Обратная сторона медали

Глава 2

Крэлкин стоял перед Вечносвободным лесом, куда его привезли пегасы по приказу Принцессы Селестии. Крылатые пони расположились неподалеку, сели в кружок и о чем-то увлеченно беседовали, посматривая в сторону чужака. Чужак с недовольством смотрел на них, но ничего не решался сказать. Селестия потребовала от него за небольшую просьбу слишком многое, чтобы сейчас из-за нелепой перепалки все пошло наперекосяк.

Винил еще не было. Предложение Крэлкина добраться вместе она отклонила, фыркнула и сказала, что придет сама к обеду. Жеребец посмотрел на небо, но ни одной воздушной повозки видно не было. Он не допускал, что до Понивиля можно было добраться быстрее, чем по воздуху, хотя и не исключал, что кобылка вышла задолго до назначенного времени и теперь едет где-нибудь посреди поля.

Он оглянулся через плечо и посмотрел на Понивиль. Городок был близко и одновременно далеко. Он помнил, как первый раз тут встретил ЭплДжек и Твайлайт с Принцессой Селестией, и ему стало не по себе. Они, пони, которые его приютили, жили совсем рядом, и он был бы не прочь с ними пообедать и рассказать несколько забавных и интересных историй за чашкой чая, а также послушать их рассказы, но никак не решался пойти к ним. И он понимал, что дело не в Винил, которую должен был ждать, и не во времени, которого могло не хватить. Дело было глубже, и Крэлкин не хотел лезть в дебри подсознания, доставать грязь и самозабвенно в ней копаться.

С другой стороны он также понимал, что так легко согласился на исследование подземных лабораторий и пошел на неприятные для себя условия только потому, что хотел увидеть Твайлайт и поговорить. Но теперь понимал, что идея глупая и не стоит выеденного яйца. Он понял, что подойти к ученице Селестии не решится, а ждать от нее первой письма не стоит.

Чужак достал карту исследовательских комплексов и, нахмурившись, стал изучать ее уже на месте. Он не хотел надолго оставаться возле Понивиля, но понимал, что в планах Винил могло быть совершенно иное. Он, к примеру, допускал возможность остаться на ночь в городке и даже провести под землей несколько дней. Хотя чем могли заинтересовать кладбища грифоньей техники одну из самых продвинутых пони в этом вопросе, Крэлкин не брался даже предположить.

Внезапно он почувствовал несильную дрожь под копытами и насторожился. Насторожились и стражники: подскочили, приняли боевые стойки и стали осматриваться. Белый жеребец спрятал карту в сумку и приготовился. Он понимал, что никто в землях Эквестрии не сможет навредить ему, кроме нескольких сумасшедших пони, потому он лишь ждать появления незваного гостя. Вначале он подумал о Целеберриуме, вспомнив об их пристрастии обитать под землей, но почти сразу же отбросил эту затею. Целеберриум, каким бы он ни был сильным, не станет так показывать себя.

Дрожь стихла, и сверху послышался утробный шум. Чужак посмотрел вверх и увидел пегаса, летящего к ним. Крылатый пони оставлял за собой зеленую полосу, явственно выделяющуюся на фоне яркого синего неба. По мере приближения, Крэлкин рассматривал незнакомца и замечал новые черты: неподвижные крылья, полный синий костюм с желтой полосой на животе и груди, большие фиолетовые очки.

«Не может быть, чтобы она… Хотя почему нет? Но она одета в униформу “Вандерболтсов”. Интересно, где она ее достала? Да и где достала летательный аппарат? Ну, да, крылья двигаться у машины и не должны, но как тогда она контролирует высоту? Магические артефакты? Хотя это мне не очень интересно. Гораздо интереснее, что это была за дрожь. Такое ощущение, что под землей что-то взорвалось. Что бы это могло быть?»

Кобылка приземлилась поодаль, резко опустившись на землю и проехав по траве несколько метров. Она широко улыбнулась, увидев Крэлкина, и помахала ему, но тот лишь фыркнул. Винил нажала кнопку на груди, и крылья тотчас же исчезли в корпусе небольшого механизма. Сам же аппарат пони сняла и отдала страже на попечительство. За ним последовал и костюм.

– Ты состоишь в “Вандерболтсах”? – поинтересовался чужак, когда кобылка подошла к нему.

– А где “здрасьте”? – поинтересовалась ди-джей.

– Привет, – безвкусно отозвался жеребец. – И все же.

– Да не, они подарили мне костюм когда-то за небольшую услугу, – пояснила единорожка и улыбнулась. – Сколько всяких костюмов не перепробовала с “летуном”, от “ Вандерболтсов” – лучший.

– “С “летуном”? – недоуменно переспросил Крэлкин.

– Я его купила у грифонов, – сказала пони непринужденно и показала на стражников, которые с интересом рассматривали летательный аппарат. – Детская забава у них есть такая. Для грифонят покупают, пока те летать не научатся. Но попадаются и взрослые “летуны”, как этот. Даже соревнования разные на них проводят. На это стоит посмотреть.

– И на чем он работает? – поинтересовался чужак.

– На александрите, – воодушевленно отозвалась кобылка. – Потому штуки такие очень дорогие. Но мне он достался практически даром. Хотя, если посчитать ремонт… – Она подняла глаза вверх и ненадолго задумалась. – Короче, идем давай.

– Тебя никто не заметил хоть? – с некоторой обеспокоенностью спросил жеребец.

– Да какая разница? – с недоумением произнесла Винил, явно не понимая, к чему вопрос. – Идем. Или ты хочешь сказать, что все отменяется?

– Я просто хочу сказать, что ты должна быть осторожнее, – менторским тоном произнес земной пони.

– В разнеженном Принцессой Селестией обществе? – усмехнулась ди-джей. – Ты сейчас серьезно?

«А ведь она права. Чего я беспокоюсь за нее? Ну, поймают ее стражники Ее Высочества, сделают выговор… А вот если поймает Целеберриум, простым выговором она не открутится».

– Ладно-ладно, убедила, – с недовольством фыркнул чужак. – Но все равно тебе стоило бы быть внимательнее.

– Ага, разбежалась, – отмахнулась единорожка. – Я тут делаю все, что хочу. Самое плохое, что со мной могут сделать – это изгнать из Эквестрии, – радостно воскликнула она. – А мне есть куда пристроить свой круп.

Крэлкин пропустил мимо ушей последнюю фразу и достал карту.

– Я не могу точно сориентироваться, где нахожусь, – признался он и показал бумагу кобылке.

Та с недоумением посмотрела на ветхие рисунки, потом перевела осуждающий взгляд на жеребца и произнесла:

– Ты ведь несерьезно. Я думала, что ты…

– Не могу я понять, где нахожусь, только и всего, – перебил чужак. – Просто пойдем поищем тропку.

Пони пожала плечами и последовала за проводником.

– Неохота копытами идти, – заметила она.

Крэлкин посмотрел на попутчицу, которая уже рассматривала небо. Он тоже поднял взгляд вверх и увидел знакомую голубую пегаску, летящую в сторону Кэнтерлота. Он фыркнул и, тряхнув головой, отвернулся.

– Знакомая, – поинтересовалась Винил.

– Типа того, – отмахнулся чужак.

– Она тебе нравится, – хихикнула единорожка.

– Не…

– Точно нравится, – радостно перебила кобылка.

– Да… я… – Крэлкин осекся, негромко рыкнул и ускорил темп, опустив взгляд на тропинку.

– Хорошо тебе, – мечтательно потянула собеседница. – А мне вот никто не нравится. Не нашлось еще того жеребца, кто бы смог украсть мое сердце.

– Ага, как скажешь, – отмахнулся земной пони.

– Чего ты такой хмурый? – неподдельно удивилась спутница.

– Почему все кобылки думают, что мне обязательно должен кто-то нравиться? – вопросил он. – Могу я побыть один?

– Конечно можешь, но… в этом все жеребцы, – без тени смущения произнесла Винил. – Вам всегда кто-то нравится. То по молоденьким кобылкам сохнете, то на кого постарше заглядываетесь. Но это все временно. До тех пор, пока вас не заарканит какая-нибудь красотка.

– Чего? – отрешенно вопросил чужак.

– Ой, да ладно, – махнула копытом единорожка. – Не расскажу я никому. Но пегаска для земного пони не лучшая чета.

– Эм… – потянул Крэлкин, не зная, как продолжать разговор. – А кто лучшая?

– Есть у меня одна знакомая, тоже земная пони… Она молоденькая, и ей как раз нравятся…

– Мне никто не нужен, – перебил чужак.

– Все равно с пегасками не выгорит, – как бы между прочим заметила Винил. – Разве что она за тобой ухлестывать будет. Сколько таких я видела.

– Где?

– В Кэнтерлоте, – махнула копытом единорожка. – Там всякого можно повидать. Особенно мне нравятся разборки модельеров. Прямо на сцене могут плеснуть друг дружке в мордочки пунш и дуться целый вечер, попутно делая подлянки сопернику. А уж как они бесятся, когда их платья пачкают. Поесть там что-то вкусное действительно проблема.

– Ну, тебе виднее.

Некоторое время они шли молча. Винил немного отстала, разглядывая окрестности. Невдалеке показались жеребята, бегающие друг за другом. В одном из бегающих разноцветных пони Крэлкин узнал сестру ЭплДжек и поискал глазами сестру Рарити, но той не было.

– А ты был на свиданиях? – донеслось до ушей Крэлкина, и его передернуло.

«Чего ей от меня надо? Решила что-то вызнать? И почему начала с такой интимной темы? Можно было бы зайти издалека, чтобы не провоцировать меня на такие ответы. Или она специально?»

– Зачем? – сухо отозвался чужак.

– Ну, не знаю, – замялась пони. – Это же так хорошо быть с кем-то, быть кому-то нужной. Когда сильные копыта жеребца прижимают к себе, и мурашки пробирают до костей.

– Надеюсь, никогда этого не узнаю.

Винил хихикнула.

– Ну, не придирайся к словам, – легко произнесла она. – Ты прекрасно понял, о чем я. Значит, ты никогда не гулял ни с кем под луной?

– О, поверь, гулял, – вспомнил Крэлкин прогулку с Селестией. – Так погулял, что больше не хочу.

– Произошло что-то? – с интересом спросила единорожка.

– Пришел мой друг, – с недовольством произнес собеседник.

«И чего я ей это рассказываю?»

– Ого, так вы не поделили кобылку с другом?

– Я гулял с Принцессой Селестией… – раздраженно отозвался чужак.

– Значит, Принцесса Селестия и ты?.. – восторженно пролепетала Винил.

Земной пони закусил губу, понимая, что сболтнул лишнего. Он немного помолчал, осматриваясь, и, завидев знакомую тропку, устремился туда.

– Прогулки под луной с любимой пони… – мечтательно потянула кобылка.

– Ты сама же ни в кого не влюблена, – заметил чужак.

– Может и не влюблена, а может и влюблена, – хитро заметила собеседница. – В любом случае, у меня время на выбор еще есть. Чего нельзя сказать о тебе.

– Да чего ты пристала? – устало бросил земной пони. – Останусь я один…

– Ты не можешь остаться один, – заверила Винил. – Кого-нибудь ты найдешь, или кто-то найдет тебя.

Крэлкин с недоумением посмотрел на попутчицу. Мордочка ее сияла. Она смотрела прямым заинтересованным взглядом на проводника, и того вновь передернуло.

– Со мной никто не будет счастлив, – отмахнулся он. – От меня можно только потомство получить, да и то некачественное.

– Некоторым нравятся и такие, как ты, – произнесла единорожка. – Но ради настоящей любви… – слащаво потянула она, – многие совершают невозможное. Меняются до неузнаваемости или наоборот. Кобылки выбирают жеребцов думая, что те изменятся, а жеребцы выбирают кобылок в надежде, что они никогда не поменяются. – Она хихикнула. – Круговорот глупости.

Крэлкин зашел под сень леса и заметил серое пятно, скрывшееся в чаще.

– Зекора? – с опаской спросил чужак и остановился.

Он вспомнил, как украл у нее книгу и так и не вернул.

– Еще одна знакомая кобылка? – спросила Винил, поравнявшись с проводником.

– Да, но…

– А ты ловелас, – усмехнулась собеседница и толкнула того в бок. – Теперь осталось охмурить ту, которая тебе нравится…

– Проще выбрать ту, которая осталась никому не нужной.

– И себя не любить потом до конца жизни? – с удивлением вопросила единорожка. – Надо по любви, по зову сердца.

– Не люблю я никого, – отмахнулся Крэлкин и добавил для уверенности: – И не полюблю.

– Такое ощущение, что тебе уже кто-то приглянулся.

– Давай просто дойдем до места.

– Значит, точно кто-то нравится.

– Тут недалеко, – произнес чужак, игнорируя выпады Винил.

– Многим земным пони нравятся пегаски, – мечтательно потянула попутчица.

Жеребец не ответил, а единорожка больше, к удивлению Крэлкина, не расспрашивала его о личной жизни. Вместо этого она стала рассказывать страшные истории о Вечносвободном лесе, которые ходят в Кэнтерлоте, о тайнах, которые хранятся под кронами исполинских деревьев, и о легендах, которые придумали находчивые жители. Некоторые истории были поистине страшные, а легенды и тайны настолько реальны, что Крэлкин невольно согласился со всем, что говорила собеседница. Впрочем, вскоре он понял, что это все выдумки, на которые не стоит обращать внимания.

Он без труда нашел вход в заброшенную лабораторию, где Селестия ему когда-то лично выделила место. Немного помявшись перед входом и убрав паутину, он прошел внутрь. Ход остался чистым, новые камни не обвалились, но освещения не хватало. Земной пони несколько раз останавливался, чтобы прислушаться, не облюбовал ли какой зверь просторную нору, но, ничего не слыша, шел дальше. Дойдя до конца, он щелкнул массивным переключателем. Сверху послышался тихий гул, и помещение неспешно залил свет.

– А ты неплохо тут обустроился, – заметила Винил.

– Весь хлам, что тут был, я выкинул, – оповестил земной пони, – так что ничего нового тут не найдешь.

– У грифонов были свои пони тут, – произнесла кобылка. – Они сделали тайники перед тем, как ученые выехали отсюда. Надо тайники только найти.

– Странно это, – без интереса заметил Крэлкин.

– У Селестии власти не так уж и много даже в своих землях, и лишь немногие пони помешаны на ее божественности. Селестия – не краеугольный камень.

«А это тут вообще при чем? К чему она упомянула Селестию? Какая-то она странная. В Целеберриуме тоже все помешаны на Селестии. Может, она из Целеберриума? Надо бы это как-то проверить».

– Слушай, почему ты говоришь “Принцесса Селестия”? – поинтересовался чужак. – Почему не называешь ее по имени? Тебя никто, кроме меня все равно не слышит, а мне рассказывать о тебе больно много чести.

– Вот ты чудной, – отозвалась ди-джей, осматриваясь. – Если я сейчас не буду называть Принцессу Селестию Принцессой Селестией, то при личной встрече или общении с важными пони смогу сказать… просто Селестия. – Она повернула голову к провожатому. – А это чревато целым рядом проблем, вплоть до посещения подвальных помещений Кэнтерлота, если ты понимаешь, о чем я. Я пока не совсем понимаю, почему тебе дозволено так общаться с коронованной особой, но если дозволено, то пользуйся, пока такая свобода есть. Только не надо меня подстрекать на что-то подобное. Проблем мне не надо. Не окажешь милость отдать мне свои сумки?

– Нет.

– Как грубо, – театрально обиделась пони.

– Сейчас чего-нибудь найдем, – сказал жеребец.

Он подошел к кровати и заглянул под нее. Увидев какую-то тряпку, он потащил ее к себе. Из-под ткани побежали в разные стороны насекомые, прячась от света и нарушителя их спокойствия. Он тряхнул тряпицу, но это оказалась накидка.

Кобылка тем временем подошла к стене, сняла очки и, держа их в облачке магии, прижалась к холодному камню ухом. Ее рог окутала несильная аура, которая через секунду стала мерцать. Земной пони с недоумением посмотрел на нее, бросил выуженную вещицу на кровать и подошел к шкафу. Открыв его, он увидел несколько седельных сумок на вешалке. Схватив первую попавшуюся, он обернулся и с подозрением уставился на Винил, которая к тому времени открыла дверцы стола и рылась внутри, засунув туда голову.

– И что ты делаешь? – спросил Крэлкин. – Там ничего нет, я все вывез или выкинул.

– Ищу тайник, – сказала кобылка и помотала крупом из стороны в сторону. – Нравится? – со смешком поинтересовалась она.

– Не особо, – неуверенно отозвался Крэлкин и отвернулся.

– Нравится, – потянула пони, укореняясь в своей правоте.

Раздался несильный хлопок, из-под столешницы поднялся черный клуб дыма. Чужак дошел до кровати и опустился на голые доски.

– Нашла? – поинтересовался он.

В недрах стола что-то сверкнуло, раздался отчетливый щелчок, и повеяло запахом хлорки.

– Какая вонища, – поморщился Крэлкин.

– А ты ожидал… – проговорила единорожка, но потом закашлялась и вылезла из стола, держа в облачке магии фиолетовую пластину. Она пошатнулась, но устояла. – Ожидал, что будут ромашки или ландыши?

Винил одела обратно очки и прочистила горло.

– И что это вообще такое? – спросил жеребец.

– Это часть довольно интересного механизма, – улыбнувшись, сказала кобылка, пристально рассматривая найденную вещь. – Когда-то давно сам Император грифонов Гидеон попросил меня найти один образец, который по ошибке передал пони предыдущий правитель. Или убедиться, что его уже уничтожили. Он упоминал о подземных лабораториях, где устройство должны были спрятать. И вот часть от него.

– И что оно делает?

– А кто его знает? – пожала плечами Винил и магией подтянула к себе сумки. – Можно собрать и посмотреть.

– Не нравится мне эта идея, – признался жеребец.

– Ну и ладно, – отмахнулась единорожка.

Она наскоро осмотрела остаток подземного комплекса и, убедившись, что там больше ничего нет, потащила Крэлкина в другую лабораторию. В лесу пели птицы, стоял душистый запах травы, и чужак даже немного расслабился. Винил что-то беззаботно напевала себе под нос, хватала редкие ягоды с кустов и кидала в рот. Мотив песен ди-джея был до боли знаком, но жеребец не мог понять, слышал ли он их раньше.

– Скажи, откуда у тебя эта карта? – внезапно поинтересовалась единорожка.

– Селестия, – беззаботно ответил чужак.

– Знаешь, – заметила собеседница, – такие отношения между королевской особой и ее подданным наталкивают на очень интересные мысли.

– И на какие же мысли они тебя наталкивают?

– На свадьбу, к примеру.

– Даже если так, что с того? – вздохнув, поинтересовался Крэлкин.

– Работа, – усмехнулась собеседница. – Я, конечно, не на всех королевских свадьбах бываю, но это очень прибыльно, да и познакомиться можно со всякими разными нужными пони.

– А ты не упустишь шанса подзаработать, да?

– В Империи Грифона, чтобы выжить, нужны финансы, – проинформировала кобылка. – А чтобы получить то, что ты действительно хочешь – нужно много финансов.

– Понятно, – отмахнулся чужак.

Внезапно кобылка остановилась и указала на небольшой холм с пещерой:

– Это там?

Жеребец сверился с картой и утвердительно кивнул. Не дожидаясь сигнала, пони рванула к выходу, но как только она подошла, из прохода наружу вырвался огромный столб огня. «Дракон?» – мелькнуло в голове у Крэлкина, однако не успел он ничего сказать, как Винил решительно выпрямилась, и из ее рога ударил синий магический луч в подземное помещение. Раздался взрыв, повеяло гарью. За единорожкой, словно из воздуха, появился пони в темно-синем, закрывающем морду, балахоне. «Целеберриум? А ему что здесь надо?»

– Не надо туда ходить, – стальным голосом отозвался незнакомец.

Винил моментально развернулась и ударила еще одним заклинанием, однако оно растворилось, так и не долетев до цели. Незваный гость расставил задние ноги, наклонил голову, и красный шар, сформировавшийся около рога, неторопливо поплыл к кобылке. Рог белой пони в свою очередь тоже окутала аура, перед ней вырос щит, и нападающий фыркнул.

– Против этой магии нет защиты, – сказал он.

Шар коснулся щита, взорвался, и вся энергия взрыва ударила в незнакомца. Когда пламя пропало, земной пони увидел единорога без одежки, а его расцветка показалась до боли знакомой. Только вспомнить, кто это такой, он не смог.

– Мы еще встретимся, – прошипел тот и растворился подобно дыму.

– Ты где такую магию выучила? – поинтересовался земной чужак.

– Император лично научил, – отмахнулась кобылка и обернулась. – Мы в любом случае пойдем вниз, – произнесла она тоном, не терпящим возражений, словно ей кто-то перечил.

– Погоди, что значит “император научил”? – недоуменно поинтересовался жеребец, догнав попутчицу.

– Это значит, что он меня научил магии?

– Чтобы научить магии необходимо этой самой магией владеть, – заметил Крэлкин.

– Ага, – кивнула кобылка. – И что дальше?

– Погоди, я думал, что только единороги…

– Ну, да, – отмахнулась Винил. – Только единороги истинно магические существа.

– И?.. – потянул жеребец.

– Это то, как нас учила Принцесса Селестия, не так ли?

– То есть, существуют другие учения? – уточнил земной пони.

– Другие учения всегда есть. Но они все в основном теоретические.

Пара зашла в темный проход, и кобылка стала освещать дорогу рогом.

– Погоди, ты хочешь сказать, что есть группа грифонов, которые освоили магию? – изумился чужак. – Или близки к этому?

– К чему они близки? – устало проговорила единорожка. – К магии? Да не смеши мои копыта. Им до магии, как пегасам. Если не дальше. Грифоны пошли по другому пути развития.

– Тогда как на счет грифона, который тебя магии обучал?

– Он не просто грифон, – фыркнула кобылка, – а император. Все императоры владеют магией вне зависимости от происхождения. И он бы дал фору Принцессе Селестии в ожесточенном противостоянии.

Чужак замолчал, переваривая информацию.

– Погоди, ты сейчас серьезно?

Однако пони промолчала. В конце тоннеля показалось расширение, и Крэлкин с попутчицей вышли в большую комнату. В гигантском помещении мерк магический свет, и единорожка усилила магию, освещая перевернутые и прогнившие столы, стулья и исследовательские приборы. «Черт, неужели она серьезно? Но как? По концепции мира Квина, никто, кроме единорогов, даже никто, кроме пони, не может раскрыть весь потенциал биологического модуля подвижности материи. Но если верить Винил, то император грифонов владеет магией. В любом случае владеет, несмотря в каких захолустьях жил раньше. До коронации не владеет, а после – владеет. Может, все дело в короне или других регалиях? Неотъемлемые атрибуты…»

Единорожка подошла к стене, хрустя мусором, и прижалась к ней ухом. Чужак осмотрелся, но ничего, кроме разрушений не видел. Он отодвинул от себя ветхую коробку, и по ноге вверх поползло какое-то насекомое. Он моментально стряхнул его и отпрыгнул. Каменный пол был теплым. «Еще от заклинания не остыло? – подумал он и посмотрел на кобылку. – Какой же потенциал у нее, если она смогла победить одного из Целеберриума?»

– И все-таки, – подал голос Крэлкин. – Меня интересует, как колдует император.

– Ну, как колдует, – отрешенно проговорила единорожка, неспешно шагая вдоль стены. – Поднимает крылья и колдует. Чего тут непонятного?

– Крыльями что ли колдует? – уточнил земной пони.

– Крыльями, крыльями, – подтвердила кобылка. – Вокруг них появляется аура, и… происходит магия.

– Но это же противоречит законам природы, – как бы между прочим заметил жеребец.

– Ну, значит, противоречит, – устало вздохнула собеседница. – Чего ты ко мне пристал, как банный лист? Не может колдовать, так не может. Не мешай.

«Вряд ли она мне сейчас выдаст все, что я хочу знать. Да и вряд ли она знает это. Но попробовать необходимо. А вообще нужно больше расспросить ее про ее связь с императором. Я так понял она у него на особом счету».

Рог у Винил сверкнул, и по стене поползли линии, образуя витиеватый рисунок.

– О, это тут, – обрадовалась пони. – И зачем надо было использовать такие сложные защитные печати? – Рисунок подернулся и, линия за линией, постепенно исчез, источая черный дым. Единорожка кашлянула и прочистила горло. – Ты это, уходи, а то опять будет хлоркой вонять.

– Потерплю, – недовольно отозвался чужак.

Кобылка нажала на стену, где была печать, послышался щелчок, часть стены углубилась, открывая небольшую нишу, где хранилась еще одна часть механизма. Комнату заполнил едкий запах больницы. Крэлкин поморщился. Винил, словно не замечая вони, радостно екнула и магией потянула искомый предмет к себе.

– А вот и она, – нежно проворковала ди-джей и положила новую пластину в сумку. – Идем дальше?

– Идем.

Выбравшись на свет, чужак раскрыл карту, мысленно перечеркнул посещенные лаборатории и отметил, куда надо дальше идти.

– Так, может, скажешь все-таки, что тебя связывает с императором грифонов? – спросил он.

– А, может, ты перестанешь с этим ко мне приставать? – поинтересовалась Винил. – Как жеребенок. Что с того, если даже я с ним помолвлена?

– Я бы хотел с ним познакомиться, – уверенно произнес жеребец.

– А ты думаешь, что он хочет с тобой познакомиться? Что, если нет?

– Можно я это сам узнаю?

– Нельзя. Вообще, не стоит лезть к кому-нибудь, если с тобой не хотят разговаривать.

– Не хотят разговаривать? – поинтересовался чужак. – То есть, ты знаешь, что он со мной разговаривать не хочет?

– Ну, знаю, – отрешенно отмахнулась кобылка. – Неважно, пошли…

– Погоди. Значит, этот грифон знает обо мне?

– Допустим, знает, и что с того? – с недоумением вопросила Винил. – Да и вообще, это можешь быть не ты. Мало ли вас таких…

– Каких? – с подозрением спросил жеребец.

– Пустобоких. Без метки в смысле.

– Ты заметила?

– Да тут слепой только не заметит, – саркастично произнесла собеседница. – Впрочем, пони вежливые и не опустятся до обзывания из-за такого тяжелого увечья. Разве что только пегасы, но ты не пегас, а к простым пони у нет особого интереса.

– Почему же это увечье? – возмутился Крэлкин. – Я нормально хожу, нормально вписываюсь в общество.

– Да ты и впрямь не понимаешь важности меток у пони, – грустно заметила единорожка. – Может оно и к лучшему. Или это тебе так мозги покорежило из-за отсутствия метки?

– У самой тебя покорежило мозги, – в сердцах выпалил жеребец. – Ты так и не ответила на вопрос.

– Просто Императоры Грифона все довольно суеверны и запрещают взрослым пустобоким пони пересекать границу своего государства. Могут даже убить, так что ты подумай, прежде чем соваться.

Земной пони нахмурился. «Хотят убить? И эти тоже? Из-за метки? Почему все так помешаны на этих метках даже вне Эквестрии?»

– И с чем это связано? – мрачно поинтересовался Крэлкин.

– А кто их знает? Этот указ уже давно принят, и ни один правитель ни разу не поднял вопроса, нужен ли этот указ на самом деле. Все принимали его как данность.

– То есть, меня попросту могут убить? – Единорожка кивнула. – И ты молчала? – рассердился Крэлкин.

– А что мне было делать? – с упреком произнесла собеседница. – Ты сыпал александритом направо и налево. Кто же откажется от такого подарка судьбы? Сам виноват.

– Но ведь это еще не все, я прав?

– Ну… – замялась пони.

– Ты боишься, что если привезешь меня в их страну, тебя оттуда депортирую навсегда? – догадался чужак.

– В лучшем случае. В худшем – просто прирежут, как и тебя.

– Тогда накой я тебе тут помогаю?!

– Ты же в любом случае захочешь поехать, разве я не права? – заметила Винил.

– Права, – с неохотой произнес Крэлкин, – но о таком надо предупреждать заранее.

– И что бы изменилось? Или ты считаешь, что приди ты туда приготовленным, тебя бы пожалели? Как простой земной пони без выдающихся физических способностей может дать отпор грифонам с их винтовками и даже взрывающимися зельями? Это невозможно. А потому толку, что я тебе бы сказала об опасности, было бы ноль. Да и убьют тебя – все вздохнут с облегчением.

– То есть, ты не ставишь мою жизнь ни во что? – с негодованием спросил жеребец.

– А ты свою жизнь хоть во что-то ставишь? – парировала ди-джей. – Хочешь поехать в чужую страну, которая не очень хорошо относится к пони, так еще и просить что-то вздумал. У тебя из-за отсутствия метки просто мозги поплавились. – Она покрутила копытом у виска. – Прав Император Гидеон: все вы пони – лишь пища.

– Не понял…

– Слушай, все равно ничего не изменится, – спокойно сказала единорожка, – а аппарат надо собрать.

– Кому надо? – нахмурился чужак.

– Мне надо, – пояснила собеседница. – И Императору Гидеону.

– Вот иди и ищи, – махнул жеребец копытом. – Все равно все входы на виду.

– И слоняться одной по Вечносвободному лесу? – усмехнулась кобылка. – Нет уж, увольте. Мне шкурка своя дорога.

– То есть, используешь меня, как щит?

– А как тебя не использовать, – изумилась Винил, – когда ты сам позволяешь себя использовать?

– Дурацкая затея, – выпалил Крэлкин и, развернувшись, пнул ближайшую палку. Копыто отдало болью, и он поморщился. – Как я так просчитался?

– А ты не мог не просчитаться, – заявила пони. – Ты был так одержим посещением Империи Грифона, что даже не спросил у меня, чего там можно ждать.

– Но мне надо туда! Ты не понимаешь, что для меня значит эта операция.

– Лучше забудь, – посоветовала единорожка. – Я могу попытаться попросить тамошних хирургов приехать в Эквестрию и прооперировать тебя, но… сам понимаешь, что оборудование привезти они не смогут, а без него никто ничего не гарантирует да и вряд ли возьмется.

– Умереть от копыт Целеберриума или от лап грифонов, пораженных расизмом, – не велика разница. Но ведь умирать-то не хочется. Слушай, – обратился чужак к кобылке, – если ты согласилась меня взять, то должна была составить план, как меня отправить с корабля раньше, чтобы я не встретился с грифонами.

– Собственно, с грифонами ты встретишься все равно. Пройти границу нелегально за последнее десятилетие не смог никто. Но тех, кто пытался нарушить закон, ждало наказание. Так что и тебе не советую играть с правосудием грифонов. Оно у них жестокое.

– Значит, хотела меня бросить? – обвиняя, сказал земной пони и повернулся к собеседнице. – Потому хотела вытащить александрит раньше?

– А как мне его можно было получить по-другому? – оправдываясь, поинтересовалась Винил. – Рано или поздно тебя все равно бы нашли, так что рисковать я не собиралась изначально.

– Значит, границу мне не пройти незамеченным, – в задумчивости произнес чужак.

– С единорогом пройдешь. А вот потом любого пони могут остановить и проверить на наличие метки. Даже в порту. Причем проверяют с помощью александрита. Скрыть твое увечье не удастся.

– Если только я не найду единорога, который мне поможет, – заметил жеребец.

– Э, нет, – отмахнулась единорожка. – За балласт я не ручаюсь. Ладно еще тебя провести, но чтобы и…

– Твое мнение меня не интересует, – грубо прервал Крэлкин. – От тебя требуется провести меня, а другие пони, которые будут следовать за мной, будут под моей личной ответственностью.

– Мы так не договаривались, – с недовольством заметила кобылка.

– Тогда катись к чертям отсюда! – рявкнул чужак. – Сам все сделаю.

Винил надула щеки и нахмурилась.

– Ну и ладно, – фыркнула она. – Я и так сделала то, что должна была.

– А завтра я напишу письмо Принцессе Селестии о том, что ты искала и для чего, – процедил сквозь зубы жеребец, смотря на собеседницу. – И я буду требовать высшей меры наказания для тебя и твоих родителей!

– Эй, полегче, родители-то тут при чем?

– При том, что не следят за своим отпрыском. И что воспитали такого монстра.

Кобылка поменялась в мордочке.

– Ты это сейчас серьезно? – с опаской спросила она.

– Хочешь проверить? – с вызовом поинтересовался Крэлкин. – Тогда катись отсюда.

– Ты не сделаешь ничего такого, – прошипела пони.

– Тогда уходи, – повторил чужак. – Чего стоишь?

– Ты правда напишешь донос?

– Напишу, даже не сомневайся, – заверил ее Крэлкин. – И я на коротком поводке у Селестии. Она исполнить любую мою прихоть, лишь бы я продолжил работу.

– Но… Но это неправильно.

– Значит, лгать правильно, а писать доносы – нет?

– Ты, цепной пес, не лгала я! – выпалила Винил.

– Ты не рассказала правду! – бросил собеседник. – Не предупредила, а это равносильно лжи! Ты думаешь, что можешь безнаказанно меня использовать? За все необходимо платить!

Ди-джей глубоко вздохнула.

– Слушай, мы оба погорячились…

– Да катись ты к дискорду со своими извинениями! – распалялся чужак. – Нашлась мне тут оправдательница.

– Чего ты такой грубый? Ты понимаешь, что ты сейчас находишься в моей власти? У тебя и магии-то нет… Я тебя в бараний рог могу скрутить.

– Хотела бы – убила уже, – со злобой проворчал жеребец. – Меня уже тошнит от того, что все хотят меня убить. С особой жестокостью подходят к делу такие, как ты.

– Как я? – не поняла кобылка.

– Единороги, – пояснил Крэлкин. – Сколько я уже получал угрозы…

– Значит это умные единороги, – перебила Винил. – Пони без метки, конечно, жить могут, но в изоляции от общества. Вы не должны ходить по улицам Мэйнхеттена и Лос-Пегасус, и уж, тем более, по улицам Кэнтерлота. Вы изгои, не только в Империи Грифона, вы изгои в Эквестрии. Когда поймете эту простую истину?

– То есть, ты хочешь, чтобы я после этих слов поплакался тебе в жилетку? – с некоторым удивлением спросил чужак. – Ты ненормальная.

– Ты не первый это говоришь.

– Значит, убить тебя надо. – Единорожка с недоумением уставилась на собеседника. – Раз ты ненормальная, – пояснил он. – Мозги у тебя не в порядке, потому тебя надо убить. Не замечаешь аналогии?

– Эта аналогия неуместна, – хмуро отозвалась кобылка.

– А что ты хотела? Вечных дифирамб? Изгнать тебя и родителей из Эквестрии и дело с концом. Все вздохнут с облегчением.

– Да ты уже заманал… Родители тут не при чем.

– Ну, как это? – хитро оскалился жеребец. – Селестии я скажу, что они тлетворно влияют на юные умы жеребят без метки, ведут подрывную деятельность среди молодого поколения во имя Императора Грифона.

– Думаешь, что поверит?

– Да даже если не поверит, – отмахнулся Крэлкин. – Луна моя подруга, Твайлайт моя подруга. Селестия как минимум не будет перечить сестре, а слово ее дорогой и единственной ученицы все поставит на свои места. Уж я-то их переубежу.

– Что-то подозрительно много у тебя знакомых среди приближенных к королевским особам, – с опаской произнесла ди-джей. – Может, ты сам шпионишь за ними?

– Шпионю, и Селестия об этом прекрасно знает. Вот только это не твоего ума дело.

– Какие мы уверенные, – хихикнула Винил.

– А ты не зубоскаль. В Империи Грифона твоими родителями славно поужинают.

Единорожка молниеносно ударила жеребца в нос. Тот сел от неожиданности и зажал нос копытами.

– Больно же, – простонал он.

– Скажи “спасибо”, что я себя сдерживаю, – сквозь зубы проговорила кобылка. – Не будь моя доброта – ты бы лежал в луже собственной крови.

– Чего ты такая злая?

– За языком следи.

– Ну, давай, покалечь меня, – оскалился чужак и облизнул кровь с губ. – Покажи свою звериную натуру.

– А потом ты еще и воспользуешься этим? – Винил прищурилась, осматривая оппонента. – Проще тебя просто убить.

– Просто не получится, – заметил Крэлкин. – Селестия знает, с кем я сейчас нахожусь. К тому же тебя видели со мной стражники.

– Ты меня специально выводишь из себя? – с негодованием вопросила единорожка.

– А у меня есть другой выбор? Если у меня нет выбора, и ты меня все равно убьешь…

– Больно ты мне сдался, – фыркнула собеседница.

– Тогда давай договоримся, – спокойной произнес жеребец.

– Ах, теперь ты договариваться собираешься? – с отвращением поинтересовалась кобылка. – Самому не противно?

Земной пони оскалился.

– Противно, – кивнул он, – но ругань ни к чему не приведет. По крайней мере, сейчас. У тебя есть своя цель, а у меня – своя. Мы можем помочь друг другу.

– И что ты хочешь сказать?

– Я хочу сказать, что ты сейчас в очень невыгодном положении. Ты должна была бы меня просить оставить родителей в Эквестрии, но…

– У меня есть гордость, – перебила Винил. – В отличие от тебя.

– Возможно, – ухмыльнулся Крэлкин. – На суть дела это не влияет. Если ты хочешь, чтобы твои родители остались жить в этом понячьем раю, то тебе необходимо быть немного аккуратнее со своими копытами. Это во-первых. А во-вторых, ты должна выполнить свою часть сделки, но с оговорками.

– Еще один попутчик? – уточнила собеседница.

– Именно так, – кивнул жеребец. – Рассмотрю даже твои кандидатуры.

– И не боишься, что предадут?

– Надеюсь, они будут более сознательные.

Винил вздохнула и отвела взгляд.

– Корабли в Империю Грифона ходят очень редко, – неохотно проговорила она. – Я тебя повезу на грузовом, за работника тамошнего сойдешь. Месяца два на прогулки по стране, а потом, если сможешь вернуться, отправишься обратно на том же судне. Но тут уже на свой страх и риск. Я буду возвращаться раньше и другим способом. Впрочем, у тебя есть и другая проблема.

– Какая?

Кобылка посмотрела на попутчика.

– Ты должен найти единорога, который сможет поддерживать метку у тебя на крупе на протяжении длительного времени. А это не такая простая задача, как кажется.

– Висио вполне подойдет для этой задумки.

– Висио? Это не тот ли… – Ди-джей осеклась и отмахнулась: – А впрочем, все равно. Делай, что знаешь. Не мне с ним пересекаться.

Чужак поднялся и с недоумением посмотрел на кобылку. «Она что-то знает о Висио? Интересно. Неужели многие неординарные пони знают друг друга? Хотя если взять Твайлайт… Кого она знает, если не выходит из библиотеки? Она и отца-то своего не знала…»

– По поводу твоего шпионажа, – произнес жеребец.

– И этим меня будешь упрекать? – возмущенно вопросила собеседница.

– Нет. Пожалуй, я позволю тебе его завершить.

– С какой стати ты такой добрый? – с подозрением осведомилась Винил.

– А почему бы и нет? – отозвался чужак.

– Думаешь, что я скажу Императору Грифона, что ты позволил и даже помог справиться с заданием? Даже не мечтай.

– Я знаю, что ты не скажешь, – произнес Крэлкин. – У меня другие цели.

– А не думаешь, что я тебя снова использую?

– Теперь я готов, – уверенно заявил собеседник.

– Если ты так уверен, то предлагаю не медлить. Времени, в общем-то, еще много, но на такую неблагодарную компанию я его не собираюсь тратить. Сколько еще лабораторий осталось?

Земной пони вытер кровь из-под носа, вытащил карту и сверился.

– Одиннадцать еще, – сказал он. – То есть, это оборудование состоит из тринадцати частей?

– Из восьми, – беспристрастно отозвалась кобылка. – Просто нам вначале повезло.

В течение двух часов Крэлкин и Винил блуждали по Вечносвободному лесу. Три следующие лаборатории были пустыми, и единорожка даже усомнилась в сохранности остальных частей механизма, однако вскоре все восемь элементов машины покоились в ее седельных сумках.

Чужак смог поговорить с любимицей грифонов и разрядить обстановку, однако находиться рядом с ней ему было не по себе. На мордочку Винил вернулась улыбка, движения снова стали фривольными, а глаза с огоньком осматривали очередную находку и другие заброшенные и успевшие проржаветь технологии грифонов. О некоторых она была осведомлена и даже рассказала кое-что жеребцу, но тот понимал, что она недоговаривает. Впрочем, как разговорить собеседницу он не знал, да и уже плюнул на эту затею.

В одно мгновение его интерес к предложенной Селестией попутчице пропал. Крэлкин видел противника, скрытого врага, которого нужно было опасаться, от которого нужно ждать удара в спину. Он помнил, как искусно подставлял порой собственную спину настырному магу Гресмиту, как парировал его выпады и побеждал, и ситуация с Винил была чем-то похожа на прошлую жизнь, от которой он сбежал в уютное общество разумных лошадок и раскис.

«Интересно, как бы сложилась ситуация, если бы я прорвал не время, а материю? – думал он порой. – Селестия бы непременно отправила меня обратно, даже не раздумывая. Да и понятно это: она обречена хранить Гармонию в Эквестрии, а пришельцы ее нарушают. Но смог бы я затащить в свой мир кого-то из пони? Возможно, Твайлайт. Да и какая разница? Вернись я назад, рано или поздно мою голову бы отделили от туловища, и тогда в Эквестрию стали бы прибывать нескончаемым потоком разнообразные ученые и маги в поисках чего-то нового. В любом случае, повезло больше мне, Селестия и единороги отбили бы атаку зарвавшихся пришельцев и залатали пространственную аномалию, а оживить меня уже не смогли бы».

Крэлкин и Винил вышли на полянку, и кобылка, присев на поваленное дерево, стала доставать из сумок добытые артефакты. Чужак с некоторой опаской смотрел на ее действия, на части механизма, летающие вокруг волшебницы в облачках магии, и постоянно озирался.

– Не парься, это Вечносвободный лес, – произнесла единорожка, мельком глянув на провожатого. – Тут никто не ходит. Ну, кроме сорвиголов. А им наши забавы будут не так интересны, как подкравшийся василиск или тимберволк.

– Интересно, почему Селестия не прикрыла этот лес? Он же опасный.

– Природа опасна, да, – слащаво потянула Винил, – на то она и природа. И как ты не скрывай ее, будут и хищники и добыча. Вот, к примеру, я хищник, а ты добыча.

– С чего это я добыча? – возмутился Крэлкин.

– Хищники всегда чувствуют добычу, – произнесла ди-джей и продемонстрировала хищный оскал.

– Глупая морда у тебя сейчас, – заметил пони.

– Лучше не оскорбляй, – предупредила кобылка. – Мы, хищники, с едой играем только тогда, когда сыты.

– Да хватит уже, – отмахнулся чужак. – Ты серьезно собираешься запускать неизвестную тебе машину прямо посреди Эквестрии?

– А что такого? – с недоумением поинтересовалась собеседница, не отрываясь от процесса сборки.

– Ну, к примеру, она может взорваться и стереть с земли все в радиусе ста или двухсот километров, – предположил чужак.

– Ты думаешь, что грифоны отправляют пони что-то настолько мощное и опасное?

– Ты сама сказала, что это ошибка. Более того, Император Грифона мог попросить тебя о такой “услуге”, чтобы убрать мешающее ему государство копытами его же граждан.

– Ты вот это сейчас серьезно? – спросила Винил, едва сдерживая смех. – Как ты мог вообще такое вообразить?

– В жизни я видел и не такое, – многозначительно произнес жеребец, но собеседница только ухмыльнулась, пожала плечами и продолжила собирать механизм.

По окончанию сборки у нее получилась пластина с несколькими тумблерами на боку. Кобылка пощелкала их, покрутила устройтсов перед глазами, потрусила, однако никакого эффекта это не произвело.

– Сломалось, наверное, – заключила она.

– Ну и слава Селестии, – облегченно вздохнул жеребец.

– Тогда мне надо просто отвезти его лично императору.

– Когда поедем к грифонам? – жадно поинтересовался земной пони.

– Надо узнать расписание… Насколько я помню, скоро должен отплыть корабль с каким-то особым грузом. Но, может, уже передумали или команду сформировали. Еще и пираты в море беснуются, делают, что хотят.

– Еще и на пиратов можно попасть? – изумился чужак.

– Потому корабли я использую в исключительных ситуациях, – пояснила Винил.

– А как же ты?..

– Летун, – беспристрастно ответила кобылка. – Просто и удобно.

– А не устаешь?

– Иногда.

Единорожка наскоро разобрала механизм и уложила в сумки. Крэлкин сверился с картой и приготовился выходить из леса, как между ним и попутчицей что-то хлопнуло. Повеяло гарью, и пони осыпало с головы до ног землей. Чужак зажмурился и непроизвольно закашлял. Кобылка тоже закашлялась, ругнулась, и спустя несколько секунд земного пони едва не сбил с ног сильный ветер, который сдул пыль и дым.

– Я прошу прощения, – услышал Крэлкин знакомый голос и, открыв глаза, увидел голубого пони, стоящего посреди взрытой земли. – Я сожалею, что так вышло.

– Экспериментаторы, – желчно проговорила Винил.

– Кресцент, ты чего тут делаешь? – с недоумением спросил земной пони.

– Еще и знакомы, – как бы между прочим произнесла кобылка и отвернулась.

– Неудачный переход, – виновато улыбнулся отец Твайлайт. – Трудно мне еще прыгать по неявным маркерам.

– Чего? – спросил белый жеребец.

– Не напрягай мозг, – отмахнулся пришелец, – тебе это не нужно. – Единорог посмотрел на попутчицу Крэлкина. – А что это за прелестная особа?

– Это Винил, – сказал белый пони. – Она мне помогает попасть в Империю Грифона.

– В Империю Грифона? – с подозрением потянул единорог.

– Это по работе, – тут же отреагировал чужак. – Селестия…

– Тогда почему принцесса… – Кресцент осекся и улыбнулся. – В общем, все равно. Я еду с тобой.

– Что? – воскликнул земной пони.

– Ты слышал: я еду с тобой. Меня приставили к тебе, как напарника, и теперь хотят, чтобы я пристально следил за тобой. С особой, как мне сказали, тщательностью. Инициатива Майта.

– Нянька… – снова прокомментировала Винил.

– Значит, уже знают, что я поеду в Империю Грифона? – поинтересовался чужак.

– Это вряд ли, – с сомнением сказал Кресцент. – Хотя мне почему-то сказали, чтобы я берег тебя от любой опасности.

– Странно это все, – подала голос кобылка, смотря на Крэлкина, и жеребцы обратили взор на нее. – Тебе нужно найти сильного попутчика-единорога для путешествия в Империю Грифона, и он появляется из воздуха. Как будто ждал необходимого момента, чтобы показаться. Кажется, тут кто-то темнит.

– Я? – поинтересовался земной пони.

– С тобой все понятно, – отмахнулась единорожка.

– Я? – спросил новоприбывший.

– Нет, ты тоже не знаешь, что происходит. Это кто-то, кто дает вам команды.

– И кто это? – полюбопытствовал белый жеребец.

– А я откуда знаю? – отозвалась собеседница. – Я просто сказала, что это все очень подозрительно, только и всего. Мысли-то читать я не умею.

– Раз мы будем вместе некоторое время, то позвольте представиться, – произнес отец Твайлайт. – Меня зовут Кресцент.

– Все равно, – отмахнулась кобылка. – Я не собираюсь с вами болтать. Пойдем, все равно уже закончили.

Крэлкин кивнул и повел спутников за собой. Он посматривал на единорога, но тот лишь улыбался, глядел вокруг и говорил, какая сегодня замечательная погода. Винил тоже выглядела довольной, и даже вес устройства грифонов, которое давило ей на бока и спину, не уменьшал ее настроения. Лишь чужак подозревал, что они от него что-то скрывают, но заводить разговор на эту тему он не хотел, по крайней мере, сейчас. Его смутило, что новый Майт приказал Кресценту быть рядом с ним и защищать. Такое тесное соседство с напарником не было в новинку, но забота о каком-то земном пони без метки со стороны одного из сильнейших единорогов Эквестрии была подозрительна.

– Я сваливаю, счастливо оставаться, – сказала единорожка, как только троица вышла из леса, махнула копытом и направилась к повозке и стражникам, которые уже стали в копытах крутить неизвестные прибор ди-джея. – Я отправлю почту Принцессе Селестии, – бросила она через плечо, – когда корабль будет готов. Она тебя предупредит, где и когда мы встречаемся. Эй! – крикнула она, обращаясь к стражникам, – вы что себе позволяете?! Эта штука очень дорогая!

– А… это… мы ничего… – промямлили жеребцы, моментально отложили аппарат в сторону и отпрыгнули от него, как от огня.

– Где мой костюм?!

Стражники осунулись и протянули костюм “Вандерболтсов” владелице. Крэлкин и Кресцент остались в стороне наблюдать действо. Единорог нахмурился и пристально смотрел на белую пони. Винил надела летуна, застегнула все ремни и нажала кнопку на груди. У летуна выдвинулись крылья, что-то неслышно загудело в недрах механизма, и из сопла повалил густой зеленый туман. Кобылка обернулась, махнула копытом и, подпрыгнув, устремилась в чистое небо.

– Наконец-то улетела, – буркнул Кресцент.

– Ты ее знаешь? – поинтересовался чужак.

– Конечно, знаю, – фыркнул тот. – В Целеберриуме ее все знают. Она на учете стоит, сколько я себя помню. Все же она близка с Императором Грифона. Как ты с Селестией. Ценная особь, хоть и вредная.

– Завербовать пробовали?

– Пробовали, – вздохнул член Целеберриума. – Но безрезультатно. Она слишком сильно привязалась к грифонам. Может, с грифонами ее связывает нечто большее, чем просто дружба…

– Исключено, – отмахнулся чужак, смотря на удаляющийся силуэт кобылки. – Грифоны жрут пони.

– Жрут, – подтвердил Кресцент, тоже смотря на Винил. – Но есть и такие, которые видят в них предмет сексуального характера. В обществе у них не распространена любовь, как в Эквестрии.

– С ней никто не будет спать. Только не с ней.

– Если она тебе не нравится, это не значит, что она не понравится кому-нибудь еще. У всех свое чувство красоты.

Крэлкин пожевал губу и сплюнул. «Прекрасная тема для обсуждения, – подумал он. – Не хватает только спросить у самой Винил об этом».

– Зачем Майт приставил тебя ко мне? – спросил он. – Я так понимаю не из праздного любопытства и не из долга сохранить мне жизнь.

Единорог фыркнул и отвел взгляд.

– Ты хочешь знать правду? – поинтересовался он.

– Рассказывай, – безвкусно отозвался чужак.

– Ты знаешь, что ты пустобокий пони? Знаешь, что именно это значит для грифонов?

– Больше, чем хотелось бы знать, – недовольно проворчал жеребец.

– Ну и вот, – выдохнул Кресцент.

– Что “вот”? – не понял собеседник.

– Мне надо удостовериться, что грифоны тебя уничтожат, и… – родитель Твайлайт тяжело вздохнул. – В общем, вот…

– То есть, ты просто будешь смотреть, как меня убивают? – изумился земной пони.

– А у меня есть выбор? – словно оправдываясь, произнес единорог и уставился на напарника. – Ты понимаешь, что значит ослушаться в Целеберриуме?

– Да мне плевать! – рявкнул Крэлкин. – Скоро Целеберриумом займется непосредственно Луна при поддержке Селестии. Думаешь, у вас есть шанс спастись? Целеберриум – уже прошлое.

– И что ты предлагаешь?

«Пора идти ва-банк. Это, пожалуй, единственный пони из скрытой организации, на которого я могу повлиять. И он мне нужен, как сильный союзник и верный шпион. Более того, у него боевая выучка Целеберриума, а это пригодится и мне, и Селестии».

– Примкнуть ко мне, пока не поздно, – сказал чужак.

– И что ты конкретно предлагаешь? – с отвращением поинтересовался Кресцент. – Служить Селестии, как придворная шавка? Нет, спасибо. Я не для того пожертвовал своей жизнью. Я не намерен, да и не хочу предавать то, во что верю.

«Либо я его плохо знаю, либо он мне сейчас откровенно врет. Он может предать и Целеберриум, и то, во что верит. Пока дело не касается его окружения, он – гордая птица, но как только дело коснется кого-то близкого, того, на судьбу кого он не сможет, но захочет повлиять, он изменит вектор взглядов».

– А что на счет Твайлайт? – спросил Крэлкин. – Готов пожертвовать ей?

– И кто ей может помочь? – с досадой спросил собеседник. – Ты?

– Селестия, – отозвался земной пони. – Она уже разгадала подсказку, которую мне дал Висио. Она уже знает, что делать, но ждет, пока догадаюсь я. Я не знаю, почему она медлит, я не знаю, что она задумала, но без меня Твайлайт будет обречена.

– Ты слишком высоко себя ценишь.

– То есть ты хочешь попробовать довериться Целеберриуму? – уточнил жеребец.

– А что мне остается делать? – вопросил Кресцент. – Предать его? Он гораздо страшнее Селестии. От Селестии я хотя бы знаю, чего ожидать, а Целеберриум может захватить мою семью и уничтожить у меня на глазах. А я не хочу видеть, как умирают мои близкие. Я вообще не хочу, чтобы они умирали!

– Целеберриум отживает свое, – напомнил Крэлкин.

– Заладил, как испорченная пластинка, – с недовольством произнес единорог. – У Целеберриума запас прочности на десятилетия. Пока будут пони, усомнившиеся в правильности поступков правительства, мы будем жить, мы будем вести подпольный образ жизни и отравлять общество в предсмертной агонии. Ты понимаешь, что будет, если членам Целеберриума внезапно сказать, что они могут идти домой? Это их сломает. Ты заберешь их цель в жизни. Они натасканы, чтобы правильно выполнять команды, по четкой инструкции сохранять Гармонию. А когда инструкций и правил не станет, они будут действовать на свой страх и риск и наделают столько ошибок, что Целеберриуму в настоящем виде придется потратить не один год на их исправление. Им нужно жесткое копыто.

– Селестия может дать им жесткое копыто.

– Они не пойдут за ней, – парировал единорог. – Нужен новый лидер. Достаточно жестокий, чтобы справиться с внутренним бунтом, и достаточно дерзкий, чтобы отстаивать свое мнение перед Селестией или хотя бы шпионить за ней.

– Погоди, – нахмурился чужак. – То есть, Селестия знает Старсвирла? Лично?

– Она не знает, что это именно он. Но Старсвирл действительно с ней общается. О чем, правда, мы не знаем, но он это делает не только ради Эквестрии, но и ради сохранения организации на плаву.

– У меня есть кандидатура на роль нового Старсвирла, – уверенно сказал жеребец.

– Крэлкин, Целеберриум…

– Луна уничтожит его физически, – настаивал земной пони, – а Селестия – дипломатически. И Луна возглавит новое образование скрытой организации.

– У Луны не хватит ни сил, ни времени, – отмахнулся Кресцент. – Мы проанализировали все ее способности и у нас есть как минимум три плана на силовое подавление, если она вновь обратится ко тьме.

– Не обратится, – заверил чужак.

– Дело было не только в доспехах древних пегасов.

– Вы знали? – удивился собеседник.

– Если бы Луна не была готова, она бы не поглотила тьму, – жестко произнес член скрытой организации.

– Тогда будет другой способ…

– Нет другого способа, Крэлкин. Успокойся и не сопротивляйся судьбе. От тебя сейчас зависит сохранность моей семьи, и я не собираюсь ею жертвовать.

– Одно мое слово – и семья будет под крылом у Селестии.

Кресцент нахмурился, открыл рот, чтобы что-то сказать, передумал и уставился в сторону.

– Я могу сохранить твоих близких и даже подарить Твайлайт счастье, – сказал чужак. – Пока что это в моих силах и в моей власти. Хочешь ли ты этого?

– Пиши письмо, – потребовал родитель. – Сейчас же. Я посмотрю, что ответила Селестия, и скажу свое слово.

– Ты ей не доверяешь?

– Я не доверяю тебе. Твое слово не стоит и выеденного яйца. Мне необходима гарантия самой Селестии. Она единственная может хоть что-то противопоставить Целеберриуму.

– Тогда дай бумагу и чернила.

Перед чужаком появились письменные принадлежности и небольшой стол. Он с недоумением посмотрел на предмет мебели, а потом на творца:

– Это действительно необходимо?

– Пиши, – приказным тоном сказал единорог. – Можешь писать все, что угодно, письмо не перехватят.

Крэлкин макнул перо в чернила и в два штриха описал ситуацию главному потентату. В тот же момент рог Кресцента окутала аура, через мгновение погасла, потом вновь появилась. Она колебалась с некоторой периодичностью, и через некоторое время голубой жеребец копытом стал негромко отстукивать ритм.

– Полсекунды? – уточнил земной пони.

– Целеберриум сканирует все пространство над Эквестрией на счет магических передач примерно с такой частотой. Все, что не попадет между импульсами, будет сокрыто от них.

– И как много…

– Только несколько писем за все время не было перехвачено, – перебил Кресцент. – Самые важные письма перехватывались со стопроцентной вероятностью.

– Но…

– Письмо от Спайка к Селестии идет около шести секунд, письма из-за границы и того больше. Меньше секунды… этому результату никому не удалось достичь, кроме одного пони: Висио.

– И он научил тебя? – с надеждой поинтересовался Крэлкин.

– Я безмерно благодарен ему за это знание, – тепло отозвался единорог. – Его магия даже не оставляет следов. Мы иногда обменивались данными и корректировали условия выполнения задания, чтобы наши главы кланов ничего не знали. Это, конечно, неправильно, но порой план расходился с реальностью, и приходилось действовать ситуативно. Представляешь, мы были единственной группой, которые выполняли задания без малейшего нарушения плана. Нас ставили в пример. Если бы они только знали…

– Я закончил, – произнес чужак, перечитав письмо и наведя в конце знак восклицания, полагая, что Селестия расценит это, как призыв к экстренным действиям.

Кресцент подтянул к себе бумагу, не глядя свернул в небольшой квадратик, отстукивая ритм, закрыл глаза и сосредоточился. В одно мгновение письмо вспыхнуло, превратившись в пыль, и исчезло.

– Получилось? – с чаянием спросил земной пони.

– Если нет, то нас убьют через несколько минут, – отозвался отец Твайлайт.

– Почему мы играем с жизнью, Кресцент? – внезапно спросил чужак. – Ты, я…

– Вот меня не приплетай, – попросил собеседник. – Только ты тут под постоянным прицелом. Я живу в Кэнтерлоте с любимой женой, и у меня есть любимые дети, которыми я горжусь и ставлю в пример другим родителям на собраниях. Я не собираюсь умирать просто так. Если они придут за мной, я дам отпор. И пока я буду дышать…

Внезапно единорог пропал в сильной вспышке света, вместе с ним пропал и стол. На траву упал листок. Крэлкин несмело поднял его, развернул и увидел знак Принцессы Селестии, похожий на ее кьютимарку, под которым было написано лишь два слова: “Немедленно возвращайся”. Он улыбнулся, облегченно вздохнул и зашагал к изумленным стражам Ее Высочества, которые должны были его отвезти обратно в столицу.

«Все же Селестия правильно интерпретировала мое послание и начала действовать незамедлительно. Будем надеяться, что никаких эксцессов на корабле не будет. Хотя… если меня спросит Майт или Старсвирл, о том, где пропадает мой напарник, что мне ответить?»