Вечный Одинокий День (The Eternal Lonely Day)
Глава 13. Маленький хаос (291 ПС)
Чем дольше она смотрела ему в глаза, тем больше она в них узнавала. Перчатка изменилась, но вот рука, на которую она была надета, осталась в точности та же самая.
– Хорошо, – она указала на Эзри. – Но только между нами. Я готова сотрудничать, но её не втягивай. Она ко всему этому отношения не имеет.
Он пожал плечами:
– Как хочешь. Уверен, что смогу её улучшить не меньше, чем тебя. Но если без этого получится быстрее… – Алекс почувствовала, как у неё на спине что-то шевельнулось. Ремни расстегнулись без всякого свечения магии и соскользнули на пол. Эзри пискнула и задёргалась, как будто её что-то ухватило за шкирку. Сумка открылась, и она с визгом скрылась внутри. Клапан плотно захлопнулся следом. – Довольна?
У Алекс непроизвольно отвисла челюсть:
– Ты… их открыл…
– Ну, да, – он прошёл мимо, ткнув дермантин копытом. – Я же всё-таки помогал их делать. Только дураки делают оружие, которое можно повернуть против них. – Он нахмурился. – Тем не менее, ты здесь, как живое доказательство того, как мы не всегда следуем собственным разумным советам.
Она не стала спорить и указывать на то, что раз уж он мог открыть сумки, то прятаться в них от него было бессмысленно. Приходилось удовлетвориться имеющимся.
– Зачем ты здесь? – спросила она, усаживаясь на пол. – Отключение. – Винтовка ослабла и соскользнула с ноги. Алекс оттолкнула её в сторону: зонтиком от урагана прикрываться было бессмысленно. – Зачем этот цирк? Перехватить нас на дороге для тебя должно быть не сложнее, чем заманить меня сюда. Куда проще, чем всё это восстанавливать.
– Возможно, – он повернулся и отошёл от неё по проходу. Создавалось впечатление, что с каждым шагом он растёт, пусть и не слишком заметно. – Но кто тебе сказал, что я выбираю простые пути? Не путай хаос с энтропией, они не настолько близки, как многим кажется.
Она пошла следом. Что ей ещё оставалось делать?
– Почему здесь – ты ответил. Но как? Разве ты не в Эквестрии остался? Или ты… вариант того, чем ты там был, но из этой вселенной…
Фигура перед ней заколебалась и исказилась. Плащ превратился в чешую, и существо поднялось на две ноги. Конечности перестали сочетаться, каждая – от какого-нибудь другого существа. Глаза его, впрочем, остались красными. Пространство вокруг них как будто сжималось, темнело. Это было похоже на то, что Архив видела вокруг Сансет Шиммер под действием заклинания, как будто смотрела сквозь неё на какое-то другое место. В этой тьме она тоже увидела отражение иной реальности, бездны шире, чем межзвёздная.
– Хорошая гипотеза, но неверная. Если смотреть оттуда, я вернулся в Эквестрию несколько столетий назад, – он отступил в пятно света от одного из больших мозаичных окон. – С этого места, мой визит в твой мир едва начался. – Он нарисовал одной из лап грубый круг. – Когда-нибудь мне придётся развернуться и двинуться назад.
Алекс всё ещё не понимала, зачем Дискорду все эти сложности, но переспрашивать она боялась. Что-то побудило его потратить время на разговор. Подобные ему существа ничего не делали просто так, как бы эквестрийские легенды ни пытались выставить его как непостижимого. Архив с ним уже встречалась, она знала, что это не так.
– Когда мы последний раз встретились… – её тогдашняя память не была идеальной, но такое она и так бы никогда не забыла. – Ты посоветовал принцессе Селестии меня убить. Пришёл последовать своему совету?
Дискорд был куда крупнее неё, и он хитро уставился на неё сверху вниз от алтаря:
– Архив, ты меня обижаешь! Зачем мне тебя убивать? Принцессы последовали моему совету, не так ли? Нам надо оставить прошлое в прошлом, если мы хотим чего-то добиться в наших отношениях, – его ухмылка стала ещё шире. – Если хочешь, чтобы я тебе помог, тебе надо бы быть подобрей.
– Помощь от тебя? – она снова уселась, пытаясь скрыть дрожащие копыта. – Будет так же больно, как прошлый раз, когда ты мне помогал?
Он пожал плечами:
– Расти обычно больно. У пони обычно проблемы с пониманием этой простой идеи, – внезапно он оказался позади неё, и достаточно маленького роста, чтобы не пригибаясь положить лапу ей на плечо. – Пони, которым удобно, не становятся умнее, сильнее, лучше. Если пони удобно, то они довольны. Иногда чтобы их сдвинуть надо приложить немного хаоса. – Он пихнул Алекс, но недостаточно сильно, чтобы она упала.
– Ты за этим пришёл? – она шагнула вперёд. – Я уже бросила дом. Друзей, родственников, коллег…
– Тысяча миль на запад. Шустрая ты, – он закатил глаза так, как глаза не должны были закатываться. – Архив, я хочу, чтобы ты мне нравилась. Но прошло триста лет, и ты в точности такая же, как когда мы расстались. Никакого роста сверх ожидаемого. Куда делись твои способности к неожиданному? Я уж думал, что из всех людей хотя бы ты способна на что-то достойное внимания.
Архив сердито на него покосилась:
– И как мне, по-твоему, предполагалось расти? Селестия даже намекнуть ни разу не потрудилась, что аликорном можно стать, если ты это имеешь в виду. Пока я не встретила Сансет, я об этом даже не задумывалась. Она не сказала мне, что надо делать, по крайней мере – ничего полезного. Кто бы про это ни говорил, это всегда что-то туманно-непонятное! Конечно, если ты не планируешь говорить прямо.
Дискорд покачал головой и гордо оскалился:
– О, в этом плане я ещё хуже. Но я это специально, так что есть разница.
Она вздохнула, но не стала спорить. Учитывая, какие страдания он мог причинить ей (и всему остальному человечеству), если бы у него появилось подобное желание, лучше было постараться ему подыгрывать по мере возможности. Она же пообещала, что будет сотрудничать.
– Тебе-то какое до этого дело?
Дискорд прошёл мимо неё и положил лапу на алтарь. Повернувшись, он посмотрел на Алекс, и, казалось, время вокруг них ускорилось, догоняя момент, в котором алтарь на самом деле должен был находиться. Свечи прогорели за секунду, на полу скопилась пыль, древесина сгнила и покрылась плесенью, а некоторые камни вывалились на пол. Остальное медленно покрылось гнилой листвой, которую освещал луч солнца, пробившийся через дыру в крыше, которой секунду назад не было.
Алекс содрогнулась и отступила на шаг.
– Не тешь себя надеждами, я тебе не союзник. Мелкие проблемы вашей цивилизации… – скамьи прогнили и начали рассыпаться кучками мусора, на которых укоренилась растительность. – Это твои проблемы. Тем не менее, я решил немного помочь, потому что у нас есть общие враги. Они создадут мир, который… – Он обвёл вокруг себя лапой, указывая на быстро разлагающееся строение, медленно наполняющееся снегом. – Максимум энтропии это идеальный порядок, конец хаоса. А я просто не могу остаться сражаться с вашими врагами вечно.
Потолок заскрипел и за спиной Алекс обрушилась балка. Попавшая под неё статуя святого разлетелась, вызвав звон в ушах. Крыша обрушивалась повсюду, но маленький круг, где стояли они с Дискордом, оставался нетронутым. Она не видела никакого щита, но ни один кирпич или камушек до неё не долетел. Она понадеялась, что подобная защита распространялась и на её седельные сумки, в ином случае ей предстояло много копать.
– И не воображай, что ты мой единственный ответ. По моему мнению лучше всего, когда все лучшие решения применяются разом, особенно те, которые могут друг на друга повлиять. Пусть Селестия воображает себе… – он осёкся и сомкнул когти вокруг головы Алекс. – Неважно. Не дёргайся.
Когда Алекс проснулась, всё её тело затекло, особенно в районе копыт, на которых должны были быть (но не были) надеты ботинки. Ей уже доводилось умирать от холода и потери крови, но в этот раз она была лучше одета, да и крови она не теряла. Если бы у неё были пальцы, то, пожалуй, она могла бы отморозить несколько. Копыта были попрочнее, особенно для земных пони, касающихся земли. Ноги жутко болели, но жизни это не угрожало.
Она почувствовала в воздухе жжение магии, достаточно мощное, чтобы его можно было заметить даже не единорогу. Открыв глаза, Алекс обнаружила, что жглась она в буквальном смысле: сама земля была опалена несколькими слоями сложных рун. Она потратила несколько секунд всё запоминая, чтобы изучить узоры потом. Алекс обладала энциклопедическими познаниями в магии, но только той малой части, о которой Эквестрия поделилась книгами. Она знала все десять школ магии, что позволяло ей распознать несколько символов как принадлежащие «судьбе». Сверх этого она не могла даже робко предположить. Может, поймёт, когда станет старше.
Навскидку было непонятно, чего Дискорд пытался добиться. Чувствовала она себя в точности как раньше. Вспомнить что-то после момента начала боли тоже не могла. Этот пробел приводил её в ужас почти такой же, как само странное создание. Может, он отнял у неё память и сделал миссию невыполнимой? Нет, руны она могла вспомнить с прежней лёгкостью. Алекс не напрягаясь могла обратиться к любой эквестрийской книге, любому моменту любого виденного ею фильма, или даже вспомнить, что у неё было на завтрак ровно сто двадцать лет назад (овсянка с апельсиновым соком).
Церковь полностью развалилась, не считая части пола, которую Дискорд оставил нетронутой ради неё. Несколько стен уцелели, но деревянная крыша обрушилась, унеся с собой плитку. Разрушенная церковь не содержала ни следа причины, по которой Дискорд вообще взялся её дурачить. Может, он насмехался над старыми земными религиями? Если даже и так, Алекс представить не могла, зачем он прицепился с этим к ней. Своё отношение к ним она продемонстрировала ещё в бытность человеком, забросив это всё как только позволил возраст, и ни разу об этом не пожалев.
Зачем ему было заморачиваться? Почему не поймать её на дороге и просто не сотворить своё дурацкое заклятье? Этот вопрос она продолжит вертеть в голове, пока не найдёт ответ.
Но в тот момент это не было её главной заботой. Она не могла выделить на размышления отдельный поток сознания, как это могла Блэклайт. Подобные праздные вопросы отправлялись в конец очереди, уступая место более важным, как например: «Что Дискорд с ней сделал?» А они, в свою очередь, куда более приземлённым.
Сумки пришлось выкапывать, потому что Дискорд даже не подумал об их защите. Ей повезло, что они разулись перед входом в здание, потому что винтовку он тоже не защитил. Её раздавило до полностью бесполезного состояния.
По крайней мере, весь этот мусор не позволял любопытной Эзри вылезти и пораниться пока Алекс валялась без сознания. Сколько это продолжалось? Достаточно долго, чтобы ей пришлось использовать фонарик в перчатке для подсветки раскопок. Большую часть времени она просто крушила всё на своём пути полной силой земной пони, уверенная, что повредить своей цели не в состоянии.
В конце концов ей удалось добраться до кожзаменителя и вытащить сумки из-под обломков. Как только Алекс это сделала, она немедленно открыла сумку и забралась внутрь.
Эзри её ждала. Она не разнесла дом, как в прошлый раз. В этот раз она устроила себе гнездо из подушек на первом этаже, но больше ничего не тронула. Чинить ничего не требовалось. Маленький дрон выскочила на звук открывающейся двери, бросившись к Алекс и внимательно её изучив, как обычно.
– Привет, малявка, – Алекс замерла несмотря на то, что её усталые копыта требовали отдыха и тепла. – Надеюсь, не успела сильно соскучиться.
Малявка или нет, но Алекс не покидало ощущение, что дрон выглядела несколько иначе. Она была… крупнее, это невозможно было не заметить. Списать это на плохую память тоже не получалось – воспоминания были очень ясными. Ей уже было на вид почти шесть лет, и за время отсутствия Алекс она прибавила пару дюймов роста. Алекс оставалось надеяться, что её любовь к Эзри не заставляет ту преждевременно стареть.
– В этот раз ты не ранена, – сказала Эзри с явной тревогой. Не разочарованием, но чем-то похожим. – Почему ты была так напугана? Ты была напугана больше, чем волками!
– Потому что тот, кого мы нашли, куда опасней волков, – Алекс нежно ткнулась в неё мордой, задержавшись всего на секунду. Стоять было невыносимо больно. Как и раньше, с резким отключением от магии земли вся её боль и усталость навалились на неё разом. Поэтому она отпихнула подушечную крепость, прибавила температуру обогревателя и завалилась на диван, чтобы копыта обдувало воздухом.
– Оно пыталось прикинуться пони, – сказала Эзри. Разрушение крепости её немного огорчило (пусть она и перекрывала вентиляцию), но она ничего по этому поводу не сказала и не попыталась её восстановить. Вместо этого она взобралась на диван возле Алекс, стараясь не касаться больных ног. – Как у него получилось тебя одурачить?
Алекс пожала плечами:
– А как ты поняла, что он притворяется?
В этот раз очередь выглядеть сконфуженной досталась Эзри. Она старательно попыталась скопировать пожатие плечами, пусть даже было понятно, что жест этот она раньше не понимала:
– Он был ненастоящий. А теперь ты тоже пахнешь не так.
– Я ненастоящая? – Алекс не удалось скрыть беспокойство. В конце концов, Дискорд основательно поработал над Заклинанием Сохранения. Даже если в Эквестрии и был кто-то равный ему магическим умением, на Земле таких не водилось. Не было у них и Элементов Гармонии, чтобы поймать или исправить его. Может, ему и предстояло вернуться в Эквестрию… но в каком состоянии он оставил будущее?
Эзри покачала головой:
– Конечно нет! – она оскалилась. – Ты думаешь кто-то может меня обмануть когда я знаю, какая ты на вкус?
Дэй пришлось подавить дрожь. Ей пришлось напомнить себе, что поедание ченжлингом её эмоций не имело значения. Разве в этом было что-то принципиально отличающееся от поведения обычного ребёнка? Любому ребёнку требовалась любовь даже без всякой магии. Большинство жеребят не слишком долго рассматривают тебя как еду… Эту мысль она тоже подавила. Эзри могла бороться со своей зависимостью от чужих эмоций не больше, чем сама Алекс могла бороться со своей зависимостью от воздуха.
Впрочем, возможно дрон могла видеть что-то ей недоступное.
– И чем же я в таком случае отличаюсь?
Эзри снова пожала плечами:
– Мам, я никогда раньше ничего такого не пробовала. Ты всё ещё здесь, но есть ещё что-то, – она шмыгнула носом и отвернулась, судя по всему изо всех сил пытаясь не заплакать.
– Не волнуйся, Эзри, – Алекс потянулась и провела по её боку копытом, не обращая внимания на боль. – Просто скажи мне, если что-то в голову придёт. Если нет, то и ладно. Будем решать проблемы по мере поступления. На улице уже темно, так что сегодня мы никуда уже не пойдём. Я, пожалуй, и завтра не смогу никуда пойти… ну и пусть! Мы никуда не торопимся… всё в порядке, всё хорошо. Теперь мы на пути в Сент-Луис. Может, я смогу тебе показать место, где мы нашли твою маму. Я тебе когда-нибудь об этом рассказывала?
Эзри помотала головой, вид у неё при этом был озадаченный:
– Я думала ты моя мама!
– Я… ну да! Конечно я твоя мама! – прежде чем Эзри успела начать плакать, Алекс сгребла её в объятья и прижала к себе. Ей всегда было нелегко преодолевать сложности материнства с Эзри, потому что любое проявление любви по сути было выдачей дрону ведра мороженого. Но что ей оставалось делать, не любить?
– Забудь тогда про эту историю. Может, я тебе лучше расскажу о месте, куда мы направляемся? Я там бываю каждые несколько лет, так что воспоминания у меня свежие. Интересно?
Эзри кивнула и расслабилась. Было время, когда прикосновение хитина к шерсти казалось странным, но это время прошло. Хитин был вовсе не таким твёрдым и неподатливым, как казался на первый взгляд.
– Хорошо. Итак, город по сути образовался полсотни лет назад, когда целый автобус…
До Сент-Луиса они дошли ещё через пару недель, недель безвкусной еды и талого снега для питья. Каждый пятый день они останавливались на перезарядку. Злые духи им больше не попадались, встретилась пара караванов, а с хищниками справлялась магия земнопони или ружьё (у неё было запасное). Эзри больше не совершала удивительных прыжков в развитии, но вопросы, которые она непрерывно задавала, становились всё более сложными. Алекс потратила дни, в которые они никуда не шли, чтобы научить дрона читать, и та набросилась на это занятие с большой охотой. К моменту когда они добрались до цели, все страхи Дэй о том, что Эзри потеряет желание жить и угаснет, растаяли.
Время, проведённое с Эзри напомнило ей о радости, которую она ощущала, заботясь о Коди, когда он был таким же маленьким, хотя в некоторых отношениях с Эзри было даже лучше. У жеребят-пони были собственные интересы, по крайней мере, насколько позволял возраст.
Дроны ченжлингов были совсем иными. Эзри приняла интересы Дэй с неподдельным энтузиазмом, и полностью игнорировала всё, что не встречало у неё полного безусловного одобрения. Она была подобна послушному ребёнку, но куда более послушному, чем любой ребёнок, с которым доводилось встречаться Алекс. Эзри похоже избегала даже думать о чём-то, что не одобряла её опекунша.
Дэй это беспокоило, но у дрона вопрос об этом вызвал только удивление. Сама идея о том, чтобы интересоваться чем-то, что для неё не выбрала Алекс, казалась Эзри дикой. Но если у этой проблемы и было какое-то решение, по дороге к Сент-Луису его найти не получилось.
Как и в человеческую старину, город зимой всегда можно было найти по дыму. Старый город был громаден, окружён широкой полосой богатых и не очень пригородов. И старые, дорогие особняки, и дешёвые массовые домики давно сгнили, за исключением тех, где за ними следили живые обитатели.
Алекс пришлось внимательно следить, чтобы при приближении к городу Эзри не сходила слишком далеко с тропинки, потому что скрытые снегом руины таили в себе острые обломки, способные прорезать и одежду, и живую броню. Дерево сгнило, кирпичи осыпались, но прячущиеся в сугробах стекло и сталь ещё долго останутся острыми.
В отличии от маленьких городков, где следы человечества можно было легко спутать со слегка необычными скалами и редколесьем, тут несколько зданий осталось более-менее целыми просто по законам статистики. Даже несохранившиеся здания производили столько мусора, что природа попросту не в состоянии была скрыть всё. Секции широких хайвеев тоже выделялись, громадные плоские пространства, сопротивлявшиеся натиску леса куда лучше, чем окружавшая их земля.
Чем глубже они входили в старый город, чем больше под их копытами попадалось остатков старых улиц, чем больше вокруг поднималось уцелевших зданий, тем более подавленной выглядела Эзри.
– Этот «Сент-Луис» был важным местом? Тут так много всякой всячины, больше, чем… везде! Даже больше чем дома!
Алекс не смогла сдержать довольную ухмылку:
– Эзри, перед Событием в этом городе жило больше людей, чем сейчас живёт во всём мире. Улица, по которой мы сейчас идём, день и ночь была забита машинами.
Дрон удовлетворённо кивнула:
– А это что?
Лонли Дэй проследила взглядом направление, куда указывало копыто, до самых силуэтов зданий в центре города. За три столетия они не слишком изменились, по крайней мере, с такого расстояния. Как древнеримские древние чудеса поднимались они среди обломков, самим своим видом издеваясь над дикарями, населившими землю, когда их время закончилось. Алекс прищурилась от солнца и заметила, что Эзри имела в виду конкретное здание.
Врата Запада всё ещё сохранились, пусть и выглядели не лучшим образом. Их поверхность из нержавеющей стали покрывала пыль и грязь. Во многих местах панели полностью отсутствовали, и стальные внутренности уже начинали ржаветь. Не стоило и говорить, что на обзорную площадку пони давно уже не поднимались.
– Люди называли это Врата на Запад, ну или просто Арка.
– Зачем она?
Алекс пожала плечами:
– Низачем, если честно. В основном её построили просто потому, что могли. Люди так любили – всегда пытаясь построить выше, или в худших условиях. Многие не верили, что это возможно… однако, вон она стоит.
– Такая большая!
– Далеко не самое высокое здание в городе. Хочешь забраться на крышу? Для кого-то с крыльями это, пожалуй, будет не совсем то впечатление, но…
– Да! – Эзри зубасто улыбнулась Алекс. – Я хочу посмотреть, что у них внутри!
– Обязательно посмотрим, – Алекс уже видела городские ворота чуть дальше по дороге, а за ними – толпы местных жителей. – Думаю, на нижних этажах живут пони. На верхних… пожалуй, только пегасы там и живут, и то только там, где есть балконы. Раньше там были машины, которые могли быстро отвезти тебя на самый верх или спустить вниз, но сейчас их уже не осталось.
– А почему нипони их не починил? – Эзри спрыгнула со стены, на которую до этого попыталась взобраться, и снова пошла рядом с Алекс. – Ты знаешь, как всё чинить, другие пони тоже должны знать!
– Да, Эзри, есть много пони, которые что-то чинят. Но когда строишь настолько развитый город, тебе нужны миллионы всяких разных мелочей. Пони не могут что-то чинить вечно, приходит время, когда его надо заменять на новое. А новые давно не делают, и запасы закончились. Если сейчас что-то ломается, его почти наверняка невозможно починить. Приходится обходиться.
– Это нечестно, – надулась Эзри. – Люди давно всё это построили, а мы не можем.
Дэй согласно кивнула:
– Нечестно, но такой уж нам достался мир. Если пони вроде нас хотят уметь делать всё то, что делали люди, нам приходится изобретать всё заново. Научиться делать вещи, которые они делали. Это долго.
– Так вот почему ты читаешь старые книги! – просияла Эзри, ну или, по крайней мере, Алекс так показалось. – Ты хочешь во всём разобраться, так ведь?
– Эзри, одной пони на всё не хватит. Если мы хотим повторить то, что делали люди, мы должны развить всех. Но… хватит об этом.
Она остановилась. Тут по верху стены не шла дорожка, как в Александрии. И привратной башни тут тоже не было: зачем их строить, когда кругом десятки зданий, в которых можно разместить готовых поднять тревогу разведчиков.
– Слушай, Эзри, я всё откладывала этот разговор, но… – она нахмурилась. – Отношения в Александрии распространились на деревеньки, которые нам до сих пор попадались. Но там есть пони… – Она хотела защитить маленький разум Эзри от того, что поджидало её внутри. Хотела, но не стала. – В Александрии ченжлинги – граждане. В отдалении ченжлинги бывают не такими добрыми. В смысле, пони их не всегда любят. Пока мы находимся в городе, пони могут относиться к тебе как к врагу. Не слушай что они говорят, хорошо?
Эзри повесила уши и поникла всем телом.
– Я… хорошо, мам, – она на мгновение прижалась головой к боку Алекс. – Я всё равно хочу зайти в какое-нибудь большое здание… нам тут обязательно после этого оставаться?
Алекс покачала головой:
– Надо купить еды, запчастей. Мне надо послать письмо в Александрию. Когда получим ответ, можно двигаться дальше. Если хочешь, я могу где-нибудь установить сумки и тебе даже не надо будет вылезать.
Эзри не стала спорить, и скоро они снова двинулись в путь. Алекс подошла к воротам и несколько раз в них постучала. Звук получился несколько приглушённым резиновой подошвой её ботинка. Так близко от города можно было обойтись и без снегоступов. За створками, сделанными из до-Событийных ворот, усиленных листовым металлом, послышались голоса. В воротах открылась смотровая щель и из неё на них уставилось подозрительное лицо.
– Новенькие? – спросил грубый женский голос. – Однозначно новенькие, без каравана-то и посреди зимы.
– Нет, – Алекс полезла в карман и достала свой александрийский паспорт. – Я из Александрии. Я не собираюсь нахлебничать, просто путешествую.
– Поднеси поближе, – Алекс так и сделала, пусть ей и пришлось для этого взять паспорт в зубы и опереться передними ногами на ворота. Стражница хмыкнула. – Хорошо. А что с мелкой крысой? Подобрала бродячую по дороге?
Алекс задумалась, что же такое могло произойти, чтобы ченжлингов теперь называли крысами. Ничего хорошего, определённо.
– Можно сказать и так. Её мать отдала её мне. Она будет себя вести прилично.
Стражница снова хмыкнула:
– Я позову старшего. Подождите тут, мэм, – щель с грохотом захлопнулась и оставалась закрытой ещё несколько минут.
– Я ей не нравлюсь, – проныла Эзри. – Очень не нравлюсь. Но я же её никогда раньше не встречала!
Дэй понизила голос до шёпота:
– Эзри, просто держись рядом со мной. Я столько времени никому не позволяла тебя обидеть, так что уж в цивилизованном городе я точно никому этого не позволю.
Щель снова распахнулась, и на этот раз из неё послышался мужской голос. Из того, что Алекс удалось разглядеть, на нём было по крайней мере немного брони. Скорее всего недостаточно, чтобы как следует его прикрыть, но разглядеть получше не получилось. Что же такого случилось в Сент-Луисе с тех пор, как она сюда последний раз заходила?
– Мэм, – сказал голос, – боюсь, последние пару недель у нас были проблемы с бандитами. Путешествующая в одиночестве пони… при всём уважении, там небезопасно, и вы не выглядите как кто-то способный так далеко забраться без охраны. Боюсь, нам потребуются доказательства, что вы не ченжлинг, прежде чем мы сможем впустить вас в город.
Тут что, ченжлинги бандитствовали? Может, эксперименты Блэклайт с разумными дронами как-то нарушили баланс сил Миссури и Иллинойса?
– Я не ченжлинг, но моя подопечная ченжлинг. Я обещала её матери, что о ней позабочусь. Вы её не пустите? Эзри, подойди сюда, – дрон подчинилась и встала перед щелью. Алекс откинула с неё капюшон, чтобы охранник смог увидеть её лицо. – Вы ведь знаете, что ченжлинги не умеют принимать облик себе подобных? Пустите ли вы её, если я докажу, что я та, кем себя называю?
Охранник подумал несколько мгновений и спросил:
– А кем вы себя называете? Мне сказали, что вы гражданка Александрии, это правда?
Алекс кивнула, подавив желание указать, что деревню назвали в её честь. Вместо этого она снова подняла паспорт, на этот раз просунув его через отверстие. Охранник взял его и некоторое время внимательно разглядывал. В конце концов он передал паспорт назад.
– Та самая Алекс Хаггард, э? Вы известная пони, мисс Алекс.
Она пожала плечами и спрятала паспорт.
– Какую бы вы хотели увидеть демонстрацию? Не думала, что ченжлингов так легко заметить, – если поведение Эзри о чём-то и говорило, так это о том, что у ченжлингов находить друг друга получалось куда лучше, чем у пони.
– Вы – знаменитая земная пони, – говоря это, охранник явно сдерживал улыбку. Алекс внезапно обнаружила, что за ней следят дюжины глаз. Стражники, забравшиеся на стену во многих местах. Ружья – не наготове, но под рукой. – Все знают, что ченжлинги не владеют магией земли. Покажите нам, что вы владеете, и можете заходить. Иначе… – его голос понизился. – Если вы захватили гражданина Александрии и пытаетесь выдать себя за неё, мы вам покажем, что с преступниками мы не церемонимся.
– Разумеется, – Алекс по одному вынула копыта из ботинок и встала снег. – Магия земнопони. Я вам покажу одну вещь, над которой я последнее время работаю, но придётся поднапрячься. Подождите минутку…
Они подчинились, хотя толпа с каждой секундой всё увеличивалась. Судя по всему, в городе прослышали, что кто-то стоит у ворот с ченжлингом, потому что появившиеся в окнах ближайших домов лица по большей части выглядели как обычные гражданские. Над стенами то и дело мелькали пегасы, перед тем как снова спрятаться. Конечно, Лонли Дэй могла бы свести демонстрацию к обрушиванию ворот на их самодовольные морды, но ей почему-то казалось, что подобное они вряд ли оценят.
Вместо этого она сконцентрировалась в глубине себя, игнорируя голоса, сфокусировав внимание на своих связях с Землёй. Последнее время звать Землю становилось всё труднее и труднее, как будто она втягивала силы через сужающуюся соломинку. Может, Хранительница внимательно следила за Алекс и хотела, чтобы та тренировалась использовать свою магию разумней. Может, ей не нравилось, что Алекс принимает их связь как должное и слишком долго использует её как замену единорожьего рога. Даже в этом случае эффект не был таким уж заметным, особенно если она как следует сосредотачивалась.
Дэй вдохнула морозное дыхание зимы, но в воображении представила, как под её копытами образуются весенние проталины. Снег просел и растаял, его сменила волна зелени, покрывая весь штат, каждое поле, каждую дорогу, все площадки, на которые мог поместиться хотя бы один сорняк. Деревья вознеслись у неё над головой, громадные и сильные. Лонли Дэй видела всё это, взывая к памяти о том, как весна ощущалась. Она не разговаривала со спящими под снегом растениями, подобное вульгарное проявление её сил более не требовалось. Она просто коснулась копытами края участка и показала всему растущему там свою память о весне.
Первым росткам потребовалось несколько минут. Они взошли такие же сочные и зелёные, как в первый день весны. Дикая трава быстро выросла до своей полной высоты (почти в рост самой Дэй). Судя по всему, в этом месте оказалось несколько семян цветов, потому что они тоже раскрыли свои кроваво-красные лепестки.
Алекс нахмурившись отвернулась от своего творения. Её магия была не в силах сдержать мороз после её ухода, чтобы сделать изменения постоянными требовалась погодная магия. К завтрашнему дню всё, что она вырастила, умрёт.
– Надеюсь, кто-то этим воспользуется, – сказала она, махнув хвостом. – Всё равно всё погибнет. – Она пожала плечами, снова подходя к окошку. – Сойдёт за доказательство?
Ворота открылись, со страшным скрипом и застревая по дороге. Ими двигали не электромоторы, а грубая физическая сила в сочетании с колёсами и блоками. Пока они открывались, она снова обулась, но не стала затягивать шнурки, как если бы собиралась в дальний путь. Алекс повернулась и увидела, что Эзри стоит прямо перед изменённым ею клочком земли и принюхивается.
– Пойдём, Эзри. Нас пустили внутрь! – дрон подняла взгляд и беззвучно повиновалась. Она прижалась к боку Алекс, натянула капюшон поглубже и постаралась притвориться невидимкой.
– Вы явно заслужили свою репутацию, – теперь Алекс могла рассмотреть охранника, земнопони, как и она сама, одетого в какое-то сочетание толстой ткани и кольчуги. Ружья у него не было, зато на боку висело подобие сабли. – Истории о том, что в этом вашем колледже учат, все слышали, но… в некоторые из них трудновато поверить. – Он не скрываясь таращился на участок земли, который больше не скрывали ворота. – Как вы этому научились? Вряд ли на это потребовалось много времени… конечно, если вы не выглядите моложе своих лет.
Толпа начала рассасываться. Некоторых её работа поразила не меньше, чем стражника. Поразила или нет, но подделать земную магию такой силы было невозможно.
– К сожалению, такому в школе не учат, – Алекс остановилась перед ним, скромно потупившись. – Потренируйся столетие-другое и у тебя всё получится. Или попробуй найти кого-нибудь с соответствующим талантом. Мой первый… – она осеклась, почти подавившись словом. – Был у меня друг, который такое творил, когда ему ещё сорока не было. У него часть способностей земнопони, связанная с растениями, лучше получалась. Мне пришлось повозиться подольше.
Стражник был не один, хотя только у него на форме были шевроны. Тем не менее, он был слишком ошеломлён, чтобы сразу ответить. Алекс ждать не стала:
– Скажите, сэр… есть тут гостиница, где я могу остановиться со своей подопечной? – она указала на Эзри, но не стала заставлять дрона показать лицо. – Если нас на воротах так по-доброму встретили, смею предположить, что у вас тут были неприятности.
– Неприятности, так точно, – в какой бы ступор её слова не вогнали беднягу, он уже пришёл в себя. По его сигналу пони по обе стороны ворот начали их закрывать, повторяя весь скрежет и грохот, сопровождавший открытие. – Ей подобные, откуда-то с юга. Мы думаем, тут где-то гнездо в сотне миль, или около того… но зимой всё было тихо. Если они нашли, как путешествовать в мороз…
– Они не глупее нас, – прервала Алекс. – По крайней мере, королевы. Скорее всего они не утепляются потому, что нет материалов, а не потому, что не знают, как. – Она нахмурилась. – Эзри из александрийского улья. Она гражданин, как и я, и с ней проблем не будет. Правда ведь, Эзри?
В ответ дрон энергично несколько раз кивнула. Тревога в глазах стражника не угасла, но он пожал плечами:
– Если ищете место, где можно было бы остановиться с одной из этих, лучше направляйтесь в «Старый Башмак». Там любому чудищу сдадут комнату, если оно готово что-то за неё отдать. Это вниз по…
– Я помню дорогу, спасибо! – Алекс повернулась и двинулась в глубину города. Эзри, не дожидаясь особого приглашения, двинулась следом. Тут, как и в Александрии, улицы были расчищены и посыпаны солью, хотя в некоторых местах они были кирпичными, а не асфальтовыми. Но даже по таким идти было легко. Город был куда оживлённее Александрии, даже при том, что в нём жило меньше пони: даже теперь Сент-Луис был торговым городом и самым большим железнодорожным узлом по эту сторону Миссисипи. Поэтому ей не стоило особенно волноваться. Как только они отошли подальше от ворот, им не составило труда слиться с толпой приезжих. Эзри может и не была шпионом с юга, засланным разведать способ ворваться в город, зато вполне могла быть ребёнком какой-нибудь важной восточной королевы, воспитанной и культурной, как любой пони.
Пусть в городе постоянно жило всего около десяти тысяч пони, по современным меркам это было немало. Сент-Луис не был диким медвежьим углом, готовым по любому поводу собраться в толпу с вилами. По крайней мере, так это выглядело, пока они шли в «Старый Башмак». Самое страшное, что им встретилось – то, как пони пялились и отходили с дороги. В любом случае, Алекс была готова оторвать любое копыто, которое попыталось бы их остановить.
«Старый Башмак» располагался неподалёку от вокзала, в части города, где приезжих было больше всего. По мере того, как они приближались к гостинице, толпа становилась всё более пёстрой (хотя не настолько, как в Баунтифул). «Башмак» когда-то был старым заводом, который, если верить вывеске, делал ботинки. Стены были сложены из грязного кирпича и выглядели как будто их возвели в сороковые или пятидесятые годы. Примерно каждое третье окно было заколочено досками или закрыто иным способом, а из нескольких кривоватых дымоходов вился дымок.
Место выглядело злачным, и по мере приближения Алекс заметила, что притягивает больше внимания, чем Эзри. Она проигнорировала взгляды и не сбавила шаг на оклики. Когда сурово выглядящий жеребец сказал какую-то грубость и попытался преградить ей путь, она отбросила его в сторону как будто он был сделан из папье-маше. Ну кто из них двоих потратил сотни лет мотаясь по миру чтобы сразиться с опасными чудищами? Явно не он.
Как только они зашли внутрь гостиницы, стало получше. Как и многие из воскрешённых заведений, «Старый Башмак» начинался с большого обеденного зала, совмещённого с кухней и очагом, чтобы посетители могли подкрепиться едой, обычно включенной в стоимость проживания. Большинство посетителей проводили всё время, когда не работали, в этом зале, приятно беседуя друг с другом. В зале даже было настоящее радио, извергавшее слегка искажённую музыку, которая, как подозревала Алекс, передавалась из места их назначения. В последнее время передающих станций осталось совсем мало, какой смысл был их поддерживать, когда почти ни у кого не было аппаратуры для приёма? Радио Спрингс всё ещё выпускало радиоприёмники, но дорогостоящие игрушки теряли привлекательность по мере продвижения дальше на восток. Какой прок тратить такие деньжищи на прибор, принимающий всего одну станцию?
Зал был заполнен дымом, поднимавшимся из дюжин трубок и сигар. К счастью, её рост означал, что ей не придётся вдыхать большую его часть. Пока ей удавалось не задохнуться от вони, всё было в порядке.
Столы в зале полукругом окружали камин. Вместо чучел животных, стены украшали дюжины старых ботинок всех возможных цветов и размеров. Кроме того, в зале находился «охранник», сидевший возле камина с дробовиком на коленях и кружкой эля на столе. Жёлтые грифоньи глаза следили за каждым углом зала. Только он обратил на них хоть какое-то внимание, задержав взгляд на Эзри.
Только один пони подошёл к ним, стареющий жеребец, вышедший со стороны, с которой тянуло пекущимся хлебом.
– Добро пожаловать, – вежливо улыбнулся жеребец. Единорог был выше всех жеребцов, которых Алекс довелось встретить, если считать с рогом, то все пять футов, а грива его переливалась золотом. – Вам поесть или переночевать? У нас есть и то, и другое.
Алекс не колебалась:
– И то, и другое, – выставлять напоказ свой груз она не хотела, но сейчас она стояла практически в центре комнаты. Все посетители усиленно делали вид, что не подслушивают. – Мы весь день в пути, у вас горячий сидр есть?
– Конечно, – он развернулся, клацая копытами по чистому кирпичу пола, и провёл её к тому, что она приняла за ресепшен. За ней располагалась вешалка с пронумерованными крючками, с которых свисали блестящие металлические ключи. Большинство крючков пустовали. – Дорогая! – Крикнул он в сторону кухни. – Полторы пинты сидра нашим новым гостям!
– Слышу! – кухня располагалась за обеденным залом, и стойка бара не давала просто пройти туда. Но даже так было видно, как внутри возится пегаска, лёгкая седина которой говорила о пожилом возрасте.
Алекс снова повернулась к владельцу гостиницы и сказала:
– У вас есть комнаты с электричеством и водопроводом?
Жеребец ничем, кроме немного расширившихся глаз, не показал своего удивления.
– Вы кобыла с дорогими вкусами. У нас есть общая ванная и душ. На воде обычно почти нет льда. Только в дорогих номерах есть человеческий водопровод или электричество. Большинству останавливающихся тут путешественников роскошь не нужна.
– Но она у вас всё равно есть?
Он ухмыльнулся:
– Молодым этого не понять. Если ты с чем-то растёшь, потом тяжело отказаться. За те деньги, которые я вбухал в поддержание этой системы, я бы три таких гостиницы открыл. Это наш собственный маленький мир.
В это время подошла его жена – семейного вида пегаска, держащая в зубах поднос. На подносе стояли две исходящих паром кружки сидра. Она поставила поднос на стол и улыбнулась Эзри:
– Вы посмотрите на эту красавицу! – она оглянулась на мужа. – Дэн, ну разве она не прелесть?
– Как милый маленький зерглинг, – даже если Эзри и поняла, она, по всей видимости, не обиделась, потому что просто расцвела от направленного на неё внимания. Она наконец-то перестала прижиматься к Алекс и позволила капюшону перестать закрывать лицо.
– Сколько? – поинтересовалась Алекс, и добавила: – Чатлы берёте?
Хозяин гостиницы, которого, по всей видимости, звали Дэн, кивнул:
– Мы бы разорились, если бы не брали, у нас Александрия под боком и всё такое, – он призадумался. – Если воду попусту лить не будете, я цену ломить не стану. Три чатла за ночь.
Алекс поникла. Не было ни малейшего шанса пополнить запасы, если она просадит почти всё, что у неё осталось, на постель, которой они даже не воспользуются. Кроме того, наверху должно было быть ещё более или менее тепло.
– А как насчёт обычных комнат? Не обращайте внимания, что нас двое, мелкая и я можем спать в одной кровати.
Вместо того, чтобы возмутиться, Дэн немного расслабился:
– А вот это хорошая идея, мисс. Я, конечно, не против, когда мои клиенты много тратят, но… – он посмотрел на её подранную куртку и их общее потрёпанное состояние. – Вы на таких не похожи. За койку и завтрак мы берём чатл в неделю. Ещё один если с ужином. Кровать можете делить со своей, эм, сестрёнкой. – Алекс не стала его поправлять, и он продолжил: – Она маленькая, так что за её кормёжку ещё чатл. Деньги вперёд.
Это было куда ближе к тому, что они могли себе позволить. Алекс заложила на неделю пять чатлов, не считая тех припасов, которые надо было купить. Она потянулась мордой в карман, доставая по одному, пока не выудила три.
– Ещё один, если дадите пароль от вай-фай, – карман она, впрочем, застегнула. Вряд ли он у них был.
Хозяин взял чатлы в свою магию и поднёс к свету, струящемуся сквозь окно. Сразу стало видно голограмму, не говоря уже о просвечивающих печатных платах. Конечно, это было не так надёжно, как сосканировать RFID-метку валидатором HPI, но такая аппаратура редко встречалась за пределами Рэйвен или Баунтифул. При последних словах он замер и улыбнулся:
– Малявка, да ты попаданка? – когда Алекс кивнула, он потеплел. – Чёрт, извини. – Он положил один из чатлов на стол и пихнул в её сторону. Понизив голос до заговорщического шёпота, он сказал: – Скажешь кому, что я это сделал, назову лгуньей в лицо.
Он развернулся, пролевитировал один из ключей с вешалки на стойку и положил рядом с чатлом.
— Вот твой ключ, комната 302. Третий этаж, вторая дверь. На четвёртый и выше ходить нельзя. Ванная на первом этаже, вон там, – он указал на дверь. – Завтрак на рассвете, ужин на закате. На обед хлеб с сыром, если захочется.
– Эль?
Он поднял брови:
– Малышка, ты уже достаточно большая, чтобы машину водить?
Она в ответ только ухмыльнулась:
– Если я честно отвечу, ты мне не поверишь. Ну хоть сидр, – запах из кружки доносился просто божественный.
Он проигнорировал укол:
– Душ для кобыл в пять вечера. Кто-нибудь покричит. Пропустишь его или трапезу – ждёшь следующей. Если что-то нужно – спроси меня.
Она засунула чатл назад в карман, отправив туда же и ключ.
– А не знаешь ли кого-нибудь, кто скупает рабочее до-событийное оборудование?
Дэн покосился на её сумки, выглядевшие плоскими и пустыми.
– Ты что, вернулась с телефоном или ещё чем-то таким? За такое я тебя месяц кормить буду, если тачскрин ещё работает. Тебе-то он вряд ли пригодится даже в Александрии. Насколько я знаю, у них напряжение слишком скачет. Конечно, если ты его не поджарила, пытаясь на современной сети подзарядить – сувениры мне ни к чему.
– Мне бы хотелось наличных, но необязательно чатлов. Что угодно, что примут в местных магазинах.
– Есть у меня друг с магазином, тоже попаданец. Может поменять рабочее оборудование прямо на товары, если так будет удобнее. Называется Майкова Комиссионка, один квартал в ту сторону.
– Спасибо, я загляну.
Они нашли незанятый столик недалеко от камина и устроились выпить свой сидр, который на вкус оказался не хуже, чем на запах. Алекс почти не чувствовала в нём алкоголя, но тёплый, сочный вкус яблок согревал её почти так же хорошо, как горячий душ, который ей очень хотелось принимать когда захочется. С удобствами сумочного убежища тут предстояло обращаться предельно осторожно – потому что Алекс не была готова оставить сумки открытыми там, где на них кто-нибудь мог наткнуться. Это означало, что ни зарядить, ни слить канализацию, ни растопить снег для пополнения запасов воды они не могли.
Короче, в ближайшую неделю им предстояло принимать душ ледяной водой. Алекс пока не решила, хочет ли она задержаться, это зависело от того, как местные пони будут относиться к Эзри.
Конечно, просто так заявиться в обеденный зал гостиницы и не привлечь внимания было невозможно. Тем не менее, несмотря на все бросаемые в их сторону взгляды, их оставили в покое. Это было неписаным правилом любой гостиницы, достойной своих кирпичей: пони тебя не трогали пока ты не заселишься. После этого у них появлялось законное право на все слухи, содержащиеся у тебя в голове. Алекс и Эзри почти не говорили и допили свои напитки примерно в одно время. Алекс вернула кружки в бар, получила взамен полбуханки свежего, тёплого хлеба от жены хозяина и, прихватив ченжлинга, отправилась смотреть их временное жилище.
Сразу за пределами уютного зала в глаза бросилась бессистемность планировки гостиницы. Верхние этажи отапливались значительно хуже, чем остальная часть здания, но даже там было куда теплее, чем на улице. Само здание было построено из прочного кирпича и бетона, но все новые стены были сделаны из тонких досок и металлических обломков. Сами комнаты были чуть попрочнее, но ненамного.
Как только они вышли из зала, Эзри расплылась в улыбке и восторженно выпалила:
– Они совсем не такие плохие!
– Да, не такие. Владелец гостиницы и его жена из старого мира, это называется словом «попаданец». Большинство подобных пони немного лучше относятся к тем, кто выглядит не совсем как они, в отличии от тех, кто родился уже в новом мире. Одна разновидность эквестрийцев выглядит так же необычно, как и любая другая, так что особого смысла кого-то выделять нет.
– Ты поэтому меня любишь?
Алекс покачала головой:
– Так я в своё время терпела королеву Блэклайт, но… сейчас я уже не та пони, какой была тогда. Я тебя люблю потому, что ты этого заслуживаешь, – она ткнулась носом в Эзри, остановившись на лестнице, чтобы закончить. – И не проси меня объяснить, почему.
Дрон не стала спорить.
– Я тоже тебя люблю, мам.
Жизнь в Сент-Луисе была настолько же весёлой, какой Алекс её помнила, пусть даже они и жили в части города, где ночью было гулять небезопасно. На следующий день она отправила телеграмму Райли в Александрию. Это было быстрее, чем посылать гонца (пусть и ненамного дешевле).
Друг владельца гостиницы проявил немалый интерес в дособытийных технологиях, куда больший, чем создалось впечатление по рассказу Дэна. Алекс продала ему работающий проектор и двадцативаттную солнечную батарею из Рейвена, получив взамен достаточно еды, чтобы полностью восстановить запасы своих сумок, плюс достаточно золотых «марок» Сент-Луиса чтобы заплатить портному, чтобы её куртка больше не выглядела как починенная автомехаником.
На следующий день она получила ответную телеграмму из Александрии: «ЖДИ В СЕНТ ЛУИС ТЧК ПОСЫЛАЮ ПРЕДСТАВИТЕЛЯ ТЧК». Так что оставалось только ждать. Алекс поднялась с Эзри в несколько старых строений, насколько позволили лестницы. Повреждения сделали некоторые этажи менее прочными, а некоторые строения уже успели обзавестись собственными экосистемами, обитатели которых не слишком радовались нежданным гостям.
Вечера они проводили в обеденном зале, и Алекс в основном держалась вместе с другими попаданцами. Она никогда не пыталась доказать им свой возраст, принимая сочувствие к «подростку», вырванному из привычного мира.
Ещё через неделю они получили письмо, направившее их в место, оказавшееся заброшенным складом. Письмо было подписано Райли, но Алекс на всякий случай достала ружьё. Какие бы интриги ни происходили между ченжлингскими ульями, Эзри отдавать она не собиралась. Надеялась ли она, что Сент-Луис сможет не пустить их внутрь? Ни на секунду.
Здание было недалеко от гостиницы, в самой злачной части города. Но несмотря на это, склад не оставили без присмотра. Он стоял возле железнодорожного депо, а дверь, обращённая в сторону улицы, была заперта на висячий замок. Алекс обнаружила, что замок на самом деле не был заперт. Ей пришлось пройти мимо несколько раз, прежде чем улица достаточно освободилась, чтобы её проникновение на склад не привлекло внимания.
– Эзри, у тебя это лучше получается. Предупреди, если кто-то попытается к нам подкрасться.
Та кивнула:
– Конечно, мам. Я слежу.
– Хорошая девочка, – Алекс подняла переднюю ногу. – Ружьё, готовность.
Ружьё щёлкнуло в ответ и подняло прицел.
– Готовность.
В крыше склада были окна, позволявшие тусклому зимнему солнцу освещать его пустые внутренности. Вокруг них поднимались прочные металлические полки, закрывавшие обзор.
– Привет! – крикнула она, заставляя голос эхом отражаться от стен искусственной пещеры. – Я получила твоё письмо, и мы пришли. Не делай резких движений! Если кто-то попытается к нам подкрасться, я стреляю!
Она сместила ногу так, чтобы было видно прорезь на магазине. Он был полон, двадцать четыре заряда. Если это была ловушка… могло у них быть больше двадцати четырёх людей? У неё был другой магазин, но перезарядка требовала бесценного времени, которого у них могло и не быть.
Но беспокоилась она зря.
– Не стреляй, Алекс, это я, – прозвучал голос Райли, отдающийся в тесном помещении ещё более странным эхом, чем обычно. Направление определить было нелегко, но у Эзри получилось. Она указала, и Алекс проследила взглядом направление. Королева Блэклайт стояла в центре комнаты, скрытая свисающим с плеч толстым плащом, но с откинутым капюшоном.
Алекс оставалось только молиться, что она была права, когда говорила, что ченжлинги не могут копировать друг друга.
– Райли, напомни, пожалуйста, какой у тебя был любимый фильм…
Выражение лица королевы стало задумчивым:
– Коралина в стране кошмаров. Но это плохой вопрос, я была слишком маленькая. Вырасти я как положено, я бы, может, и поменяла мнение.
Лонли Дэй опустила ружьё. Она не стала ставить его на предохранитель, но больше не предполагала, что придётся им воспользоваться.
— Это ты мне будешь втирать про «не вырасти как положено»?
Она остановилась примерно в десяти футах, ближе Эзри подходить отказалась. Её спутница начала дрожать и отводить глаза от Райли. Как Алекс ни пыталась её подтолкнуть, заставить её подойти ближе у неё не вышло.
– Я не поверила твоему письму, когда его получила. Ты правда… – даже у королевы не получилось скрыть своё нетерпение. – Могла ли ты разобраться с моей самой страшной печалью меньше чем за два месяца?
Алекс пожала плечами:
– Не знаю, насколько моё решение окажется тебе полезным. Столько внимания, сколько я уделяла Эзри, я не могу давать больше чем одному дрону одновременно. Думаю, решение, которое ты ищешь, должно работать не только у меня. – Потянувшись, Алекс откинула капюшон с головы дрона. Та по-прежнему отказывалась поднимать взгляд.
– Для начала дай мне убедиться, что всё получилось, – Алекс уверенно обращалась с винтовкой, у неё были столетия чтобы отточить рефлексы, и память, не позволявшая их забыть. Она считала, что у неё хорошая реакция, настолько быстрая, насколько это возможно для не-пегаса. Королева Райли двигалась так стремительно, что почти смазывалась. Так быстро, что Алекс не успела бы выстрелить даже если бы хотела. Впрочем, движение было не враждебным, да и внимание королевы занимала не Алекс.
– 17305, ты меня узнаёшь?
Эзри всхлипнула и поплотнее прижалась к Алекс, пряча лицо. Её так трясло, что Алекс немного испугалась, что у неё случился приступ.
Впрочем, Райли не стала давить. Вместо этого, она отошла, повесив нос. Голос её был почти пристыженным:
– Надеюсь, 17305, ты меня когда-нибудь простишь. Я сделала то, что сделала потому, что надеялась помочь тебе найти себя. За это можно заплатить любую цену, – она моргнула и её голос задрожал. Но она не заплакала. – Я люблю тебя. Даже если ты больше никогда не увидишь моё лицо, знай, что с тобой моё одобрение и благодарность.
Эзри подняла взгляд, напрягшись при этом всем телом. Алекс было тяжело судить о её эмоциях, потому что подобных не было ни у людей, ни у пони. Эзри ничего не сказала. Она просто попятилась так, чтобы между ней и королевой было ещё два десятка футов и Алекс.
– И всё? Она с тобой даже не заговорила!
Блэклайт пожала плечами:
– А зачем ей со мной говорить? У неё есть собственные эмоции, она, судя по всему, хорошо питается и невероятно выросла. Ты решила обе проблемы: и голодную смерть и стагнацию. Объясни свой метод.
Алекс кивнула:
– Эзри, можешь проследить за дверью? Покричи, если что-то заметишь.
Дрон кивнула и убежала, подрагивая маленькими крылышками в своём стремлении убраться подальше от Блэклайт. Алекс продолжила только когда она вышла за пределы слышимости:
– Я просто обращалась с ней как с любой другой кобылкой. Ну, хулиганистой поначалу, но не особенно отличающейся. Воспитание детей всегда вертелось вокруг любви.
– Да, – в голосе Райли слышалась боль. – Я боялась, что в этом и будет твоё решение. Ты предоставляешь уникально концентрированную форму кормления, как аликорн. – Она вздохнула. – Мы их выращиваем сотнями, а потом радуемся, что они растут как тараканы. Я просто… Я надеялась, что у тебя получится найти какое-нибудь тайное заклинание. Сорвать повязку с их глаз силой.
– Ты это пыталась проделать с Эзри? – сначала Алекс думала, что Райли пытается сделать то же, что и она сама, но теперь, когда она хорошенько обдумала это предположение, оно не стыковалось с ужасом, который Эзри испытывала по отношению к дому.
Райли не стала отвечать на этот вопрос.
– Наверное, проблему возможно решить и твоим методом, – создавалось впечатление, что она размышляет вслух. – Надо будет растить дронов, обучая игнорировать свои инстинкты. Организовать семейные ячейки… максимально эффективные, по сравнению с обычными пони.
Алекс пожала плечами. Что бы там Блэклайт не замышляла, её это не касалось. Кроме одного:
– Ты хочешь забрать Эзри? Она бы… пожалуй, предпочла остаться со мной, я в этом уверена. Я о ней хорошо позабочусь!
Блэклайт прервала раздумья:
– Я уже попрощалась с 173… с Эзри. В улье ей всегда рады, но не думаю, что ей туда захочется, – она слабо улыбнулась. – Архив, ты слишком легко любишь. Ты уже видишь в ней дочь.
Алекс не стала уточнять, как Блэклайт это поняла.
Королева шагнула поближе, понизив голос до шёпота:
– Алекс, она не королева. Дроны долго не живут.
Её слова были как нож между рёбер, и потому, что были правдой, и потому, что правда была болезненной. Ей не надо было спрашивать, сколько живут «проснувшиеся» дроны, она и так знала. И насколько ей было известно, ни одной не удалось прожить дольше века. Они жили тем дольше, чем моложе были, когда «проснулись», а это значило, что Эзри вполне могла протянуть и всё столетие.
Но что для Архив век? Скоро ей придётся снова нести стражу на ещё одной могиле. В отличии от Коди, у Эзри даже семьи не могло быть. Дроны были без вариантов стерильны, какую бы форму они не пытались имитировать.
Она почувствовала на лице копыто Блэклайт, вытирающей её слёзы. Она оттолкнула Райли изо всех сил, сколько у неё получилось собрать. Не очень много.
– Я п-понимаю, не надо напоминать. Я знаю, что не могу остановить время. Те, кого я люблю, не будут жить вечно, – вторая половина фразы не прозвучала, но была очевидна: а я, возможно, буду.
– Ты знаешь, но забываешь. Я мать многих, живущих так мало, это не даёт мне забыть, – она замолкла, глядя вслед ушедшей к двери Эзри.
Алекс проследила за её взглядом:
– Мы в безопасности? Надо мне держать её происхождение в тайне? Или… у кого-нибудь есть повод желать ей зла? Нам было бы куда легче путешествовать, если бы не приходилось непрерывно оглядываться через плечо.
– Другие королевы практичны, как я. Как только я объясню им результаты эксперимента, у них не будет повода уничтожать одинокого дрона. Соблюдай осторожность ещё пару дней, но после этого должно стать безопасно. По крайней мере, от этой неприятности. До сих пор ты неплохо избегала опасность держась подальше от цивилизации: мы очень плохо переносим одиночество.
– Я не поэтому отправилась пешком, но это хороший довесок. Просто потрясающе, насколько одинокой я себя чувствовала проснувшись на следующий день после События, думая, что осталась последней пони на Земле. Но прошло каких-то несколько веков… – она пожала плечами. – Полагаю, кто угодно устанет от любого места, если застрянет там достаточно надолго. Это… проследи, чтобы они не снесли мой дом, ладно? Я адвокату всё как следует объяснила, но можешь присматривать за ним за меня?
– Конечно, Дэй, но… я ведь тоже вечно не проживу. Моя сложность, судя по всему, не имеет границ. Я пытаюсь замедлить своё развитие, но не могу. Чем сложнее система, тем сильнее она подвержена ошибкам.
Лонли Дэй знала на это только один ответ: она обняла Райли.
– Если я когда-нибудь встречу твоих родителей, что им передать?
Она не ожидала, что вопрос вызовет у королевы приступ ностальгии, он и не вызвал. Она улыбнулась:
– Попытайся объяснить им, какую хорошую я прожила жизнь. Постарайся, чтобы они поняли, что мои друзья никогда не давали мне чувствовать себя испуганной или одинокой, и что я бы не отказалась снова с ними встретиться, – она отпустила Алекс. – Я не надеюсь, что ты это доставишь. Как ты вообще узнаешь, что они тебе встретились? По всему миру жёны теряют мужей, а мужья теряют детей. Ты пилигрим, я просто фигура на обочине. – Она подняла копыто в вежливом жесте прощания. – Позаботься о моей дочери.
Воздух в месте, где она стояла, заискрился, на мгновение наполнившись зеленоватой магией. Воздух с треском сомкнулся и она исчезла.