город производил ошеломительное ощущение чистоты и хранил практически идеальную белизну. Его однотонное сияние оживлял лишь поток радужной эссенции, что текла с верхних ярусов.

Летающая крепость пробилась сквозь монолитные облака, формирующие основу города. Она поднялась наверх, разломав несколько строений и обрушив их в образовавшуюся брешь. Пегасы бешено метались, уклоняясь от обломков и спасаясь из рушащихся зданий. Оказавшиеся поблизости пони потянулись к образовавшемуся провалу, снедаемые любопытством, чтобы наблюдать за всем с безопасного расстояния. В считанные мгновения беспокойный, но организованный город погрузился в хаос.

На центральную площадь города под сень тёмной цитадели камнем упала чёрная пегаска. Она ухитрилась идеально приземлиться, несмотря на то, что опускалась со скоростью, которой позавидовало бы большинство пегасов. Она медленно огляделась, размеренно переводя взгляд из стороны в сторону. Находившиеся поблизости пони замерли. И хотя большинство не знало её лично, до них уже добрались слухи. В мире был только один чёрный пегас.

— Собраться! — крикнула чёрная пегаска так, что её услышали даже с дальних краёв площади. Жителям Клаудсдейла не надо было повторять дважды. Они медленно и с опаской приземлились и столпились в угрожающей тени цитадели. Пони, державшиеся поодаль от чёрной пегаски, ждали, тихонько переговариваясь друг с другом и боязливо озираясь вокруг. Они несомненно знали о том, что произошло в Понивилле. Они были напуганы.

Тёмная пегаска молчала. Ничего не происходило, и напряжение росло, становясь невыносимым. Однако в тот самый момент, когда всё перестало бы быть тревожным и стало скучным, свыше сотни марионеток ринулось наружу из тёмной цитадели, пронзившей собой сердце Клаудсдейла. Пегасы спикировали с её верхних уровней и приземлились внизу, среди охваченной ужасом толпы. Земные пони вырвались из передних выходов и построились в шеренги перед летающей крепостью. Толпа пегасов отшатнулась от зловещих солдат. Лица всех марионеток были обращены внутрь, на точку прямо перед тёмной пегаской.

Она появилась в небольшом всплеске тёмной энергии с треском, который эхом разнёсся по всему городу. Единорожка с помощью магии парила в паре метров над поверхностью так, чтобы все могли лицезреть её прибытие. Её грива, ещё сильнее искажённая Осколком Тьмы, обратилась в клубящуюся массу абсолютной черноты, пронзённой единственной кроваво-красной полосой. Левый глаз сиял фиолетовым, а радужная оболочка правого пылала таким же красным цветом, что и полоса в гриве, вокруг по-змеиному узкого зрачка. На лице всё ещё оставался шрам от недолеченного пореза. Она медленно снизилась, ни разу не взглянув на пегасов Клаудсдейла до тех пор, пока её копыта не коснулись затвердевшего облака — своеобразной "земли" города. Едва приземлившись, она грациозно наклонила голову, мягко закрыв глаза и позволив гриве пылать тусклее. Затем она резко вскинула голову и вонзила взгляд в жителей Клаудсдейла. Испуганные пони отступили на шаг, и дрожь прошла по толпе.

Нихилус обожала эффектное появление.

Она холодно усмехнулась, а затем обратилась к собравшимся:

— Судя по вашей реакции, моя репутация опережает меня. В таком случае я предположу, что все вы уже знаете о небольшом беспокойстве, которое я учинила в Понивилле неделю назад. Так что поверьте мне: если кто-то из вас ослушается меня или помешает моим планам, то по сравнению с той карой, которую я обрушу на вас, инцидент в Понивилле покажется обыденным. Первым делом донесите до всех выживших, что Клаудсдейл будет переименован в гораздо более подходящий "Дейл".

Она беззаботно говорила, вышагивая перед толпой собравшихся пегасов, и время от времени делала паузу, чтобы посмотреть на кого-нибудь сверху вниз, укрепляя чувство собственного превосходства.

— Можно с уверенностью предположить, что вы также слышали о новом короле — Титане, королеве — Терре и вашем новом правителе в Кантерлоте, заменившем Селестию, принце Эмпириане.

Ни один пони в толпе не шелохнулся и не издал ни звука.

— Поскольку уже прошла неделя и вы, вероятно, знаете обо всём этом, я перейду к настоящей причине своего пребывания здесь. Я не уверена в том, что кто-то из вас слышал о «естественном порядке». Это положение вещей, которое было до того, как принцесса Селестия и её сестра Луна украли власть у Титана, и это положение вещей, которое вернётся теперь, когда Селестия мертва. Новые правила полны всякого рода увлекательных вещичек: например, частью «естественного порядка» является то, что пони больше не разрешается управлять погодой.

На этот раз жители Клаудсдейла не смогли промолчать. Некоторые удивленно вскрикнули, другие вполголоса заговорили со своими соседями, а третьи просто уставились на неё с ужасом и отчаянием в глазах. Нихилус упивалась их беспомощностью и угасающей надеждой. Ей не нравилось работать на Эмпириана, потому что ей не нравилось кому-то подчиняться. Но сама по себе работа была чудесной.

— Итак, — продолжала она, — подводя итог: ваш бог мёртв, большинство из вас теперь отстранены от работы и все возражения или попытки сопротивления будут встречены с такой силой, что вы по-новому осознаете значение термина "массовое уничтожение". Есть вопросы?

Никто из пегасов не проронил ни слова.

— Ну же! — Нихилус подняла голову ближайшего пони за подбородок. — То, о чём я вам рассказала, ужасно несправедливо! Вас унижают и отшвыривают вас, как отбросы! Весь ваш мир вот-вот изменится к худшему. Я так надеялась, что смогу показать пример как минимум на одном из вас.

Она скорчила презрительную гримасу и оттолкнула пегаса.

— Никто не хочет доказать своё мужество и постоять за то, что является правильным и истинным? Какое разочарование. Мне сегодня действительно больше нечем заняться. Печально, но ожидаемо, учитывая то, что я сделала с последним пегасом, которого называла «врагом», — она махнула копытом в сторону своего питомца. — Не падай духом, моя дорогая. Тебе суждено остаться моей единственной и любимой игрушкой. Здесь нет пегасов, готовых противостоять мне.

— Как насчет аликорна? — послышался голос откуда-то из глубины толпы.

Лицо Нихилус медленно растянулась в улыбке. Она была вне себя от радости, ведь её день только что стал гораздо, гораздо увлекательнее. Единорожка не спеша обернулась, сначала лениво оглядываясь поверх плеча, и только потом переступила ногами, чтобы повернуться и встретиться с противником лицом к лицу.

Луна появилась из толпы, как раз когда Нихилус повернулась к ней. Её грива больше не распадалась отдельными прядями, а превратилась в глубокое, колышущееся облако звёзд, стекающее из-под тиары. Она была выше ростом, чем все на площади, включая Нихилус, к большому недовольству единорожки. Принцесса гордо выпятила грудь, сохраняя царственную позу, и ответила на взгляд Нихилус ещё более выразительным взглядом.

— Знаешь, какое самое большое различие между тобой и мной, Луна? — сказала Нихилус, слегка улыбнувшись.

— Крылья и милое личико? — спокойно ответила принцесса, в свою очередь пренебрежительно улыбаясь.

Колкость немного раздосадовала Нихилус.

— Умение эффектно выйти, — сказала она. — Я уничтожаю полдюжины зданий, прибыв в летающем замке, который отбрасывает зловещую тень на половину центральной площади. Ты же появляешься только после того, как я даю тебе идеальный сигнал, и даже тогда ты выходишь ко мне так, будто мы встретились случайно. Это оскорбительно.

Солнце погасло.

Как будто кто-то медленно опустил заслонку поверх пылающего шара Эмпириана. Внезапно дневной свет пропал, словно на Эквестрию опустилась ночь. От солнца, закрытого черным диском, остался только слабый ореол, и Клаудсдейл погрузился в полутьму.

— Попробуй ещё раз, — громко сказала Луна, — создать зловещую тень.

Нихилус послала телепатический сигнал своим подчиненным. Они были здесь. Они должны быть здесь. Она повернулась к своему питомцу, в то время как одни её марионетки взмыли в небо, а другие пустились галопом через площадь.

В тот же момент, Луна обратилась к толпе громогласным голосом:

— Жители Клаудсдейла! — крикнула она. — Забирайте своих близких и ищите безопасное место!

Началась суматоха, Нихилус и Луна вновь встретились взглядом. Их разделяло не более десяти метров.

— Расскажи нам больше о маленьком игрушечном летающем замке, который наш отец подарил тебе, — негромко заговорила Луна, используя королевское множественное число, её слова сочились ядом. — Раздавай приказы крылатым солдатикам, с которыми наша мать позволила тебе поиграть. Атакуй нас магией, украденной у лучшей ученицы нашей сестры. Твоё имя подходит тебе, Нихилус. Безо всех твоих маленьких игрушек ты — всего лишь безумный монстр с уродливым лицом. Ты ничто.

Оскорбления её задели. Твайлайт выбрала этот момент для того, чтобы вмешаться:

— Луна один, Нихилус ноль. Вот здесь она тебя сделала, Ноти.

— Заткнись! — крикнула Нихилус, резко дергая головой в сторону, словно могла вытрясти голос из своего сознания. Луна приподняла бровь. Нихилус снова посмотрела на принцессу.

— Считай, что сейчас я на десять лет старше, чем когда сражалась с тобой в последний раз, принцесса, — фыркнула она.

— А мы в полной мере отдохнули и удвоили силу, с которой ты столкнулась в прошлый раз. Ты же не всерьёз думаешь, что равна нам по силе? Даже слабейший аликорн может одолеть сильнейшего единорога. Мы божество, Нихилус.

Нихилус охватила ярость. Впервые она ощутила истинную ненависть к пони, никак не связанную с тем, что он был дорог Твайлайт. Глаз единорожки засиял ярче, и она почувствовала, как её переполняет магическая энергия.

— Ты жалкое отродье, — сказала она, — с чего ты взяла, что я — нечто меньшее?

---

Эйджей наблюдала за тем, как мир погружается во тьму. Её одновременно охватила тревога и предвкушение. Луна отвлекала Нихилус. Если всё шло по плану, то сейчас за ними в любой момент придут марионетки. Пони глубоко вздохнула, чтобы успокоиться, и проверила, что моток верёвки всё ещё лежит в седельной сумке. Затем она поплотнее натянула шляпу и в нетерпении ударила копытом в фальшивую землю.

Они с Пинки Пай ожидали на верхних ярусах Клаудсдейла, внутри здания, или настолько внутри, насколько это возможно в небесном городе. Во всяком случае, они стояли под крышей, опиравшейся на ряд белых колонн. За ними же здание просто обрывалось на несколько этажей прямо до искусственного основания города. Пегасы не нуждались в оградах или стенах для того, чтобы уберечься от падения, а Клаудсдейлу не нужно было защищать своих жителей от непогоды.

Пинки Пай подпрыгивала так быстро, что почти вибрировала.

— Они уже идут? — протараторила она. — Идут? Да? Да?

Эпплджек знала, что просить её успокоиться — бесполезное занятие.

— Вот теперь они идут, — сказала она, заметив, как несколько тёмных фигур устремились в их сторону по небу. — Когда эти марионетки приземлятся, старайся держаться рядом, но не путайся под копытами, ясненько?

Пинки Пай подпрыгнула чуть ли не на два метра. Что и говорить, порой эта кобылка могла вытворять удивительные штуки.

 — Ещё как! — воскликнула Пинки. — Я здесь, только чтобы поболеть за тебя и помочь с Дэши.

Эпплджек заметила ещё больше тёмных пони, скачущих по "земле" Клаудсдэйла.

— Уж очень надеюсь, что Рэрити и Флаттершай знают, что делают.

Она заметила пролетавшего невдалеке пегаса-марионетку и окликнула его:

— Эй ты, злобный паразит! У меня тут заготовлено копыто с твоим именем на нём!

Пегас повернулся, и все ближайшие марионетки последовали за ним. Они полетели к ней, и Эйджей отступила от края здания. В считанные доли секунды несколько пегасов приземлились, их чёрные шкуры резко выделялись на нетронутой белизне облачного здания. Эпплджек искала глазами Дэш, но ей попадались только ярко-голубые гривы.

К ним подтягивалось всё больше марионеток. Эпплджек насчитала по крайней мере десяток, и их число увеличивалось с каждой секундой.

— Так, — сказала она самой себе, — десятеро вас на меня одну? Это ж просто нечестно.

Ближайший к ней враг встал на задние ноги, приняв пегасью боевую стойку. Эпплджек прижалась к полу — точно так, как ей говорила Луна. Пегас двинулся на неё, замахав крыльями и едва касаясь пола задними ногами.

— Я позавтракала этим утром, — пробормотала она, быстро поворачиваясь, чтобы лягнуть марионетку, как только та оказалась достаточно близко.

Пинок отправил марионетку в полёт до одной из колонн. Удар слегка сотряс комнату и пегас развеялся. Эпплджек повернулась лицом к остальным марионеткам. Они тоже приняли боевые позы.

— А ещё я от души выспалась, — сказала она, — так что мне и двадцать таких слабаков не ровня.

На сей раз атаковала Эйджей. Теперь она знала, кто она такая. Она — земная пони.

Она ринулась вперёд и с легкостью отбросила на пол первую марионетку, которая попыталась схватить её. Эпплджек зафиксировала её передние ноги своими, затем раздробила череп врага своим лбом. Другой пегас приготовился лягнуть её, но Эпплджек перекатилась под удар, схватив марионетку за вытянутую ногу и рванув вниз. Затем она обвила шею потерявшей равновесие чёрной пони передними ногами.

Она перекатилась, подставив врага под удар другой марионетки. Затем Эпплджек отбросила её в сторону, развернулась на передних ногах и привычно лягнула задними. Удар отбросил марионетку, которая только что ударила своего собрата, в потолок, где та и взорвалась. А Эпплджек снова встала на все четыре ноги.

Земная пони.

Два пегаса обошли её с разных сторон, она крутанулась вокруг своей оси и снова ударила задними ногами, уничтожая одну марионетку могучим ударом. Вторая марионетка, однако, обвила своими передними ногами одну из ног Эпплджек и повалила её на живот. Враг смог бы удержать её, не будь она в десять раз сильнее.

Эпплджек резко выбросила вперёд переднюю ногу, и пегас, который держал её, сполз к копыту. Затем она перевернулась, оказавшись сверху, и ударила свободной передней ногой в лицо. Марионетка взорвалась, а Эпплджек снова стояла всеми четырьмя копытами на земле.

Земная пони.

Сразу четыре марионетки набросились на неё в своей странной боевой стойке. Эпплджек ударила первую передним копытом, разбив ей череп. Две других крепко схватили её, опрокидывая на землю, но она перевернулась на живот, обвив задними ногами шею третьей. Эпплджек дернула ногами, свернув той шею, однако два пегаса до сих прижимали её к земле. В поле зрения появилась новая марионетка, которая поднялась на дыбы, чтобы обрушить свой вес на голову захваченной пони.

Эпплджек напрягла мышцы шеи, прикоснувшись к своей магии, и ударила головой по несущимся навстречу ногам марионетки. Она почувствовала сильный удар по лбу, но её кости уцелели, укрепленные той самой магией, что позволяла ей лягать твёрдое дерево и при этом оставаться невредимой. Копыта марионетки раскололись, а ноги, с силой двигаясь по инерции, сломались о лицо Эпплджек.

Земная пони.

Эйджей натужно крикнула и подтянула передние ноги к груди. Марионетки, которые держали её, потащились следом, и их хватка ослабла. Едва Эпплджек освободилась, она со всей силы столкнула двух марионеток головами. Они обе взорвались.

Марионетка, чьи копыта она разбила, ещё стояла на задних копытах прямо над ней. Эпплджек поджала задние ноги, напрягла бедра и упёрлась плечами в пол. В результате она перекатилась через голову, лягнула марионетку в сторону очередной колонны и приземлилась на все четыре копыта лицом к центру помещения.

Земная пони.

Вокруг приземлилось ещё больше пегасов. Ни у кого из них не было серых грив. Эпплджек решила, что Рэрити нашла Дэш вместо них, и продолжила уничтожать слуг Нихилус. Она поправила свою шляпу. Та слегка пострадала во время битвы. Эпплджек — нет.

Два пегаса нападали. Она прыгнула на ближайшего, поджав его под себя, и одновременно лягнула другого. Тот увернулся от пинка и схватил её за заднюю ногу, но Эйджей успела нанести удар по черепу прижатой к полу марионетки. Она едва заметила сильную боль, когда другая марионетка сломала ей ногу. Эпплджек не медля высвободила магию земной пони, которая соединила кости. Она лягнула марионетку уже здоровой ногой. Та не взорвалась, но растянулась посреди группы пегасов, которые только что приземлились.

Эпплджек воспользовалась своей невероятной силой и совершила огромный прыжок. Она не приземлилась с лёгкой грацией пегаса, а просто грохнулась вниз, прямо на оглушённую марионетку, раздавив её насмерть и оказавшись в середине вражеской группы. Прежде чем они успели что-то сделать, Эпплджек пнула ещё одну, впечатав её в заднюю стену помещения. Она смутно слышала подбадривающие крики Пинки Пай.

Земная пони.

Она повернулась к очередной марионетке и сломала ей шею, затем почувствовала, как другая марионетка схватила её сзади. Она упала назад, придавив своего противника спиной, а потом ударила затылком. К её смятению, голова ударилась об пол, кроша гладкий облачный мрамор. Ловкий враг вцепился ей в шею, пытаясь задушить, но ещё один удар головой попал в цель, и Эпплджек невредимая упала на пол.

Ещё двое пегасов атаковали её. Эпплджек обхватила первого поперёк груди и крутанула так, что его ноги ударили другую марионетку в лицо, ненадолго оглушив. Марионетка, которую она держала, сопротивлялась и извивалась, и Эпплджек впилась зубами в одно из чёрных крыльев, а затем вырвала его из сустава. Она сдавила грудь противника передними ногами, используя всю силу земной пони. Грудная клетка марионетки треснула, и она взорвалась, как раз когда вторая марионетка пришла в себя и бросилась на неё.

Эпплджек издала боевой клич и прыгнула на пегаса, пригвождая его к земле. Она ударила вниз обеими передними ногами, раздавив шею марионетки. Та взорвалась, и Эпплджек повернулась в поисках следующего врага.

Никого не осталось.

— Вау, Эпплджек! Не думаю, что я когда-нибудь видела пони, которая бы так дралась. Хотя, — Пинки Пай потёрла подбородок копытом, — я видела немного драк.

— Вот и всё, — Эпплджек задыхалась от напряжения. — Все готовы.

— Ты забыла обо мне, — раздался голос позади. Эпплджек замерла, сразу вспомнив о верёвке в седельной сумке. За ней стояла не марионетка. Это был голос Рэйнбоу Дэш. Эйджей и Пинки обернулись.

— На самом деле, я не удивлена, — сказала пегаска. — В последнее время ты делаешь это постоянно.

---

Флаттершай съёжилась, когда сверкающее алмазное лезвие просвистело мимо неё и рассекло марионетку-земную пони надвое. Не то чтобы она не верила в осторожность Рэрити: единорожка постоянно оказывалась в центре вихря из инструментов и одежды в своём магазине и Флаттершай ни разу не зацепило. Впрочем, между ярдом ткани и клинком, который мог бы порезать её на ленты, была разница.

Однако ещё больше её беспокоили марионетки. Их было так много, даже больше, чем напало на Понивилль. Тёмные земные пони с зелёными гривами бросались на Рэрити, и та без лишних слов резала их на части.

— Знаешь, — сказала ей Рэрити, разъединяя свой клинок и посылая град сверхострых бриллиантов сквозь несколько марионеток, — я всегда просто обожала архитектуру Клаудсдейла.

Она восстановила клинок позади себя, затем повернулась лицом к другой толпе врагов.

— Она столь исполнена идеалами ранних художественных школ!

Клинок заметался среди полудюжины земных пони, убив их всех за считанные секунды, в то время как Рэрити грациозно уклонялась от их атак.

— И тут всегда так чисто. Что, без сомнения, разумно, принимая во внимание тысячи метров, отделяющие нас от грязи.

Флаттершай стало дурно. Ей совсем не нравилось наблюдать за тем, как Рэрити изничтожает безмозглую орду, в то же самое время небрежно ведя беседу, почти как если бы она шила платье в бутике. И конечно же, ей не нравилось то, что она не могла ничем помочь. Пегаска пошла с Рэрити лишь потому, что рядом с ней сейчас было самое безопасное место. Они находились на нижнем ярусе, и Флаттершай с лёгкостью могла улететь, если бы Рэрити потерпела неудачу. Впрочем, она старалась не думать об этом.

— И безусловно, я веду к тому, — продолжила Рэрити, взмахнув клинком на уровне шеи ближайших марионеток. Результат этого удара не вызывал сомнений, — что эти паразиты добрались и сюда.

Несколько марионеток уклонились от взмаха, но не избежали смерти, когда Рэрити разъединила клинок и швырнула в них сегменты.

— Но, по крайней мере, они не оставляют грязи, когда ты их добиваешь.

Не оборачиваясь, она пронзила земного пони, напавшего на неё сзади.

Флаттершай никак не могла помочь ей. Хуже того, она фактически мешалась у подруги под ногами. Рэрити пришлось бы куда проще, сражайся она в одиночку. Пегаска повесила голову. Она чувствовала себя такой бесполезной…

— А знаешь ли ты, дорогуша, что единорожьи клинки должны иметь имена? — большая группа земных пони хлынула в здание, в котором они сражались. — У моего имени нет, разумеется, но я обязана подумать о нём, ты согласна? — Рэрити пристально изучила надвигающуюся толпу марионеток, затем снова разъединила клинок. — Помню, я когда-то читала поэму, или это был роман? Ах, неважно. Во всяком случае, я подумала…

Она сузила глаза, и алмазы разлетелись во все стороны. Они отскакивали от стен и потолка, выбивая крошечные частицы облачного мрамора и пронзая земных пони. Тех, кто не погиб сразу, Рэрити добила, когда вновь сформировала клинок.

— Ворпал, — невозмутимо произнесла она. — Что думаешь?

— Я, эм, не знаю, что это означает, но думаю, что звучит здо…

Флаттершай окутала красная магическая энергия и она резко замолчала. Пегаску полностью парализовало.

— Флаттершай! — выдохнула Рэрити, оборачиваясь. Пегаска увидела ещё двух марионеток, появившихся из другого входа. Это были единороги с огненно-красными гривами.

Четырнадцать алмазов полетели к ним, но четырнадцать красных вспышек разбросали Ворпал по полу. Рэрити восстановила клинок.

— Нападёшь снова — и пегас умрёт.

Рэрити колебалась.

— У нас есть особые указания использовать её в качестве заложника. Ты сложишь свой клинок, и тогда вы обе будете доставлены к госпоже. Она сохранит жизнь вам обеим. Не пытайтесь оспаривать эти условия. Мы не уполномочены никоим образом изменять ультиматум.

Рэрити посмотрела на них, затем снова на Флаттершай. Пегаска пыталась подать ей сигнал, знак, но обнаружила, что не может даже моргнуть. Она поняла, что заклинание также не позволяет ей дышать. Рэрити вздохнула, опустив взгляд. Затем она швырнула свою седельную сумку на землю, к копытам марионеток. За ней последовали тринадцать неравномерно огранённых алмазов.

Единороги освободили Флаттершай, лишь когда сгребли все сегменты в сумку. Пегаска глубоко вздохнула и быстро заморгала, её глаза жутко щипало. Теперь их окружили земные пони, а два единорога подошли ближе.

— Ты пойдешь с нами, — сказал один из них Рэрити.

— Тебя заберут земные марионетки, — сказал другой Флаттершай.

Флаттершай боялась встретиться взглядом с подругой.

— Мне так жаль, — прошептала она. Она погубила их, погубила план, погубила всё.

---

“Вронг”, — решила она. Она будет Вронг.

Вронг не знала точно, откуда всплыло это имя. Однако в ней было нечто, какой-то очень крошечный, почти абсолютно неслышный голосок, который твердил ей, что она не права, что что-то с ней было неправильно. Поэтому теперь она стала Вронг. Голос говорил ей, чтобы она сделала хоть что-то, умолял не подчиняться госпоже, но она знала, что голос, по иронии, был не прав. Она будет жестокой. Таково было её предназначение.

— Эпплджек, — равнодушно поприветствовала она земную пони. — Пинки Пай.

— Дэши!

— Рэйнбоу, я знаю, что ты там, — Эйджей размотала кусок веревки.

Крошечный голосок внутри пробудился, но Вронг задушила его небольшим усилием воли. Она не позволит ему одержать верх. Она разглядывала двух земных пони перед собой, и Безумие призывало её испытывать отвращение. Оно так помогает ей, это Безумие. Оно всегда указывало путь, приводило к ясности. Однако когда ясность наступала, тихий голосок мог стать громче и нанести удар, когда она была слабее всего. Голос был таким трусливым, что нападал на Вронг, только когда она была слаба. Хорошо, что Безумие было здесь, чтобы помочь избавиться от него.

— Вы перепутали моё имя, — сказала пегаска, приблизившись к ним. — Меня зовут Вронг.

Пинки удивленно посмотрела на неё. Эпплджек начала раскручивать лассо.

— Прости, Дэш, — Эйджей вращала лассо над головой, — но коли ты не можешь пойти с нами по-хорошему, то мне придётся привести тебя по-плохому. Последнее предупреждение.

Вронг улыбнулась.

— Я собираюсь насладиться твоим убийством множество раз, мерзкая предательница.

Эпплджек вздрогнула, но быстро вернула самообладание и метнула лассо, обмотав другой конец веревки вокруг передней ноги.

Вронг молниеносно откатилась в сторону, затем протянула переднюю ногу и поймала петлю лассо. Она рванула её на себя, и Эйджей покачнулась. Вронг бросилась вперёд и ударила потерявшую равновесие Эпплджек задней ногой в лицо, почувствовав, как под её копытом сломалась челюсть.

Эйджей повалилась на бок, и Вронг обмотала веревочную петлю вокруг её шеи. Затем она схватила Эпплджек за гриву и принялась с молниеносной скоростью впечатывать её лицо в пол из облачного мрамора.

Она почувствовала, как на плечо легло копыто, и наотмашь ударила передней ногой. Пинки Пай попыталась уклониться, но споткнулась о вытянутую заднюю ногу Вронг. Падая, Пинки перевернулась, чтобы приземлиться на копыта, но Вронг с невероятной скоростью ударила её в живот. Пинки упала, издав жуткий задыхающийся звук.

На глаза беспомощной розовой пони навернулись слёзы.

— Дэши?

Вронг наклонилась и приложила Пинки лицом об пол. Затем она взяла другой конец веревки и трижды обернула его вокруг задней ноги Пинки Пай.

Эпплджек пришла в себя и поднялась. Её челюсть встала на место, а синяки быстро исчезали. Петля лассо всё ещё была обёрнута вокруг шеи.

— Ты хочешь драться со мной, Дэш? Хорошо, тогда всё будет по-плохому.

Вронг стояла на задних ногах, наступив одной на шею Пинки.

— Драться с тобой? Это будет не драка. Я заставлю тебя страдать за то, что ты с ней сделала.

Она расправила крылья и сильно взмахнула ими, толкая себя и Пинки Пай вперед. Затем она придала Пинки ещё большее ускорение и та заскользила по полу к краю здания и провалу высотой в несколько этажей. Глаза Эпплджек расширились, она быстро кинулась на помощь своей подруге.

Вронг оказалась быстрее. Одним взмахом крыльев, она оказалась перед Эпплджек, и трижды лягнула её в грудь. Пинки Пай, оглушённая от побоев, не смогла остановиться сама, перевалилась через край и упала вниз, в лежащий под ними город.

Эпплджек поднялась на ноги. Вронг смотрела на неё сверху вниз, приняв пегасью боевую стойку. Их взгляды встретились.

Веревка натянулась.

Лассо затянулось мёртвой хваткой вокруг шеи Эйджей, и земная пони захрипела, изо всех сил стараясь остаться на ногах. Мышцы на её шее натянулись, и она с хрипом втянула воздух. Вронг крутанулась в воздухе, лягнула Эйджей в лицо, затем приземлилась и впечатала копыто ей в живот. Затем она толкнула голову Эйджей вниз, одновременно ударив её коленом в челюсть.

Окровавленная Эпплджек упала на пол и тут же начала скользить к краю по гладкому облаку. Она пришла в себя и ухватилась за одну из колонн, затем попыталась ещё раз натужно вздохнуть.

— Давай, Эйджей. Всё, что потребуется, — это один укус. Перережь веревку.

Эпплджек подняла на неё полные ужаса глаза. Она широко раскрыла рот, втягивая больше воздуха, затем заговорила, тихо и напряжённо:

— Я...бы... никогда...

Вронг в мгновение ока пересекла комнату, оказавшись лицом к лицу с земной пони.

— Тогда почему ты сделала это с ней?! — крикнула она.

Эпплджек отстранилась от пегаски.

— Что... — прошептала она, сражаясь за очередной вдох.

— Она ждала, Эйджей. Ждала, что ты за ней придёшь. Рэйнбоу Дэш пришла бы за тобой, а ты не захотела утруждать себя. Оно поглотило её. Каждую секунду каждого дня она ждала, что ты придёшь на помощь, но ты не приходила. Я — это всё, что осталось, и я Вронг, — она ударила Эйджей лицом об облачный мрамор, сделав акцент на последнем слове.

Эпплджек медленно подняла голову, капающая из носа кровь начала образовывать лужу.

— Нихилус... сделала с тобой это... Дэш.

— А ты позволила ей! Она была твоей лучшей подругой, и теперь я тебя презираю за то, что ты сделала с ней.

Эпплджек подняла на неё взгляд, затем медленно покачала головой.

— Ты не Дэш. Ты чокнутая.

Её лицо покраснело от недостатка кислорода. Скоро она должна была потерять сознание.

— Нет! — крикнула Вронг. — Я Вронг!

Она снова ударила Эпплджек головой об пол, затем схватила верёвку и потянула назад, добавляя собственную силу к весу Пинки Пай. Она уперлась задней ногой в затылок Эпплджек и надавила. Земная пони пыталась говорить, но лишь хрипло закашлялась, сплевывая в лужу крови.

Вскоре Эпплджек потеряла сознание. Верёвка до сих пор была натянута под весом Пинки Пай. Вронг сидела, удерживая верёвку и решая, что предпринять. Тихий голосок умолял её, но сквозь Безумие она не могла расслышать, что он ей говорил.
“Ты будешь жестока к другим”.

Она продолжала душить Эпплджек ещё долгое время после того, как обычная пони умерла бы. Она рассчитывала, что магии земной пони Эйджей будет достаточно, чтобы сохранить ей жизнь. Затем пегаска развязала верёвку, на которой всё ещё висела Пинки Пай.

Она отпустила её.

Вронг подняла неподвижное тело Эпплджек и улетела, вручив его нескольким марионеткам-пегасам, встретившимся ей в воздухе. Она не смотрела вниз. Она чувствовала себя по-другому, как если бы что-то внутри неё изменилось. Присутствие Безумия едва угадывалось, но тихому голоску нечего было сказать. Она должна была быть счастлива, что его нет, но вместо этого она чувствовала только, что с ней что-то....

неверно.

---

Луна напала первой.

На глазах у Нихилус богиня резко спикировала, прорвав облака, заложенные как фундамент центральной площади Клаудсдейла. Потеряв из вида противницу, Нихилус мысленно приготовилась сразу и к телепортации, и к созданию мощного силового поля. За последнюю неделю её познания в боевой магии значительно расширились. Она пробежалась по списку заклинаний, которые могла бы пустить в ход против аликорна. Это были мерзкие и ужасающие чары из давно минувшей эры войны и раздора.

Краем глаза она уловила мимолетное движение и, резко обернувшись, увидела возникшую позади неё Луну, которая, разорвав облака, поднялась высоко в небо. В мистической полутьме Луна сияла неземным светом, её грива и облачение мерцали от магической силы. Глаз и грива Нихилус, напротив, пылали тёмно-красной энергией, почти чёрная шкура была едва различима в темноте, а изогнутые и заострённые уши придавали ей поистине демонический вид.

За воспарившей принцессой тянулась Вереница тонких тёмных облаков, и Нихилус догадалась, что задумала Луна.

— Мы бы предложили тебе возможность сдаться, чтобы избежать боли и позора, — сказала принцесса, — но, пожалуй, не станем.

Луна вскинула передние ноги, и в сторону Нихилус, на мгновение осветив тонущую во тьме площадь, ослепительной дугой устремилась молния.

Магическое силовое поле Нихилус отразило молнию, и та, не причинив вреда, ударила в ближайшую колонну. Призвав с дюжину крошечных сфер клубящейся тьмы, присущей её магии, Нихилус почувствовала, как правый глаз начинает пылать.

— Ты думаешь, что ты божество, Луна? Я посмотрю, как ты будешь корчиться, когда я вырву тебе ноги, — сферы на мгновение зависли вокруг неё, а затем помчались в сторону парившего аликорна, бесшумно закручиваясь в воздухе спиралью. — Как насекомому.

Луна спикировала к Нихилус, игнорируя приближающиеся снаряды. Она с поразительной ловкостью петляла и вертелась в воздухе, мастерски уворачиваясь от каждой сферы. Но когда принцесса приблизилась к Нихилус, та телепортировалась в ближайшее здание, заскрипев от ярости зубами. Когда Луна стала такой быстрой? Помещение, как и все постройки пегасов, было открытым, так что Луна без труда заметила Нихилус и бросилась на неё.

Нихилус вновь призвала магию и направила заклинание трансмутации в ближайшую колонну из облачного мрамора. Та моментально затвердела, фальшивый мрамор превратился в настоящий камень. А затем колонна взорвалась, разлетевшись на тысячи осколков от телекинетического удара Нихилус. Луна замедлила полёт, но было слишком поздно: она уже находилась в зоне поражения каменных снарядов. Единорожка швырнула в принцессу часть осколков, удерживая остальные в воздухе вокруг себя в качестве дополнительных боеприпасов.

Луна, как и следовало ожидать, перевернулась в воздухе, уворачиваясь от снарядов. Она взмахнула крыльями несколько раз, облака вокруг неё потеряли плотность и вихрем устремились вверх, скрывая принцессу из вида.

Нихилус зарычала от ярости и швырнула в облачный вихрь оставшимися обломками камня, зная, что, даже если некоторые из них достигнут цели, Луна останется практически невредима благодаря магии земной пони. Но булыжники всё же принесли пользу, Нихилус показалось даже, что она во что-то попала.

— Покажись, насекомое!

И вдруг облака сгустились, конденсируя влагу. Капельки воды затвердели, оборачиваясь тысячами сверкающих острых осколков льда. В окружении них парила и спокойно глядела на Нихилус принцесса Луна.

Осколки устремились к Нихилус, и, чтобы укрыться от них, она перекатилась за уцелевшую колонну. Большая часть снарядов врезалась в стену позади неё, но некоторые остались в воздухе, и, удерживаемые магией Луны, зависли внутри постройки. Принцесса тотчас же последовала за осколками, стрелой влетев в здание, и вертикально приземлилась на стену напротив Нихилус. Она спрыгнула на пол и двинулась к единорожке. Нихилус улыбнулась.

Её улыбка превратилась в ухмылку, когда Нихилус разрезала воздух рогом, поводя им слева направо. Она почувствовала, как её глаз разгорается жарче и ярче сияет, пока вливала силу в заклинание. От края до края здания протянулась стена неестественно багрового жидкого огня. Последние осколки льда испарились, и Луна вскрикнула и отпрянула, когда демоническое пламя обожгло её. Нихилус, однако, этот тягучий огонь не причинил вреда.

Луна прижалась спиной к стене и швырнула в Нихилус несколько серебристых магических снарядов. Но та сожгла их на полпути собственной тёмной энергией, затем применила ещё одно ужасное боевое заклинание. Призванный ею клубок извивающихся тёмных цепей стремительно полетел в принцессу сквозь стену огня.

Луна обернулась к дальней стене и взмахнула крыльями. Используя магию пегаса, она поставила передние копыта на вертикальную поверхность и побежала по ней вверх, едва уворачиваясь от демонических оков. Затем она оттолкнулась от стены, перелетев через огненный барьер, и приземлилась всего в нескольких шагах от тёмной единорожки.

Пока Луна находилась в воздухе, Нихилус призвала ещё больше магических сил, чувствуя, как разгорается искажённый Осколком глаз. Как только принцесса приземлилась, Нихилус закричала, и этот чудовищный, визжащий вой разорвал воздух, раскалывая и кроша облачный мрамор. Луна сжалась, отпрянув под невыносимым рёвом боевого заклинания.

Нихилус воспользовалась этим. Она снова зачерпнула силу, понимая, что Принцесса может убить её в любую секунду. Она зафиксировала взгляд на Луне и пропустила заклинание через зрительный контакт. Принцесса тотчас же начала увядать, её грациозное тело усыхало и сморщивалось, становясь хрупким и немощным.

Однако Луна не позволила Нихилус так легко одержать над собой верх. Она подняла голову и встретилась с нею не уступающим по силе взглядом. Нихилус с изумлением наблюдала за тем, как воздействие её заклинания увядания плоти обратилось вспять, а тело Луны вновь стало прежним.

— Ты выучилась кое-каким новым фокусам, — прошипела Луна.

— Разве они не развлекли вас, принцесса?

Нихилус сконцентрировалась, направляя магическую энергию в одну точку. Её глаз сверкнул, и багровый луч чистой энергии устремился вперёд, готовясь пронзить принцессу тёмной силой. Рог Луны засветился, и перед богиней возник полупрозрачный барьер. Нихилус точно знала, какое заклинание использовала принцесса, и, когда луч срикошетил в сторону хозяйки, создала собственную отражающую стену.

Она продолжила накачивать силой скачущий между магическими зеркалами поток энергии. Красный свет между ними стал ослепительным, и Нихилус едва смогла разглядеть выражение изумления, возникшее на лице Луны, когда та поняла, что происходит. Нихилус телепортировалась из здания. Принцесса оказалась не столь везуча.

Нихилус вышла из заклинания перемещения не где-нибудь на центральной площади, а в десятках метров над землей, прямо над зданием с колоннами, в котором она только что находилась. Она удерживала себя в воздухе при помощи телекинеза.

Здание взорвалось: пылающее облако неестественно-багровой энергии разбросало в стороны облачный мрамор и разрушило всё вокруг. Кольцо огня от заклинания адского пламени поглотило всё, что находилось в непосредственной близости от взрыва.

Оглядев разрушения, Нихилус радостно взвизгнула, а затем сформировала в сознании ещё одно боевое заклинание. Она призвала мощную волну тёмной энергии и, используя свой феноменальный телекинез, швырнула её в руины, туда, где предположительно находилась принцесса. Когда заклинание устремилось вниз, она разглядела под собой крошечную фигурку Луны.

Принцесса, не успевая вовремя уклониться от взрыва тёмной энергии с помощью крыльев, просто ударила себя телекинетической волной и отлетела прочь, чтобы избежать ещё большей опасности. Заклинание Нихилус ударило в разрушенное здание, образуя кратер в уже уничтоженном фундаменте.

Нихилус не оставила принцессу в покое. Она снова бросилась вперёд и приземлилась перед раненым аликорном, а затем вновь призвала демонические оковы и направила их на принцессу, которая ещё не оправилась после удара. Цепи достигли цели, опутав аликорна, и затянулись. Но рог Луны вспыхнул, и тёмные кандалы разбились, обдав Нихилус обломками.

Однако единорожка телепортировалась обратно в развалины здания и очутилась позади принцессы. Она ударила ещё одним заклинанием адского пламени, и обжигающий жидкий огонь поглотил принцессу. Но с Луной ещё не было покончено. Чтобы потушить пламя, принцесса вновь собрала вокруг себя влагу, и воздух взорвался облаком пара.

Луна покинула облако потрёпанной и обгоревшей, но всё ещё не сломленной. Она рванулась к Нихилус, норовя ударить единорога копытом в лицо. Нихилус в панике телепортировалась, снова переместившись в воздух.

Перед тем как начать падать, она выпустила из своего горящего глаза ещё один луч красной энергии. Он пронзил воздух невероятно быстро, но принцесса ушла с его пути, и луч только прошил основание Клаудсдейла. Падая, Нихилус подготовила ещё одно боевое заклинание, смягчая своё приземление при помощи телекинеза.

Луна повернулась, и Нихилус ударила её иссушающим взглядом, одновременно сотворив ещё один набор демонических оков, чтобы сковать принцессу. Мышцы Луны ослабели, но она вновь стряхнула заклинание. Однако её магия земной пони почти иссякла из-за полученных ран, а противостояние заклинанию увядания плоти потребовало слишком много времени. Цепи снова опутали её. Рог принцессы вспыхнул, но Нихилус направила в демонические оковы ещё больше силы, удерживая принцессу связанной. Луна проиграла.

Но Нихилус ещё не закончила.

Она зарычала, взвившись в воздух над беспомощным противником, и швырнула вниз ещё одну волну тьмы с большей, чем в первый раз, силой. Тьма обрушилась прямо на пытающегося освободиться аликорна, образовав огромный кратер в площади облачного города и вызвав ударную волну. Нихилус мягко приземлилась, чуть-чуть используя телекинез, чтобы замедлить падение, и осмотрела свою противницу.

Луна была без сознания, но всё ещё дышала. Жалкое зрелище. Хотя, в целом, вечерняя прогулка Нихилус по городу удалась.

— Я победила, — просто сказала она, подняв принцессу за сковавшие её демонические кандалы. — Я победила божество.

Нихилус ухмыльнулась.

Кем же теперь стала она?

---

Пинки Пай приземлилась.

Она пролетела вниз головой несколько этажей, перед самой землёй перевернувшись и приземлившись на полусогнутые ноги. Она не пострадала, несмотря на то что падение должно было стать смертельным для пони, не обладающего значительным количеством магии земного пони или пегаса.

Она упала, а это означало, что Рэйнбоу Дэш пыталась её убить. Пыталась ли она убить и Эпплджек? Пинки Пай начала впадать в панику. Почему всё было так неверно?

До этого она могла разглядеть сущность Дэши под личиной того, кто ворвался в Сахарный Уголок. Сейчас же от её подруги не осталось и следа. Рэйнбоу Дэш исчезла. Они должны были спасти её.

Пинки Пай двигалась по нижнему уровню города. Пустая на данный момент центральная площадь была усеяна разрушенными зданиями и пятнами потустороннего красного огня, пылавшего несмотря на то, что гореть было нечему. Она не хотела даже думать о том, чем закончилась битва между Нихилус и принцессой. Она с трудом смогла выдержать вид Эпплджек, уничтожающей марионеток, а уж когда Дэш принялась избивать их, Пинки совсем выбилась из колеи.

Её лицо и грива были в крови, и стоило ей попытаться собраться с силами, как голова тут же начинала раскалываться. Грива Пинки поникла. В задней ноге, там, где верёвка врезалась в плоть, пока она висела на ней, пульсировала острая боль. Наполненные ужасом глаза Пинки Пай лихорадочно метались, пока она оглядывалась по сторонам, сама не зная зачем.

Она двинулась сквозь город, держа курс на зловещую цитадель, пронзившую основание Клаудсдейла. Раз Луны не было на площади, значит, она могла оказаться там. Если Эпплджек действительно потерпела поражение от кого бы то ни было, вселившегося в Рэйнбоу Дэш, то она тоже наверняка там. Если бы Пинки смогла добраться до них, спасти их, у Дэш всё ещё был бы шанс. И у Твайлайт ещё был бы шанс. И у всей Эквестрии всё ещё был бы шанс.

Но только если Эпплджек жива.

Группа земных пони-марионеток попыталась преградить ей путь, но она рассеянно сделала сальто поверх их голов и прибавила скорости, чтобы они не смогли её поймать. Пегас пытался перехватить её, но она парировала захват и мягко бросила его на землю. Ещё несколько земных пони охраняли вход в тёмную крепость, но Пинки равнодушно проскользнула у них под ногами. Она должна была отыскать своих друзей.

---

Судорожно вдохнув, Луна очнулась. Стоило ей наполнить лёгкие кислородом, как они заныли от боли. Всё тело ломило, и принцесса едва сумела открыть глаза. Она потерпела поражение. Эта мысль ранила сильнее, чем любая физическая боль.

— Эпплджек гораздо быстрее оправилась, побывав при смерти, — задумчиво пробормотал знакомый голос. — Интересно, причинила ли я тебе больше вреда, или она просто более сильная земная пони, чем ты?

Луна посмотрела вверх и сквозь прутья решётки увидела, что находится в большом круглом помещении. Она сообразила, что это — летающая цитадель, а они, судя по размерам помещения, вероятно, находились на верхнем уровне. Осмотревшись, она увидела Рэрити и Эпплджек, сидевших рядом с ней в таких же клетках.

Нихилус стояла на возвышении в центре помещения с двумя марионетками-единорогами по бокам. Её рог неуклюже торчал из-под сдвинутой набекрень шляпы Эпплджек, которую она нацепила.

— Это действительно интересно. Вот ты лежишь на полу без чувств и даже не дыша, а в следующее мгновение снова возвращаешься к жизни. Магия земных пони и в самом деле любопытная вещь, — Нихилус шагнула в их направлении. — Железо, из которого сделаны прутья решётки, зачаровано. Несмотря на то что по-настоящему нейтрализовать магию единорога невозможно, будьте уверены, что вы не сможете манипулировать чем-либо за пределами клеток.

Эпплджек тихо произнесла из своей клетки:

— Мне жаль, принцесса. Я замешкалась. Дэш оказалась для меня чересчур сильной.

— Мы потерпели неудачу, — сказала Рэрити.

Нихилус приблизилась.

— Ты рассчитывала на иной исход, Рэрити? Твайлайт каждый раз вела вас к победе. Твайлайт была вашей силой. А теперь Твайлайт моя. Что это у тебя там? — внезапно спросила она у Луны.

И прежде чем Луна успела что-то сделать, Нихилус схватила телекинезом фигурку Селестии и поднесла ближе, чтобы рассмотреть.

— О, — сказала она, улыбаясь, — это поистине бесценно.

Она придвинулась ближе к решётке и наклонилась, чтобы взглянуть на принцессу.

— Скучаешь по сестре, верно?

Она заговорила тихо, но вызывающе:

— Знаешь, это не Титан прикончил её. И не Эмпириан. Это была я.

Она левитировала фигурку перед собой, и воздух вокруг неё стал нагреваться. Когда металл начал плавиться, она продолжила:

— Я расщепила её на части, на различные содержащиеся в ней магические компоненты, и таким образом мы смогли дать силу маленькому отродью Титана.

Теперь в воздухе между ними висела лужица расплавленного металла.

— Помнится, процесс был гораздо более… неряшливым, чем это.

В лицо Луне плеснуло капельками расплавленной стали. Они обожгли её, и принцесса резко отвернулась.

— И результат оказался куда менее полезным.

Луна не собиралась позволить чудовищному порождению Нихилус одержать верх.

— Ты думаешь, — медленно произнесла она, — что познала боль, причиняя её другим, — она встретилась взглядом с искажёнными глазами Нихилус. — Я десятилетиями служила королеве Терре, паразит. Её любимое времяпрепровождение — пытки. Друзья Твайлайт здесь для того, чтобы спасти её, а не для того, чтобы причинить тебе вред. Однако если ты попадёшься мне…

Глаза Нихилус сузились, и тот, что был красным, засветился.

— Ах ты ничтожная….

Внезапно её голова резко дернулась в сторону, и она закрыла свой фиолетовый глаз.

— Ой, да ладно, — сказала она быстро. — Я имею право развлечься.

Она раздраженно вздохнула.

— Отлично, — сказала она.

Эпплджек, сидя в клетке, подняла взгляд.

— Твайлайт? — спросила она.

— Эпплджек! — рявкнула Нихилус. — Посмотри на меня.

Она приблизилась к клетке земной пони.

— Скажи Твайлайт, что всё будет хорошо. Скажи ей, что вытащишь её отсюда. Скажи , что до сих пор веришь в вашу победу.

На это Эпплджек выпрямилась и с вызовом посмотрела на Нихилус.

— Мы ещё сможем победить, Твайлайт, слышишь меня? Ещё не всё потеряно. Не знаю, каково тебе проводить всё время с ней, но мы точно вытащим тебя. Я клянусь.

Нихилус телепортировалась назад в центр комнаты, кружась на месте и хохоча.

— Как просто! — позлорадствовала она, затем повернулась, и в воздухе рядом с ней повисло золотое ожерелье с чёрным яблоком в центре.

— О, Эпплджек, — сказала она, — ложь тебе не к лицу.

— Я не...

— Элемент Честности не согласен. А теперь, — сказала она, когда Эпплджек в смятении посмотрела на неё, — Рэрити.

Она телепортировалась, перенося себя к клетке Рэрити.

 — Думаю, заставить тебя совершить эгоистичный поступок, исполненный жадности, будет трудно, так что придётся взять твоё сознание под контроль. Не двигайся, пожалуйста, это требует определённых усилий. Или мне придётся сделать это и с Эпплджек.

И тут в комнату через открытый балкон стремглав влетело серогривое и черношёрстное подобие Рэйнбоу Дэш. Она приземлилась лицом к Нихилус и низко поклонилась.

— Тревога, госпожа.

На лице единорожки промелькнуло раздражение. Её рог засветился, и вскоре Луну опять сковали чёрные, впивающиеся в тело цепи. Нихилус повернулась к единорогам-марионеткам, все ещё стоявшим на возвышающейся платформе.

— Если они попытаются сбежать, — сказала она, — убейте её.

Марионетки кивнули.

Нихилус телепортировалась на один из наружных балконов, и Рэйнбоу Дэш стремительно перелетела к ней. Они немного поговорили, и Дэш взлетела, а Нихилус исчезла во вспышке тёмной магии.

На время комната погрузилась в тишину, затем Луна, прикованная цепями к стене, заговорила.

— Эпплджек, — сказала она. — Ты можешь сломать решётку. У тебя достаточно сил.

— Нет, Луна, — твёрдо ответила земная пони.

— Эпплджек, пожалуйста. Моя роль здесь окончена. Даже если мы победим, я не знаю, как управлять королевством. Царствующие сёстры умерли вместе с Селестией.

— Как вы можете так говорить, принцесса? — спросила Рэрити.

— Если они не убьют меня сейчас, Нихилус поглотит меня. Позвольте мне умереть, совершив на сей раз что-то полезное, а не сделав Нихилус ещё сильнее. Позвольте дать вам шанс сделать то, чего не смогла я.

Эпплджек некоторое время молчала. Марионетки, стоявшие перед Луной, смотрели на неё с пустым выражением на лицах. Рэрити не открывала глаз. Наконец земная пони заговорила:

— Теперь-то я поняла, почему Селестия хотела, чтобы вы встретились с Твайлайт, Принцесса. Вам надо много чего узнать о дружбе.

---

Флаттершай вели через разрушенный центр Клаудсдейла. Незадолго до этого единороги забрали Рэрити. Они продвигались медленно, и Флаттершай не сопротивлялась. Она позволяла им осторожно подталкивать себя. Её сопровождали пегасы-марионетки, так что она не могла улететь, ведь они оказались бы намного быстрее. Они вошли в крепость.

Флаттершай нужно было спасти Рэрити, но она ничего не могла сделать. У неё было всего два охранника, но даже если она смогла бы как-нибудь ускользнуть от них, то всё равно понятия не имела, где держат Рэрити и сколько врагов повстречается на пути к ней. Но она должна была попытаться, она не могла сдаться просто так.

Она вспомнила, как применила Взгляд на первой встреченной ею марионетке, и как та растворилась в воздухе. Она остановилась, и пегас, шедший перед нею, повернулся, чтобы снова поторопить пленницу.

Флаттершай встретила его Взглядом.

Казалось, внутри была пустота. Разум или воля, на которые Флаттершай могла бы воздействовать, отсутствовали, поэтому Взгляд просто прошел насквозь, стирая то малое, что представляло собой сознание марионетки. Пегас исчез.

Флаттершай стремительно развернулась лицом ко второму пегасу, который шел сзади, и он тоже встретился с ней глазами. Она ненавидела это, ненавидела то, что он просто умер. Она напомнила себе, что на самом деле он не был настоящим, но беспокойство от этого не прошло.

Она двинулась через цитадель, не встретив на нижнем уровне ни одной марионетки. Обнаружив комнату с лестницами, ведущими наверх, Флаттершай расправила крылья, собираясь облететь крепость снаружи, чтобы отыскать свою подругу.

Воздух перед ней внезапно померк, и там появилась чёрная пони, которой, судя по всему, могла быть только Нихилус.

— Стой, — только и сказала единорожка.

Флаттершай застыла в ужасе.

— Разве это не любопытно, — задумчиво произнесла Нихилус, встав перед Флаттершай и разглядывая пегаску. — Мне даже магия не нужна, чтобы подчинить тебя. Как жалко это выглядит.

 — Т-Т-Твайлайт, если ты там...

— Фу, почему вы все пытаетесь поговорить с ней? Разве ты не видишь, что со мной намного интереснее? А сейчас сделай мне одолжение, Флаттершай, и соверши что-нибудь жестокое. Мне претит тратить столько магии на такое жалкое ничтожество, как ты.

Флаттершай посмотрела в непохожие друг на друга глаза пони и поняла, что Нихилус действительно была безумна.

 — Я жалкое ничтожество? — спросила она. — Но кто же тогда ты?

Нихилус спокойно смотрела на неё.

— Неплохое начало, — сказала она. — Отвечая на твой вопрос: божество, смею надеяться. Кем ещё я могу быть?

— Одинокой пони.

Нихилус засмеялась:

 — Ты, должно быть, шутишь. Продолжай.

— Тебе не позволили выбирать, какой пони быть, Нихилус. Тебя создали.

Глаза тёмного единорога сузились.

 — Но ты не обязана вести себя так. Твайлайт изменилась после нашей первой встречи, так почему ты не можешь? Ты не должна быть одинокой, без друзей, жестокой и полной ненависти. Ты можешь выбирать. Неужели тебе и в самом деле не нравится, когда есть кто-то, с кем можно поговорить, кто-то, кто позаботился бы о тебе?

Нихилус небрежно ударила Флаттершай телекинезом, и та врезалась в стену.

— Думаю, я услышала достаточно, — просто сказала Нихилус.

Флаттершай закашлялась, но продолжала:

— Мы пришли сюда, чтобы спасти Рэйнбоу Дэш и Твайлайт. А кто придет за тобой, Нихилус? Даже если ты победишь нас, тебя всегда будут ненавидеть. Но ты могла бы стать хорошей.

Нихилус фыркнула:

— Хорошей? После всего этого ты думаешь, что хоть что-то во мне способно на добро? Ты думаешь, что хоть какая-то часть меня захочет творить то, что ты называешь "добром"?

— Твайлайт могла творить зло. У каждого пони есть выбор, Нихилус. Что же ты успела выбрать?

Нихилус закрыла фиолетовый глаз и отвернулась от Флаттершай.

— Имя, — сказала она наполненным холодной яростью голосом. — Я выбрала себе имя. Я ни на секунду не поверила в то, что ты думаешь, что я небезнадежна, Флаттершай. Ты слишком сильно любишь Твайлайт, чтобы отпустить меня.

— Я серьёзно. Я клянусь. Я поклянусь Пинки-клятвой.

Нихилус окончательно отвернулась от неё.

— В этом нет нужды, — просто сказала она.

Нихилус снова повернулась к Флаттершай, держа перед собой золотое ожерелье, украшенное самоцветом в форме бабочки. Её рог окутался тьмой, и камень в центре ожерелья стал чёрным.

Нихилус закрыла глаза, и по её лицу пробежало выражение боли.

— Ты только что утратила Элемент Доброты, Флаттершай, — сказала она. — Ты знаешь, что это значит?

Она повернулась, её лицо исказилось от ярости.

— Это значит, что всё, что ты только что сказала, было ложью. Ты знала, что проиграла, поэтому пыталась ранить меня единственным способом, который знаешь. Жестокостью, Флаттершай. Это значит, что ты жестока. И из всех пони на свете ты решила быть жестокой ко мне.

Ещё один телекинетический удар впечатал Флаттершай в стену.

— Ну так я не хочу твоей дружбы! Мне не нужны другие пони! Я сильнее, чем все твои друзья вместе взятые.

Флаттершай оказалась сбита с толку. Она не кривила душой; она и в самом деле не хотела, чтобы кто-то умирал ради того, чтобы Твайлайт жила. Но Нихилус и не собиралась меняться.

— И вот для чего ты используешь свою силу, — слабо произнесла Флаттершай. — Никто не заслуживает её столь мало, как ты, Нихилус. Это ты должна быть беспомощной, не я.

Чёрная пегаска с серой гривой спустилась по лестнице и встала позади единорога. Флаттершай потребовалось несколько мгновений, чтобы узнать в ней Рэйнбоу Дэш.

Неожиданно Нихилус тряхнула головой и закрыла фиолетовый глаз.

— Заткнись, ты! — крикнула она, ни к кому конкретно не обращаясь. — Ты слышала, что она сказала. У меня уже есть твоё заклинание, ты мне больше не нужна.

Она невесело рассмеялась:

— Ты и в самом деле думаешь, что мольбы способны заставить меня изменить моё мнение? Ты такая же жалкая, как и все они.

Нихилус снова повернулась к Флаттершай.

— Ты раскрыла мне глаза, Флаттершай. Теперь я понимаю, что вы пятеро никогда не оставите попыток спасти Твайлайт Спаркл, никогда не перестанете пытаться убить меня. Я просто не могу позволить вам жить.

Она взглянула на Рэйнбоу Дэш.

— Убей её, — только и сказала Нихилус, и исчезла во вспышке тьмы.

— Рэйнбоу Дэш, ты...

Дэш пересекла комнату быстрее, чем казалось возможным Флаттершай, и ударила её копытом в грудь. У Флаттершай перехватило дыхание, и она упала на пол. Рэйнбоу Дэш оседлала её и осыпала шквалом ударов, несколько раз огрев Флаттершай по лицу. Рот Флаттершай наполнился кровью.

Она сплюнула.

— Дэш...

От последовавшего в ответ удара её голова стукнулась о каменный пол, и Флаттершай чуть не потеряла сознание. Она почувствовала, как нога Рэйнбоу давит ей на горло, не давая сделать вдох.

Флаттершай осмотрелась в поисках чего-нибудь, хоть чего-то, что помогло бы ей спастись. Ничего не было. Она замолотила задними ногами, но удары прошли впустую. Она без толку била ими о пол, чувствуя, как жизнь покидает тело. У неё не осталось выбора: она посмотрела вверх, прямо в глаза Дэш.

Она использовала Взгляд.

На мгновение ей показалось, что это сработает. Давление на шею ослабло, и ей почти удалось сделать вдох. Однако Взгляд словно наткнулся на какую-то невидимую преграду между ней и Рэйнбоу Дэш. Флаттершай попыталась прорваться сквозь неё, силой пробиться в разум Дэш, и почувствовала, как преграда трескается и дробится...

Дэш закрыла глаза.

Через некоторое время закрыла глаза и Флаттершай.

---

Безмолвие.

Не было ни гула, ни внутренних терзаний, ни мурашек по коже. Впервые с тех пор, как госпожа даровала ей Безумие, настала полнейшая тишина. Все её воспоминания, все мысли и чувства вернулись к ней.

Она застыла, пытаясь понять, кто она такая. Она не могла выносить эту тишину. Вскоре могло вернуться Безумие, чтобы создавать шум, чтобы заставить её забыть. Не веря, она посмотрела вниз, с трудом осознавая, где и почему оказалась. Прежде чем гул возвратился, чтобы снова утянуть её в блаженное безумие, она смогла негромко произнести одно слово. Её голос был тихим, но она с лёгкостью расслышала его в охватившей комнату абсолютной тишине:

— Флаттершай?

Глава 7 - Она жива

Флаттершай была мертва.

— Флаттершай? — снова спросила Рэйнбоу Дэш.

Безумие ударило её в полную силу, душа мысли, скрутив внутренности, напоминая ей, что она не Рэйнбоу Дэш. На какой-то момент она отстранилась, снова прячась внутри своей ненависти и позволяя Безумию захватить контроль. С этого момента она будет Вронг, она будет хорошей пони. Рэйнбоу Дэш исчезла, её вынудила подчиниться безжалостная агония, вызванная заклинанием Нихилус. Вронг будет делать то, что велено. Вронг ненавидела своих прежних друзей.

Дэш поняла, что ненависть Вронг была лишь оправданием. Рэйнбоу ни за что не возненавидела бы подруг за то, что они за ней не пришли. Она знала, что сразу же нападать на Нихилус в Понивилле было самоубийством. Вронг просто искала причину для ненависти, в которой нуждалось Безумие, и отстранялась от боли. Она была комнатной собачкой, поломанной пародией на то, чем являлась Рэйнбоу Дэш. Вронг была жалкой.

Дэш с кряхтением осела на круп, ей пришлось подчиниться. И хотя Безумие снова вернулось, оно всё же стало слабее. Прежде она совсем не могла противиться воле Нихилус, теперь же обнаружила, что маленький голосок больше не был таким уж крошечным. Она могла сопротивляться. Она, хотя бы и на мгновение, могла снова быть Рэйнбоу Дэш. Взгляд Флаттершай ослабил заклинание Нихилус.

И всё же Флаттершай лежала на полу, недвижимая и бездыханная. Вронг задушила её. Рэйнбоу Дэш с ужасом смотрела на безжизненную пегаску, до сих пор не до конца осознавая, что она натворила. Безумие подталкивало её, побуждало испытывать счастье от смерти бывшей подруги, но как она могла? Она сопротивлялась ему до тех пор, пока оно не вынудило её снова упасть на пол. Она предпочла бы чувствовать боль.

— Флаттершай?

На этот раз она получила ответ, но не от Флаттершай.

— Ты.

Дэш резко развернулась и встретилась лицом к лицу с Пинки Пай. Земная пони стояла в дверном проеме, её лицо было залито кровью. Она перевела взгляд с Дэш на Флаттершай и обратно.

— Ты это сделала, — сказала она тихо. Её лицо перекосило от ужаса.

— Пинки Пай, — медленно сказала Дэш. — Что ты тут делаешь?

В ответ на присутствие Пинки Пай Безумие в полную силу обрушилось на пегаску. Сначала она боролась с ним, но гудящий шум нарастал и нарастал до тех пор, пока не сделался невыносимым. Безумие, такое же сильное, как и во время сражения с Эпплджек, вытеснило Дэш, заставляя Вронг подчиниться.

Дэш всё ещё чувствовала, что заклинание ослабло. Она как будто стала сторонним наблюдателем, вглядывающимся, изучающим свой сломленный дух, в то время как тот покорно выполнял приказ заклинания. Она не исцелилась и даже не приблизилась к тому, чтобы вернуть контроль над собой, но чувствовала, что благодаря взгляду Флаттершай заклинание разрушалось.

Когда настанет время, она снова будет бороться с ним. И хотя бы на какие-то мгновения сможет вернуть контроль и сделать хоть что-нибудь. Она будет ждать и копить силы, готовясь к тому, чтобы в решающий момент начать действовать. Сама мысль о том, чтобы не оказывать Безумию сопротивление изо всех сил, была ненавистна ей, но пегаска уже пробовала это ранее и попытка не удалась. Она отступила, соскальзывая обратно в свое беспамятство. Вронг стиснула зубы и посмотрела в глаза Пинки Пай.

— Я… — Пинки задрожала, и её дыхание участилось. — Я пришла, чтобы… — она упала на круп, мотая головой и не сводя глаз с неподвижного тела Флаттершай. На её глазах выступили слёзы. — Я пришла, чтобы спасти положение, — закончила она совсем тихо, почти беззвучно.

Ты будешь жестока к другим. Вронг шагнула к розовой пони.

— Ты опоздала, Пинки. Если бы ты только поспешила. Валяй. Назови меня Дэши.

— Нет…

— Закати для меня и Флаттершай вечеринку, чтобы всё исправить.

— Нет-нет-нет-нет…

— Скажи, что прощаешь меня.

— Нет, — Пинки Пай перевела взгляд с Флаттершай на Вронг. Её грива взметнулась, а затем, выпрямившись, опала, кромкой прочертив на шее ровную линию. Пони, казалось, выцвела, а её лицо приняло сосредоточенное выражение. Видеть Пинки Пай такой спокойной было странно. — Я не собираюсь закатывать вечеринку, — сказала она.

Пинки Пай поднялась на ноги. Вронг заметила, что на шее пони, там, где она душила её, остался небольшой синяк. Земная пони продолжила:

— И я не собираюсь звать тебя Дэши. Ты не Дэши.

Вронг встала на задние ноги, сохраняя идеальный баланс благодаря исключительному пегасьему чувству равновесия. Захватить Пинки Пай будет совсем легко. Розовая пони не справится с быстрейшей в Эквестрии пегаской, обученной копытопашному бою.

Пинки Пай продолжала смотреть пегаске в глаза. Однако с её взглядом было что-то не так. Будто нечто надломилось внутри розовой пони.

— И я никогда не прощу тебя, Вронг.

Удивительно, но земная пони тоже поднялась на задние ноги. Она утерла копытом слёзы с глаз и попыталась другим копытом стереть с лица кровь. Тёмно-красная жидкость размазалась по всей мордочке, и внезапно розовая пони перестала казаться такой жалкой.

— Ничего из этого я делать не собираюсь, — сказала она зловеще спокойным голосом. — Я собираюсь убить тебя.

Вронг едва хватило времени заметить тот удар копытом в лицо, что отбросил её на каменный пол. Изумлённая, она посмотрела вверх и увидела Пинки, которая стояла там, где всего лишь мгновением раньше находилась Вронг. Пинки двигалась невероятно быстро — разделявшее их расстояние она преодолела буквально в мгновение ока. Это было невозможно.

Вронг поднялась на ноги. То, что Пинки Пай была быстрой, не имело значения. Вронг была самой быстрой пони во всей Эквестрии. Она снова приняла боевую стойку и ударила Пинки в лицо.

Дэш внутри неё приготовилась захватить контроль. Попытка остановить Безумие сейчас могла снова погрузить её в беспамятство, но она не могла позволить себе причинить Пинки Пай вред. Дэш собрала всю силу воли, готовясь дать Пинки Пай возможность сбежать…

Пинки Пай перехватила удар и зафиксировала ногу Вронг в захвате. Та нанесла удар другой передней ногой, но Пинки захватила и её. Потом земная пони ударила Вронг лбом в лицо. Голова пегаски резко дернулась назад, и Пинки ещё раз боднула её. Вронг упёрлась задней ногой в грудь Пинки и взмахнула крыльями, разрывая клинч. Однако когда она встала на ноги, Пинки Пай ударила её в грудь передним копытом, и Вронг врезалась спиной в стену.

— Ты должна была быть Верностью! — всхлипывая, закричала Пинки.

Взбешённая необъяснимым боевым мастерством Пинки, Вронг взмахнула крыльями и пролетела над её головой. Оказавшись в воздухе, пегаска перевернулась вниз головой, но Пинки следила за её движениями, ни на миг не отводя взгляда. Когда Вронг приземлилась, розовая пони лягнула задней ногой. Однако Вронг была к этому готова и перехватила удар передними копытами. Она крутанула ими, опрокидывая Пинки на спину.

Проявив невероятную ловкость, Пинки Пай в момент разворота упёрлась в пол передней ногой. Поддерживаемая с одной стороны одной передней ногой, а с другой – хваткой Вронг, Пинки Пай брыкнула свободной задней ногой, дважды ударив противницу в лицо и заставив её пошатнуться.

Рэйнбоу Дэш отступила внутрь своего порабощённого сознания. Она была готова снова столкнуться с Безумием лоб в лоб, но Пинки Пай навряд ли нуждалась в её помощи. Дэш, или, вернее, Вронг, проигрывала.

Поднявшись на ноги, Вронг уставилась на Пинки Пай, не веря глазам. Та взмыла вверх, несколько раз перевернулась в воздухе, прежде чем снова безупречно приземлиться на задние ноги. На сей раз Пинки Пай не стала выжидать, а атаковала Вронг со всей своей необычайной скоростью.

Вронг блокировала удар противницы, затем ещё один, а когда та попыталась лягнуть её — провела подсечку. Пинки Пай сгруппировалась и, перекатившись назад, снова оказалась на ногах, едва успев увернуться от пинка с разворота. Пинки ещё не пришла в себя, как пегаска уже ударила её в щеку. Однако не успела Вронг отвести переднюю ногу назад, как Пинки Пай поймала её и выкрутила, используя как рычаг, чтобы опрокинуть Вронг на землю.

Падая, Вронг обвила своими задними ногами шею Пинки, после чего взмахнула крыльями, толкая себя вверх, а Пинки Пай — вниз. Оказавшись на полу, Пинки Пай подкатилась под Вронг и ударила вверх задними ногами. Вронг подбросило с такой силой, что она впечаталась в потолок. От удара у неё на мгновение перехватило дыхание. Она заставила себя сконцентрироваться, затем взмахнула крыльями и на огромной скорости устремилась к Пинки.

Однако когда Вронг приземлилась, Пинки Пай опять крутанулась в воздухе и снова очутилась на ногах. Вронг знала, что розовая пони не должна так быстро двигаться. Земные пони не способны на такую прыть. Даже большинство пегасов не могло похвастаться такой скоростью.

Пинки Пай развернулась и ударила Вронг обеими задними ногами в лицо. Та припала на передние ноги, чтобы уклониться от удара, затем развернулась и перехватила задние ноги Пинки своими. Она крутанулась, и их обеих швырнуло на землю. Однако они выполнили идентичный перекат и встали на ноги.

Пинки Пай сплюнула.

— Ты должна была вернуться в последнюю минуту и всё исправить!

Дэш хотела бы поговорить с истеричной подругой. Однако она должна была ждать до тех пор, пока её вмешательство не станет абсолютно необходимым. Она не могла одолеть Безумие. Пока что.

Пинки Пай прыгнула, невероятно высоко взмывая в воздух. Падая на Вронг, она нанесла три удара, но пегаска заблокировала их скрещёнными передними ногами. Когда Пинки Пай приземлилась, Вронг развернулась на одной задней ноге, намереваясь для начала лягнуть Пинки, но та пригнулась. Несмотря на промах, Вронг завершила разворот, а оказавшись буквально лицом к лицу с Пинки, она передними ногами схватила ту за шею.

Прежде чем Пинки успела что-то сделать, Вронг оттолкнулась задними ногами и взмахнула крыльями, толкая их обеих вперед. Они ударились о стену позади них, пегаска придавила собой Пинки Пай. Та пресекла попытку ударить её передней ногой и снова боднула Вронг. Вронг не выпустила противницу, но отпрянула на расстояние, достаточное для того, чтобы Пинки Пай смогла упереться задними ногами ей в грудь. Пинки ударила, отбрасывая пегаску прочь, и тут же снова атаковала.

Вронг перехватила удар передней ногой, затем ударила Пинки Пай в грудь. Её противница выдержала удар, а затем, используя хватку Вронг в качестве опоры, Пинки Пай развернулась и ударила задней ногой в лицо пегаски. Вронг выпустила Пинки и отпрянула.

Она подняла взгляд и увидела, как Пинки бежит вверх по стене, что никак не укладывалось в привычные для земных пони законы физики. Пинки оттолкнулась от стены, и теперь уже Вронг задрала голову, когда Пинки пролетала над ней. Их лица оказались в считанных дюймах друг от друга, взгляды встретились, и в глазах Пинки она увидела лишь холодное безразличие. Её же собственное лицо в этот момент было маской полнейшего ошеломления.

Пинки Пай использовала магию пегасов.

Розовая пони ловко приземлилась позади Вронг, и та резко повернулась, чтобы не упускать соперницу из вида. Как такое было возможно?

— Сюрприз, — холодно сказала Пинки, словно отвечая на её замешательство. Затем Пинки крутанулась на передних ногах и снова лягнула Вронг двумя ногами в грудь. Застигнутая врасплох, Вронг приняла удар в полную силу.

Её отбросило назад, в стену, и не успела она опомниться, как Пинки ударила её по лицу. Земная пони била её снова и снова, всякий раз заставляя голову Вронг безвольно мотаться из стороны в сторону. Пегаска ощутила во рту вкус крови, её зрение затуманилось. Наконец удары замедлились и ослабели, а затем Пинки и вовсе отступила. Вронг с трудом подняла взгляд и увидела, что глаза Пинки Пай снова наполнились слезами.

— Ты убила её! — завопила Пинки, нанося удар задней ногой в челюсть Вронг, из-за чего та приложилась затылком об стену. — Ты пыталась убить меня! Почему ты должна быть Вронг? — всхлипнула Пинки Пай. — Почему ты не можешь быть Рэйнбоу Дэш?!

Она нацелилась в незащищенную шею Вронг.

Её копыто замерло на полпути.

— Думаю, этого будет достаточно, — послышался холодный голос. — Спасибо, Пинки. Я бы и не подумала, что ты способна на такое.

Нихилус спустилась с лестницы, ведущей на крепостной вал.

— Прости, что порчу тебе веселье, но я предпочла бы оставить мою любимую игрушку в живых. И всё равно спасибо, что наказала её за абсолютно катастрофически проваленную попытку поймать тебя.

Окутанная мягкой оболочкой красной энергии, Пинки застыла перед Вронг. Рог Нихилус светился. Она магией вытащила из ниоткуда золотое колье и на её глазах украшавший его самоцвет в форме воздушного шара почернел.

— Кто бы мог подумать, — с улыбкой сказала Нихилус, — что в процессе ты подведёшь свой Элемент Смеха. Не грусти так, дорогая, это не твоя вина, — она одарила Пинки тем, что, по всей видимости, должно было выглядеть как ободряющая улыбка. — Быть всё время счастливой могу лишь я, — Элемент Смеха исчез, и Нихилус на мгновение закрыла свой фиолетовый глаз. Затем она пристально посмотрела на Пинки Пай, мрачнея лицом.

— Я почти закончила с тобой и твоими друзьями, — сказала она. — И мне больше не нужны сюрпризы. Я намереваюсь ненадолго оставить тебя в живых. Твой сломленный дух послужит для остальных превосходным примером. И всё же, чтобы убедиться в том, что ты не сделаешь ничего, чтобы нарушить мои планы…

Пинки подбросило вверх, и она с тошнотворным хрустом врезалась в потолок. Затем её швырнуло вниз, на пол. Вокруг розовой пони, врезаясь в её тело и пуская кровь, обвилась плеть черной энергии, прежде чем Нихилус заковала Пинки в призванные магией кандалы.

— Я удивлена, что ты ещё в сознании, Пинки, — беззаботно сказала Нихилус. — Хотя, полагаю, это к лучшему. Вронг, — резко сказала она, оборачиваясь. — Хватай Флаттершай. В центральный зал ведёт длинный подъём. — Рог Нихилус засветился, и при помощи телекинеза она подняла в воздух себя и Пинки Пай. — К счастью, я могу летать.

---

Луна хотела, чтобы Эпплджек позволила ей умереть.

Они проиграли, всё было кончено. План провалился. То, что Эпплджек всё ещё цеплялась за надежду, было бы достойно восхищения, если бы не тот факт, что её упрямство стоило им единственного оставшегося у них шанса. Шанс был небольшим — даже вырвись Эйджей из своей клетки, земной пони пришлось бы иметь дело с двумя единорогами, стоявшими в центре помещения. Тем не менее, это был их единственный вариант, и Эпплджек отказалась. И теперь Нихилус поглотит Луну, чтобы стать ещё более могущественной.

Предполагалось, что подобное невозможно. Хотя формы тёмной магии, способные украсть способности другого пони, и правда существовали, все они имели серьёзные недостатки и требовали отделения конечностей жертвы. Луна не знала, каким образом Нихилус удалось забрать магию Селестии и передать её другому пони. По-видимому, это было всего лишь ещё одно магическое правило, которое Твайлайт Спаркл — и, как следствие, Нихилус — смогла нарушить.

Сковывавшие её магические кандалы исчезли, Луна резко свалилась на пол. Она подняла взгляд, ожидая увидеть Нихилус, но противоположности Твайлайт нигде не было. Она попыталась оценить прочность двери своей клетки. Прутья были толстыми — пожалуй, слишком толстыми, чтобы просто сломать их, пользуясь силой земной пони. Она не была такой сильной, как Эпплджек. Она также не могла воздействовать ни на сами прутья, ни на что-либо по другую их сторону при помощи магии. Она находилась в ловушке, даже в отсутствие Нихилус и не будучи закованной в кандалы.

Даже если она сможет сбежать, что тогда? Она была более чем достойным соперником для единорогов-марионеток, но что с Нихилус? Единорожка могла переместиться в любое место. В таком слабом состоянии у Луны не было шансов на побег. Она вздохнула, ощутив болезненно прилипшие к лицу крошечные капельки металла. Она подвела носителей. Она подвела Эквестрию. Она подвела Селестию. Почему же она снова и снова проигрывала? Что она упускала?

В это самое время избитую и окровавленную Пинки Пай бесцеремонно швырнули на пол сквозь один из ведущих наружу дверных проемов. Однако Пинки казалась другой: её грива стала прямой, а шкурка словно выцвела. Луна села как раз в тот момент, когда Нихилус всё ещё в шляпе Эпплджек влетела через арочный проход и опустилась на пол перед ней.

— Вижу, за время моего отсутствия никто из вас не пробовал сбежать, — громко сказала она. — Я рада. Думаю, для одного дня у меня и так было достаточно волнений. И даже попытайся вы, всё равно ничего бы не вышло. Сейчас мы находимся далеко от Клаудсдэйла и высоко над землёй, и, пока я говорю, поднимаемся всё выше. — Пони ступила на центральную платформу, встав между двумя единорогами-марионетками. — Пинки была столь щедра, отдав мне Элемент Смеха, — продолжала она, — а сейчас она видит тщетность ваших попыток спасти Твайлайт Спаркл. Флаттершай оказалась не столь сговорчива.

Как по сигналу, в дверной проем, поддерживая вторую пегаску, медленно влетела Рэйнбоу Дэш. Она напрягла крылья, выпрямив их, чтобы спланировать вниз и приземлиться перед тремя клетками, в которых находились Луна, Рэрити и Эпплджек. Там она уложила избитую Флаттершай. Желтая пегаска не дышала.

Эпплджек смогла лишь выдохнуть: “Нет…”. Земная пони бросилась вперёд, прижалась к прутьям своей клетки, но не предприняла попытки вырваться.

Нихилус смотрела на них ничего не выражающим взглядом. Она не казалась ни довольной, ни радостной, ни раздражённой. Но, когда она заговорила, её голос дрожал от едва сдерживаемой ярости.

— Я уверена, все вы будете рады услышать, что она провела последние мгновения жизни, скармливая мне прекрасную ложь. Я признаю, что недооценила её способность причинять боль.

Рэрити бросилась вперёд и врезалась в дверь своей клетки. Дверь затряслась на петлях, но Рэрити была слишком слабой, чтобы сломать замок.

— Убийца! — закричала она. Она продолжала безрезультатно сотрясать дверь клетки. — Убийца! Я убью тебя за это, ты меня слышишь?

Нихилус телепортировалась, чтобы оказаться перед клеткой Рэрити.

— Ничего ты не сделаешь, Рэрити, — прошипела она. — Я не знаю, почему ненавижу тебя гораздо сильнее, чем остальных. Возможно, я предрасположена к этому из-за Твайлайт, а может быть, из-за раны у меня на лице. В любом случае я рада, что разделаюсь с тобой в последнюю очередь. Но сначала… — она снова телепортировалась к Пинки Пай, — я собираюсь убить эту маленькую хлопушку у вас на глазах. Вы бы поверили, что Пинки Пай может пользоваться пегасьей магией?

Луна со всей силы бросилась на прутья, но замок на двери был слишком крепким. Попытка Эпплджек вырваться на свободу закончилась тем же.

— Ты просто обожаешь это, да?! — закричала земная пони. — Заставлять других чувствовать себя беспомощными!

Нихилус наклонила голову и пристально посмотрела на земную пони.

— Раньше любила, — сказала она. — Но теперь я просто устала от вас всех. Пытать вас уже не весело. Я не собираюсь больше насмехаться или играть в игры. Я просто вас убью. Всё кончено. Это конец, — она снова повернулась к Пинки Пай.

— Постой! — крикнула Рэрити. — Тебе же нужен Элемент Щедрости!

Нихилус раздраженно вздохнула, закатив глаза, затем повернулась к Рэрити.

— И?

— Если ты их убьешь, я ни за что не отдам его тебе.

Нихилус невесело рассмеялась.

— Я как раз намеревалась сделать из тебя ментального раба, Рэрити. Я надеюсь, тебе нравится вкус книг, потому что, когда я заполучу Элементы, это мне не понадобится. — Нихилус вытащила из ниоткуда тяжелый фолиант и швырнула его на пол в центре помещения. — Я заполучу Элемент Щедрости, с твоего согласия или без него.

Рог Рэрити засветился, и из глубины её гривы вылетел один-единственный алмаз. Она не нацелила его на Нихилус, а расположила напротив своей шеи.

— Не получишь, если я умру, — тихо сказала она.

Глаза Нихилус тотчас расширились.

— Ты этого не сделаешь.

Рэрити отступила вглубь клетки.

— Или ты отпустишь остальных, — сказала она, — или я убью себя прямо сейчас.

Нихилус сощурила глаза.

— Ты слишком себя любишь. Духу не хватит.

— Ты можешь дать мне то, чего я хочу, и получить в обмен то, чего желаешь, или ты можешь рискнуть всем. Отпусти их.

Нихилус топнула копытом по полу.

— Ты думаешь, я глупа? Если я отпущу их, ты всё равно себя убьешь! Сначала отдай мне алмаз.

— Ты думаешь, что я глупа?

— Я дам тебе слово.

— Твое слово ничего для меня не значит.

— Это всё, что я могу предложить. Если придётся, я потрачу десятилетия на поиск нового Носителя Щедрости, но не отпущу их до тех пор, пока ты не отдашь мне этот алмаз.

— Не делай этого, Рэрити, — сказала Луна. — Она лжёт. Теперь есть только один способ остановить её.

— Заткнись! – оборвала принцессу Нихилус. Единорожка снова повернулась к Рэрити. — Ты примешь мою сделку. Ты сделаешь это, потому что это твои друзья, и это твой единственный шанс спасти их. Я дам тебе слово, и, когда ты отдашь мне алмаз, я отпущу их. Если хочешь, я отпущу и тебя, когда закончу, — она поёжилась и на мгновение закрыла свой фиолетовый глаз. — Твайлайт говорит, что ты можешь верить мне, Рэрити. Всё, что мне нужно — это Элементы. Ничего больше.

Рэрити посмотрела на принцессу, затем снова на Нихилус.

— Ты должна дать клятву, — сказала она. Луна закрыла глаза. Они проиграли.

— Я клянусь, а теперь отдай мне бриллиант!

— Ты должна дать Пинки-клятву!

При этом Пинки Пай, лежавшая на полу, подняла глаза.

— Отлично! Я клянусь Пинки-клятвой!

— Произнеси слова!

Нихилус с ненавистью посмотрела на Рэрити.

— Вот те крест, чтоб мне пропасть, кексом в глаз себе попасть.

Говоря это, она проделала все движения, в конце поместив копыто поверх фиолетового глаза.

— Вот, — сказала она, — довольна?

Рэрити разжала хватку, которой держала бриллиант, и копытом выдвинула его наружу между прутьями клетки. Нихилус сделала шаг вперёд и сверху вниз посмотрела на самоцвет. Затем она запрокинула голову и засмеялась.

Вместе с ней засмеялась Пинки Пай.

Волосы пони-тусовщицы снова взорвались привычной беспорядочной путаницей, она истерично смеялась, катаясь по полу позади Нихилус. Она била по полу копытом, по её лицу струились слезы. Пони не подала и знака, что же именно ей показалось столь забавным.

Нихилус приблизилась, глядя на Пинки Пай сверху вниз.

— И что тут, — тихо сказала она, — такого смешного?

— До меня только дошло! — воскликнула Пинки Пай. — Вот только что! — явно озадаченная, Нихилус наклонила голову. — Девочки, у меня есть пегасья магия! Мы победим.

Нихилус не выглядела радостной.

— Что?

Пинки Пай продолжала говорить в промежутках между приступами смеха.

— Флаттершай! — воскликнула она. — Флаттершай! — мёртвая пегаска, лежавшая перед клеткой Луны, не ответила. — Пегасья магия, — сказала она самой себе, давясь смехом. — Тебе конец, Нихилус.

Нихилус закрыла свой фиолетовый глаз.

— Флаттершай мертва, ты, чокнутая дура. Я убила её. А сейчас я собираюсь убить и тебя.

— Нет! — выкрикнула Рэрити, сотрясая дверь своей клетки.

Пинки Пай рассмеялась ещё сильнее.

— Ты не убьешь меня, глупенькая. Ты не можешь нарушить Пинки-клятву.

— А вот смотри, — сказала Нихилус, у неё явно закончилось терпение. Её рог засветился.

Одновременно произошло множество событий.

Первым было то, что заклинание Нихилус ударило Пинки Пай прямо в грудь. Пинки швырнуло в воздух, она взмыла вверх, вылетела в дверной проём позади неё и через край балкона. Она улыбалась до конца, смеясь, даже когда исчезла по ту сторону балкона, устремляясь навстречу своей смерти.

Вторым, и намного более неожиданным событием была Рэйнбоу Дэш.

Не успела Нихилус даже закончить своё заклинание, а чёрная пегаска уже пришла в движение. Она так быстро развернулась в сторону Нихилус, что её грива взвилась позади неё. Рэйнбоу Дэш пролетела по воздуху, приземлилась на спину Нихилус, грубо впечатав единорожку в пол. Пегаска выкрикнула имя Флаттершай.

Однако на этом Дэш не остановилась. Она использовала Нихилус в качестве трамплина, пролетев сквозь дверной проём и над балконом. Воздух вокруг неё с гулом завибрировал, и она на невероятной скорости бросилась вниз, вслед Пинки Пай.

Наконец, и это было удивительнее всего, Флаттершай ответила на зов Рэйнбоу Дэш.

Пегаска, лежавшая перед клеткой Луны, судорожно вздохнула. Как только её легкие наполнились воздухом, она распахнула глаза и перевернулась на спину. Флаттершай ещё раз жадно втянула воздух, и её глаза резко сфокусировались. Нихилус не пришла в себя после удара Дэш, а единороги-марионетки реагировали слишком медленно. Флаттершай перекатилась на ноги в сторону клетки Луны. Затем она сжала в зубах замок, удерживавший дверь.

Это был цельный кусок зачарованной стали. Флаттершай закричала от напряжения, а затем просто оторвала его. Металл протестующе заскрежетал, когда сила, с которой тянула пегаска, разломила его пополам. Луна, не веря глазам своим, разинула рот.

Флаттершай пользовалась магией земных пони.

Дверь в клетку Луны распахнулась, и в это же время Эпплджек, увидев, что Флаттершай вернулась к жизни, ударом копыт снесла с петель собственную дверь. Луна задалась вопросом, откуда у Эпплджек взялось столько сил.

Единороги по ту сторону помещения, казалось, осознали, что только что произошло, но стало уже слишком поздно. Луна была свободна. Эпплджек была свободна. Флаттершай была жива.

Луна взмахнула крыльями и пересекла помещение, атакуя единорогов. Она с удивлением обнаружила, что улыбается.

Нихилус ошиблась. Это был не конец. Ещё нет.

---

Рэйнбоу Дэш.

Пока она прорывалась сквозь окружающий воздух, у неё в голове эхом отдавалось это имя. Она должна сопротивляться. Она не может позволить себе сломаться, не сейчас. Пинки Пай могла обладать магией пегаса, но крыльев-то у неё не было. Пони, стремительно летящая к земле, выглядела как крошечное розовое пятнышко. Дэш неистово работала крыльями, сконцентрировавшись на снижении.

Безумие добралось до неё, и мышцы на мгновение ослабели. Она проигнорировала его, собрав каждую частичку воли, которую собирала, пользуясь трещиной, созданной Флаттершай.

Рэйнбоу Дэш.

Она сосредоточилась на самом полёте, воздухе, проносящемся мимо неё и треплющем гриву. Магией пегаса она чувствовала вокруг себя каждый поток и вихрь. Ветер словно разговаривал с ней, веля ей взмахнуть крыльями вот так и наклонить хвост таким образом. Она прибавила скорости, устремляясь вниз.

Безумие скреблось на краях её сознания, но оно ослабело. Оно хотело наказать её за проступок, но Дэш обнаружила, что силы на то, чтобы бороться с ним, у неё теперь было предостаточно. Казалось, что оно исчезло, когда она увеличила скорость; гудящий шум в ушах медленно стихал. Возможно, Безумие хотело снова сделать из неё Вронг, но сначала оно должно было её догнать.
“Я Рэйнбоу Дэш, — снова подумала она. — Самая быстрая летунья в Эквестрии. Как будто что-то может «догнать» меня”.

Вокруг неё собиралась пегасья магия, позволявшая ей так просто скользить по воздуху, благодаря которой она, когда хотела того, казалась такой лёгкой, и которая давала ей возможность бросить вызов законам физики. Она двигалась так быстро, что магия скапливалась перед ней, не в состоянии рассеяться из-за невероятной скорости пегаски. Она видела под собой Пинки Пай, которая стремительно падала на быстро приближающуюся землю. Рэйнбоу Дэш, разумеется, намеревалась поймать подругу. Какие в этом могли быть сомнения?

Безумие без толку билось о разум Дэш. Но взгляд Флаттершай ослабил его, а теперь отчаянный полёт ради спасения подруги лишил его силы. Оно было таким маленьким, таким жалким. Оно не могло остановить её. Ничто не могло её остановить.

Она вытянула копыто вперёд настолько, что оно слегка погрузилось в собравшуюся перед ней магическую ударную волну. Копыто расщепило магическую энергию, заставив её сформироваться конусом вокруг пегаски. Там, где кончик копыта окунулся в ударную волну, он, казалось, стал голубым. Дэш улыбнулась. Он не казался голубым, он был голубым. Слезящимися глазами она едва видела под собой Пинки Пай, с трудом могла различить её улыбку.

Рэйнбоу Дэш!

Мир вокруг неё взорвался, и Рэйнбоу Дэш испытала миг абсолютной ясности. Словно бы время замедлило ход, и её чувства восприняли каждую его мельчайшую часть во всех подробностях.

Она прорвалась сквозь свою собственную ударную волну. Та рябью прошла по всему её телу: сначала по передним ногам, потом по лицу, затем, наконец, вдоль хвоста; и взорвалась позади неё всеми вообразимыми цветами. Скользя вдоль её тела, волна сняла заклинание, которое использовала Нихилус. Она чувствовала, как каждый отдельный волосок меняет свою тёмную окраску, возвращаясь к натуральному голубому цвету Дэш. Она знала, что с её гривой происходит то же самое.

Рейнбоу Дэш чётко увидела перед собой широко ухмыляющуюся и размахивающую ногами Пинки Пай. Двигаться к ней по воздуху было так просто. Устремившись к подруге и хватая её копыто своим, Дэш не почувствовала тянущей вниз силы. Она продолжила спуск, замедляясь таким образом, что остановилась как раз в тот момент, когда её задние ноги коснулись земли.

На это ушло лишь несколько секунд. Приземлившись, они с Пинки Пай посмотрели вверх, на расходящийся над ними в стороны Радужный Удар. Пинки посмотрела на Дэш, а Дэш посмотрела на Пинки. Пегаска чувствовала, как вокруг неё вздымается заряженная магической энергией грива. Она широко ухмыльнулась Пинки Пай.

— Я вернулась.

Больше можно было ничего не говорить. Она протянула передние ноги, и Пинки Пай прыгнула в них. Затем Дэш взмыла в воздух на скорости, которая, несмотря на то что ей приходилось бороться с силой тяготения, в два раза превосходила скорость её спуска. Она выполнила Радужный Удар, в её распоряжении были все силы магии пегасов. Поэтому сейчас она могла двигаться на скорости, которую можно было назвать только абсурдной.

— О да!

Пинки хихикнула. Дэш подмигнула ей:

— Знаешь, я б, наверное, побоялась лететь так быстро, не будь ты каким-то гибридом пегаса и земной пони.

— Быстрее! — крикнула Пинки Пай. Она высунула язык, чтобы он болтался на сильном ветру. — Пфбыыыыыыстрее!

— Тебе нравится быстрая езда? — Дэш удвоила усилия. — Как тебе это?

Она слишком поздно сообразила, как это прозвучало. Пинки Пай хихикнула.

— Ну вот, опять… — пробормотала Дэш самой себе.

— Ну надо же, Дэши, ты точно знаешь, как развлечь кобылку!

Дэш всем своим видом постаралась показать, что ей не смешно.

Они летели так быстро, что вскоре уже оказались у балкона цитадели. Достигнув его, Дэш замедлила полёт и приземлилась прямо в дверном проёме. Она понятия не имела о том, что произошло, пока их не было. Тем не менее, Пинки Пай убедила её в том, что Флаттершай владела магией земных пони. Оставалось надеяться, что с пегаской всё было в порядке и что Нихилус так и валяется в отключке после того, как Дэш оттоптала ей лицо.

Тем не менее, когда они с Пинки Пай двинулись сквозь дверной проём, все тревоги покинули пегаску. И даже то, что она провела последний час в попытках убить своих друзей, уже больше не беспокоило её. Сила Радужного Удара, вновь обретённая свобода и Пинки Пай каким-то образом внушили ей чувство радости, от которого она не могла избавиться. Она верила Пинки Пай. Они победят.

Дэш окинула помещение взглядом.

Перед клетками она увидела живую и очнувшуюся Флаттершай. Та выглядела избитой до полусмерти, и Дэш удивилась, что пегаску хоть как-то держат ноги. Рэрити и Эпплджек сражались с двумя единорогами, образуя вокруг раненой Флаттершай живой щит.

Рэрити каким-то образом снова собрала свой загадочный алмазный клинок. Дэш знала, что единороги забрали сегменты, но, по-видимому, не смогли уберечь их от Рэрити, как только та очутилась вне клетки. Клинок хлестал и крутился в воздухе, отражая красные энергетические молнии и разрезая пополам брошенные металлические осколки. На глазах у Дэш клинок разлетелся на отдельные части, каждая из которых выстрелила в единорога напротив Рэрити. Однако все они столкнулись с силовым полем, которое в последний момент возвёл вражеский единорог, и отскочили прочь, не причинив ему вреда.

Другой единорог, стоявший напротив Эпплджек, швырнул в сторону Рэрити несколько металлических осколков. Однако Эйджей проворно прыгнула им наперерез, и куски стали впились ей в тело. Казалось, что страшные раны совершенно не беспокоили Эпплджек, и она атаковала единорога, в то время как Рэрити снова собирала клинок.

Луна сражалась с окровавленной Нихилус. Аликорн выглядела обгоревшей и избитой, одно крыло у неё было сломано. Было очевидно, что у неё почти не осталось сил. Нихилус стояла в центре помещения, казалось, она подволакивала заднюю ногу, её мордочка кровоточила, а по спине тянулся широкий порез. Она сражалась, закрыв свой фиолетовый глаз, а его красный двойник пылал. Нихилус ударила Луну взрывом силы, от которого принцесса растянулась на полу цитадели.

Дэш знала, что на нижних уровнях ещё оставались марионетки — земные пони и пегасы. И она знала, что Нихилус может повелевать ими при помощи магии, а учитывая творившийся хаос, наверное, уже вызвала их. До того, как её подруг задавят числом, оставались считанные секунды. Дэш с силой стукнула передними копытами, чувствуя, что по всему её телу течёт энергия. Пришло время действовать.

— Помоги им, — сказала она Пинки Пай, резко кивая в сторону Рэрити и Эпплджек.

— Так точно! — Пинки Пай отдала честь, прежде чем скатиться вниз по ступеням.

— Эй! — крикнула Дэш Нихилус. Та отвернулась от Луны, и выражение потрясения промелькнуло на её лице при виде Рэйнбоу Дэш, стоявшей в дверном проёме со сверкающей гривой. Их взгляды встретились, и красный глаз Нихилус моментально напомнил Рэйнбоу Дэш о том, что единорожка сделала с ней, о том, что натворила она сама. А её фиолетовый глаз напомнил пегаске о том, что Твайлайт до сих пор заперта в Нихилус. Оставалось надеяться, что Твайлайт не могла чувствовать боль Нихилус. Рэйнбоу Дэш не потрудилась завершить подготовленную остроту.

Она в одно мгновение пересекла комнату, оставляя за собой наэлектризованный радужный шлейф, и лягнула Нихилус в лицо задней ногой так сильно, что та прикусила себе язык. Единорожка повалилась набок, оставляя в воздухе след из брызжущих изо рта капель крови.

Рэйнбоу Дэш очутилась над ней прежде, чем та коснулась земли, снова дважды ударив её по голове. Но третий удар пришёлся в пол — Нихилус инстинктивно телепортировалась прочь от Дэш. Пегаска описала полный круг, обнаружив Нихилус на одном из четырёх балконов, обрамлявших помещение. Единорожка швырнула в неё магические оковы, но обострённым чувствам Дэш они показались смехотворно медленными. Она выполнила над цепями идеальное сальто назад, затем взмахнула крыльями, снова бросаясь на единорожку.

Она врезалась в Нихилус, стараясь при этом не сбросить её через край балкона, и двинула копытом ей в живот, а потом снова ударила в лицо. Нихилус опять телепортировалась, и Дэш, быстро развернувшись, снова обнаружила её в центре помещения. На этот раз Нихилус не бросила оковы, но предпочла направить на неё гигантскую силовую волну, явно пытаясь не позволить Дэш ускользнуть.

Дэш махнула крыльями с такой силой, что просто протиснулась сквозь заклинание Нихилус, оставшись невредимой. Уходя в перекат, она приземлилась на центральной платформе, подняв передними ногами книгу, которую Нихилус ранее выбросила.

Она ударила Нихилус книгой по лицу так сильно, что та опрокинулась на спину. Дэш приземлилась сверху, прижимая единорожку к полу задними ногами и до сих пор не выпуская книгу. Нихилус встретилась взглядом с пегаской, и Дэш впервые увидела страх в её глазах.

— Надеюсь, тебе нравится вкус пергамента, — сказала Рейнбоу Дэш. Она плюнула Нихилус в красный глаз, а когда единорожка сморщилась, ткнула книгой ей в рот. Между зубами протиснулся обрез одной из обложек, и Дэш передней ногой ударила по корешку книги. Нихилус издала приглушенный вопль, когда ей выбило несколько зубов и порвало края губ. Дэш зарычала, снова подняв копыто.

 — Дэши!

Дэш подняла взгляд и увидела, что прибыло подкрепление из марионеток. Она ещё раз ударила Нихилус книгой для ровного счета, затем взлетела и мгновенно пересекла помещение. Уже на подлёте она протянула копыто, и Пинки Пай, ухватившись за него, выдернула Дэш из воздуха так, что та перекувырнулась через спину Пинки Пай и приземлилась на задние ноги. Они стояли спина к спине, окружённые более чем дюжиной марионеток-земных пони и пегасов, в то время как менее чем в десятке шагов от них Рэрити, Эпплджек и Флаттершай сражались с двумя единорогами.

Марионетки атаковали.

Дэш сбила с ног первую приблизившуюся к ним марионетку, затем заехала ей по шее копытом, взмахом крыльев добавив удару силы. Когда она приземлилась рядом с рассеивающейся марионеткой, Пинки сделала сальто через её спину и задними ногами сломала пегасу шею. Дэш перехватила удар марионетки-пегаса, перевернулась, выкрутив ему ногу, затем бросила через спину, сломав шею противника.

В их сторону полетел металлический осколок, окутанный красной магией единорога, но Пинки Пай швырнула ему наперерез марионетку-пегаса. Осколок вонзился марионетке в грудь, и пегас исчез. Дэш с разворота пнула осколок в плоскую грань прежде, чем он успел упасть на пол. Её прицел оказался безупречен, и тот влетел аккурат в глаз марионетки-земной пони.

Дэш взмахнула крыльями, выполняя сальто над очередной марионеткой и хватая её копытами за голову. Выйдя из кульбита, она устремилась вниз и ударила головой марионетки об пол с такой силой, что захрустели кости. Марионетка обратилась в чёрный дым.

Она увидела, как Пинки Пай подставила подножку двум марионеткам-земным пони, и те упали на пол. Их взгляды встретились со взглядом Флаттершай, находившейся на другой стороне помещения, и одна за другой марионетки исчезли. Дэш посмотрела вверх и увидела, как Эпплджек, раны на боку которой кровоточили и чей глаз был рассечён, пробилась сквозь силовое поле единорога и сбила его с ног.

Рэйнбоу Дэш не стала упускать возможность и в два взмаха крыльев пересекла помещение, гривой оставляя за собой сияющий след. Она приземлилась на единорога, когда тот отшвырнул Эпплджек назад, и задней ногой двинула ему по загривку. Единорог пошатнулся, и Дэш повернула его голову в ту сторону, где на полу сидела Флаттершай. Пегаска использовала Взгляд, и марионетка исчезла в клубах тёмного дыма.

— Вообще я и сама отлично справлялась, спасибки! – сказала Эпплджек.

У Дэш не было времени отвечать. Она увидела, что Рэрити всё ещё сражалась с другим единорогом. У неё выгорела половина гривы и по шее через шарф сбегал порез. Марионетка метнула в неё серию металлических осколков, но Рэрити отразила их при помощи своего клинка. Дэш устремилась к ней.

Пинки Пай вскрикнула, и всё увидели, что одна из её передних ног изогнута под неверным углом, и притом она оказалась в окружении оставшихся марионеток.

Рэрити крикнула: «Прыгай!». Она разъединила клинок и швырнула сегменты в сторону угрожавших Пинки Пай марионеток, сама оставшись без защиты.

Единорог, находившийся между Рэрити и марионетками, отразил несколько алмазов, но почти половина пролетела мимо него.

Единорог метнул в Рэрити ещё один стальной осколок.

Дэш ринулась перехватить его, в то время как Пинки Пай выполнила сальто поверх алмазов, и сегменты клинка пронзили марионеток позади неё. А Рэйнбоу Дэш отбила пущенный в Рэрити осколок обратно в сторону единорога.

Рэрити начала притягивать алмазы обратно. И в это время Пинки Пай, едва приземлившись, тут же подпрыгнула снова и внезапно оперлась копытом на ровную сторону одного из алмазов Рэрити. Ещё один бриллиант протиснулся под копыто Пинки, и она оттолкнулась от него, используя клинок Рэрити как опору в воздухе. Третий бриллиант промелькнул пониже её лица, и Пинки Пай схватила его зубами.

Пролетая над единственной оставшейся марионеткой-единорогом, Пинки выпустила самоцвет ровно в тот момент, когда оказалась прямо над врагом. Рэрити поняла намек и с усилием направила бриллиант вниз, в голову марионетки-единорога. Марионетка, сосредоточившая своё внимание на Рэрити и Рэйнбоу Дэш, не осознала опасности до тех пор, пока не стало слишком поздно. Она посмотрела вверх, и бриллиант пронзил ей голову, оставив лишь облако чёрного дыма.

Пинки Пай приземлилась, поджав сломанную переднюю ногу. Рэрити снова собрала перед собой клинок. Эпплджек, скривившись, зажмурила здоровый глаз, и все раны затянулись, вытолкнув из тела осколки металла. Она провела копытом по раненому глазу, и запёкшаяся кровь стёрлась, демонстрируя, что он тоже полностью исцелился. Флаттершай едва держалась на ногах, вокруг её шеи был огромный синяк. Рэйнбоу Дэш сложила крылья и оглядела подруг.

— Мы просто жгём, — воскликнула она.

— Нет!

Вся цитадель затряслась, когда в центре помещения возникла Нихилус Никс Нот. Края её губ там, где Дэш заталкивала книгу ей в глотку, были разорваны, по лицу и шее струилась кровь. Плоть вокруг красного глаза опухла, а порез, который Рэрити оставила у неё на лице, снова открылся. Она стояла, поджимая раненную заднюю ногу. Фиолетовый глаз единорожки был крепко зажмурен.

Её рог засветился, и потолок раскололся. Магия Нихилус вырвала из него несколько каменных глыб.

— Вы умрёте! — закричала она, швыряя глыбу в Флаттершай. Но огромный кусок камня столкнулся в воздухе с другой массивной скалой, и они взорвались, осыпав всё помещение щебнем. Дэш пригнулась и закрыла голову. Остальные последовали её примеру.

Камень Нихилус перехватила Луна. Дэш задумалась, откуда у принцессы взялась сила магией поднимать камни, ведь за последние два часа её дважды избили чуть ли не до смерти.

Луна блокировала ещё один большой кусок камня, и всё, что смогли сделать пять пони, когда на них посыпались камни размером с копыто, — это найти себе укрытие. Цитадель содрогнулась. Луна сбила очередной камень, одновременно с трудом ковыляя к ним через всё помещение. Она заговорила, подчёркивая каждое слово:

— Ты. Не. Причинишь. Им. Вреда!

Нихилус зарычала.

— Если не камнем, — закричала она, — тогда огнём!

Нихилус окружил поток тёмно-красного пламени, и воздух в помещении внезапно сделался обжигающе горячим. Пони отпрянули, но огненный вихрь уверенно ширился и рос. Из сердца пекла до Дэш донесся хохот Нихилус.

Рог Луны засветился, и принцесса сотворила тонкую белую преграду, которая окружила их. Жар моментально утих. Луна закряхтела, сгибаясь под тяжестью заклинания. Принцесса отвернулась от пламени, явно испытывая боль. Затем она вскрикнула и рухнула на пол, а следом обрушилась и окружавшая их преграда.

Огонь тут же рванулся к ним, и жар стал невыносимым. Заслонив копытом глаза, Дэш почувствовала, как её кожа покрывается волдырями. Она попятилась, но вскоре упёрлась в одну из сломанных клеток.

Жар исчез.

Из центра помещения, гася бушующий огонь, растеклась рябь фиолетового света. Дэш подняла взгляд и увидела Нихилус, которая стояла выпрямившись на центральной платформе. Её красный глаз был открыт, но почему-то казался тусклым. Её фиолетовый глаз, напротив, пылал так ярко, что на него было больно смотреть. Единорожка пристально оглядела шестерых пони, затем её искалеченный рот изогнулся в лёгкой улыбке. Это было выражение, на которое, как знала Дэш, её мучительница не способна. Нихилус заговорила голосом, который ей не принадлежал:

— Довольно, Нихилус. Это сражение закончилось. Ты проиграла.

---

“Нет, — подумала Нихилус, — не она. Кто угодно, только не она”.

Твайлайт каким-то образом захватила контроль над их телом. Такого не должно было случиться: для того, чтобы лишить её свободы, и был создан Осколок Тьмы. И тем не менее, Нихилус почувствовала, как внутри неё другая пони переместилась в это тело и заговорила. Нихилус собрала силу воли и вытолкнула Твайлайт прочь, снова заняв тело.

— Нет! — закричала она. — У меня пять Элементов Гармонии! Я не могу сейчас проиграть!

Разум Твайлайт снова одолел её. Силы воли у второй единорожки было больше, чем Нихилус могла бы вообразить.

— Ты думаешь, что можешь просто взять и подчинить Элементы Гармонии?

Нихилус пыталась сконцентрироваться. Она должна была собрать всю волю, чтобы забрать назад своё тело. Она снова задалась вопросом, каким образом Твайлайт вообще ухитрилась захватить контроль.

— Что же, ты ошибаешься!

Нихилус сосредоточилась, заставляя тело вновь подчиняться. На самом деле воля Твайлайт не была такой уж могучей.

Нихилус пребывала в бешенстве. Она была так близко, Носители были у неё в копытах. Она устала от трудностей, устала отказываться от того, что принадлежало ей по праву. Одной силой мысли она вырвала из осыпающегося потолка кусок камня.

— Как! — взвизгнула она, сжав камень с такой силой, что тот растрескался. — Как ты это делаешь?

Она швырнула осколки камня в подруг Твайлайт, стараясь не задеть Рэрити. Если удастся, она спасёт Щедрость.

Почти сразу же телом завладела Твайлайт. Нихилус почувствовала, как вторая единорожка черпает магию из их резерва энергии, творя заклинание при помощи силы Нихилус. Каменные обломки тотчас же взорвались в воздухе.

Нихилус снова навалилась на Твайлайт собственной силой воли, но потерпела неудачу. Когда Твайлайт заговорила, она почувствовала, как сами по себе движутся её губы.

— Видишь ли, Нихилус, увидев моих друзей, сражающихся вместе ради моего спасения, я ощутила нечто такое, что ты можешь и не надеяться постичь. Когда мы собрались вместе, это зажгло что-то внутри нас. Возможно, ты и Осколок Тьмы, но у меня есть то, что может прогнать тьму прочь.
“Нет!” — лихорадочно подумала Нихилус. Она снова навалилась на разум Твайлайт, но всё было бесполезно.

— Это Искра.

Нихилус собралась с мыслями. Она не проиграет Твайлайт и её кучке деревенских пони. Она станет божеством. Это потребовало чрезвычайного усилия, но она снова вернула контроль.

— Ты сказала мне…

Твайлайт снова выбила её из тела силой мысли.

— Я солгала, детка. Ты не можешь обмануть Элементы Гармонии. Они знают, кто их носители. Они – это пять пони, которые сейчас стоят перед тобой.

Нихилус не могла выругаться, она не могла даже плюнуть или зарычать. Она ненавидела Твайлайт. Она позволила своей ненависти пылать, подпитывая её силу воли в дополнение к своей гордыне. Она победит в этой битве точно так же, как победила во всех остальных.

— Эпплджек! — Нихилус почувствовала, как её рот выкрикнул голосом Твайлайт. Земная пони в противоположном конце помещения выпятила грудь. — Вселившая в меня надежду, когда я считала, что надежда утрачена, воплощает дух…

Нихилус ощутила, как Твайлайт вытянула Элемент из своего нуль-пространства и бросила его через всю комнату на шею Эпплджек. Самоцвет снова был оранжевым.

— Честности!

Нихилус снова выставила свою силу воли против воли Твайлайт, на сей раз концентрируясь не просто на желании стать божеством, но на страстном желании сокрушить пони, стоявших перед ней. Она заняла тело и незамедлительно вырвала из стены ещё один кусок камня, который швырнула во Флаттершай.

— Она солгала! — зарычала Нихилус.

Твайлайт снова отстранила её. Нихилус не знала, как той это удалось. Потратив совсем немного энергии, единорожка превратила камень в воду, которая освежающим душем окатила её подруг вместо того, чтобы раздавить. Они выглядели посвежевшими.

— Флаттершай! — То, как резво пегаска вскочила на ноги, вызвало у Нихилус отвращение. — Проявившая сочувствие даже к созданию столь злобному, как ты, воплощает дух…

Нихилус ещё раз попыталась вытеснить Твайлайт Спаркл, и та вздрогнула, слегка заваливаясь вперёд. Однако Нихилус так и не захватила контроль.

— Доброты! — Колье с бабочкой защёлкнулось вокруг покрытой синяками шеи Флаттершай. Если это и причинило ей боль, то она не подала вида.

Нихилус представила себе, что её воля была тараном, и пробила себе дорогу к телу. Она запустила в Пинки Пай залп тёмных сфер. Но Твайлайт вернула контроль и группа фиолетовых сфер такого же размера пронеслась в воздухе, каждая из них идеально перехватила снаряды Нихилус. Как Твайлайт удавалось так легко бороться с ней?

— Пинки Пай! — продолжала единорожка. — Сумевшая снова отыскать радость, оказавшись на грани отчаяния, воплощает дух…

На сей раз Нихилус не пыталась захватить контроль. Вместо этого она собрала всю волю, готовясь нанести такой удар, которому Твайлайт не сможет противостоять…

— Смеха!

Колье полетело по воздуху, и голубой камень засверкал, когда оно закрепилось на шее у Пинки. Подруги Твайлайт словно отрепетировали это. Нихилус предположила, что они проделывали такое прежде. Но она не собиралась позволить им сделать с нею то же, что и с Найтмэр Мун.

— Рэйнбоу Дэш! Преодолевшая твой кошмар, чтобы спасти попавшего в беду друга, воплощает дух…

Нихилус сфокусировала всю свою ненависть в одной крошечной точке. Твайлайт не помешает ей стать божеством.

— Верности! — Ещё один Элемент защёлкнулся на шее своей носительницы. У Нихилус будет один шанс…

— И Рэрити… — Твайлайт вынудила их посмотреть на единорожку, и Нихилус почувствовала тошноту. — Которая была готова пожертвовать своей жизнью, чтобы спасти друзей, воплощает дух…

Последнее колье пролетело по воздуху, чтобы осторожно расположиться на шее Рэрити. Нихилус выбрала молнию. Твайлайт не сможет перехватить молнию. Её друзья были обречены.

Нихилус ещё раз обратила свою волю против Твайлайт. Она сосредоточилась на ненависти к каждой из подруг Твайлайт, к Луне и самой единорожке. Она сконцентрировалась на желании стать божеством, самым могущественным существом в мире. Она представила своих врагов покорёнными, сломленными и воющими от отчаяния. Нихилус направила всё это на Твайлайт, чтобы перехватить контроль, мысленно готовя заклинание молнии, которое моментально убило бы подруг единорожки.

Она потерпела неудачу. Твайлайт даже не вздрогнула.

— НЕТ! — завопила она на Твайлайт из своей ментальной тюрьмы.

Твайлайт призвала последний Элемент — Элемент Магии — и поместила диадему им на голову. Она кивнула пятерке пони перед ней, и тело единорожки поднялось в воздух. Затем Твайлайт обратилась к Нихилус мысленно.

— Каково это, Нихилус? Быть беспомощной?

У Нихилус не было рта чтобы закричать.

— Пожалуйста! — взмолилась она мысленно. — Не делай этого!

Глаза Твайлайт засияли, и энергия, текущая в них, обожгла Нихилус. Остальные пять носителей Элементов тоже поднялись в воздух.

— Ты никогда не заслуживала и мгновения счастья, Нихилус. Каждую испытанную тобой йоту радости ты отняла у нашего мира.

Нихилус не понимала: почему в последний момент она не смогла перехватить у Твайлайт контроль?

Вверх от пяти друзей Твайлайт устремился радужный луч. Он пронзил воздух над единорожкой, а потом изогнулся дугой и ринулся на неё.

— Знаешь, — сказала мысленно Твайлайт, — я не уверена, что переживу это. Видишь ли, я не аликорн.

Отчего воля Твайлайт была такой сильной?

— Ты хочешь знать, благодаря чему я настолько сильнее тебя, Нихилус? Хочешь знать, почему я каждый раз одерживаю верх?

Вторая единорожка наблюдала изнутри, как радуга приближается к ним. Обращаясь скорее к самой себе, чем к Нихилус, она заметила:

— А я-то думала, что это мне нужно было многое узнать о дружбе.

---

— Луна, — раздался голос. Казалось, что звук доносился до неё издалека. Каждая клеточка тела Луны кричала от боли, и просто открыть глаза стоило ей громадных усилий. Её зрачков достиг ослепительный солнечный свет, и она сощурилась, различая над собой размытую фигуру пони.

— Луна, — снова, на сей раз отчетливее, произнёс голос. Луна узнала Рэйнбоу Дэш, другую пегаску. — Поднимайтесь. Всё кончено. Мы победили.

Луна осторожно поднялась на ноги. Многолетний опыт позволил ей переносить боль от ран. Она с тревогой заметила, что у неё сломано крыло. На то, чтобы исцелить его, потребуются дни, особенно после того, как её магия земной пони была почти полностью истощена. Сражение с Нихилус выжало её до предела. Все они были выжаты до предела.

Принцесса пошатывалась, устало обводя взглядом местность, чтобы понять, куда она попала. Они находились где-то на заросшем травой лугу, вероятно, в том районе, куда Нихилус переместила свой нелепый летающий замок. Солнце снова взошло, а значит луна перестала следовать за ним, когда принцесса потеряла сознание. Окружающий пейзаж можно было бы назвать безмятежным, если бы его не омрачали шестеро тяжело избитых и израненных пони.

— Всё в порядке? — Луна прищурилась, поскольку её глаза пока что не привыкли к солнечному свету. Она рассеянно велела луне вернуться на привычный курс и повернулась к Рэйнбоу Дэш.

— Твайлайт всё ещё без сознания, — ответила Дэш. — Но все остальные в норме. Вы уверены, что с вами всё хорошо? — спросила она, когда Луна сделала шаг, но тут же споткнулась, когда у неё отказала нога.

— Нет, — сказала она, — но будет.

Она приблизилась к остальным пони, собравшимся вокруг бесчувственного тела Твайлайт Спаркл. Луна даже немного позавидовала единорожке из-за того внимания, которое та к себе привлекала. Она лишь задавалась вопросом, почему Рэйнбоу Дэш осталась рядом с ней, а не с Твайлайт.

Приблизившись к остальным, она заговорила:

— Каким образом мы спустились сюда? Что произошло с крепостью?

Эпплджек встала и повернулась к принцессе; она снова нацепила свою порванную шляпу. Фермершу покрывала засохшая кровь, но ни одной серьёзной раны не было видно.

— Она развалилась вокруг нас на куски, едва Твайлайт закончила, — сказала Эпплджек. — Мы б умерли, если бы не Флаттершай и Рэйнбоу Дэш.

Флаттершай подняла взгляд, она прислушивалась к сердцебиению Твайлайт.

— На самом деле я несла только Твайлайт, — сказала она. — Все остальные достались Рэйнбоу Дэш, — она снова вернулась к осмотру единорожки.

Это известие не удивило Луну. Рэйнбоу Дэш при помощи пегасьей магии превратила свою гриву в чистую энергию. Стоит ли удивляться тому, что она смогла замедлить падение четырех пони. Пожалуй, более удивительным было то, что сделала Флаттершай. Однако Луна решила, что полный анализ и разъяснения стоит отложить на потом.

— Она что-то держит во рту, — внезапно сказала Флаттершай. Все наклонились, когда Флаттершай бережно разжала челюсти Твайлайт. Луна с помощью магии схватила крошечный предмет, который был засунут за щеку Твайлайт. Она подтянула его к себе и пристально рассмотрела, любопытствуя, что же Твайлайт решила сберечь перед тем, как лишиться сознания.

Это была тончайшей работы резная фишка из монопонии. Перед лицом Луны медленно вращалась крошечная, невзрачная земная пони без одежды. У неё были белая шкурка, розовая грива и безошибочно узнаваемые черты лица. Луна быстро спрятала её в своих одеждах, и в её сознании эхом прозвучал голос Нихилус:
“Помнится, процесс был гораздо более… неряшливым, чем это. И результат оказался куда менее полезным”.

— Твайлайт выдержит путешествие, Флаттершай? Её можно нести?

— Эм, думаю, можно, но…

— Хватай её, Эпплджек, — земная пони подчинилась, и Флаттершай помогла поднять на спину Эпплджек всё ещё бессознательную Твайлайт. Луна говорила громко, так чтобы все могли её слышать. – Нам нужно двигаться так быстро, насколько это возможно.

Рэрити застонала. Рэйнбоу Дэш взлетела в воздух и зависла над ними.

— Почему мы так торопимся? Что было у Твайлайт во рту? — спросила она.

— Нам нужно добраться до границы леса, чтобы никто нас не видел.

Дэш приземлилась перед Луной, преграждая ей путь.

— Ответьте на мой вопрос, — потребовала она. — Что было у Твайлайт?

Луна склонила голову набок, снова вытащила фигурку и подержала её перед Рэйнбоу Дэш.

— Это Селестия, — сказала принцесса. — Она жива.

Эпплджек догнала их, идя рысью бок о бок с принцессой и неся Твайлайт на спине.

— И что мы будем делать, принцесса?

— Я сказала вам. Мы укроемся в лесу.

— А потом? Куда мы пойдем?

Луна обернулась, чтобы рассмотреть подруг Твайлайт. Пони и в самом деле выглядели ужасно. Они были избиты, покрыты синяками и вытерпели больше, чем заслуживал кто-либо из пони. А ещё они сделали это добровольно, совершая невероятные подвиги, и, к её великому удивлению, они победили.

Возможно, именно это имела в виду Эпплджек, когда они обе сидели в клетках. Возможно, именно это упустила Луна и поэтому терпела поражение всякий раз, когда сражалась с Нихилус. Несомненно, некоторую роль в их сражениях играли умения и сила, но возможно, Луна позабыла о чём-то ещё, о чём-то большем. Друзья Твайлайт сражались за что-то.

Луна посмотрела на фигурку Селестии. Теперь у неё тоже было что-то, за что стоило сражаться.

Она потянулась внутрь себя, собирая оставшиеся крохи магической энергии. По сути, только это и восстановилось с тех пор, как она потеряла сознание в крепости. Однако для того, чтобы выполнить это заклинание, ей не требовалось много энергии. Она закрыла глаза, мысленно произнесла единственное слово, и старая магия вернулась к ней так, словно никогда не покидала принцессу.

Надир.

Она точно знала, что произошло, хотя у неё были закрыты глаза. Перед ней появился клинок — прекрасный луч сверкающего лунного света. Воздух вокруг него потемнел, заставляя сам солнечный свет померкнуть. Принцесса держала лезвие не в боевой стойке, а вертикально перед собой, так что оно вытянулось от самой земли и едва не доходило до глаз. Она открыла глаза и ответила на последний вопрос:

— На войну, Эпплджек. Мы пойдём воевать.

Глава 8 - Меня зовут Твайлайт Спаркл

Закончив принимать ванну, Эстим бережно высушил заклинанием шерсть и гриву. Он распахнул шторы магией: белые стены и пол комнаты залил свет раннего утра. Раскрыв гардероб, генерал подошёл к зеркалу, занимавшему бо́льшую часть одной из стен, и осмотрел себя. Вдоль тёмно-красной гривы жеребца по велению его магии заскользили несколько разных щёток и расчёсок. Они уложили его гриву волной, спадавшей на правую сторону и разделявшейся книзу на несколько кудрявых локонов. Повинуясь магии, к нему подплыла составная сбруя. Эстим продел ноги в специальные петли и стал туго затягивать ремни, пропущенные через металлические кольца, пока сбруя не села достаточно плотно. Затем он закрепил на шее воротник, на обоих концах которого было вышито по пять жёлтых солнц, вписанных в белые круги, — символ его звания. Последними с прикроватного столика прилетели четырнадцать фрагментов из зачарованного платино-иридия и заняли свои места в специальных кармашках сбруи.

Одевшись, он достал карманные часы и посмотрел время: семь пятьдесят семь. До завтрака оставалось три минуты. Он взглянул напоследок в отражение своих ярко-голубых глаз и, покинув шикарные покои, вышел в устланный роскошными коврами коридор Кантерлотского замка. Там его ожидал помощник.

Эстим на ходу отрывисто кивнул зелёному пони и поприветствовал его:

— Доброе утро, кадет.

Дальше по коридору они пошли вместе.

— Доброе утро, сэр, — сказал тот. — Я подготовил разведывательную сводку, которую вы просили. По повстанцам из внешнего города.

Эстим открыл дверь, и они вышли на улицу. Он вдохнул чуть глубже и улыбнулся, наслаждаясь бодрящей свежестью утреннего воздуха. В Кантерлоте начинался погожий денек, и, несмотря на ранний час, было уже тепло.

— Быстрее, чем я ожидал, — заметил он, спускаясь по лестнице в дворцовые сады. — Я непременно выслушаю её. Но, к сожалению, через две минуты я обязан быть в саду скульптур, на завтраке с принцем Блюбладом. Надеюсь, всё готово?

— Разумеется, сэр. Повара были слегка… ошарашены вашим своеобразным заказом, но я всё уладил. Как, по-вашему, отреагирует принц?

Они обогнули угол Кантерлотского лабиринта и вышли к небольшому столику, рядом с которым стояло несколько слуг.

— Я знал, что могу на вас положиться, кадет. Вы продолжаете проявлять себя с лучших сторон. А что же до реакции принца… — Эстим на секунду задумался над вопросом помощника. — Надеюсь, он отреагирует в точности так, как я ему скажу.

Кадет слегка кивнул, учтиво принимая комплимент. Затем Эстим сел за стол, а прислуга стала заниматься сервировкой. Когда они закончили, он отпустил их и снова взглянул на часы. Восемь ноль одна. Блюблад опаздывал. Эстим повернулся к кадету, который стоял неподалёку и ждал.

— Похоже, — сказал он громко, — наш Принц немного опаздывает.

— Принц Блюблад пользуется в обществе сомнительной славой, сэр, — ответил кадет, подойдя к столу. — Говорят, что ему нет никакого дела до управления страной и что большую часть своего времени он посвящает кобылкам.

— Его репутация мне прекрасно известна, кадет. Потому я его и выбрал, — Эстим накрыл тарелки крышками, чтобы еда не остыла и, посмотрев по сторонам, раздражённо вздохнул. — Хотя его медлительность довольно-таки… чрезмерна. Можете пока начать доклад.

— Да, сэр, — кадет вытянулся по струнке и начал: — Как вы знаете, около месяца назад, когда Нихилус Никс Нот была уничтожена Луной и её элитным отрядом, внешний город был отделён от внутреннего магическим барьером Эмпириана. Таким же щитом от внутреннего города был отделен и дворец.

Эстиму всё это было известно, но тем не менее он не стал прерывать помощника.

— Пройти через него можно только в сопровождении единорога, которому известно определённое заклинание. Таким образом, повстанцы внутреннего города оказались полностью отрезаны и от дворца, и от внешнего мира. В итоге им по большей части пришлось уйти в подполье, и их поимка — вопрос времени.

Эстим терпеть не мог щит Эмпириана. Из-за него они казались слабыми. Принц, будучи вторым по мощи существом в мире, спрятался от врагов, боясь, что его уничтожат как Найтмэр Мун. Никому не было доподлинно известно, как именно удалось победить Найтмэр, но Эстим считал, что в этой истории что-то не так. Шесть обычных пони не могли победить аликорна с тысячелетней мощью в честном бою.

Кадет продолжал:

— Между тем во внешнем городе повстанцы вызывают серьёзные… беспорядки. Сначала мы полагали, что это магически одарённым единорогам из внутреннего города удалось как-то прорваться через щит, но, как оказалось, ситуация гораздо хуже. Разведданные подтверждают, что за бо́льшую часть ущерба, причинённого повстанцами в течение последних двух недель, ответственны пять пони, победившие Нихилус. Можно уверенно утверждать, что ими руководит Луна.

— Принцесса Луны, кадет, — напомнил Эстим. — Титул очень важен.

— Разумеется, сэр, прошу прощения.

— Итак, — сказал Эстим, — что же нам известно об этой Пятёрке? Расскажите мне всё.

Кадет начал перечислять повстанцев по памяти.

— Эпплджек, сильная земная пони. Вдобавок к чрезвычайной силе и выносливости она, как мы полагаем, способна по своей воле заживлять раны. Шесть дней назад во время боя с марионеткой-единорогом она разрушила двухэтажное здание. Она носит...

— Про Эпплджек достаточно, я думаю, — перебил его Эстим. — Переходите к следующей из группы Луны.

Кадет кивнул.

— Флаттершай, — продолжил он. — Пегас, но, по нашим наблюдениям, она редко поднимается в небо и почти не участвует в операциях. Из этого мы можем предположить, что она скорее их командир или верховный советник принцессы Луны, нежели солдат. Мы...

— Тогда Флаттершай просто опустим. Дальше.

Снова кивок.

— Пинки Пай, — сказал кадет. Было прекрасно видно, что он практически слово в слово цитирует доклад, даже не заглядывая в него. — Земная пони, которая, похоже, обучена некоему боевому искусству. В бою пользуется различными приспособлениями, как например: крюки, дымовые гранаты и даже хлопушки и конфетти. Мы не можем точно сказать, какую роль она выполняет в их группе, но...

— Дальше.

Кадет, казалось, на мгновение растерялся, но всё равно продолжил.

— Рэйнбоу Дэш. Пегас. По-видимому, является главной воздушной силой группы. Несмотря на то, что воздушное пространство над Кантерлотом обычно закрыто для повстанцев из-за большого числа патрульных пегасов-марионеток, она одерживает превосходство в воздухе, в одиночку уничтожая наши отряды. Она демонстрирует мастерское владение копытопашным боем...

— Дальше.

— Рэрити, — сказал наконец кадет. — Единорог, обладающая интересными способностями. Она может формировать фехтомагический клинок из зачарованных алмазов и хорошо управляется с ним в бою. Разведка показывает, что она уничтожила больше наших марионеток, чем любой другой член их группы, отчасти благодаря особенностям её оружия.

— Тут подробнее.

— Рэрити, по-видимому, любит появляться на публике, поэтому мы располагаем большим количеством информации, с которой можно работать. Её клинок состоит из четырнадцати фрагментов, что говорит о высоком уровне её ментальных способностей. До того, как Нихилус уничтожила её дом, она работала дизайнером одежды и управляла собственным магазином.

— Дизайнером, говорите? Какая у неё метка?

— Три драгоценных камня, сэр.

— Ну разумеется, — тихо произнёс Эстим. Он поднял глаза и посмотрел на белого жеребца, который сонно ковылял по дворцовым ступеням. Его грива была всклочена, а шерсть нечёсана. Эстим сомневался, что принц хотя бы помылся. Он вновь посмотрел на часы. Они сообщили ему, что Блюблад опоздал на восемь минут.

— Принц Блюблад, — Эстим вежливо кивнул своему неряшливому гостю. — Я рад, что у вас получилось прийти. Прошу вас, садитесь, — он указал на противоположную часть стола и снял крышки с тарелок.

Блюблад сел напротив Эстима и посмотрел в свою тарелку. Он не поприветствовал генерала в ответ, а только промычал что-то в отвращении, потому что согласно приказу Эстима перед ним вместо нормального завтрака оказались измельчённые насекомые.

— Что… это такое!? — он оттолкнул от себя тарелку. — Это сгодится для солдата, но мои благородные губы ни за что не коснутся этой плебейской еды. — Блюблад смотрел на Эстима и, очевидно, ждал ответа.

Эстим никак не отреагировал на возмущение принца. Он просто поднял магией свои столовые приборы и съел один из стручков лежавшей перед ним жареной спаржи. Избалованный принц не унимался.

— Варёные овощи, свежевыжатый сок! А это что такое? — сказал он, приподняв магией непонятный серый шматок перед своим лицом.

Эстим заговорил только после того, как тщательно прожевал и проглотил спаржу. Этого требовал этикет.

— Если вы не знаете, что это такое, — сказал он, — то с чего решили, что это не годится для принца? Это моя любимая закуска, — он отрезал небольшой кусочек от своего серого шматка и положил в рот.

— Я ухожу, — важно объявил принц. — Если мне пришлось встать на три часа раньше ради этого, то, должен сказать, я разочарован.

Он встал и собрался уходить.

— Вы не так меня поняли, Ваше Высочество. Я пригласил вас на завтрак не затем, чтобы вы могли поесть. У меня для вас предложение, — Эстим отправил в рот ещё один серый кусочек. — Прошу вас, сядьте, — сказал он, никак не показав, что оскорблён полным отсутствием манер у Блюблада.

Неизвестно, что именно так повлияло на принца: отсутствие реакции на его вызывающее поведение или то, что генерал не стал потакать его капризам — но Блюблад явно был заинтригован и снова сел к столу.

— Только говорите быстро, — сказал он с презрением. — У меня есть занятия поинтереснее.

Эстим едва не рассмеялся. Он знал, что после этого разговора Блюблад первым делом вернётся в кровать и проспит до обеда. Прожевав очередную порцию своего лакомства, генерал заговорил:

— Примерно через неделю я выйду за барьер, чтобы самолично разобраться с повстанцами. Я собирался заняться этим с самого начала, но поднятие щита помешало моим планам. Он удерживает мятежников подальше от нас, но в то же время сильно затрудняет сообщение с нашими силами по ту сторону. Мы ожидали, что барьер сделает моё присутствие там излишним, однако с некоторых пор конфликт во внешнем городе стал нарастать. Поэтому я возглавлю атаку.

Было видно, что Блюблад слушал Эстима с раздражённым нетерпением.

— Да, да, ну а я-то здесь причём? — спросил он.

Эстим отправил в рот ещё один кусочек своего завтрака и стал неспешно его пережёвывать, наслаждаясь вкусом еды и раздражением на лице принца.

— Благородные особы из дворца имеют немалый вес в городе. Из их родов также вышло много одарённых единорогов.

— Таких, как я, — сказал Блюблад, выпятив грудь.

— Разумеется, — сказал Эстим, не давая волю своим эмоциям. — Многие из них примкнули к повстанцам, когда стало известно о возвращении короля Титана. И мы полагаем, что ещё многие присоединились бы к ним, если бы не барьер, который отделяет их от основной группы мятежников во внутреннем городе. Необходимо, чтобы во время моего отсутствия здесь сохранился порядок, но нельзя доверить следить за порядком кому попало. Это должен быть пони с определёнными способностями. И было бы хорошо, если бы он был благородных кровей, чтобы не нарушался статус-кво.

Блюблад выглядел озадаченным. Он, конечно, был глуп и эгоистичен, но Эстим подозревал, что даже ему должно было быть ясно, что он не владеет нужными для такого дела качествами.

— И вы, естественно, пришли ко мне. Ведь вы не благородных кровей, — попрекнул генерала Блюблад.

Эстим едва смог сдержать удивление. Ему было трудно в это поверить. Не мог же Блюблад всерьёз считать, что кто-то сочтёт его на что-то годным? Эстим и сам был изрядно самовлюблён, он понимал это — в конце концов, это же он попросил у Титана вечной молодости двадцатидвухлетнего. Однако эго Блюблада, похоже, раздулось до таких нелепых размеров, что ослеплённый им принц просто не замечал собственной никчёмности.

Он идеально подойдёт.

Тёплое солнце поднималось выше в небеса, кругом зеленела прекрасная трава, на столе был хорошо приготовленный завтрак — утро было изумительным. Эстим почувствовал, что ему хочется преподать принцу урок. Ему уже давно не доводилось наставлять пони, а кадет так хорошо справлялся со свой работой, что его едва ли нужно было ещё чему-то учить.

Прожевав пищу и утерев губы салфеткой, он снова обратил своё внимание на принца и сказал:

— И всё-таки я Сэр Генерал Эстим, Рыцарь Естественного Порядка, высокий прелат короля Титана, спаситель рода пони и правое копыто принца Эмпириана. Деснице бога вполне по статусу управлять дворцом.

Пока Эстим говорил, Блюблад хмурил брови. Ему не шло это выражение. Эстиму стало любопытно, действительно ли Блюблад для разнообразия думал.

 — Мне казалось, что это Твайлайт — правое копыто Эмпириана, — сказал принц спустя некоторое время с видом неподдельного замешательства.

Эстим демонстративно кашлянул.

— Принца Эпириана. Титул очень важен, — поправил он, оставив без внимания тот факт, что Блюблад ни разу за это утро не обратился к нему по званию. — В любом случае, единственной пони, кроме меня, кто служила непосредственно Принцу Эмпириану, была не Твайлайт Спаркл, а скорее Нихилус Никс Нот — её противоположность, созданная Осколком Тьмы и имевшая своей целью уничтожить пони, которые сейчас путаются у меня под ногами.

Эстим с некоторым наслаждением понаблюдал за растерянным лицом Блюблада и продолжил:

— Её провал трудно назвать неожиданным. Она была законченной психопаткой, пустой тратой сил и пожалованных ей привилегий. Абсолютно жалкая и бесполезная, — оскорбление не дошло до непонятливого принца. — Радуйтесь, что она была не Твайлайт Спаркл: ученицей Селестии, лидером её элитного отряда, несомненно отличным тактиком, могущественным боевым единорогом и, вдобавок, новым эталон шкалы Корускар.

Блюблад запутался окончательно и бесповоротно.

— Могу я спросить, Ваше Высочество, — продолжал Эстим, — откуда вам известно имя Твайлайт Спаркл?

Блюблад, казалось, снова задумался, и Эстим с удовольствием съел очередную порцию завтрака, запив её соком. Наконец, принц сказал:

— Селестия велела мне держаться подальше от неё и её подруг, после того как одна из них унизила меня на прошлогоднем Гала. Я пытался разыскать её, чтобы научить, как полагается вести себя c более достойными, но Селестия приказала мне прекратить.

Эстим вздохнул.

— Принцесса Сел… — он оборвался на полуслове, когда вдруг понял значимость сказанных Блюбладом слов. — Одна из её подруг? Как её звали?

Блюблад вновь задумался.

— Рэрити, — сказал он наконец.

Эстим провёл языком по своим передним зубам. Они, как и некоторые другие его зубы, были магически превращены в резцы.

— Неужели? — сказал он, поднося ко рту вилку. Эстим старался не выдать своей заинтересованности. — Расскажите подробнее.

Принц не стал протестовать, но по его виду было заметно, что вопрос его озадачил. Эстим рассчитывал на его любовь к звуку собственного голоса, и Блюблад, не обманув ожиданий генерала, начал рассказывать:

— Ну-у, — начал он, — Это было на Гранд Галопинг Гала. Я… скажем так… в качестве разминки покувыркался с одной красногривой земной пони. Эта клуша думала, что я действительно собираюсь пойти на Гала с какой-то чернью вроде неё. А когда я выходил из сада, то увидел эту единорожку.

— Не знаю, как там по этой вашей шкале Корускар, а вот по шкале Крупов она была идеальна, если вы понимаете, о чём я.

Эстим понимал. Утончённым принца нельзя было назвать ни в каком смысле.

— Я должен был её заполучить. Она была просто великолепна, и по ней с первого взгляда было видно, что это её первый Гала. Я решил, что это будет легко.

Карсомир. Меч Эстима назывался Карсомир. В его сознании все четырнадцать острых как бритва платино-иридиевых фрагментов уже вонзились в тело принца.

— Представьте, каково же было моё удивление, когда она оказалась самой неотёсанной, самой вульгарной кобылой из всех, каких я только встречал. Мне пришлось напоминать ей, чтобы она оплачивала наши закуски и открывала передо мной дверь. Как будто я когда-то за что-то платил! Она ждала, что я пройду по луже, когда на ней был прекрасный непромокаемый плащ, — принц ухмыльнулся. — Впрочем, я поставил её на место. В конце вечера я толкнул её под падающий торт, и это испортило весь её туалет. Чтобы знала, как корчить из себя леди. Плебейка! — последнее слово принц произнёс с глубочайшим отвращением.

Эстим снова провёл языком по своим резцам.

— Но потом, — продолжал Блюблад, — она стала отряхиваться, и всё полетело на меня. Будто собака, честное слово, — сказал он. — Если ей угодно быть собакой или, вернее сказать, сукой, она могла бы сообщить об этом сразу. Я бы с радостью её покрыл, — он сально улыбнулся. — Вы же понимаете, что я имею в виду?

Несколько секунд Эстим сидел молча и тактично дожёвывал свою еду.

Потом он рассмеялся.

Его смех был глубоким, раскатистым и неподдельно радостным. Он оглянулся на кадета, махнул ему копытом, и тот тоже начал негромко посмеиваться. Блюблад казался слегка смущённым этой неожиданной вспышкой веселья, но всё же присоединился к ней, хотя и не понимал, что такого остроумного он сказал. Какое-то время в саду раздавался только хохот троих жеребцов.

— Ох, — сказал Эстим сквозь смех. — Я понимаю, что вы имеете в виду.

Он перестал смеяться, и выражение его лица мгновенно стало каменным.

— Вы имеете в виду, — грозно произнёс Эстим, — что пытались затащить в постель мою дочь.

Его тон был так серьёзен, что Блюблад тут же прекратил хихикать.

Принц снова нахмурил брови от напряжения мысли. Он смотрел на Эстима и, по-видимому, впервые до конца понял, кто этот единорог, к которому ещё даже до начала завтрака он демонстрировал всяческое неуважение.

Его безупречно белая шерсть.

Его идеально уложенная слегка волнистая грива.

Его глубокие, ясные голубые глаза.

Блюблад подался назад от отца Рэрити.

— Не может быть! — сказал он недоверчиво. — Вы такой...

Быстрее, чем Блюблад успел закрыть рот, Эстим усилием воли отстегнул острый фрагмент Карсомира от сбруи. Небольшой кусок неестественно яркого металла пронёсся между ними, сверкнул на утреннем солнце и устремился в открытый рот Блюблада. Там он моментально остановился, не успев причинить принцу никакого вреда.

Эстим выбрал этот фрагмент из-за его небольшого размера: ему было нужно, чтобы тот мог поместиться во рту принца достаточно свободно. Про себя он с горечью подумал, что его гость скорее всего не понимал, как невероятно сложна и точна была эта атака. Он только что продемонстрировал легендарное мастерство владения своим оружием, а кроме кадета рядом не было никого, кто мог бы это оценить.

Рот принца сомкнулся вокруг фрагмента, и Эстим повернул его так, чтобы Блюблад не смог его достать. Глаза Блюблада расширились от ужаса, и он тяжело задышал через ноздри. Эстим мягко потянул фрагмент к себе, и Блюбладу пришлось последовать за ним, потому что иначе острый металл проделал бы себе путь сквозь его морду.

— Молодой? — закончил за принца Эстим. Он улыбался, и в его улыбке не было поддельной весёлости, как в прошлом смехе, и это не была улыбка вежливости. Это скорее была широкая вальяжная ухмылка, напоминавшая оскал. Его верхняя губа слегка касалась заострённых нижних зубов. Блюблад жалобно заскулил.

— Вам придётся извинить меня, принц Блюблад, за это несколько драматичное нападение. Я просто хотел, чтобы вы ненадолго заткнулись, пока я говорю, — он потянул фрагмент к земле, в результате чего Блюблад согнулся перед ним в поклоне. — Ах, — сказал он, — я вижу, вы вспомнили о манерах. С вашей стороны очень учтиво поклониться тому, кто превосходит вас, принц.

Прежде чем продолжить, он снова притронулся к своему завтраку. Кадет заново наполнил опустевший бокал апельсиновым соком.

— Видите ли, мы с дочерью не видели друг друга уже почти десять лет. Селестия лично запретила мне встречаться с ней, когда узнала, как я решил её воспитывать. Она посчитала, что у неё больше прав решать, как должна расти моя родная дочь. Догадываюсь, что мои методы напомнили ей о том, как её воспитывал собственный отец, король Титан, — он сделал глоток апельсинового сока. Напиток из цитруса отчего-то показался ему более… свежим, чем раньше. — Запретить мне встречаться с моей родной дочерью, — сказал он. — Это не очень честно, не так ли, принц Блюблад?

Он подвигал фрагмент клинка влево-вправо, и склонившийся у его ног Блюблад покачал головой. По лицу принца катились слёзы, и тоненькая струйка крови бежала из уголка его рта. Блюблад безуспешно пытался не дрожать.

— Как бы то ни было, — продолжал Эстим, — я думаю, что хорошо воспитал свою дочь. Понимаете ли, я учил её защищать себя. Вместо того чтобы защищать Рэрити от мира, я научил её защищаться самой. И посмотрите на её дела. Она помогла победить Найтмэр Мун. Она помогла победить Дискорда. Она помогла победить Нихилус. Она защитила себя от вас, когда меня не было рядом, чтобы заступиться за неё.

Он сдвинул стол в сторону телекинезом, очистив отделявшее его от принца пространство. Затем с помощью фрашмента Карсомира он приподнял голову Блюблада.

— Я сделал её сильной, — он глубоко вдохнул и закрыл глаза. — Я сделал её могущественной, — он слегка встрепенулся, произнося своё любимое слово. — И тем не менее, — сказал он, презрительно глядя на принца, — я не исполнил многих отцовских обязанностей, — Принц Блюблад смотрел на Эстима умоляющим взглядом. Эстим отвернулся и посмотрел в сторону города. — Рэрити вернётся в мой дом, — сказал он мягко и снова повернулся к единорогу.

— И раз она такая примерная дочь, я чувствую, что должен сделать всё возможное, чтобы стать ей лучшим отцом, — он наклонился к Блюбладу. Лицо принца было мокрым от пота, а неконтролируемая дрожь помогала фрагменту во рту резать его ещё больше. Через магическую связь с частью своего клинка Эстим чувствовал сочившуюся из этих порезов кровь. Он почти ощущал её вкус.

— Так что вы сказали о моей дочери? Что хотели залезть на неё, как на деревенскую суку, которой она и является?

Блюблад попытался заговорить, но сегмент помешал ему раскрыть рот, поранив глотку, и попытка принца окончилась отчаянным сдавленным стоном. Эстим встал и выпрямился.

— Я даже не знаю, какое наказание подобает за такое.

Он снял с перевязи крайний слева фрагмент — мост. Когда Карсомир был собран, мост служил лишь для того, чтобы объединять острие, сердечник, кромки лезвия и формировать кровосток. Но несмотря на своё назначение, эта часть меча тоже имела чрезвычайно острую кромку и концы, чтобы её можно было использовать как самостоятельное оружие. Мост был самым длинным и тонким из сегментов, и Эстим выбрал его именно поэтому.

Он приподнял остриё так, чтобы Блюбладу пришлось слегка наклонить голову, и медленно поднёс к лицу принца этот фрагмент клинка, нацелив один из его острых концов точно в зрачок.

— Я мог бы выколоть вам один глаз, — сказал он задумчиво. Блюблад отодвинул голову настолько, насколько ему это позволило впившееся в рот остриё. Струйка крови, стекавшая по его подбородку, стала толще.

— Да, — продолжал рассуждать Эстим, будто вёл непринуждённую беседу за завтраком. — Мне нравится идея лишить вас какой-нибудь части тела. Это заставит остальную знать задуматься, прежде чем они решатся выступить против меня — как многие это уже сделали. Но будет ли достаточно одного лишь глаза? Интересно, чего бы хотела Рэрити? Вы знаете её лучше, чем я, Принц Блюблад, так скажите мне: забрала бы моя дочь у вас что-нибудь кроме глаза?

Блюблад не мог пошевелить головой, острый кусок металла позволил ему мотнуть ей только на миллиметр. Эстим подвигал остриём вверх-вниз, и по лицу вынужденного кивать Блюблада с новой силой потекли слезы.

— Я высоко ценю вашу честность, Ваше Высочество. Окажись я на вашем месте, я бы солгал. Особенно учитывая, что на кону стоит физическая красота. Ну что ж, — он вздохнул, а Блюблад издал ещё один жалобный стон. — Думаю, я мог бы рассечь вам язык, — он потёр копытом подбородок. — Или отрезать уши, или выжечь гриву. Хотя самой подходящей к вашему оскорблению кажется кастрация.

Блюблад побледнел, его затрясло. Он жалобно заржал, и из его рта вылилось ещё немного крови.

— Сидите смирно,— сказал вдруг Эстим. — Откройте рот, но молчите.

Он провернул остриё, и Блюблад сделал, как ему было велено. Генерал достал испачканный в крови и слюне фрагмент меча изо рта принца, после чего тот мгновенной бросился бежать.

Эстим убрал на место части Карсомира, схватил принца телекинезом и потащил его обратно, одновременно возвращая стол на место. Генерал резко повернул голову Блюблада, чтобы тот посмотрел на него.

— Каким тупым конём надо быть, — произнёс Эстим, повысив голос, — чтобы повернуться спиной к противнику и при этом не использовать заклинание, чтобы защитить себя от телекинеза, — он отпил апельсинового сока, прекрасно зная, что Блюблад задыхается в железной хватке его магии. — Когда я отпущу вас, вы не сдвинетесь с места и будете вести себя тихо.

Блюблад не попытался убежать или сказать хоть слово.

— Ну вот, даже такого непрошибаемого типа, как вы, можно научить, — холодно заметил Эстим. — А теперь сядьте и ешьте свой завтрак, пока я объясню самое главное.

Блюблад тяжело дышал и всё ещё трясся. Его морда вокруг рта была испачкана в крови, слезах и слюне. Один бок принца, тот которым он волочился по земле, когда Эстим тащил его обратно, был в грязи. Он сел и, не глядя Эстиму в глаза, стал пережёвывать свою спаржу.

— Вы, похоже, привыкли считать, Блюблад, что королевская кровь делает вас особенным. Что по одному только праву рождения вы наделёны набором привилегий и властью. Это не так, — Блюблад всё так же механически жевал, не поднимая глаз от тарелки, а Эстим тем временем продолжал: — Вы думаете, я стал десницей Эмпириана по праву рождения? Считаете, что король Титан наделён властью править миром просто потому, что он король? Всё как раз наоборот. Король Титан имеет власть над миром, и именно поэтому он король. Он король потому, что не знает себе равных. Наши привилегии происходят из нашей силы, принц.

— Знать считает иначе. Они ещё могут вынести генерала, который ведёт себя, как благородный, и знает этикет. Но если я объявлю, что дворец останется под управлением кадета, волнения только усилятся. Это пустяковая проблема, которой есть простое решение. На время своего отсутствия я передам дворец под ваше управление. Но вы будете только номинальным руководителем. За тем, чтобы дела шли гладко, вместо меня будет следить кадет.

— Я выбрал вас за вашу никчёмность и некомпетентность. Если даже у вас когда-нибудь хватит отваги, чтобы использовать новообретённые полномочия против меня, вы не сможете. Вы просто слишком тупы. Поэтому вы будете делать в точности то, что скажет кадет, и знать не станет вам перечить. Вы поняли меня?

Всё ещё дрожащий Блюблад кивнул. Эстим посмотрел в его тарелку: она была почти пустой, на ней остался только непонятный серый шматок.

— Это куриная грудка, — просто сказал Эстим.

Блюблад уставился на него с выражением абсолютного ужаса.

— Я решил, что это хорошо подчеркнёт обе мысли, которые я хочу донести. Мне нужна была абсолютная уверенность, что я буду понят, а у вас слава туповатого жеребца, Ваше Высочество, — Эстим наклонился к принцу и снова улыбнулся. — Я могу — стоит мне только захотеть — убить и съесть любое животное. Я делаю это не ради забавы и не потому, что мне нравится вкус мяса. Я делаю это, потому что могу. Ничто не даёт такого чувства превосходства, как поедание мяса, Ваше Высочество.

— Нет ничего плохого в том, чтобы есть мясо, равно как и ничего хорошего. Вы думаете, что нормы морали определены старыми правилами Селестии? Селестия мертва. Теперь Титан решает, что хорошо, а что плохо, и он решает это не потому, что родился с этим правом, а потому, что в мире нет силы, способной ему перечить. Высшее право, единственное подлинное право — это право сильного. Это первый урок.

 — Второй урок сам собой проистекает из первого: я сильнее вас, а значит, имею над вами власть. Когда я вернусь из боя, омыв Карсомир в крови моих врагов, я буду решать, отменять ваше наказание или нет, исходя из вашей полезности. Это означает, что вы будете исполнять всё, что прикажет кадет или я. Если ему потребуется, вы будете кивать так же охотно, как если бы у вас во рту всё ещё было остриё моего меча. И для начала вы съедите свою курицу, — закончил Эстим, выжидающе глядя на гостя.

Блюблад вздрогнул и медленно отрезал кусочек мяса. Он поморщился, когда курятина коснулась его раненого языка, затем прожевал и тяжело её проглотил.

— Как на вкус? — спросил Эстим, вновь улыбнувшись.

Блюблад выглядел так, будто с трудом сдерживал рвотные позывы.

— Превосходно, — выговорил он сиплым голосом.

— Я рад, что мы пришли к взаимопониманию, — Эстим встал и повернулся к кадету. — Убедитесь, что наш принц доест свой завтрак.

— Да, сэр, — кивнул кадет.

— Если повезёт, вы сможете доказать, что достойны остаться в генофонде пони, — сказал Эстим, повернувшись в сторону лестницы, ведущей обратно ко дворцу. — И мне не придётся исключать вас из него силой. Приятного утра, Ваше Высочество.

Насладившись отличным завтраком, Эстим направился в тронный зал Эмпириана. Генерал выглядел безупречно.

---

У двустворчатых дверей Зала Солнца Эстима встретила необычно самостоятельная марионетка-единорог. Оставив вторую марионетку охранять вход, она подошла и обратилась к нему пустым металлическим, как у всех солдат Терры, голосом.

— Генерал Эстим, — сказала она, — меня зовут Марионетка. Я здесь, чтобы по приказу Короля Титана сопроводить вас в Зал Солнца.

— Понимаю, — сказал он, смерив марионетку оценивающим взглядом. — Король будет говорить со своим сыном?

— Да.

Эстим вскинул бровь. Это утро определённо намеревалось стать интересным. Он раскрыл двери, и они с Марионеткой без лишних церемоний вошли в зал.

Принц Эмпириан не очень походил на божество, которое управляло солнцем до него. Его шерсть, как и у Селестии, тоже была белой, а грива так же представляла из себя развевающееся многоцветное облако энергии. Он носил на себе те же регалии, и его голову тоже венчала небольшая золотая корона. Однако в сравнении с величавой статной Селестией и её манерами, Эмпириан казался просто капризным жеребёнком. Вместо того, чтобы величаво восседать на троне, он со скучающим видом лежал, вальяжно развалившись на подушке в центре зала.

Поскольку гражданам вход во дворец перекрывал щит Эмпириана, из пони в зале находились только несколько представителей знати. Их было около дюжины, и все они, без сомнения, крутились вокруг принца в надежде ухватиться за власть.

Двери позади генерала громко закрылись. В зале разом смолкли все разговоры, и каждый пони повернулся к Эстиму. Он обвёл придворных полным презрения взглядом.

— Убирайтесь отсюда, — сказал он притихшим снобам.

Большую часть времени Эмпириан проводил, общаясь со знатью и пытаясь освоить свои божественные силы, поэтому дворцом уже больше месяца по большей части управлял Эстим. Он не был груб или жесток, но старался внушать страх, и потому в зале не оказалось пони, которым не было бы известно, кто он такой. Через своих подчинённых он слышал, какие слухи о нём ходят.

Эстим убил Твайлайт Спаркл, любимую ученицу Селестии. Эстим был тем, кто освободил Титана. Эстим ест мясо. Эстим ест мясо пони. В ночь, когда вернулся Титан, Эстим в одиночку убил сорок пони и слизывал их кровь со своего клинка. Эстиму сорок лет, но он почему-то выглядит на двадцать. Эстим в девять лет убил грифона.

Все это было правдой в той или иной степени, и Эстим, глядя на стоявших в центре Зала Солнца дворян, видел их сомнения и знал, что они прокручивают в голове эти слухи. Эмпириан молчал, и придворные пони, негромко прошаркав к одной из боковых дверей, вышли.

Только когда они покинули зал, Эстим опустил голову и согнул передние ноги, кланяясь своему Принцу. Хотя это были только движения: Эстим не питал к отпрыску Титана ни уважения, ни любви.

— Ну зачем вы их прогнали? — простонал Эмпириан подошедшему Эстиму. — Лорд Голдворти рассказывал мне историю. Она была о глупенькой кобылке, которая...

— Сегодня после обеда я покину дворец, Ваше Высочество, — просто сказал Эстим.

Услышав это, Эмпириан выпучил глаза и разинул рот.

— Вам нельзя! — сказал он. — Что, если они придут за мной?

Эстиму захотелось сплюнуть на пол, но он сдержался.

— Мой принц, Луна и Пятёрка находятся за двумя непреодолимыми щитами. Здесь, во дворце, вас охраняет почти половина всех имеющихся у нас марионеток. И у вас больше силы, чем у всех них вместе взятых.

— Вы не можете знать это наверняка! — истерично вскрикнул Эмпириан, приподнявшись на своей подушке. — Они победили Найтмэр Мун, а она была сильнее Сел… — он оборвался на середине её имени, сжав губы так, будто из них чуть не вырвалось богохульство. — Меня, — закончил он.

Эстим провёл языком по своим острым зубам.

— В любом случае им не добраться до вас, Ваше Высочество. Я собираюсь вступить в бой и уничтожить остатки мятежников, включая Пятёрку. Я не буду брать с собой много марионеток, на борьбу с повстанцами уже брошено больше тысячи единиц, не считая живых солдат. Я уничтожу элитный отряд Селестии, и тогда вам больше не придётся волноваться.

— Но почему вам просто не остаться здесь? — Эмпириан топнул копытом, как обычно топают жеребята, которые не хотят идти спать. — Рано или поздно они все сдадутся или просто умрут от старости.

Эстиму вновь пришлось побороть в себе приступ раздражения. “Потому что я должен воевать, так же как Король Титан должен править. В этом моё предназначение”.

— Я не смогу долго поддерживать дворец в порядке, пока он скрыт вашим щитом. Барьер вскоре придётся снять, а вы не сделаете этого, пока мятеж не будет подавлен. Поэтому мне придётся уничтожить их лично.

Лицо Эмпириана изобразило смесь детской обиды и злости, и он встал.

— Нет! — сказал он, напоминая скорее закатившего истерику жеребёнка, нежели бога. — Я запрещаю вам покидать дворец! Риск для моей особы слишком велик!

Эстиму с трудом удавалось сдерживаться. Детёныш Титана, этот мелкий щенок, не помешает ему вернуть старшую дочь. Эмпириан нечасто пользовался своим положением единственного сына Титана, но Эстиму просто нужно было быть пожёстче. Он стиснул зубы.

— Мой принц, в нынешнем положении, под щитом, город едва может функционировать. Если всё останется так же, Кантерлот погибнет. Народ начнёт голодать.

— Ну и пускай! — выкрикнул Эмпириан. — Я их бог, и если я повелю им, они будут голодать! Ты останешься тут, Эстим, и будешь защищать меня.

Эстим ничего не успел ответить на эту жеребяческую выходку, потому что услышал звук повалившегося на пол тела. Он повернулся и увидел, что вошедшая с ним в зал марионетка-единорог лежит на полу, а её тело яростно бьётся в каком-то припадке. Он продолжал смотреть на неё, а марионетка тем временем заговорила. Но не своим пустым голосом.

— Я принимаю управление.

Голос был текучим и гулким. Он проникал в самое сознание Эстима и неотвратимо требовал его внимания. Это был голос их бога.

Эстим увидел, как открылись глаза единорога: вместо красного они теперь сияли белым. Вдоль гривы марионетки пробежала рябь ослепительной, обжигающей взгляд энергии, превратив её в развевающееся облако белого эфира. Марионетка встала и обвела двоих присутствующих мудрым бесстрастным взглядом. На её крупе призрачным светом горел простой белый круг.

Эстим уже стоял, прижав нос к полу. Этот его поклон имел мало общего с тем, как он с издёвкой кланялся Блюбладу, или с чисто формальным поклоном перед Эмпирианом. Сейчас это был жест абсолютной покорности. Титан заслуживал его уважения, и Эстим знал, что за его спиной Эмпириан стоит в точно такой же позе.

— Вы можете подняться, — спокойно сказал Титан. Он посмотрел на сына с нечитаемым выражением лица. — Если бы я был здесь в своей истинной форме, я бы причинил тебе боль, Эмпириан.

Принц вздрогнул.

— Отец, я...

Титан чуть взмахнул копытом, и Эпириан снова вздрогнул и закрыл рот. Король продолжил:

— С момента смерти Нихилус и поднятия барьера прошёл месяц, Эмпириан. Её смерть не заботит меня — она выполнила свою задачу, когда помогла нам создать тебя. Щит меня также не заботит — ты имеешь полное право защищать себя от элитного отряда Селестии. Даже мне пока не известно, как они победили Найтмэр Мун, но со временем мы точно получим ответ.

Он медленно надвигался на принца мучительно устрашающей поступью.

— Моё недовольство вызвано тем фактом, что ты не справился со своим предназначением. Народ пони должен бояться тебя, сын. Но они сражаются с марионетками Терры на улицах Кантерлота, в твоей столице. Если ты решительно отказываешься покинуть дворец и сокрушить их, тогда ты позволишь генералу Эстиму сделать это за тебя. Я выразился ясно?

Эмпириан снова поклонился.

— Да, отец, но… — Титан снова заставил его замолчать, подняв копыто.

— Селестия мастерски справлялась с твоей задачей. Она заставила пони уважать её как правительницу и любить как принцессу. Она заставила их поверить, будто они правят сами, хотя они не переставали называть её богиней. Она сделала своих врагов их врагами, и они благодарили её за победу над ними. Они до сих пор любят её и сопротивляются нам.

— Я не жду, что ты станешь действовать, как Селестия, сын мой, но ты будешь по меньшей мере поддерживать порядок. Хаос и раздор среди пони привлекает лишнее внимание, которое я предпочёл бы отвести от Кантерлота.

Эмпириан попятился назад, когда к нему подошла сильно уступавшая ему в росте марионетка.

— Я исправлюсь, отец, — пообещал он.

— Исправишься, — просто сказал Титан. — Сейчас я нахожусь в центре Вечнодикого Леса. Чтобы устранить ущерб, причинённый Селестией за тысячу лет, требуется больше времени, чем ожидалось. Однако вскоре естественный порядок будет восстановлен. Проследи, чтобы к этому моменту в Кантерлоте воцарился порядок. Проследи, чтобы пони были готовы принять своё место в естественном порядке. Иначе мне снова придётся приказать Терре проредить популяцию.

Эмпириан раскрыл рот, собираясь что-то сказать, но поднятое копыто Титана вновь заставило его молчать. Этот жест удавался королю очень эффектно, заметил Эстим. Наверное, это пришло с тремя тысячами лет практики.

— Оставь нас, — произнёс Титан.

Эстим вдруг понял, что Король обратился к Эмпириану, а не к нему. Что такого его король собирался сказать, что нельзя было слышать Эмпириану? Принц возмущённо надул губы, после чего пролетел над ними и вышел через главные двери.

— Генерал, — марионетка божества повернулась к Эстиму, и он поклонился. — Вы не должны уничтожать всех повстанцев, — обыденно сказал он.

— Ваше Величество? — Эстим озадаченно вскинул брови.

— Я, безусловно, желаю, чтобы вы уничтожили оставшихся членов оперативной группы Селестии. Также вы убьёте многих их последователей и окажете помощь в поимке Луны. Но несколько предводителей повстанцев должны сбежать и продолжить сражаться. Их должно погибнуть достаточно много, чтобы Эмпириан опустил свой щит, но я хочу, чтобы в Кантерлоте постоянно находилось небольшое количество мятежников.

— Могу ли я спросить, мой король...

— Эмпириан бестолковое капризное дитя, — Титан произносил слова ровным тоном, не вкладывая в них никаких чувств. — Он ведёт себя, как испорченный жеребёнок. Ему не хватает решимости и характера правителя. Он поднимает нелепый щит вместо того, чтобы лично сокрушить силы мятежников. Он не стоит силы, которую я ему дал. Силы Селестии.

Титан повернулся и подошёл к одному из высоких окон Зала Солнца.

— Сейчас у него разум жеребёнка, но со временем он будет взрослеть. В это время в городе будут повстанцы, и я научу его, как их уничтожить. На это потребуется много лет, и род пони в это время столкнётся с трудностями.

С трудностями. Тысячи, если не десятки тысяч пони будут голодать, экономика рухнет. Эстим понимал, что Титан с радостью всё это допустит, чтобы правильно воспитать своего сына. Он и сам сделал бы то же самое для своих дочерей.

— Однако в итоге Эмпириан будет расти в военное время. Он научится держать народ пони в узде, а они научатся бояться его. Таковы их места в естественном порядке.

Эстим восхищался простотой и изяществом плана Титана. В настоящий момент большинство пони, возможно, сочувствуют повстанцам, но что будет лет через десять? Будет ли народ продолжать поддерживать повстанцев после десятилетней борьбы ради принцесс, которые очевидно никогда не вернутся? Они, вероятно, обрадуются, если конфликт будет окончен. Они станут боготворить Эмпирана, который прекратит войну. А Эмпириан будет расти, учась бороться с инакомыслием в своём народе.

— Прекрасное решение, Ваше Величество.

Титан не обратил на похвалу никакого внимания.

— Последнее, что я хотел вам сказать, касается Луны, Генерал. Она в городе, — обыденно произнёс он.

Эстим не имел ни малейшего представления, откуда Титан об этом узнал.

— Мы подозревали это, когда её Пятёрка стала нападать на наши силы во внешнем городе, но не были до конца уверены.

— Теперь вы уверены, Генерал. Это тело хрупкое и требует много энергии. Однако я смогу победить слабейшую из моих дочерей, не покидая Вечнодикого Леса. Когда вы засечёте Луну на поле боя, то оставите её мне. Ваша задача убить Пятёрку.

Король не оставил Эстиму шанса ответить. Он просто испарился в тёмном облаке дыма, которое оставалось после смерти марионеток. “Убить Пятёрку”, — сказал Титан.

— Всех, кроме одной, Ваше Величество.

---

Дорогой Дневник.

Сегодня я ходила с подругами смотреть на комету Старсвирла. Она прилетает лишь раз в тридцать четыре года. Было не так интересно, как метеоритный дождь, но нам всё равно было очень весело, пускай я и не выучила ничего нового о дружбе. Я провожу время с ними не только затем, чтобы учить уроки для принцессы. Я провожу с ними время, потому что они мои друзья.

…Вообще-то, это похоже на урок. Может, стоит написать принцессе? Но тогда она может подумать, что урок недостаточно хороший, и решит, что я несерьёзно отношусь к учёбе! Она может перестать считать меня своей самой верной ученицей! Я стану просто “ученицей” Твайлайт Спаркл. ИЛИ она вообще откажется от меня, и мне придётся заново искать себе место в жизни! Мне придётся поменять имя и скрываться! Мне придётся работать в “Пони Джо”, чтобы свести концы с концами, стать единорожкой по имени Бетти, которой приходится красить гриву, потому что на самом деле она в ИЗГНАНИИ! Но ВДРУГ она узнает, что я не послала ей письмо, и подумает, что я ДУМАЮ, что она не стоит моего времени!? Это может так её обидеть, что...

Так, я только что прочитала последний абзац вслух. Я просто расскажу ей о комете завтра. Я как раз вспомнила, что завтра буду в Кантерлоте, чтобы провести вечер с ОБЕИМИ принцессами! Жди интересной записи!

Твайлайт Спаркл.

---

Твайлайт сидела за одним из массивных столов обеденного зала Кантерлота. За ней присматривали четверо стражников — все единороги. Помимо них и Спайка, крепко спавшего на столе рядом с ней, в зале никого не было. Она улыбнулась, глядя на дракончика, у рта которого образовался немаленький пузырь из слюны, и прикрыла свою тарелку, когда пузырь лопнул.

 — Мне неловко, что вам четверым приходится стоять тут и смотреть, как я ем, — сказала она дворцовым стражникам. — Я хорошо ориентируюсь во дворце. Мне правда не нужны сопровождающие. Только не подумайте, что мне неприятно ваше присутствие! — поспешно добавила она. — Просто мне кажется, вам тут скучно, — она сложила четырнадцать горошин в ложку и с радостью отправила их в рот. Она не ела с самого утра.

— Предоставлять эскорт таким выдающимся пони, как вы, — традиция, мисс Спаркл, — буднично заметил один их стражников. — Кроме того, солдат всегда должен нести службу с удовольствием.

Твайлайт слегка покраснела от того, что её назвали выдающейся.

— Я? — сказала она. — Я просто ученица. А вы вполне можете нести свою службу сидя. Вы, должно быть, устали так тут стоять.

Говоривший ранее стражник подошёл к ней и сел, а его сослуживцы наградили его взглядами, которые явно намекали, что он нарушил какое-то тайное правило. Твайлайт заметила, что под парадными доспехами у него находилась сложная перевязь.

— Это сбруя для клинка? — спросила она с искренним интересом, быстро проглотив горошины. — Я читала о таких! Вы фехтомаг?

— Капитан Эстим, к вашим услугам, — ответил стражник, галантно кивнув.

Твайлайт зачерпнула ложкой ещё несколько горошин. Она насчитала тринадцать, поэтому добавила к ним ещё одну, прежде чем положить их в рот. Тем временем капитан снял шлем и слегка взмахнул своей роскошной красной гривой.

Что-то в этом жесте встревожило память Твайлайт.

— Не могла ли я… видеть вас раньше? Вы кажетесь мне знакомым, — Твайлайт не могла сказать, что именно в капитане Эстиме её заинтересовало. Но что-то насчёт него не складывалось у неё в голове.

Эстим встал и отстегнул телекинезом кирасу. Обнажив его грудь, она брякнула об пол.

— Не удивлюсь, если так, — сказал он, наградив её небольшой улыбкой. — Полагаю, вы знаете мою дочь, Рэрити.

Твайлайт склонила голову набок, слегка растерявшись. Спайк по-прежнему спал рядом с ней.

— Рэрити? — сказала она. — Но её родители...

— Я ничего не знаю о паре, которая взяла их почти десять лет назад, — резко перебил её Эстим. — Но могу вас уверить, мисс Спаркл, что это я отец Рэрити и Аллюр, — он продолжал снимать свои доспехи, бесцеремонно отбрасывая их части на пол. Остальные трое стражников переглядывались.

Твайлайт внимательно всмотрелась в капитана. Он действительно был разительно похож на Рэрити.

— У Рэрити нет сестры по имени Аллюр, — медленно произнесла она. Капитан начал вселять в неё нехорошее чувство. Где были Селестия и Луна?

Эстим пристально на неё посмотрел.

— Но у неё ведь есть сестра, так? Единорожка, с белой шёрсткой и гривой с лавандовым и ярко-розовым?

— Свити Белль… — прошептала Твайлайт.

Эстим кивнул и бросил на пол очередную деталь доспехов.

— Так её хотела назвать мать, — произнес он как ни в чем не бывало. — До того, как я убил её.

— Капитан! — воскликнул один из стражей. Они двинулись в его сторону.

Беспокойство, охватившее её прежде, превратилась в настоящий страх. Твайлайт встала и попятилась назад.

— Кто вы такой?

Об пол со звоном ударилась последняя часть доспехов Эстима. На нём осталась только сбруя, в которой размещались четырнадцать сегментов неизвестного металла. “Платино-иридий, — всплыло в сознании Твайлайт. — Единственный металл, который одновременно прочен и хорошо поддаётся чарам”.

— Я уже ответил вам, — сказал он. — Я капитан Эстим, защитник рода пони и отец Рэрити и Свити Белль.

Трое других стражей окружили Эстима.

— Капитан, — сказал один из них. В его голосе смешались предостережение и мольба.

Эстим поднял копыто, и страж немедля, будто по привычке, замолк.

— Я намерен навредить охраняемому лицу, солдаты, — сказал он непринуждённо. — Действуйте.

— Капитан, это какая-то проверка? Шутка? Это не...

Твайлайт в ужасе увидела, как из шеи солдата неожиданно хлынула кровь, когда часть клинка Эстима разрезала его глотку. Пройдя через плоть, оружие капитана продолжило движение и оставило в воздухе после себя след из кровавых брызг.

Прежде чем Эстим повернулся к остальным стражникам, длинный тонкий фрагмент его клинка вонзился в глаз второго единорога. Когда Эстим повернулся к последнему солдату, тело даже не успело упасть на пол.

Последний страж посмотрел на павших товарищей и поражённо уставился на своего капитана. В его глазах горела смесь гнева и ужаса, его рог засветился. Он готовил заклинание. Эстим вскинул бровь и фрагмент клинка, убивший первого стражника, ударил солдата в шею с такой скоростью, что отбросил его в сторону. Струйка горячей крови пролилась на Твайлайт, забрызгав ей лицо и грудь.

Разум единорожки едва мог осмыслить, что происходит. Она отшатнулась от брызнувшей крови, а её ноги задрожали. Глубокий первобытный ужас поднимался где-то в глубине её живота. Она никогда прежде не видела, как умирает пони. И она определённо прежде не видела, как пони убивает. Она понимала, что находится в опасности, но не знала, что делать. Она тихо молила, чтобы пришла принцесса Селестия.

Эстиму потребовалось лишь несколько секунд, чтобы убить троих стражников. Твайлайт в ужасе наблюдала, как ещё тремя фрагментами он окружил Спайка, который до сих пор спал. Единорожка издала звук, похожий на что-то среднее между вскриком и писком. Капитан не обратил на неё внимания, и вместо этого наклонился к последнему стражнику, который умирал на полу и ещё хрипел, истекая кровью.

— Нет, солдат, — тихо проговорил Эстим, — это была не проверка, — он встал и посмотрел на Твайлайт. — Если ты телепортируешься или просто попытаешься воспользоваться магией, я убью твоего дракона.

Твайлайт попробовала пошевелить ногами, но они не слушались. Она смогла лишь слабо кивнуть и издала тонкий жалобный стон. “Пожалуйста, — думала она, — Селестия”.

— Ни один звук из этого зала не будет слышен за его пределами, — спокойно сказал Эстим. — Освободи своё тело для захвата.

Твайлайт закрыла глаза. Единороги могли двигать телекинезом всё, что угодно, включая других пони. Однако они могли перемещать только те объекты, которые не удерживались другими единорогами. Хотя хватать другого пони телекинезом в большинстве случаев считалось крайне неприличным, почти каждый единорог накладывал на себя заклинание, которое защищало его от чужого телекинеза. В конце концов, такое заклинание не требовало постоянных усилий.

— Дракон значит для меня не больше, чем эти стражники, мисс Спаркл. Решайтесь, пока я считаю до трёх. Один.

— Селестия, — прошептала она, — где же вы?

Эстим склонил голову набок и взглянул не неё с любопытством.

— Не рассчитывайте, что ваша богиня вас спасёт. Единственная пони, которая может вас защитить — это вы. Два.

Твайлайт не знала, что собирается сделать Эстим, но если бы он просто хотел её убить, то уже мог бы воспользоваться своим клинком. Спайк умрёт, если она не отдаст своё тело под полный контроль убийцы. “Селестия, умоляю вас!” Она посмотрела на Капиатана, затем на мирно сопевшего во сне Спайка.

 — Она совсем на тебя не похожа, — сказала она и отменила заклинание.

В следующий же миг она оказалась на спине, прижатой к полу. Она слышала шаги, и над ней показался Эстим. Она обнаружила, что всё ещё может двигать лицом.

— Поймите, мисс Спаркл, — непринуждённо продолжил Эстим, будто они до сих пор беседовали за ужином, — в этом с моей стороны нет ничего личного. Я просто выполняю приказы. Тем не менее, — он поднёс к Твайлайт чёрный осколок, который был гораздо тоньше фрагментов его меча и слегка поблёскивал, приближаясь к единорожке, — солдату не запрещено получать удовольствие, выполняя приказ.

Твайлайт знала, что никто её не услышит, но всё равно закричала.

— Селестия! Луна! Селестия! — Эстим подносил Осколок всё ближе, направляя его в верхнюю часть лица Твайлайт. — Мама! — отчаянно кричала Твайлайт. — Папа!

Осколок замер прямо над её правым глазом, и Твайлайт в ужасе попыталась отстраниться. Эстим ухватил голову единорожки телекинезом и раскрыл ей правое веко.

— Ты убьёшь меня? — спросила Твайлайт, когда капитан склонился над ней.

— Нет, — ответил он, покачав головой. — К сожалению, вам придётся пережить это. Прощайте, Твайлайт Спаркл.

Осколок опустился.

---

Дорогой Дневник Твайлайт.

Ну разве ты не милый? Может, я нашла бы способ использовать использовать эти приторные почеркушки, не будь у меня доступа ко всем воспоминаниям Твайлайт. Но он у меня есть, поэтому — нет.

Какая ЖАЛОСТЬ. Но будет весело скормить это Рэйнбоу Дэш и послушать, как кричит Твайлайт. Если судить по тому, как она забавляет меня СЕЙЧАС, её агония будет очень увлекательной. Я удивлена, что после недели со мной ты всё ещё в своём уме, детка.

Н.

---

Твайлайт проснулась с криком.

Она почувствовала, что на ней что-то лежит, и стала беспорядочно размахивать ногами, пытаясь сбросить с себя это нечто. Она открыла глаза, но что-то загораживало ей обзор. Единорожка замолотила передними ногами и тут поняла, что на ней лежит обыкновенное одеяло. Она приподняла его над собой и откинула в сторону.

Она не стала долго разглядывать окружавшую её комнату и немедленно скатилась с кровати. Единорожка ударилась об пол, тяжело задышала, и принялась ползти, работая задними ногами. Добравшись до книжного шкафа подле кровати, она немного передохнула и начала вертеть головой по сторонам, оглядывая обстановку. Она была одна, в библиотеке.

Одна. Волна облегчения, окатившая её при этой мысли, принесла облегчение, как после сеанса массажа. Все её мускулы расслабились, а дыхание успокоилось. Нихилус была мертва. Твайлайт снова управляла своим телом. Рэйнбоу Дэш свободна от того кошмара. Флаттершай жива. Все её подруги живы.

Но почему тогда их не было рядом?

Она вспомнила, как крепость стала рушиться, когда она высвободила мощь Элементов Гармонии. Если постройка рухнула, хватило ли сил у Дэш и Флаттершай, чтобы вынести их всех? Очевидно, что Твайлайт кто-то вытащил, значит, и остальные тоже спаслись. Она не могла лежать без сознания так уж долго. Почему же рядом не было ни души?

Она закрыла глаза, и на неё обрушился шквал куда более мрачных воспоминаний. Она вспомнила, как кричала, когда Рэйнбоу Дэш, которая в агонии корчилась на полу, поглощала тёмная магия. Нихилус тогда выглядела, как Твайлайт. Она воспользовалась дружбой Дэш, чтобы погрузить пегаску в кошмар, а потом сломать её.

Она вспомнила, как разнесла на части Бутик Карусель всего лишь усилием мысли. Была ли внутри Свити Белль? Неужели Нихилус убила младшую сестру Рэрити? Она вспомнила наслаждение, которое испытывал паразит при этой мысли, а потом чистое отвращение при виде Рэрити. Всё это время Твайлайт была бессильна её остановить.

Она вспомнила, как ей пришлось смотреть в глаза Флаттершай — в её большие нежные невинные глаза — когда Нихилус приказала Рэйнбоу Дэш убить её. Твайлайт ничего не могла сделать. План, который она придумала, чтобы сохранить жизнь подругам, провалился. Если бы во Флаттершай не оказалось магии земной пони, они бы все погибли.

Нихилус было мало просто убить их. Она сделала всё, чтобы заставить их страдать. И всё из-за того, что они были её лучшими подругами. Из-за того, что Твайлайт не могла её остановить. Из-за того, что Твайлайт позволила Осколку осквернить себя. Стоит ли удивляться, что никто не захотел быть рядом с ней, когда она очнётся?

Твайлайт медленно и неуверенно встала на ноги. Она не пользовалась телом больше недели. За неё это делала Нихилус. Единорожка подвигала ногами, поочерёдно приподняв каждую, и медленно пробежалась рысью по кругу. Затем она сосредоточилась, свила свою магию в нити, соткала из них заклинание и выпустила его на свободу. Оно показало, что в ней не осталось никаких следов посторонней магии. Нихилус исчезла. Она была свободна.

Она осмотрела себя, с облегчением заметив, что шёрстка и грива снова вернули свои нормальные цвета. Наконец, она создала магией зеркало и взглянула в свои глаза. Оба они были фиолетовыми.

Она по-прежнему оставалась Элементом Магии, и это подразумевало ответственность. Она вернёт всё на свои места. Она отыщет Луну и своих подруг, вместе они спасут принцессу Селестию и одолеют короля Титана. Впервые после пробуждения она заговорила:

— Меня зовут… — слова звучали хрипло и приглушённо, и она прочистила давно не использовавшееся горло. Прежде чем закончить фразу, она взглянула в глаза своему отражению.

— Твайлайт Спаркл.

Глава 9 - Война аликорнов

Капитан Коконат Кранч возглавляла группу из двух дюжин марионеток и полдюжины настоящих солдат, прочёсывавшую внешний Кантерлот. Попадавшиеся по дороге гражданские спешили убраться подальше. Никто не смел взглянуть на неё или марионеток. Конечно, во внешнем городе было не так много повстанцев, но это вовсе не означало, что здешнему населению нравится новый режим.

"Ну, — подумала Коконат, — это только кажется, что повстанцев немного, покуда они сами не объявятся. А сейчас у меня в подчинении целых тридцать солдат".

Присутствие под её началом марионеток несколько напрягало, но, учитывая последние события, позволяло чувствовать себя безопаснее.
"Но я бы чувствовала себя в ещё большей безопасности, будь у меня несколько тех единорогов".

В войсках Эмпириана поговаривали, что единороги-марионетки Терры могут потягаться с Пятёркой. Или, по крайней мере, смогут их замедлить.

Впрочем, это были всего лишь домыслы, и разные слухи про каждую сторону доходили до Коконат не раз. Некоторые пони и вовсе рассказывали, что генерал Эстим пожирает маленьких кобылок и жеребят, чтобы сохранять молодость. А потом эти же пони трепались о том, будто Пятёрка — это марионетки под прикрытием.

Коконат, как и любой настоящий патриот Эквестрии, предпочла бы, чтобы Титан и Терра никогда не возвращались. Ей хотелось бы, чтобы продолжала править Селестия. Однако не в её силах было изменить прошлое, как и не в силах повстанцев. Селестия мертва, и сколько бы пони ни присоединилось к восстанию, им не свергнуть новых правителей. Они же были богами в конце концов. Коконат просто пыталась поддерживать порядок и зарабатывать достаточно битов, чтобы позволить себе крышу над головой.

Размышления капитана прервал зазубренный металлический стержень, вонзившийся в брусчатку в десяти метрах от неё. От миниатюрного гарпуна вверх, к ближайшей крыше, вёл тонкий шнур. Взгляд капитана проследовал вдоль шнура и упёрся в озаренный солнцем силуэт стоящей на вершине здания земной пони. Коконат изумленно наблюдала, как пони привязала второй конец шнура к крыше, а затем спрыгнула с четвёртого этажа. Каким-то образом она уцепилась закованной в броню передней ногой за шнур и соскользнула на улицу, а затем, с кувырком приземлившись, выдернула гарпун из мостовой.

На противнике была самая нелепая броня, какую только доводилось видеть Коконат. На одной из передних ног крепился пусковой механизм, в который пони защёлкнула подобранный гарпун. Шнур тем временем наматывался на катушку на плече. Когда земная пони повернулась, Коконат успела разглядеть несколько коротких лезвий, закреплённых у той на спине. Одно из лезвий с щелчком зашло в хитроумный механизм, и с очередным щелчком из передней части закреплённого на другой ноге пони устройства показалось остриё.

Но даже если не брать в расчёт необычное оружие, остальная экипировка пони была не менее странной. Тонкие трубки тянулись к баллонам на спине, где, как подозревала Коконат, содержался сжатый газ. Вдоль баллонов располагались карманы и какие-то ёмкости, а несколько кусков материи, соединяющие остальные элементы, довершали наряд. На голове сидели странного вида очки, в которых, казалось, установили по несколько линз для каждого глаза. Но вместо того, чтобы защищать глаза, они были сдвинуты набок и наполовину терялись в непослушной гриве.

Кроме того, каждая деталь снаряжения была выкрашена в свой яркий цвет, так что ни один оттенок не повторялся. Пони больше походила на циркового клоуна, чем на одного из элитных бойцов Луны.

Несмотря на аляповатый вид противницы, Коконат пришлось побороть приступ страха. Она, конечно, не сомневалась, что её отряд сможет справиться с этой кобылой, но если один из элитных бойцов Луны здесь, значит рядом в любой момент могут оказаться и другие. И вот тогда капитану без поддержки с воздуха не обойтись.

Коконат не могла показать солдатам свой страх, хотя среди них и было всего шесть настоящих пони, способных разумно мыслить. Но всё же капитан подивилась тому, что противник не спешит нападать или убегать.

— Пинкамина Диана Пай, — сказала Коконат, стараясь, чтобы её голос звучал спокойно и уверенно.

— Агась! — розовая пони широко улыбнулась, когда прозвучало её имя.

Коконат задумалась, что же сказать дальше. Она вообще не ожидала, что противница продолжит оставаться на месте да ещё и ответит ей. В конце концов сражение могло и не состояться. Пусть капитан была уверена, что они смогут одержать верх в этом бою, она не сомневалась, что победа будет стоить нескольких жизней. А этого ей совсем не хотелось.

— Ты арестована, — громко объявила Коконат.

Пинкамина вздёрнула голову.

— Не-а! — весело сказала она, воздев над головой переднюю ногу с острым лезвием. — Никаких арестов!
“Она что, сумасшедшая? — подумала Коконат. — Или просто надо мной насмехается?”
В любом случае это не имело значения.

— Или ты сдашься без боя, или нам придётся применить силу.

Пинкамина покосилась на горожан, собравшихся вокруг, чтобы поглядеть, из-за чего весь сыр-бор. Коконат подумала, что это смотрится довольно странно — одна пони против трёх десятков солдат.

— Все слышали? — громко спросила Пинкамина. — Сейчас будет драка! Кто не хочет пострадать — бегом отсюда!

Капитан по достоинству оценила жест Пинкамины, поэтому, прежде чем отдать приказ, подождала, пока горожане скроются с улицы. Затем она повернулась к солдатам и марионеткам, которые, к слову, все были земными пони. Пегасы занимались воздушным пространством Кантерлота, а единороги требовались во внутреннем городе, так что на таком расстоянии от барьера подавляющее большинство солдат были именно земными пони.

— Взять её, — сказала Коконат, и все разом — и настоящие пони, и марионетки — бросились в атаку.

Коконат держалась позади, как и подобает офицеру. Она подозревала, что Пинкамина будет сражаться не на жизнь, а на смерть, ведь та явилась вооруженной до зубов. Но её отряд имел численное преимущество и был готов к копытопашному бою. Возможно, кого-то из них Пинкамина и сможет одолеть, но в конце концов будет повержена. Так, по крайней мере, думала Коконат. Она ошибалась.

Пинкамина не собиралась пасть в бою. Она вообще не собиралась проигрывать.

Она начала с того, что направила переднюю ногу, на которой был установлен механизм с лезвием, на ближайшую марионетку. Затем ухватила зубами специальную лямку и потянула. Раздался пронзительный свист, сопровождаемый белым облачком газа, окутавшим хитроумное устройство. Клинок рассёк воздух и пронзил шею ближайшей марионетки.

Едва марионетка начала таять, как Пинкамина бросилась вперёд быстрее, чем казалось возможным Коконат, и сунула переднюю ногу в облако чёрного дыма. Раздался отчётливый щелчок, а когда Пинкамина вышла из тающего облака, то лезвие оказалось вновь заряжено и готово к использованию. Не теряя скорости, она крутанулась и рассекла им горло ещё одной марионетки прежде, чем солдаты осознали, что враг уже среди них. Буквально секунду спустя Пинкамина поразила очередного противника прямо в глаз, в итоге заметно проредив группу солдат.

Достигнув того места, где всего мгновение назад стояла Пинкамина, бойцы Коконат — и живые солдаты, и марионетки — впали в замешательство. Они остановились, затем развернулись и обнаружили розовую пони между собой и капитаном. Пока они разворачивались, чтобы повторить атаку, Пинкамина жизнерадостно улыбнулась и обратилась к Коконат:

— Меня зовут Пинки Пай.

Затем Пинки выстрелила гарпун в ближайшую марионетку, поразив ту в грудь, однако рана оказалась не смертельной. Пинки потянула за трос, ведущий к гарпуну, и противник, утратив равновесие, пошатнулся вперёд. Пинкамина рванулась навстречу и в прыжке настигла марионетку.

Ударив передними ногами, она вогнала остриё прямо в мозг марионетки. Прежде чем та рассеялась, Коконат увидела, что Пинки успела оттолкнуться от поверженного врага и воспарить над группой солдат в невероятно высоком прыжке. Находясь в воздухе, розовая пони направила переднюю ногу вниз и снова потянула зубами спусковой механизм. Раздалось шипение сжатого газа, и очередное лезвие пронзило шею ещё одной марионетки, дробя позвоночник и разрывая артерии и горло. Враг растаял, а Пинки приземлилась на следующую марионетку, обхватила её голову копытами и резким движением свернула шею.

Охваченная чем-то средним между ужасом и изумлением, Коконат наблюдала, как её солдаты снова в замешательстве останавливаются, разворачиваются и обнаруживают позади себя целую и невредимую Пинки Пай. Эта пони уничтожила шестерых марионеток, не пропустив ни одного удара. Если честно, то ни один из солдат Коконат не успел даже замахнуться на неё.

Пинки Пай с улыбкой огляделась, заряжая новый гарпун в странный механизм, а затем, не переставая улыбаться, снова нырнула в толпу солдат.

Только вот в этот раз её противником оказалась не марионетка, а один из настоящих бойцов Коконат. Он развернулся и лягнул задними ногами, как только розовая угроза возникла рядом, но Пинки Пай оказалась быстрее. Она скользнула в сторону, уворачиваясь от его удара и отводя остриё своего лезвия в сторону, а затем ухватила одну из задних ног солдата и резко выкрутила. Тот оказался на земле.

— “Нет! — пронеслась мысль в голове Коконат. Они осознавали риск. Все они осознавали. С ужасом Коконат продолжала смотреть, как элитный боец Луны побеждает её солдата. Никто не должен гибнуть за короля Титана или принцессу Луну. — Это неправильно”.

Однако Пинки Пай не нанесла решающий удар. Вместо этого она сделала подсечку и, не теряя времени, вонзила остриё в шею очередной марионетки. Растерянный боец поднялся и снова вернулся в бой. Записав ещё двух марионеток на свой счёт, Пинки Пай выскользнула из группы солдат и остановилась напротив Коконат, одарив ту пугающе широкой улыбкой.

— А тебя как? — спросила Пинки таким тоном, будто это не она только что беспощадно изничтожила восемь марионеток.

К Коконат наконец вернулся голос.

— Не бросайтесь на неё все сразу! — крикнула она. — Рассредоточиться! Окружайте её!

Солдаты бросились выполнять приказы.

Но у розовой угрозы было своё мнение на этот счёт. Она сорвала с перевязи небольшой цилиндрический контейнер, сделанный из металла и окрашенный в красный цвет. Как показалось Коконат, на нём была нарисована жёлтая улыбающаяся рожица. Держа контейнер в зубах, Пинки извлекла лезвие, а затем зарядила контейнер в пусковое устройство.

Подпустив солдат поближе, она прицелилась в центр группы и выстрелила. Раздалось шипение сжатого газа, маленький контейнер просвистел в воздухе и взорвался облаком стремительно распространяющегося дыма. Его клубы окутали всё вокруг, головокружительно вращаясь и переливаясь всеми возможными цветами.

“Нет, — поправила себя Коконат. — Не всеми возможными. А лишь теми яркими цветами, в которые покрашена амуниция Пинки Пай. Теперь солдаты будут легко различимы в облаке дыма, а элитный боец Луны окажется прекрасно замаскирован”.

Капитан не могла как следует разглядеть, что происходило далее. Несколько раз она мельком замечала, как очередная марионетка вздрагивает и рассеивается в клубах дыма. Она слышала щелчки пускового механизма, а спустя несколько мгновений — вскрики её настоящих солдат, получавших, как надеялась Коконат, несмертельные ранения.

Коконат гадала, почему Пинки Пай решила не убивать и даже не ранить настоящих солдат. Такого сострадания капитан никак не ожидала, но её бойцы, похоже, вовсе не собирались отвечать тем же.

До того как попасть во внешний город, она слышала ужасные вещи о Пятёрке. Даже понимая, что повстанцы не были настоящими врагами, она считала их неправыми. Не было никакого смысла сражаться за Луну, не было смысла приносить ещё больше хаоса в это и так неспокойное время. Титан победил.

Дым наконец начал рассеиваться, и Коконат обрадовалась открывшейся картине. Десять марионеток и все настоящие солдаты уцелели, а Пинки оказалась зажатой в угол. Капитан не сомневалась, что хоть Пинки и несравнимо сильнее её солдат в бою, но даже она никак не сможет одолеть шестнадцать противников сразу.

И опять у розовой угрозы оказалась иная точка зрения. Пинки вскинула гарпун кверху, дёрнула за пусковой шнур, и крюк вонзился в каменный выступ на здании позади. Первым делом Коконат решила, что Пинки собралась бежать, но розовая пони отсоединила трос от пускового устройства на ноге и вставила его в приёмный механизм на спине. Зубами она ухватила какой-то ремешок и потянула. Механизм на спине тотчас же зажужжал, выбирая слабину. Пинки вскинула передние ноги, и два острия показались в пусковых механизмах.

Пинки убрала лезвия, подсекла одного из солдат, затем выдвинула клинки снова, чтобы обезглавить марионетку. Отбив пару ударов, Пинки сломала ногу очередной атаковавшей марионетке, подпрыгнула почти на два метра и, приземлившись прямо за её спиной, вонзила ей лезвие в основание черепа.

Солдаты Коконат окружили земную пони, но Пинки Пай дернула ремешок, и трос натянулся. Когда её потащило к стене, она подпрыгнула и, сделав в воздухе сложное сальто, приземлилась задними ногами на вертикальную поверхность.

Коконат Кранч в отчаянии наблюдала, как Пинки Пай, даже находясь под углом в девяносто градусов к земле, продолжает успешно бороться с её отрядом. Её подопечные были быстры, но Пинки Пай оказалась куда быстрее и тренированнее. Розовая погибель отвечала ударом на удар, подпрыгивая и скача вдоль стены, метаясь вне досягаемости размытым розовым пятном. Пинки Пай уничтожила ещё двух марионеток менее чем за десять секунд молниеносного боя.

Затем она оттолкнулась от стены, вытравила трос и потянула за него, высвободив торчащий в стене гарпун. Пинкамина приземлилась, оставив солдат за спиной, и небрежно разрядила оба своих орудия прямо в глаза очередной марионетки. После этого она зарядила последнее лезвие в одно из пусковых устройств, ухватила свободной ногой шнур, тянущийся от гарпуна, и подключила его ко второму устройству.

Очередная марионетка попыталась схватить её, но Пинки Пай ловко отскочила в сторону, а гарпун вонзился в спину марионетки. Пинки смотала часть шнура, оставив свободными примерно два с половиной метра, затем ухватила его зубами, а передней ногой принялась раскручивать гарпун, заставляя его описывать небольшой круг перпендикулярно к земле.

— Стоп! — к удивлению Коконат, все послушались. Пинки застыла как вкопанная, позволив гарпуну со стуком упасть на землю. Солдаты с опаской остановились перед Пинки, не решаясь напасть. Марионетки просто замерли на месте, синхронно развернувшись в сторону капитана.

— Ситуация складывается не в в нашу пользу. Если мы продолжим, то она просто прикончит всех нас.

От этих слов солдаты заметно расслабились. Похоже, они были того же мнения. Впрочем, Коконат не винила их за это.

Капитан посмотрела на тяжело дышащую Пинки, которая неспешно сматывала шнур от гарпуна на катушку за спиной.

— Почему же ни один пегас до сих пор не пришёл нам на помощь?

— Ну а вы что думали? Они все сражаются! — воскликнула розовая пони.

— Сражаются с кем? У вас же всего один пегас, способный подняться в небо, а у нас есть сотни марионеток.

— С принцессой Луной! — Пинки почти пропела имя.

Коконат вдруг резко стало не по себе. Если Луна всё же решила показаться, значит, намечается что-то серьёзное. Также это означало, что все пегасы заняты и Коконат не стоит ожидать помощи с небес.

— И что ты тогда тут делаешь? Зачем ты здесь?

Пинки лишь широко улыбнулась.

— Как это зачем? За тобой. Ты арестована, капитан Кранч.

---

Рэрити аккуратно обошла небольшую кучку щебня, по пути от души рубанув ближайшую марионетку.

Удар был под стать — чёткий и быстрый разрез украсил тело противника. Единорожка поёжилась, когда её оросило фантомной кровью, которая вскоре исчезла в тёмных клубах тумана, что обычно сопровождает смерть каждой марионетки. Не сказать чтобы Рэрити особо переживала по поводу этой ненастоящей крови, которая временами исчезала не совсем сразу, просто она терпеть не могла чувствовать себя запачканной хотя бы на мгновение.

Рэрити тряхнула лезущей в глаза гривой, а клинок её тем временем разделился на части и нанёс смертельные раны трём ближайшим марионеткам. Единорожка своевременно воссоединила клинок, чтобы рассечь надвое очередную марионетку, и с отвращением фыркнула, когда чёрное облако накрыло её.

Она осмотрелась в поисках новых марионеток, но не обнаружила ни одной. Вместо них она заметила стоящего в конце улицы светло-голубого жеребца-единорога. Увидев гражданского, она выругалась себе под нос. Теперь придётся сопроводить его за пределы поля боя, предоставив Эпплджек спасать заключённых самостоятельно. Если, конечно, принцесса Луна или Рэйнбоу Дэш в кои-то веки не снизойдут до того, чтобы топтать грязь своими копытами.

— Приветствую вас, — обратилась она к гражданскому. Тот развернулся, и единорожка впервые обратила внимание на его одежду.

“Мне понадобилось столько времени, чтобы оценить его по одёжке? — подумала она. — Рэрити, дорогуша, ты совсем превращаешься в солдафона! Эта война не пойдёт тебе на пользу”.

Тело жеребца покрывала белая мантия с широким капюшоном. Рэрити мгновенно узнала этот наряд, ведь она сама носила такой же. Под её собственными одеждами скрывались несколько кожаных защитных пластин и сбруя для Ворпала. Это была чрезвычайно лёгкая защита, и предназначалась она для рыцаря-единорога. Фехтомага.

Рэрити приложила бы побольше таланта при создании своей мантии, но принцесса Луна настояла на соответствии традициям. Тем не менее опыт единорожки в дизайне одежды позволил убедиться, чтобы её наряд был достаточно красивым. Он был ослепительно белым: с помощью магии она вплела в ткань волокна, отражающие больше окружающего света, чем любые другие материалы. Её одеяние было просторным и свободно вздымалось от быстрых движений, но было таким лёгким, что никогда не стесняло единорожку. Грива Рэрити вальяжными локонами растекалась по шее, ниспадая на откинутый капюшон и завиваясь спиралью по складкам ткани.

Ей полюбилось одеяние фехтомага; вместе с её белой шерсткой оно придавало строгий вид, который подчеркивался бесцветной прозрачностью алмазов Ворпала.

Рыцарь сурово оглядел её. Рэрити отметила, что его одеяние было сделано из сероватой ткани, и в отличает от её мантии, совершенно не защищало от пыли.

— Дама Рэрити, — сухо сказал он. — Рыцарь-бакалавр Ордена Ночи. Я сэр Айронхуф, Рыцарь-бакалавр Ордена Естественного Порядка. Если вы не сдадитесь мне, дабы предстать перед судом короля Титана, то я буду вынужден сразить вас в поединке.

Рэрити прижала копыто к груди.

— Бакалавр? Я Рыцарь-Командующий Ордена Ночи, сэр Айронхуф.

Начал он действительно неплохо, если бы не ошибся с её званием. Титулы ведь очень важны, в конце концов.

Сэр Айронхуф наклонил голову.

— Вы единственный член Ордена Ночи. Уже более тысячи лет у Луны не было рыцарей.

— Тем не менее я Рыцарь-Командующий! И следует говорить “Принцесса Луна”.

Он вздохнул.

— То есть по своей воле вы не пойдёте, верно?

Рэрити покачала своим клинком.

— Право, какая ирония, — обыденно проговорила она. — Всегда мечтала, чтобы меня спас белый рыцарь.

— Понятно.

Горстка осколков какого-то непримечательного металла или чего-то подобного взметнулась с земли вокруг Айронхуфа и устремилась в сторону Рэрити. Она задействовала магию, сфокусировавшись на каждом осколке, а затем разделила Ворпал и послала алмазные фрагменты навстречу.

Металл и алмазы столкнулись в воздухе и отскочили друг от друга, а затем фехтомаги воссоздали свои клинки. Рэрити подметила, что оружие Айронхуфа состояло всего из одиннадцати фрагментов, тогда как Ворпал мог разделяться на четырнадцать. Теперь она знала, что может смело послать три алмаза в своего противника, не опасаясь остаться беззащитной.

К несчастью, это бы убило его. Ворпал совсем не подходил на роль оружия сдерживания.

Айронхуф бросился на неё, одновременно метнув телекинезом несколько камней. Рэрити бросила хмурый взгляд на приближающиеся камни. Отразить их Ворпалом не получится, ведь при этом она останется открытой для следующей атаки Айронхуфа, поэтому ей пришлось резко перекатиться в сторону, уходя с линии огня. Её одеяние фехтомага при этом ничуть на запачкалось, но тем не менее единорожка почувствовала себя грязной.

Айронхуф настиг её на выходе из переката, взмахнув своим клинком — лезвием из тусклого металла. Клинки лязгнули, когда Ворпал молниеносно отразил атаку, повинуясь воле Рэрити. Выпад жеребца был вполне умелым, а действия — грамотно спланированными. Просто он не учёл того, что мастерство Рэрити было на порядок выше.

Силой своего выпада Рэрити отбросила клинок противника в сторону, чем выиграла время не только на то, чтобы хлестнуть жеребца оружием плашмя по морде, но и отбить ответный удар. Тот предпринял попытку нанести новый удар. Рэрити повременила с защитой, ещё раз шлёпнув Айронхуфа по морде плоской стороной клинка, и в последний момент, презрительно улыбнувшись, отбила удар алмазным клинком. Айронхуф неверяще смотрел на Рэрити сквозь скрещённые клинки, из его ноздри стекала струйка крови.

Тут Рэрити уловила красный отблеск на одной из граней составляющих Ворпал алмазов. Увидев, как расширились глаза Айронхуфа, Рэрити скорчила презрительную гримаску. Ну почему всё всегда так сложно.

Она наполнила магией Ворпал, тотчас же оттолкнув назад Айронхуфа и его клинок. Затем мысленно приказала алмазам отражать больше света, чем обычно. Для грядущего боя потребуется максимальный обзор. Рэрити развернулась как раз вовремя, чтобы отразить клинком две светящихся красным энергетических стрелы.

На другой стороне улицы стояла марионетка-единорог, на фоне чёрного тела которой ярко выделялась красная грива. Не удивительно, что в дело пошли магические ракеты, характерные для большинства единорогов Терры. Рэрити мысленно возблагодарила Селестию, что у марионетки не оказалось осколков для метания. А с простыми заклинаниями она справится.

Заметив на грани Ворпала отражение нападающего Айронхуфа, она развернулась, чтобы парировать серию быстрых ударов. Затем увернулась от ещё одного мощного замаха и позволила Ворпалу отразить очередную пару магических ракет. В этот раз Рэрити решила направить их в сторону марионетки, но та поймала их в красных вспышках кинетического поля. Марионеток было не так-то просто убить.

Рэрити сдерживала марионетку и Айронхуфа, быстро поворачиваясь от одного противника к другому и блокируя их атаки, однако ей не удавалось перехватить инициативу. Рано или поздно она оступится или врагам повезёт. И тогда она погибнет, а такой результат её не устраивал никоим образом.

Она подпрыгнула так высоко, как только могла... Признаться, не особо высоко... Ворпал нырнул под неё, и Рэрити влила в него магию. Затем клинок разделился и фрагменты полетели в сторону противников.

Марионетка и Айронхуф вовремя успели задействовать свои магические способности, чтобы обнаружить и отразить фрагменты Ворпала, но зато эта атака отвлекла врагов. Рэрити броском переместилась так, чтобы оказаться спиной к стене и лицом к обоим противникам, а затем снова метнула алмазы в марионетку.

К изумлению единорожки, марионетка отразила все фрагменты как раз в тот момент, когда Айронхуф бросился на неё. Рэрити притянула алмазы, чтобы вновь собрать клинок и отразить удар Айронхуфа. Она бросила взгляд на марионетку слишком поздно, чтобы увидеть несколько металлических осколков, летящих на неё в красноватой телекинетической ауре.

“Всё это время у неё были осколки, — подумала Рэрити, — она просто выжидала подходящего момента, чтобы использовать их. Когда же эти твари успели так поумнеть?”

Рэрити не могла использовать свой клинок, чтобы отбить осколки, не подставившись при этом Айронхуфу. Постоянное напряжение этого боя измотало её настолько, что она не могла разделить Ворпал на достаточное количество частей, чтобы отбить их.

К счастью, именно в этот момент стена здания позади ней взорвалась.

Мельком Рэрити увидела, как Айронхуфа накрыло обломками, а затем её саму жёстко впечатало в землю бронированным телом другой пони, защитившей её от рушащегося здания.

Рэрити тихонько пискнула, когда её лицо оказалось прижато к грязным булыжникам.

— Спасибо, что спасла меня, Эпплджек, — резко сказала она. — Но пожалуйста, прекрати прижиматься ко мне.

— Ты могла б быть и попризнательнее, Рэр.

Абсолютно невредимая Эпплджек поднялась и стряхнула сотни килограммов камня, дерева и стекла. Встав между Рэрити и марионеткой-единорогом, она подняла переднюю бронированную ногу. Собирая Ворпал, Рэрити успела увидеть, как осколок ударяет в ногу Эпплджек и, не принеся никакого вреда, с искрами отскакивает прочь. Другой осколок Эпплджек поймала ртом.

Рэрити изготовила броню Эпплджек при помощи Луны, которая была одной из немногих в Эквестрии, кто помнил, как делаются доспехи для земных пони. Это был невероятно толстый набор обычных металлических пластин, которые были скованы друг с другом при помощи магии, чтобы придать им дополнительную прочность. Весь комплект весил больше, чем сама Эпплджек. Именно этот вес и помогал развивать инерцию, достаточную для того, чтобы пробивать каменные стены.

Доспехи имели ярко-красный оттенок, Рэрити отделала его настолько вычурно, насколько это позволила Эпплджек. Суставы и шея были защищены изогнутыми пластинами, золотая филигрань струилась по основным деталям замысловатыми узорами, образуя изображение яблока. Голову пони покрывала фирменная шляпа, слегка помятая от столкновения со стеной.

Эпплджек сплюнула кровь, металл и зубы. Затем наклонилась и ударила прижатого завалом, но в целом невредимого Айронхуфа. Встретившись с бронированным копытом Эпплджек, тот немедленно потерял сознание.

Марионетка запустила ещё больше осколков и магических стрел, но Рэрити раскрутила Ворпал и отбила их все.

— Заключённые в основном освобождены, но тут у нас около десятка марионеток и пара единорогов в двух кварталах отсюда. Думаю, вместе мы их одолеем. — Сказала Эпплджек.

Рэрити метнула Ворпал в сторону своего противника, но удар был отражён в очередной раз. Она вздохнула.

— Ну конечно. Но не следует ли нам действовать осмотрительнее? Или ты предпочитаешь сносить все препятствия на своём пути, вопя подобно отряду варваров?

— М-м… — Эпплджек пожевала губами, будто бы всерьёз обдумывая ответ. — Выбираю второе.

---

Небеса были очищены.

У Луны ушло всего несколько минут на то, чтобы уничтожить марионеток, контролировавших небо над этой частью Кантерлота. Возможно, их там собралось около сотни, но все они были безоружны, а Луне помогала Рэйнбоу Дэш. Сами по себе пегасы-марионетки не отличались особой силой, однако за счёт своей скорости они могли навалиться на ничего не подозревающего противника лавиной с небес и сломить сопротивление. За считанные минуты в любую точку могли стянуться все пегасы-марионетки в радиусе нескольких километров.

Луна уничтожила их всех. И это оказалось довольно простой задачей.

Рэйнбоу Дэш была настоящей находкой. Она летала слишком быстро, чтобы марионетки могли её догнать, и использовала пегасью магию, чтобы разить врагов молниями и шквальным ветром. Если же противнику удавалось приблизиться, то и тогда она показывала физическое превосходство. Дэш оказалась одной из самых сильных пегасок, что когда-либо встречались Луне, и принцесса сама тренировала её для воздушного боя.

Конечно, Луна сделала большую часть работы. Она ведь была могущественной богиней, аликорном, помнящим те времена, когда насилие и жестокость были обычным делом. Для неё противники будто и состояли из дыма, в который превращались после смерти. Она рвала их на куски клинком и копытами, а если они оказывались далеко, то магией. Ничто не могло противостоять ей.

— Рэйнбоу Дэш.

Пегаска с говорящим именем тут же оказалась рядом с ней.

— Что?

Броня Дэш представляла собой туго обтягивающий костюм из суперусиленной ткани небесно-голубого цвета. По швам бежали разноцветные молнии, призванные подчеркнуть радужную гриву Дэш. Луна и Рэрити трудились вместе, чтобы создать для небесной пони такой доспех, который бы обеспечивал максимальную защиту и гибкость. Сама Луна тоже носила подобный доспех под мантией фехтомага — Рэрити предлагала его «приукрасить», но принцесса наотрез отказалась. Она понимала важность внешнего вида, но видение Рэрити не совсем соответствовало её стандартам, когда дело касалось устрашения.

Луна посмотрела в сторону дальнего перекрёстка. Слегка сконцентрировавшись, она уплотнила воздух перед собой таким образом, чтобы превратить его в линзу, приблизившую картинку подобно подзорной трубе. Рэрити и Эпплджек спиной к спине противостояли нескольким десяткам марионеток и настоящих пони.

Не дожидаясь приказа, Дэш с поразительной скоростью взяла курс в их сторону — разреженный воздух позади неё сомкнулся с громким хлопком. Луна последовала за нею.

Дэш приземлилась рядом с Рэрити и Эпплджек, без сомнения, собираясь защитить подруг. Луна поняла, что им ничего не угрожает, и, пролетев мимо, принялась уничтожать врагов.

Первой целью стала марионетка-единорог, стоящая на противоположной стороне площади. Приблизившись, Луна магией вырвала несколько булыжников из мостовой и швырнула в марионетку. Та отбила камни и ответила силовой волной, пытаясь не дать принцессе подобраться ещё ближе.

Заклинание угодило прямо в принцессу, но когда её швырнуло оземь, она тут же призвала одновременно магию пегасов и единорогов, формируя сложное заклятие. Температура воздуха вокруг понизилась на несколько десятков градусов, иней покрыл землю, шёрстку Луны и чёрную мантию фехтомага. Сотворив несколько ледяных копьев из содержащейся в воздухе влаги, аликорн запустила их в марионетку, одновременно швырнув в неё магией ещё и несколько камней из мостовой.

Марионетка создала силовое поле, чтобы отразить приближающиеся снаряды, но не смогла остановить саму Луну, которая преодолела разделявшее их расстояние мощным взмахом крыльев. Принцесса приземлилась за спиной единорога в облаке тумана, поднявшегося из-за морозного заклинания, и призвала клинок прямо внутри своего противника.

Марионетку начало разъедать изнутри, и она распалась дымом, явив Надир. Клинок олицетворял все цвета ночи: чистую белизну лунного света, мерцание звёзд, зелёные и фиолетовые вспышки полярного сияния. Надир заставлял цвета тускнеть, металл ржаветь, воду замерзать, а плоть — разлагаться.

Луна взяла клинок на изготовку. От её движения чёрный туман, оставшийся от поверженной марионетки, перемешался с белым, вызванным температурным заклинанием. Заметив, что очередная марионетка-единорог обратила на неё внимание, аликорн улыбнулась.

“Проще простого”.

Марионетка выпустила в неё два магических заряда. Луна отразила их клинком, сбила противника с ног мощным телекинетическим ударом, а затем подлетела к марионетке и обезглавила оглушенного противника.

Взмахнув крыльями ещё раз, Луна приземлилась среди группы земных пони, напавших на её команду. Два взмаха Надиром — и ещё четверо противников обратились в дым. Луна присоединилась к троим пони, и вместе они продолжили зачистку площади.

Это было не так уж и сложно. Появление Луны и Рэйнбоу Дэш резко сместило равновесие на поле боя, и оставшиеся марионетки были уничтожены менее чем за минуту. Немногие настоящие пони-солдаты оказались окружены. Луна, Рэрити, Эпплджек и Рэйнбоу Дэш препроводили их в ближайшее уцелевшее здание.

Принцесса приложила все усилия, чтобы выглядеть устрашающе, и явно преуспела в этом. Возвышаясь над всеми окружающими, одетая в чёрные как смоль одеяния фехтомага, она левитировала смертоносный клинок. Воздух вокруг неё клубился туманом, а земля под копытами покрылась инеем. Глаза горели из-под капюшона. Вражеских солдат охватила дрожь то ли от холода, то ли от вида Луны — этого принцесса не могла сказать.

Конечно, она слегка перегнула с эффектностью. Но выглядеть впечатляюще было стилем аликорнов.

— Ужасное множество врагов обременяет нас в этот не менее ужасный день, — её голос заполнял всё пространство, и краем глаза она заметила, как поёжились её союзницы. Им не очень нравился её Королевский Кантерлотский голос. А вот Луне он казался вполне уместным.

— Поведай нам, — она отвела Надир и немного наклонилась вперёд, чтобы заглянуть в глаза командира-единорога, — как вам удалось преодолеть барьер Эмпириана?

Единорог твердо встретил её взгляд.

— Даже если бы я знал нужное заклинание, с чего бы мне выдавать его вам?

— Потому, — единорог отстранился от громогласности её голоса, — что мы единственные, кто смогут свергнуть короля Титана.

— Вы не сможете победить Титана. А даже если и сможете, то как мы убедимся, что вы будете лучшим правителем, чем он? Вы наверняка ввергнете наш мир в пучину бесконечной ночи, как только взойдёте на трон.

Луна едва не отшатнулась. Неужели подданные думают о ней такое?

Единорог тем временем продолжил:

— Мы многое знаем о вас, Луна. Вы никогда не ладили с сестрой. Быть может, вы даже посмеялись, когда узнали, что она мертва. А сейчас вы не более чем аликорн, жаждущий занять освободившееся место.

Луна медленно покачала головой.

— Нет, — её голос звучал всё тише. — Я… Я… Я не...

— Принцесса, если бы вам была не безразлична судьба всего рода пони, то вы бы не пропали на целый месяц. Вы бы не убили Твайлайт Спаркл. Почему бы вам просто не выйти замуж за Эмпириана, согласившись стать его принцессой? Я устал от того, что вынужден сражаться с моими собратьями-пони только из-за того, что вы пытаетесь извлечь выгоду из смерти своей сестры. Я устал сражаться на этой войне аликорнов.

Луна в недоумении смотрела на единорога. Он думал, что она такая же плохая, как и Титан. Он думал, что война началась из-за неё. Ей стало дурно.

Внезапно она вернулась на бесплодную выжженную пустошь, покрытую сотнями мёртвых тел пони, где она стояла и смотрела на лежащего перед ней ещё пустобокого жеребёнка, умершего по её вине. Она снова ощутила ужас от того, что чинила беспощадную резню на протяжении веков, удовлетворяя жажду абсолютного уничтожения их предсмертными криками. Она изуродовала поколения пони. Научила их убивать друг друга вместо того, чтобы любить. И они убивали.

Не делает ли она и сейчас то же самое? Не собирается ли она снова возглавить род пони на пути к взаимному истреблению? Если Твайлайт так и не очнётся, то у них не будет никакого шанса противостоять Титану и Терре.

И как долго тогда продлится её война? Годы? Десятилетия? Погибнут ли друзья Твайлайт в бою или же умрут от старости, тщётно пытаясь отыскать новый Элемент Магии? И по какому праву может Луна просить их помощи, чтобы вернуть трон себе и сестре?

— Убирайтесь, — голос аликорна вернулся к обычной громкости.

“Нет”, — решила она. Твайлайт обязательно вернётся к ним, и они освободят Селестию, где бы та ни была. Луна больше не сражалась за своих родителей и не собиралась убивать свою сестру. Она хотела спасти Селестию и раз и навсегда освободить род пони от тирании Титана и Терры.

Удивление возникло на лице единорога.

— Мы… можем идти?

— А что, ты думал, мы собираемся вас сожрать? Ваш командир теперь у нас, а заключённые освобождены. Вы нам совершенно не нужны.

Луна не знала, насколько всё было действительно так, но надеялась, что Пинки Пай захватила свою цель, а Флаттершай уже уводит пленников в безопасное место. Принцесса шагнула в сторону, давая дорогу единорогу и его солдатам.

— Брысь!

Пленные двинулись на выход, с дрожью пробегая мимо принцессы, от которой веяло холодом.

После того как все ушли, Рэйнбоу Дэш сухо заметила:

— Могло быть и лучше.

— Как по мне, в следующий раз стоит быть полегче с запугиванием, принцесса, — заметила Эпплджек.

— Да, — сказала Рэрити, стуча зубами. — Не кажется ли вам, что пора вернуть тепло, Ваше Высочество?

Усилием мысли Луна разогрела окружающий воздух. Она понятия не имела, как они сохранили бодрость духа после почти двадцатиминутного боя. Но больше всего её заботили слова единорога.

Как же всем это объяснить? Она не могла дать населению знать, что Селестия ещё жива, ведь в этом случае об этом станет известно и врагам. А если такое случится, то неизвестно ещё, что Титан сделает с Селестией. Также нельзя было говорить и о том, что на самом деле Твайлайт Спаркл жива, ведь это сделает её самой разыскиваемой кобылой в Эквестрии, наряду с самой Луной. И уж точно нельзя было рассказывать всем о том, что у них есть оружие, способное уничтожить самого Титана. Если её отец осознает, что Твайлайт и её друзья представляют угрозу, то более чем наверняка заставит Терру разобраться с ними. А её мать без задней мысли сотрёт Кантерлот с лица Эквестрии.

Так что пока всем придётся думать, что Селестия мертва. Что Луна хотела править всеми самостоятельно. Что дело повстанцев обречено. И что их неоднократный герой и спаситель, личная ученица принцессы Селестии, Твайлайт, умерла, превратившись в монстра.

Естественно, в глазах повстанцев Твайлайт тут же приобрела статус мессии. Пока никто не вникал в происходящее, Твайлайт с друзьями уже дважды спасли Эквестрию. Вероятно, именно поэтому Титан и решил именно её первой превратить в своего слугу-монстра. И ещё потому, что Нихилус Никс Нот наверняка могла забрать всю магию Селестии и передать его новорожденному сыну Эмпириану. Поработив её, он фактически уничтожил крупнейший символ надежды всего рода пони, а также обретал полезного союзника.

По мнению всех, Твайлайт погибла в битве при Клаудсдейле вместе с Нихилус Никс Нот, которую убила Луна. Луна убила их спасителя, и похоже, что теперь её ненавидели ещё больше, чем до возвращения Титана.

В конечном счёте это не имело значения. Если уж Луне суждено стать злодейкой, чтобы спасти сестру, то так тому и быть. Подданные никогда не любили её так, как любили Селестию, и, скорее всего, никогда не полюбят. Но чтобы спасти всех от отца, Луне этого и не требовалось.

— Думаю, у Флаттершай было достаточно времени, чтобы отвести пленников в безопасное место, — сказала Луна мягким тихим голосом, приложив все усилия, чтобы сдержать свой древний акцент. — А Пинки Пай уже наверняка захватила капитана. Пора возвращаться в подземелья.

И они направились домой.

---

Твайлайт Спаркл изо всех сил старалась держать себя в копытах.

Магия помогала. Твайлайт понимала, что, оставшись наедине со своими мыслями, она потеряет концентрацию и сорвётся. Поэтому она максимально сосредоточилась, заняв разум примитивными задачами и заклинаниями, пока решала, что же делать дальше. Она понимала, что нужно найти подруг и Принцессу. Но как? Твайлайт находилась в библиотеке Понивилля. Луна же могла быть где угодно.

Сняв телекинезом с полки “Могущественный Манускрипт по Медицинской Магии”, Твайлайт начала искать диагностическое заклинание. Хотя настоящей исцеляющей магии не существовало, всё же было множество различных заклинаний, способных расширить возможности традиционной медицины. Заклинание оказалось довольно сложным, и прошло несколько минут, прежде чем Твайлайт разобралась с ним настолько, чтобы без опаски применить.

Оно показало, что Твайлайт в порядке, но ей необходимо поесть. Однако Твайлайт вовсе не чувствовала себя голодной, да и оставленные на столе фрукты выглядели так, будто гниют тут уже несколько недель. Она прикинула степень разложения, а затем пошарила в шкафах, пока не нашла немного овсяных хлопьев. Чтобы не пускать в голову посторонние мысли, пока она заставляла себя проглатывать ложку за ложкой, Твайлайт занялась изучением заклинания, которое показывало бы точное время. Конечно, в библиотеке были календари и часы, но некому было позаботиться о том, чтобы отметить текущую дату и подправить стрелки циферблата.

Когда заклинание сообщило, что она пробыла в беспамятстве целый месяц, левитируемая ложка хлопьев лишь дрогнула слегка, а затем продолжила свой путь. Твайлайт механически прожевала, затем проглотила и решила, что еды с неё достаточно.

Она вытащила из нуль-пространства Элемент Доброты. На деле золотое колье само по себе не было Элементом Доброты, а лишь его четвертью. Целиком же Элемент состоял не только из украшения, но ещё из Флаттершай, её магической силы и самой доброты. Обычный единорог назвал бы это невозможным зачарованием.

Твайлайт создала заклинание для поиска связанной с ожерельем идеи, объединяющей носителя и его добродетель. Она сосредоточилась на носителе, мысленно сфокусировавшись именно на этой части Элемента. Применив ещё немного волшебства, Твайлайт создала заклинание, позволяющее отследить носителя.

Заклинание указало в сторону Кантерлота. Пытаясь не думать о связанных с этим сложностях и не распуская отслеживающее заклинание, Твайлайт магией поднесла поближе карту столицы. Развернув её, единорожка скомбинировала заклинания, чтобы определить точное местоположение Флаттершай.

На карте появилась магическая метка. Здраво рассудив, Твайлайт видоизменила заклинание так, чтобы оно также отследило положение Флаттершай относительно плоскости карты. Заклинание указало куда-то вниз. Флаттершай была в Подгороде.

Запомнив местонахождение Флаттершай, Твайлайт свернула карту и спрятала в нуль-пространство. Кантерлот был совсем недалеко. Когда-то ей довелось три раза за двенадцать часов съездить из Понивилля в Кантерлот и обратно...

Нужно было собраться, поэтому Твайлайт принялась обыскивать библиотеку в поисках предметов, которые могут понадобиться в дороге. Съестные припасы она сложила на столе, а затем принялась подбирать необходимые книги. По вполне понятным причинам “Могущественный Манускрипт по Медицинской Магии” вполне мог пригодиться. Конечно, она надеялась, что до этого не дойдёт, но на всякий случай подготовиться не мешало. А вот хронологическая таблица вряд ли понадобится, так что пусть останется на месте.

Твайлайт бродила по библиотеке, не нарушая застоявшуюся тишину, отбирая нужные книги и складывая их на стол рядом с едой. Набралось всего несколько штук, большинство прочих было совершенно бесполезно. Совсем новенький “Астрономический Альманах по Астрономии для Астрономов” бесполезен. “Сто и одна пижамная вечеринка” тоже. “Бег в Забеге для Чайников” ни к чему. Она осторожно сложила их все в стопку бесполезных книг.

Передвигаясь по библиотеке и тщательно сортируя книги на те, которые могут пригодиться в путешествии, и те, которые брать уж точно не стоит, Твайлайт всё больше замедлялась. Нет, её движения не становились более вялыми или неточными, просто она стала тратить всё больше и больше времени, изучая названия фолиантов. Всё медленнее и медленнее она левитировала книги в стопки, пока совсем не остановилась.

Она застыла, тяжело дыша и уставившись в удерживаемую телекинезом книгу. Затем она бережно опустила её на пол и заплакала.

Со слезами пришли и громкие отчаянные рыдания. Твайлайт упала на пол, раскачиваясь вперёд-назад и пытаясь взять себя в копыта. В итоге она впустую потратила пятнадцать минут, необузданно дрожа на полу.

Она подобрала книгу “Потребности и недомогания драконов” и положила её к ненужным книгам, рядом с музыкальным сборником “Эта замечательная Эквестрия”. Наконец она решила, что собрала достаточно книг. Спрятав нужные в нуль-пространство, Твайлайт вышла.

Чтобы отвлечься от разглядывания следов произошедшего в городе капитального ремонта, Твайлайт вспомнила и активировала заклинание, изменяющее внешность. Сначала она планировала перекраситься в белый, но передумала и остановилась на бледно-красном. Став неузнаваемой, она направилась в сторону Кантерлота.

Отдалившись от города, Твайлайт решила, что перемещаться пешком ей не хочется. Оставаться наедине со своими мыслями было слишком рискованно, поэтому она несколько раз телепортировалась, чтобы оказаться около стен города. Западные ворота Кантерлота всё ещё представляли собой гору обломков, возле них и вдоль стен были расставлены охранники: настоящие пони и марионетки. Кроме того, из центра города в небо уходила странная белая завеса. Твайлайт запомнила её расположение и телепортировалась по другую сторону стены.

Очутившись в переулке, она сверилась с картой.

Когда Твайлайт стукнуло девять, она просто заболела лабиринтами. Как-то ночью Селестия оставила на её столе книгу с ними, а единорожка тут же пристрастилась. Часами она просиживала за книжечками с лабиринтами, что ей удавалось приобрести в книжном магазине. Через неделю она уже проходила их сразу чернилами, а не карандашом. А через две недели попросила в магазине, чтобы они привезли книжки с более сложными лабиринтами.

Они привезли. Твайлайт и не подозревала, как нечасто отказывали пони любимой ученице самой Селестии.

Через три недели Селестия лично обратила внимание на “лабиринтное помешательство”, как она ласково назвала это состояние Твайлайт, и поинтересовалась у единорожки, не хочет ли та увидеть настоящий лабиринт вживую.

Твайлайт ответила, что назубок знает все ходы дворцового лабиринта. Не только потому, что изучила его во время празднования Кантерлотской Ночи Кошмаров, но и благодаря тому, что из дворца открывался отличный вид на лабиринт с высоты птичьего полёта.

Селестия улыбнулась и ответила, что имеет в виду гораздо более масштабный лабиринт. На следующий день она отвела Твайлайт в Подгород.

Это был огромнейший лабиринт, простиравшийся подо всем Кантерлотом. Гигантский, настолько обширный, что мог вместить одновременно десятки тысяч пони, и к тому же в нём было совершенно невозможно ориентироваться. Где-то он состоял из квадратных коридоров и прямых углов, где-то были спуски, тоннели и изгибы. Кроме того, лабиринт сполна пользовался преимуществами трёхмерного пространства. А если учесть тот факт, что он был погребён под Кантерлотом, то там было темно хоть глаз коли.

Твайлайт не боялась темноты, ведь с ней была Селестия. Принцесса объяснила, что Кантерлотский Подгород — это самый большой лабиринт, который она может предложить Твайлайт, и что это её испытание, которое состоится через месяц.

Конечно, Твайлайт было запрещено спускаться в Подгород, равно как и любому другому пони в Кантерлоте — это было слишком опасно. Пони мог заблудиться и погибнуть голодной смертью или упасть в один из многочисленных провалов и не выбраться оттуда никогда.

Поэтому принцесса Селестия выдала Твайлайт для изучения четыре очень древних книги на эту тему. Твайлайт окунулась в исследование с головой. Целый месяц она не могла думать ни о чём, кроме Подгорода. Она читала книги, анализировала карты и делала макеты. У неё родилось полдюжины идей насчёт его предназначения и загадочного происхождения. В итоге она додумалась до того, что огромный лабиринт можно поделить на несколько маленьких и решать каждый из них по отдельности.

Через три недели она уже назубок помнила весь лабиринт и в считанные секунды могла найти маршрут между любыми двумя точками. Селестия, без сомнения, осталась довольна.

Затем Твайлайт узнала истинную цель этого урока: развитие пространственного мышления, которым ей необходимо было владеть в совершенстве, ведь от мамы она унаследовала семейную способность Спарклов — телепортацию. Первый раз она проделала это в возрасте двух недель, немало удивив при этом родителей.

Лишь пару лет спустя в разговоре с одним студентом Твайлайт узнала, что существует всего четыре книги, в деталях описывающие Кантерлотский Подгород, и только в двух из них есть карты. Оказалось, Селестия тогда полностью открыла счастливой единорожке эту тайну, дав той все имеющиеся у неё знания.

А месяц назад Твайлайт надругалась над божественной сутью Селестии, смеясь в ответ на мольбы о пощаде. Бесстрастное выражение её лица дрогнуло, когда Твайлайт свернула в ближайший переулок, чтобы ещё раз свериться с картой. В Подгород вело тринадцать входов, все они были разбросаны по Кантерлоту: один во дворце, шесть в центре города, а оставшиеся шесть — в пригороде. Дворец был центром круга, а каждый вход, по расчётам Твайлайт, должен располагаться по дуге на расстоянии одной шестой пи радиан от своего соседа. По карте она прикинула, где может находиться ближайший вход, и мысленно проложила маршрут, который приведёт её к местоположению Флаттершай.

Под внешностью красной единорожки Твайлайт покинула переулок и прошла несколько кварталов ко входу в Подгород. По пути она миновала ряд сильно повреждённых зданий, мельком обратив внимание на пони, которые глядели на неё из разбитых окон и дверных проёмов. Она проигнорировала их и отметила, что марионеток поблизости от входа нет.

Портал в Подгород был заблокирован и скрыт, как и большинство других входов по всему Кантерлоту. Пони не разрешалось проникать туда, потому что это было очень опасно. Да и не каждому следовало знать, где находится вход. Твайлайт предполагала, что только они с Селестией и изучали Подгород как следует.

Потянувшись магией под землю, Твайлайт обнаружила полости именно там, где они должны были быть. Секунда концентрации — и она телепортировалась.

Очутившись в темноте, Твайлайт создала светящийся шар с помощью магии иллюзии. Эта магия тут же напомнила ей о том, где она выучила заклинание, изменившее её облик, и для какой цели. Рэйнбоу Дэш.

Твайлайт съела не так уж много овса, да и воды выпила всего несколько глотков, поэтому рвоты вышло совсем немного. Но тем не менее она почти целую минуту давилась, пытаясь отрыгнуть хоть что-то ещё. Она отметила в памяти, что следует поесть при первой же возможности. Очень важно питаться правильно.

Повороты и изгибы лабиринта соответствовали картине, хранящейся в её памяти. Без Дискорда, меняющего лабиринт по своей прихоти, Твайлайт могла легко в них ориентироваться. Вероятно, именно поэтому она с таким рвением бросилась в хитросплетения ходов паркового лабиринта, едва услышав загадку драконикуса.

Теперь же, пробираясь через могильно-безмолвную тьму, Твайлайт задавалась вопросом, с чего бы это Флаттершай оказалась в Подгороде. Единорожка надеялась, что подруга не заблудилась и не пострадала. А ещё она очень хотела, чтобы пегаска была тут вместе с остальными. Твайлайт подумала, а не проверить ли местоположение остальных носителей, но решила не задерживаться.

Путешествие через Подгород оказалось довольно спокойным. Твайлайт миновала огромные залы и вызывающие клаустрофобию лазы, телепортировалась через пропасти и распахивала тяжёлые металлические двери. Дважды она применяла свой навык пространственной ориентации, чтобы телепортироваться в соседний участок лабиринта, сэкономив тем самым немало времени на поиск пути.

Когда она подобралась к части лабиринта, расположенной под центральным Кантерлотом, то обнаружила блокирующую проход белую энергетическую завесу. Как поняла Твайлайт, это был тот самый барьер, что она увидела ещё от городских стен. Попробовав проникнуть через него магией, она обнаружила, что он совершенно непроницаем. Подивившись тому, какое огромное количество энергии требуется, чтобы поддерживать такую преграду, Твайлайт двинулась дальше.

Она сразу поняла, что добралась до убежища Луны. Насколько знала Твайлайт, этот небольшой комплекс помещений располагался вблизи от одного из входов. Вполне разумно было устраивать его не слишком далеко, чтобы снизить шансы заблудиться. Твайлайт стояла перед металлической дверью, на которой, благодаря фиолетовому свечению её рога, было заметно изображение полумесяца. Глубоко вздохнув, она открыла дверь.

Внутри оказалась комната, совсем не похожая на холодные каменные проходы лабиринта. Паркетный пол, стены, украшенные сотнями гобеленов в тёплых тонах. В углу горел магический камин, перед которым лежал мягкий коврик, а в центре располагался стол с картой Кантерлота. Лестница вела на балкон с четырьмя дверями, где, как подозревала Твайлайт, располагались спальни.

Но всё это было ей сейчас совсем не интересно. Она не могла оторвать глаз от единственного обитателя комнаты. Купаясь в исходящем от камина тепле и наслаждаясь кружечкой горячего какао, на коврике сидела Флаттершай.

Твайлайт была лишь тенью на задворках сознания Нихилус, разглядывающей смиренно лежащую у её ног избитую и окровавленную пегаску. Было недостаточно, чтобы Флаттершай просто умерла. Нет, Нихилус приказала Рэйнбоу Дэш убить её, ведь ей хотелось, чтобы одна подруга жестоко прикончила другую. Ей пришла в голову замечательная мысль — подарить Рэйнбоу Дэш несколько мгновений ясного разума, чтобы та осознала, что только что убила самую беззащитную из своих подруг.

Холодное далёкое видение, преследовавшее её всю дорогу, отступило, и Твайлайт пришла в себя. Она стояла в дверях, размышляя, как ей теперь после всего произошедшего смотреть в глаза Флаттершай.

Должно быть, она издала какой-то звук, потому что сидящая у камина Флаттершай подняла взгляд. Пегаска заметила Твайлайт, и глаза её округлились, а рот изумлённо приоткрылся.

Твайлайт понимала, что ей следует сказать что-нибудь, хоть что-то, чтобы не напугать Флаттершай.

“Прости, — это прозвучало бы ужасно неуместно. — Это была не я, — однако это всё равно оставалось её виной. — Я не хотела, чтобы всё это случилось, — но это случилось, и Твайлайт ничего не могла с этим поделать. Она перебрала в уме дюжину возможных ответов и выбрала один: — Вам не стоило пытаться спасать меня. Я не заслужила этого”.

— Твайлайт! — завопила Флаттершай громче, чем Твайлайт когда-либо доводилось от неё слышать. И прежде чем единорожка успела хоть что-то сказать, пегаска пересекла комнату и заключила её в объятия столь крепкие, что едва не придушила. — Ты вернулась! О, слава Селестии!

Не ощутив ответных объятий, Флаттершай отстранилась и заглянула Твайлайт в глаза.

— С тобой всё хорошо? Ты ужасно выглядишь.

Твайлайт растерянно смотрела в глаза Флаттершай. В них не читалось никакой ненависти или неприязни, наоборот: только чистая и искренняя забота. Флаттершай действительно переживала за неё. Как заботливая мать, а не как измученная жертва. “Нет, — поправила себя Твайлайт. — Не как заботливая мать. Как друг”.

Твайлайт не смогла сдержаться. Она дала волю эмоциям и зарыдала.

Второй раз за день ноги её подкосились, стоило лишь слезам оросить её мордочку.

— Я... — она запнулась. — Я... я...

— Тсс... — Флаттершай снова обняла её, нежно поглаживая по спинке. Затем пегаска подняла её, будто маленького жеребёнка, и перенесла по воздуху к камину. Твайлайт опустилась на невероятно толстый ковёр и почувствовала, как тепло камина начинает растекаться по её телу. Только сейчас она осознала, как же холодно было в лабиринте.

Она уткнулась мордочкой в шёрстку Флаттершай, и подруга обхватила её передними ногами, укутала крыльями и потёрлась носиком о гриву Твайлайт.

— Тсс, я знаю, Твайлайт. Не держи это в себе.

Внезапно Твайлайт поняла, почему она отследила именно Элемент Доброты. Какая-то её часть знала, чего она хотела, что ей действительно необходимо: пони, который пожалеет её, плечо, на котором можно выплакаться. Немного доброты.

Твайлайт рыдала, размазывая по невероятно мягкой шёрстке Флаттершай слёзы и сопли, но пегаска не возражала, укачивая задыхающуюся единорожку.

— Я… я ничего не могла поделать.

— Я знаю, Твайлайт. Забудь про всё.

— Я даже не могла закрыть глаза. Мне… — всё тело Твайлайт содрогнулось в попытке втянуть воздух, — мне пришлось наблюдать.

— Всё хорошо, Твайлайт. Ты в безопасности.

— Вам не стоило приходить за мной.

— Ну конечно же стоило, Твайлайт. Мы же любим тебя.

— Я... Я думала... — Твайлайт стиснула Флаттершай так сильно, как только могла, на что Флаттершай ответила тем же. — Я д-д-думала, что уже больше никогда не смогу п-п-поговорить с вами. Я думала, всё ко-о-ончено.

Флаттершай сжала её сильнее, чем Твайлайт могла ожидать, а затем отпустила и, снова заглянув в глаза единорожки, твёрдо сказала:

— Это ещё не конец, Твайлайт. Пока что нет.

Оцепеневшая Твайлайт кивнула, и Флаттершай улыбнулась.

— Я пойду приготовлю нам горячего какао, а когда вернусь, мы приведём тебя в порядок, хорошо?

Единорожка снова кивнула, и Флаттершай упорхнула.

Глядя на весело потрескивающий огонь, Твайлайт терпеливо ждала. Несмотря на текущие из глаз слёзы, она чувствовала себя гораздо лучше, так, как уже давно не чувствовала. "Мы тебя любим", — сказала Флаттершай. Твайлайт поверила ей.

Флаттершай вернулась с двумя дымящимися кружками какао и с коробкой салфеток во рту. Твайлайт с удовольствием потягивала горячий напиток и старалась не дёргаться, пока Флаттершай вытирала её мордочку и шею. Пегаску, похоже, совершенно не беспокоило то, что Твайлайт только что проплакала под её крылом добрых двадцать минут. Единорожка была безмерно благодарна ей за это. Это была ещё одна маленькая деталь, что отличала Флаттершай от других подруг Твайлайт.

— Остальные будут так рады увидеться с тобой, — мягко сказала Флаттершай.

— Неужели правда прошёл целый месяц после Клаудсдейла?

— Угум, — кивнула Флаттершай. — В основном мы обитаем в Кантерлоте, доставляя неприятности королю, но обычно кто-то оставался в Понивилле, чтобы приглядывать за тобой. Но сейчас нам нужны все, потому что Луна собирается дать бой. Она собирается, эм-м, избавиться от всех марионеток во внешнем городе и захватить их командира. А ещё тут есть заключенные, которых мы должны освободить.

— Вы всё ещё с Луной? Как она?

— Она, эм-м... В порядке.

— Ясно. А как остальные?

— Ну, — начала Флаттершай. — Пинки Пай...

— Здесь!

В металлическую дверь, ведущую в недра лабиринта, ворвалась стоящая на двух ногах Пинки в разноцветной броне. Прямо за ней стояла белогривая коричневая земная пони, которую Твайлайт никогда раньше не видела.

Пинки заметила Твайлайт, и её глаза выпучились. Раздалось шипение, вырвалось облачко газа, и с её передней ноги выстрелил гарпун, который отскочил от пола и со звоном покатился.

— Твайлайт!

Пинки засияла и принялась сбрасывать покрывавшие её разноцветные приспособления. Избавившись от большей их части, пони прыгнула через всю комнату, пригвоздив Твайлайт к полу и заключив в очередные до боли крепкие объятия.

— Ох-как-здорово-нам-так-тебя-не-хватало-и-вот-ты-вернулась!

Зажатая в объятиях Твайлайт едва прохрипела:

— Спасибо, Пинки.

Пинки ахнула, будто вдруг что-то осознав.

— Мы должны устроить пирушку! Флаттершай! Мы должны устроить вечеринку для Твайлайт!

Взбежав по лестнице, она скрылась в одном из дверных проёмов. Мгновением спустя на коврик перед камином с балкона посыпалась целая гора всякой вечериночной атрибутики.

Твайлайт увернулась от падающего рулончика серпантина и обратила внимание на незнакомую земную пони. Кобылка смотрела на единорожку широко распахнутыми глазами, с тех пор как вошла.

— Ты... — кобылка замолчала, а затем медленно приблизилась к Твайлайт. То, как она разглядывала её, заставило Твайлайт почувствовать себя музейным экспонатом. Однако по лицу кобылки было ясно, что она не до конца была уверена, кого видит перед собой.

— Кипящая кровь Селестии, — выругалась кобылка. — Ты и правда Твайлайт Спаркл.

— Эм-м… И что?

— Это... Это же всё меняет. Абсолютно всё.

— Не понимаю, — смутилась Твайлайт.

— Ты же легенда, Твайлайт. Ты спасала Эквестрию дважды. Когда Титан вернулся и тебя... захватили, а Селестию убили, то многие пони утратили веру в сопротивление. Но раз ты жива, то... есть надежда, верно? Мы можем победить.

Твайлайт не знала, как ответить. Была ли надежда? На самом деле, почему бы и нет. В конце концов все Элементы Гармонии были в сборе.

— Да, — наконец сказала она. — Мы можем победить. И Селестия не мертва.

Кобылка улыбнулась.

— Тогда всё ещё лучше, чем я думала. Если у нас действительно есть шанс вернуть всё на круги своя, то все пони поддержат нас. Эта война внезапно обретает смысл.

Затем кобылка сотворила нечто совершенно неожиданное. Она опустилась на колени на ковёр перед Твайлайт.

— Твайлайт, — сказала она торжественным голосом. — Я, капитан Коконат Кранч, отрекаюсь от верности Королю Титану и должности капитана Королевской армии. Сим признаю тебя правопреемницей Селестии и клянусь служить тебе верой и правдой.

Твайлайт замерла, разинув рот.

— Я не её преемница, — наконец смогла выдавить она. — С чего ты так решила?

— Но ведь ты её личная ученица, так ведь? Под её руководством ты дважды спасала Эквестрию. Кто же ещё будет править вместо неё?

— Её сестра. Принцесса Луна.

— Луна? Луну в лучшем случае игнорировали, а в худшем — даже презирали. Пони считают, что она ничем не лучше Титана.

Твайлайт вздохнула. Это было уже чересчур.

— Послушай... Коконат, верно? Луна — законная правительница Эквестрии, и я до сих пор жива лишь благодаря ей. Она рисковала своей жизнью, чтобы спасти меня. Я знаю, что она может быть довольно пугающей, понимаю, что вы думаете, будто она была Найтмэр Мун. Но Найтмэр Мун и Луна — это два совершенно разных существа. Мне ли не знать.

— Тебе ли не знать, — повторила за ней Коконат. — Так вот что случилось с тобой, верно? Нихилус в самом деле была тобой.

Твайлайт медленно кивнула.

— Последний месяц я была в коме.

— А теперь она верну-у-улась, — пропела Пинки, спрыгивая с балкона на ковёр перед камином, умудрившись при этом как-то удержать торт.

Ухо Пинки дёрнулось и она мгновенно замерла, повернувшись к двери, что открывалась в свечении единорожьей магии.

— И постарайся не забыть в этот раз вытереть копыта, Эпплджек. Последние три недели я украшала эту дыру вовсе не для того, чтобы ты...

Войдя в дверь, Рэрити заметила Твайлайт и встала как вкопанная. Эпплджек натолкнулась на неё, и обе они рухнули на пол.

Твайлайт вновь оказалась в дружеских объятиях. Они обнимали её, спрашивали о самочувствии, и слёзы радости текли по их щекам. Эпплджек следовало быть осторожной, чтобы не раздавить Твайлайт весом своих тяжёлых доспехов. Рэйнбоу Дэш парила позади, пока остальные обнимали единорожку. Твайлайт изо всех сил старалась поймать взгляд пегаски, но ей это не удавалось.

Оказавшись на свободе, Твайлайт очутилась перед принцессой Луной. Луна была не такой высокой, как Селестия, но Твайлайт всё равно приходилось смотреть снизу вверх. Глаза принцессы не выдавали её эмоций. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем она заговорила:

— Мы рады видеть тебя, Твайлайт Спаркл.

Твайлайт преклонила колени.

— Обычным голосом, — вежливо напомнила Рэрити.

— Конечно, — сказала Луна голосом, который всё равно был на порядок громче, чем необходимо. — И если ты здорова и чувствуешь себя хорошо, Твайлайт, то нам следует перейти к следующему этапу действий.

— Устроить вечеринку! — завопила Пинки.

Луна прищурилась, глядя на подпрыгивающую пони.

— Нет, Пинки. Нам нужно поведать Твайлайт всё, что мы уже знаем.

— В праздничных колпаках! И все получат торт!

Луна что-то проворчала.

Спустя несколько минут все расселись полукругом перед пылающим камином, принялись есть торт и запивать горячим какао, а Луна начала рассказывать. Твайлайт уже знала большинство из этого, например, то, что Титан и Терра были родителями Луны, но она почти ничего не знала о додискордаинской эре.

— Удовлетворило ли твоё любопытство моё повествование? — закончив рассказ, спросила Луна.

Трудно было поверить в то, что Луна рассказала о Селестии.

— Думаю, да, — наконец сказала Твайлайт. — Мне кажется знакомым имя Астор Корускар.

— Она была самым могущественным лейтенантом Селестии. Единорожка, с самого рождения обучавшаяся искусству войны. Она могла одолеть Селестию или меня один на один к концу войны. Шкала Корускар названа в её честь. А ещё она является твоим далёким предком.

Твайлайт нахмурилась. Новость о далёком предке оказалась сюрпризом, но не это обеспокоило её. Она не узнала имя, давшее название шкале Корускар. Отложив эту мысль в памяти, Твайлайт решила сменить тему.

— Итак, почему вы все в доспехах?

Рэрити прервалась. Единорожка ела свой кусочек торта так медленно и аккуратно, что прикончила едва ли половину.

— О, разве они не великолепны, дорогуша? Я создала их дизайн при поддержке принцессы Луны, разумеется. Хотя Пинки Пай большую часть своего оборудования создавала сама. Я тебе рассказывала, что я теперь рыцарь?

— Рыцарь?

— Рыцарь-командующий Ордена Ночи! Что называется, Дама Рэрити.

Эпплджек фыркнула.

— И кстати, единственный член Ордена Ночи.

Рэрити вздёрнула нос.

— В любом случае это обеспечивает нам дополнительную безопасность, когда мы впутываемся в неприятности. Я вынуждена носить эту мантию, потому что я фехтомаг.

Твайлайт прекрасно помнила, на что способна Рэрити. В конце концов Твайлайт была знакома с её отцом.

Она внутренне содрогнулась при воспоминании о жеребце, что вогнал Осколок ей в глаз. Она напомнила себе, что ей надо держаться. Твайлайт решила, что следует немного подождать, прежде чем рассказать Рэрити, с кем ей довелось повстречаться. И уж тем более это лучше сделать наедине.

— А что насчёт Флаттершай? Как у неё получается использовать магию земной пони?

— Не имею ни малейшего понятия! — опять повысила голос Луна. — Я надеялась, что ты объяснишь нам. Как и то, каким образом Рэйнбоу Дэш смогла освободиться от твоего заклятия.

— Заклятия Нихилус, — сухо поправила Флаттершай.

— Разумеется! — пророкотала Луна.

— Хм... — задумалась Твайлайт. — Чары, наложенные на пони, а не на неодушевленный предмет, по природе своей нестабильны. Я полагаю, что если подпитывать их достаточным количеством инородной магии, то связь может нарушиться. Но для этого нужно, чтобы связь уже была достаточно слабой.

— Так и было, — тихо сказала Рэйнбоу Дэш. — Флаттершай использовала Взгляд.

Обращаясь к Твайлайт, пегаска неуютно поёрзала.

— Ну, полагаю, в этом есть смысл. Магия разума не смешивается, — она потёрла копытом подбородок. — Что же касается того, как Флаттершай использует магию земных пони, то я не знаю. Это может быть как-то связано с Элементами Гармонии. Мне надо изучить этот вопрос подробнее.

— На это нет времени, Твайлайт Спаркл. Нам нужно обучить тебя.

Твайлайт на секунду прикрыла глаза. Она опасалась, что Луна скажет нечто подобное.

— Я... — она замялась, глядя на друзей, Луну и Коконат. — Я не буду сражаться.

Луна сурово посмотрела на неё.

— Почему нет?

Нихилус слегка улыбнулась, швырнув Пинки Пай с балкона навстречу верной смерти. Твайлайт ощутила боль, когда Рэйнбоу Дэш порвала их рот, затолкав в него книжный корешок. Несколькими днями раньше Твайлайт беспомощно наблюдала, как её дневник был насильно скормлен Дэш.

— Я попросту не могу.

— Обсудим это позже. А сейчас ты расскажешь всё, что знаешь про мою сестру.

Титан молвил:

— Это не приносит мне ни малейшего удовольствия, Селестия.

Твайлайт пыталась отвести взгляд или закрыть глаза, но не смогла.

— Пожалуйста, — прошептала Селестия.

Созданная Осколком сущность отгрызла кусок уха Селестии и принялась задумчиво жевать, пытаясь определиться со своим именем, пока её заклинание делало своё дело.

— Ты знаешь, — небрежно бросила она Селестии, раскрывая полный пережёванной плоти рот. — Она думала, что ты придёшь её спасти. До сих пор думает, судя по тому, как она сейчас галдит.

Она продолжила жевать ухо, и кровь потекла из уголка её рта.

Твайлайт тоже ощущала этот вкус.

Твайлайт изо всех сил старалась удержать в себе торт и какао.

— Нихилус забрала всю её силу и отдала Эмпириану. Теперь она обычная пони, вообще не наделенная магией. Смертная.

Луна кивнула.

— Я много об этом думала. — Теперь её голос стал почти нормальной громкости. — И пришла к выводу, что невозможно создать заклинание, которое полностью извлечёт магию из пони.

Твайлайт опустила взгляд, чтобы Рэйнбоу Дэш оказалась вне поля зрения.

— Я нарушаю правила, — сказала она. — В любом случае Титан отдал Селестию Терре. Я не знаю, где она сейчас.

Луна слегка кивнула, сохраняя невозмутимость.

— Эмпириан знает. И теперь, когда Твайлайт с нами, мы можем выступить против него.

— Но вы же сказали, что между нами и внутренним городом непроходимый барьер.

— Именно. Барьер, который ты должна разрушить.

— Я не могу. Это...

— Из-за тебя пришлось пересмотреть шкалу Корускар, Твайлайт Спаркл. И ты только что сказала, что нарушаешь правила.

— Я... — Твайлайт замолкла. Созданный аликорном магический барьер должен быть практически неуничтожим. Однако законы магии утверждали, что ни одна система не является совершенной.— Я попробую, — кивнула единорожка. — Но мне нужно как можно больше свободного пространства. И столько времени, сколько вы сможете мне обеспечить.

Луна поднялась и вышла из-за стола. Все проследовали за ней и собрались вокруг карты города. Твайлайт обратила внимание на несколько фигурок из Монопонии, изображавших Луну, Твайлайт и её друзей. На карте не хватало только Пинки Пай. Как предположила Твайлайт, её обозначала фигурка в виде шляпы.

— Мерная площадь была бы идеальным местом, — задумчиво проговорила Луна. — Но она на другой стороне города. Пегасы перехватят нас на полпути. А ещё завтра из-за нашей сегодняшней операции сквозь барьер прибудет подкрепление. И даже если мы разрушим барьер, нам всё равно потребуется добраться до входа в Подгород, чтобы там укрыться.

— Так и будет, — добавила Коконат. — Мы обычно идём через Стойловую улицу, если эта информация поможет.

Луна холодно оглядела её.

— Ты в плену, капитан. Я не поверю ни единому твоему слову.

— Она говорит правду, — сказала Твайлайт.

— И откуда же тебе об этом знать?

— А как ещё им пройти? — удивилась Твайлайт. — В угоду эффективности, войскам следует использовать одну из главных улиц чисто из-за их ширины. Чалая улица слишком близко к тому месту, что, как я понимаю, вы зачистили сегодня, так что вряд ли они ей воспользуются.

Она посмотрела на Луну.

— Продолжай, — сказала Принцесса.

— Бульвар Принцессы слишком близок к городским стенам. Барьер преграждает Гнедую улицу возле Кантерлотской Школы Изящных Искусств, образуя идеальное место для засады с нашей стороны. Насколько я помню, крыша школы имеет довольно большие свесы, прикрывающие повстанцев от пегасов, а площадь даст простор для манёвра. Примерно такая же картина и на улице Принца. Если бы они попытались провести через неё значительные силы, то повстанцы из внутреннего Кантерлота могли бы с легкостью разбить их и сбежать через стекольный завод. Не говоря уже о том, что завод обеспечит их огромным количеством боеприпасов.

Твайлайт начала подсвечивать магией точки на карте.

— Так что для переправки войск остаются только Центральная улица, переулок Старсвирла, проезд Аликорна и Стойловая улица. Конечно, если не посылать их сквозь барьер; также необходимо позаботиться о снабжении и о том, чтобы войска добрались до своих гарнизонов самым коротким путем. Следовательно, необходимо пройти через консервный завод и командный центр, а потом выйти к тому зданию, которое используется в качестве бараков. И я предполагаю, что это сталелитейный завод, учитывая его размеры, обороноспособность и соседство с первоклассными жилыми помещениями, где можно расположить офицеров для поддержания командной цепи.

— Всем этим условиям удовлетворяют только две улицы: Аликорна и Стойловая. И почему же мы исключаем проезд Аликорна? Всё просто: из-за боевого духа. Она проходит через густо заселенный район; а Стойловая — через промышленный. Они захотят выставлять солдатам напоказ как можно меньше голодающего населения, опасаясь дезертирства. И уж точно им не хочется лишний раз напоминать мирным жителям, что в городе идёт гражданская война. Так что лучший выбор — послать солдат по Стойловой улице. И если уж на то пошло, это ещё и подстегнет рабочих завода меньше отлынивать от работы.

Твайлайт воплотила модель лабиринта Подгорода в воздухе, прямо над городской картой. Она принялась подсвечивать различные проходы.

— Так что Эпплджек, Пинки Пай, Рэйнбоу Дэш и Флаттершай пойдут этим путём. Они нападут на колонну подкрепления, прошедшую сквозь барьер в этом месте, когда те будут направляться к баракам. Затем они выманят Королевских солдат сюда, на противоположный край Мерной площади. А потом проникнут в Подгород через вход, который спрятан под магазином сладостей на углу Аликорна и Короны; его придётся откопать. Потом надо будет проследовать по этому тоннелю, — единорожка выделила маршрут другим цветом. — Если всё пойдёт по плану и барьер падёт, они смогут встретиться с нами здесь. А если нет, то можно будет без проблем вернуться в наш нынешний штаб по этому пути.

На карте лабиринта появлялось всё больше разноцветных отметок.

— Как только вы начнёте отвлекающий манёвр, Луна, Рэрити и я выйдем из лабиринта тут и пройдём один квартал до Мерной площади. Разумеется, нас заметит кто-то из пегасов и прочих солдат или марионеток, но я смогу замаскировать нас до тех пор, пока мы не доберемся до барьера. Я приложу все усилия, чтобы разрушить его, но если мне не удастся, то мы вернёмся обратно тем же путём. Они не смогут выследить нас в лабиринте, потому что не знают его устройства. Но если мне удастся, то мы проникнем в центральный город.

— Надеюсь, нам не понадобиться пробиваться с боем, потому что падение барьера должно вызвать достаточно хаоса, чтобы мы смогли снова замаскироваться. А потом мы воспользуемся этим входом и этим маршрутом, чтобы добраться до места встречи. После этого мы заляжем на дно и начнём разыскивать повстанцев из внутреннего города, — Твайлайт наконец оторвала взгляд от карты и поглядела на остальных. — Достаточно разумно?

Все в помещении уставились на неё так, будто она отрастила второй рог.

— Твайлайт, — произнесла Эпплджек, — ты каким чудом откопала карту лабиринта?

— Ну, эм, Селестия обучила меня, когда я была маленькой. Да, по правде говоря, я сама выучила её, принцесса просто дала мне нужные книги. Никогда бы не подумала, что эти знания окажутся полезными.

— А где, — тихо произнесла Луна, — ты обучилась стратегии, тактике и логистике?

— Когда мне было четырнадцать, я писала доклад по книге, в которой всё это было.

— Принцесса Селестия заставляла тебя обучаться ведению войны? — наклонила голову Рэрити.

— Да нет же, — возразила Твайлайт. — Я сама выбирала книги для доклада.

— Ты выбрала книгу по военному ремеслу в четырнадцать лет?

— Я… — Твайлайт задумалась, вспоминая. — Нет. Не выбирала. В смысле, я думала, что выбрала сама, но… — она нахмурилась. — Просто Селестия выделила мне личные покои, в которых было достаточно полок, чтобы вместить целую библиотеку. Однако когда я туда переехала, там было всего несколько десятков книг, и принцесса сказала, что я должна выбрать одну из них и написать по ней доклад. Она велела выбрать то, чего я не читала раньше, дабы научиться чему-то новому. Она напомнила, что всё время баловала меня уроками о том, что мне было интересно — о магии, науке, истории — и что в этот раз мне следует взять что-то из не интересного для меня. Это была всего лишь рекомендация, но когда её Королевское Высочество Принцесса Селестия даёт тебе совет...

— Мы уже проходили почти каждую тему из расставленных там книг. И мне надо было выбрать такую, которая меня не интересовала и была далека от меня. Всего одна книга подошла под эти требования. И Селестия не просто так поставила её туда. Вот откуда я слышала это имя прежде. Автором книги была Астор. Не Корускар, просто Астор.

— Что?! — Луна так завопила, что карта едва не слетела со стола. — Моя сестра дала тебе эту книгу?

— Она была бессмысленной, и я её терпеть не могла. Книга рассказывала о том, как убивать пони. Там утверждалось, что убивать друг друга заложено в нашей природе. Она описывала военные действия таких масштабов, каких Эквестрия никогда не видела. И хотя в ней содержалось множество подробностей, её автор определенно была безумной. Она ссылалась на сражения и события, которых никогда не было.

Луна свирепо сверкнула взглядом.

— Они все были, Твайлайт Спаркл. Едва ли не каждое письменное упоминание событий до прихода к власти Дискорда было уничтожено. Мы с Селестией решили, что новой истории следует взять начало с его поражения. Но Астор была дорога Селестии, поэтому сестра сохранила пять её записей. Во-первых, её дневник. Ещё две копии первой книги Астор — “Разрушительное Могущество”. В ней подробно описывались все боевые заклинания тех времен.

— Я помню эту книгу, — тихо произнесла Твайлайт. — Её читала Нихилус.
“Разрушительное Могущество” по сути состояло из подборки смертоносных заклинаний. В ней не указывался автор, и Твайлайт решила, что это просто сборник. От одной мысли о том, что одна пони смогла изобрести столько путей обращения магии в оружие, Твайлайт становилось дурно. Астор Корускар, её предок, изобрела даже Волшебную Стрелу.

Рэйнбоу Дэш вновь неуютно поёрзала. По её лицу ничего нельзя было прочитать.

— И, наконец, Селестия сохранила две копии ещё одной книги Астор. Той, что могла обучить пони чудовищным знаниям. Навыкам, позволяющим формировать огромные армии и уничтожать друг друга тысячами. Этими знаниями мог овладеть любой пони, желающий развязать войну, независимо от его магических сил. И им не было места в том мире, который мы жаждали построить.

— У меня есть обе копии, — пробормотала Твайлайт. — Одна в моих покоях в замке, а другая в библиотеке Понивилля. Последнюю я взяла с собой.

Она извлекла из нуль-пространства том и аккуратно положила на стол.

Пинки Пай тут же схватила его, драматично охнув.

— У меня аж мурашки по шкуре от этой книги.

Все пони, кроме Луны и Твайлайт, подались вперёд.

— Ну, — поинтересовалась Эпплджек, — что же там написано?

Пинки Пай открыла титульную страницу и прочистила горло.

— Астор представляет, — громко произнесла она.

— “Воюющие пони”.

Глава 10 - Дочери и дочери

Эстим прогуливался по полю боя с нарочитым безразличием к происходящему. Марионетки заняли улицы и изо всех сил пытались оттеснить повстанцев, но получалось у них плохо. Земные пони и пегасы оказались практически бесполезны против сильных единорогов, которых у повстанцев было с избытком. Даже марионетки-единороги едва могли постоять за себя, что тоже не удивляло генерала. Представители сильнейшей разновидности марионеток могли лишь метать осколки, пользоваться телекинезом и колдовать магические стрелы.

Да, Эстим понимал, что их возможностей достаточно, чтобы расправиться с обычными пони, но против хорошо организованного и военизированного населения внутреннего Кантерлота они практически бесполезны. Генерал разочарованно покачал головой, наблюдая, как обломки рушащегося здания раздавили марионетку-единорога. Их единственное преимущество — численность.

Чтобы укрыться от летящих в его сторону обломков и мусора, Эстим поставил магический щит вокруг себя и оказавшегося поблизости Кадета. Необходимо будет на неделе выслать сюда ремонтную бригаду. Очень полезно иметь в распоряжении команду тех, кто способен при помощи магии восстанавливать разрушения. В противном случае повстанцы и королевская армия уже трижды успели бы разнести весь внутренний Кантерлот.

— Кадет. — Эстим подождал, пока пыль рассеется.

— Да, сэр?

— В моем распоряжении есть “Разрушительное Могущество”, и я полагаю, что это единственный экземпляр. Напомни мне, когда вернемся во дворец, чтобы я дал тебе её почитать.

— Я был бы счастлив, сэр.

— Ты определенно заслуживаешь знаний, содержащихся на этих страницах. Ты проявил недюжинную сноровку в битве с тем персиковым единорогом-выскочкой.

— Ничего впечатляющего он из себя не представлял, сэр. Я просто не должен был дать ему уйти.

— Невпечатляющий? Я бы так не сказал, — задумчиво прокомментировал Эстим. — Ты продержался целых две минуты против сильнейшего фехтомага противника. Этот подвиг заслуживает похвалы. Так что я бы хотел, чтобы ты вернулся во дворец. Тут я и сам управлюсь.

Стоило ему это произнести, как в мостик между двумя зданиями ударило боевое заклинание, и на магический щит Эстима обрушился град щебня. Эстим оглянулся и успел заметить, как целая группа марионеток-земных пони была уничтожена очередью лазурных магических стрел. Заряды энергии прожигали в жертвах дыры диаметром с копыто, и долю секунды спустя булыжную мостовую заволакивало черным дымом, в который превращались поверженные марионетки.

Кадет забеспокоился:

— Сэр, вы уверены? Повстанцы здесь…

— Повстанец, Кадет. Это дело копыт одного пони. Ступайте.

— Есть, сэр.

Эстим непринужденно наблюдал, как магия повстанца расправилась с оставшимися марионетками. Цвет магической ауры однозначно указывал на личность противника, и это был один из сильнейших единорогов на стороне повстанцев. Пробегая языком по заостренным зубам, Эстим предвкушал битву, которая принесет ему особое удовольствие.

Как только последняя марионетка пала, Эстим потянулся за фрагментами Карсомира, скрывавшимися под мантией. Это одеяние фехтомага было сделано по особому приказу Эстима, в соответствии с его вкусами: из легкого и черного как смоль материала с блестящей глянцевой поверхностью. Мантия чрезвычайно шла ему.

Он задумался, прикидывая, где бы мог скрываться неприятель. Внутренний Кантерлот был застроен преимущественно зданиями в виде башен и шпилей с огромным количеством мостков и переходных галерей между ними. Каждое здание имело как минимум по два балкона. Замкнутое пространство со множеством уровней на разных высотах давало единорогам неоспоримое преимущество.

Выбрав четыре фрагмента Карсомира, Эстим придал им заряды кинетической энергии и послал в полет к целям. Два ударили в здание напротив и глубоко погрузилась в толщу каменных стен. Два других закрепились на нижней стороне переходного мостка и нависающего балкона. Спокойно откинув упавшую на лицо прядь гривы, Эстим приказал фрагментам высвободить заложенный в них заряд.

Раздалась серия взрывов, обрушивших и балкон, и мостик, и все здание целиком. Четыре фрагмента Карсомира помчались назад сквозь облако пыли и каменной крошки, чтобы воссоединиться с другими и сформировать единый клинок.

Полезная штука эти взрывы.

— Я лишь слегка перестраховываюсь, — крикнул Эстим. — и полагаю, что тебя не задело взрывом. Так что вот он я, мой достойный соперник, выходи и убей меня, если сможешь.

Десяток ярко-лазурных снарядов, петляя, вылетели из облака пыли и устремились к Эстиму. Карсомир снова разделился на фрагменты, которые перехватили их все.

Затем Эстим применил сложное заклинание, сфокусировавшись на точке, которую он определил как расчетное место запуска снарядов. Весь мир вокруг сместился, и Эстим размытым пятном пересек пространство, разделявшее его прежнюю позицию и точку фокусировки заклинания. Пробив дыру в пылевой завесе, он меньше чем за десятую долю секунды оказался вплотную со своим противником-единорогом.

Клинки обоих фехтомагов были разделены на сегменты и остались где-то далеко за спиной Эстима, но генерал хорошо владел и приемами копытопашного боя. Пока возвращался Карсомир, он ударил врага в грудь передней ногой. Затем другой передней ногой сделал подсечку и опрокинул неприятеля на землю.

Карсомир полностью собрался поблизости в воздухе, и Эстим яростно обрушил его на врага.

Но удар отбил уже другой клинок, который сиял аметистовым светом.

Эстим немедленно отвёл Карсомир назад и отразил выпад сначала лазурного клинка, затем аметистового. Он разбил Карсомир на две части, для отвлечения внимания, затем магически переместился в свою исходную позицию, чтобы встать лицом к лицу с уже двумя противниками. Почему всё всегда так сложно?

— И ты тоже? — обратился он к белой кобыле, вмешавшейся в эту небольшую дуэль. Фрагменты сложились в цельный клинок, который завис перед ним в воздухе, пока сам он с ухмылкой оценивал силы противостоящих ему единорогов. — Полагаю, у вас обоих есть хороший повод желать мне смерти.

Он снова переместился сквозь пространство и вступил в бой сразу с двумя единорогами. Они были хороши как волшебники, но не как фехтомаги, и Эстиму не составляло труда держать их на расстоянии своими молниеносными атаками. Стоя почти неподвижно между противниками, он заставлял Карсомир метаться от одного к другому.

— И вам не стыдно? Ну же, наверняка вы двое способны на что-то большее, чем это!

Кобыла отступила на шаг, её рог сверкнул, и между ними вспыхнула дуга молнии. Эстим был наготове: переместившись немного назад, он поймал на клинок магический разряд и отразил его в сторону жеребца.

Жеребец едва успел выставить магический щит, и в это время Эстим разбил Карсомир на фрагменты и вогнал их в землю между двумя пони. Затем он переместился на пару десятков метров от противников и велел осколкам взорваться.

Стена грязи и раздробленной брусчатки взметнулась ввысь. Каждый из единорогов успел откатиться и избежать серьезных повреждений, но Эстим телекинезом раздробил стену ближайшего магазина и обрушил её на жеребца. Одновременно он высадил одно из окон и метнул рой блестящих осколков в кобылу. Еще до того, как снаряды достигли цели, Эстим вновь воспользовался своим перемещающим заклинанием и пробросил себя к жеребцу, которого посчитал в данный момент более слабым противником.

Его песенка была спета, ведь все силы жеребца уходили на поддержание щита, укрывающего его от обвала, а его жена была отвлечена лавиной разящего стекла. Эстим поднял клинок, радостно предвкушая, как наконец-то он прикончит этого назойливого выскочку.

Белая кобыла появилась из ниоткуда прямо перед ним с клинком наизготовку, которым тут же отразила выпад Эстима. Генерал раздраженно стиснул зубы и налег Карсомиром на клинок кобылы.

 — Беги, Миднайт! — крикнула она. — Нам не справиться с ним. Я тебя прикрою.

Лазурный единорог поднялся на ноги и посмотрел на них.

— Как только станет слишком туго, убегай, слышишь? И не важно, где буду я, беги!

— Знаю, милый.

— Я люблю тебя.

— И я тебя.

Со злостью Эстим наблюдал, как добыча сбегает у него прямо из-под носа. Он мог бы погнаться за ним, но что это даст? Этот Миднайт был далеко не беззащитен, да и его жена мешалась под копытами.

Он взглянул на неё поверх скрещенных клинков и широко улыбнулся.

— Она выглядит точно как ты, Старлайт.

— Сволочь.

— Она взывала к Селестии. Снова и снова. И так было вплоть до того, как я прижал её к земле. Тогда она уже позвала тебя.

Старлайт с воплями набросилась на него серией яростных ударов, которые Эстим с легкостью парировал. Он не собирался её убивать, по крайней мере сегодня, но это же не означало, что ему нельзя себя побаловать.

— Знаешь, Старлайт, я восхищаюсь твоей решимостью. Думаю, из тебя бы вышла хорошая жена.

Старлайт с отвращением поморщилась.

— Сначала небо опустеет, генерал.

— Я не имел в виду сейчас, Старлайт, ты старовата для меня. Твайлайт была ближе по возрасту, но у неё нет твоего духа, она лишь трусливая соплячка. Тем не менее, наши дети были бы действительно могущественными...

Старлайт сплюнула.

— Когда-нибудь я убью тебя, Эстим. Плевать, если даже придется разнести весь Кантерлот по кирпичику, я доберусь до тебя. Не найдется и щели, где бы ты мог скрыться от меня, ты понял?! Я уничтожу этот мир, но доберусь до ублюдка, что отнял у меня дочь.

И она исчезла. Эстим тяжело вздохнул. Телепортация, пожалуй, была наиболее раздражающей способностью, с которой ему приходилось сталкиваться. Но он хотя бы обратил повстанцев в бегство — лучше, чем ничего.

---

Королева Терра была красивой даже по меркам аликорнов.

Её шкурка переливалась нежно-зелеными оттенками весенней травы, а грива растекалась вокруг лучами солнечного света и неистово колыхалась эфирной массой вокруг головы и шеи. Выразительные карие глаза жадно смотрели на мир с выражением детского восторга. Корона на голове была сделана из переплетенных лоз и бутонов, и, когда Селестия смотрела на неё, разноцветные цветы распускались и закрывались, разрастаясь прямо на глазах.

Терра, в отличие от Титана, была живой. И если от короля исходило чувство несокрушимого постоянства, то Терра всегда была в движении, всегда позволяла себе увлечься чем-нибудь новым. Когда королева делала открытие или находила неожиданный способ развлечь себя, она улыбалась, и солнце с завистью смотрело на то, как она блистает. Хотя, возможно, это было из-за Селестии.

Была ли Селестия столь же красивой? Конечно, сейчас она никак не могла сравнивать себя с королевой мира, но ведь она же и сама была богиней. Она сомневалась, что в ней была хотя бы часть того обаяния и природной силы, что излучала Терра.

Сейчас она стала смертной — пони без магии, без крыльев и без рога. Селестия надеялась, что она была достаточно скромной и добросердечной, чтобы считать всех пони равными и не думать, будто власть делает кого-то лучше других. Она оставалась самой собой даже без своей магии. Однако правда была и в том, что в течение более чем тысячи лет она была самой могущественной и, скорее всего, самой красивой пони в Эквестрии. Сейчас же она стала самой слабой и единственной лишенной дара пони во всем мире. Она опустела, как выеденное яйцо, и солнце теперь повинуется другим.

Терра обратила внимание на Селестию, и её лицо расплылось яркой и заразительной улыбкой. Для тех, кто никогда не имел дело с Террой, это показалось бы красивым и трогательным, но у Селестии кровь застыла в жилах. Она знала, что сделало её мать такой радостной.

— Здравствуй, солнышко.

— Привет, мам.

Вдруг Терра пересекла комнату и остановилась в дюйме от дочери. Ее грива скользнула по лицу Селестии, омыв теплом.

— Не называй меня так, солнышко.

— Не называй меня “солнышко”.

— Почему нет? — приподняла бровь Терра.

— Это больше не мое солнце, так ведь?

Пряди гривы Терры впились в лицо Селестии, сжимая ноздри, и приподняли её голову за подбородок.

— Полагаю, ты права.

— Так тебе просто скучно, и ты решила подстегнуть мои разговорные навыки?

Облизнув губы, Терра рассмеялась.

— Не совсем, Селестия. Ты всегда хочешь говорить об одних и тех же скучных вещах. — Она подошла к древнему каменному столу, стоящему посередине комнаты. — Нет, я просто выбилась из сил. Видишь ли, король Титан заставляет меня делать столько марионеток, столько я могу физически, и это больше, чем ты можешь себе представить. Это делает армию сильной, а меня слабой. Не может же он позволить своей возлюбленной жене получить возможность снова попытаться убить его?

— Ты презираешь его, Терра, — прокомментировала Селестия, отбросив притворство.

Терра снова рассмеялась. Она играла своим голосом, будто это был прекраснейший музыкальный инструмент, что когда-либо доводилось слышать Селестии, да и вообще кому бы то ни было.

— Конечно же я его ненавижу. В этом мире он единственная сущность, в которой больше мощи, чем во мне. И именно поэтому я никогда не смогу сбежать от него.

— Ты уже пробовала?

Терра помрачнела.

— Пыталась, да. И была низвергнута под мою собственную твердь моими же собственными дочерьми более чем на тысячу лет, как ты, наверное, помнишь. Но это случилось только после того, как мой обожаемый супруг чуть было не довел меня до гибели.

— Я могла бы помочь тебе, вместе мы…

Селестия прикусила язык на полуслове — её челюсти сжала магия Терры.

— Хватит вести себя как жеребенок, — бросила Терра и погрузилась в изучение лежащих на столе предметов, раскладывая их в желаемом порядке.

Магический захват ослабел, и Селестия, не обращая внимания на кровоточащий язык, смогла говорить.

— Теперь я старше тебя, мама.

— Но не старше его, — тут же парировала Терра. — Мы не старше его даже вместе взятые. Даже если бы мы были...

Она телекинезом подняла со стола тусклый металлический предмет. Повертев его, улыбнулась и заставила парить перед дочерью.

— Нет... — Селестия попыталась отстраниться.

— Он знает суть вещей, Селестия. Ему три тысячи лет, и ты даже представить себе не можешь, на что он способен. Он может разделить свой разум на фрагменты, которые будут мыслить самостоятельно. Он может заставить делать тебя все, что он захочет, только посмотрев тебе в глаза. Он нарушает все законы. И ты думаешь, что хоть кто-нибудь из нас может бороться с пони, который поставил себя выше таких банальностей, как реальность и истина? Я пыталась, и он раздавил меня, как таракана.

Терра сделала паузу, вновь улыбнувшись своей прекраснейшей улыбкой, от которой у Селестии всё сжалось внутри. Затем она продолжила:

— Мое солнышко, я сюда не разговоры разговаривать пришла. Я просто хочу отдохнуть и доставить себе немного удовольствия.

— Пустое небо, Терра! Я твоя дочь!

— Ты думаешь, это что-то значит для аликорна? — тихо сказала Терра, выбирая другое жестокое орудие.

Селестия разделила разум на две части. Одна из которых возьмет контроль над телом, будет испытывать всю боль, кричать и просить у матери пощады, ведь, как и любая пони, Селестия имеет свои пределы. Эта часть разума медленно, очень медленно будет сходить с ума, и когда это случится, Селестия вновь разобьет сознание, затем опять и снова.

В конце концов от неё совсем ничего не останется. Это всего лишь временная мера: для неё не существовало никакого способа избежать этих пыток.

— Ты знаешь, я бы охотней поиграла с Луной. Это она предала меня. Но ты та, кто ударила в спину своего дорогого отца, так что он отдал тебя мне. Он такой заботливый, правда?

Первая Селестия кричала и делала все, чего хотела Терра. Вторая — внимательно наблюдала.

Она отмечала каждый оттенок эмоций, что проявлялись на лице Терры, каждую сотрясающую её тело судорогу, каждое подрагивание. Снова и снова она прокручивала в голове всё, что говорила Терра ранее, и всё, что она говорила потом. Так прошел месяц. Скоро она воспользуется своими наблюдениями.

Терра с удовлетворением наблюдала за терзаниями и муками Селестии.

— Радуйся, что тобой не занялся Титан лично. У него всегда наготове тысячи новых способов причинить страдания. В каком-то смысле я тебе завидую, ведь когда нужно наказать меня, он делает это сам.

Королева повернулась и подошла к месту, где Селестия была прикована к стене. Наклонившись, она зашептала дочери на ухо, и голос её звучал необычайно спокойно и без малейшего следа сумасшествия.

— Когда я впервые встретилась с ним, его звали Порядок. И он был хорошим. Как когда-то ты или я. — Она повернулась к столу, чтобы взять другое орудие пытки.

Селестия смотрела на мать в шоке и недоумении. Говорила ли Терра правду? Селестия предполагала ранее, что тысяча лет, проведенная с королем мира, повредили рассудок Терры, и, если всё сказанное было правдой, эта теория подтверждалась. Выходило, что Терра в большей степени заслуживает жалости, чем ненависти.

Первая часть рассудка протестовала.

— Ты очень долго была королевой мира, Селестия. Прекрасная и любимая всеми, восседающая в райских кущах, которые сама же и создала. Я? Я тоже была такой. Когда-то, когда я пела, ни одна живая душа не могла не любить меня. Даже Титан, хотя он любил то, как я была любима, а не меня саму.

Некоторое время Терра не могла выбрать какое-то из двух орудий. И то и другое выглядели обещающе, так что она решила не отказывать себе в удовольствии и воспользовалась обоими. Второй разум Селестии смутно расслышал, как первый вопил от боли.

— Мы были такими хорошими. — Грива Терры скользнула по щеке Селестии. — И посмотри на нас теперь.

---

— Рэйнбоу Дэш?

Голос Твайлайт заставил вздрогнуть и вызвал ощущение страха. Рэйнбоу Дэш замерла, но несколько мгновений спустя успокоилась.

— Э-э, да? — Она сосредоточилась на уборке постели, отвернувшись от стоящей в дверях единорожки.

— Я принесла карту с маршрутом к назначенной точке встречи. Пинки Пай сказала, что всё запомнила, но она может быть слегка непредсказуемой. — Твайлайт неуверенно усмехнулась.

Дэш продолжила убирать постель, делая это настолько медленно, насколько могла.

— Спасибо.

— Не хочешь поговорить?

— Может, потом?

— Ладно, я просто положу её сюда, — ответила Твайлайт и ушла.

Как только дверь закрылась, Дэш опустилась на пол возле кровати и затряслась всем телом. “Это была не Твайлайт, — думала она. — Это была Нихилус. Нихилус мертва”.

Но это не отменяло того, что Безумие приучило Дэш немедленно отзываться на голос Твайлайт, чувствовать страх от одного только её вида и хотеть подчиняться каждой команде единорожки.

Теперь все считали, что Рэйнбоу Дэш будет вести себя как обычно рядом с Твайлайт. Но она не могла себя нормально вести даже рядом с Флаттершай, а ведь они прожили вместе почти месяц. Дэш подошла к двери и подобрала с пола карту, затем принялась надевать доспехи. День обещал быть долгим.

---

— Я знаю, что могу, — сказала Твайлайт, пока они пробирались по темному проходу лабиринта. — Я просто не буду. — Каменные стены зала впереди озарялись холодным фиолетовым свечением рога Твайлайт.

— Ты обладаешь немыслимой мощью, Твайлайт Спаркл. Если ты будешь сражаться...

— Я не буду причинять вред другим пони. — В голосе Твайлайт прорезались жесткие нотки.

— Но, Твайлайт. — Голос Рэрити дробным эхом разнесся по каменному коридору. — Не думаешь же ты, что марионетки это настоящие пони?

— Конечно нет, Рэрити. Просто я не могу.

— Ты должна понять, Твайлайт Спаркл, что если ты...

Нихилус швырнула Луну в дом, пробив её телом дыру, словно принцесса была не более чем игрушкой, а стены дома были сделаны из бумаги. Мощь опьяняла. Затем Нихилус глянула на вопящих горожан, сожалея о том, что ей дозволено только крушить и ломать.

— Я не могу, поймите! — Потрясенные пони отстранились от неё, а Твайлайт сама изумилась громкости своего голоса. — Да и вы не всегда выбираете трудный путь, принцесса. Тысячу лет назад вы могли бы убить своего отца, но не сделали этого.

— И вот к чему это привело, Твайлайт! — Голос Луны лавиной прошелся по лабиринту. — Думаешь, я не хочу уничтожить их обоих при первой возможности? Я желаю этого больше, чем ты можешь себе представить.

— Я буду рядом и помогу с планированием. Я разрушу барьеры для вас. Я задействую Элементы Гармонии. Я зачарую амуницию всех пони. Но я просто не могу драться, принцесса. Мне очень жаль.

— Да будет так, — сухо отозвалась Луна.

Дальнейший путь через лабиринт они проделали в молчании. Единственный раз, когда им нужно было пересечь расселину, Твайлайт со вспышкой переместилась на другую сторону, в то время как Луна переправляла Рэрити и Коконат.

Они решили взять бывшего капитана с собой. Благодаря Твайлайт она уже узнала больше, чем они могли позволить знать врагу, и Луна решила оставить её под личным присмотром, пока они не смогут провести ту во внутренний город повстанцев. Твайлайт считала постыдным, что они обращались с Коконат как с врагом. Эта кобылка, похоже, была доброй пони, даже несмотря на то, что она считала Твайлайт спасительницей своей расы.

Когда они добрались до выхода, Твайлайт замаскировала всех, изменив цвета грив и шкурок. Всё прошло бы быстро, если бы не Рэрити, которая минут десять спорила касательно цвета своей гривы. Луна владела гораздо более сложной версией этого заклинания и позаботилась о себе сама, в том числе и потому, что Твайлайт не смогла скрыть рог и крылья принцессы. В итоге Луна решила сделать себя бананово-желтым единорогом с розовой, как жевательная резинка, гривой.

— Что? — отозвалась она на гримасу Рэрити.

— Ну это просто, эм-м...

— Мы же маскируемся, так? Я выгляжу совсем не как принцесса Луна! Маскировка удалась!

Твайлайт была рада, что Рэйнбоу Дэш не оказалось рядом. Она не хотела бы, чтобы Дэш видела, как она использует это заклинание.

К счастью, ведущие в город врата в виде металлического диска открылись где-то посреди склада, и никаких лишних свидетелей вокруг не оказалось.

— Послушай, Твайлайт... — начала Коконат, пока Рэрити прятала свою мантию фехтомага в нуль-пространство Твайлайт. Мантия Луны вместе с доспехами оказались скрыты более продвинутым маскировочным заклинанием.

— Да, Коконат?

— Не странно ли это, что Селестия научила тебя схеме лабиринта вместе с основами ведения боевых действий?

— Селестия не учила меня ничему такому. Все это я освоила сама. — По крайней мере она думала, что сама. Однако, именно Селестия была первой, кто дал Твайлайт сборник с лабиринтами, и именно Селестия отбирала каждую книгу на книжной полке Твайлайт.

Но что если принцесса Селестия намеренно дала в копыта Твайлайт знания о подземелье Кантерлота и другие инструменты, нужные для координации восстания? Была ли сама Твайлайт инструментом Селестии? Что если у принцессы с самого начала был план? Единорожке пришлось признаться самой себе, что здесь было слишком много совпадений.

Больно думать, что Селестия, ставшая ей второй матерью, просто использовала её. Твайлайт не верила, что она просто инструмент в копытах принцессы. Селестия любила её.

— Тогда почему она не пришла спасти нас, детка?

Твайлайт замерла на месте. Голос пришел из глубин её разума.

— Я сказала что-то не то? — Коконат обеспокоенно посмотрела на единорожку.

— Н-нет. — Твайлайт собралась с мыслями. — Ничего, всё в порядке, пойдём. — Ничего не случилось. Она просто переутомилась, вот ей и слышится всякое.

Погода снаружи стояла пасмурная и хмурая. Улицы были пустынны, лишь тут и там неподвижно стояли несколько марионеток. Они проследили бездушными взглядами за группой пони, входящих на Мерную площадь, которая была разделена пополам гигантской белой стеной — барьером Эмпириана.

Там они и остановились, стараясь выглядеть неприметно. Вскоре Твайлайт заметила, как небо осветила розовая сигнальная ракета.

Луна повернулась к трем пони и крикнула:

— Действуйте!

Они тут же приступили к плану.

Твайлайт извлекла из нуль-пространства мантию Рэрити и швырнула её единорожке. Воздух вокруг Луны задрожал, и принцесса взмыла в воздух, на лету сбрасывая маскировку. Твайлайт тоже сбросила маскировку и повернулась лицом к барьеру.

— Отойдите подальше, — кинула она Коконат и Рэрити. — Это может быть опасно, и мне нужно сосредоточиться. — Она обернулась и увидела, что Рэрити уже взяла на изготовку клинок и собралась ввязаться в схватку с группой приближающихся марионеток.

Прежде чем Рэрити успела что-либо предпринять, прямо посреди отряда марионеток приземлилась Луна и уложила их всех несколькими взмахами разъедающего клинка.

— Ладно, — сказала самой себе Твайлайт. — Полагаю, они вдвоем отлично справятся. — Она повернулась к нависающему барьеру. — А я займусь... своей... частью.

Твайлайт потянулась магическим чутьем и начала ощупывать конструкцию. Она сосредоточилась, полностью погрузившись в хитросплетения магических структур барьера и отключившись от окружающего мира. Она забыла о Рэйнбоу Дэш, о сражениях и даже о голосе в голове. Она изучала барьер Эмпириана.

Тут было чему удивляться: для такой магической конструкция требовалось колоссальное количество энергии. Твайлайт прикинула, что Эмпириану требуется вся его мощь, чтобы поддерживать барьер, если, конечно, именно он был аликорном, который за это отвечал. Но что более важно — составляющее барьер заклинание было необычайно сложным.

Это была система, и Твайлайт Спаркл должна её взломать. В теории, идеальная магическая система была невозможна в принципе — любое заклинание имеет слабое место. Точно так же, как и физическая материя.

Обычное зачарование походило на стеклянный стакан: просто использовать, легко сломать. Даже небольшого усилия хватит, чтобы разбить стекло. И это было в порядке вещей, ведь, как правило, маги не рассчитывали, что найдется какой-то другой единорог, который станет намеренно разрушать их заклинания.

С барьером всё было иначе. Естественно, он был сделан так, чтобы противостоять любому магическому вмешательству. Только вместо стекла он был сделан из стали, поэтому и энергии, чтобы его пробить, потребовалось бы значительно больше, чем ушло на создание.

У Твайлайт не было столько энергии. Ни у кого не было. Так что просто разнести барьер на части не удастся. “Это значит, что систему придется как-то переделать”, — размышляла Твайлайт. Она почувствовала разгорающийся азарт от того, что ей придется возиться с самым мощным заклинанием из когда-либо созданных.

Изучая барьер, Твайлайт определила, что он не являлся обычным заклинанием. Сейчас она лишь подтвердила прежнюю догадку. Сама идея такого заклинания была абсурдной, на него потребовалось бы в сотни раз больше энергии, чем барьер потреблял сейчас.

Здесь же использовалось огромное кинетическое поле. Барьер засекал любой объект, пересекающий зону его влияния, и действовал на него с силой, направленной строго в противоположном направлении. В таком случае энергия расходовалась только когда требовалось оттолкнуть какой-либо объект или пони.

С кинетическим полем плотно переплеталось подавляющее магию поле, которое не позволяло единорогам применять силу на что-либо, находящееся за барьером. Нихилус использовала похожее поле для клетки в своем нелепом летающем замке.

Мысль о Нихилус не побеспокоила Твайлайт Спаркл. Она работала.

Эти поля были переплетены таким образом, что единорог мог их чувствовать, но не мог повлиять на них. Для начала следовало разрушить подавляющее поле.

Но помимо этих двух полей тут было ещё нечто, с чем Твайлайт никогда не встречалась. Оно походило на паутину из миллиардов взаимосвязанных узлов, по которым импульсами перетекала энергия, поддерживающая всю магическую конструкцию.

С большой гордостью Твайлайт распознала в этой паутине объединяющее заклинание: это было зачарование, привязанное к полям и связывающее их вместе.

Это значило, что Твайлайт не могла работать с барьером на каком-то локальном участке, потому что любое магическое воздействие на какую-то маленькую область немедленно перераспределится по всей конструкции. Она не могла пробить барьер тараном, но могла воспользоваться отмычкой.

Объединяющее заклинание можно разрушить, но тот, кто воздвиг щит, также создал энтропийную зону, охватывающую барьер. Она перехватила бы, расщепила и рассеяла любое заклинание Твайлайт. Наконец, энтропийная зона также вплеталась в объединяющее заклинание и защищалась отражающим зеркалом — заклинанием, сконструированным так, чтобы отбирать энергию посторонних колдовских воздействий и оборачивать их друг против друга. И, как вишенка на торте, каждая ступень защиты была усилена заклинаниями из обычного набора, который используется волшебниками для придания чарам надежности.

Твайлайт осознала устройство барьера, и по её щеке покатилась слеза.

Это не были слезы тоски или отчаяния. Говоря начистоту, у Твайлайт до сих пор не было ни единой идеи, как разрушить эту систему. Скорее, проступившие на её бесстрастном, погруженном в работу лице эмоции были искренним восхищением, чем-то похожим на то чувство, когда она впервые увидела, как Селестия поднимает солнце.

Барьер был произведением искусства, созданием чистого гения. Его творцу удалось переплести в единое целое пять сложнейших заклинаний из когда-либо виденных Твайлайт. Для создания каждого нужно было сбалансировать и учесть десятки переменных величин. Тут требовалось мыслить понятиями как минимум пятимерного пространства, обладать умопомрачительной мощью и абсолютным контролем над ней, а также проявить невероятную проницательность в каждом аспекте магии, какой Твайлайт только могла себе представить. Кроме этого, конструкция барьера была не просто легка и изящна, но ещё и создана с минимально необходимыми затратами энергии. Твайлайт смотрела на настоящее чудо света, систему настолько идеальную, насколько это вообще возможно; систему, которая одновременно и бесконечно сложная, и полностью предсказуемая.

Это было выше хаоса мирской суеты. Твайлайт становилось мерзко от того, что ей предстояло разрушить барьер. Она задумалась о том, что за разум мог сотворить подобное, и решила, что единственный возможный ответ — король Титан. Теперь стало несложно понять, почему он искал во всем “естественный порядок”.

Твайлайт нахмурилась и снова присмотрелась к барьеру. Кинетическое и подавляющее поля были скованы вместе, подобно слитку стали. Объединяющее заклятие вынуждало её орудовать отмычкой вместо крушащего тарана. Отражающее зеркало означало, что любая отмычка будет перехвачена и искорежена сама собой. А если удастся обойти зеркало, энтропийная зона сожжет любую отмычку и развеет пепел.
“Принцип магических состояний гласит, что система не может быть идеальной”, — снова напомнила она себе.

После лабиринтов она увлеклась блочными головоломками — такими милыми штучками, которые помогают единорогам тренироваться в технике параллельного колдовства. Большинство единорогов приступают к изучению этой техники после двадцати. Твайлайт начала, когда ей было одиннадцать.

Блочные головоломки всегда простые, но никогда не бывают легкими. Твайлайт должна была толкать блоки в ограниченном пространстве до тех пор, пока не получалось передвинуть определенный элемент, обычно окрашенный красным, на другую сторону головоломки к выходному отверстию. Пространство было заполнено множеством других блоков, но смысл состоял в том, что правильное решение, как правило, было только одно.

Прежде чем единорог будет готов к изучению параллельного колдовства, он должен решать подобные головоломки в минимальное количество шагов. Это означало, что необходимо научиться выстраивать цепочку действий в обратном порядке, чтобы определить, который блок двигать первым. Только так можно запустить цепочку движений, которая приведет к победе самым эффективным способом.

Такую же стратегию нужно применить и здесь. Твайлайт должна превратить свою отмычку обратно в таран. Хотя этого будет недостаточно. Нужно найти способ, как этим тараном прошибить стальной блок. Силу, которую она в состоянии приложить, можно принять за константу, но что насчет уровня силы, необходимого для пробития барьера?

Просто, как всё гениальное. Её осенила искра озарения.

Твайлайт погрузилась в сотворение волшебства, наслаждаясь рациональностью процесса. Во-первых, она приготовила заклинание, которое устранит защиту вокруг пяти основных препятствий. Эти защитные чары пожирают любое постороннее волшебство, ну так, значит, Твайлайт подсунет им отравленное яблочко. Её заклинание обратит защитные чары друг против друга и заставит их пожирать самих себя.

Однако эти меньшие чары привязаны к объединяющему заклинанию. Твайлайт не может просто так взять и разнести систему кусочек за кусочком, ей нужно ударить целой серией заклинаний разом. Она мысленно подготовила магию, отвязывающую зеркало от системы, затем прицепила её через мета-заклинание к другому заклятию, которое должно спровоцировать энтропийную зону.

Энтропийная зона будет пытаться отбросить заклинание Твайлайт, но в этот момент Твайлайт перенацелит отражающие зеркало другим заклинанием так, что оно отклонит магический напор энтропийной зоны. Эти две проблемы отлично нейтрализуют друг друга, и энтропийная зона растратит собственную мощь в виде бесполезного выхлопа магической энергии. Но чтобы это сработало, Твайлайт должна ударить по привязкам между объединяющим заклинанием и энтропийной зоной еще одним заклинанием строго в тот же самый момент, когда она перенацелит зеркало. Она сцепила эти два заклинания вместе через то же мета-заклинание.

Она уже управлялась с большим количеством заклинаний, чем когда-либо решалась одновременно удерживать в уме. А ведь их еще нужно использовать! Твайлайт попыталась сформулировать предпоследнее заклинание, которое должно было быть нацелено на объединяющее заклятие, но это оказались гораздо более сложные чары, чем все предыдущие. Ей не удалось. Она не могла управиться с таким большим количеством понятий, удерживаемых в уме одновременно. Да, то, что она сотворила, уже поражало воображение, но этого оказалось недостаточно. Она не сможет разрушить барьер.

— Позволь мне помочь, — сказал голос.

Твайлайт плавала в мире логических построений, выше даже самых сильных эмоций. Голос её не испугал.

— Тебя нет, — ответила она. — Ты уничтожена полностью. Когда я проснулась, на мне не осталась и следа от Осколка. Наверное, я схожу с ума.

— Я не Нихилус, и ты не обезумела. Ты знаешь, кто я. И ты знаешь, что можешь меня использовать.

Твайлайт на секунду задумалась над собственными словами. Знала ли она? Маловероятно, что она будет лгать самой себе.

— Разрыв, — сказала она. — Кусок моего сознания откололся от целого. Как я могла разделить свой разум на части? Зачем вообще кому-то делать такое?

— Потому, — ответили ей собственные мысли, — что мы знаем, что изменились. Мы знали, что проведя столько времени в окружении её мыслей, мы тоже превратимся в чудовище. Когда мы смотрели её глазами на то, что она делает, мы кое-чего хотели. Ты помнишь чего именно?

— Я хотела освободиться. А сейчас убирайся.

— Мы желали ей смерти. Мы хотели показать ей, как те заклинания, что она изучила, должны были колдоваться на самом деле. Ты помнишь, что ты сказала ей в самом конце?

Твайлайт пыталась игнорировать голос, но не могла. Он был её частью.

— Ты и я, мы сказали ей, что она не заслуживает счастья. Она умоляла сохранить ей жизнь, а мы лишь сказали то, что думаем о ней. И знаешь, что? Это было приятно.

Мурашки пробежали по шее Твайлайт. Она хотела выявить хоть какой-то признак ментальной манипуляции, исходящей от барьера. Она хотела назвать голос лгуньей.

— Пони не могут разделять разум на части. Это невозможно!

— Согласна. Забавно, что мы обе всё ещё здесь.

— Я не хочу быть такой, как ты.

— Так не будь. Я вовсе не сбрендившая убийца, желающая выжечь этот город в пепел. Я не смеюсь, как маньячка, убивая всех твоих врагов. Мне не нужен дурацкий летающий замок. Я не она. Ты не она. Никто из нас не она. Я просто немного от тебя отличаюсь.

Твайлайт не воспринимала её всерьез.

— Отличаешься чем?

— Например, я не перебарщиваю со скромностью. Мы единственная пони, которая может спорить сама с собой и одновременно жонглировать набором мета-заклятий, созданных, чтобы разрушить неразрушимый щит короля мира. Наверное, вся твоя гордость досталась мне. А ещё твой пацифизм доходит до абсурда. Ты не желаешь сражаться с бездушными фантомами, пытающимися навредить твоим друзьям. Чего ты боишься?

Твайлайт понимала, что другая часть знает ответ:

— Стать такой как она.

— Ты умнее её. Нихилус была почти точной нашей противоположностью! Ты не можешь просто отбросить часть себя только из-за того, что эта часть напоминает тебе о ней! Ты лишь половина Твайлайт Спаркл. Ты неисправна.

Приходилось признать, что это не лишено смысла. Вес заклинаний напряг её до предела.

— Так что ты предлагаешь?

— Мы можем быть сильными, не становясь злыми. Мы можем защищать тех, кого любим, и не пытать при этом тех, кого ненавидим. У наших друзей, кажется, это неплохо получается.

Твайлайт потянулась вглубь собственного разума, чтобы определить источник голоса. Её голоса. “Сумасшествие какое-то, — рассуждала она. — Копаюсь у себя в мозгах”.

Она погружалась все глубже и глубже, пока не обнаружила кусок самой себя, отколовшийся от целого. Трудно сказать, было ли это результатом магического воздействия или нет. На мгновение мелькнула мысль, что никакого разделения не было, а она на самом деле сошла с ума.

Прикоснувшись к другой себе, она потянула этот фрагмент и соединила его с остальным сознанием. Это ощущалось как что-то... правильное. Словно бы вернулась та её часть, которая пропала с того самого момента, как она пробудилась в Понивилле. Ещё раз взглянув на барьер, она опять разделила разум. И снова ощущалась естественность — как будто снять с себя подковы, которые стали малы. Внезапно появились две Твайлайт Спаркл, и ни одна из них не была настоящей и не была фальшивой. Скорее, одна из них была Твайлайт, другая — Спаркл.

Первая Твайлайт держала в уме все те заклятия, что она сформулировала ранее. Вторая продолжила работу, присоединив недостающие два заклинания, одно — жутко сложное, второе — простое, но чудовищно мощное. Два разума держали заклинания в своих мыслях.

— Готова, Твайлайт?

— Готова, Спаркл.

Для обычного единорога всё, что последовало дальше, могло показаться огромной грудой чисто математических проблем. Последовательность точных импульсов магической энергии, облеченных в выверенные формулы. Скукой. Для Твайлайт Спаркл это было что-то среднее между взломом и серией скоординированных взрывов, направленных на разрушение монумента богов. Они следовали за собственными заклинаниями, поглощая оставшуюся от манипуляций энергию. Если Твайлайт не справится, то её разум может повредиться. Спаркл напомнила ей, что, возможно, это уже случилось.

Заклинание Твайлайт подобралось к внешним оборонительным чарам, бессчетной своре маленьких злобных псов, которым назначено пожирать любую поступающую извне магию. Они набросились на заклинание Твайлайт и поглотили его как раз в тот момент, когда Спаркл разорвала их привязи. Псы сразу же обратились друг против друга, и Твайлайт со Спаркл немедленно переключились на следующую цель, обрушившись каскадом магической силы.

Спаркл разбила привязку, соединяющую отражающее зеркало с остальной системой, и в этот же момент Твайлайт с помощью гораздо более тонкого заклинания привлекла внимание энтропийной зоны. Обе добились желаемого: зеркало и зона принялись пожирать друг друга, а Твайлайт и Спаркл метнулись вглубь со скоростью по ощущениям не меньше скорости света.

Настало время ловкого хода, их туза в рукаве. Спаркл подготовилась вложить все их оставшиеся силы в сокрушительный удар, а Твайлайт плела самое сложное заклинание, которое она — нет, они — когда-либо создавали.

Твайлайт поразила объединяющее заклинание настоящим супер-заклятием. Она попала в саму природу заклинания, изменив его предназначение очень тонкой манипуляцией, которая заставила окоченеть одну из связей между его узлами. Это заклинание распознало новую связь как нормальную, а все остальные как нарушенные. Быстро заработал механизм самокоррекции, и это привело к тому, что все связи заклинания стали похожи на образец Твайлайт.

Теперь объединяющее заклинание работало строго наоборот. Если раньше любое воздействие на барьер в любой его точке распределялось и гасилось всей поверхностью, то теперь любое изменение даже в самой небольшой области немедленно распространялось на весь барьер.

Твайлайт не могла разбить тараном сплошной кусок стали — вместо этого она превратила сталь в стекло. Барьер всё ещё оставался невероятно большим, но теперь у него хватало слабых точек.

И в то краткое мгновение, что предоставила ей Твайлайт, Спаркл с ликованием обрушила таран, вложив в удар всю доступную им магическую энергию, сфокусировавшись в самую мелкую точку, какую только смогла.

Два разделенных сознания выполнили свои задачи и вновь слились в единое целое. Твайлайт решила, что именно это и было её предназначением. Не убийство, не насилие с разрушением, но манипулирование силами, пределы которых находятся за гранью понимания большинства пони. Смогут ли её друзья понять, что то, что она сделала, было так же изматывающе и опасно, как самый яростный смертельный бой?

В состоянии крайнего потрясения Твайлайт вернулась в реальный мир. Она была сбита с толку, у неё кружилась голова, и к горлу подступали приступы рвоты. Ноги подкосились, и она упала на землю. Она истратила слишком много силы, пережила слишком сильное умственное перенапряжение и... что-то еще? Она разделила свое сознание на две Твайлайт, точнее, на Твайлайт и Спаркл. Она и не догадывалась, что такое возможно.

Она смутно узнала Коконат, земную пони, которая поклялась служить Твайлайт днем ранее, и которая сейчас подбежала, чтобы поддержать ей голову. Тьма заволакивала зрение, и Твайлайт отчаянно силилась остаться в сознании. Коконат изумленно улыбалась и что-то говорила, но слов было не разобрать.

Затем она увидела, как Коконат потрясенно посмотрела куда-то за пределы поля зрения Твайлайт. Капитан прыгнула вперед, и секунду спустя Твайлайт почувствовала, как что-то теплое брызнуло ей на лицо. Она заметила, как Коконат безжизненно упала на землю с дырой в шее, и осознание настигло её лишь в тот момент, когда она окончательно провалилась в забытье.

Твайлайт так и не рассказывала Рэрити о её отце.

---

Рэрити увидела, как Коконат Кранч рухнула на землю, фонтаном разбрызгивая кровь. Тут же взгляд единорожки упал на зачарованный платино-иридиевый кусок ромбовидной формы, который приземлился прямо у её копыт. Это был фрагмент кончика клинка, Рэрити сразу же узнала его.
“Это невозможно, — крутилось в голове Рэрити. — этого просто не может быть”. Прошло уже более десяти лет с тех пор, как она и Свити Белль нашли себе лучший дом. И даже несмотря на бушующую вокруг войну, Рэрити почти полностью забыла о... нём.

Она проводила взглядом фрагмент, который со скребущим звуком протащился по булыжной мостовой, оставляя дорожку из крови Коконат, прямо к копытам другого единорога. Затем кусок зачарованного металла поднялся в воздух и занял положенное ему место на самом кончике клинка, который, как знала Рэрити, носил имя Карсомир. Клинок парил в воздухе перед снежно-белым жеребцом, одетым в шелковисто-чёрную мантию. Кроваво-красная грива каскадами ниспадала с его головы и шеи, обрамляя бледно-голубые глаза: точно такие же достались Рэрити по наследству. Эстим улыбнулся.

— Надеюсь, ты не рассчитываешь, что твой аликорн скоро придёт на выручку, — произнёс он. — Видишь ли, я привел своего.

Размытым пятном он переместился сквозь пространство и возник прямо перед ней. Рэрити могла лишь в ужасе смотреть на него. Её парализовал первобытный страх, привитый ей ещё в раннем детстве. Она заметила красные потеки и брызги на его мантии, которые едва можно было разглядеть на глянцево-черной материи. Подняв клинок, он аккуратно откинул прядь гривы с лица Рэрити и, хищно ухмыльнувшись, взглянул ей в глаза.

— Моя девочка, — сказал её отец, — Ты так выросла.

---

На лету разрубив надвое марионетку-пегаса, Луна заметила своего отца, парящего в двадцати метрах от неё.

Конечно, это был не сам король Титан. Луна бы немедленно почувствовала присутствие древнего аликорна, появись он в окрестностях Кантерлота. Но то, на что она смотрела, несомненно было её отцом в той или иной форме.

Он был похож на марионетку-пегаса с матово-чёрной шкуркой и такими же крыльями. Грива этого пони состояла из характерного для Титана струящегося эфира, его глаза полыхали белым, на боку горел полупрозрачный круг, и ещё один сгусток энергии образовывал фантомный рог на голове. Сам он был среднего роста, значительно мельче Титана, но едва не догонял Луну.

Принцесса была потрясена его появлением, но постаралась не выдавать эмоций. Она понятия не имела, насколько сильным может быть Титан в таком виде, но единственное, что ей оставалось — сразиться с ним. Рэрити придется самой защитить Твайлайт Спаркл. Луна не могла позволить, чтобы Элементы пострадали от отца.

Титан пронесся по воздуху к дочери, пока не сблизился настолько, что спокойно говорить.

— Сдавайся, Луна, — объявил он неестественно гулким голосом. — Не надейся победить меня, даже когда я в такой хрупкой форме. Ты выйдешь замуж за Эмпириана.

— Никогда.

— Ясно. — Титан взглянул на раскинувшиеся внизу улицы центрального Кантерлота. Большинство зданий были сильно повреждены, несколько мостовых переходов обрушились. Вспышки тут и там обозначали места, где повстанцы сражались с марионетками. Очевидно, внизу шли тяжёлые бои.

— Пони, — с презрением сказал Титан. — Их жалкие попытки сопротивляться начинают раздражать. Они забыли силу своего короля. Конечно, я не виню их в этом. Пони — раса существ на самой низкой стадии развития. Я не желаю им вреда, Луна, но они заблудились и не могут сами выйти на правильный путь. Необходимо прямое вмешательство.

— Ты не заслужил права повелевать ими, Титан.

Титан взглянул на неё своим лишённым эмоций взглядом.

— А ты заслужила?

— Нет. — Луна сглотнула. — Не заслужила.

— Интересно. — Титан снова принялся рассматривать творящийся внизу хаос. — Пони. Они всего лишь соринки под нашими копытами, дочь моя, меркнущие отражения силы и красоты аликорнов. Они должны снова вспомнить это. И ты тоже.

Титан призвал клинок — прямую гладкую полосу из чистой тьмы. Сингулярность — кажется, так называла его Терра. Луна призвала Надир.

— Много времени прошло с тех пор, — размышлял вслух Титан, — как мне приходилось проводить подобную демонстрацию в последний раз. Будем надеяться, что я ещё способен показать нечто достаточно грандиозное, чтобы напомнить пони о наших способностях. Идём.

Титан спикировал вниз, к улицам внутреннего Кантерлота. Луна ненавидела действовать по указке, но что ей ещё оставалось делать? Демонстративно висеть в воздухе, пока Титан устраивает резню? Она нырнула вслед за королём.

Титан и Луна приземлились посреди поля боя. На обширной городской площади единороги и марионетки обстреливали друг друга, их заклятия вздымали в воздух тучи обломков и крушили стены домов. В середине площади располагался почти неповреждённый фонтан. Когда Титан и Луна ударили копытами о брусчатку, лишь несколько пони вокруг остановились и взглянули на них — остальные были слишком поглощены битвой.

Всё изменилось, когда площадь накрыло ударной волной, разнёсшейся от короля. Волна разметала мусор и обломки и повалила с ног марионеток и повстанцев. Все, кто был на площади, повернулись к Титану и Луне, которые стояли лицом к лицу.

— Преклонитесь пред своим королём, — заговорил Титан.

К чести повстанцев, ни один этого не сделал, они стояли и молчали, посматривая то на Титана, то на Луну. Взгляд Титана бегал по площади, везде отмечая только неповиновение.

— Существует доктрина «естественного порядка». Исходя из неё, мне принадлежит жизнь, воля и всё чем обладает каждое живое существо.

— Они не должны тебе ничего, Титан! — выдавила Луна сквозь стиснутые зубы.

— Ты права, Луна. — Луна недоуменно повела головой, среди повстанцев разнёсся ропот. Титан взглянул на них без тени эмоций. — Вы не можете задолжать мне то, чем не владеете. Чем никогда не владели. — Лицо Титана озлобилось. — Вы все мои.

Внезапно Титан пересек разделяющее его и Луну пространство и замахнулся Сингулярностью. Выпад обрушился словно из ниоткуда — Луна едва успела блокировать его собственным клинком. Сила удара отбросила её назад, она перекатилась и едва удержалась на копытах, скользя по булыжной мостовой.

Когда она выпрямилась, Титан уже развернулся и рассёк повстанца-единорога напополам единственным взмахом клинка. С почти скучающим видом он заколол в грудь земного пони, одновременно отклоняя магией несколько кусков щебня, пущенных в его сторону.

Битва возобновилась, но теперь повстанцы безнадёжно уступали противостоящему врагу. Марионетки проявили совершенно несвойственную им ранее сплочённость и координацию, как будто одно только присутствие Титана делало их умнее. Луна предположила, что подобное вполне возможно — она понятия не имела, какой магией обладает её отец.

Луна распалась в рой летучих мышей и бросилась к королю. По пути она уничтожила двух марионеток-единорогов, разорвав их на части тысячей крошечных клыков. Когда она достигла Титана, он как раз занёс клинок, чтобы пронзить ещё одного единорога. Луна собралась воедино и отбила удар Надиром, встав прямо между Титаном и его жертвой. Потом она попыталась пронзить отца.

Не особо напрягаясь, Титан парировал выпад, одновременно разбив стену ближайшего здания и метнув осколки в свою дочь. Спасённый единорог набросил заклинание щита, принявшее на себя лавину строительного мусора. Луна тем временем продолжила поединок с королём.

Она призвала силу зимы, и земля под копытами моментально промёрзла. Не теряя времени, она швырнула в короля несколько ледяных осколков и, разделив Надир на десяток магических снарядов, выстрелила ими в марионеток на площади.

Несколькими взмахами Сингулярности Титан с презрением разбил сосульки. Затем он создал щит, блокируя летящие в него щепки, которыми его попытался обстрелять спасённый единорог. Король снова атаковал, и Луна, взмахнув крыльями, поднялась в воздух, перелетая через Титана и снова формируя Надир.

Её разделённый на снаряды клинок успел уничтожить шесть марионеток, так что у нескольких повстанцев появилась возможность отступить. Но они не покинули поле боя и бросились помогать своим товарищам, сражавшимся с другими марионетками.

Дуэль Титана и Луны продолжилась серией молниеносных ударов. Было ясно, что король гораздо более искусный фехтомаг, и Луна отступала. Титан просто шёл вперёд, хладнокровно глядя на принцессу, пока Сингулярность с лёгкостью отбивала любой из её выпадов.

Сражающиеся на площади марионетки и повстанцы по возможности пытались поддержать своих лидеров и время от времени бросали заклинания в сторону Луны и Титана. Король без труда отклонял или гасил магические атаки, а вот принцессе приходилось напрягать все силы, чтобы не пропустить удар и не сбиться с шага.

В какой-то момент Луна промедлила, уходя от бокового удара, и Сингулярность оставила глубокую рану на её спине, едва не лишив крыльев. Титан тут же обрушил на неё мощный телекинетический удар, который отбросил принцессу назад, прямо в фонтан, что находился в центре площади. Король ударил ещё раз, расколов вдребезги каменную чашу фонтана и похоронив Луну под грудой обломков.

Титан не собирался убивать Луну. Он развернулся, взмахнув крыльями, пересёк площадь и снова принялся убивать пони.

Хотя каждая клеточка тела отдавалась болью, Луна не собиралась сдаваться. Она поднялась и последовала за королём. Титан уже занёс свой клинок, чтобы поразить земного пони, но Надир опять перехватил удар.

Перенеся магический вес в Сингулярность, Титан продавил вниз клинок Луны. Хмыкнув, принцесса вложила свой вес в Надир, и тот вспыхнул.

— Спасешь его сегодня, — Титан указал на пони, которого пыталась защитить Луна, — и он умрёт завтра. Или через неделю. Или через месяц. В этом нет смысла, Луна. Все эти пони умрут, а я буду править дальше. Это незыблемая истина. Зачем сражаться на стороне этих смертных, когда ты можешь править ими, как богиня?

Луна, встретилась с ним взглядом, собирая все силы, чтобы отбросить клинок отца.

— Я предпочитаю сражаться вместе с ними, — выдавила она, — и погибнуть... — Ей удалось оттолкнуть Титана, и она заметила, что повстанцы уже одолели большую часть марионеток. И теперь многие наблюдали за её боем с королём. — ...чем отвернуться от моего с Селестией королевства. Ты не прав, Титан. — Она выплюнула его имя, словно проклятие. — Они существуют не для того, чтобы служить нам. Мы должны служить им.

— Когда ты потеряла разум, дитя? — Титан замахнулся, и Луна, хлопнув крыльями, снова взвилась в воздух и проскочила над королем. Стоило ей приземлиться, Титан тут же обрушил свой клинок сверху. Луна заблокировала удар Надиром, но сила короля оказалась слишком велика. В тот самый момент, когда Луна пошатнулась, Титан метнул в неё несколько булыжников.

Один из камней ударил её в грудь и отскочил. Луна пошатнулась, но удержала равновесие — у неё оставалось ещё достаточно магии земных пони. Остальные камни завязли в магических барьерах единорогов.

Это были повстанцы. Они помогали ей.

— Ты действительно думаешь, что способна что-то изменить? — Титан неспешно подошёл к Луне, в то время как принцесса орудовала клинком на пределе своих возможностей. — Для меня не существует необратимых потерь. Я вечен и неколебим. Если понадобится, я могу целый век подавлять восстание пони.

Не прекращая орудовать клинком, он продолжил метать в неё различные предметы. Способные колдовать повстанцы перехватывали щепки, стекла и камни. И всё же очередной булыжник угодил ей в бок, и Луна повалилась на землю. Она изо всех сил пыталась встать и восстановить контроль над Надиром, который начал меркнуть. Принцесса не успевала подняться.

Титан воздел Сингулярность, чтобы добить её, но его удар парировал другой магический клинок. Луна подняла взгляд и увидела повстанца-фехтомага, стоящего над ней и орудующего тёмно-красным светящимся клинком. Единорог был одет в чёрную мантию фехтомага, на его лице отражались сосредоточенность и вызов.

Луна откатилась из-под схлестнувшихся клинков, но прежде, чем она смогла снова напасть на Титана, к схватке присоединилась единорожка, ударившая удивлённого короля направленным взрывом магической силы. Титана отбросило к центру площади.

Напавшая на короля кобыла улыбнулась Луне, которая как раз поднялась на ноги.

— В какой-то момент нам показалось, что вы на стороне плохих парней, — сказала она. — Да здравствует принцесса, я полагаю.

Фехтомаг неопределённо хмыкнул и уточнил:

— Скорее, “да подохнет король”.

Луна перевела взгляд с одного единорога на другого и, наконец, решила.

— Ты, — обратилась она к фехтомагу.

— Нехилый голосок. — Он поднял бровь, взглянув на принцессу.

Луна проигнорировала комментарий.

— Твайлайт Спаркл сейчас в бессознательном состоянии на Мерной площади. Ты должен отыскать её и обеспечить безопасность.

— Твайлайт Спаркл?

— Единорожка лавандового цвета.

— Да знаю я, как она выглядит. Хотите сказать, что она жива?

— Разумеется. Но сейчас я не могу спасти её, — ответила Луна, взглянув на Титана, который уже поднялся на ноги в центре площади. Король не выглядел хоть сколько-нибудь раненным, а Луна уже вплотную подошла к пределу своих возможностей. — Я нужна здесь. Прошу тебя.

Фехтомаг, казалось, секунду обдумывал приказ, затем вздохнул.

— Полагаю, я могу уделить минуту Твайлайт Спаркл. Все вокруг говорят о ней так, что можно подумать, будто она лучшая пони из всех живущих. — Фехтомаг убрал своё оружие и поспешил прочь.

Затем Луна обратилась к единорожке:

— Держись подальше от короля. — И она взлетела навстречу отцу.

Титан расправил крылья и перехватил её в воздухе, Луна рухнула на землю. Прежде чем король успел наброситься на неё, единорожка швырнула ему в голову деревянную балку. Титан отбил ту Сингулярностью, но другой единорог метнул в него рой стеклянных осколков.

Ещё одна ударная волна разошлась от короля. Пони и несколько уцелевших марионеток снова повалились на землю. Луна немедленно вскочила на ноги и набросилась на отца с очередной серией ударов.

— Ты сражаешься за них, — бесстрастно произнёс Титан, блокируя очередной выпад Луны, — но посмотри, как они беспомощны в своих попытках навредить мне.

Титан заставил поверхность земли под Луной прогнуться в момент, когда она парировала удар, и принцесса опять повалилась на спину. Отец прижал её к земле.

— Пони не в силах остановить таких, как мы, — сказал он, подымая клинок.

Луна улыбнулась, и Титан замолчал. Она смотрела вверх, далеко за спину короля.

— Увидим, — произнесла она.

Затем она использовала свою магию, чтобы сотворить телекинетический удар — маленький взрыв в пространстве между ними. Луну отбросило назад на землю: раздался треск нескольких не выдержавших костей. Титана же отшвырнуло высоко в воздух, где на него обрушилась Рэйнбоу Дэш.

Это был разряд разноцветной молнии, мощной и толстой, как древесный ствол. Всю площадь озарило вспышкой так, что даже Луне пришлось прикрыть глаза. Молния прошла ровно через тело короля, и Рэйнбоу Дэш приземлилась аккурат под ним, вытянув вперед переднюю ногу, чтобы удержать равновесие.

Затем она взмыла вверх и ударила короля мира по лицу.

Они приземлились отдельно друг от друга: Титан оказался между Луной и Рэйнбоу Дэш, которая взглянула поверх него на принцессу.

— Это что, марионетка-аликорн? — поразилась Дэш.

Луна сплюнула кровью, полностью заполнившей рот, и попыталась встать.

— Осторожней, — выдавила она. Она не хотела видеть, как лихая бесшабашность Дэш может стоить ей жизни.

Титан стоял спиной к Луне, но она расслышала его слова:

— Я не марионетка, девочка. А сейчас — умри.

Он пошёл в атаку, горизонтально размахивая Сингулярностью. Рэйнбоу Дэш увернулась от клинка, лягнула короля в лицо задними ногами и затем, резко уклонившись от выпада и ударив Титана в грудь, откатилась, уворачиваясь от новых взмахов клинка.

— Думаешь, что твои удары могут причинить мне вред, дитя?

— Нет. Но они неплохо тебя отвлекают.

Луна нанесла удар в спину Титана, и Надир начал разъедать сотворенную плоть марионетки. Затем она рванула клинок вверх, разрывая Титана на две части. Король рассеялся, как и любая другая марионетка.

Дэш взглянула на принцессу.

— Остальные были в безопасности, и я подумала — а не подсобить ли мне тут. Вы видели эту потрясную молнию? Это было как... — она поймала взгляд Луны и прервалась. — Вы в порядке?

Луна осмотрела себя. Плоть оказалась раздробленной в нескольких местах, из-за чего принцесса выглядела исковерканной, а ещё у неё были сломаны несколько костей. Но, за исключением этого, Луна чувствовала себя неплохо.

— Я в порядке, Рэйнбоу Дэш.

— А где Твайлайт?

— Я послала подмогу. Надеюсь, с ней всё будет в порядке.

— А Рэрити?

Луна задумалась на секунду.

— Не уверена.

---

Эстим попытался убить Рэрити спустя секунду после того, как убрал прядь с её лица.

Его клинок метнулся назад и, прочертив размытую серебристую дугу, устремился к её голове. Рэрити удалось поднять Ворпал и перехватить выпад отца. «Моего отца», — подумала она. Её дыхание участилось. Этого не должно было случиться.

Эстим оценил точку, в которой встретились их клинки.

— Неплохо, — сказал он. — Похоже, принцесса Луна дополнила кое-что из моих уроков.

Рэрити снова почувствовала себя маленькой кобылкой. Она хотела сбежать, спрятаться в шкаф или запрыгнуть под одеяло к матери.

Правда, мать никогда не могла защитить её, и ей каждый раз приходилось участвовать в уроках отца.

— Т-т-ты, — она запнулась. — Ты…

— Молод? — Так и было: её отец выглядел лет на десять моложе, чем в их последнюю встречу. По его виду можно было бы сказать, что он её ровесник. — Да, Рэрити, я и правда немного моложе сейчас. Моя новая должность предоставляет отличные привилегии. Но я не хочу говорить о работе.

Он опустил клинок и, пройдя пару шагов, повернулся в сторону центрального Кантерлота.

— Нам так много нужно сделать! — крикнул он. — Для начала покажи, чему ты научилась без меня, а я покажу тебе центральный Кантерлот!

Рэрити попыталась его убить.

На самом деле, всё было просто — её отец был врагом. Она видела, как он хладнокровно прикончил Коконат Кранч меньше минуты назад. Она сомневалась, что одолеет его в честном бою, и поэтому атаковала, пока он стоял к ней спиной.

В идеальном мире у Рэрити, возможно, получилось бы схватить отца и заточить его в тюрьму. Конечно же, это было бы лучше убийства. Но мир не был идеален. Больше не был.

Она разделила Ворпал и метнула фрагменты в отца. Но они не преодолели и половины дистанции: каждый алмаз был перехвачен в воздухе частью Карсомира. Фрагменты клинков отрикошетили друг от друга. Рэрити с тревогой отметила, что клинок отца собрался гораздо быстрее, чем её.

Он даже не повернулся.

— Ты сама хочешь начать? Отлично. Разделение весьма эффективное и, безусловно, быстрое, но ему недостаёт точности, моя крошка. И, тем не менее, ты достойна похвалы.

Внезапно он оказался прямо за спиной, преодолев расстояние быстрее, чем Рэрити могла вообразить.

— Взглянем-ка на город, а?

И он пошёл в атаку. Рэрити делала всё возможное, чтобы просто остаться в живых. Удары отца сыпались со всех сторон так быстро, что глаз не успевал их отследить, поэтому ей пришлось использовать магические чувства, чтобы не упустить Карсомир из виду. С каждым ударом ей приходилось отступать на шаг в город. Они прошли так два квартала, прежде чем Рэрити поняла, что он не пытается убить её. Если бы он захотел, то мог сделать это в любой момент.

Эстим просто теснил её к линии столкновения повстанцев и королевской армии. Затем отец ударил по клинку Рэрити с такой силой, что Ворпал рассыпался, а её отбросило на землю. Он медленно развернулся лицом к центру города.

— Вот так выглядит правильное разделение. — Он разбил свой клинок и послал части лезвия в земного пони, стоящего в нескольких десятках метров.

Фрагменты пробили тело пони в нескольких местах, и он рухнул на землю, издав ужасающе короткий вопль. Затем Эстим призвал клинок, и фрагменты направились назад, таща пони через улицу.

— Видишь, как точен был мой удар, — сказал её отец. Стонущий пони оставлял на мостовой кровавый след. — Видишь, как я сохранил контроль, несмотря на расстояние? Ты должна стремиться к тому же, дочка.

С ужасом Рэрити глядела на своего отца, пока наконец не набралась смелости сказать хоть что-то:

— Чудовище.

Земной пони замер между ними, а потом дёрнулся, когда застрявшие в его теле куски металла вырвались наружу, чтобы сформировать клинок.

— Чудовище, говоришь? — Он посмотрел ей в глаза. — Пусть так.

Тремя широкими взмахами Карсомира он разрубил и раскидал вокруг останки беспомощного земного пони. И Рэрити, и её отец оказались покрыты кровью.

Эстим оглядел Рэрити.

— Прости меня, дорогая. Красный не сочетается с твоей гривой так же хорошо, как с моей. Буду более внимателен в будущем.

Рэрити вновь направила клинок на отца, но это было бесполезно, он отбил его, практически не напрягаясь. Она пыталась снова и снова, но каждый раз он отражал её выпады.

— Ну же, Рэрити, прекрати это ребячество. Я хотел бы, чтобы ты пошла со мной во дворец.

Она взглянула на жеребца, только что хладнокровно убившего другого пони. На жеребца, который превратил её детство в непрекращающуюся пытку. На её отца, который убил её мать.

Он заметил отвращение на её лице.

— Честно говоря, я и не ожидал, что ты сразу согласишься. Но ты передумаешь.

Вместо ответа Рэрити разбила клинок и швырнула фрагменты в Эстима. И снова без малейших усилий он отразил атаку.

— Это не сражение, дочка. — Он снова двинулся на неё, и снова Рэрити едва могла совладать с ситуацией. Она была вынуждена отступать через опустевший дверной проём в ближайшем каменном здании. Её отец продолжил: — Это не состязание в силе воли.

С силой отшвырнув Ворпал своим клинком, он сбил Рэрити с ног. Она сумела парировать выпад и отступить на пологий скат, ведущий на верхние этажи.

Однако преимущество в высоте никак не могло помочь в схватке с отцом. Его клинок стремительно метался из стороны в сторону со скоростью, недоступной даже, возможно, Луне. Но дело было не в одной скорости — боевое искусство Эстима являлось верхом совершенства: каждый его блок перетекал в режущий выпад, который в свою очередь заставлял Рэрити ставить защиту, фиксируя клинок в невыгодной позиции. Эстим и его клинок двигались как единое живое существо с текучей грацией, изящество которой Рэрити не могла не отметить. Он полностью управлял ситуацией, навязывая противнику каждый последующий шаг и каждое движение.

Это было его талантом, его мастерством. Какая сейчас польза от таланта Рэрити? Что красивого в невинной крови, пропитавшей её лицо и гриву?

Он остановился и заговорил опять, когда они поднялись до третьего этажа.

— Ты пойдёшь со мной во дворец, Рэрити. Никакой другой вариант меня не устроит.

— Я ни за что не пойду с тобой!

Повернув Карсомир плашмя, он ударил её по лицу. Рэрити не успела перехватить этот выпад собственным клинком. Эстим не смягчил удар, и во рту почувствовался привкус крови.

— Что ж, посмотрим, — беззаботно произнес он.

Они продолжили подниматься, и Рэрити оказалась оттеснена на мостовой переход между зданиями, нависающий над улицей. Отец вновь ударил по клинку Рэрити так сильно, что тот опять рассыпался на фрагменты, и единорожке едва хватило концентрации, чтобы сформировать его вновь. Получив небольшую передышку, она взглянула через край моста на узкую улочку внизу.

Кантерлот был погружен в хаос. Окна выбиты, мостовые усыпаны сверкающими осколками стекла. Двери сорваны с петель. Тут и там здания лишились либо углов, либо значительных участков стен. Высокие строения отбрасывали длинные тени на творящуюся суматоху.

Марионетки и солдаты королевской армии выбивали повстанцев из порушенных домов. Земные пони в самодельной броне сражались со своими же собратьями на улицах. Разноцветные разряды магии и молнии прочерчивали смертельные дуги между противоборствующими сторонами. Слабые заклинания крошили стены и мостовые, когда промахивались, а сильные оставляли пробоины размером с пони.

А ещё там были трупы. Не слишком много, но достаточно.

Она посмотрела поверх Ворпала на улыбающегося отца, с которым она билась уже почти десять минут. Она чувствовала, как её промокшая от крови мантия прилипла к шкурке.

— Что я здесь делаю? — прошептала она. — Это всё не моё.

— Ты делаешь то, чему я тебя обучил, Рэрити.

Может быть, она и не могла победить Эстима, но это не значило, что она должна была ему подчиниться.

— Я никогда не буду такой, как ты.

Он рассмеялся.

— Ты, дочь моя, пожалуй, сильнейший фехтомаг, с которым я когда-либо сталкивался. Думаешь, кто-нибудь ещё мог бы выдержать дольше полминуты тот темп, что я задал? У тебя есть дар, Рэрити.

Кровь капала с её гривы и текла по лицу.

— Я не хочу этого. — Она тряхнула головой в направлении поля боя внизу. — Это варварство.

— Ответь мне, Рэрити, смогла бы ты выжить, если бы не моё обучение? Разве ты не использовала свой клинок, чтобы защищать друзей и уничтожать врагов? Я дал тебе знания. Я дал тебе силу. И ты справляешься великолепно.

Эстим повернулся и метнул сегмент Карсомира в единорога внизу. Рэрити знала, что должна была отвернуться, но тело отказало ей. Она увидела, как единорог взорвался изнутри. Отец тем временем продолжил:

— Ты можешь презирать меня, но я никогда и не пытался добиться твоей любви. Я вынужден был дать тебе навыки, необходимые в новом мире Титана. И не только для того, чтобы выжить, но и преуспеть. Я сделал тебя... могущественной.

Рэрити отступила на шаг, медленно осознавая смысл сказанного.

— Нет... — прошептала она. — Ты не мог знать.

Эстим надвинулся на неё.

— Малышка, конечно я знал. Мой талант, моё предназначение — это война. Война.

Его рот перекорёжило гримасой гнева, он разбил клинок на фрагменты и заставил смертоносные куски металла кружить вокруг. Они разрывали и крошили всё, что попадалось на пути: стены, деревянные балки, плоть живых пони, что были внизу.

— Нет!

Сегменты взорвались, и улица внизу превратилось в месиво. Марионетки и пони с обеих сторон были раздавлены и разорваны на клочки летящими камнями и осколками. Несмотря на шум, Рэрити отчётливо слышала, как отец кричал:

— Война, Рэрити! Это часть «естественного порядка», одна из основ самого нашего вида! Она овладевает нами так же легко, как любовь и отвращение, как добродетель и порок. Она отделяет слабых и бесполезных от могущественных и достойных! Война губит отдельных пони, но тем самым она закаляет нацию!

Он собрал фрагменты в клинок так быстро, что некоторые из них повредили край моста, стремясь как можно скорее занять своё место. Затем он воткнул Карсомир в камень перед собой.

— Селестия уселась на своём троне, — выплёвывал он слова. — Принялась играть в богиню и сделала лоботомию всей нашей расе, Рэрити. Она вычеркнула из истории величайшие конфликты и сожгла книги, что мы написали. Во славу своего высшего блага она посмела лишить нас естественного права, и тысячу лет наша раса пребывала в застое. Какое право она имела решать, что мы можем или не можем делать? Я родился, чтобы убивать. Я воин в мире без войн. И как она смеет запрещать мне следовать моему предназначению.

— Нет... — Рэрити отступила ещё на шаг.

— Это я тот, кто вернул Титана в этот мир! — с восторгом заявил он. — Я освободил наш вид!

Рэрити уставилась на своего отца: напряженность во взгляде, твёрдые скулы — всё указывало на то, что он не врёт ни ей, ни себе. Эстим совершенно точно был в своём уме.

Но более того — он был тем, кто забрал у Рэрити весь её мир. Он превратил в пепел её жизнь счастливой владелицы собственного дела и любящей сестры. Он забрал у неё те дни, когда сильнейшими тревогами были сроки исполнения заказа и дурацкие выходки её друзей.

— И когда твоя дорогая мать Хани Дью узнала о короле, она не приняла этого. Она хотела рассказать всё принцессе. Она хотела сбежать. Но ты ведь уже знаешь, как всё обернулось? Так ведь, Рэрити?

Рэрити атаковала снова, вложив в единственный удар весь свой магический вес. На полпути она разбила клинок на четырнадцать отдельных бритвенно-острых алмаза и устремила их на отца со скоростью, которой никогда не достигала раньше.

Но Эстим перехватил каждый фрагмент кинетическим полем, затем разбил собственный клинок и направил части Карсомира в блистающие алмазы Рэрити. Их выбило с моста, и они упали на землю под ними, а Рэрити повалилась набок.

— Ты проиграла, — сказал он, направив на неё острие Карсомира. — Сопротивление бесполезно! Не вынуждай меня покончить с тобой, как с твоей матерью!

— Я не такая, как ты. И никогда такой не буду!

— Ты можешь уничтожить Эмпириана, Рэрити. Ты и твои подруги. Он знает это. Он боится. Присоединяйся ко мне, и его награда будет щедрее, чем ты можешь себе представить. Ты и я будем править Кантерлотом как отец и дочь. Вечная молодость, Рэрити, и место среди новой знати. Не в стаде вечно интригующих избалованных выродков, а среди знати, происходящей из благородства. Знатность которой происходит от силы и изящества, красоты и ужаса. Тебя будут любить и уважать; всё, что ни пожелает твоё сердце, будет в твоём распоряжении. Даже жизни твоих друзей.

И снова Рэрити взглянула в его ярко-голубые глаза и увидела, что всё, что он говорит — правда. Если она станет его дочерью, так и будет. Она будет жить вечно молодой и в роскоши, она будет задавать тенденции и стиль. И подругам без неё не останется ничего, кроме как прекратить бесполезное сопротивление, а Рэрити сможет обеспечить им безопасность и спокойную жизнь.

А ещё она будет могущественной. Она уже такая. Эстим может сделать её настолько смертоносной, насколько она прекрасна, и горе тем, кто выступит против неё. Все её враги умрут без исключения. Её будут уважать, боятся и восхищаться. Она будет в безопасности. И, несмотря на то, что её отец — чудовище, кто откажется от таких привилегий?

Но Рэрити почувствовала ещё кое-что, некую тяжесть внутри, которая, однако, не была чем-то неприятным. Именно это нечто заставляло её стиснуть зубы, поднять подбородок и стойко выдерживать взгляд отца. Оно текло через неё, укрепляя решимость и питая волю к сопротивлению. Друзья — это лучше, чем удобный компромисс с отцом. Они не позволяли ей стать пустышкой, зависящей от одобрения со стороны. И она не подведёт их. Рэрити чувствовала верность.

С изумлением Рэрити поняла, что ощущает Верность. Она просто знала, что небо никогда не бывает пустым, и что Рэйнбоу Дэш всего в секунде полёта от неё. Она знала, что Дэш в курсе, где находится Рэрити и как именно она собирается её спасти.

Она чувствовала как вызывающее поведение Дэш, так и её упрямую решимость вместе с неукротимой волей, и, выделив эти эмоции и черты, сформировала их внутри себя, вплетая рвение и пыл подруги в нечто, что она могла ощутить. В нечто, что она могла использовать.

— Ты не прекрасен.

— Что ты сказала? — Глаза Эстима вспыхнули.

— Ты симпатичный, — выплюнула она. — У тебя есть внешность и есть должность. Ты одержим эстетикой. Но ты гнилой внутри. Скрюченный и чёрный. Твоя душа мертва, и каждому, кто взглянет на тебя, становится очевидно, насколько ты отвратителен внутри. Ты судишь других по их способности убивать, и ты отдал свой разум философии угнетения и тирании. В то время как мой талант — красота, и это та мера, которой я оцениваю тебя! И я считаю, что ты никчёмен! Мне стыдно, что ты мой отец!

С выражением смертельной обиды Эстим отступил на шаг, из его перекошенного рта раздался рык. Рэрити сделала шаг назад и провалилась в пустоту.

Почему-то она точно знала, когда и куда надо падать, как и положение, в котором она должна оказаться, чтобы Рэйнбоу Дэш смогла поймать её. И Рэйнбоу Дэш её поймала.

Рэрити призвала и собрала клинок из упавших на землю алмазов как раз вовремя, чтобы отразить удар, который Эстим нацелил в улетающую прочь пегаску. Дэш была быстра, невероятно быстра, и Эстим смог нанести только один удар на дальней дистанции, прежде чем они вышли за пределы досягаемости его клинка, взлетев высоко над городом.

— Я думала, что это рыцари должны приходить на помощь, — сказала Дэш.

Рэрити уныло взглянула на подругу, но её взгляд быстро смягчился.

— Спасибо, Рэйнбоу, что спасла меня. Я... Я рада, что у меня есть такие друзья, как ты.

---

Светлая дымка, заполнившая всё существо Твайлайт Спаркл, прояснилась, и она начала смутно осознавать, что лежит на гладких холодных булыжниках мостовой. Она пыталась вспомнить, что пробудило её от блаженной дрёмы, но мысли утекали, как вода из копыт. Чувствительность медленно возвращалась в пугающе онемевшие конечности, когда она открыла глаза и увидела перед собой четыре бледно-оранжевых копыта, стоящих на дороге.

— Спаркл! Спаркл, подымайся!

С изумлением она обнаружила, что же прервало её сладкий сон. Этот голос. Он звучал знакомо? Медленно посмотрев наверх, она ощутила необычную легкость, как будто её голова теперь весила меньше. Она взглянула на пони, который звал её по имени. Это был бледно-оранжевый единорог с коричневой гривой, одетый в облегающую чёрную мантию фехтомага.

— Вы... рыцарь. Фехтомаг. — Она не могла вспомнить, было ли это важным. Её мысли путались и густо перетекали в мозгу.

Он изогнул бровь.

— Я? Да так, ничего впечатляющего. А вот ты — самая доверенная пони Селестии.

Твайлайт вяло поднялась на копыта.

— Я... Твайлайт. Да, вроде так. — Она почувствовала головокружение.

Другой единорог зарылся лицом в копыто.

— Слушай, Твайлайт. Ты только что разрушила барьер Эмпириана. И, судя по всему, без посторонней помощи. У тебя магическое истощение, которое не позволяет тебе ясно мыслить. Не пытайся пользоваться магией какое-то время, понимаешь меня?

Твайлайт медленно кивнула: она чувствовала себя неловко, как будто её голова беспорядочно подпрыгивала вверх и вниз. Она знала, что такое магическое истощение, но никогда не испытывала его раньше. Такое случается, когда единороги расходуют свою магию без остатка. С некоторого удаления доносились звуки, в которых Твайлайт опознала взрывы и крики пони.

— Вот... — Единорог телекинезом достал из-под мантии маленькую металлическую фляжку, — …это может помочь. — Он отвинтил крышку и передал флягу. Твайлайт сделала несколько глотков зелья, которое яростно обожгла ей глотку и пищевод. Она закашлялась, желудок скрутился спазмом, угрожая выплеснуть своё содержимое на гладкие булыжники под копытами.

— Что это за зелье такое? — давясь кашлем, пролепетала она.

— Зелье? — Единорог взглянул на неё с выражением забавы и толикой замешательства. — Это виски. Хороший виски, должен отметить. Помогает прийти в себя.

Чувства Твайлайт начали возвращаться к ней.

— Где Луна? Рэрити?

— Хм. Твоя принцесса как раз и послала меня за тобой. Уверен, что она позаботилась о ком-то, кого ты сейчас упомянула. Вход в убежище повстанцев во многих кварталах отсюда. Я могу тебя туда доставить, но ты должна делать всё в точности так, как я говорю. Вокруг происходит большое сражение, и я с удовольствием провёл бы столько времени, сколько возможно, сжигая врагам лица, но ты сейчас важнее и всё такое. Чем быстрее мы выдвинемся, тем лучше. Сейчас между нами и убежищем полгорода обозлённых пони и марионеток, пытающихся укокошить друг друга огнём и снарядами.

Твайлайт переваривала поступившую от рыцаря информацию и поднимала по очереди каждую ногу, проверяя подвижность и чувствительность. Затем она тряхнула головой, надеясь хоть немного расчистить мутное сознание и, проморгавшись, она кивнула фехтомагу. Как он там себя назвал? Ничего впечатляющего?

Он сделал несколько больших глотков виски, прежде чем убрал флягу под чёрную мантию.

— Надеюсь, ты готова сражаться за свою жизнь, — ухмыльнулся он.

У Твайлайт было чувство, что день только начинается. Она вздохнула.

— Хорошо, сэр Невпечатляющий. Веди.

Глава 11 - Генерал

— Без шуток, — сказала Твайлайт, галопом поспевая за оранжевым рыцарем. — Как мне тебя называть?

Единорог нырнул в ближайшую книжную лавку, и Твайлайт пришлось последовать за ним. Она всего пару секунд шла за ним по улицам Кантерлота, а они всё ближе продвигались к зоне боевых действий. Откуда-то снаружи доносилось тяжёлое громыхание, а массивные стеллажи, тянувшиеся вдоль магазина, шатались и трещали.

Второй единорог лукаво улыбнулся Твайлайт из-под своей взъерошенной коричневой гривы.

— Продолжай называть меня “Сэр Невпечатляющий”. Мне нравится.

— Но у тебя должно быть имя, так?

Сэр Невпечатляющий вел её вдоль заваленных книгами полок к двери, расположенной в глубине магазина.

— Разумеется, — сказал он с неизменной улыбкой. — Просто мне больше нравится твой вариант.

Он вывел её на улочку поуже, эта дорога была незнакома Твайлайт. Окружающие здания в основном были целыми, и ни один из подвесных мостов над ними не обрушился. Твайлайт решила, что улице удалось избежать серьёзного сражения.

— А теперь, — заявил рыцарь как ни в чём не бывало, — держимся ближе к стенам и стараемся не привлекать внимания настоящих пони. Уловила?

У Твайлайт до сих пор кружилась голова из-за магического истощения. Её главной целью оставалась встреча с повстанцами в центральном городе, но для начала она должна была объединиться со своими подругами. Единорожка надеялась, что с ними всё в порядке. На мгновение Твайлайт задумалась над тем, что именно она сейчас делает.

— Почему я иду за незнакомцем в чёрном? — пробормотала она.

— Это всё, — сказал сэр Невпечатляющий, приподняв бровь и выпячивая грудь, — благодаря моему природному обаянию и заслуживающей доверия внешности.

С этими словами он двинулся вниз по улице, держась ближе к витринам.

Твайлайт уныло взглянула на него, прежде чем сдвинуться с места. Она не привыкла к физическим нагрузкам, а рыцарь задал изматывающий темп. И уже вскоре ему пришлось остановиться и подождать её.

Когда Твайлайт догнала Невпечатляющего, у неё уже жгло в груди.

— Почему, — выговорила Твайлайт, тяжело дыша. — Почему мы бежим? Вокруг никого нет.

Глаза сэра Невпечатляющего расширились, и он внезапно опрокинул Твайлайт ударом телекинеза. Она больно ушиблась о булыжники и посмотрела наверх, увидев, как рыцарь возводит перед собой красный купол. Груда обломков брёвен врезалась в щит с такой силой, что раскололась в труху. Твайлайт сжалась, когда её окатило щепками и опилками.

Невпечатляющий красными вспышками кинетического поля отразил ещё два летящих снаряда, после чего повернулся к Твайлайт. Его лицо было сосредоточено и в то же время искажено яростью.

— Внутрь! — крикнул он.

Кто-то пытался её убить.

Сердце колотилось у Твайлайт в груди, и она поняла, что не знает, что делать. Она неуклюже поднялась, затем оцепенело посмотрела вокруг. Её снова швырнуло на землю, когда сэр Невпечатляющий взорвал в воздухе летевший в них обломок камня.

— Чего ты ждёшь? — крикнул он. — Беги!

Твайлайт наконец-то вняла призыву. Она развернулась, побежала и протиснулась в дверной проём ближайшего магазина. Очутившись внутри, она рухнула у стены, учащенно дыша и пытаясь сообразить, что делать дальше.

Она могла умереть. Прямо здесь, в центре Кантерлота, её могло ударить бревном или камнем и проломить ей череп. Марионетка-единорог могла проделать в ней дыру при помощи одного из металлических осколков или обратить её в пепел энергетическим разрядом. Марионетка-земная пони могла задушить её до смерти или раздавить череп, превратив голову в кашу. Пегас мог сломать ей шею или сбросить с такой высоты, что от неё осталось бы только мокрое место на мостовой.

Это не было бы благородной жертвой или трагической гибелью. Она просто умерла бы, как Коконат несколькими минутами ранее. Её друзья гадали бы, почему она так долго не является в назначенное место, постепенно осознавая, что она не придет никогда. С ней бы погибла гармония, и Титан одержал бы победу. Селестия умерла бы, как смертная пони, а Луна осталась бы одна в безнадёжной войне.

Это оказалось такой убедительной, простой и ужасающей истиной, что Твайлайт не могла сосредоточиться на чём-то еще. Она уже подвергала себя опасности до этого, но никогда — в одиночку. Это было совсем другое.

Селестия могла сделать из Твайлайт стратега. Она могла убедиться, что Твайлайт выучила лабиринт и сможет организовать и мобилизовать большие группы пони, если ей когда-либо потребуется возглавить ополчение. Но к такому принцесса её никогда не готовила.

В памяти Твайлайт Коконат снова заслонила её от фрагмента клинка Эстима, и горло земной пони взорвалось малиновым фонтаном, когда та упала на землю. У Твайлайт потемнело в глазах.

 — Что я делаю? — прошептала она самой себе. Она не была боевым единорогом. Она была избалованной студенткой из Кантерлота.

— Что ты делаешь? — Твайлайт впервые обратила внимание на то, что над ней стоял Невпечатляющий. — Поднимайся, мы должны двигаться.

Она молча смотрела на него.

— Что случилось с....

— Я убил их. А теперь идём. Совсем рядом идёт бой.

— Ты убил их?

Невпечатляющий наклонил голову и мгновение изучал её.

— Если я скажу тебе, что это были марионетки, это поможет?

Твайлайт прикусила губу.

— Я.... думаю...

— Это были марионетки. А сейчас, чтобы не погибнуть, может, пойдём, наконец?

Твайлайт поднялась.

— Почему продолжаются бои?

Сэр Невпечатляющий фыркнул:

— Это серьёзный вопрос?

Твайлайт начала чувствовать неприязнь к этому единорогу:

— Почему бы и нет?

Он покачал головой и двинулся на другую половину магазина.

— Ты сломала барьер, дитя. Твои бойцы из внешнего Кантерлота подтягиваются сюда, а во внутреннем Кантерлоте предостаточно пони, желающих выйти. Никто не знает, надолго ли исчез барьер, так что все бегут за него прямо сейчас. Мы прикрываем их, чтобы марионетки не нападали на спасающихся бегством мирных жителей.

 — Они убивают их просто за попытку сбежать из внутреннего города?

Они подкрались к витрине магазина, и Невпечатляющий посмотрел в каждое из окон, копытом опуская жалюзи и выглядывая наружу, прежде чем перейти к следующему.

— Марионетки всегда всего лишь подчиняются приказам. В них нет ни капли гуманности.

— Но кто мог отдать им приказ убивать мирных жителей?

Рыцарь невесело рассмеялся.

— Тебе никогда не доводилось встречать генерала, не так ли?

Твайлайт почувствовала, как кровь застыла у неё в жилах.

— Да, — сказала она тихо, — я его встречала.

Сэр Невпечатляющий обернулся и серьёзно посмотрел на неё.

— Да, ты выглядишь как пони, которая прямо сейчас видит генерала, это уж точно, — он повернулся обратно к окнам. — В центре города он — легенда. Ты можешь сражаться с марионетками. Ты можешь сражаться с настоящими пони. Если ты — это я, то ты можешь сражаться даже с кадетом. Но если ты увидишь генерала — беги. Этот сукин сын живёт убийствами. Он ненормальный. Существует лишь одна пони, достаточно сумасшедшая для того, чтобы открыто бороться с ним, — он глянул на Твайлайт, казалось, мгновение обдумывая что-то. — Вообще-то...

Рыцарь ещё раз посмотрел сквозь очередные жалюзи, затем кивнул.

— Ладно, Спаркл, мы бежим к оранжерее, что вверх по улице слева от нас. Там идёт небольшое сражение, поэтому мы должны действовать быстро. Я поведу и отвлеку их внимание, ты следуй за мной.

— Мы выйдем туда? Разве не там идёт бой?

— Да, мы испробовали окольный путь, и это не слишком-то хорошо сработало, так что я полагаю, что, с криками пробежав через поле сражения, мы сольёмся с окружением, и никто нас не заметит. Следуй моему примеру.

Он направился в сторону двери.

— Ты что, ненормальный? Я не выйду отсюда!

Невпечатляющий прислонился к двери, словно прикидывая её вес. Затем он повернулся к Твайлайт.

— Разумеется, выйдешь, — сказал он с очередной злобной ухмылкой. — Хочешь знать, почему?

— Удиви меня.

— Потому что единственную пони, открыто выступающую против генерала, зовут Старлайт Спаркл.

Глаза Твайлайт расширились от удивления, а рот раскрылся. Прежде чем она смогла сказать что-либо в ответ, рыцарь снёс дверь с петель и выбежал на улицу.

Вид того, что Невпечатляющий назвал “небольшим” сражением, поразил Твайлайт. Два подвесных моста были обрушены, а толпы марионеток оккупировали улицы. Повстанцы сражались внутри зданий и на крышах высоких каменных строений, характерных для внутреннего Кантерлота.

Когда дверь вылетела наружу, к рыцарю повернулись несколько единорогов-марионеток с красными гривами. Он указал копытом куда-то ниже по дороге.

— Смотрите, — крикнул он. — Бесстыдный отвлекающий маневр!

К огромному позору марионеток, большинство из них действительно туда посмотрели.

— Следуй за мно-о-о-ой! — крикнул он, припуская галопом через поле битвы.

Твайлайт не веря смотрела ему вслед. Единорог и в самом деле был явно не в себе. К сожалению, он знал её мать. Выбор у Твайлайт был невелик, она побежала за ним.

Сэр Невпечатляющий был прав в одном: марионетки сосредоточили внимание исключительно на нём. Твайлайт видела, как он отклонил несколько летящих фрагментов металла и затем швырнул огромную кучу обломков в своего противника, не прерывая бег. Затем он развернулся, чтобы нанести удар по летящему камню, и маниакально осклабился, когда тот взорвался облаком пыли.

Твайлайт бежала за рыцарем так быстро, как только могла, стараясь пригнуть голову ниже. Она знала, что если кто-нибудь из единорогов хотя бы на секунду обратит на неё внимание, всё будет кончено. У неё не было возможности защитить себя, а Невпечатляющий был слишком занят тем, что отражал нацеленные в него выстрелы, чтобы уделять внимание ей. Копыта единорожки стучали по земле, она прерывисто дышала, изо всех сил стараясь поспеть за рыцарем.

Наконец рыцарь выбил дверь очередного здания и нырнул внутрь. Твайлайт последовала за ним и остановилась, чтобы отдышаться в относительной безопасности укрытия, в то время как рыцарь принялся перекрывать дверной проём, нагромождая груду мебели и мусора.

— Ты знаешь мою мать, — с трудом выдавила из себя Твайлайт. — Она одна из вас.

— Её и твоего отца. Наверх, — он дёрнул головой в направлении лестницы.

Твайлайт пошла следом, её сознание переполняли вопросы.

— Они с ума сошли? Их же убьют!

Невпечатляющий посмотрел на неё поверх плеча.

— Думаю, в этом и смысл.

Он достиг верха лестницы и галопом побежал по нетронутому мосту, соединяющему верхние этажи этого строения с соседним. Это оказался отель.

Твайлайт перебежала мост так быстро, как могла, преодолевая страх сорваться.

— Что ты имеешь в виду под “в этом и смысл”?

Невпечатляющий заговорил, как только его копыта застучали по пролёту лестницы, ведущей на первый этаж.

— Подумай, дитя. Что твои родители любят больше всего на свете? Какова та единственная потеря, с которой они не смогут смириться? Я намекну тебе: у них это только одно.

Твайлайт приостановилась на вершине лестницы.

— Их ребенок, — сказала она тихо. С тех самых пор, как очнулась, она настолько погрузилась в свои собственные проблемы, что ни разу об этом не подумала.

— В точку, — сказал сэр Невпечатляющий.

В комнату вошла марионетка-земная пони, дорогой красный ковёр, украшавший пол первого этажа, заглушал постукивание её копыт. Враг остановился, по-видимому, не ожидая встретить кого-нибудь внутри, потом ринулся на рыцаря. Невпечатляющий откатился в сторону, одновременно вырвав деревянный столбик от перил лестницы, а затем всадил импровизированное оружие в затылок марионетки. Он провернул столбик, и послышался тошнотворный хрустящий звук, а затем марионетка исчезла. Твайлайт поморщилась.

Невпечатляющий продолжил свою речь, ведя единорожку через тёмный интерьер отеля.

— Видишь ли, их дочь не просто умерла. Генерал лично схватил её и превратил в монстра Титана. Он позаботился о том, чтобы все знали об этом. А что насчёт принцессы, которую ты спасла от её собственного кошмара? Она убила тебя, вместо того чтобы освободить.

Твайлайт вздрогнула.

— Поэтому они присоединились к повстанцам.

— Они сломались, дитя. Просто и ясно. Печаль и гнев — не те слова, что способны описать их чувства, но я бы сказал, что Миднайт избрал печаль, тогда как Старлайт — гнев. Они ненавидят генерала, ненавидят Луну, ненавидят Титана и ненавидят Селестию.

Они протиснулись через очередную дверь, и Невпечатляющему пришлось осветить тёмный коридор рогом.

— Селестию? Её-то за что?

— Потому что если бы ты не была её лучшей ученицей, Титан не захотел бы с самого начала заполучить тебя. Потому что она оставила тебя на линии огня, а потом не явилась спасти тебя. Потому что они доверили ей свою одиннадцатилетнюю дочь, а Селестия её не уберегла.

— Это не... — Твайлайт запнулась. Это была правда. Всё это было правдой. — Селестия любила меня. Она ни в чём не виновата.

— Ну так ты можешь сказать это родителям, когда мы с ними встретимся, не так ли? Будучи единственным истинным рыцарем на нашей стороне, я обучал их и ещё пару других единорогов фехтомагии. Ни из кого не вышел толк, но наши магически одарённые единороги достаточно сильны для того, чтобы в битве выйти сухими из воды. Что-то не так?

Твайлайт строго посмотрела на него:

— Вчера я очнулась из комы, в которой прибывала месяц. Мои друзья превратились в элитную боевую группу, работающую на принцессу Луну. Мои родители присоединились к мятежникам, потому что считают меня мёртвой, — сказала она. — И меня всё ещё пытаются убить. Да, что-то не так.

Невпечатляющий медленно кивнул, затем протянул ей флягу с виски. Твайлайт чопорно покачала головой, и он пожал плечами, прежде чем сам сделал долгий глоток из фляги.

— Ну, — сказал он, — по крайней мере, у меня сегодня хороший день.

Из темноты ближайшего дверного проёма возникла очередная марионетка. Она бросилась на Твайлайт, и на этот раз единорожка умудрилась отреагировать вовремя. Марионетка врезалась в прозрачную фиолетовую преграду и соскользнула на пол, когда Твайлайт в шоке отпрянула.

Невпечатляющий развеял марионетку взрывом красной энергии. Затем он повернулся к Твайлайт.

— И когда именно ты собиралась сказать мне, что магия к тебе вернулась?

Твайлайт понятия не имела, как отреагировала так быстро.

— Я... не знала до этого момента.

Сэр Невпечатляющий недоверчиво взглянул на неё.

— Магическое истощение должно длиться часами, — сказал он. — Ты восстановилась за считанные минуты. Не мудрено, что ты смогла разрушить барьер Эмпириана, когда все пони-повстанцы потерпели неудачу.

Твайлайт посмотрела вниз на свои копыта.

— Это... ерунда, правда.

— Зачем нам красться через отель, когда ты, по всей видимости, можешь одолеть здесь любую марионетку? В бой, — он повернулся, чтобы отправиться обратно тем же путем, по которому они сюда пришли.

— Стой! — окликнула Твайлайт. Он остановился. — Мы не собираемся сражаться.

— Почему нет?

— Потому что я не сражаюсь.

Невпечатляющий вопросительно приподнял бровь.

— Хм?

— Я не могу. Я не умею, — хотя Твайлайт умела. Она от корки до корки прочитала “Разрушительное Могущество”.

— Это просто, — сказал рыцарь. — Ты причиняешь вред при помощи магии. Сначала кидайся предметами, затем двигайся дальше. Тебе также понадобится боевой клич. Большинство повстанцев чередуют “Селестия” и “Твайлайт Спаркл”, хотя, по всей видимости, ты не сможешь использовать второй вариант. Бессвязный крик тоже работает. При помощи своего я стараюсь напугать противника.

— Я не собираюсь драться.

Он хмыкнул и продолжил идти по коридору.

— Так это нравственные штучки, да? Довольно скоро ты это перерастёшь.

Твайлайт сомневалась, что она “перерастёт” своё страстное желание не превратиться в монстра-психопата.

— Нет.

Наконец они подошли к двери в конце коридора, и рыцарь погасил свет от рога. Он кивнул на видимую теперь полоску света, пробивающуюся из-под двери.

— Марионетки, — прошептал он в окружившей их кромешной тьме.

— Что нам делать?

— Впереди самый лёгкий путь к убежищу. Мы будем драться.

— Я не...

— Шшшш! — оборвал он её. В темноте послышался вздох рыцаря. — Слушай, Твайлайт. Ты права в одном — я рыцарь. Поэтому мне кое-что известно об идеалах. Я косвенно служил генералу Мастерстроуку, командиру всех армий Эквестрии. Видишь ли, у него были распоряжения от принцессы Селестии. Особые распоряжения о том, что делать, если её когда-нибудь свергнут. А именно — если её одолеет Найтмэр Мун.

— Однако когда Титан вернулся, Эстиму представилась возможность свести счеты. Он не мог стерпеть того, что Мастерстроук — его начальник, хотя война была его особенным талантом. Он сетовал на то, что Селестия относилась к нему с неприязнью? и он был прав, так оно и было. Так что прежде чем Мастерстроук успел претворить свой план в действие, Эстим живьём содрал с него шкуру и повесил его на воротах дворца. И написал слово “сопротивление” над ним его же кровью. Как видишь, наш новый генерал падок на кровь.

Внезапно Твайлайт поняла, что стоит в абсолютной темноте в компании с незнакомцем.

— Почему это так важно?

— А кто в здравом уме будет пытаться возглавить восстание после такого?

— Ты, — выдохнула она. — Ты был его заместителем.

— Не-а. Даже близко не стоял, дитя, но я был единственным, кто был готов принять удар на себя, когда Мастерстроук встретил свою кончину. Я обучаю фехтомагии несколько одарённых единорогов и пытаюсь поддерживать дисциплину. Мне не платят, но, по крайней мере, сейчас я напиваюсь на работе. И особые распоряжения Cелестии должны были соблюдаться так долго, как только возможно, не важно, насколько безнадёжным казалось дело. Потому что всё ещё была надежда. Эта надежда — ты, не так ли?

Шестой Элемент Гармонии закрыла глаза.

— Да.

— Ну так у меня есть несколько плохих новостей для тебя, дитя. У тебя есть сила. И не простая сила единорога, которой у тебя, кажется, в избытке. Настоящая сила. Вот почему половина моих повстанцев вступает в бой с твоим именем на устах. Они охотно умрут за тебя, Спаркл. И я уже не говорю про твой предпологаемый козырь, который в теории должен спасти нас. Это ещё больше силы, а сила и идеалы не смешиваются.

— Ты не прав. Я не должна причинять вреда другим, чтобы делать добро.

Перегоревшие лампы коридора задребезжали, когда здание слегка тряхнуло. Снаружи продолжалась яростная битва.

— Я не стану возражать, — прошептал рыцарь. — Но сколько добра останется не совершённым из-за твоего бездействия? Как ты собираешься оправдать свои поступки, когда враги, которых ты щадишь, возвращаются и убивают бесчисленное количество пони? Сколькими невинными жизнями придётся заплатить за твои эгоистические идеалы?

— Это несправедливо.

— Весь этот мир несправедлив, Спаркл. Не только со времён Титана. Ты хочешь, чтобы он стал таким, каким был? Ты хочешь мира и счастья? Ты не имеешь права сомневаться, совершая то, что должно быть сделано.

Твайлайт услышала шуршание его мантии и жестяное звяканье крышки, отвинчиваемой от фляжки с виски. Несколько мгновений спустя он продолжил:

— Как по мне, это одно и то же. Я губил жизни столь мало, как только мог, но не думаю, что не загублю одну ради спасения десяти. И не надейся, что я не убью с радостью другого пони, чтобы не позволить ему убить меня.

— Значит, что? — Твайлайт услышала напряжённость в собственном голосе. — Ты говоришь, что нести ответственность — значит превратиться в чудовище?

— Иногда мы должны совершать плохие вещи ради большего добра, дитя. Пони по ту сторону этой двери могут быть мирными жителями. Они могут быть на нашей стороне. Они могут быть просто марионетками. Но они могут быть и членами Королевской Армии, теми, которые по собственной воле присягнули Титану. И если там последние, то я собираюсь их убить.

— Они настоящие пони. Они заслуживают шанса.

— Они — враги. Они на стороне тех, кто атакует мирных жителей, когда они пытаются покинуть центр города. Они сделали выбор, не считаясь с деталями, прекрасно зная, что пони вроде меня будут пытаться их убить.

— Так вот как? Они знали, во что ввязываются?

— Ты всё ещё не понимаешь, Твайлайт. Возможно, я не могу позволить себе вершить правое дело, но всё же я могу помешать пони, которые вершат дело неправое. И я могу утешить себя тем, что совершил зло во имя большего добра, убрав из мира немного тьмы. Большего с моей стороны они не заслуживают. Всё, что они заслужили, — это гнев. И что с того, что я получу от этого немного удовольствия? Так и будет, и я ничего не могу с собой поделать. Я поступаю так, потому что это необходимо, а не потому что этого хочу.

Твайлайт была потрясена.

— Справедливое правосудие? Так вот как ты оправдываешь убийство?

— Не совсем правосудие. Спроси меня, как называется мой клинок, Твайлайт.

Она услышала, как он снова спрятал фляжку в своём одеянии. Твайлайт отчаянно надеялась, что по ту сторону двери не было живых пони.

— Как?

Пространство перед рыцарем с шипением заполнило лезвие тёмно-алого цвета. Сияние клинка залило светом коридор, в котором они находились, и выхватило из тьмы сэра Невпечатляющего. Он стоял перед Твайлайт спиной к дверному проёму. Свет клинка отражался в его глазах, придавая им дьявольское красное сияние.

— Виндиктив, — резко сказал он.

Затем он развернулся и вдребезги разнёс дверь, ведущую в следующую комнату.

Твайлайт сжалась, увидев, что комнату заполняли не марионетки, а настоящие пони. Судя по тому, как сэр Невпечатляющий размахивал клинком, она пришла к выводу, что они были врагами. Она закрыла глаза, когда несущий возмездие рыцарь испустил свой боевой клич:

— Вы все в опасности!

---

После того как воплощение Титана потерпело поражение, на площади не осталось марионеток. Рэйбоу Дэш улетела сразу же, как только узнала о том, что Рэрити и Твайлайт в беде. Луна не возражала. Отдавать приказы Рэйнбоу Дэш было порою труднее, чем кому-либо ещё.

Принцесса огляделась. Окружающие здания по большей части оказались сильно повреждены, и Титан оставил огромное количество мёртвых пони истекать кровью на камнях. Хотя уцелевших было всё же намного больше, чем мёртвых, и все они, замерев, смотрели на неё.

Это не раздражало Луну. Перед тем как побывать в заточении на луне, она более сотни лет правила страной, и ей было не привыкать ни к вниманию, ни к полям сражений. Гордо выпрямившись и изо всех сил стараясь выглядеть царственно и внушительно, она повернулась к повстанцам лицом — это произвело впечатление, учитывая её вековой опыт и статус повелительницы ночи. Луна не знала, как они отреагируют на её присутствие: в конце концов, они должны были ненавидеть её. И всё же они проявили здравый смысл и помогли ей в битве против короля.

Она бесстрастно смотрела на лица повидавших битвы повстанцев, прекрасно осознавая, что они были верны её сестре, а не ей. Они не забыли принцессу, что пыталась погрузить их мир в вечную тьму.

Затем они поклонились.

Не все: некоторые просто стояли, не сводя с неё глаз. Но большая часть бойцов, один за другим, пала перед нею на землю в знак покорности и почтения. Это было столь потрясающее и удивительное событие, что Луна едва не позабыла, что делать дальше.

— Поднимитесь, — приказала она. Пони встали. Луна видела, что никому из них не хватило смелости приблизиться к ней. Поэтому она сделала шаг в сторону кобылы, которая помогла ей ранее.

— Скажи мне, кто командир, — сказала она, старательно подбирая интоннацию таким образом, чтобы фраза прозвучала не как вопрос.

— Вы отправили его спасать Твайлайт Спаркл.

Луна слегка нахмурилась.

— Куда он отведет её, когда отыщет.

— Скорее всего, в наше убежище.

— Отведи меня туда. И мне нужен ещё один пони, который встретится с моими войсками и также отведёт их в ваше убежище.

К кобыле обратился другой повстанец:

— Ты же не думаешь всерьёз о том, чтобы отвести её в убежище, не так ли?

Кобыла повернулась к нему.

— Разумеется, думаю, — огрызнулась она. — Ты слышал принцессу: Твайлайт Спаркл жива. Старлайт должна знать.

— Подумай о том, с кем говоришь, Баттеркап. Это принцесса Луна.

— И она пять минут назад спасла тебе жизнь, болван. Ты встречал её раньше?

— Ну, нет...

— Хорошо, тогда, учитывая то, что она просто спасла всем нам жизнь, сломала барьер и привела с собой Твайлайт Спаркл, может быть, ты мог бы проявить благодарность?

— Я, э....

— Так я и думала, — кобыла повернулась к Луне и улыбнулась. — Если вы последуете за мной, принцесса...

Они проводили Луну в убежище повстанцев, которое, что неудивительно, располагалось в лабиринте.

— Мы не знаем всей его планировки, — обратилась к Луне Баттеркап, ведя её через лабиринт при свете своего рога. — Никто не знает. Если бы генерал и Королевская Армия узнали, где мы, они могли бы с лёгкостью нас уничтожить. Дело в том, что они понятия не имеют, как сюда попасть. Я бы посмотрела, как кто-то попытается нанести трёхмерный лабиринт на карту с помощью кого-нибудь такого тупого, как марионетка, когда лабиринт сам по себе полон пони, которые охотно нападут на вас? — засмеялась она.

— Скажи мне, э.... — Луне были неприятны некоторые из “смягчённых” имён пони, которые теперь были в ходу. — Баттеркап. Сколько здесь повстанцев?

— О, пара сотен. Не так уж и много для города, в котором проживает семьдесят пять тысяч. Но для того, чтобы мы могли причинить серьёзный вред при необходимости, этого достаточно. Мы растянулись вдоль одного длинного отрезка лабиринта, на некоторых других участках есть ещё пара более мелких форпостов. Мы по мере сил пытаемся составить его план, но даже не уверены, один ли это большой лабиринт, который тянется под всем Кантерлотом, или несколько отдельных более мелких лабиринтов. Был ли он здесь тысячу лет назад, Ваше Высочество?

Луна поняла, что Баттеркап задала ей вопрос.

— Нет, э.... Баттеркап. Кантерлот не существовал тогда. Столица находилась в Вечнодиком Лесу.

— Хм, — заметила Баттеркап. — Это заставляет задуматься о том, кто же тогда его построил, верно? Знаете, принцесса, у вас могучий голос....

Луна вздохнула про себя. Эта пони всё продолжала болтать. Не по этой ли причине Луна никогда не ладила с публикой?

Разумеется, она знала, кто построил Подгород. Это сделала Селестия в ходе подготовки к возвращению Найтмэр Мун. Хотя то, что Селестия спланировала поражение Найтмэр, и последующее освобождение Луны с помощью Элементов Гармонии было правдой, родная сестра Луны вряд ли ограничилась бы только одним генеральным планом. Луна не сомневалась в том, что Селестия распорядилась о строительстве подземного лабиринта почти тысячу лет назад, а затем стерла из истории пони почти все данные, детально описывавшие его планировку.

Затем, если бы Найтмэр Мун свергла её и правила Эквестрией, у Селестии осталось бы доверенное лицо, способное заронить инакомыслие, находясь в безопасности лабиринта. Эта прискорбная обязанность пала на умную и упорную единорожку Твайлайт Спаркл. Селестия не только сообщила ей планировку лабиринта, но и обучила проницательности в приёмах ведения войны, которые могли ей пригодиться.

Это был невероятно ловкий трюк, размышляла Луна, Селестия смогла, по сути, превратить свою лучшую ученицу в оружие, сделав так, чтобы Твайлайт никогда не осознала этого. Это было поистине гениальным планом её сестры. Имея более чем тысячелетний опыт, Селестия положила десятилетия на разработку резервного плана, который, оказавшись ненужным, никогда бы не был раскрыт её подданным.

Но не сейчас. Титан вернулся, и ученица Селестии была не просто смертной пони, прочитавшей “Воюющие пони”, — в этом Луна была почти уверена, потому что у Твайлайт были оба существующих экземпляра, — она также читала “Разрушающее Могущество”. Селестия покинула сестру, оставив ей действительно могущественного союзника.

Ещё Луна знала, что Селестия любила Твайлайт Спаркл, любила, как мать родную дочь. Что она должна была чувствовать, осознанно взращивая в сознании юной впечатлительной кобылки военного командира? И что ещё важнее, что должна чувствовать Твайлайт Спаркл сейчас, осознав, что Селестия играла ею, как шахматной фигурой в бессмертной партии?

— Мы на месте!

Они подошли к кованой стальной двери в стене тёмного коридора. Баттеркап использовала магию, и дверь распахнулась с неприятным скрипом. Луна пыталась произвести впечатление, поэтому величественно ступила в дверной проём и вошла в подземную штаб-квартиру с ничего не выражающим, как маска, лицом.

Она осмотрела убежище. Повстанцы, без сомнения, пользовались этой штаб-квартирой довольно долго. Как и в случае с оперативной базой в лабиринте, в качестве командного центра тут выбрали одну из больших по размеру двухэтажных комнат. На полу было дешёвое коричневое ковровое покрытие, а с невыразительных каменных стен лился красноватый свет факелов. В центре комнаты возвышался тяжёлый круглый стол, покрытый чертежами и картами: как отпечатанными, так и нарисованными от копыта. Древние металлические двери вели туда, где, как предположила Луна, находились другие секции убежища повстанцев. Сюда можно было попасть через множество других проходов Подгорода Кантерлота.

Вокруг стола сидели несколько повстанцев. Луна обратила внимание на бледно-белую кобылу, которая ошарашенно уставилась на неё. Эта пони, выглядевшая странно знакомой, смотрела на принцессу лишь пару секунд, затем её потрясение улетучилось, сменившись необузданной яростью. Вспышка света — и взбешённая кобыла оказалась перед удивлённой принцессой. В воздухе перед ней колыхалось лезвие из светящихся аметистов. Она замахнулась на аликорна.

Луна двигалась легко. Одним плавным движением, приобретённым за столетие практики, она нырнула под фиолетовый клинок и одновременно развернулась на передних ногах, чтобы задними ударить кобылу в грудь. Удар был рассчитан так, чтобы только отбросить её назад и оглушить. Оказавшись лицом к лицу с Баттеркап, принцесса разделила своё фехтомагическое одеяние, магией превратив его в беспорядочную стаю злобных летучих мышей. Они устремились к ошарашенной единорожке, обернувшись плотной чёрной сетью, и пригвоздили её к стене. Луна продолжала вращаться на передних ногах, воплощая свою волю в Надир.

Как только она сделала полный оборот, её клинок материализовался. Луна направила его на кобылу, которую менее секунды назад отправила в полёт через всю комнату. Принцесса оглядела остальных; она была почти на голову выше любого из присутствующих. На ней красовалась иссиня-чёрная пегасья броня: аликорны могли сотворять клинок из воздуха и им не нужна была фехтомагическая сбруя. Глаза Луны сияли, а воздух вокруг затрещал, когда её эфирная грива неистово взвихрилась. Вне всякого сомнения, она могла уничтожить любого пони в этой комнате.

Однако ей это было ни к чему. Она поняла, кем была эта кобыла и почему атаковала свою принцессу. На самом деле эти повстанцы не желали ей смерти. Они напали на неё из-за преступления, которые, как они ошибочно верили, она совершила. Луна могла легко обрушить на них смерть и разрушение, но у принцессы была другая цель.

Она уже не раз размышляла об этом затруднительном положении: каким образом она заставит повстанцев доверять ей? Как заставить лидеров восстания слушаться её, чтобы использовать их в качестве резерва в помощь Элементам Гармонии? Ответ пришел к ней во время созерцания крошечной фигурки Селестии, которую она всегда держала при себе. У Луны могло не быть терпения Селестии или её умения всё планировать, однако ей было больше века отроду. В последнее время ей выпадало немного шансов использовать свою мудрость и интеллект бессмертной.

Луна просто была ещё одной шахматной фигурой, и для неё настало время сыграть свою роль. Или сделать ход? Да, актёры играли роли, фигуры делали ходы. И покуда Луна была готова совершать ходы, это называлось бессмертной партией, а не бессмертной игрой.

Между принцессой и матерью Твайлайт встал кобальтово-синий жеребец, перед ним парил клинок такого же цвета.

— Измена, Спаркл? — прошипела Луна обвинение, и её глаза засветились. — Ты действительно считаешь божество настолько глупым?

— Вы знаете, кто мы такие?

Луна посмотрела на пару так угрожающе, как только могла, и, немного поразмыслив, превратила водяной пар вокруг себя в иней. Никто не произнёс ни слова, и она выдержала молчание настолько долгое, насколько могла, чтобы все командиры повстанцев хорошенько рассмотрели свою воинственную богиню.

Момент затянулся, но прежде чем напряжение ослабло, в одну из массивных металлических дверей ворвалась Эпплджек. Она была в доспехе, и его пластины громко лязгали и щёлкали. Кобылка сделала два шага в комнату, затем застыла при виде принцессы Луны и повстанцев. Следом за ней вошли Флаттершай, Пинки Пай, Рэйнбоу Дэш и Рэрити в компании с раздражённым жеребцом, которого послали за ними. Шерсть Рэрити была покрыта спёкшейся кровью.

Луна посмотрела на Эпплджек, которая тщетно пыталась понять, что происходит.

— Какого сена?

Клинок Рэрити собрался мгновенно. Пинки Пай скрестила передние ноги за спиной, затем со щелчком выбросила их вперёд, вооружившись двумя своими лезвиями. Рэйнбоу Дэш стояла рядом с принцессой Луной с распростёртыми крыльями и приподнятым копытом, как будто всё это время была тут. Флаттершай издала тихое: “О боже”.

Теперь уже все повстанцы были на копытах, но они удручающе уступали в боевом потенциале. Даже магически одарённая мать Твайлайт атаковала Луну самым дилетантским способом из всех возможных. Принцесса предположила, что кобыла почти ничего не знает о фехтомагии.

Луне нужно было подтвердить авторитет над вновь прибывшими.

— Не говорите ни слова, — прогремела она Королевским Карнтерлотским голосом. Затем принцесса повернулась к повстанцам у стола.

— Скажите мне, кто тут главный.

Она произносила слова так, чтобы никто и не помыслил прочитать в них просьбу.

— Не отвечайте ей! — крикнула мать Твайлайт, поднявшись на копыта и снова восстанавливая клинок. — Это чудовище убило мою дочь.

Все друзья Твайлайт тотчас же открыли рты.

— Не произносите ни слова! — с нажимом сказала Луна. Ей повиновалась даже Рэйнбоу Дэш.

Луна повернулась к повстанцам, вонзив взгляд в пожилого пегаса, который, казалось, был напуган до полусмерти.

— Имя твоего командира! — рявкнула она.

Пегас отшатнулся назад, затем смиренно заговорил, так и не сумев заставить себя взглянуть ей в глаза.

— У-у-у нас нет командира, принцесса.

— Что с генералом Мастерстроуком?

— М-м-мёртв, принцесса.

— Кто заменил его?

— Никто, — кротко сказал он. — Мы принимаем решения сообща. У нас больше нет генерала.

Жеребец, который привел Носителей Элементов, заговорил, несмотря на то что был прижат к стене пятью бриллиантами Ворпала:

— Не отвечай на её вопросы, Нобл. Это же принцесса Луна.

Луна слышала приглушённые протесты Баттеркап позади себя. Она позволила толстым нитям паутинной тьмы стечь обратно на пол и заструиться вверх вокруг её копыт, чтобы преобразоваться в фехтомагическое одеяние.

Баттеркап сплюнула и выдавила из себя:

— Она спасла нам жизнь. Старлайт напала на неё.

Старлайт. Имя матери Твайлайт было Старлайт.

— Разумеется, я напала на неё! Она убила мою дочь!

Луна зачерпнула магию единорогов и захлопнула дверь позади себя, обрывая протест Баттеркап на середине. Никто из повстанцев, казалось, не заметил этого.

— Принцесса явно пришла не с миром! — возражал земной пони.

— Старлайт напала на неё!

— С полным на то основанием! Она убила Твайлайт Спаркл!

— Твайлайт Спаркл была обречена! Мне очень жаль, Миднайт, но это нужно было сказать...

— Если бы ты был отцом...

— Почему бы нам не дать слово принцессе?

— Может быть, если она уберёт свой клинок...

Луна бесстрастно наблюдала за тем, как они спорят. Она была благодарна своей команде за то, что им хватило здравого смысла молчать и действовать дальше согласно её плану, пусть они и не знали, что она замышляет. Спор шёл по кругу, повстанцы кричали друг на друга и время от времени бросали на Луну или одну из Пятерки боязливый взгляд. Стало очевидно, что они не придут к окончательному решению. Они не собирались верить принцессе Луне.

Луна заметила, как дёрнулось ухо Рэйнбоу Дэш. Она бросила взгляд на Пинки Пай, чьё внимание, казалось, тоже было приковано к чему-то ещё. Принцесса ждала этих знаков. Она изменила собственный слух, слегка усилив чувства с помощью магии пегасов, и уловила голос, эхом доносящийся через дверь комнаты. Она приготовилась мастерски завершить свой план.

— Ты не сказал мне! — едва уловимо обвинил знакомый голос. — Ты никогда даже ни разу не подумал упомянуть о том, что мы направлялись в лабиринт? Я знаю его наизусть. Мы вполне могли бы обойти сражение стороной!

К этому времени некоторые из споривших пони уловили приближающиеся голоса и примолкли. Луна открыла дверь позади себя, чтобы впустить Баттеркап.

Твайлайт ответил смутно знакомый, слегка заплетающийся голос:

— Ты даже не заводила об этом речи. Ты могла бы поднять эту тему, знаешь ли. Что-то вроде: “Я могу отправиться куда пожелаю, избегая все опасности, может, так и поступим?”. А я ответил бы: “Да, давай так и сделаем. Звучит неплохо”.

— Это я не заводила об этом речи? А чего ты ожидал? “Добрый день, меня зовут Твайлайт Спаркл, и я могу провести вас через весь лабиринт под Кантерлотом”. Я всегда так приветствую незнакомцев.

При звуке голоса Твайлайт, произносящей своё собственное имя, в комнате повисла мёртвая тишина. Старлайт и её супруг выглядели так, словно услышали привидение.

Команда Луны расступилась, и Твайлайт вошла в комнату в сопровождении фехтомага, которого Луна за ней отправила. Единорожка заметила Луну, воздевшую Надир, Рэрити, которая пришпилила кого-то к стене, и остальных своих друзей в боевых стойках. Вокруг стола она увидела группу повстанцев, которые прекратили свой спор и без стыда уставились на неё с разинутыми ртами. И самое главное, она увидела своих родителей.

Луна сделала свой ход.

— Горячо любимые подданные, — её голос разбил тишину подобно тому, как кувалда разбивает ледяную скульптуру. Она произнесла слово “любимые” таким образом, каким Терра могла произнести “милосердие”. — Я доставила вам последнюю надежду нашего рода, широко известную кобылку. Возможно, вы слышали о ней.

Твайлайт мягко проговорила:

— Мама?

Таков был план Луны. Она могла завоевать верность нескольких пони на поле битвы, но очевидно, что пони никогда не объединяться под её командованием.

— Дважды спасительница рода пони и всей Эквестрии.

— Папа?

Луне нужен был единый, сплоченный повстанческий отряд, но в одиночку она не добилась бы этого. Она могла продолжать быть такой, какой её ожидали видеть — богиней-воительницей, устрашающей силой, бескомпромиссным диктатором, который однажды совершил попытку погрузить мир в вечную тьму. Но теперь у повстанцев появится уверенность в том, что Луна на их стороне. Что может поднять дух лучше, чем натравить демона, которого ты боялся, на твоих врагов?

— Высоко ценимая ученица моей сестры, её Королевского Высочества Принцессы Селестии. А также самый могущественный единорог в мире.

По лицам обоих родителей Твайлайт текли слёзы. Её отец справился с голосом первым:

— Твайлайт?

Они объединятся, но не под командованием Луны. Их возглавит близкая и понятная персона, пони, ближайшая к принцессе Селестии, их любимой правительнице. Личность, чья честь абсолютно чиста от безобразных пятен, омрачавших доброе имя Луны. А главное, пони, которая оказалась под влиянием Луны.

— Мастер стратегии, опытный лидер. Единственная из живущих пони, способная ориентироваться в лабиринте Кантерлота. Вновь назначенный лидер моего собственного ополчения. Ваша дочь, доставленная обратно к вам с того света.

Твайлайт обнимала своих родителей, стоя спиной к принцессе. Луна встретилась глазами со Старлайт, и кобыла посмотрела на Луну взглядом, исполненным столь глубокой благодарности, что Луна поняла: она никогда не сможет оценить её в полной мере, потому что сама принцесса не была матерью. Настало самое время покрасоваться.

— Генерал Твайлайт Спаркл.

---

— Я не рассказывала тебе, — говорила Терра тоном, подходившим для беседы. Её голос звенел в комнате, в то время как сама она принялась за работу. — Кто-то разрушил один из магических куполов Титана. На самом деле просто разбил вдребезги. Я ведь говорила тебе о барьерах, верно?

Пленённая Селестия не ответила на вопрос.

— В любом случае, полагаю, твой папочка не слишком доволен. Я должна выяснить, каким образом Луна смогла уничтожить его магию. У него сложилось впечатление, что никто, кроме тебя, на такое не способен. Что ещё ты должна мне рассказать? — Терра поднесла копыто к своему подбородку, но рассматривала ли она стол перед собой или размышляла над собственным вопросом — этого Селестия знать не могла.

— Ах! — сказала Терра наконец, сделав выбор. — Ты должна рассказать мне о том, как победила Найтмэр Мун и Дискорда! Если бы Титана это действительно волновало, он, разумеется, мог просто вырвать сведения из твоей памяти. Но он не любит выбираться сюда. Помнишь тот случай, когда я повредила артерию?

Однажды Терра действовала слишком неаккуратно, и Селестия думала, что умрёт. Вместо этого менее чем через десять минут её мать привела Титана. Отец закрыл рану магией, что было совершенно невозможно, отругал свою жену и ушёл.

— В любом случае, — продолжала Терра, — очевидно, что ты здесь только для того, чтобы забавлять меня. На самом деле это информация не волнует Титана, поскольку он непобедим и так далее.

Это было ошибкой со стороны её отца. Как мог аликорн в возрасте трёх тысяч лет быть настолько безнадежно самонадеянным, чтобы считать себя непобедимым? Титан был куда более искусным магом, чем сама Селестия; аликорн плёл заклинания с тщательной осторожностью и терпением профессионала. Тем не менее, если существовала пони, способная свести на нет его работу, то это должна была быть Твайлайт Спаркл. С подлинной силой таланта, которым обладала Элемент Магии, не могла тягаться даже Луна.

Это означало, что Твайлайт жива; иного объяснения быть не могло. Если Твайлайт жива, то оставалась надежда. Не просто отдаленная надежда, но и подлинная, здесь и сейчас, что-то, до чего пони могли дотянуться и дотронуться. Им не придётся десятилетиями страдать под властью Титана, как это было при Дискорде.

Ещё это означало, что Твайлайт вот-вот узнает о том, на что пошла Селестия ради защиты своего королевства. Единорожке станет известно, что её любимая наставница, которая относилась к ней как к дочери, играла ею в бессмертной партии, словно шахматной фигурой, ещё когда той было одиннадцать лет. Твайлайт будет презирать Селестию.

Наконец, это означало, что Селестия больше не могла позволить себе оставаться заложницей.

— Когда-то ты говорила мне, — слабо выговорила она, — что аликорны появляются парами.

Терра насмешливо фыркнула:

— Мы не намерены разговаривать об этом, солнышко.

Селестия, однако, упорно продолжала.

— Не называй меня солнышком, — буркнула она. — Так что произошло? Почему ты настолько моложе своего супруга?

Терра, ударив дочь по лицу с помощью телекинеза, холодно посмотрела на неё.

— Ты не задаешь мне вопросов, Селестия. Ты это знаешь.

Селестия посмотрела на мать, её лицо онемело. В скулах пульсировала тупая боль, однако кости были целы.

— Он запер тебя под землёй на пару тысячелетий, прямо как твои дочери?

Ещё одна пощёчина.

— Молчать!

Беспомощная кобыла закашлялась:

— Это и произошло с тобой, да?

Один из металлических инструментов Терры завис прямо под ошейником Селестии. Раздался звук, похожий на тот, что издаёт пони, вгрызаясь в яблоко; ему вторил крик бывшей принцессы. Когда сознание, отвечающее за тело, смогло говорить, Селестия продолжила:

— Ты всё говоришь и говоришь о том, как ты красива. Как все любят тебя. Но ты никогда не пела для меня. А я твоя дочь.

Терра с грохотом опрокинула каменный стол и заставила каждый свой инструмент зависнуть над сломленной принцессой.

— Ты не его жена: ты его боец. Ты не королева — ты убийца. Вот что он видит в тебе. Не красоту или достоинство. Грубую силу. Все в мире презирают тебя — даже твои собственные дочери.

В глазах Терры кипело настоящее бешенство, она стиснула челюсти Селестии.

— Ты пожалешь о том, что вот-вот скажешь, солнышко.

Её хватка ослабла, и Селестия, глядя в глаза матери, умудрилась убедительно изобразить улыбку.

— Он тебя не любит, — победоносно сказала она.

Под злобный визг, вырвавшийся из горла Терры, королева мира отправила все парившие около Селестии инструменты в атаку, которая, несомненно, убила бы принцессу.

И в этот самый момент Селестия нацепила на лицо маску лжи. Она слегка выдохнула, разомкнула губы, широко раскрыла глаза и изогнула уголки рта в подобии улыбки. Она смотрела на приближавшуюся к ней тучу лезвий с надеждой на избавление, и Терра увидела выражение лица дочери.

Королева едва успела остановить свои инструменты прежде, чем они превратили бы Селестию в пони-игольницу.

— Ты, — выдохнула она, — ты пыталась заставить меня убить тебя.

Селестия повесила голову.

— Ты хочешь умереть. Ты, наверное, неделями подбирала слова, при помощи которых заставила бы меня перейти грань.

Внезапно Терра оказалась рядом с Селестией, её мордочка приблизилась к уху свергнутой принцессы.

— Умная девочка.

Королева отвернулась и принялась приводить в порядок свои инструменты.

— К сожалению… — тихо хихикнула она. — Недостаточно умная.

Несколько часов спустя Терра ушла по своим делам. Селестия не могла назвать точного времени, потому что больше не знала истинного положения солнца. Способности узнавать время она никогда в себе не развивала, искренне веря, что это уж ей никогда не понадобится.

Терра была чрезвычайно безрассудной, заметил вновь объединившийся первый разум Селестии, когда королева ушла. Можно предположить, что почти тысячелетний возраст помогал сохранять самообладание, но Селестия медленно и тщательно подбирала, что именно сказать. Кто бы мог подумать, что чувство собственного достоинства Терры почти полностью заключалось в том, что она была любима? Любима не кем иным, как королём мира, которого она предала. Возможно, её предательство на самом деле являлось попыткой проявить себя перед супругом. Эту догадку стоило проверить позже.

Второй разум бывшей принцессы изумлялся тому, что Терра поверила в желание Селестии убить себя. Если бы Селестия и в самом деле хотела умереть, они нашли бы гораздо более действенный способ добиться цели. Терра поверила в то, что раскусила их игру, но в действительности под ней скрывалось гораздо большее количество ходов. В этом была вся сила Селестии.

Нет, они не хотели убивать себя. Их цели были куда масштабнее. Терра верила в беспомощность дочери, но королева слишком мало знала об истинной силе.

Третий разум Селестии завладел телом, которое было в очень плачевном состоянии, и переместил спрятанный пыточный инструмент в копыто. Вот чего они достигли. Во-первых, они сыграли на гневе Терры, утверждая, что она была нелюбимой, а затем сыграли на её гордости — сорвав попытку самоубийства Селестии, Терра была вне себя от радости. Гнева и гордости у Терры было в избытке, и при их помощи Селестия ослепила её. Терра не заметила нехватки одной из своих драгоценных игрушек.

Лезвие оказалась тупым, и на то, чтобы разрезать ремни, которыми Селестия была привязана к стене, им потребовалось некоторое время. Они упали на пол, затем поднялись.

Они могли стоять. Их больше всего заботило то, что они не смогут нормально двигаться с таким израненным телом. Конечно же, её третий разум ощутил сильную боль, но после быстрой диагностики Селестия убедилась, что ничего не покалечено.

Неуклюже хромая, они приблизились к перевёрнутому Террой столу и изучили потенциальное оружие. Её второй разум сгладил сильную эмоциональную реакцию, возникшую при виде инструментов, им нужно было думать объективно. Селестия не знала, когда Терра вернётся — её мать была крайне непредсказуемой.

Совершая попытку побега со столь ограниченной информацией, которой они обладали, Селестия очень сильно рисковала. Даже если бы Терра не вернулась, они до сих пор не знали, где сейчас находятся и где расположились остальные стражи. Но если Твайлайт Спаркл жива, то Селестия не собиралась ждать удобного случая. Они нужны Твайлайт, так что им придётся рискнуть.

Они в любом случае пошли бы на этот риск.

Они сошлись на длинном лезвии, предназначенном для фигурной резки, которое пугающе сужалось в тончайшее острие, и третья Селестия, перевернув его, зажала в зубах. В их комнате не было двери, так что для Селестии не составило никакого труда заглянуть за угол при помощи отражения в лезвии. Они обнаружили одну марионетку-земную пони в каменном коридоре слева.

Первый разум Селестии на мгновение задумался о том, почему Терра оставила на страже только одного земного пони: королева могла создавать марионеток по своему желанию. Это казалось слишком простым.

Тем не менее им больше некуда было двигаться, кроме как вперёд, а Терра была широко известна своей самонадеянностью. Третий разум проковылял в коридор, размахивая зажатым между зубов лезвием.

Марионетка увидела их, рассмотрела и атаковала. Они ожидали этого.

Селестия находилась не в том состоянии, чтобы лоб в лоб сражаться с земным пони, так что они просто понаблюдали. Они просчитали все углы, под которыми мог приблизиться враг, и способы, которыми третий разум парировал бы каждый удар, чтобы в результате быстро убить марионетку. В конце концов они выбрали то решение, которое исключало возможность неудачи.

Третий разум развернулся и навалился на марионетку, стоило только ей приблизиться. Селестия приняла основной удар на плечо, и марионетка шеей прижалась к лезвию, которое бывшая принцесса держала во рту. Когда они с грохотом упали на пол, Селестия дёрнула лезвием, чтобы наверняка прикончить противника, и марионетка исчезла. Селестия, пошатываясь, поднялась на ноги и направилась дальше по коридору.

Не успела она пройти и половины, как первый и второй разумы моментально охватило чувство узнавания. Они тут же поняли, в чём причина этого чувства: они жили здесь раньше. Это был Дворец Царствующих Сестёр в Вечнодиком Лесу. Их побег только что стал намного, намного проще.

Напряжение от того, что она поддерживала три сознания, ощутимо давило на страдавшую от недоедания принцессу, поэтому они слились воедино. Селестия порадовалась, что Терра не додумалась лишить её сна: это повредило бы её ментальным способностям.

Она заглянула за угол и обнаружила ещё одного стража-земного пони, он стоял спиной к ней. Подкрасться к нему сзади и всадить лезвие в одну из шести смертельных точек, расположенных на затылке пони, было нетрудно. Терра хорошо обучила её. Селестия помнила схему замка и знала точно, куда ей нужно идти. Она шла, прихрамывая, вниз по спиральной лестнице, так медленно, как только могла, бдительно следя за тем, не появятся ли ещё марионетки.

Она не пойдет прямиком в Понивилль. Такая дорога будет недолгой, но потребует слишком много времени. Если Терра вернётся до того, как Селестия доберётся до городка, то королева, без сомнения, прочешет лес между Понивиллем и разрушенным замком. Вместо этого Селестия отправится вглубь, в сторону Тёмного Сердца Леса. Конечно, она не достигнет Сердца — это было бы самоубийством. Селестия намеревалась сделать петлю и выйти к Кантерлоту. Её знаний хватит для того, чтобы заставить обитателей Вечнодикого Леса не тронуть её, и она сможет добывать достаточно пропитания, чтобы не умереть от голода.

Сперва ей нужно было проверить охрану разрушенного дворца. В воздухе над руинами могли патрулировать марионетки Терры, так что Селестия медленно направилась в сторону рва. Сейчас от него осталась лишь внушительная канава, но он очень удачно подходил для того, чтобы остаться незамеченной с воздуха. Принцесса ещё раз на мгновение разделила сознание, чтобы справиться с болью, когда на ожоги налипла грязь, в которой она принялась кататься. Затем она поползла вдоль рва, надеясь, что благодаря камуфляжу её не обнаружат.

Её надеждам не суждено было сбыться. Когда до кромки леса оставалось меньше двадцати метров, марионетка-пегас прижала её к земле.

Сердце принцессы шумно колотилось в груди, пока она слабо извивалась, обездвиженная бездушным созданием. Тот стоял над ней, уперевшись копытом ей в загривок и вдавливая её лицом в грязь. Остальными копытами марионетка придавила все ноги Селестии, кроме одной передней. В своем ослабленном состоянии принцесса была беспомощна перед ней.
“Нет”, — решительно подумала она. Она не позволит поймать себя, когда она так близка к свободе.

Она подумала о своих подданных, которые уже больше месяца терпели власть Титана. Все они оказались насильно втянуты в кошмарную идею её отца о таком мире, в котором война и насилие были единственно возможным жизненным укладом. Эта мысль вызвала у неё злость. Селестия подумала о перевёрнутом столе во дворце и множестве поблескивающих пыточных инструментов, разбросанных по полу. Она подумала о Терре, которая улыбалась своей прекрасной улыбкой, выбирая, каким из них воспользоваться. Эта мысль привела принцессу в ужас. Она подумала о Твайлайт, юной кобылке, на которую вновь легла ответственность за судьбу их мира и которая претерпела ужасные испытания лишь потому, что была близка к Селестии. Эта мысль заставила принцессу устыдиться.

Селестия не кричала, потому что боялась привлечь внимание. Она просто ударила свободной передней ногой так сильно, как только позволило её увядшее и ослабленное тело, и всадила запястье марионетке в загривок. Её знаний было достаточно, чтобы нанести удар именно туда, куда нужно.

К её изумлению, марионетка крякнула от боли.

Селестия повернулась и увидела не марионетку, а пегаса лет тридцати с каштановой шкурой и жёлтой гривой. Враг оказался живым, дышащим пони. Одним из её подданных, которых она поклялась защищать. Вот только она больше не была их правителем.

Им был Титан.

Она потеряла свой нож, но он в любом случае был плохой заменой Зениту. Пегас подался назад именно так, как она вычислила, и Селестия выбросила плечо назад и подтянула ноги с точно рассчитанной силой, чтобы освободиться из хватки. Стоило противнику восстановить равновесие, как она нанесла ему удар копытом, как раз над челюстным суставом.

Его рот тотчас же распахнулся, и Селестия затолкнула другую переднюю ногу ему в пасть. На лице пегаса промелькнуло ошеломленное выражение, а Селестия придвинулась поближе, впилась зубами ему в гриву и прижала свободную ногу к его ноздрям.

Она не вернется назад, к бесконечным издевательствам и пыткам. Её больше не заставят покорно бездействовать, пока народ страдает под властью Титана. Она не будет беспомощной. Селестия была игроком бессмертной партии, и этот мир станет раем для рода пони.

Пегас пытался издать какой-нибудь звук, чтобы предупредить остальных стражей, но Селестия точно знала, что делает. И хотя она была слабее физически, принцесса прижала его голову весом всего своего тела. Пегас попытался вытолкнуть её ногу, а когда у него не вышло, стал пинать её и безрезультатно махать крыльями. Он угомонился, но это не заставило Селестию смягчиться. Что значила крошечная капля его боли против всего того, что она пережила?

Что значила жизнь одного пони против судьбы всего их рода?

— Не… беспомощна, — произнесла она, когда её жертва перестала двигаться. — Больше никогда… не буду беспомощна.

Терра поступила умно, завербовав стражников из обычных пони; это почти сработало, почти остановило Селестию.

Селестия оттащила труп в Вечнодикий Лес и спрятала его. Она не могла позволить мертвому пегасу указать куда она пошла. Затем принцесса направилась через низкий кустарник в сторону Тёмного Сердца Вечнодикого Леса, сопротивляясь желанию остановиться на отдых, о котором молило тело.

Ей хотелось вопить от радости, потому что она наконец-то сбежала. И хотелось рыдать по убитому заблудшему пегасу. Ей хотелось, чтобы ноги перестали болеть, а ещё хотелось еды, помимо горькой листвы Вечнодикого Леса. Ей хотелось солнца. Ей хотелось снова стать божеством.

Спустя два часа Селестия свернулась в клубок в кое-как сделанном укрытии, рассеянно протирая переднюю ногу, хотя та уже час как была чистой. Как раз тогда небо расколола молния, земля содрогнулась, а из слившихся воедино грозовых туч хлынул ливень. Всё это произошло за считанные секунды. Селестия размышляла о гневе своей матери.

Гнева у Терры было в достатке. Чтобы заставить свою мать совершить попытку убить её, Селестия могла бы сказать что угодно. Она выбрала слова “Он тебя не любит”. Теперь, без Селестии, развлекавшей её, Терра будет проводить уйму времени со своим супругом. И она зациклится на словах Селестии. Она будет гадать, почему она стала женой Титана. Она начнёт обижаться на него.

Селестия промокла до нитки, но ей было достаточно тепло, пока она не обращала на это внимания. Дождь почти успокаивал в тех местах, где не хлестал по ожогам. Одна в Вечнодиком Лесу, свергнутая принцесса почувствовала умиротворение впервые за месяц, стоило ей только снова поместить Терру и себя на доску бессмертной партии.

Селестия вернулась.

Глава 12 - Совершенно предсказуема

Эстим был недоволен.

Он убил ещё полдюжины повстанцев, следуя по улицам центрального Кантерлота, прежде чем прошел через второй барьер Эмпириана и оказался во дворце. Генерала покрывала кровь, хотя она, за исключением крошечной капли, ему не принадлежала. Эта капля собралась на нижней губе, которую он прикусил заточенным зубом. Эстим не использовал магию, чтобы очиститься, и не спрятал Карсомир. Генерал пребывал в мрачном расположении духа, и его вид должен был отпугнуть избалованных аристократов, намеревавшихся снискать его благосклонность.

Рэрити сбежала от него. Хуже того — она его оскорбила. Дерзкая девчонка до сих пор ненавидела его за то, как он обращался с ней в детстве, хотя лишь благодаря этому до сих пор была жива. Несомненно, ему следовало провести для дочери ещё немало уроков.

Его дочь спасла некая Рэйнбоу Дэш. Генерала озадачивало лишь то, каким образом кобылка сумела так безупречно рассчитать время — сам Эстим не владел ментальной магией, только боевыми заклинаниями. То, каким образом Рэрити могла делиться мыслями с другими, оставалось для него тайной. К побегу приложила копыто одна из её подруг, от которых Рэрити, очевидно, стала слишком зависима. Зависимость означала слабость. Этот урок необходимо преподать девчонке, и Эстим знал отличный способ. Все её друзья умрут.

— Сэр! — оклик кадета не остановил Эстима, продолжавшего энергично шагать дальше. — Эмпириан…

— Знаю, — огрызнулся Эстим. — Я иду прямо к нему.

Приблизившись к генералу, кадет замедлил шаг:

— Что-нибудь не так, сэр?

Эстим раздраженно клацнул заостренными зубами:

— Возглавь боевые действия, кадет.

— Так точно, сэр! — бледно-зеленый единорог резко отсалютовал и поспешно исчез с глаз рассерженного командира. Эстим, чеканя шаг, поднялся по лестницам и едва не снес дверь с петель телекинезом.

Он не был безобразен. Ни внутренне, ни внешне. Ни без одежды, ни в ней, ни чистым, и, уж конечно, не будучи пропитанным кровью его павших врагов. Внутренне он тоже был прекрасен. Духовная эстетика генерала была элегантна своей простотой — каждый мешающий порок или неподобающая добродетель устранялись, лишая пони недостатков и обременительных привязанностей. Даже гордость — плод холодной ярости — обычно являлась для него движущей силой, мощным стимулом. Его любовь к смерти и к войне была противна Рэрити. Что могла его дочь знать о красоте, если называла безобразными честолюбие и превосходство? Какую красоту находила она в сострадании и доверии?

С ведущими в Зал Солнца дверьми Эстим поступил мягче, но они все равно сильно грохнули, ударившись о стены. Эмпириан отдыхал на большой горе красных подушек в противоположном конце помещения. Почти все знатные особы, ныне обитавшие во дворце, заполнили зал. Без сомнения, они стеклись к своему божественному принцу в эти тревожные времена.

— Убирайтесь.

Генерал ступил во двор прежде, чем они заметили его. Некоторые дворяне застыли, шокированные его внешним видом. Большинство посмотрели на своего принца, а затем снова на Эстима, явно пребывая в нерешительности.

Эстим помог им принять решение. Он разделил Карсомир и метнул четырнадцать фрагментов в колонны, тянувшиеся вдоль комнаты, затем вырвал их из камня и снова сформировал клинок перед собой.

— Вон! — закричал он на бесполезное стадо. — Пока я не устлал это помещение вашими внутренностями!

Они сбежали.

Многие из них перепрыгивали друг через друга, лишь бы побыстрее покинуть зал, а Эстим, стоя среди панически убегающих аристократов, встретился взглядом с принцем. Эмпириан выглядел разъяренным, но если злость Эстима была порождением гордости, то гнев Эмпириана, как рассудил генерал, происходила из страха. Принц был жеребенком и трусом.

— Генерал, — укоризненно крикнул принц, — барьер пал!

— Да, это так, — равнодушно сказал Эстим.

Эмпириан встал, взгляд его неистово метался по помещению.

— Почему вы весь в крови?

— Потому что, — сказал генерал, словно объясняя что-то простое жеребенку, едва вставшему на ноги, — недавно мне пришлось иметь дело с большим количеством этой жидкости.

— Не издеваться надо мной, единорог! Почему пал барьер?

Эстим встретился взглядом с оранжевыми глазами принца, в которых полыхала ярость.

— Я предполагаю, аликорн, что Твайлайт Спаркл с ним что-то сделала. Единорожка оказалась способнее, чем мы думали.

— Невозможно! Мой отец сказал, что его чары нерушимы!

— Разумеется, — выдохнул Эстим. — Но тогда, полагаю, мы ошиблись, и барьер до сих пор должен быть цел. Я продолжу выполнять мои обычные обязанности до тех пор, пока…

Эмпириан топнул копытом, и от места удара по мраморному полу побежали трещины.

— Не время для шуток, генерал! Я требую, чтобы вы восприняли эту ситуацию со всей серьезностью!

Эстим сотворил несложное заклинание, чтобы высушиться, и капли крови, отлетевшие от его одеяния и шкуры, забрызгали пол и ближайшие колонны.

— Тогда прикажите мне! — рявкнул он. — Скажите мне, что делать, вместо того, чтобы вызывать меня в свой маленький замок и спрашивать меня, почему я весь в крови! Я в крови потому, что провел утро, убивая. Что за глупый вопрос: «Почему вы весь в крови?» Что вы за глупец, если думаете, что мне нужно говорить о том, что барьер пал? Я знаю, что это произошло. Я лично наблюдал за тем, как он рушился от копыт самой Твайлайт Спаркл.

Эмпириан выглядел ошеломленным. Так с принцем не разговаривал никто, кроме отца. Но Эстиму было наплевать.

— Я нужен вам сейчас, чтобы посоветовать ход действий? Или, возможно, вам хотелось бы отдать мне приказ хоть раз? Полагаю, я могу угадать, что вы прикажете мне, — насмехался Эстим. — Вы хотите, чтобы я отозвал все войска во дворец, чтобы защитить вас, оставив город тонуть в беспорядке. И несмотря на то, что вы самый могущественный аликорн в мире, за исключением самого короля Титана, вы боитесь.

Температура в помещении значительно повысилась, пока объятый ужасом Эмпириан смотрел на генерала. Он открыл рот, но сумел выдавить из себя лишь невнятный звук. Эстим подумал, что, пожалуй, зашел слишком далеко — он сам сказал, что Эмпириан по силе уступал только королю. Хотя у принца не было никакого боевого опыта, но он, по всей вероятности, мог уничтожить Эстима одним лишь усилием воли.

Эстим приготовил заклинание, чтобы уклониться от возможной атаки Эмпириана, когда произошло непредвиденное. Принц расплакался. Генерал с отвращением наблюдал за тем, как аликорн сел на пол и, рыдая, спрятал лицо в копытах.

— Я с-стараюсь, — скулил он. — Я п-п-просто хочу б-быть хорошим правителем. — Пони-переросток утер глаза. — Я-я-я просто хочу быть таким, как…

— Я.

Эстим знал, кто это сказал, еще до того, как обернулся к королю. Даже исходя из тела марионетки, голос Титана врезался в разум подобно лезвию.

— Амбициозная цель, если вообще выполнимая.

Король, занявший тело земного пони, медленно вступил во двор. Он повернулся к Эстиму, и генерал почувствовал страх, какого он никогда не испытывал на поле битвы. Он вел себя непочтительно с божеством и Титан мог убить его.

— Это доставляет тебе удовольствие, Эстим? Задирать моего недоразвитого сына?

Эстим слишком поздно вспомнил о правилах этикета и рухнул в глубоком поклоне.

Титан не обратил на него внимания, глядя вместо этого в лицо Эмпириана. Его взгляд встретился со взглядом принца, и лицо Эмпириана медленно расслабилось, а взгляд стал пустым. Молодой правитель, не говоря ни слова, покинул двор, в то время как Титан повернулся к генералу.

— Не сомневайся, — продолжал Титан. — Он именно такой. Я занимался его развитием столько, сколько мог, но его способности до сих пор на уровне двенадцатилетнего.

Эстим не знал, стоит ли ему высказаться в свою защиту или нет. Так или иначе, он сомневался, что это могло бы помочь.

— Я предполагаю, что твое недовольство происходит из твоего недавнего воссоединения с дочерью. Я понимаю, что тебе нравилось муштровать Рэрити, до того как моя собственная дочь забрала её у тебя.

Эстим открыл рот, чтобы заговорить, но не нашел слов. Как мог Титан узнать о Рэрити?

— Не бойся, Эстим. Я не настолько глуп, чтобы уничтожить ценный ресурс, и я не испытываю ярости. Тебе ничто не угрожает.

Все это время Титан знал о планах Эстима относительно Рэрити. Это было совсем нехорошо, и генерал смог выговорить только:

— Как вы…

Титан заставил его замолчать, подняв копыто.

— Позволь мне просветить тебя.

Я возвел в привычку убеждаться в том, что все пони верят, что либо одурачили меня, либо знают нечто, чего не знаю я. Это делает поведение как моих врагов, так и моих приспешников совершенно предсказуемым. Мне давно стало известно, что твоя дочь находится в городе и что ты намереваешься обратить её к "естественному порядку". Также мне было известно, что ты намеревался сделать это без моего ведома или согласия.

Твое двуличие было ожидаемо и учтено. Это мелочь, и присутствие твоей дочери служит лишь твоему продвижению к моим собственным целям. Я отдал бы предпочтение генералу с его собственными стремлениями и мотивами, а не заискивающей комнатной собачонке. Я могу воздать должное амбициям и непосредственным побуждениям лучше, чем кто-либо из пони, и таким образом твоя верность гарантирована.

Эстим не был уверен, по нраву ли ему то, что о нем говорили, как о марионетке. Но он испытывал облегчение от того, что остался в живых. Кроме того, Эстим думал, что он и был, по сути, очередным инструментом Титана.

— Селестия верит, что может обыграть меня в бессмертной партии. Она считает, что с помощью своих приспешников приблизится к победе, и, в конце концов, к восстановлению её власти над целым миром. Она ошибается. В это самое время, пока я говорю с тобой, я также нахожусь и в Темном Сердце Вечнодикого Леса, вычищая чары, которые она использовала для изменения этого мира. Одновременно я подчиняю себе старейшего и могущественнейшего дракона из всех существующих. Я говорю это не для того, чтобы похвастаться. Такому, как я, хвастаться очень сложно. Любое самовосхваление, озвученное мною, само по себе является истиной. Я велик.

Я играл бессмертную партию ещё до сотворения Селестии, причем против врагов, на которых она смотрела бы с завистью и трепетом. Я заслужил этот мир и создал этот вид, заплатив за это кровью моего рода и шрамами войны столь обширной и ужасной, что она длилась тысячелетиями. Остался только один из моих врагов, и даже он бежал из этого мира, лишь бы не столкнуться со мной. Затем он вернулся, чтобы в мое отсутствие осквернить мое творение, сея опустошение на двух моих оставшихся дочерей.

Я выиграл бессмертную партию, генерал. Неважно, как много пони сопротивляется, неважно, сколько моих приспешников умрет — этот факт невозможно изменить. Расположение фигур не имеет значения, ибо я владею всей доской. Не существует такого исхода, что препятствовал бы восстановлению «естественного порядка». Всякий раз, когда род пони сопротивляется, он лишь увеличивает величину грядущего возмездия.

Надеюсь, что ты справишься со своей следующей задачей, Эстим, потому что если ты потерпишь неудачу, между родом пони и их богами не останется связующего звена. Эмпириан будет суров. Он не любит пони так, как их любила Селестия. Терра будет жестока. Она наслаждается страданиями своих детей. Но я… — Титан закрыл глаза и запрокинул голову к небу. — Я поставил их божество на колени за минуту. Поэтому я не стану наказывать их за проступки, а просто сотру непослушание из вашего вида в целом.

Эстим, всё еще в фехтомагическом одеянии и с Карсомиром наперевес, замер. Слова Титана были… шокирующими, если не сказать больше. Эстим желал мира в состоянии войны, а не покрытой пеплом пустоши или покорной от природы расы. Тем не менее он легко отделался, учитывая то, что лгал королю и довел принца до слез.

— Ваше Величество, — выдохнул он. — Какова моя следующая задача?

— Продолжай делать всё, что запланировал на ближайшие две недели и три дня.

— А потом?

---

— Вы назначили меня генералом.

— Я назначила тебя не просто генералом, Твайлайт Спаркл, а генералом армий. Теперь ты командуешь каждым единорогом, пегасом и земным пони, желающим сражаться.

Луна и Твайлайт стояли на вершине здания, расположенного неподалеку от главного входа в подземный город. Луна попросила о личном разговоре с новым генералом, и повстанцы центральной части города не возражали. Возражали родители Твайлайт, но единорожка заверила их, что всё будет в порядке.

С появлением Твайлайт повстанцы приободрились. И теперь, когда их возглавит Твайлайт, городские жители тоже присоединятся к общему делу. Луна ещё на шаг приблизилась к спасению Селестии.

— Я не знаю, как вести пони в бой! Я библиотекарь из Понивилля!

— В котором ты часто координировала крупные празднования и мероприятия и с огромным успехом управляла горожанами.

— Это совершенно другое!

— Верно. Но ты единственная из живущих пони, не считая Селестии и меня, кто прочитала «Воюющие пони», и поэтому являешься единственной, кто может это сделать.

— Если Вы прочли «Воюющие пони», то почему бы этого не сделать Вам?

— Потому что они ненавидят меня, Твайлайт Спаркл. Я — тень зла и тяжелое напоминание о принцессе, которую они потеряли.

Твайлайт отстранилась, прикусив губу.

— Может быть, сейчас они потеплеют по отношению к вам, зная, что вы спасли меня.

— Нет, Твайлайт Спаркл. Они любят тебя так же, как любили Селестию. Как принцессу. Как божество.

— Мне жаль, принцесса, но я не справлюсь с этим. — Твайлайт присела на крышу. — Мои родители, мои друзья, сражения — всё это слишком для меня. Я не могу стать пони, которая вам нужна.

— А почему нет? — разговаривая с единорожкой, Луна теряла терпение. Селестия часами превозносила способности Твайлайт. Сейчас же юная кобылка повернулась к наставнице спиной. — Я прошу тебя не сражаться, Твайлайт Спаркл. Я прошу тебя командовать.

— Не думаю, что могу нести ответственность за жизни стольких пони, принцесса.

— Ты — Элемент Магии. Ты ответственна за жизнь каждого пони, Твайлайт Спаркл.

Твайлайт уткнулась лицом в копыто.

— Вы не понимаете, — сказала она негромко.

Луна услышала достаточно и перестала говорить Королевским Кантерлотским голосом.

— Разумеется, я понимаю, Твайлайт Спаркл. Или ты забыла, как освободила меня от Найтмэр Мун?

Твайлайт подняла глаза, очевидно, удивленная сменой тона Луны.

— Прежде чем Селестия изгнала её, она убила больше пони, чем ты повстречала за всю свою жизнь. Но её преступления были ничем по сравнению с теми, что взяла на себя я. Ты думаешь, что неделя с Нихилус и месяц сна сопоставимы с войной под контролем Найтмэр Мун и тысячелетним изгнанием?

Твайлайт ещё не пришла в себя от шока.

— Ваш голос, — выговорила она.

— Я могла говорить как любой житель Кантерлота через три недели после возвращения. Мой голос — просто еще одно средство, которым я пользуюсь для того, чтобы со мной было сложно общаться. Я дегуманизирую себя, ведь если остальные считают меня способной чувствовать эмоции, они и в самом деле могут подумать, что у меня, как и у остальных, есть недостатки. Ты думаешь, что после всех лет, что я провела, убивая, я хочу быть монстром? Эквестрии нужно, чтобы я была им, так что я делаю всё, чтобы поддерживать амплуа. И это у меня получается лучше, чем быть принцессой.

— Я, я не…

— Ты гораздо лучше меня, и это значит, что Нихилус была куда более худшим паразитом, чем Найтмэр Мун. Я знаю, каково это — на протяжении столь долгого времени чувствовать мысли паразита. Порой ты забываешь о том, что они принадлежат не тебе. Это начинает тебя изменять.

Твайлайт медленно кивнула.

— Ты не хочешь быть Нихилус Никс Нот, поэтому ты слишком боишься использовать своё разрушительное могущество. Я даю тебе возможность изменить ситуацию без боя. Ты просто должна надеть форму и отдавать приказы, одновременно сохраняя организованность среди пони. Я слышала, что ты в этом сильна. Я стану отдавать приказы только во время боевых действий.

Твайлайт подняла глаза на Принцессу.

— Я не… — начала она тихо. Луна нахмурилась. — Я не хочу форму, — закончила Твайлайт.

— Так и быть, Твайлайт Спаркл, — сказала Луна, возвращаясь к своему обычному голосу. — Я полагаю, что твои друзья помогут тебе найти в себе силы стать генералом.

Твайлайт потерла копытом висок.

— Почему вы так думаете?

— Потому что, — спокойно сказала Луна, — они сделали это для меня.

Луна отвернулась от единорожки и расправила крылья, собираясь улететь, но Твайлайт окликнула её.

— Принцесса?

Луна обернулась, и Твайлайт на мгновение усомнилась в том, следует ли ей продолжать или нет.

— Я могу одновременно думать о двух вещах, — сказала она наконец.

Луна наклонила голову.

— Как в параллельном колдовстве?

— Как при игре в двадцать вопросов сама с собой.

— Вот как?

— Вы знаете, что это? Я не сошла с ума?

Луна села напротив Твайлайт.

— Насколько я знаю, единственные пони, способные на такое, — это Селестия и Астор Корускар.

— Моя предшественница. Пони, написавшая «Разрушительное могущество» и «Воюющих пони».

— Да. Она также вела дневник, который Селестия прячет в своих покоях. Астор была первой пони, которая расщепила свое сознание. Я не уверена, она ли научила этому Селестию или же Селестия научилась сама.

 — Какой она была?

Луна помедлила, обдумывая вопрос. Как могла она поведать Твайлайт Спаркл об Астор Корускар? Она могла сказать, что Астор была монстром в большей степени, чем любая из них. Что она пыталась свергнуть и убить Луну и Селестию. Что она была величайшим раскаянием Селестии. Что она, в конце концов, оказалась права. И что она спасла мир.

— Я не читала её дневник, — солгала Луна. — И я лишь однажды встречалась с ней. Достаточно сказать, что она была не слишком на тебя похожа. Я не стану подробно задерживаться на этом, Твайлайт Спаркл.

— Так… Вы ничего не знаете и о разделении сознания?

Луна задумалась на мгновение.

— Тебе следует избегать его, когда это возможно. Оно создает излишнюю ментальную нагрузку. Не пробуй отделять третье сознание прежде, чем овладеешь двумя.

— Я могу создать больше, чем два?

— Да. И не пытайся распределять способности по двум сознаниям или разделять контроль над тем, что должно быть едино. Другими словами, не поручай свои передние ноги одному сознанию, а задние – другому: координация станет невозможной. Вместо этого передай одному сознанию тело, а другому – магию.

— Я могу колдовать с концентрацией двух Твайлайт Спаркл.

— Да. Самое главное, не храни в другом сознании нежелательное.

— Что Вы имеете в виду?

— Ты с легкостью можешь свалить боль, злость и гордость в дальнюю часть твоего разума в попытке не поддаться этим эмоциям. Но наши недостатки — часть нас, Твайлайт Спаркл, и делая это, ты только разрушишь свою собственную личность. Принимать решения должна только цельная и единая Твайлайт Спаркл. Отщеплённое сознание почти всегда будет стремиться к рациональности, удерживая воспоминания о собственном “я” на расстоянии. Кто из нас захочет принять наши недостатки и страхи?

— Я… — Твайлайт выглядела обеспокоенной. — Спасибо Вам, принцесса.

Луна с пониманием посмотрела на единорожку.

— Я надеюсь, Твайлайт, ты уделишь серьезное внимание тому, что я сказала.

— Д-да, — заверила её Твайлайт. Затем единорожка исчезла.

Луна смотрела на точку чуть ниже горизонта, где в настоящее время плыла по небосводу луна, готовая занять свое место. Прятала ли Твайлайт каждую эмоцию, что напоминала ей о Нихилус Никс Нот? Если да, то это объяснило бы её нелепый пацифизм и нерешительность. Что же такого изменилось в кобылке во время пребывания в плену у паразита, что она так отчаянно отрицала?

Принцесса вздохнула, спланировав с крыши в лежавшую внизу аллею. Твайлайт станет генералом, и это, по крайней мере, было уже кое-что. Если кобылка не сможет вынести груза ответственности, её друзья помогут ей найти в себе силу. И хотя Селестия тайно зародила в своей ученице величие и ответственность, Луне пришлось вынудить бедняжку стать её генералом.

Но это не имело значения. Луна спасет Селестию, и неважно, какие средства ей придётся использовать.

---

— Итак, — нарушила молчание кобыла по имени Баттеркап. — Ты одна из Пятерки.

Эпплджек ответила ей с широкой ухмылкой:

— Без сомнения! Хотя, — сказала она задумчиво, — сами мы так себя не зовем.

— Правда? Так вас называют все в Королевской Армии. И судя по тому, что мы знаем, они напуганы вами до полусмерти. И вами тоже, принцесса. — Баттеркап кивнула Луне, которая неподвижно сидела в углу. Эпплджек думала, что принцесса не может ещё сильнее отстраниться от общества. Но Луна приняла вызов, неподвижно сидя в углу и ничего не говоря в течение двух часов, и заставляя любого посмотревшего на неё повстанца опустить глаза.

Они снова находились в командном центре повстанцев, в самом сердце беспорядочных туннелей лабиринта, что стал их новым домом и приютил несколько сотен пони. Луна и Пятерка плюс Твайлайт устроились на новом месте, и сейчас настало время для их первого собрания.

Эпплджек пришла рано. Ей всё равно было нечем заняться в лабиринте. Ей составила компанию лишь одна кобыла из повстанцев — Баттеркап, которая тоже явилась раньше своих товарищей.

— Мы здесь! — Пинки Пай ворвалась в одну из железных дверей, затем прокатилась колесом и села на пол перед Эпплджек, по-собачьи застучав хвостом по полу. Следом за ней вошла Рэрити.

Баттеркап удивилась появлению земной пони не так сильно, как ожидала Эпплджек.

— Я думаю, — сказала она с теплой улыбкой, — что прежде, чем официально представиться, мы должны всех дождаться.

Пинки Пай усмехнулась.

— Звучит неплохо! — заявила она. Затем она наклонилась к Баттеркап и заговорила хриплым “шепотом”, звучавшим громче, чем её обычный голос.

— Но, говоря по секрету, я Пинки Пай, — она подмигнула.

— Строжайшая секретность? — спросила Баттеркап, и Пинки Пай энергично кивнула. — Баттеркап. — Она подмигнула Пинки в ответ.

— Эпплджек, — заныла Рэрити, неторопливо расхаживая по помещению, — из-за Пинки Пай мы заблудились четыре раза.

Пинки Пай оживилась.

— Я не заблуждалась. Ты просто не говорила, что хочешь идти прямо сюда.

Рэрити одарила Пинки Пай самым понурым взглядом из всех когда-либо виденных Эпплджек.

— Ты заставила меня спускаться по стене искусственной впадины.

— Мы вели разведку!

— Эм, Рэрс? — вмешалась в разговор Эпплджек. — Почему ты в доспехах?

— Я рыцарь-командующий, Эпплджек, — сказала Рэрити так, словно это все объясняло.

— Что, правда? — вмешался новый голос. В помещение большими шагами вошел оранжевый единорог. — Рыцарь-командующий? Это значит, что по званию ты старше меня.

Эпплджек узнала его: это был единорог, который привел Твайлайт.

— С каких это пор тебя заботит звание? — следом за единорогом вошел серый пегас, выглядевший так, словно годился Эпплджек в дедушки. — Ты ненавидишь отдавать приказы.

— С тех самых пор, как она каким-то образом оказалась выше меня в рыцарской иерархии, — единорог мотнул головой в сторону Рэрити. Он оценивающе рассмотрел её. — Тебе сколько, лет тринадцать? Ты хотя бы магически одаренная? Похоже, что у Ордена Ночи и Рыцарей Солнца другие стандарты.

Рэрити лукаво взглянула на него.

— Вчера я один на один сражалась с генералом Эстимом, — сказала она небрежно.

Оранжевый пони фыркнул.

— Где? На конкурсе красоты? Кажется, вы оба подходите для участия. — Единорог хмыкнул, а пегас закатил глаза.

Рэрити не изменила своего тона:

— Мое сходство с отцом — не предмет для гордости, уверяю вас.

При этом головы всех присутствующих в комнате резко повернулись к Рэрити. Эпплджек не ожидала услышать этого. Но тут был смысл — Рэрити вела себя странно, вернувшись вчера из боя.

Рэрити продолжала небрежным тоном:

— Да, я являюсь рыцарем-командующим, и если вы хотите встретиться на дуэли с единственной, кого тренировали сильнейший фехтомаг из смертных и принцесса-божество, сидящая позади меня, то вы выясните почему. Как не одаренная магически кобылка, которая моложе вас на десяток лет, я охотно опозорю вас перед вашими друзьями. И, безусловно, буду выглядеть при этом потрясающе.

Оранжевый единорог носил фехтомагическую сбрую, и Рэрити телекинезом сорвала с неё металлическую фляжку. Поднеся её к лицу и заставив зависнуть в воздухе, она открутила крышку и, понюхав, брезгливо сморщила нос.

— Действительно, другие стандарты, — сказала она и презрительно швырнула фляжку обратно.

— В Клаудсдейле это называли приструнить. — Рэйнбоу Дэш спланировала с верхнего балкона. Флаттершай последовала за ней. Дэш приземлилась рядом с Эпплджек и посмотрела на оранжевого единорога. — А кто вообще этот парень?

Единорог не обратил на пегаску внимания.

— Не знаю, нравишься ты мне или нет, — сказал он Рэрити, — но ты хотя бы вернула спиртное.

— Итак, мы все оказались здесь раньше Твайлайт, — сказала Дэш, осмотревшись в поисках единорожки. — Как такое могло произойти?

— Рэйнбоу, дорогуша, Твайлайт занята своими новыми обязанностями! Во всяком случае, это мы явились рано, а Твайлайт будет здесь вовремя. Она всегда приходит вовремя.

— Точно так же, как и Миднайт! — чирикнула Баттеркап.

— Ну, — сказал оранжевый единорог, рассматривая циферблат своих карманных часов. — “Вовремя” наступит через двадцать две секунды.

— Если Миднайт такой же, как Твайлайт, и он не появится в течение двадцати двух секунд… — начала Рэрити.

— Тогда твои часы сломаны, — закончила Баттеркап.

Как по сигналу, в дверь, через которую пришла Пинки Пай, широкими шагами вошел единорог с шерстью синего цвета, отец Твайлайт. Он окинул взглядом комнату.

— Я принес стол большего размера, так что всем найдется место, — сказал он. — Почему вы все здесь стоите?

— Где драконоподобная кобыла и фиолетовая малявка? — спросил оранжевый единорог. Эпплджек начинала испытывать неприязнь к этому типу.

— Уж точно не пешком идут, — быстро произнес Миднайт, — и не смей давать моей дочери прозвища.

Отец Твайлайт сел, и два кресла справа от него в две вспышки фиолетового света заняли его дочь и жена.

— Потрясающе, — сказала мать Твайлайт, когда её дочь вытащила из воздуха кипу бумаг. — Ограниченное нуль-пространство, в которое ты можешь помещать и извлекать что угодно, как из магического кармана. Как ты этого добилась?

— Ничего особенного, правда, — сказала явно польщенная Твайлайт. — Хотя способ извлечения оказался непростой задачей.

 — Выжила бы в нем марионетка?

Эпплджек сомневалась, что хоть кто-нибудь из присутствующих пони заметил выражение с трудом скрываемого ужаса, на долю секунды промелькнувшее на лице Твайлайт. Эпплджек громко прочистила горло, Твайлайт и Старлайт подняли глаза.

— А, точно, — сказала Твайлайт, озираясь. — По моим подсчетам, мы ждем ещё одного пони, верно?

Вперед выступил серый пегас.

— Командир крыла Спитфаер всё ещё на поле боя, мэм.

Рэйнбоу Дэш немедленно повернула голову:

— Спитфаер?!

Серый пегас посмотрел на нее.

— Она – капитан…

— Я знаю, кто она такая! Они здесь?

Он наклонил голову.

— Разумеется.

— Я полагаю, мы должны начать. — громко сказала Твайлайт. Она открыла рот, но казалась, поколебалась. Бросив короткий взгляд на Луну, она сказала: — Всем можно сесть.

Эпплджек непривычно было видеть, как Твайлайт отдает приказы. Для Твайлайт не была чужда ответственность, но обычно Луна давала пони поручения. А Твайлайт только что повысили в звании. Её родители заняли места рядом с дочерью, а Баттеркап, оранжевый единорог и серый пегас сели рядом с ними. Другая сторона стола досталась Эпплджек и подругам. Луна не сдвинулась с места.

Эпплджек мельком задумалась, умышленно ли Твайлайт рассадила всех именно так. Она села среди командиров повстанцев, рядом с двумя пони, которые практически гарантированно поддержат её во всем, что бы она ни сделала или сказала.

— Поскольку вы все сталкивались с моей командой прежде, я думаю, мы должны начать с официального знакомства.

Пока Твайлайт говорила, Миднайт строчил на листке бумаги, который она принесла.

— Я Твайлайт Спаркл, генерал Армий Эквестрии. Моя команда и я ответственны за победу над драконикусом Дискордом и аликорном Найтмэр Мун. Которая, я должна подчеркнуть, была совершенно не той же пони, которая сейчас сидит в том углу.

Все повернулись к принцессе, которая даже не шелохнулась.

— Пятью неделями ранее генерал Эстим заточил меня в артефакт, сотворенный аликорнами. Я находилась в ловушке внутри Нихилус Никс Нот до тех пор, пока не была спасена принцессой Луной. Я была в коме почти месяц, прежде чем явиться в Кантерлот для того, чтобы помочь разрешить этот конфликт.

Серый пегас прочистил горло.

— Вы хотите сказать, генерал, что вы можете разрешить этот конфликт? Не только с Эстимом, но и с Титаном и Террой тоже?

— Да, — как ни в чем не бывало сказала Твайлайт. — Но вернемся к этому после завершения знакомства.

— Разумеется, мэм. Простите мою грубость. Мое имя Нобл.

— Не просто Нобл. — добавил раздражающий оранжевый единорог. — Нобл Стид.

Нобл бросил на него взгляд.

— Хотя мой друг говорит правду, я предпочел бы, чтобы вы звали меня просто Нобл. Я до сих пор не имею ни малейшего понятия, что такого я мог сделать своим родителям, будучи одного дня от роду, чтобы они попытались уничтожить мою жизнь, назвав меня Нобл Стид. Я был капитаном Королевских Воздушных Сил. С приходом Титана я вышел в отставку.

Оранжевый пони ухмыльнулся.

— Я сэр Невпечатляющий, — сказал он.

Мать Твайлайт фыркнула.

— Больше месяца ты не называл нам своего имени, и оказалось, что оно — Невпечатляющий? Почему я не удивлена?

— Конечно же это не имя, просто твоя дочь дала мне такое прозвище. Некоторые пони, — он бросил взгляд на Миднайта, — считают, что прозвища — это забавно.

Когда никто не прокомментировал его фразу, он продолжил:

— Я преподаю фехтомагию способным к обучению пони. То есть, по большей части, присутствующим здесь Старлайт и Миднайта, плюс пару других, которые не являются магически одаренными. В остальное же время я либо выбираюсь наружу, чтобы устраивать беспорядки, либо напиваюсь. Хотя, если честно, эти два занятия не исключают друг друга. Я та ещё заноза в заднице, но все меня терпят, потому что я полезный и симпатичный.

Старлайт засмеялась.

— Никто не считает тебя симпатичным просто потому, что ты выглядишь как кобыла, Невпечатляющий. — она снова повернулась лицом к столу. — Я Старлайт Спаркл, — сказала она, — а это мой муж, Миднайт Спаркл. До прихода Титана мы работали исследователями. Мы не в праве отсиживаться, будучи магически одаренными единорогами, — она кивнула Баттеркап. — Осталась ты, милочка.

— Ох, — сказала Баттеркап. — Эм, я Баттеркап. Я работала на сыроварне. Это всё, что вам нужно знать, правда.

Наступила непродолжительная тишина, которую нарушил Невпечатляющий.

— Хорошо, так что вы все умеете делать? Твайлайт, должно быть, самый могущественный единорог в мире. Это трудно будет превзойти.

Ни Эпплджек, ни ее друзья не высказались. Перо Миднайта зависло в воздухе над пергаментом. Наконец Рэрити вздохнула:

— Я дама Рэрити, рыцарь-командующий Ордена Ночи. Как я сказала ранее, мне не повезло быть дочерью генерала Эстима.

Старлайт сквозь зубы резко втянула в себя воздух:

— Что?

— Она была одной из моих лучших подруг ещё до Найтмэр Мун, мама.

Глаза Старлайт сузились, а Рэрити продолжала:

— Раньше у меня был дом и маленький бизнес, а сейчас у меня есть лишь оружие. Это всё. Рэйнбоу? — она повернулась к сидевшей рядом с ней Дэш.

С Дэш было что-то не так. Она прикусила губу, её взгляд метался с одного пони на другого. Казалось, что пегаска колебалась.

— Я, э… — она дернула крыльями. — Я не…

Рэрити перебила её.

— Рэйнбоу Дэш — быстрейший пегас из ныне живущих, — просто сказала она.

— Что? Я никогда не говорила…

Эпплджек хлопнула подругу по спине.

— Да ладно тебе, Дэш! Ты даже быстрее Луны!

— И она знает кунг-фу! — прощебетала Пинки Пай.

— Быстрейший пегас из ныне живущих, да? — сказал Нобл. — Почему я никогда не слышал о тебе раньше?

— Потому что я была погодной пони.

— А почему ты была погодной пони?

Дэш посмотрела вниз, и на мгновение Эпплджек показалось, что она не станет отвечать.

— Потому что со мной что-то не так, — тихо сказала она.

Нобл изумился и явно не знал, что сказать. Эпплджек решила, что ей нужно отвлечь внимание от Дэш.

— Я Эпплджек, — объявила она.

— Земная пони, — задумался Невпечатляющий. — Должно быть интересно. На что ты способна?

Эпплджек вскинула бровь.

— Практически неуязвима. Моментально регенерирую, когда эта “практическая” часть отбрасывает копыта. Супер-сильная. Чувствую ложь. Хорошо управляюсь с лассо. Всегда являюсь, когда кого-нить нужно спасать.

Невпечатляющий сощурил глаза.

— Ну, это просто смешно. А розовая что, стреляет лазерами из глаз?

Краем глаза Эпплджек видела, как Твайлайт слегка улыбается.

— Я делаю восхитительный радужнослойный банановый торт с тройной глазурью! — сказала Пинки Пай. — И иногда я предвижу будущее. Я знаю всех пони — и я имею в виду всех пони в Понивилле, а ещё владею кунг-фу. Я могу связать надувного осьминога в цилиндре за три целых и три десятых секунды, и прыгать почти на три метра в высоту. Я могу приготовить идеальный острый шоколадно-томатный молочный коктейль и почти идеальный ассортимент взрывчатки и боевых смесей. О, и меня зовут Пинки Пай.

— И никаких лазеров?

Пинки Пай наклонилась и пристально уставилась на рыцаря. Её тон стал предельно серьезным.

— Пока нет.

Невпечатляющий закатил глаза.

— Остаются масляно-желтые бабочки. Имя?

Флаттершай заметно вжалась в кресло. Её голос стал невероятно тихим и тонким.

— Я, эм…

— Флаттершай, — громко сказала Твайлайт. — И она всегда приходит нам на помощь.

Невпечатляющий раскрыл было рот, но Нобл опередил его.

— Если всё это правда, то вы, безусловно, выдающаяся компания. Неудивительно, что мы наслышаны о вас. Но, тем не менее, вшестером у вас нет шансов против столь могущественного аликорна, как Эмпириан, не говоря уже о Титане и Терре.

— Ранее я говорила, что мы можем разрешить этот конфликт, — сказала Твайлайт, — но это не подразумевает сражение. Хотя, безусловно, это будет включать в себя и сражение. Если мы, я и Пятерка, сможем оказаться в помещении наедине с принцем Эмпирианом… — она сглотнула. — Он умрет. То же самое касается и Титана с Террой.

Повстанцы переглянулись.

— Твайлайт, — сказал Миднайт, откладывая записи. — Ты можешь это сделать? Ты можешь просто убить одного из богов?

— Я не могу рассказать тебе о методе. Достаточно будет сказать, что Селестия снабдила меня как раз теми инструментами, которые помогут мне избавиться от любого из её врагов.

Рот Миднайта сжался в тонкую линию.

— Понимаю.

— Так что получается? — сказал Невпечатляющий. — Мы должны просто соглашаться со всем, что бы ты ни сказала, просто потому, что Селестия рассказала тебе, как спасти мир? И ты даже не собираешься поведать нам, как ты намереваешься победить в этой войне? Я начну и проголосую против.

— А у нас есть выбор? — спросила Баттеркап. Все повернулись к ней. — Подумайте, это же Твайлайт Спаркл. Если бы она прямо сейчас отправилась в столовую и призвала всех к восстанию, что, по-вашему, произошло бы? Вы думаете, что к концу дня мы всё ещё были бы главными?

— Справедливое замечание, — признал Нобл.

Такая перспектива, казалось, поразила Твайлайт.

— Я не стала бы…

— Вам и не потребуется, генерал, — заверила Баттеркап. — Весь смысл существования нашей группы — вести партизанскую борьбу в ожидании вашего прихода. Я что, единственная пони, которая осознает, что мы — просто дымовая завеса принцессы Селестии? Все сходится, и мы должны быть готовы. С этой целью нам надо отдать Твайлайт Спаркл все ресурсы, что у нас есть.

Старлайт скрипнула зубами.

— Мне не нравится, что моей дочерью пользуются, как очередным инструментом Селестии.

— Я не была просто инструментом, мама. Я была её высоко ценимой ученицей.

— Достаточно ценимой для того, чтобы стать мишенью Титана, но недостаточно ценимой для того, чтобы тебя спасти.

— Мама!

— Так или иначе, — громко сказал Нобл, — Баттеркап говорит дело. И поскольку два из наших пяти голосов принадлежат вашим родителям, я сомневаюсь, что совместное принятие решений приведет нас к другим выводам. Выходит, Твайлайт Спаркл теперь за старшую. Несомненно, её присутствие хорошо скажется на боевом духе. Есть возражения?

Все посмотрели на Невпечатляющего.

— Вы отдаете себе отчет в том, что назначаете дитя командующим, верно? Полагаю, я должен сопровождать ее и убедиться в том, что она ничего не испортит.

— Сопровождать её? — спросила с улыбкой Старлайт. — Мы можем перемещаться сквозь пространство силой мысли. Удачи.

Невпечатляющий пробормотал что-то обидное о телепортирующихся кобылах. Никто не обратил на него внимания.

Твайлайт прочистила горло.

— Хорошо, теперь, когда с этим покончено, — сказала она, — я думаю, нам стоит перейти к лабиринту.

Тонкий слой полупрозрачной фиолетовой энергии окутал рог Твайлайт, и пространство над столом заполнили линии того же цвета, начертившие в воздухе огромный трехмерный лабиринт. Твайлайт нахмурилась.

— Зеленый будет лучше виден, не так ли? — сказала она, и изображение лабиринта моментально стало зеленым.

— Мы находимся здесь. — На призрачной карте возникла красная метка. — А вы расположили пони в этих проходах.

Твайлайт взяла у отца несколько листочков бумаги и разместила их в воздухе перед собой. Она принялась читать, в то время как карта продолжала рисовать себя самостоятельно.

— Но есть несколько вещей, которые нам нужно решить.

Именно в это время Эпплджек заметила, что все единороги в помещении смотрели на Твайлайт расширившимися глазами, даже её собственные родители. Эпплджек не понимала, что же такого удивительного делала Твайлайт.

— Прокормить стольких пони должно быть трудно. Полагаю, большая часть вашего продовольствия поступает из налетов, которые организует Нобл.

Нобл оперся подбородком о копыто.

— Как вы узнали, что именно я этим занимаюсь?

— Объективный анализ и дедуктивное мышление, — небрежно сказала Твайлайт. — Также из этих карт понятно, что ваши знания даже о ближайших секциях лабиринта весьма ограничены. Его запутанность делает лабиринт таким идеальным местом для того, чтобы спрятаться, но она работает и против вас. Я хотела бы, чтобы вы подобрали несколько надежных пони, которым я смогу передать знания о ближайших секциях. В каждой операции, которую мы предпринимаем, должен участвовать хотя бы один пони, способный ориентироваться в лабиринте.

Также, с целью достижения большей эргономичности, я хотела бы перестроить некоторые из ваших жилых помещений и складов, но это мы можем отложить. С разрушением внешнего барьера возникли новые пути доставки еды и снабжения.

— Твайлайт, — сказала Старлайт, — ты и правда сама разрушила барьер?

Твайлайт неловко поерзала.

— Если честно, в этом нет ничего особенного.

— Мы собрали вместе всех, кого смогли, и попытались разрушить его, когда он только возник, — сказал Миднайт, — но он был…

— Он был, — подчеркнула Твайлайт.

— Я не единорог, — сказала Баттеркап, — но что удерживает Титана и Эмпириана от того, чтобы поставить ещё один?

— Ничего, — сказала Твайлайт. — Так же, как ничто не удерживает меня от того, чтобы снова его нейтрализовать. Эмпириан должен тратить огромное количество энергии на поддержание барьера. Я сомневаюсь, что он станет расходовать так много усилий на восстановление чего-то, что, как ему известно, я могу разрушить.

— Сейчас у нас есть доступ к внешнему городу, — выдохнул Миднайт. — Ко всей Эквестрии. С полным знанием лабиринта мы можем безнаказанно выводить беженцев. Мы можем получать поставки, и мы можем…

— Вербовать, — закончила Твайлайт. — На этом надо сделать акцент в следующие несколько недель. Мы должны расширить влияние и завербовать как можно больше пони. Появление принцессы Луны и меня, как и падение барьера, должно вдохновить многих на вступление в ряды сопротивления.

Изображение лабиринта пропало, моментально сменившись рядом линий, которые начали набрасывать точную копию дворца.

— И они нам потребуются, — сказала Твайлайт. — Дворец представляет собой крепость, в которой, по моим подсчетам, находятся принц Эмпириан, генерал Эстим, свыше двух сотен настоящих солдат и более семи сотен марионеток.

Миднайт побледнел.

— Подсчетам? Каким образом ты пришла к этим цифрам?

— Объективный анализ и дедуктивное мышление, — снова сказала Твайлайт. — В любом случае, поскольку я не намереваюсь атаковать в лоб, нам понадобятся точные цифры. С этой целью я также планирую совершить несколько вербовочных мероприятий. Что подразумевает…

Остаток совещания прошел большей частью в деталях, к которым Эпплджек не имела никакого отношения. Они оговаривали всякие мелочи и планировали дополнительные совещания, а Эпплджек задавалась вопросом, для чего вообще ей нужно было приходить на эту встречу.

Когда совещание завершилось, Эпплджек показалось, что Твайлайт взяла на себя слишком много обязанностей. Она проснулась всего несколько дней назад, и ей нужно было расслабиться. И хотя она была весьма талантливой кобылкой, Твайлайт могла бы немного передохнуть, учитывая то, через что ей пришлось пройти. Эпплджек решила задержаться и намекнуть единорожке, что та должна немного притормозить, и ждала, пока в помещении не остались только Твайлайт и Луна.

Твайлайт издала тяжелый вздох и опустила голову на стол.

— Ну, — сказала она измученным голосом. — Как я справилась?

Луна пошевелилась впервые за несколько часов.

— Более или менее хорошо, — сказала она. — Не забывай, что ты должна приказывать, а не делать предложения. Для командира ты слишком снисходительна. Помни, Твайлайт Спаркл, для этих пони ты должна выглядеть героиней. Хотя ты можешь позволить себе производить впечатление пони, имеющей недостатки, это поможет тебе казаться эмоционально ближе к ним, и, следовательно, расположить их к себе. Ты должна производить впечатление вызывающей симпатию спасительницы, обладающей таинственными силами. Ты должна казаться справедливой и мудрой. Демонстрация лабиринта, созданного параллельным колдовством, создало впечатление твоего могущества. Ты должна и в будущем совершать подобные поступки. Помни — проявляй скромность только тогда, когда это служит цели показать тебя ещё более могущественной — как в том случае, когда ты заявила, что разрушить барьер Эмпириана было легко.

— Хорошо, принцесса Луна.

— Я стану в присутствии остальных предлагать нелепые и жестокие направления действий. Ты должна оспаривать мои слова. Твоя критика и мое повиновение закрепят тебя в их памяти как справедливого генерала, который заменил их возлюбленную принцессу. Когда одна из моих запланированных вылазок закончится удачно, успех я припишу тебе. Ты должна будешь отбросить свою скромность и принять эту похвалу.

— Да, принцесса Луна.

— Ты не должна спорить со своими заместителями на глазах у повстанцев. Ты не должна брать на себя вину за что-либо — перекладывай её на меня или заместителей. Ты должна держаться важно и гордо и при каждой возможности использовать магию, чтобы впечатлить повстанцев. Ты должна появляться публично так часто, как только возможно. Ты должна оправдывать свою репутацию, и они полюбят тебя, как и планировалось.

— Они полюбят меня, — бесстрастно вторила Твайлайт.

— Они полюбят тебя, Твайлайт Спаркл. Селестия вела себя так на протяжении тысячи лет. Она была величайшей из пони и верила, что и ты станешь такой же.

— Величайшей из пони, — тихо сказала Твайлайт.

— Эпплджек! — позвала Луна. Эпплджек подняла глаза на принцессу, в то время как Луна направилась к двери. — Бремя, которое я возложила на Твайлайт Спаркл, тяжело. Ты и твои подруги должны приободрять и поддерживать её во всем. Она нуждается в вас.

— Величайшей из пони, — снова повторила Твайлайт, когда Луна ушла. Она вздохнула и посмотрела на Эпплджек. — Не думаю, что я предназначена для всех этих генеральских штучек.

Эпплджек слабо улыбнулась.

— Ерунда, Твай. Луна просто… настойчива. Не думаю, что ты должна слишком париться о том, чтоб делать всё, что она говорит. Просто делай своё дело как хочешь, и пони наверняка тебя полюбят. Мне вот кажется, что ты, так сказать, откусываешь больше, чем можешь прожевать.

— Да, это точно. Количество реорганизаций, которые должны быть проведены, ошеломляет. К тому же я должна отдавать приказы и стать их новым божеством. Плюс у меня уже с десяток встреч, на которых я должна присутствовать. И всё это вдобавок к той информации, которую мы должны скрывать.

Эпплджек озадачилась:

 — Мы — это ты и я?

— Мы — это Элементы Гармонии. Наше собрание завтра.

— Ты уверена, что с тобой всё в порядке, Твайлайт?

— Все отлично, Эпплджек, я уверена, — соврала Твайлайт. — Мне просто нужно разработать надлежащий режим работы. — Она подняла пачку бумаги и перо.

— Послушай, Твайлайт, — сказала Эпплджек. — Если я что-нибудь могу сделать, то ты не стесняйся просить, ясно? От тебя будет мало толку с мозгами, истрепанными всем этим напрягом.

Твайлайт спокойно посмотрела на Эпплджек.

— Я всего лишь делаю свой вклад, как и все остальные, Эпплджек. Делать меньше я никак не могу. Кроме того, ты же всё равно не можешь вести собрания и изучать Элементы Гармонии.

Эпплджек вздохнула.

— Ну, ты хоть приди и побудь с нами чуток, хорошо? Мы толком и не разговаривали с тех пор, как ты проснулась.

Твайлайт сосредоточенно строчила что-то в пергаменте.

— Приду, только не прямо сейчас. Мы обсудим это завтра, после собрания, хорошо?

Эпплджек открыла рот, чтобы возразить, но Твайлайт исчезла прежде, чем она заговорила. Пони опустила голову.

Твайлайт была одной из самых способных кобылок, что Эпплджек когда-либо встречала. Но единорожка до сих пор находилась под большим давлением. То, что она нуждалась в своих друзьях, Эпплджек было ясно, как день. Но как заставить её притормозить?

 — Здесь есть кто-нибудь?

Твайлайт стояла перед огромным столом в середине командного центра повстанцев, её рог и глаза пылали магической энергией. Над столом, удерживаемые в воздухе её магией, медленно вращались шесть Элементов Гармонии.

— Эм, да, Твайлайт, все здесь. — Флаттершай сглотнула. — Ты, эм, не видишь нас?

— Разумеется, нет, — сказала Твайлайт. — Разве у меня не закрыты глаза?

Эпплджек помахала копытом перед лицом Твайлайт. Единорожка не отреагировала.

— Не-а.

— О, — Твайлайт зажмурила глаза. — Простите, это, должно быть, выглядит странно. Это просто нечто единорожье.

Рэрити вздрогнула.

— Э…

— Ладно, это не нечто единорожье. Скорее нечто Твайлайт Спаркл — принцессы Селестии — Астор Корускар. Я сейчас по-настоящему глубоко погружена в магию. Это невероятно. Я знала, что Элементы Гармонии необычны, но это нечто инопланетное. В сравнении с ними профессиональные зачарования кажутся чем-то нарисованным мною с помощью цветного карандаша.

— Ты можешь рисовать заклинания цветным карандашом? — прощебетала Пинки Пай. — Как по мне — звучит мастерски!

— Нет, не могу. Я хочу сказать: исходя из моих знаний, невозможно сотворить нечто подобное с помощью магии единорогов. Это всё равно, что пытаться разжечь огонь при помощи пачки жевательной резинки или пищевой пленки. К счастью, мне нужно не имитировать их. — Твайлайт опустила Элементы на стол. — А просто понять. — Её рог перестал светиться, и она открыла глаза.

Флаттершай улыбнулась:

— Так тебе удалось?

Твайлайт вздохнула и повесила голову.

— Ни на йоту.

Эпплджек похлопала её по спине.

— Эй, взбодрись, Твай! Чтоб ими пользоваться, нам не так уж важно знать, как они работают.

— Но нам нужно это знать, Эпплджек! Подумай о том, на сколько вопросов нам предстоит получить ответы. У Флаттершай и Пинки Пай магия идет извне их вида! Рэйнбоу Дэш смогла мгновенно засечь Рэрити, когда та была в опасности, а Рэрити точно знала, когда спрыгнуть с моста. Ты прорвалась сквозь стену в самый подходящий момент, и ты думаешь, что это просто удача? Пинки Пай точно знала, куда наступить, чтобы приземлиться на алмаз Ворпала! Ничто из этого не может быть совпадением! Хоть что-то должно быть связано с Элементами Гармонии! Объявились старшие божества и свергли принцессу Селестию. У нас есть то единственное, что может их остановить, и мы едва знаем, как оно работает или откуда взялось. У Элементов должен был быть создатель, из этого следует, что у них, вероятно, есть назначение. Я единственная пони, которую это волнует?

Эпплджек пожала плечами.

— Со всеми нашими сражениями и времени-то не было думать о таком. Я считала, что мы просто сделаем это радужное дело и покончим со всем.

— Подождите, — сказала Флаттершай громко. Ну, или относительно громко, однако остальные услышали её. Пегаска посмотрела на всех:

— Если мы не знаем, как они работают… — конец предложения повис в воздухе.

— Тогда откуда нам знать, как они сработают, — закончила Рэрити. — Что, если они могут справиться только с Осколками или Дискордом?

— Тогда мы проиграем, — произнесла Твайлайт. — И миром будет править Титан.

Эпплджек усмехнулась.

— Погоди минутку, Твай…

— Я запомнила его магию, — сказала Твайлайт. — Я могу смело сказать, что не Титан создал Элементы Гармонии, но я из первых копыт знаю, на что он способен. Спросите Луну, стоит ли пытаться в открытую сразиться с ним. Если Элементы Гармонии не могут… — она запнулась, пережевывая следующее слово, — …убить неоскверненного аликорна, тогда все кончено.

Эпплджек сощурилась.

— Ну, это упрощает дело, не так ли?

— Они сработают, — мягко сказала Флаттершай. — Они обязаны.

— Ну ладно, сейчас мы это выясним, — улыбнулась Твайлайт. — Кто хочет поносить повязку?

Флаттершай сглотнула.

— Эм, повя….

— Я! — крикнула Пинки Пай. — Я! Я хочу! Я хочу поносить повязку!

Твайлайт бросила ей полоску ткани:

— Так и думала, что ты вызовешься, вот и прихватила кое-что розовое.

Пинки Пай принялась завязывать повязку на глазах, в то время как Твайлайт беседовала с остальными:

— Нам нужно провести кое-какой эксперимент. Я могу весь день изучать связи, соединяющие Элементы Гармонии, но экспериментальные данные крайне необходимы! Для этого все мы будем атаковать Пинки Пай.

— Постойте, что? — Пинки Пай осмотрелась вокруг, несмотря на завязанные глаза.

— Не зевай, Пинки! — Твайлайт вытащила крошечную подушку прямо из воздуха и бросила её в земную пони.

Подушка ударила Пинки в лоб, и розовая пони очутилась на полу.

— Нечестно! — крикнула она. — Я думала, мы собираемся играть в “Приколи пони хвост”!

— Мне нужно, чтобы ты сосредоточилась, Пинки Пай.

Эпплджек хихикнула.

— Твайлайт, ты только что сказала Пинки Пай сосредоточиться.

— Понимаю. — Еще одна подушка отскочила от груди Пинки. — Девочки, что вы обычно делаете перед тем, как почувствовать друг друга?

— Ничего, — сказала Пинки. — Это просто случается.

Твайлайт явно начинала сердиться.

— Возможно, ты попробуешь сделать так, чтобы это просто случилось сейчас, как думаешь?

— Конечно, Твай! Валяй! — Пинки Пай завертелась на месте и остановилась спиной к Твайлайт. Твайлайт бросила подушку, и та отскочила от затылка Пинки. — Продолжай!

Твайлайт вернула подушку обратно, а Эпплджек заговорила.

— Стой, Пинки. Ты же можешь просто использовать свое Пинки-чувство, чтобы увернуться от них, так ведь?

— Разумеется, могу. Но это будет жульничество. Жуликов никто не любит.

Это случилось с пятой попытки. Твайлайт бросила подушку в Пинки Пай, и та в последний момент уклонилась от неё.

— Пинки Пай, ты сейчас просто…

— Я поняла, да!

Твайлайт казалась пораженной. С другой стороны, подумала Флаттершай, это и было совершенно поразительно.

— Я должна сделать записи! — крикнула Твайлайт. — Почему я не делала записи?! Процедура эксперимента обязательна к исполнению!

Она вытащила из воздуха блокнот и перо, затем швырнула в Пинки Пай ещё одну подушку, от которой та ловко увернулась.

— Итак, ты чувствуешь, как она приближается, Пинки? Ты не используешь Пинки-чувство?

— Не-а! — Пинки Пай сделала над подушкой сальто назад. – Это ты, Твайлайт. Я чувствую тебя.

Твайлайт приложила копыто к подбородку, а затем бросила еще одну подушку. Пинки даже не шелохнулась, и Флаттершай подумала, что ей не удастся увернуться, но подушка остановилась у самого лица розовой пони. Твайлайт принялась яростно записывать.

— Потрясающе, — сказала она. — Ты знала, что я собираюсь остановить подушку. Попробуем с Рэрити.

Пинки Пай увернулась от всех подушек, брошенных Рэрити, а затем и от подушек, которые Твайлайт и Рэрити бросали вместе. Затем Твайлайт извлекла вторую повязку и бросила её Рэйнбоу Дэш.

Флаттершай внимательно наблюдала за Рэйнбоу Дэш. Находясь в одной комнате с Твайлайт, радужногривая пегаска без сомнения чувствовала себя неуютно. На самом деле Рэйнбоу Дэш теперь редко чувствовала себя в своей тарелке. Она была всё той же Рэйнбоу Дэш, но после освобождения от заклинания Нихилус она выглядела куда более угрюмой, чем бывала раньше. Она редко подчинялась приказам, с которыми была не согласна, и никогда не говорила о том, что было до прихода Титана.

Однако если Дэш и обижалась на Твайлайт, она хорошо поработала над тем, чтобы скрыть свои чувства. Она молча надела повязку и встала на стол. Пинки вскарабкалась за нею следом.

— Давайте начнем с подушек, — сказала Твайлайт.

На то, чтобы почувствовать это, Рэйнбоу Дэш потребовалось больше времени, чем Пинки Пай. Флаттершай заметила, что Твайлайт не бросила в Дэш ни одной подушки, позволив Рэрити сделать эту часть работы за неё. После двадцати с лишним ударов Дэш сдвинулась на идеальное расстояние, уклонившись от одной из подушек. Её голова повернулась точно в сторону Рэрити.

— Ух ты, — выдохнула она.

Твайлайт подняла глаза от блокнота.

— Хорошо, — сказала она. — Теперь кое-что посложнее. Вы двое попытайтесь ударить друг друга так сильно, как только можете, одновременно стараясь, чтобы другая пони вас не ударила. Почувствуйте друг друга, прежде чем начать.

Пинки Пай и Рэйнбоу Дэш неподвижно стояли на столе, а все остальные молча наблюдали за ними. Наконец, они обе очень медленно начали двигаться. Каждая сделала несколько глубоких вдохов, затем Дэш двинулась вперед и очень медленно вытянула копыто. Казалось, что она сражается в замедленной съемке. Пинки Пай отошла с траектории удара, растягивая движения с той же мучительной медлительностью. Затем ударила в ответ, на сей раз немного быстрее.

Дэш сделала шаг назад, чтобы уклониться, потом медленно встала на передние ноги, сохраняя идеальное равновесие, и нанесла удар задней ногой. Пинки Пай начала подныривать даже раньше, чем Дэш успела сделать пинок.

Подруги начали ускорять темп.

— Это гармония, — затаив дыхание, сказала Твайлайт. — Если вы научитесь её контролировать, польза будет… астрономической, по меньшей мере. Команда идеально синхронизированных бойцов, которые всегда знают, где находятся все остальные. Личные недостатки будут сглажены.

Рэйнбоу Дэш и Пинки Пай принялись сражаться на пугающей скорости, и до сих пор ни одна из них не смогла коснуться другой. Пинки Пай хихикала, а Дэш ухмылялась. Они кувыркались, делали перекаты, били, пинали и выполняли движения, которые были до смешного непредсказуемыми. Флаттершай с трудом могла уследить за их перемещениями.

— А ещё вы двое знаете кунг-фу. Это то, что надо. — Твайлайт бросила в дерущихся несколько подушек, но они с легкостью увернулись.

— Отлично, — сказала она. — Пока достаточно. Позже вам нужно будет обучить друг друга технике. И, полагаю, мне тоже это не помешает. Из чисто академических соображений, разумеется, поскольку я не собираюсь сражаться, — прибавила она.

— Далее по плану, — Твайлайт вытащила из воздуха цветной лист пергамента. — Заклинания. — Она кивнула. — Все вы стали чрезвычайно способными, но мне бы хотелось меньше беспокоиться о вашей безопасности. Все мы, как носители Элементов Гармонии, невосполнимы. Поскольку я сомневаюсь, что смогу убедить кого-то из вас не участвовать в боевых действиях, я хотела бы привязать защитные заклинания ко всей вашей броне. Весьма любопытно, что само по себе физическое проявление Элементов благоприятнее для наложения заклинаний, чем любой другой материал, известный пони, даже метеоритная платина. Зачарование уже зачарованного объекта должно быть невыполнимым, но почему бы не попытаться, верно? Элементы уже опровергли все остальные правила из книг. Думаю, что немного повозившись, я все же смогу встроить их в ваши доспехи.

Дэш сняла свою повязку.

— Что за заклинания?

Флаттершай заметила, что Дэш до сих пор не смотрела Твайлайт в глаза.

— Защитные, — сказала Твайлайт. — Я могу сделать вашу кожу прочной, как стальной лист. В случае Пинки Пай я хотела бы сделать десятки разных зачарований. Для Эпплджек что-то, что снижает вес. Для Рэрити — пространственные ножны для Ворпала. А в твоем случае я хотела бы изобрести оружие. Я до сих пор не видела, что носит Флаттершай, поэтому с этого мы и должны начать.

Постарайтесь запомнить: неважно, насколько сильными вас могут сделать Элементы или моя магия. Все это — только средства достижения большей цели. Ничто из этого не имеет значения, если мы не сможем добраться до Эмпириана и использовать Элементы Гармонии. Мы собираемся победить его с помощью дружбы, а не битвы. Зачарования для брони нужны просто для того, чтобы помочь нам пробиться через его оборону.

— Вроде генерала Эстима, — сухо сказала Рэрити.

Твайлайт кивнула.

— Мне нужен доступ ко всей вашей броне.

— И чем же мы займемся в это время? — спросила Эпплджек.

— О, я уверена, Луна найдет для вас занятие. Сейчас она вместе с Невпечатляющим продумывает налеты для пополнения запасов.

— Сэром Невпечатляющим, Твайлайт. Титулы очень важны. — Все посмотрели на Рэрити, и она пожала плечами. — Что? Пусть он мне и не нравится, но он всё же рыцарь.

— Но я генерал.

— Совершенно разные системы ранжирования, дорогуша. Я старше его по званию, но все равно обращаюсь к нему с почтением.

Твайлайт испустила раздраженный вздох:

— У меня нет времени на то, чтобы выучить все формальности. Здесь, — сказала она, доставая листки из воздуха, — я нарисовала для вас всех упрощенные карты, которые вы должны заучить наизусть.

Эпплджек застонала.

— Домашняя работа?

— По сути, да. Вы должны научиться находить путь отсюда в тренировочный зал. Луна захочет увидеть вас всех. Я созову следующее собрание после того, как узнаю больше об Элементах.

Все пони, кроме Твайлайт, Флаттершай и Рэйнбоу Дэш разошлись.

— Оружие? — спросила Дэш ядовито.

Её тон остался незамеченным для Твайлайт, которая читала книгу, одновременно удерживая телекинезом Элементы Гармонии.

— Угу, — сказала она рассеянно. — У Корускар в «Воюющих пони» были некоторые рисунки и зачарования. Не имело бы смысла размещать броню или оружие для пегасов в «Разрушительном могуществе».

— Я и копытами хорошо справляюсь, спасибо.

— Я знаю, — сказала Твайлайт, не меняя тона. — Но я бы хотела, чтобы у тебя была дополнительная защита против единорогов.

Дэш помотала головой.

— Как хочешь, — пробормотала она громко, перед тем как стремительно вылететь прочь.

Флаттершай разрывалась между желанием догнать Рэйнбоу Дэш и остаться с Твайлайт. Она понимала, что обеим подругам мог понадобиться кто-нибудь, чтобы поговорить. Насколько Флаттершай могла судить, Твайлайт и Дэш переполняло чувство вины. Но тогда почему они просто не поговорили об этом друг с другом?

В конце концов она осталась с Твайлайт. Не потому, что сделала такой выбор — ей просто потребовалось слишком много времени, чтобы решиться. Твайлайт стояла перед столом, и, склонив голову набок, смотрела на дверь, через которую вылетела Дэш. Кажется, она медленно осознавала, что Дэш злилась на неё.

— Не понимаю, — сказала она. — Что такого я сказала?

Флаттершай не поняла, адресовался ли вопрос ей.

— Я не знаю.

— Я пыталась поговорить с ней, а она сказала мне “позже”. До тех пор я что, должна просто игнорировать её? Я не могу игнорировать никого из своих друзей! Должна ли я надавить на Рэйнбоу? Но тогда я буду действовать вопреки её желаниям, и это будет означать, что я ужасный друг! Я понятия не имею, что делать!

— Прежде всего, почему она не хочет с тобой поговорить?

Твайлайт посмотрела на Флаттершай так, словно та только что задала крайне глупый вопрос.

— Ты шутишь?

Флаттершай поскребла копытом пол.

— Ну… вам обеим сейчас лучше.

— Мне — нет, — сухо произнесла Твайлайт.

— Ч-ч-что ты имеешь в виду?

Твайлайт вздохнула.

— Я сама не своя, Флаттершай.

Флаттершай удивилась.

— Не говори так, Твайлайт. Ты всё та же единорожка, с которой мы все подружились.

— Вот именно, — сказала Твайлайт. — Я не… я не думаю, что должна оставаться такой.

— Ч-ч-что ты имеешь в виду?

— Ее хочу вдаваться в подробности, но я ненавидела Нихилус. Сильнее, чем кого-либо за всю свою жизнь. Я прожила неделю с мыслями кого-то, кому доставляло удовольствие только одно: уничтожать то, что я любила. Когда я усмотрела возможность …. — Твайлайт поперхнулась словом, затем глубоко вдохнула. — Я убила Нихилус Никс Нот. И когда она умоляла меня сохранить ей жизнь, я злорадствовала. Я улыбалась не оттого, что знала, что все вы будете в безопасности. Я улыбалась, зная, что уничтожила всё, что было дорого ей. Совсем как она.

Флаттершай прикусила губу.

— Твайлайт! Ты ничуть не похожа на нее!

— Именно, — прошептала Твайлайт. Она повернулась и посмотрела на Флаттершай с ужасно недобрым выражением на лице. – Я похоронила каждый оставшийся кусочек жестокости и ярости, который у меня был, в глубоком и темном уголке внутри себя. Сломав барьер, я думала, что освободила это и снова стала единой, но сейчас я не так в этом уверена. Что, если всё это время я бессознательно отталкивала часть себя? Что, если я и в самом деле даже хуже, чем думала о себе? Я могу стать следующей Корускар. Я стану такой, какой хотела меня видеть Селестия. Я должна быть чудовищем и её инструментом.

Флаттершай не знала, как утешить подругу.

— Ты не чудовище, Твайлайт. И никогда им не станешь.

— Помнишь, что Нихилус сказала в ответ на твои слова о том, что она могла бы делать добро?

У Флаттершай сохранилось лишь смутное воспоминание:

— Что она не хотела этого.

— Что ни единая её часть не была способна на добро. И что ты сказала ей?

Это Флаттершай помнила со всей ясностью:

 — Что ты можешь творить зло.

— Я не знаю, что может сделать со мной та часть, что заперта внутри. Но я должна попытаться быть той, в ком все нуждаются, и я точно не могу сделать этого, если я могу думать только о… ну, ты знаешь.

— Твайлайт… Я имела в виду, что все пони могут творить зло. Никто не идеален, все совершают ошибки.

— Теперь я генерал Твайлайт Спаркл, Флаттершай. Я не могу позволить себе совершать ошибки.

— Твайлайт?

— М-м-м?

— Я не думаю… — Флаттершай сделала над собой усилие. Как могла она сказать другу такое? — Думаю, ты относишься к этому не так, как следует.

Лицо Твайлайт помрачнело.

— И как я должна к этому относиться? Отказаться от звания генерала и бросить весь род пони в беде? Остаться генералом и уничтожить себя? Отправиться искать монстра внутри себя? Держаться от него подальше и медленно сходить с ума? Я лучше буду сломившимся трусом, чем такой тварью, как Нихилус! — к этому моменту Твайлайт кричала. — Должны ли мы все, не считая дракона, вернуться в Понивилль и попытаться жить в мире Титана? Следует свалить восстание на Луну?

— Твайлайт, я не…

— Пони пострадают вне зависимости от того, что я сделаю. Включая меня саму. Мы больше не живем в мире Селестии. Не существует идеальных решений. Я не могу отправить два билета и получить шесть. Не в этот раз. Я делаю все, что в моих силах, Флаттершай, и мне жаль, если это не соответствует твоим стандартам или стандартам Луны. Я согласилась быть ученицей принцессы, а не убивающим богов Генералом Армий Эквестрии. Если ты придумаешь лучший способ справиться со всем этим, дай мне знать.

С этими словами Твайлайт исчезла, оставив Флаттершай в одиночестве утирать текущие из глаз слезы.

---

Разумеется, они явились за ней ночью.

Селестия не знала, где она просчиталась. Она скрыла следы и спрятала тело в ближайшей к Понивиллю стороне от разрушенного замка. До возвращения Терры она провела на ногах больше часа. И всё это время принцесса бежала в сторону Темного Сердца Вечнодикого Леса и старалась не привлечь внимания ни одного из местных обитателей. Она замела свои следы. Да чтоб его, Селестия была лишена магии. Не было ничего такого, что они могли бы искать, не говоря уже о следе. Она учла каждую деталь, предусмотрительно приняв меры против всего, что могла предпринять Терра для поиска.

Но ничего не помогло. Они нашли её.

Принцесса узнала об их появлении по шуму, с которым они продирались через подлесок, ломая ветви и спотыкаясь о корни. Селестия не могла их разглядеть до тех пор, пока они не подошли совсем близко: стояла ночь, а марионетки были черными. По сути, она увидела их только тогда, когда возглавлявший марионеток ярко-голубой пегас приземлился среди них.

Селестия проклинала свою белую шкуру. Пегас, несомненно, обнаружил её сверху через брешь в деревьях и позвал марионеток. Это означало, что Терра знала, где её искать, но также и то, что у Селестии ещё оставался шанс.

Принцесса не увидела единорогов, стало быть, Терра не узнает, что прислужники нашли её дочь. Селестии нужно было в первую очередь устранить пегаса и сделать это быстро, не позволив ему сбежать и найти королеву. Марионетки-земные пони отправятся следом за ним. Их было от силы десяток.

У Селестии, в отличие от противников, не было магии, чтобы ускорить реакцию, обострить чувства или усилить удары. И хотя она отдохнула, поправилась и чувствовала себя не такой слабой, как во время побега, Селестия была далеко не на пике физической формы. И у неё не было никакого оружия.

Что у неё было, так это стальной разум, закаленный в ходе более чем тысячелетнего правления величайшей цивилизацией из всех, какие когда-либо видел мир. Разум, что подрывал династии и побеждал богов при помощи взвешенных слов и казавшихся безобидными законов. Разум, который мог предвидеть все исходы в ситуации столь же элементарной и примитивной, как эта. Разум, который знал, как сокрушать своих врагов куда лучше, чем Терра могла вообразить. Разум божества.

Умноженный на три.

Она отвлекла пегаса, швырнув ему в лицо палку. Тот поднял передние ноги, чтобы защититься, а Селестия шагнула в ряды окружавшей его невнимательной стражи и ударила пегаса в челюсть, а затем сломала ошарашенному пони шею. Она на мгновение задумалась о том, кто из них был более высокомерным, но решила, что это неважно — ведь в живых осталась именно она.

Но с земными пони всё было иначе. Они были сильнее обычного пегаса, и Селестии не стоило торопиться. Это не имело значения, ведь ни один пони, кроме этих, не знал, где она находилась. Все время мира принадлежало ей.

Она убивала марионеток спокойно и расчетливо, сломанной палкой нанося удары в определенные точки их тел. Она не сражалась с ними в лобовую, делая вместо этого выпады и подножки, которые отвлекали глупых существ на время достаточное, чтобы их убить. Она внимательно следила за тем, чтобы её не окружили, но функцию позиционирования выполнял другой разум.

Это было непростой задачей. Непрерывный бой оказался серьезным испытанием, и даже без того сэкономленных сил начинало не хватать. Но дело становилось проще по мере того, как способных сражаться марионеток делалось всё меньше.

Лишь вбив палку в глаз последней марионетки, обессиленная Селестия услышала музыку.

Позже Селестия вспомнила, что мелодия не была особенно сложной или хотя бы оригинальной. Что в лесу была ужасная акустика. Что звук терялся из-за того, что одно её ухо было отгрызено. Принцесса вспомнила всё это позже, потому что в тот момент самый прекрасный звук, который она когда-либо слышала в своей жизни, привел её в экстаз. Ничто из того, что она когда-либо испытывала в своей жизни длиной в одну тысячу, одну сотню и ещё одиннадцать лет, не могло сравниться с этим.

Это было нечто большее, чем просто музыка. Мелодию переполняла любовь и радость и вся красота мира, что проходила незамеченной. Она говорила с Селестией о тоске и утрате, и о том, как глупа гуманность. Она управляла ею, как ничто иное, и Селестия безо всякого стыда позволила слезам ручьями течь по лицу. Это была магия аликорна, и принцесса жаждала её, хотела вернуть свою божественность так сильно, что у неё сжался желудок и задрожали ноги.

Деревья, окружавшие Селестию, склонились в стороны от королевы мира, когда та опустилась на землю, не сделав ни единого взмаха крыльями. Принцесса подошла к ней, и Терра улыбнулась так лучезарно, что все тревоги о бессмертной партии улетучились из сознания Селестии. Эфирная грива Терры потянулась и коснулась лица дочери, и Селестия, ощутив её теплое прикосновение, улыбнулась матери в ответ.

Потом пение прекратилось.

Селестия с ужасом смотрела на ухмыляющуюся мать.

— Нет, — сказала она тихо. Ни одно слово не могло выразить весь ужас того, что с ней произошло.

— Привет, солнышко.

Несколько тошнотворных хрустов разнеслось по округе, когда Терра при помощи своей магии одну за другой переломала Селестии ноги.

— Признаю, что я не настолько умна. Но насколько самонадеянна ты, если думаешь, что можешь сбежать от Титана? Для него ты всегда будешь совершенно предсказуема.

Слезы жгли лицо Селестии, но с её сломанными ногами они ничего не могли поделать.

— Разве тебя не беспокоит, — скрипя зубами, выдавила она, — что ты нужна ему для…

Терра резким ударом в челюсть заставила Селестию замолчать.

— Прекрати свои попытки заставить меня убить супруга. Сейчас твои манипуляции по-детски очевидны. Зачем мне бросать Титана ради того, чтобы присоединиться к моим сломленным дочерям? Разве не помнишь, что больше тысячи лет назад ты заперла под землей вместе с ним и меня?

Терра перевернула Селестию так, что та оказалась животом кверху.

— Я десятилетиями вела войну против него, и ты никогда не спрашивала, хочу ли я помочь тебе вернуть мир. Тогда тебе не нужны были союзники, не нужен тебе союзник и сейчас. Тебе нужен только инструмент. Так что нет, Селестия. Я не собираюсь объединяться с тобой против Титана. Я знала его почти тысячу лет. Наши отношения намного сложнее, чем просто любовь или ненависть. Накаляя отношения между нами, ты пренебрегаешь нашими узами. Возможно, ты имеешь столь малое понятие о них оттого, что между тобой и твоей сестрой никогда такого не было.

Селестия сплюнула на землю кровью, и Терра продолжила:

— Мне также следует напомнить о том, что ты убила двух пони напрасно, солнышко. Он сказал, что это сломит тебя. Видишь ли, всё это — его игра.

Селестия подавила чувство унижения, а затем — вины. Потом ей пришлось вновь подавить в себе унижение. И наконец она зарыдала навзрыд, не в силах удержать жалобные стоны.

Терра снова улыбнулась.

— Будет тебе, солнышко, — сказала она, наклоняясь и позволяя завиткам своей теплой гривы слизнуть слезы с лица дочери. — Всё не так плохо. Пойдем домой.

Глава 13 - Спаркл и Твайлайт

Броня Пинки Пай лежала на столе перед ними.

— Итак, что находится в жёлтой? — спросила Твайлайт.

— Пинки-дым!

— Пинки-дым?

— Это как обычный дым, но намного лучше. Давай покажу.

Твайлайт выхватила жестянку изо рта Пинки прежде, чем та успела выдернуть чеку и выпустить наружу содержавшуюся внутри невероятную смесь.

— Поверю тебе на слово, — быстро сказала она. — А в красной?

— Она взрывается.

Если Твайлайт не хотела посмотреть на Пинки-дым, то она определённо не испытывала желания увидеть Пинки-фаербол, предназначенный “только для применения на марионетках”.

— Магнитуда? — спросила Твайлайт.

— Двадцать одна и три супертонны.

Твайлайт вяло посмотрела на неё.

— “Супер” — не метрическая приставка, Пинки.

— О, — разочарованная, Пинки опустила взгляд. — Это в какой же унылой системе “супер” не используется как приставка?

— Насколько мне известно — во всех, — сказала Твайлайт, выбрав другую жестянку. — Хорошо, а эта просто набита конфетти.

Пинки кивнула, довольная тем, что Твайлайт выбрала следующей именно эту.

— Угумс. Она на тот случай, если я захочу выстрелить конфетти.

— А эта — на тот случай, если ты захочешь выстрелить замазкой?

Пинки снова кивнула.

— Замазкой, которая взрывается.

Твайлайт застыла, а затем бережно положила открытую жестянку на стол.

— Итак, это лезвия, рядом с ними — парашют. И они, так же как гарпун, заряжаются в пусковое устройство.

Казалось, что она разговаривала больше сама с собой, чем с Пинки Пай. Розовая пони прикинула, не начать ли ей свой собственный сольный разговор, но решила этого не делать. Она не хотела быть грубой, да и несколько пони, говорящих разом, помешали бы Твайлайт слышать её собственные мысли. Пинки знала, что Твайлайт любит думать.

— Блочная крепёжная система, — продолжала задумчиво бормотать себе под нос Твайлайт, вертя детали в воздухе перед собой. — Практичное метательное устройство. Эргономичный дизайн и высокопрочное сцепление. Это впечатляет, Пинки. Почему же ты тогда работаешь в пекарне, раз можешь изобрести и смастерить такое?

Для, казалось бы, сообразительной кобылки Твайлайт иногда могла задавать довольно глупые вопросы.

— Я точно не смогу устраивать вечеринки в мастерской. Кто-нибудь может пострадать.

— Я… понимаю, — пробормотала Твайлайт. Пинки Пай сомневалась в этом, но решила промолчать. Твайлайт шумно выдохнула, закончив изучать комплект брони.

— Хорошо, — сказала она, — я наверняка могу зачаровать всё таким образом, чтобы придать твоей коже твёрдость, но больше ничего не могу обещать.

Она вытащила Элемент Смеха из своего нуль-пространства, и её рог засиял ярче.

— Я попытаюсь зачаровать твои лезвия так, что ты сможешь использовать их против фехтомагического клинка, не опасаясь сломать. Также я попробую доработать метательное устройство, чтобы тебе не нужно было таскать с собой эти баллоны со сжатым газом. И, с твоего разрешения, я уберу спусковой механизм для рта и соединю управление напрямую с твоими мыслями.

Пинки Пай знала, что Твайлайт могла наложить мысленное заклинание и без разрешения, но она не хотела напоминать подруге о том, что Нихилус злоупотребила этой силой, поработив Рэйнбоу Дэш.

— Разрешение получено! — она дурашливо отсалютовала.

Вспышка магического света от рога Твайлайт была настолько яркой, что было больно смотреть, и поэтому Пинки Пай посмотрела прямо на неё. Когда зрение восстановилось, она обнаружила, что Элемент Смеха стал одним сплошным розовым самоцветом. Твайлайт издала короткое одобрительное “мхм-м”.

— Я знала, что смогу придать новую форму материальному компоненту, не затрагивая привязки, — сказала единорожка. Пинки решила, что Твайлайт опять разговаривает сама с собой.

Затем, кажется, что-то пошло не так. Твайлайт закрыла глаза и затрясла головой так, словно та была копилкой, а сама единорожка вытряхивала из неё последний четвертак.

— Твайлайт?

Твайлайт резко выдохнула и открыла глаза, не произнося ни слова.

— Твайлайт? Алло! Земля вызывает Твайлайт! Говорит Пинки Пай, приём.

Твайлайт потёрла копытом висок.

— Прости, Пинки. Просто… было много сложной магии. Когда я сделала так в прошлый раз, то начала слышать голоса.

Это многое объясняло.

— И что же они сказали на этот раз?

Твайлайт посмотрела на Пинки, словно размышляя, отвечать или нет.

— Ничего хорошего, — сказала она наконец. Пинки предположила, что Твайлайт рассказывала ей это только потому, что считала непоседливую подругу достаточно странной, чтобы выдержать странную правду. На мгновение она задумалась над тем, как странно звучало слово “странный”. Что-то в нём казалось чужеродным, но так всё время случалось и со всеми остальными словами. Порой даже Пинки сидела и размышляла над тем, как странно звучало её собственное имя.

Пинки молчала, так что Твайлайт продолжила:

— Она думает, что должна быть главной. Прости, она думает, что мы обе должны быть главными.

— Как её зовут?

— Твайлайт или Спаркл, выбирай сама.

— Какая она?

Твайлайт снова выдохнула, скривив губы.

— Понятия не имею. Наихудший вариант — как Нихилус. Я думаю, она хочет, чтобы я причиняла боль каждому, кто причиняет боль мне.

Ну вот, Пинки Пай сделала это — она заставила Твайлайт подумать о Нихилус.

— Я выбираю Твайлайт, — сказала она.

Пинки Пай считала сумерки временем, когда мир не полностью освещён или погружён в темноту, а балансирует между светом и тьмой. Становится ли мир светлее или темнее — сумерки способствуют этому переходу. Голос Твайлайт хотел причинять боль всем, кто вредил ей, но те, кто это делал, были злыми. Как сказала бы Луна: они должны умереть. И даже если голос наслаждался этим, мир всё равно стал бы только лучше.

Но Пинки Пай не поделилась с подругой тем, почему выбрала для другой кобылы имя Твайлайт.

— А ты можешь быть Спаркл.

Если что-то неравномерно излучает свет, то оно искрится. Но Пинки Пай думала кое о чём конкретном — о бенгальском огне. Единственная яркая точка света, порождающая миллионы крошечных звёздочек, которые, прежде чем погаснуть, существуют лишь мгновение. Пылающая капля света, которая не может не привлекать всеобщего внимания и наполняет теплом сердца. Точка, что в конце концов уступит дорогу тьме, которая, в свою очередь, сменится сумерками.

Пинки Пай не поделилась и этой точкой зрения со Спаркл. В отличие от единорожки, она не ощущала потребности озвучивать все свои мысли вслух. Она лишь воскликнула:

— Я люблю бенгальские огни!

Казалось, Спаркл собиралась сказать что-нибудь скучное, но её прервал сэр Невпечатляющий, который вломился, громко шандарахнув металлической дверью.

— Привет! — тотчас же воскликнула Пинки. — Я Пинки Пай!

Невпечатляющий посмотрел на неё таким взглядом, словно она была маленькой кобылкой. Пинки было не привыкать к таким взглядам.

Спаркл недовольно уставилась на него:

— Это личная встреча между мной и членом моей команды, Невпечатляющий.

Невпечатляющий перевёл взгляд со Спаркл на Пинки Пай, кивнул, сел на стол и вытащил свою металлическую фляжку.

— Нобл хочет увидеться с тобой и обсудить безопасные маршруты для пегасов. У Баттеркап тоже есть к тебе вопросы. И не те, что обычно в её духе, а действительно важные. Что-то насчёт продовольственной системы. Старлайт отобрала дюжину пони, которые станут офицерами, и ты нужна ей, чтобы обучить их ориентироваться лабиринта. У Миднайта тоже был предлог, чтобы провести время с дочерью, вот только я его забыл.

Спаркл скрипнула зубами.

— Они не могут подождать один-единственный день? Наше следующее совещание уже завтра.

Невпечатляющий ухмыльнулся.

— Но трудности возникают прямо сейчас. Добро пожаловать в руководители, девочка. Но на самом деле ты невероятно хорошо с этим справляешься, насколько я слышал.

Спаркл застонала и легонько ударилась головой о стол. Невпечатляющий предложил ей немного виски, на что она ответила своим фирменным хмурым взглядом.

— Просто пытаюсь помочь, — сказал Невпечатляющий в свою защиту.

— Ну так ты можешь помочь. Я хочу, чтобы ты обучил Пинки Пай фехтомагии.

Невпечатляющий был застигнут врасплох. Он посмотрел на Спаркл как на сумасшедшую.

— Конечно, — протянул рыцарь. Он повернулся к Пинки. – Сначала ты используешь свою магию единорога... о, погоди, — он воздел передние ноги в воздух. — Думаю, тут уже ничего не поделаешь. Возвращайся, когда отрастишь рог.

— Я имела в виду — научи её, как сражаться с фехтомагами.

— Ты хочешь, чтобы она сражалась с фехтомагами? Да что такого она тебе сделала?

— Просто сделай это, Невпечатляющий.

— Ты представляешь себе, на что способен обученный единорог?

— Ты представляешь себе, на что способна Пинки Пай?

— Луна два дня назад выставила меня против неё. Я соглашусь, у кобылки есть сноровка, но ты хочешь, чтобы железо противостояло магии. Этим должна заниматься ты.

 — Это исключено.

— Ты собираешься отправить своих подруг на смерть, — сказал он беззаботно.

Спаркл уже кипела от ярости.

— Твайлайт привела тот же самый аргумент, но она была намного убедительнее.

Невпечатляющий склонил голову набок:

— Что?

Твайлайт резко потрясла головой.

— Ничего, просто научи Пинки сражаться с фехтомагом.

— Да у неё с головой не всё в порядке!

Здесь Пинки решила, что ей необходимо вступить в беседу.

— Да нет, глупенький, просто у меня грива так причёсана.

— Видишь? Я не позволю ей приблизиться ко мне с заточенной сталью.

— Я приказываю тебе как твой командир.

Невпечатляющий скрестил передние ноги.

— А если я откажусь?

 — Я скажу маме.

Глаза рыцаря сузились.

— Отлично сыграно, генерал, — сказал он, поднимаясь и завинчивая колпачок фляжки. — Может показаться, что ты выиграла этот раунд, но…

Твайлайт исчезла. Невпечатляющий проворчал что-то нелицеприятное о телепортирующихся кобылах.

Затем он повернулся к Пинки Пай, которая наградила его самой широкой улыбкой, на которую только была способна. Как ни странно, это не улучшило его настроения, но почему-то заставило слегка попятиться.

— Итак… — сказал он наконец. Поскольку фраза повисла в воздухе, Пинки Пай предположила, что он позабыл её имя. Снова.

— Я Пинки Пай, — выдала она.

Он приподнял бровь.

— Я знаю, кто ты. Ты пони, которая любит печь и устраивать взрывы.

— Эти вещи не исключают друг друга.

— Это будет просто превосходно.

Его голос сочился сарказмом. Пинки не поняла, почему.

---

— Почему за нами наблюдает так много пони? — Пинки со щелчком вставила два лезвия в приспособления на передних ногах и мысленно приказала им выдвинуться.

Невпечатляющий взглянул на лезвия.

— Свидетели, — сказал он сухо. — К тому же они новобранцы. Из-за появления Твайлайт Спаркл едва ли не каждый пони в городе хочет присоединиться к нам. Им необходимо преподать основы фехтомагии, и Твайлайт решила, что они могут прийти посмотреть.

Также Пинки знала, что Твайлайт хотела бы, чтобы они увидели в действии её трюки, не поддающиеся никакому логическому объяснению. Внушать им благоговение, чтобы добиться послушания, было частью плана Твайлайт.

— Вас здесь примерно десяток, — обратился к толпе Невпечатляющий, — так что мы сделаем эту лекцию неофициальной. Я сэр Невпечатляющий из ордена Рыцарей Солнца.

— А я Пинки Пай!

Невпечатляющий, скосив глаза, раздражённо посмотрел на неё.

— Это Пинки Пай. Что бы она ни говорила, делайте противоположное.

— Что бы я ни говорила, делайте противоположное!
“Пусть попробуют разобраться с этим”, — решила она.

— Пинки Пай — одна из Пятерки, и я, по просьбе Твайлайт Спаркл, буду учить её сражаться с фехтомагом. Есть вопросы?

Все зрители подняли копыта.

— Вопросы, имеющие отношение к фехтомагии, а не к Пинки Пай.

Все зрители опустили копыта.

— Понятно, — рог Невпечатляющего засветился красным, и вскоре его снятая мантия повисла в воздухе перед зрителями. — Фехтомагия стара, как Селестия, и если вы фехтомаг, то вы носите такую форму. Мантия позволяет вашим союзникам опознать вас и помогает спрятать всё, что вам угодно: например, метательные диски, фрагменты лезвия или даже виски, — он прервался, чтобы сделать глоток из своей фляги, что, казалось, привело новоприбывших в замешательство. — Чёрные — для учителей, белые — для учеников. Имейте в виду, что носящий белое одеяние не обязательно хуже владеет фехтомагией, чем носящий чёрное. Кадет может выйти со мной в битве клинок к клинку, но он носит белую мантию.

Новобранец поднял копыто, и Невпечатляющий дёрнул головой в его сторону.

— Кадет? — только и спросил новобранец.

— Зелёный парень. Если у него и есть имя, то никто его не знает. К тому же он мой заклятый враг, — он сделал ещё один, но уже меньший по объёму глоток виски, и затем вытер рот копытом. — Ненавижу этого парня, — пробормотал Невпечатляющий. — Он ученик генерала Эстима, — Невпечатляющий повысил голос, чтобы акцентировать внимание. — Последний является самым могущественным фехтомагом и боевым единорогом Королевской Армии. Если увидели генерала, бегите. Предоставьте его Луне и Пятерке.

— Это я! — прощебетала Пинки. — Точнее, это буду я, если вычесть Луну и поделить на пять.

— Так вот, фехтомагия. Как видите, под мантией я ношу сбрую. В ней хранится сам клинок, а точнее — его фрагменты. Каждый единорог может создать и применять клинок из материала, связанного с его особенным талантом. Поскольку мой особенный талант — магия, мой клинок сделан из метеоритного серебра.

От сбруи Невпечатляющего отделились тринадцать маленьких серебряных шариков и, описав в воздухе дугу, выстроились в линию перед единорогом.

— Метеоритное серебро по лёгкости зачарования уступает только метеоритной платине. Селестия нечасто роняла метеориты на Эквестрию, так что это дорогостоящий материал.

Пинки решила, что настало время подключиться:

—Эй, все, скажите: о-о-о.

— О-о-о.

Невпечатляющий не обратил на неё внимания.

— Обычно единорог может справиться с десятью-одиннадцатью фрагментами клинка. У меня же их тринадцать, потому что я столь впечатляющий.

— У Рэрити — четырнадцать!

— Как и у генерала Эстима. — Невпечатляющий выглядел недовольным. — Обладая большим числом фрагментов, чем у противника, вы получаете серьёзное преимущество. Каждую из этих сфер можно наполнить такой магией, какую я посчитаю нужной. А вместе, будучи заключёнными в единое кинетическое поле, они формируют целый клинок. В моём случае — Виндиктив.

Каждая сфера вспыхнула жгучим красным светом. Огоньки практически мгновенно слились друг с другом, образуя длинное и пылающее алым лезвие.

— Я могу разъединить его на тринадцать магических снарядов, — он проделал это. — Я могу их нагреть, заставить вибрировать, отражать все формы энергии или, просто вращая вокруг себя, я могу с их помощью прорубаться сквозь предметы. Фехтомагия это многогранное — искусство.

— У каждого пони может быть только один клинок, и этому клинку вы обязаны дать имя. Чтобы зачаровать другой набор фрагментов для нового клинка — что вам пришлось бы сделать, если бы вы захотели увеличить число фрагментов — вы должны уничтожить старый. Аликорнам в этом плане повезло — им не нужен материал, поскольку они способны просто создавать клинки из собственной врождённой магии, которая поддаётся контролю ещё лучше, чем метеоритная платина.

Невпечатляющий прикрепил флягу к сбруе и снова облачился в одеяние.

— Но достаточно теории, — сказал он. — Полагаю, большинство из вас пришло сюда, чтобы посмотреть, как пони сражаются на световых мечах, так?

— Эй, все, скажите: а то!

Новобранцы, казалось, немного замешкались. Большинство из них выдавило из себя “А то?”. Пинки решила, что может со временем дорасти до ассистента учителя.

— И прежде чем я продемонстрирую вам всем, почему единороги превосходные бойцы, нужно упомянуть ещё одну вещь, — сказал Невпечатляющий. — Фехтомаг не может сотворить клинок, пока у него нет цели. Вы должны бороться за что-то, даже если это сражение само по себе. Из бесхарактерных получаются плохие фехтомаги. Если вы сможете убедить противника, что та идея, ради которой он сражается, ошибочна — вы обезоружите его, пусть даже и на мгновение.

— Световой меч! Световой меч!

— Я предложу тебе сделку, Пинки. Я не самый сильный боевой единорог, но всё же знаю несколько довольно мерзких заклинаний. Я не стану применять боевую магию, если ты не будешь использовать свою взрывчатку высокой мощности.

— Идёт.

— Или взрывчатку средней мощности. Хотя давай просто исключим все виды взрывчатки.

Над этим Пинки Пай решила немного подумать. Она заметила, что большинство новобранцев пятятся от них.

— Идёт.

---

Рэрити закричала.

Это не был крик ярости, страха или боли. Он должен был придать силу удару, помочь сконцентрироваться на выдохе. И крик выполнил своё предназначение — Ворпал столкнулся с Надиром с такой силой, что Луна отступила на несколько шагов.

Рэрити не ослабляла давление. Она разъединила укутанные брезентом фрагменты Ворпала и швырнула их в принцессу, которая перехватила каждый при помощи частиц Надира. Принцесса снова сформировала клинок и рубанула сбоку, но Рэрити перекатилась под лезвием и нанесла Луне колющий удар вновь соединившимся клинком.

Луна была почти такой же быстрой, как Рэйнбоу Дэш, и ухитрилась уклониться от удара. Рэрити ринулась вперёд скорее с целью увернуться от Надира, нежели приблизиться к оппоненту, и снова разъединила Ворпал, послав алмазы в воздух.

К удивлению единорожки, каждый фрагмент столкнулся с тёмно-синим клочком кинетического поля. Заставить Луну использовать во время тренировки что-то помимо клинка было своего рода победой для Рэрити. Она, разумеется, не могла даже надеяться одержать верх над аликорном, сражаясь один на один, потому что любой виртуозный фехтомагический трюк пресекался другими возможностями принцессы. Если бы Луна захотела, она могла нанести Рэрити удар с большей силой, чем способен выдержать единорог, но из такой тренировки не вышло бы ничего хорошего.

Рэрити отпрыгнула от Луны, чтобы снова уклониться от Надира. Она приземлилась на бок и заскользила по грязному каменному полу, призывая алмазы Ворпала собраться снова.

Луна уже стояла прямо над ней, занося Надир для финального удара. На самом деле, этот удар не разрубил бы Рэрити — если бы Луна действительно направила в клинок всю силу, то плоть Рэрити отмерла бы от костей и смёрзлась ещё до того, как тело упало на землю. Так или иначе, это означало бы проигрыш, который Рэрити теперь не могла себе позволить. Даже во время обучения.

Она испустила ещё один крик и перехватила Надир при помощи только двух фрагментов Ворпала. Рэрити смогла направить только седьмую часть своей телекинетической силы в такую малую часть клинка, но она и не собиралась блокировать удар в лоб.

Вместо этого она бросила в Луну двенадцать оставшихся алмазов и снова встала на копыта, с силой оттолкнувшись от пола. Принцесса заблокировала атаку при помощи лунных частиц Надира в последний момент, а затем развернулась и обменялась с Рэрити серией молниеносных ударов.

Рэрити сражалась из последних сил: её грива растрепалась, а по лицу стекали капли пота. Несколько раз за это утро единорожку швыряли на пол, и её обычно чистое одеяние испачкалось, а шкурка в некоторых местах потемнела от синяков и царапин.

Но она напомнила себе, что всё это было неважно, с рычанием отбрасывая назад божественную принцессу удачной контратакой. Когда Рэрити сошлась в битве с отцом, Эстим с пренебрежительной лёгкостью отмахивался от её атаки. В следующий раз Рэрити заставит отца воспринимать её всерьёз, а для этого ей придётся выкладываться полностью во время обучения. Тут было не до заботы о внешности, не было нужды придерживаться скромного и культурного образа. Эстим был самым умелым фехтомагом в мире и, кроме того, опытным боевым единорогом.

Твайлайт не собиралась крушить всё вокруг своей магической силой, а Титан, вероятно, мог появиться в любой момент, чтобы свести участие Луны на нет, поэтому Рэрити не оставалось ничего, кроме как обеспечить работой клинок Эстима. Даже чтобы отвлечь отца, её техника должна стать идеальной.

Луна разделила и метнула Надир, так что Рэрити инстинктивно разъединила Ворпал и отправила каждый алмаз на перехват — это было не такой уж трудной задачей, если использовать магические чувства. Но Луна разделила клинок на пятнадцать частиц, поэтому Рэрити приготовилась перекатиться и увернуться от одной из них.

Этот манёвр оказался излишним. Каждую частичку как Ворпала, так и Надира сбила в полёте вспышка фиолетового света.

— Наконец-то я завладела вашим вниманием, — сказала Твайлайт.

Прежняя Твайлайт могла бы сказать "мне очень жаль..." или "простите, но...". Однако генерал Твайлайт Спаркл не просила разрешения, она его давала. И уж конечно она не приносила извинений. Генерал Твайлайт Спаркл, левитируя планшет и перо, просто сбила в полёте двадцать девять фрагментов клинков. И с такой лёгкостью, будто это не лежало за пределами возможностей большинства единорогов.

Судя по виду Твайлайт, она не слишком хорошо справлялась со своим новым званием: её грива пребывала в беспорядке, шерстка местами свалялась, и она, кажется, не осознавала, что до сих пор не опустила планшет. Несмотря на это, собравшиеся понаблюдать за тренировкой Луны и Рэрити пони смотрели на неё с трепетом. Стоило ей посмотреть налево — и пони слева от неё отступили, освобождая место. Она посмотрела направо — и пони справа попятились. При этом обнаружилось, что она привела с собой сэра Невпечатляющего.

Рэрити была измотана и покрыта потом, так что она сняла свою мантию и швырнула одному из новобранцев.

— Выстирай это, — властно сказала она. Потом единорожка повернулась к другому новобранцу.

— Приготовь мне ванную. А ты принеси мне попить.

В ответ Рэрити получила тройное “Да, дама Рэрити”. В силе имелись свои преимущества.

— Твайлайт, моя дорогуша, ты выглядишь просто ужасно. Ты уверена, что я никак не могу помочь облегчить твоё бремя?

Твайлайт вздохнула.

— Мне кажется, тренировка с Луной не менее изнурительна, — сказала она. — Я справлюсь. Я здесь насчёт Пинки Пай.

Рэрити моргнула.

— А что с ней?

— Я хотела бы, чтобы ты продолжила обучать её сражению с фехтомагом.

— Разве это не его работа?

— С этого момента сэр Невпечатляющий будет тренировать Рэйнбоу Дэш. Сегодня утром я доделала её оружие.

Рэрити немного удивилась тому, что Твайлайт могла сделать оружие для Дэш, но ей не разрешили изготовить униформу для самой Твайлайт.

— Понимаю, — вот и все, что сказала Рэрити. Мысль о том, чтобы отнимать время от своей собственной тренировки, дабы помогать Пинки Пай, ей не нравилась. Но точно не стоило напрягать Твайлайт лишний раз, пререкаясь с ней — она и так выглядела потрёпанной.

— Как она? — спросила Рэрити у Невпечатляющего.

— Быстрее, чем любой земной пони имеет на это право, — ответил он. — Уклоняется от фрагментов клинка так хорошо, что можно подумать, что она действительно может видеть будущее. Она всё время отвлекается и никогда не научится следить за окружающей обстановкой. Она напоит тебя в доску, а сама останется трезвой, хотя я сомневаюсь, что у вас возникнет такая проблема, рыцарь-командующий. Она не фехтомаг, так что вам не придётся менять цвет своей мантии.

— Благодарю вас, рыцарь-бакалавр, я уверена, что обучу её тому, чему не обучили вы.

Хорошо, что не придётся менять фехтомагическое одеяние. Чёрный цвет казался Рэрити слишком мрачным. И всё равно она задавала себе вопрос — не будет ли Луна так любезна, чтобы позволить ей сделать одеяние из самой тьмы.

— Не называй меня деткой, — внезапно огрызнулась Твайлайт. Окружающие пони обернулись, чтобы посмотреть на неё. Твайлайт виновато посмотрела на них в ответ.

— А, — произнесла она медленно. — Я, м-м-м, должна увидеться с Ноблом по поводу новых пегасов.

Твайлайт исчезла в фиолетовой вспышке.

— Хм, это было… — окончание фразы Рэрити повисло в воздухе.

— Именно, — сказал Невпечатляющий. — Это происходит не в первый раз за сегодня. Она слетает с катушек.

Это было нехорошо.

— Почему ты ничего не сказал?

— Я говорю сейчас. Ваша Твайлайт слышит голоса. Советую тебе поискать способ привести её в норму.

Это было очень нехорошо.

— Мы должны помочь ей разобраться в себе. Понять, что не так.

— Нет, ты должна помочь ей разобраться в себе. Мне же нужно обучать вашу проблемную пегаску.

— Её имя, — с нарастающим раздражением сказала Рэрити, — Рэйнбоу Дэш.

---

Это был кусок металла, который она могла присоединить сзади к броне безо всяких ремней или ножен. Используя тот же самый непонятный магический магнетизм, Дэш могла прикрепить оружие к своему копыту, где оно словно становилось продолжением передней ноги. Твайлайт взяла пример с работы Рэрити и заточила острие до чрезвычайно малого числа квантов — по-видимому, это означало, что лезвие было очень, очень острым. Клинок выглядел как длинная полоса едва заметной серповидной формы с односторонней заточкой. Это был магический меч. Мечи — это классно.

Однако это нисколько не помогало.

Дэш приземлилась на спину, немедленно ушла в перекат и вскочила на ноги. Тяжело дыша, она отвела меч в позицию готовности, как её учили.

Сначала она презирала саму мысль о клинке, но Твайлайт, или, скорее, Астор Корускар, знала своё дело. Оружие было понятным и простым в использовании и могло сэкономить ей в бою достаточно времени. Сломать марионетке шею, находясь в воздухе, было намного труднее, чем просто рассечь её напополам.

— У тебя есть злость, — сказал Невпечатляющий. — Любопытная перемена декораций после Пинки Пай, — он направил на неё Виндиктив, и тёмно-красное свечение клинка отразилось в глазах рыцаря. — Злость полезна, но только когда ты пользуешься ею, Рэйнбоу Дэш. А сейчас ты позволяешь злости управлять тобой.

— Кончай строить из себя умника, — процедила Дэш сквозь стиснутые зубы, снова замахиваясь на единорога в чёрном. Тот с лёгкостью блокировал удар и оттолкнул её.

— Ладно, но тогда, — протянул с улыбкой рыцарь. Он замахнулся и принялся один за одним наносить мощные рубящие удары, словно у него был топор. Он перемежал каждую атаку криком:

— Прекрати! Так! Делать!

Дэш с некоторым трудом отбила удары и затем сама перешла в наступление. Его техника тотчас изменилась, став более быстрой и подвижной, и вскоре пегаска обнаружила, что лежит спиной на полу.

— Ну серьёзно, — сказал Невпечатляющий, — ты просто бьёшь, и бьёшь, и бьёшь. Никаких блоков, вращений, перестановки копыт или переворотов. Никаких мыслей о том, что будет дальше. Это как читать без знаков препинания.

Дэш устояла перед желанием снова броситься на него.

— Ты же должен был учить меня, — выдавила она.

— И то, что ты не набросилась на меня, показывает, что ты учишься. А сейчас вставай, и я продемонстрирую тебе, как фехтомаги расставляют все точки над “и”.

Дэш поднялась, и Невпечатляющий снова направил на неё Виндиктив. Он одарил её дикой ухмылкой.

— Ты должна научиться пунктуации.

Затем он ринулся на неё, и всё, что Дэш могла сделать — это удержаться на копытах. Невпечатляющий определённо был медленнее пегаски, но это почему-то не имело значения.

— Запомни, если ты хочешь поменять стойку после удара, тебе нужно переместить свой вес во время атаки. При этом ты не должна приземляться обеими задними ногами сразу, — Невпечатляющий рассказывал и одновременно демонстрировал, отбросив Дэш назад парой хорошо выверенных ударов. — Одиночные атаки заканчиваются твёрдо, и ты приземляешься на задние ноги, — Дэш обнаружила, что всем своим весом давит на Виндиктив, всё ещё сдавая позиции.

Невпечатляющий с усилием оттолкнул её клинок и оттеснил Дэш к стене. Затем он блокировал контрудар пегаски и изменил направление движения своего клинка в воздухе, принуждая её пригнуться.

— Если ты меняешь направление атаки, придавай передней ноге определённое положение прежде, чем совершить удар, и заканчивай его тесным блоком, перекатом или просто пинком.

Дэш оказалась прижата к стене, с пылающим красным лезвием у шеи.

— Относись к этому как к примерам.

Дэш ненавидела проигрывать, но она сама согласилась не использовать свои мощные пегасьи силы, если он не будет громить её боевыми заклинаниями. Тогда это казалось справедливым.

— Тут слишком много всего, за чем нужно следить, — выдохнула она.

— Верно. Это значит, что тебе нужна практика, хотя ты уже обладаешь основательной техникой. Помни, что, сражаясь с фехтомагом, тебе нужно просто его отвлечь, а затем устранить уже при помощи своей пегасьей магии. Но они будут забрасывать тебя заклинаниями слева и справа, и, если ты не уделишь этому внимания, ты умрёшь. Так что брось злиться.

Брось злиться. Дэш отвела взгляд.

— Как будто это так просто.

В ответ на это Невпечатляющий рассмеялся, и пегаску охватил новый приступ ярости.

— Прости, дитя, но я думаю, что Твайлайт уже застолбила всю депрессию и тревогу. Ты должна поискать что-то другое, — он выпустил её, и Дэш потребовалась огромное усилие воли, чтобы не наброситься на него снова.

— Ты даже не знаешь, почему я злюсь.

— Разве? Мне казалось, это как-то связано с тем, что ты пыталась убить своих друзей во время разграбления Понивилля и ещё раз — во время битвы за Клаудсдейл, находясь под действием заклинания, которое одновременно служит и для подчинения воли, и в качестве пытки, — Дэш подняла глаза, и Невпечатляющий слабо улыбнулся. — Я знаю больше, чем кажется, — сказал он.

— Ничего ты не знаешь.

— Я знаю, что тебе стоит поговорить с Твайлайт Спаркл.

Флаттершай почти неделю умоляла её о том же.

— Это не поможет.

Невпечатляющий фыркнул.

— Возможно, не поможет тебе, но генерал армий в настоящее время балансирует на грани безумия, и никто не знает, почему. Думаешь, тебе следует вести себя так, как сейчас? Скажи мне, что ты можешь спокойно смотреть на себя в зеркало.

— Заткнись.

— Скажи, что можешь смотреть в глаза подругам. Скажи, что, разрывая в бою марионеток на части, ты ничего не чувствуешь.

— Заткнись! — Дэш утратила невозмутимость и бросилась на единорога, ожидая, что тот блокирует её удар и продолжит насмехаться над ней.

Он этого не сделал.

Рэйнбоу Дэш слишком поздно принялась отводить удар. Она раскрыла крылья и уперлась ногами в отчаянной попытке не позволить своему клинку вскрыть ему череп, но не слишком-то преуспела. Почему он не двигался?

Телекинетический удара Невпечатляющего усилился из-за расправленных крыльев пегаски, и Дэш распласталась на полу. Крылья подмяло, а немедленно возникшая боль поведала, что у неё появится несколько противных синяков. Дэш скорее услышала стук копыт Невпечатляющего, чем увидела, как он подошёл и встал рядом.

— Возможно, ты думаешь, что разговор с Твайлайт — неверное решение, — сказал он. — Но я советую тебе сделать что-то, потому что мне ясно как день, что ты с трудом можешь дышать из-за своей ненависти к себе. А значит, что те меры, которые ты предпринимаешь сейчас, не срабатывают. А теперь вставай.

---

Они были не в лабиринте. Вокруг них расстилалась центральная часть Кантерлота с её высокими, тесно скученными строениями, зажимавшими любых привязанных к земле пони в узких проходах. И их окружали марионетки. Они были повсюду: на улицах и на крышах; их, похоже, было не меньше двух сотен. Сколько же марионеток Терра могла создать за день?

В нормальной ситуации Дэш не стала бы задерживаться, чтобы вступить с марионетками в бой. В нормальной ситуации она поднялась бы в небо и предупредила о приближении врагов группу повстанцев, опустошавших консервный завод. В нормальной ситуации она могла отступить. Но с Пинки Пай за спиной любая ситуация моментально переставала быть нормальной.

Они смотрели на окруживших их созданий: у тех преобладали зелёные и голубые гривы, а это означало, что, вероятнее всего, несколько единорогов прятались в окружающих зданиях. Дэш установила гармоническую связь и вытащила свой клинок в ту же секунду, как Пинки Пай вытащила свой. Она решила позволить Пинки Пай спровоцировать противника.

Дэш понятия не имела, как назвать голос, которым Пинки Пай произнесла:

— Наше кунг-фу сильнее.

Пинки Пай была ярким разрушительным вихрем, который, вращаясь, щегольски и со стилем прорубал путь сквозь ряды марионеток. Пинки-чувство позволяло ей с легкостью уворачиваться от большинства ударов, а лезвия теперь были зачарованы и шинковали марионеток так, словно те состояли из бумаги. Она не останавливалась ни на мгновение.

Рэйнбоу Дэш была воинствующей грозой. Огонь клокотал у пегаски в груди, а молния ускоряла её удары. Она уничтожала марионеток или ударом клинка, или прицельным взмахом крыльев, или разрядом молнии, обрушивающейся из вихрящегося воздуха. Она была силой природы, воплощением дикости, образцом принадлежавшей каждому пегасу по праву рождения необузданной первобытной мощи, которая дополнялась её собственным непревзойдённым мастерством.

Она провела основанием лезвия по горлу марионетки, одновременно приседая, чтобы ускользнуть от удара. За счёт этого импульса линия разреза сдвинулась вперёд, и она аккуратно рассекла пару пегасьих передних ног. Пинки в падении перекувырнулась через спину Дэш, и они поменялись местами. Это не имело значения: благодаря интуитивной связи между Элементами Гармонии Дэш точно знала, что делала Пинки, совсем не отвлекаясь от боя.

Она слегка наклонила шею, чтобы с точностью увернуться от одного из выпущенных Пинки Пай лезвий. Оно едва не задело гриву пегаски и вонзилось в глаз земному пони. Продолжая движение, Дэш проскользнула мимо рассеявшейся марионетки и, снеся пегасу голову, поднялась в воздух, попутно швырнув лезвие обратно в ту часть марионеток, которые достались Пинки. Лезвие вонзилось именно там, где было нужно, и Пинки вставила его на место, как только цель развеялась.

Марионетки были слишком тупыми, чтобы не нападать скопом. Они столпились в кучу, где Дэш убивала их по две за раз ударами своего фантастически острого клинка.

Пинки Пай прыгнула на вытянутые передние ноги Дэш и, оттолкнувшись, взмыла в воздух. Дважды взмахнув крыльями, Дэш на устрашающей скорости устремилась вверх и схватила Пинки, прежде чем та начала падать.

Пегаска накренила крылья, и мир перевернулся, когда они полетели вверх тормашками. Приходилось прилагать усилия, чтобы не потерять концентрацию во время таких пируэтов. На мгновение Дэш даже показалось, что она смотрит на городскую улицу и марионеток снизу вверх. Но её это не тревожило: кувырки в воздухе на высоких скоростях и в непонятном направлении лишь раззадоривали пегаску.

Ухмылка Пинки Пай говорила о том, что она чувствовала то же самое. Как только они вновь перевернулись лицами вниз, Пинки отстрелила одно из своих лезвий и заменила его ярко-красной жестянкой. На боку металлической ёмкости красовались написанные резким жёлто-зелёным цветом, налезающие друг на друга буквы разного размера, которые Дэш не смогла бы прочесть без гармонической связи с подругой. Надпись гласила: “Пинки-фаербол: применять только на марионетках”.

Пинки выстрелила. Метающий лезвия механизм сорвал чеку с банки, и та быстро полетела вниз. И хотя до этого Дэш ни разу не видела, как Пинки использует взрывчатку, она знала, что за этим последует. По крайней мере, так она думала. Она понятия не имела о том, что сам огонь будет розовым.

Зажигательная смесь вырвалась с ужасным рёвом, и во все стороны взметнулось распускающееся облако пламени, поглощая врагов. Дэш расправила крылья, чтобы слегка замедлить их падение и, когда подруги снизились, она взмахнула крыльями и вызвала мощный порыв ветра, чтобы направить ослабевающий огненный вал от себя, где он поглотил ещё больше марионеток.

Она отпустила Пинки Пай, и они обе ловко приземлились на то же место, где стояли несколькими мгновениями раньше. Однако теперь марионеток поблизости не осталось — пламя уничтожило десятки врагов. Воздух вокруг всё ещё был так горяч, что мог опалить плоть, но Дэш осталась невредима благодаря Элементу Верности. Твайлайт преобразовала его в красный самоцвет в форме молнии, который сейчас был впаян в нагрудный щиток пегасьей брони. Защитные чары, в числе прочего, отражали и жар.

— Жжёт, Пинки.

Так оно и было: воздух вокруг них даже если и не обжигал, то всё равно был неприятно горячим. Дэш сомневалась, что их броня была бы хоть чем-то полезна, попади они в центр этого пламенного ада.

Пинки Пай сдержала смешок, и Дэш недовольно посмотрела на подругу.

— Разумеется, жжёт, — сказала Пинки. — Розовый жжёт!

Пинки-чувство — надвигающаяся опасность. Дэш и Пинки почти синхронно откатились друг от друга, уворачиваясь от нескольких заострённых металлических осколков, светившихся красной магией марионеток-единорогов.

Пинки вскочила на ноги и метнула в ответ ещё один металлический цилиндр. Дэш наблюдала, как он, не причинив вреда, отскочил от магического барьера, защищавшего трёх марионеток-единорогов, затаившихся на ближайшем балконе. Она думала, что огонь уничтожил их.

К удивлению Дэш, цилиндр взорвался через некоторое время после того, как упал. Большую часть взрыва поглотил барьер, а осколки разлетелись в стороны. Однако они были слишком малы и пролетели достаточно далеко, чтобы не причинить вреда Пинки и Дэш. Шрапнель отскочила от кожи подруг, и Рэйнбоу Дэш улыбнулась. И правда, прочная, как сталь.

Три единорога да ещё целая куча других марионеток. Двоих из Пятерки было явно недостаточно для того, чтобы справиться со всеми врагами, не подвергая себя опасности. Несмотря на то что броня позволяла им не обращать внимания на большинство незначительных ударов, прямое попадание брошенного магией осколка, скорее всего, убило бы подруг. Всё же у них не было магии Эпплджек и Флаттершай.

Раз они не могли победить марионеток своими силами, стало быть, им нужна помощь, следовательно, помощь была уже в пути, что в свою очередь означало, что им необходимо просто потянуть время. Самым эффективным способом тянуть время, согласно их совместному мнению, являлось нападение. Поэтому они атаковали.

Благодаря зачарованию Твайлайт марионетки-единороги не могли напрямую воздействовать на Дэш и Пинки. В сочетании с прочной кожей, их совместным Пинки-чувством, дополненным пегасьими восприятием и реакцией, это позволяло им избежать большинства атак противников.

А противники нападали беспрестанно. Чем дальше от единорогов находились Пинки и Дэш, тем сложнее единорогам было их задеть, ведь телекинетические удары на дальнем расстоянии теряли всю энергию. Но увернуться от снарядов, пущенных с близкого расстояния, было куда сложнее. Так что подруги держались подальше от балкона и продолжали прорубаться через ряды марионеток на земле.

Скорость Пинки Пай вызвала бы у большинства пегасов чувство зависти, хотя у неё даже не было крыльев. Она пересекла выжженную мостовую в четыре шага и один прыжок и приземлилась, вонзив два лезвия в глаза разных марионеток. Как только её мишени рассеялись, она соскользнула на землю, незамедлительно перекувырнувшись вперёд.

Пинки Пай была быстра, но и Дэш, будучи быстрейшей пегаской из живущих, должна была поддерживать некую репутацию. К тому времени, как Пинки вышла из переката, Дэш, оставив за собой радужный след, пронзила своим клинком ещё двух марионеток. Пинки Пай пробилась к ней и толкнула нападающую марионетку прямо на острие клинка Дэш.

Пинки-чувство — здание рядом с ними вот-вот обрушится. Вероятнее всего, это была работа трёх единорогов. Точным движением Рэйнбоу вонзила лезвие в череп пегаса, а затем прикрепила клинок к боку.

Она перевернулась на спину как раз в тот момент, когда Пинки Пай прыгнула, чтобы приземлиться на неё. Копыта соединились с копытами, и Дэш ещё раз позволила Пинки использовать себя как трамплин, чтобы спастись от здания, которое ещё только начинало рушиться. Запустив Пинки в полёт над толпой врагов, Дэш проворно перекатилась обратно и взмыла в воздух.

Она успела как раз вовремя. Многоэтажное каменное строение характерной для внутреннего Кантерлота архитектуры качалось и прогибалось под силой заклинания единорогов. Оно обрушилось и разбросало по окрестным улицам несколько тонн пыли и обломков. К этому времени Дэш давно уже улетела, присоединившись к Пинки Пай в схватке с тремя единорогами.

Те обрушили на подруг град острых осколков, от которых Пинки частично увернулась, а частично сбила их в воздухе при помощи зачарованных лезвий. Далее последовал залп ослепительно-красных магических снарядов, но откуда марионеткам было знать, что оружие и Пинки, и Дэш способно отразить даже их?

И тем не менее, марионетки-земные пони, не попавшие под рухнувшее здание, заходили к ним с тыла, а ещё ближе подбираться к трём марионеткам-единорогам было бы самоубийством. Поражение подруг стало вопросом времени.

Эпплджек выбрала подходящий момент идеально.

Она пробилась сквозь стену позади них, усеяв мостовую осколками камня. Фермерша была в своей массивной броне, и когда она приземлилась на улицу, под ней растрескались камни. Дэш на мгновение изумилась тому, какая же нужна сила, чтобы с одного маху проломить крепкую каменную стену.

Рэрити вошла следом за Эпплджек. Вернее, не она сама, а её клинок. Три пони слегка отпрянули, чтобы увернуться от вылетевших из-за Эпплджек сверкающих алмазов. Единороги-марионетки вынуждены были отразить их или погибнуть, и они явно выбрали первое. Для них это не составило труда, однако фрагменты Ворпала являлись всего лишь прикрытием для гарпуна Пинки Пай. Она выстрелила им в каменный балкон, на котором стояли единороги.

Рэрити осторожно выступила из-за Эпплджек, и Дэш заметила поблескивавший у единорожки на шее самоцвет в форме бриллианта — Элемент Щедрости. Броня Эпплджек тоже была украшена её собственным Элементом. А при помощи заклинаний Твайлайт их шкурки отражали шрапнель и деревянные обломки, словно конфетти.

— В трёх метрах слева от нас была дверь, Эпплджек, — сказала Рэрити своим оперным голосом. — А теперь ты сломала дверной проём, проломив стену рядом с ним.

Их совместное решение было очевидным: Дэш и Пинки будут отражать волну марионеток, наступавших на них с улицы, а Рэрити и Эпплджек позаботятся о трёх единорогах. Вполне честное распределение ролей.

Пинки бросила Эпплджек трос, который тянулся к гарпуну, одновременно заряжая новое лезвие. Эпплджек схватила кусок плетёного металла, обвязала его вокруг передней ноги, а затем потянула с колоссальной мощью. Целый балкон сорвало со здания как раз в тот момент, когда Дэш и Пинки повернулись, чтобы встретить приближающуюся толпу противников.

Дэш взлетела над первой марионеткой и полоснула ту по голове. Существо испарилось, а Дэш приземлилась и прильнула к земле, чтобы уклониться от алмазов, которые Рэрити метнула в толпу марионеток. Рэйнбоу едва успела вскочить, чтобы вогнать заднюю сторону клинка в глаз земного пони, выдернуть лезвие и пронзить острием сердце другой марионетки. Затем она сделала сальто в воздухе, увернулась от возвращавшихся фрагментов Ворпала и очередным взмахом крыльев ушла в пике.

Летя к Рэрити, Дэш призывала силу молнии.

Это было непросто и утомительно даже для такой сильной пегаски. И всё же она не собиралась позволить Рэрити уйти с поля боя с большим количеством жертв, чем у неё. Стоило Дэш коснуться земли, как смертоносная молния выгнулась дугой в сторону кучки марионеток, находившихся к Дэш ближе всего, и через мгновение они все были убиты.

Когда среди окружавших врагов образовалась брешь, Дэш снова поднялась в воздух, устремившись обратно в сторону единорогов. Как оказалось, они смягчили своё падение при помощи магии и стояли среди обломков обрушенного балкона. Марионетки сотворили магический берьер, надеясь защититься от удара Эпплджек, но толку от барьера было, как от зонтика в шторм. Единорогов разбросало отдачей от разрушенного щита. Оставался только вопрос: скольких единорогов успеют одолеть подруги, прежде чем те смогут дать отпор.

В мгновение ока Дэш оказалась над одной из марионеток и вогнала острие клинка прямо в мозг единорогу. Эпплджек, используя свою грубую силу, сокрушила череп другого, а заодно и камень под ним. В то же мгновение, когда Пинки Пай, стоявшая на расстоянии более пятнадцати метров от них, подпрыгнула и, точно прицелившись, выстрелила в третью марионетку-единорога.

Та пришла в себя как раз вовремя, чтобы отразить приближающееся лезвие, но в ту же секунду стала жертвой трёх алмазов, разорвавших ей шею. А Пинки Пай благополучно приземлилась на четыре других самоцвета, зависших в воздухе.

Возвращаясь, она привела за собой небольшой рой марионеток и одним прыжком встала рядом с друзьями, когда те повернулись лицами к поредевшей группе врагов. Рэйнбоу Дэш в предвкушении водила клинком. Эпплджек провела копытом по полю шляпы. Пинки Пай потрясала вооружёнными передними ногами. Рэрити сдула с глаз выбившуюся прядь гривы, в то время как Ворпал вновь собрался рядом с ней. Никому из них не нужно было произносить и слова. Все они знали, что думали об одном и том же:
“Это едва ли было справедливо”.

---

— Рэйнбоу Дэш, — окликнула подругу Эпплджек, когда они оказались глубоко под Кантерлотом.

— В чём дело, Эйджей?

Эпплджек остановилась, и остальные — Рэйнбоу Дэш, Пинки Пай, Рэрити и Флаттершай, которую они повстречали на консервном заводе, — остановились вместе с ней.

— Нам надо поговорить, Дэш.

Дэш не любила такие неудобные разговоры. Но, с другой стороны, кто же их любит?

— О чём?

— Это насчёт Твайлайт, сахарок.

Ну конечно же.

— Мы это не обсуждаем.

Она собиралась пройти мимо Эпплджек, но земная пони преградила ей путь.

— Мы без понятия, что именно там произошло между тобой и Нихилус, да нам и не нужно этого знать. Но Твайлайт…

— Я сказала, — сердито проговорила Дэш, — Мы. Это. Не. Обсуждаем.

Она толкнула Эпплджек, но упрямая подруга не сдвинулась ни на сантиметр.

— С тобой нелады, Дэш! Ты едва со всеми разговариваешь и избегаешь Твайлайт, как чумы. И в бой с марионетками кидаешься так, будто…

— Будто мне это нравится? — Дэш вызывающе посмотрела в глаза Эпплджек.

— Будто тебе нужно что-то доказать.

— Забудь, Эйджей. Я в полном порядке. И мне не нужно…

Флаттершай втиснулась между Эпплджек и Дэш и заглянула пегаске в глаза.

— Она нуждается в тебе.

Дэш потрясло то, что Флаттершай выглядела почти… сердитой?

— Она разговаривает сама с собой. Слышит голоса. Она практически не спит по ночам и избегает родителей, которых недавно и не надеялась увидеть снова. Последний раз мы пытались поговорить с ней два дня назад. Она нас просто не слышит, Дэш. И ты лучше всех понимаешь, в чём дело.

Дэш попятилась.

— Ни одна из вас не понимает.

— Вот я понимаю только то, — сказала Эпплджек, повышая голос, — что ты бросаешь подругу в беде.

Подругу? Едва ли. Дэш отступила ещё на шаг.

— Девочки, вы не можете просить меня об этом. Это несправедливо!

— Верно, — тихо сказала подошедшая Рэрити. — Несправедливо, что руины дела всей моей жизни и моего единственного дома гниют в Понивилле.

Флаттершай всё ещё выглядела сердитой.

— Несправедливо, что животные избегают меня уже больше месяца.

Следующей была Эпплджек:

— Несправедливо, что я не виделась с семьей с того самого дня, когда чуть не померла.

— Если они знают, кто мы такие, — уныло промолвила Пинки Пай, — откуда нам знать, есть ли у нас дома, в которые можно вернуться?

— И мы должны спасти мир, — сказала Рэрити. — Я думаю, что Нихилус в чём-то была права: Твайлайт — это та, кто всякий раз ведёт нас к победе. Твайлайт — наша сила. И сейчас она убивает сама себя. Поэтому она нуждается в тебе так же, Рэйнбоу Дэш, как мы — в ней.

Рэйнбоу Дэш задрожала и попятилась к стене.

— Я… — она не могла просто поговорить с Твайлайт. Твайлайт знала. Но если Рэйнбоу и в самом деле была единственной надеждой подруги…

Следующие слова Дэш прорвались наружу со стоном:

— Я сделаю это.

---

Она обнаружила Твайлайт в небольшой комнате, удобно расположенной в коридорах между их личными комнатами и столовой. По-видимому, Твайлайт последние две ночи и в самом деле не спала в комнате, которую делила с Флаттершай. Просто так отыскать единорожку в бескрайнем лабиринте было бы невозможно, но Дэш засекла Твайлайт Спаркл при помощи гармонической связи и узнала не только, где находится подруга, но и расположение всех ближайших ходов лабиринта. Выходит, часы, которые она провела вместе с Пинки Пай за изучением его планировки, были потрачены зря.

Заставить Твайлайт задержаться на разговор больше, чем на пару секунд было, по-видимому, непосильной задачей для её подруг. Хуже того — они до сих пор не представляли себе, почему кобылка так странно себя ведёт. Дэш надеялась, что Твайлайт останется и выслушает её, даже если их ожидала беседа, которую пегаска боялась. Твайлайт знала.

Приблизившись к ведущей в укрытие Твайлайт металлической двери, Рэйнбоу услышала доносившийся изнутри голос.

— Нет, нет! Меня зовут Твайлайт Спаркл. Я Твайлайт Спаркл.

Единорожка почти кричала и, судя по голосу, была очень расстроена. Кто бы не находился с ней в комнате, они огорчили её. Могли ли это быть её родители? Хотя Флаттершай сказала, что Твайлайт избегала их. Может, Луна? Да, Луна определённо могла… расстроить.

— Прекрати! — внезапно закричала Твайлайт. — Нет-нет-нет-нет!

Дэш ворвалась в помещение без раздумий. Это была небольшая комната, щеголявшая, помимо стандартных стола, камина и магических ламп, и другими предметами меблировки. Твайлайт стояла в центре комнаты спиной к Дэш, рассматривая полдюжины карт, разбросанных по небольшому столу. Она была одна.

— Ты просто хочешь, чтобы я убила их, — сказала она сама себе. — Ты бы просто убила всех с улыбкой на лице. Ты не Твайлайт Спаркл.

Твайлайт даже не заметила того, что Дэш вошла в комнату. Её обычно прямая, как лезвие бритвы, грива, превратилась в спутанное месиво жёстких прядей, торчавших в разные стороны, а герстка выглядела свалявшейся и неряшливой. На глазах у Дэш Твайлайт стукнула по столу копытом и закричала:

— Не. Называй. Меня. Деткой! – пока она говорила, свет всех магических ламп в комнате потускнел, а пылавший в камине огонь стал фиолетовым.

— Твайлайт?

Твайлайт резко повернула голову и встретилась взглядом с Дэш, и освещение медленно вернулось в норму. Кожа вокруг глаз единорожки припухла и порозовела, указывая, что Твайлайт недавно плакала. Она ничего не говорила.

Дэш тоже нечего было сказать. Да и о чём тут можно было говорить? Между ними повисло удушливо-гнетущее молчание. Рэйнбоу должна была произнести что-то, хоть что-нибудь.

— С тобой всё в порядке?

Твайлайт медленно приподняла бровь.

Дэш неуютно поёрзала под взглядом Твайлайт. Она знала.

— Эм, я думаю, что нет, так ведь?

— И что же навело тебя на эту мысль?

Сарказм — это хорошо. По крайней мере, Дэш подумала, что сарказм был хорошим знаком. Возможно, Твайлайт даже захочет поговорить. И что теперь?

— Ты разговаривала сама с собой.

Твайлайт фыркнула.

— Расскажи мне о чём-то, чего я не знаю. Я понимаю, почему у неё было так много неприятностей.

Это дало Дэш хоть какую-то зацепку для разговора.

— У кого было так много неприятностей?

Твайлайт склонила голову набок.

— У Нихилус, разумеется. Разве не поэтому ты здесь?

Она знала.

— Нет! То есть, я здесь для того, чтобы… чтобы… — Дэш сражалась за каждое слово.

— Чтобы помочь мне.

— Да.

Теперь, будучи высказанным, это казалось несколько неубедительным.

— Нет никаких причин для беспокойства, — сказала Твайлайт. — Со мной всё будет хорошо, — она повернулась обратно к столу. — А теперь можешь идти.

— С тобой вовсе не всё хорошо! Ты скрываешься от подруг и родителей, чтобы в одиночестве кричать на саму себя!

— Говорю же, — отрезала Твайлайт, — я не собиралась произносить это вслух. И для меня очевидно, что я не смогу скрыться от подруг, даже если захочу.

— Но почему ты прячешься от них?

— От них?

У Дэш упало сердце.

— Я имела в виду…

— Что мы с тобой не друзья. Я могу что-то не схватывать на лету, когда дело доходит до общения с другими пони, но это я уловила, Дэш.

Дэш стиснула зубы. Почему Твайлайт была такой придирчивой?

— Это не касается тебя и меня, — сказала она.

— Это касается только меня. Все остальные потерпели неудачу, и теперь ты единственная пони, способная привести меня в порядок. Потому что становится всё более очевидным, что я не в себе.

— Я… — Дэш устала быть дипломатичной. — Это именно то, о чём я и хотела поговорить.

Твайлайт казалась слегка захваченной врасплох.

— Разве?

— Рэрити полагает, что ты не можешь вынести того, как сильно изменилась твоя мать. Эпплджек думает, что на тебе сказывается стресс ответственности. Флаттершай считает, что ты боишься стать такой, как Нихилус. Пинки Пай не хочет называть тебя иначе, как Спаркл, и утверждает, что ты — это два сознания в одном теле. И в этом, возможно, есть смысл после того, как я увидела, что ты кричишь на саму себя.

— А что думаешь ты, Рэйнбоу Дэш?

Дэш пришлось замолчать и подумать над её вопросом.

— Я… не знаю, — слабо договорила она. — Мы толком не разговаривали с той ночи, когда ты отправилась повидать Селестию.

Рэйнбоу даже не помнила, о чём они разговаривали. Тогда этот разговор не казался важным.

Твайлайт повернулась к столу и заговорила с пустотой перед собой.

— Рэрити права. Моя мать пела мне колыбельные и подтыкала мне по ночам одеяло. Это помогало мне чувствовать себя в безопасности. Теперь же она говорит мне, что если кто-нибудь попытается снова причинить мне боль, то она… — Твайлайт вздохнула. – Это не вызывает чувства безопасности.

— Эпплджек также права. Мероприятия по вербовке завершились ошеломительным успехом. Как и всё остальное, что я сделала с тех пор, как попала сюда. Теперь более тысячи пони обращаются ко мне за руководством. Все приходят ко мне, если что-то идёт не так. Нагрузка огромна, и нет никого, к кому я могла бы пойти, чтобы он помог мне разрешить мои проблемы — я на вершине пирамиды. Я хорошо выспалась впервые за неделю только прошлой ночью. Знаешь, как я этого добилась? Я создала заклинание, которое немедленно лишает пони сознания, и применила его на себя.

— И Флаттершай тоже права, но я не думаю, что ты бы хотела, чтобы я вдавалась в подробности. Я жила с каждым действием, которое совершала Нихилус, и с каждой связанной с этим мыслью. В конце концов, я стала похожей на неё в гораздо большей степени, чем кто-либо хочет верить.

— Ты не такая, как она, — мрачно сказала Дэш.

— Вот в чём дело, Дэш: Пинки Пай права больше, чем кто-либо из них. Сначала я не хотела в это верить, не могла принять того факта, что была не той, за кого меня все принимали. Вот тогда я и начала слышать голоса. Твайлайт, шепчущую мне из глубины моего мозга. Сначала она помогала мне с магией. Помогала сосредоточиться. Но я подавляю её. Она хочет наружу, и я не позволю ей выйти.

Дэш на шаг отступила от Твайлайт, чувствуя, как страх начал заполонять её изнутри.

— О чём ты говоришь, Твайлайт?

— Это та, с кем я разговариваю, Рэйнбоу Дэш. Моя тёмная половина. Вот почему я не могу общаться с моими родителями или друзьями. Потому что они считают меня кем-то, кем я не являюсь. Потому что я храню ужасную тайну.

— Твайлайт?

Твайлайт повернулась лицом к пегаске и выдохнула единственную фразу:

— Я не Твайлайт Спаркл.
Нихилус наклонилась, помещая мордочку рядом с ухом Дэш.

— Я рассчитывала на то, что ты слишком глупа для того, чтобы осознать этот маленький факт, пока не стало слишком поздно, и — о чудо — ты меня не разочаровала.

Она медленно провела рогом вдоль шеи Дэш и остановилась прямо посередине её грудной клетки.

— Нет, слабоумная дурочка, — прошипела она. — Я не Твайлайт Спаркл.

Дэш в мгновение ока пересекла комнату, подсекла единорожку под ноги и пришпилила её к полу. Острие клинка уперлось в выемку на подбородке единорожки, а Рэйнбоу внимательно следила за её рогом, готовая отреагировать даже на малейшую вспышку магии.

— Дэш? — единорожка смотрела на неё снизу вверх с выражением дикого ужаса, и Рэйнбоу пришлось признать правду: сейчас перед ней была Твайлайт. Или, по крайней мере, точно не Нихилус. И Дэш едва не убила её.

Пегаска тотчас отпрянула, со звоном уронив на пол клинок, созданный для неё Твайлайт.

— Я… — начала она. Но что она могла сказать?

В глазах Твайлайт стояли слёзы. Дэш заставила её плакать.

— Мне очень жаль, — сказала она тихо.

Твайлайт поднялась с пола.

— Всё в порядке, — сказала она. — Просто неудачно подобрала слова.

— Нет, не в порядке, — сказала Дэш. — Это было неверно.

Когда Твайлайт заговорила, это был чуть ли не шёпот.

— Я задавалась вопросом, когда ты собиралась поговорить о ней.

Дэш не хотела разговаривать о Вронг.

— Зачем ты так говоришь? — сказала она. — Я знаю, что ты знаешь.

Твайлайт снова склонила голову набок.

— Знаю что?

Дэш пришлось присесть. Неужели это и в самом деле никогда не приходило Твайлайт в голову?

— Я и есть Вронг. Или, по крайней мере, была ею. Все они думают, что это заклинание превратило меня во что-то, чем я не была, но правда в том, что… — Дэш сглотнула. — Правда в том, что всё это я сделала сама. Я пыталась остановиться, я правда пыталась, но не справилась. Вронг — это имя, которое я дала себе, чтобы уменьшить боль и вину. Я ненавидела каждую из вас. Я пыталась убить Эпплджек и Флаттершай. Всё, что я делала, будучи Вронг, я способна сделать сейчас. Заклинание просто подталкивало меня всё это время.

— И поэтому ты не хочешь разговаривать со мной? Поэтому ты почти не говоришь и с остальными?

— Я ни с кем не разговариваю, потому что все считают меня такой же жертвой, как и тебя. Они думают, что я в последнюю минуту пересилила заклинание, чтобы всех спасти. Но правда в том, что его разрушила Флаттершай, в то время как я по собственной воле душила её. И я ещё зовусь Элементом Верности.

Теперь Дэш не могла смотреть на Твайлайт.

— А с тобой я не разговариваю потому, — тихо сказала она, — что всякий раз, когда я слышу твой голос, мне хочется упасть на колени и слизывать грязь с твоих копыт. Я быстро научилась делать то, чего она от меня хотела. Представляешь себе, каково это для пони вроде меня? Всякий раз, когда я тебя вижу, мне хочется выполнять каждую твою команду, и я ненавижу себя за это. Ненавижу так сильно, что с трудом могу дышать.

— Ты не могла противостоять этому заклинанию, Рэйнбоу Дэш.

— Я — Элемент Верности!

— Вот поэтому она явилась за тобой в первую очередь! Большинство единорогов даже не способны собрать достаточно сил, чтобы произнести то заклинание. Тебя же она поразила количеством энергии, превышающим необходимое в четыре раза. А тот факт, что ты вырвалась на свободу, поразителен сам по себе. Не говоря уже о том, что ты и избила Нихилус до полусмерти!

— Почему-то это меня не радует.

— А должно бы. Пони выбирают, кем они являются, Дэш. Заклинание, которое она применила, отняло у тебя этот выбор. Любой сделал бы то же самое на твоём месте.

— Я помню всё, что делала, и понимаю, на что способна, и твои слова ничего не изменят. Как и то, что я встаю по стойке смирно всякий раз, как слышу твой голос.

— Мне жаль, Дэш. Я не могу этого изменить.

И тут Рэйнбоу Дэш осенило.

— Нет, — выдохнула она, — ты можешь.

Она подняла глаза на Твайлайт, которая попятилась от неё.

— Нет, — сказала единорожка, тряся головой. — Я не стану.

— Ты можешь забрать у меня воспоминания, разве не так?! Ты могла бы заставить всё это уйти.

Дэш начала наступать на подругу.

— Нет, Рэйнбоу Дэш. Ты перестанешь быть собой.

— Я уже перестала быть собой! – крикнула она.

— Я не могу!

— Ты можешь!

— Я не хочу!

— Почему нет?!

— Ты не знаешь, каково это для меня! — крикнула Твайлайт. — Я вижу магию во всём. Для меня она как второй язык, на котором мир никогда не прекращает говорить. Другие пони видят формулы, числа и символы, но при этом не замечают внутренней красоты! Магия – это жизненная сила, а не просто инструмент, которым можно пользоваться. Сама сущность той силы, которой я владею, молит о доброте ко всем пони и взывает к необходимости созидания, улучшения жизни всех окружающих.

— Я не Астор Корускар. Я не генерал Эстим. Я не инструмент, которым хотела меня сделать Селестия. Я не могу с чистой совестью применять разрушительное могущество, Рэйнбоу Дэш, даже если ты думаешь, что оно способно исцелить тебя. Поступить так означает пойти против всего, во что я верю.

— А этот голос в глубине твоей головы?

— Нет.

— Во что верит он? Ты сама сказала, что пони должны выбирать, кем они являются.

— Он не лучше Нихилус, Дэш. Ты не слышала того, что он говорит.

— Не лучше её? Ты та, кто отбирает свободную волю. Это ты не лучше её.

— Дэш, пожалуйста.

— Говоришь, пони могут выбирать, кем им быть? Тогда позволь мне выбрать. Убери это, Твайлайт. Я не хочу больше жить с этим.

— Я не могу!

— Ты не хочешь. Но я просила не тебя. Я просила Твайлайт Спаркл. Ты запираешь часть себя, потому что боишься её. Ты сражаешься сама с собой, а теперь поворачиваешься спиной ко мне. Ты не Твайлайт Спаркл. Ты лицемерка.

Глаза единорожки наполнились слезами, и, прежде чем Дэш успела вставить ещё хоть слово, она исчезла.

Рэйнбоу Дэш подбежала к тому месту, где всего лишь несколько мгновений назад стояла Твайлайт.

— А ну вернись! — крикнула она. — Трусиха! — она опрокинула стол, и все драгоценные карты Твайлайт разлетелись по комнате. — Трусиха!

Ещё до того, как стол коснулся пола, она ударила по нему копытом, и он раскололся в щепки.

Только тогда она осознала, что ей нужно было помочь Твайлайт, а не самой себе. Разумеется, Твайлайт вела себя не как Твайлайт — и Дэш пришла к ней в первую очередь из-за этого. И она всё испортила.

— Хорошо, — пробормотала Дэш себе под нос, стоя среди обломков разбитого стола. — Всё прошло хорошо.

---

— Я не Твайлайт Спаркл. Классика.

— Мне нужно было перевести разговор с себя на Вронг.

— Потому что ты хотела помочь ей или просто потому, что мысли обо мне невыносимы?

— И то, и другое, — признала Спаркл. — Ты же знаешь, что я не могу лгать самой себе.

— Ты ничего не можешь, — парировала Твайлайт. — В этом-то и проблема.

— Я многое совершила! — сказала она, защищаясь. — Я всё организовала и завербовала восемьсот пони!

— Твайлайт Спаркл могла бы сделать это, не сходя с ума, и вдобавок помогала бы своим друзьям на поле боя.

— Я тебя не выпущу.

— Из-за извращённого чувства самосохранения!

— Потому что ты – чудовище!

— Да, я чудовище! — заявила Твайлайт. — Но вместе мы им не будем! Твоё сострадание, моя жестокость! Твои способности, моя гордыня! Твой логический подход в сочетании с моим хладнокровием превратит нас в ту пони, которая сможет сделать всё, что должно. Мы будем Твайлайт Спаркл. Мы будем идеальны. Нас будет не остановить.

— Прислушайся к себе! Прежняя Твайлайт Спаркл ни за что бы…

— Прежняя Твайлайт Спаркл мертва, а новая так и не пробудилась. Ты знаешь, на что она была способна к тому времени, как умерла Нихилус.

— Она не хотела стать такой пони. Она заточила тебя.

— Но поступит ли она так же сейчас? Почему бы тебе не соединиться со мной, и мы это выясним?

Спаркл — просто Спаркл — потёрла копытом висок. Твайлайт Спаркл, еженедельно писавшая принцессе Селестии письма и изучавшая магию дружбы, не осталась в прошлом. Та Твайлайт Спаркл будет продолжать жить, пока чудовище, которым она стала, остаётся взаперти. Спаркл скорее позволит Твайлайт свести себя с ума, чем станет её жертвой и превратится в неизвестно кого.

— Ты хотела что-то сказать? — медленно спросил Невпечатляющий. — А то ты как-то неожиданно появилась и уставилась на стену.

Спаркл осмотрелась и поняла, что находится в оперативном центре. Это сюда она телепортировалась? Кроме Невпечатляющего тут никого не было.

— Почему ты здесь?

— У меня тут запланирована встреча с твоей матерью, нужно обсудить двух наших магических новобранцев, — сказал он. — А почему ты здесь?

— Я не знаю, — едва слышно произнесла она, — полагаю, что это то место, куда я стремилась.

— Выглядишь, как выжатая тряпка, — заметил Невпечатляющий. — Твоя мама будет волноваться.

— Ты не собираешься спросить, в порядке ли я?

Он засмеялся.

— И зачем мне задавать такой глупый вопрос? Ты определённо не в порядке.

Спаркл закрыла глаза.

— Я должна идти.

И тут её подруги ворвались через одну из металлических дверей. Спаркл немедленно решила телепортироваться прочь, но задержалась, увидев в их глазах не волнение или злость, а панику. Она заметила, что их было только четверо.

— Где Эпплджек?

 — Сдерживает их, — задыхаясь, ответила Флаттершай.

— Сдерживает кого?

 — Они здесь, Твайлайт. Марионетки в туннелях. На юге и на юго-западе.

— Они знают, где мы, — тихо сказала Спаркл. — Мы должны вывести отсюда всех.

С ослепительной фиолетовой вспышкой рядом с Твайлайт возникла её мать. Она окинула комнату взглядом.

Она была вся в крови.

— На нас напали, — сказала она Спаркл. — Север и восток кишат королевскими войсками.

Спаркл не должна была отдавать приказы в битве.

— Где Луна?

— На поле битвы, — сказал Невпечатляющий. — На поверхности.

Это было нехорошо. Спаркл могла не справиться, работая под давлением.

— Нам нужно воспользоваться юго-западом, — сказала она, изо всех сил стараясь звучать авторитетно.

— Проход обрушен, — раздался голос Миднайта. Разумеется, он тоже пришел. Всю дорогу по пути сюда он вынужден был бежать.

Миднайт подошёл к остальным.

— Так же, как и восточный и северо-восточный. А ещё два перехода между казармами и столовой.

— Итак, что нам остаётся? — спросил Невпечатляющий. Все пони повернулись к Спаркл. Она знала лабиринт Кантерлота наизусть.

В этом и заключалась проблема.

— Ничего, — прошептала она. — Нам не остаётся ничего. Мы в ловушке.

Глава 14 - Битва за Кантерлот

Пробудиться после колдовского сна — это совсем не то же самое, что проснуться утром в своей постели. Селестии казалось, что её медленно вынимают из теплой воды. Зародившись в ногах, странное ощущение наготы накрыло принцессу, и в тот же миг она ощутила беззащитность и холод. Какая жалось. Колдовской сон был куда приятней.

— Доброе утро, солнышко. — Терра погрузила дочь в сон, она же и разбудила её.

— Не зови меня солнышком, — машинально ответила Селестия. — И сейчас вечер.

— Откуда ты знаешь, что сейчас вечер? — склонила голову набок Терра.

— Позади тебя окно.

— Ах да, конечно. Принести тебе чего-нибудь поесть? От тебя остались только кожа да кости, Солнышко.

— Отчего вдруг такая забота?

— Разве мать не может заботиться о своей дочери? — провела Терра копытом по её груди.

У Селестии не было настроения на игры, и она не скрыла недовольство на лице.

— Ох, ладно. Мы скоро будет союзниками — ты и я.

Терра говорила, что никогда не встанет на сторону Селестии, поэтому её слова могли означать только одно:

— Получается, у меня нет выбора?

Хотела бы принцесса посмотреть как, Титан попытается вмешаться в её разум.

— Конечно же есть, солнышко! Ты можешь сделать, как он говорит, сейчас, или как он скажет, после того, как попросит ещё раз.

Терра склонилась к уху Селестии:

— И я бы посоветовала, — прошептала она, — выбрать первый вариант.

Блаженное ощущение колдовского сна улетучилось, и ноги Селестии начали болеть.

— А если я откажусь?

— Тогда ты потеряешь свой шанс спасти то, что любишь, милая, и он заставит тебя наблюдать, как я вновь сокрушаю их.

— Ты проредишь население.

— С крайней неохотой. Ты ведь не желаешь этого, не так ли?

— Хочешь знать, чего я желаю? — сказала Селестия, когда боль перекрыла её способность рассуждать. — Я хочу свою божественность назад. Всего на десять минут и так, чтобы я могла провести их с тобой, мама.

— Полагаю, сейчас Эмпириан сильнее меня. Однако ты не росла в том же мире, что и я, солнышко. Я знаю кое-что о том, как убивать.

Она подняла голову.

— Он ждёт.

Селестию, потерявшую возможность ходить, подняли в воздух телекинезом и понесли по воздуху. Она отметила нехарактерную нежность Терры — мать мягко опустила её на землю, когда они достигли входа во внутренний двор разрушенного замка. Принцессе удавалось поддерживать себя в том положении, которое при должном балансе причиняло наименьшую боль.

Титан сидел посреди бывшего зала, храня свою типичную маску безразличия на лице. И первое, на что обратила внимание Селестия — это то, насколько же большим он казался ей теперь, когда она была размером с обычную пони. Второе — подавляющее ощущение присутствия, что он излучал теперь, когда она лишилась магии аликорна, защищавшей принцессу прежде. Селестия задумалась, было ли это уникальной техникой Титана, как пение Терры. Легко списать все способности отца на возраст, но она понимала, что у короля должен быть особый талант, некая способность повелевать. Она сомневалась, что это просто его природа, как он сам заявлял.

— Иди к нему, дочь, — приказала Терра.

Титан бросил взгляд на Терру.

— Оставь нас, — сказал он. Та повиновалась без единого слова.

Селестии потребовалось значительное усилие воли, чтобы не поддаться инстинктам и не прижать единственное ухо к голове. Его голос звучал подобно шепоту апокалипсиса. Вот, значит, как слышали Титана обычные пони?

Принцессе пришлось решать, подчиниться ли своей матери. Ноги принцессы не работали и она, разумеется, не хотела ползти через весь зал. Но она не желала и сидеть на месте, подобно упрямому жеребенку, которого упрашивают лечь спать. В конечном итоге, ей нужно получить всю возможную информацию, а значит, следует сыграть на инфантильной попытке отца унизить её.

Селестия опустилась и наполовину отталкиваясь, наполовину подтягиваясь, начала двигаться к отцу. Её голова держалась чуть выше пола, а грива подметала заросший местами внутренний двор.

— Всем встать, — сказал Титан. Селестия подавила новую волну дрожи, — перед принцессой Селестией. Второй Сестрой и владычицей рода пони.

Второй Сестрой? Когда это стало одним из её титулов? И с каких пор она стала второй после Луны? Селестия продолжала свою борьбу с полом.

— Рожденной от Мира и Закона. Одаренной Солнцем и Разумом.

Селестия добралась до Титана и начала медленно подниматься.

— Бывшим Генералом армий Короля и Высшим Арбитром Закона.

Селестия едва помнила должность арбитра. Это было давно.

Титан оглядел разрушенный дворец, и когда заговорил, его голос стал не таким невыносимо громким:

— Взгляни на царство, что ты возвела себе, дочь. На величие, которого добилась. На толпы, что пришли поклониться своей принцессе.

— Тут я приобрела куда больше, чем ты имел за всю свою жизнь, Титан, — легко улыбнулась Селестия.

Титан лишь едва заметно наклонил голову на бок.

— Объяснись.

— Я уже давно отказалась от этого дворца. Он напоминал мне о Луне и порче из вашей тюрьмы в Темном Сердце, что почти добралась до нас. Мы покинули это место, но я никогда не забуду тех пони, что выросли здесь, в этой комнате. Знаешь, я даже устраивала здесь свадьбы. Мы хотели убрать стекла из окон, чтобы певчие птицы свободно могли сюда залетать.

Селестия посмотрела отцу в глаза.

— Ты говоришь, что я не добилась величия, — говорила она. — Но я дала им тысячу лет процветания. Рая. Любое твое хвастовство поблекнет перед этим.

— Ты заблуждаешься, — спокойно возразил он. — Побежденное божество, пытающееся обозначить свои потери, убеждая себя, что они имели цену. Счастье наших пони — ничто. Они всего лишь пыль и станут пылью в течение следующего столетия. Я победил тебя.

— Игра ещё не окончена, Титан, — пропустила его слова мимо ушей Селестия.

— Помнишь ли ты, что я сказал, когда мы встретились после моего возвращения?

Она понимала, о чем он говорит, несмотря на то, что после возвращения он не говорил и десяти минут.

— Давай не будем начинать.

— Ну вот, приехали, — сказал Титан.

— Настоящая разговорная речь, отец! — улыбнувшись, поддела его Селестия. — Не знала, что ты можешь быть настолько раскрепощенным.

— В самом деле, — ответил он. — Мне нужно выбрать линию поведения для разговора с тобой. Генералом Эстимом проще всего манипулировать с помощью циничной похвальбы. Твоя сестра впадает в ярость при упоминании нашего законного места и наследия. Тень твоей ученицы проста — сила была основной темой наших разговоров. Терра будет беспрекословно делать то, что я ей говорю, покуда я отношусь к ней, как к доверенному лицу, хотя и следует признать, что она в той же мере манипулирует мной, позволяя мне быть таким снисходительным.

— Уверена, круг твоих ролей весьма широк.

— Это не так. Но все же везде есть свои тонкости. С тобой, полагаю, я откажусь от умышленного манипулирования и буду говорить откровенно.

— Что есть просто иная форма манипуляции. Я не ослаблю бдительность, Титан.

— Я предполагал это, — Титан едва заметно кивнул. — Я также предполагаю, что ты откажешься от моего предложения.

— Для начала — зачем я тебе нужна?

Он поджал губы, явно обдумывая, выдавать или нет ей информацию, которую, как они оба понимали, она получит впоследствии.

— Пони все ещё сопротивляются, — сказал он. — Искоренение восставших может сделать их ещё более беспокойными — они никогда не славились предсказуемостью. И если они станут доставлять больше хлопот, мне придется отдать Терре приказ проредить популяцию. Ты предотвратишь это, давая советы Эмпириану. Тебе не придется выполнять другие обязанности.

— Ты прав, — сухо ответила Селестия. — Я отказываюсь. Поражена твоей проницательностью. Быть может, я начала недолюбливать тебя после того, как целый месяц развлекалась с твоей женой, пока ты угнетал мой народ. Или, возможно, это произошло в тот момент, когда ты подстроил мой побег только для того, чтобы поймать меня и хоть раз почувствовать себя умнее, чем я. А может, это произошло тогда, когда ты забрал кобылку, которую я люблю, как дочь, и обрек её на участь хуже смерти.

— Я никогда не понимал, отчего ты так их любишь. Ты заботишься об этой Твайлайт Спаркл, но сидишь в бездействии, пока весь её вид ведет себя к уничтожению. Ты утверждаешь, что действуешь в их интересах, но даже сейчас используешь их как оружие против меня.

Селестия начинала уставать от своего отца.

— Ты утверждаешь, что хочешь, чтобы я успокоила их, но мы оба знаем, что если бы тебе действительно требовалась моя помощь — ты счел бы позорным просить о ней. Это к слову о твоей гордыне, Титан. Ты не можешь смириться с мыслью, что даже после всего, через что ты заставил меня пройти, я все ещё отказываюсь быть твоей дочерью. Какое горе, Титан. Ты действительно столь инфантилен?

— Я не потерплю оскорблений более, — сузил глаза Титан. — Ты будешь делать, что я говорю, или страдать от последствий.

— Последствий? — рассмеялась Селестия. — Что такого произошло за прошлый месяц, что ты…

— Я убью Твайлайт Спаркл.

Селестия замерла.

— Она руководила восставшими из твоего подземного лабиринта около двух недель. Её было тяжело найти из-за способности телепортироваться. В итоге я отследил её и накрыл всю область заклинанием, блокирующим эту способность.

— Ты лжешь.

— Это интересно, Селестия. Ты обучила эту девочку, как занять твое место в глазах пони, но я видел, как она отдавала приказы своим войскам — из неё посредственный полководец. Я знаю, что Нихилус владела разрушительным могуществом, но Твайлайт избегает боя во всех его проявлениях. Ты отдала своих пони в копыта некомпетентной пацифистки.

Титан мог узнать о Твайлайт от Нихилус. Очевидно, он просто пытается надавить на дочь. Король не мог быть в двух местах одновременно. Так ведь?

— Генерал Эстим и я убивали твоих маленьких пони ещё до того, как ты вошла в эту комнату, Селестия. Твой просчет в том, что ты пытаешься быть игроком, а не игровым полем. Ничто из того, что могла бы ты сказать мне здесь, не способно предотвратить крах твоего маленького бунта.

— У меня нет причин верить тебе.

— И все же тебе придётся. Я загнал твою ученицу в угол в одноэтажном деревянном строении, чей фронт обращен к фонтану, выполненному в виде трех танцующих пегасов. Она прижата к стене и говорит сама с собой, словно отчаянно молясь. Упоминает твое имя.

Селестия знала это строение.

— Я всё ещё не вижу причин верить тебе.

— Ты вместе с ней создала заклинание волшебного света на её двенадцатый день рождения. Должен ли я продолжать?

Сказанное тяжелым грузом легло ей на сердце.

— Да.

— Ты отвела её в садовый лабиринт дворца в её первую Ночь Кошмаров в городе.

— Что произошло с её первой копией “Расширенного курса алхимии”?

Пауза.

— Спайк отправил тебе половину страниц.

— Как ты узнал всё это? — ужасающая мысль пришла в голову Селестии.

— Причиняя ей боль.

— Остановись!

— Уже. Она не так часто зовет тебя по имени, но очевидно желает, чтобы ты спасла её. Разве ты не хочешь того же? Свершить божественное вмешательство и спасти пони, которую любишь? Я дарую тебе эту возможность — лишь согласись служить мне. Только два выхода пред тобой. И оба ведут к завершению бессмертной партии.

Ошибаешься, Титан. Селестия склонила голову и стиснула зубы.

— Я согласна, — тихо прошептала она.

Титан склонил голову к плечу.

— Ложь, — ответил он просто. — Я не верю, что ты и в самом деле покорилась столь быстро, но я надеялся.

— Нет! Отец, я…

— Ты уже не аликорн, девочка. И не можешь более обмануть меня. Это было не столь предложением, сколь уроком тебе. Ты ошиблась, но будешь учиться. А теперь, — его голос вновь стал гласом божества, — Твайлайт Спаркл умрет.

---

Спаркл понятия не имела, что делать.

Они были окружены. Пойманы в ловушку под Кантерлотом неизвестным количеством марионеток и королевских солдат. Нужно было бежать, но как?

— Пробив себе путь, конечно же, — тут же отозвалась Твайлайт. — Быть может, мы попутно найдем Эстима.

Спаркл проигнорировала её.

— Эпплджек сдерживает их, — проговорила она. — Где?

— На юге, — немедленно ответила Дэш. — Пока что хорошо справляется. Разве ты не чувствуешь её?

— Мы можем обрушить юго-западный туннель вместе со множеством врагов.

Сама идея приводила в ужас. Хотя…

— Мы дадим им бой на южном направлении, — сказала Спаркл, когда её план принял законченные очертания. — Рэрити, Пинки Пай — найдите Эпплджек. Пинки, отдай Дэш две оранжевые канистры. Дэш, ты должна как можно быстрее отправиться на юго-запад и с их помощью взорвать вход в туннель. Затем ты найдешь Луну и приведешь её сюда, понятно?

Дэш мрачно кивнула.

— Мам. Ты и папа отправитесь на северо-восток. Не пытайтесь выбить их, просто удерживайте. И сообщайте любому нашему пони, что встретите: пусть или помогают вам, или выдвигаются на юг. То же делают Флаттершай и Невпечатляющий, но на востоке. Понятно? Когда все пони отойдут, я вернусь за вами.

— Что ты будешь делать? — спросил её отец.

— Я выведу пони наружу и отправлю вам подкрепление. Большинство повстанцев даже не знают, что нас атаковали.

— Что насчет марионеток и королевских солдат, что уже внутри?

— Наши бойцы знают, как защитить себя. Им придется… — Спаркл сглотнула, — сделать это. Ещё вопросы?

— Почему мне досталась Флаттершай?

— Сейчас нет времени для… — Спаркл оборвала себя. — Просто выдвигайтесь! Вы все — шевелитесь! У нас мало времени!

После короткой паузы, за которую ни один пони не проронил ни слова, они разошлись. Все, кроме её отца.

— Мы любим тебя, Твайлайт. Я и твоя мать. Ты ведь знаешь это?

— Ты не их дочь.

— Я знаю, папа.

— Береги себя, Твайлайт, — он ушел, оставив её одну. По крайне мере, настолько одну, насколько Спаркл могла быть.

— Мы должны убивать.

— Да что с тобой такое?

— Само твое естество возражает мне, Спаркл, так попытайся на этот раз обдумать всё логически. Если мы сможем убить генерала здесь и сейчас, то Королевская Армия падет духом. Ничто не встанет между нами и богами. Цели повстанцев будут выполнены.

— И сотни из них умрут.

— Так пойди со мной на компромисс. Будешь сражаться — спасешь их жизни!

— Ты знаешь, что я не могу.

— Ты ничего не можешь. Сколькими невинными жизнями ты готова пожертвовать ради своих идеалов?

Тем или иным путем они это выяснят.

---

Эстим ждал.

Он даже не заходил в туннели — глупая идея, учитывая, что их могут обрушить. Вместо этого он мог просто стоять у входа в лабиринт, наблюдая, как его силы продвигаются вперед. Он взял с собой марионеток, но их присутствие было излишним: он не нуждался в какой-либо помощи. Не здесь. Основные его силы остались на поверхности, чтобы разобраться с повстанцами, которых повела на миссию принцесса. Главное дождаться, пока Луна покажет себя, чтобы Титан не позволил ей вмешаться в сражение.

Эстим терпеливо ждал, а звуки боя становились всё ближе. Как и планировалось, его войска выбивали назад. Сами не ведая того, противники шли прямо к Генералу. Его интересовало, кто из героев повстанцев это мог быть. Лучшее, на что он мог надеяться — Твайлайт Спаркл собственной персоной. Худшее — кто-то, кто даже не был одним из друзей Рэрити.

И хотя Эстим обрадовался тому, что показалась действительно одна из подруг Рэрити, он не мог скрыть некоторое разочарование. Генерал рассчитывал на сражение против опытного противника, отчаянно борющегося за свою жизнь. Ему досталась Эпплджек. Земная пони.

Он получил уведомление о её прибытии — вбитой в дальнюю стену коридора марионеткой. Мгновеньем позже Эпплджек показалась из-за угла. Рваный коричневый стетсон смотрелся неуместным на её полированной красной броне, прекрасно дополненной мерцающим оранжевым драгоценным камнем на шее.

— Лейтенант Эпплджек, — поприветствовал Эстим.

По правде говоря, генерал понятия не имел, какой у неё титул. Но раз Твайлайт Спаркл генерал, а Эпплджек непосредственно под её командованием, то лейтенант казался наиболее подходящим.

Эпплджек глянула на него, и Эстим слегка опешил, отметив, как мало страха было в её глазах. Неужели она не знала, кто стоит перед ней?

— Просто Эпплджек, — сказала она. — Ты Эстим?

Очевидно, она знала.

— Сэр Генерал Эстим, — поправил он. — Титул очень ва…

— Чушь эти титулы, — резко оборвала его Эпплджек. — Ты папаша Рэрити?

Эстим подумал было подготовить набор боевых заклинаний, но решил, что не стоит. Лучше он использует Карсомир.

— Это я.

Эпплджек кивнула, словно принимая это во внимание.

— Я знавала и генерала, и рыцаря, Эстим. А ты просто осел.

За один удар сердца он с помощью магии преодолел пространство между ними, пересекая коридор и останавливаясь рядом с Эпплджек. Затем выхватил фрагменты Карсомира из-под мантии и собрал воедино. Магия скрепила части клинка по изломанным поверхностям, и Эстим направил его вниз, где Эпплджек перехватила Карсомир…

Своими копытами?

Невозможно. Конечно, она закована в броню, но Карсомир мог в буквальном смысле рассечь всё, что не защищено магией. И как должна быть сильна Эпплджек, чтобы суметь остановить его клинок в воздухе одними передними ногами? Эстим мог взмахнуть Карсомиром с достаточной магической силой, чтобы расколоть камень.

Его размышления прервались, когда Эпплджек налегла на Карсомир всем своим весом и отправила генерала в полет. Он отлетел невероятно далеко, упал на бок и немедленно откатился в сторону. Это спасло его жизнь — едва он вскочил на ноги, как копыта Эпплджек раздробили каменный пол там, где он был секундой раньше.

Всё говорило о том, что хоть Эпплджек и была земной пони, но играть с ней не стоило. Настало время браться за дело всерьез.

Первым делом он бросил заклинание, уменьшающее силу трения, на землю под ногами Эпплджек. Затем сбил её с ног прицельным ударом телекинеза. Прыгнув к ней, он отменил свое заклинание скольжения и обратил камень под ней в жидкость. Эпплджек попыталась вырваться, и Эстиму пришлось вновь закрепить землю. Его добыча, полузамурованная в камень, перевела на него взгляд как раз тогда, когда он вогнал Карсомир ей в грудь.

Это оказалось непросто. Даже латы сами по себе пробивались с трудом, но и собственная плоть пони, казалось, была сделана из стали. И всё же, когда Эстим извлек клинок из груди Эпплджек, его покрывала кровь.

А ещё в нем не хватало одной части. Эпплджек издала нечто среднее между хрипом и кашлем, пока треугольный фрагмент прокладывал путь через внутренности земной пони. Кровь побежала по её подбородку.

— Болезненно, не так ли? Этому необычному виду казни меня обучили грифоны. Они немного грубы, эти грифоны, но что поделать — у них нет своего пантеона богов. С другой стороны, они хороши на вкус.

Входное отверстие от клинка уже затянулось. Она в самом деле оказалась могучей земной пони — Эстим никогда не видел столь быстрой регенерации. Он пристально разглядывал лежавшую перед ним противницу.

— Мне интересно, — проговорил он больше для себя, чем для земной пони. — С чего бы Рэрити окружать себя такими пони, как ты? Что я сделал не так?

Он дернул фрагмент вверх, и вместе с ним, давясь криком, дернулась Эпплджек. Сковывающий её камень изгибался и трещал.

Она стиснула зубы и встретилась с ним взглядом.

— Ты ничего — аргх — не знаешь о семье.

Эстим повредил ещё больше её внутренностей, и Эпплджек зажмурилась от боли.

— Ты бы предпочла, чтобы я иначе воспитал свою дочь?

— Нет.

Эстим приподнял бровь в ответ. Не столько из-за ответа, сколько из-за того, что кобыла до сих пор могла говорить, не смотря на боль.

— Объяснись, лейтенант.

— Рэрити одна из… аргх!

— Я всё ещё жду.

— …лучших друзей, каких только пони может пожелать. Она стала такой в том числе из-за тебя, даже если ты такой — агх! — осел! Проблема не в ней. В тебе.

Эстим вырвал фрагмент из тела Эпплджек и поднял клинок, чтобы добить врага. Неважно, насколько сильна эта земная пони, обезглавливание заставит её замолчать навсегда. А ему хотелось, чтобы Эпплджек замолчала.

Но тут кое-что привлекло его внимание: баллончик, который подпрыгивая, подкатился к нему и остановился у самых ног. Генерал, с промелькнувшим на миг недоумением посмотрел вниз, на отвлекшую его жестянку, на которой было написано что-то, что он не смог сходу разобрать. Эпплджек улыбнулась, и в тот же миг осознание обрушилось на Эстима.

Взрывчатка.

— А ты не особо сообразительный, да, сахарок?

Эстим переместился из коридора, приземлившись у основания лестницы, как раз в тот момент, когда емкость взорвалась. Он выбил двери, ведущие наружу, и скользнул уже сквозь них, нисколько не заботясь о том, что эта траектория подкинула его на несколько метров над уличной мостовой. Генерал поднял щит ещё до того, как ударился о землю.

Пламя необъяснимо ярко-розового цвета хлынуло из строения, что скрывало вход в лабиринт, как кровь из раны. Оно обернулось вокруг щита Эстима, окружая его таким количеством розового света, что приходилось отводить взгляд. Когда пламя утихло, он стоял в широком круге, не тронутом огнем.

Потребовалось несколько мгновений, чтобы глаза Эстима приспособились к темноте. На улицах верхнего Кантерлота на этот раз было довольно тихо. Или, скорее, конкретно эта улица оставалась спокойной. Он знал, что где-то там, как и планировалось, Титан сражался с Луной.

Его новый противник объявился через мгновенье после того, как генерал вернул самообладание. Ещё одна земная пони, на этот раз розовая, приземлилась между Эстимом и полыхающим входом в лабиринт. Это был невозможный прыжок, и ещё более невероятен был след пламени, тянущийся за пони по воздуху.

Пинкамина Диана Пай приземлилась в круге нетронутой огнем земли. К её передним ногам крепились два коротких металлических лезвия. Она подняла взгляд на генерала и улыбнулась.

— Я — Пинки Пай.

— Умри! — прорычал Эстим в ответ.

Он рубанул Карсомиром, который она заблокировала обоими лезвиями и тут же откатилась в сторону. Не успокоившись, Эстим разделил свое оружие и послал четырнадцать бритвенно-острых фрагментов вслед за земной пони. Та подпрыгнула в воздух, развернувшись так, чтобы проскочить сквозь рой клинков, и припала к земле, когда фрагменты возвращались.

Она метнулась к нему, точнее, оказалась прямо перед ним, и рубанула двумя ногами. Звон металла, столкнувшегося с металлом, разнесся по всё ещё горящей улице, когда Эстим один за другим отбил оба её клинка своим.

Пинки требовалось использовать передние ноги, чтобы атаковать, и этот недостаток не ускользнул от внимания Эстима. Отразив ещё одну череду атак, он ударил её копытом в живот. Земная пони кувырком отлетела назад, и Эстим приготовился добить ее.

Он вновь метнул фрагменты, на этот раз направив их вниз, чтобы они вбились в мостовую, когда Пинки уклонялась от них. Земной пони удалось увернуться ото всех, но, выйдя из переката, она оказалась в центре минного поля. Пинки подняла взгляд на генерала, и её глаза расширились.

Эстим едва успел удивиться тому, откуда Пинки узнала, что осколки взорвутся, прежде чем Эпплджек, всё ещё закованная в броню и вполне себе живая, влетела в поле его зрения и прыгнула на розовую пони, которая поджала под себя ноги и сжалась, как только могла.

Фрагменты взорвались, и на несколько мгновений эти двое скрылись за градом камней и мусора. И ещё до того, как пыль осела, Эпплджек уже поднималась — снова целой и невредимой.

Как она пережила взрыв? Даже сильнейшие земные пони испытывают трудности с огнем, а то был неестественно горячий огонь. Конечно, и у Эпплджек есть предел. И как только Пинки даже не оцарапало? Эпплджек не закрыла её полностью, а Эстим сомневался, что Пинки обладала такой же способностью к регенерации, что и её партнерша.

Это не имело значения. Едва они поднялись, как Эстим переместился в пространство между ними и направил клинок в голову Пинки. Эстим рассчитывал, что сумеет застать противниц врасплох на достаточное время, чтобы убить одну из них, а затем исчерпать запас магии Эпплджек.

Он рассчитал более-менее правильно. Пинки Пай едва успела разглядеть опускающееся лезвие, но на этот раз у неё не было ни единого шанса поспеть уклониться вовремя — она все ещё частично была под Эпплджек. Бронированная земная пони отреагировала на его рывок, но он мог ударить Карсомиром гораздо быстрее, чем она — пошевелить копытом.

Когда алмазный клинок перехватил Карсомир, разочарование генерала быстро сменилось азартом. Эстим замер, тесня оружие дочери со всей своей магической мощи, и то медленно опускалось вниз, к Пинки Пай.

Эпплджек замахнулась на него копытом, но он ушел от удара прыжком в сторону. Пинки Пай наконец удалось выкатиться из-под Эпплджек и атаковать его серией неприятно быстрых ударов. Эстим парировал их всех Карсомиром, в то время как сам лягнул её в грудь, и розовая пони отлетела назад. Магические чувства предупредили о приближающихся сегментах Ворпала, и он разделил клинок, отражая их. В то же время он бросил заклинание, убирающеё силу трения, на мостовую под Пинки, заставляя её беспомощно скользить на животе.

Собрав фрагменты Карсомира, он метнул их понизу. Пинки Пай перепрыгнула их, но Эпплджек оказалась окружена плотным роем платиноиридиевых фрагментов. Эстим даже не пытался убить живучую пони, он просто проскользнул мимо неё, направляя удар на Пинки. К тому моменту Рэрити уже собрала свой клинок и вновь перехватила Карсомир над головой розовой пони. Эстим приземлился на почти лишенную трения мостовую и, обмениваясь ударами с Ворпалом, проскользил мимо беспомощной Пинки за спину к своей дочери.

Хотя одеяние фехтомага выглядело нетронутым, Рэрити, казалось, пробежала весь путь сюда. Пот бисером блестел на лбу, а пряди гривы неровно разметало по белой шерсти. Она тяжело дышала.

Генерал вновь поднял клинок, готовый отреагировать на любую серию атак. А ещё он не забывал о двух земных пони позади дочери.

— Мы и в самом деле должны повторять это, Рэрити? Ты же знаешь, что не сможешь одолеть меня.

Она медленно отделила один фрагмент от Ворпала и поднесла его к лицу, зачесав выбившуюся прядь за ухо.

— Дама Рэрити, генерал. Титул очень важен. И хотя я не могу победить тебя, но вместе мы сможем.

Эстим провел языком по заостренному зубу.

— Я вижу, что вопреки моим урокам ты всё ещё полагаешься на других. Король Титан верит, что лучший способ исправить пони — это забрать у них всё, чем они дорожат. Скажи, моя Рэрити, как много тебе осталось потерять. Скольких твоих друзей мне потребуется убить прежде, чем ты признаешь ущербность своего мировоззрения?

Рэрити на несколько шагов отступила от него, встав между подругами.

— Не буду повторяться, генерал. Я — рыцарь-командующий, и ты будешь обращаться ко мне надлежащим образом.

Эстим оглядел элитную группу Луны.

— Все вы разом? — спросил он, плотнее сжав между собой фрагменты Карсомира, так что металл слегка заскрипел. — О да.

---

Спаркл телепортировалась на кухню с более яркой вспышкой, чем обычно — её целью было привлечь максимум внимания. Так или иначе, появление генерала оказало на повстанцев нужный эффект.

— Нас атакуют! — крикнула она. И если хоть кто-то до этого не смотрел на неё, то сейчас всё изменилось. Она мельком оглядела помещение.

— Нобл! — рявкнула она.

Пожилой пегас немедленно отсалютовал. К этому моменту все пони уже были на ногах.

— Мне нужна группа бойцов на севере и ещё одна на востоке. Все, кто не войдут в эти группы, выдвигаются на юг. Через остальные тоннели нельзя выйти. Враги уже внутри, так что будьте готовы к тяжелым боям. Я ясно выражаюсь?

Нобл хладнокровно принял все плохие новости.

— Да, мэм!

Через ещё одно короткое, но чрезвычайно точное перемещение в пространстве, Спаркл оказалась рядом с родителями. Дела у них шли не особо хорошо.

Магические чувства подсказали единорожке всё необходимое к тому моменту, как свет от телепортации рассеялся. Отбив в сторону несколько осколков, запущенных вражеским единорогом, она сняла кинетическое поле, позволяя клинку отца добраться до марионетки. Затем — накрыла весь туннель искривляющим пространство заклинанием и увеличила силу притяжения в узком коридоре почти на сорок процентов. Затем развернулась к родителям, которых оставила вне зоны воздействия. Те удивленно смотрели на неё.

— Помощь уже в пути. Поле должно продержаться секунд двадцать.

— Двадцать семь, — поправила Твайлайт, когда они телепортировались.

---

— Это не хорошо, — произнесла Флаттершай скорее для себя, чем для кого-либо ещё. — Совсем не хорошо.

Она летела за Невпечатляющим, пока тот несся по коридорам лабиринта к главному восточному туннелю. Пони, которых уже предупредили о нападении, бежали мимо них.

— Разве не хорошо? А мне-то казалось, что Твайлайт хотела, чтобы нас атаковали, — ответил Невпечатляющий со своим обычным сарказмом. — Она говорила, что ты всегда придешь на помощь в трудную минуту. Пожалуйста, скажи мне, что она имела в виду, что ты настоящая сорви-голова.

Флаттершай вздрогнула, и это не укрылось от Невпечатляющего.

— Ты даже не боец, не так ли?

— Я не… То есть…

— Вы смеётесь надо мной. Для элитной ударной группы Селестии у вас, девчата, странный способ разбираться с проблемами.

— Ну, эм, элитной ударной группы Селестии никогда не существовало.

— Что? — резко обернулся к ней Невпечатляющий.

— Твайлайт и Луна рассказали это всем для того, чтобы нас слушали, — она радовалась, что наконец-то смогла высказать это. Флаттершай ненавидела лгать, пусть даже косвенно.

— Ну, тогда откуда ты взялись?

— Я, эм, ну, ухаживаю за животными в Понивилле. Раньше ухаживала.

— То есть всё это время вы были просто ополченцами? А как же Найтмар Мун? Дискорд?

— Ну, — начала Флаттершай, собираясь рассказать ему, как они познакомились с Твайлайт Спаркл.

Она не закончила предложение. Едва завернув за угол, они столкнулись лицом к лицу с марионеткой-единорогом.

— Держись позади, — скомандовал Невпечатляющий, собирая клинок.

Единорог атаковал его серией светящихся красным энергетических стрел, которые рыцарь перехватил в воздухе.

— Эй! — громко крикнула Флаттершай. Или, скорее, относительно громко. Но марионетка услышала, чего и требовалось. Он перевел внимание с Невпечатляющего на Флаттершай, и та использовала взгляд. Её разум пробился сквозь знакомый барьер, и единорог развеялся. Флаттершай вздрогнула.

— Не знаешь, как сражаться, да? — посмотрел на неё Невпечатляющий, приподняв бровь. — Что это было?

Флаттершай заерзала.

— Ну, я в каком-то смысле могу подавлять волю разных существ, посмотрев им в глаза, а у марионеток нет своей воли, так что… — она позволила окончанию свободно повиснуть.

— Так что ты можешь легко убивать единорогов, которые доставляют всем столько проблем. Можно подумать, что это нельзя было сказать за две с половиной недели, что ты здесь.

— О, прошу прошения! — абсолютно честно сказала Флаттершай. — Я тихоня. Даже не знаю, как так получилось.

— С таким именем, как Флаттершай, кто бы мог подумать? Хотя если учесть, что я Невпечатляющий, то имена — не лучший способ оценивать личность пони.

— Эм, разве Невпечатляющий не прозвище?

Он бросил на неё неодобрительный взгляд.

— Может, пойдем уже? Я чувствую себе крайне некомпетентным после этого случая с единорогом.

— Я могу дать тебе сразиться со следующим, — предложила она.

---

Луна должна была летать над Кантерлотом. Это стало уже почти рутиной. Дэш или Луна регулярно улетали в патруль, разыскивая и уничтожая пегасов-марионеток, чтобы поддерживать контроль над воздушным пространством внутреннего Кантерлота. Количество пегасов за последние несколько недель уменьшилось настолько, что повстанцам уже приходилось использовать других, более медленных солдат, чтобы выманить их. Патруль стал формальностью — внутренний Кантерлот теперь принадлежал повстанцам.

До тех пор, пока Дэш не вырвалась из туннеля на улицы города, объятые ох-каким-знакомым хаосом боя. Она тут же взлетела выше, чтобы получше разглядеть сражение с высоты птичьего полета. Казалось, генерал Эстим стянул на поле боя каждого доступного солдата, чтобы разобраться с оказавшимися на поверхности повстанцами. В отдалении она заметила неповторимое розовое свечение огненного шара Пинки.

По крайне мере, сражение удалось переместить из лабиринта — уже неплохое начало. Дэш надеялась, что их бойцы справятся, а ей нужно было вернуться к собственному заданию: найти Луну. А поскольку она ищет богиню на поле боя, то задача должна быть простой.

Именно это и беспокоило Дэш. Не из-за того ли Твайлайт поручила ей самую простую работу, что злилась на неё? Рейнбоу Дэш убеждала себя, что в решении Твайлайт есть смысл: Дэш быстрейшая пони в команде и единственный пегас, кроме Флаттершай.

Как и ожидалось, найти принцессу не составило труда. Не прошло и полминуты поисков, как пегасье зрение выхватило Луну на одной из главных улиц Кантерлота. Она была одна, за исключением…

— Опять он, — выдохнула Дэш. Король Титан в форме марионетки.

Луна сражалась с Титаном клинок к клинку, также как и две недели назад. Она была одна, и Дэш знала, что ничем хорошим это не закончится. В обычной ситуации Луна могла быть несокрушимой силой, но Титан нисколько ей не уступал.

Дэш прикинула, что поскольку она уже удивила Короля однажды, ничто не мешает ей повторить трюк. Она пронеслась мимо аликорнов так, чтобы Титан стоял к ней спиной, а Луна — лицом. И приблизилась, оставляя за собой яркий радужный след, чтобы Луна точно разглядела её перед тем, как пегаска пробила облака. Оставалось надеяться, что принцесса уловила сигнал.

Облака перестали подчиняться после возвращения Титана. Дэш влетела в центр особенно крупного и потянула его пегасьей магией, удивляясь, как же сильно ей приходится концентрироваться, чтобы изменить облако. День ото дня они становились всё более дикими. Скоро все облака Эквестрии не будут отличаться от тех, что гуляют над Вечнодиким Лесом.

Но и Дэш укрощала облака не впервой, и её пегасий взгляд свободно пронзал толщу облаков, словно те были обычным воздухом. Внизу Луна вынудила Титана подняться в воздух, выставив его прекрасной мишенью. Пегаска собрала каждую крупицу энергии в облаке, прицелилась и высвободила её.

В тот же момент растаяли её заботы о Твайлайт, и Дэш полностью забыла о Вронг. Она растворилась в чистой энергии своей атаки — жажда состязания захватила пегаску. Более великого состязания, чем бой насмерть, попросту не существовало.

Отзвуки грома ещё звучали в ушах Рейнбоу, когда она ударила короля мира переливающейся всеми цветами радуги и более толстой, чем сама пегаска, молнией. Дэш приземлилась тремя копытами на обугленную мостовую за спиной у Титана. Последним копытом она удерживала клинок.

На этот раз, похоже, и Титан, и Луна лучше подготовились к удару молнии. Принцесса, не теряя ни мгновения, бросилась на короля, и тот сбил её на землю волной телекинеза, способной обрушить дом. Затем он врезался в землю рядом с Дэш и нанес колющий удар клинком.

Рейнбоу Дэш понимала, что Титана не стоит атаковать в лоб. Подлетев вверх, она перемахнула через короля, крутанувшись в воздухе над ним. Клинок вонзился в мостовую, но Титан мгновенно высвободил его и взмахнул им над головой, целясь в пегаску.

Удар был стремительным, и Рейнбоу лишь инстинктивно успела выставить свое оружие. Когда их клинки соприкоснулись, невероятная мощь удара зудящей волной разошлась по ноге Дэш и отправила пегаску кубарем катиться по земле. Если бы не магическая связь между копытом и клинком, то он, несомненно, улетел бы в сторону.

Луна вернулась, обойдя отца с другой стороны, и начала обмениваться с ним ударами с такой скоростью, что глаза Дэш поспевали за ними только благодаря магии пегасов. Рог Титана вспыхнул, и Рэйнбоу напряглась, гадая, какое же заклинание Король готовит обрушить на свою дочь. И лишь когда камень под пегаской замерцал темным блеском, она поняла, что он собирается убить её.

Первым побуждением было убраться оттуда. Дэш попыталась взлететь, но её ноги словно прилипли к мостовой. Она в панике посмотрела вниз и увидела ползущую по ногам и покрывающую тело черноту.

Отнюдь не сила воли, а чувство полнейшего ужаса при виде этой темноты наделило Дэш силой, которая помогла ей сбежать. Она вырвалась из заклинания и прекратила нестись вверх, лишь когда осознала, что тьма осталась на земле. Она посмотрела вниз — там, где она стояла мгновение назад, остался лишь небольшой, заполненный пылью кратер.

Интересно, смогла бы она скинуть заклинание Титана, если бы не зачарования Твайлайт? И хотя Дэш не была единорогом, она почти не сомневалась, что магию Титана не так-то легко стряхнуть. Уже не в первый раз она пожалела о том, чем из-за неё обернулась их с Твайлайт беседа.

Рэйнбоу энергично потрясла головой. Ей нужно было сосредоточиться. Она с силой взмахнула крыльями и через секунду приземлилась на мостовую. Титан сражался с Луной и время от времени обменивался с ней заклинаниями, но было ясно, что принцесса сдает позиции. Пегаска посмотрела на Короля. Он не вызывал ужас; просто пытался её убить. С этим Дэш могла смириться. Это происходило ежедневно.

Нет, если Дэш на кого-то и должна была злиться, то на самопровозглашенного короля мира. Ни в чем из произошедшего с ней или с её подругами нельзя обвинить никого, кроме Титана. Он погрузил мир в войну, поставил генерала Эстима подавлять свободных пони, обратил Селестию в смертную и приказал заразить Твайлайт Осколком Тьмы. И сейчас у Дэш появился шанс забить его до смерти.

Испуская яростный боевой клич, Дэш подумала, что всё же может использовать злость.

Она рубанула клинком на бреющем полете. Занятый Луной, король пригнулся и Рейнбоу Дэш замахнулась, чтобы ударить его по шее. Титан отбил клинок Луны с достаточной силой, чтобы сбить ту с ног, и следующим ударом едва не рассёк Дэш надвое.

Поймав его удар по касательной, пегаска дала ему безвредно соскользнуть по своему клинку. На мгновенье Дэш пробилась внутрь чужой защиты и тут же попыталась снести голову короля. Меч отскочил от невидимого барьера, и Дэш припала к земле, восстанавливая равновесие.

Дэш думала, что нужно следить лишь за его клинком, но ошибалась. И когда она перепрыгнула через ещё один широкий взмах, Титан ударил её копытом в грудь. Из легких выбило воздух, и пегаска проехала спиной по мостовой. А Титан как ни в чём ни бывало развернулся обратно к своей дочери.
“Дыши”, — думала Дэш. Она сосредоточила все силы на том, чтобы набрать хоть немного воздуха в легкие. Луна нуждается в ней, а Твайлайт нуждается в Луне.

Помогло то, что она пегас, и воздух по своей природе подчинялся ей. Так же, как обычно магия раздвигала воздух перед ней и собирала его под крыльями, сейчас она без труда выполнила волю Рейнбоу. Дэш наполнила легкие отчаянным вздохом. Затем она повторила это ещё раз и ещё.

Разогнавшись, она ринулась в бой и попыталась резануть Короля.

В этот раз она соблюдала осторожность. И когда Титан отбил её клинок своим, она воспользовалась полученным импульсом, провернулась вокруг своей оси, ушла от контратаки и рубанула противника уже с другой стороны.

Бой продолжался. Рейнбоу Дэш, вопреки своей гордыне, понимала, что её задача не убить и даже не ранить Титана. Луна была куда более умелым бойцом и могла держать удар, попутно швыряя заклинания. Дэш отвлекала короля, заставляя его выбирать: следить за ней или быть разрубленным надвое.

Это работало. Она была слишком быстра, чтобы Титан мог причинить ей вред, не концентрируясь на ней полностью — поэтому она могла без проблем подходить к своим атакам творчески. Дэш била его клинком, копытами, молниями — всем, что приходило ей в голову.

Луна наступала на отца со своим разъедающим клинком, силами зимы и голыми копытами. В голове Дэш мимолетом промелькнул вопрос: где же все эти божества разучили копытный бой? Они сражались, абсолютно точно не используя ни один из стилей, известный пегаске. Аликорны могли одновременно вести бой на клинках и в копытопашную.

Трое бойцов редко задерживалась на одном месте надолго — все пользовались крыльями. В сочетании с заклинаниями, что Луна и Титан бросали друг в друга, их сражение опустошало всё вокруг. Броня Дэш хоть и была крепка, но не помогла бы пегаске пережить силу крушащего здания телекинеза Титана или любой другой его странной и зловещей магии. Дэш оставалось лишь выходить из боя и отлетать в сторону, когда она оказывалась на пути одного из заклинаний.

Хотя это не составляло труда. Луна же пробивала собой здания, впечатывалась в землю, поглощалась бесцветным пламенем и опутывалась безупречно белыми нитями. И каждый раз, когда Титан бил её своими заклинаниями, она била в ответ. И за каждое заклинание Титана, что попадало по его дочери, ей удавалось ударить его. Титана заключало в лед, швыряло в здания, забрасывало осколками стекла и один раз даже нанизало на уличный указатель. Он обращал внимание на раны не более, чем на капли дождя.

Наконец Луна и Дэш зажали Титана с противоположных сторон на плоской каменной крыше, и он разделил клинок на две части, отражая удар каждой из них. Его грудь по-прежнему щеголяла зияющей дырой там, где его пронзили, так и не исцеляясь.

— Я проиграю эту битву — спокойно произнес он, блокируя сразу два клинка. — Я даже не убью тебя, дитя. Какое разочарование. Мне следовало учесть, что…

— Да всем плевать, — сказала Дэш, снова рубанув его.

Он отклонил удар, но потом Луна, а вслед за ней и Дэш глубоко прорезали его шею. Титан пошатнулся, и Луна пронзила его грудь. Его клинок растворился, и Дэш быстрым ударом снесла королю голову.

Этот бой потребовал большего напряжения, чем любое другое сражение Дэш. Тяжело выдохнув, она села прямо там же, где стояла, прикрепив лезвие к спине.

— Ты нужна Твайлайт, — выдохнула пегаска. — Мы атакованы. Уходим по южному туннелю. Эвакуируются все.

Даже если её подруги до сих пор сражаются, это не затянется надолго. Хотела бы она быть достаточно близко к ним, чтобы обратиться к Элементам Гармонии и узнать, всё ли у них в порядке.

— Катастрофа, — холодно выплюнула Луна. — Все ли пони используют южный туннель?

— Да. Остальные обрушены или заняты врагом.

— И как же Твайлайт собирается вывести всех пони?

— Она ведет их лично.

— А как же марионетки на улицах? Что она планирует делать с ними?

— Я не знаю.

— Куда она ведет наши войска?

— Я не знаю.

Луна, казалось, пыталась это осмыслить.

— Даны ли тебе другие приказы?

— Нет.

— Тогда охраняй спасающихся пони на поверхности.

Принцесса расправила крылья и взлетела, а Дэш поднялась на ноги. Её тревожило беспокойство за подруг. Так же, как и неуверенность в том, победят ли они Титана. И если победят, сможет ли Дэш когда-нибудь забыть о Вронг?

Хотела бы она просто смириться с этим и забыть как страшный сон. Оставить всё позади и вновь зажить обычной жизнью. Одной Селестии ведомо, как она желала этого — да и все её друзья, вероятно, тоже мечтали об этом. Так было бы лучше для всех, включая Твайлайт и её саму. Но знать, как ей следует поступить, знать, что так будет правильно, было недостаточно. Игнорировать уроки, усвоенные ей в бытность Вронг, у неё получалось не лучше, чем проходить сквозь каменные стены.

Дэш взмыла в воздух, изучая город под собой. На улицах и вправду были марионетки — целая куча марионеток. Она вытащила меч, спикировав на первую попавшуюся. Она не могла исправить ошибки из прошлого.

Но это она могла сделать.

---

Титан нашел её прежде, чем она вывела первую группу.

Спаркл предупредила каждого пони, которого смогла найти, и их оказалось немало. Она отправила небольшую поддержку родителям и Флаттершай, а остальных отослала с отступающими. Она возглавила собственную группу, числом почти под сотню, и привела их к рухнувшему туннелю между столовой и бараками. Им пришлось сражаться по дороге — в туннелях обнаружился пролом. Спаркл предоставила разбираться с этим повстанцам, в то время как она сама защищала их.

Восстановление рухнувшего туннеля оказалось невероятно тяжелым делом, так что Спаркл пришлось потратить на него некоторое время. Когда она убрала весь мусор и освободила проход, единорожка увидела его.

— Это он, — злобно произнесла Твайлайт.

Аватар Титана, окруженный многочисленными марионетками, стоял по другую сторону бескрайнего коридора. Спаркл не понимала, как король узнал, где их искать.

— Вы выбрали её своим божеством, возвысив даже над Луной, — Титан говорил не со Спаркл, а с пони, которых она вела. — Смертную пони — над божеством. Вы узрите её смерть. А затем умрете вы, безбожники.

Спаркл стояла лицом к лицу с королем мира, усилием воли заставляя ноги не дрожать. И пусть сотня пони стояли за ней, она ощущала себя совсем одной.

— Баттеркап? — тихо позвала она. Спаркл выбрала земную пони, разбирающуюся в планировке лабиринта.

— Генерал? — в её голосе ясно сквозило беспокойство.

— Ты остаешься за главную. Выводи остальных.

И единорожка телепортировалась на другой конец коридора, позади Титана, ещё до того, как Баттеркап сумела возразить.

 — Я здесь! — крикнула она.

— Заставь его страдать. Унизь его. Ты сильнейший боевой единорог в мире!

— Я позабыл, что ты Корускар, — чуть заметно наклонил голову Титан.

Спаркл видела, как Баттеркап и другие пони уходят. Им предстоял долгий путь в обход, но, по крайней мере, они выживут. Если повезет.

— Меня зовут Спаркл.

— Ты — пони, — сказал он, словно это было всё, что должно быть сказано. — Я не понимаю, почему они сплотились вокруг тебя. Ты совершила три смертельные ошибки за последнюю минуту. В тебе нет ничего божественного, помимо небольшой близости с Селестией.

— Сражайся, — призывала её Твайлайт. — Огонь, молнии, энтропия и лед.

— Я вижу страх в твоих глазах, Корускар, — продолжил Титан, когда она не ответила ему. — Ты не ровня своему предку. Ты не живешь убийствами подобно ей.

— Покажи ему, как он ошибается, — умоляла Твайлайт. — Погаси свет и уничтожь гравитацию. Подчини мысли и растерзай плоть.

— Те пони поклоняются тебе из-за того, кем ты должна быть. Из-за того, что ты изображаешь. Но в тебе разум ребенка и сердце малолетки. Сдавайся, и я остановлю эту атаку.

— Разрушающее могущество! — кричала Твайлайт. — Используй его!

Спаркл лишь мгновенье обдумывала их слова, прежде чем ответить обоим.

— Нет, — сказала она просто. И исчезла во вспышке фиолетового света.

---

Рэрити, Эпплджек и Пинки Пай действовали безупречно.

Рэрити делала всё возможное, чтобы занять клинок отца своим. Ворпал танцевал в воздухе элегантными в своей простоте движениями. Он мерцал в свете гаснущего пламени Пинки и высекал яркие белые искры там, где встречался с Карсомиром.

Эпплджек могла не только подставляться под удары. Со способностью Рэрити ощущать магию и Пинки-чувством мало что могло застать её врасплох. И хотя она время от времени пыталась достать Эстима, её скорости не хватало, чтобы ранить Генерала. И вместо этого она перехватывала боевые заклинания, летящие фрагменты и отбивала удары, которые убили бы Пинки Пай.

Сама Пинки казалась размытым непредсказуемо движущимся пятном. Эстиму приходилось иметь дело с несусветным боевыми искусствами земной пони и отбивать баллончики, заполненные конфетти. Она крутилась и прыгала с места на место, отвлекая внимание как дальними атаками, так и лезвиями.

Они действовали идеально синхронно. Когда Рэрити атаковала с одной стороны, Пинки заходила с другой. Когда Эстим швырял фрагменты в Пинки, она уворачивалась от большинства из них, а Рэрити сбивала оставшиеся. Когда Эстим использовал боевые заклинания. Эпплджек прикрывала Рэрити своим телом, а Пинки отпрыгивала в сторону.

И даже учитывая всё это, уже через тридцать секунд боя стало ясно, что они борются за жизнь. Эстим был воплощением войны. Он плавно двигался между ними, мешая атаковать и заставляя слишком сильно концентрироваться на обороне. Его разрушительные боевые заклинания вынуждали их прятаться по укрытиям. Рэрити знала, что он талантлив, но применение такого количества магии одновременно с боем на клинках было достойно самой высокой похвалы.

И хуже того, каждый раз, когда он был близок к тому, чтобы поразить одну из них, они оказывались на волоске от смерти. Когда же они пробивались сквозь его защиту, он отбрасывал их кинетическим полем. И уже одно это вело его к победе.

И он улыбался. Изначально Рэрити думала, что в его улыбке есть что-то хищное, в основном благодаря его заостренным зубам, и только сейчас осознал, что в ней нет ничего от животного. Хищники Вечнодикого леса убивали, чтобы есть. Эстим убивал ради развлечения. Его маниакальная улыбка всецело принадлежала пони.

Единорожка перехватила серию направленных атак, но напряжение непрерывного боя навалилось на неё. Она двигалась уже не так быстро, и они оба знали об этом. И если они не придумают что-то в самое ближайшее время — Эстим одолеет их. Отец улыбнулся ей поверх скрещенных клинков.

— Ты знаешь, моя Рэрити, — обыденно начал он.

Пинки налетела на него сзади и он, отбросив Рэрити толчком Карсомира, развернулся и рубанул Пинки клинком. А когда она заблокировала удар, впечатал копыто ей в грудь. Пинки отлетела назад, и Эстим, выставив клинок, последовал за ней. Эпплджек прыгнула перед ней и перехватила клинок передними бронированными копытами. Задние ноги фермерши дрогнули, и она напряженно стиснула зубы, когда Генерал навалился на неё.

Рэрити вновь набросилась на отца, яростно вскрикивая, когда Ворпал вновь и вновь встречал Карсомир. Эстиму приходилось едва не кричать, чтобы быть услышанным за шумом сталкивающихся клинков.

— Философский подтекст этого боя весьма занимателен. Ты полагаешься на других, чтобы выжить, и из-за этого твои друзья умрут.

Он со всех своих магических сил надавил на клинок, и Рэрити, с трудом державшуюся на ногах, потащило назад по мостовой. Она увидела, как позади Эстима Эпплджек помогает Пинки Пай подняться на ноги.

— Такова расплата за то, что полагаешься на других, дочь моя. На неудачников. Посредственностей.

Их скрещенные клинки ещё больше приблизились к Рэрити, и Ворпал слегка порезал ей щеку. Единорожка подалась назад.

— Я дал тебе всё. Я сделал тебя могущественной. А ты растрачиваешь свой дар на помощь ничтожествам. Встаешь на сторону ученицы мертвого божества.

— Тогда почему же, — произнесла Рэрити, отстраняясь от лезвия, что всё ближе подступало к её лицу, — тебе так нужно мое одобрение?

Глаза Эстима сузились. Рэрити увидела свой шанс.

Она отвела назад переднюю ногу и ударила Эстима в лицо так сильно, как только смогла. Он не был готов к этому ,и его голова дернулась назад. Копыто вбило один из заостренных зубов в губу, и изо рта побежала тонкая струйка крови.

С переполненными холодной яростью глазами генерал повалил Рэрити на землю. Затем плюнул на неё.

— Неблагодарная сука! — заорал он.

Вонзив фрагменты Карсомира в землю под её ногами, он отскочил назад. Рэрити едва успела заметить это, прежде чем бросилась прочь, спасая свою жизнь.

Фрагменты сдетонировали до того, как Рэрити успела убежать достаточно далеко, и взрывная волна вперемешку с камнями швырнула её вперед, подобно тряпичной кукле. Она даже не поняла, как далеко она прокатилась по улице, прежде чем остановилась. И когда это произошло, она не почувствовала боли, лишь несмолкающий звон в ушах.

Она не осознавала, сколько провалялась там оглушенной, прежде чем реальность вновь навалилась на неё. Рэрити попыталась заставить себя встать, но потерпела неудачу и упала на бок. И тогда она всё увидела.

Эпплджек неподвижно лежала на земле, вниз лицом. Рэрити коснулась их гармонической связи и с облегчением поняла, что та ещё жива. А Пинки сражалась с Эстимом в одиночку.

Создавалось впечатление, что единственная причина, по которой Пинки ещё жива, это отброшенный Эстимом в пользу слепой ярости малейший намек на тактику. Он кричал, вновь и вновь ударяя по клинкам Пинки, заставляя Рэрити поражаться тому, как передние ноги розовой пони выдерживали силу его ударов.

Один порез украсил её лицо, другой удар разорвал нагрудную броню. С каждым заблокированным ударом Карсомира ей все тяжелее и тяжелее становилось вновь поднять ноги. И наконец, Эстим, сбив передние ноги Пинки в сторону, повалил её наземь. Она не поднялась.

Рэрити хотела ей помочь, но едва могла шевельнуться. Разделенный Ворпал валялся вокруг неё, и она даже не могла сфокусироваться, чтобы собрать его.

Отец повернулся и, смотря прямо на Рэрити, слизнул кровь Пинки со своего клинка. Затем вбил фрагменты Карсомира в землю вокруг розовой пони и размывающимся в воздухе пятном переместился к Эпплджек. Пинки Пай не шевелилась. Почему она не шевелилась?

Земля под Пинки Пай взорвалась потоком грязи и камней, и Рэрити не сумела отвести взгляд в сторону. Карсомир вновь собрался перед Эстимом, в то время как пыль улеглась, открывая…

Целую и невредимую Пинки Пай, лежащую на круглом пятачке мостовой посреди небольшого кратера. Вокруг неё темно-синим светился магический купол, рядом с которым стояла принцесса Луна.

— Генерал, — холодно произнесла она.

— Луна, — с запинкой откликнулся он.

— Принцесса Луна, — поправила та. — И моя цель — спасти своих маленьких пони, но не тратить время, убивая тебя. Беги.

Он огляделся, не решаясь, что предпринять. Его взгляд упал на Рэрити.

— Это, — выдохнул он злобно, — это ещё не…

— Мне не о чем говорить с тобой, Эстим. Ты не мой генерал и не мой отец. Убирайся.

Эстим выглядел так, будто собирался ответить, но тут Луна двинулась на него. Он сразу же использовал перемещающее заклинание, которое отнесло его вниз на пол-улицы. И хотя на таком расстоянии она уже ничего не могла различить, Рэрити знала, что он смотрел на неё перед тем, как развернуться и убежать.

---

Титану наконец удалось поймать её, когда Спаркл была на поверхности.

Она понятия не имела, как королю удавалось преследовать её, но она была этому только рада. Единорожка перемещалась по границе лабиринта, прикрывая повстанцев и направляя их в сторону единственного пути эвакуации. И каждый раз после короткого перерыва появлялся Титан, намереваясь убить ее. Она уводила его от пони и телепортировалась на новое место.

В конечном итоге она решила, что лучшим вариантом будет совсем увести его от их лагеря, и телепортировалась на улицы внутреннего города. Там оказалось множество марионеток, но они не могли причинить серьезного вреда.

Твайлайт безостановочно призывала её уничтожить их.

— Они всего лишь марионетки, — говорила она. — Используй силы, что тебе даны.

Спаркл отказалась, как и всегда.

— Ты не можешь использовать наше разрушающее могущество, не так ли? — сказала Твайлайт. — Ты просто физически этого не можешь.

— Я… да, похоже на то, — признала Спаркл. После этого Твайлайт оставила её в покое.

Марионетки не доставляли проблем, но убегать от них утомляло. Твайлайт переместилась в дом за фонтаном, надеясь, что Титан последует за ней.

И вот тут он отрезал ей путь.

Это походило на потерю чувства, о существовании которого она даже не подозревала. В одно мгновение она была способна свободно управлять окружающим пространством, а в следующее просто не смогла. Она знала, что ей можно помешать телепортировать объект или пони, но никогда не случалось такого, чтобы она не могла переместить себя.

Единорожка тут же бросилась обратно к выходу. И встретила Титана в дверном проеме.

— Я знаю больше о твоем роде, чем ты, Корускар. Я знаю, как победить тебя.

Спаркл задрожала при виде короля. Ей нужно выбраться отсюда. Она обернулась, ища какой-нибудь черный выход, но ничего не обнаружила. Ей предстояло разобраться с Титаном лично.

Голова Спаркл взорвалась болью прежде, чем она осознала, что происходит. Стоило Титану только шевельнуть бровью, как её прижало спиной к стене многочисленными сотворенными магией белыми нитями. Титан связал её, стоило ей только отвлечься. Как она могла быть настолько глупа?

— Я не понимаю, почему они ставят тебя превыше меня, — бесстрастно произнес Титан. — Быть может, из-за твоей связи с Селестией. Но в то же время, когда ты являешься чем-то экстраординарным для пони, для божества ты обыденность.

Это ещё не конец. Спаркл потянулась к своим магическим чувствам, исследуя опутывающеё заклинание Титана в поисках слабины. Ни одна система не может быть идеальной.

— Селестия, — произнес Титан. — Ты расскажешь мне о воспоминаниях, что вас объединяют. Тех, которыми она дорожит.

Спаркл удивилась. Так из-за этого Титан до сих пор не убил её? Всё, что ему нужно — это воспоминания?

— Не повинуйся ему. Селестия ничего для нас не значит.

— Я не стану этого делать.

Титан чуть склонил голову на бок, будто бы искренне поражаясь отказу. Затем его призрачный рог едва заметно засветился, и крошечная белая сфера метнулась вперед к глазу Спаркл.

Спаркл могла бы использовать слово “невообразимая” для описания боли, но это было бы ошибкой: ведь она испытывала её сейчас. Конечно же, она могла это вообразить. Это не была ни пронзительная острая агония ожога, ни сырая колющая мука разреза и ни тупая пульсирующая боль сломанной кости. Больше походило на сумму всех этих ощущений, из которых удалили всё лишнее, а затем объединили общие элементы и сконцентрировали в то, что Титан заставлял её испытывать. Когда это прекратилась, голова Спаркл безвольно повисла.

— Воспоминания, единорог.

Точно. У неё есть воспоминание. То, которое желает Титан. То, которым дорожит Селестия.

Очевидно, она слишком долго думала, и боль вернулась. Даже несколько секунд той агонии, в которую Титан её погружал, были невыносимы.

— День рождения! — прокричала она, как только боль прекратилась. Титан приподнял голову.

Спаркл судорожно вздохнула. По её лицу текли слезы.

— Когда мне исполнилось двенадцать. Мы сотворили волшебный свет. Это было первое созданное мной заклинание.

Создание собственных заклинаний в двенадцать лет. Неудивительно, что Селестия использовала её для убийства своих врагов.

— Селестия, — слабо прошептала единорожка, ясно понимая, что её божество не придет на помощь. Она и не надеялась на божественное вмешательство. Она произнесла это имя, как обвинение.

— Она не наше божество, детка. Больше нет.

— Такова цена неповиновения, — произнес Титан. — Таков лучший итог сопротивления твоей расы. Они умирают сотнями, в то время как ты несешь ответ предо мной. Другое воспоминание, пони.

— Ты можешь бросить ему вызов. Разрушь его заклинание.

Это было неправдой. Даже с её бескрайним талантом и интеллектом Спаркл не могла сосредоточиться на том…

Боль! Словно этому слову дан новый смысл исключительно ради её страданий. Что за рассудок был способен создать подобное заклинание?

— Ночь Кошмаров, — проскулила Твайлайт. — Она отвела меня в садовый лабиринт в мой первый год во дворце. Я испугалась вампони и она сказала мне, что они не настоящие. Она сказала мне, что поднимет солнце ради меня, если я когда-нибудь встречу настоящего.

Но Твайлайт Спаркл встретила чудовище с заостренными клыками, которое пило кровь. Пони, что схватил её и обратил в монстра. И Селестия не пришла на помощь.

— Отдай свою боль мне, Спаркл. Сражайся с ним. Прошу.

Титан замер на мгновенье.

— Что произошло с твоей первой копией “Расширенного курса алхимии”?

И вновь она слишком долго думала, и вновь он погрузил её рассудок в агонию. Та же боль это была или это совершенно новые ощущения — Спаркл не могла вспомнить.

Спаркл закрыла глаза, когда это кончилось. Она не хотела умирать.

— Спайк отправил Селестии половину страниц.

— Отдай свою боль мне. Сражайся с ним. Прошу.

Твайлайт предлагала отдать боль ей. Отчаянный акт самозащиты или действительно попытка помочь?

— И то, и другое.

Она думала о Нихилус Никс Нот. О Нихилус, которая находила радость жизни в разрушении всего, что любила Твайлайт Спаркл. О Нихилус, которая сломала Рейнбоу Дэш и убила Флаттершай. О Нихилус, которую убила сама Твайлайт Спаркл. О Нихилус, которая умоляла о пощаде и встретила лишь холодное равнодушие. Конечно, Твайлайт напоминала её в некотором отношении, но они различались в главном.

Она вспомнила Эстима, который пошел против всех устоев пони. Монстра и убийцу, что убивал ради удовольствия, а не по необходимости. Такой пони, который мог бить свою дочь и называть это правильным.

И Титан, стоящий перед ней, был худшим из них всех. За какое количество смертей он нес ответственность? Что творилось в его рассудке, если он мог хладнокровно пытать её просто потому, что это наиболее эффективный способ получить то, чего он хотел? Он отдал свою дочь садистке-жене и оставил своих подданных с такими монстрами, как Нихилус и Эстим.

И, наконец, Селестия. Селестия, что ободряюще смотрела на одиннадцатилетнюю кобылку и видела оружие. Селестия, которую Твайлайт боготворила. Селестия, которая использовала единорожку ради высшего блага. Селестия, которая отличалась от них только более праведными целями. Селестия, которая не пришла её спасти.

Спаркл открыла глаза.

— Ты нужна мне.

— Я здесь, детка.

— Ты хочешь знать, почему они последовали за мной, Титан? Это из-за того, что я не одна из их божеств. Я не одна из вас. Ваше бессмертие стерло с вас саму суть добродетели пони. Я не позволю вам и дальше причинять им боль. Вы не заслуживаете править хоть чем-то.

— Сентиментальность подвела тебя, Корускар, — Титан навел на неё свой черный клинок. — Умри же.

Вспышка.
Стояло прекрасное утро, и Твайлайт безнадежно боролась, пока Нихилус разрушала дом Рэрити. Нихилус злорадствовала, а Твайлайт впадала в отчаяние. Она ничего не могла поделать.

Рэрити атаковала их фехтомагическим клинком, и Твайлайт увидела свой шанс. Она окликнула Нихилус и та отвлеклась. Нот едва успела спасти их и получила длинный разрез на лице. Это не имело значения. Твайлайт поняла, что они могут умереть.

Дни наблюдений за страданиями Дэш. Чувствуя веселье, что не принадлежало ей. Наблюдая, как Нихилус использует её в качестве игрушки.

Затем она взяла книгу. Книгу, которая, как поняла Твайлайт, была ей подброшена. Селестия как-то сказала ей, что нет ничего по-настоящему случайного. И эта книга не случайность. Твайлайт составила план. План по убийству Нихилус Никс Нот.

Они выиграли битву за Клаудсдейл. Единственными недостающими фрагментами оставались Пинки Пай и Флаттершай. Скоро её друзья будут в безопасности.

Вот только Нихилус забрала свое слово назад. Она убила Флаттершай. Нет, она заставила Дэш убить Флаттершай. Твайлайт хотела уничтожить её. Она желала этого так сильно, что это сводило её с ума. Она чувствовала настоящую ненависть. Такую ненависть, какой не испытывала никогда раньше.

Но они победили. Они победили, и отнюдь не благодаря её усилиям. Радужный луч сошел на них, и Твайлайт чувствовала, как радуется гибели паразита. Та заслуживала худшего.

И тогда она осознала, как же сильно изменилась. И на что она действительно способна. Флаттершай говорила об этом: Твайлайт могла творить зло. И если она смогла измениться так сильно, то что удержит её от дальнейших изменений? Что могло помешать ей превратиться в чудовище?

Она могла.

И даже не понимая как, она расколола себя. Она скормила ненависть и гордыню темной стороне своей души. Убедилась, что никогда больше не навредит ни единому пони. Она никогда не изменится.
Клинок Титана опустился на неё и, встретив полыхающую точку фиолетовой энергии, замер на месте.

— Меня зовут не Корускар, — сказала она. Титан приподнял бровь.

Она развеяла его болевое заклинание одним усилием воли. При возможности сосредоточиться это оказалось просто. Несложно перехватить контроль над заклинанием внутри собственного тела и свести его на нет, если не терять над собой контроль. В противном случае Титану не пришлось бы сначала обездвижить единорожку. Изучив опутывающее заклинание, она решила, что нити, которые прижимают её к стене, слишком сложны для разрушения.

Но не стена.

Она полностью погрузилась в собственную магию. На неё снизошло спокойствие. Страхи и заботы, что беспокоили единорожку раньше, исчезли. Её рог светился, её глаза горели. Грива обрела эфирную форму. Стену за спиной разорвало на куски. Узы, что удерживали её, потеряли основание. Она сделала шаг вперед, упав со стены, и Титану пришлось отстраниться.

— Меня зовут не “единорог”.

Щепки без вреда отскакивали от её кожи, когда она спокойно направилась к двери, толкая Титана все возрастающим телекинетическим усилием. Фиолетовое пламя окружило единорожку — и крыша обвалилась. Вместе со всеми гвоздями вырвало половицы, обнажая утрамбованную землю — и Титана оттолкнуло ещё дальше. Всё больше стен рушилось, а она продолжала идти. К тому моменту, как единорожка добралась до дверного проема, только он и остался целым.

— Меня зовут не “пони”.

Она высвободила энергию, которой удерживала его клинок, и швырнула верховное божество через всю площадь сквозь фонтан, высеченный в форме трех пегасов. Под её равнодушным взглядом Титан поднялся. На улице было полно марионеток.

Затем она высказала то, что, как она знала, являлось истиной. И она не сдержала улыбки.

— Меня зовут Твайлайт Спаркл.

Глава 15 - Разрушительное могущество

Невпечатляющий взмахнул Виндиктивом и рассёк пополам марионетку-земную пони, после чего увидел, как противник рядом развеялся дымом.

— Знаешь, — жеребец обратился к Флаттершай, — хоть она не эффектная или устрашающая, но Дискорд задери, до чего же эффективна эта твоя ментальная дезинтеграция.

— Н-не люблю ей пользоваться, — сказала Флаттершай. — Это всего лишь один из способов причинить кому-то боль, наравне с простыми ударами копыт.

Невпечатляющий нахмурился, но не от слов пегаски, а из-за защитного поля единорога, которым тот отразил его атаку.

— А вот они, похоже, в восторге, — рыцарь кивнул в сторону разномастной группы присоединившихся к ним для обороны тоннеля повстанцев. — И не могла бы ты разобраться с единорогом у нас на хвосте? Готов поклясться, сейчас он показал мне язык.

Флаттершай вздохнула и попыталась встретиться взглядом со своей целью.

— Надеюсь, Твайлайт в порядке, — произнесла она, уничтожив мозг марионетки.

— Она может телепортироваться, — Невпечатляющий магией поджёг летающую марионетку. И какой прок от пегаса в замкнутом пространстве? — С ней всё будет хорошо.

— Но она была вся как на иголках, — мягко возразила Флаттершай. — Я всё перепробовала, даже предлагала сделать ей массаж.

Летящий в её сторону кусок камня вынудил пегаску пригнуться; рыцарь сбил валун с траектории телекинезом.

— Лично я предлагал ей выпить крепкого пойла, — в ответ на эти слова Флаттершай одарила рыцаря неодобрительным взглядом. — А что такого? Это тоже массаж. Только для души.

Градус неодобрения возрос.

— Эх, Флатс, если бы взглядом можно было убивать... — пегаска поймала в поле зрения очередную марионетку и отправила её в небытие.

— Это кадет!

Одинокий крик донёсся до Невпечатляющего откуда-то сзади. Рыцарь мгновенно обернулся и увидел, как сквозь толпу его солдат движется бледно-зеленая фигура. Один только вид новоприбывшего вызвал панику среди бойцов. Клинок кадета метался из стороны в сторону, прорубаясь сквозь ряды повстанцев. Один из них преградил путь кадету, однако силы оказались неравны, и зеленый единорог без усилий оборвал ещё одну жизнь.

Невпечатляющий почувствовал, как закипает его кровь. Как долго этот ублюдок находился у них в тылу, убивая беженцев, вместо того чтобы помогать своим войскам на фронте? Ярость разливалась по венам рыцаря, и он сделал то, что казалось наиболее соответствующим моменту: достал флягу с виски.

— Эм, Невпечатляющий... — сказала Флаттершай, её спутник приложился к фляге и начал пить, — Ты уверен, что, ну, то есть… Это всего лишь… — Бутыль опустела, и жеребец постучал ей о свой рог. Воздух наполнился полым металлическим звоном. — Ох, мамочки.

Невпечатляющий глубоко вздохнул и подавил рвотный позыв.

— Хорошо пошло, — прохрипел он, похлопав Флаттершай по спине и на мгновение потеряв равновесие, — и здорово обжигает. Ты теперь за главную, ладушки?

— Эм, что?

Вопрос остался без ответа. Невпечатляющий ринулся в погоню за намеченной целью, минуя расстроенные ряды своих войск.

— Кадет! Покажись! — крикнул он, оказавшись впереди толпы повстанцев.

Он заметил, как враг шмыгнул в дверь неподалеку, и рыцарь последовал за ним. Он оказался в просторной комнате один на один с...

— Кадет, — Невпечатляющий со злостью обратился к зелёному единорогу.

— Ты, — ответил Кадет, затем усмехнулся. — Каково твоё имя, мёртвый пони?

— Ни разу его не слышал? Я удивлён.

— Не так уж и часто о тебе говорят.

— А о тебе не говорят вообще. Зови меня Невпечатляющий.

Кадет фыркнул.

— Уместно. Можешь звать меня Кадетом.

Невпечатляющий склонил голову набок.

— Уже называл.

— Что ж, раз так, — вызывающе сказал Кадет, собираясь с силами и заряжая магией ярко-зелёный клинок.

— Умри? — закончил за него Невпечатляющий.

— Я не это хотел сказать!

— Определённо именно это. Если говорить начистоту, то угроза стара как мир, а учитывая твоё звание, совершенно предсказуема… — Небольшое усилие воли, и Виндиктив рыцаря запылал огнём, — и удручающе ошибочна, — закончил он.

— Аррррррргх! — замахнувшись, Кадет устремился навстречу противнику.

— Уже лучше, но всё равно слабовато, — небрежно ответил Невпечатляющий.

Их клинки, гудя, вращаясь и рассекая воздух, сталкивались друг с другом, озаряя помещение ослепительными вспышками. Кадет был хорош, но Невпечатляющий оказался куда лучше: он ловко отражал медленные, но более мощные атаки Кадета, а в копытопашной рыцарю не было равных. Кадет пренебрег защитой, открывая для атаки левую заднюю ногу, чем Невпечатляющий и воспользовался, солидно оттеснив противника назад.

— Никогда не понимал, что такого в тебе увидел генерал, чего не увидел во мне? — сказал Кадет сквозь танцевавшие между ними клинки.

— Неужели? — Невпечатляющий попытался скрыть напряжение, парируя Виндиктивом атаку… На самом деле он и понятия не имел, как называется клинок Кадета. Белое свечение вспыхивало в местах, где клинки ударялись друг о друга. — Быть может, то, что сейчас я хорошенько надираю твой зад. Погоди, ты сейчас о Мастерстроуке говоришь, верно? Потому что если Эстим все стены своей комнаты обклеил плакатами с моим изображением, то мне даже немного неловко.

— О Мастерстроуке! — выкрикнул Кадет, направив всю свою магическую силу в следующую атаку. — От тебя всегда были одни неприятности! Пьяница!

— Зато какой обаятельный и привлекательный! — закончил Невпечатляющий и ухмыльнулся, парировав несколько атак. — Ты выбился из ритма на третьем ударе, Ка-детка.

— Я должен был стать его учеником, — прошипел Кадет. — Я обладаю мощью, которая тебе и не снилась.

Невпечатляющий вскинул бровь.

— Сколько же драматизма в твоих словах. Так мило. Прямо как будто у нас тут финальная стычка между главными соперниками. Но правда в том, что ты — всего лишь одна из пешек короля, которую нужно раздавить, — солгал рыцарь. Он предвкушал возможность сполна отплатить за всё этому мелкому засранцу.

Его комментарий вывел Кадета из себя. С яростным воплем он обрушил мощный вертикальный удар, но Невпечатляющий без проблем остановил выпад Виндиктивом. Вспышка двух лязгнувших клинков выхватила из полумрака усмешку рыцаря, за которой последовал точный и мощный удар в морду.

Кадет пошатнулся и схватился копытом за подбитый нос. К несчастью, ему пока хватило ума использовать магические чутье и отразить встречную атаку Невпечатляющего. Рыцарь замахнулся и попытался ещё раз ударить ногой, но Кадет поймал его копыто в захват.

Невпечатляющий согнулся от боли.

— Он обучил тебя боевым искусствам? — едва не проскулил он.

Кадет улыбнулся, от сияния двух клинков по его морде пробежали зловещие тени.

— А теперь пора… — начал он.

— Насладиться моментом?

— Довольно! — выкрикнул Кадет, замахиваясь. Это был чёткий, поставленный удар, идеально отработанный за время военной службы. Невпечатляющий, впрочем, ничуть не хуже обучился пьяной драке в барах Кантерлота. Он был более чем готов к мордобою.

Неуклюже остановив обеими ногами удар Кадета, Невпечатляющий захватил магией всё ещё привязанную к упряжи пустую флягу и вдарил ей Кадету по зубам. Противник отшатнулся, из разбитых губ брызнула кровь. Невпечатляющему пришлось отвлечься на летящий на него сверху сверкающий зелёным клинок.

Фехтомагия не давала времени на нормальную драку, да и Кадет пришёл в себя гораздо раньше, чем ожидал Невпечатляющий. Рыцарь почувствовал, как ему в грудь впечаталось копыто. Он пошатнулся и ощутил во рту горький привкус желчи вперемешку с виски. Невпечатляющий заметил очередной удар и ошалело пригнулся, после чего обдал всего Кадета своей рвотой.

Противник опешил, с отвращением скривив лицо, и Невпечатляющий замахнулся на него клинком. Кадет отразил выпад и бросился на него, повалив на землю. Изумрудный клинок не позволял воспользоваться Виндиктивом, копыта Кадета сомкнулись на шее рыцаря.

— Но теперь я понял, — выдавил Кадет сквозь сжатые зубы и уткнувшееся в его морду копыто Невпечатляющего, — это ошибка Мастерстроука, а не моя. Он был дураком, и взялся обучать такого же дурака, как он сам.

Невпечатляющий укусил Кадета за ногу, ослабив хватку и освободившись от захвата. Резким движением он сбросил с себя Кадета, перекатился и встал на ноги.

— И тебя это так сильно раздражает?

Стол в центре комнаты окутало телекинетическое поле, и воздух наполнился треском ломаемого в мелкие щепки дерева. Кадет бросил рой острых обломков в вовремя среагировавшего защитным полем Невпечатляющего.

— Я был лучшим на всём потоке. Примером для всех офицеров. Ты был ничтожеством. Жалким недоучкой. И он выбрал тебя.

Вдруг Невпечталяющему пришла на ум идея простейшего пути к тому, чтобы выйти из схватки победителем. Уникального в своём роде хода конём.

— Хочешь узнать, почему? — Рыцарь начал обходить Кадета по кругу, и тот поступил так же.

— Просвети меня.

— В тот день, когда меня доставили в его офис, я подумал, что меня всё-таки исключат. Но вместо генерала там я встретил принцессу Селестию.

— Ложь.

Невпечатляющий продолжил:

— Она произвела меня в рыцари. Ты и представить себе не сможешь, каков он — разговор с ней, — звание рыцаря не значило ничего, пять минут общения с Принцессой изменили его навсегда. — И когда я опустился на колено, недоумевая от того, почему пьяница и негодяй производится в ученики генерала, появился Мастерстроук, — Невпечатляющий направил своё оружие на Кадета. — Я скажу тебе, что от него услышал.

Затем Невпечатляющий атаковал. Навыки фехтомагии и копытопашного боя обострились до предела. Движения Кадета стали более чем предсказуемыми. Рыцарь не сводил взгляд с оппонента, непрерывно оценивая его действия и наблюдая, как тот словно сообщает, каков будет следующий шаг. Он с лёгкостью парировал удары противника. Никогда в жизни он не сражался так хорошо, как сейчас.

— Он обратился ко мне по имени. И сказал, что оно ничего не значит.

Единороги стояли посреди разбросанных обломков стола. Кадет разъединил свой клинок и метнул фрагменты в Невпечаталяющего, Невпечатляющий повторил за ним. На мгновение оба оказались среди более чем двух десятков красных и зелёных звёзд.

— Потом он обратился ко мне званию — Рыцарь Бакалавр. И сказал, что оно тоже ничего значит.

Кадет отпрыгнул назад, дождался, когда клинки восстановятся в пространстве между ними, и продолжил атаку.

— И каждый день, все десять лет, он лупил меня почем зря, чтобы однажды я смог надрать тебе задницу. Ещё я думаю, что он меня ненавидел: я был жутким лентяем и травил шутки про его бороду.

— Ты так и не сказал, почему он выбрал тебя, — сказал Кадет.

— Потому что, по его словам, я видел мир так, как не видели его другие. Затем он раскрыл мне секрет: то, что Селестия говорит всем своим военачальникам до единого. То, что все военачальники говорят своим подопечным. Хочешь узнать, что именно?

Укрывшись за ослепляюще-белой вспышкой двух лязгнувших в ударе лезвий Кадет бросил в рыцаря осколки.

— Я весь внимание.

Невпечатляющий пригнулся и почти шёпотом сказал:

— Вся армия Эквестрии — это единый фронт. Каждый пони в ней служит совсем иной цели, чем им может показаться на первый взгляд. Самое главное, что должен знать каждый ныне живущий пони: этот мир не покорить силой одного лишь оружия.

Кадет фыркнул:

—Чушь.

— Неужели? Не припомню, чтобы Мастерстроук одолел Найтмэр Мун с Дискордом.

Кадет на миг помрачнел и приготовился напасть.

Невпечатляющий парировал удар. Кадету пришлось отпрыгнуть, избегая ответной атаки.

— Скажи, почему ты предпочитаешь, чтобы тебя называли Кадетом? — громко спросил Невпечатляющий.

— Потому, что это то, кем я являюсь! — выкрикнул Кадет одновременно с тем, как клинки соперников слились в диком танце, вырезая борозды в полу, — то, чем я являюсь, Невпечатляющий!

— Имена ничего не значат! — ответил Невпечатляющий. — Титулы ничего не значат! — волшебные светильники вспыхнули по всей комнате, окутывая единорогов кроваво-красным сиянием. — Не пони, а цели — вот что важно! Имена забудутся, поступки будут жить вечно!

Рог Кадета вспыхнул. Невпечатляющий неожиданно для себя попался в изумрудно-зелёную сеть, которая подняла его, протащила по воздуху больше десяти метров и впечатала в стену.

— Да твой драматизм похлеще моего будет, — подал полный хладнокровия голос Кадет. — Похоже, мой генерал обучил меня более полезным вещам.

Тринадцать сфер метеоритного серебра покатились по полу. Голова Невпечатляющего безвольно повисла на шее. Откуда у Кадета такие знания? Придётся идти ва-банк:

— Эстим доверил тебе “Разрушительное Могущество”? Как тебе удалось его уговорить?

Кадет улыбнулся и самодовольно произнёс:

— Генерал поощряет тех, у кого есть способности. А у меня они есть. Я освоил обездвиживающее заклятие менее чем за две недели. Впрочем, сейчас...

Кадет разделил свой клинок и отменил заклинание. Фрагменты меча пригвоздили Невпечатляющего к стене, обжигая плоть. Рыцарь поблагодарил себя за то, что был пьян и боль притупилась.

— Он настолько сильно тебе доверяет, да? Ты что, его заместитель? — прохрипел рыцарь.

— Я — его ученик, — гордо сказал Кадет.

— И поэтому ты сражаешься за эту свинью? Потому, что он поощряет твои способности?

— Свинью? — вознегодовал Кадет. Осколки его клинка вспыхнули, обжигая Невпечатляющего. — Генерал Эстим — настоящий мастер. Его не остановить. Любой, вставший у него на пути, будет сметен. Ничто не ускользнёт от его взора. А теперь — что ты там говорил про подвиги, которые запомнят? Тебя, — Кадет сплюнул, — не запомнят никогда.

Светящийся зелёным шар света подплыл к правому глазу Невпечатляющего.

— Ещё кое-что, — улыбнулся Невпечатляющий, — ты сказал, что ничто не ускользнёт от взора твоего генерала?

— Ничто, — решительно сказал Кадет.

— Даже тот факт, что он собирается заменить тебя собственной дочерью?

От этих слов Кадет замер с широко открытыми глазами и потерял дар речи. Слова Невпечатляющего звучали правдоподобно, и, поражённый ими, он разинул рот. Генерал предпочтет снова взять в ученики Рэрити. Кадет завоёвывал уважение жеребца, что собирался бросить его. Он ненавидел генерала Мастерстроука за его отказ много лет назад, и теперь ему предстоял ещё один. На мгновение лицо Кадета приняло такое выражение, что Невпечатляющий, даже находясь на другом конце комнаты, смог прочесть его эмоции: какой в этом смысл?

Клинок Кадета перестал гореть, и комната наполнилась звоном падающих на пол тринадцати серебряных сфер.

На самом деле это было просто: у Кадета не осталось причин продолжать сражаться. А та, что была, оказалась ничтожной: какие ещё папочкины проблемы ему нужно решить, чтобы добиться уважения босса? Настоящему пони для борьбы нужна причина. Цель. Чувство. Невпечатляющий свалился на пол и посмотрел через всю комнату, над обломками стола и в испуганные глаза Кадета. Чувство.

И сейчас он чувствовал Виндиктив — возмездие.

Собрав клинок перед собой, рыцарь со всей возможной скоростью рванул в сторону Кадета. Дуэль упростилась до неприличия: если Невпечатляющему удастся подойти вплотную к Кадету, то враг обречён. А значит, на этих двенадцати метрах, разделявших оппонентов, Кадет пустит в ход все свои умения, чтобы его прикончить. У каждого будет не более пяти секунд, чтобы разойтись на полную катушку.

Невпечаталяющий не смог сдержать улыбки. Настало время жесткой игры.

Кадет выпустил связывающее заклятие, пылающая зелёная сеть устремилась в сторону Невпечатляющего и на середине своего полёта окуталась языками тёмно-зелёного пламени.

Невпечатляющий едва не засмеялся. Во-первых, от самой идеи попытаться снова застать его врасплох тем же заклинанием, а во-вторых, от абсолютно нелепой идеи её поджечь. Если заклинание угодит в него, Кадет победит. В чём смысл подсвечивать сеть огнём?

Копыта решали всё. Совершив второй скачок, Невпечатляющий крутанулся на передних ногах, едва они коснулись пола, и повернулся к противнику спиной. Не было нужды смотреть на сеть, чтобы разрубить ту пополам. Когда Виндиктив сделал своё дело, обрывки сети пролетели над его головой с двух сторон. Их жар опалил Невпечатляющему шею, не задев при этом лица.

Девять метров. Он расщепил Виндиктив и бросил в Кадета тринадцать сверкающих красным и закручивающихся в спираль фрагментов. Противник потратил драгоценное время, отбивая их, и Невпечатляющий уже восстанавливал свой клинок, когда Кадет запустил в него бледно-зелёный шар света.

Как оригинально.

Шесть метров. Магический снаряд попадёт в него быстрее, чем соберется Виндиктивом. Невпечатляющий подумал над тем, чтобы отпрыгнуть в сторону или защитить себя барьером, но каждое из этих действий значительно его замедлит. Любое промедление в текущей ситуации подарит Кадету время на укрепление уверенности в себе и восстановление клинка.

Настало время стиля Пинки Пай. Невпечатляющий упёрся в пол одним из передних копыт, подскочил вверх что было сил и кувырнулся через голову. Получилось не особо — до ловкости Пинки ему было далеко. Пролетев над магическим зарядом, жеребец почувствовал, как оплавилась шёрстка на спине. Приземление оказалось жёстким, рыцарь буквально впечатался ногами в пол, но равновесия не потерял и вновь ринулся вперёд, отметив про себя практичность проделанного манёвра.

Три метра. Растерянный, Кадет послал волну телекинеза на врага, а затем кинул вслед обломки деревянного стола. Интересная комбинация; обычно волна телекинеза отражала осколки, но Невпечатляющему нужно было отразить саму волну.

Какая разница. По крайней мере, ни сеть ни осколки не были зелёными. То, как они разбрасывались зелёным и красным, со стороны можно было бы назвать Дуэлью в канун Дня Согревающего Очага.

Невпечатляющий сосредоточился и послал ответную волну прямо перед тем, как атака Кадета настигла его. Две области энергии столкнулись, Невпечатляющий рванул сквозь пену разрушающихся заклятий, наэлектризованный воздух накрутил его гриву вокруг шеи.

Оказавшись на своих четверых рыцарь прижал Виндиктив к горлу Кадета, после чего повернулся вместе с ним лицом к приближающимся древесным обломкам, которые Кадет зачем-то ещё и поджёг. Видимо, рассчитывал, что это ему сильно поможет.

Невпечатляющему удалось остановить все направленные на него обломки, но, увы, всего лишь сбить убийственную скорость тех, на чьём пути был Кадет. Ну что ж. Жить будет.

Развернувшись вновь, Невпечатляющий оттолкнул Кадета и пригвоздил его к стене Виндиктивом.

— Открой пасть! — выкрикнул он. Кадет не сделал этого, и Невпечатляющий решил, что нужно убедить оппонента не сопротивляться, и раскалил фрагменты своего клинка. — Открой пасть! — Кадет подчинился.

Рыцарь отделил от Виндиктива один серебряный шар и вложил его единорогу в пасть.

— Глотай, — глаза Кадета расширились. — Глотай! — Кадет проглотил.

— Теперь, — ухмыльнувшись, сказал Невпечатляющий, — только попробуй что-нибудь сколдовать или выкинуть фортель, и я выну его наружу. Намёк понят?

— Понял, — проскулил Кадет.

Невпечатляющий широко улыбнулся:

— Вот и славно. А сейчас пойдём-ка встретимся с генералом Твайлайт Спаркл.

---

Она сдерживала их так долго, как только могла.

Проблема была в том, что бегущих пони, как и марионеток, становилось всё больше. Даже будучи сильной, Дэш, в отличие от марионеток, не могла драться вечно. Да и как ей совладать с единорогами без союзников или Пинки-чувства? Они разорвут её в клочья, стоит ей только приблизиться и потерять бдительность.

Союзники у неё всё же были. Не все повстанцы бежали — некоторые на время задерживались, помогая пегаске прикрыть нескончаемый поток отступающих пони. Тех, что видели в ней надежду. И она не могла позволить себе прекратить сражаться. А марионетки лезли отовсюду.

Так что Рэйнбоу Дэш старалась быть везде. Сначала это даже работало: в конце концов, она была самым быстрым летуном из всех. Она металась между переулками и крышами домов, выкрикивая приказы повстанцам и разрубая марионеток на части, бросалась заклятиям наперерез и принимала на себя удары, спасая этим чью-то жизнь.

Такая тактика оказалась очень утомительной, особенно после схватки с Титаном. Дэш, может, и являлась одной из Пятерки, но это вовсе не делало её непобедимой. Она теряла скорость и пропустила пару ударов. Незначительных, но всё же ощутимых.

Через некоторое время её тело просто перестало слушаться. Крылья были сплошь в синяках и ушибах, и летать было уже невозможно. Каждый вдох отдавался болью в побитой груди. На пегаске не осталось живого места, и в итоге Рэйнбоу Дэш рухнула прямо в центр толпы вражеских земных пони.

Поражение в её планы не входило — она просто не могла позволить себе проиграть, пока защищала стольких пони. Дэш попробовала подняться, но сильный удар в грудь снова повалил её на землю, выбивая дух. Боль стала невыносимой, но пегаска смогла её стерпеть. Обязана была стерпеть. Она попыталась призвать силу молнии, но тщетно. Дэш просто не могла сосредоточиться. Она проигрывала.

Удар копыта впечатал голову Дэш в землю, острая боль отразилась болезненной гримасой на её морде. Пегаска попыталась воспользоваться клинком, но поняла, что потеряла его при падении. И только тогда она осознала, что попросту погибнет, если ничего не предпримет.

Мир вокруг с громоподобным треском заполнился белым, и глаза Дэш — единственная неповреждённая часть её тела — зажмурились от боли. Она отвернулась, и пока зрение постепенно к ней возвращалось, пегаска услышала взрывы, удары и хлопки, от которых земля под ней задрожала. Оглушительный треск раздался где-то совсем рядом, и Дэш обрадовалась, что не смотрела на источник взрыва. На секунду всё вокруг осветилось серовато-фиолетовым, словно в десяти шагах позади ударила молния, и она увидела, что окружавшие её марионетки исчезли.

Дэш перевернулась и обнаружила, что исчезли все марионетки — полсотни противников испарились за один миг. А перед ней стояла принцесса Луна — ну, или Дэш показалось, что это была именно она. Во всяком случае, грива была подозрительно знакомой.

Взгляд Твайлайт был тяжёл и неумолим. В глазах сиял потусторонний свет, готовый вновь обрушиться смертоносным громом на головы врагов. Грива обернулась волнами тёмно-голубого эфира, колышущимися на неосязаемом ветерке. Изредка из глубин её завихрений по поверхности проходила тонкая рябь розового и разных оттенков фиолетового цвета, придавая гриве туманный и таинственный вид. Крошечный фрагмент драгоценного камня вращался вокруг её головы.

— Рэйнбоу Дэш, — сказала она, и в отличие от внешности её голос был мягким. — Я была несправедлива к тебе. Я и представить себе не могла, каково тебе пришлось.

Она сделала шаг к пегаске — Дэш инстинктивно отпрянула.

— Но ты поступала не по своей воле. Ты не была собой. Ты была Вронг.

Дэш закрыла глаза:

— Я её выдумала. Вронг была оправданием.

— Самый простой способ изменить пони — отобрать всё, что у них есть, и работать “с чистого листа”. Нихилус забрала твоих друзей. Твою гордость. Твои верность и честь. Она лишила тебя всего этого и вынудила твой разум ступить на тёмный путь. И в итоге ты вырвалась на свободу.

— Флаттершай подарила мне свободу.

— Ты сама освободилась. Стоило Флаттершай открыть для тебя дверь, как ты безо всяких раздумий ринулась спасать попавшего в беду друга. И после этого на помощь Пинки Пай пришла не Вронг, а Рэйнбоу Дэш.

Твайлайт сделала ещё шаг, но на этот раз Дэш не отпрянула. Она вспомнила, как в голове звучало её собственное имя, пока она неслась навстречу падающему другу. Рэйнбоу Дэш.

— Если бы существовал способ безнадёжно испортить пони, ты бы прошла такое испытание, Рэйнбоу Дэш. Но такового нет. Потому что ты — не та, кого можно испортить. Ты можешь меняться, страдать, умирать, но всегда будешь там, где в тебе нуждаются. О лучшей подруге я не могла и мечтать.

Твайлайт протянула копыто:

— Я знаю, что ты можешь встать на ноги сама, Рэйнбоу Дэш, но мне бы хотелось, чтобы ты взяла меня за копыто.

“Возьми моё копыто“. Дэш тут же потянулась к протянутой ноге Твайлайт.

Затем она остановилась. Потому что не собиралась делать этого просто из подсознательного желания подчиняться Твайлайт. Она должна сделать выбор. Дэш заметила, как Твайлайт нервно сглотнула.

Сделать выбор оказалось нетрудно, особенно когда Дэш поняла, что Твайлайт не предлагает помощи — она её просит. Дэш взяла копыто. Она всегда будет рядом со своими друзьями. Пегаска впервые почувствовала, как Твайлайт задействовала гармоническую связь между ними.

---

Твайлайт с хлопком появилась из фиолетовой и яркой, как звезда, вспышки. Первой на появление единорожки среагировала Рэрити.

— Твайлайт! — она ахнула. — Ты выглядишь просто ошеломительно, дорогуша.

Твайлайт осмотрелась. Она чувствовала через Элементы Гармонии, что Рэрити, Эпплджек и Пинки Пай были здесь, и на самом деле искала кое-кого другого.

— Принцесса Луна, — Твайлайт поприветствовала свою повелительницу резким поклоном, — подземные туннели очищены?

Луна одобрительно посмотрела на неё:

— Так точно, Генерал. Скоро должны прибыть наши последние воины.

Твайлайт кивнула.

— А Генерал Эстим?

Принцесса едва заметно улыбнулась.

— Отступил.

— Превосходно. Я отдала приказ собраться на Седельной Площади. Все должны были получить послание.

— Эм, на Седельной Площади? — сказала Эпплджек. — А на ней места-то хватит для тысячи с лишком пони?

— Я её расширила.

Эпплджек посмотрела на вздымающуюся гриву подруги.

— О как. Ясненько.

Твайлайт повернулась к Луне.

— Я хочу повышение.

Луна склонила голову на бок.

— Генерал Армий Эквестрии — высочайшее звание из доступных тебе.

— Нареките меня мастером-генералом.

— Это звание Титан даровал командующему его войсками. — Луна сощурила глаза.

— Я знаю. И этим командующим была...

— Селестия, — закончила аликорн и широко улыбнулась.

— Вы и она — единственные, кому удавалось его одолеть. Сделайте меня Мастером Генералом, и мы отправим ему послание. И ещё я буду старше по званию генерала Эстима. На этот раз я сама приняла такое решение. Я хочу этого.

— Я не стану отказывать тебе в звании, Твайлайт Спаркл. Отныне ты — мастер-генерал.

— Превосходно. А теперь, если у Вас есть немножечко ночного неба, сможете ли вы поделиться им, принцесса?

Улыбка Луны растянулась до ушей.

— Полагаю, это означает “да”, — сказала Твайлайт и обернулась к подруге-единорожке. — Мне нужна униформа. Сможешь придумать что-нибудь в стиле “Богоборца”?

Рэрити засияла, как проснувшаяся в канун Дня Согревающего Очага молодая кобылка.

---

— Какой же он липкий, — прохныкала Рэрити, — и как прикажете мне работать с таким материалом?

Единорожка безуспешно пыталась оттереть кусочки неба с копыт.

Подруги собрались в здании на границе Седельной Площади, Твайлайт решила обустроить в нём импровизированный штаб. Не хватало только Флаттершай, она должна была прибыть с минуты на минуту.

Луна тоже была там, помогала Рэрити воплощать свой дар в нечто полезное для Твайлайт. Униформа нужна была не для подтверждения статуса Твайлайт как преемницы Селестии и генерала армии. Хотя она несомненно выполнит и эту задачу, в основном это было необходимо, чтобы напомнить Рэрити о том, кем она была. Две последние недели Твайлайт была едва ли не помешанной, целый месяц до этого лежала без сознания, и ещё неделей ранее была заперта в Осколке Тьмы. Рэрити нужно было напомнить о модельере, которым она когда-то была, чтобы забыть о солдате, которым она стала. Ответственность о её душевном равновесии легла на плечи подруги — Твайлайт, однако сейчас на Твайлайт лежала ответственность за всё.

Всё. И как только Селестия справлялась с ролью правительницы нации пони в течение тысяч лет? Как принцесса мирилась с осознанием того, что за каждую её ошибку судьба брала плату жизнями пони? Но что ещё важнее, почему Титан хочет занять её место?

— Твайлайт, дорогуша, — Твайлайт подавила улыбку, которая так и норовила появиться на лице при звуках вернувшейся к Рэрити мелодичной манеры голоса. По крайней мере, её план отчасти сработал, — А что это за штука, что крутится вокруг твоей головы?

Она сняла драгоценный камень с орбиты и магией поднесла его к Рэрити.

—Это? Часть Элемента Магии. Он поддерживает все мои защитные зачарования.

Рэрити поджала губы.

— Полагаю, ты вынуждена держать их постоянно, не так ли? Какая жалость. А у меня была миленькая задумка для шляпки. Но раз ты больше предпочитаешь вращающийся камень, то я, пожалуй, уступлю.

— Эй, — сказала Дэш, — как это так получается, что тебе, в отличие от всех нас, достаточно лишь части своего Элемента, чтобы защититься?

Твайлайт радостно начала объяснять:

— Моему Элементу, в отличие от ваших, не требуется питание, поскольку вся моя магия единорога всегда со мной. Он просто управляет заклинаниями, когда я заряжаю его энергией. Например, вот так.

Она поместила драгоценный камень на место, и его вращение усилилось. Элемент засиял фиолетовым, образуя яркий нимб магического свечения.

— Оооох, — сказала Пинки, её глаза расширились. — Я хочу потрогать! Можно мне потрогать?

— Плохая идея, Пинки.

Рэрити покосилась на светящийся обруч.

— Думаю, я смогу что-нибудь придумать. Всё равно шляпка не будет сочетаться с твоей новой гривой. Как тебе удалось сделать её такой?

— Магия. Очень много магии. У Рэйнбоу Дэш получается такая же после радужного удара.

— Так если это — всего лишь часть, — сказала Эпплджек, — то где же остальные?

— Эквинокс, — спокойно ответила Твайлайт.

Все пони в комнате озадаченно на неё посмотрели, кроме внезапно помрачневшей Луны.

— Ну-ка повтори, сахарок?

Твайлайт извлекла из нуль-пространства следующий светящийся осколок Элемента. Он стал медленно парить вокруг её тела. Затем один за другим стали появляться и другие фиолетовые частички, занимая свои позиции. Наконец, Твайлайт оказалась в самом центре галактики из аметистовых звёзд. Всего оказалось двадцать семь осколков, считая тот, что вращался вокруг головы.

Двадцать шесть частей соединились воедино, образовав длинное тонкое лезвие, засиявшее так ослепительно, что все в комнате отвели взгляд. Все, кроме Твайлайт, разумеется. Она дополнила свои защитные зачарования световым фильтром.

— Эквинокс, — повторила она, — заклинание зачарования клинка, описано в ранних главах “Разрушительного Могущества”. Прекрасный образчик магии. Я не в силах представить себе разум, способный создать нечто подобное. Заклятия Титана сложны, но прямолинейны. А это — настоящее искусство.

— Мы все изменились, — сказала она, переведя взгляд с клинка на подруг. — До появления Нихилус я не могла и помыслить о том, чтобы владеть разрушительным могуществом. Теперь мне приходится, хоть и с большой неохотой. Но я по-прежнему вижу красоту в магии как таковой. Я слишком долго отрицала произошедшие во мне изменения. Я боялась стать монстром. И сейчас боюсь. Однако думаю, что если бы мы не могли изменяться, это было бы куда ужаснее.

— Эквинокс, — продолжила Твайлайт, — идеальная грань между светом и тьмой. Я больше не страшусь своей тёмной стороны. Я всегда буду Твайлайт Спаркл.

Луна прекратила помогать Рэрити с тканью, встала и подошла к Твайлайт.

— Ты напоминаешь мне Селестию.

Твайлайт хорошо спрятала свой гнев, восприняв сказанное как оскорбление. Ведь именно из-за Селестии она оказалась тут. Луна наклонилась и прошептала ей на ухо.

— Крыша, — её голос был полон злобы.

Твайлайт прочистила горло.

— Я вернусь. Проследите, чтобы материя не навредила Рэрити, пока меня нет.

— Я будто шью из сливочного масла! И готова поклясться, что эта звезда только что меня обожгла! — причитала Рэрити.

Твайлайт телепортировалась на крышу, где почти сразу же встретилась с Луной.

— Эквинокс, — спокойно сказала принцесса. — Позволь поинтересоваться, почему ты выбрала именно это имя.

— Теперь меня можно назвать Инаятвайлайт Спаркл. Такое названия клинка казалось подходящим.

— И не было иных причин?

Твайлайт начала задаваться вопросом, зачем им понадобилось разговаривать наедине.

— Что вы понимаете под “иными причинами”?

— Мой клинок носит имя Надир, — это Твайлайт знала; они работали сообща более двух недель, — клинок Селестии — Зенит, — это Твайлайт тоже знала; она читала об этом ранее в учебнике истории, — клинок Терры — Экзогенезис.

А это было что-то новенькое.

— Экзогенезис?

— Это старое слово. Оно означает веру в то, что жизнь и магия появились в этом мире благодаря астероиду. Созидание через разрушение. Прекрасное через ужасное. Такова прерогатива Терры.

— И какое же имя клинка Титана?

— Сингулярность. Среди множества значений, которыми её можно описать, одно выделяется особо: это все сущее вне времени. Предшествующая самому времени всеобъемлющая пустота, которая содержит в себе само бытие.

— Нечто настолько массивное, что способно искривлять пространство ещё сильнее, чем я. Рассвет бытия.

— Воистину. У настоящего клинка есть несколько интересных свойств. Надеюсь, ты никогда не столкнёшься ни с ними, ни даже с его бледной тенью, которой король владеет, находясь в теле марионетки.

Твайлайт обдумала слова Луны.

— Так вот в чём дело, — холодно сказала она, — Вы думаете, что я готовлюсь занять место принцессы Селестии. В роли богини.

Луна говорила низким, ровным тоном.

— Космическое пространство — наша сфера, Твайлайт Спаркл.

— Вы приказали мне стать символом рода пони, вокруг которого все сплотятся.

— Я опасаюсь, Твайлайт Спаркл, что ты не устоишь перед такой мощью.

Угрюмый смешок вырвался из уст Твайлайт.

— Вот, значит, как. Вы думаете, что я не собираюсь возвращать мощь Эмпириана полноправной владелице. Вы думаете, что я присвою её себе и стану новой богиней Эквестрии. Использую Элементы для победы над Титаном и Террой и стану принцессой Твайлайт Спаркл.

Она задумалась.

— Я могла бы, почему же нет? Все думают, что Селестия мертва. Я уже заняла её место.

— Селестия считала тебя лучшей из всех пони, Твайлайт Спаркл.

Твайлайт одарила Луну прожигающим взглядом.

— Мне отлично известно, что обо мне думала Селестия. Она собрала лучших пони из всех и использовала их как оружие против Найтмэр Мун. Если лучшие из нас заслуживают лишь быть пешками аликорнов, то что говорить об остальных? О, я знаю, почему она так поступила, я даже согласна с ходом её мыслей. Что значит одна маленькая кобылка по сравнению с безопасностью Эквестрии? Единственное...

— Ты и вправду думаешь, что Селестия...

— Не перебивайте меня! — огрызнулась Твайлайт. — Единственное, что хоть как-то отличает Селестию от Титана — её готовность умереть, чтобы дать нам шанс. В остальном они всего лишь пара богов, занятых своими божественными делами.

Луна выглядела так, будто сдерживала желание закричать, ведь её божественный голос пронесётся над доброй половиной города:

— И ты считаешь, что поступила бы лучше?

— Нет, — решительно сказала Твайлайт, — Вы думаете, что мне нужна лишь власть? Я стала эталоном по шкале Корускар с одиннадцати лет. Если этого мало, то при мне всегда были блестящий ум и внимание нашей вечной Богини-Принцессы. Если бы я когда-либо захотела получить власть, то не стала бы жить в дереве. Я не хочу быть принцессой Твайлайт Спаркл. Я хочу быть мастером-генералом Твайлайт Спаркл. Я принимаю звание только потому, что Селестия повелела мне это сделать — значит, сделать это необходимо. И тот факт, что мои друзья и я олицетворяем магию дружбы, вынуждает нас постоянно рисковать жизнью — я прекрасно понимаю. Нет, Принцесса Луна. Я не хочу власти. Вы, аликорны, не больно-то счастливы с ней.

Луну шокировали эти слова, и Твайлайт продолжила:

— До сего момента вы были честны в своём желании использовать меня так же, как Селестия, и поэтому я отвечу вам той же любезностью. Я намерена уничтожить ваших родителей, вашего брата и генерала Эстима. Если вы поможете мне, то получите свою сестру назад. И могу заверить вас, принцесса: мне понадобится ваша помощь.

Луна с маской бесстрастия наблюдала за ней.

— Ты выучила жестокие уроки, Твайлайт Спаркл.

— Которые, вдобавок, не оставляли мне выбора.

— Я помогу тебе. И как бы там ни было, Твайлайт Спаркл, я надеюсь, что ты найдёшь своё счастье, когда эта война окончится.

Счастье. В голове единорожки это слово звучало странно.

— Благодарю, Принцесса. Только что прибыла Флаттершай вместе с Невпечатляющим… и пленником. Встретимся внутри.

Луна взлетела, а Твайлайт телепортировалась обратно в здание и присоединилась к подругам.

Рэрити по-прежнему сидела в углу и боролась с новой униформой Твайлайт, Пинки Пай, видимо, решила ей помочь, пожевывая кусочек неба. Эпплджек и Рэйнбоу Дэш разговаривали вполголоса и, судя по жестам копыт Дэш, обсуждали прошедшую битву. Флаттершай отделалась несколькими царапинами, Невпечатляющий был сплошь покрыт ссадинами и синяками. Между ними стоял бледно-зелёный единорог, которого Твайлайт узнала.

И сначала его проигнорировала.

— Ты в порядке, Флаттершай?

— Ох, всё хорошо, Твайлайт. Ты выглядишь, эм...

— Я в полном порядке. Лучше, чем когда-либо. Честно.

Позади неё высунулась Рэйнбоу Дэш:

— Она снова стала потрясной! Эээ, ну не то чтобы ты и раньше не была потрясной.

Флаттершай мягко улыбнулась.

— Что ж, я рада, что теперь все в порядке.

Подтекст был очевиден: потому что раньше мы не были в порядке.

— Я в норме, — громко сказал Невпечатляющий, — cпасибо, что спросила.

Твайлайт безразлично посмотрела на рыцаря.

— Рада это слышать.

— Ага. Я сделал кульбит прямо над боевым заклинанием. Это было проще простого. Эй, девчата, хотите, расскажу?

— Не особо.

Казалось, Невпечатляющий слегка обиделся.

— Ты, — сказала Твайлайт зелёному единорогу, — Я тебя помню. Нихилус грозилась отослать твою голову в коробке обратно в Кантерлот. У меня к тебе есть пара вопросов.

Единорог уставился на неё.

— Рэйнбоу Дэш, — Твайлайт позвала подругу, не сводя глаз с зелёного единорога.

— Чего?

— Найди Спитфаер и приведи её сюда. Пинки Пай, найди Нобла и Баттеркап. Флаттершай, найди моих родителей.

Дэш отсалютовала и умчалась прочь. Пинки Пай упрыгала с Флаттершай под мышкой. Хотя Твайлайт признавала, что ей могут понадобиться все подруги, она попросту не хотела, чтобы они присутствовали при допросе. А провести допрос — искусство, которому она в чём-то научилась у Нихилус — было необходимо.

Она мгновенно подавила большинство своих эмоций, отдавая всю себя во власть хладнокровного разума. Стремление зелёного пони сопротивляться — всего лишь очередная форма системы. Которую можно разрушить, если правильно разыграть свои карты.

— Я буду задавать тебе вопросы, — спокойно сказала Твайлайт, — а ты будешь отвечать на них максимально правдиво и в полную меру своих возможностей, — она подошла к единорогу и встала прямо перед ним. — Ты понял?

Кадет плюнул в неё. Твайлайт задумчиво отвела плевок в сторону, затем призвала фрагмент Эквинокса и провела им по щеке пленника, пуская кровь.

Он засмеялся.

— Я не предам своего генерала. Не важно, сколько раз ты будешь щекотать мне щёку.

Твайлайт склонила голову.

— Клинки единорогов обладают интересными свойствами.

Она отошла чуть в сторону, и зелёного пони швырнуло мимо неё. Он перевернулся в воздухе и врезался в стену позади с глухим стуком. Твайлайт не обернулась. Все в комнате безмолвно наблюдали за ней.

— Я могу развеять любую магическую защиту одним касанием. Единственное, чего ты не будешь делать — это тратить моё время.

Пришпиленный к стене единорог закашлял.

— Это невозможно, — прохрипел он.

Твайлайт обернулась и подошла к единорогу. Затем она наклонилась к нему так, чтобы их лица оказались на одном уровне:

— Странно, откуда тогда у меня власть над твоим прибитым к стене телом, — она заставила Кадета повернуть голову к ней ухом и прошептала, — а знаешь, что ещё у меня есть? Физическая неуязвимость.

Она позволила ему свалиться на пол, её голос стал суровее.

— Я могу нарушать любые правила, малыш, и если ты не дашь мне то, что мне нужно, я достану это из тебя с помощью магии разума. И ты ничем не сможешь помешать мне завладеть твоим знанием.

Твайлайт почувствовала копыто у себя на плече. Это была Эпплджек.

— Эм, Твай?

— Я знаю, что делаю, Эпплджек.

Морда единорога покраснела от прилившей к голове крови.

— Что ты хочешь узнать?

— Где королева Терра?

Он снова закашлялся.

— Я не знаю.

Эпплджек стиснула зубы.

— Ложь, — жёстко сказала она.

Твайлайт сотворила заклинание. Она воспользовалась своими знаниями об Элементе Честности, сымитировав его магию для создания того заклинания, что заставит зелёного жеребца сказать правду. Она удивилась той лёгкости, с которой ей это удалось. Теперь, когда она была Твайлайт Спаркл, было гораздо, гораздо проще манипулировать Элементами: она столькому научилась, пока сотворяла Эквинокс во время столкновения с Титаном.

Единорог вздрогнул от попавшего в него заклятия, и его стошнило на пол.

— Агрессивная магия разума — не такая уж приятная штука, верно? Скажи спасибо, что я не прибегла к заклятию, что использовал на мне Титан.

— К тому же, — встрял Невпечатляющий, — часть Виндиктива всё ещё сидит внутри тебя. Не думай, что можешь отделаться от меня так просто.

Единорог снова прокашлялся прежде, чем измученно посмотреть на Твайлайт.

—Да, — сказал он, — она чертовски отвратительна, — жеребец спешно зажал копытом рот.

— Приятно видеть, что она работает, — сказала Твалайт. — Теперь вернёмся к моим вопросам...

---

— Почти три сотни наших мертвы, — злобно сказал Нобл, войдя в командный пункт, — королевские войска сейчас отступают, но в любую минуту могут начать наступление. И они будут наступать, как только узнают, насколько мы сейчас слабы. Не могли бы объяснить, почему все сидят под открытым небом, генерал?

Нобл прибыл последним. Её друзья, родители, Баттеркап, Невпечатляющий, Спитфаер и Луна — все были в сборе. Самое время изложить им следующий план действий.

— Думаешь, мы должны спуститься под землю?

— Да. Внутренний Кантерлот наш, но ненадолго.

— А что нам даст игра в прятки? Они уже доказали, что могут нас найти. Нет, у меня другие планы.

— Суть этих планов?

— Возмездие. — Твайлайт кивнула Рэрити и Луне. Они подняли её новую униформу в воздух и встали по обе стороны.

— Возмездие?! — с недоверием спросил Нобл. — Мы не сможем выиграть войну на истощение, только не с королевскими войсками. Можно попробовать атаковать, но ответный удар будет столь же жёстким.

Первой деталью её облачения стала обувь. Четыре сравнительно небольших тёмно-синих, почти чёрных туфли коснулись копыт Твайлайт. Едва оказавшись на месте, они моментально застыли блестящим металлом, идеально повторяющим форму её копыт.

— Нет, — сказала Твайлайт, — Не будет.

— Это ещё почему?

Теперь на очереди был костюм. Рэрити и Луна взяли по куску небесной ткани необычной формы и накинули их на Твайлайт. Затем с помощью магии они принялись их соединять, стягивая друг к другу от ног и живота до груди. Ткань покрывала тело единорожки вплоть до самой шеи. Цвет был всё тот же, тёмно-синий, как у ночного неба, но не настолько тёмный, как у туфель. Более того, он обладал странной глубиной, будто бы Твайлайт примерила на себя океан. Точнее, ночное небо. Твайлайт гадала, как она будет снимать свою униформу, и придётся ли ей вообще когда-нибудь её снять.

— Потому что, — сказала она в ответ на вопрос Нобла, — их не будет существовать.

Рэрити прикрепила ряд сверкающих звёзд к наряду Твайлайт вдоль всего шедшего на одном из боков шва. Твайлайт не понимала, зачем были нужны пуговицы, когда её униформа держится на теле благодаря магии, да ещё и отлично растягивается.

Нобл не нашелся с ответом, и Твайлайт продолжила:

— Это не контратака, — сказала она, пока Рэрити поправляла пуговицы. — Это уничтожение.

Луна коснулась рогом места под пуговицами, где сходилась ткань. Шов сменился идеальной сине-фиолетовой полоской, что пробежала по всему телу и каждой ноге. Твайлайт едва заметно улыбнулась. Это был цвет последнего проблеска света в сумерках.

— Мы закончим эту войну сегодня ночью. Марионетки, Эстим, Эмпириан, Терра и Титан. Я собрала информацию и разработала план, чтобы добраться до них всех. И чтобы всё получилось, мне понадобится работа всех повстанцев сообща. Окончание войны — это основная цель для всех пони в этой комнате и за её пределами. Поэтому ожидаю от вас слаженных действий.

Она одарила Нобла многозначительным взглядом, и тот медленно кивнул. Рэрити окрасила воротник костюма Твайлайт в такой же сине-фиолетовый цвет, а Луна приладила его магией к шее. Нет, решила Твайлайт, эта униформа создана, чтобы её носили, не снимая.

— Спитфаер.

— Слушаю, генерал.

— Собери всех пегасов, способных перемещать дикие облака. Дэш, ты с ней. Нам потребуется самый крупный шторм, который только возможно создать над барьером Эмпириана. У марионеток нет возможности влиять на погоду, поскольку Титан не хочет, чтобы ей управляли. Штормовой фронт обеспечит наших тренированных пегасов боезапасом для атаки, и прикроет наш подход с воздуха.

— А как же королевская армия?

— У них гораздо меньше настоящих пони, чем у нас. Схватка с нами в небе будет равносильна самоубийству.

Рэрити и Луна принялись закреплять сине-фиолетовую сбрую поверх облегающего костюма. Твайлайт оценила её простоту. Имея возможность прятать свой клинок в нуль-пространстве, она больше не нуждалась в том, чтобы держать что-либо на виду. И всё же сбруя выглядела отлично.

— Мои мама и папа тем временем соберут отряд и атакуют стекольную фабрику. Бейте стекло, бейте оборудование, бейте всё, что сможете сломать. В течение ближайших двадцати минут нам нужно вооружить наших единорогов. Баттеркап с группой пони вернётся в лабиринт, чтобы забрать всё, что возможно, из оружейной. Она лучше всех знает тот уровень. Остальные, готовьте войска к бою. Ваше присутствие снаружи окажет моральную поддержку. После недавних тяжёлых потерь она нужна им, как никогда.

Нобл прочистил горло.

— А что будете делать вы?

— Руководить, — коротко ответила Твайлайт. — В моих силах находиться везде одновременно.

Старый пегас всё ещё держался настороженно.

— Если поступим так, они узнают о нашем приближении. Они подготовятся. И с падением барьера мы столкнёмся со всей действующей Королевской Армией.

Последней деталью униформы Твайлайт стал плащ. Она отметила его сходство с тем, что она носила, будучи Пони Добрых Дел. Только этот отличался цветом ночного неба и был покрыт горящими звёздами. Луна и Рэрити застегнули его фибулой в виде солнца с лучами. Твайлайт не сомневалась, что это идею предложила Луна. Принцесса напомнила ей, что она — генерал Селестии. Как будто такое можно забыть.

Рэрити слегка поправила фибулу и посмотрела на Твайлайт. В её взгляде читался вопрос: “Тебе нравится?“
Твайлайт едва заметно улыбнулась и легонько кивнула. “Да“.

— За двадцать минут они определённо успеют подготовиться, — сказала Твайлайт, — но только и всего. У Эстима не будет времени на планирование дальнейших действий.

Нобл склонил голову набок.

— Что Вы задумали?

Твайлайт сколдовала иллюзорную копию Кантерлотского замка.

— Что ж…

---

Несколько минут спустя встреча окончилась, и все приступили к выполнению своих заданий. У Твайлайт же оставалась ещё пара нужных дел.

— Невпечатляющий.

Единорог остановился и посмотрел на неё.

— А мне-то дадут задание? Не моё это — слоняться без дела.

Твайлайт выдохнула сквозь губы.

— Когда разгорится битва, ты должен остаться в живых. Понял?

— Ну и ну! Похоже, что после твоего напутствия мне придется постараться не помереть.

— Нет, Невпечатляющий. Не стараться. Ты выживешь. Ты понял меня?

— Знаешь ли, чтобы уцелеть на поле битвы, недостаточно одной только решимости, Твайлайт.

— Мне плевать, что ты там о себе думаешь. Ты будешь ценить собственную жизнь больше, чем чью-либо. За исключением Пятерки.

Улыбка Невпечатляющего медленно растаяла.

— Что ты планируешь делать?

— Как ты стал рыцарем?

— Твайлайт, не думаю, что...

— Мне некогда, Невпечатляющий. Отвечай!

Жеребец на мгновение задумался.

— Селестия самолично произвела меня в рыцари. Велела Мастерстроуку обучать меня и присматривать за мной. Почему?

Твайлайт кивнула, её подозрения подтвердились.

— Она понятия не имела, что я появлюсь на свет, — сказала она самой себе, — и ей нужно было знать, что у неё есть пони, на которого она смогла бы положиться, когда придёт время. Пони, обладающий талантом к магии, и которого она могла научить воевать.

Она обхватила голову рыцаря копытами.

— Ты обязан выжить. Ты уже знаешь всех моих друзей.

— Сейчас в твоих словах нет ни капли смысла, Твайлайт.

— Каждой части моего плана необходим запасной вариант. Даже на случай моей непредвиденной смерти.

— Ты не можешь умереть!

— И не собираюсь, — сказала она, улыбнувшись, — однако, чтобы уцелеть на поле битвы, недостаточно одной только решимости, не так ли?

Твайлайт исчезла, оставив озадаченного рыцаря одного.

---

— Хорошо, Рэрити, десятиминутная готовность. Объясни мне основы, жестко и быстро.

Рэрити посмотрела на призывающую свой клинок Твайлайт и приподняла бровь.

— Нет, — коротко ответила она.

— Нет?

Рэрити мелодично рассмеялась.

— Если магия внезапно станет моим талантом, думаешь, мне хватит десяти минут, чтобы тебя превзойти?

— Ой, да брось, — сказала Твайлайт, — это же...

— Абсолютно то же самое, дорогуша. Два десятилетия он остаётся лучшим фехтомагом из всех смертных и становится только лучше. Он стоит двух меня в наилучшей форме. Нельзя изучить что-то полезное за десять минут. Это не то же самое, что одно-единственное заклинание, Твайлайт — скорее, глубокое и сложное искусство, как вся боевая магия вместе взятая.

Твайлайт осела. Ей и вправду не терпелось попрактиковаться с клинком.

— Всё же, — сказала Рэрити, приложив копыто к подбородку, — думаю, что ты способна швырять и размахивать чем угодно и без своего клинка. Когда дело дойдёт до схватки с Эстимом, просто телепортируйся с места на место и бросайся в него зданиями или всем, что подвернётся.

— Поняла.

— Ты уверена, что хочешь это сделать, Твайлайт? Он силён. Его талант это сама война — он свободно владеет всеми видами боевых заклинаний. Это жестокая магия, и он с лёгкостью ей пользуется.

— Я буду только отвлекать его, Рэрити. Он слишком горд, чтобы проигнорировать вызов на битву за звание сильнейшего единорога.

Но здесь таилось нечто большее. Эстим улыбался, когда прокалывал Осколком Тьмы глаз Твайлайт. Прежде Твайлайт говорила о возмездии, но в совсем ином его понимании. Память о мучениях, одиночестве и отчаянии вернулась совсем некстати. Она призналась самой себе, что термин “месть” подошёл бы куда лучше, чем “возмездие”. Неукротимая, безжалостная месть.

— Знаешь, — тихо сказала Твайлайт, — если мне представится шанс убить Эстима, я им воспользуюсь. С каждым днём его жизни гибнет всё больше пони.

— Надеюсь, что так и будет, — мрачно ответила Рэрити. — Как бы я хотела сделать это сама, не втягивая тебя.

— Ты — хороший друг, Рэрити. Передать ему что-нибудь от твоего имени? — Твайлайт усмехнулась.

— Твайлайт! Это не смешно. Хватит с меня. И с него. Мне нечего ему сказать.

— Поняла. Встретимся на площади. Береги себя.

Рэрити одарила её многозначительным взглядом.

— И ты себя.

---

— Несколько повозок под осколки уже на подходе, — сказала Твайлайт, появившись после телепортации, — приготовься всё погрузить и выдвинуться.

Старлайт Спаркл холодно посмотрела на дочь:

— Так с матерью не здороваются.

— Прости. Я окончательно вжилась в роль генерала.

Её мать несколько секунд жевала губы.

— Возьми меня с собой, — неожиданно сказала она.

— Взять тебя с собой? — переспросила Твайлайт.

— Драться с генералом. Я могу телепортироваться. И исчезну сразу следом за тобой. Я сильный боевой единорог, наравне с Невпечатляющим, и почти так же хороша в фехтомагии.

— А кто тогда присмотрит за папой?

— Твой отец в состоянии сам о себе позаботиться, — резко ответила мать. — Я беспокоюсь о тебе.

— Я могу за себя постоять. Эталон, помнишь?

— Я помню, — тихо сказала Старлайт. — Я помню, как поэтому-то и отдала свою дочь Селестии. И из-за этого ты чуть не погибла.

Твайлайт вздохнула.

— Мам, я понимаю, тебе хочется, чтобы я была в безопасности. Но я и сейчас не в безопасности. И не была раньше. И не буду в безопасности, пока всё не закончится. Ты не сможешь ничего изменить. Так что, пожалуйста, перестань пытаться очистить мир от всего, что может мне навредить. Слишком тяжёлая ноша для тебя. Подвергаться риску — это часть нашей сущности.

Эмоции на лице матери сменялись одна за другой в такт биению сердца. Гнев, сожаление, грусть — Твайлайт едва удавалось прочесть их все. Но в итоге они остановились на той, что единорожка ожидала — решимость.

— Ты никогда не спорила со своей матерью.

— А ты никогда не сражалась со злом с помощью волшебного меча.

Мать обняла Твайлайт.

— Будь осторожна, доченька. Я горжусь тобой. Твой отец сказал бы то же самое, не будь он занят погрузкой кучи тонн стекла.

— По правде говоря, было чуточку приятно нагрузить вас рутинной работой.

Старлайт Спаркл закатила глаза.

---

Второй барьер Эмпириана оказался куда менее прочным, чем первый.

Он был меньше. Не просто меньше в размере, меньше в объёме — меньше в кубическом выражении. И не только потому, что Эмпириан поддерживал заклинание недостаточно хорошо: оно показало свою неэффективность, так для чего стараться? К тому же Твайлайт знала, что нужно делать для проникновения сквозь барьер. Ей не было нужды искать решение задачи, достаточно его воспроизвести.

Возможно, ей даже не нужно было разделять свой разум для уничтожения препятствия. И всё же она это сделала, разбив сознание надвое.

Она назвала вторую часть “Спаркл”. На самом деле, имя было ужасным, учитывая то, что они обе обладали идентичным разумом: разжигательница войны Твайлайт и пацифистка Спаркл теперь присутствовали в них обеих. Тем не менее конференций по даче имён разделённому разуму не существовало, и Твайлайт работала с тем, что знала.

Спаркл орудовала заклятиями и рушила барьер, пока Твайлайт стояла на карауле. На сей раз терять всё вокруг из поля зрения было недопустимо. Она должна быть уверена, что Эстим не послал разведчиков за барьер.

Из-за плотной завесы щита Эмпириана она могла видеть не дальше трёх метров по другую его сторону, и ни одно из её магических чувств не проникло сквозь щит. Если появится что-то, что захочет её убить, Твайлайт узнает об этом почти сразу. Нервы были на пределе, но такое состояние стало уже привычным.

Секунды превращались в минуты, пока Спаркл углублялась в магию. Результаты её вмешательства вызывали множество электрических разрядов и разноцветных вспышек по обе стороны барьера. Она будто обрушивала на него удары гигантского молота.

Наконец, преграда пала, рассыпавшись вдоль всей неимоверной длины. Твайлайт загляделась на миллионы равных осколков, что растаяли в воздухе, не достигнув земли. Затем она опасливо оглядела всю Королевскую Армию.

Преимущественно та состояла из марионеток, однако среди солдат были и настоящие пони. На первый взгляд Твайлайт оценила их количество примерно в тысячу, то есть почти на две сотни больше голов, чем она привела с собой. Что ещё хуже, рядовая марионетка могла взять верх в борьбе с рядовым пони. Впрочем, сама Твайлайт стоила сотни пони. Королевская армия сосредоточилась там, где Твайлайт разрушила барьер, готовая встретиться с приведённой ей армией.

Только вот Твайлайт была одна.

— Перед вами, — Твайлайт обратилась к армии пони и марионеток, — не королевская армия. И даже не резерв.

Разумеется, Эстим отдал приказ подготовиться и ожидать лобовую атаку — такое столкновение точно закончится в его пользу. В те двадцать минут, что ушли на подготовку, он, вероятно, был слишком занят и не подумал о том, что Твайлайт не готовит отчаянную атаку.

— И не я, что использует разрушительное могущество против рода пони. И даже не я, что предлагает сдаться после сегодняшних событий.

Твайлайт предусмотрительно выбрала, где конкретно разрушить барьер. Прямо позади Королевской Армии был тринадцатый вход в лабиринт. Тот самый, который Селестия когда-то показала ей в первую очередь.

— Это даже неверное направление, так что, возможно, вам всем стоит развернуться. Ведь это отвлекающий манёвр.

И тогда Невпечатляющий взорвал дверь входа лабиринта самым смелым и громким из всех возможных способом. Он вырвался из лабиринта Подгорода под лязг огромного металлического люка, упавшего на землю за его спиной. Твайлайт показалось, что она видела, как он пил из своей фляги, и на мгновение задалась вопросом, где рыцарь пополнял запасы алкоголя.

Сразу за Невпечатляющим на поверхность высыпали единороги армии повстанцев. В первых рядах были самые сильные — в ночной темноте Твайлайт увидела чёткие очертания клинков своих родителей. Они не бросались заклинаниями в Королевскую Армию, а сфокусировались на защите себя и тех пони, что продолжали пробираться через образовавшийся проход. Первый шквал заклятий Королевской Армии разбился о разноцветный щит державших его дюжин сильнейших в мире единорогов.

В тот самый момент основная часть сил Твайлайт нанесла удар. Войска подошли с двух сторон позади неё, заполонив улицы и идеально подстриженный газон дворцовой площади. Они не собирались атаковать Королевскую Армию в лоб, предпочтя обойти её с флангов и нанести удар по дезорганизованному и незащищённому противнику.

Бойцы Королевской Армии выкрикивали приказы и принялись спешно перегруппировываться, чтобы встретить надвигающуюся на них орду.

За мгновение до встречи двух сил открылся разлом в тучах, и более сотни пегасов устремились вниз, осыпая дождём из грома и молний своих неприятелей. Твайлайт заметила как семицветный разряд, наверняка принадлежавший Рэйнбоу Дэш, первым настиг противника. Завеса из звука, света и электричества вынудила атакованных пони закрыть глаза и заткнуть уши. Теперь они были слепы и беспомощны.

И тогда её солдаты столкнулись с силами врага; и тут же по приказу Твайлайт каждый единорог покинул своё укрытие и принялся атаковать. Королевская армия не смогла встретить противника сколь-нибудь организованно, их атаковали с трёх сторон, отчего в их рядах возник хаос.

— Это не та битва, которую вы сможете выиграть, — тихо сказала Твайлайт самой себе.

Затем она телепортировалась, рассчитав силу так, чтобы преодолеть большое расстояние. Она появилась далеко позади дерущихся армий, у подножия дворца. Замок Эмпириана не сильно изменился с последнего раза, когда она его видела. Разве что от нанесённых ему Титаном и Селестией серьёзных повреждений не осталось и следа.

Перед ней стояла сложная задача. Как барьер Эмпириана или Королевская Армия, так и её нынешние противники были системой, которую нужно было вывести из строя. И начать следовало с гордыни.

— Эстим! — закричала она, и благодаря простому заклинанию её голос разносился на километры вперёд, — Эстим! Ты смеешь считать себя лучше меня. Меня, которая уничтожала богов и кого-то ещё страшнее. Рядом со мной ты — ничто. Не ровня, не соперник, не пони. Приди, генерал. Приди и умри.

Она ждала. Отголоски кипящей далеко позади неё битвы едва достигали ушей. Она надеялась, что гордость Эстима побудит его остаться и сразиться с ней вместо того, чтобы присоединиться к собственной армии вместе с резервом.

Что более важно, Твайлайт игралась гордостью Титана. Она даже не упомянула старшего из богов, избрав целью насмешки смертного пони. Она говорила об уничтожении богов, как об очередном пункте из своего списка дел.

К счастью, они оба предпочтут её убийство, своему присутствию на поле боя. Друзья Твайлайт уже были измотаны, так что Эстим мог нанести колоссальный урон повстанцам и ободрить собственные силы. Титан был ещё большей проблемой: одно его присутствие даровало марионеткам дополнительные способности. С ним на поле боя марионетки-единороги смогут колдовать куда более смертоносные заклинания. Твайлайт не могла этого допустить, особенно когда Луна не участвовала в битве.

Стало необычайно темно. Из-за массивного грозового фронта, накрывшего Кантерлот, единственными видимыми звёздами остались те, что покоились у Твайлайт на плаще. В дополнение к слегка люминесцирующим гриве и глазам мягкое свечение исходило и от полос её облегающего наряда. По счастью, простое заклинание позволяло ей отлично видеть в темноте — она заметила, как открылись широкие двойные двери дворца.

Наружу высыпали марионетки и настоящие пони. Твайлайт бросила считать, когда перешла за пять десятков, решив, что Эстим послал весь свой резерв целиком.

Ещё одно задание. Эстим, как любой другой разумный пони, держал отряд солдат в легко обороняемой крепости. Они могли усилить Королевскую Армию на поле боя и прикрыть её с флангов, повернув исход боя в свою сторону. Твайлайт должна быть уверена, что эти подкрепления никогда не вступят в схватку, даже если их насчитывалось около двух сотен.

Даже с заклинанием ночного зрения её противники в абсолютной темноте походили на бесцветные фигуры. Твайлайт едва могла разглядеть очертания дворца и возвышающие за ним башни. Время от времени вспышки кипящей позади битвы на мгновение освещали его элегантные шпили. Топот двух сотен пар копыт по ведущим к главному входу каменным ступеням заполнил её слух.

Главная аллея дворца шла под незначительным наклоном, отчего наступающие шли не только мелкими шажками, но и маршировали по пятеро в ряд. Незамысловатая местность могла стать честным полем боя. Твайлайт закрыла глаза и обратилась к магическим чувствам, концентрируясь на своём втором разуме.

Точность и внимательность превыше всего. Магия и разум находились под контролем Спаркл. Она распознавала всю поступающую от магических ощущений информацию, пока на остальные пять чувств положиться было нельзя. Также она отлично подготавливала сложные заклятия и посылала их на поле брани. Обособленность от тела помогала видеть всю картину в целом. Спаркл координировала действия.

Тело и клинок следовали за Твайлайт. Ей не было нужды думать дольше одной секунды в любой промежуток времени. Она могла сосредоточиться на выполнении текущей задачи настолько эффективно, насколько это было возможно. Твайлайт использовала заклинания, которые можно было применять не думая — простые инструменты вроде телекинеза и защитных полей. Спаркл держала цели на мушке. Твайлайт спускала курок.

Твайлайт стояла с закрытыми глазами, пока солдаты заполняли пространство вокруг неё. Она была абсолютно беззащитна для любой возможной атаки, но это её не тревожило. Твайлайт прикрывала Спаркл. Единорожка доверяла самой себе.

Спаркл сообщила ей о единорогах. О множестве единорогов. Они прикрывали прочих пони небольшим количеством примитивной магии, достаточной для защиты от прямого телекинетического воздействия. Одолеть две сотни пони с помощью непрямых манипуляций вроде меча, волшебных снарядов и телекинеза — занятие утомительное, ей придётся нейтрализовать всю их защиту. Беспамятство и смерть справятся здесь гораздо лучше. Так же, как любое применение её нового, внушительного и грозного оружия, Эквинокса. По правде говоря, лишать их защиты с помощью клинка не имело смысла, если можно было просто направить достаточно энергии через оружие и превратить любого пони в пепел.

— Почему мы до сих пор ждём? — вежливо полюбопытствовала Спаркл.

— Похоже, разумнее будет дождаться атаки с их стороны. Их разрушительный шквальный огонь сметёт всё вокруг нас. Пройдёт несколько секунд, пока они осознают, что мы исчезли, и ещё несколько секунд, чтобы перезарядиться. Этим мы и воспользуемся.

— Довольно разумно, — сказала Твайлайт самой себе. — Ты говоришь так, будто они — одно целое.

— Но это не так, что означает...

— Нужно принять во внимание слабости каждого в отдельности.

— Размещение тебя в непосредственной близости от пони спровоцирует серьёзную волну самозащиты....

— Что образует единство всех врагов, которое можно разрушить.

— Перемещайся с места на место некоторое время.

—Поняла, — Твайлайт могла привыкнуть к использованию двух разумов. Спаркл была такой сговорчивой.

— Вперёд!

Твайлайт открыла глаза и увидела свет. Множество заклинаний одновременно устремилось в её сторону, мгновенно ослепив единорожку.

Спаркл телепортировала её в самый центр вражеских рядов. Твайлайт почувствовала под копытами гладкий камень и то, как сотрясается земля под шквалом астральной энергии. Она по-прежнему не могла видеть.

Марионетка. Спаркл молча поместила мысль в её сознание. Твайлайт не нуждалась в том, чтобы видеть чувства Спаркл. Она призвала Эквинокс и грациозно им взмахнула. Он соприкоснулся с тем, что, как она предполагала, было её целью, и единорожка почувствовала, как клинок, продолжая двигаться вниз по дуге, вгрызся в каменный пол. Вероятно, она слегка переборщила.

Приближаются снаряды. Марионетка и настоящий пони.

Зрение постепенно начало к ней возвращаться. Она отделила восемь фрагментов Эквинокса и направила их отразить атаку. Затем использовала ещё четыре и бросила их в марионетку. Оставшийся Эквинокс устремился в грудь истинного пони. Твайлайт не убила пони. Клинок, подобно дубине, сбил его с ног, после чего Твайлайт лишила его защиты и наложила усыпляющее заклинание.

Восемь фрагментов вернулись к ней, каждый из них сбил с траектории угрожавший снаряд. Зрение практически полностью вернулось к Твайлайт, и светящиеся фиолетовые сферы приобрели отчётливые формы. Позади неё марионетка-единорог поймала четыре фрагмента Эквинокс кинетическим полем. Твайлайт незамедлительно присоединила их обратно к клинку.

Всего несколько секунд прошло с первой атаки, но всё больше и больше врагов начинали обращать на неё внимание. Им нужно было двигаться.

Вот этот.

Твайлайт отправила все до последнего фрагменты Эквинокса на сорок с лишним метров в марионетку-единорога. Конечно, справиться с четырьмя частями Элемента Магии, ведомых их Носителем, марионетке было под силу, но одолеть двадцать семь фрагментов уже было за гранью возможностей. Твайлайт пришлось сощуриться, чтобы увидеть результат атаки, но она определенно осталась довольна тем, как её оружие уничтожило марионетку.

Теперь здесь. Этот и этот.

Спаркл телепортировала их за спину единорога-марионетки, едва он превратился в дым. Твайлайт сразу соединила свой клинок и воткнула его в глаз застигнутой врасплох марионетки, а затем разделила лезвие на фрагменты, заставив те вращаться вокруг неё. Ещё три марионетки пали до того, как Твайлайт начала волновать её собственная безопасность.

Пока она перехватывала несколько магических снарядов в воздухе, одновременно с этим разрубая марионетку пополам, до неё начала доходить абсурдность ситуации. Они пытались сражаться с ней с помощью магии. Сама идея казалась нелепой.

— Гордость — это хорошо, — сказала Спаркл, — но я осторожна, так что у гордости нет негативных эффектов.

Твайлайт не могла не согласиться.

По указанию Спаркл она телепортировалась на пятьдесят метров вверх и зависла в воздухе. Её взор обратился вниз и насладился отличным видом на резерв Эстима. Враг понёс незначительные потери, но по-прежнему был дезорганизован. Её возможность находиться в нескольких местах одновременно явно не входила в список того, к чему они могли быть готовы.

Она зарядила все фрагменты Эквинокса и с такой силой направила их в заранее определённые места, что те разрезали воздух со свистом. Большинство марионеток вовремя посмотрели наверх. Кроме некоторых. После того, как части Эквинокса вонзились в каменные ступени, возникло несколько пучков чёрного тумана. Твайлайт приготовилась взорвать осколки, но, поняв, что это, вероятно, убьёт и нескольких настоящих пони, остановилась.

Только тот.

Один фрагмент Эквинокса взорвался раскалённым фиолетовым свечением, и Твайлайт осталась довольна, что при взрыве пострадали только марионетки. Затем, когда первые заклинания, брошенные в неё с земли, начали долетать, Спаркл телепортировала их в только что созданный ими кратер.

Она зачаровала их шкуру так, чтобы падающее крошево их не задело, а Твайлайт извлекла из земли следующую часть Эквинокса. Спаркл показала, куда надо целиться, и выстрелила крошечным пучком света в другого единорога-марионетку прежде, чем тот обнаружил её позицию. Спаркл заставила исчезнуть силу трения в, казалось бы, случайной области поля боя, а Твайлайт, тем временем, усилием воли взорвала ещё один фрагмент. Телепортировавшись повторно, она заметила, что пони беспомощно скользят по земле.

Она завершила телепортацию и подхватила второй обломок своего клинка. Твайлайт снова в считанные секунды разметала всех врагов вокруг себя перед тем, как взорвать очередную часть Эквинокса и исчезнуть. На сей раз она появилась в центре созданной Спаркл “скользкой зоны”.

— Ты думаешь наперёд, — одобрительно сказала она.

И это было правдой. Твайлайт действовала грубо, но тщательно. Она пронзала своих врагов и разрушала их защиту перед тем, как погрузить их в сон. Её движения были отточены почти до автоматизма, являя собой эталон эффективного боя. Она не просто побеждала врагов, а делала это с минимально возможными затратами времени и сил. Она не задерживалась на одном месте дольше пары секунд, но ни разу не оставила противников на своём пути неповерженными.

Спаркл же была руководителем. Она позаботилась о том, чтобы их перемещения были совершенно непредсказуемыми. Для этого она создала целую схему только ради того, чтобы сбивать противника с толку. Когда настоящий пони начинал отдавать приказы или, что вернее, предпринимал что-то помимо слепой паники, они появлялись мгновением позже, чтобы это пресечь. Их появления управляли потоком врага, отгоняя настоящих пони от покоящихся в земле частей клинка.

Твайлайт даже не подозревала о том, что Спаркл также взаимодействовала с их гармонической связью. Об этом Твайлайт стало известно, когда между пятнадцатым и шестнадцатым фрагментами клинка её телепортировало обратно к сражавшимся Эпплджек и Пинки Пай. Она появилась в самом центре битвы, посреди хаоса, обезвредила полдюжины летящих магических снарядов, казнила двух марионеток-единорогов и бесследно исчезла.

Недолгое отсутствие не прошло даром. Когда она вновь оказалась в пятидесяти метрах над резервом Эстима, он выглядел пусть и изрядно поредевшим, но гораздо более организованным. Чтобы вновь выбить врагов из колеи, Спаркл убрала гравитацию из одной области, пока Твайлайт плавно спускалась. Они также объяли другую область огнём и взорвали ещё два фрагмента перед тем, как достичь земли. Она неуклюже приземлилась, задержалась, отвлекая на себя расточительный залп заклятий, а затем резко переместилась и продолжила собирать своё оружие.

Завершив телепортацию, она вновь усилила голос и затормозила рядом с марионеткой. Играй его гордыней. Продолжай тактику запугивания, чтобы принудить к схватке. Она позвала Эстима ещё раз:

— Где ты?! — две половины тела марионетки упали и рассыпались в прах. — Или отказ Рэрити помутнил твой разум?

Щит.

Твайлайт не собиралась рисковать и убедилась, что наколдованный на себя энергетический пузырь был настолько прочным, насколько она смогла его создать. И не зря — спустя мгновение четырнадцать заряженных фрагментов клинка врезались в её щит с достаточной силой, чтобы она обратила своё внимание.

Спаркл телепортировала себя за миг до того, как фрагменты взорвались. Твайлайт заметила, что стоит на ступенях, рядом с парадными дверьми дворца, и прямо перед генералом Эстимом.

Убей его.

Она направила свой клинок в генерала, но тот просто пересёк дистанцию между Твайлайт и оставленным им дымящимся кратером за долю секунды. Противники полностью собрали свои клинки.

— Генерал, — Эстим громко поприветствовал её с расстояния в тридцать метров.

— Мастер-генерал, — поправила Твайлайт. — Титулы — это важно.

Эстим раздражённо фыркнул.

— Что ж, ты явилась, чтобы убить меня, не так ли? — он оглянулся на группу, в которой должна была быть как минимум сотня солдат. — Вот только я привёл с собой армию.

Твайлайт телепортировалась точно в центр резерва, радостно отметив про себя, что Эстим, похоже, упустил решающее обстоятельство: ни один из оставшихся солдат его резерва не был единорогом.

Все марионетки развеялись, когда Твайлайт заморозила воду в их мозгах. Спаркл создала усыпляющее заклинание, и все настоящие пони упали на землю. Разумеется, Эстим не озаботился защитой собственной армии.

— Милый халатик, — небрежно сказала Твайлайт единственному оставшемуся на ногах пони. Она отлично понимала, что появилась облачённой в сделанный из ночного неба наряд, плащ из звёздного света и ореолом чистой энергии. Устрашение. Гордыня.

— Сдавайся, и ты отправишься в тюремную камеру. Сражайся, и ты умрёшь.

Эстим выдавил из себя невесёлый смешок.

— Я — копыто бога. Я — воля самого Титана. Я видел, как ты звала на помощь свою мать. Титан тебя не боится. Как и я.

— Я всего лишь спросила, так что когда я буду говорить всем, что дала тебе шанс сдаться, я не буду врать. Я не хочу быть лгуньей.

— Всего лишь убийцей.

Твайлайт едва заметно кивнула.

— Этого мне тоже не хочется, однако обстоятельства вынуждают. Я решила, что если предложу сейчас, ты откажешься. Но если предложу тогда, когда припру тебя к стенке, ты скажешь “да”. Ты слишком безумен и опасен для тюремной камеры. А я слишком плохо умею лгать. Решение было абсолютно естественным.

— В таком случае, мастер-генерал Спаркл, я полагаю, что всё закончится именно так, верно?

— Похоже, что так, генерал Эстим.

— С нетерпением жду этого, — ответил он с улыбкой, расставляя копыта и разминая плечи.

— У тебя есть план, верно?

Одно дело — быстро прыгать и провоцировать хаос среди групп значительно уступающих в силе врагов; и совсем другое — драться с самым умелым в мире фехтомагом. У Твайлайт абсолютно не было идей, как использовать своё оружие в ближнем бою, и её физическая подготовка оставляла желать лучшего.

— Его преимущество, — Спаркл ответила чистой мыслительной формой, — опыт. Наши преимущества: Мощь. Маневренность.

За десятую долю секунды Эстим сократил дистанцию между ними и плавным движением попытался разрубить её пополам. Твайлайт едва успела вовремя телепортироваться прочь.

Сверхбыстрая маневренность.

Как только она появилась в другом месте, Эстим бросил в Твайлайт фрагменты клинка, и ей пришлось блокировать их своим оружием. Затем он пронёсся сквозь разделяющее их расстояние и пересобрал клинок. Твайлайт не стала дожидаться, пока Эстим замахнётся, и исчезла сразу же, как тот приблизился.

Будь дерзкой.

Она вырвала глыбу камня размером с нескольких пони из стены замка и ещё одну из земли перед собой. Раздражённая тем, что приходится пользоваться столь примитивной магией, Твайлайт запустила массивными снарядами в Эстима.

Генерал выстрелил обломками клинка в оба летящих снаряда и взорвал их, разметав повсюду каменное крошево. Не обращая внимания на сыплющиеся перед ним обломки, он ринулся в её сторону.

Твайлайт быстро убрала трение с разделяющего их отрезка земли, но Эстим прыгнул в последний момент и избежал падения. Двумя копытами он приземлился на оказавшийся под ним кусок камня и с грацией пегаса оттолкнулся от него. Крошечные частицы падающего мусора безо всякого вреда отскакивали от его шкуры после кувырка и приземления на все четыре копыта.

Он хорош. Твайлайт не была уверена, где возникла эта мысль. Заклинанием передвижения Эстим вновь сократил дистанцию и попытался её убить.

С его умением стоило считаться. Эстим, несомненно, знал все возможные направления, с которых она могла его атаковать: в конце концов, он это только что показал. Добраться до него обычными способами она и не собиралась.

Твайлайт телепортировалась ко входу во дворец, ожидая информации от Спаркл о следующей атаке Эстима. Но она молчала: Эстим остался стоять там, где они были мгновение назад.

— Захватывающе, не так ли? — крикнул он. — Настоящая дуэль единорогов? Всё разрушительное могущество при нас, но всё же мы оба такие хрупкие. Две изысканные статуэтки в самом центре водоворота.

Продолжай говорить. Я подготовлю план.

— Больше похоже на перекрашивание шедевра вместо создания своего собственного. Ужасный способ использования магии.

— Не соглашусь. Возможно, ты не видишь всей прелести во всём этом потому, что ты слишком глупа.

Устрашение. Гордыня.

— Нихилус совершила ту же ошибку, — ответила ему Твайлайт.

— Нихилус была идиоткой, — усмехнулся Эстим.

— Да, была, — согласилась Твайлайт, — с разумом, как у жеребёнка, и силой полубога. Ты думаешь, что все те заклинания из твоей книги есть вершина магического искусства? Так думала Нихилус. Пока она тратила время на зубрёжку формул, я их улучшала. Более тысячи лет прошло с тех пор, как Астор Корускар написал книгу об убийстве с помощью магии. Тысяча лет развития магии, которые я могу применить к её заклинаниям.

— И всё же ты бросаешь в меня валуны и размахиваешь своим клинком, словно дубиной.

Ещё времени.

— Знаешь, о чём я спросила Рэрити перед тем, как прийти сюда?

Эстим заметно помрачнел.

— Скажи же.

— Я спросила её, хочет ли она что-нибудь тебе передать перед тем, как ты умрёшь. И ей было нечего сказать. Она могла отговорить меня приходить сюда. Я дала ей шанс. Вместо этого она дала мне совет. Даже она желает твоей смерти.

Мышцы шеи Эстима напряглись.

— Что она посоветовала?

— Не вступать с тобой в ближний бой.

— Хороший совет, — протянул он, — что-нибудь ещё?

— Береги себя, — подумала Твайлайт.

Эстим улыбнулся. Твайлайт сочла его реакцию странной, ведь всего миг назад она вывела его из себя. “Береги себя”, — голос её матери раздался эхом вслед за словами Рэрити в её голове. Нет, Эстим совсем не должен улыбаться. Она услышала капающий звук, посмотрела вниз и увидела лужу собственной крови под копытами. “Береги себя”, — говорил ей отец.

Титан вытащил свой меч из её живота.

“Это неправильно”, — подумала Твайлайт перед тем, как упасть. Титан легко мог мгновенно убить её, нанеся такую рану. Зачем оставлять её истекать кровью? Как получилось так, что она совсем не почувствовала боли? И почему её другой разум вовремя не обнаружил Титана?

— Я пыталась, — едва слышимо сказала Спаркл и полностью растворилась.

Затем пришла боль. Да, это определённо была боль. Её пронзили насквозь, через спину и живот. Это объясняло такое количество крови. Твайлайт однажды читала о том, каково точное количество крови в её теле. Теперь же не могла этого вспомнить.

Блестящий фрагмент с конца Карсомира волочился по камням через растущую лужу жизненно важной жидкости.

— Неужели ты думала, — тихо сказал Эстим, — что всё будет, как в сказке? — он наклонился к её уху и зашептал, — Что ты, добрый герой, появишься тут, сразишься со мной, повелителем зла, и победишь меня в одиночной схватке, приведя род пони к победе? Ты думала, что я не стану жульничать просто потому, что я выигрываю?

Твайлайт почувствовала невероятный холод, и её ноги начали трястись. Эстим продолжил:

— Ты думаешь, что мир устроен именно так? Позволь мне показать тебе, насколько он мрачен на самом деле.

Она почувствовала острую боль в груди и едва заметно попыталась согнуться пополам, когда фрагмент клинка генерала зацепился за её внутренности. Твайлайт ощутила рывок, и её протащило по луже крови внутрь дворца Кантерлота. Она кричала сквозь стиснутые зубы. Это было возможно. Такое развитие событий было допустимо, если не ожидаемо.

Пока её волочило на проколотой спине по полу, Эстим продолжал говорить:

— Болезненно, правда? Это особый способ казни. Ему меня научили грифоны.

Пройдя небольшое расстояние, он оставил её у самого входа в замковый атриум. Твайлайт едва могла видеть, но по попавшим в поле зрения колоннам сумела определить, где находилась.

У неё был план “Б”. Она подготовилась на случай собственной гибели. Ей пришлось признать поражение и смириться с этим. Всё, что оставалось, это уйти не с таким позором, как в прошлый раз. Никто не придёт ей на помощь. Никто не сможет.

Клинок провернулся, и Твайлайт почувствовала, как что-то хрустнуло внутри неё.

— Не думаю, что у тебя осталось много времени, мастер-генерал Спаркл, — мягко сказал Эстим, — так что буду краток. Всему, к чему ты стремилась, не суждено осуществиться. Всё, чего ты смогла добиться до сего дня, будет уничтожено. Ты умрёшь, а Рэрити потеряет надежду.

Твайлайт подумала, что должна что-нибудь сказать. Но что она могла сказать? Разумеется, ничего такого, что раскрыло бы её планы. Задеть его за живое? Эстиму, похоже, было всё равно. Возможно, что-нибудь для самой себя. Что-нибудь, что многое для неё значит.

Она почувствовала, как что-то холодное и плоское надавило ей на морду и силой заставило посмотреть в глаза наклонившемуся к ней Эстиму.

— Тебя запомнят как пони, которая подвела свой род. Таково твоё наследие. А когда ты умрёшь, я сдеру плоть с твоей морды и съем её.

Она не проявляла особого внимания к его словам. “Дружба”, — решила она. Она умрёт с мыслями о своих друзьях, зная, что её жертва даст роду пони шанс. Твайлайт открыла рот, но обнаружила, что он был наполнен кровью. Что ж. Она закрыла глаза.

Так или иначе, скоро всё закончится.

Глава 16 - Божество

Все они замерли в тот же миг. Твайлайт Спаркл умирала.

Флаттершай и Эпплджек обменялись одинаково полными ужаса взглядами. Поникла грива Пинки Пай. Разговаривавшая со Спитфайр Рэйнбоу Дэш замерла на полуслове и осела на землю. Мгновенно распался клинок Рэрити.

Сражение шло хорошо. Стратегия Твайлайт работала. Повстанцы побеждали, с помощью Пятёрки или без неё. Сейчас, при значительном перевесе с их стороны, они могли уйти. Они подобрали такое оправдание уже после того, как покинули поле боя, устремившись во дворец.

Они не винили Дэш за то, что она была не так быстра, как обычно. Во всяком случае четверо из них. Местами на её изодранных крыльях не хватало перьев. И всё же, позабыв о боли, Дэш продиралась сквозь воздух, значительно опережая подруг.

Эпплджек неслась по земле с пугающей скоростью, на лестницах же перескакивала две ступеньки за раз. Чтобы так разогнаться, ей потребовалось приложить немало усилий, и теперь она не собиралась тормозить.

Копыта Пинки Пай едва касались земли. Она лишь слегка уступала Рэйнбоу Дэш, а Флаттершай дышала ей в спину.

Рэрити бежала хоть и последней, но всё же быстрее, чем когда-либо. Быстрее, чем бежала бы ради своей жизни.

И всё это время их гармоническая связь сообщала, что Твайлайт не хочет, чтобы они приходили. Что это слишком опасно. Что её уже не спасти, но это ещё не конец. Что они нужны армии повстанцев больше, чем ей.

И со всё возрастающим недоумением Пятёрка затормозила, плавно переходя на шаг. Они переглянулись — и на их лицах отразилось какое-то детское непонимание вкупе с внезапным осознанием того, что они не будут спасать Твайлайт Спаркл.

Они уже спасли.

---

Твайлайт содрогнулась, ощущая вкус собственной крови, в то время как Эстим уходил прочь. Единорожка сплюнула и закашлялась, пытаясь вздохнуть своими перемолотыми лёгкими. Слова. Ей нужно выразить слова. Она закашлялась, и ещё больше крови хлынуло изо рта.

Эпплджек.

— Что за?.. — ошеломлённо пробормотал Эстим. Аватар Титана спокойно наблюдал.

Твайлайт ещё раз сплюнула и чётко произнесла:

— Теория доказана.

Эпплджек.

Она перевернулась на живот, скрипя зубами от боли, и напрягла все четыре ноги, поднимаясь из лужи собственной крови. Фрагмент клинка Эстима со стуком упал на пол под ней. Генералу действительно не следовало ослаблять хватку.

Твайлайт пнула остриё Карсомира копытом — кровавый след протянулся по полу до самых ног генерала. Тот ошеломлённо наблюдал, как она твёрдо встала на ноги.

— Тебе это понадобится, — Твайлайт чувствовала, как исчезает боль от ран. Она прикоснулась магией к небесной ткани своей формы, и дыры затянулись.

Она оглядела атриум дворца. Массивные колонны тянулись вдоль стен, поднимаясь на высоту нескольких этажей к потолку. Вдоль одной из стен рядами стояли марионетки. По другую сторону кучковались пони. Напротив Твайлайт замер потерявший дар речи Эстим. Титан откровенно скучал.

— Ещё марионетки? — спросила она сбитого с толку единорога. Тот не ответил.

— Мой сын затребовал последнюю линию обороны, — ответил за генерала Титан. — Его страх необоснован и постыден.

Устрашение. Гордыня.

— Да, постыден.

— Ты поглотила мою дочь, — бесстрастно заявил он.

Твайлайт не делала ничего подобного. Элементы Гармонии оказались полны сюрпризов. Оказалось, что Элемент Магии имеет некоторые любопытные связи с остальными.

Единорожка не совсем понимала их природу, но сейчас не было времени копаться в ней. Она владела лишь жестокими фактами. Когда она умирала, а пять подруг бежали ей на помощь, Элементы раскрылись для неё так же, как когда она вновь стала единой Твайлайт Спаркл. Её теория подтверждалась: похоже, раскрыть тайны Элементов Гармонии можно было не наукой, а лишь дружбой.

Она смотрела на своих противников, и за её спиной щёлкнул, собираясь, Эквинокс. А ведь ей ещё не довелось использовать ни одно боевое заклинание.

Устрашение. Гордыня.

— Вы все, — сказала она, — разом.

Эстим ответил первым. За один миг он пересёк расстояние между ними и занёс Карсомир. Твайлайт практически ничего не смыслила в фехтомагии. Но не Рэрити.

Она коснулась сознания белой единорожки и поймала клинок генерала своим. Его оружие пронзительно скрежетало и дрожало от магической мощи Эквинокса. Совокупный опыт многолетних тренировок под руководством Эстима и месяца с лишком, проведённого с Луной, полнили разум Твайлайт. Она с улыбкой встретила неверящий взгляд генерала и ударила его копытом в грудь. Эстим проскользил по полу почти десять метров.

Магия пегасов. Магия земных пони. Магия единорогов. Знание, как пользоваться всеми тремя. Так вот значит каково это — чувствовать себя божеством?

— Кощунство, — спокойно произнёс Титан, призывая клинок. — Уничтожить её.

Следовало отдать им должное — они пытались.

И вновь Твайлайт разделила свой разум на части и распределила задачи. Ей потребуется вся концентрация, чтобы справиться с новыми возможностями.

Их преимущество: численность.

Титан добрался до неё первым, и они скрестили клинки. Его лезвие содрогнулось от колоссальной мощи, что она направляла в Эквинокс.

Наше преимущество: способности единорога.

Титан ударил передним копытом, но Твайлайт перехватила удар. Стиснув зубы, единорожка медленно отвела его подрагивающую ногу назад. Пускай знает, что по сравнению с ней он — ничто.

Мастерство боевых искусств пегасов.

Она протянула вперёд второе копыто и вывернула ногу Титана своими двумя, пока не услышала хруст. Древнее божество потеряло равновесие, и Твайлайт, крутанувшись в воздухе, лягнула его обеими задними ногами. Пошатнувшись, Титан отступил назад, и их клинки разошлись.

То, что делает Пинки Пай, чем бы оно ни было.

Рог Титана вспыхнул ещё до того, как он восстановил равновесие, и к ней метнулось иссиня-чёрное копье. Твайлайт отразила его Эквиноксом, а затем набросилась на Титана, замахнувшись клинком. Тот отразил три взмаха и два укола, а затем единорожка перевернулась в прыжке и вновь лягнула его задними ногами. Это было проще простого.

Сверхъестественная сила.

Она наполнила удар магией Эпплджек, и Титана не просто оттолкнуло назад — его подбросило в воздух и с тошнотворным хрустом впечатало в одну из колонн атриума.

— Чего вы ждёте?! — проорал Эстим. — Убить её!

Привычное моментальное перемещение.

Со вспышкой Твайлайт оказалась у генерала за спиной. Рэрити говорила, что, несмотря на все старания, Эстим превосходил её вдвое. Твайлайт разделила Эквинокс на две равные части и атаковала. У генерала не осталось больше козырных карт. На сей раз он лишился преимуществ.

Искусное владение клинком.

Эстим поражённо распахнул глаза, когда Твайлайт принялась уверенно наступать. В течение нескольких секунд они с невероятной скоростью обменивались ударами, пока противники не начали брать её в тиски. И хотя каждое из её сознаний контролировало по лезвию, которые не уступали по силе Карсомиру, Твайлайт не могла пробиться сквозь его защиту. Вероятно, ей придётся воспользоваться и другими способностями.

Едва ли не абсолютная непобедимость.

Магия буквально взорвала воздух, едва первые солдаты добрались до них. Она могла дополнительно расположить заклинание поверх самой себя, чтобы две волны ударили по врагам практически в одно и то же время. Это превратило бы все их внутренности в фарш, но в комнате находились настоящие пони. Твайлайт не хотела их убивать, особенно теперь, когда они не представляли угрозы. Лучше ослабить свои заклинания.

Эстим поднял полукруглый щит, и ударная волна вновь протащила его по полу. Твайлайт и вовсе не выставляла защиты — её отшвырнуло назад. Она приземлилась на колонну всеми четырьмя копытами и перенаправила притяжение. Мир лёг на бок, и единорожка побежала вниз по колонне навстречу врагам.

Ловкость пегаса.

Она спрыгнула и рассекла марионетку надвое, попутно проломив ей череп передним копытом. Затем телепортировалась через полкомнаты, чтобы вновь встретиться лицом к лицу с Титаном. Тот уже оправился от предыдущей стычки.

Один из её клинков столкнулся с Сингулярностью, а второй устремился к его лицу. Король нырнул под удар, но копыто единорожки впечаталось ему в голову с силой земной пони.

Титана подбросило вверх, а Твайлайт телепортировалась ему за спину, отрубила задние ноги короля у копыт и пинком в спину отправила его вниз. Титан рухнул и покатился по полу. Едва он остановился, единорожка совершила невероятный прыжок и приземлилась на короля.

Оба клинка устремились вниз, и Титан целый миг удерживал их ослепительно-белыми точками, прежде чем лезвия пронзили его глазницы.

Так вот как чувствуют себя боги? С такой силой они живут с того самого мгновения, как появляются на свет? Твайлайт задавалась этими вопросами, разворачиваясь к окружающим её пони и марионеткам.

Смерть более не грозила ей. Никто из ныне живущих смертных пони не устоит перед её мощью. Эстим теперь выглядел смехотворно слабым. Не имеет значения, сколь много армий выступят против неё — с подобными силами она может убивать вечно.

Это вызывало у неё отвращение. Никто и никогда не в праве владеть силой, способной так просто уничтожать всё, что заблагорассудится. Ни Титан, ни Эстим, ни она.

Она пробивалась сквозь пушечное мясо Эстима, словно проталкивалась через толпу. Их магические щиты рвались, подобно мокрой бумаге. Их тела ломались, подобно хворостинкам.

Очень скоро настоящие пони сломали строй и бросились прочь, спасая свои шкуры. Никого из них она не убивала, хотя многие были ранены. Они бежали от неё и не без причин: они не могли даже надеяться причинить ей вред. Она стала божеством.

Пони разбежались, но вновь вернулся Титан.

— Я наконец-то поняла, — сказала ему Твайлайт и копытом снесла марионетке полчерепа.

— Да? — его лицо всё так же оставалось ничем не выражающей маской.

— Почему никто из вас не действует напрямую, — её клинки отбили нападение каких-то единорогов и контратакой искромсали противников. — Почему всё, что вы делаете — это сидите в лесу и наблюдаете. Что вообще может устоять против подобной силы? Здесь нет даже намёка на борьбу.

Твайлайт телепортировалась через комнату и принялась за ещё одну группу марионеток.

— Для вас всё будет слишком просто. Потому-то вы манипулируете и строите планы — это единственная оставшаяся для вас проверка мастерства. Неудивительно, что Селестия стала тем, кто она есть. Всё, чего вы можете надеяться достичь — это власть над нами, поскольку вы способны уничтожить всё, что пожелаете, по мановению копыта.

Марионетка-единорог послала в неё магический снаряд, и Твайлайт, не отрывая взгляда от короля, подняла копыто. Волной кинетической энергии она отбросила красный снаряд обратно. Марионетка успела возвести барьер, но это не помогло — существо швырнуло в одну из колонн.

— Я мог бы спросить тебя, что значит быть смертной, — чуть склонив набок голову, произнёс Титан. — Зависеть от нашей милости в нашей же игре. Безо всяких сомнений знать, что умрёшь раньше, чем проживёшь достаточно долго, чтобы достичь истинного понимания. Но мне всё равно.

Устрашение. Гордыня.

Твайлайт вырвала цельную колонну из стены и переломила её пополам.

— Эстим! — прокричала она, и её голос разнесся по дворцу. — Куда теперь ты сбежал? Ничто не спасёт тебя от меня, Эстим!

Она обрушила на короля две массивных глыбы камня с силой достаточной, чтобы сравнять с землей здание. Пол вокруг Титана покрылся сетью трещин, но его самого защитил барьер.

— Ни пони!

Пол содрогнулся, когда она вновь обрушила колонны на короля. С громогласным треском они раскрошились в щебень и обрушились градом вокруг невредимого Титана. Клинок Твайлайт метнулся к аликорну.

— Ни марионетки!

Титан разделил Сингулярность на двадцать шесть частей и послал их на перехват Эквинокса. Твайлайт телепортировалась вместе с фрагментами своего клинка за короля.

— Ни боги!

Сингулярность прошила опустевший воздух, а Твайлайт, как ножницами, срезала голову Титана, уничтожая марионетку короля. Быстро проверив, не осталось ли поблизости врагов, она начала прощупывать дворец магическими чувствами. Эстиму не сбежать от неё.

Она обнаружила его на третьем этаже, движущимся к башне, где раньше ночевала Селестия. Твайлайт появилась прямо перед генералом. Тот затормозил, чуть проскользив копытами по полу.

— Понятно, — сказал он, поднимая клинок.

Голос Твайлайт дрогнул, когда она заговорила.

— Дракон.

— Дракон?

— Там был маленький дракон, — она шагнула вперёд, и взгляд Эстима дёрнулся в сторону.

— Верно, — генерал сдвинул брови.

— Ты сказал, что не причинишь ему вреда.

— Я такого не говорил.

— Это подразумевалось! — в отчаянии прокричала она. — Нихилус оставила тебя с драконом. Что ты с ним сделал?

— Вы намереваетесь убивать меня, мисс Спаркл?

Твайлайт знала, что её друзья близко. Она ощущала их присутствие. Они выиграли битву и приступали к третьей фазе плана.

Среди них не было единства в вопросе, стоит ли Эстиму жить или умереть. Но в одном они соглашались — Твайлайт не должна его убивать.

Но у Твайлайт было другое мнение. Если Эстиму и суждено погибнуть, то она будет той, кто убьёт его. Она не будет использовать других для убийства своих врагов. Она не Селестия.

— Да, — тихо ответила Твайлайт. Она не хотела лгать.

Сердце Твайлайт замерло, когда рот Эстима расплылся в широкой ухмылке.

— Ну, в таком случае, драконье мясо…

Ему не удалось закончить фразу. С бессвязным воплем Твайлайт снесла коридор и большую часть помещения, находившегося под ними. Эстим прикрылся щитом от основной части взрыва, но провалился на первый этаж.

Он рухнул, поломав кучу костей. Твайлайт с грацией пегаса приземлилась рядом. Она смотрела на его исковерканную фигуру, её ноги дрожали.

Не медли.

— Это личное, — слёзы струились по её лицу. — Я не следую чьим-то приказам.

Эквинокс пронзил шею генерала, но не убил, а оборвал связь с телом. Затем она подняла Эстима, точно тряпичную куклу, и вбила в стену. С резким, гулким хрустом Твайлайт отломила ему рог и отбросила в сторону.

— Я знал, как умру, — слабо выдавил Эстим.

— Ничто из того, на что ты надеешься, не сбудется, — всхлипывала Твайлайт. — Всё, чего ты уже добился, будет развеяно по ветру.

Она схватила обломки, лежащие неподалеку, и раздробила их в пыль. Гармоническая связь практически разрывалась от криков её подруг. Твайлайт, не обращая внимания, вычленяла из пыли определённый состав минералов и разогревала его до температуры плавления.

— Ты умрёшь, и Рэрити не будет лить по тебе слёзы.

Эстим открыл рот, чтобы ответить, но Твайлайт магией захлопнула его, отметив, что при этом генерал откусил себе кусок языка.

Сфера раскалённого стекла подплыла к его лицу и, остывая, приняла форму, как у Осколка Тьмы.

Эстим смотрел на неё со всё учащающимся дыханием. Это был очень, очень большой осколок.

— Тебя навечно запомнят как пони, что предал свой род. И когда ты умрёшь, я постараюсь, чтобы все запомнили, насколько же омерзителен ты был.

И когда игла замерла у его глаза, Эстим наконец сломался и, отвернувшись, крепко зажмурился.

Твайлайт разлепила ему веки и развернула голову к себе. А затем безмолвно протолкнула иглу через глазницу и позволила трупу упасть на землю.

---

Когда они добрались до Твайлайт, она в одиночестве стояла перед кучкой пепла с раскиданными по ней четырнадцатью платино-иридиевыми фрагментами.

Окружив, они звали её по имени, спрашивали, всё ли в порядке. Твайлайт покрывала собственная кровь и пыль с уничтоженных стен, но она чувствовала себя неплохо. Разумеется — ведь теперь она могла использовать магию земных пони.

Твайлайт неторопливо сотворила очищающее заклинание и оправила свой усыпанный звёздами плащ, ощущая странное оцепенение.

— Спайк мёртв, — безжизненно произнесла она. — Эстим его съел.

Подруги замолчали в тот же миг. Флаттершай опустила голову, позволяя слезам безмолвно окропить пепел у ног. Рот Эпплджек искривился в гневе, а Рэйнбоу Дэш с криком пнула один из фрагментов лежавшего на полу клинка. На лице Пинки Пай застыло непонимающее выражение. Рэрити вытирала глаза копытом.

— Если кому-то из вас чем-то не нравятся мои действия, — дрожал болезненный голос Твайлайт, — мы можем обсудить это после того, как я сниму свою униформу. А до тех пор, — она посмотрела на всех по очереди, — надеюсь, мы все заодно.

Все кивнули. Рэйнбоу Дэш — первой, Флаттершай — последней.

— Хорошо. Время третьей фазы. Эмпириан в тронном зале Селестии. С ним не должно быть проблем. Понадеемся, что Луна на позиции.

Путь в тронный зал они проделали молча. Твайлайт вела, а остальные без единого слова следовали за ней по роскошному дворцу. Ей несколько раз приходилось сбавлять темп, чтобы подруги поспевали за ней.

Когда они добрались до больших двустворчатых дверей, ведущих в Зал Солнца, Твайлайт распахнула их безо всяких предисловий. Она пресытилась драматическими речами.

Тронный зал Селестии строился по тому же принципу, что и весь остальной дворец — он был огромным. Стены состояли больше из стекла, чем из камня, из-за чего покои буквально утопали в солнечном свете. Ворсистый красный ковёр тянулся через всю комнату к внушительному, обложенному подушками пьедесталу. На нём восседал Эмпириан.

Принц сглотнул, когда они вошли. На его лбу блестели бусинки пота.

— Если вы навредите мне, — его голос дрожал, — Титан убьёт вас.

— Ты помнишь ночь своего рождения, Эмпириан? — Твайлайт спокойно дошла до центра комнаты. — Ту силу, что Нихилус дала тебе? Я здесь, чтобы вернуть её назад.

— Нет! — взвизгнул он. — Отец не даст мне второго шанса! Пожалуйста!

— Титан умрёт этой ночью, Эмпириан. Ты не в силах этого изменить.

— Я буду сражаться с вами! — вскинулся тот. — Я убью вас всех!

— Я не допущу этого, — тихо сказала Твайлайт, когда друзья обступили её полукольцом.

Глаза Эмпириана засияли, и воздух в комнате резко накалился.

— Вы всего лишь пони! — прокричал он, поднимаясь. — А я — бог!

Его рог вспыхнул, и луч жидкого жёлтого пламени устремился в сторону Твайлайт и подруг. Единорожка чувствовала, что в нём достаточно энергии, чтобы уничтожить не только их, но и всё на километр позади. Ковёр обратился пеплом, когда огонь пролетел над ним.

Твайлайт широко распахнула глаза, когда луч достиг её, и поймала его на Эквинокс. Чары Элементов оставляли странное, непохожее на иные формы магии ощущение. Пять других пони слили свою волю с её собственной и открыли доступ к источнику неизмеримой силы. Не той силы, что повиновалась приказам — той, что имела свою собственную волю. И прямо сейчас она защищала их.

Но всё изменилось, когда Твайлайт взмахнула клинком и сплошной ослепительно-радужный поток вырвался вперёд, поглощая пламя принца. Он достиг Эмпириана за секунду.

Солнечное пламя уступило призматическому лучу. Вся ярость и отчаяние гибнущей звезды сквозили в вопле принца.

---

Луна нашла Селестию посреди внутреннего двора их старого замка.

— Селестия! — она приземлилась рядом с сестрой, впервые увидев, что с той стало.

— Кошмар, Селестия, что они сотворили с тобой?

Глаза Селестии расширились в ужасе, когда она увидела сестру.

— Титан только что отбыл, — проговорила она. — Терра всё ещё здесь. Тебе нужно бежать, Луна.

Взгляд Луны посуровел, пока она оглядывала изломанное тело сестры.

— Не в этот раз, — она левитировала Селестию в свои передние копыта. — Не без тебя.

Селестия безвольно обвисла, боль искажала её лицо.

— Рада вновь видеть тебя. Удалось ли…

— Твайлайт Спаркл жива. Титан летит навстречу своей смерти, — Луна нырнула вниз, к Вечнодикому Лесу, и подмигнула сестре.

И в тот же миг их настигла Терра. Её удар не стал слабее со времён Кантерлота, и Луна пришла в себя уже зажатой в хватке матери, а Селестия кувырком улетела в лес. Оставалось надеяться, что на деле Твайлайт рассчитала время столь же безупречно, как и на словах.

Со смешком Терра дотащила Луну обратно до разрушенного дворца и швырнула на пол сквозь каменную стену. С одной из своих прекрасных улыбок мать прижала Луну к земле и впечатала голову той в пол. Камень раздробило в пыль, и взор принцессы на мгновенье подёрнулся чёрной пеленой.

— Больше месяца! — произнёс великолепный голос Терры. — Больше месяца тебе потребовалось, чтобы прийти на помощь своей сестре! Представляешь ли ты, как мало удовольствия она мне доставляла? Ни одна из моих игр ей не по душе.

Луна сдвинула брови и сплюнула на мать кровью. Принцесса прекрасно понимала, какие игры та имела в виду. Именно Терра обучала её воевать — и то были суровые уроки.

Могучим рывком Луна вновь вскочила на копыта. Призвав Надир, она рубанула по матери. Это было жестом отчаяния, ведь Терра гораздо, несравнимо сильнее неё, и к тому же куда опытней. Воздух подёрнулся рябью телекинеза, и Луну вбило в землю раньше, чем она хотя бы расправила крылья.

— Мне не нужна она, — прошипела Терра. — Это ты — та, кто предала меня. Ты — та, кто задолжала мне. Скажи, хочешь ли ты выйти замуж за своего новообретённого брата?

— Никогда, — Луна с вызовом посмотрела на мать.

— Тогда мне, наверно, следует разобраться с тобой по-своему? — Терра одарила её очередной блистательной улыбкой. — У меня запланировано много интересного. Постарайся не сломаться слишком быстро.

Луна поднялась на ноги. Даже если ей не навредить телу матери, то что насчет её духа?

— Что он сотворил с тобой, Терра?

Лицо Терры тут же помрачнело.

— Я говорила тебе, Луна, — выплюнула она и вырвала из стены булыжник размерами не меньше себя; Луна приготовилась к удару. Камень раздробило о её вбитое в пол тело. — Никогда. Не. Задавай. Нам. Вопросов.

В этот раз магия земных пони действовала медленней, и Луна долгое время лежала неподвижно. Когда же она нашла в себе достаточно сил, чтобы приподнять голову, пыль волнами плавала в воздухе. Принцесса процедила:

— Ты… — какое-то время она откашливалась от набившейся в рот пыли. — Ты чудовище. Настоящий монстр. Что такого мог Титан сделать…

Терра метнулась к ней, и Луна ощутила во рту привкус крови, когда мать отвесила ей пощёчину. И всё же она продолжала. Боль не такая уж помеха для одной из дочерей Терры.

— И не что-то одно, — слабо произнесла она. — Все эти столетия… быть его женой, я права?

Терра рассмеялась.

— Как мало ты знаешь, — её голос опустился почти до шёпота. — Я стала тем, кем он хотел, и потому выжила. Каждый обращается в то, что ему нужно, дай только время.

Луна отвернулась от своей обезумевшей матери.

— И тебе обязательно должно нравиться пытать своих дочерей?

— Нет, — Терра склонилась и уткнулась носом Луне в шею. — Не обязательно.

Луна отдёрнула голову в сторону.

— Избавь меня от страданий, — твёрдо произнесла она. — Помоги в борьбе с Титаном. Ты уже сражалась с ним раньше.

— И проиграла, — угрюмо ответила Терра. — Спасибо дочерям, которых мы произвели на свет. Селестия щебетала о том же весь прошлый месяц. И, пожалуй, я откажусь.

Луна развернула голову так, чтобы видеть зияющую дыру в стене, которую она недавно проделала. Снаружи уже светлело.

До рассвета оставалось шесть часов.

— Я искала избавления не для себя, — пробормотала она. Терра склонила голову набок. — Я давала шанс на спасение тебе. Прощай, мама.

---

Сила пришла к ней, будучи обёрнутой чужой мыслью, словно подарок ленточкой.

Селестия умирала. Умирала в грязи, окружённая неприветливыми деревьями Вечнодикого Леса. Падение доломало в ней всё, что оставалось целым. Принцесса лишь надеялась, что Луна не корит себя за то, что уронила её. То была вина Терры.

Но всё же это было несправедливо. Селестия всегда знала, что умрёт — таково первое основное правило бытия бессмертных. Время в своём величественном движении могло оставить позади всё. И если время безгранично — всему должен наступить черёд. Включая сколь угодное множество возможных смертей. Если же время не бесконечно — что ж, конец времени определённо убьёт и её.

Но она себе это представляла не так. Сражение с Титаном было куда более достойным исходом — сражаться с превосходящим противником и уйти в лучах славы, подготовив всё для его поражения. А вместо этого она истекает кровью в грязи. Не как божество, а как простая пони.

Твайлайт жива, так что Титан ещё не победил. Удивительно, но осознание того, что она уже не нужна, принесло удовлетворение. Оставалось надеяться, что Твайлайт сумеет простить Селестию после того, как её не станет. Селестия знала, что кобылке пришлось пройти через пленение Осколком Тьмы из-за неё. Равно как и множество других причин, чтобы Твайлайт возненавидела свою наставницу. Интересно, сколько из них та уже нашла?

И тогда сила снизошла на неё. Принцесса словно погрузилась в ванну чистого солнечного света. Лежащее в грязи изломанное тело Селестии рефлекторно прогнулось. Волна дрожи прошла по нему. Только сейчас она и поняла, почему Луна ей подмигнула. Умная девочка. Она вернулась в игру бессмертных.

— Принцесса Селестия, — зазвучал в голове чётко различимый голос Твайлайт.

Этих двух слов Селестии хватило, чтобы подтвердить свои опасения. Хотя даже наоборот, не доставало всего одного слова — “дорогая”. С пощёлкиванием кости перестроились, и конечности вновь удлинились вдвое.

— Я вернула Кантерлот и сразила предателя, генерала Эстима.

Новая информация потоком обрушилась на неё. Твайлайт отвоевала Кантерлот — не самостоятельно, очевидно, а значит, Мастерстроук, как и планировалось, возглавил повстанцев. Эстим стал генералом Титана, и, значит, он действительно предатель — скорее всего, он именно тот единорог, который разрушил тюрьму Титана.

И Твайлайт убила его.

Перевитые сухожилиями голые крылья вырвались из её спины. Кровь ручьём заструилась по лбу, когда рог пробил себе путь наружу от черепа. Если это и было больно, то Селестия ничего не почувствовала. Ощущение могущества поглотило её.

Твайлайт убила Эстима, кровного отца Рэрити. Во что же принцесса превратила свою ученицу?

Она становилась крупнее — такой, какой была изначально. Вновь отросла грива, и раны, что копились на ней больше месяца, затягивались в считанные секунды. Селестия чувствовала, как полубезумная ухмылка расползается по лицу, пока прорастали перья на новорожденных крыльях. Неужели она всегда была столь сильна? Месяц земного существования определённо давал возможность взглянуть на вещи под другим углом.

— Вы убьёте королеву Терру, и таким образом война окончится сегодня.

Убить Терру. Приказ — а это определённо он — подтвердил опасения Селестии по поводу Твайлайт: “Я убила отца Рэрити. Ты убьёшь свою мать”. И Селестия не имела ничего против. Ей в любом случае хотелось размять новые мышцы.

Окончится сегодня. Формулировка не ускользнула от внимания принцессы. Мысленно согласившись с Твайлайт, она приказала солнцу войти в зенит.

— Мастер-генерал Твайлайт Спаркл.

Того, что Твайлайт, скорее всего, презирала её, почти хватило, чтобы испортить Селестии настроение. Почти.

Принцесса взвилась в небо, первый раз за месяц ощущая, как ветер играет перьями. Селестия потянулась к силам единорога, и поток энергии захлестнул принцессу, покорный её воле. Ещё один взмах крыльев направил её вниз, и она пробила крышу дворца, словно та была соткана из тумана.

За отсутствием королевских регалий приходилось импровизировать. Она сотворила массивные белые латы земных пони. Краткая мысль — и корона жидкого пламени вспыхнула над головой. Селестия призвала Зенит и направила его на свою мать, что, стоя в двадцати метрах, в недоумении смотрела на перерождённую дочь.

Речь Селестии лилась с нескрываемой мощью божества, отдаваясь эхом во всём дворце:

— Столетиями я кипятила воду для чая, хотя знала, что могу заставить кипеть моря. Поднимала перья, когда могла поднимать горы. Ломала сургучные печати, когда могла сломить всё, что заблагорассудится. Моя сила слишком велика для этого мира. Но она не так уж велика для тебя, не так ли, Терра? И сейчас я выясню, на что в действительности способна. Нет нужды спасать жизни, нет нужды строить планы — ничто не удерживает меня. Я божество, разорвавшее свои оковы.

Терра сделала шаг назад от избитой Луны. Её челюсть отвисла от изумления.

— С-С-Селестия… — прошептала она.

Принцесса со злорадством ухмыльнулась.

— Зови меня солнышком.

---

Твайлайт бесстрастно взирала на Эмпириана, который стал самым обычным пони. Он остался в полном порядке, но, судя по тому, что успела узнать Твайлайт, столь грубая кража силы причиняла большую боль. Конечно, лучше бы обошлось без этого — Эмпириан был просто очередной жертвой своих родителей. Он никогда не был их настоящим врагом, как Титан или Терра.

— О-он… — в голосе Флаттершай слышался ужас. — Он же просто жеребёнок. Малыш.

Теперь, в свете дня, Зал Солнца выглядел более впечатляюще. Тусклый свет, затемнённый угрюмыми грозовыми облаками, отдельными лучами пробивался через полупрозрачные, тянущиеся до самого потолка окна. Всё остальное облицовывал мрамор. Это выглядело бы живописно, если бы не разлетевшийся по комнате пепел, в который обратился сожжённый Эмпирианом ковёр.

Бывший принц плакал.

— Посмотрите, что вы сотворили со мной! — он отвернулся от них и спрятал голову в копытах. — Теперь я ничто!

Твайлайт пропустила его слова мимо ушей.

— Это должно было случиться, Флаттершай. И не только для того, чтобы дать Селестии силы убить Терру, а чтобы заставить Титана прийти сюда.

— Но что теперь будет с ним? — Флаттершай подлетела к бывшему принцу.

Твайлайт понятия не имела.

— Селестия проследит, чтобы он получил новый дом. С ним всё будет хорошо.

Титан, скорее всего, уже был в пути — как Твайлайт и планировала. Эмпириан был могущественнее Терры, так что посылать жену против силы, что победила его сына, король не станет. Он оставит свою жену в стороне. Твайлайт знала, что Титан рассудительный жеребец. А значит, он уже в пути.

— Тише, тише, — Флаттершай безуспешно пыталась успокоить плачущего принца. — Тебе больше нет нужды делать то, что говорит твой отец.

— Т-ты хочешь сказать, мне больше не нужно поднимать солнце? — всхлипывал Эмпириан.

— Не только, — Флаттершай одарила его ободряющей улыбкой. — Ты сможешь заниматься всем, чем занимаются жеребята. Играть, например.

— И Эстим больше не будет кричать на меня? — утёр он нос.

— Нет, Эстим не будет кричать на тебя.

— А мой о-отец?

— И он не будет. Теперь Селестия позаботится о тебе.

— Вы не сможете убить его, — печально сказал Эмпириан. — Он непобедим.

Флаттершай нахмурилась, а затем вновь открыла рот, намереваясь ответить. Но прежде чем она смогла, её перебила Твайлайт.

— Он здесь, — тихо произнесла она.

Единорожка ощущала его приближение даже без помощи магии.

— Он здесь! — крикнула она своим друзьям. — В стороны, немедленно! Флаттершай, уходи отсюда. Эмпириан, беги!

Принц не послушался, и Твайлайт мысленно выругалась. Флаттершай подлетела ближе и заняла место позади Твайлайт. Пришло время убивать короля мира.

Титан явился, словно разверзнув само небо. Грянул гром, и земля содрогнулась под ним. Снаружи огромное штормовое облако, что пегасы пригнали к замку, разорвало столь же огромным расходящимся в стороны белым кольцом. Твайлайт ощущала древнее божество, снизошедшее до них. Это походило на обвал в шахте — тысячи обрушивающихся тонн камня, что хоронят тебя в лишённой воздуха темноте. Инстинкты кричали ей, что нужно бежать. Она слышала, как тревожно дёргались подруги, и понимала — они тоже это чувствовали.

Ошеломляющая магия разума. Страх и беспомощность. Он мог постигнуть и применить подобное заклинание — это ужасало не меньше, чем магия сама по себе. Разве её зачарованная форма не должна отражать подобное воздействие?

Титан, как подозревала Твайлайт, точно знал, где они находятся. Центр разорвавшего тучи белого кольца находился ровно над ними. И через секунду после того, как эхо взрыва докатилось до них, Титан проломил крышу.

Он врезался в землю с силой метеора, и потолок над ним раскололся, обрушиваясь вниз. Каменные обломки сыпались вокруг подруг, и неким странным образом ни один не задевал самого короля, хоть тот и не использовал телекинез. Твайлайт порадовалась, что зачаровала броню подруг и, развернув щит над Эмпирианом, прикрыла того от удара.

Титан неподвижно замер посреди комнаты, хотя его магия всё так же давила на их сознания. А затем безупречно-механическим движением аликорн поднял голову. Он сложил крылья за спиной и перевёл взгляд на Твайлайт.

Её страх удвоился в тот же миг. Словно что-то древнее, доставшееся от предков-животных, кричало в ней, преодолевая все заслоны разума. Хотелось развернуться и бежать, спасаться бегством от этого ужасающего хищника. Она чувствовала себя насекомым, которое он сейчас раздавит. Ей хотелось забиться под камень.

Неудивительно, что Титан держал пони за полуразумных животных, покорно следующих за аликорнами. Одно его присутствие могло низвести их до такого. Твайлайт начала составлять в уме заклинание в надежде, что оно поможет противостоять его сокрушающей магии разума. И тогда Титан произнёс:

— Нет.

Если его присутствие несло страх, то глас — безумие. Король говорил не особо громко, но всё же Твайлайт ощутила, будто влетела лицом в бетонную стену. Ей пришлось побороть желание прижать уши к голове.

И, что хуже, процесс сотворения заклинания попросту… оборвался. Разум Твайлайт только что работал с магией, но в следующий миг она уже не ощущала ничего и даже рог перестал светиться. Титан отнял у неё и это. Неудивительно, что ранее он сумел незаметно подобраться к ней и ударить. Видимо, к трёхтысячелетним аликорнам правила попросту неприменимы.

— Отец! — вскрикнул Эмпириан.

Титан повернул голову и какое-то время рассматривал своего сына. Его губы сжались в тонкую, дрожащую от ярости линию.

— Ничтожество, — только и сказал он.

А затем резким рывком и с громким хрустом король магией свернул Эмпириану шею. Его сын обмякшей тушей упал на пол. Твайлайт услышала приглушённый всхлип Флаттершай.

Титан заговорил вновь, и друзья Твайлайт сжались вокруг неё.

— С меня довольно.

Волна силы разошлась от короля и врезалась в них. И, не останавливаясь, швырнула их в стену вперемешку с пеплом и щебнем. Разлетелись окна, и осколки стекла взметнулись в тёплом воздухе летнего полудня.

Сила продолжала давить, перекрывая собой действие притяжения. Прижатая к стене Твайлайт подняла взгляд на короля Титана.

Он, наверное, мог расправиться с ними здесь и сейчас — они даже близко не были готовы использовать Элементы. Не под давящей силой его голоса и присутствия. С такой силой ничто не помешало бы ему прикончить их. Но вместо этого, пока они висели, прижатые к стене, он говорил:

— Я устал от этого восстания. Устал от ваших попыток переиграть меня в бессмертной партии. Устал от народа пони, отрицающего своё место в естественном порядке, — его голос ожесточился. — Моя снисходительность подошла к концу.

Нужно было разрушить его заклинание, но теперь все потуги использовать магию походили на попытки черпать воду копытом. Стоило ей мысленно придать заклинанию форму, как та распадалась на части. Как Титану это удаётся?

— Вы думаете, это правильно, — выплюнул он, — противостоять мне? Думаете, я ошибаюсь, следя за тем, чтобы раса пони следовала естественному порядку? Думаете, вам решать эти вопросы? Думаете, будто бы вы можете увидеть что-то, чего я не могу? Как будто это имеет значение.

Давление на тело возросло, и Твайлайт почувствовала отголосок той же боли, что Титан заставил её ощутить ранее. Это лишало всякой возможности применять заклинания даже без учёта того, что король заставил магию отвергнуть единорожку. Преодолевая сокрушающий вес магии короля, она подняла на него взгляд.

Трещины зазмеились по каменному полу, когда его ярость вскипела.

— Я. Есть. Титан! — провозгласил он, и слова его звучали подобно грому. — Владыка всего, что есть и что будет. Вы не в праве выступать против меня, ибо я определяю, что есть правильно! Я прав по самой своей природе. По своей природе я не могу ошибаться.

Твайлайт не позволит своим друзьям умереть, подобно насекомым, которых пытают, разглядывая через микроскоп. Она не позволит всему пропасть зазря. В отчаянии она мысленно пробежалась по списку своих возможностей.

Разделив свой разум на две части, она с поспешным “Извини” скинула всю боль, страх и гнёт на второе сознание. Затем сконцентрировалась на магии. Ей нужно было освободить друзей.

И вновь магия ускользала от неё, подобно дыму. В смятении Твайлайт переправляла всё больше и больше эмоций в другую часть своего сознания до тех пор, пока не ощутила себя потоком чистой и холодной логики.

И на этот раз ей удалось ухватить крошечную часть своего волшебства. Незаметной занозой она воткнула его в заклинание Титана, аккуратно пользуясь своей превосходной концентрацией, чтобы добавлять ещё и ещё силы. По мере работы она ощущала, как ослабевает боль во втором сознании, и что всё больше и больше магии подчиняется ей. У Твайлайт получалось.

Развеяв заклинание Титана, Твайлайт задействовала оба сознания на сотворение магии, что освободит и подруг. Титан же продолжал:

— Восстать супротив меня — всё равно что заявить, будто бы вы способны хоть как-то мне помешать. Вы не способны. Я в силах обратить всё, что вы сотворите. Я мог бы просто стоять в этой комнате, ничего не делая, и ждать, пока вы не умрёте от старости.

Первое заклинание Твайлайт высвободило всех её друзей и защитило от его сокрушающей силы. И прежде чем они отлепились от стен, своим вторым заклинанием она телепортировала всех прямо к Титану.

Всего какую-то секунду Титан выглядел чуть удивлённым, а затем Твайлайт зло выдохнула:

— Взять его.

Подруг не требовалось просить дважды. Твайлайт чувствовала, как один за другим они обращаются к своим Элементам и направляют их мистическую силу к ней. Рэйнбоу Дэш была первой. Связь, соединяющая с Элементом Верности, клокотала и бурлила подобно летнему шторму, и Эквинокс перестроился перед Твайлайт в шестиконечную звезду.

Следом за Рэйнбоу шла Рэрити. Сила, идущая от Элемента Щедрости, отличалась от первобытной мощи, какой можно было описать Верность. Поначалу она казалась слабее; разумеется, чувство холодной сосредоточенности даже близко не подбиралось к той штормовой мощи, что шла от Рэйнбоу. На деле же она была просто другой. Магия, что сплеталась миллионом ажурных форм. Сила, что Рэрити отдавала Твайлайт, ощущалась чарующе многогранной.

Затем пришёл Смех. Он захлестнул Твайлайт, и в тот же миг она с вновь нахлынувшей уверенностью ощутила, как тёплая сияющая сила заполняет её. Эта тоже совершенно отличалась от остальных, больше походя на заставляющий улыбнуться солнечный свет, чем на произведение искусства. И тотчас Твайлайт успокоилась. Титан не такой уж и страшный. Не для них.

Честность. Простая и прямолинейная связь предоставила Твайлайт ещё больше сил. В отличие от бурлящей энергии, что шла с Верностью, мощь Честности, казалось, едва двигалась. Она походила на гору — твёрдую, древнюю и непоколебимую. Твайлайт распахнула глаза, едва ли помня, когда успела закрыть их, и ощутила, как в них горит рвущаяся изнутри магия.

Она распознала бы вклад Флаттершай, даже если бы та установила связь не последней. Магия Элемента Доброты была магией жизни, чистой и простой. Твайлайт не могла описать, что же позволяет ей узнавать эту силу, но понимала лишь одно — она живая. Если отвлечься от физической формы, это и отличало лиловую пони от камня или стула.

Наконец Твайлайт воззвала к собственной магии, и энергия возвратилась к ней, как к старому другу. Силы Элементов уникальны по отдельности. Вместе они становились всеобъемлющими. Твайлайт осознавала, что удерживает разумом часть той энергии, что течёт буквально во всём сущем. Возможно, это и был домен контролируемой Титаном силы.

Они поднялись в воздух. Шестеро подруг, что прошли через войну и вместе встретили её лицом к лицу. Шестеро пони, что вышли из её горнила побитыми и в шрамах, но всё же остались друзьями. Все они как один передавали силу Твайлайт, направившей её в нужное русло. Это нисколько не походило на магию единорогов — единорожке не требовались какие-то умственные способности или концентрация. Сила просто повиновалась её желаниям.

И она воплотила желание. Сам зал пошатнулся, когда Элементы вложили в радужный луч чистой энергии больше сил, чем когда-либо, и тот с рёвом устремился к королю. Титан уставился на него и вплоть до последней секунды едва ли осознавал происходящее. И в самый последний миг он произнёс одно-единственное слово:

— Нет.

Все цвета покинули мир.

Радужный луч замер, смазавшись пятном серого и черного. Льющийся из окна свет из золотистого стал болезненно-белым. Шестиконечный драгоценный камень, что олицетворял Элемент Магии, превратился в мутную стеклянную поделку. В считанных сантиметрах от Титана луч раскололся на тысячи крошечных фрагментов, со звоном рассыпавшихся по полу. Твайлайт упала на пол.

У единорожки не было времени раздумывать над следующим шагом, но она уже давно обмозговала все варианты. Она заглянула в свой рассудок, прощупывая ныне инертные Элементы Гармонии. Одна связь отличалась от остальных. Изломанный и запутанный поток магии, что вытягивал силы из Элемента Магии вместо того, чтобы питать его. С поспешностью, страшась промедления, Твайлайт оборвала его. Все части её плана имели запасной план “Б”. Даже сейчас.

Все осколки их прошлой атаки рассеялись, и тишина заполнила выцветший Зал Солнца. Перед ней стоял полностью невредимый Титан. Он заговорил очень тихо, легчайшим шёпотом, лишённым божественной силы:

— Ты посмела, — прошептал он, и Твайлайт расслышала его лишь из-за отсутствия других звуков в комнате.

— Ты посмела! — прогремел он, и теперь это оказался резонирующий голос, идущий из самой сути аликорна.

Он приблизился к ней быстрее, чем мог уследить бы глаз, и передней ногой отбросил через всю комнату. Твайлайт ощутила, как, несмотря на защитные зачарования, хрустнули кости, когда она врезалась в стену. Единорожка рухнула на пол рядом с трупом Эмпириана.

По другую сторону комнаты от Титана с оглушающим грохотом разошлась ещё одна волна, разбросавшая её подруг прежде, чем они подбежали к ней. Рог короля вспыхнул, и в тот же миг Твайлайт опутало множество беспорядочно переплетённых белых нитей. Попытавшись высвободиться с помощью магии, она поняла, что это откровенно бессмысленно. Перед ней был не аватар Титана, а само божество, и противодействовать его магии попросту бесполезно.

— Ты посмела использовать магию гармонии против меня?

Отвратительный хруст прозвучал слишком уж близко к Твайлайт, и боль пронзила её лоб. Грива Титана протянулась к ней и, обхватив её лицо, задрала его вверх, пока единорожка не встретилась с взглядом с противником. Твайлайт чувствовала, как струйка крови бежит по лицу.

— Ты кое-чему научила меня сегодня, пони. Немалый подвиг.

С внезапно нахлынувшим ужасом, Твайлайт осознала, что он оторвал ей рог. Это как лишить пегаса крыльев.

— До сего дня я считал, что вы, пони, блеклая тень воли и души аликорна. Но это не так.

Его голова дернулась в сторону — по направлению к королю рванула Рэйнбоу Дэш. Рог Титана вспыхнул, и Дэш вбило в пол невидимой силой. Титан спокойно развернулся назад к Твайлайт.

— Ты чувствуешь и желаешь так же, как и мы, Твайлайт Спаркл? Слишком уж много того, что составляет суть пони, в каждом из вас, так же, как и во мне. Как чудовищно. Суть пони слишком ужасна, чтобы жить с ней. Как ты выносишь это? Каждый из вас бессилен и умирает на протяжении всей своей жизни. Каждый из вас чего-то желает, любит и ненавидит, но живёт слишком мало, чтобы постичь истину.

Его голос подавлял, и Твайлайт ничего не могла с этим поделать, слыша каждое его слово, несмотря на причиняемую этим голосом боль.

— Как же вы не сломались под весом собственного ничтожества? — размышлял вслух Титан. — Как вы живёте, зная, что вам суждено умереть? Как можете смотреть на мир с чем-то, кроме страха, зная, что не способны ничего изменить?

Сингулярность ровной полосой непоколебимой темноты возникла рядом с Титаном. Казалось, сам воздух искажается рядом с ней, и Твайлайт чувствовала притяжение, идущее от клинка.

— Даже ты, — прошептал Титан, широко раскрыв глаза, — величайшая из своего рода и владеющая магией гармонии, ничто предо мной.

Клинок приблизился к ней.

Твайлайт телепортировалась. Она мягко приземлилась на пол по другую сторону комнаты, и в тот же миг её мозг заработал. Она не телепортировалась сама, у неё даже не было рога. А это значит…

Мороженое с хлопком возникло перед ней. Это был поистине неприлично роскошный десерт: россыпь ирисок поверх горы ванильного крема; горячий шоколад мелким бисером покрывал вишню и чернику, а кусочки банана и ореха-пекана гарниром украшали края чаши. Сбоку крепилась маленькая записка. Каждая буква была написана совершенно разным шрифтом:
“Ты заслужила это”.

Твайлайт перевернулась на спину, чтобы увидеть возвышающегося над ней Титана. Со странным хлопком она ощутила такую знакомую тяжесть на лбу. Древнее божество перевело недоумевающий взгляд с Твайлайт на мороженое и на её свежеисцелённый рог и голосом, лишённым всякой божественности, практически прошипело:

— Если и была какая-то надежда на искупление для твоей расы, то теперь её уже нет. Вы будете умирать тысячами. Подобное не прощается.

Смех прокатился через покои и, словно игнорируя разбитые окна, эхом отразился от стен. Твайлайт смотрела на Титана, и вызов горел в её глазах, когда она только что восстановленной магией медленно подняла ложечку ко рту и проглотила кусочек мороженого. Оно было превосходным.

Титан перевел взгляд на центр комнаты, где новоприбывший сидел за крошечным столиком, накрытым на двоих, и пил чай.

— Твоя дочь скоро прибудет, — сказал тот, поставив чашку. Стол вспыхнул огнём. — А до тех пор, — беспечно произнёс Дискорд, чьё причудливое лицо купалось в отблесках пламени, — нам нужно столько всего наверстать, не так ли, Порядок?

---

Терра не сражалась с Селестией. Она бросила всего один взгляд на возвышающуюся над ней дочь, взметнулась в небо и полетела в сторону Кантерлота.

Селестия прокляла её благоразумие и бросилась следом. Она была уверена, что Терра вступит с ней в бой. Разве её мать не хвалилась, что она сильнее Селестии в бою? Похоже, даже Терра понимала, что это лишь хвастовство.

С парой раскатов грома они преодолели звуковой барьер, и Селестия прокляла уже своё умение летать. Будучи принцессой, она летала не особо часто, да и сказывался месяц бездействия. Терра уходила в отрыв, пускай Селестия и была чуть моложе её. В этом был смысл: Луна всегда летала лучше Селестии, а растила её Терра.

От скорости воздух вокруг Селестии воспламенился, оставляя раскалённый след в небе, когда край Вечнодикого Леса мелькнул под ней. Аромат озона наполнял её ноздри.

Она перевела взгляд вперёд и увидела, что Терра уже ближе. Видимо, навыки полёта возвращались к Селестии. И всё же несколько сотен метров отделяли её от зелёно-золотой фигуры матери. На горизонте маячила колоссальная гора, на которой примостился Кантерлот.

Они покрыли большую часть расстояния. Никогда ещё Селестия не летала так быстро. Любопытно, а добирался ли когда-либо Титан до границ своих возможностей, чтобы узнать, на что способен? Какая нужда могла быть у кого-то из неоспоримых владык мира, чтобы развивать своё мастерство? Терра ещё в детстве обучила их использовать свою врождённую магию. Титан же занимался исключительно государственными делами и манипуляциями.

Селестия поняла, что, несмотря на преимущество в возрасте, не сумеет поймать Терру прежде, чем та достигнет Кантерлота. То, что Терра лучше использует магию пегасов, несколько раздражало принцессу, но она понимала, что когда дело дойдет до грубой силы, преимущество останется за ней. А ещё она сомневалась, что Терра хоть немного сравнима с ней в навыке колдовства.

Как и ожидала Селестия, Терра пошла на снижение к дворцу. Расстояние между ними сокращалось. Селестия задумалась, что конкретно заставило Терру устремиться именно сюда.

Возможно, это была ловушка. Возможно, Титан пережил план Твайлайт и Носителей Элементов. Разумеется, он имел какую-то связь с женой и позвал её именно в эту точку.

Будь оно так, Селестия уже была бы мертва. Она, быть может, избежала бы столкновения с Титаном, будь у неё запас расстояния, но если он в городе, то она уже не сможет сбежать. Она может воспламенять воздух вокруг себя одной только скоростью полета, но Титану едва ли нужно вообще взмахивать крыльями.

Селестия надеялась только на то, что Титан убит, а Терра просто бежит туда, где он может быть. Она злорадно ухмыльнулась при мысли о том, как Терра приземляется и обнаруживает, что никто её не защитит.

Десятки сценариев крутились у принцессы в голове, и все сводились к двум. И для каждого из них лучший вариант действий — последовать за матерью. Она начала спускаться вслед за Террой, когда та устремилась к Залу Солнца.

Тронный зал Селестии знавал лучшие времена. Исчезли окна и большая часть потолка, а землю вокруг усеивали обломки. Терра ускорилась и с грохотом приземлилась на голый каменный пол, проскользив по нему, прежде чем окончательно остановиться. Селестия последовала за ней и, заложив вираж, приземлилась по другую сторону комнаты. Затем оценила ситуацию.

По большому счету, её тронный зал был удивительно чист. Ни единый осколок стекла или камня не портил его строгий облик, и даже ковёр необъяснимым образом исчез. Это она заметила с первого взгляда. Но куда важней было то, кто находился в комнате.

По другую сторону покоев Терра скользнула к Титану, который выглядел чересчур уж живым и неповреждённым. Селестия замерла напротив Твайлайт и её пятерых друзей, которые тоже как-то выжили. Стоя на полу рядом с ней, озорно улыбался…

— Дискорд, — выплюнула Терра с такой едкостью, какой Селестии слышать ещё не доводилось.

В мгновенье ока Дискорд скользнул к королеве по воздуху и обвился вокруг неё кольцом.

— Терра, — радушно произнёс он, подложив пушистую лапу под подбородок.

— Всё ещё… — он постучал когтем по подбородку, словно подбирая более подходящие слова, — папина дочурка?
“Папина? Терра — дочь Титана?”
— Селестия, — холодно глянул на неё отец.

— Титан, — ответила она ему едва различимым кивком.

Тошнотворно текучим движением Дискорд, извиваясь, переполз через комнату и встал перед Селестией.

— Я спас твою Твайлайт Спаркл, — сказал он. — Горда мной? Титан собирался убить её.

Селестия перевела взгляд на Твайлайт, которая носила что-то небесное. Та отвернулась.

Это причиняло боль. Не только потому, что Твайлайт ненавидела её — у единорожки были на то причины, в конце концов. Скорее боль причиняло то, что Селестия подвела её. Весь этот конфликт начался из-за глупого секундного милосердия со стороны принцессы.

— Мне следовало убить тебя, — прошептала она.

— Тебе следовало убить меня, — согласился Титан. — Но ты не стала достойной преемницей. Сама твоя суть подвела тебя.

Дискорд усмехнулся и в мгновенье ока возник позади Титана.

— Но ведь существует столько замечательных способов, как ещё поступить с врагами, — небрежно произнес он. Затем драконикус нагнулся и небрежно поднял с пола изломанный детский труп, с лёгкостью обхватив его когтями за голову. — Не согласен, Порядок? Или мне теперь называть тебя Титан?

Титан молчал, когда Дискорд сдул гриву с детского лица. Улыбка драконикуса вновь обернулась кривой ухмылкой.

— Дай догадаюсь, — произнёс он. — Эмпириан? Ну разве это не мило?

Он появился рядом с Селестией.

С Селестии было довольно. Твайлайт освободила Дискорда, и остальная часть плана очевидна. Пришло время для финального хода в бессмертной партии.

— Титан, — спокойно произнесла Селестия, — я утверждаю себя и свою сестру полновластными правителями всей Эквестрии.

Бесстрастная маска на лице Титана не дрогнула, когда воздух перед ним подёрнулся рябью и задрожал, обернувшись чернильно-чёрным. Извиваясь, тьма обернулась в глянцевую чёрную броню, закрывающей его грудь.

— Ты намерена сражаться со мной за власть?

— Если придётся, — ответила она.

Ещё один фрагмент королевской брони с лязгом закрыл его спину.

— Терра.

— Да, отец, — та не прекращала метать взглядом молнии в сторону Дискорда.

Титан заковывал ноги в призванные латы.

— Ты убьёшь Селестию, — сказал он просто.

— Да, отец, — Терра перевела взгляд на Селестию, и её рот искривился в усмешке.

Селестия ответила ей тем же взглядом.

— Дискорд.

Она подавила желание содрогнуться, когда драконикус обвился вокруг неё и прошептал ей на ухо:

— Да, Селестия?

— Терра и Титан наши общие враги.

— Хм, полагаю, что так.

— Я предлагаю временный союз, пока мы не разберёмся с ними.

Дискорд выдал ещё один хриплый смешок.

— Я уж думал, ты никогда не попросишь. Я согласен, — он соскользнул обратно на пол рядом с ней. — Временно, разумеется.

И вновь Селестия подавила желание содрогнуться. Мир под властью Дискорда будет столь же ужасен, как под властью Титана, и драконикус, несомненно, попытается предать её, как только Титан умрёт. Тем не менее, однажды она уже имела с ним дело. Лучше уж враг, которого знаешь.

Дискорд предвкушающе потёр птичью и львиную лапы между собой.

— Я наполню твоё существование чувствами, старый друг. Я сделаю так, чтобы ты почувствовал всё.

Титан поднял Сингулярность, и Селестия сразу ощутила притяжение.

— Я прекращу твоё существование, — равнодушно произнёс он. — Учитывая, что Кантерлот является активом для нас всех, я предпочел бы переместиться в Тёмное Сердце Вечнодикого Леса как в более подходящее место. Начнём оттуда.

Начнём оттуда. Какую же силу Титан и Дискорд способны высвободить?

— Гора? — спросила Селестия.

— Ныне это плато, — ответил отец.

— Ну, тогда, — беспечно произнёс Дискорд, — я думаю, нам следует начать, раз уж все пони и драконикусы готовы.

Затем он скользнул к краю комнаты и обернулся вокруг Твайлайт. От взгляда, который он бросил на единорожку, Селестии стало дурно.

— Мы с тобой ещё встретимся, — мягко произнёс он.

Дискорд щёлкнул пальцами, и они исчезли.

Глава 17 - Меня зовут Астор Корускар

Тишину, воцарившуюся в Зале Солнца, нарушали лишь всхлипы Флаттершай.

Она сидела у дальней стены, баюкая в копытах бездыханное тело Эмпириана. Слезы стекали по лицу пегаски, падая на изувеченную шею мертвого принца. Хрупкое тело Флаттершай содрогалось от рыданий.

Твайлайт наблюдала за ней, плохо представляя себе, что ей следовало делать. Не только с Флаттершай — она не знала, что делать со всеми. Даже с собой. Элементы выцвели и перестали отзываться. Твайлайт с подругами стали всего лишь шестью пони. Пускай они и были одними из сильнейших воинов в мире, какой теперь от этого прок?

Флаттершай нарушила тишину криком:

— Он убил его! — Она посмотрела на жеребёнка у себя в копытах. — Он не был опасен. Он никому не мог причинить вреда. Он был просто малышом.

Твайлайт подошла к подруге и присела рядом.

— Я знаю, Флаттершай.

— Как кто-то может творить подобное? — Флаттершай подняла на Твайлайт глаза. — Он просто... он просто...

Новая порция слез хлынула из глаз, и пегаска, не выдержав, снова зарыдала.

Твайлайт передала сражение Селестии, но всё ещё оставалась за главную. И кроме неё некому было отдавать приказы.

— Уведите Флаттершай от него, — сказала она Эпплджек. — Вы все должны получить медицинскую помощь и немного отдохнуть. Я знаю, что солнце уже встало, но сейчас только три часа утра.

Эпплджек открыла рот, чтобы возразить.

— Вы все, — сказала Твайлайт. — Дэш, ты выглядишь так, словно едва можешь летать. Рэрити хромает. И даже у тебя есть пределы, Эпплджек.

— Как и у тебя, — сказала Эпплджек. Твайлайт не сомневалась, что они слышали усталость в её голосе.

— Я отлучусь ненадолго, — стоило Твайлайт произнести эти слова, она сразу же пожалела об этой лжи. Единорожка не знала, могла ли Эпплджек всё ещё использовать свой Элемент, или просто достаточно хорошо знала Твайлайт. — У меня есть дела.

— Твайлайт....

— У меня есть дела! — выкрикнула она.

Рэрити положила копыто ей на плечо.

— Это... касается Спайка?

Разумеется, это касалось Спайка. Разве могло быть иначе?

— Нет, — сказала она сквозь сжатые зубы. — Это не касается Спайка и не может его касаться. На кону вопрос существования всего нашего вида и восстановления привычного образа жизни. Я должна спасти мир, Рэрити. Я не могу позволить себе беспокоиться о дракончике, который уже мертв.

Твайлайт знала, что плакала бы, если бы не научилась так хорошо сдерживать эмоции.

— Возвращайтесь к повстанцам, — сказала она. — Узнайте, что надо сделать, и убедитесь, что это выполняется. До тех пор, пока не вернется Луна, командная цепь такова: Нобл, Невпечатляющий, Старлайт, Миднайт. Выясните... выясните, кто еще жив и сообщите им, что они за главных. Эпплджек говорит от моего имени.

 — Твайлайт, — неуверенно начала Рэйнбоу Дэш. — Тебе нужно....

— ...побыть одной, — закончила за неё Твайлайт. — Мне нужно побыть одной.

Никто не остановил единорожку, когда она направилась к выходу.

Но когда она дошла до двери, Флаттершай заговорила.

— Мы убьем его, — произнесла она. Твайлайт обернулась и увидела, что Флаттершай поднялась на ноги и со смущенным видом смотрит на неё. — Мы убьем его, — повторила Флаттершай. Твайлайт медленно кивнула.

Она посмотрела на Эпплджек.

— Я вернусь утром, — сказала она. Двери, ведущие в Зал Солнца, с грохотом захлопнулись за ней. Твайлайт предпочла оставить другую часть предложения не озвученной.
"К тому времени вы сможете сказать, живы ли ещё мои родители".

---

Титан не солгал. Гора превратилась в плато.

На самом деле, прежде это не было горой или, по крайней мере, настоящей горой. Когда Селестия и Луна заточили Титана и Терру, сковавшая их магия, необъяснимым образом сосредоточилась в Темном Сердце Вечнодикого Леса. Единственном месте, на которое в их детстве Титан и Терра наложили запрет. Селестия с Луной несколько разочаровались, выяснив, что это оказался всего лишь географический центр Вечнодикого Леса.

И всё же принцесса не могла объяснить, почему средоточение энергии, сформировавшей тюрьму Титана, выбрало именно это место. На всякий случай Селестия использовала Сердце также и в качестве своего рабочего места, когда изменяла фундаментальные свойства мира. Она сделала облака более податливыми, животных — более послушными, и изолировала чудовищ. Темное Сердце Вечнодикого Леса хранило все заклинания, которые помогли ей превратить мир в рай.

Она создала гору в качестве своеобразного памятника. Защитная оболочка из камня поверх чар и в то же время надгробная плита для её собственных родителей. Для более разумных обитателей Вечнодикого Леса это также служило предупреждением: "Сердце вашего дома принадлежит мне. Если бы я захотела большего, вы не остановили бы меня. Держитесь подальше от народа пони".

Каким-то образом Титан срезал целую верхушку горы, и там осталось идеально ровное, словно отполированное плато, возвышавшееся над землей на несколько десятков метров. У Селестии мелькнула мысль: куда он мог поместить оставшуюся часть скалы?

Копыта принцессы коснулись камня, и рядом с ней появился Дискорд, зависнув в воздухе. Он был непривычно тихим и сосредоточенно смотрел на своих противников.

Напротив стояли родители Селестии. Во всяком случае, принцесса считала их своими родителями. Была ли Терра её настоящей матерью? Возможно, Селестии удастся спросить королеву об этом, прежде чем убить.

На Титане и Селестии были почти одинаковые комплекты сотворенной магией брони земных пони, измененной таким образом, чтобы прийтись впору аликорну. Все-таки именно Титан научил принцессу этому заклинанию.

Рог Терры на мгновенье засветился, и влага ив воздухе вокруг неё конденсировалась, покрывая Терру тонким слоем воды, которая затвердела и превратилась в черное фехтомагическое одеяние. Такую же мантию предпочитала Луна, и это было объяснимо, ведь младшую принцессу всему обучала королева.

— Селестия, — фыркнула Терра. — Ты имеешь хоть какое-нибудь понятие о том, что представляет собой это создание? Объединиться с ним — не просто безрассудство, это безумие. Он...

Титан попытался убить Селестию. Он действовал быстро, да и расстояние между ними было небольшим. Принцесса не заметила, как он взмахнул крыльями, и даже не сотворила Зенит. Сингулярность выгнулась в направлении её беззащитной шеи — лишенная света пустота стремилась обезглавить принцессу.

Не успела Селестия уйти в сторону, как между ними возник Дискорд, удерживая острие Сингулярности в вытянутой лапе. На движение драконикуса не было даже намека — ни вспышки света, ни размытого пятна перемещения. Он просто занял место, на котором его не было лишь мгновение назад.

Селестия отступила на шаг, шокированная такой коварной тактикой Титана. Терра, казалось, была изумлена не меньше. Не вмешайся Дискорд, Селестия лишилась бы головы.

Поведение короля говорило о том, что он не верил в гарантированную победу. Он пытался победить, а значит, существовала вероятность проигрыша. Из-за вмешательства Дискорда Селестия впервые увидела, как её отцу не позволили совершить желаемого.

— Ну-ну, Титан, — с улыбкой сказал Дискорд, разворачиваясь во всю свою длину. — Почему бы тебе не выбрать кого-нибудь твоего размера?

Мир вокруг них погрузился во тьму, когда Сингулярность поглотила свет. Селестия почувствовала как её потянуло к клинку. Титан смотрел на Дискорда как и на все прочее: словно тот был насекомым. Но эффект отчасти ослаблялся одним фактом: Дискорд был вдвое выше.

— Ты хочешь испытать свою силу против короля мира? — сказал Титан. — Да будет так.

Дискорд притворно улыбнулся, изобразив пародию на героическую позу.

— Знаешь, Порядок, — сказал он. — Мне так нравятся твои драматичные речи.

Он поманил Титана когтем.

Пространство между ними взорвалось. Пульсирующая ударная волна отбросила Селестию назад, но она сумела сгруппироваться и, перекатившись, подняться на копыта в пятидесяти метрах от прежнего места. Каменная крошка обрушилась на неё, но магии земных пони было более чем достаточно для защиты шкуры от существенного вреда. Подняв взгляд, она увидела, что облака над ними расступились, словно их недавно потревожили.

Она призвала Зенит как раз вовремя — к ней уже устрмилась Терра. Со вспышкой неоново-зеленого света Экзогенезис столкнулся с клинком Селестии. Они обменялись серией незамысловатых ударов, и принцесса с удовлетворением заметила, что Экзогенезис меньше заряжен энергией, чем её клинок.

Лезвия сцепились друг с другом в воздухе перед ними, и Зенит подошел к Терре угрожающе близко.

— Сестра, — сказала Селестия, пробуя на вкус слово. — Являешься ли ты и моей матерью тоже, или всё это ложь?

Терра улыбалась, несмотря на гораздо менее выгодное положение.

— Большая часть того, что мы тебе говорили, была ложью, — сказала она. — Но не это. Ты моя дочь, хотя не то чтобы это что-нибудь значило для аликорна.

— Это кое-что значит для пони.

Терра невесело рассмеялась.

— Я хорошо осведомлена о том, как привязаны пони к своим детям, солнышко. Но тебе неведомо, каково это — быть матерью. Луне только сто лет, а во время нашего отсутствия ты не могла завести детей. Кто ты такая, чтобы говорить мне, что я поступаю неправильно?

Когда Селестия подумала о Твайлайт, убивающей Эстима, вся тяжесть небес словно обрушилась ей на спину.

— Я думаю, ты права, — сказала она. — Но что насчет твоего другого родителя? Твоего брата или сестры? Они были такими же сумасшедшими, как и ты?

Глаза Терры ожесточились.

— Это будет непросто, — прошипела она.

Селестия потеряла равновесие, когда камень под ней превратился в жидкость. Копыта начали погружаться в густую влагу, и Терра сразу же замахнулась Экзогенезисом. Селестия блокировала удар при помощи Зенита и, взмахнув крыльями, вырвалась из вязкого камня. Со следующим взмахом она оказалась уже на твердой почве.

Терра перепрыгнула через лужу и вновь набросилась на Селестию, которая снова перехватила выпад Зенитом, готовясь контратаковать с удвоенной силой.

Но ей не представилось такого шанса. Экзогенезис, удерживаемый Зенитом, разделился на два равных лезвия, и одно из них устремилось к Селестии. Пирнцесса отпрянула, чтобы увернуться от клинка, но Терра как раз этого и ждала. Её копыто угодило Селестии в лицо.

Этот удар нес всю силу аликорна, и Селестию отбросило назад чуть ли не на десять метров. Она едва поднялась на копыта, слыша звон в ушах, и сразу же подверглась очередной атаке Терры.

Селестия приготовилась парировать выпад, но Терра снова разъединила Экзогенезис на две части, которые обогнули клинок Селестии, и той пришлось отбросить Зенит назад, чтобы блокировать хотя бы одно из лезвий матери. Другое же отсекло её переднюю ногу на уровне колена. Из отрезанной конечности хлынула кровь, и, лишившись лишней тяжести на конце ноги, Селестия на мгновение утратила чувство равновесия.

Не колеблясь, Селестия нанесла Терре удар в голову здоровой передней ногой, раздробив большую часть лица королевы и отправив ту катиться по каменному плато. Используя магию единорогов, она притянула свою отрезанную ногу на место, и магия земных пони срастила плоть и кость воедино.

— Удивлена? — спросила Терра, поднявшись на копыта. — Всё, что ты знаешь о сражениях, ты узнала от меня. Я полагаю, Луне это всё ещё дается лучше, чем тебе. — Кости её лица срастались с хрустом и треском. — Неужели ты думаешь, что победишь только потому, что ты старше?

Селестия смотрела на свою мать. Все, что та говорила, было правдой — Терра превосходила её в бою. Вполне возможно, что Терра владела всеми возможными уловками, всеми видами боевых стилей и такими боевыми заклинаниями, которые Селестия никогда и не видела.

Но Селестия всё же была сильнее за счет немаловажного преимущества. И пока оно использовала его с умом, принцесса могла выжить до тех пор, пока у Терры не закончатся все козыри. Не было такого, чему она не могла бы обучиться, дай ей только время.

Она взмахнула Зенитом.

— Нет, дорогая сестра. Я собираюсь победить потому, что я умнее.

---

Всё ещё не было кончено. Пока нет.

Твайлайт устало брела по коридорам Кантерлотского замка, рассматривая шестиконечный черный кристалл, который несла по воздуху перед собой. Эквинокс. Элемент Магии. Больше не её Элемент.

Она все ещё могла сформировать клинок и зачерпнуть магию пегаса или земного пони. Но истинная сила Элементов Гармонии была для неё потеряна. Титан каким-то образом разрушил эту связь.

Твайлайт необходимо было восстановить Элементы и выяснить, как именно Титан смог их остановить. Больше ничто не имело значения: ни командование армией, ни оплакивание Спайка, ни она сама.

Она. Теперь имя Твайлайт Спаркл казалось ей чужим. Безусловно, это было её имя, но была ли она той пони, которая командовала армией Эквестрии? Была ли она той пони, что бросила вызов божеству и убила генерала Эстима? И была ли эта пони той же самой пони, что едва ли не каждую ночь поправляла Спайку по ночам одеяло?

Твайлайт остановилась и прислонилась к стене, собираясь с мыслями. Сейчас было не время для очередного приступа самокопания. Разум подсказывал ей, что она, скорее всего, никогда не примирит ученицу Твайлайт Спаркл с Твайлайт Спаркл — богоборцем. Её личные эмоции были ничем перед лицом нависшей над миром угрозы.

Ей не нужно быть счастливой. Ей не нужны быть уверенной в правильности своих поступков. У неё нет времени на сожаления об освобождении Дискорда или убийстве Эстима. Мир находится на грани катастрофы, и она сделает всё, чтобы удостовериться, что народ пони увидит завтрашний день. Чего бы это не стоило.

Она вошла в кабинет Селестии и поразилась тому, как мало он изменился с тех пор, когда она посещала его в последний раз. Комната была всего лишь устланной ковром миниатюрной библиотекой со столом, доской и партой, но именно здесь для Твайлайт прошло большинство занятий. Это была комната, в которой единорожка выросла.

Бегло прощупав помещение магическими чувствами, она обнаружила то, что искала в стене за главным книжным стеллажом. Телекинезом Твайлайт выломала всю стену вместе с книжной секцией.

Там, надежно спрятанный внутри стен, находился крошечный квадратный сейф, сделанный целиком из чего-то вроде олова. Единорожка ещё раз прикоснулась к ларцу магическими чувствами, отмечая ряд наложенных для охраны заклинаний. Её разум встрепенулся от знакомого ощущения восхитительно сложной магии Селестии.

Твайлайт сокрушила всю защитную магию грубой мощью, разрушая каждый оставшийся след силы Селестии. После того, как она имела дело с защитными заклинаниями Титана, аналоги Селестии показались почти примитивными. Сейф распахнулся, и Твайлайт бережно подняла прекрасно сохранившийся внутри фолиант.

Она смела с письменного стола обломки камня, затем заклинанием восстановления починила сломанное только что кресло и села. Существовало только одно подлинное свидетельство до-Дискордианского периода, доставшееся роду пони. Только одна книга, которая упоминала о годах правления Титана и Терры. Если ответы на её вопросы и существовали, то они находились в этом томе.

Подчиняясь телекинезу книга открылась на первой странице, и Твайлайт начала читать:
"Меня зовут Астор Корускар, и я пишу эти слова при лунном свете по двум причинам: чтобы убедиться, что они сохранятся навечно, и в знак презрения к врагу короны, принцессе Луне".

Как только её глаза начали двигаться по странице, Твайлайт ощутила в своем сознании давление магии. Она отшатнулась, на мгновение задумавшись о том, почему магия показалась ей столь знакомой. Ответ поразил её: эта магия походила на её собственную. Астор Корускар зачаровала свой дневник.

Нерешительно и со множеством предосторожностей Твайлайт всё же открыла свой разум заклинанию.

---

Астор почувствовала вкус грязи и крови.

— Может, это и есть твой талант, — сказал Кларион, поставив копыто ей на загривок и прижимая лицом к земле. — Возможно, тебя должны были назвать Панчинг Бэг.

Остальные находившиеся во дворе жеребята засмеялись.

Он поднял копыто и пнул её в бок. Астор невольно сплюнула немного крови и неловко откатилась прочь от очередного удара, прежде чем свернуться в клубок. Не в первый раз ей хотелось быть земной пони. Кларион Колл был таким сильным. Хотела бы она быть такой же сильной. Хотела бы дать ему сдачи.

Но она была единорогом. Она чуть-чуть научилась магии. Она могла воспользоваться ею при уборке посуды, чтобы поставить стаканы на верхнюю полку, не больше. Она не могла использовать магию, чтобы причинить Клариону вред, так что магия была бесполезна.

— Поднимайся, — сказал Кларион. — И покажи нам свой бок. Давай посмотрим, не получила ли ты ещё свою метку боксёрской груши.

Он схватил её и поставил на копыта. Астор одурело покачнулась, восстанавливая равновесие. В том месте, куда ей ударили по лицу, один из зубов шатался.

— Пусто, — сказал жеребенок, рассматривая её бок. — Думаю, мы должны продолжить.

Пони во дворе зааплодировали, и Астор мысленно отметила для себя всех присутствующих. Они получат свое.

Кларион врезался в неё. Астор видела приближающуюся атаку, но была недостаточно быстрой, чтобы отойти в сторону. Она не могла дать отпор крепкому жеребенку. Она была бессильна.

В голове у Астор зазвенело от очередного удара о землю. Кларион взгромоздился на неё и приложил в челюсть, и Астор второй раз за этот день прикусила себе язык.

— Я мог бы отломать тебе рог, — сказал Кларион.

При этих словах другие пони во дворе примолкли, и Астор ощутила приступ настоящего страха: Кларион никогда не заходил так далеко. Рогу единорога требовались месяцы на то, чтобы отрасти снова.

— Ты и так изгой без таланта, — сказал Кларион. — Давай-ка лишим тебя и магии.

Астор тряслась от страха, презирая себя за то, как мало она могла сделать.

— Нет, — сказал наконец Кларион, — единственное, на что ты годишься, — это убирать посуду. Может, я вместо этого придушу тебя.

С этими словами он принялся передней ногой давить единорожке на шею.

Астор попыталась сопротивляться, безрезультатно пиная его ногами.

— Я и правда мог бы задушить тебя, — сказал он. — Я бы мог сказать, что не знал, как сильно придавил тебя. Я бы мог сказать, что считал это игрой. Самое худшее, что они сделают со мной — это призовут на службу, потому что я всего лишь жеребенок. Я просто выберусь отсюда и вступлю в армию на два года раньше. Всё равно никто не заберет меня домой.

По мере того, как он говорил, глаза Астор расширились. Он не мог убить её, он был обычным хулиганом. Вокруг находилось по меньшей мере десяток других жеребят. Кто-нибудь из них вмешается. Кто-то, несомненно, видел, что Кларион зашел слишком далеко. Её зрение начало затуманиваться.

Никто ничего не сказал. Все они собирались смотреть, как она умирает.

Астор сообразила, что Кларион был прав — он мог бы выбраться отсюда, убив её. Все знали, что он в любом случае хотел вступить в армию. Не то чтобы у кого-то из них был выбор, их точно не собирались усыновить в ближайшее время, а приют перестанет их содержать, когда им исполнится шестнадцать.

У единорожки не было ни метки, ни родителей, ни имущества — так или иначе, будет ли что-то значить её жизнь или смерть? Почему вообще она хотела жить? Чтобы проснуться завтра и прожить очередной день в качестве бесполезной, одинокой, бездарной Астор Корускар? Чтобы она могла с гордостью поставить посуду на самую высокую полку, прежде чем её изобьют во дворе до полусмерти? Все, кто знал её, стояли вокруг и безразлично наблюдали за тем, как она умирает. Так почему это должно было её волновать?

Ответ, пришедший ей на ум, имел мало общего с Астор Корускар. Она не хотела позволить Клариону победить. Она не хотела доставлять ему такое удовольствие. Она хотела, чтобы следующие два года он прожил в приюте и видел, что никто не приходит, чтобы забрать его в любящий дом. Кроме того, она хотела, чтобы он умер.

Астор подняла переднюю ногу и испуганно указала на пространство позади жеребенка, пытаясь что-то произнести. Она смогла лишь едва слышно прошептать: Сандэнс.

Несмотря на всю броваду, глаза Клариона расширились в страхе. Астор с презрением отметила, как этот хулиган боялся попасть в неприятности. Ему следовало бояться смерти.

Кларион повернулся в поисках их опекунши, и Астор незамедлительно собралась с силами и сбросила с шеи его ногу. Она сделала единственный мучительно болезненный задыхающийся вдох, прежде чем голова Клариона резко повернулась обратно к ней.

— Эй! — сказал он. Он всё ещё прижимал кобылку к земле, и у Астор был только один шанс.

Она схватила неприятеля передними ногами за голову, а затем вонзила рог в шею.

Тот не вошел до основания. Сандэнс запретила Астор заострять рог, но всё же этого было достаточно. Когда она выдернула его, Кларион отшатнулся, и она почувствовала, как кровь хлынула ей на лицо. Астор поднялась, болезненно хватая ртом воздух, в то время как Кларион катался по земле перед ней.

Должно быть, она повредила ему голосовые связки: вместо криков он издавал скрипучие, булькающие звуки и хватался за горло. Астор наблюдала за ним и с удовлетворением отметила, что ни один пони во дворе не помог ему.

Но этого было недостаточно. Количество крови, вытекавшее из шеи жеребенка, казалось Астор слишком маленьким. Рана не могла быть смертельной, особенно для земного пони.

А Астор нужно было, чтобы она оказалась фатальной. Если Кларион выздоровеет, то он вернется и убьет её. Ей необходимо было убедиться, что он больше никогда не причинит ей вреда.

Едва восстановив дыхание, она хладнокровно прошагала к нему и придавила копытом его шею. Она опустила свой рог, готовясь вонзать его в плоть Клариона до тех пор, пока не повредит артерию.

Но ей ну удалось совершить задуманное. Её сбила с копыт пегаска размером ещё крупнее, чем Кларион.

— Сердце Титана! — выругалась Сандэнс, поставив Астор на землю. — Да что с тобой такое, Астор? Ты могла убить его!

Астор посмотрела опекунше в глаза.

— Я пыталась убить его.

Сандэнс повернулась к своим помощникам, которые как раз приземлились во дворе.

— Доставьте его в больницу, — сказала пегска. Затем она повернулась к Астор.

— Внутрь. Сейчас же. Все внутрь.

---

Астор была одной из тех нескольких жеребят в приюте, у которых были собственные комнаты. Спустя месяцы драк с каждым пони, которого селили вместе с Астор, Сандэнс просто решила оставить её в одиночестве. Это не было привилегией — и без того переполненный приют, не мог просто взять и выделить ей комнату, построенную для двоих. Вместо этого кобылку переселили в отремонтированную кладовку. Помещение было размером меньше трети комнаты, рассчитанной на двоих, но Астор предпочла остаться там. Ей нравилось быть одной.

Всё крошечное пространство занимали только кровать и книги. Разумеется, они не принадлежали единорожке, у неё не было ничего. В отличие от большинства других кобылок и жеребят, у Астор не осталось даже сувенира, оставшегося на память от родителей. Она всегда насмехалась над остальными за то, как они тряслись над своими безделушками — медальонами или одеяльцами, а у Оранж Пеко была даже маленькая модель парусной лодки. Однако втайне Астор хотелось иметь хотя бы маленькое доказательство того, что её родители когда-то существовали.

Зато у неё были книги. Вскоре Астор узнала, что большая их часть бесполезна — они были по садоводству, или истории, или рассказы о доблестных принцах, спасающих попавших в беду девиц. Но даже в приюте хранилось несколько книг по магии.

Проблемой стало то, что единорожке следовало изучить также математику и естественные науки, а заодно ей нужен был словарь, чтобы разбираться в особо сложных местах. Некоторые книги были написаны старинным языком, и Астор приберегла и пару книг, посвященных ему. Вскоре всё имеющееся пространство в комнате заполонили разные книги. А единорожке всего лишь хотелось хоть немного научиться магии, в надежде что это поможет ей помучить Клариона до тех пор, пока он не уйдет.

Она покачала зуб, который почти выбил Кларион. Он слишком шатался, и Астор придумала способ, как вырвать его при помощи магии. Возможно, если она будет как следует тренироваться, то сумеет вырывать зубы магией кому-нибудь другому.

Потом она принялась за чтение. Единорожка достаточно поднаторела, чтобы удерживать книгу в воздухе и одновременно читать. Конкретно этот том был о кинетических полях. Астор не могла создать поле самостоятельно, но всё же понимала, каким образом они работали и почему были гораздо эффективней обычных силовых стен.

Её размышления прервала повернувшаяся на двери щеколда. Астор никогда не понимала, почему Сандэнс нужно было всегда запирать их в комнатах. Им некуда было идти.

Сандэнс шагнула в комнату и села на единственное место, куда можно было сесть — на кровать рядом с Астор. У пегаски были мешки под глазами и взлохмаченная грива. Во рту она принесла ведро, которое поставила на пол.

— Кларион выживет, — произнесла она наконец.

— Досадно, — сквозь зубы процедила Астор.

— Не говори так, Астор, — Сандэнс вытащила из ведра тряпку и ртом выжала её. — Не двигайся, — сказала она сквозь ткань и начала вытирать лицо Астор.

— Теперь я умру, — спустя некоторое время прервала молчание Астор. — Кларион меня убьет.

Сандэнс бросила окровавленную тряпку обратно в ведро.

— Кларион Колл задира, но не убийца. Я же говорила тебе, чтобы ты держалась от него подальше. А ты ранила его в шею.

— Он меня душил, — сказала Астор. — Он сказал, что, если он убьет меня, они, вероятно, заберут его в армию. Ты же знаешь, что он хочет вступить в армию.

— Кларион — проблемный жеребенок, — вздохнула Сандэнс. — А ты достаточно умна для того, чтобы знать, что с ним нельзя связываться.

Астор при помощи магии дотянулась до тряпки и вытащила её из ведра, затем принялась бережно вытирать поврежденную шею.

— Получается это моя вина? Я виновата в том, что я бесталантный изгой?

— Я не это имела в виду, Астор. Всё же он был агрессивнее, чем обычно. Почему он был так зол?

— Я не причем. Он всегда злой, если ты не заметила.

Сандэнс вздохнула.

— Ты всегда не причем, Астор.

Астор намеревалась врать дальше. На данный момент она определенно могла заставить Сандэнс поверить ей, но не была уверена, что Кларион станет хранить молчание. Она решила сказать правду. Всё же у неё была некая гордость.

— Он сказал, что мои родители наверняка ещё живы. Он сказал, что я оказалась здесь только потому, что они отказались меня. Что я никому не нужна.

— Астор, ты знаешь, что это неправда.

— Хватит с меня этого, — ответила единорожка. — Может ты хочешь удочерить меня?

— Астор...

— Так я и думала, — вздохнула она. — Я сломала его погремушку.

Сандэнс посмотрела на неё с ужасом.

— Что?!

— Его погремушку. Такую с мелкими голубыми точками. Я испепелила её. Я в первый раз сожгла что-нибудь магией. Потом я сказала ему, что его родителям он тоже не нужен, и что они наверняка умерли. И он принялся колотить меня, а потом попытался убить. Я решила, что единственный способ убедиться в том, что он больше никогда не ударит меня снова — это убить его.

— Астор, эта погремушка была единственной вещью, с которой он пришел сюда. Она была для него самой дорогой вещью.

— Я знаю, — сказала Астор. — И именно поэтому я её и уничтожила.

Астор отжала кровь с тряпки и положила её обратно в ведро. Некоторое время Сандэнс молчала.

— Ты повредила ему голосовые связки, — сказала пегаска наконец. — Поскольку он земной пони, они восстановятся, но он не сможет петь несколько месяцев. А это то, благодаря чему он чувствует себя особенным.

— Ты пытаешься заставить меня пожалеть об этом, — ответила она. — Но мне не жаль. Почему ему можно чувствовать себя особенным, а мне нет? Почему ему должна достаться дурацкая погремушка? Он вернется и убьет меня, а меня это даже не волнует.

— Не говори так, Астор.

— Это правда. Я никому не нравлюсь, и у меня нет таланта. Если бы я умерла, сколько тебе потребовалось бы времени, чтобы обо мне забыть? Сколько, после того, как мое имя упомянут в последний раз? Ты можешь назвать мне имена всех сирот, которым исполнилось шестнадцать и которые ушли на войну? Или ты и их забыла?

Сандэнс встала, чтобы уйти.

— Ты понятия не имеешь о том, насколько это больно, Астор — видеть, как они уходят на войну и погибают там. Все вы вырастаете, слыша, что вы никому не нужны. Но это неправда. Я бы хотела, чтобы ты это увидела.

Затем она ушла, заперев за собой дверь.

---

Астор Корускар была могущественна.

Она парила в центре главного зала приюта, купаясь в свете своей недавно пробудившейся магии. Вокруг неё вращалось несколько дюжин книг. Держа одну из них открытой, она читала о фехтомагии, когда они пришли, чтобы забрать её.

В помещение прошагали два пегаса в легкой броне со знаками обведенных в круги солнц армии Титана. Между ними шла аликорн с розовой гривой и белой шерстью. Астор никогда раньше не видела аликорна.

— Вы — принцесса Селестия.

Селестия бесстрастно кинула взгляд на единорожку.

— На колени, — произнесла она.

Астор обдумала её слова.

— Зачем? — сказала она. — Если вы здесь для того, чтобы казнить меня, я умру независимо от того, стану на колени или нет. А если вы решили призвать меня в армию, то неужели мои плохие манеры заставят вас передумать?

И снова лицо принцессы не выдало её мыслей.

— Оставьте нас, — сказала она.

Не проронив ни звука, Сандэнс и стражи Селестии немедленно покинули помещение. Принцесса продолжала холодно смотреть на Астор, и та впервые за годы почувствовала себя маленькой кобылкой. Парить в воздухе в центре комнаты внезапно показалось глупым.

— Астор Корускар, — сказала Селестия. — Ты убила жеребенка.

— Он не был жеребенком, — сказала Астор. — Он был старше меня.

— Он был жеребенком, а ты — кобылка. Оба дети. Ты расскажешь мне, почему он мертв.

Астор была поражена тем, как смогла Селестия заставить такой мелодичный голос звучать столь слабо и безжизненно.

— Он пытался меня убить, — сказала она, — поэтому я ранила его в шею своим рогом.

— Ты убила его при помощи магии.

— Именно, — подтвердила Астор. — Он выжил, когда я ранила его в шею, но я каким-то образом повредила ему голос. Его особенным талантом было пение. Вернувшись в приют, он снова попытался меня убить.

— И это было тогда, когда ты получила свою метку? — спросила Селестия.

Астор кивнула.

— Я умирала, — сказала она. — Он душил меня на кухне, и на этот раз я не могла его остановить. А потом я почувствовала тепло внутри, и внезапно мне стало хорошо.

Селестия кивнула.

— Пробуждение.

— У меня было так много магии, — сказала Астор. — Я начала парить, а моим глазам стало жарко. Кларион испугался.

— Он отступил? Это было не в порядке самообороны?

— Он отступил, — кивнула Астор, — Но я знала, что он попытается снова. Что придет за мной, когда я буду спать, или ударит меня ножом. Поэтому я схватила его магией, — сказала она, вспоминая, — и потянула в разные стороны. Его разорвало на части.

Там повсюду была кровь.

— Понимаю, — сказала Селестия. — Знаешь ли ты, как высоко оценивается твоя магическая сила?

— Нет, — сказала Астор. — Они дали мне шкалу, но я сломала её.

Селестия кивнула.

— Да, Астор, ты сломала её. Ты в высшей степени особенная единорожка.

— Ценная, — сказала Астор. Селестия подняла голову. — Я ценная. Вы хотите, чтобы я сражалась в вашей армии. А иначе вы меня убьете. Вот почему вы здесь.

Селестия стала подходить ближе.

— По сути, да. Магически одаренные единороги чрезвычайно ценны, а ты — наиболее ценный магический талант. Я пришла сюда, готовая обратиться к тебе, как к сироте. Я собиралась сказать тебе, что всё будет хорошо, и что я буду теперь заботиться о тебе. Я намеревалась сделать так, чтобы ты почувствовала себя желанной, и хотела предложить тебе дом.

Астор сглотнула.

— Вы этого не сделаете?

— Сделаю, — сказала Селестия. — Но теперь, когда я встретила тебя, я вижу, что могу сделать тебе предложение, которое ты найдешь ещё более заманчивым. Это было видно по тому, как ты отказалась опуститься на колени, как ты парила, вместо того чтобы сесть, как ты описывала, как убила Кларион Колла. Это предложение умерит твою склонность к бунту.

Она ступила сферу из парящих книг Астор и наклонилась.

— Сила, Астор. Если ты пойдешь со мной, станешь моей ученицей и будешь в точности выполнять всё, что я говорю, то ты станешь сильнейшей смертной пони из всех когда-либо живших. Я научу тебя убивать врагов, и мои враги станут твоими. Ты никогда не будешь нуждаться в еде, крове или внимании, твои союзники будут уважать тебя, а соперники — бояться.

Астор подняла взгляд. О таком предложении не стоило даже задумываться.

— Я согласна, — сказала она. — Но у меня есть вопрос.

— Обращайся ко мне "ваше высочество".

— У меня есть один вопрос, ваше высочество.

Селестия кивнула в знак согласия.

— Спрашивай.

— Вы непонятно выразились. Это призыв на воинскую службу или удочерение?

---

Терра считала, что провести немного времени с сестрой было приятно, даже если при этом она была стиснута ногами старшей сестры и падала к земле почти со скоростью звука.

Шерсть на спине Терры горела, хотя она не могла сказать, был ли тому виной жар от стремительного падения или удар молнии. Принять бой в воздухе было глупым поступком с её стороны. Что именно вынудило прошлую Терру — королеву тверди — сражаться со своей дочерью в небе, было непостижимо разуму. Прошлая Терра бывала порой настоящей дурой.

Земля быстро приближалась, и мысль о столкновении не пугала Терру. Как правило, они с землёй превосходно ладили она же была воплощением земли, в конце концов. Но что-то подсказывало ей, что отношения Терра — Земля пострадают, если она украсит собой лесную подстилку бесцветной лужей толщиной с монету.

За мгновение до того, как они достигли верхушек деревьев, Терра начала действовать. Когда аликорны проламывались сквозь полог, с треском ломая ветви и воспламеняя листву, она сделала землю под собой жидкой. Если бы их встретила твердая земля, плоть Терры превратилась бы в порошок. Но разжиженный грунт смягчил удар, взвиваясь вокруг них фонтаном. От неожиданности Селестия замешкалась, и Терра вырвалась из хватки и позволила земле затянуть себя в свои объятия. Пока она плавала в густой тьме, её растерзанная плоть срослась сама по себе, а ожоги исцелились.

Текучая почва не была столь же добра к дочери Терры. Она окутала Селестию, поднимаясь вверх по шкуре и тонкими прядями облепляя её. Селестия неистово забила крыльями, чтобы не дать затянуть себя на глубину, и вырывалась из ловушки Терры. Приземлившись на твердой почве, она стряхнула со своей брони жидкую грязь.

Терра появилась из густого озера полностью исцеленной и ударом копыта велела земле затвердеть, принимая прежнюю форму. Терре это было не так уж важно — в конце концов, она могла ходить по воде. Но постоянно сосредотачивать внимание на копытах отвлекало бы её от битвы.

— Знаешь, — сказала Селестия. — На самом деле ты могла бы предвидеть возвращение Дискорда. Прогулка по дворцовому парку подсказала бы тебе, что он всё это время был здесь.

Вокруг них падали на землю горящие листья; угли и пепел парили в море зелени.

Задаваясь вопросом, почему Селестия тянула время, Терра фыркнула.

— Парк? — спросила она. — Я похожа на пони, которая интересуется парками?

Селестия приподняла бровь.

— Ты же мать-природа.

— О, Селестия, — сказала Терра. Она призвала Экзогенезис. — Природа едва ли принадлежит мне. Она никогда не принадлежала мне, и меньше всего — сейчас. Скажи мне, почему ты пытаешься завязать беседу? Чего ты ждешь?

Зенит вспыхнул перед Селестией.

— Свожу на нет каждое действие, которое ты можешь предпринять, — сказала она. — Выясняю, как создать тебе проблему, которую ты не сможешь решить.

— Да? — сказала Терра. — Позволь мне помочь тебе, дитя: существует два возможных исхода. Первый — тебе не удастся убить меня. Титан вернется, победив Дискорда, и ты умрешь. Второй — тебе удастся меня убить. Титан вернется, убив Дискорда, и ты умрешь. Вот что случается, когда ты играешь бессмертную партию, Селестия. Титан побеждает, ты умираешь.

Селестия слабо улыбнулась.

— Посмотрим.

Взмахнув крыльями, она подлетела к матери, и Экзогенезис вспыхнул, парируя Зенит. Терра сражалась, как загнанная в угол мантикора. Она орудовала клинком так дико и неистово, что редко даже одна часть Экзогенезиса надолго оставалась в одном месте. Он царапал по броне Селестии, отчаянно пытаясь пробиться через её оборону.

Но все усилия были тщетны. Сражаться с Селестией было всё равно, что биться с тенью. Селестия опиралась не на силу или скорость, а на трюки: более половины её ударов в той или иной степени были ложными, и каждый раз, когда Терра перехватывала их, она оказывалась в еще болеё рискованном положении. Каждый шаг вперед вынуждал отступать на два.

Однако Терра не позволяла дочери просто так захватить преимущество. Она уклонялась и проскальзывала под Зенитом так же часто, как и блокировала его Экзогенезисом. Когда их клинки давили друг на друга, она набрасывалась на Селестию, нанося удары копытами и головой. В ближнем бою у Терры было неоспоримое преимущество.

Они сражались как божества. Окружавшие их деревья вспыхивали как солома, когда Селестия рассекала их своим неизменно пылающим клинком пытаясь добраться до Терры. Обычный огонь едва ли был помехой, и Терра наступала с твердой решимостью убить свою дочь. В воздухе витал пепел, шкуры аликорнов покрывала кровь, но они не останавливались.

— Итак, — прокричала Селестия, перекрывая шипение сталкивающихся клинков. — Ты говорила, что когда-то была хорошей. Что случилось?

В направлении Селестии устремились две части Экзогенезиса, и она мощным взмахом крыльев отлетела назад, повалив два дерева.

— Мой отец случился, — сказала Терра, воссоединив клинок. — Он очень неудачно выдал меня замуж.

Терра, не удержавшись, ухмыльнулась над тем, как сузились глаза дочери. Когда дело касалось прошлого, Селестией было слишком просто управлять.

Селестия спикировала на Терру, но та увернулась от Зенита и лягнула свою дочь в лицо. Принцесса проехала несколько метров на боку, и, скользя копытами в грязи, поднялась на ноги. Терра наблюдала за тем, как челюсть дочери встала обратно на место с громким щелчком.

— И ещё, — беспечно сказала Терра, — он приказал мне проредить популяцию пони. Потребовались десятилетия для того, чтобы получить то самое количество, что хотел наш дорогой отец. Видишь ли, у меня была склонность перебарщивать, поэтому нам пришлось снова размножать их до надлежащей численности.

Она прыгнула на Селестию, и Экзогенезис столкнулся с Зенитом в воздухе между ними.

— Но дело было не только в статистике, — прошипела Терра, перекрывая гудение клинков. Её ресницы загорелись, но королева не обратила на это внимания. — Титан хотел передать им послание, поэтому он приказал устроить разрыв поколений. Каждый пони, которому было меньше девяти лет на момент распоряжения, должен был умереть. Если месяцы пыток не послужили тебе подсказкой, поясню: наш отец несколько жесток.

— Это он во всем виноват, не так ли? — спросила Селестия. Экзогенезис замерцал.

Терра зарычала.

— Нет. Я признаю свои действия. Титан не понимает, как может род пони сопротивляться, когда борьба столь безнадежна, но я — знаю. Я повидала так много матерей и отцов, которые вставали между мной и своими неразумными детьми, прекрасно понимая, что они вот-вот погибнут и зная, что они не смогут меня остановить, но все равно пытаясь. Бороться, чтобы выжить. Это заложено в их природу.

— Я убью тебя, — прошипела Селестия. — Я сделаю тебя беспомощной, и тогда заткну тебе нос и запихну копыто в глотку.

Терра улыбнулась.

— Вот именно та Селестия, которую я вырастила. Я так устала выслушивать твои самодовольные оправдания того, что ты должна править миром. Никакое добро не искупит грехов нашего прошлого. Я стерла с лица мира целый вид.

Рот Селестии скривился в гримасе отвращения.

— И ты гордишься этим, Терра? Почему? — выкрикнула она.

Экзогенезис погас, и удар магии пробежал сквозь тело Терры. Ей спалило волосы, когда волна всепоглощающего пламени хлынула вперед, намереваясь испепелить её. Терра призвала воздух под свои оборванные крылья и отлетела назад, одновременно отбрасывая вал огня назад на Селестию. Та прошла сквозь него невредимой — солнечный огонь никогда не причинял вреда принцессе Селестии.

— И как? — кричала Селестия. — Как ты могла когда-то быть хорошей?

Она наставила Зенита на королеву. Жгучий белый поток жидкого пламени извергся из острия клинка и с чудовищным ревом хлынул вперед. Терре потребовалось колоссальное усилие, чтобы взмыть в воздух и уйти от атаки. Селестия сдвинула луч вслед за ней, от сосредоточенности у принцессы на лбу выступили капли пота.

Луч прошел сквозь деревья Вечнодикого Леса, мгновенно обращая в облако пепла каждый ствол, которого касался. На многие метры вокруг от пламени загорались листья и трава. Земля под лучом светилась, превратившись в расплавленное стекло. “Нет, — подумала Терра. — солнечное пламя никогда не вредило принцессе Селестии. Но оно всегда вредило всему остальному”.

Как ты могла когда-то быть хорошей? Прошлая Терра бывала порой настоящей дурой.

Когда луч иссяк, Селестия устремилась к ней по воздуху. Несмотря на божественную способность Терры к восстановлению, половина её шкуры превратилась в паленую щетину. Терра зарычала, когда Зенит и Экзогенезис вспыхнули друг напротив друга — зеленое и золотое свечения слились воедино подобно миниатюрной звезде.

Селестия Зенитом сместила клинок Терры влево, а затем ударила Терру передней ногой, окутанной телекинетической энергией. Громовой рокот разнесся по лесу, и волна оглушающей силы швырнула Терру на землю. Королева перевернулась в воздухе, чтобы приземлиться на копыта.

Слишком поздно Терра осознала, что земля под ней превратилась в расплавленное стекло.

Её ноги окутал кипящий шлак, и болевой шок разрушил концентрацию Терры. Боль растеклась выше, когда каждая из ног Терры сгорела намного выше уровня копыт. Одна мысль опередила все прочие: Селестия обхитрила её. Вероломная маленькая дрянь. Терра взвилась в воздух при помощи такого мощного взмаха крыльев, что он погнал волну по расплавленной земле.

По-видимому, Селестия ещё не закончила. Наделенная силой тысячелетнего пегаса, принцесса призвала невероятно толстую молнию с ясного неба. Та ударила Терру прямо в голову, и электричество парализовало все нервы. Глаза королевы зашипели и лопнули, по лицу потекла липкая жидкость.

Селестия не просто сражалась с ней — она пыталась её убить. Здесь и сейчас. Голос в глубине сознания Терры выкрикнул единственное слово: выживи. Она упала на землю.

Принцесса выпустила ещё один ревущий поток жидкого солнечного пламени. Даже без возможности видеть, Терра чувствовала его приближение. Она пыталась двинуться с места, тело казалось таким медленным. Это было неправильно. Она должна была выжить…

Терра сгорела заживо.

Если она кричала, то крик потерялся в рокоте заклинания Селестии, которое выжгло окружающий воздух. Если она чувствовала боль, то боль была кратковременной, ведь пламя сожгло даже её нервы. Терра чувствовала, как от жара её облепленные обугленными мышцами кости деформируются и трескаются. Расплавленный жир вытек из её тела и испарился. Если она и выживет, то это будет на милости Селестии.

Но смертельного удара не последовало. Тело Терры знало, как восстановить себя, как стянуть воедино останки пони и превратить золу в плоть. Её кости срослись и снова заняли свои места, по мере того как восстанавливались мышцы, но Селестия не убила её. Органы снова начали функционировать, когда по венам вновь потекла кровь, но Селестия не убила её. И только когда глаза Терры втекли обратно в глазницы, она поняла, почему.

Над ней во всем своем ужасающем спокойствии стоял Титан. Его лицо скрывала грива, два ослепительно белых кольца радужной оболочки горели среди абсолютной черноты глаз. Огромные крылья, оправленные на кончиках эфиром, были расправлены в стороны. Сингулярность простиралась перед ним, удерживая Зенит в воздухе над Террой. Защищая её.

Терра посмотрела на него и подавила дрожь. Как ты могла когда-то быть хорошей? Прежняя Терра определенно была дурой; ведь хуже, чем быть дочерью Титана, могло только быть его женой, а она являлась и той, и другой.

— Я не доволен, — произнес Титан.

---

— Имя? — спросил один из стражников.

— Меня зовут Астор Корускар, — сказала она. — Я хотела бы поговорить с Мэйжор Компромиссом.

Стражник внимательно посмотрел на неё. Астор не носила форму, а её грива сегодня была ярко-красного оттенка.

— Нет, — наконец произнес он.

— Я настаиваю на том, чтобы вы пересмотрели свой ответ, — произнесла Астор. — Видите ли, я важная персона.

— Всё что я вижу, — сказал стражник, — так это не имеющую звания кобылку, пытающуюся прервать важное совещание, которое проводит командир армии. Убирайся отсюда.

«Мне потребуется в два раза больше времени и вдвое меньше усилий на то, чтобы чихнуть, — подумала Астор, — чем на то, чтобы убить тебя, маленький пони».

— Валиант! — позвала она.

Валиант беседовал с солдатом армии. Он, по-видимому, извинился за прерванную беседу, прежде чем подойти к Астор.

— Добейся того, чтобы нас впустили, — сказала ему Астор.

— И кто это? — спросил стражник, осматривая Валианта. Перед ним стоял белый единорог в черной мантии, который был приблизительно того же возраста, что и шестнадцатилетняя Астор.

Валиант выдал учтивый полукивок-полупоклон.

— Я сэр Валиант, рыцарь-командующий Ордена Естественного Порядка. Рад знакомству с вами.

Гвардеец засмеялся.

— Ты? — спросил он. — Рыцарь-командующий Ордена Естественного Порядка? Советую тебе вернуть мантию владельцу, пока он не устроил тебе взбучку, мальчик.

Валиант, казалось, нисколько не обиделся.

— Орден Естественного Порядка не считает возраст заменой опыта или умения. Я прошу допустить Астор и меня во внутреннее кольцо, чтобы мы могли поговорить с Мэйжор Компромиссом.

На это стражник рассмеялся с удвоенной силой.

— Вот значит как? Скажи мне, сэр Валиант, какой это рыцарь Ордена Естественного Порядка просит о чем-то рядового стражника вроде меня?

— Обладающий хорошими манерами, — просто ответил Валиант.

— Вот так повезло! — воскликнул стражник. — Мне попался единственный вежливый рыцарь во всем ордене. Любой другой к этому времени уже убил бы меня, верно? Но не ты. Ты слишком добр, сэр Валиант.

— Благодарю вас, — кивнул Валиант. Астор начала терять терпение.

— Катись отсюда, — отрезал стражник. — Мне точно известно, что в армии Мэйжора нет никаких рыцарей-командующих.

Валиант снова кивнул.

— Я не состою при армии. Меня назначили рыцарем-защитником Астор Корускар для того, чтобы она могла пребывать здесь, не имея звания.

— Слушай, малыш, — сказал стражник. — Мне плевать, какую историю состряпали вы двое. Продолжите трепаться — и я подвешу вас обоих за уши. Понятно?

Валиант спокойно посмотрел на него.

— Как можно быть, — пробормотал он, — настолько тупым?
"Наконец-то", — подумала Астор.

У стражника отвисла челюсть.

— Что ты только что сказал?

Валиант продолжал спокойным и ровным голосом.

— Никто не посмеет выдать себя за рыцаря-командующего Ордена Естественного Порядка. Я молод, не спорю. И поэтому ваши сомнения по поводу моего звания не совсем безосновательны. Но если бы вы хоть бы на миг задумались о том, что существует хотя бы малейшая возможность того, что я — тот, кем по моему утверждению и являюсь, вы обращались бы со мной немного более уважительно. Это так, на всякий случай. Вы должны были извиниться, проверить мою личность по книге учета, а затем вернуться осведомленным. Но вы до сих пор этого не сделали. Вы понимаете, что я, находясь в этом лагере, являюсь гласом короля Титана?

Стражни перевел взгляд с Валианта на Астор, и на его лице отразилась неуверенность.

— Я проверю по книге, — сказал он. — Но если....

— Нет, — перебил его Валиант. — Вы этого не сделаете. Вы здесь и сейчас решите, верите ли вы сказанному мной или нет. Ведь если вы пропустите меня, а я окажусь самозванцем, то вас накажет начальство. А если же вы прогоните меня, а я окажусь тем, за кого себя выдаю, то я обрушу на вас гнев Титана.

— Это значит, что он убьет вас, — пояснила Астор. "Это почти как логическая головоломка, — подумала она. — Хотела бы знать, как часто стражники сталкиваются с этим на дежурстве".

— Самозванец именно это и сказал бы, — сказал стражник. — Ты просто не хочешь, чтобы я сверялся с книгой.

Астор заметила блестевшую у него на лбу каплю пота.

— Верно, — сказал Валиант. — Но если я являюсь тем, кем сказал, то это также и бессмысленная жестокость. Соответствует ли это описаниям рыцаря Ордена Естественного Порядка, которые вы слышали?

— Я.... — гвардеец бешено озирался по сторонам. — Вы не можете рассчитывать на то, что я....

— Три секунды, — сказал Валиант.

— Хорошо! — закричал гвардеец. — Просто идите! Мэйжор всё равно мне хвост накрутит за это.

— Благодарю вас, — сказал Валиант, когда они с Астор прошагали мимо стражника. — Вы, несомненно, пожелаете проверить мое оружие.

Его одеяние затрепетало, и на землю аккуратно улеглись тринадцать частиц металла.

— Тринадцать фрагментов грозового серебра.

Гвардеец посмотрел вниз, и Астор точно знала, какая мысль пронеслась у него в голове: "Только владелец клинка может управлять им при помощи телекинеза".

— Считайте редкостной добротой то, — Валиант отвернулся и проследовал во внутренний круг, — что я забуду ваше лицо.

— Что же, — сказала Астор, как только они благополучно продолжили свой путь к Мэйжор Компромиссу. — Это было почти подло с твоей стороны, Валиант. Я удивлена.

Валиант поднял бровь.

— Я оказал ему любезность, — ответил он. — Любой другой член Ордена убьет его, если он выкажет подобную непочтительность. А я же преподал ему весьма необходимый урок. И вообще, мне хотелось бы для разнообразия применить свою силу на что-то иное, кроме как открывать для тебя двери.

— Я слышала, Фиркрааг снова пробудился, — сказала Астор. — Как это звучит — убить одного из сильнейших драконов в мире?

— Невозможно, даже для нас с тобой. Я думал о чем-то большем, чем спасение девиц. О чем-то, что сделает мир лучше.

— Но вместо этого ты застрял здесь, открывая все двери, которые я не могу выбить, — продолжала Астор. — Возможно, мне стоит попросить Селестию о присвоении звания.

— Принцессу Селестию, — поправил Валиант. — Титулы очень важны.

— Все рыцари так говорят, — парировала с улыбкой Астор.

— А скажи мне, — сменил тему Валиант, — зачем мы собираемся прервать совещание между Мэйжор Компромиссом и его самыми доверенными офицерами?

— Ты ещё не догадался?

— У меня есть подозрения, — сказал Валиант. — Главное из которых опирается на тот факт, что ты обычно не носишь ювелирные украшения.

Астор посмотрела вниз, на ожерелье из больших бусин, окружавшее её шею.

— Ты весьма наблюдателен, — заметила она. — Но это только на случай наихудшего варианта развития событий. Я просто собираюсь сказать ему, что беру командование армией на себя.

Валиант остановился, как вкопанный.

— Ты должно быть... Нет, знаешь что? Я знаком с тобой достаточно для того, чтобы знать, что ты не шутишь.

— Хорошо, — Астор остановилась и повернулась к нему лицом. — Давай выслушаем твои возражения.

— Ты не можешь, — воскликнул Валиант. — Это безумие! Принцесса Селестия направила тебя сюда, чтобы ты узнала, как функционирует армия, а не для того, чтобы ты развалила её изнутри!

— Селестия никогда не делает что-либо только по одной причине, — сказала Астор. — А я успела насмотреться на воюющих пони, Валиант, и собираюсь сделать некоторые улучшения.

— Устраивая переворот? Ты сама слышишь, что сейчас говоришь?

— Да, — раздраженно произнесла Астор. — Селестия передала Компромиссу эту армию, чтобы он взял Предел Вечнодикого Леса. Он потерпел неудачу. Я полагаю, что необходимо вмешаться.

— Ты делаешь это, чтобы произвести впечатление на принцессу.

— А зачем ещё я что-то делаю? — спросила Астор. — Ты мой рыцарь-защитник и поступишь так, как я тебе велю. И прямо сейчас я велю тебе бездействовать, пока я забираю командование у Мэйжор Компромисса. Ты справишься с этим, верно?

— Когда принцесса Селестия об этом узнает...

— Не думай, что знаешь принцессу лучше, чем я, Валиант. А теперь пойдем.

Она развернулась и начала быстро удаляться.

— Это сумасшествие, — пробормотал Валиант, прежде чем последовать за ней, — и у меня нет клинка, Астор.

— Он тебе не понадобится. Твоя работа — стоять с грозным видом, понимаешь? Ты — рыцарь-командующий и, если ты будешь стоять рядом со мной, я буду выглядеть более представительно.

— Ты не сможешь добиться всего только за счет представительного вида, Астор.

— Я знаю, — сказала она. — Но я могу получить остальное благодаря силе, интеллекту или сексуальности.

— Сексуальности? — спросил Валиант. — Поэтому ты так виляешь крупом?

— Да, — ответила Астор. — Ты будешь поражен тем, как легко заставить пони делать то, что ты хочешь, когда их единственная цель — затащить тебя в постель.
"Поймай намек", — подумала Астор.

— Ты провел нас мимо стражника, потому что он думал, что ты рыцарь-командующий Ордена Естественного Порядка.

— Я и есть рыцарь-командующий Ордена Естественного Порядка.

— Неважно, — сказала Астор. — Положение — это не что-то реальное, скорее вымысел. Правила фехтомагии, которые были выбраны, казалось бы, произвольным образом, заставляют пони смотреть на тебя с уважением только из-за цвета твоей мантии.

— На что ты намекаешь? — спросил Валиант.

— Я — сильнейший единорог среди живущих, а у меня всё еще нет звания. Из-за этого во многих отношениях я бессильна. Компромисс – майор, и его мнимое положение дает ему вполне реальный запас влияния. Но он доказал, что не может больше его использовать, поэтому я собираюсь забрать его.

— А потом ты собираешься завоевать Предел Вечнодикого леса?

— Да, — кивнула Астор. — Если отдельно взятый пони может влиять на других одеваясь и говоря определенным образом, то почему это не сработает с армией? Где одеяние, которое заставит наших врагов передумать? Где тот титул, что поставит их на колени без кровопролития? Я предполагаю, что армия мало чем отличается от пони.

— Звучит как цитата из книги.

Астор проигнорировала его.

Внутреннее кольцо лагеря Компромисса было возведено вокруг руин древнего города, который, по-видимому, был сожжен дотла Фиркраагом в один из его наиболее активных годов. От былого величия осталось лишь скопление едва пригодных к жизни каменных развалин, служивших жилищем для командующих армией.

Строение в центре, чьи скудные остатки некогда были башней, стало командным центром, где Мэйжор Компромисс проводил собрания. До тех пор, пока они продолжались, никому не было позволено входить или выходить.

Астор распахнула дверь с излишним шумом и магической вспышкой. Внутри, вокруг большого круглого стола стояли свыше дюжины пони. В центре находился Мэйжор Компромисс, стареющий единорог с зеленой шкурой и голубой гривой.

— Мэйжор Компромисс, — выкрикнула Астор, когда каждая пара глаз в комнате обратилась к ней. — Ваш отказ посоветоваться со мной, прежде чем принять решение об отступлении, был столь же опрометчивым, как и само это решение. Селестия будет очень недовольна.

Зарекомендуй себя как властную и авторитетную личность и позволь несоответствию между тем, как ты выглядишь, и тем, как действуешь, заинтриговать их.

— Корускар, — проворчал Компромисс. — Я уже говорил, что мне некогда учить кобылок тонкостям военного искусства. Убирайся отсюда, пока я не подвесил тебя за уши.

Действенный контрудар; он выставил тебя малолеткой, игнорируя твое притязание на власть. Если бы только он оспорил его. Ах, ладно, делать нечего, кроме как выставить жеребенком и его, и внедрить ему в сознание мысль о Селестии.

— Вы ведете себя недостойно, Компромисс. Попробуйте причинить мне вред — и я вздерну вас за измену, а потом четвертую за ересь.

Прошло достаточно времени для того, чтобы все они заметили стоящего рядом с тобой фехтомага. Пусть они задумаются, кто эта кобыла, что угрожает майору смертью?

Майор уставился на неё, открыв рот. Астор не винила его: вплоть до этого мгновения она играла роль нетерпеливой ученицы.

— Ты смеешь, — сказал он наконец, — обвинять меня в измене короне?

А сейчас отвечай на их вопрос.

— Я — правое копыто самой Селестии, и я говорю от её лица, — солгала Астор. — Я не обвиняю вас в измене короне. Я признаю вас виновным в ней.

Если тебе повезет, то он станет возражать против измены, а не власти.

— Я не сделал ничего, чтобы предать моего короля и принцессу! Ты несешь чушь, Корускар!

Это было легко. Давай разозлим его.

— Принцесса Селестия приказала вам захватить Предел Вечнодикого Леса. А вы вот-вот отдадите приказ об отступлении.

— Если останемся в Пределе, то мы его потеряем! — Компромисс перешел на крик.

— Отступление гарантирует это! — выпалила Астор. — Или вы забыли об этом, Компромисс?! Должна ли я напомнить вам, что если ты отступаешь, это означает, что ты проигрываешь!

Конечно, если в итоге ты не выигрываешь. Но мы не станем его в это посвящать.

Лицо майора побагровело.

— Как ты смеешь так со мной разговаривать? — рявкнул он. — Я ветеран войны с десятилетним стажем! Под моим командованием были одержаны решающие победы в Скокграде и Средландии!

Унизь его.

— Ни одна из которых, насколько я припоминаю, не была одержана путем отступления.

— Тварь, — выплюнул майор.

Настало время для самого мощного оружия из всех: наглой лжи.

— Принцесса Селестия подозревала вас в некомпетентности, — сказала Астор. — Но даже она не думала, что всё будет настолько плохо. Четыре поражения за два месяца. Три деревни оставлены принцессе Луне. Ваш провал непростителен, и с целью убедиться в том, что вы не будете в дальнейшем помехой целям короны, должны быть предприняты радикальные действия.

— У тебя нет власти, — сказал Компромисс, кипя от гнева.

— Напротив, — сказала Астор. — Это у вас нет власти. Я лишаю вас звания и его привилегий. Вам надлежит немедленно вернуться в столицу. А если вы не подчинитесь этому приказу, я обрушу на вас гнев принцессы Селестии.
"Пожалуйста, — подумала Астор. — О, Селестия, пожалуйста!" Её мысли переместилась к тяжелым бусинам ожерелья. Их было ровно двадцать.

Мэйжор Компромисс сформировал свой клинок.

— С удовольствием посмотрю, как ты попытаешься это сделать, высокородная стерва!

Воздух хлопнул вокруг телепортировавшейся Астор, когда она появилась всего лишь в считанных сантиметрах от майора. Он открыл рот, но единственным звуком, раздавшимся прежде чем его глаза остекленели, было тихое бульканье. Он распался на три аккуратно нарезанных части, и поток крови устремился к копытам Астор, как только останки ударились о пол с сочным стуком.
"Я выросла в сиротском приюте, Мэйжор", — подумала Астор.

Её клинок, Сангрофил, завис в воздухе. Астор нанесла удар по направлению к себе, и в итоге она вся была в крови. Когда теплые капли побежали по лицу, щекоча ей щёки, она поежилась от удовольствия. Пони, собравшиеся вокруг стола, неподвижно рассматривали её, не шевелясь.
"Не вся власть является мнимой", — подумала она.

— Я собираюсь рассказать вам о том, чего именно я хочу, — сказала Астор своим новым подчиненным. — А вы сделаете так, чтобы это произошло. Именно благодаря этому методу мы завоюем Предел Вечнодикого леса. Если раньше вы такого не делали, то теперь будете. Но пожалуйста, не стесняйтесь оставлять предложения — мои двери всегда открыты.

Пони вокруг стола хранили молчание. Астор чувствовала, что кровь Компромисса собралась в лужу у её копыт. Она облизнула губы.

— Пегасы приступят к расчистке погодной зоны над лагерем размером в три раза больше, чем это необходимо. Единороги будут зажигать по ночам втрое больше походных костров, чем обычно. Земные пони будут устанавливать все палатки, которыми мы располагаем, а не только те, которые нам нужны, и будут расставлять их так, чтобы они заполнили новую площадь.

Никто не проронил ни слова, поэтому Астор продолжила.

— Они приступят к этому, а мы выдвинемся по направлению Хомутдола, словно для того, чтобы атаковать Уздбург.

Находившийся ближе всех офицер проглотил наживку:

— Уздбург кажется…

— Легкой мишенью, да, — сказала Астор. — Враг хочет, чтобы мы вступили там в бой, и таким образом они атакуют нас во фланг с юга при помощи передового отряда. Действительно, элементарно. Но мы не собираемся атаковать Уздбург, мы просто сделаем вид, что атакуем. И наши враги не решатся атаковать нас, когда их разведка доложит о том, что у их порога разбила лагерь армия, количеством в три раза превосходящая свои прежние размеры. Они решат, что мы получили подкрепление из столицы, а затем будут ждать, пока мы вступим в бой. Но мы не станем этого делать. Двигаясь на позиции для нападения с юга, они оставят большую часть Предела под ослабленной охраной. И тогда мы отправим двести наших лучших единорогов и пегасов-перевозчиков, чтобы пересечь реку. Они будут действовать группами по двадцать и, начиная с севера, выжгут и опустошат каждый клочок плодородной земли Предела.

— Вы это серьезно? — воскликнул кто-то.

— Более чем. Враг показал, что они привязаны к Пределу, и они лучше разделят свой личный состав, чтобы бороться с нашими партизанами, чем перейдут в отрытое наступление, особенно думая, что наше число увеличилось втрое. Они, однако, потерпят неудачу, и каждый годный в пищу кусок отсюда и до границ Предела будет уничтожен в течение двух месяцев.

Луна контролирует небесный город Камулон. Это означает, что они могли бы заново засеять землю при помощи земных пони. В связи с этим мы также возведем на реке плотину.

— Вы собираетесь превратить Предел в пустошь, — ужаснулся офицер.

— Верно. В течение последующих четырех месяцев враг будет страдать от голода, дезертирства и низкого морального духа. Мы убедим их в том, что располагаем здесь крепким плацдармом, в то же время вынуждая их рассредоточивать свои войска. Имея в тылу линии снабжения, мы будем относительно свободны.

— Это жестоко, — сказал тот же офицер. — Пони так не воюют.

— Именно, — сказала Астор. — Они не будут этого ожидать, и не будут знать, как реагировать на это. Они всё ещё контролируют Предел, и у них всё ещё большая по размерам армия, так что стандартная практика диктует им ждать наших действий. Но мы не будем действовать. Мы возьмем их измором, а затем нанесем удар, когда они побредут назад на более безопасную территорию.

— Если они подумают, что мы получили подкрепление, — сказал он, — они решат, что мастер-генерал сильно заинтересована в Пределе. Они могут также стянуть силы.

— Они не смогут прокормить армию на выжженной земле, — парировала Астор.

— Я имею в виду не солдат, — продолжал офицер. — Что мы будем делать, если в сражение вступит принцесса Луна?

Другой пони невесело рассмеялся.

— То, что делает любая армия, когда в сражение вступает Губитель, — сказал он. — Умирать.

— Я убью её, — сказала Астор.

Офицер прервался, чтобы посмотреть на неё.

 — Вы же не всерьез?

— Я могу взять верх над принцессой Селестией в поединке, — сказала Астор. — Моя главная цель в этой войне — убить её сестру. Если Луна вступит в сражение, — Астор посмотрела вниз, на лужу крови, в которой всё ещё стояла. Ей хотелось больше. — Она умрет.

---

Не первый раз за свою бесконечную жизнь Селестия была раздосадована силой Титана. Это было просто несправедливо. И так было всегда.

Титан ударил её окутанным силовым полем копытом, по телу принцессы пробежала раскалывающая кости волна, и Селестию отбросило, как сломанную игрушку. Ещё до того, как рухнуть на землю, Селестия заблокировала три очередных выпада Сингулярности. Она повернулась к Титану лицом, приготовившись к очередной атаке, но король подался назад, встав в паре десятков метров от неё.

— Не моя дочь, — сказал он. Селестия не была уверена в том, обращался ли он к ней или к Терре. На какое-то мгновение она забеспокоилась, что к обеим — если бы Титан когда-нибудь научился делать больше одной вещи одновременно, род пони оказался бы в большой опасности.

Сингулярность разъединилась и устремилась к ней двадцатью с лишним частичками абсолютной тьмы. Селестия не успела ответить. Каждый из ровных и поглощающих свет фрагментов клинка её отца превратился в конфетти задолго до того, как достиг цели. Цветная бумага кружилась и танцевала в воздухе между ними, напоминая стаю бабочек.

— Порой я задаюсь вопросом, — сказал Дискорд, появляясь между ними. — Не другое ли у вас, пони, значение слова "веселье". Зачем бы ещё вам творить всё это… — он указал широким жестом на Селестию, Терру и пылающий лес, — если вам это не нравится. Зачем вообще делать что-то, если это не весело?

Селестия подавила желание испустить разочарованный вздох.

— Ты должен был убить его, — сказала она Дискорду. Она не знала, как выглядела битва между Титаном и Дискордом, хотя ей было более чем любопытно. В прошлом никакая магия, использованная Селестией, не могла даже помешать Дискорду, не говоря уже о том, чтобы обратить его в бегство.

Титан молчал. Терра пыталась встать на копыта.

— Не выйдет, — сказал Дискорд, внезапно оказываясь позади Селестии.

— Нет, — прошептала она. — Ты должен.

— Я дам тебе три дня, — сказал Дискорд. — Три дня без Титана, чтобы Твайлайт и её друзья приготовились.

— Элементы не сработают, — сказала Селестия, вспоминая тусклые черные кристаллы, прикрепленные к броне пяти пони.

Дискорд усмехнулся.

— Это потому, что Твайлайт применяла их непроизвольно, — сказал он. — А ей требуется использовать их осознанно.

— Не играй со мной, Дискорд!

— Почему нет? — сказал Дискорд. — Разве не этим ты сейчас занимаешься? Не играешь свою маленькую партию? Ничто в твоей игре не могло победить Титана. Никогда не могло. Но я попытаюсь, — прошептал он. — Только ради тебя.

— Сволочь, — прошипела Селестия. — Ты никогда не хотел, чтобы мы победили.

— Поверь мне, Селестия, — сказал Дискорд, выходя из-за неё, чтобы лицом к лицу встретиться с Титаном, — так будет намного интереснее. Хе-хей! — крикнул Дискорд Титану.

Титан спокойно смотрел на Дискорда.

— Кстати, Порядок, — сказал Дискорд, когда в его лапе из ниоткуда появилось яблоко. — Почему ты уверен в том, что это яблоко упадет, когда я его отпущу? — Титан продолжал хранить молчание. — Потому что всякий раз, когда яблоко отпускали в воздухе, оно падало. Но почему ты считаешь, что яблоко будет вести себя так же, как раньше?

Дискорд откусил кусочек яблока, шагая по направлению к королю.

— Потому что так функционирует мир, — сказал драконикус. — Таков порядок. Одни и те же ситуации порождают одни и те же исходы. Мир ведет себя точно так же, как вел себя в прошлом. Но почему ты веришь в это? Похоже, лишь потому, — сказал он, ухмыляясь, — что так было раньше!

Дискорд остановился неподалеку от Титана.

— Мир будет предсказуемым, потому он всегда был предсказуем. Но, видишь ли, порочный круг делает это недействительным. Смотри.

Он позволил яблоку выпасть из его лапы. Оно, как он и сказал, пролетело по воздуху и упало на землю. Но, приземлившись, оно превратилось в отрезанную голову единорога. Взрослого жеребца с красной гривой и белой шерстью. Титан закрыл глаза.

— Порядок не свойственен нашему миру. "Естественный порядок" – это оксюморон. Единственная истина заключается в том, что никакого порядка нет. Единственная естественная вещь — это хаос. — Он подошел на шаг ближе к Титану и наклонился. — Прекрати нарушать мои правила, Порядок.

— Не называй меня Порядком, Дискорд, — произнёс Титан. — Ты думаешь, что можешь причинить мне боль и поддеть меня, используя моего мертвого сына. Но это не так. Ты считаешь, что можешь отвоевать у меня этот мир. Но и это не так. Несмотря на все утверждения о том, что ты и есть воплощение хаоса, ты всегда был совершенно предсказуем, мой враг. И твоя величайшая слабость заключается в том, что ты никогда не меняешься. — Он открыл глаза. — Меня не сдерживает тот же недостаток. Я больше не Порядок.

— Меня зовут Титан, — сказал он, когда Сингулярность возникла перед ним. — И тебе не следовало ронять яблоко.

---

— Хорошие новости, — сказала Астор, входя в комнаты Валианта. — Теперь я выше тебя по званию. Лейтенант Корускар.

Валиант сидел в центре комнаты, затачивая фрагмент своего клинка.

— Ты не выше меня по званию, — сказал он, не отрывая взгляда от серебряного фрагмента. — Я рыцарь, а ты солдат. Абсолютно разные системы рангов.

— Зато, — сказала Астор, — я теперь официально стала правым копытом самой Селестии.

— Принцессы…

Астор помахала копытом.

— Неважно. Всё равно она для меня теперь мастер-генерал принцесса Селестия.

— И ты на самом деле так её называешь? — спросил Валиант.

— При всех — да. Селестия терпит многое с моей стороны, но подрыв её авторитета на публике к этому не относится. Я ведь верный маленький монстр.

Не поднимая глаз, Валиант заменил один сегмент клинка на другой.

— Ты слышала об этом? — спросил он.

— Астор Корускар! — выкрикнула она. — Маленький монстр Селестии. По-моему, для прозвища, которое дают тебе враги, оно весьма недурно.

— Не согласен, — сказал Валиант. — Но, кажется, тебя это не заботит. Я полагаю, наше пребывание в столице почти завершилось?

— После моего триумфа в Пределе я получаю собственную армию для захвата севера. Как называется тот большой участок земли к северу от Предела Вечнодикого Леса?

— Сердце, — ответил Валиант. — Мы подберемся ближе к Фиркраагу. И его брату, Эксакктусу.

— И почему я должна об этом волноваться?

— Потому они два сильнейших в мире дракона, к тому же ещё и братья. Каждый из них может превратить твою армию в пепел, Астор. И они держатся подальше от территорий друг друга, что уже говорит о самых дружественных отношениях между двумя драконами, о каких мне известно. В последний раз Фиркраага видели месяц назад, когда мы уходили из Предела. Он сравнял с землей целую деревню с населением почти в тысячу пони.

— Я не рыцарь, Валиант. Меня не волнуют драконы.

— Да? — сказал Валиант. — В последний раз Луну видели лишь тогда, когда она загоняла Эксакктуса обратно в его логово. В конце концов, её прозвище — Губитель.

Астор нахмурилась.

— Я всегда думала, что это просто метод запугивания.

Валиант покачал головой.

— Даже среди рыцарей Титана Луна — живая легенда. Пока Селестия играет в шахматы, Луна убивает драконов. И всё же она до сих пор не смогла убить ни Эксакктуса, ни Фиркраага.

— Значит, Луна может до сих пор находиться в Сердце, — сказала Астор. Убийство сестры Селестии станет для единорожки завершением войны. Она осуществит свою цель. Селестия будет гордиться ею.

— Возможно, — сказал Валиант, — но любой из драконов может очень сильно осложнить тебе жизнь. Они с куда большим удовольствием выберут мишенью нас вместо Луны, ведь они знают, что она представляет реальную угрозу.

— Если так, — сказала Астор, — тогда мы убьем их. Всё просто.

— Едва ли, — сказал Валиант. — Хотя говорят, что на драгоценности Фиркраага можно купить королевство, и что среди них есть чистейшая грозовая платина, какая только известна роду пони. Если кто-то сделает себе клинок из этого металла, то он не будет знать себе равных.

— Деньги и власть, — сказала Астор. — Никогда не думала, что ты такой, Валиант. Разве не ты вечно говоришь о том, чтобы сделать мир лучше?

Валиант засмеялся.

— Единственная причина, по которой я кажусь таким хорошим, заключается в том, что всякий раз, когда ты меня видишь, я нахожусь рядом с тобой, Астор. Кстати, мне нравится твоя униформа.

— Правда? — сказала Астор, взглянув на свой застегнутый на все пуговицы белоснежный мундир и плащ. — Думаю, золотой отделки могло бы быть чуть больше. По крайней мере, я не должна носить дурацкую шляпу.

— Как насчет нормальной шляпы? — спросил он. — Возможно, двууголки или адмиралки с золотой отделкой по краю. Разумеется, тебе придется перекрасить шкурку в белый, хотя в таком случае мы подходили бы…

Астор смерила его ледяным взглядом.

— Э, — сказал Валиант. — Может быть, мы пробыли в столице чересчур долго. Наверное, будет лучше, если мы отправимся прямиком на войну.

---

Капитан Меркурий приземлился перед Астор и произнес напряженным от страха голосом:

— На нас напали.

Астор посмотрела на капитана. Его крылья с боков и живот испещряли многочисленные царапины и порезы, некоторые из которых всё ещё кровоточили. Грива пегаса пребывала в беспорядке, но это не было чем-то необычным для командира крыла: они жили в воздухе, в конце концов.

— Где твоё крыло? — спросила Астор.

— Все мертвы, — сказал он, вздрогнув. — Три пегаса. Их лидер…

— Кобыла? Белая с красно-голубой гривой?

Меркурий кивнул.

— Понимаю, — сказала Астор. — Аркболт — величайшая из воздушных асов Луны, и она правда доставляет много неприятностей. Я предполагаю, что они наступают с севера?

— И с запада, — подтвердил Меркурий. — По меньшей мере шесть тысяч. Должно быть, они каким-то образом прорвались через Предел.

— Несомненно, — сказала Астор. — Твои раны смертельны?

— Нет, мэм. Я всё ещё могу сражаться.

— В таком случае облети лагеря. Скажи пони, чтобы они готовились к битве и ожидали приказов от своих командиров.

Меркурий опешил.

— Мэм?

— Ты слышал меня, капитан. Если кто-то из моих солдат испытывает такие же сомнения, то напомни им, что я никогда не проигрывала сражений. Действуй так, словно это всё — часть моего плана.

— А это она? Я имею в виду, часть плана, мэм?

— Нет, — сказала Астор. — Это будет бойня. Но мы победим, — добавила она, увидев выражение его лица. — А теперь лети.

Она зачерпнула магию и телепортировалась прочь.

Астор появилась в центре своей штабной палатки и с удовлетворением заметила, что здесь присутствовали почти все офицеры.

— Судя по выражению ваших лиц, я не ошибусь, если скажу, что вы уже знаете о нападении, — сказала она. — По всей видимости, Луна решила, что может застать нас врасплох. И она оказалась права.

Единорожка взглянула на присутствующих. Астор лично отбирала членов своего военного совета, основываясь на их компетентности.

— И поэтому выживание каждого пони в этом помещении, как и военная кампания Селестии в Сердце, зависит от вашей способности понять то, что я сейчас скажу. Ясно?

Получив персональный кивок от каждого из своих командиров, Астор начала раздавать приказы. Этот батальон пожертвует собой, чтобы рассредоточить войско Луны, другой разобьет второй и третий ряды, чтобы приблизиться и атаковать с флангов. Этому батальону нужно будет сражаться на марше, тому потребуется построиться фалангой. Они были в меньшинстве и их застали врасплох. Но Астор требовала от своих солдат больше, чем кто-либо из командиров Королевской Армии, да и в целом они были лучше обучены.

Она никогда не проигрывала сражений. Она никогда не отступала. Она прекрасно осознавала, что если выиграет эту битву, силы Луны будут рассеяны и расколоты, и весь Предел останется за Астор. Она была маленьким монстром Селестии и не собиралась разочаровывать свою принцессу.

Это было короткое совещание. Закончив его, Астор телепортировалась в свои покои, где хранила оружие. Несмотря на то, что Сангрофил она всегда держала при себе, у неё хватало и других орудий убийства. Четыре металлических диска, заостренных и зачарованных для дополнительной маневренности. Два выдвижных накопытных ножа в зачарованных ножнах, раскаляющих клинки, чтобы отбить врагам охоту идти в ближний бой. Две дюжины покрытых ядом игл с быстродействующим транквилизатором, чтобы сбивать пегасов с неба.

Астор уже привыкла управляться со сложным комплексом ремней, крепящим сбрую для всего арсенала под униформой. Не прошло и минуты, как единорожка была в полной боевой готовности.

Валиант ворвался в дверь как раз перед тем, как она собралась телепортироваться на поле боя. Он задыхался, его взгляд дико метался.

— Астор, — выдохнул он.

— А, — сказала она. — Рада, что ты здесь. Ты можешь пойти со мной: я собираюсь деморализовать целый батальон. И знаешь, я никогда не видела тебя в бою, кроме как на тренировке, как это ни странно.

— Нет, — сказал Валиант. — Астор, ты должна развернуть армию. Мы должны идти на юг, сейчас же.

Астор посмотрела на него.

— Объясни, — прошептала она.

— Это Фиркрааг, — сказал он. — Он покинул Предел и быстро летит по направлению к Седлбургу.

На какой-то момент Астор растерялась. Однако до неё быстро дошло, что пытался сказать Валиант.

— Валиант, — сказала она. — Если мы отступим сейчас, Луна сможет полностью выбить нас из Сердца. А Седлбург она возьмёт в любом случае.

— И? — спросил Валиант.

— И нашим врагам будет меньше проку от горстки пепла, чем от функционирующего шахтерского городка.

Валиант смотрел на неё, пятясь.

— Ты не можешь всерьёз так говорить, — прошептал он. — Это не засеянное поле, Астор, это деревня, населенная пони.

— Население Седлбурга насчитывает две тысячи четыреста восемьдесят три жителя. Атакующее войско Луны — по меньшей мере шесть тысяч солдат.

— Нет… — сказал Валиант, тряся головой.

— Я могу математически доказать, что принимаю правильное решение, Валиант.

— Пони для тебя — всего лишь цифры? Одна погибшая деревня — просто статистика?

— Знаешь ли ты, — сказала Астор, — что будет означать победа в этой битве? Луна потеряет Сердце. Территория Титана будет в два раза превосходить земли Терры. И это сделаю я. Селестия…

— Селестия? Вот из-за чего это всё?

— Всё из-за этого, Валиант. Она создала меня!

Мускулы на шее Валианта взбугрились.

— Она презирает тебя! — выкрикнул он.

Астор отпрянула.

— Ч-ч-что? — сказала она, ненавидя саму себя за то, что запинается.

— Я говорил с ней неделю назад, Астор. Она в Сердце.

— Она не там, — сказала Астор, тряся головой. — Я бы знала.

— Принцесса Селестия ненавидит эту войну, Астор. Она ненавидит убивать пони. Я даже не думаю, что она хочет, чтобы Луна умерла. Ты выполняешь работу, которую она не хочет делать, и это она тоже ненавидит. Ей не нужен маленький монстр, Астор. Ей нужна сестра.

— Лжец, — прошептала Астор. — Ты хочешь победить Фиркраага. Ты просто хочешь убить дракона, спасти деревню и раздобыть волшебный меч. И ради этого ты отнимаешь у меня мой звездный час.

— Думаешь, все из-за этого? Две тысячи пони, и ты думаешь, что я хочу меч?

— Эта деревня погибнет, Валиант. И ты ничего не можешь с этим поделать. Прочь с моей дороги.

Валиант смотрел на неё.

— Ты не можешь этого сделать, Астор. Ты не божество. Ты – семнадцатилетняя кобылка из сиротского приюта с…

— Прочь с моей дороги! — Астор нанесла ему сокрушительный удар телекинезом. Его отбросило к стене, и он сполз на пол. Астор двинулась к двери.

— Монстр, — сказал Валиант, кашляя. — Ты. Маленький. Монстр.

Астор остановилась, но не обернулась.

— Я удивлена, что тебе потребовалось так много времени, Валиант, чтобы понять то, что уже знает весь мир.

---

Астор обладала разрушительным могуществом.

Когда она выдернула накопытный нож из шеи земного пони, сухожилия лопнули, и ей в лицо брызнула кровь. Она развернулась и снесла голову другого врага с плеч Сангрофилом, предавшись трепету смертельной схватки. Её диски разлетелись, тихо звеня от магической энергии, разрезая на куски всё больше пони.

Астор снова устремилась в гущу боя, разъединяя Сангрофил и запуская его фрагменты в трех солдат. Она рванула частицы вверх, и каждый фрагмент вырвался из темени врагов в миниатюрном фонтане крови. Её атаковал пегас, но Астор заблокировала его переднюю ногу при помощи накопытного ножа. Он закричал, когда его плоть зашипела при соприкосновении с раскаленным металлом. И завопил ещё громче, когда Астор вогнала второе лезвие ему в желудок и провернула.

Ближайший пони начал раздавать приказы. Астор желала хаоса. Она телепортировалась к нему в брюшную полость. Он не издал ни звука, когда ему разорвало жизненно важные органы, а при возникновении Астор ошметки пони эффектно разлетелись на его солдат. Без колебаний она направила в изумленных врагов двадцать фрагментов клинка. Каждый из них взорвался, унося с собой жизни десяток солдат. Враги начали нарушать построение и бежать. Астор оказалась права — это не были обученные солдаты. Это были ополченцы.

Она не остановилась. Отступающее войско было уже не жильцами, и Астор не страшилась получить недостаток во врагах в ближайшем будущем.

Её второе сознание улавливало любую приближающуюся атаку. А первое занималось тем, чтобы убивать врагов так быстро, как только возможно. На самом деле это не составляло для неё труда — пони были невероятно хрупкими созданиями. Она могла бы убивать их голыми копытами, но это было попросту слишком медленно. К тому же если враги оставались в целом виде, в этом не было никакого веселья.

Разорванные на части пегасы падали с неба и забрызгивали землю вокруг неё. После того, как её грива и шкура стали скользкими от крови, ей пришлось применить заклинание, удерживающее гриву подальше от глаз. Астор редко доводилось наслаждаться боем так долго.

Каждый пони, умирая, смотрел на неё одним и тем же взглядом. Безусловно, это был страх, но он приобретал множество разных форм. Это не было страхом перед более крупным и могущественным пони — Астор прекрасно знала этот страх. Сейчас же он больше походил на страх перед ураганом или землетрясением. Так, по представлению Астор, смотрели на Фиркраага деревенские жители, когда тот являлся, чтобы их сожрать. Это был страх перед монстром.

Астор упивалась кровопролитием. Она позабыла как о Валианте, так и о том, что он сказал о Селестии. Она перестала беспокоиться о победе и даже о своих собственных войсках. Они были натренированы работать сообща, как единое целое. Они выполнят свою задачу.

В схватке её чувства обострялись, и Астор знала, что прошел почти час к тому времени, когда она впервые почувствовала усталость. Как ни странно, ни боль в мышцах, ни даже напряжение в сознаниях не говорили ей о том, что её силы убывали. Она и не заметила бы этого, если бы не начала становиться медлительной. На сей раз фрагмент вражеского клинка порезал ей плечо.

Она вознаградила нападавшего тем, что аккуратно нарезала его по крайней мере на семь частей, окрасив окружавший мир в багровые тона. Затем Астор набросила сеть из магических цепей на вражеского магически одаренного единорога, телепортировалась ему за спину и вонзила в него два накопытных ножа. Его хрящи шипели и лопались вокруг раскаленного металла, пока она не сбросила своего противника на землю. В её сторону полетело копьё, но единорожка при помощи магии отправила его обратно, пронзив ключицу и бок пегаса.

Она почувствовала шершавую, сухую боль в горле и осознала, что в течение последних двадцати минут выкрикивала слово "умри".

Астор убивала снова и снова, карая своих врагов за то, что они осмелились воевать против единственного истинного мастера войны. Но на место каждого пони, которого она убивала, вставал другой. Единорожка почувствовала, что с каждым убийством устает всё больше. Но она не могла остановиться: её стратегия базировалась на том, чтобы погасить слабое наступление на этом участке армии Луны. С каждым солдатом, которого она не убила или не обратила в паническое бегство, должны были иметь дело её собственные войска.

Противники заметили, что она замедлилась, и смогли нанести ей несколько незначительных ран. Это обнадежило их, и они усилили атаку. Начав уделять гораздо больше времени и усилий самозащите, чем совершению убийств, Астор обнаружила, что окружена. У неё мелькнула мысль о том, что она погибнет. Это казалось такой нелепой идеей. Она не могла умереть. Не она. Не от копыт пони.

Прибытие Селестии не могло оказаться более своевременным. Её выход не был величественным или эффектным; она просто приземлилась рядом с Астор и пророкотала своим божественным голосом: "Огонь".

Астор призвала адское пламя. Селестия призвала солнечное пламя. Вместе они за считанные секунды очистили площадь вокруг себя. При виде Селестии враги начали спасаться бегством.

— Ты забралась слишком глубоко в ряды врага, Астор Корускар. Это рискованно даже для тебя.

— Я сочла это необходимым, принцесса, — сказала Астор. — Если войскам Луны не удастся прорваться через мой левый фланг, она потеряет большую часть своего преимущества.

Она внимательно смотрела на принцессу, пытаясь засечь любой намек на гордость или злость, но в случае с Селестией всегда было трудно сказать наверняка.

— Ты покинула свои войска, — сказала Селестия.

— Я считаю их достаточно компетентными для принятия решений в мое отсутствие. Моей значимостью на поле битвы нельзя пренебрегать.

Несомненно, Селестия знала, что это было правдой — она должна была заметить тела.

Селестия наклонила голову.

— Ты в порядке, Астор? Ты вся в крови.

Вопрос застал Астор врасплох. До этого Селестия никогда не спрашивала, все ли с ней в порядке.

— Да, — улыбаясь, ответила Астор. — Да, я в порядке.

Вся в крови. Она теплыми ручьями стекала по лицу единорожки и пропитывала гриву.

— А теперь продолжим работу? — она указала Сангрофилом на убегающих солдат.

— Разумеется, — сказала Селестия.

Раньше Астор ни разу не сражалась бок о бок с принцессой, и сейчас у неё был шанс продемонстрировать Селестии, как много она узнала. Какой ценной пони она стала.

Астор, вдохновленная присутствием Селестии, атаковала первой. Она порубила нескольких пони на части прежде, чем Селестия догнала её, затем метнула диски в толпу, чтобы пролить больше крови. Теперь Селестия увидит, на что она была способна. И Астор об этом позаботится.

Убивать было для них так естественно, что Астор с трудом могла поверить, что они ни разу до этого не сражались вместе. Селестия притягивала к себе внимание вражеских солдат божественным ликом. Она парировала или открыто игнорировала их атаки, не сбавляя скорости. Астор мелькала тут и там в их рядах, убивая врагов пачками, прежде чем кто-нибудь замечал её присутствие.

Вместе они были несокрушимы. Астор хотелось бы, чтобы это длилось как можно дольше, но, к сожалению, почти через четверть часа их настигли собственные войска.

— Мы победили, — сказала Астор сквозь неровные вдохи. Её лицо исказила неровная ухмылка. — Я положила их сотнями.

Селестия посмотрела на поле вокруг себя, усеянное трупами.

— Да, — сказала она. — Это так. Ты сделала именно то, чему я тебя учила.

— Принцесса? — спросила Астор. — Что-то не так?

Селестия отвела взгляд.

— Приведи себя в порядок, Астор Корускар.

С этими словами она расправила крылья и взлетела.

---

Астор вихрем влетела в покои Селестии, захлопнув за собой дверь при помощи магии.

— Вы должны были… — она застыла. Возвышаясь над Селестией, в паре метров от Астор находился король.

Одна лишь сила притяжения не смогла бы так быстро поставить её на колени.

— Ваше Величество, — сказала она. Она повернулась к Селестии. — Пожалуйста, принцесса, простите мою бестактность. Я подумала, что в ваши покои вторгся один из моих подчиненных.

Король Титан обратил свой взор на неё, и Астор впервые за всю свою жизнь хорошо рассмотрела властителя мира. Радужная оболочка его глаз светилась внутренним белым светом. Грива состояла из туманного белого эфира, который простирался вниз вдоль шеи и вокруг кончиков крыльев.

Когда он посмотрел на неё, Астор ощутила необъяснимый страх. Страх не перед пони или чудовищем, а перед чем-то чуждым. Это был страх неизбежности смерти и бездонной темноты глубочайшего океана. Астор только что совершила важнейшее в своей жизни достижение, а Титан в мгновение ока заставил её почувствовать себя ничтожеством.

Она не знала, как такое возможно — у неё была защита от мысленной магии. И также она удивлялась, что не смогла почувствовать Титана, прежде чем войти в помещение. Присутствие его силы невозможно было не обнаружить на расстоянии нескольких километров.

Сейчас над ней нависла реальная опасность. Насколько она слышала, король Титан, не думая дважды, казнил бы её за простое нарушение поведения. И ничто бы ему не помешало. И хотя Астор могла убивать пони сотнями, Титан смог бы уничтожать их целыми городами за раз.

— Повторись, пони, — сказал Титан. Астор съежилась. Селестия редко использовала свой голос на полную мощность, но даже тогда он звучал почти музыкально. Голос же Титана вызывал такое чувство, словно её сознание перетирали жерновами.

— Я… — начала Астор. — Принцесса Селестия отсутствовала на совете, поэтому я послала гонца, чтобы просить её о присутствии. Я предположила, что он без разрешения вошел в покои её высочества. Он уже однажды поступил так в прошлом.

— Интересно, — сказал Титан. — Мы не можем сказать, честна ли ты. Где ты нашла её, Селестия?

— Приют для сирот, — ответила Селестия. — Мы ничего не знаем о её происхождении. Оно было признано… несущественным.

Титан слегка склонил голову на бок, глядя на Астор.

— Сними магический захват с тела, пони.

Астор колебалась. Если Титан хотел убить её, ему не понадобилась бы магия. Кроме того, единороги никогда не оставляли себя беззащитными от чужого телекинеза. Это было врожденным навыком; снять захват было бы всё равно, что остановить собственное сердцебиение. Она сделала то, что было сказано.

В тот же миг Астор окутал телекинез короля. Он поднял её в воздух, на уровень своих глаз, и начал медленно поворачивать, рассматривая.

— Скажи нам, пони, — произнёс Титан. — Кем были твои родители?

— Я не знаю, ваше величество, — сказала Астор, вися вверх ногами. — Они были убиты в начале войны.

— Твое имя?

— Астор Корускар, Ваше Величество.

— Корускар, — молвил Титан. — Оставили ли родители тебе что-нибудь?

Астор быстренько вспомнила горящую погремушку Кларион Колла, утраченную много лет назад.

— Нет, — сказала она. — Ничего.

— Безусловно, — сказал Титан. Астор почувствовала, как по её телу прошла волна магии. — В тебе есть след божественной силы, Астор Корускар. Ты не простой единорог. — Он бесцеремонно уронил её на пол, и Астор невольно заворчала.

Титан повернулся к Селестии.

— Раздобудь одаренного жеребца, чтобы он оплодотворил её в течение сезона. Доставь младенца нам, когда тот родится. Помимо этого ей запрещено иметь детей. Отыщи всех её живых родственников, стерилизуй или убей их. Мы выразились понятно?

Селестия немедленно кинула.

— Да, мой король.

— И казни пони, который в прошлом входил в твои покои.

Рог Титана засветился, и потолок распался на сотни кирпичей, которые разошлись в стороны и повисли в воздухе. Он удалился, взлетев в небеса и запечатав за собой пролом.

— Я не понимаю, — прошептала Астор, поднимаясь с пола.

— Он и Терра играют в игру, которая вне твоего или моего понимания, Астор.

— Но жеребенок? — спросила Астор. — Зачем?

— Я не знаю, Астор. Но нам нужно убедить его в том, что ты мертва. Мы разыграем твою смерть в битве, и ты оставишь армию и спрячешься.

— Нет, — сказала Астор.

— Что?

— Нет, — повторила Астор. — Я сделаю то, что он просит.

Селестия посмотрела на неё с ужасом.

— Ты отдашь ему своё новорожденное дитя?

— Да, — сказала Астор. — Мое место здесь, с армией.

— Нет, Астор, — сказала Селестия. — Это будет чудовищно.

— А я и есть ваше маленькое чудовище! — крикнула Астор. — Я не хочу детей. Я хочу быть рядом с вами!

— Я знаю, чего ты хочешь! — выкрикнула Селестия. — Ты думаешь, я этого не поощряла? Ты думаешь, я не использовала тебя? Я бессмертна, Астор! — Селестия опустила голову. — Деревня с двумя тысячами жителей погибла. А сегодня я видела, как ты с ухмылкой разрываешь врагов на части.

Астор отступила на шаг.

— Вы были со мной, — сказала она. — Вы хотели от меня этого.

Селестия закрыла глаза.

— Род пони заслуживает большего, чем то, что я сделала с тобой, Астор. Я превратила тебя в монстра.

— Нет, — сказала Астор, качая головой. — Нет. Я делала все, что вы хотели, и даже больше. Я ваш самый надежный лейтенант! Я должна убить вашу сестру.

— Мне жаль, Астор, — сказала Селестия. — Я не могу выразить тебе, как сожалею о том, что сделала с тобой. Но ты больше не можешь быть моим лейтенантом. Ты должна оставить армию и жить своей жизнью.

— Нет! — выкрикнула Астор. — Это именно то, чего я хочу! Лучше быть монстром, чем пони!

— Мне жаль, Астор. Но ты должна уйти.

— Но вы, — произнесла Астор, её голос надломился. — Вы удочерили меня.

— Я призвала тебя на службу. Мне жаль, Ас…

— Нет! — крикнула Астор. Два лезвия Сангрофила вспыхнули рядом с ней. Не успев сообразить, что делает, она замахнулась ими на Селестию. – Прекратите. Так. Говорить!

Зенит встретился с Сангрофилом, но Селестия уже давно не была соперником для Астор, которая с легкостью сломила защиту принцессы и, прижав богиню к стене, скрестила лезвия на шее Селестии.

— Скажите мне еще раз! — крикнула Астор, ей лицо обжигали слезы. — Что вы бессмертны!

Селестия закрыла глаза.

— Астор…

— Лейтенант, — сказала Астор. — И вы не поступите со мной так. Вы не можете просто взять и забрать всё, чему вы меня научили. Вы не можете просто уничтожить то, чем меня сделали. Я ваш маленький монстр, ваше высочество, и я выиграю эту войну и убью вашу сестру, даже если мне придется утопить род пони в крови. А вы, — сказала она, прижимая лезвия к шее Селестии. — Вы будете править, когда я закончу. Я передам вам мир. И вы, Селестия, будете любить меня.

Астор исчезла.

---

— Ты был прав, — сказала Астор, появившись в покоях Валианта. — Она презирает меня.

Судя по всему, Валиант укладывал вещи. Он встал, едва заметив её.

— Астор? — спросил он. — Ты плачешь?

Астор поняла, что действительно плакала.

— Она не может даже смотреть на меня, — сказала она, отворачиваясь. — Я пыталась убить её.

— Что?!

— Нет, — Астор повернулась обратно к Валианту. — Я не пыталась. — Если бы она пыталась, Селестия была бы мертва. — Но я угрожала ей.

— Не пыталась, — сказал Валиант. Он начал расхаживать по комнате. — Ты должна вернуться. Ты должна принести извинения. Принцесса Селестия милосердна.

— Нет, Валиант. Она хочет, чтобы я скрывалась. Она хочет, чтобы мир позабыл обо мне. Но я не позволю ей. Я не хочу, чтобы меня запомнили как пони, чьим именем назвали шкалу.

— Что же заставило Селестию так сказать?

Астор приложила копыто к виску.

— Она не знает, что делает! — выкрикнула она. — Без меня эта война будет продолжаться десятилетиями! Ты нужен мне, — сказала она Валианту. — Принеси мне список десяти сильнейших в армии жеребцов. Они должны быть единорогами.

— Астор, — сказал Валиант. — О чем ты говоришь?

— Я должна завести ребенка. Мне нужно… — она сглотнула. — Забеременеть. Мой кавалер должен быть единорогом выдающейся силы.

— Ты бросила умирать целую деревню с двумя тысячами пони, — сказал Валиант, — а теперь ты ждешь от меня, что я найду жеребца, чтобы ты могла затащить его в постель? Ты не в себе.

— А что я должна была делать, Валиант? Развернуть целую армию и потерять Сердце, обманув этим ожидания Селестии? Я лейтенант Корускар, Валиант. Или ты думаешь, что какая-то часть моего положения требует ценить жизни пони? Тебя так сильно удивляет, что я — та, кто я есть?

— Я знаю тебя, — сказал он. — И ты — не монстр. Прекрати говорить о детях и иди спать, Астор. И никакого списка я для тебя делать не буду.

— Почему? — спросила Астор. — Ревнуешь?

— Что?

— Да ладно тебе, Валиант. Я знаю, чего ты хочешь. Этого хочет и Селестия: или ты думал, что она приставила тебя ко мне по случайности? Да, Валиант Корускар. От тебя у меня определенно были бы могущественные дети.

Валиант скрипнул зубами.

— Я сильнейший в этой армии жеребец, Астор. Ты это знаешь. Тебе не потребуется список.

— Ты так думаешь? — сказала Астор. — Я ни разу не видела тебя в сражении против настоящего противника, Валиант. Ты хоть когда-нибудь кого-нибудь убил? Всё, что ты всегда делаешь, так это твердишь и твердишь о том, чтобы сделать мир лучше. Но ты никогда этого не сделаешь.

— Я не хочу тебя, — сказал Валиант. — Уже нет.

— С тобой или без тебя, но это произойдет.

— Не делай этого, Астор. Ты поступаешь безрассудно.

— Ты хочешь меня, — сказала Астор. — Ты годами следовал за мной, Валиант. Ты не мир хочешь сделать лучше, а меня. Ты хочешь меня исправить. И это твой шанс. Раз ты рыцарь, то прояви себя — убей кого-нибудь из моих врагов и назови это подвигом. — Астор повернулась к двери. — Ах да, ты же не можешь, — сказала она, уходя. — Ведь я уже убила их всех.

---

Проснувшись на следующее утро, Астор решила, что сошла с ума.

Она всегда была стойким приверженцем логического подхода, но её действия накануне не имели никакого логического объяснения. Она бросила целую деревню сгорать в драконьем огне. С точки зрения тактики это было верное решение. Возложить вину на Селестию тоже было разумно: принцесса никогда не обучала единорожку каким-либо этическим нормам. Приоритетом для принцессы всегда была победа любой ценой.

И все же Астор знала, что на взгляд практически любого пони совершенные ею деяния были злом. Злом, не оправдываемым никакими благими намерениями. Что подумают о ней солдаты, когда узнают о случившемся? А учитывая тяжелые потери, которые они понесли в битве, Астор сомневалась, что надолго останется их любимым командиром.

Селестия презирала её. Селестия, что приютила Астор. Единорожка делала всё, что желала принцесса, но, по-видимому, Селестии больше не нужен был этот полезный инструмент. Астор задавалась вопросом, чего же хотела Селестия, если принцессу не устраивала даже она.

Она пыталась убить свою принцессу, что было полным абсурдом. Но если подумать на свежую голову, это не выглядело таким уж неожиданным. Накануне был напряженный день, Астор просто надломилась.

А сейчас она пыталась собрать детали воедино. Ей нужно будет извиниться как перед Валиантом, так и перед Селестией. Демонстрация смирения почти наверняка вернет их на её сторону, и это будет больше в духе той пони, какой они бы хотели видеть Астор. А значит, они победят. Она решила начать с Валианта. Несомненно, после того, как она высмеяла его, он ушел, чтобы подуться где-то за пределами лагеря.

Она старалась не думать о жеребенке с тех пор, как вылезла из постели. Больше всего её волновало то, что она добровольно хотела отдать дитя Титану. Что подумала бы Астор Корускар из сиротского приюта, увидев, как она так охотно отказывается от жеребенка? Конечно, что она настоящий монстр.

Астор была монстром, и две тысячи мертвых пони Седлбурга служили тому подтверждением. Но без Селестии это всё, что от неё оставалось. Монстр без хозяйки. В чем теперь был смысл?

Её размышления прервал стук в дверь. Взглянув на часы, Астор обнаружила, что проспала два с лишним часа. Но единорожка не беспокоилась — она их заслужила.

— Войдите, — сказала она, распахивая дверь магией.

— Мэм! — сказал гонец, вставая по стойке смирно. — Сэр Валиант вернулся. Он просил вас присутствовать снаружи.

Астор начала одеваться.

— Валиант покидал армию?

Гонец приподнял брови.

— Да, мэм. Он сказал, что выполнял ваши приказы. Мы не подумали задавать вопросы рыцарю-командующему Ордена Естественного Порядка.

— Мои приказы, — повторила Астор. "Прояви себя — убей кого-нибудь из моих врагов и назови это подвигом".

Астор телепортировалась в центр лагеря и начала бешено озираться по сторонам в поисках Валианта. Большая группа пони собралась вокруг чего-то, и она решила, что Валиант там.

— Валиант! — выкрикнула она, пытаясь протолкнуться сквозь толпу. — Валиант! — Пони вокруг неё не двигались с места.

Астор раздраженно вздохнула.

 — Я Астор Корускар! — крикнула она.

Все пони поблизости незамедлительно повернулись лицом к ней, затем попятились. Над толпой повисло молчание, когда Астор медленно прошагала в центр. Толпа расступилась, и единорожка увидела Валианта.

Он был в крови. Ожог простирался по половине его лица и спускался на шею. Он снял свою сбрую и использовал ремни как веревку, с помощью которой волочил голову крупного красного дракона.

Он убил Фиркраага. Один.

— Это невозможно, — Астор покачала головой. — Ты же говорил мне, что только Луна может справиться с Фиркраагом и Эксакктусом.

Валиант кивнул.

— Когда две сущности вступают в противоречие, Астор, — сказал он. — Нечто большее, чем просто сила, определяет, кому жить, а кому умереть.

— Но как?.. — спросила Астор.

Валиант пожал плечами.

— Это секрет. Ты всё равно не захотела бы его услышать. А теперь, — сказал он. — Ты знаешь старинный язык. Как будет "Губитель"?

Астор смотрела на него.

— Карсомир, — прошептала она наконец. — Сэр Валиант Карсомир.

Четырнадцать фрагментов металла, похожего на грозовую платину, вырвались из отрезанной головы Фиркраага и объединились перед Валиантом.

— Карсомиром может зваться мой клинок, — сказал он. — Я предпочту быть Валиантом Корускар. — Он пал на колени.

Астор с трудом понимала, что происходит. Валиант должен был быть слабым. Тем не менее он убил дракона, встретиться с которым в поединке не решалась даже Луна. А теперь…

Удерживаемый в воздухе магией Валианта, к ней плыл крупный синий бриллиант. Когда он был на полпути к ней, несколько фрагментов Карсомира прорезали воздух, и части самоцвета отпали, придав бриллианту форму четырехконечной звезды, метки Астор.

Валиант смотрел мимо самоцвета в глаза Астор.

— Выходи за меня.

---

Терра находилась в смертельной опасности, а подобное нечасто случалось с аликорнами. Этого не случилось бы и сейчас, однако Титан сражался с Дискордом высоко над ними, под черным небом.

Селестия перехватила её копыто и ударила Терру в грудь. Воздух выбило из лёгких, и королеву отбросило назад. К ней устремился Зенит, горя десятком раскаленных добела точек. За ними следовала Селестия.

Терра перекатилась на ноги и разъединила Экзогенезис, чтобы отбить клинок своей дочери. Едва коснувшись земли, Селестия развернулась, чтобы лягнуть задними копытами, но Терра нырнула под них, прежде чем нанести удар передними ногами.

Её дочь перехватила и сломала их, а затем изо всех сил ударила головой в лицо Терры. Скорость Селестии вкупе со странной способностью предугадывать каждый следующий шаг противницы оказалась весьма досадной. "Да, — подумала Терра, — ты побеждаешь потому, что ты умнее, Селестия. Оторви мне заднюю ногу, вот так. Смотри, как мерцает и гаснет под напором твоего клинка мой. Неважно, что ты на век старше меня и вдвое сильнее. Ты просто слишком умна".

Главной биологической потребностью стало выживание. Терре нужно было оставаться в живых так долго, как это было возможно. Она знала, что Титан изгонит Дискорда так же, как и раньше. И тогда он отыщет её. Он всегда её находил. Он сам так сказал, когда сделал Терру своей женой.

Терра прирастила ногу обратно к телу и начала пятиться до тех пор, пока не нашла лучшую точку опоры для сражения с Селестией. Она держала Экзогенезис вплотную к своему телу, приготовившись к любым уловкам, на какие способна Селестия. На данный момент о том, чтобы причинить Селестии вред, не могло быть и речи. Выжить.

И она смогла. Зенит снова и снова атаковал, но Терра держалась. Не один раз её сжигали, ломали, разрывали на части, но она восстанавливалась. При всей своей маневренности Селестии не удавалось убить Терру. Это было слишком трудной задачей, когда Терра всецело сосредотачивалось на выживании.

Наконец Титан вновь опустился.

Хотя что-то было не так. Титан не мчался по воздуху — он падал. Он не столько приземлился на скалу под собой, сколько упал на нее, глухо ударившись о камень, и замер. Обе — и Терра, и Селестия — остановились, чтобы посмотреть на него: он приземлился всего лишь в десятке метров от них. Титан силился сделать единственный неровный вдох. Глаза Селестии расширились, когда она снова повернулась к Терре.

Со сверкающей вспышкой Селестия ударила Терру ещё одним лучом солнечного огня. Несмотря на то, что Терре удалось заслониться от большей части удара, королеву всё равно отшвырнуло назад. И она слишком поздно догадалась, что собиралась сделать Селестия. Терра поднялась в воздух и увидела Селестию, стоявшую рядом с их отцом.

— Нет, — выдохнула она.

Её пегасье зрение позволяло видеть всё. Зенит вонзился в грудь Титана, целясь прямо в сердце. Клинок погружался в его тело: пятнадцать сантиметров, тридцать, пятьдесят. Терра устремилась к королю, но слишком медленно. Селестия убивала его.

Титан перевернулся на живот, не обращая внимания на Зенит, хотя при этом движении клинок едва не рассек его пополам. Сингулярность погрузила пространство между ним и Селестией во тьму. Селестия перевела взгляд с Титана на его клинок, и на сей раз её лицо выражало неподдельное изумление.

Титан вонзил клинок, и Селестия закричала, когда её грудина деформировалась, выгибаясь к лезвию из чистой тьмы. Терра приземлилась рядом с ними, в изумлении смотря на короля.

— Подумать только, — сказал Титан между мучительными вдохами, — что ты умрешь так легко. Что при всех твоих кознях мне нужно только притвориться мертвым, чтобы уничтожить тебя.

Сингулярность пульсировала, всё сильнее насаживая Селестию на клинок. Принцесса задыхалась, а из уголка её рта и по подбородку потекла струйка черной сукровицы.

— Все кончено, Селестия, — сказал Титан. — Это конец.

Глава 18 - Дружба - это магия

Селестия умирала. Сингулярность, погружённая в грудь, вытягивала саму жизнь из её плоти. Это не было болезненно и даже не вызывало ощущения слабости. Когда Титан направил магию в клинок, тело принцессы стало попросту отключаться. Каждый удар сердца выходил тише предыдущего.

Однако это продолжалось слишком долго. Титан был не просто сильнее Селестии — король превосходил дочь на порядок. Судя по всему, Селестия уже должна была умереть. Так почему же она до сих пор жива?

Зенит всё ещё впивался в грудь Титана, но свет клинка угасал с каждым мгновением. Селестия собрала каждую каплю магии единорога, которой располагала, и влила её в свой клинок. Зенит засиял как никогда ярко.

Титан поморщился. Движение было практически незаметным, но оно было. Что Дискорд сделал с ним? Так или иначе, Селестия смогла причинить отцу боль. Она подвергала короля опасности. Сердце в её груди затрепетало. Конец войны чего-то да стоил.

— Ты слаб, — сказала она в промежутке между сдавленными вдохами. — Я могу убить тебя.

Очередной удар сердца был слаб настолько, что она едва почувствовала его. Сколько ещё пройдёт времени до тех пор, как кровь застынет у неё в венах?

На мгновение что-то промелькнуло на лице Титана. Селестия не могла точно понять. Что-то, похожее на осознание. Принцесса ощутила призрачный проблеск надежды. Не таким ли было лицо Титана, когда он испытывал страх?

Окружающий мир потемнел, когда Сингулярность вытянула свет из воздуха.

— Терра! — настойчиво крикнул Титан. Селестия внезапно осознала, что совсем позабыла о своей матери. Она попыталась усмехнуться, но лишь отхаркнула сгусток крови. Сегодня она действительно была не в форме.

Через мгновение Терра оказалась рядом с ней с занесённым Экзогенезисом. Чтобы парировать смертоносный удар матери, Селестии пришлось выдернуть свой клинок из груди Титана. Лезвия вспыхнули от удара. Надежда Селестии убить Титана умерла между мерцающими клинками.

Терра ухмыльнулась.

— Похоже, это конец, солнышко.

Селестия перевела взгляд с Титана на Терру. Она закрыла глаза.

— Ещё один день, — прошептала она.

Она собрала каждую каплю магической энергии, какую только могла — пегаса, земной пони, всей. Зенит погас, когда она втянула в себя его энергию. Она призвала жар и силу, вливая всю свою магию единорога в одно простое заклинание.

Волна магии ударила Титана первым, спалив на его теле каждый волосок и отшвырнув его назад, одновременно превратив в щепки окружавшие их деревья. Терра хотя бы смогла закричать, когда её отбросило прочь, как детскую игрушку.

При помощи всей своей магии земной пони Селестия рывком вернула своё тело к жизни. Раны моментально закрылись, а плоть срослась, в то время как она прижалась к земле и воззвала к своей магии пегаса.

Взлетев с места, она преодолела звуковой барьер и оставила своих родителей позади, направляясь к Кантерлоту. Селестия использовала магические чувства, пытаясь определить, преследуют её или нет. По крайней мере, Титан собственной персоной пока не гнался за ней. Поэтому Селестия вложила немного больше сил во взмахи крыльев.

Три дня. Что бы Дискорд ни сделал с Титаном, это продлится три дня. Три дня на то, чтобы выяснить, как ей бороться с двумя аликорнами, которые намного превосходят её.

Подлетая к городу, Селестия почувствовала, что из уголка её рта стекает струйка густой жидкости. Она вытерла её копытом, полагая, что это была просто кровь или слюна. Она ошибалась. Отстранив копыто, принцесса увидела, что на нём остался чёрный след.

Только тогда Селестия осознала, что с тех пор, как она покинула лес, её магия не восстановилась ни на йоту. Титан лишил её силы.

---

Вскоре после возвращения Селестии подругам Твайлайт выделили в замке комнаты для ночлега. Флаттершай отказалась занимать такие огромные апартаменты в одиночку так же, как и Эпплджек.

— Эпплджек? — позвала Флаттершай в темноте. Единственным источником света в комнате было свет звёзд, неравномерным узором падавший на покрывало из распахнутых окон. Кровати в Кантерлоте были очень большими и очень мягкими, и та, которую делили Эпплджек и Флаттершай, не являлась исключением. Флаттершай ничего не имела против, но Эпплджек не переставая ворочалась с тех пор, как они легли спать.

— До чего ж мягкая эта проклятая постель, — ворчала Эпплджек, перекатываясь с боку на бок. — Кажись, она набита облаками и пегасьими перьями. Эдак я провалюсь в неё и во сне тонуть начну.

Флаттершай же была рада, что в кои-то веки могла поспать на нормальной кровати. Она сомневалась, что Эпплджек на самом деле не могла уснуть из-за постели — в конце концов, в замке Кантерлота было более чем достаточно комнат для них всех.

— Ты не пробовала считать пегасов?

— Нет, — ответила Эпплджек, потирая глаза. — Не могу сосчитать всех их разом. Проворные маленькие мерзавцы…

Флаттершай нахмурилась.

— А выпить стакан тёплого молока?

Эпплджек внимательно посмотрела на Флаттершай и приподняла бровь.

— И где ж я тут достану стакан тёплого молока? — Она покачала головой. — Да и вообще, странный вкус у этого кантерлотского молока. Совсем нежирное.

— Ладно, — произнесла Флаттершай. — Ну а как насчёт того, чтобы просто закрыть глаза и представить, что ты дома, в своей постели?

Эпплджек раздражённо вздохнула.

— Ну, вот и всё, — сказала она. — Теперь уж я наверняка не усну. Спасибо, Флаттешай.

Флаттершай съёжилась.

— О, прости. Что такого я сделала?

— Ничего, — сказала Эпплджек. — Ничего ты не сделала. Ты не виновата. Видать, я просто тоскую по дому, и все дела.

— О, — Флаттершай села. — Что ж, если ты не собираешься спать, может быть, хочешь поговорить об этом?

— Не очень, — сказала Эпплджек, садясь на кровати. — Просто раньше мне не доводилось так долго их не видеть. Знаешь, я ведь всё, что делаю, — это ради семьи. Не пойми меня неправильно — ферму я люблю. Но эта метка на моём боку куда больше связана с семьёй Эпплов, чем с фруктом.

— Ты по ним скучаешь.

— Что, если Эпплблум вернётся, — голос Эпплджек надломился, — получив свою метку? Она же как раз подходящего возраста. Что, если я пропущу это, потому что я здесь? Я понимаю, что это мой долг. Но порой из голову выкинуть не могу, что нечестно это всё. Терпеть себя не могу за эти мысли.

— Ты увидишь их снова, — прошептала Флаттершай.

— Но что, если не увижу? — спросила Эпплджек. — Что, если мы проиграем, а Эпплблум всё будет ждать, что я её заберу домой. А я так и не приду…

По лицу Эпплджек потекли слёзы.

Флаттершай подвинулась ближе и обняла Эпплджек передними ногами.

— Этого не произойдёт, — прошептала она, когда Эпплджек зарылась лицом в шёрстку Флаттершай и шмыгнула носом. — Мы уже слишком многого добились, чтобы проиграть теперь. Ты увидишь их снова, Эпплджек.

Флаттершай ожидала, что Эпплджек оторвётся от неё, и стёрла с мордочки подруги несколько слезинок. Вместо этого Эпплджек прильнула к ней, как жеребёнок. Она изо всех сил старалась сдержать рыдания, и в ночной тищине разносились лишь тихие всхлипывания.

— Это больно, — прохныкала она спустя некоторое время.

Флаттершай похлопала Эпплджек по спине.

— Потому что ты любишь их.

Эпплджек покачала головой, слегка отстранившись от Флаттершай.

— Нет, — прошептала она. — Не от этого. Сражаться. Умирать. — Взгляд Эпплджек стал отчуждённым, словно она смотрела на что-то непостижимое для Флаттершай. — Я будто до сих пор чувствую боль, так же, как когда мне кости ломали или шкуру сдирали. Меня давили насмерть и душили. Я видела даже, как мои потроха снаружи болтаются, Флаттершай, и…

Флаттершай понятия не имела, что сказать. Она редко вступала в бой, а когда и вступала, то почти никогда с ней рядом не была Эпплджек. И всё же даже она видела, как подруга без содрогания вправляет кости и харкает кровью. Как Эпплджек, испытывая такую боль, могла продолжать сражаться?

— Огонь, — прошептала Эпплджек, всё ещё смотря в никуда. — Огонь — хуже всего. Жар словно проникает внутрь меня. Под мою броню. Металл нагревается, как раскочегаренная плита, и я не могу вырваться. Я просто продолжаю исцеляться и гореть, и всё, что я чую, — это запах палёного мяса. Я и вздохнуть не могу, потому что тогда огонь попадет мне в лёгкие. — Она сглотнула. — И у меня плавятся глаза…

— Тссс, — сказала Флаттершай, поглаживая спину Эпплджек. — Сейчас ты в порядке, Эпплджек. Ты здесь, со мной.

Эпплджек сглотнула, кивая.

— Спасиб, Флаттершай. Я — земная пони. Думаю, что могу продержаться без сна ещё одну ночь. Отдохни немного. Тебе это не помешает.

Флаттершай не выпустила её.

— Во мне тоже есть немного магии земной пони, Эпплджек. Помнишь? Я буду здесь, с тобой, до тех пор, пока ты будешь во мне нуждаться.

---

Солнечный свет ударил в глаза Эпплджек, и она застонала. До её ушей донеслось пение птиц. Похоже, наступило утро.

— Видать, я уснула, — сказала она.

Флаттершай улыбнулась.

— Мхм, — кивнула она. — Иногда всё, что тебе нужно, — это хорошо выплакаться.

Эпплджек приподнялась и посмотрела вниз, на Флаттершай, которая находилась как раз под ней. Она залилась румянцем.

— Я на тебе, что ли, спала? Похоже, это получше тюфяка будет. И я плакала.

— Нет ничего плохого в том, чтобы плакать, Эпплджек.

Эпплджек вздохнула и положила голову на грудь Флаттершай.

— Ага, ага. Только Дэш не рассказывай.

— Не рассказывай мне чего? — спросила Рэйнбоу Дэш, влетев в комнату с большим блюдом вафель. — У вас двоих завелись секрееее… — блюдо зазвенело об пол, когда Дэш остановилась как вкопанная. — Эм… привет вам обеим, — лицо Дэш начало приобретать тёмно-красный оттенок. — Эм… привет… вашей… парочке, — медленно сказала Дэш.

— Выглядит неприлично, да? — сказала Эпплджек, лёжа на кровати поверх Флаттершай.

Глаза Дэш вылезали из орбит.

— Я, эм, пришла с… эээ, занесло. Я занесла вафли для вас. Обеих. — Она пристально смотрела на пол, где рассыпало своё содержимое упавшее блюдо. — Пойду принесу ещё, — прошептала она, медленно пятясь в дверной проём.

— Дэш, — Эпплджек попыталась выкарабкаться из постели, но её ноги все ещё были переплетены с ногами Флаттершай.

— Дэш! — пискнула Флаттершай, когда Эпплджек наконец высвободилась и повалилась на пол. Заворчав, Эпплджек побежала за Рэйнбоу Дэш.

Флаттершай ничего не могла поделать. Она хихикала, поднимаясь с постели. Ей необходимо было расчесать гриву, но справиться с этим делом самостоятельно она не могла. Хотя, вероятнее всего, за завтраком Рэрити бросит на неё один лишь взгляд и утащит к зеркалу.

На подоконнике чирикнула голубая сойка, и Флаттершай замерла. Раньше они с животными приводили друг друга в порядок каждое утро. Однако с тех пор, как Титан вернулся, пегаска могла лишь распугать их.

И сейчас, как и всякий раз прежде, Флаттершай поймала себя на мысли, что надеется, чтобы эта птица оказалась другой. Тем не менее пегаска не решалась заговорить с ней — ей не хотелось, чтобы та сразу же улетела. Что бы ни сделал Титан, Твайлайт не смогла этого отменить. Флаттершай хотелось бы обладать своей собственной магией единорога. Это было эгоистичное желание, но она чувствовала себя беспомощной из-за того, что не могла хотя бы попытаться сделать животных прежними.

На ум ей пришла мысль о том, что у неё было немного магии земной пони. И в ней должно было быть немного пегасьей магии, иначе она не смогла бы летать. А что, если она обладала и другой магией?

В её сознании прозвучал голос Твайлайт: “Магия единорога требует усердия и концентрации. Речь идет о преобразовании энергии, что течёт внутри всех нас”. Но на чём она должна была сконцентрироваться? Флаттершай попыталась очистить сознание и отыскать в себе магию. Она закрыла глаза, потянувшись за пределы нежного ветерка, что был её пегасьей магией. Затем она обогнула намного менее податливый источник силы, который, как она знала, был магией земных пони.

К своему удивлению, она что-то нашла.

Пегаска моментально его узнала: это был источник той самой силы, которую она черпала, используя Взгляд. Был ли её Взгляд магией единорога? Когда Флаттершай предоставится случай, она должна будет спросить об этом Твайлайт или Рэрити. Но сейчас её внимание было сфокусировано на птице.

Флаттершай сконцентрировалась на голубой сойке, одновременно пытаясь дотянуться до неизвестной силы внутри себя. Она тотчас же поняла, почему единороги постоянно твердили о том, сколько сосредоточенности требует их магия — концентрироваться сразу и на птице, и на магии было трудно.

И всё же она попыталась и спустя несколько минут почувствовала, как что-то начинает собираться в воздухе между ней и птицей. Флаттершай ожидала чего-то наподобие электричества; энергию, которую ей необходимо было бы сдерживать. Но то, что она ощутила, было чем-то мелодичным. Это была песня — Флаттершай почти слышала, как она, жаждущая освобождения, выстраивается внутри неё. Пегаска открыла рот, готовясь запеть.

— Флаттершай? — сказала Дэш, прошагав в комнату.

Магия тут же покинула Флаттершай, и с её губ сорвался сдавленный крик, когда испуганная сойка улетела прочь.

Дэш помахала копытом перед её лицом.

— Эквестрия вызывает Флаттершай! Мы завтракаем снаружи, во дворе.

— О, — Флаттершай обернулась к Рэйнбоу Дэш. — Прости. Я сейчас выйду.

— Да, — сказала Дэш. — И Флаттершай? Спасибо за то, что позаботилась об Эпплджек.

— Мне это ничего не стоило, — сказала Флаттершай. — Ей просто нужно было расслабиться.

— Э, да, — сказала Дэш. — Бьюсь об заклад, она это сделала.

Рэйнбоу Дэш снова начала краснеть. Флаттершай улыбнулась.

---

— Вафли! — воскликнул Невпечатляющий, когда Флаттершай влетела во двор. — Вафли для всех. И для тебя тоже, Флаттершай, так что присаживайся.

Все её подруги расположились вокруг столика для пикников под открытым небом, за исключением Твайлайт. Это было плохо, Флаттершай намеревалась спросить её о магии единорогов.

— Ты приготовил вафли? — сказала она. — Спасибо.

— Пинки Пай помогла, — ответил Невпечатляющий. — Хотя “помогла” — не лучшая формулировка. Я начинаю подозревать, что она воспринимает выпекание как соревнование со своим желудком: чем больше готовит, тем больше ест. В любом случае вафли там, — он махнул в сторону блюда с дымящимися вафлями, а затем принялся указывать на заполнившие стол тарелки. — А ещё тут взбитые сливки, засахаренная клубника, кленовый сироп, фруктовый салат, апельсиновый сок, масло, молоко и пахта. А также виски. Завтрак чемпионов.

— Это виски? — спросила Рэйнбоу Дэш, пристально рассматривая квадратную бутылку, на которую Невпечатляющий указал в последнюю очередь.

— Лучшее лекарство от похмелья, — сказал Невпечатляющий.

Рэрити сморщила нос.

— С чего вдруг именно ты приготовил нам завтрак?

— Превосходный вопрос! — воскликнул Невпечатляющий. — Видишь ли, я сообразил, что ни у кого из вас нет настоящих обязанностей при армии, и что ни у кого не хватает смелости что-то вам приказывать. Поэтому чем больше времени я проведу среди вас, девчата, тем меньше настоящей работы мне придётся выполнять!

 — Разве до этого ты работал? — удивилась Рэрити.

Невпечатляющий прижал копыто к груди.

— Я обучал фехтомагов! — ответил он. — И убивал. И позволь мне сказать тебе, эти две обязанности я воспринимал очень серьёзно. Важно не перепутать и не начать одновременно делать и то, и другое.

Флаттершай принялась потихоньку жевать свои вафли.

— Вы до сих пор не знаете, где сейчас Твайлайт? — спросила она, стараясь не говорить с набитым ртом, дабы избежать гнева Рэрити.

— Не-а, — сказала Эпплджек, держа в зубах вилку, на которую она накалывала ломтики яблок. — Её никто не видел со вчерашнего утра.

Рэрити подняла копыто, и все подождали, пока она проглотит пищу.

— Мы просто обязаны найти её, — сказала она. — Несчастную кобылку, должно быть, сегодня столько всего тяготит: и все эти воюющие божества, и мой мёртвый отец, и прочее. Я правда надеюсь, что она не сильно переживает из-за Эстима. — Рэрити вытерла свой нож о салфетку перед тем, как вытащить из тарелки выбранную ягоду клубники. — Он не заслуживает и секундного сожаления. — Единорожка раздавила клубнику зубами, и её рот наполнился красным соком.

— Ну, — сказал Невпечатляющий, поливая вафли виски. — Хорошо, что принцесса Селестия вернулась, иначе мы лишились бы лидера. Вы, девчата, рано или поздно должны поговорить с ней. Вы же герои и всё такое. О, и когда мы выводили пленников из подземелья прошлой ночью, кое-какой парень хотел поговорить с вами. — Он запихнул пропитанную алкоголем вафлю в рот целиком и принялся шумно жевать.

— С нами хотел поговорить какой-то пони? — удивилась Рэйнбоу Дэш.

— М-м-м, — ответил Невпечатляющий сквозь вафлю. Виски струйкой стекало по его подбородку. — Не пони. Дракон. Малец где-то вот такого роста, — он поднял копыто чуть выше стола. — Большей частью упоминал Твай, но и тебя вспомнил, — он взглянул на Рэрити.

Все сидевшие за столом обменялись ошеломлёнными взглядами.

— Спайк, — прошептала Флаттершай.

---

— Твайлайт?

Она приклеилась лицом к поверхности открытой книги, множество других фолиантов усеивало стол вокруг неё. Такое пробуждение не было необычным для Твайлайт Спаркл. Или, по крайней мере, было привычным раньше. В последнее время трупы окружали её чаще, чем книги. Твайлайт проснулась, и в её сознании во всех деталях возникло воспоминание о том, кем она стала и что сотворила. Астор. Селестия. Титан. Дискорд.

— Спайк? — прошептала она так тихо, что едва расслышала саму себя.

Твайлайт совершила убийство. Ею пользовались как оружием, а она в свою очередь использовала в качестве оружия остальных. Она видела, как пони умирают ни за что просто потому, что оказались на пути божества. Она постигла правду, скрывавшуюся за миром, в котором жила: рай, созданный для них Селестией, был всего лишь иллюзией, возведённой поверх величайшего кошмара. Мир оказался мрачным местом.

Но когда она повернулась и увидела стоявшего в дверном проёме Спайка, мир стал чуточку светлее.

— Ну да, — сказал Спайк, оглядывая кабинет Селестии, усеянный обломками камня и книгами. — Я не умер. Думаю, тот злодей соврал.

Твайлайт схватила его с помощью магии и заключила в тесные объятия.

— Спайк! Ты жив!

Голос Спайка был хриплым от волнения.

— И ты тоже. Они сказали мне… — он шмыгнул носом. — Они сказали, что ты…

— Я знаю, — прошептала Твайлайт. — Где ты был всё это время?

— В подземелье, — ответил дракончик. — Они пользовались им с тех пор, как умерла принцесса Селестия. Точнее, я думал, что она умерла. Эпплджек сказала мне, что ты вернула её.

— Да, — сказала Твайлайт. — Что-то вроде. Ты в порядке? Они не обижали тебя?

— Я? Я в порядке, — Спайк вздохнул. — Хотя в подземелье было очень скучно. Целый день нечем заняться, а кормили они меня только сеном. Мне бы сейчас драгоценных камней.

Твайлайт не знала, как ей удаётся одновременно смеяться и плакать.

— Мы найдём тебе драгоценных камней, Спайк.

— Ну, — сказал он. — Я знал, что найду тебя здесь. Конец света, а ты учишься.

— Несомненно, — усмехнулась Твайлайт.

— Узнала что-нибудь?

Твайлайт вздохнула.

— Ничего такого, чего бы я уже не знала. Любые упоминания о том, как должны бы работать Элементы Гармонии, всего лишь предположения. И все они неверны. В дневнике Астор также нет упоминания о них или Дискорде.

— Расслабься, Твайлайт, — сказал Спайк. — Ты в этом разберёшься.
“Если нет, — подумала Твайлайт, — то мы проиграем. Если не Титану, то Дискорду”.

— Я просто не понимаю! — выкрикнула она, вставая. — Каждый раз, когда мне кажется, что я узнала о них больше, единственное, что я на самом деле узнаю, — это как мало я знаю! У них должен быть источник силы, у них должен быть создатель. Кто-то создал их, так что у них должно быть назначение. Теоретически я уже должна была выяснить, почему они не работают или почему Титан может им противостоять. Но я не могу. Я не могу этого сделать.

— Пинки-чувство Пинки Пай ты тоже не понимаешь, — сказал Спайк.

— Мне не нужно её Пинки-чувство, для того чтобы спасти мир.

— А, — помрачнел Спайк. — Ну да.

Твайлайт снова вздохнула.

— Который час?

— Только что встало солнце, — ответил Спайк.

— Что? — выпалила Твайлайт. — Меня не было целую ночь? Как насчёт Титана и Дискорда? Не могут же они до сих пор сражаться.

Спайк пожал плечами.

— Не знаю. Хотя Селестия вернулась. Возможно, тебе следует поговорить с ней.

— Да, — на мгновение задумалась Твайлайт. — Может быть, и следует. Пойдём.

Она левитировала его к себе на спину и направилась во двор. Кто-нибудь там сможет сказать, где находится Селестия.

— Эй, Твай? — спросил Спайк, когда Твайлайт шагала по коридорам. — Что это за костюм?

Твайлайт нахмурилась.

— Это униформа, Спайк.

— Выглядит глупо.

Твайлайт окликнула первого пони, которого увидела.

— Эй, вы там!

Пони обернулся и, к её смятению, поклонился ей. Твайлайт предпочитала, чтобы они отдавали честь. Она была их генералом, а не божеством.

— Где принцесса Селестия?

— В библиотеке замка, — отчеканил пони. — Её покои были уничтожены. Вы желаете, чтобы я отвёл вас туда, мэм?

— Нет, спасибо, — Твайлайт и сама прекрасно могла найти библиотеку. Она направилась через внутренний двор замка, который, казалось, нисколько не пострадал от сражений. Эстим, несомненно, проследил за тем, чтобы парк оставался нетронутым.

Луна приземлилась рядом и зашагала с ней.

— Твайлайт Спаркл. Я рада, что нашла тебя.

Твайлайт кивнула.

— Рада, что вы благополучно выбрались из Вечнодикого леса.

— Я твой должник, Твайлайт Спаркл. Моя сестра жива благодаря тебе. Невзирая на наши разногласия, я бесконечно благодарна тебе.

— Кто победил? — спросила Твайлайт. — И почему божества до сих пор не начали действовать?

— По словам Селестии, Дискорд бежал из нашего мира. Но перед этим он поразил Титана могущественным заклинанием. Король ослабел и боится предпринимать какие-либо действия. Селестия пострадала подобным же образом. Она говорит, что это продлится ещё два дня.

Твайлайт сходу восприняла новую информацию.

— Стало быть, теперь Терра — сильнейший аликорн среди живущих.

— Да, — подтвердила Луна. — Мы не знаем, почему она всё ещё не напала.

— Это было бы грубой ошибкой, — сказала Твайлайт. — Если Титан прикажет ей остаться с ним, через два дня он одержит победу. Нет никакой необходимости проявлять нетерпение и отсылать Терру сейчас. С нашей стороны ему нечего опасаться.

— Нечего? — спросила Луна более тихим голосом. — Это правда?

Твайлайт кивнула головой.

— Элементы мертвы. Я не знаю, как они работают или почему они потеряли силу. Не помогли ни книги, которые я взяла в Понивилле, ни дневник Астор.

Луна сглотнула.

— Ты прочла дневник Астор?

— Примерно половину, — подтвердила Твайлайт. — Он показывает вашу сестру в любопытном свете. Прямо сейчас я иду поговорить с ней.

— Ты зла на неё.

— Именно.

Луна остановила Твайлайт, вытянув копыто.

— Ты имеешь полное право сердиться, Твайлайт Спаркл. Но Селестия сделала для рода пони больше, чем ты можешь себе представить. Помни это.

— Речь не о том, что она сделала для рода пони. А о том, что она сделала со мной. — Твайлайт обошла копыто Луны.

— Э, Твайлайт? — спросил Спайк. — С каких это пор ты злишься на Селестию?

С тех самых, как заняла её место.

— Ты не можешь присутствовать при этом, Спайк. Ступай и найди Рэрити.

— Но, но мы только что…

— Я знаю, Спайк. Мне очень жаль. Я скоро отыщу тебя, и мы всё наверстаем.

— Отстой, — пробурчал Спайк.

— Поверь мне, Спайк, — сказала Твайлайт. — Я не могу с этим не согласиться.

Спайк соскочил с её спины и стал удаляться вразвалку.

— И не забудь принести самоцветы! — выкрикнул он, уходя.

Луна снова пошла в ногу с Твайлайт бок о бок с ней.

 — Селестия слаба, Твайлайт Спаркл. Ты не увидишь этого, но для того, чтобы просто удержаться на копытах, ей требуется вся её магия земной пони.

— В таком случае она просто должна найти в себе силы.

— Ты не понимаешь, Твайлайт Спаркл. Ты можешь ранить её сильнее, чем себе представляешь. Она любит тебя. Ты это знаешь.

Твайлайт стиснула зубы.

— Я запомню это. А сейчас, с вашего позволения...

Она распахнула двери, ведущие в библиотеку, и шагнула внутрь.

Библиотека Кантерлотского замка была настоящим лабиринтом из огромных книжных полок, которые тянулись к потолку более чем на двадцать метров в высоту. Плотный красный ковёр приглушал звуки. Твайлайт в юности провела много часов за чтением книг в кабинках на балконе верхнего этажа. Новый камень и отсутствующие полки отмечали место, где Титан и Селестия сражались в ночь, когда принцесса потерпела поражение.

Библиотеку переоборудовали в их новый командный пункт. Столы извлекли из кабинок и установили между книжными полками. На большинстве из них теперь лежали карты, или книги, или всё вместе, но некоторые, по-видимому, существовали только для того, чтобы пони могли собраться вокруг них. Твайлайт нахмурилась из-за слишком громких выкриков некоторых пони. Им следовало говорить тише. В конце концов, это всё ещё была библиотека. Но единорожка поборола внезапное желание утихомирить их.

Селестия в окружении подруг Твайлайт стояла в центре помещения, там, где сходились несколько столов. Твайлайт сделала вывод, что присутствие Селестии творило чудеса с их боевым духом.

Войдя в помещение, единорожка прочистила горло, и вскоре все в комнате выжидающе смотрели на мастера-генерала. Слишком поздно Твайлайт осознала, что не поклонилась принцессе Селестии. Но она в любом случае была не в том настроении.

Твайлайт повысила голос.

— Я желаю поговорить с принцессой, — сказала она. — Наедине.

Пони начали друг за другом выходить из помещения. Селестия вздрогнула.

Почти сразу же к Твайлайт приблизилась Эпплджек.

— Твои родители в порядке, Твай, но твою маму ранили в грудь. Она непременно поправится, но пока она в госпитале. Поняла?

Твайлайт позабыла о своих родителях.

— Спасибо, Эпплджек. Найдите Спайка. Похоже, он действительно расстроен из-за того, что я бросила его, едва узнав, что он жив.

— Ясное дело, Твай. Пошли, девочки!

Друзья Твайлайт покинули библиотеку последними. Сама же она выжидала, пока не осталась с Селестией наедине. Этот разговор предназначался им двоим.

Луна была права. Ничто не указывало на то, что Селестию что-то беспокоило: её шкура почти сияла, а грива, как обычно, колыхалась облаком эфира. Королевские регалии снова украшали её грудь и копыта. Принцесса выглядела безупречно.

— Вы разговаривали с моими друзьями, — начала Твайлайт. — Выглядели ли они счастливыми?

Селестия закрыла глаза.

— Да.

— Славно, — Твайлайт подошла поближе. — Знаете ли вы, что Эпплджек больше месяца не виделась с семьёй и не была на ферме Сладкое Яблоко?

— Нет, Твайлайт, — прошептала Селестия. — Я этого не знала.

— Рэрити лишилась дома. Единственная вещь, которая у неё осталась — это фехтомагический клинок. Четырнадцать фрагментов. На самом деле, примечательно, — Твайлайт принялась расхаживать по комнате. — Знаете ли, её учил отец. Или, возможно, вы уже это знали. Мы не слишком-то много разговаривали со времени битвы. Хотелось бы мне знать, как она воспринимает тот факт, что я убила его.

 — Твайлайт…

Твайлайт продолжала, не обращая внимания на Селестию.

— Флаттершай не может разговаривать с животными. Титан сделал их неприручаемыми. Её особенный талант исчез.

— Твайлайт, пожалуйста…

— Хотя бы Пинки Пай в порядке, — продолжала Твайлайт. — Она вместе со своими друзьями и знает, что в Понивилле Кейки в безопасности. Этого для неё достаточно.

Твайлайт схватила телекинезом стоявший перед Селестией стол и перенесла его по воздуху в пустую кабинку, расчистив пространство между ними.

— Знаете ли вы, что случилось с Рэйнбоу Дэш? — прошептала она. — Нихилус наложила на неё заклятье. Превратившее самую решительную и верную пони из всех, кого я знаю, в слюнявое чудовище. Она выбрала Дэш только потому, что хотела сломить кого-то, обладающего подобным боевым духом. Заклинание было из книги, которая стоит вон на той полке. Думаю, оно вам знакомо.

Глаза Селестии расширились.

— Нет, — прошептала она.

— Да, — сказала Твайлайт. — Вы встречали Нихилус. Я знаю, что встречали — я её глазами наблюдала за тем, как она уничтожила вас. Я почувствовала вкус крови, когда она оторвала вам ухо зубами. Вам ведь известно, что я так долго находилась в ловушке внутри неё. Вы знаете, на что она была способна. Забавно, — Твайлайт принялась переставлять остальные столы обратно в кабинки, возвращая библиотеку в её исходное состояние. — Если бы меня осквернили сегодня, думаю, она была бы далеко не такой уж плохой.

— Не говори так, Твайлайт.

— Твайлайт, — тихо произнесла она. — Твайлайт Спаркл. Теперь для меня это звучит почти незнакомо. Мои друзья потеряли всё, но я? — Голос Твайлайт стал громче. — У меня есть всё! Я герой! При виде меня пони кланяются. И я могу убить почти кого угодно. Какой пони мог бы просить о большем? В конце концов, разве не ради этого вы все играете в свою маленькую игру?

Селестия отвела взгляд.

— Пожалуйста, Твайлайт…

— Взгляните на меня! — выпалила Твайлайт. Она крутанулась на месте, и её плащ взметнулся вокруг неё. — Я мастер-генерал Твайлайт Спаркл! Я Богоборец! Я стала всем, чего вы от меня хотели. Разве вы не гордитесь мной, Селестия? Потому что я ваш маленький монстр.

— Ты прочла её дневник, — прошептала Селестия. — Ты видела её воспоминания.

— Большую часть, — сказала Твайлайт. — Я понимаю, почему вы совершили многое из того, что совершили, но её дневник по праву принадлежит моей семье. Я очень сомневаюсь, что мои родители доверили бы меня вам, если бы прочитали его.

— Нет, — вздохнула Селестия. — Не доверили бы. Но ты не такая, как Астор Корускар, Твайлайт. Ты никогда не смогла бы стать такой, как она.

Твайлайт навострила уши.

— Я знаю. Но таково было ваше намерение, не так ли? Астор вышла из-под вашего контроля. Со мной вы должны были быть немного хитрее. “Воюющие пони”. Лабиринт. Сколько ещё крупиц информации вы без моего ведома заронили в моё сознание?

Селестия невесело рассмеялась.

— Ты и в самом деле хотела бы, чтобы я сказала тебе?

Твайлайт проигнорировала её.

— Знаете, что хуже всего? Я точно понимаю, почему вы это сделали. Чего стоит одна одиннадцатилетняя кобылка, когда на кону стоит сам род пони? Вы были идеальным примером для подражания, принцесса. Думаю, спустя тысячу лет играть роль становится легко.

— Я никогда не лгала, говоря о том, как ты дорога мне, Твайлайт. Ты должна поверить мне.

Твайлайт вздрогнула.

 — Нет, — сказала она. — Я не верю. Что вы увидели, впервые посмотрев на меня? Увидели ли вы во мне Астор Корускар, опасную пони, которую необходимо было сдерживать? Или фигуру, которой можно будет сыграть после возвращения Найтмэр Мун? Или же вы видели Элемент Магии, единственную в мире вещь, способную уничтожить вас?

— Всё сразу, — сказала Селестия. — Но мир изменился. Я изменилась. Зная, что возвращение Луны грядёт, я едва приступила к подготовке — настолько я боялась того, что должна была сделать. Ты понятия не имеешь о том, как это тяжело, Твайлайт.

Твайлайт фыркнула.

— Разве нет?

— Нет, Твайлайт. Когда ты хочешь съесть кусочек чьего-либо торта, разве ты крадёшь его? Я думаю, что нет — это было бы безнравственно. Поэтому ты просишь дать тебе кусочек торта. Но что, если тебе откажут? Попытаешься ли ты убедить их дать тебе кусочек? Может, поспоришь с ними, используя логику и риторику? Или аккуратно подведёшь их к мысли, что они должны поделиться с тобой кусочком своего торта?

— Я понимаю, к чему вы клоните, — кивнула Твайлайт.

— Ты — кобылка, пришедшая в магазин и захотевшая шоколадный батончик. Но скажешь ли ты своей матери или отцу прямо, что хочешь, чтобы они купили тебе его? Вряд ли, ведь твои шансы на успех будут очень малы. Обаятельные дети могли бы сначала напомнить родителям о том, как хорошо они воспитаны. Они могли бы упомянуть обо всей работе по дому, которую они выполнили. В таком случае конфета может быть подарена в качестве награды. Невоспитанный ребёнок мог бы выйти из себя и кричать до тех пор, пока растерянные родители не уступят его требованиям.

— Ты — торговец повозками, пытающийся продать товар. Ты изо всех сил рекламируешь товар покупателю. Ты ведёшь себя так дружелюбно, как только возможно; в твоих интересах убедить их купить твою тележку. Влияние, Твайлайт. Во всех случаях ты оказываешь на пони влияние, и мы не рассматриваем это как нечто, достойное порицания. Неприемлемо украсть кусочек торта или отобрать его силой, но приемлемо получить его при помощи слов. Если пони по своей воле даёт тебе торт, покупает тебе шоколадный батончик или приобретает повозку, ничего предосудительного совершено не было.

— Но итог один и тот же, — произнесла Твайлайт.

Селестия улыбнулась и еле заметно кивнула.

— У меня для тебя есть ещё одна гипотетическая ситуация, Твайлайт.

Твайлайт стиснула зубы.

— Я больше не ваша ученица, Селестия.

Рот принцессы сжался в тонкую линию.

— Представь, что теперь ты божество. Каждое существо в твоём королевстве боится тебя и любит так сильно, что исполнит всё, чего бы ты не пожелала. Ты знаешь, что при наличии достаточного количества времени и с помощью искусных интриг, ты способна заставить пони сделать всё, что угодно, или поверить во всё, что ты пожелаешь. Их индивидуальности податливы для тебя, как глина, и тебе не перед кем ответить за это, кроме тебя самой.

— Что, в таком случае, является этичным? Если простое влияние — этично, тогда ты можешь взять всё, чего бы ты не захотела, и делать с другими всё, чего бы ты не пожелала. Но я думаю, мы обе можем согласиться, что в какой-то момент влияние переходит в манипулирование, и вот это неправильно. Где ты проведешь эту линию, Твайлайт? Когда тебе чего-то хочется, что является недопустимым?

— Нам ни к чему углубляться в предположения! — крикнула Твайлайт. — Вы лгали мне и использовали меня. Вот это неправильно.

— Верно, — согласилась Селестия. — Я могла бы сказать тебе, что превратила свою последнюю ученицу в убийцу. Я могла бы сказать тебе, что хотела, чтобы ты рискнула жизнью ради спасения моей сестры Луны. Но я боялась, что потеряю тебя. В конце концов все мои аргументы о том, что правильно и что неправильно, были теоретическими. Нет ничего, что я не сделала бы для рода пони.

— Ладно, — сказала Твайлайт. — Полагаю, что мы сошлись хоть в чём-то.

Селестия сделала шаг в её направлении.

— Твайлайт, — сказала она. — Ты научила меня вещам, которым я никогда не научилась бы сама. Я постоянно поражаюсь тому, на что ты способна. Ты была величайшей ученицей, о которой я только могла просить, Твайлайт. Исключительной кобылой.

— Слишком исключительной, — сказала Твайлайт.

Селестия слегка приподняла голову.

— Что?

— Вы слишком хорошо учили меня, Селестия. Для вас было бы лучше, если бы я не знала некоторых вещей, но даже им я научилась. Скажите мне, почему мы находимся в библиотеке?

Селестия повесила голову.

— Твайлайт…

— Как вам отлично известно, пони по природе не склонны к переменам, — перебила её Твайлайт. — И думаю, я могу смело утверждать, что недавно прошла через некоторые изменения. Как вы, вероятно, могли подумать, это был сильный стресс. Вы видели, что ранее я начала с того, что убирала столы — очевидно, часть меня хочет, чтобы всё оставалось таким, как было. Потому вы предпочли разместить ваш командный центр в одном из моих любимых старых прибежищ, чтобы напомнить мне о старых добрых днях. По этой же причине вы рассказали мне всю эту ерунду об этичности влияния, используя гипотетические ситуации. Потому что такова структура наших прежних уроков.

Я предполагаю, что вы просчитали время моего прибытия, основываясь на том, когда Спайк ушёл искать меня. Когда я вошла, вы ухитрились оказаться в окружении пяти моих друзей, потому что знаете, что они тоже могут влиять на меня. Вы хотели продемонстрировать мне, что я одинока в своей неприязни к вам. Договорились ли вы заодно и с Луной, чтобы та перехватила меня?

 — Да, — ответ был больше похож на всхлип, чем на слово.

— Затем, — продолжала Твайлайт, дрожа. — Вы говорите мне то, за что я отдала бы когда-то всё, лишь бы это услышать. Не просто “хорошая работа, Твайлайт”. Вы говорите мне, что я исключительная. Поразительная. Что я чему-то научила вас. Что я стала всем, чего вы только желали. Как вам известно, это всё, чего я когда-либо хотела.

— Всё это правда, Твайлайт.

— Не сомневаюсь, — сказала Твайлайт. — Но моя проблема заключается в том, что вы хотели, чтобы я была орудием. Я существую для того, чтобы уничтожать ваших врагов и защищать ваш народ. Но вы остались в дураках, Селестия. Вы сделали неправильный выбор. Я проиграла. Элементы не работают, и я не думаю, что смогу разобраться в них за два дня. Титан вернётся и уничтожит всех нас. Если только я что-нибудь не сделаю. Потому что, несмотря на вашу корону, всё это до сих пор падает на мои плечи.

— Я должна была рассказать тебе, — Селестия вздохнула. — Я должна была рассказать тебе всё. Я должна была рассказать всё роду пони, но это не соответствовало моему представлению о рае. Мне так жаль, Твайлайт.

Твайлайт проигнорировала её.

— Он прижал меня к земле, — сказала она, снова повышая голос. — Ваш капитан Эстим.

— Твайлайт, умоляю…

— И я выкрикивала ваше имя, когда он запирал меня внутри чудовища. Он вонзил его в мой глаз.

Селестия сделала ещё один шаг к ней.

— Я не могу выразить тебе, как мне жаль, Твайлайт.

— Я ненавижу вас! — закричала Твайлайт. Она слышала, как колотится её сердце, и чувствовала, как кровь пульсирует в венах. — Вы лгали мне всю мою жизнь! Вы заставили меня почувствовать себя особенной! Все ради этого! Вы… — Твайлайт почувствовала, что по её лицу побежали горячие слёзы, и схватила ртом воздух. — Вы не спасли меня, — у неё заболело в груди. Она упала на пол и свернулась в клубок. — Вы должны были всё исправить, а не я. Мне приходилось говорить всем моим друзьям, чтобы они каждый день рисковали жизнями, потому что… потому что… — Твайлайт всхлипнула.

— Иди сюда, Твайлайт, — Селестия подвинулась к ней, чтобы накрыть своим крылом.

— Нет! — выпалила Твайлайт, толкая себя назад по ковру. — Не прикасайтесь ко мне! Просто… просто оставайтесь здесь. Я не могу… — она почувствовала магию, что выстраивалась внутри неё. — Я не могу этого сделать, — прошептала она. Она закрыла глаза и со вспышкой телепортации унеслась прочь.

Когда Твайлайт открыла глаза, она находилась в своей башне в Кантерлоте. По-видимому, на протяжении всей оккупации башню никак не использовали. Она была точно такой же, какой Твайлайт её оставила.

Но почему же теперь она воспринималась совсем по-другому?

---

— Я рада, что все вы смогли прийти, — сказала Твайлайт своим собравшимся друзьям.

Спайк усмехнулся.

— Да уж, Твай, потому что помимо этого есть целая куча мест, где бы они могли сейчас собраться.

Башня Твайлайт состояла из трёх круглых комнат, нагромождённых одна на другую и связанных между собой пандусами, которые уходили за пределы здания. В самой высокой комнате на верхнем уровне, где они собрались, располагались все книжные полки Твайлайт, а также несколько магических устройств. Центр комнаты занимали огромные песочные часы больше пони высотой. Над ними висела запутанная сеть, состоящая из зелёного света.

— Ух ты, Твайлайт, — сказала Рэйнбоу Дэш, глядя на пересекающиеся нити магического свечения.

— Да, — сказала Твайлайт, рассматривая свою сеть. — Пытаться отобразить на школьной доске заклинание с четырьмя привязками было невозможно, так что я вынуждена была переместиться в трёхмерное пространство.

— Итак, — сказала Рэрити, растягивая слова. — Ты говорила с Селестией.

Твайлайт нахмурилась.

— Говорила, и всё прошло так, как я ожидала. Она объяснила вам положение дел?

— Выходит, у нас есть ещё два дня, — откликнулась Эпплджек. — А потом Титан вернётся и в Кантерлоте камня на камне не оставит. О, и мы принесли тебе немного вафель, сахарок. Подумали, что ты, должно быть, жуть как голодна.

Твайлайт поняла, что не ела почти целый день.

— Спасибо, девочки. Если задуматься, я действительно проголодалась.

— Держи! — сказала Пинки Пай, передавая Твайлайт блюдо с вафлями, взбитыми сливками и фруктами. Это выглядело более чем аппетитно, и Твайлайт равномерно распределила взбитые сливки и фрукты поверх вафель. Она принялась засовывать их в рот, с каждым укусом выдавливая сироп из пористого кушанья. Струйка сиропа потекла по подбородку Твайлайт, и Рэрити поморщилась.

— Именно, — сказала Твайлайт с набитым ртом. — Это означает, что у нас есть два дня для того, чтобы — м-м-м — кто их приготовил? Они восхитительны.

— Невпечатляющий, — ответила Дэш. — Я тоже этого не понимаю. Парень, видимо, просто любит вафли.

— А я помогала! — выкрикнула Пинки.

— Спасибо, — сказала Твайлайт. — Итак, у нас есть два дня, прежде чем наступит конец света. За это время мне необходимо понять, почему Элементы не действуют на Титана и каким образом мы можем не только вернуть их к жизни, но и использовать против него. Вопросы?

— Эм, — сказала Флаттершай. Все повернулись к ней. — У меня есть к тебе вопрос, Твайлайт, но, по правде говоря, он не об этом.

— Давай, — подбодрила её Твайлайт. — Я люблю отвечать на вопросы.

— Ну хорошо, — начала Флаттершай. — Когда ты используешь свою магию, это не кажется своего рода... песней? Как будто ты не можешь сдержать пение внутри себя?

Твайлайт подняла голову.

— На самом деле нет.

Флаттершай опустила голову.

— О. А на что это похоже?

Твайлайт закрыла глаза, и, когда она зачерпнула свою магию единорога, её грива превратилась в эфир.

— Будто вся вселенная обернулась, чтобы посмотреть на меня одну, — стала рассказывать она. — И, если я достаточно хорошо постараюсь, я смогу решить любую проблему, которая возникнет у меня на пути. Прямо сейчас это похоже на электричество, которое бежит по моим венам, и я чувствую каждый объект в этой комнате. Включая всех вас. — Она открыла глаза и позволила гриве улечься прямо. — Это помогло тебе?

— Вроде того, — сказала Флаттершай. Уточнять она не стала.

— Итак, — обратилась Твайлайт ко всем. — Я пыталась понять Элементы Гармонии.

— Так тебе нужны наши Элементы? — спросила Рэрити. — Я боюсь, они на нашей броне, дорогуша. Мы оставили её в центральном замке. Ты единственная из нас, кто постоянно носит свою форму. Хотя, — сказала она, приложив копыто к подбородку, — если уж говорить о таком потрясающем костюме, то я понимаю, почему.

Твайлайт засмеялась.

— Вообще-то, — сказала она, — вся ваша броня у меня с собой. Я взяла её, прежде чем начать своё исследование.

— Тогда для чего же тебе нужны мы, дорогуша? — спросила Рэрити.

— Рада, что ты спросила, — сказала Твайлайт. — Впервые объединить Элементы я сумела против Найтмэр Мун, осознав, насколько счастлива была, когда вы все пришли за мной. Второй раз — против Дискорда, после того как мы сбросили его магию и воссоединились в качестве друзей. Третий раз — против Нихилус, когда вы все пришли спасти меня. Четвёртый раз — против Титана и, э... — Твайлайт взглянула на Рэрити.

— Эстима, — сказала Рэрити. — Никому из нас не причинит боли, если ты скажешь это во всеуслышание, дорогая.

Твайлайт благодарно улыбнулась ей.

— Эстима, — сказала она. — В этот раз они позволили позаимствовать вашу силу и спасли мне жизнь вместо того, что создать привычную нам огромную радугу. В любом случае, я думаю, все вы видите схему. Поэтому я хотела бы провести несколько экспериментов, пока вы здесь. Но есть и другая причина. Я хотела снова увидеть вас и сказать, что сожалею.

Пинки Пай наклонила голову под прямым углом.

— Сожалеешь о чём?

— Вы все спасли мне жизнь, — Твайлайт отставила вафли в сторону. — А я вела себя безрассудно. Я постоянно прошу вас подвергать свою жизнь опасности. А вчера утром я бросила вас всех в тронном зале. Мне не следовало этого делать.

Эпплджек улыбнулась ей.

— Всё в порядке, Твайлайт. Мы понимаем.

Остальные подруги кивнули.

— У тебя были уважительные причины, — сказала Дэш.

— Хотя дело не только в этом, — продолжала Твайлайт. — Я чувствую себя... — она изо всех сил старалась подобрать слова. — Лучше, когда вы рядом. Больше ощущаю себя прежней. Без вас мир кажется мрачным. Тёмным. Я не могу думать ни о чём, кроме Нихилус, жестокости, или о том, что случится, если мы потерпим неудачу. На данный момент всё кажется хуже, чем когда-либо. Но когда вы рядом, всё становится проще. Я счастлива. Есть ли в этом хоть какой-то смысл?

Пинки Пай выступила вперёд и положила копыто на плечо Твайлайт.

— Прекрасный смысл, Твайлайт, — сказала она. — Мы твои друзья. С тобой я тоже чувствую себя так.

По Кантерлоту прокатился громкий рокот, и окно Твайлайт задрожало. Единорожка шагнула к нему и посмотрела на город с высоты. Всё выглядело как обычно.

— Вы все это слышали, верно? — спросила Твайлайт.

Прежде чем они успели ответить, окно Твайлайт раскололось и битое стекло ливнем осыпалось вниз на пол. Осколки отскочили от фиолетового щита, который Твайлайт воздвигла вокруг себя и друзей.

Луна приземлилась в центре башни и отряхнулась от стекла.

— Эм, — сказала Твайлайт. — Здесь есть дверь...

Принцесса повернулась к Твайлайт, её глаза пылали яростью.

— Понивилль, — выпалила она. — Терра напала на Понивилль.

— Что? — воскликнула Твайлайт. — Но это безумие! Зачем рисковать такой ценностью, как Терра, если ожидание гарантирует ему победу? Какой ему прок от Понивилля?

Луна покачала головой.

— Возмездие, Твайлайт Спаркл. Он хочет причинить боль вам шестерым. Это не имеет отношения к победе.

— Нет! — Твайлайт душили рыдания.

— Терра сильна, Твайлайт Спаркл. Гораздо сильнее, чем все пони в этой комнате, вместе взятые.

Твайлайт закрыла глаза и шумно втянула воздух.

— Население Понивилля — всего две тысячи жителей, — произнесла она, обернувшись к своим подругам, на лице каждой из которых было то же самое выражение, что и у неё. Решимость.

— Снаряжайтесь, — Твайлайт достала их броню из своего нуль-пространства. — Мои зачарования по-прежнему будут работать. Рэйнбоу Дэш возглавляет воздушный путь и несёт Эпплджек — она самая быстрая. Я буду в середине с Рэрити. Флаттершай берёт Пинки Пай — за счёт своей магии она меньше весит.

— Вы идёте к ней, — прошептала Луна.

Рэрити начала затягивать Пинки Пай в её броню, а Твайлайт, помогавшая Эпплджек, кивнула Луне.

— Спайк, ты отправишься к Селестии и скажешь ей, чтобы она эвакуировала всех из Кантерлота.

Спайк переводил взгляд с одной пони на другую.

— Но...

— Спайк, — перебила его Твайлайт. — Мы увидимся снова, ты слышишь меня? Мы не можем надеяться убить Терру, но мы попытаемся её задержать. Это необходимо, пока мы будем спасать местное население.

— Задержать её? — воскликнула Луна. — Ты говоришь об аликорне, которому приблизительно тысяча лет, Твайлайт Спаркл.

— Тысяча лет, — сказала Твайлайт. — Тысяча лет с тех пор, как Астор Корускар заново открыла боевую магию. Знаете ли вы, сколько научных прорывов произошло с тех пор?

Луна приподняла бровь.

— Нет, — сказала она. — Я была заперта на луне. Твайлайт, я понимаю, что это твой дом. Я знаю, что ты не можешь сидеть сложа копыта, в то время как Терра уничтожает его. Но вы вот-вот подвергнете ваши жизни большему риску, чем когда-либо до этого. Будет ли это что-то значить, Твайлайт Спаркл? Все надежды рода пони возложены на твои плечи. Стоят ли этих надежд жизни тех пони, которых ты можешь спасти?

Твайлайт обдумала слова Луны. Пинки Пай закончила затягивать последний ремень на своём костюме, и все шестеро были готовы. Рывком магической энергии Твайлайт вытянула Эквинокс из нуль-пространства. Она придала частицам форму пары крыльев, сделанных из похожих на клинки рядов, и прикрепила их к спине.

— Ни один пони не стоит меньшего, — сказала она. — Мы все так считаем.

Луна кивнула.

— Тогда я понесу Эпплджек. Если Рэйнбоу Дэш займёт место во главе отряда в одиночку, она сможет разрезать более широкий воздушный поток. Так мы доберёмся туда быстрее.

---

Твайлайт сомневалась, что обычный пегас знал о том, как много на самом деле совершала его магия. Она разреживала воздух перед Твайлайт, уплотняла его под крыльями, делала единорожку легче и уменьшала силы трения. Всё это происходило при каждом взмахе её искусственных крыльев. Воздух трепал гриву, пока единорожка летела в сторону Понивилля, и она применила заклинание для защиты глаз. При иных обстоятельствах она даже могла бы получать удовольствие от полета.

— План таков, — крикнула Твайлайт, когда Понивилль появился в пределах видимости. — Луна и я будем отвлекать Терру. Мы попытаемся увести её из города. Вы пятеро выведете всех и рассредоточите население.

— Ни за что, Твай! — крикнула Эпплджек, оглядываясь на неё. Она была вынуждена придерживать копытом свою шляпу, чтобы ту не сдуло. — Мы пойдём с тобой!

Под ними проносился эквестрийский ландшафт — зелёное лоскутное одеяло, пересечённое дорогами и испещренное фермами. Впереди, со стороны Понивилля, огромными чёрными столбами поднимался дым.

— В такой близости от Терры вы станете пушечным мясом! — крикнула Твайлайт. — Я могу телепортироваться.

— Как насчёт Луны? — спросила Эпплджек.

— Не тревожься, Эпплджек, — сказала Луна. — Моя мать не захочет убить меня. Только пытать.

Дэш, возглавлявшая группу, обернулась.

— Снижаемся! — крикнула она. — Где приземлимся?

Твайлайт проклинала отсутствие их гармонической связи. Она не понимала, почему до сих пор использовала магию пегаса, но не могла почувствовать Рэйнбоу Дэш.

— Разбиваемся на стандартные команды, — крикнула она. — Рэрити и Эпплджек идут в первой. Дэш, Пинки и Флаттершай отправляются на дальнюю сторону. Мы с Луной отвлекаем Терру.

Дэш кивнула.

— Твайлайт? — спросила Рэрити. С тех пор, как они покинули Кантерлот, единорожка летела с зажмуренными глазами.

— Да, Рэрити?

— Будь осторожна.

Как будто осторожность поможет против повелительницы мира.

— Буду.

— Я не шучу, Твайлайт. Ты дашь нам достаточно времени, а потом вернёшься назад в целости и сохранности. Ты должна.

— Я постараюсь, — сказала Твайлайт.

— Ты должна! Я намереваюсь стать модельером одежды, Твайлайт, и не собираюсь провести остаток своей жизни, сражаясь со злом в компании с Эпплджек. Она потешается надо мной.

Твайлайт закатила глаза.

— Хорошо, Рэрити. Но ты тоже будь осторожна.

Рэрити невесело рассмеялась.

— Тебе не о чем беспокоиться, дорогуша. Я никак не могу умереть со столь ужасной причёской. Это было бы невероятным конфузом.

Твайлайт посмотрела вниз и увидела, что ветер раздувал гриву Рэрити до тех пор, пока та не встала практически перпендикулярно её шее.

— Ну, в таком случае, — сказала Твайлайт, — я полагаю, что не должна беспокоиться.

—Я её вижу! — крикнула, обернувшись назад, Рэйнбоу Дэш. — Она на городской площади! Она привела марионеток!

Марионетки не представляли собой проблемы. Не для них.

— Луна, со мной! Все остальные приземляются на противоположной стороне площади, на окраине города! — она выждала мгновение, прежде чем добавить:

— Удачи!

Луна спикировала вниз, и Твайлайт накренила свои искусственные крылья, чтобы последовать примеру принцессы.

— Хорошо, Рэрити, — сказала Твайлайт, когда они приблизились к окраине Понивилля. — Мы собираемся аккуратно вас опустить...

— В укрытие! — закричала Эпплджек, когда Луна уронила её с высоты больше пяти этажей. Она с грохотом приземлилась.

— Пожалуйста, не повторяй этого со мной, — сказала Рэрити. — Я не бессмертна.

Твайлайт спикировала к земле, и Рэрити закричала. Вокруг них взвилась пыль, когда Твайлайт замедлила падение и отпустила Рэрити.

Они находились на окраине Понивилля. По окружающим зданиям нельзя было сказать, что на город напали. Но пони бежали. Некоторые пробегали мимо Твайлайт и Рэрити, а некоторые просто панически метались, потеряно осматриваясь в поисках чего-то или кого-то.

Твайлайт вскипела.

— Уведи их отсюда, — сказала она. — Убивай всех, кто попытается причинить им вред. Увидимся. — Она взмыла обратно в воздух.

Ей не потребовалось много времени, чтобы воссоединиться с принцессой Луной.

— Твайлайт Спаркл, — сказала Луна, когда Твайлайт присоединилась к ней. — Ты, скорее всего, погибнешь.

— Займите её, — сказала Твайлайт. — Дайте мне достаточно времени, и я смогу её ранить.

— Будь осмотрительна, Твайлайт Спаркл, — сказала Луна. — Если Терра только посмотрит на тебя — беги. Никогда не пытайся прямо свести на нет заклинания, которые она направляет на тебя, и ни за что не приближайся к ней. Помни, это только отвлекающий маневр, а не битва. Если ты умрёшь, боюсь, Селестия никогда больше не заговорит со мной.

— Верно, — откликнулась Твайлайт. — Снижаемся?

— Да, — кивнула Луна.

Благодаря заклинанию, защищающему глаза, для Твайлайт не составило труда разглядеть городскую площадь. Вернее, для неё не составило труда разглядеть промежуток среди горящих зданий. Приблизившись, она увидела раскиданные по площади фигуры пони. Единственными движущимися были чёрные. Марионетки. Все пони были мертвы. Твайлайт сглотнула.

Королева Терра возлежала в центре площади на статуе принцессы Селестии. На ней не было ничего, кроме короны из колючек и цветов, которые непрерывно росли, вяли и возобновляли рост. Её голова опиралась на переднюю ногу, лежавшую поверх тиары статуи.

Твайлайт и Луна тяжело приземлились на утоптанную землю площади, но Терра даже не обратила на них внимания.

— Вот эту, — сказала она, указав копытом на аптеку неподалеку. Две марионетки-единорога начали колдовать, и из открытых окон аптеки заклубился дым.

Твайлайт оглядела неподвижные тела, усеявшие городскую площадь, и ощутила вкус горечи. Жеребец, который держал книжный магазин. Кобыла из цветочного магазина. Жеребёнок, разносивший газеты.

— Луна, — прохныкала она.

Луна говорила ровным тоном.

— Не спускай глаз с королевы, Твайлайт Спаркл.

Терра застонала.

— Знаете ли, — сказала она, осмотрев их двоих. — Тысячу лет назад сжигать здания дотла было куда проще, — она рубанула воздух копытом, а её рог засветился. Аптека вспыхнула целиком. — Кто бы мог подумать, что солнечная богиня предпримет такие жёсткие меры касательно противопожарной безопасности? Стерва.

Она переместила голову на другую переднюю ногу и обвела взглядом город.

— Сколько, по-вашему, у меня здесь марионеток? — спросила она. — Двадцать? Тридцать? Два единорога, верно? — она повернула голову, глядя на свои войска. — Да, два единорога, — сказала она наконец. Терра вздохнула. — Ах, ладно, — она сделала вялый жест копытом в сторону Твайлайт и Луны. — Убить их.

Марионетки в унисон повернулись к ним.

Твайлайт телепортировалась за первого единорога и всадила Эквинокс ему в шею. Луна спикировала на второго, перекатилась под серией магических снарядов, затем казнила врага своим клинком. Теперь марионетки лишились магической защиты. Твайлайт потянулась своей магией, намереваясь остановить их сердца.

Однако она обнаружила, что не может коснуться марионеток. Краем глаза она увидела, как Терра, ухмыляясь, машет в её сторону. Твайлайт телепортировалась назад, к Луне, и они обе замахнулись клинками на приближающихся марионеток.

Битва была короткой, если её можно было так назвать. Твайлайт во всех отношениях являлась аликорном, не обладающим магией аликорна. Марионетки безрассудно бросались на Надир и Эквинокс. Твайлайт размахивала клинком быстрее, чем они успевали нападать. Единорожка могла убивать их сотнями. Это было просто.

Когда мимо лица Твайлайт проплыл последний клочок чёрного тумана, Терра зааплодировала.

— Вот это представление, — сказала она. — Мне интересно, почему Титан так обеспокоен насчёт тебя, Твайлайт Спаркл. Это нечто большее, чем вся эта ерунда с магией гармонии. Думаю, он и вправду тебя ненавидит. Тебе следует ощущать себя особенной: единственная пони, которую он ненавидит помимо тебя — это Селестия.

Терра посмотрела вниз, на статую Селестии.

— Кстати, говоря о Селестии, — сказала она. — Почему это всё ещё здесь?

Резким движением копыта она сбила голову Селестии в грязь. Терра зевнула и потянулась, прежде чем кувырнуться со статуи на землю.

— Это твой городок, верно? — спросила она Твайлайт.

Единорожка медленно кивнула.

— Понивилль, — сказала Терра. Она запрокинула голову назад. — Понивилль! — выкрикнула она. — Что это за название для города!? Куда ни плюнь, попадёшь в Понивилль. Ваши невероятные умы попросту не в состоянии придумать название получше.

Она вздохнула, оглядывая тела, усеявшие городскую площадь.

— А покончив с Понивиллем, — сказала она. — Я буду вынуждена отправиться в следующий город. Который будет называться Седляндия, или Хомутляндия, или Скокляндия, или Мордогория, или ещё как-нибудь. На то, чтобы установить точное число погибших, потребуются десятилетия, и знаешь, что?

Невдалеке, взметнув в небо пламя и искры, обрушилась крыша аптеки. Терра плюнула.

— Мне уже скучно! — крикнула она. Она принялась ходить взад и вперёд. — Я имею в виду, какой смысл убивать того, кого ты даже не знаешь?

Её рог засветился, и ближайший труп поднялся с земли, безжизненно повиснув в воздухе.

— Взгляните на эту кобылу, — сказала Терра. — Ты знаешь, кто это? — спросила она Луну. — Как насчёт тебя, Твайлайт? — Терра пожала плечами. — Я не знаю, кто она такая. Что весёлого в том, чтобы пронзить её сердце, если я ничего о ней не знаю?

Твайлайт слышала гулкие удары сердца в ушах.

— Вот про что я, — сказала Терра. — Эта несчастная кобыла шла по жизни с кучей конфет на заднице. Чем она занималась? Ела конфеты? Делала конфеты? Строила замки из конфет? — Терра усмехнулась. — Каково это, — продолжала она, — обнаружить, едва вступив во взрослую жизнь, что смысл твоего существования — это конфеты. Ты проживёшь жизнь ради конфет. Признание придет к тебе посредством конфет. А теперь проживи свою бессмысленную жизнь и сдохни.

Тело упало на землю.

— Но в этом вы все, не так ли? — повернулась обратно Терра. — Проживи свою бессмысленную жизнь и сдохни. Каждый из вас просто раздавлен весом собственной индивидуальности. Все вы одинаковые. Совершенно одинаковые. Между вами и моими марионетками есть только одно различие.

Твайлайт помалкивала. Чем дольше Терра болтала, тем больше времени на эвакуацию будет у остальных.

— Оно жёстко запрограммировано в каждом живом пони, — сказала Терра. — И из-за этого вы все — такая большая заноза в заднице. Выживание. Я могу приказать всем моим марионеткам броситься на ваши клинки, и они с радостью повинуются. Но род пони? О, нет.

Терра покачала головой.

— Каждое утро вы просыпаетесь, чтобы на протяжении ещё одного дня медленно умирать, и оно шепчет, чтобы вы продолжали. “Выживи”, говорит оно, когда вы смотрите в зеркало на свою седеющую гриву. Ваш урожай вянет и чахнет до тех пор, пока единственным для вас способом пережить ещё один день не становится убить вашего соседа и забрать его урожай. “Выживи”, командует оно, когда ваши копыта смыкаются вокруг его шеи.

Рог Терры вспыхнул, и безголовую статую Селестии разнесло на кусочки, которые разлетелась по всей площади. Королева вскочила на пустой пьедестал.

— Перед вами ваше божество! — вскричала она. — Сошедшее с небес и требующее вашей крови в качестве расплаты за ваши грехи! “Выживи”, кричит оно, когда вы убегаете о, так медленно, — её рог описал дугу, и на площади вспыхнуло ещё несколько зданий. — Вы наблюдаете за тем, как гибнет каждое знакомое вам живое существо и каждый предмет, которым вы дорожите! “Выживи”, хнычет оно, в то время как последние остатки разума покидают вас!

Терра взмыла в воздух и, смеясь, сделала сальто назад.

— Вот почему вы должны умереть, — сказала она. — Потому что вы так хотите выжить.

— Нет, — сказала Твайлайт. Она топнула копытом о землю. — Вот почему ты должна умереть. Чтобы мы остались в живых.

Терра запрокинула голову и засмеялась. Смех звучал так, словно был отрепетирован.

— Вот, — сказала она. — Вот что делает работу такой приятной. Иногда это помогает счастливо распевать, в то время как я устраиваю резню, или даже превращает её в игру. Но ничто не освещает мой день лучше героев. Чемпионы, столь преисполненные надежды. Надежда, — сказала Терра, и её лицо расколола ухмылка, словно она только что пошутила. — От выживания есть толк, а от надежды — никакого. Удивительно, что это вообще было заложено в вашу природу.

— Надежда, — сказала Луна, расправив крылья. — Не бесполезна.

— Неужели? — спросила Терра. — Я не забыла о тебе, Луна. Ты предала меня и заперла под моей собственной твердью. Я задолжала тебе немало страданий.

— Знаю, — сказала Луна. — Ты пропустила больше века, скрываясь от Титана, в то время как пони воевали. Я содрогаюсь при мысли о том, каким это было разочарованием.

Терра провела копытом по своей струящейся гриве.

— А, — сказала она. — Пытаешься втянуть меня в разговор о моём супруге или прошлом? В твоих словах всегда было куда больше мудрости, чем в поступках, Луна. Способность использовать других, несмотря на то, что ты полностью лишена обаяния, всегда больше сближала меня с тобой, чем с Селестией. Прискорбно, но я должна отклонить твоё предложение. Слишком уж долго я предавалась размышлениям ранее.

Терра повела плечами.

— Вы двое обеспечили превосходный отвлекающий манёвр, — сказала она. — И поверьте, мне нравится отвлекаться. Но Титану нужна ты, Твайлайт Спаркл, а мне ты, Луна. И если ты аликорн такого возраста, как я, и тебе что-то нужно, ты просто идёшь и берёшь это.

Луна едва заметно кивнула.

— Так чего же ты ждёшь?

Шутливая ухмылка Терры возвратилась.

— Именно. Этого. Вопроса.

Терра преодолела расстояние между ними быстрее, чем Твайлайт могла заметить. Луна ушла в перекат сразу же, как только Терра начала двигаться, но она была слишком медлительной по сравнению с королевой. Передняя нога Терры опустилась на Луну со звуком, более походившим на удар молота о камень, чем копыта о плоть. Удар опрокинул Луну на землю.

Терра склонилась над Луной.

— Ты слышишь это, Твайлайт Спаркл? — сказала она. Луна попыталась встать, и Терра с отвратительным хрустом снова швырнула её на землю. — Несомненно, оно должно что-то сказать тебе, после того как я сокрушила твою Принцессу у тебя на глазах.

Обхватив шею Луны двумя копытами, Терра выволокла свою дочь на середину площади.

— Даже если ты разумное существо, ему найдётся, что тебе сказать.

Терра подняла Луну в воздух и бросила её на пустой каменный пьедестал. В месте удара на камне появились трещины. Глаза принцессы были наполовину открыты, она ошалело осматривалась по сторонам.

— Выживи! — вскричала Терра. Она ударила копытом по щеке Луны, раздробив ей челюсть и сорвав кожу. — Оно умоляет тебя бежать и спрятаться, ибо теперь ты осознаёшь, что меня не победить! И оно медленно вытягивает из твоих ног силу, так, что ты едва можешь стоять.

Терра повернулась лицом к Твайлайт.

— Беги, — сказала она. — Беги и прячься.

Городская ратуша всё ещё была целой. Твайлайт телепортировалась на её крышу и прижалась к ней, что было силы.

— Ага! — засмеялась Терра. — Кажется, твоя маленькая подружка в конце концов оказалась вовсе не такой уж особенной, Луна, — она запрокинула голову. — Увидимся, Твайлайт Спаркл! — выкрикнула она, ни к кому не обращаясь. — Но я не спешу, — она посмотрела вниз, на Луну. — Нам есть что наверстать, не так ли?

Луна плюнула в неё.

Твайлайт наблюдала за ними, чувствуя, как по коже побежали мурашки. Она осознала, что лучшего шанса, чем этот, ей не представится. Раз уж она заявила, что может причинить Терре вред, значит, настало время подтвердить свои слова.

Она телепортировалась в главный понивильский магазин, расположенный в двух кварталах от площади. Снаружи он казался заброшенным. К счастью, там не было ни тел, ни марионеток, ни следов пребывания её подруг. Твайлайт повидала достаточно трупов за один день.

Твайлайт юркнула через турникет, предназначенный для тележек, и пробежала через фруктово-овощной отдел. Она остановилась в проходе между полками со злаками и огляделась. Ей нужны были материалы. Железо. Ей нужно было железо.

Рог засветился, когда она заставила пространство над своей головой функционировать в качестве магнита. Сначала ничего не произошло, но, когда Твайлайт вложила в заклинание больше энергии, оно начало действовать. Из брошенной тележки вытащило крошечную жестянку и потащило по полу. Твайлайт возвела щит, и жестянка подскочила, оттолкнувшись от края фиолетовой преграды. Когда она достигла точки над головой Твайлайт, её затянуло в нуль-пространство.

Твайлайт влила в заклинание ещё больше силы, и вскоре за жестянкой последовала тележка. За ней потянулись другие тележки, сотни банок. Вскоре в её нуль-пространство втянуло целые полки, а из стен вырвались заклепки. Весь металл магазина теперь был в её распоряжении, а вместе с ним и случайно попавшие в нуль-пространство прочие материалы.

Она стояла в сердце вихря из стали, в то время как супермаркет вокруг неё разрушался. Твайлайт решила, что набрала достаточно материала — во всяком случае, нуль-пространство больше ничего не могло вместить. Единорожка телепортировалась назад на крышу городской ратуши, но прежде сотворила заклинание, заглушающее звуки вокруг неё. Сейчас привлекать к себе внимание точно не стоило, а она собиралась наделать много шума.

Луна до сих пор лежала у пьедестала. Терра возвышалась над ней, изо рта королевы свисала полоска кожи. Твайлайт задавалась вопросом, каким образом она должна была нанести удар Терре, не добив при этом Луну. Соблюсти точность будет трудно, но реально.

Шаг первый: Твайлайт создала заклинание, чтобы идентифицировать железо и только железо, затем направила его через часть своего нуль-пространства. Осуществить это было бы невозможно, не будь железо базовым веществом. Вместо того чтобы отображать каждый квант железа, что было бы невыполнимо, её заклинание вернуло ей магический спектр специфического следа металла.

Шаг второй: Твайлайт постепенно переместила часть железа в совершенно новую, гораздо меньшую по размеру область нуль-пространства. Для иного единорога отделить всё железо от консервной банки с томатной пастой также было бы невыполнимо. Для Твайлайт же приказать всем частицам предварительно установленного спектра железа телепортироваться туда было простым делом.
“Туда” в данном случае оказалось карманным измерением. Как только Твайлайт закончила перемещать частицы металла, дополнительное нуль-пространство содержало только чистое железо. Она приостановила работу с первым нуль-пространством, полностью сфокусировавшись на втором.

Шаг третий: при помощи ещё большего количества пространственной манипуляционной магии Твайлайт модифицировала нуль-пространство. Она соединила вместе два его конца. Если бы оно было коридором, то пони, идущий по нему, снова попал бы в его начало, едва достигнув конца. Твайлайт создала замкнутое пространство.

Шаг четвертый: нагрев. Твайлайт вытянула тепловую энергию из воздуха вокруг себя, над собой, под собой. Она вливала её всё больше и больше в своё карманное пространство, единственной точкой приложения в котором являлось железо. Заодно она использовала и свою магию, создав очень мощное, но очень простое заклинание, чтобы преобразовать единорожью магию в теплоту.

К тому времени, как Твайлайт удовлетворила внутренняя температура измерения, содержавшего железо, на её шерсть налип иней. Единорожка не смогла вспомнить точной температуры кипения железа — она была несколько ниже трёх тысяч градусов. Температура её железа к настоящему времени преодолела этот уровень.

Терра всё ещё стояла спиной к Твайлайт, глядя вниз, на беспомощную Луну. “Только держитесь, принцесса, — мысленно умоляла Твайлайт. — Почти готово”.

Шаг пятый: сила притяжения. Твайлайт перестала добавлять теплоту к системе и вместо этого открыла её для гравитации, образованной планетой. Раскалённое железо начало падать, но пространство Твайлайт было бесконечным. В системе без конечной скорости железо падало вечно. Твайлайт использовала заклинание, чтобы увеличить силу притяжения и степень ускорения железа. Луна будет признательна за более скоростную доставку.

Шаг шестой и заключительный: использование в качестве оружия. Твайлайт замкнула систему на силу тяжести планеты, как только железо достигло скорости, близкой к скорости звука.

Твайлайт забрала с городской площади всю силу тяжести. Её, Луну и Терру поглотила невесомость. В воздухе поплыли частицы грязи, капли крови и горящие обломки статуи Селестии. Терра слишком поздно обернулась.

Единорожка фокусировала всю поглощённую с площади силу тяжести в одном-единственном тонком, как игла, канале между собой и королевой. Она сотворила заклинание, чтобы защитить себя от жара и света и вытянула из своего канала весь воздух. “Природа, — подумала она. — Встречай науку”.

Она рассеяла звуковое заклинание и направила железо в гравитационный канал.

Поток представлял собой сжатое раскалённое железо менее миллиметра в толщину. Чистый белый луч света, вспыхнувший между ней и Террой, казался толщиной не больше её ноги. Он шипел, и звук был настолько громким, что почти переходил в раздирающий крик. Твайлайт не беспокоило то, что Терре было почти тысяча лет от роду. Против сверхтяжёлого раскалённого железа, перемещающегося с такой скоростью, не могло устоять ничто.

Луч пробил дыру в брюшной полости Терры, разрезав её на две половины. Королеву швырнуло на землю. Она вспыхнула от конвекции точно так же, как и земля в десяти шагах вокруг неё, и Луна. Луч повредил не только Терру: почва на его пути превратилась в стекло, а порода под ней в шлак. Всё это время уши Твайлайт наполнял рёв её нового оружия.

Разрушительное могущество.

Терра взмахнула своими оборванными пылающими крыльями и умудрилась перетащить себя через площадь. Твайлайт направила луч в её сторону, и по мере своего продвижения тот оставлял пылающую борозду в земле. Луч иссяк как раз перед тем, как достиг королевы, оставив после себя странную тишину. У Твайлайт закончилось железо.

Единорожка выбросила из нуль-пространства несколько сотен киллограмов неметаллических обломков, и воздух вокруг неё мгновенно наполнился мусором. Томатная паста, кусочки дерева и пластика дождём посыпались на землю.

Твайлайт телепортировалась прямо к королеве и сформировала Эквинокс. Запах горелого мяса наполнил ей ноздри. Терра пока ещё не восстановила задние ноги. Твайлайт замахнулась своим клинком на Терру, но аликорн заблокировал его передним копытом.

— Как насчёт тебя, — сказала Твайлайт, когда Эквинокс вспыхнул, прорезая ногу Терры. Плоть королевы начала исцеляться, и кое-где даже отросла новая шкура. — Ты слышишь его? — Нога Терры начала дрожать, по мере того как Твайлайт вливала в клинок всё больше и больше сил. — Выживи.

Когда губы Терры восстановились, Твайлайт увидела, что она ухмылялась.

— Я слышу его, Твайлайт Спаркл. Но слышишь ли ты? — Аликорн пнула Твайлайт в грудь другим копытом.

Все до единого рёбра Твайлайт сломались. Она пролетела по воздуху и врезалась в неповреждённое здание — её мысленная карта площади подсказала, что это был магазин подков. Единорожка поняла, что не ошиблась, когда обнаружила себя пришпиленной к стене. Из её живота торчал деревянный колышек для подвешивания подков: это определенно был магазин подков. Там же у двери с дырой в шее лежал его владелец, Шу Фитс. Забавно: летя сквозь дверь, Твайлайт даже не почувствовала, как та раскололась за ней.

Как только Твайлайт пролетела сквозь здание, Терра подхватила свою заднюю часть магией и взлетела. Твайлайт понаблюдала за тем, как она удаляется, затем разъединила сознание, позволяя Спаркл работать без боли. Спаркл выдернула из их дивота деревянный колышек и телепортировала их обратно на площадь, к Луне.

Твайлайт просто рухнула на землю и ждала, пока её грудь исцелится. У нее была дыра в желудке, а грудная клетка по ощущениям больше походила на мешок гравия, чем на костный каркас. “Собери меня воедино, — молча взывала она к своей магии земной пони. — Это невыносимо”.
“Я не могу засечь Терру”, — сказала ей Спаркл, в то время как обломки её рёбер сами по себе присоединялись друг к другу. Твайлайт услышала треск от одной из задних ног и поняла, что она, должно быть, тоже была сломана. Её внутренности выкручивало по мере того, как срасталась плоть.

Наконец Спаркл подняла их на ноги и посмотрела на Луну. Принцесса была вся в копоти и по большей части лишилась волос, но по-прежнему пребывала в сознании. Её глаза были закрыты.

— Принцесса, — наконец произнесла Спаркл, когда её рёцбра стали принимать положенную форму.

Луна мучительно втянула воздух и открыла глаза.

— Это всё… было магией единорога?

Твайлайт закончила с исцелением и присоединила Спаркл обратно к общему сознанию.

— Да, — сказала она. — это была она.

Луна откатилась от пьедестала, споткнулась, затем восстановила равновесие, опёршись на монумент передней ногой.

— Я рада, Твайлайт Спаркл, — сказала она, — что Нихилус была идиоткой.

Волосы принцессы начали отрастать заново.

Твайлайт вспомнила как они сражались на этой самой площади почти два месяца назад.

— Да, — сказала она. — Я тоже.

Терра приземлилась так тяжело, что грязь из-под её копыт взметнулась в воздух. Твайлайт застыла.

— По-видимому, — сказала Терра, — у Гармонии в запасе было больше, чем я ожидала. Ты и правда особенная, не так ли, Твайлайт Спаркл?

— Ты можешь сбежать, — сказала Луна. — Спасайся. Ты жизненно значима, а я — нет.

— Да, — сказала Терра, указывая копытом на городскую площадь. — Вероятно, ты можешь сбежать. В конце концов, ты — Корускар. Но я очень сильно сомневаюсь, что Луна сможет так преобразовать своё защитное поле, чтобы позволить тебе переместить её. Так что иди, Твайлайт Спаркл. Оставь Луну со мной. Выживи.

Твайлайт пристально посмотрела на Луну. Ни один пони ни стоит меньшего.

— Нет, — сказала она. — Полагаю, ещё один удар моего ускорителя масс — и ты умрёшь. Ты уверена, что не хочешь уползти обратно к своему мужу?

Терра закатила глаза.

— В этом заключается вся трудность с вами, Корускарами, — сказала она. — Вы все считаете себя божествами.

Рог Терры вспыхнул, и Твайлайт, поняв, какое заклинание использовала королева, почувствовала, словно у неё внутри всё провалилось. То же самое заклинание использовал Титан. Оно помешало единорожке телепортироваться.

— Слишком поздно! — закричала Терра, чуть ли не прыгая. — Теперь я заберу домой вас обеих. Вы что, в самом деле думали, что я не знаю, как обращаться с корускаримом?

Терра преодолела расстояние между ними быстрее, чем могли уследить глаза Твайлайт. Зелёный луч света разрезал воздух, когда она затормозила рядом с Луной. Экзогенезис. Луна сказала, что клинок Терры назывался Экзогенезис. Твайлайт знала, что Луна едва могла стоять.

Эквинокс встретил Экзогенезис, замерцал и погас. Терра впечатала копыто в лицо Твайлайт, раздробив ей скуловую кость и распластав её по земле. Твайлайт попыталась выплюнуть грязь изо рта, скопившуюся вокруг осколков кости и раздувшегося языка, но безуспешно. Это не имело значения: ей необходимо было сосредоточиться. Единорожка рывком перекатилась, оказавшись снова лицом к аликорнам.

Ноги Луны были отсечены выше колена. Лицо принцессы исказила злобная гримасса, а её кровоточащие обрубки тщётно колотили по земле.

Терра улыбнулась Твайлайт сверху вниз. Её рог засветился, и Твайлайт услышала оглушительный треск, когда из ближнего здания вырвалась опорная балка. Магазин обрушился на площадь.

— Это, — сказала Терра, с треском разломив балку на две части. — Вонзится в тебя. И ты ничего с этим не можешь поделать, — Она улыбнулась, увидев, как сглотнула Твайлайт. — Ты хочешь быть божеством, дитя? Позволь мне научить тебя тому, что значит быть аликорном.

Твайлайт отскочила в сторону прежде, чем Терра начала двигаться, но это ничего не изменило. Терра лягнула Твайлайт, и единорожка почувствовала, как её бок взорвался. Органы разорвались, а кости расщепились. Внезапный болевой шок нанёс сокрушительный удар её сознанию.

Твайлайт столкнулась со стеной городской ратуши. Её голова врезалась в отполированное дерево, и она почувствовала, как её череп дал трещину. Странно, но на землю она не упала. Только после того, как голова полностью восстановилась, она посмотрела вниз и увидела опорную балку, которую Терра выдернула ранее — она торчала у неё из живота. Твайлайт даже не заметила, как балка вонзилась в неё.

Она почувствовала это теперь. Балка сместила её внутренности с положенных мест. Единорожка ощущала, как осколки одного из бедёр прорезают себе путь сквозь древесину, пытаясь вернуться к своему исходному положению.

Терра приземлилась перед ней и надавила копытом на лоб Твайлайт, прижимая её затылком к стене.

— Вот, — прошипела Терра. — Вот что такое бессмертие, Корускар. Это боль. Это означает жить вечно с каждой совершённой ошибкой и каждым грехом. Ты хочешь быть божеством, малышка? Тебе не стоит заглядывать дальше крови, бегущей из уголков твоего рта. Бессмертие — это агония.

— Отпусти её!
“Нет, — подумала Твайлайт. — Вы должны были уйти”.

Терра приподняла бровь и повернулась лицом к вновь прибывшей пони. Это была Эпплджек в броне от копыт до макушки. Твайлайт открыла рот, намереваясь сказать Эпплджек, чтобы та бежала, и обнаружила, что не может говорить. Она покачала кобыле головой, пытаясь предостеречь её. Беги.

Терра лоб в лоб столкнулась с Эпплджек, опрокинув её на спину и прижав к земле. Эпплджек вырывалась из хватки, пытаясь освободиться. У неё не вышло.

— Ты чувствуешь это! — выкрикнула Терра. — Скажи мне, земная пони, чувствовала ли ты себя когда-нибудь слишком слабой? Долго это не продлится, — сказала она, вжимая ноги Эпплджек в грязь с такой силой, что трещали кости. — Проблема в том, что ты смертна. Но я! — взвизгнула Терра. — Я покажу тебе, что значит быть бессмертной!

Терра призвала огонь. Твайлайт всхлипнула. Эпплджек закричала.

Сломанную балку окутало светло-голубой магической аурой и выдернуло из стены.

— Твайлайт! — сказала Рэрити, выглянув из-за угла здания. Она содрогнулась от крика Эпплджек, глаза единорожки бешено метались. — Сделай что-нибудь!

Дыра в груди Твайлайт начинала закрываться. Сделай что-нибудь. Она не могла телепортироваться из-за заклинания Терры. Так отмени заклинание Терры. Но она не могла для этого достаточно сконцентрироваться. Значит, разъедини своё сознание. Разъединить сознание. Верно.

Городскую площадь заполнил оглушительный треск. Даже не глядя, Твайлайт знала, что Рэйнбоу Дэш пыталась спасти Эпплджек. Твайлайт повернулась к Терре.

Сочетания призванной Дэш молнии и скорости её полета хватило, чтобы опрокинуть Терру на землю. Дэш занесла своё лезвие. Эпплджек крутилась и извивалась на земле, а из трещин на её броне струился дым.

Копыто Терры — размытое пятно движения — устремилось к Рэйнбоу Дэш. Пегаска не обладала магией земной пони, позволяющей восстанавливать сломанные кости. Твайлайт инстинктивно заслонила её, бросив в барьер каждую каплю магической силы, которую могла собрать.

С тем же успехом она могла попытаться остановить поезд с помощью оконного стекла. Её щит разлетелся вдребезги, поглотив часть удара. Однако этого было недостаточно для того, чтобы уберечь Дэш от полета по воздуху. Рэйнбоу с глухим стуком ударилась о землю. Она один раз вздрогнула и замерла неподвижно.

Терра вскинула голову.

— Что ты делаешь, пегас? Ты неисправна? Ты запрограммирована с единственным правилом, попирающим все остальные: остаться в живых.

Твайлайт, спотыкаясь, встала на ноги. Она должна была вытащить их отсюда. Она должна была спасти всех. Небольшим усилием воли она вытянула из брони Эпплджек основную часть жара. Куда большее усилие потребовалось, что подавить рвотный позыв при мысли о том, через что Эпплджек только что прошла.

У неё заканчивалась магия. Даже сумей она нейтрализовать заклинание Терры, Твайлайт сомневалась, что у неё хватит силы на то, чтобы телепортировать отсюда всех.

— И всё же, — сказала Терра, подходя и становясь над лежащей вниз лицом Дэш, — ты нападаешь на меня. Должно быть, это сбой рассудка. Вы, пони, кажется, не в состоянии понять, что вам проще заставить ваши сердца прекратить биться, чем пытаться одолеть меня.

Дэш снова задрожала и оттолкнулась от земли передними ногами. Её лицо покрывали грязь и кровь.

— Ошибаешься, — сказала она.

— Юхууу!

Твайлайт не нужно было смотреть в сторону выкрика, чтобы узнать Пинки Пай. А значит и Флаттершай тоже была где-то поблизости. Они все. Все они пришли к Терре. Все они пришли за ней. И Луной. И друг за другом.

Терра с молниеносной быстротой повернулась вокруг своей оси.

 — Ещё одна пони присоединяется к вечеринке! — закричала она. — Я с трудом могу в это поверить! Как твоё имя, земная пони?

— Привет, — Пинки Пай отменила магию, удерживавшую её накопытные лезвия, и сбросила их на землю. — Я Пинки Пай, — сказала она. — И до тех пор, пока я этого не сказала, это не вечеринка.

Терра поставила копыто на затылок Рэйнбоу Дэш и вдавила её голову в землю.

— Ты же не встаёшь, верно? — спросила она. — Прошу меня простить, но я убью твою подругу, Пинки Пай, пока ты будешь беспомощно валяться в грязи.

Терра со своей неестественной скоростью полетела к Пинки, замахиваясь копытом в полете.

Она промахнулась. Пинки Пай увернулась от удара прежде, чем Терра начала двигаться. Терра ещё раз атаковала розовую пони, и Пинки Пай снова ушла в сторону прежде, чем королева успела нанести удар.

Грива Пинки Пай превратилась в эфир. Запутанные пряди розовых волос объединились вместе, образуя пенящуюся воздушную массу. Пинки Пай наклонила голову, и грива окутала её лицо.

Твайлайт попыталась почувствовать заклинание Терры, препятствующее телепортации. Единорожка без труда обнаружила его. Оно, без сомнения, было сотворено в стиле Титана. Для того чтобы отменить его, нужно было время и концентрация. Используя свою магию, Твайлайт приступила к работе.

Терра отскочила от Пинки Пай, словно положила копыто на раскаленную печь.

— Нет, — сказала она. — Это невозможно. Я убила тебя.

— Нет, не убила, — возразила Пинки Пай. — Я всё ещё жива. Видишь?

— Нет, — сказала Терра, отступая. — Нет!

— Не будь глупенькой, — сказала Пинки Пай. — Если что-то случается, это становится возможным.

Терра выхватила Экзогенезис и замахнулась на Пинки Пай. Он перемещался так быстро, что казался размытым зелёным пятном. Движения Пинки Твайлайт не видела вообще. В одно мгновение она была на пути клинка, в следующее уже далеко от него.

— Би-бип! — крикнула Пинки, ткнув копытом в нос Терры.

Терра замахивалась клинком снова и снова, и всякий раз Пинки Пай со скоростью, противоречащей физике, уклонялась от него прежде, чем могла бы успеть заметить его движение. Твайлайт не понимала: Пинки-чувство не должно было быть таким быстрым, как и сама Пинки Пай.

— Ты, — наконец сказала Терра. — Твоя раса мертва. Я убила вас до последнего.

Твайлайт потеряла концентрацию, и заклинания, которые она формировала, разлетелись в её сознании на части. У Пинки Пай не было ни рога, ни крыльев, но она не была земной пони. Кто же она тогда?

Терра усмехнулась.

— Считаешь себя умной, аркпони? Ты можешь предвидеть будущее. Скажи мне, что вот-вот случится?

Глаза Пинки Пай расширились.

Терра взмахнула Экзогенезисом по дуге, и последовавшая за ним волна кинетической силы подбросила Пинки Пай вверх и отшвырнула назад. Пинки приземлилась на развалины сгоревшего дотла здания.

Терра вздрогнула, проводя копытом по гриве.

— Перерыв закончился, — сказала она. — Пора снова браться за работу.

Она повернулась, и посмотрела на Твайлайт через всю площадь. На лице королевы не осталось и следа недавнего веселья.

Голова Твайлайт тут же заработала с удвоенной силой. Терра собиралась напасть. Она собиралась её убить. Необходимо было что-то предпринять, но что? Твайлайт была слишком медленной, чтобы уйти в сторону. Её регенерации не хватит, чтобы восстановиться после удара Экзогенезиса. А магии не хватало, чтобы защититься от копыта Терры, не говоря уже о клинке. “Выживи”, — вскрикнуло её сознание. Но ей предстояло умереть.

Терра взмахнула крыльями и устремилась к Твайлайт Спаркл. Но аликорн столкнулась с золотистым барьером, и её отбросило на землю. Барьер погас, а Терра сплюнула кровь, поднимаясь.

Селестия камнем упала с неба, с тяжёлым стуком ударившись о землю перед Твайлайт. Она рывком подняла себя на копыта, покачнулась, затем нашла точку опоры. Твайлайт в ужасе смотрела на принцессу. На её ногах и шее проступили тугие пульсирующие чёрные вены. Грива свисала обычными розовыми волосами, облепляя покрытое потом лицо.

— Твайлайт, — произнесла Селестия. Её рог засветился, и единорожка почувствовала, что гнетущее присутствие заклинания Терры исчезло. — Беги.

Глаза Терры остановились на Селестии.

— Ты, верно, шутишь, — воскликнула она.

Экзогенезис столкнулся с Зенитом, и Селестия сжалась от напряжения.

— Это оно? — крикнула Терра. — То, что заставляет вас всех так жаждать смерти? — вены на ногах Селестии раздулись и запульсировали, и принцесса резко вскрикнула. — Из-за этого вы игнорируете ваш самый основной инстинкт?

Зенит погас. Селестия навзничь упала в грязь, из уголка её рта вытекала струйка черной сукровицы.

— Твайлайт, — прошептала она.

Терра подняла Экзогенезис и ухмыльнулась.

— Остаться в живых! — пронзительно закричала она, погрузив клинок в грудь Селестии. Принцесса дёрнулась и затихла.

В направлении Терры устремились четырнадцать алмазов. Она отбила их с такой силой, что фрагменты Ворпала вонзились в окружающие здания.

— Что это такое?! — снова закричала Терра. Она направила Экзогенезис на Твайлайт и Рэрити.

Твайлайт телепортировала их на другой конец площади в тот самый момент, когда Терра освободила заклинание. Её ушей достиг оглушительный грохот. Городскую ратушу полностью разрушило взрывом, и на них посыпались обломки дерева.

Терра метнулась к Рэйнбоу Дэш, но Твайлайт схватила её первой. Дэш с хлопком возникла в воздухе рядом с ними и упала на землю. Она перевернулась, схватившись за живот.

— Что заставляет вас пренебрегать самой вашей природой? — взвизгнула Терра. Она швырнула огненную волну в том направлении, где лежала на земле Эпплджек. Твайлайт выдернула подругу из пространства и поместила её рядом с остальными.

— Что, — воскликнула Терра, — может быть важнее для вас, пони, чем выживание?

— Дружба, — ответила Флаттершай.

Твайлайт знала, что Флаттершай находилась позади них, ещё до того, как та заговорила. Пегаска расправила крылья и соскользнула с ближайшей крыши, чтобы приземлиться рядом с подругами. Она начала помогать Эпплджек подниматься на копыта.

Терра уставилась на них, словно до неё не дошла шутка.

— Дружба? — сказала она. — Вы умрёте за дружбу?

Пинки Пай сделала колесо и подняла Рэйнбоу Дэш с земли. На её шее, яркий и голубой в свете летнего солнца, сверкал драгоценный камень в форме воздушного шара.

Терра ухмыльнулась.

— Я сильнее, чем вы все, вместе взятые. У вас нет ничего против меня, — сказала она. — Ни оружия. Ни магии.

Она взмахнула крыльями и ещё раз превратилась в размытое пятно. Терра рубанула клинком, словно это был топор, метя в голову Твайлайт.

Эквинокс встретил Экзогенезис.

Клинок Твайлайт пылал так ярко, что её подруги невольно закрыли глаза. Однако защитное заклинание работало, и единорожка ясно видела выражение недоумения на лице Терры. Она надавила на Эквинокс, направляя силу Элементов Гармонии через него.

Из того места, где соприкасались их клинки, вырвалось горизонтальное кольцо света. Оно разрезало основание каждого оставшегося на площади здания, обратив их в руины.

Экзогенезис вспыхнул и погас, а королеву захлестнула волна сверкающей фиолетовой магии. Грива Твайлайт превратилась в эфир, и единорожка сделала шаг вперёд.

— Нет! — сказала Терра. Она взмахнула крыльями, но магия удерживала её на земле. Терра билась и лягалась, но тщетно. — Это невозможно.

Твайлайт сверху вниз посмотрела на повелительницу мира.

— Разве ты не слышала? — сказала она. — Дружба — это магия.