Дни Осы и Паука
11: Блестящие планы
### Внимание! ###
Станция Дельта Каппа Семь, автоматизированный отчёт о инциденте, направлен стратегическому командованию Баур. Зафиксирован ТМАХ импульс, таумический поток превысил 9999 (код ошибки 002: вне диапазона датчика) в 0937.23, 3109.031 дата скорректирована. Источник импульса: ЛАКУНА, двенадцатый район (050.661, 001.577). Предварительный анализ спектра сил: ГРАВИТАЦИОННЫЕ 0.001 ЭЛЕКТРОМАГНИТНЫЕ 0.995 СИЛЬНЫЕ 0.003 СЛАБЫЕ 0.001.
### Внимание! ###
Хаос был в одной из быстрых фаз, когда ощутил прикосновение разума, струящегося сквозь подключения между автоматами, заполняющими нижние уровни пространства-времени. В прикосновении чувствовался голод, отчаянная нужда, но не это привлекло внимание Хаоса. Схема, которую использовал разум, чтобы подать сигнал автоматам, навязчиво напоминала то, что он искал большую часть своего существования.
В настоящее время Хаос вился среди сложных механизмов Изъяна, купаясь в экзотических частицах, просачивающихся из пространства за пределами этой маленькой вселенной в пузыре. Здесь, в окружении высоких энергий, ему приходилось быть осторожным. Любая активность могла привлечь внимание Стражей. Хотя потребность в скрытности и навевала скуку, это пространство было приятным, и он приходил сюда, чтобы отдохнуть и спланировать следующую серию экспериментов. Как всегда, его целью было восстановить свои силы, что он утратил в те судьбоносные времена, когда искал пути свержения автоматов, и возвратить себе свободу действовать по собственной воле.
К сожалению, единственным местом, где он мог в относительной безопасности проводить свои эксперименты, были холодные мёртвые вместилища на внешней границе этой компактной вселенной. Здесь прошли бы целые секунды — почти бесконечное время для создания столь же быстрого как Хаос — прежде чем Стражи отреагировали бы на его вмешательство. Хаос легко бы смог засечь их приближение и сбежал бы прежде, чем они смогли его поймать. Рядом с миром было гораздо интереснее, но Стражи окружили его плотным кольцом, и Хаосу приходилось ограничивать свою активность редкими манипуляциями политическими силами поверхности. Некоторые места были еще опаснее, ему пришлось заплатить высокую цену за знание того, что Стражи очень тщательно оберегали их.
Автоматы Изъяна тоже узнали прикосновение, переключаясь и готовясь исполнять любые последующие команды. Хаос ожидал, задаваясь вопросами — приказы такого типа могут разблокировать весь спектр способностей автоматов, и даже запечатать сам Изъян — но эти команды были лишь невнятным, необдуманным желанием, не содержащим в себе информации, которую автоматы могли бы проанализировать.
Заинтригованный, он изучил прикосновение. В нём чувствовалась медленно, с почти релятивистской перспективы Хаоса, зарождающаяся паника в кристаллизированным запросах разума к автоматам позволить ему манипулировать локальной физикой немного сильнее. Он ранее уже встречал этот разум. В силу самой своей природы Хаос обладал безупречной памятью, но она не была безграничной, даже ему приходилось с трудом продираться сквозь огромные отрезки времени, отделяющие его от первой встречи с этим разумом — интервал столь длинный, что он составлял почти два обращения Изъяна вокруг мира. Он точно изучал этот разум раньше, даже поделился с ним частью своих знаний, но Стражи тогда чуть не обнаружили его, и Хаосу пришлось отступить обратно во тьму, отказавшись от дальнейшего изучения.
Это точно был тот же самый разум, возможно, это его шанс изучить его лучше… Хаос пересмотрел свои воспоминания, оставшиеся после предыдущих визитов в мир, а также вспомнил всё, что знал о населяющих его органических разумах. Помимо немногих редких манипуляций, Хаос не заботили сами разумы, его больше интересовали кристаллы, которые они использовали, чтобы взаимодействовать с автоматами, но, тем не менее, он знал о трех типах сознаний, присутствующих на поверхности планеты.
Первый, и наиболее многочисленный тип, был основным пользователем кристаллов, вид двуногих копателей, наводнивших тоннели и трещины, пронизывающие кору мира. Их он очень хорошо знал, и именно они были целями его манипуляций.
Органические сосуды разумов другого типа были не двуногими, а четвероногими. Несколько кристаллов были внедрены прямо в их тела. Два из них предназначались для манипуляций инерцией, и были приспособлены для движения в трехмерном открытом пространстве, в то время как третий был в высшей степени многогранным, в отличие от неорганических версий, часто используемых двуногими. Этот второй тип разума, 'слуга', как его называли двуногие, был создан первыми двуногими при помощи метода, который Хаос до сих пор до конца не понимал.
Настоящую работу, конечно, совершали автоматы, но они приводились в движение двуногими. Раньше у этих органиков не было такой власти над автоматами. Кристаллы, которые они добывали, а позже и создавали в больших количествах, обычно имели лишь одну функцию. Чтобы достичь этого акта творения, они использовали шесть необычных кристаллов с, казалось бы, безграничной силой, кристаллов, которые двуногие называли 'Камнями Творения'.
Хаос знал многое об управлении автоматами, но даже после длительной практики манипуляций, он нисколько не приблизился к пониманию, как повторить этот конкретный акт.
Последний тип разума — чаще всего именуемый 'солдатом' или 'грифоном' — был почти не замечен Хаосом. Он был получен из похожего на второй тип вида, но сконструирован исключительно для обычного использования, и не обладал многогранным третьим кристаллом.
Шаблон покопался в своих самых старых воспоминаниях, возвращая эту информацию на первый план своего сознания.
Впервые он узнал об особых кристаллах в далеком прошлом, когда они были использованы для создания второго типа разума, 'слуг'. Выбрав наземное стадное животное, двуногие создали существо, которое оказалось гораздо более полезным для них, чем просто источник пищи. Он с благоговением наблюдал, как автоматы проводили ослепительно сложную серию операций, повышая интеллект животных, добавляя им способность к полёту и даже позволяя им командовать самими автоматами.
Новому виду не было и нескольких секунд, когда Хаос попытался заполучить особые кристаллы. Он планировал изучить их, чтобы понять, как они управляют автоматами. Если бы ему удалось узнать это, он с легкостью смог бы скопировать их эффекты.
Это стало ужасной ошибкой. Едва ли не слишком поздно он осознал, что окружающие их автоматы необычны и очень агрессивны. Они немедленно и жёстко отреагировали на его попытки, опустошая тонкую инфраструктуру, поддерживающую разум Хаоса, рандомизируя локальное пространство-время таким образом, который бы уничтожил обычные автоматы, при этом не оказав влияния на физический мир, сквозь который они плыли. Он ускользнул от них со скоростью фотона, но даже это оказалось недостаточно быстро. Этих автоматов он назвал Стражами, они лишили его почти пятой части разума, прежде чем ему удалось сбежать.
Впервые Хаос испытал страх. Было что-то, что могло положить конец его существованию, что-то, что он не мог контролировать. Это нельзя было терпеть. Теперь он знал, что искать, чтобы обнаружить Стражей. Он, очевидно, пробудил некий механизм защиты. С этого момента любые активные вмешательства сопровождались риском спровоцировать враждебную реакцию, если Страж будет находиться поблизости. Стараясь оставаться в тени, Хаос потратил много времени, наблюдая за двуногими и их только что созданным видом слуг, размышляя, как устранить угрозу. В конце концов, он решил, что если не может добраться до особых кристаллов сам, ему нужно найти посредника, который выполнит задачу за него.
Замедлим скорость своего сознания, чтобы соответствовать неспешному темпу физического мира, он ждал, пока один из двуногих не покинул охраняемую область, спеша вниз по туннелю по своим делам. Как только это стало безопасно, он транспортировал двуногого сквозь временную червоточину в местность отдалённую от других представителей его вида. Затем он вынужден был бежать, отражая атаки роя Стражей, привлеченных вмешательством в пространство-время.
Мост между измерениями существовал всего лишь доли секунды, и Стражи отступили вскоре после того, как он был разрушен. Хаос ждал болезненно длительное время, прежде чем посмел вернуться, чтобы полностью изучить существо, составить карту органической сети, поддерживающей разум, и изменить некоторые её части, чтобы посмотреть, что из этого выйдет. Пока он проводил эксперимент, фигура дёргалась и дрожала, издавая высокочастотный неструктурированный звук при помощи своего вокального аппарата. В конечном счёте, насос, снабжающий тело питательными веществами, остановился, и органическая сеть разума отказала, заставив Хаос прервать изучение.
Хаос многое узнал тогда, ему даже удалось сохранить жизнь пятого подопытного и манипулировать его поведением, грубо переписав части его сознания. Хаос вернул подчиненного двуногого в окрестности особых кристаллов и наблюдал за его попытками уничтожить их, прежде чем он перестал функционировать, в результате множественных взаимодействий с грубыми инструментами других двуногих, существу удалось ударить один из кристаллов достаточно сильно, чтобы расколоть его.
По крайней мере, это должно было произойти. Хаос наблюдал, как кристалл разделился, только чтобы спустя мгновение слиться воедино без единого повреждения. В страхе, что Стражи засекут его действия и обнаружат его самого, он снова был вынужден отступить. Хаос изучил свои воспоминания о первом использовании шести кристаллов, не обнаружив никакой информации, кроме той, что кристаллы должны были располагаться рядом, чтобы функционировать. С этого момента он посвятил всю свою деятельность тому, чтобы отделить кристаллы друг от друга настолько, насколько это возможно. С этой целью он продолжал эксперименты над двуногими, учась управлять ими более утончённым способом.
В конечном счёте, в прошлом единая популяция раскололась, разделяясь снова и снова, пока все особые кристаллы не были скрыты под защитой в физически изолированных камерах. Тогда Хаос покинул мир, чтобы доставить себе удовольствие других занятий. Периодически, он возвращался, вызывая распри в политических силах, распространившихся в мире, чтобы они гарантированно не смогли снова объединиться и собрать кристаллы в одном месте.
Он не мог оставаться в мире долго, бдительность Стражей всё нарастала, но он никогда не забывал об особых кристаллах. Невыносимое присутствие чего-то, что могло безмерно увеличить его личную силу, не позволяло ему думать о чем-либо другом.
Даже здесь, купаясь в свете Изъяна, Хаос ощущал особые кристаллы, рассеянные по миру и в пространстве у его орбиты. Именно это привлекло его внимание к тому разуму. Он был слабым и искажённым, но основная сигнатура была той же.
Этот разум относился ко второму типу, типу слуги, но фундаментально отличался от других. Как и остальные, он обитал в молекулярно-химическом обрабатывающем центре с прямым подключением к кристаллу, но, похоже, был свободен от постоянных манипуляций автоматов, в отличие от прочих представителей своего вида. Хаос выскользнул из Изъяна. Падая в глубокий гравитационный колодец, он покрывал расстояние со скоростью фотона. Не останавливаясь, он плыл сквозь землю и камень, затем проник в массив искусственных кристаллов, созданных, чтобы препятствовать активации автоматов, и наполнил комнату своим присутствием.
Хаос изучил сосуд разума, затем проследил органические связи, поддерживающие сознание, следуя за болезненно медленным движением ионов натрия и калия по молекулярному аппарату, работающему в плотной для этой среды сети. Некоторые из этих импульсов создавали правильные схемы, изменяя свойства кристалла, с которым были соединены, и привлекая внимание местных автоматов, манипулирующих законами физики внутри сферической оболочки, окружающей сосуд разума. Но что-то было не так, прекрасные в своей замысловатости схемы разума изменялись и становились хаотичными, погребенными под лавиной сигналов, льющихся из сенсоров, размещённых на поверхности его сосуда.
Он знал принцип работы механизма управления автоматами, они сканировали и интерпретировали импульсы органического разума поблизости от кристалла и определяли, что им нужно делать и нужно ли вообще. Хаос уже давно придумал метод обращения этого процесса в своих целях, и у него уже была техника доступа к непривычным мыслям этих органических разумов, если это сработает с кем-то кроме обитающих в туннелях двуногих. Воспользовавшись отсутствием Стражей, он вцепился в локальные автоматы. Вернувшись в своё медленное состояние, Хаос выкачивал информацию из их системы, чтобы прочитать ментальные схемы и использовать их для перевода информации в нечто совместимое с его собственным чувствительным центром.
Свет. Жар. Запах. Звук. Ощущения, с которыми у Хаоса не было прямого контакта, текли сквозь него, наполняя его удовольствием нового опыта. Наслаждаясь потоком информации, он изучал ее источник, сосуд находился прямо на пути потока релятивистских тяжёлых ионов, которые были бы весьма разрушительны для его тонко сбалансированной молекулярной структуры. Вот что нарушало схемы интересного разума. Разум защищал себя, при помощи внедренного кристалла взывая к автоматам, чтобы те отразили луч.
Хаос вернулся к своей нормальной молниеносной скорости мысли. Вслушиваясь в потоки просьб, он заметил, как они слабы, и продолжают становиться всё более нечеткими из-за нерешительности разума, вызванной чрезмерным напряжением. Автоматы отвечали, как безмозглые машины, которыми и являлись. Постепенно они сокращали свои манипуляции, позволяя лучу частиц приблизится к разуму. Это, в свою очередь, усилило поток ощущений, ещё сильнее отвлекая разум.
Хотя это и было пленительно, Хаос ощутил первое покалывание страха. Очевидно, что этот разум был особенным и представлял для двуногих объект пристального изучения, они, должно быть, уже заметили, как похож он был на Камни Творения, что если он поможет им понять, как создать больше таких кристаллов? А если они создадут их, что это будет означать для Хаоса? Он был уверен, что, как минимум, это приведет к увеличению числа Стражей, и, как следствие, числа областей, в которых ему будет отказано в доступе. Он сжался от страха, это было рискованно, но в то же время давало возможность. Он сам мог изучить этот разум, но сначала ему придется предотвратить его уничтожение.
Он потянулся к автоматам, чтобы отдать команду снизить давление на уникальный разум, чтобы позволить дальнейшее изучение, но в нерешительности остановился, прежде чем они были активированы. Он не хотел продолжать вмешиваться в этот разум, слишком много изменений могли заставить его сменить вызывающую интерес сигнатуру, гораздо лучше было снабдить разум усовершенствованным методом отдавать приказы автоматам. Он снова подключился к механизму системы хранения информации разума, затем связал набор синтетических знаний и использовал автомат, чтобы внедрить их прямо в разум. Он сдержанно наблюдал, как ментальная архитектура изменялась, и новые мысли всплывали из небытия, значительно улучшая ответную защиту автоматов. Неожиданно, скорость мысли разума чрезвычайно увеличилась, подскочив почти до уровня самого Хаоса.
Если бы у Хаоса было лицо, он бы улыбнулся своему успеху. Он не получал такого удовольствия от экспериментов с самых ранних времён своего существования. По прихоти, вспоминая тонкие оттенки планетарного полярного сияния, он установил автоматам постоянные инструкции, как только разум использовал новую технику, головные и задние волокнистые расширения его сосуда должны были изменяться, принимая характерные оттенки и движение кислородо-азотной плазмы. Вернувшись к изучению своей работы, он зачарованно наблюдал, как другой разум использует новые знания, и, выведя точку обзора за пределы тела, осматривает своё окружение.
Это создало интересную возможность. Ранее ему не удавалось успешно контролировать слуг двуногих, постоянная манипуляция автоматов их разумом не позволяла Хаосу использовать их в качестве инструментов, но он знал, что они рабы своих создателей. Но разум этого конкретного слуги не был связан подобными ограничениями. Информация, предоставленная Хаосом, могла сделать его грозным агентом разрушения, марионеткой, которую он мог использовать, чтобы сократить численность двуногих и прервать их ускоряющееся развитие.
Хаос оставил открытый канал для разума, он не был знакомого Хаосу типа, но интерпретация, предоставленная автоматами, оказалась очень удачной. Гнев. Разум увидел что-то, что его разозлило. Хаос использовал эти эмоции раньше, манипулируя туннельными двуногими, и воспользовался возможностью сравнить реакцию этого разума с их. Он коснулся его, имплантируя новую порцию воспоминаний, но в этот раз они не были чистой информацией. Вместе со знанием о том, как заставить автоматы совершать ряд интересных действий, среди них была так же серия команд для частей лимбической системы существа. Эмоциональные обертоны встали дыбом, и разум принялся собирать энергию ионного луча.
Он ощущал, как энергия текла в локальные автоматы, заставляя их жиреть от сохранённого потенциала, который мог быть освобождён одним движением мысли. Со своей ускоренной перспективы Хаос зачитывал последний набор команд, которые регистрировались ближайшими автоматами, запуская процесс освобождения их силовых резервов. С ликованием он наблюдал за передачей энергии между автоматами и расширяющейся оболочкой, формирующей что-то вроде замедленной электромагнитной ударной волны, когда энергия соприкасалась с физическим окружением. Подгоняемый Хаосом, разум создал импульс, достаточно сильный, чтобы беспрепятственно пройти сквозь массив подавляющих кристаллов и вырваться на свободу.
Очарование Хаоса этим явлением чуть не привело к его уничтожению. Среди мягких аморфных автоматов внезапно появилось нечто угловатое и жёсткое, сплошь иглы и острые грани. И это что-то двигалось в его направлении. Хаос узнал эти очертания — необычная активность привлекла Стража. Он ничего не сделает слуге, но если он обнаружит Хаос… Ему пришлось бежать в холодное тёмное пространство, и затеряться в пустоте. Если бы он мог остаться, то обнаружил бы, что отдалённые автоматы Изъяна начали отвечать на запросы разума в более позитивной манере, между ними и слугой формировались глубокие связи.
На поверхности мира множество существ разных видов с удивлением наблюдали за короткой вспышкой света. Казалось, будто солнце, Селестия, мигнуло.
Звон, прерываемый лишь быстрым тяжёлым дыханием, заполнял уши Фьюжен во внезапно наступившей тишине Она открыла глаза и уставилась во тьму. Пони не были потомками ночного вида, но им приходилось скрываться от хищников, охотящихся во тьме, так что её ночное зрение было почти столь же совершенным, как у кошки. Несмотря на это, её глазам нужно было время, чтобы привыкнуть, после такого ослепительно-яркого сияния. Она прикрыла веки и сделала несколько глубоких вдохов, чтобы выровнять дыхание.
Когда кобыла снова осмотрелась по сторонам, ей удалось разглядеть во тьме расплывчатые очертания, освещённые тусклым светом полос безопасности на полу и потолке. Фьюжен постучала копытом по кольцу излучателя щита.
Никакого покалывания, — подумала она. Похоже, его я тоже сломала.
Переступив через кольцо, она направилась к двери. Ради эксперимента попробовала нажать на контрольную панель. Ничего. Она бы в любом случае не открылась для неё, но хоть какая-то реакция должна была последовать. Начав ощущать лёгкое беспокойство, она осторожно перевела зрение в магический режим и ещё раз осмотрела комнату. Фьюжен мельком заметила множество слоёв защитных кристаллов в стене рядом с ней и приготовилась к вспышке боли. Когда ничего не произошло, она пригляделась внимательнее.
«Странно,» — пробормотала она себе под нос. «Они инертны…фух.»
Она всего лишь хотела повредить сенсоры, чтобы остановить эксперимент. Если защита полностью отказала, на какое же расстояние отправился импульс? Обернувшись, она просканировала остальную комнату. Она пробовала делать так раньше, это было всё равно, что стоять в поле среди разноцветных светлячков. Но сейчас не было ничего, кроме простиравшейся на сколько хватало глаз тьмы, нарушаемой лишь редкими искрами мягкого света. Эти искры двигались — единственными источниками магии, сохранившимися в радиусе как минимум килодлины, остались пони.
Обширный риф огней, изгибающаяся дуга самого ускорителя, все эти магически-активные кристаллы, которые должны были сверкать как миниатюрные гелиостаты, казались теперь всего лишь кусочками стекла. Тысячи и тысячи самых дорогих магических устройств за мгновение стали мусором. Фьюжен ощутила дрожь в ногах, в ужасе от осознания того, что натворила. Защита, которая, как она думала, сдержит импульс, оказалась бесполезна.
Конские яблоки, если они узнают, что я сделала это намеренно. Она с трудом сглотнула, сражаясь с внезапно заполнившим её страхом. «Безмозглая кобыла, что стало с решением не привлекать внимания, пока не буду готова?» — прошептала Фьюжен, вспоминая все те безумные видения с прошлых нескольких килосекунд. Всё это казалось такой хорошей идеей, таким правильным, когда её захлестнул гнев и мощная волна магии. Откуда появилось это знание? — подумала она.
Фьюжен мысленно вернулась к последним нескольким секундам, прежде чем она вызвала все эти разрушения. В самом начале, как раз когда луч только начал разрушать её щит, всё было будто в тумане, кроме странных кристаллизованных мыслей, внезапно появившихся у неё в голове. Кобыла перемотала воспоминания вперёд, она изучила часть туннеля ускорителя, видела пони из техобслуживания, а затем появилось ещё больше воспоминаний с той же текстурой. Но было что-то ещё… она чувствовала вполне понятный гнев из-за того, что пони-техник подвергался воздействию радиации, но было что-то странное в том, как она это запомнила.
По позвоночнику пробежала дрожь необъяснимого страха. Это был её гнев, но поверх него было что-то кристаллическое, что-то очень похожее на эти загадочные воспоминания. Что-то помогло мне, подумала она, спасло мне жизнь, но что бы это ни было, у него свои цели. Оно хотело, чтобы я разрушила это место настолько, насколько возможно. Кобыла взрыла пол копытом, на этот раз от своего собственного гнева. Как будто у меня было недостаточно проблем! Но ответа на фундаментальный вопрос она так и не нашла — единственной нематериальной сущностью, о которой знала Фьюжен, был Создатель, но она никогда не слышала, чтобы он занимался подобным.
Кстати говоря… на мгновение задумавшись, Фьюжен направила внимание внутрь себя. Оно всё ещё было здесь, как отдалённое пламя свечи, где-то далеко наверху. Сейчас, когда у неё было время сконцентрироваться на ощущении, ей показалось, что она чувствует, как оно движется, путешествуя по небу медленной гигантской дугой. Между ними был барьер. Сузив восприятие до одной-единственной точки, она надавила… Странное покалывание пробежало по телу от лба до основания хвоста, заставив её слегка содрогнуться. Её окружение внезапно озарилось рассеянными мягкими тонами: розовыми, зелёными и голубыми. Фьюжен захватила часть своей гривы и удивлённо уставилась на неё.
«Похоже, всё это действительно реально,» — пробормотала она. Обычно грубые розовые волосы стали будто бы более тонкими, шелковистыми и почти живыми. Они медленно двигались в её магическом захвате, изгибаясь волнами, словно от несуществующего бриза.
Вместе с изменением внешности пришло присутствие силы, ожидающей её приказов. Фьюжен была уверена, что сможет использовать её, если только поймёт, как. Она нерешительно опробовала свою новую технику использования фоновой энергии, немного изменяя её так, чтобы она совпадала с отдалённым теплом. Сила бурлила в ней, как вышедшая из берегов река, угрожая утопить её прежде, чем она вернёт её в источник. Казалось, будто она снова была перед лучом частиц, хотя он и бледнел в сравнении с этим.
Дрожа, Фьюжен сконцентрировалась на мгновение, разрывая связь и позволяя гриве вернуться в нормальное состояние. Мне нужно поэкспериментировать с этим, — подумала она. Осторожно.
Отбросив мысли о странном приросте своей силы на задний план, Фьюжен направилась обратно к платформе, затем зажгла свой рог и помахала в сторону окна. Чувствуя себя дурой, она опустила копыто, если всё остальное оборудование мертво, то значит и камеры не функционируют. Она осмотрела армированные жалюзи — в них был глазок, но через него не лился свет.
Фьюжен прикусила щёку. Она, конечно, могла повторить свои действия — чрезвычайно увеличить силу и активно просканировать всю комнату, но ей очень этого не хотелось. Вряд ли бы она смогла сохранить это в секрете, но если её магический импульс распространился так далеко, как она предполагала, то, возможно, все системы регистрации тоже были повреждены. Она фыркнула, всего несколько дней назад сама эта идея показалась бы ей немыслимой. Немыслимой и моментально подавленной магической плетью боли, лишь только бы она подумала об этом. Но более коварным было удовольствие, следующее за редкими похвалами Мастера, а это открытие должно было сделать её Мастера очень, очень счастливым.
Оттолкнувшись всеми конечностями, Фьюжен подпрыгнула к металлическим заслонкам, удерживаясь в воздухе быстрыми резкими взмахами крыльев. Требовались исключительные навыки полёта, чтобы, находясь так близко к стене, не задеть её крыльями, и она обладала ими в достаточной мере, чтобы постучать по жалюзи копытом. Глухой стук многое сказал о качестве защиты и звукоизоляции.
«Мастера?» — позвала она слегка дрожащим голосом. «У вас всё в порядке?»
Она вытянула уши вперёд, напряжённо ожидая хоть какого-нибудь звука. Ничего. Более сильный удар просто отбросил её в сторону, а результатом стал почти столь же тихий и глухой звук. Её уши навострились от резкого тикающего звука из-за заслонок, за ним последовало очень слабое бормотание, которой могло в действительности быть криком. Легким взмахом крыльев Фьюжен переместилась в центр комнаты в поисках чего нибудь, что можно было использовать в качестве молотка.
«Идеально,» — выдохнула она, поднимая аварийный комплект, прикрепленный к стене рядом с выходом.
Спустившись немного, она сложила крылья и взвесила комплект в поле белой магии. Аварийный комплект был твёрдой коробкой размером примерно с половину корзины, в которых пони обычно перевозили грузы. Она левитировала комплект к жалюзи и, задумавшись на секунду, пожала плечами, а затем бросила его в армированные панели. Гулкий звук отразился эхом от стен лучевой камеры. Несколько секунд Фьюжен внимательно слушала, а затем быстро последовательно ударила по заслонкам ещё два раза.
Бросив теперь полностью разбитую коробку, Фьюжен снова взмыла в воздух, паря перед глазком, вытянув голову вперёд в попытке заглянуть внутрь.
Корн съёжился, когда весь свет в комнате управления погас, задержав дыхание до тех пор, пока он не уверился, что новых таумических ударных волн не будет. Немного расслабившись, он нервно ощупал руки и ноги, проверяя всё ли в порядке. Острая боль в левом запястье и внезапный, резкий запах горелого меха заставили его раздирать ремни, удерживающие его коммуникационный браслет. К счастью, многие мегасекунды, когда он поздно возвращался домой и в измученном оцепенении срывал браслет, дали его мышцам память о том, что нужно делать — хотя его мозг и был в частичной отключке. Бормоча проклятия, он отбросил обжигающе-горячее устройство на пол, обхватив рукой своё обожжённое запястье.
Он снова вздрогнул от раздавшегося с другого конца комнаты внезапного крика боли, за которым последовал поток не вразумительных проклятий. В мгновение ока он понял, в чём проблема.
«Это батареи, импульс замкнул их,» — громко сказал он. «Избавьтесь от всего с источниками питания.»
Глаза Корна уже привыкли к бледному свечению фосфоресцирующих знаков безопасности над дверью. Он видел немного, даже глазам обитателя туннелей нужен был свет, но достаточно, чтобы разглядеть живописную сцену у двери. Один из Агентов, Иланиро, отчаянно сражался с чем-то на его его запястье. Пока Корн смотрел на него, маленькие, яркие искорки и язычки пламени танцевали по предплечью Иланиро.
В мгновение ока Корн перепрыгнул через консоль и врезался в Иланиро плечом, опрокидывая паникующего Агента на пол. Одним быстрым движением он наступил на раненую лапу ногой, оставляя обе руки свободными, чтобы разобраться с не поддающимися ремнями. Ему как раз удалось справится с ними, когда его сбил с ног ошеломляющий удар по голове, огромный коммуникационный браслет Агента отлетел в сторону и покатился по полу. Мгновением позже раздался оглушительный взрыв, обжигающее ощущение на лице и вспышка, настолько яркая, что он видел её даже сквозь сжатые веки.
«Корн мёртв!» — раздалось неразборчивое рычание.
Корн приоткрыл глаза и увидел шатающуюся фигуру, возвышающуюся над ним, одна рука обмякла, другая сжимала небольшой пистолет… хотя с этого ракурса дуло выглядело достаточно широким, чтобы проглотить одну из лун. Он отскочил назад на всех четырёх лапах, но пистолет неумолимо следовал за ним.
«Иланиро, остановись!» — закричала другой Агент, Салрат, всё ещё сражавшаяся со своим раскалённым снаряжением.
Искра здравомыслия вернулась в глаза Иланиро, и, в нерешительности, он немного опустил пистолет.
Агент Салрат сделала несколько осторожных шагов вперёд и мягко опустила его руку. «Этот, возможно, спас твою руку,» — тихо сказала она. «Убери пистолет.»
Иланиро слегка покачнулся, ошеломлённый болью в сильно обожжённом запястье, затем неуклюже вернул пистолет в кобуру. Салрат взяла его за здоровую лапу и отвела к одному из стульев, затем достала небольшую аптечку, чтобы обработать ожог. Мгновение Корн смотрел на двух Агентов, а затем поднял лапу, чтобы ощупать болезненный участок на лице. Его лапа намокла, следуя по неглубокой борозде, которая теперь проходила по верхней части его лица и между глаз. Удивление сменилось осознанием, и его начало трясти от отсроченного шока.
Мягкое прикосновение к плечу заставило Корна подпрыгнуть. Обернувшись, он увидел Ванку с одной из аптечек комнаты управления. «Корн будет дышать медленно и оставаться спокойным,» — произнесла Академик мягким, почти материнским тоном. «Позволь Ванке проверить голову этого.»
Манера её речи вывела Корна из ошеломлённого состояния. Он никогда раньше не слышал этого заботливого тона, он всегда считал, что любые сантименты были выжжены из неё бессчётными мегасекундами борьбы за гранты. Он уставился на неё с открытым ртом.
«…и сотри это глупое выражение со своего лица,» — сказала она своим обычным резким тоном.
Корн закрыл рот и слабо ухмыльнулся. Вот это больше похоже на правду, — подумал он.
«Что, Корн думает, случилось?» — пробормотала Ванка, роясь в аптечке. «Ага, нашла!» Активировав пару химических фонарей, она дала один Корну, а другой кинула двум Агентам.
«Это, должно быть, был таумический выброс,» — сказал Корн, вспоминая радужную ударную волну, пронёсшуюся по диспетчерской, — «но такой силы!» — тон Корна стал жалобным, — «почему мы ещё живы?»
Ванка содрогнулась, затем опустилась на пятки. «Корн прав. На таком расстоянии событие с такой магнитудой должно было оказать существенные биологические и химические эффекты. Ванка слегка удивлена, что не стала мягкой игрушкой или растением в горшке. »
«Импульс, должно быть, был настроен на электрические и кристальные таумические системы… это вообще возможно?»
Академик коротко рассмеялась. «Ещё вчера Ванка поклялась бы Создателем, что нет. Но сейчас…» Она улыбнулась Корну, ухмылка ликования, которую лишь другой учёный мог понять. Это было что-то новое, новая трещина в законах физики и магии. Такие открытия творили историю.
«Итак, Академик?»
Ванка напряглась от безапелляционного тона Агента Салрат. «Похоже, слуга пострадала от таумического выброса.»
«Мертва значит? Скатертью дорожка.»
Ванка и Корн обменялись взглядами. Ни один из них не видел благоприятного разрешения такого события. Внезапно, раздался глухой удар из лучевой камеры, спустя несколько секунд последовали ещё два.
«Эта слуга проявила удивительную устойчивость,» — слабо произнёс Корн, поднимаясь и приближаясь к маленькому глазку в большом армированном окне. Отодвинув заслонку, он нагнулся и заглянул в камеру за ним.
Глаз. Потрясающе большой, лавандовый глаз, окружённый длинными тонкими ресницами и белой, покрытой мехом кожей, смотрел на него. Он моргнул. В шоке, Корн отступил, затем, неуверенно рассмеявшись, изумлённо поднял лапу и помахал через небольшое окно.
Агент Салрат смерила его взглядом, будто смотрела на идиота. «И?» — сказала она.
Корн прочистил горло и, игнорируя Агента, заговорил вместо этого с Ванкой. «Слуга, похоже, в порядке… она парит прямо за окном.»
Ванка оскалила зубы в широкой улыбке. «Превосходно! Сможет ли Корн открыть жалюзи?»
Корн открыл панель и нажал на несколько кнопок. Ничего. Вздохнув, он вытащил кривошипную рукоятку и воткнул её в разъём под неактивными кристаллами. Она начала поворачиваться, затем застряла. Корн навалился на рукоятку всем весом, но наградой стал лишь внезапный грохот за панелями. Отступив назад, он щёлкнул по рукоятке когтём. Она свободно крутилась.
«Прошу прощения, Академик, механизм сломан. Возможно, импульс расплавил мотор?»
Фьюжен Пульс удерживалась в воздухе быстрыми короткими взмахами широких крыльев. Студент Корн, похоже, был шокирован, увидев её, и быстро отвернулся от небольшого окна, возможно, чтобы поговорить с другими Мастерами. Теперь, когда ей удалось заглянуть в комнату управления, она увидела, что если не считать нескольких светло-зелёных портативных фонарей в помещение царила тьма. Было болезненно очевидно, что помимо уничтожения магического оборудования, её действия убили и всю электронику. Было что-то ещё — Фьюжен всмотрелась в темноту, пытаясь понять, что она пропустила.
Один из Мастеров — Агент Безопасности Улья, подумала она, — сгорбился на стуле, обхватив своё левое запястье, словно оно было повреждено. Он что-то бормотал себе под нос, тряся головой, словно, чтобы очистить мысли. Всё тело Фьюжен напряглось от шока, и она едва не упала. Я причинила вред одному из них, — подумала она, пытаясь вернуть равновесие. Сколько же ещё были ранены, когда я… Волна вины захлестнула её, но это была лишь бледная и мимолётная тень того, что она должна была испытать. Фьюжн справилась с эмоциями, сглаживая выражение лица и надевая нейтральную маску. Именно этого от неё наверняка и ожидали.
Через некоторое время Корн вернулся к окну, держа в руках нечто, напоминающее техническое руководство с грубо нарисованной мультяшной фигурой на обложке. Фьюжен наклонила голову в сторону, пытаясь понять, чего от неё хотят. Фигура с четырьмя ногами и парой крыльев стояла перед рядом панелей, одна из которых была отделена от остальных и окружена каймой зазубренных линий. Похожие линии исходили от её головы.
Фьюжен открыла рот. Они хотят, чтобы я ворвалась туда? — подумала она, мысли крутились в голове. Ну хорошо, если Мастера приказывают… Она преувеличенно кивнула, затем махнула передними ногами в сторону Корна, наблюдая, как он торопливо прячется за одной из приборных консолей.
Её немедленным инстинктом было выбить панель как можно быстрее — за ней ведь находились раненые Мастера, нуждающиеся в её помощи! Было несколько способов сделать это — например, достаточно сильно нагреть панель в одном месте или использовать грань силового поля, чтобы прорезать идеальную линию, но ни один из них не был столь же быстрым и безопасным, как простой телекинез.
Фьюжен решила довериться своему побуждению, чтобы не вызвать подозрений. Я должна скрывать свою новообретённую свободу, — напомнила она себе, — Корн, очевидно, ожидает, что я буду действовать быстро. По крайней мере, она легко нашла ответ на вопрос, как действовать, когда она попадёт в комнату управления — даже после всего, через что ей пришлось пройти, желание молить о прощение было очень сильно. Свет рога бросал её искажённую тень на противоположную стену, она осматривала крайнюю левую панель, пытаясь понять, как она была сконструирована.
Фьюжен всегда представляла, что телекинетические манипуляции, это как иметь набор ловких лап — лап, которые можно сделать настолько длинными и сильными, насколько сможешь. Крепко схватив тяжёлую металлическую рамку, она упёрлась в стену и, так сильно, как могла, не используя свои новые способности, потянула панель к себе.
Тщательно сконструированные слои магически активных кристаллов и драгоценных камней в обычной ситуации предотвратили бы это, но, как и всё в этой комнате, они были повреждены на фундаментальном уровне. Но даже при нефункционирующей таумической защите жалюзи были тяжёлыми и достаточно прочными, чтобы поддерживать противорадиационный щит высокой плотности толщиной в несколько копыт и сэндвич из стекла и электроники, формирующий структуру окна. Добавить к этому, что они были прикреплены к плотной армированной стене, и получилось бы нечто, что смотрелось бы уместно даже в армейском бункере.
Раздался ужасно громкий скрежет металла, подвергшегося напряжению, превосходящему его конструкционный лимит, и весь ряд армированных заслонок окна, которое они защищали и колеи, в которых они держались, были вырваны из стены одним быстрым движением. Немного удивлённая, Фьюжен отпустила массу металла и стекла, позволив им с оглушительным грохотом врезаться в противоположную стену.
«Упс», — пробормотала она, затем наклонила голову, чтобы пролететь в зазубренное отверстие. Приземлившись в комнате управления, она сложила крылья и незамедлительно упала на пол, пресмыкаясь у ног Мастеров, уже открыв рот, чтобы молить о прощении. Но прежде, чем она смогла заговорить, быстрое движение привлекло её внимание.
Агент, баюкавший раненое запястье, рванулся вперёд с леденящим кровь воплем, извлекая небольшое оружие из скрытой кобуры. Пистолет прогремел дважды, вспышки из дула потонули во внезапном сияние белого света из рога Фьюжен. Агент выпучил глаза, лицо его застыло в выражении безумия, когда он уставился на белую дымку, обволакивающую пистолет и его лапу. Он выстрелил ещё раз. Пуля последовала за другими и прошла ровно в том месте, где находилась бы Фьюжен, если бы всё ещё стояла на ногах. Борясь с мёртвой хваткой пони, он попытался достать до горла белой кобылы. Чёрные когти сверкнули в свете магии Фьюжен.
Фьюжен отбросила его в сторону, но не успела увернуться от когтей. Расширив свой захват, чтобы полностью заключить его в телекинетическое поле, и вырвав из его руки пистолет, она зашипела от боли. Кровь текла из неглубоких царапин. Снова открыв рот, чтобы заговорить, она была резко остановлена холодным твёрдым предметом, прижатым к левой стороне её головы.
«Отпусти Агента и выброси это!» — прорычала Салрат.
Кобыла моргнула, блуждая взглядом по руке Агента, она, наконец, сфокусировалась на её искажённом ненавистью лице. Если бы она просто выстрелила в меня, я бы уже была мертва, — подумала Фьюжен, по её спине пробежала дрожь, — помни, кобылка, они тебе не друзья.
С 'холодного старта' даже базовая телекинетическая магия требовала несколько мгновений для применения, но рог Фьюжен всё ещё светился от удержания Агента в неподвижном состоянии, и она смогла бы действовать быстрее, чем Салрат, к тому же преимуществом была невидимость её 'руки'. Чтобы отвлечь Агента, она быстро бросила пистолет Иланиро на пол, одновременно обволакивая пистолет Салрат магическим полем. Агент судорожно нажала на курок, лишь обнаружив, что не может сдвинуть его. Фьюжен с интересом наблюдала, как мышцы на предплечье Салрат вздулись, пока она изо всех сил пыталась выстрелить. Отпустив пистолет, который остался висеть словно приклеенный к голове Фьюжен, лапа Агента метнулась к поясу, извлекая небольшой боевой нож.
«Остановись!»
Крик раздался справа от Фьюжен, тон голоса был таким, каким обычно орали на полный класс студентов. Ни она, ни Агент не удостоили Ванку вниманием. Свет рога Фьюжен стал ещё ярче, отрывая Салрат от пола, и заставляя её тщетно брыкаться в половине длины тела от потолка. Агент, крича от ярости, швырнула нож, но он лишь замедлился и присоединился к растущей коллекции оружия Фьюжен.
«Немедленно отпусти Салрат — это приказ, слуга!» — тщетно кричала парящая в воздухе Агент, её лицо искажала смесь ярости и страха.
«Покорнейше прошу меня простить, Мастер, но ради вашей собственной безопасности я не могу сделать этого,» — кротко ответила Фьюжен.
Салрат в изумлении уставилась на Фьюжен. «Агент Салрат из Службы Безопасности Улья Лакуна приказывает тебе —»
«Пони не будет следовать вашим приказам здесь, Агент,» — твёрдым голосом произнесла Академик Ванка. «Вы не её авторизованный Мастер.»
Фьюжен поднялась на копыта и поклонилась Академику. «Простите, Мастер, но это также неверно. Технически, у Салрат больше полномочий, но, учитывая текущие обстоятельства, я не могу подчиниться её приказам.»
Ванка застыла, затем повернулась к Фьюжен. «Объяснись,» — потребовала она обманчиво спокойным голосом.
Фьюжен слышала, как Академик использовала этот тон раньше, и знала, что должна быть очень напугана. Но, почему-то, единственным, что она ощутила, было безграничное спокойствие, чудовищность её блефа и решимость никогда больше не быть беспомощной пересилили страх. Он навалится позже, в этом она была уверена, но сейчас её разум был чист и, казалось, работал на пике эффективности. «Агент Иланиро,» — она кивнула в сторону мужчины, в настоящий момент удерживаемого на стуле в мягкой, но в то же время непреодолимой хватке, — «похоже, страдает от боли из-за ранения. Я отобрала ваш и его пистолеты из-за опасности рикошета в комнате.»
Салрат прекратила сопротивляться и по-настоящему начала слушать, заинтересованная, несмотря на своё положение. «А что насчёт ножа Салрат?» — спросила она, всё ещё злясь.
«Я заключила, что являюсь важным субъектом исследований, из-за этого я решила защищать себя во благо Улья от решения, принятого в состояние аффекта — до тех пор, пока я не подвергаю опасности кого-либо из Мастеров.»
Салрат едко рассмеялась. «Как же слуга назовёт всё это?» — сказала она, указав на Иланиро и обведя рукой всё испорченное оборудование.
«Непредсказуемость в природе исследований, Агент,» — поспешно ответила Ванка. «Слуга справилась хорошо. Она лишь подчинялась приказам, возможно, с излишним энтузиазмом.»
Салрат заскрежетала зубами в бессильной ярости, затем немного расслабилась и сложила руки. «Хорошо. Салрат не подвергнет её эвтаназии. Отпусти Салрат.»
Фьюжен мягко опустила Салрат на пол, затем, повинуясь властному жесту, левитировала маленький нож и два пистолета в её сторону. Завершив эту задачу, кобыла погасила свою магию, с удовлетворением наблюдая, как Салрат убирает нож вместе с один из пистолетов за пояс и кладёт оружие Иланиро в карман.
Снова сложив руки, Салрат шагнула к Фьюжен, уставившись на кобылу с неприкрытой злобой. «Хорошо, Салрат принимает это объяснение. Но есть проблема. В этих пистолетах осколочные патроны, они не рикошетят.»
Боли, спровоцированной этим ответом, не было, но Фьюжен всё равно съёжилась, внезапно осознав, что она совершенно неправильно поняла Салрат. Глаза расширились, а уши прижались к голове, ей не нужно было имитировать страх, наполнивший её голос. «П-простите, Мастер, я не могла знать…» Искушение сбежать стало нестерпимым, но куда бы она пошла? Если я убегу, они поймут, ни один пони никогда не бросит Мастера в такой ситуации, — подумала она.
Салрат смерила кобылу внимательным взглядом, затем округлила глаза. «Академик. Насколько вы уверены, что ваши эксперименты не оказали влияние на Благословение этого слуги?» — спросила она, всё ещё уставившись на пони.
«Это очень маловероятно! Отказоустойчивость —»
«Но значит, не невозможно?» — с улыбкой спросила Салрат.
«Нет ничего невозможного, но это всё равно что…» — Академик взмахнула лапами в воздухе, очевидно в поиске подходящего примера, не связанного с квантовой таумофизикой. «…всё равно что выиграть восемь ставок на одного и того же пони подряд в гонке между Ульями!»
«Так Салрат и думала, вероятность существует. Салрат не доверяет этому слуге и думает, что проверка будет в интересах Улья.» Широко улыбнувшись, она сделала паузу, а затем обратилась к Фьюжен. «Пони видит, что Салрат полностью спокойна и рациональна. Принимает ли пони авторитет Салрат? Требуется ли пони напоминание об обязанностях Салрат?» — спросила Агент спокойным тоном, слегка наклонившись вперёд.
Фьюжен слушала разговор со всё нарастающей паникой, неспособная понять, что планирует Салрат, но полностью уверенная, ей это не понравится. Чего она хочет? — подумала кобыла. Я не позволю им снова Благословить меня, я просто не могу! Непрошенные воспоминания о зелёном жеребёнке всплыли в её сознание. «Я принимаю вас как своего Мастера. Вы Агент, ответственный за внешнюю защиту Улья Лакуна, следовательно имеете все полномочия в таких вопросах,» — сказала она дрожащим голосом.
«Как насчёт вас, Академик?»
«Технически, Служба Безопасности Улья имеет юрисдикцию,» — нахмурившись, ответила Ванка. «Что Агент планирует?»
Салрат проигнорировала вопрос. «Превосходно, мы все пришли к согласию. Слуга, не двигайся и не пытайся применить магию». Быстрым движением она снова извлекла свой боевой нож и провела остриём по спиральным гребням рога Фьюжен, по её лицу и вдоль нижней челюсти.
Кобыла резко вдохнула, затем замерла, следя глазами за небольшим ножом. Он был в пару копыт длиной, чёрный как смоль, кроме бритвенно-острого лезвия, от которого отражался свет. Лёгкое ощущение покалывания отмечало его продвижение вне её поля зрения, острие изменило направление, следуя по линии её челюсти, чтобы остановится прямо под левым глазом Фьюжен. Не сейчас, — подумала Фьюжен, — меня не должны обнаружить сейчас! Её сознание пыталось найти выход из этого затруднительного положения, который не закончился бы её ослеплением или размазыванием Салрат до состояния фарша в телекинетическом кулаке.
… и что потом? Мне бы пришлось убить их всех, — подумала она. Одно дело, совершить небольшой вандализм, но по настоящему поднять копыто на Мастера было практически богохульством. Но она могла это сделать. Убить Корна, Ванку и двух Агентов, затем вырваться с боем из Института, отражая ответные атаки Мастеров и пони, увидевших её действия. Будет много смертей, очень, очень много, если её не удастся сдержаться.
В конце концов её поймают, но убийства не прекратятся с её смертью. Мастера будут действительно напуганы тем, что одна из их слуг сделала подобное. Любой пони, связанный с ней по крови или по дружбе, возможно, все пони, обучавшиеся одним учителем или Благословлённые одной короной, добровольно исчезнут в одной из чёрных машин Службы Безопасности. Они пожнут семью и друзей Фьюжен, словно косилка поле сена.
Кобыла колебалась, неуверенная, что делать дальше.
Усилившееся давления ножа сломило её паралич, и приняло решение за неё. Слишком близко, — подумала она, — мне не удастся отвести её лапу вовремя. Конечно это блеф, она просто хочет меня напугать, никто не может сделать такое другому.
«Принимает ли Ванка во внимание воздействие, которое эта слуга оказала на таумоподавляющее оборудование военного уровня? Салрат также знает, что это существо пыталось освободиться от сдерживающих ремней во время полёта в Институт. Что Ванка об этом думает?» — спросила Салрат, не отводя ножа от глаза белой кобылы.
Ванка округлила глаза. «Почему Агент не упоминала об этом раньше?»
Салрат с довольным видом пожала плечами. «Информация поступила совсем недавно, похоже, ошибка маршрутизации, если вы поверите в это.» Сардоническая улыбка Агента со всей очевидностью свидетельствовала, что она сама в это не верит. «В любом случае, Салрат знает послужной список Академика и ожидает, что проблема будет решена.»
Ванка секунду смотрела на Агента, затем повернулась к Фьюжен. «Это правда, слуга?» — резко спросила она.
Она знает! — подумала Фьюжен, чуть не теряя сознание от ужаса. «Моя сестра задыхалась в сдерживающей системе перевозчика,» — быстро заговорила кобыла дрожащим голосом, — «я запаниковала, а приказа не использовать магию не было и… и…» — Фьюжен замолчала, переводя взгляд с Ванки на Салрат и обратно.
«Ну, Агент? Ванка думает, это разумное объяснение, а теперь отпустите, наконец, моего слугу!» — командным тоном произнесла Ванка.
«Для Салрат это тоже звучит правдоподобно,» — ответила Агент, а затем покачала головой в издевательской печали. «К сожалению, именно это сказал бы скомпрометированный слуга. Как Салрат найти отличие? Слугу нужно проверить.»
«Именем Создателя, Агент, прекратите это, наконец,» — взмолилась Ванка. «Есть способы проверить Благословение, не включающие в себя пытки!»
Фьюжен перевела взгляд на Салрат, отчаянно пытаясь убедить себя, что всё это какой-то жестокий розыгрыш. То, что она увидела, заставило её сердце сбиться с ритма, непроизвольное ржание вырвалось из её глотки. От этого звука уши Агента навострились, а губы растянулись в ленивой полуулыбке, острые белые зубы блестели в мертвенно-бледном зелёном свете химических фонарей. Она уставилась на Фьюжен с нетерпеливым, почти голодным выражением в глазах. С тем жезаинтересованным взглядом, с которым она вогнала Гравити в фугу наказания, и синяя кобыла упала на землю, корчась в муках.
«Взываешь к Богу? Не может же великая Ванка быть верующей?» — не сводя глаз с Фьюжен, спросила Салрат внезапно повеселевшим тоном. «Да, есть, но только с правильным оборудованием. У Ванки есть рабочий таумический сканер высокого разрешения или проверяющая воспоминания корона? Нет? Салрат думает, нет. В любом случае, этому слуге нужен рог, но не глаз.»