Идолы и Боги

Глава 3

Как только закончился званый обед, на котором все сидели, как на иголках, Крэлкин отправился к себе в комнату и с десяток минут провозился с фраком, пытаясь его снять и попутно ожидая, что подойдет Кресцент. С отцом Твайлайт он хотел поговорить, но Селестия сказала ему выдвигаться немедленно, так как поезд может уехать без него. Освободившись от ненужной одежды, он привычным движением набросил на круп красную накидку и моментально застегнул застежку. Посмотрев в зеркало, скрывает ли подарок Рарити отсутствие кьютимарки, он непроизвольно поморщился, бросил на спину седельные сумки и побежал вниз. Внизу ждал стражник-пегас, который окинул его оценивающим взглядом, бесцеремонно залез в сумки и после этого попросил земного пони следовать за ним.

На дворцовой площади их встретила лиловая единорожка, и небольшой группой они двинулись по направлению к вокзалу. По небу неспешно плыли облака, были слышны настойчивый щебет пернатых обитателей столицы и крики играющих жеребят. Кэнтерлот жил своей жизнью и не обращал внимания на уезжающих. Твайлайт окликнули несколько кобылок, с которыми она бодро поздоровалась и сказала, что сейчас не может разговаривать потому как уезжает по особому распоряжению Принцессы Селестии. Крэлкин фыркнул, но не стал комментировать появление нарушителей спокойствия.

Неспешно петляя, мощеная дорога вывела пони к вокзалу, и чужак, осмотревшись, не увидел средства передвижения. Поинтересовавшись у провожатого, как долго он будет находиться в их обществе, получил сухой ответ, что тот покинет их, как только поезд отправиться в свой путь. Чертыхнувшись про себя, Крэлкин понимал, что Кресцент ни за что не появится в присутствии посторонних, а потому прошел на перрон и первым делом ознакомился с графиком движения. Поняв, что поезд прибудет только через полчаса, он сел на скамейку и стал рассматривать других путешественников, расположившихся несколькими группками.

В основном в дорогу собрались земные пони, хотя было и два единорога. Пони друг с другом негромко переговаривались, утонченные же жители Кэнтерлота сидели на разных лавочках, прикрываясь от солнца шляпами с большими полями и посматривая ленивым взглядом на железнодорожное полотно. Крэлкин уселся на единственную свободную скамейку и, закинув голову вверх, стал рассматривать небо.

Рядом с ним села Твайлайт и уставилась на деревянный перрон задумчивыми глазами. Чужак скользнул по ней ленивым взглядом и вновь посмотрел вверх, щурясь от яркого света. Сверху появилась маленькая группа пегасов в синих костюмах и сразу же исчезла. Не предав им ни малейшего значения, земной пони закрыл глаза и глубоко вдохнул свежий запах зелени.

Он нежился на солнце, пока не услышал знакомый голос. Крэлкин, нехотя, открыл глаза и поднял голову. Он увидел светло-желтого жеребца с голубой гривой и узнал в нем любимца директора академии для одаренных единорогов. Вигор что-то негромко спросил у двух земных пони и, получив ответ, спрятался под навес. Чужак увидел, как студент его заметил и сдержано улыбнулся.

«Вигор тут? Едет с нами? Интересно, в какой город он направляется? Какой-то из попутчиков может ехать и в Филдс. Тут много земных пони, так что не исключено, что двое-трое следуют до аграрного городка. Куда же держит путь Вигор? Надо бы спросить, но так неохота сейчас даже двигаться. Не думал, что в этом мире такая приятная и мягкая весна…»

Закрыв глаза, жеребец погрузился в себя и очнулся, когда Твайлайт его осторожно теребила за плечо. Продрав глаза, он зевнул, потянулся и, увидев, что поезд на месте, спрыгнул на перрон, выдавив глухой стук из сухих досок. Почти все пони уже зашли в вагоны, и Крэлкин осмотрелся в поисках Вигора, но на улице его уже не было.

– А куда зашел желтый единорог? – спросил чужак у Твайлайт.

– “Желтый единорог”? – переспросила кобылка и нахмурилась. – Я не видела тут желтого единорога.

– В третий вагон, – беспристрастно сообщил стражник.

Земной пони поблагодарил пегаса и прошел внутрь. Было свежо, но жарко. Прогретый металл нагревал вагон изнутри. Жеребец насчитал двенадцать спальных мест, на одном из которых расположился студент. Он прошел к нему и сбросил сумки на соседнюю койку. Твайлайт подошла к другу и повесила сброшенные вещи на крючок около кровати. Желтый единорог обратил внимание на попутчиков, несколько мгновений хмурился, и внезапно ударил себя по лбу копытом.

– Крэлкин? – изумился он. – А я думал, что обознался.

– Привет, Вигор, – поздоровался тот.

– А это… – Студент слегка помедлил и добавил благоговейным шепотом: – Твайлайт Спаркл?

– Да, она самая, – бросил земной пони без энтузиазма.

– И она знакома с Принцессой Селестией? – с трепетом в голосе осведомился любимчик директора академии.

– С Селестией знаком и я, – с недовольством проговорил Крэлкин, – Разве это так важно?

«Он не из Кэнтерлота и все равно дорожит дружбой с Селестией? Не с Луной, а именно с Селестией… странно. Неужели это почитание Селестии в крови у всех рогатых созданий этой страны? Или он тоже из какой-то важной семьи, сродни семейства Кресцента? Очень может быть, но почему он тогда читает о земледелии? И как он сможет помочь этим родителям?»

– Принцесса Селестия, – отозвался назидательный голос откуда-то сверху, и с одной из верхних коек показалась белая голова земной пони. – Я, конечно, мало что понимаю во всем этом, но с малых лет меня учили говорить именно так.

«Учили? Интересно, а всех учат?»

– Я не общаюсь с ней на “Вы”, – отмахнулся Крэлкин. – Более того, не вижу в этом тайного смысла. Селестия, и Селестия. А говорить каждый раз ее регалии… У нее есть имя, которое она носит с рождения, и кто-то ее все-таки должен называть Селестией. Это важно для психологического состояния.

– А Принцесса Селестия разрешает тебе с ней так общаться? – с подозрением поинтересовалась кобылка.

– Разрешает, – заверил земной пони и уселся на кровать, проверяя ее мягкость. – Вот и ее ученица может подтвердить.

– Ученица Принцессы Селестии? – изумилась незнакомка и вперила пристальный взгляд в Твайлайт, с несколько минут рассматривала ее и потом выдавила: – Прошу простить мою дерзость.

– Не стоит, – отмахнулась лиловая единорожка и улыбнулась. – Тут… если можно сказать, грубит Крэлкин, но Принцесса Селестия ему действительно разрешает так с собой разговаривать. Они много общаются, да и живет он в замке.

– Странный он пони, – проговорила белая кобылка и посмотрела на жеребца. – Неужели Принцесса Селестия с ее… не понимаю я…

– Чего мы к Селестии привязались? – поинтересовался чужак. – Других тем для общения что ли нет? Мне вот интересно, – произнес он и перевел взгляд на студента, – куда ты едешь, Вигор?

– Домой, – произнес жеребец. – Родителям необходимо помочь. Я уже и так ездил помогать в начале весны, пришлось потом подтягивать материал, ну, и сейчас тоже. Вот сдал экзамены досрочно…

– А в какой город едешь? – перебил земной пони.

– Филдс, – моментально ответил единорог.

«Филдс? Значит, вот как… Неужели Старсвирл выбрал в качестве моей работы работу с этим юнцом? И чему же я должен его обучить или чем помочь? Ну, теперь понятно хотя бы, с чем связано мое задание… Хотя… возможно я ошибаюсь, но этот пони связан с директором, членом скрытой организации, который контролирует академию для одаренных единорогов. Я не могу ошибиться. А там останется воплотить в жизнь свою задумку и можно будет с Селестией вычищать Целеберриум до основания, когда придет время. Опоздал верховный потентат лет эдак на семьсот, хотя если бы не этот альянс, то неизвестно, что было бы со страной».

– Странно, – потянул белый жеребец.

– Что странного? – поинтересовался Вигор.

– Мы едем с тобой в один город, – в задумчивости проговорил чужак.

– А в этом есть что-то странное? – изумился студент.

– Пока что не знаю, возможно, и есть, – пожал плечами Крэлкин.

– Эх, хотела бы я пообщаться с Принцессой Селестией, – мечтательно отозвалась земная пони.

– Ничего особенного в этом нет, – отмахнулся жеребец.

– Почему же? – изумилась Твайлайт. – С Принцессой Селестией очень интересно разговаривать. Она много знает и всегда посоветует в трудной ситуации. К тому же по ее решению тебе могут предоставить доступ туда, где обычным пони нет хода, да и путешествовать с ней по важным делам всегда увлекательно и познавательно.

– Везет вам, – с некоторым сожалением проговорила незнакомка.

– Какое везение, – саркастично потянул Крэлкин и выглянул в окно.

На перроне стоял стражник и пристально осматривал поезд, скользя взглядом вправо и влево. Внезапно его глаза уперлись в подопечного, задержались на несколько секунд и скакнули в сторону локомотива. Поезд едва заметно тронулся и устремился в дальний путь.

– Вот и поехали, – констатировала факт белая кобылка. – А как вас зовут?

Чужак смотрел, как в окне стали проплывать дома. Станция скрылась, дорога взяла направо, и солнце залило широкую постель. Белая пони легко и грациозно спрыгнула со второго этажа, привлекая всеобщее внимание, и села рядом с жеребцом. Тот немного отодвинулся и с недоумением посмотрел на нее.

– Какая у тебя красива накидка, – проговорила та.

– Подарок Рарити, – отмахнулся чужак, ожидая вызвать вздохи по поводу известного модельера, но на собеседницу магическое слово не произвело никакого впечатления.

– Меня зовут Хлоя, – представилась кобылка. – Тебя – Вигор, – ткнула она копытом, – тебя – Крэлкин, и ученица Принцессы Селестии – Твайлайт Спаркл.

Она едва заметно поклонилась.

– А к чему был твой вопрос? – спросил белый жеребец. – Ты же и так знала, как нас всех зовут.

– Родители так воспитали, – пожала плечами земная пони. – Я так понимаю, что вы в Филдс все едете?

– Полагаю, что так оно и есть, – сказал Крэлкин и увидел, как студент присел на свою кровать, а лиловая единорожка уставилась в окно.

– Я давно хотела там побывать, но все как-то не получалось, – продолжила Хлоя. – Вот и сейчас к тете в Мэйнхеттен еду помогать.

– А на что там смотреть? – поинтересовался чужак. – Поля и поля… И пони работают…

– Поля весной очень красивые, – мечтательно произнес Вигор. – Всегда семьей вечером сидим, смотрим на закат и любуемся полями. Красивые они. Справа красные, слева зеленые. И сады в цвету…

– Слышала я об этом, – воодушевленно вторила кобылка. – Еще рассказывали, как там птицы поют – не передать словами.

– Только зимой уж больно холодно, – пожаловался студент. – Север, – пояснил он, – недалеко от Кристальной Империи. Хорошо, что сейчас там уже все уладилось.

– А ты что в Кэнтерлоте делал? – внезапно спросила Хлоя у желтого жеребца.

– Я учусь в академии для одаренных единорогов, – с гордостью в голосе проговорил тот. – Один из лучших учеников. Меня даже заприметил директор.

– Ого! – воскликнула пони. – Думаешь, что сможешь дорасти до уровня ученицы Принцессы Селестии?

Крэлкин перестал слушать попутчиков и посмотрел на Твайлайт. Она стояла и смотрела в окно немигающим взглядом. Ему показалось, что она была в глубокой задумчивости, и пытался представить, какие мысли могут ее терзать. «Что же ты делаешь с собой? Неужели это ты сама предложила мне копыто и сердце? Это как минимум странно… Неужто вмешался Старсвирл? Но как он мог опуститься до такого? Не думал, что принцип Целеберриума – достигай цели любой ценой, даже аморальной… Это все противоречит учениям Гармонии. И можно ли достичь Гармонии любой ценой?

Насколько сильно термин Гармония претерпел изменений со времен Старсвирла Бородатого? Как часто переписывались его труды, и переиначивалось его мнение? Неужели он сам завещал разрушать одни жизни, чтобы сохранить другие? Нет, не мог быть принят Селестией принцип: уничтожить меньшее зло во благо большего добра.

Великий единорог этот Старсвирл Бородатый. Он был даже у когитора и попросил разработки концепции Мира и Гармонии для спасения всех рас пони от Духов Зимы. Я не представляю, как он смог уговорить Квина помочь существам, к которым тот испытывает ненависть. Лишь большим потом и страданиями родилась Эквестрия на тысячелетних идеях. Очень сильная страна, которая теперь может дать отпор любому врагу. Но кто на самом деле дал знания Старсвирлу? Может это был не Квин, а та программа Фрейдмана, которую ученый прописал на низшем уровне сознания когитора. Все же, что конкретно зашил во внутренности интеллектуальной машины давний гений, не знают даже его создания».

– А ты тоже не в Кэнтерлоте живешь? – донесся до Крэлкина голос Хлои.

– Я? Да… – словно в трансе проговорил чужак. – То есть, нет. Я… Живу я в столице.

– А чем ты занимаешься? – не унималась кобылка.

– “Чем занимаюсь”? – переспросил жеребец и, опустив глаза, устало проговорил: – Тренирую стражу Ее Высочества, разоблачаю скрытые организации и шпионские альянсы, веду внешнеэкономические дела Эквестрии.

– Что-что?! – ошеломленно спросил Вигор.

– И ты поверил в этот бред? – с удивлением поинтересовался земной пони.

– Но… – недоуменно произнес студент. – Тебе же незачем говорить неправду…

– Вы еще такие дети… – с разочарованием бросил чужак и посмотрел на Твайлайт, которая уже с интересом взирала на него. – На самом деле Селестией на меня возложена достаточно большая ответственность, о которой я не просил. Я должен обезопасить общество пони от разработок Империи Грифона. К научно-техническому развитию Зебрикании меня не допустили, но Селестия заверила…

– Принцесса Селестия, – перебила белая кобылка и привлекла внимание Крэлкина.

– Если неинтересно, не слушайте, только вопросы подобные больше не задавайте, – с недовольством произнес тот. – Я не удивляюсь, почему Селестия не доверяет вам важные дела. Вы еще наивные жеребята. И вряд ли когда перерастете этот уровень.

– Я уже давно не жеребенок! – возмутилась белая кобылка. – Мне уже…

– Не важно, кому и сколько лет, – отмахнулся жеребец. – Важнее, что вы нежитесь в своей утопии, а такие как я и Селестия платят за эту утопию своим временем. А жизнь, как мы знаем, состоит именно из времени.

– Принцессы бессмертны! – заявила собеседница.

– А я? – поинтересовался чужак и увидел смятение в глазах Хлои. – Я такой же смертный пони, как и все тут присутствующие. Просто родился не в Эквестрии и привык силой сохранять то, что мне дорого.

Твайлайт опустила взгляд, Вигор же, напротив, оживился.

– Я тоже хочу защищать то, что мне дорого, – провозгласил он во всеуслышание. – И я буду защищать своих родителей и их ферму, и родных, и друзей…

– Даже если предстоит выбрать между своей жизнью и жизнью, к примеру, сестры? – поинтересовался Крэлкин.

– Я хочу, чтобы моя сестра жила!

– Все вы храбрецы, пока дело не доходит до реальных действий, – вздохнул чужак. – Я тоже думал, что храбрый, что готов к испытаниям, но, к сожалению, чтобы спасти своих родных, мне пришлось сделать им очень больно.

– И что ты сделал? – с нескрываемым интересом спросила Хлоя.

– Я разорвал с ними семейные узы, – беспристрастно отозвался земной пони. – Теперь вот скитаюсь по миру в поисках истины, но ее, как известно, найти очень трудно. Думал, что Селестия подсобит в моих начинаниях, но… впрочем, она не особо-то и помогает.

– Принцесса Селестия, – наставительно произнесла кобылка, и чужак посмотрел на нее мутным взглядом.

– У тебя нет дома? – поинтересовался студент с сожалением в голосе.

– Сейчас мой дом в замке Селестии. До этого был под Вечносвободным лесом. До него – в библиотеке Твайлайт. А до этого меня в Эквестрии и не было.

– Ты из-за границы, – с изумлением произнесла белая пони.

Крэлкин набрал в грудь воздуха, выдержал паузу и произнес с насмешкой:

– Вам говорят что хотят, а вы верите… – Он вздохнул. – Дети.

Жеребец снисходительно улыбнулся и уставился на пейзаж за окном. Поезд уже выехал из города и бесшумно скользил по горному серпантину, спускаясь в долину и открывая зрелищные картины цветущей природы с высоты нескольких сотен метров. Массивная скала закрыла солнце, которое уже начало клониться к горизонту. Попутчики проводили взгляд чужака и тоже стали любоваться красотами, словно впервые видели чудеса природы.

Над Понивилем несколько часов хлопотали пегасы, устанавливая огромную обложную тучу, и, закончив страду, спешно скрылись из виду за кромкой горизонта. Остался лишь один красный жеребец, который с сожалением смотрел на проделанную работу. Обернувшись, он полетел к кобылке, которая заведовала небом над небольшой деревушкой, отдал распоряжение от своего начальника в копыта Рэйнбоу Дэш и поискал глазами учителя.

Порой работы в отделе погоды не было две-три недели, порой – присылали наряд на сильные порывы ветра в регионе, обложные тучи, яркое солнце с переменной облачностью и другие катаклизмы. Особенно трудно приходилось, когда нужно было постоянно менять климат. Тогда требовалось работать ночами, иногда даже несколько суток кряду.

Такие стрессы его организм переносил нормально, тем более что после интенсивного труда он мог хорошенько отоспаться. Помимо всего прочего, изнурительная работа отвлекала от любых мыслей, и Альтус любил такие моменты забвения. Зачастую он грустил, что хлопотать в небе нет необходимости, и проклинал устоявшуюся жару или обложные тучи.

Первые разы после двух суток непрерывного занятия с погодой, когда крылья болели, и постоянно хотелось зевать, он слышал недовольный ропот земных пони по поводу того, что делал отряд пегасов. Он был в растерянности и не понимал, почему так реагируют жители Понивиля, но Рэйнбоу Дэш посоветовала не обращать внимания, а действовать согласно распоряжениям свыше.

Альтус рассматривал небосвод справа и слева, однако, как и вчера, не увидел сине-зеленого пятна и вздохнул. Он ждал появления своего учителя Айрона Трепа. Его ментор, ловец животных, возникал внезапно и также внезапно исчезал. Что всегда удивляло красного пегаса, так это отсутствие учителя, когда на его крылья сваливалась работа из погодного департамента.

Айрон два дня назад получил приказ на отлов нескольких опасных животных, которых видели недалеко от северного населенного пункта, и двинулся его выполнять, сказав ученику тренироваться самостоятельно и не отлынивать от занятий. После этого от него не было ни слуху, ни духу, и это беспокоило красного жеребца, хотя он знал, что никто не сможет дать достойный отпор его наставнику.

Облетев несколько раз Понивиль над плотными черными тучами, Альтус нежился на солнышке и пытался придумать, чем себя занять. Сегодня он выполнил поставленную задачу и был свободен. Давнее желание отдыха теперь нависало над ним, но он не знал, что с ним делать. Постоянно тренируясь с Айроном, он уже не понимал, хотел ли делать остановку.

Приземлившись на облака, пегас потоптался по ним, потянулся, чувствуя, как ткань рабочего костюма приятно облегает тело, и снова осмотрелся. Он уже четко мог определить, где находится Вечносвободный лес, в какой стороне городская ратуша и как без промедлений прилететь на ферму “Сладкое яблоко”. Практикуя стандартные упражнения, которые его учитель заставлял делать ежедневно, он пробежался рысцой несколько небольших кругов и остановился, проверяя на плотность облака.

Одним из самых трудных для него заданий было проходить сквозь облака, не нарушая их целостность. Айрон требовал, чтобы его ученик в ближайшее время обучился этому, но Альтуса каждый раз постигала неудача. Он уже уверенно стоял на пушистых тучах, однако все еще плохо контролировал процесс прохождения через них, и бывало такое, что просто проваливался сквозь неплотное покрытие и вызывал смех у крылатых собратьев.

Он вспоминал слова ловца животных, который рассказывал о важности этого умения: “Ты должен этому научиться, несмотря ни на что. Запомни, что в крыльях и под кожей находятся клетки, которые выделяют энергию. С помощью этого мы летаем и влиять на облаках. У меня и у тебя она не бесконечная, так что ее необходимо экономить и тратить с особой осторожностью. Ты можешь стоять на облаках и, тем самым, использовать практически весь запас своей энергии, но потом попросту не сможешь летать. В боях с дикими животными потеря способности перемещаться в трех направлениях может навлечь очень и очень большую опасность, не только на тебя, но и на жителей, которых ты не смог защитить от разъяренного зверя. Тебе необходимо полагаться на свои крылья и заботиться о них так же, как они заботятся о тебе. Так что прекращай ныть и тренируйся. Когда-нибудь эти навыки помогут тебе отражать заклинания, как это научили делать меня”.

На расспросы Альтуса, кто же научил его так пользоваться своими крыльями, Айрон лишь отмалчивался и улыбался, а то и просто улетал по делам. Вытащить эту информацию из него красный жеребец не мог, да и, по большому счету, не хотел. Он понимал, что об этом должен знать Крэлкин, но общаться с другом посредством переписки намерен не был, а для личного общения времени оставалось мало. После переезда последнего в Кэнтерлот, пегас его не видел уже несколько месяцев.

С тех пор, как жизненная дорога Альтуса разошлась с дорожкой его друга, Крэлкина, ему становилось порой грустно и одиноко. Особенно остро он почувствовал нехватку надоедливого земного пони, когда лежал в кэнтерлотской больнице, где ему лечили рану, полученную на опасной миссии с драконами. Хотя и персонал с ним был приветлив, и Айрон Треп изредка прилетал спросить о его самочувствии, он возвращался мыслью во времена беззаботной жизни в теле человека, когда Крэлкин сидел днями в больнице рядом с его койкой, на которую он умудрялся иногда попадать, и читал. Они практически не общались, но присутствие друга было Альтусу только в радость. Он чувствовал, что был кому-то нужен. В Кэнтерлоте все было не так. Крэлкин пришел лишь один раз на несколько минут, сказал, что сильно занят с Селестией и пообещал наведать пострадавшего, как только освободится, но больше от него не было ни слуху, ни духу.

Сейчас пегас чувствовал себя одиноким, брошенный всеми на произвол судьбы. Он пытался заполнить пустоту работой в погодном отделении, тренировками с ловцом животных и заботой о подруге Флаттершай, но каждый раз опустошенность возвращалась и давила камнем безысходности на истощенную душу. Он находился в постоянном движении не потому, что хотел, а потому, что остановка означала воспоминания о былых временах, которых он стал бояться. В конце концов, он понимал, что назад дороги нет, и придется двигаться дальше в одиночку.

Вспоминая о Флаттершай, жеребец невольно вспоминал о доме, которого у него не было. Все время он искал, где бы мог пристроиться, и, в итоге понял, что пора обзаводиться собственным жилищем. Он целую неделю ходил и осматривал небольшие домики, но ни один ему не понравился. Бывая у Рэйнбоу Дэш, он задумывался о доме на облаках, но вскоре понял, что это непрактично, так как далеко не все друзья к нему вообще попадут, а потому отказался от этой задумки.

Спустя неделю он пришел к выводу, что проще всего построить здание с нуля, однако когда пришел в местную строительную компанию, он столкнулся с непредвиденными обстоятельствами. Сумму, которую ему указали, его устраивала, да и сроки были весьма привлекательными, но без проекта строители отказались браться за работу. Потому он пока заплатил за проект, высказал предпочтения и пожелания и ушел восвояси. Сейчас же Альтус перебивался у Флаттершай да ЭплДжек, хотя ему уже становилось не по себе при виде их мордочек.

Потеряв интерес к тренировке, он развалился на облаках и раскинул крылья. Смотря в небо, он щурился от яркого солнца и думал о желтой пегаске с розовой гривой. Она говорила что-то перед его отлетом в Клаудсдэйл, но он не мог вспомнить, что именно. Подцепив костюм около горла, он впустил воздух под одежду и, как только ветер теплым потоком ворвался в образовавшуюся брешь, Альтус тотчас вспомнил, что подруга говорила, о намерении отправиться в лес и собрать немного молодых орехов, грибов и каких-то ягод на засушку.

Он сорвался с места и, разорвав облака, устремился к дому Флаттершай. Ветер приятно свистел в ушах, играл с шерсткой на ногах и морде, а рабочий костюм прекрасно противостоял порывам воздуха. По пути он решил немного потренироваться в управлении зрения и попытаться найти кобылку. Айрон Треп заставлял его, помимо всего прочего, тренировать и уникальные для пегасов глаза, которые могли увеличить картинку в несколько раз. Напрягши мышцы ока, Альтус в подробностях изучал повозку, стоящую у живописного дома любительницы зверей, в которую желтая пегаска укладывала коричневые матерчатые мешки.

С управлением зрения у жеребца было проблем не меньше, чем с прохождением сквозь облака. Ему никак не удавалось приспособиться к новому для себя понятию, как подзорная труба в глазах. Его учитель твердил о какой-то аккомодации, но что это такое спортсмен не понял. С горем пополам вернув себе привычное восприятие, он приземлился перед подругой в тот момент, когда она намеревалась впрячься в повозку. Кобылка улыбнулась Альтусу, и тот вторил.

– Привет, – выдохнул пегас.

– Привет. Я думала, что вы еще наверху заняты, – произнесла пони и набросила на себя вожжи.

– Давай лучше я, – сказал жеребец.

Он легонько подвинул желтую пони и стал справляться с перевязью.

– Но я могу сама… – извиняющимся голосом проговорила пегаска.

– Не говори ерунды, – отмахнулся тот, не прерывая занятия. – Сегодня хорошая погода, да и должен же я как-то тебя отблагодарить за предоставленное жилище.

– Не стоит, – ответила та со смущением. – Я рада, что ты у меня живешь.

С громким щелчком застежка поддалась, пегас посмотрел на подругу и заявил:

– Я готов.

– Ну, я… – Кобылка бросила взгляд на дверь своего дома и добавила: – А костюм?

Альтус посмотрел на себя и в задумчивости произнес:

– Рарити может его подлатать, если что… Как думаешь, сколько она за это возьмет?

– Может, лучше снимешь?

«Раздеваться перед кем-то… – подумал жеребец. – Раньше это сулило приятным времяпровождением. Но тут же этого нельзя делать… Или можно? Кажется, Крэлкин говорил, что нельзя, но… Нет, только не с Флаттершай. А костюм надо бы снять, неизвестно где мы будем бегать. По крайней мере, прогулка в лесу нам обеспечена».

Он отстегнул вожжи и, перелетев через повозку, зашел в дом. Он обратил внимание, что внутри как всегда было убрано, чисто и свежо. В большой гостиной на диване сидел белый кролик и с недовольством смотрел на гостя. Альтус улыбнулся любимцу подруги, и тот фыркнул. Не один раз он пытался подружиться со зверьком, но это ему никак не удавалось. Быстро сбросив костюм, он положил его около кролика и выскочил на улицу.

Флаттершай хлопотала с птицами, что-то им негромко говорила, но жеребец не услышал. Он молниеносно подлетел к повозке, накинул на себя вожжи, и звук защелки привлек внимание пегаски.

– Поехали? – с улыбкой спросил тот.

– Ага, – улыбнулась в ответ подруга.

Натренированные крылья с легкостью подняли Альтуса и телегу в воздух. Кобылка повела пони вглубь небольшой рощи, где они приземлились на небольшой живописной полянке.

До самого захода солнца два пегаса собирали грибы, ягоды и орехи. Большинство плодов жеребец никогда не видел, и аналогов в своей голове не находил, потому постоянно хотел попробовать. Но перед тем как положить в род очередной яркий плод, он спрашивал у Флаттершай, ядовитый он или нет. Практически все ягоды он попробовал на вкус. Мелкие же орехи, как и грибы, у него не вызывали доверия, более того зубами раскусывать он их не хотел, а расколоть было не на чем.

После того, как пони сказала, что поблизости нет ядовитых растений, жеребец осмелел, съел несколько больших красных ягод и спустя несколько минут постепенно окрасился в синий цвет от носа до кончика хвоста.

– И… – Альтус растерялся, не зная, что сказать и как реагировать. Он лишь жалобно посмотрел на подругу, которая, как только увидела его, тотчас рассмеялась. – Что смешного? – возмутился тот. – Я синий весь… Что мне теперь делать? Как я в Понивиле покажусь? – запричитал он. – А в Клаудсдэйле? Теперь от Рэйнбоу Дэш спасу не будет. Да и все смеяться будут…

– Не волнуйся, я тебе отвар сварю дома, – заверила кобылка.

– То есть, это можно вывести? – настороженно поинтересовался пегас.

– Конечно, – кивнула Флаттершай. – Через три-четыре дня и само пройдет. Жеребята часто эти ягоды едят и получаются одноцветные детишки. Никогда не знаешь, в какой цвет окрасишься.

– И я как жеребенок…

– Не переживай, – улыбнулась пони. – Все пройдет.

– А мне пока что так ходить?

– Если хочешь, пойдем домой сейчас. Через несколько часов отвар уже будет готов, и…

– А ты не первый раз его варишь?

– Да, – неловко произнесла собеседница. – Меня Зекора научила. Так мы пойдем?

Альтус осмотрел себя, поднял взгляд на солнце и вздохнул:

– Да нет, давай еще несколько часов поработаем… А точно тот отвар поможет?

Пегаска утвердительно кивнула.

До захода солнца жеребец не притронулся больше ни к одной ягоде. Нагрузив лишь четверть мешков, пони были готовы отправиться в обратный путь. Пони застегнул на груди вожжи и неуверенно посмотрел назад на повозку.

– А я ее подниму? – с сомнением поинтересовался он.

– Я в этом уверена, – с улыбкой произнесла кобылка. – Ее же единороги делали.

– “Единороги”? – недоуменно переспросил тот.

– Да, но я не знаю, что там и как…

Альтус взмахнул крыльями и с удивлением для себя почувствовал, как вслед за ним горизонтально земле поднялась и повозка. Чувствуя тяжесть поклажи, он вспомнил старые времена в теле человека, когда занимался с тренерами в спортивных залах, и Айрона Трепа, который взял над ним шефство в новом мире. Взмахнув крыльями с силой, он рванул с места, чувствуя сладкую боль в мышцах. Где находится жилище подруги, он сразу же определил и за несколько минут пересек положенное расстояние. Отстегнувшись, пегас стал ждать кобылку и, тяжело дыша, посмотрел на закат.

Большой красный шар заваливался за горизонт, и Альтус вспомнил, как еще в детстве сидел с другом на берегу реки и также, молча, смотрел на садящееся дневное светило. Мотнув головой, он тут же привел мысли в порядок и нахмурился, понимая, что вновь чувствует непонятную тягу к тому миру, из которого не так давно ушел, и опять вспоминает о Крэлкине. Вздохнув, он понимал, что не до конца привык быть крылатым непарнокопытным животным, но другого выбора у него не было. Друг ему сохранил жизнь, и он был благодарен ему, однако каждый раз, смотря в зеркало, глаз его цеплялся за кьютимарку, которой, как ему казалось у него не должно быть.

Жеребец повернул голову и взглянул на круп. «Что это значит? Почему у меня метка есть, а у Крэлкина нет? Может ли это значить, что Крэлкин был хорошим магом? Но почему, если со мной у него ритуал прошел нормально, то с собой не получилось провернуть то же самое? Сколько вопросов… И ни на один мне никто не даст ответа. Даже Крэлкин. Неужели мне просто надо быть пони… принять свою судьбу и не жаловаться?»

– Зачем ты смотришь на свой круп? – спросил тоненький голосок, и Альтус оглянулся.

Рядом с ним стояла желтая пегаска с розовой гривой и удивленно смотрела на него.

– На метку свою смотрю, – признался тот. – Не знаю даже, должен я быть здесь или, может…

– Должен, – нерешительно произнесла кобылка и подошла к повозке. – Если ты тут оказался… Наверное.

– Может, Крэлкин просто хороший маг, а я?..

Пони неуверенно посмотрела на друга, вытащила небольшой мешок с ягодами и понесла в дом. Альтус вздохнул, достал из телеги мешок с орехами и взвалил на спину, поддерживая крыльями. Следом зубами извлек за мешок поменьше и засеменил за пегаской. Сгрузив все, что они набрали у двери, пегас потянулся, разминая мышцы, и увидел, как Флаттершай, пригнувшись, заходит на кухню.

Над полом на уровне глаз висел черный матовый шар в три копыта толщиной. Гость подошел к нему и посмотрел в упор, пытаясь увидеть свое отражение, но вместо морды увидел лишь черную поверхность. Посмотрев на хозяйку дома, которая уже вовсю хлопотала на кухне, жеребец перевел глаза на шар и полюбопытствовал:

– А это что такое?

Кобылка на мгновение прервалась, бросила взгляд на вопрошающего и вернулась к своему занятию.

– Я не знаю, – призналась та. – Оно просто появилось сегодня утром.

– А… – Альтус нахмурился и подышал на новый предмет мебели. – А у Твайлайт спрашивала?

– Твайлайт утром уехала в Кэнтерлот, – оповестила подруга.

– “В Кэнтерлот”? – с недоумением переспросил жеребец.

– Ее Принцесса Селестия позвала.

– А Спайк?

– Спайк же не может магией… ну… это…

Желтая пони прервалась и подошла поближе к шару.

– Может, давай хотя бы на улицу оттащим? – предложил пегас.

– Я не думаю, что это можно трогать, – неуверенно сказала кобылка.

– И ты чего раньше не сказала? – возмутился Альтус.

– Я не хотела тебя беспокоить, – упавшим голосом проговорила пегаска. – Да и если не трогать, то ничего не произойдет… Наверное…

– А если кто-то тронет? Не ты, а твои эти… животные, – сказал жеребец. – К примеру, – спешно добавил он, увидев перекосившуюся мордочку подруги. – Давай попробуем хотя бы…

– Но ведь… оно не мешает. А зверьков я предупрежу, чтобы не подходили.

– И ты собираешься так и ходить на кухню? – с нотками пренебрежения поинтересовался собеседник.

– Ну… да.

Фыркнув, Альтус схватил с дивана покрывало и набросил на шар. Тот не шелохнулся, продолжая упорно висеть в пространстве. Схватив зубами ткань, жеребец рванул на себя, что было сил, но копыта скользнули по гладкому полу, а предмет так и остался висеть на месте. Сделав еще несколько попыток, жеребец сдался и сбросил покрывало, обнажив черную поверхность.

– Он хоть сдвинулся? – спросил тот, рассматривая шар снизу.

– Кажется, нет, – неуверенно произнесла кобылка.

– Странно… – Пегас почесал затылок. – На что это может походить?

– На шар.

– Да нет, я имею в виду ваш мир, – пояснил Альтус. – У нас такого не может быть даже теоретически. У нас все падает на пол.

Жеребец пристально посмотрел в глаза Флаттершай.

– У нас тоже все падает на пол, – уверенно произнесла та.

– Значит, это что-то магическое, – подытожил собеседник и, обратив взгляд на шар, поднес к нему копыто.

– Не прикасайся, оно может быть опасным, – с волнением воскликнула кобылка. – Если это магия, то никто, кроме Твайлайт не скажет, что это такое.

– Только Твайлайт и Крэлкин, – в задумчивости произнес Альтус и с осторожностью положил копыто на шар.

Темная поверхность отдала прохладой, и он оперся на нее вторым копытом.

– Твердый, как металл, – произнес он и стукнул несколько раз по шару, но характерного звука не последовало. – Странно.

– Альтус, не надо это трогать, – с нажимом сказала хозяйка дома, и пони недоуменно посмотрел на подругу. Пегаска стояла и, нахмурившись, смотрела пристальным, немигающим взглядом на гостя.

– Ты чего?

– П… прости… – промямлила кобылка и, отступив, отвернулась. Мордочка ее разгладилась, и она уставилась вниз.

– И все же, что это такое? – в задумчивости спросил жеребец и посмотрел на магическую субстанцию. – Эта штука явно плевала на все законы физики.

Он взмахнул крыльями, отстраняясь от шара, и тот подернулся красноватым светом. «Оно отреагировало на меня? Нет, я прикасался к нему копытами, и оно просто висело, а тут… Я только крыльями взмахнул. Неужели это мои крылья?» Подойдя к предмету исследований, он прикоснулся к нему кончиком крыла и увидел слабую, едва заметную красную вспышку на поверхности.

– Нужно кого-то позвать… – решил он. – Кого-то из единорогов. Рарити!

– Я не думаю, что…

– Флаттершай, проблему нужно решать, – без колебаний проговорил гость. – И чем быстрее мы ее решим, тем лучше. А что, если эта штуковина уничтожит твой дом?

– Но она же тут с утра, и ничего не случилось, – вяло парировала кобылка.

– Значит, надо было с утра и решать этот вопрос, а не за ягодками ходить. Зачем дотянула до вечера?

Желтая пони вздохнула и повесила голову. Из кухни раздался веселый свист чайника, и хозяйка дома поплелась его снимать с огня. Альтус посмотрел в окно и увидел, как последние лучи заходящего солнца ускользали в темноту. Сорвавшись с места, он выбежал из дома и, взлетев, за несколько минут преодолел расстояние до модельного дома белой единорожки. Оказавшись у двери, он, тяжело дыша, постучал, и через несколько десятков секунд ему открыла Свити Бель.

– Привет, – поздоровалась жеребенок и тут же засмеялась.

– Мне Рарити нужна, – выпалил Альтус, игнорируя явный выпад в свою сторону.

– Проходи. – Пони ввалилась в бутик и крикнула, сдерживая смех: – Рарити, к тебе пришли. Синие!

«Да какая разница, какого я цвета?!» – возмутился про себя жеребец.

– Кто? – тут же послышался голос. – У меня уже закрыто.

– Это… Альтус, – проговорила кобылка, прочистила горло, пытаясь справиться со смехом, и шустро юркнула на диван, где стала разбирать цветные бумажки.

Через некоторое время показалась хозяйка бутика в бархатном белом халате и, замерев в дверях, с шумом вздохнула. Свити Бель тут же отреагировала и залилась веселым смехом.

– Почему ты весь синий? – вопросила Рарити.

– Это неважно! Там у Флаттершай какая-то непонятная магическая штука! – выпалил жеребец. – Посмотри, пожалуйста.

Модельерша подошла с озадаченностью посмотрела на пегаса.

– Прости, что?

– У Флаттершай…

– Это я услышала, – нетерпеливо перебила пони. – Я не понимаю, почему ты пришел ко мне. У нас магией занимается Твайлайт.

– Твайлайт сейчас в Кэнтерлоте.

– Опять? – с недоумением осведомилась кобылка. – Ну… – Она замялась, посмотрев в окно. – Все равно я не разбираюсь в…

– Пожалуйста! – жалобно простонал пегас. – Я тут все равно не знаю больше единорогов. Помоги. Ради Флаттершай.

Единорожка немного постояла и неуверенно произнесла:

– Ну, если только быстро.

Спустя добрый десяток минут, которые любительница моды прихорашивалась и неспешно прогуливалась по ночному городу, Рарити и Альтус дошли до дома желтой пегаски. Черный шар также висел в дверном проеме и мешал ходить. Из кухни доносился звук посуды, плеск воды и негромкое бормотание.

– Может быть, чаю? – спросила хозяйка, выглянув из-под сферы.

– Не стоит, я заглянула всего на несколько минут, – с улыбкой проговорила единорожка и посмотрела на нарушителя спокойствия: – Что я должна делать?

– Я не знаю, – пожал он плечами. – Что вы там делаете в таких случаях?

– Мы? – с возмущением вопросила кобылка.

– Единороги, – пояснил пегас. – В общем, оно реагирует на мои крылья.

Жеребец продемонстрировал свое открытие, и шар отозвался красным светом. Рарити подвинулась к сфере и пригляделась.

– Странно, я такое никогда не видела, – произнесла она. – Да и Твайлайт вряд ли видела что-то подобное. Хотя даже не знаю.

– А еще я его сдвинуть не могу, – пожаловался Альтус. – Шар этот сделан из металла или чего-то подобного, прохладный… и черный.

Единорожка подняла бровь и с удивлением покосилась на собеседника. Рог ее окутала белая аура, и магический предмет объяло голубое свечение. В центре были отчетливо видны две крохотные черные точки. Альтус подвинулся поближе, прищурившись от яркого света, и присмотрелся.

– Оно и на твою магию реагирует, – оповестил пегас.

– Да, – неуверенно произнесла модельерша, и аура вокруг рога рассеялась. Следом постепенно рассеялось свечение и вокруг шара, вернув ему былую черноту. – Я не могу его сдвинуть с места. Кажется… Не знаю… Кажется, оно отталкивает мою магию. Или наоборот… Это уже вопросы не ко мне, а к Твайлайт.

– Но ее нет! – воскликнул жеребец.

– А я что могу сделать? – с недовольством осведомилась кобылка. – Я платья шью.

– У тебя же магия…

– И моя магия не действует на этот шар. Может быть, причина в тех двух точках.

– И что это может быть такое?

– Я платья шью, – напомнила Рарити, – а не исследую всякие… – Она бросила холодный взгляд в сторону сферы и с недовольством добавила: – штуки. Тем более, магические.

Альтус вздохнул, понимая, что сейчас не сможет ничего добиться.

– Напишите Твайлайт, пусть приедет и посмотрит, что к чему, – предложила единорожка. – Спайк может отправить письмо Принцессе Селестии.

– А ведь точно! – воскликнул пегас. – Они же обе в Кэнтерлоте. Спасибо, что помогла.

– Уже выгоняешь? – показно обиделась белая кобылка. – Если ты хороший джентельпони, то ты проводишь леди до дома.

– Конечно, – улыбнулся Альтус.

Гости вышли из дома подруги и, молча, последовали по тропинке. Рарити тяжело вздохнула, как только пара добралась до границы города, и обернулась.

– От этой штуки надо избавляться, – решительно сказала она. – Я не хотела говорить это при Флаттершай, но она опасная.

– Чем?

– Она затягивает магию в себя и не выпускает, – призналась единорожка. – Что произойдет, когда оно затянет в себя много энергии, я не знаю. Может произойти все, что угодно. Откуда она вообще появилась?

– Флаттершай говорит, что утром уже висела там, но я не заметил днем… – сказал Альтус и, задумавшись, добавил: – Странно…

– Может, просто невнимательный был, – предположила модельерша. – Когда я шью платья, я скрупулезно отношусь к каждой детали одежды. Но порой мне приносят работы малоизвестных модельеров, и я иногда поражаюсь, как можно допускать такие явные недочеты.

– Это неважно, – отмахнулся жеребец. – Сейчас надо решить вопрос с той штуковиной. Это намного важнее.

– Конечно важнее, – согласилась пони.

– А ведь шар этот – материя, правильно? – спросил пегас. – Крэлкин же всю жизнь с материей проработал, пока магом был.

– Я бы посоветовала обратиться к Принцессе Селестии, – наставительно проговорила кобылка.

– Я не хочу ее отвлекать такими пустяками, все же…

– Это не пустяки! – прикрикнула Рарити и обернулась к жеребцу, смотря ему в глаза пылающим взглядом. Тот поежился и невольно сглотнул. – Я прошу прощения, что лезу не в свое дело, но ты не заботишься о Флаттершай! Она очень ранимая и скромная пони, которая привыкла подстраиваться под остальных, и я думала, что ты хотя бы ее будешь поддерживать. Я понимаю, что у тебя есть свои заботы, как у каждого из нас, но ведь она тебе дорога. И не только, как подруга.

– Что за чепуха? – возмутился Альтус.

– Я говорю то, что вижу, – парировала кобылка. – Подумай о ней и возьми свою неуверенность под контроль. У Флаттершай ее хватит для вас обоих. Будь хоть ты решительным. Я думала, что ты более твердый, все же тебе пришлось жить с твоим другом.

– Но все переговоры решал Крэлкин, – пожаловался жеребец. – Я только кулаками махал, да и то посредственно.

– Ну… – потянула модельерша и стушевалась. – И все же у тебя хватало смелости заглядывать страху в глаза и давать отпор обидчикам.

– Если бы я мог не только драться, – вздохнул пегас.

Город погрузился во тьму. С улиц разбредались последние пони, дневные обитатели планеты уже дремали, и тишина, нарушаемая лишь стрекотом проснувшихся цикад, разлилась по уютным улочкам. Альтус довел Рарити до ее бутика, пожелал спокойной ночи и отправился к местной библиотеке. На двери развесистого зеленого дерева висела одинокая свеча, к которой он в задумчивости неспешно топал.

«И с чего она решила, что Флаттершай мне нравится? – сетовал он про себя. – Неужели это так заметно? Я же и у ЭплДжек ночевал, да и в Клаудсдэйле перебивался… Странно, как она поняла. Глупость какая-то… не могла она этого понять… Но в одном она права – надо что-то решать с тем шаром. И кому лучше отправить письмо? Наверное, лучше всего Крэлкину. Он хорошо знает физику и ее законы, сорвал тот ритуал разрыва материи… А Принцессу Селестию я не хочу отвлекать какими-то мелкими делами. А Крэлкин и Твайлайт приедут сюда и помогут. Ничего с тем шаром не будет, у нас магии-то нет с Флаттершай, ему не из чего набираться энергии».

Альтус остановился у библиотеки и постучал в дверь. К нему навстречу вышел дракончик, держащий в лапке рожок с мороженым. Увидев пальцы, пегас нахмурился, сердце его сжалось, и поток воспоминаний, как он прутиком, играя, стегал Крэлкина, вспыхнул перед внутренним взором. Он закрыл глаза, глубоко вздохнул и, посмотрев на Спайка, спокойно спросил:

– А Твайлайт есть?

– Не-а, – ответил тот и лизнул мороженое.

– А где она? – с напускным недоумением поинтересовался гость.

– Принцесса Селестия попросила ее приехать в Кэнтерлот, – сообщил дракончик.

– А можешь ей отправить письмо?

– Только Принцессе Селестии, – моментально отозвался помощник библиотекарши.

– Но Твайлайт же у Принцессы Селестии? – спросил жеребец.

На секунду Спайк задумался и, проходя внутрь, махнул лапкой, поманив за собой:

– Идем, напишем.

– А можно я Крэлкину лучше напишу? – с замиранием в сердце осведомился Альтус.

– “Крэлкину"? – переспросил дракончик, аккуратно забираясь на стул.

– Он тоже в Кэнтерлоте, – поспешно сказал пегас.

– Ну, давай ему напишем, – согласился чешуйчатый. – Мне все равно, только… Если что – это была твоя идея.

– Безусловно, – улыбнулся гость и стал диктовать.