Обратная сторона медали

Глава 9

Крэлкина сопроводили на первый этаж, провели через целую сеть закрученных коридоров, окончательно запутали винтовыми лестницами, и довели до довольно невзрачной деревянной двери. Сопровождающий учтиво постучал, дождался, пока дверь приоткроется и зашел внутрь. Крэлкин последовал за ним и оказался в довольно большой комнате, в которой находилось только два грифона.

Один из них, пожилой, величественно восседал на троне из красного дерева, окидывая суровым отеческим взглядом пришедших. Он был при всех императорских регалиях, в накрахмаленном фраке и короне. Над троном на стене висел гобелен со схематическим изображением грифона и вензелями. Подле него, около окна сидел знакомый Крэлкину грифон, Гресмит. Тот, подперев лапой голову, скучающе перебирал какие-то бумаги и даже не обратил внимания на пришедших.

Пожилой император кивнул, и провожатый выскочил из зала, а чужак принялся рассматривать помещение. Тронный зал императоров был меньше и скромнее убран, нежели тронный зал Селестии. Никаких вычурных элементов и мозаик на окнах, все выдержано в деловом стиле, коричнево-черных тонах, с небольшими окнами и большой, пышной люстрой.

– Гресмит? – позвал земной пони, и лапа грифона застыла с листком.

Скучающий взгляд венценосного поднялся на чужака.

– Чего тебе? – поинтересовался он.

– Ну… – замялся жеребец и посмотрел на второго грифона.

Старик посмотрел на посетителя и величественно изрек:

– Я лишь кукла в искусных лапах своего господина, – произнес он и указал лапой на Гресмита.

– Это ты его заставляешь говорить? – поинтересовался Крэлкин.

– Надо же как-то развлекаться, – ответил старый знакомый. – А то пойдут волнения, мол, императора подменили, разбирательство, разборки… а мне еще кипу бумаги разбирать нужно.

– Мог бы поручить своей кукле… – предложил земной пони.

– Важные дела из Эквестрии я не собираюсь отдавать ему, – отмахнулся император. – И вообще кому-либо из империи.

– И что из Эквестрии пишут? – поинтересовался жеребец. – Селестия небось…

– Есть и Селестия, – со вздохом произнес Гресмит и указал на небольшую стопку бумаги, – но в основном тут всякие бытовые проблемы, разбирательства, иски в суды и проблемы в учебных и научных учреждениях, которые курируют наши государства. И тьма-тьмущая всяких конкурсов и соревнований.

– Посмотреть можно? – осторожно спросил пони.

– Да сколько угодно.

Чужак подошел к столу и заметил несколько стопок, в которые император после просмотра по одному направлял листочки. Он принялся читать, какие документы изымались из общей кипы: приглашение на конкурс кулинаров, финансирование летной школы с огромным перечнем необходимого оборудования и работ, запрос на воссоединение семьи, договор на поставку александрита, запрос на участие в аукционе внутреннего рынка изобретений Империи Грифона.

Жеребец перевел взгляд на стопку документов непосредственно от Селестии и увидел официальное приглашение для императора на ежегодный Гранд Галоппинг Гала. Под ним оказался желтый бланк с красными печатями, на котором большими буквами было написано: “Собрание совета Четырех”. В бланке предлагалось выбрать страну, в которой будет происходить действо, основные темы, официальный член правления, который будет присутствовать на встрече. Разрешалось взять в сопровождение не более трех охранителей и одного советника или заместителя. Внизу стояла предварительная дата собрания: третья декада этого года.

Чужак отодвинул документ и увидел личное письмо Селестии, которое она отправляла с запросом на пребывание Крэлкина в Империи Грифона. Поперек листка стоял красный оттиск прямоугольной печати с жирными буквами: “Отказать”. Пони нахмурился и посмотрел на Гресмита. Тот не обратил никакого внимание на гостя, продолжая перебирать листки-прошения.

– Ты уже давно отправил отказ Селестии, – заметил жеребец.

– В этом месяце, – скучающе дополнил грифон. – Здесь дела по Эквестрии за последний месяц. Есть и те, которые я уже рассмотрел.

– Ты поедешь на собрание Четверки? – изумился собеседик.

– Опять языком потреплемся и домой.

– Будешь настаивать, чтобы оно проходило в Эквестрии?

– Мне невыгодно это, – легко парировал император. – Собрание Четверки – это всегда риск для страны, в которой оно будет проходить. Да и ненужные траты. Потому я никогда не выбираю ни Эквестрию, ни Империю Грифона. В основном – Зебрикания. Им это льстит.

– На что-то надеешься?

– Может, с кем заключу интересную сделку, – пожал плечами грифон. – Надо будет в этом году расширить сотрудничество Зебрикании с исследовательскими центрами.

– Зачем? – поинтересовался чужак.

– Сейчас многие исследуют свойства спектры, – скучающе отозвался Гресмит, продолжая перебирать документы. – Ставят много экспериментов, а, как понимаешь, много экспериментов – много спектры. В общем, ученые развлекаются, как могут. Немудрено, ведь финансирование для таких учреждений идет из бюджета.

– Я так полагаю, что они собираются сделать что-то типа магических артефактов?

– Никто не будет пытаться обыграть единорогов на их поле, – заметил венценосный. – Это для медицины и разработки нового вида топлива. Ничего интересного для тебя.

– Настойки, которые ты приказал добавлять в еду здешним единорогам, тоже твоими грифонами разработаны?

– Надо же на ком-то тренироваться, – пожал плечами император. – Эксперименты над грифонами тут не приветствуются.

Крэлкин промолчал и уселся. Он смотрел какое-то время на Гресмита и его неспешные движения. Казалось, грифон не хотел заниматься рутиной, но другого выбора у него не было.

– Тебе помочь? – поинтересовался чужак.

– Если хочешь. Вот сюда, – крылатый указал на самую толстую стопку разобранных бумаг, – складывай все, что нужно отдать в канцелярию. То, что надо разнести конкретно в лапы обычным гражданам, размножить и развесить в общественных местах, публичных заведениях и учебных учреждениях. Конкурсы там, объявления всякие, иски судебные, письма, которые по ошибке оказались здесь. В общем, то, что не касается конкретно внутренних дел империи. Вот здесь, – он указал на другую стопку, более тонкую, – находятся документы, которые касаются любых общих с Эквестрией учреждений: научных, спортивных, образовательных. Все студенты по обмену должны оказаться здесь. Ну, а сюда, – сказал Гресмит, положил лапу на самую тонкую стопку и пристально посмотрел на жеребца, – складывай только то, что касается непосредственно меня и внешних дел империи. Почти все письма от Селестии окажутся здесь.

– А что туда уже попало? – поинтересовался чужак.

– Контракт на поставку новых сортов пшеницы, спектры, яблок, продажа государственного патента другой стране. Чего там еще… Сотрудничество научных институтов на государственном уровне. Продление контракта на осень по поставке александрита.

Чужак подхватил документ из общей стопки и посмотрел на него.

– То есть, финансирование летной академии должно попасть во вторую колонку? – осведомился он.

– Эта которая на территории Эквестрии… – задумался грифон. – Давно от них никаких запросов не было. Да, клади пока во вторую, дальше посмотрим, что делать. Все равно вторую стопку я буду еще раз перебирать.

Жеребец удобнее уселся напротив императора и стал тоже разбирать документы. Ему было это в новинку, он жадно читал каждый текст, определял степень важности и, согласно рекомендации, пополнял отсортированные стопки новыми прошениями и извещениями. Пока Крэлкин разбирал, он несколько раз посмотрел на пожилого грифона, не в состоянии поверить, что на троне сидит не живое существо, а просто безвольная кукла.

Через минут десять тихого шуршания бумагой, в дверь постучались. Гресмит даже не обратил внимания, продолжая рутинное занятие, зато встрепенулся старший правитель: он поднял голову, и в глазах его появилась жизнь. Его крылья подернулись магией, и дверь тихонько приоткрылась. Крэлкин посмотрел на вход и увидел, как в тронный зал зашла Винил. Как только кобылка заметила знакомого земного пони, сортирующего с молодым императором официальные бумаги, предназначенные только для глаз венценосных особ и доверенных лиц, она застыла с изумлением на мордочке и спустя минуту перевела каменный взгляд на старика. Тот никак не отреагировал, лишь мрачным взглядом смотрел на пришедшую. Опомнившись, Винил поклонилась, и старик слегка улыбнулся.

– Иди, сейчас с тобой разговаривать будут, – шепнул Гресмит, не смотря на Крэлкина.

– А не ты? – тоже шепотом уточнил чужак.

– Я, он, какая разница? – отмахнулся крылатый.

– Я вообще не понимаю, как ты его контролируешь, – признался гость. – И вообще, зачем этот спектакль? Или хочешь сохранить свою личность в секрете от своей же ученицы?

– Крэлкин, попрошу встать около Винил, – произнес старший император и тот, положив в первую колонку выуженный из общей кучи документов лист, поднялся и подошел к кобылке. Он коротко поздоровался с новоприбывшей и поклонился марионетке. – Сегодня мы собрались для того, чтобы понять, как и по какому праву вы обманули пограничный отряд и пробрались в Империю Грифону.

– Ваше высочество, – рассудительно начала единорожка, – я не отвечаю…

– Молчать! – рявкнул старший правитель, и кобылка стушевалась. – От кого исходила инициатива в нелегальном пересечении границы?

– Почему нелегальном? – возразил жеребец. – Мы просто обманули приборы.

– И подделали приглашение! – снова повысил голос император. – Кто был инициатором?

– Я, – просто отозвался чужак.

– Зачем земному пони понадобилось пробираться в Империю Грифона?

– Я полагаю, вы знаете, – ответил Крэлкин.

– Отвечай на вопрос, – настоял венценосный, и земной пони вздохнул.

Он мельком глянул на Гресмита, но тот, как и прежде, скучающе перебирал официальные документы.

– Я хотел встретиться с хирургами Империи Грифона, – заявил он, – и попросить их провести на мне операцию.

– Недавно приходило на твое имя ходатайство о предоставлении права на перемещение по нашему государству, – отозвалась марионетка. – Послание отправляла лично принцесса Селестия. Мы рассмотрели просьбу и отклонили ее. Передали принцессе Селестии наш ответ, однако тебя это не остановило. Принцесса Селестия донесла до тебя решение по твоему вопросу?

– Донесла, – кивнул жеребец.

– Почему проигнорировал просьбу?

– Понимаете, – елейно отозвался жеребец, – это вопрос жизни и смерти. Если я сейчас не рискну своей жизнью в вашей империи, то жизни мне попросту не дадут.

– Эквестрия – страна Мира и Гармонии, – заметил грифон.

– Однако мне довелось встретить там не самых приятных пони, – словно оправдываясь, проговорил Крэлкин, – которые сейчас угрожают моей сохранности.

– Какого рода операцию ты собрался делать? – поинтересовался венценосный.

– На корабле пограничный отряд забрал у меня одну банку с порошком. Это специальное анти-магическое вещество, которое позволит мне не бояться магии единорогов. Я хочу вживить под кожу этот порошок, чтобы он защищал меня от магических атак. К сожалению, – хитро заметил чужак, пытаясь вложить в голос как можно больше извинительных ноток, – мне пришлось обмануть вас и законы вашего государства, – его речь поменялась, стала елейной и сладкой, – так как только на квалификацию ваших врачей могу положиться. Врачи Эквестрии смогут делать операцию только ртом, так как магию единорогов порошок поглощает.

– По чьей рекомендации из всех стран была выбрана именно Империя Грифона?

– Мне порекомендовал грифонов, как специалистов, Висио, – без зазрения совести произнес Крэлкин.

– Этот единорог, – прокряхтел старик. – Конфискованную вещь необходимо тщательно изучить. Возможно, она представляет опасность для нашей страны. Откуда появился этот порошок?

– Главы клана Целеберриума зачаровали камень цаворит.

– Тогда необходимо быть вдвойне осторожным, – настороженно заметил император. – Если вещество пройдет проверку, мы отдадим конфискованную вещь.

– Благодарю, – кивнул чужак.

Правитель перевел взгляд на Винил, и та гордо выпрямилась.

– Теперь разберемся с вами, – произнес грифон.

– Простите, но почему вы так просто отпускаете этого пони? – поинтересовалась единорожка. – Неужели вам достаточно его отговорки о вопросе жизни и смерти? Разве за нелегальное пересечение границы не стоит отправлять пони обратно в Эквестрию?

– Дай свой пропуск, – велел император, игнорируя замечания собеседницы.

Кобылка с недовольной мордочкой достала серую бумагу и магией поднесла ее ближе к венценосному. Тот взял разрешение на перемещение, внимательно посмотрел на него, словно видел впервые, и вновь перевел взгляд на единорожку.

– Пропуск с правом посещения замка, – в задумчивости произнесла марионетка. – Возможно, привилегия входить в замок в любое время суток здесь стоит ошибочно.

– Простите? – с ужасом поинтересовалась кобылка.

– Возможно, – мрачно заметил грифон, – было ошибочно давать тебе этот пропуск вообще.

– Вы хотите сказать, что отберете у меня пропуск?

– Все будет зависеть от твоих ответов, – благосклонно молвил венценосный. – Этот земной пони прибыл в империю без собственного пропуска, и ему нечем было рисковать. Ты же знала, чем рисковала, ты понимала, что рано или поздно правда всплывет. Зачем нужно было так подставлять себя?

– Ну… я…

– Сколько сегодня стоит доверие?! – жестко перебил император.

– Это не то, о чем вы подумали! – воскликнула кобылка и со страхом смотрела на венценосного.

– Сколько? – сухо поинтересовался грифон.

Винил закусила губу и посмотрела на молодого императора, но тот никак не реагировал на развернувшуюся драму.

– Кило александрита, – подал голос жеребец, и единорожка с ненавистью посмотрела на него. – Не очень высокая цена, не правда ли?

– Внушительная сумма, – парировал старик. – Недавно на черном рынке подвязали одних дельцов, которые пытались сбыть аналогичную сумму. Уже нашла покупателей?

– Не, – махнул копытом Крэлкин, привлекая внимание пожилого правителя, – у меня украли столько же. Полагаю, это мое.

– Хорошо, с этим разберемся позже, – благосклонно произнес грифон и перевел взгляд на Винил. – Значит, один килограмм александрита. Была ли веская причина для твоего поступка.

– Подождите, император! – вскрикнула кобылка. – Я не хотела ничего такого. Я не думала, что все перейдет в такую… плоскость. Пожалуйста, я сделаю все, что угодно, только не лишайте меня пропуска!

– Я думаю, что это не зависит от твоего желания, – отмахнулась марионетка. – Империя Грифона доверилась тебе. Я лично доверился тебе. Ты не оправдала ожиданий.

Грифон схватила пропуск двумя лапами, и чужак понял, что сейчас произойдет.

– Погодите! – рявкнул он, и император с недоумением уставился на него. – Если вы сейчас разорвете ее пропуск, я отдам ей свой.

– А тебе это как поможет с твоим планом? – поинтересовался тот.

– Да пофигу, – отмахнулся жеребец.

– Как пожелаешь, – кивнул крылатый и разорвал бумагу.

Винил тихонько заскулила.

– К чему этот спектакль? – поинтересовался Крэлкин.

– Если ты дружишь с младшим императором, то тебе необходимо понимать, что пока что у него здесь нет реальной власти.

– Мне все равно, есть у него власть или нет. Я не собираюсь прятаться за его юбкой. – Земной пони достал свой пропуск и протянул Винил. Завидев золотую карточку, кобылка села и как зачарованная уставилась на нее. – Бери, – настаивал он. – Я второй раз предлагать не стану.

– Отдавать такую ценную вещь непозволительно! – произнес император.

Жеребец положил у копыт единорожки пропуск и с вызовом воззрился на марионетку.

– Почему от тебя столько проблем? – поинтересовался Гресмит, и земной пони посмотрел на него. Тот даже не взирал на разбирательство, лишь продолжал свое монотонное занятие. – Что раньше, что сейчас…

– А не нужно наказывать невиновных, – парировал чужак.

– Значит, так, – произнес молодой император и запнулся, рассматривая вновь выуженный документ. – Подбери пропуск. Как я говорил раньше, без него тебе в мою страну путь заказан.

Он отложил бумагу и взял следующую.

– Наконец-то ты включился в игру, – со вздохом произнес жеребец.

– Это не значит, что для тебя будут какие-то поблажки, – парировал крылатый. – Гражданка Эквестрии, которая стоит около тебя, нарушила добрый десяток законов. Она понимала, на что шла, когда подписывалась на эту игру.

– Я сам на нее надавил, – заявил Крэлкин.

– Плевать кто, хоть сама Селестия, – отмахнулся собеседник. – Уж Селестия точно знала, что ждет ее верную подданную. А поддалась кому-либо – слабовольная. Такая не нужна империи.

– А с этого места поподробнее, – попросил земной пони.

– Чего ты добиваешься? – поинтересовался грифон. – Хочешь оправдать ее поведение? Не получится, – покачал он головой. – Я могу сквозь пальцы посмотреть на твои проступки, но не на проступки других пони.

– Тогда сделай для меня одолжение по старой дружбе, – попросил чужак.

– Напомни-ка мне, когда это мы стали друзьями? – попросил император.

– Старсвирл, – просто сказал собеседник.

– И что это должно значить? – осведомился Гресмит. – Думаешь, можешь вламываться в мой дом и ломать правила, по которым я живу? Не слишком ли ты обнаглел? Может, и тебя лишить пропуска?

– Лишай, вперед, – легко согласился Крэлкин. – Только ей восстанови.

– Не понимаю я, на кой сдалась тебе эта пони? – недоуменно произнес грифон. – От нее же толку, как от козла молока. По крайней мере, для тебя.

– На душе скверно, – отмахнулся жеребец.

– Ей заплатили за предательство, – рассудительно заметил император. – А она тебя не то, что не обезопасила, а сразу же бросила по приезду в незнакомую страну с непонятными правилами. Ты разнежился в Эквестрии, и тебя тут же обокрали. Хорошо, что не убили.

– Можешь мне не возвращать александрит, – твердо произнес пони. – Возьми его в уплату за новый пропуск для Винил.

– А никто не говорил, что тебе что-то вернут, – фыркнул Гресмит. – Или возместят. Все изъятое на черном рынке попадает в казну. А пропуск свой подбери, такая ценность на дороге не валяется.

Чужак, пристально наблюдая за молодым императором, поднял золотую бумагу и внезапно вспомнил, что о ней говорили единороги. «Золотой пропуск тождественен приказу его величества!»

– Я требую восстановить Винил пропуск, – произнес он.

– И кто тебе дал такое право? – поинтересовался грифон.

– Ты.

Гресмит мельком глянул на жеребца и махнул лапой, чтобы тот подошел. Крэлкин выполнил приказ и услышал настойчивый шепот старого соперника:

– Надеюсь, ты знаешь, что делаешь. Я ей восстановлю пропуск, но без возможности посещать замок.

– Почему? – прошептал чужак.

– Она предала меня, – напомнил крылатый. – Либо она считала, что выйдет из этой всей ситуации безнаказанной с полными карманами денег, либо вообще не думала головой, но я не жалую предателей. – Гресмит выхватил из воздуха новый бланк на перемещение по империи и принялся его заполнять. – Предала один раз – предаст и в другой. Это лишь вопрос времени.

– Значит, была причина для предательства.

– У нее были самые большие привилегии из всех граждан Эквестрии ныне живущих, – осведомил император. – У Селестии и Луны аналогичные пропуска. Я обучал Винил магии, охранял от нападок, усилил магический орган – я носился с ней, как с писаной торбой, а в результате что? Предательство. Хорошо она мне отплатила. – Правитель закончил писать и подвинул к чужаку заполненное разрешение. – Долго ты соображал, какая власть оказалась в твоих копытах .

– Если бы не единороги из столовой – и не догадался бы, – признался жеребец. – Что вообще собой представляет этот пропуск на самом деле? Ведь его привилегии не заканчиваются проходом в любое место твоей империи, я прав?

– Отправим Винил, тогда и поговорим. Неси бумагу. – Гресмит презрительно фыркнул: – Добродетель.

– А ничего, что старший император так долго молчит?

– Ничего, – отмахнулся грифон.

Чужак подхватил пропуск и отдал Винил. Она с настороженностью посмотрела в глаза жеребцу, потом подхватила разрешение и всмотрелась в него. Вначале она обрадовалась, но затем нахмурилась и с недоумением посмотрела на младшего правителя, который уже увлекся повседневными делами.

– Я смотрю, ты воспользовался правом своего разрешения, – грозно возвестил старик, и Крэлкин закатил глаза. – Что же, я всецело доверяю своему преемнику, и если он восстановил пропуск, то я приму это как данность.

– Но я теперь не могу посещать замок… – словно в трансе проговорила единорожка.

– Это меньшее, что ты могла потерять, – произнес правитель. – Будь благодарна за это.

Тяжело вздохнув, кобылка склонилась.

– Александрит занеси в финансовый департамент, – продолжила марионетка, – тебе выплатят компенсацию. Я распоряжусь, чтобы она была щедрой. На обучение можешь больше не приходить. Я не намерен терпеть предателей в моем замке. Остальные привилегии остаются. Если преемник будет благосклонен, то он примет тебя на обучение и восстановит в полных правах. А теперь не смею задерживать, мне нужно еще поговорить с земным пони.

– Благодарю, – без энтузиазма проговорила единорожка и, волоча хвост по полу, неспешно покинула тронный зал.

Как только дверь закрылась, чужак с недоумением посмотрел на Гресмита, но тот, как и прежде, перебирал документы. Марионетка приняла прежнюю позу, глаза стали стеклянными и безучастными. Крэлкин подошел к небольшому столику с важными бумагами и посмотрел на старого знакомого.

– Если ты считаешь, что я поступил неправильно, то можешь высказать свое мнение за дверью, где-нибудь подальше от меня, – произнес император. – И вообще, я пошел тебе на уступки.

– Ты сказал, что можешь восстановить пропуск Винил с полными правами, – заметил жеребец.

– Восстановлю, – подтвердил грифон, – но года через четыре. Она должна понять, что предательство стоит не только денег.

– И до сих пор я не понимаю, зачем тебе она.

– И не поймешь, не напрягайся.

Земной пони уселся, подхватил листок с печатями из общей кучи и без промедления отправил в первую стопку.

– Что за золотой пропуск? – поинтересовался он. – И зачем ты его вообще учредил?

– Давно это было, – произнес Гресмит с ностальгией, не прекращая занятия. – Создал специально для Изабора. Предлагал остаться у меня в империи. Увы, но его это не интересовало. Его интересовала наука. Хороший пони. Все же, пропуск был создан и на него даже наложены некоторые следящие заклинания. Я не хотел, чтобы кто-то обидел Изабора, и для этого мне нужно было в любое время в любом месте прийти ему на помощь.

– Но к Изабору пропуск так и не попал, – предположил жеребец.

– Не попал, – кивнул венценосный. – Но его таскали с собой несколько пони. Не скажу, что они были блистательными, но довольно хороши в своем деле. Кстати, зебра одна была даже. Много работала со спектрой. Сколько она всего привнесла в мир зельеварения – и не счесть.

– Но ведь это не просто пропуск и следящее устройство. Эта желтая бумага открывает безграничные возможности.

– Да, – коротко отозвался император. – Она дает тебе не только равные права с грифонами, но и позволяет открыть доступ туда, куда простым грифонам доступ закрыт. К примеру, фермеры не имеют права посещать объекты научных исследований или вообще территорию научно-исследовательских институтов. Военные объекты вообще закрыты для всех, кто никак не относится к военной сфере. С золотым пропуском ты можешь посетить все эти объекты и оценить уровень развития, подготовки, проинспектировать объекты и потребовать детальные отчеты по выполненной работе, проектам и разработкам.

– Получается отличное средство для шпионства, – заметил жеребец.

– Именно так, – согласился грифон. – Но ты не учитываешь, что я знаю, где находится пони и пройтись по этим объектам мне тоже не составит труда. А убрать шпиона при условии, что он не может от меня скрыться – плевое дело.

– Но ведь это не все, правильно? – уточнил Крэлкин.

– Пропуск, к примеру, дает право на изменение законов, – легко проговорил венценосный, и чужак открыл рот от удивления.

– Ты бы не дал пони такой рычаг для давления! – воскликнул собеседник.

– Золотой пропуск – вещь специфическая, – заявил Гресмит, посмотрев на жеребца и прервав рутинную работу. – Им могу распоряжаться только я, и уж я-то могу ответить за собственные ошибки. Тем более, я знаю, кому конкретно даю подобную власть, так что трюк с передачей своего разрешения кому-либо еще не получится. Если в общих словах, то золотой пропуск – это мой непосредственный приказ. Я могу изменять законы, соответственно, и ты можешь вносить новые законопроекты и оспаривать некоторые законы в суде. Чем в свое время и воспользовался Висио, за что его и полюбили простые грифоны. До определенного момента.

– Он предложил какой-то закон? – уточнил земной пони.

– Нет, – произнес император и сощурил глаза, – отменил через суд закон об отмене финансирования из государственного бюджета памятников истории, которым уже более тысячи лет. И большинство его поддержало. Я хотел снизить налоги и расположить к себе избирателей, но Висио гораздо лучше справился с толпой. Я уступил.

– Но почему он получил вообще этот пропуск? – изумился чужак.

– Наверное, – недовольно произнес грифон, – потому что очень хорошо разбирался в науке: пытался вывести новые виды спектры. Мы вместе провели много опытов. Я даже заказал единожды двадцать тон спектры только для него. Ты даже не представляешь, сколько всяческих бюрократических уловок понадобилось отыскать, чтобы получить контракт на дополнительную спектру. Но мне нравилось наблюдать, как этот единорог растет, и я всячески ему помогал.

– Однако он разгромил поселок, и ты его прогнал, – заметил жеребец.

– Последние эксперименты Висио начал проводить над собой, – словно вспоминая, произнес император. – Он перестал доверять всем, кроме меня. Только я был настолько безрассуден, что лично просверлил дырку в роге для иглы, дабы вводить препараты непосредственно в магический орган. Первые опыты были для него мучительными. Он связал это с внешними помехами от исследовательских центров и уехал в Лэндлорд. И уже там произошло непоправимое.

– Думаешь, он сделал это специально?

– Не знаю, специально или нет, – пожал плечами правитель, – но я едва его сдержал и выгнал с позором из империи. Много трупов. Грифоны долго оправлялись от шока, все же подобный случай был уникальный, когда пони уничтожили множество жизней в пределах империи. Я лично проводил с ними воспитательные беседы, нанимал лучших психологов, и как-то преодолели ненависть к копытным, а потом вообще остыли к инциденту, лишь стали побаиваться неимоверной мощи единорогов. Надо сказать, что грифоны мало с пони общаются, потому и не понимают их реальной силы.

– Не ограждал бы своих же граждан – знали бы.

– Много, я смотрю, ты понимаешь в политике. И вообще, что еще за операция такая с неизвестным порошком? Ты, я посмотрю, такой же безумный, как и Висио. Как ты вообще представляешь себе этот магический щит?

– Ну, я не знаю, – признался Крэлкин. – В конечном счете, я не хирург.

– И ты решил, что хирурги должны знать, как это сделать?

– Полагаю, да, – кивнул собеседник.

– Даже я смутно представляю этот процесс, – заявил Гресмит. – И вообще, на какие жертвы ты готов пойти?

– В каком смысле? – с подозрением спросил жеребец.

– К примеру, ты можешь умереть, – предположил император. – А уж сколько может быть осложнений, которые проявятся через год-полтора, и не счесть. В общем, эта операция в любом случае опасна.

– И мне никто не сможет помочь? – с надеждой поинтересовался пони.

– Можешь, конечно, послоняться по столице, – предложил грифон, – но не думаю, что за тебя вообще кто-то возьмется. Слишком риск велик, а ты – пони с золотым пропуском. С тобой необходимо ласково и нежно обращаться. Твоя смерть – это моментальное наказание от меня лично.

– Хочешь убить меня… лично?

– Не отказался бы, – легко сказал Гресмит, – но не сегодня.

– Тогда что ты предлагаешь делать? – с вызовом поинтересовался Крэлкин.

– Расслабиться, не париться и забить на все, – предложил крылатый. – Просто плыви по течению жизни до неминуемого конца.

В дверь неуверенно постучали, и в тронный зал вошел пожилой грифон с небольшой сумкой, переброшенной через плечо. Старший император моментально отреагировал на появления нарушителя спокойствия и подозвал его к себе.

– А этот старик работает на пограничных кораблях, – шепнул Гресмит и взял документ из общей кипы.

– Кажется, я его видел, – заметил жеребец.

Тем временем, посетитель поклонился и извлек из сумки стеклянную банку с переливающимся зеленым порошком. Чужак напрягся и молодой император, слегка оживившись, тоже посмотрел на пришедшего.

– Я смотрю, мы нашли изъятую вещь, – сказал он.

Его крылья подернулись облачком магии, но ничего не произошло. Гресмит слегка удивился и усилил магию, однако и это не помогло.

– По какой формуле зачарован минерал? – спросил крылатый.

Чужак замялся. Он пытался вспомнить, какие наработки использовал, но не мог припомнить научных терминов.

– Откуда вообще знания, как зачаровывать цаворит? – осведомился император. – Единороги еще не дошли до этого.

– Я учился физике у Квина, – поведал Крэлкин.

– Значит, этот прохвост признал тебя, – усмехнулся венценосный. – Довольно забавно. Сам разрабатывал структуру?

– Почти. Взял некоторые стандартные механизмы из курса.

– Значит, ты соврал, что не можешь рассказать своему напарнику всю подноготную мира, – заметил Гресмит. – Ты хорошо разбираешься в строении материи и при твоем руководстве рогатые могли бы достичь небывалых высот. Может, тебе культ собрать?

– Себе культ собери, – недовольно отозвался чужак. – В любом случае, ты мне вернешь мою вещь?

– Сначала расскажи, что это.

– Просто отталкиватель внешних направленных магических потоков, – раздраженно произнес пони. – Ничего криминального. Тем более что я хочу вживить…

– По какой формуле идет отталкивание элементарных частиц? – осведомился правитель.

– В каком смысле? – не понял жеребец.

– Что происходит с частицами, когда они сталкиваются с твоим щитом? Куда перемещаются? Отражаются в разные стороны, или вещество просто ненадолго искривляет путь этих частиц?

– Искривляет, – недолго подумав, ответил Крэлкин, ожидая подвоха.

– Понятно, почему магия не действует. Ну, что же, эта вещь не так опасна, как я думал.

– А если бы отражение было в разные стороны? – поинтересовался чужак.

– Тогда я бы смог подхватить бутыль и попросил бы не связываться с этой вещью. И вообще уничтожил бы. Слишком непредсказуемо поведет себя отраженный поток. Висио то же самое делал, только со спектрой: защитные зелья, отвары, настойки. У него была мечта изменить мир, сделать магию доступной всем и каждому, но он оказался лишь очередным убийцей, который построил знание на крови. Как Изабор.

– Опять Висио? – поинтересовался жеребец. – Ты его слишком высоко ценишь. Кажется, я понял, почему ты возишься с Винил: ты хочешь заполнить пустоту, которая осталась после него.

– Пустоту? – сухо повторил Гресмит и на секунду задумался. – Да не смеши меня.

– Ты только кажешься стальным, – улыбнулся земной пони, – но мне приятно, что ты не забыл эмоций.

– Да мне пофигу, что ты обо мне думаешь. Можешь идти.

Император положил листок-прошение в первую стопку и взял очередную бумагу. Крэлкин тоже подхватил документ из неотсортированной стопки, бегло просмотрел его содержимое, отправил во вторую стопку, и, подхватив новый листок, снова пробежался глазами по содержимому.

– Я с тобой закончил, можешь катиться на все четыре стороны, – произнес недовольно грифон, смотря, как жеребец подхватил третье прошение.

– Мне и тут неплохо, – отмахнулся чужак и положил взятый документ в первую стопку.

– Тебе заняться больше нечем? – раздраженно поинтересовался грифон.

– Я в империи, о которой ничего не знаю, – заметил собеседник.

– Слушай, мне действительно нужно сосредоточиться. С Эквестрией я хочу тщательно проработать все важные вопросы.

– Мне все равно некуда податься, – отмахнулся пони.

– Ты можешь пройти куда угодно.

– И… что ты предлагаешь?

– Сходи в театр, на экскурсии походи. В библиотеки наведайся или в исследовательские центры. Не мешай мне.

– Я тебе наоборот помогаю, – парировал Крэлкин.

– Ты сейчас играешь с огнем, – тяжело вздохнул император. – Я пока что добрый, но терпение мое не резиновое. Чего тебе от меня нужно?

– У тебя же есть хирурги?

– Решил поговорить с императорской врачебной элитой? – потянул Гресмит. – Флаг в копыта. Но они точно за тебя ни за что не возьмутся. Уж они-то не дураки.

– Подскажешь, как к ним пройти? – поинтересовался жеребец.

– Винил подскажет, – отмахнулся венценосный, выуживая очередной документ. – Если успеешь ее догнать. А у меня дел по горло. Мне за неделю нужно решить все дела по Эквестрии. И сортировка документов – это еще полбеды. Беда начнется, когда будем планировать бюджет и выполнять или отклонять просьбы.

– Значит, я пойду за Винил? – как бы между прочим заметил Крэлкин.

– Не забывай, что за власть у тебя в копытах, – проговорил грифон. – Но будешь злоупотреблять – порву на куски. Возможно, и в буквальном смысле.

– И как далеко ты разрешал зайти Висио? – поинтересовался жеребец.

– Не твое дело. Вали уже.

– Ты мне отдашь цаворит?

– В комнате найдешь.

Крэлкин поклонился, на что император лишь фыркнул, и выскочил за дверь. Оглянувшись, он увидел, как единорожка в конце коридора препиралась с двумя стражниками. Она кричала, грифоны, устало смотря на нее, недовольно отвечали. Блюстители закона, казалось, были раздражены, и им не терпелось поскорее разобраться с кобылкой. Чужак поспешил к Винил и, подбегая ближе, услышал разговор:

– Я уже устал просить у вас пропуск, – утомленно и зло произнес один из грифонов. – Мне все равно, что вы говорите. Ваши слова ничего не изменят.

– А мне все равно, что говорите вы! – парировала Винил. – Я буду гулять, где захочу!

– Без пропуска нельзя, – настаивал стражник.

– Мисс Винил, почему вы артачитесь? – елейно проговорил второй охранник дворцового покоя. – Покажите, пожалуйста, пропуск. Раньше это для вас не было такой уж большой проблемой.

– Надоело мне показывать пропуск всем подряд! – не унималась гостья замка. – Покажи то, покажи это!.. Идите у императора спросите, где мне можно гулять, а где нельзя!

– Она со мной, – крикнул Крэлкин, подбегая к разбирающимся.

– А вы кто такой? – сквозь зубы процедил первый стражник. – Еще один посетитель не будет показывать пропуск? – зло поинтересовался он. – В правилах четко прописано: явились на аудиенцию к императору – после встречи выметайтесь. И у каждого пони должен быть пропуск.

– Да есть у меня пропуск, сейчас покажу, – быстро проговорил чужак, остановившись у единорожки, и засунул морду под накидку.

Недолго провозившись, он все же извлек золотой листок и продемонстрировал страже. Грифоны моментально вытянулись по струнке и отдали честь. Крэлкин услышал, как они с шумом сглотнули, и дыхание их стало тяжелое.

– Пожалуйста, простите! – быстро отозвались стражники. – Мы не знали, кто вы и что она с вами.

– Все нормально, можете идти, – отмахнулся жеребец. – Все же вы просто выполняли свой долг.

– Слишком уж усердно, – фыркнула в сторону Винил.

– Вы не доложите императору Гидеону об этом… недоразумении? – спросил волнующимся голосом крылатый.

– Не доложу, – пообещал чужак. – А теперь оставьте нас.

Стражники отдали честь и тотчас как можно быстрее покинули парочку. Единорожка вздохнула, вяло покачала головой и жалобно посмотрела на спасителя. Тот скривился. Он не хотел разговаривать с Винил, но по-другому задобрить не знал как.

– Я ведь зря ввязалась в эту авантюру, ведь так? – поинтересовалась кобылка сдавленным голосом.

– Если бы не ты, я бы не встретил императора, – пожал плечами Крэлкин.

– А я бы не лишилась пропуска, – со вздохом заметила собеседница.

– Я говорил с императором, – как бы между прочим произнес жеребец. – Он восстановит твой пропуск полностью через четыре года.

– Правда? – оживилась пони.

– Да, – кивнул чужак. – Он в некотором роде зависим сейчас от тебя.

– “Зависим”? – озадачено переспросила Винил.

– Поймешь в свое время. Я чего тебя искал… Мне надо встретиться с императорскими хирургами. Гресмит сказал, что ты мне поможешь.

– “Гресмит”?

– Ну, этот… – замялся чужак, пытаясь вспомнить, как называют грифоны своих правителей. – Гидеон. Не, Каспид.

– Ты не знаешь имя своего старого друга? – насторожилась единорожка.

– Я его всегда называл Гресмит. Просто детское прозвище, – нашелся земной пони и тут же перевел разговор: – Так что на счет врачей?

– Зачем тебе с ними встречаться? Они там своеобразные.

– Я понимаю. И все же я настаиваю.

– Ну, как хочешь, – с сомнением произнесла Винил. – Но мне надо будет заскочить домой. Необходимо решить вопрос с александритом. Там как раз эти департаменты рядом находятся.

Она снова вздохнула.

– Может, – предложил земной пони, – давай я поговорю с императором и?..

– Не надо, – прервала его кобылка. – Я сама виновата в сложившейся ситуации. В конечном счете, мне разрешено находится в империи, а мне большего и не нужно.

– Тогда пойдем?

Собеседница кивнула и двинулась по коридору. Они шли молча, старались даже не смотреть друг на друга. Выйдя на улицу за большие стальные кованые ворота, Винил остановилась на обочине брусчатой дороги, подняла копыто вверх и уставилась на проезжающий транспорт. По дороге сновали старомодные машины, пыхтя паром и тарахтя моторами. Украшенные шестеренками и множеством медных и алюминиевых труб. Черными, синими, красными пятнами автомобили пролетали рядом с парой пони, поднимая пыль и дорожный мусор. Жеребец был удивлен обилием транспорта и с интересом рассматривал новинки.

Тем временем Винил остановила таксиста, о чем-то с ним поговорила и попросила Крэлкина сесть в машину. Чужак повиновался, и через несколько минут они уже тряслись по мостовой. Кресла в такси были необычные и чрезвычайно удобные: словно обнимали пассажира со всех сторон, не давая ему возможности даже покачиваться на резких поворотах; между спинкой и сидением были сделаны специальные углубления для хвостов.

Земной пони поудобнее устроился и мельком глянул на Винил. Кобылка отвернулась и смотрела в окно. Чужак последовал примеру и рассматривал исполинские кирпичные здания, плывущие по улице. Водитель остановился на светофоре, и Крэлкин услышал голос попутчицы:

– Я не думала, что ты за меня заступишься.

Земной пони перевел взгляд на нее: единорожка смотрела на него выжидающим взглядом.

– Это меньшее, что я мог сделать для тебя, – произнес он. – Только благодаря тебе я нахожусь в империи.

– И все же я не понимаю, – призналась кобылка. – Откуда у тебя оказался в копытах золотой пропуск? Я однажды пересеклась с единорогом, у которого был такой пропуск, но спустя несколько дней, насколько я знаю, его выгнали. Я рассчитывала, что это разрешение дадут мне, но все, что я смогла выпросить, – лишь пропуск с расширенными полномочиями.

– Я могу потребовать, чтобы тебе восстановили изначальные права, но не уверен, что получится. Все-таки император сказал, что хочет, чтобы ты прочувствовала всю ответственность за предательство. Рано или поздно пропуск тебе восстановят.

Винил вздохнула и отвернулась. Такси потихоньку набрало ход, и Крэлкин вернулся к своему занятию.

– Откуда ты знаешь императора? – поинтересовалась кобылка.

– Просто мой старый знакомый, – пожал плечами чужак, не поворачиваясь, – ничего большего.

– Значит, золотой пропуск получают только знакомые… – потянула единорожка.

Земной пони посмотрел на попутчицу. Она ссутулилась и сложила передние копыта на груди.

– Нет, – парировал жеребец, привлекая внимание собеседницы. – Просто он хочет за мной следить. Он мне не доверяет, а этот злосчастный пропуск должен сорвать покровы и раскрыть всю подноготную моей личности. По крайней мере, я так думаю. Все-таки это не только большая власть, но и большая ответственность.

– Ну… – неуверенно потянула кобылка.

– А как тебя император заметил? – поинтересовался чужак, и пони опустила взгляд. – И почему ты вообще у него обучаешься?

Такси снова остановилось, пропуская грифонов на пешеходном переходе. Крэлкин с некоторым интересом смотрел на вычурные одежды проходивших: на цилиндры, монокли, фраки. Машина постояла недолго и вновь тронулась, постепенно набирая ход и оставляя позади претенциозных незнакомцев. Водитель нажал несколько кнопок на приборной панели и, в морду жеребцу вяло подул холодный воздух.

– Я сюда приехала довольно давно, – произнесла Винил. – Лет пятнадцать назад. Магией толком и не владела, вещи только передвигать могла, да и метка лишь год назад появилась. Тогда я первый раз приехала сюда сама, чтобы купить акустическое оборудование для проведения торжественных мероприятий. Особое распоряжение принцессы Селестии: метка подходящая была только у меня, а моя наставница заболела. Я никого не знала и ни с кем старалась не общаться. У меня были адрес, много монет и желание угодить принцессе Селестии. Надо ли говорить, что я, маленький жеребенок, подверглась нападению, когда шла обратно на вокзал с купленным? Пони тут не в чести, и некоторые этим пользуются. А уж обидеть жеребенка… Никто за нас не заступится. По крайней мере, здесь, в Империи Грифона. Но за меня заступились: оранжевый единорог с зеленой гривой. Он ответил грубой силой на грубую силу. Через несколько минут, когда все закончилось и обидчики были связаны, прибыл император. Так мы первый раз встретились. У того единорога был золотой пропуск, который он продемонстрировал подоспевшей стражи. Император был со мной учтив, провел до корабля и даже понес оборудование. Я тогда первый раз увидела магию грифонов и заинтересовалась ей.

– И император, естественно, согласился показать, – предположил жеребец.

– Нет, – помотала головой единорожка. – Он заявил, что это не мое дело, и вообще я маленькая для этого. Но во время моего очередного визита он сам меня нашел и предложил обучаться.

– А что взамен просил?

– Ничего, – покачала головой собеседница. – Но на первых занятиях он был темнее тучи. Я не знала, почему он такой, но, кажется, это из-за трагедии в восточной части страны. Говорят, там много грифонов погибло.

– Расстроен он был не из-за этого. А из-за того, что надо было выгонять Висио из страны.

– Кто такой Висио?

– Оранжевый единорог, который спас тебя, – пояснил Крэлкин. – Он был на особом счету у императора, а потом захотел знаний и силы.

– Значит, ты знаешь и моего спасителя? – словно в трансе произнесла кобылка.

– Можно сказать, несколько раз видел, – парировал чужак. – Очень неоднозначный единорог.

– И, тем не менее, добрый.

– Добрый? Он уничтожил полгорода Лэндлорд. Он там убил тысячи ни в чем не повинных грифонов. Думаешь, добрые так поступают?

– Но… – замялась Винил и отвернулась к окошку. – Он же ненарочно это сделал.

– Ненарочно, – фыркнул жеребец. – Дело в том, что он этот единорог экспериментировал со своей магией и спектрой. Получилась адская смесь, которая превратила его в машину для убийства без сознания и совести. Его успокаивал сам император, уж слишком сильный был Висио для слуг правопорядка.

– Но разве он знал, что так произойдет? – безучастно поинтересовалась единорожка.

– Возможно, и знал, – пожал плечами земной пони, – потому и уехал из столицы на восток. Гении вообще странные.

– Это точно, знал бы ты Твайлайт Спаркл или Мундансер.

– Твайлайт знаю.

– Да, – потянула в задумчивости Винил. – Ты же говорил… И Луна твоя подруга.

– Селестия вовремя сослала Твайлайт в Понивиль, – заметил чужак, – и избежала трагедии, которая могла нависнуть над Кэнтерлотом.

– Кто знает, нависла бы трагедия или нет. – Кобылка посмотрела на собеседника. – А на счет Мундансер что скажешь?

– Я не Селестия, да и с этой Мундансер не общался.

– Если будет время – обязательно пообщайся. Очень умная пони, зря принцессой Селестией незамеченная.

– У Селестии есть свои причины на кого-то обращать внимание, – отмахнулся Крэлкин. – Мы до нее далеки.

– Это верно, – вздохнула единорожка.

– Тебя что-то беспокоит? – поинтересовался жеребец.

– Ну… – замялась попутчица. – Ты меня беспокоишь. Я не знаю, можно ли тебе доверять. После того, как ты рассказал мне об оранжевом единороге, то я не могу быть уверенной, что ты не навредишь Империи Грифона.

– Я не убийца, да и знания ради знаний меня не прельщают. А еще я земной пони и магией не владею, так что навредить тем, кто сильнее меня, даже при всем желании не смогу. А Висио сейчас остепенился и ведет мирную жизнь. Приятно с ним пообщаться. Когда будем в Эквестрии, могу познакомить, если вдруг захочешь поговорить со своим спасителем.

– Пожалуй, не стоит. Дело это давнее. Он наверняка уже и не помнит.

Таксист припарковался у небольшого ухоженного двухэтажного здания. Единорожка отсчитала несколько золотых монет и передала водителю. Он недовольно проворчал: “Даже чаевых нет”, и, как только пассажиры покинули салон, тотчас укатил, подняв в воздух пыль и выкинутую газету. Винил подошла к двери жилища и обернулась:

– Не располагайся, как дома. Я тебя не знаю и тебе не доверяю. Или… может, на улице подождешь?

– Я бы взглянул, как ты живешь.

– Только ничего не трогай, – буркнула кобылка и, немного подумав, добавила. – И если у тебя нежные уши, лучше останься снаружи.

– Пойдем.

Крэлкин услышал, как щелкнул массивный замок, потом еще один. Облачко магии объяло дверь, и она открылась, за ней показалась еще одна дверь. Земной пони прошел за хозяйкой дома, отмечая толстые стены. Зайдя внутрь и закрыв все двери, Винил глубоко вздохнула и выпрямилась, словно стряхивая с себя все тяготы нынешнего дня.

Чужак осмотрел комнату, в которой оказался: большой синий мягкий диван посередине, в углу ударная установка из четырех барабанов и тарелок, рядом с ней стояла гитара и клавиши, в противоположном углу – пара огромных колонок, соединенных диджейским пультом, под потолком висел зеркальный шар. Стены в комнате были расписаны волнами. Окна, завешанные черными занавесками, создавали благородный полумрак.

– Чай не предлагаю, – вальяжно заявила единорожка.

– Мой дом – моя крепость, – усмехнулся чужак. – Сесть хоть можно?

– Сядь на диван, – распорядилась пони. – Я музыку включу, только не проси, чтобы я сделала тише.

Не успел чужак возразить, как рог кобылки подернулся магией, и дом содрогнулся от первого удара барабана. Диджейская установка заработала, отражая на дисплее эквалайзер. Крэлкин зажал уши и крикнул, чтобы хозяйка дома выключила аппаратуру, но его голос утонул в начавшейся музыкальной теме. Все внутри сотрясалось от ударных, а тяжелая мелодия заглушала все посторонние звуки. Винил тем временем, покачивая головой в ритм и улыбаясь, направилась в другую комнату.

Жеребец скривился, понял, что трогать что-либо себе во вред и перебрался на диван. Теперь он осознал, почему в доме несколько дверей и толстые стены: не оградить себя от грабителей, но – грифонов от невыносимой какофонии, которая звучит в стенах этого дома.

Прождав положенное время, жеребец услышал три композиции. Наконец, появилась хозяйка дома и выключила злосчастную музыкальную установку. Крэлкин помотал головой, привыкая к тишине, и потер уши, которые начали болеть от интенсивных звуков. На Винил были белые седельные сумки. Она махнула, и жеребец с радостью покинул обитель ди-джея.

Поймав еще одно такси, единорожка вальяжно развалилась на заднем сиденье и перестала обращать внимание на попутчика. Кобылка отдохнула, набралась сил и была готова с новыми силами выступить в мир грифонов. Крэлкин же не был рад переменам Винил, не зная, чего ожидать в дальнейшем.