Стране нужны паровозы!
Дух перемен
Страх…
Каждый из нас чего-нибудь да боится. К примеру, некоторые опасаются узких помещений, другие наоборот – открытых пространств или же скоплений народа, а третьи – огромных когтистых монстров, истекающих слюной и глядящих прямо на них, расплывшись в хищной улыбке. Страхи бывают самые разные, но, к нашей большой удаче, с самыми опасными из них мы встречаемся не так уж часто и только в определенные, не самые лучшие моменты нашей жизни. Ну в самом деле, кто способен думать об ужасных призраках и леденящих душу воплях, когда на дворе стоит солнечный летний денек, а друзья уже предложили промочить хвосты в местной речке? Другое дело, когда на мир опускается ночная тьма, а из источников света у вас остается только бледная Луна и подрагивающая масляная лампа, в которую вы с утра забыли подлить топлива. Ночью все тени кажутся длиннее... И единственными пони, которым по долгу службы предназначено смело встречать полночные ужасы лицом к лицу, были Ночные Стражники, не боящиеся выступить против любого страха, который появится на улицах столицы, пока продолжается их дозор.
Ну, во всяком случае, в теории все выглядело именно так, зато в реальности теория так и осталась сидеть дома, чтобы вдоволь надрожаться, закутавшись в одеяло, а практика облачилась в доспехи и, грустно стеная и жалуясь на Судьбу, отправилась сохранять мир и покой на изрядно промокших и скользких от дождя улицах столицы. Отряд стражников понуро плелся вслед за округлым силуэтом капитана, который шел впереди в основном для того, чтобы остальные не видели выражения его лица — оно выглядело так, как будто перешагнуло порог бледности и теперь тихонько подбирается к серому цвету с другой стороны.
Нерд поежился, стараясь не обращать внимания на барабанящие по шлему капли и завывающий ветер — погода как нельзя кстати соответствовала моменту, и для полного погружения в атмосферу, от которой в жилах застывала кровь, не хватало только грозы, черного силуэта замка на заднем плане и чьего-нибудь безумного хохота. Капитан в очередной раз попробовал помотать гривой, чтобы стряхнуть с нее особо наглые капли, пытающиеся пробраться под шлем и упасть на лицо. Большой пользы это, как и ожидалось не принесло, и Нерду пришлось и дальше терпеть водопады, стекающие с его лба, благодаря про себя старую добрую Погодную Службу, и с завистью глядеть на волшебника, который в задумчивой веселости шел рядом и с интересом наблюдал, как капли испаряются в воздухе, совсем чуть-чуть не долетая до его сухой шляпы. На мантии Стар Хэта не было ни единого пятна, если не брать во внимание пару следов от соуса и слегка подгоревший подол. Практически весь путь он провел с восхищением разглядывая ночные улицы и делая какие-то пометки в кучке скрепленных между собой листов разного размера, цвета и формы, которые капитан, где-то в глубине своей души, отодвинув в сторону обиженную честность, мог с натяжкой назвать блокнотом. Пару секунд он понаблюдал за мурлыкающим себе под нос колдуном, а затем повернулся обратно только для того, чтобы нос к носу столкнуться с выступающим из тьмы загадочным силуэтом.
— Стой, кто идет? — как можно более грозно спросил он.
— Дождь, — буркнула складывающая крылья сержант Свифтвинд. — Впереди все чисто, если не считать перевернувшегося бака на углу Рыночной. Ну и тянет оттуда, я вам скажу...
— Ладно, ладно, — закивал капитан. — Мы все поняли. Отряд! Продолжаем движение. Бодрее, бодрее, ребята! Ать-два, ать-три. Мы уже почти на месте!
Обычно считается, что хорошие командиры внушают отряду уверенность. Капитан Нерд не был плохим командиром. Он был ужасным, худшим из них. Вот командор умел внушать уверенность, как и Принцесса Луна, хотя в последнем случае, это была уверенность в том, что если вы провалилась, вас ждёт нечто похуже, чем парочка оживших статуй. Но как бы то ни было, до входа в парк они добрались в полном, хотя и слегка промокшем составе, практически без происшествий, если закрыть глаза на то, что шерсть у всех стала ровно на один тон белее. “Если бы к садам и паркам прилагалась какая-нибудь инструкция, — с грустью подумал капитан, — то пункт “Остерегайтесь ходячих каменных памятников” в ней должен был бы идти перед предложением “Приходите на замечательный пикник всей семьей!””
Ворота, ведущие в городской парк, были действительно огромными, и у каждого стражника при взгляде на них возникали примерно одинаковые мысли вроде “Интересно, а сколько именно драконов может поместиться за такой громадиной?” или “Как быстро они бегают, и успею ли я написать заявление об увольнении, прежде чем меня все-таки нагонят?” Гигантские закрытые ворота дают слишком большой простор для воображения, так что у среднестатистического стражника уже не остается места для всяких вещей вроде боевого духа, решительности и безрассудной смелости, идущей копыта об копыто с манией самоубийства. Но среднестатистический еще не означает любой, а это значит, что время от времени находятся стражники, открывавшие словарь на страницах “Долг” и “Честь”, и именно из-за них Страже приходится периодически вспоминать, что доспехи нужны не только для того, чтобы их полировать, а копья — чтобы вешать на них шлем, когда голова устает его носить. На беду капитана, подобный типаж присутствовал и в этом самом месте, тогда как сам капитан предпочел бы присутствовать в более уютной и каминной обстановке.
— Бойцы, — сержант Свифтвинд похлопала в копыта, привлекая к себе общее внимание. — Сегодня, та ночь, которую мы все ожидали. Это шанс показать, что Ночная Стража — не кучка трусов, которые только и умеют, что прогуливаться по улицам и просиживать жалование в трактирах. Возможно, настанет ночь, когда мы придем в упадок, и забудем наши славные традиции, но не сегодня! Возможно, настанет ночь, когда копья выпадут из ослабевших копыт и мужество оставит нас, но не сегодня! Сегодня мы примем бой! Мы — Ночные стражники, и кто бы ни таился за этими воротами, мы не отступим ни на шаг!
Ответом ей были приглушенные слегка восторженные крики и вялое позвякивание копий. Конечно, воодушевить стражника на подвиг вдохновенной речью было в теории возможно, особенно если в конце этой речи заключалось обещание, что плодами этого подвига он успеет насладиться лично...
— Ладно, — сдалась пегаска. — Всем двойная порция кофе за мой счет и оплаченный выходной!
Стражники деловито кивнули и воинственно выпятили грудь колесом. Смертельные опасности и ужасные темные чары, конечно, были не самым приятным событием за последнюю неделю, но оплаченный выходной всегда оставался оплаченным выходным, и ни капелькой меньше. В общем-то, это всего лишь прогулка по парку, верно? Кто его знает, может эти драконы уже сами испарились или и не было их вовсе? И, конечно, любой из них всегда рассчитывал на то, что если что-то и произойдет, то кто кто, а он уж точно успеет смыться. В “Страже” это могли называть как угодно: “тактическим отступлением”, “планомерным отходом” или “хитроумным стратегическим маневром”, но суть всех этих названий сводилась к одному и тому же — гораздо удобнее рассуждать о тактике и стратегии, сидя в крепких стенах штаб-квартиры в двух кварталах от своего противника.
Освещенные лучиками вспыхнувшей вдруг морали, охранники порядка и защитники спокойствия промаршировали в парковые ворота и вошли под сень темных деревьев, колыхающихся теней от фонаря и странных силуэтов то и дело снующих в черноте ужасных созданий, вроде припозднившегося кролика или страдающей бессонницей белки. Если бы эта история принадлежала копыту участника тех событий, то в ее продолжении стражники шли бы вперед с высоко поднятыми головами и ярко блестящими доспехами, но, к большой неудаче для них и к большой радости для Правды, ни один стражник не был допущен к рукописи на расстояние дневного полета пегаса, так что мы имеем полное право упомянуть, что с каждым шагом тени и воздух вокруг отряда сгущались, а шеи пригибались все ниже к земле и все глубже втягивались в доспехи. Они продолжали красться по парковым закоулкам со скоростью объевшейся улитки, а их желание поскорее добраться до его центра по шкале возможности существования стояло рядом с желанием хромой антилопы подружиться с прайдом голодных львов. Если вначале у них и был с собой хоть какой-то героизм, то к этому моменту он окончательно отстал и сейчас, наверное, уже просиживал свою недельную зарплату в каком-нибудь трактирчике неподалеку.
— Стойте! — вдруг напрягся волшебник. — Я что-то чувствую!
Стражники замерли и постарались сократить шум от потребления кислорода до минимума. Пока они упорно пытались не вдыхать и не зеленеть одновременно, Стар Хэт порылся в складках мантии, по вместительности больше напоминавших переносные параллельные измерения, и выудил оттуда небольшой прибор, который наверняка может получиться, если кому-нибудь придет в голову скрестить капусту и астролябию.
— Попался! — прошептал он, подкручивая странного вида колесики и заводя пружины. Когда он закончил, прибор засветился красным цветом, а из небольшого отверстия на его верхушке повалил густой фиолетовый дым. Волшебник удовлетворенно кивнул.
— Так я и думал, — заключил он. — Крайне большой и нестабильный магический фон.
— Ага, — подтвердила стоящая рядом скамейка. — Вот тут ты попал прямо в яблочко.
Стражники сразу шарахнулись врассыпную от загадочного объекта и заняли выгодные защитные позиции в близлежащих кустах. Во всяком случае, все кроме Свифтвинд, которая с интересом рассматривала неожиданное открытие, хотя этот интерес и не помешал ей угрожающе нацелить на лавочку копье.
— Чего это вы? — обиженно всхлипнула скамейка. Откуда именно раздался всхлип оставалось только догадываться. — Слова им не скажи, сразу копьями тыкают...
— Ложная тревога, — сообщила Свифтвинд. — Можете выходить, она вас не съест.
— Кхм, кхм, — прокашлялся волшебник, помогая встать капитану Нерду и отряхивая шляпу от мелких листочков. — Довольно внезапный инцидент, примите мои извинения. Весьма любопытный экземпляр, кстати, — он обратился к скамейке. — Скажите, дорогуша, не видели вы тут некоторое количество ненормально ходячих статуй?
— По-вашему у меня есть глаза? — по-видимому скамейка была весьма неотходчивой и злопамятной особой.
— Ох, простите, — волшебник склонился к уху Нерда и прошептал. — Все эти оживленные создания ужасающе капризны, взять хотя бы тот летающий томат с третьего курса. Все время залетал в личные комнаты для юных волшебниц и носился там с ужасающими воплями, пока однажды перед дверями не появилась небольшая баночка томатной пасты. Ума не приложу, куда подевался сам помидор...
— Да, — вдруг произнесла скамейка. — Я почувствовала, что в последнее время в парке стало слишком много странных прохожих, но среди них не было ни одного пони. Эм... Вы не могли бы убрать копье?
— Да-да, конечно, — ответила сержант. — Ну так что? Идем дальше?
Капитану только и оставалось обреченно кивнуть и последовать за пегаской. Как жаль, что этой ночью с ними не было грифона — он всегда был довольно приятным собеседником и мог бы скрасить это невеселое путешествие. А еще он мог крошить кирпичи и резать когтями металл, что тоже, в общем-то, было бы довольно полезным в этой ситуации. Нерд уже собирался повернуться к стражникам и сказать им, что надежда на легкую прогулку растворилась как пакетик сахара в денатурате, как вдруг случилось то, что заставило всех присутствующих вздрогнуть — они услышали крик.
— На помощь! Эде-муа! Кто-нибудь, пожалуйста, спасите юную мадемуазель, попавшую в беду, силь ву пле! — Крик был такой, что сразу выдавал в юной мадемуазели особу, непривычную ко всяческим опасностям и крикам в общем. Любой стражник знает, что хороший крик — это тот, который вы издаете на бегу, а лучший — тот, что вообще не издаете — он очень сильно сбивает дыхания и отвлекает от сосредоточения на всех четырех копытах, а для призыва о помощи у них всегда найдется колокольчик. Подобные же длинные тирады могла выкрикивать только та, кто много слышала о подобных ситуациях и знала, что попав в них, нужно вести себя именно так. Но, надо признать, эмоциональность ее просьбы сделала бы честь хорошей актрисе, а любой дракон тут же улетел бы в свою пещеру, чтобы писать стихи об истерзанном сердце и готовности перейти на вегетарианскую диету, если, конечно, сердце у него было не каменным...
К сожалению, про возникшую перед стражниками особь такого сказать было никак нельзя.
Лаки Койн открыла глаза и огляделась вокруг себя.
А потом вновь закрыла...
Ничего не изменилось.
Нельзя было сказать, что пегаска стояла посреди абсолютной черноты — чернота, сама по себе, подразумевает наличие хотя бы черного цвета, в то время как Лаки окружало только абсолютное отсутствие каких бы то ни было красок. И тем не менее она на чем-то стояла, хотя и не чувствовала род собой ничего, кроме весьма четкого ощущения того, что в ближайшее время любоваться своими копытцами не стоит. Наконец, она вновь осторожно разлепила веки и заметила впереди слабый отблеск черного цвета — это была мантия, в которую завернулась все та же самая фигура с крыши поезда,держащая в копытах все ту же самую книжку. Фигура немного постояла, не меняя позы, а затем перевернула последнюю страницу и аккуратно опустила книгу на возникший рядом столик весьма странной для этого места ядовито-апельсиновой расцветки.
— НЕ СМОГ УДЕРЖАТЬСЯ И НЕ ПРОЧИТАТЬ КОНЕЦ, — заметил Смерть. — А ВЫ, КАК ВИЖУ, УЖЕ ПРИШЛИ В СЕБЯ. НАВЕРНОЕ ПО ТРАДИЦИИ МНЕ СТОИТ РАЗРЕШИТЬ ВАМ ЗАДАТЬ ОДИН ЛЮБОЙ ВОПРОС ИЛИ ПРЕДОСТАВИТЬ ПРАВО НА ОДИН ЗВОНОК В КОЛОКОЛЬЧИК. Я ВЕДЬ НИЧЕГО НЕ ПУТАЮ?
— Я все-таки выберу вопрос, — кивнула пегаска, с сомнением глядя на огромный чугунный колокол, возвышающийся рядом с фигурой. У нее почему-то возникло, что вместо жизнерадостного звона он скорее издаст какое-нибудь заунывное песнопение или могильный холод. Пегаска поежилась, и заставила себя сосредоточиться на вопросе. Вряд ли сейчас выдался подходящий момент, чтобы спросить в чем смысл жизни или где в Эквестрии продают самую дешевую морковку, так что Лаки решила начать с проверенных временем банальностей.
— Где я?
— ХМ... — Смерть задумался. — НИГДЕ. И ВЕЗДЕ. В ОБЩЕМ, ВЫ ТАМ, ГДЕ СТОИТЕ, И ПРИ ЭТОМ ВЫ НЕ СТОИТЕ НИ НА ЧЕМ. СЧИТАЙТЕ ЭТО... ГРАНИЦЕЙ. НО В ОСНОВНОМ ЭТО МЕСТО СУЩЕСТВУЕТ ТОЛЬКО ДЛЯ ВАС. НУ И ДЛЯ МЕНЯ ЕСТЕСТВЕННО. СЕЙЧАС ВЫ НАХОДИТЕСЬ, БУКВАЛЬНО ВЫРАЖАЯСЬ В ШАГЕ ОТ СМЕРТИ, ПРОСТИТЕ ЗА КАЛАМБУР. ПРИСЯДЕТЕ?
— С удовольствием, — согласилась пегаска и пододвинула к себе одно из материализовавшихся фиолетовых кресел, идеально неподходивших к расцветке столика. Если уж ей предстояло провести некоторое время в этом месте, так почему бы не провести его с комфортом? Правда, был один вопрос, который все же ее немного беспокоил... — Я что, умерла?
— ВОЗМОЖНО. ЧАЙ, КОФЕ? — любезно предложил Смерть.
— Но тогда что я здесь делаю? — в отчаянии спросила Лаки. — Разве я не должна находиться там, куда все обычно попадают в таких случаях?
— СУДЯ ПО ВСЕМУ, НЕТ. ВИДИТЕ ЛИ, МЫ НАХОДИМСЯ НА ПЕРЕКРЕСТКЕ. И ПОКА ЧТО ТОЛЬКО ОТ ВАС САМОЙ ЗАВИСИТ, КАКОЙ ТРОПОЙ ВЫ ОТПРАВИТЕСЬ. — Смерть отхлебнул из маленькой чашечки. — ВОН ТАМ СТОЯТ ДВЕ ДВЕРИ, ОДНА ИЗ НИХ ВЕДЕТ В НИКУДА, А ВТОРАЯ — В ДРУГОЕ НИКУДА. ВОПРОС ТОЛЬКО В ТОМ, СМОЖЕТЕ ЛИ ВЫ НАЙТИ ТРЕТЬЮ ДВЕРЬ.
Лаки взглянула направо — перед ней тут же возникла стена, которой не помешали бы новые обои и небольшой ремонт, и две деревянные двери, кое-как заляпанные краской под цвет натурального дерева — кому и когда пришла в голову мысль о таком гениальном дизайнерском решении оставалось только гадать, надеясь при этом, что когда вы будете обустраивать собственный дом, то не наткнетесь на его контору. Двери одновременно распахнулись и открыли Лаки вид на бесконечные просторы открытого космоса вместе со звездами, галактиками, туманностями и всем прочим хламом, который очкастые пони в белых халатах гордо именуют Вселенной. Пегаска сглотнула. Ей срочно был необходим план, как найти этот выход, но вся проблема была в том, что пустота за дверями как-будто переползла в ее собственную голову и мешала показаться действительно хорошим идеям. Внезапно в галактике ее разума вспыхнула очередная сверхновая, которую астрономы наверняка смогли бы окрестить как объект четыреста двадцать один дробь три или, сокращенно, “А что если попробовать?”
— Дай угадаю, другой двери тут нет, — Лаки посмотрела прямо в полыхающие голубыми огоньками зрачки Смерти.
— НЕТ.
— Но я должна ее увидеть, так?
— ДА.
— Тогда ты мне ее покажешь, — триумфально заключила пегаска. К сожалению, герольдов с фанфарами рядом не наблюдалось, зато укоризненный взгляд Смерти был тут как тут.
— Я? ТЫ ОШИБАЕШЬСЯ, — синие огоньки полыхнули отсветом разгорающегося лесного пожара, но выражение лица Смерти осталось неизменным — возможно это было связано с его самообладанием, а возможно с отсутствием необходимого для подобных действий мышц.
— Я хочу сыграть с тобой в игру, — улыбнулась Лаки. — И если я выиграю, то ты скажешь, как мне выйти отсюда. У меня ведь есть такое право?
— ДА. НО ТЫ ОБЯЗАНА ЧТО-НИБУДЬ ПОСТАВИТЬ, — Смерть заколебался. — У ТЕБЯ НИЧЕГО ПРИ СЕБЕ НЕТ.
— Ошибаешься, — пегаска покачала головой. — У меня есть право выбирать. Ну так что, играем?
— ЛАДНО. НО ТОЛЬКО НЕ В КАРТЫ, — Смерть задумался. — И НЕ В ШАШКИ. ДАВНЕНЬКО Я НЕ БРАЛ В КОПЫТА ШАШЕК. НИКАК НЕ МОГУ ЗАПОМНИТЬ ЭТИ ПРАВИЛА С ДАМКАМИ.
— Как насчет костей? — Лаки внимательно наблюдала за каждым движением Смерти. Так она хотя бы могла отвлечься от поблескивающей рядом косы и мыслей, на которые та ее наводила...
— КОСТИ МНЕ НРАВЯТСЯ, — решил Смерть. — НО ИГРАТЬ БУДЕМ МОИМИ КУБИКАМИ.
Он извлек из пустоты мешочек из черного бархата и высыпал на стол два набора небольших кубов и крохотный стаканчик. Пять из них он протянул пегаске.
— НО ТОЛЬКО ОДИН РАЗ, — предупредил он. — НИКАКИХ ВТОРЫХ ШАНСОВ И “ДО ТРЕХ ПОБЕД” НЕ БУДЕТ.
— Ладно, — согласилась Лаки. — Начнем?
Они потрясли кости. Они бросили кости. Хотя в случае Смерти не лишним будет уточнить, что на стол упали именно кубики, а большинство его собственных костей осталось на своем законном месте.
— ТЫ БУДЕШЬ ПЕРЕКИДЫВАТЬ? — спросил Смерть. Перед ним красовался ровный ряд граней с двойным набором по три точки, или, попросту говоря, куча шестерок, из которых вполне можно было составить слово “Победа”. Ну или “Поражение” — смотря с какого угла поглядеть.
— Дай подумать, — Лаки взглянула на свой результат — там теснились тройки, пятерки, а в углу даже застенчиво примостилась пара двоек, но в общем и целом положения это никак не спасало. — Ладно, я переброшу.
Она вновь взяла в копыта стакан.
Время, если оно вообще шло в этом странном месте остановилось и вытянуло шею, чтобы посмотреть, что же случится дальше.
— ВСЕ. — Смерть взглянул на рассыпавшиеся по столу числа, самым большим из которых оказалась весьма смущенная этим тройка. — ПОХОЖЕ ТЫ ПРОИГРАЛА. В ДРУГОЙ РАЗ ПОВЕЗЕТ, ИЛИ КАК ПРИНЯТЬ ГОВОРИТЬ В ТАКИХ СЛУЧАЯХ? ИГРА ОКОНЧЕНА, МИСС КОЙН — Я НЕ СМОГУ ПОКАЗАТЬ ТЕБЕ ВЫХОД, И ТЫ ОБЯЗАНА ТЕПЕРЬ СДЕЛАТЬ СВОЙ ШАГ.
“Сделать шаг, — повторила про себя Лаки, все еще расстроенно глядящая на унылую картину исчезающего в пустоте столика. — Сделать шаг...”
Она встала лицом к дверям, и вновь заглянула в утягивающую ее пустоту.
“Сделать шаг”
Лаки гордо вскинула голову, взмахнув своей пышной гривой. Еще никто не управлял ее жизнью, кроме нее самой, и, если ей и суждено войти в эту тьму, то она сделает это с достоинством. Но раз уж сама госпожа Фортуна повернулась против нее, то Лаки совершенно точно не будет самой собой, если не попытается обвести ее вокруг копыта...
— Я готова, — ни к кому конкретно не обращаясь произнесла она.
— ЛАДНО, — кивнул Смерть, откинувшись в кресле и сделав небольшой глоток из чашки. Куда при этом подевался напиток, определенно было лучше не спрашивать.
Пегаска зажмурилась.
И шагнула назад.
И провалилась в свет.
— Прощай! — только и успела выкрикнуть она, погружаясь в золотой поток дневных солнечных лучей. — Прощай!
— ДО ВСТРЕЧИ, — поправил ее Смерть и поставил чашку обратно в небытие.
Несколько секунд спустя дверь захлопнулась и исчезла. оставив в пустоте только мрачную фигуру с огромной косой в копытах, уходящую в неизвестную даль. Смерть больше не мог задерживаться здесь.
У него было слишком много работы.
— Как думаешь, она дышит? — определенно не лучший вопрос для того, чтобы услышать его сразу после прихода в сознание. В мире, может быть, и найдутся вопросы похуже, вроде “Кто-нибудь уже сбегал за ящиком?” или “Сколько гвоздик будем класть?”, но этот определенно будет стоять не последним в списке. И самый лучший способ избежать продолжения беседы в виде не самых лучших в мире ответов на не самые лучшие в мире вопросы — это четко дать понять, что вы снова находитесь в здравом уме и твердой памяти, а все честно нажитое имущество все еще принадлежит вам, а не наследникам, указанным в завещании.
Единорожка захлопала ресницами, закрученными как сюжет бульварного детектива, приподняла изящную шею и оглядела комнату взглядом, для которого в словаре отведена специальная страница синонимов к слову “томный”.
— Где я? — сонно проворковала она. Таким голосом вполне могли бы разговаривать нежные горные ручейки или первые облачка на светлом утреннем небе. Он идеально подходил для светских бесед за бокалом чего-нибудь игристого и пузырящегося, но абсолютно невозможно было представить себе, чтобы обладательница такого голоса хоть раз в жизни мыла полы. Комната вздохнула.
— Вы в штаб-квартире Ночной Стражи, — услужливо подсказал кремовый единорог в сдвинутом набок шлеме.
Честно говоря, и эту фразу вполне можно было записать в вышеупомянутый список — мест, где вы бы точно не хотели оказаться вместо попадания в штаб-квартиру было довольно немного, да и то большинство из них были связаны со змеями, движущимися стенами и заточенными острыми палками. Но сейчас главная резиденция хранителей закона и порядка так и лучилась той особой атмосферой чистоты и уюта, которую создают пара дюжин крепких жеребцов, стремление как можно скорее все вокруг привести в сносный вид и один большой и весьма кстати пустующий шкаф.
— О, вы все-таки спасли меня? — ресницы красавицы вновь затрепетали в воздухе, наводя на мысль о том, что если бы они были хоть капельку длиннее, то она вполне могла бы взлететь. — Merci, merci! Вы такие храбрые, смелые, mes brave gardes! Je suis tellement reconnaissante pour vous!
Стражники, окружившие ее плотным кольцом так и зарделись, словно кучка сухих поленьев, над которыми чиркнули спичкой лести о коробок похвал. Надо сказать, что щекам некоторых из них, а в особенности капитана, срочно требовался огнетушитель, а то и целая пожарная бригада. То, что половина слов так и осталась для них загадкой. им совершенно не мешало.
— Миледи, как вас зовут? — капитан Нерд взял на себя смелость беседовать со спасенной, так из присутствующих только он достаточно близко видел обложку книги о хороших манерах и этикете.
— Флёр де Лис, — единорожка скромно потупила взор. По комнате пронеслась стайка приглушенных шепотков, а воздух стал ощутимее жарче.
— Вы так и будете все там стоять, или кто-нибудь придумает, что делать со всеми этими бродячими памятниками культуры? — раздался недовольный голос, идущий от противоположной стены. Как оказалось, он принадлежал доспехам, в которые была закована довольно сурового вида сержант. Если бы не термос в копытах, она сама могла бы сойти за сошедшую с постамента древнюю воительницу народа пегасов. — Между прочим, у нас целый парк там разгуливает, если что.
— Я — капитан Нерд, а это — сержант Свифтвинд, — попытался галантно представиться капитан, выронивший при поклоне шлем и пропустивший мимо ушей слова пегаски. — Чувствуйте себя как дома, вас больше ничто не потревожит.
— Смотри-ка, даже кровать ей притащили, — произнесла пегаска, до которой смутно начало доходить, что разговаривает она в основном с молчаливым термосом. — И перины, и матрас, все в комплекте. Эй, вы там, может еще и за опахалами сгоняете, раз такое дело?
Двое стражников смущенно спрятали за спины огромные веера.
— Я все вижу! И даже не пытайтесь... А это что? — пегаска уставилась на трясущийся в копытах одного их младших констеблей поднос. — Апельсиновый сок? Но где вы достали апельсины в три часа ночи? Ох, похоже все это зашло слишком далеко...
— Merci, — поблагодарила Флёр, изящным жестом поднося к губам полный до краев стакан. — Так как же столь мужественным gardes environ удалось вызволить меня из лап этого ужасного чудовища?
Нерд просиял — настал именно тот момент, когда даже он может почувствовать себя героем. О других стражниках и говорит было нечего, — некоторые из них уже начали глубже дышать, чтобы случайно не лопнуть от гордости.
— Мы отважно ринулись на ваш зов, миледи. — начал он слагать свою эпическую балладу. — И хоть монстр тот воистину ужасен был в гневе своем, но доблесть наша и и мужество невиданную силу дали нашим копьям...
— А заодно и копытам, — сквозь зубы процедила сержант, хмуро наблюдая, как полный стакан сока медленно превращается в полный стакан воздуха.
— И зверь отступил в свое темное логово, а затем мы взяли вас под свою защиту и доставили прямо сюда, — у случайного зрителя могло возникнуть ощущение, что если после этого рассказа расставить всех стражников по коридорам Дворца Принцесс, то можно неплохо сэкономить на свечах и лампах следующую пару ночей.
— Да, — пробурчала Свифтвинд. — Надо признать, что в обморок госпожа Флёр грохнулась очень даже вовремя. Хорошо хоть ты оказалась не такой тяжелой, а то я и Флэшлайт спины бы себе надорвали, пока тащили тебя в штаб-квартиру. А еще нам повезло, что каменные мозги той твари работали довольно туго — она и сообразить не успела, когда мы выскочили из кустов и тут же вернулись обратно. Но зато когда она за нами погналась... Никогда не думала, что мне в жизни придется так быстро скакать от каменного дракона и тащить на себе упавшую с небес прямо в обморок звезду.
— Она просто замечательная, правда? — Стар Хэт прошел мимо сержанта, обмахиваясь своей шляпой. — Кажется тут стало немного жарковато, есть тут у вас холодная вода?
— И ты туда же, — вздохнула пегаска. — Посмотри в графине на том столе.
Ну уж нет, она этого так не оставит. Пока город в опасности, Ночная Стража просто не имеет права тратить свое время на опахала и поиск ближайших магазинов цветов и конфет, работающих в три часа после полуночи. В конце концов, стражники они или нет? Сержант фыркнула, вышла на улицу и громко хлопнула воротами штаб-квартиры. Ну погодите, скоро она найдет того, кто все-таки покажет вам правильную дорогу. Пегаска подошла к указателю, левая стрелка которого указывала на городской парк. Свифтвинд немного постояла, вчитываясь в размывающиеся из-за дождя буквы, а затем свернула направо, прямо на каменные булыжники Короткой Улицы, а куда она вела, с малых лет знал каждый жеребенок в Кентерлоте:
Короткая Улица заканчивалась прямо там, где начинались ворота во Дворец Принцесс...
— Как думаешь, она дышит? — обеспокоенно спросил первый голос.
— Ну конечно дышит, о чем ты? — категорично отрезал второй. — Лучше пойди и принеси немного воды. Ох уж эта ужасная жара...
Лаки широко распахнула глаза, надеясь, что картинка в этот раз будет пожизнерадостней, чем в предыдущий. В общем-то, так оно и было. По крайней мере, ее окутывал яркий солнечный свет, а цвета окружающего мира были гораздо разнообразнее, чем набор карандашей для жеребят детсадовского возраста. А еще на нее уставилась шляпа. Нет, нет, в самой шляпе ничего необычного не было — это был самый заурядный головной убор, который обычно носят работники железнодорожной сферы. Странность заключалась в том, что это была ее шляпа, а два хлопающих глаза, выглядывающих из-под нее хоть и были знакомы, но совершенно точно ей не принадлежали. Пегаска облизнула пересохшие губы, и начала придумывать, что же сказать в подобной ситуации. В который раз начинать с безынтересного “Где я?” ей абсолютно не хотелось — очень велик был риск, что она получит чересчур честный ответ.
— Мисс Седогрив, почему на вас моя фуражка? — наконец выдавила она из себя.
— Слава Селестии, ты жива! — Вера облегченно выдохнула. — Мы уже было подумали... Ох, твоя грива...
— Что? Что с ней не так? — Лаки обеспокоенно заерзала и начала ощупывать голову. — Сгорела? Опалилась? Исчезла в неизвестном направлении? Признавайтесь, я готова вытерпеть любую правду, если она будет не слишком ужасной.
На самом деле она была не так уж далека от правды, потому что огненно-рыжие пряди ее гривы в некоторых ситуациях запросто могли показаться объятыми пламенем. Во всяком случае некоторые пони, при первом знакомстве с Лаки, испытывали непреодолимое желание вылить ей на голову стакан воды и посмотреть, какой высоты достигнет получившийся дымок.
— Ужасно растрепана, — пояснила главный инженер, передавая в копыта пегаски расческу. — Эдор!
— Да? — ответ прилетел из машинного отделения, сопровождаемый клубами густого молочно-серого пара.
— Она жива, с ней все в порядке! — сообщила Вера так, будто это было само собой разумеющимся и совсем не собиралось выбиваться из сложившегося порядка вещей, как и то, что к паровозу обычно цепляют вагоны, а деталь А нужно соединять с частью С для нормального регулирования температуры и давления в баке.
— Отлично! — на этот раз пар прилетел не один и захватил с собой усердный стук молотка и чье-то напряженное дыхание.
— Что там такое? — Лаки с подозрением посмотрела на Веру.
— Честно говоря, у нас проблемы, — ответила та. — После того, как ты выбралась из той пропасти и влетела в окно, неслабо припечатавшись об стену, мы решили, что лучше тебя пока не трогать. Но, сама понимаешь, дракон никуда не делся...
— Дракон... — воспоминание сочувствующе похлопало Лаки по спине. — Что с драконом?
— Судя по всему, он прилетал сюда, только чтобы забрать драгоценности из какой-то пещеры, так что нам удалось от него оторваться, — инженер немного помедлила. — Но перед этим он успел пару раз дыхнуть огнем. Как оказалось, с прицеливанием у него все в порядке, а вот у нас с огнеупорством — не совсем. Пара задних вагонов вспыхнули сразу, так что нам пришлось их отцепить. В одном из них, правда, был весь наш уголь, так что остаток пути до Эпплузы нам придется толкать весь состав своими копытами. Но в общем и целом все нормально.
— А как насчет этого? — Лаки мотнула головой в сторону вырывающихся из кабин машиниста клубов дыма и вскрикиваний “зараза” и “да чтоб тебя”.
— А, это всего лишь небольшая утечка пара, — пояснила Вера. — С ней мы быстро разберемся. Нам бы придумать, как добраться до места назначения, пока у нас не кончилась вся вода, которой, кстати, осталось всего половина фляжки, если Эдор еще до нее не добрался.
“Да чтоб я хоть раз еще согласилась на подвиг, — подумала Лаки. — Нет, с этим пора завязывать, а то еще в привычку войдет. Все, больше никакого геройства. Ну, во всяком случае, без предварительной оплаты...”
— Срочно посмотрите в окно! — в вагон влетел Грэй Берд, слегка запутавшийся в собственных бороде и копытах. — Там, где огромное облако пыли, видите?
— Еще один дракон? — обреченно спросила кабина машиниста, упорно пытающаяся победить пар.
— Бизоны, — прокомментировала главный инженер, всматриваясь в горизонт.
— Предоставьте их мне, — Лаки сняла фуражку с Веры и гордо водрузила ее на законное место. — Уж я-то с ними смогу договориться...
...Если отбросить в сторону парочку диких племенных обычаев, странную диету и готовность растоптать целую деревню из-за того, что ее жители посадили пару-другую яблонь на пути ежегодного забега племени, то бизоны окажутся довольно неплохими ребятами. Хотя жизнь в суровых условиях и переизбыток чистого кислорода прерий и удалось наложить на них хорошо заметный отпечаток, в основном все бизоны вели себя довольно прилично и не проявляли никакого желания принести моток веревки и растопку для костра при виде незнакомой пони, которая очень упорно заявляла, что хочет видеть их вождя. А еще они оказались довольно приятными собеседниками, даже не смотря на то, что их вождь иногда заедал, перечисляя своих собственных предках, и в жизни не слышал о возможности обмена ценных бус на всякие безделушки вроде золотых слитков или платиновых украшений. И, как оказалось, все бизоны очень уважали две вещи — драконов и героические поступки.
— Мы видели, что случилось в небе, — сообщил Лаки глава племени. — И видели, как смело ты выступила против того дракона. Да, это было очень храбро с твоей стороны. Немного глупо, если честно, но храбро. Мы поможем тебе, маленькая пегаска, и доставим тебя и твоих друзей до города, потому что сегодня тебе очень повезло, что нам вроде как по пути.
Да, бизоны были весьма дружелюбными созданиями, но, к сожалению для Лаки, это нисколько не отменяло того, что некоторые из них очень любили бросать вызов не только скорости, но и опасностям и здравому смыслу. Если перед глазами пегаски и не промелькнула вся ее жизнь, пока они, огибая весьма негостеприимный каньон, проезжали по самой кромке ужасающей бездны, то начальную заставку и вступление увидеть она уж точно успела. Последний участок пути им удалось миновать довольно гладко, и Лаки даже позволила себе такую роскошь как поменять цвет шерстки с зеленоватого на синий, прежде чем они прибыли на вокзал Эпплузы, где их встречала крохотная толпа из пони в довольно странного вида шляпах. Увидев это небольшое скопление народа, Лаки полностью пришла в себя, и вспомнила, зачем они все-таки тащились в какую-то даль. Она помахала встречающим копытом, широко улыбнулась и подошла к желтому земнопони, который по-видимому был тут за главного.
— Добро пожаловать в Эпплузу, мисс Койн! — радостно сообщил он. — Я — Брэйберн, и не думайте, что наше захолустье не слышало о вас. В салунах только и ходят толки, что о последней гонке с Вандерболтами. Поверьте, я ставил на вас! Вы, должно быть, ищете, как пройти в банк? Я могу показать дорогу.
— Ну, для начала неплохо было бы, если бы вы мне продемонстрировали путь до ближайшей холодной ванны и стакана самого освежающего яблочного сока, — Лаки все еще не стирала со своего лица непринужденную улыбку пони, которая до этого не провела три дня под палящим солнцем, не летала наперегонки с драконьим огнем и не встречалась лицом к черепу с различными костлявыми субъектами. — Но время не ждет, сами понимаете. Так что да, пожалуй я отправлюсь в банк. Кстати, вы не могли бы поставить тут два пустых мешка?
— Зачем это вам?
— Для почты конечно! — пегаска подмигнула эпплузцу. — Ни за что не поверю, что во всей Эквестрии не найдется кому черкнуть пару строк. Принимаем любые посылки. Жителям Эпплузы мы готовы предоставить скидку в двадцать процентов за то, что у них такой замечательный и ухоженный городок. Ах, да, если у вас есть кое-какие грузы, то и тут Ветрокрылая к вашим услугам. Советую поторопиться — через два часа мы отъезжаем.
— А вы действительно не тратите время зря, — хмыкнул Браеберн. — Ну что же, вот мы и на месте — банк прямо перед вами. Удачи вам, мисс Койн, а меня ждут дела.
— Удачи, — кивнула в ответ пегаска. — Мне тоже найдется чем заняться..
На самом деле, процедура получения денег и мгновенного возвращения их банку в счет погашения части долга занял не так уж много времени — в том, что касается перевода денег из чужих карманов в свои сейфы банкиры порой проявляют удивительную сноровку. Уже через полчаса Лаки подписала все необходимые документы, поставила все необходимые росписи и одарила сотрудников банка всеми необходимыми улыбками, а еще через пять минут она вновь стояла на вокзале Эпплузы и с удовольствием смотрела на заполняющиеся почтой и посылками мешки — тех двух, что она попросила определенно не хватало, поэтому груда, состоящая из коробок, ящиков, сумок, пакетов и даже одного сундука упорно росла и определенно стремилась войти в список самых сложных объектов для альпинизма в Эквестрии. Внезапно внимание Лаки привлек почтальон, при виде которого у нее возникло смутное ощущение, что они где-то встречались, однако она не успела поразмыслить над этим достаточно долго — тот подбежал к ней и сунул свежий номер утренней газеты прямо ей в копыта.
— Мисс Койн, — запыхавшимся голосом ответил он, поправляя съехавшие очки. — Мистер Браеберн просил передать вам это. Он сказал, что вам будет интересно прочитать последние новости.
— В Филлидельфии вылупилось дерево синей окраски? — Лаки с сомнением взглянула на первую полосу. Бумага, на которой были напечатаны новости так и отдавала желтизной.
— Да нет же, дальше, на второй странице, — подсказал почтальон, протирая заляпанные пылью стекла. — Третий абзац снизу.
Лаки осторожно перевела взгляд вниз.
— Ох, Принцесса, — только и смогла произнести она.
Деревянные панели на стенах личного кабинета Принцессы Селестии были предназначены совсем не для того, чтобы потрясать воображение. Многие привыкшие к роскоши пони вроде Рича Манибэга могли бы назвать их невзрачными и слегка безвкусными, на что Селестия скорее всего ответила бы, что невзрачными и слегка безвкусными они остаются уже две сотни лет и, если ей немного повезет, останутся такими еще на столько же. Но в данный момент Принцесса была слишком занята разглядыванием своего книжного шкафа, в то время как мистер Манибэг не менее внимательно следил за своим быстро намокающим платком. В общем, непринужденная беседа о качествах деревянной мебели между ними так и не возникла.В конце концов Селестия отвлеклась от шкафа и немного прогулялась по комнате, словно не замечая стоящего перед ней магната.
— Мистер Манибэг, — все-таки произнесла она, извлекая из ящика стола стопку чистых пергаментных свитков. — Вы приехали сюда из самого Сталлионграда и, безусловно, спешили попасть на столь внезапное собрание главных промышленников Эквестрии, которое, как его действующий председатель, вы конечно же не могли пропустить. Кстати, как прошла дорога? Вы ведь, насколько мне известно, пользуетесь личным железнодорожным транспортом.
— Отлично, Ваше Величество, — Рич похолодел. Сейчас Селестия разговаривала с ним даже не глядя на него, но он нутром чувствовал, что она улыбается. А когда она улыбалась, все остальные игроки (ну или просто все) начинали себя чувствовать так, словно бы своими глазами увидели, что к ней только что пришел пятый козырной туз подряд. Улыбалась Принцесса часто.
— Я рада за вас, — произнесла Принцесса. — Не сомневаюсь, что и заседание было как всегда полезным, продуктивным и важным для развития и процветания Эквестрии. Пусть я и не разбираюсь в вопросах промышленности, но я уверена, что с такими экспертами в своем деле как вы, наша страна вскоре достигнет невиданных до этого высот.
— Все будет именно так, Ваше Сиятельство, — согласился капиталист, которого прошиб холодный пот. Интересно, как много Принцессе известно о теме сегодняшнего собрания? Или, лучше сказать, как много неизвестно... Они-то надеялись сохранить это в тайне хотя бы на пару дней или даже недель, но Селестии, как видно, о любом событии становится известно еще до того, как это самое событие случится...
— Мистер Манибэг? — Теплый тон Принцессы совершенно не изменился, но магнату показалось, что в комнате вдруг стало на пару градусов холоднее, и для Рича это выглядело как внезапное наступление нового ледникового периода. — Вы ничего не хотите мне рассказать?
— Нет, Ваше Сиятельство.
— Понимаю, — Селестия наконец повернулась к нему и послала Манибэгу ободряющую улыбку. Тот вздрогнул. — Тогда вам наверное будет интересно услышать о двух вещах, которые я больше всего ценю в пони.
— Ваше Величество? — непонимающе переспросил Рич. В его голове уже выстраивался ровный ряд букв, складывающихся в заявление о преждевременном уходе с поста. Он все чаще начинал думать, что подобная должность — не для него: с такой скоростью сжигать нервные клетки не способен даже тяжелый огнемет.
— Первое — это чистота, — начала Селестия. — Чистота очень важна для всех нас. Вы ведь вытерли копыта о коврик перед дверью?
— Да, Ваше Светлейшество, — с готовностью подтвердил Рич.
— Прекрасно, прекрасно, — кивнула Принцесса. — Тогда вы готовы познакомиться со вторым самым важным качеством? Так вот, это честность, мистер Манибэг. Честность в наше время гораздо важнее чистоты. И, вам наверняка будет любопытно узнать, что под дверью не было никакого коврика...