Огненные крылья
1. Ничего не жаль
О том, как герой докатился до жизни такой, и о предложениях, от которых не отказываются.
Совсем не молодой отставной прапорщик, а ныне — профессор нажал на кнопку «Сохранить документ», подождал пару секунд и свернул окно текстового редактора. Рабочий день закончился уже давно, его коллеги, судя по тишине в коридорах, уже разошлись по домам. Это было не самое глупое решение — за окном сгущались осенние сумерки.
Обычный день, такой же, как и многие до него. Рутина. Всё-таки работа декана во многом сводится к организации. Если удаётся поставить процессы так, чтобы дела решались автоматически — остаётся только контролировать сроки и распределять задачи. Впрочем, даже в таком случае расслабляться было бы слишком скучно, и только что законченная статья по итогам длительного исследовательского проекта была тому подтверждением.
Выключив компьютер, он быстро собрался и скорым шагом вышел из здания. Его ждал дом.
Собственно, только дом его и ждал. Профессору как-то не очень повезло с созданием семьи. Сначала была лихорадочная гонка за успехами и карьерой, потом случилась война, и там было не до романтики. После войны поначалу было совсем паршиво — его, ушедшего на фронт добровольцем, уволили с прежнего места работы «за прогулы», и пришлось устраиваться на стройку, сначала разнорабочим, потом водителем. Только после нашумевшего интервью он получил стоящее предложение, давшее ему и положение, и доход, и собственный дом, но возраст был уже далеко за сорок, а накопленный багаж знаний о человеческой природе не позволял верить в искренность женщин, проявлявших к нему интерес.
Рутинно проверяя почту перед сном, он обнаружил среди писем странное сообщение от незнакомого адресата.
«Уважаемый сэр! Моё имя — Нина Лунина, я учусь на журналиста, и моя курсовая работа связана с опросом ветеранов военных действий. Я была бы весьма признательна за возможность побеседовать с Вами о событиях военного времени, участником которых Вы являлись. Если для Вас не составит труда, не могли бы Вы также порекомендовать мне гостиницу, в которой я смогла бы остановиться на один-два дня. С уважением, Нина Лунина».
Он хмыкнул. Почему бы и нет? Компания ему в любом случае не повредит. Нажав на кнопку «Ответить» он начал набирать ответ.
«Уважаемая Нина! Буду рад принять вас в моём родном городе. Уверен, Вам здесь понравится. Насчёт гостиницы не беспокойтесь — я могу предоставить Вам свободную комнату в своём доме. Сообщите, когда и каким транспортом прибываете в наш город, чтобы я мог Вас встретить. С уважением, ...» Он поставил электронную подпись и нажал на «Отправить».
Ответ пришёл быстро. Неожиданная гостья рассыпалась в благодарностях и сообщила номер рейса и время прилёта. Послезавтра. Профессор подтвердил приём, выключил компьютер и отправился спать.
Через день, предварительно взяв отпуск на неделю, он направился в аэропорт. Исходя из того, что гостья обозначила интерес к военному прошлому, он надел полевой комплект со знаками различия и орденские планки. По крайней мере, зеркало подтвердило — форма на нём сидела достаточно прилично.
Он стоял, опершись на капот своего «Аргамака» — лёгкой, но вместительной модели от УАЗовских парней, когда прибыл указанный в письме московский рейс. Профессор достал табличку с размашистой надписью «Нина Лунина» и повернулся лицом к потоку пассажиров.
Его внимание привлекла пара молодых людей, о чём-то оживлённо беседовавших. Опытным взглядом профессор определил, что познакомились они на борту и теперь парень пытается вытянуть из девушки номер телефона, а та отказывает в такой форме, что это больше похоже на кокетство.
Профессор вздохнул. Он в их возрасте был ботаником-заучкой из бедной семьи, с поправкой на тогдашнюю ситуацию абсолютно не интересным для сверстниц.
Пара приблизилась, и профессор обратил внимание на странную, необычную внешность девушки. Иссиня-чёрные волосы выглядели неестественно в сочетании с каким-то не очень правдоподобным оттенком зелёных глаз. Или это оттенок голубых? Скорее, всё-таки линзы, а волосы — крашеные, сделал вывод профессор в тот момент, когда их взгляды встретились. Девушка приподняла бровь, скользнула взглядом по табличке, подмигнула ему и плавно повернула в его сторону. Она явно задумала какую-то каверзу, и стало ясно, что Нина — это она и есть. Он убрал табличку и улыбнулся, представляя себе, что задумала его гостья. И её ход мыслей ему определённо нравился.
Пара остановилась возле соседней машины, и Нина достаточно громко поинтересовалась у компаньона:
— Ну, если тебе так уж хочется познакомиться со мной поближе, может, для начала познакомишься с моим папой?
— А кто у нас папа?
Надо же, умилился профессор, молодёжь ещё помнит киноклассику. Что ж, не будем разочаровывать…
— А папа у нас я!
Немая сцена. Пока парень пытался подобрать челюсть, Нина подскочила к профессору, легонько коснулась его щеки губами и опять, незаметно для ухажёра, подмигнула.
— Привет, пап! Я так по тебе соскучилась! Так здорово, что я наконец-то дома!
Сыграно было великолепно — в какой-то момент профессору показалось, что он и вправду встречает собственную дочь, приехавшую на выходные. Парень всё ещё стоял в шоке, надо было его приводить в чувство. Профессор усмехнулся поязвительнее.
— Ну что ж, молодой человек. На мою дочь вы особого впечатления не произвели. На меня, если честно, тоже. Вам ещё попытку дать или будем прощаться?
— Ну… Я, пожалуй, пойду тогда? — неуверенно протянул явно расстроенный парень.
Нина шагнула к нему и протянула руку для пожатия.
— Спасибо вам, Максим! Вы прекрасный собеседник, и очень интересный человек. Удачи вам!
Парень вздохнул и направился в сторону перрона аэроэкспресса, а «отец» с «дочерью» загрузились в джип. И только тут оба расхохотались.
Отсмеявшись, он запустил двигатель, а она заметила над приборной панелью маленькую фигурку.
— Так это правда?
— Что именно?
— Ну-у, — она смущённо отвела взгляд, — в общем, я посмотрела вашу информацию в профиле почты. Там указано, что вы интересуетесь старым детским мультфильмом, про пони.
— А, это. Да, интересный сериал был. Вы смотрели?
— Только в детстве. Почти ничего уже не помню. Но этот персонаж, это же Принцесса Луна, да?
Он тепло улыбнулся ей.
— Она самая. Сделал сам, не серийное изделие.
Нина потянулась к фигурке и осторожно, почти нежно погладила завитки пластиковой гривы.
— Она не очень похожа на графику из мультфильма.
— Угадали. Я взял за основу рисунки... А, не важно. В общем, они мне показались более правдоподобными анатомически. Сначала хотел сделать по современным технологиям, но программист-дизайнер из меня никакой. Поэтому вылепил из термоотверждающейся мастики. Пришлось изрядно повозиться. Но результат, как я понимаю, нравится даже Вам?
— Да, Вы очень удачно позу передали. И то, как она улыбается. Она вся такая – вроде бы тихоня, но внутри — ещё та хулиганка!
— Сказали так, будто знаете её лично! — профессор широко улыбнулся и подмигнул гостье. Однако та словно вздрогнула, и в её глазах мелькнул страх. Или ему показалось? Однако она очень быстро взяла себя в руки и задала очередной вопрос.
— Скажите, а что именно вас так заинтересовало в этом детском мультфильме?
Он привычным движением воткнул первую передачу, трогаясь с места.
— Ну, об этом можно говорить довольно долго.
За разговором об истории почти тридцатилетней давности дорога пролетела незамеченной, и очень скоро они уже были дома.
Полтора дня пролетели как один миг. Они обошли весь старый город, профессор в своей излюбленной ироничной манере комментировал достопримечательности и рассказывал городские легенды. Вечерами они садились перед камином в зале, и, любуясь игрой огня, обсуждали не такую уж и давнюю историю. Однако профессор заметил одну странность: Нина взахлёб слушала байки о городе, с явным интересом выслушала ещё довоенную историю «заражения» детским мультфильмом, а вот о военном прошлом, ради которого она, как утверждала, приехала, слушала вполуха. Впрочем, военные действия в составе бригады резерва действительно не отличались героизмом: патрулирование, охрана объектов гражданской инфраструктуры, в редких случаях — усиление главных сил регулярной армии. В военной истории профессора была всего пара-тройка эпизодов, реально заслуживавших упоминания, и об одном из них как раз шёл разговор.
— ...В общем, как оказалось, они закрепились на галерее и простреливали весь зал. Ну и зажали мою группу на выходе из подвала. Тогда я отобрал у Хомы, пулемётчика нашего, пулемёт и, пока парни их ненадолго прижали огнём, закрепился за кассами. Ну, и начал их поливать, пока парни мои выбегали. А когда сам начал выбираться — мне вдогонку граната прилетела, нашли же они где-то. Приложило меня тогда крепко, только броник с каской и спасли. Как мне потом рассказали, чтобы меня вытащить, к входу подогнали «коробочку» и вмазали по галерее из пушки — только фарш вниз потёк. Жалко, магазин раздолбали, там одежды много было, местным бы очень пригодилась. Вот так оно было.
— Скажите, а вот после войны, как вы жили? Вы как-то упоминали, что не всё было гладко?
Если честно, он не был уверен, что упоминал о чём-то подобном. Хотя тайной это не было.
— Ну да, поначалу было трудно. Ни работы, ничего. Но знаете, Нина, я как-то привык к мысли, что в жизни всегда можно остаться собой. Вопрос только в цене. И готовности её заплатить.
Нина улыбнулась, кивнула, но тут же с видимым усилием подавила зевок. Профессор взглянул на часы — было около часа ночи. А отоспаться не получалось никак — рейс, которым гостья должна была вернуться в Москву, был утром. Он улыбнулся ей.
— Всё, всё. Это была последняя история. Давайте-ка спать!
Утром Нина выглядела какой-то слишком обеспокоенной. Профессор не решался задать ей вопрос напрямик до самого аэропорта, да и там, в зале ожидания, он то и дело ловил на себе её тревожный взгляд. Она явно хотела что-то обсудить, и её глаза необычного цвета метались, словно пытаясь зацепиться за какой-нибудь повод. Забавно: за эти два дня профессор, присмотревшись внимательнее, выяснил, что и глаза, и волосы гостьи были своего, природного цвета. А это могло означать только совершенно невероятное. Тем временем, объявили о начале регистрации на её рейс.
— Вас что-то беспокоит, Нина? Или, может быть, правильнее назвать вас — Луна?
Девушка вздрогнула и впилась в него взглядом. Повисла пауза. Профессор, улыбаясь, наблюдал за тем, как его гостья отходит от шока.
— Как вы догадались?
— Было трудно не догадаться. Масса мелких деталей, по отдельности не заметных, но вместе… Взять хотя бы имя. Если бы мне пришлось ставить легенду для, например, Рэйнбоу, я назвал бы её Дарья Радугина. В вашем случае — та же логика: Нина — нинья, по-испански означает «малышка», а вы младшая из сестёр. Лунина — думаю, комментарии излишни. Осталось только выяснить, что вы сейчас собирались мне сказать и ради чего на самом деле прибыли в наш мир.
Нина, оказавшаяся Луной, замялась и опустила глаза. Наконец, вздохнула, подняла взгляд и, глядя в упор, выпалила.
— Вы хотели бы жить в Эквестрии?
Профессор облегчённо улыбнулся.
— Если это предложение, то оно принято. Что для этого надо сделать?
— Тогда слушайте внимательно. Через восемнадцать дней вы умрёте...
Профессор вопросительно поднял бровь.
— Остановка сердца, во сне.
Профессор кивнул.
— ...Так вот, я могу перенести ваше сознание в тело жителя Эквестрии. В ночь смерти вы увидите сон, и в этом сне появлюсь я. Когда увидите меня — догоняйте и держитесь рядом. Никуда не сворачивайте. Ясно?
Профессор снова кивнул.
— Если всё пройдёт, как запланировано, проснётесь от этого сна в новом теле.
Профессору вдруг стало весело.
— А цвет, расу и кьютимарку выбрать можно?
Нина-Луна хохотнула.
— Уж поверьте моему вкусу — первые два вам точно понравятся, а третье заработаете сами.
Она встала.
— Вот это я, собственно, и хотела сказать. Ну что ж, мне пора на регистрацию. Думаю, скоро увидимся?
— Я буду ждать нашей следующей встречи... Луна.
Они обнялись на прощание, и она зашагала к терминалу, быстро смешавшись с толпой.
А профессору предстояло решить круг вопросов, касающихся завещания. Впрочем, времени на это у него было вполне достаточно.
Прошло двадцать два дня. Ложась спать, профессор подумал, что надо бы написать шутнице, что такие розыгрыши, по меньшей мере, неэтичны.
Ему снились горы, долина, заросшая ельником, маленький домик на краю цивилизации. Распластал свои крылья ветрогенератор, журчала небольшая речка, шелестела от ветра трава под ногами...
Принцесса ночи ворвалась в эту идиллию внезапно. Он хотел потребовать объяснений, но та нахмурилась и мотнула головой, приглашая проследовать за ней. Он вскочил, побежал, споткнулся обо что-то и полетел вниз. Или это ему казалось, что вниз, а на самом деле — вперёд? Луна неслась впереди, периодически оборачиваясь на медленного ведомого, а он яростно махал руками и ногами, пока не понял, что у него нет ни рук, ни ног, а для того, чтобы двигаться, нужно просто хотеть двигаться. И он полетел, и что-то похожее на вихрь светящейся звёздной пыли окружило их. Светящийся вихрь становился всё ярче, и, наконец, стал вспышкой, ослепившей его и пронзившей тело миллионами иголок. И наступила темнота.