Вечный Одинокий День (The Eternal Lonely Day)
Глава 10: Маленькое Одолжение (291 ПС)
В новом мире они не могли позволить себе роскоши бальзамирования. Поэтому похороны Скай прошли на следующий день в старой, сохранившейся со времён людей церкви, которая всё ещё использовалась в этом качестве. В завещании было указано имя священника и перечислены обряды, таким образом со стороны Алекс мало что требовалось сделать. Смерть Скай не стала неожиданностью.
Казалось, будто половина города прекратила свою деятельность в этот день. Траурная процессия перекрыла движение, а церковь была до отказа забита жителями, жавшимися в проходах и даже на стропилах. Алекс не занималась организацией, эта обязанность была возложена на старшего из живущих детей Скай, пожилого жеребца с шерстью цвета Адриана и гривой матери.
Лонли Дэй смотрела ей в лицо на протяжении всей церемонии, мучаясь вопросом существования души. Сможет ли бессмертная когда-нибудь снова встретить своих смертных друзей? Останется ли от них хоть что-нибудь?
Она не стала опрашивать городских священников: Архив до последней запятой знала содержание всех священных писаний, всех доктрин. В том числе и новой библии, в которой заменили всех людей на пони. Успокоения она в тех словах не находила. Если Архив представляла собой коллективную волю и память человечества, то где была её вера?
Она не чувствовала беспомощности, как было в случае смерти Коди. Следуя за маленьким сосновым гробом на кладбище, она ощущала лишь холод. И этот холод приходил не от ветра или снега. Об этом её предупреждала Скай. Если это случится со всеми её друзьями, то, может, лучше вообще не заводить друзей?
Она снова осталась на кладбище дольше всех, смотря, как свежая могила постепенно покрывается инеем.
– Нет, так нельзя, – она была настолько опустошена, что зимний холод совершенно её не трогал, – нельзя, чтобы тебя всю зиму укрывал лишь слой земли.
Алекс обратилась к росткам травы, убедив серо-коричневое пространство вокруг могилы превратиться в ярко-зелёное. Когда-то силы её земной магии не хватало, чтобы заставить цвести что-то в не положенном для этого сезоне. Сейчас же она могла игнорировать это ограничение, приложив достаточно воли. Её магическая сила возрастала, даже если её тело не росло.
– Мне нужно, чтобы вы росли, – уговаривала она, поглаживая землю, пока заледеневшая грязь не покрылась зелёным ковром. Некоторые из цветов, что принесли скорбящие, тоже укоренились благодаря её магии, распустившись в неестественный букет. Жизнь снова могла цвести в тепле её магии.
Но не жизнь Скай. Даже Оливер на пике своих способностей не мог повернуть вспять старение и предотвратить смерть. Не могла и Алекс. Да и захотела бы? Может Скай действительно видела что-то и сейчас была в лучшем месте. Такая мысль была намного легче, чем мысль о том, что её друг ушёл навсегда.
Как и обычно, Лонли Дэй не оставили в покое с её воспоминаниями. На этот раз, впрочем, помеха пришла с неожиданной стороны.
– Здравствуй.
Она подняла голову, устремив взгляд на пару фигур, приближающихся к ней сквозь мрак. Обе были выше обычных пони, обе имели и рог, и крылья. Кроме этого сходства, всё остальное разительно отличалось. Одна была покрыта ярко-оранжевой шерсткой, другая поблескивала чёрным хитином. Одна возглавляла группу эквестрийских иммигрантов, другая правила благополучной колонией чейнжлингов, приходившейся Александрии городом-побратимом.
– Вас не хватало на похоронах, – она неопределённо повела копытом в сторону кусочка теплоты и зелени, противостоящей морозу и ютившейся у подножия надгробного камня, – я тут немного поменяла оформление, вы не против?
Сансет дошла первой и сгребла Алекс в объятия, использовав при этом и крылья. Она вытянулась ещё на пару-тройку дюймов за пролетевшие столетия, рог стал длиннее и острее, но в остальном она была всё той же пони. Её прикосновение вытеснило суровый холод зимы и растопило снег у её копыт.
– Я появилась как только смогла. Кое-то случилось в… как вы это называете… Корее? Местным пони очень нужна была наша помощь, и я освободилась буквально только сейчас. Прости.
Следом её приветствовала Королева. Её броня была такой же холодной, как и воздух вокруг, но менее приветливым от этого её жест не стал.
– Я попрощалась три недели назад, – сказала она, поведя плечом, – массовые страдания не служат никакой цели. А мёртвой пони нет никакой пользы от моей скорби.
Алекс натянула на лицо улыбку, уставясь на траву под копытами:
– Она бы не хотела, чтобы вы грустили из-за неё. Но если вы пришли не ради неё, то что вы здесь делаете?
Она почувствовала, как Сансет присела рядом, но Блэклайт заговорила первой:
– По долгам нужно платить. Всегда, – сказала она и уселась с другой стороны от Алекс.
– Она знала, что ты будешь здесь, – Сансет откинула заиндевевшую прядь гривы от лица, – Скай говорила, что ты делаешь так каждый раз, как твой друг умирает. Стоять тут вот так… в ледышку превратишься.
Дэй пожала плечами, смотря в землю:
– И что? Оттаю со временем. Может мне повезёт, и лёд не даст мне проснуться до весны.
Сансет пихнула её. Не сильно, но достаточно, чтобы почувствовать.
– И от этого тебе станет легче? Этого она от тебя хотела?
– Нет, – Алекс не могла смотреть Сансет в глаза. – Она заставила меня пообещать не делать так.
– Хотя бы внутрь зайди.
Лонли Дэй покачала головой:
– До восхода я никуда не тронусь, – ни следа колебаний в голосе, – этого я не обещала. Она последняя из основателей. Если я не останусь здесь – никто не останется. И только попробуйте утащить меня отсюда силой. Возвращайтесь утром.
Райли вздохнула, но ни одна из подошедших пони не сдвинулась с места. Тишина снова завладела этим местом, не считая ветра. Они так и просидели всю ночь без каких-либо возражений.
– Я всё хотела спросить, – обратилась она к Сансет под утро, – об этом своём чувстве. Думала, ты поймёшь.
Аликорн повела крыльями:
– Помогу, чем смогу. О каком чувстве речь?
– О том же, о котором мы говорили раньше, только сейчас я смогу получше выразить его словами. Я не просто чувствую, что должна сделать что-то, я ощущаю себя неполной, незавершённой. Какая-то часть меня так и не встала на место, – она обвела себя копытом, – ты понимаешь, о чём я?
Сансет помолчала какое-то время:
– Ну, сама я с этим не сталкивалась, но, думаю, я знаю, что ты имеешь в виду. Это достаточно очевидно: пони должны расти. Мы занимаемся этим с первых секунд жизни. Ты не изменилась с тех пор, как побывала в Эквестрии. Вероятно, ты чувствуешь себя в своего рода ловушке. Каждый день ты становишься умнее, набираешься опыта. Ты должна меняться, но ты не можешь.
– Да! – Впервые за эту ночь её лицо озарилось искренней улыбкой. – Точно! Как мне освободиться?
Аликорн нахмурилась:
– То, что мы лучше узнали проблему ещё не значит, что у меня появились новые ответы. Ты больше не пони, мы не сможем обратить изменения. Даже Дискорд не в состоянии этого сделать. Раз назад для тебя дороги нет, значит, надо двигаться вперёд.
– Единственная дорога вперёд — стать такой, как ты. Только одна ступень. – Она упала духом. – И за столетие я ни на шаг не приблизилась к знанию, как покорить её.
Сансет дала ей похандрить, прежде, чем ответить:
– Ты всегда можешь постараться ускорить рост твоей цивилизации. Достаточное количество населения, верящего в тебя, может автоматически запустить процесс изменения. Естественный прирост сделает всю работу.
– Может быть. – Она поёжилась. – Пони меняются так быстро. Даже если они ещё не успели утратить стержень человеческого духа, я не уверена, что этого не случится в один прекрасный день. Иногда у меня такое чувство, что HPI остались единственной причиной того, что я ещё просыпаюсь по утрам. Я не смогу делать свою работу, если всепони забудут. Это грёбаный парадокс!
– Тогда сконцентрируйся на чём-то ещё.
Сансет наклонилась поближе, понизив голос до шёпота, несмотря на то, что подслушать их никто не мог – поблизости находилась только Райли.
– На самом деле Селестия сделала меньше, чем ты думаешь, Лонли Дэй. Луна выбрала тебя среди сотен других кандидатов только потому, что тебя не надо было менять, чтобы создать Архив. Мы просто ускорили процесс при помощи магии, но это могло бы случиться и само по себе. Когда такое происходит в Эквестрии, то тому, кто проходит через процесс обычно помогают, как помогли тебе, разве что не настолько явно. Но вот последняя ступень всегда зависит от тебя. Именно ты должна постигнуть суть магии. То есть, я имею в виду, что она значит именно для тебя. Когда ты узнаешь ответ на этот вопрос… не сознательно вычислишь его, а просто узнаешь… всё разрешится само собой. Ты завершишь переход, который Селестия помогла тебе начать.
Дэй кивнула, хотя, разумеется, ни на йоту не приблизилась к ответу. По крайней мере, она узнала направление, в котором следовало двигаться. Дорогу, отмеченную пони, которые по ней уже прошли. Этого должно быть достаточно.
Меня ты, значит, вообще ни во что не ставишь? – спросила Райли равнодушным тоном. – Я недостаточно долго здесь находилась, чтобы удовлетворять твоим требованиям? Ты дождалась Скай, но не подождёшь меня?
Алекс держалась нейтрального тона, несмотря на сквозящую в словах королевы нападку. Это было частью общения с чейнжлингами, приёмом, который она давно освоила. Когда эмоции питают оппонента, то проявление их будет сродни выливанию в воду крови для акулы. Даже дружественно настроенная акула требовала осторожного обращения.
– Не думала, что ты стала сентиментальной, Блэклайт. Разумеется, я с радостью останусь, если нужна тебе. Я просто не думала, что это для тебя так важно.
– Никакой сентиментальности, – ответила она, – однако, я с удовольствием использую в своих целях подобные чувства других пони, – сказав это, она, не моргнув, уставилась в глаза Дэй.
– И как же ты собираешься меня использовать? – Она сдерживалась изо всех сил, чтобы не захохотать над абсурдностью ситуации.
– Чтобы это понять, ты должна узнать больше о деятельности чейнжлингов. Больше, чем было сказано кому-либо из посторонних. Но сперва я потребую от тебя никому об этом не распространяться.
Алекс оглянулась на Сансет с подозрением:
– Ты же не свинтишь отсюда не попрощавшись, если я попрошу тебя отойти ненадолго?
Сансет хихикнула:
– Ты слишком хорошо меня знаешь. Не сегодня. Я уже сказала, что останусь здесь с тобой до утра. Скай была и моим другом. – Сказав это, она поднялась и отошла к воротам кладбища.
– Что ты хотела сказать, Райли? Я должна сделать что-то, что облегчит мне чувство вины, когда я покину тебя?
– Да. Но, как я уже сказала, сперва ты должна сама понять проблему. Думаю, наши интересы совпадают. Ты немногое знаешь о внутренних делах чейнжлингов… у нас, королев, имеются инстинкты, поощряющие замкнутость. Но тебе я скажу: у других королев число дронов, имеющих шансы стать разумными, чаще всего не превышает одного процента. Насколько мне известно, в моём улье таких больше, чем в каком-либо другом – около десяти процентов дронов однажды обретают собственное сознание.
Алекс едва не задохнулась:
– Всё сотрудничество, вся помощь Александрии… все эти дроны, работающие по всему городу… отбиваются только на десять процентов?
Блэклайт пожала плечами:
– Скажи это дюжинам моих дочерей, которые прожили жизнь в составе этих десяти процентов. – Она усмехнулась. – Но ты подняла хороший вопрос. Я склонна полагать, что значительная часть провала моей программы носит систематический характер. Чаще всего пони требуется помощь в трудной работе, опасной и неблагодарной. Такие занятия часто изолируют моих дронов, не давая им возможности быть в обществе. Но и большая часть тех, кто работает в кругу пони, никогда не просыпается. Я чувствую твою боль, Алекс. Ты гадаешь, существуют ли ещё где-то там твои умершие друзья. Я же гадаю, существовали ли мои дочери вообще. Даётся ли им душа случайным образом, или каждая из них получает зерно, которое, при должном уходе, может дать всход?
– Думаю, я понимаю тебя, – кивнула Лонли Дэй.
Райли наклонилась ближе, достаточно, чтобы Алекс разглядела кончики заострённых клыков. От её шёпота мороз пробрал по коже:
– Может и понимаешь. Но вряд ли осознаёшь последствия. От твоего решения могут зависеть жизни многих пони .
Дэй отдёрнулась и даже отошла на пару шагов от королевы, пока не упёрлась в надгробие Скай:
– К-как?
– Сила королевы напрямую связана с размерами её роя. Однако, расти бесконечно рой тоже не может, поскольку мы зависим от питающих нас эмоций других существ. Даже в Александрии, где с нами охотно делятся, этот ресурс не бесконечен. Более того, аппетиты сильно различаются: наши ”спящие” дроны слабее пони и интеллектом уступают собаке, зато быстро растут и не требуют много любви для своего выживания. Но когда они обретают собственное сознание, то им нужно куда больше – чуть ли не столько же, сколько нашим самцам. А куколки, которые станут королевами, требуют ещё большего. Теперь понимаешь, почему Александрийский рой не самый большой в мире, несмотря на сотрудничество с вами?
– У тебя больше разумных дронов, – ответила Дэй. – Я знаю, что ты не стараешься удержать их при себе, когда они обретают сознание, хотя многие и остаются. Получается, что чем лучше тебе удаётся помочь своим дронам обрести себя, тем больше пищи тебе требуется, тем меньшим должен быть твой улей… И насколько же велика разница?
Подобные абстракции ускользнули бы от внимания обычного пони, но Алекс видела этот разум, она знала образ мыслей королев. Такие как она воспринимали мир совершенно иначе.
– Десятикратно. – Она дала этой информации осесть в голове собеседницы. – Боюсь, я сбила тебя с толку. Объясню попроще: если существует способ гарантировать самосознание каждому из моих дронов, я обязана найти его, независимо от последствий. Может, другие королевы и готовы принести личность своих детей в жертву на алтарь власти. Я лишь информирую тебя об обстоятельствах, повлиявших на моё решение посвятить тебя во всю серьёзность моих исследований.
– В которые я каким-то образом вовлечена. – Алекс присела около могилы, – теперь я, кажется, понимаю, как наши интересы могут пересекаться. Ты собираешься использовать мою симпатию к тебе, чтобы я оказала какую-то услугу, которая поможет определить, все ли из твоих дронов могут быть разумными или нет… и ответ, который я узнаю, может иметь далеко идущие последствия. Чего же я такого могу, чего ты не можешь? И… зачем ты только сейчас об этом говоришь? Я бы помогла и без подобных манёвров. – Не то чтобы это вообще можно было назвать “использованием её в своих целях”, но правила игры требовали признания такой попытки.
– Эксперимент требует твоего полного внимания, которое ты не смогла бы уделить, заботясь об умирающей подруге. Клауди Скайз заслужила каждую крупицу твоей любви, но сейчас она ей без надобности и может быть направлена на другие цели. Эксперимент же состоит в… наверное, лучше будет вас познакомить. Могу я привести её к твоему дому завтра днём? Необходимые приготовления займут некоторое время. Мне, однако, нужна уверенность в том, что ты согласна, прежде, чем мы начнём. Я не собираюсь бессердечно разбрасываться жизнями моих детей, даже если это обычные дроны.
Лонли Дэй раздумывала несколько секунд, зная, что большей информации от королевы не добъётся. Она кивнула:
– Если это так важно, то конечно же я помогу. Только… как я уже говорила, я оставляю город. Завтра у меня встреча с менеджером по недвижимости, хочу убедиться, что он понял, чего я от него хочу. После этого… ещё одна ночь, и я съезжаю. Встретимся у дома Клауди. Она завещала его городу под приют, но бюрократия будет ещё тянуться. Буду ждать до вечера, если этого достаточно.
– Достаточно. – Блэклайт слегка коснулась её плеча, – спасибо тебе, Лонли Дэй. Если тебе это удастся…, – она шумно вдохнула, – ты не представляешь, как сильно это всё изменит.
Алекс снова почувствовала цель. Она гадала, не было ли это каким-то хитрым планом Скай. Она даже не знала, зачем требовалась её помощь, и это разжигало в ней любопытство.
Дэй завершила своё бдение у могилы подруги, последней из основателей. С восходом солнца она в последний раз помолилась за Скай и направилась в город.
Покопавшись в своём схроне, она вырыла и отнесла домой седельные сумки, подаренные когда-то Луной. Оставшееся после разговора с адвокатами и членами семьи время она использовала на сбор припасов для своего путешествия. Хотя она, конечно, могла доехать до Колорадо и на поезде.
Но она не поедет. Она отправится пешком.
Блэклайт появилась ранним вечером в облике единорога и окруженная несколькими замаскированными под пони дронами. Она вошла без стука и бесцеремонно растолкала Алекс, прикорнувшую на одном из диванов. Та подскочила, но уже через секунду поняла, кто перед ней стоит:
– Райли. Рада тебя видеть. Извини, я, видимо, задремала.
– Недостаток сна вреден для пони.
Алекс закатила глаза:
– И что со мной случится? Умру от недосыпа?
Королева не ответила, несколько секунд молча смотря на неё, будто бы тщетно пытаясь осмыслить эту фразу. В конце концов она сдалась, пожав плечами:
– Я принесла её, – она неопределённо указала куда-то через плечо, и один из дронов шагнул вперёд. На его спине Дэй увидела плотный, слегка извивающийся свёрток. Магия Райли развернула ткань, опустив его содержимое на пол перед ней.
Это был ещё один дрон, один из самых юных, которых она видела. Ей можно было дать лет пять, хотя, зная их ускоренный рост, ей, скорее всего, и года не было. Несчастное создание явно пережило тяжёлое испытание. Её лицо было измождённым, крылья, задние и передние конечности связаны, а на затылке красовался странный, по всей видимости свежий шрам.
Алекс едва подавила гнев:
– Зачем с ней так обращались?
– Следы на шее, – Райли указала копытом, – это заклинание, с которым Джозеф помогал мне тридцать лет назад. Несмотря на широкомасштабную проверку его действия, не так уж часто оно применялось на ещё не пробудившихся дронах. Оно разрушает ментальную магию, благодаря которой мы общаемся. Отрезает от чувства улья, которым королевы и самцы пользуются для управления низшими дронами. Насколько я знаю, обратить его невозможно. Она никогда уже не станет частью разума улья.
– Поэтому ты её связала? – Алекс подошла ближе, пытаясь заглянуть в глаза дрона. Когда ей это удалось, связанное существо бросилось на неё, словно пытаясь ударить её в лицо своим недоразвитым рогом. Алекс оказалась быстрее, будучи своевременно предупреждённой через контакт с полом. Тем не менее, попытка напасть заставила её отшатнуться.
– Изначально я надеялась, что заклинание заставит юных дронов выработать собственную личность. Без разума улья, они будут вынуждены всему учиться сами. К сожалению, оно не заработало предполагаемым образом. Взрослые особи неизбежно впадали в безумие в течение нескольких дней. Несчастных пришлось уничтожить. Молодые… почти так же, только их безумие быстротечно. За жестокостью следует вялость и апатия. В конце концов они теряют всякое желание продолжать жить и умирают с голоду. – Было очевидно, что Райли пыталась придать своему голосу твёрдость, но её попытка явно не имела особого успеха. Боль страдающей матери слишком хорошо прослеживалась в её словах.
– Так зачем над ней так издеваться? На мой взгляд, бессмысленно усложнять эксперимент.
Глаза королевы сузились:
– Не бессмысленно. Ты уходишь в незнакомое место и, я надеюсь, возьмёшь её с собой. Если тебе повстречается другая королева или самец, они могут захотеть забрать её себе, и тогда весь эксперимент будет испорчен. Другая королева, взявшая её под своё крыло, вероятно, на какое-то время остудит её тревогу, поскольку все дроны нуждаются в королеве. Но это ей не поможет. – Она протянула копыто, нежно погладив спину малышки. Та задрожала всем телом, после чего перестала трепыхаться. Похоже, Райли знала, что делала.
– Вот он, эксперимент. Среди всей моих дронов этого возраста она самая невзрачная. Наименее творческая, наименее изобретательная и, по-видимому, наименее умная. – Она взглянула в глаза Алекс, и на мгновение той показалось, что перед ней отчаявшаяся малышка Райли, а не властная королева Блэклайт. – Там, где-то глубоко внутри неё есть душа, Архив. Пожалуйста, помоги мне найти её!
Дэй потянулась, прислонив голову к боку Райли. Так высоко, как могла достать.
– Обязательно. – Она простояла так всего секунду, затем развернулась и направилась на кухню, вернувшись оттуда с ножом в зубах. Она обошла кругом и остановилась прямо напротив связанного чейнжлинга, положив нож на пол, – но если я буду тебе помогать, то буду делать это своим способом. Мои методы касаются только меня до тех пор, пока либо я не преуспею, либо ты не заберёшь её назад. Это понятно?
Взгляд Райли метнулся от Алекс к ножу и обратно. Она кивнула:
– Абсолютно. В каком-то смысле, её жизнь уже была в твоих копытах. Я не знаю, как не дать ей медленно умереть от голода. Что бы ты ни сделала – для неё это будет лучше, чем то, что может предложить рой. Жестом милосердия было бы дать ей быструю смерть. – Райли отослала своих дронов жестом, но сама осталась на месте. – Что ты собираешься делать?
– То, что сделала бы Скай, – она всхлипнула, до хруста сжав зубы. Лонли Дэй напомнила себе, что оказывая помощь, делая хоть что-то, она исполнит последнее данное ею обещание. Она должна занять себя, не застрять в депрессии и печали. Иначе это может затянуться на годы.
– Не стоит обращаться с кем-то, как с животным, если хочешь, чтобы они научились быть человеком. Нужно относиться как к человеку и ждать, что они оправдают возложенные надежды. Для начала, не связывать её, будто она какой-то дикий зверь, добытый на охоте.
Райли склонила голову набок:
– Мне остаться? Когда ты разрежешь эти путы, она рассвирепеет. Она может попытаться удрать или даже убить тебя. Она дрон, а не какой-то маленький жеребёнок, и не настолько слаба и беззащитна, какой кажется с виду.
Алекс пожала плечами:
– Я тоже не обделена силой. Но мне это не понадобится, – она развернулась, – честно говоря, наверное будет лучше, если ты уйдёшь. То, что ты стоишь тут рядом, может придать ей уверенности, и она будет продолжать действовать так же, как действует всегда, когда ты находишься поблизости, – она снова развернулась, подошла к Райли и обняла её. – Но я всё равно ухожу. Как только я возьму её под контроль, я покину город и, вероятно, ещё долго не вернусь.
Райли обняла её в ответ:
– Навещай, как только сможешь, Алекс. Я ведь тоже не бессмертна. Я уже… чувствую это. Усталость. Иногда мои крылья похрустывают, когда я летаю, и я не так быстра, как была раньше. Однажды ты и меня похоронишь. Я, наверное, ввела тебя в заблуждение, говоря о том, что не испытываю сентиментальности…
– Это называется любовь, Райли. Я тебя тоже люблю. До Колорадо путь неблизкий, но… я буду писать так часто, как смогу. – Она взглянула на дрона. Несчастное создание лежало смирно, не издавая ни звука, и пожирало Алекс голодными глазами, истекая слюной через маленькие заострённые зубы. – От неё будет больше проблем, чем от Хуана. И меньше преданности. Но у нас всё получится.
Кривила ли Алекс душой, потому что не знала этого наверняка? Нет, наверное. Она просто посвятила себя возможному будущему. Теперь её задачей было воплотить это будущее в жизнь.
Райли кивнула, шагнув к дрону:
– С тобой я тоже прощаюсь, 17305, – она наклонилась, поцеловала дрона в лоб и ушла. Дверь захлопнулась, оставив Алекс в слишком большом и слишком пустом доме.
Но всё же не до конца опустевшем. Дэй взглянула вверх, на семейный портрет Скай. Она улыбалась там, всё ещё юная, в кругу своих детей, как родных, так и приёмных. На портрете едва хватало места для них всех.
– Дай мне сострадания, Клауди Скайз. Если ты ещё существуешь, то будь поблизости и помоги этому сработать. – Она сомневалась, что её мольба была услышана. Она не была даже уверена, что от её подруги вообще хоть что-то осталось, что могло услышать. Но становилось легче просто от обращения к ней.
Алекс вновь вернулась вниманием к дрону, которого Райли окрестила “17305”. Та всё ещё наблюдала своими огромными голодными глазами. Алекс приблизилась:
– Пожалуй, тебе стоит подобрать имя получше, малышка. Скай отлично это удавалось. Ты знала, что она дала имена большей части первого поколения? И многим из второго. Всепони несли к ней своих детей. Полагали, что если у неё самой их так много, то это, должно быть, к удаче, – она указала на нож. – Я собираюсь освободить твои копыта, маленький чейнжлинг. Пожалуйста, пообещай, что не попытаешься сбежать и не будешь меня убивать.
Нет ответа. Дрон просто пялилась на неё, не выражая ни капли понимания. Алекс подождала ещё, затем повторила свои слова всё с тем же результатом. В конце концов, она сдалась:
– Ладно, просто освобожу тебя. Пожалуйста, не доказывай правоту своей матери. У нас нет никаких причин для драки. – Алекс взяла в зубы нож и двинулась к дрону, которая неожиданно зашипела, отползая на несколько шагов и пища в страхе, тем самым издав первые звуки за весь вечер.
Дэй выронила нож:
– Я не собираюсь причинять тебе боль! – Она протянула копыто, но та только продолжила свое отступление. В глазах дрона читался страх смерти, а издаваемые им звуки из угрожающих стали жалобными.
– Ладно, ладно! – Алекс пнула нож подальше от себя, отходя на несколько шагов. Дрон продолжала скулить, похоже, больше не замечая её. Райли была права.
Архив уселась на пятую точку, глубоко вздохнув и подавив раздражение и досаду. Где-то глубоко внутри неё было бесконечное море эмоций человечества. И там оставалось достаточно места для чуточки её собственных чувств. Она сделала несколько глубоких вдохов, погружаясь в это море. Ей помогло то, что она была вымотана настолько, что готова была завалиться спать не сходя с места. Всё, что ей потребовалось – лишь расслабиться и…
Она снова оказалась в библиотеке. Долго бродить среди полок она не собиралась, на этот раз у неё было задание. А ещё ей нужны были знания, которые можно было получить у древних. Были они реальными существами или же просто олицетворением того, что она прочла за годы – она этого не знала. Да и вообще ей было плевать – её даже не заботил этот вопрос.
– Что определяет человека? – задала она вопрос, когда нашла того, кому он предназначался. Она ни разу не могла найти его раньше, но сейчас, когда он ей понадобился, он стоял перед ней: высокий мужчина, закутанный в хитон и носящий пышную каштановую бороду. Не белую, как она себе представляла. Ну раз уж ты представляешь собой вымысел, то почему бы и не побыть молодым, заключила она. – Что если ты не можешь точно сказать человек ли это? Как это можно выяснить?
– Ответ на твой вопрос несложен. Каждый неодушевлённый объект, каждое растение, каждое животное наделены Предназначением или Делом. Высший из животных ничем не отличается, хотя его Дело куда сложнее и находится за пределами досягаемости низших созданий.
– То есть я могу определить человека через его деятельность? Но… многие люди ничем не занимаются! Как это мне поможет в таком случае?
Собеседник продолжил после риторической паузы, будто не слыша её:
– Назначение человека состоит в соединении души и мысли в преднамеренном стремлении к счастью. Ни один пёс после отлучения от материнского молока не знает, что нельзя воровать еду со стола хозяина. Точно так же мало кто из людей знает свою цель не пройдя обучение. Если ты хочешь сделать его человеком – научи его.
Алекс нахмурилась:
– Её, вообще-то. Но я поняла вас. Как мне её научить?
– Без боли не получится, – прозвучал ответ, – мы учимся только на собственном опыте, и мы можем научить только тому, что знаем сами.
– Вы всегда говорите банальностями?
Он пожал плечами:
– Ты уже знаешь всё, что я написал, но всё равно спрашиваешь. Мне остаётся только повторять, пока ты не запомнишь. То же самое нужно делать и тебе. Если тебе нужен человек – сделай его. – Сказав это, мужчина встал, нависнув над ней. Затем неожиданно подхватил её под передние ноги и швырнул назад. От внезапного незапланированного полёта она закричала.
Алекс дёрнулась и очнулась, обнаружив, что солнце уже село. Впрочем, темно не было – свет уже горел. Чейнжлинга на своем месте не оказалось.
Искать дрона не пришлось – она остановилась у входной двери, пробуя её на прочность своей головой, разнося по комнате звук глухих ударов. Никаких повреждений дверь на себе не несла, что, как надеялась Алекс, означало также, что дрон не навредила и себе.
– Ты была куда лучше в роли приёмной матери, чем получается у меня, – обратилась она к портрету, прежде чем бросилась к ножу.
Алекс добралась до дрона прежде, чем та успела заметить приближающуюся угрозу, отпихнула её от двери и прижала копытом к полу, разрезая верёвки. Малышка снова закричала в полнейшем ужасе, хотя Алекс, разумеется, её даже не поцарапала. Она отбросила нож, но не торопилась убирать копыто с груди создания, удерживая ту на месте и не давая ей возможности шевелиться.
– Слушай сюда! – рявкнула она достаточно громко, чтобы дрон перестала кричать и взглянула на неё, – ты цела! Я просто разрезала верёвки! – в глазах отсутствовало хоть какое-то выражение, и она аккуратно надавила на шею дрона, заставив ту посмотреть на собственные ноги. Мелькнула слабая искра узнавания. – Да, я тебя освободила. А сейчас я тебя отпущу и приготовлю нам ужин. Уже поздно и ты, должно быть, голодна. Я знаю, что вы, чейнжлинги, питаетесь и обычной пищей, пока растёте.
Она сделала глубокий вдох и вытянула заднюю ногу. Точным ударом она лягнула вверх. Входная дверь медленно распахнулась в промораживающую до костей ночь. Алекс задрожала от холода и почувствовала, как дрон тоже начинает дрожать. Чейнжлинги были сродни тараканам в этом смысле: и те, и другие плохо переносили холод. У королев, вроде Райли, имелась магия, поддерживающая тепло. У обычных дронов такой роскоши не имелось. Даже у зверя должно хватать мозгов, чтобы увидеть разницу между укрытием и опасностью, ведь так?
– Я тебя больше не свяжу, маленькая семнадцать тыс… нет, это тупо. Твоим новым именем будет…, – даже от входа она видела Скай, смотрящую на неё с портрета. Алекс не умела так же лихо придумывать имена, но она могла выбрать имя кого-то, кто нравился Скай, – …Эзри. Да, Эзри. Сейчас я тебя отпущу. Ты можешь пойти со мной на кухню и поужинать, или самостоятельно прогуляться на улицу. Лично я надеюсь, что ты останешься. Я хочу позаботиться о тебе, но не имею ни малейшего желания заставлять. Если ты собираешься жить со мной, то придётся выбирать. Мне недостаточно того, что твоя мать сделала выбор за тебя.
Могла ли дрон понять её? Был ли вообще какой-то смысл разговаривать с ней. Алекс решила, что да. Не из-за того, что она знала, что это сработает, а из-за того, что это было для неё единственным способом добиться хоть чего-то. Она должна была положиться на чейнжлинга.
– Ладно, Эзри. Я тебя отпускаю.
Она перекатилась в сторону, встала на копыта и отступила на несколько шагов. Встав не шевелясь, она улыбалась дрону, молясь, чтобы та сделала верный выбор.
Не вышло. Эзри наблюдала за ней своими небольшими фасеточными глазами и, как только оказалась вне пределов досягаемости, рванула к открытой двери, пытаясь распахнуть связанные крылья. Те не поддавались, но это не мешало её способности бегать. Через пару секунд она утонула в снегу по шею.
На этот раз Алекс не могла позволить себе чувствовать раздражение, страх или злость. Если она поддастся этим чувствам, малышка может больше не вернуться. Вместо этого она отвернулась от двери, сконцентрировавшись на любви к Скай и заодно на любви, которую Скай всегда показывала в отношении своих жеребят. Они частенько устраивали бардак, о чём красноречиво говорило множество пятен и царапин, разбросанных по всему дому. Однако, никакая совершённая ими выходка не могла затмить её материнской любви.
Дрон… Эзри… должна была почувствовать любовь, идущую изнутри. Алекс надеялась, что хотя бы часть её впитали стены дома за прошедшие столетия.
Лонли Дэй испытывала жгучее желание броситься в ночь вслед за пропавшим дроном. И она могла бы это сделать и даже почти наверняка обнаружила бы пропажу с учётом того, что дрон не могла летать. Только вот сделав это, она вконец перепугала бы несчастное создание, как то было с ножом, и, вероятно, ещё сильнее снизила бы их шансы на сближение.
Ей нужно было, чтобы дрон сама пришла. Если принять во внимание тьму и зверский холод снаружи, то маловероятно, что та могла далеко уйти. Алекс подошла к системе управления кондиционированием и выкрутила температуру до упора. С такими настройками в доме невозможно будет находиться через какое-то время, но она и не планировала оставлять систему в таком режиме.
Закончив с этим, Алекс перешла на кухню, всё время заставляя себя думать о гостеприимстве, о признательности к Блэклайт и о её любви к Клауди Скайз. Бросив мимолётный взгляд на дверь, она была убеждена, что оттуда за ней, прямо из сугроба, наблюдает внимательный взгляд. Бедняжка скорее всего замерзала там насмерть.
Последняя модификация киберперчатки покоилась на одной из полок, рядом с эквестрийскими сумками, которые она набивала провизией, готовясь к отбытию. Устройство было целиком изготовлено из прочного и упругого материала, позволяющего выводить информацию по всей своей площади. Конечно, Алекс редко пользовалась дисплеем, если можно было просто пообщаться.
– Афина?
Поверхность устройства озарилась мягким зелёным свечением:
– Да, Алекс? Чем могу помочь?
– Включи музыку из папки с классикой. Можно в случайном порядке.
– Разумеется. – Синтезированный голос затих, уступая место музыке. Динамики были довольно хороши для устройства таких размеров. Качество воспроизводимого звука, правда, не заставляло себя настолько неуютно чувствовать, как качество голоса самого ИИ. Система “Афина” к этому времени была связана абсолютно с каждым устройством HPI. Все транспортные средства, системы вооружения, персональные компьютеры – она была повсюду.
Большую часть припасов Скай хранила в погребе, но необходимые для рагу ингредиенты уже дожидались Алекс на кухне. Не было больше холодильников и кухонных комбайнов, шинковать продукты пришлось вручную. Ну… самостоятельно.
Отдавшись музыке, Алекс просто получала удовольствие, полностью погрузившись в нехитрую работу. С каждым движением её чувства теряли свою наигранность, становясь всё более настоящими – её действительно заботила Эзри. Завтра она навестит портного и закажет что-нибудь зачарованное, чтобы согреть дрона в их длительном путешествии.
Через несколько минут Алекс поняла, что кто-то притаился в одном из тёмных углов. Она сделала вид, что не замечает присутствия постороннего, даже не озаботившись закрытием двери. Лишь бы дрон не чувствовала себя загнанной в угол. Эзри не нападала.
– Я и на тебя приготовлю, – произнесла Алекс, не глядя на дрона и никак не показывая того, что знает, где та находится, – я надеюсь, ты поешь. Это особый рецепт, изобретённый Оливером. По вкусу напоминает мясо. Тут, правда, лишь грибы, но я думаю тебе понравится.
Закончив, она отнесла рагу в столовую. Лонли Дэй накрыла стол обстоятельно, будто по какому-то торжественному поводу, хоть тот повод и состоял лишь из ужина на двоих…
Из соседней комнаты раздались слабые, едва слышимые звуки. Умоляющие. Она не обратила на них внимания, поставив на стол две исходящие паром тарелки и разместившись у стола на одном из пуфов.
– Можешь подойти и поесть со мной! – окликнула она в соседнюю комнату, – твоя порция ждёт тебя, но едим мы только здесь.
Ждать долго на этот раз не пришлось. Либо Эзри всё-таки понимала обычную речь, либо пища сама по себе служила достаточным мотиватором. Она зашла в столовую, запрыгнула на стул и уткнула нос в тарелку.
– Хорошо.
Эзри ела как зверь, поставив оба передних копыта на стол и по уши закопавшись в рагу. Это не мешало Дэй чувствовать удовлетворение. Естественно, это ещё ничего не доказывало: собаку тоже можно было научить. Вопрос Блэклайт пока оставался без ответа, но, по крайней мере, появилась какая-то надежда, что ответ существует.
Съев и первое, и второе, Эзри стала более послушной. Она таскалась за Алекс хвостом куда бы та ни пошла, опрокидывая предметы мебели и доставляя проблемы. Почти час ушёл, чтобы заставить дрона уснуть – перебрав массу способов, был найден рабочий вариант: Эзри соглашалась спать только в гамаке и только если Алекс не покидала комнаты.
После того, как Эзри заснула, Дэй не рискнула уйти, занявшись мысленным составлением планов на завтра – в этом она могла полностью положиться на свою память. Сложно было сказать, в какой момент она сама уснула. Алекс была слишком вымотана, чтобы уследить за временем.
Следующий день нёс дополнительные сложности из-за вылазки в город. Она не собиралась связывать дрона, как сделала её мать, и это означало, что идти приходилось медленно, постоянно одёргивая Эзри за края одежды, когда та порывалась куда-то убежать. После пары часов постоянных остановок и объяснений того, что она не может срываться в город и чинить там переполох, они, наконец, добрались до лавки любимого портного Алекс.
В разгар зимы бизнес не особенно продвигался, и бутик по большей части пустовал. Из задней комнаты доносилось стрекотание швейной машинки, которое затихло почти сразу же, как они вошли.
– Одну минуту!
Дэй сняла дрона со своей спины и поставила перед собой, смотря в глаза:
– Веди себя хорошо, Эзри. Нам нужна одежда, которая лучше тебе подходит и которая будет зачарована таким образом, чтобы не дать тебе замёрзнуть. Мы здесь ради тебя, понимаешь? Оставайся рядом.
Эзри проигнорировала указание, занявшись исследованием бутика, шныряя между стойками с одеждой, как любой маленький ребёнок поступал в магазине одежды с начала времён. Судя по всему, она уже успела стать более осторожной… ну или прошлой ночью она специально решила побыть разрушительницей. Дэй не ходила за ней по пятам, но не спускала с неё глаз, не позволяя ей хотя бы на секунду пропасть из виду.
Через пару минут из задней комнаты выглянула единорожка нёсшая с собой лёгкое платьице. Её грива была собрана в пучок, подальше от глаз.
– Алекс? Снова здесь? Небольшие сиюминутные корректировки, прежде чем отбудешь?
– Нет, Амелия. – Алекс потрясла протянутое копыто, отчаянно стараясь завязать разговор и одновременно не упустить из виду Эзри. Амелия приходилась правнучкой Джозефу и Мории, чья семья придерживалась традиции избегать эквестрийских имён, хоть это с годами и выделяло их в городе всё сильнее. У Амелии была шёрстка её прабабушки, но цвет глаз был гораздо темнее, да и одевалась она далеко не так часто. – Обстоятельства моего похода несколько усложнились, и теперь мне требуется ещё кое-что. Я надеялась, что у тебя получится взять ещё один перерыв в работе над своей весенней коллекцией и набросать мне ещё пару вещичек.
– Не то, чтобы мне не нравилась щедрость, с которой ты платишь, – начала Амелия, проследив за взглядом Алекс к чему-то чёрному, сверкнувшему через пару стоек от них, – но я ведь уже сшила полный комплект зимней одежды. Чего ещё можно при…, – она ахнула, прервавшись на полуслове, – это что… Ты сюда чейнжлинга привела?
– Это и есть твой клиент, – она шагнула вперёд, – Эзри, к ноге подойди! Эта милая пони хочет снять с тебя мерки.
Могут ли финансовые затраты считаться за любовь? Если да, то это должно было привлечь внимание дрона. И это действительно сработало, правда неясно, что именно – произнесённые слова, оказание внимания или что-то вообще другое. Она не стала приближаться к Амелии, но подошла достаточно близко, чтобы Алекс могла ухватить её за рукав. Вновь установив зрительный контакт, она проговорила медленно и отчётливо:
– Послушай, Эзри. Нам предстоит находиться в холоде долгое время. Ты замёрзнешь и умрёшь, если мы не оденем тебя в тёплую одежду. Понимаешь меня?
Как и обычно, дрон не ответила. Но хотя бы не пыталась отстраниться.
– Так ты хочешь…, – вновь начала Амелия.
– Да. Полный набор. Точно такой же, какой ты сшила для меня. Термобельё, пальто, ботинки, плащ… И лучше утеплить их как под единорога, а не под земнопони. Чейнжлинги жутко чувствительны к холоду.
Амелия какое-то время молчала, изучала Эзри. Впрочем, мало что было рассматривать – настолько плотно она была упакована в слои одежды, нашедшейся в доме Скай. Достаточно, чтобы пони на улице не заметили в ней ничего необычного.
– Алекс, я в курсе, что ты довольно давно здесь живёшь и знаю, что ты богаче большинства пони. Но ещё один полный комплект утеплённой зимней одежды? – Она ещё раз оглядела чейнжлинга с ног до головы.
– Неужели это так трудно? Знаю, что зачарования требуют прорву времени… может, я могу как-то помочь, если это ускорит процесс? Я помню все заклинания, что ты использовала в прошлый раз.
– Да, в общем-то, ничего сложного, – Амелия явно не выглядела впечатлённой, – процесс поручения кому-то процедуры зачарования раздражает, конечно, да и шитьё само по себе утомительно, но проблема заключается непосредственно в материале. – Она указала в сторону полки, на которой стояли несколько копий тех книг, которые были выпущены ещё до События. – Я читала о том, как шили раньше. Можно было купить целые рулоны тёплой ткани, которая не продувалась и, вдобавок, ещё и не промокала. Или…, – она вздрогнула, – если тебе больше по душе жуткие зверства, то можно было освежевать какое-нибудь дикое животное и пошить себе одежду… из его шкуры. Если только в книгах действительно всерьёз об этом написано.
– До События я не увлекалась вылазками на мороз, так что не знаю. Мои куртки никогда не делались из животных, если ты об этом – я жила там, где всё время тепло, поэтому ограничивалась хлопком. – Алекс намеренно не стала упоминать, что она также носила кожаные ремни и обувь, а на полке у неё имелись книги в кожаном же переплёте.
Амелии заметно полегчало от этих слов.
– Ну тогда нам придётся работать с тем, что имеем – растения, чары, шерсть. Некоторые пони в городе до сих пор носят куртки, сшитые из кусков того, что было до События.
– Держу пари, что запах ты чувствуешь раньше, чем видишь их воочию.
Единорожка хихикнула:
– Чаще всего. Но суть в том, что сильно дешевле твоего комплекта не получится. Как скоро это всё тебе требуется?
– Как можно быстрее. Завтра?
Амелия аж поперхнулась:
– Нереально. Даже если бы я работала всю ночь. Если я отложу все свои заказы, то возможно смогу управиться за неделю. И это с существенной наценкой, чтобы я могла обеспечить скидку всем клиентам, которых заставлю ждать.
– Знала, что на тебя можно положиться, – Дэй сняла свою сумку, которая, звякнув, упала на пол перед ней, – сколько?
Амелия бросила взгляд на дрона:
– Семьсот. Пятьсот за одежду и двести за срочность. – Она пожала плечами, – как я уже сказала, это совершенно неразумно. Почему бы нам, к примеру, не подумать о…
Алекс не слушала. Она открыла застёжку и выудила внушительное металлическое кольцо, увешанное кусочками пластика. Каждый из них был квадратом тёмно-красного цвета около двух дюймов размером и имел небольшой голографический логотип по центру. Внутри также находилась RFID метка, считать которую, правда, нынче могли только банки. Красный цвет указывал на то, что чатлы стоили по 20 рационов каждый. Номинал в Рейвен-Сити не учитывался, но имел значение для пони. Большей единицы не существовало, а значит для крупных сделок использовались такие вот кольца на 1000 рационов.
Среднестатистический житель Александрии, грамотно контролирующий свои издержки, мог скопить подобную сумму за десятилетие. Алекс откладывала… ну, немного дольше. Тем не менее, это кольцо было последним, что у неё осталось после всех её расходов. Остальное находилось в инвестициях, недвижимости и прочих вложениях такого рода. Это небольшое богатство было нужно ей для того, чтобы легче начать на новом месте.
Ну что ж. Алекс мысленно принесла его в жертву на алтарь помощи Эзри. Она расстегнула кольцо, сняла с него десяток квадратов, убрала их обратно в сумку и, снова застегнув кольцо, бросила его Амелии.
Та поймала его своей магией, потрясённая до глубины души:
– Ты… ты серьёзно? Вот так просто, не торгуясь, не…
– Нет времени. Я должна покинуть Александрию, пока этот город меня не доконал. И неважно, сколько это будет стоить.
Амелии потребовалось некоторое время, чтобы прийти в себя. Она унесла полученную оплату к себе, вернувшись через пару секунд, левитируя за собой свои инструменты.
– Ну т-тогда… полагаю, нам стоит приступать. – Она наклонилась, – как тебя зовут, дорогая?
Эзри просто смотрела на неё, не выражая никаких эмоций. Через несколько секунд Алекс нарушила неловкую тишину:
– Её зовут Эзри. Она очень застенчива, но это не страшно – мы сделаем всё, что тебе нужно.
– Ну разумеется, – Амелия махнула копытом, – если ты будешь так добра освободить её из этого… шмотья… мы сможем начать.