1000 лет одиночества

1 глава — Ночь, длиною в день

11 июня 1009 года. 10:17 АМ. Кантерлот.

         Уже два с половиной часа Брейви Харт простоял слева от сдвоенных дверей из красного дерева, ведущих в роскошные апартаменты младшей из королевских сестёр, принцессы Луны. Он был мечтательным тридцатилетним пегасом-стражником, чья шёрстка была белого, а грива с хвостом – приятного синего цветов. На нём, так же, как и на всех остальных стражниках замка, была надета позолоченная броня с причудливыми замысловатыми узорами. В правом копыте расположилось стальное копьё, наконечник которого представлял собой огранённый рубин. Это волшебное копьё было спроектировано так, чтобы в случае угрозы сёстрам-правительницам стражник мог не только использовать его в качестве холодного оружия, но и стрелять из него пучками магической энергии. Среди стражников, разумеется, были единороги, но от такого оружия пегасам и земнопони, чьи скудные познания в чародейных искусствах однозначно оставляли желать лучшего, было грех отказываться. Правда копьё всё же носило скорее формальный характер: за четырнадцать лет службы в королевской гвардии Брейви так ни разу и не использовал его по назначению, и пегас искренне надеялся, что ему и не придётся использовать его в будущем. Оно служило скорее своеобразным символом силы, ну и средством устрашения для пони-преступников, хотя в случае опасности, грозящей стражнику, вполне могло и убить злоумышленника, мгновенно испепелив того на месте. По крайней мере так утверждали первые маги Эквестрии, занимавшиеся его разработкой, в числе которых был и небезызвестный чародей Старсвирл Бородатый. Но то было в теории. Брейви был пегасом, а не единорогом, и сколько бы он не пытался совершенствовать свои навыки стрельбы из магического копья и мысленной концентрации, максимум, что ему удавалось: так это слегка опалить шерсть пони-злоумышленника. Тем не менее, такое использования копья нравилось Брейви куда больше.

В душе Харт был пацифистом. Ну по крайней мере до того момента, когда принцессам начинала угрожать опасность, исходящая от других пони, зебр, грифонов или прочих существ. В такие моменты его разум переполнялся праведной яростью и Брейви был готов стать лютой машиной для убийства и пожертвовать своей жизнью ради Селестии и Луны! Или, по крайней мере, Харту было приятно так про себя думать. К наиглубочайшему сожалению пегаса работа королевского стражника была на порядок более скучной и унылой, чем он представлял в детстве. Брейви мечтал о том, чтобы однажды ему представился случай ценой собственной жизни защитить сестёр-аликорнов от грозящего им зла. Возможно, это была несколько глупая мечта (вряд ли тебя будет волновать отношение других к твоим поступкам, какими бы плохими или хорошими те ни были, если ты уже мёртв), однако в душе Брейви мечтал стать героем. Он всегда надеялся на то, что наступит день, когда о нём заговорит вся Эквестрия, а если повезёт – то и империя зебр с королевством грифонов, когда окружающие пони, в особенности его мать и его отец смогут им заслуженно гордиться.

Сравнительно недавно, возможно месяц, другой назад, его вместе с напарником, а по совместительству ещё и лучшим другом, Селестия в очередной раз представила к какой-то награде (Брейви на следующий же день забыл по какому точно поводу – так часто его награждали за всякую ерунду) и сказала, что она намерена создать академию лучших летунов в Эквестрии, одним из будущих тренеров которой предложила стать Харту. Пегас был без ума от такого предложения, и его огромные округлившиеся глаза и растянувшаяся до ушей белоснежная улыбка заставила улыбнуться и принцессу Солнца. Селестия добавила, что она пока ещё не придумала достойного названия для элитных летунов, которых будет тренировать эта самая академия, в ответ на что Брейви вспомнил о лётных навыках своего друга и в его честь предложил неплохое название – “Вондерболты”. Принцессе оно понравилось, и она сказала, что примет к сведенью пожелание пегаса, когда будет созван комитет по созданию новой академии лучших летунов Эквестрии.

Больше всего на свете (даже больше патологического желания стать эквестрийским героем) Брейви нравилось летать. Полёты были его страстью, так как он по своей натуре всегда был мечтателем, и Харт не упускал ни единой возможности вознестись к облакам. Он любил это ощущение свободы, счастья и адреналина. Он мог вытворять невероятные пируэты с такой лёгкостью и грацией, которых не было дано практически ни одному другому пегасу. Ему безумно нравился ветер, ощущаемый всем его телом во время полёта, а главное – возможность хотя бы на время уйти из этой сумасшедшей реальности, расслабиться и просто помечтать. Харта не сильно прельщала должность стражника. Он стал им скорее по ошибке, из желания проявить себя, но вот теперь у него появилась возможность полностью отдаться полётам, и, как только академия элитных летунов будет построена, он немедленно уйдёт в отставку и начнёт преподавать молодым пегасам и пегаскам основы лётного мастерства. Брейви был бы не против, чтобы и его лучший друг составил ему компанию в будущей академии, однако это было что-то из разряда фантастики. Его приятель, хоть и был тем ещё раздолбаем, никогда бы не отказался от должности стражника, потому как, во-первых, представителями этой профессии интересовались многие кобылы, а во-вторых, внешний вид стражника в доспехах часто вызывал у окружающих ощущение страха и уважения. И если став тренером первый пункт останется в его самых-главных-в-жизни приоритетах, то со вторым придётся навсегда распрощаться. Таков был напарник Брейви – слегка эгоистичный, невоспитанный, хвастливый пегас, любящий проводить свободное время в окружении представительниц противоположенного пола (причём часто новой). Но Харту он нравился. Возможно, причиной было то, что они были так друг на друга непохожи, а как говорится, противоположенности притягиваются. Лучший друг Брейви был совершенно другим, это и послужило формированию крепкой многолетней дружбы мечтателя с хулиганом.

         Кстати говоря, лучший друг Брейви так до сих пор и не появился на посту… Харт вздохнул и перевёл взгляд на настенные часы. Пол-одиннадцатого. А они должны были по-хорошему стоять вдвоём на этом самом месте уже в течение двух с половиной часов – с начала утренней смены. Именно поэтому стражники всегда ходили парами: случись что с одним из них, второй точно выполнит возложенную на обоих стражников миссию. Харт уже начал беспокоиться, а не случилось ли что с его напарником, когда услышал, как кто-то начал напевать песню с запоминающимся мотивом, и увидел его растущую тень на стене неподалёку, пока тот неторопливо поднимался по огромной белоснежной мраморной лестнице. Когда жеребец показался из-за угла, Брейви понял, что был прав, предположив, что это идёт его напарник. К Харту (всё ещё напевая себе под нос весёлую песенку) подошёл его лучший друг – Спарклинг Болт. То был пегас с угольно-чёрной шкуркой и красными гривой и хвостом, по центру которых виднелась небольшая золотая полоса. Кьютимарка стражника представляла собой, как уже не трудно догадаться, золотую молнию, бьющую из тёмно-серого облака. Кьютимаркой же Брейви был свиток с пером, что часто служило поводом для насмешек со стороны Спарклинга. Болт встал с правой стороны сдвоенных дверей. Харт видел, что его друг еле заметно покачивался из стороны в сторону, и усмехнувшись сказал:

         — Кто-то, я смотрю, вчера так хорошо отпраздновал день рожденья Пёрл Клауд, что до сих пор ещё не смог отойти от вечеринки.

         — О чём это ты? — слегка невнятно произнёс чёрный пегас.

         — О том, что из кого-то за ночь ещё не весь алкоголь выветрился, — улыбнулся Брейви.

         — А воно ты про чё…

         — Не думаю, что принцессы Луна или Селестия тебя похвалят, когда увидят, в каком ты сейчас состоянии.

         — Эй! Эй! Брейви, вот не надо только меня принцессами запугивать, договорились? Я уже не пьян, просто мне… мне ещё хорошо после вчерашнего!

         — О-о-о! Ну по сравнению с тем, в каком ты был вчера состоянии, сейчас ты трезвее жеребёнка!

         — А что, разве я вчера что-то такое вытворял? — спросил Спарклинг, глубоко задумавшись, постукивая правым копытом по подбородку, но как назло сейчас ни одно воспоминание о вчерашнем дне не хотело возвращаться пегасу в голову.

         — Кроме того, что ты заигрывал с Лайлак Буш, Пёрл Клауд и Шарп Флайт, причём одновременно, убеждал двух единорогов, что их рог намного меньше твоего, и под конец вечера стал раскачиваться на люстре, напевая что-то вроде “Я к вам ворвался неожиданно”, и рухнул вместе с ней на деревянный стол, разломав его пополам… кажется, нет. Так что можно считать, что вёл ты себя вчера как настоящий джентльпони-аристократ!

         — Вау. Что? Неужто всё так и было, как ты рассказываешь? Ай! — спросил Болт, после чего стал растирать копытом шишку на затылке.

         — Ну, это мне запомнилось больше всего. Если ещё что вспомню, расскажу.

         — Да уж, чёт неловко получилось… Надо б извиниться перед Пёрл Клауд. Если я увижу её сегодня на дежурстве.

         — Её смена начинается после обеда, так что увидишь. Хотя я сомневаюсь, что она захочет увидеть тебя после вчерашнего, не говоря уже о том, чтобы позвать на празднование своего дня рожденья в следующем году.

         — Да она простит! Она добрая кобылка. И очень к себе предрасполагающая!.. — чёрный жеребец ткнул локтём в грудь своего друга.

         — Опять ты за своё, Спарклинг!

         — Не, ну а что?

         — А то, что тебе лишь бы кому-нибудь под хвост залезть.

         — Вовсе нет! К тебе-то я ведь не хочу залезть под хвост!

         — Ох, Спарклинг… ты не исправим. А вообще я сильно сомневаюсь, что она хотя бы сделает вид, что тебя заметит.

— Это мы ещё посмотрим…

Прошло полтора часа.

         — Спарклинг?

         — Да?

         — Хотел спросить, ты не знаешь, что произошло с принцессой Луной в последнее время?

         — Эм-м… нет. А что? Её нет в своих апартаментах? — Спарклинг перевёл обеспокоенный взгляд на сдвоенные двери.

         — Как раз-таки она там. И кто-то бы об этом знал, если бы занял свой пост вовремя, а не спустя целых два с половиной часа!

         — Ну ладно тебе, я ж уже извинился перед тобой за то, что проспал!

         — Ладно, Спарклинг, я на тебя не сержусь. Просто она до сих пор из них не выходила, аж с самого утра. Уже начинается обед, а она даже не завтракала. Что-то это на неё совсем не похоже…

         — Ну подумаешь, перебрала вчера сидра малость, как и я, видать ещё не очухалась.

         — Тебе лишь бы шутки шутить, Спарклинг! В последние несколько дней она выглядит такой будто… будто бы её подменили. Она ведёт себя как-то странно. Мне это не нравится.

         — Да брось, приятель! У всех нас бывают тяжёлые дни! Подумаешь, у принцессы ночи началась очередная депрессия, да с кем не бывает! Пройдёт два-три дня, и она снова станет прежней. Чего ты волнуешься-то?

         — Не знаю, Спарклинг. У меня какое-то плохое предчувствие…

         — Пф-ф, нашёл о чём волноваться… Брейви! Забудь. От плохого настроения ещё никто не умирал. С принцессой Луной всё нормально. Один жеребец просто любит выдумывать проблемы там, где их нет.

         — Надеюсь, что ты прав, Спарклинг. Надеюсь, что ты прав…

В этот момент двери неожиданно раскрылись, и в дверном проёме появился тёмно-синий аликорн – принцесса Луна. Оба стражника тотчас же поклонились ей, согнув передние копыта. Принцесса перевела грустный взгляд с Брейви на Спарклинга, еле слышно вздохнула и направилась в сторону лестницы, закрыв телекинезом за собой двери. Спарклинг Болт и Брейви Харт пошли за ней.

         — Всё нормально, говоришь? — шепнул Брейви своему другу, когда они пошли вниз по лестнице.

         — Да разумеется! — ответил Болт. — Кончай о ней париться! Она просто не в настроении сегодня.

         — Как вчера? И позавчера, и поза-позавчера? — скептически спросил белый пегас. — Не знаю, Спарклинг. Мне не нравится её состояние. Надо бы переговорить об этом с принцессой Селестией.

— Да валяй.

Через несколько минут они втроём оказались в роскошнейшей столовой дворца Кантерлот: огромном помещении, пол которого был выложен большими перламутровыми каменными плитами, а стены были выкрашены в тёмно-синий и фиолетовые цвета. Каждое из пяти окон в левой части помещения (равно как и двери позади и справа) было обрамлено толстыми золотыми полосами. Вдоль всего помещения расположился длинный стол, накрытый белоснежной скатертью, за которым могли бы свободно разместиться три дюжины пони. С потолка же свисали три великолепные хрустальные люстры с множеством погашенных свечей. Сейчас в них не было никакой необходимости, так как лучи солнечного света, льющиеся через окна слева, прекрасно освещали помещение. За столом уже сидела принцесса Солнца, но кроме неё и стоящей поблизости пони кофейного цвета в поварской шапке и фартуке, больше никого не было.

         — Доброе утро, сестра, — сказала Селестия.

         — Доброе утро, — грустно ответила Луна.

         — Ты не явилась сегодня на утреннюю трапезу. Что-то произошло?

         — Нет, сестра, всё как обычно…

         — Ты уверена в этом? Я не видела тебя целых двенадцать часов.

         — Да нет, нет, всё нормально, правда, — ответила младшая принцесса, однако по тону её голоса Брейви понял, что дела у неё обстояли отнюдь не нормально.

         — Ну хорошо, если так, — сказала старшая принцесса. — В таком случае, Кофе Грэйн, Вы уже можете нести еду.

         — Слушаюсь, Ваше Высочество, — произнесла кобыла и убежала в дверь справа.

Через минуту кобыла-единорог вернулась, левитируя с десяток или полтора различных блюд, начиная с малюсеньких бутербродов с ромашками и омлетами и заканчивая огромным тортом со взбитыми сливками. Различных яств было столько, и многие из них были столь большие, что их за глаза хватило бы всем, кто только б смог разместиться за этим столом. Принцесса Селестия взяла магическим телекинезом небольшую тарелку с аппетитным омлетом, отрезала от него небольшой кусок при помощи вилки и ножа и начала с удовольствием уплетать его за обе щёки. Брейви, смотревший по очереди на обеих принцесс, взял левым крылом и пододвинул к себе две тарелки: с ароматной картошечкой с укропом, от которой всё ещё валил пар, и небольшую порцию свекольного салата, в то время как Спарклинг набросился на солидную порцию овсяной каши, предварительно опустошив три гранёных стакана с прохладной водой и прихватив с подноса ещё четыре. Брейви отодвинул ложку с кашей от своей мордочки, усмехнувшись, наблюдая, как его лучший друг пытается избавиться от сушняка, но затем его взгляд снова упал на принцессу ночи, и ухмылка сползла с лица жеребца также быстро, как и появилась. Младшая принцесса совсем ничего не ела, несмотря на то, что левитировала к себе семь различных блюд. Она лишь с грустью на лице ковыряла вилкой в куске торта, лежавшим перед ней, не произнося ни звука. Её взгляд (у единственной из присутствующих) так и не поднялся ни на кого за всё время обеда. В зале царила тишина, нарушаемая разве что пением птиц за окном, еле слышным шумом водопада и позвякивающими столовыми приборами. Принцесса Солнца обменялась парой реплик со стражниками минут через десять после начала трапезы, но затем вновь наступила тишина. Брейви был не на шутку обеспокоен состоянием принцессы Луны, и его желание переговорить по этому поводу с её старшей сестрой с каждой секундой только росло. Когда обед подошёл к концу, Селестия встала изо стола и уверенной походкой направилась по коридору, пройдя в ту дверь, из которой они сюда пришли. Брейви вскочил из-за стола.

— Так, Спарклинг, моя смена на сегодня закончилась. Пёрл Клауд будет патрулировать Рубиновый и Алмазный коридоры и комнаты отдыха аристократии. Расскажешь мне сегодня вечером на Гранд Галлопинг Гала, как прошёл разговор. Я её не пропущу. Ты, я знаю, тоже. Увидимся вечером! — протараторил Харт, и прежде, чем чёрный пегас смог ему что-то ответить, помчался догонять принцессу Солнца. Благо она никуда не спешила, и Брейви умудрился её обогнать к середине коридора.

— Ваше Высочество, прошу прощения.

— Да-да?

— У Вас не найдётся минутка свободного времени, чтобы… кое-что обсудить.

— Да, конечно, я слушаю. Что-то случилось? — забеспокоилась Селестия.

— Эм-м… нет, нет! То есть, да… ну я не могу точно сказать… В смысле, я не знаю… — пегас замялся, не зная с какой стороны ему следует подступить к обсуждению этого довольно деликатного вопроса. Затем он собрался с духом, глубоко вдохнул и быстро выдохнул, чем вызвал лёгкую улыбку на лице принцессы дня, и начал заново: — Принцесса, последние несколько недель я начал замечать, что Ваша сестра стала вести себя… ну… странно.

— Странно? — удивилась Селестия.

— Да… Вы разве этого не замечаете? Она как-то изменилась не в лучшую сторону. Она стала выглядеть… грустной, что ли. Её перестало что-либо интересовать. Она больше не смеётся, не удивляется, не радуется жизни, а просто проходит мимо всего, что её окружает, с невероятно тоскливым видом, периодически вздыхая. Она стала очень немногословной последнее время. Такое ощущение, будто все краски этого мира поблекли в её взоре. Я беспокоюсь за Вашу младшую сестру, Ваше Высочество. Так Вы знаете, что с ней произошло?

— Я… — принцесса Селестия выглядела удивлённой и озадаченной. — На самом деле я как-то даже и не заметила, что моя сестра так сильно изменилась, как ты говоришь…

— Не заметили? — удивился Брейви. — Как этого можно было не заметить? Она же ходит такая без малого уже два месяца!

— Верно… Где-то так… — протянула про себя принцесса Солнца, задумавшись.

— И всё это время, Вы, хотите сказать, не замечали всех этих перемен?

— Что ж, я… Наверное я просто так была заняла своими заботами, что… Я поговорю с ней об этом сегодня же вечером во время Гранд Галлопинг Гала. Только будет лучше, если разговор этот состоится наедине.

— Я Вас понял, принцесса. Нас со Спарклингом на празднике не будет.

— О! Нет-нет-нет! Я совсем не это имела в виду! — опешила принцесса дня. — Мы с сестрой будем очень рады видеть вас обоих сегодня вечером! К тому же это ведь неплохая возможность для вас заработать сверхурочное жалование полноценного рабочего дня, ничего практически не делая да веселясь, как вам заблагорассудится! Я просто уведу сестру в уединённое место и поговорю с ней о том, что же могло так сильно изменить её поведение. Просто я не хочу, чтобы ваше присутствие она восприняла как давление.

— Оу, понимаю…

— Ну, значит, решено! И, повторюсь, мы с сестрой будем очень рады вашей компании сегодня на Гранд Галлопинг Гала, — улыбнулась принцесса Селестия и быстрым шагом пошла прочь по коридору. Брейви сорвался с места и открыл было рот, чтобы что-то сказать, но тут же закрыл его и остановился. Белоснежный аликорн уже удалилась от пегаса на порядочное расстояние (ещё бы, длина ног у Брейви была в два, а то и в два с половиной раза меньше принцессеных), да и Харт толком не знал, что хотел спросить. Белому стражнику с синей гривой показалось странным, что главная из аликорнов так легко закрыла эту тему. Всё-таки разговор шёл как-никак о благополучии самой принцессы ночи, её родной сестры и правительницы Эквестрии. Где-то в глубине мыслей Брейви родилось мрачное предчувствие, от которого пегас тотчас же постарался избавиться, но тщетно. Это был необоснованный страх. Страх, построенный на догадках, предположениях и вероятных иллюзиях. И всё же стражник хотел верить, что грядущий разговор поможет принцессе Луне с её депрессией, или чем бы ни было её текущее состояние.

— Так! Всё! Прекращай об этом думать! — сказал Харт вслух самому себе. — В любом случае, ты сделал всё что мог: рассказал Селестии, а это самое главное. К тому же видишь, она и не замечала всего этого! Не понимаю, конечно, как таких изменений родственного пони можно не заметить… Но теперь-то она всё знает! И поговорит с ней. И всё будет просто чудесно!

Таким образом, Брейви пытался как-то себя приободрить, заглушить тревожные мысли. И на какое-то время это действительно ему удалось сделать. Но всё же где-то глубоко-глубоко на задворках сознания пегаса осталась тревожная мысль: а что, если это не сработает?

7:47 PM. Праздничный зал дворца Кантерлот.

Брейви галопом скакал по пустынным лестницам и коридорам замка на протяжении без малого получаса, прежде чем сумел отыскать Праздничный зал. Прошло всего три месяца с тех самых пор, как пегас впервые пересёк громадные входные двери из красного дерева и совершил первое знакомство с новым замком принцессы Луны и Солнца. Дворец всё ещё достраивался – несколько башен до сих пор не имели куполов и были обвиты деревянными строительными лесами, но в остальном Кантерлот был полностью функционирующим величественным замком, отстроенным на века. И одним из его главных отличий от своего старшего собрата, год за годом всё сильнее оплетаемого растениями Вечнодикого леса, помимо визуальной привлекательности и торжественного, в некотором смысле праздничного внешнего вида, был огромный размер и невероятно запутанная сеть коридоров, лестниц и переходов. Заблудиться здесь было проще простого, так как помещений во дворце было огромное количество. За три месяца Брейви вполне сумел освоиться в его со Спарклингом секторе патрулирования, но при этом огромная часть Кантерлота оставалась для него столь же неведомой, как и принципы, по котором жил Вечнодикий лес, или, например, замудрённая жизненная философия зебр. Брейви успел пять раз проклясть строителей дворца до того, как наконец сумел отыскать проход к Праздничному залу. На несколько минут стражник присел на малиновый диван у стены переводя дух. Получасовая активная пробежка сбила всё дыхание молодого пегаса. Затем, придя в норму и бегло окинув взглядом зал, Харт подошёл к одному из столов, налил себе стакан пунша и стал его медленно пить, смакуя каждый глоток.

Праздничный зал представлял собой огромное помещение, выходившее к лабиринту из живой изгороди, расположенному снаружи, позади дворца Кантерлот. Помимо двух дверей на улицу здесь было ещё три двери: сзади и в дальних левом и правом углу, каждая из которых вела в свою секцию замка, а также большое количество вытянутых в высоту окон, визуально расширяющих и без того большое помещение. Под этими окнами расположилась небольшая сцена, на которой сейчас стояли пятеро музыкантов и играли приятную мелодичную музыку. В зале было очень светло из-за нескольких хрустальных люстр, переливающихся белоснежными лучами. По периметру расположились белоснежные колонны, а по соседству с гигантскими окнами – разноцветные витражи. С двух сторон зала на гостей смотрели две стилизованные идентичные золотистые статуи аликорна. Стены были выкрашены в голубой, синий и фиолетовые цвета, а пол был в шахматном порядке выложен большой сиреневой и белой плиткой. Здесь было довольно-таки много пони: те немногие, что были в центре зала – танцевали, а все остальные либо трапезничали за одним из трёх длинных столов, поставленных недалеко от стен, либо разговаривали, либо просто сидели на великолепных диванах с мягкой обивкой. В Праздничном зале было довольно шумно. Не настолько шумно, чтобы не слышать, что говорит тебе собеседник, но при этом и не настолько тихо, чтобы можно было без проблем наслаждаться музыкой.

Бедный вспотевший Брейви, измученный долгими скитаниями по запутанным коридорам, выпил второй стакан пунша, окончательно избавившись от мучавшей его последние пятнадцать минут жажды. Он вновь огляделся вокруг, на этот раз уже более внимательно, пытаясь отыскать взглядом в толпе своего лучшего друга. Спустя пару секунд пегас увидел Спарклинга рядом со столом у противоположенной стены зала. Тот разговаривал с красного цвета пегаской, причём сам Болт вёл себя довольно нахально, в то время как она смотрела на него наполовину смущённым, наполовину скептическим взглядом. Тогда Спарклинг вытянул свою шею вперёд и что-то прошептал пегаске на ухо, после чего её щёки залились красной краской. Она влепила чёрному пегасу пощёчину, после чего развернулась и задрав голову направилась прочь от него. Брейви усмехнулся и направился к своему другу.

— Ну и что ты ей сказал? — задал вопрос белоснежный пегас вместо приветствия.

— Да так, знаешь… Сделал комплимент, а она обиделась не с того не с сего.

— Спарклинг, пошлые анекдоты и комплименты, если ты не знал, — две абсолютно разные вещи!

— Хорош меня подначивать, Брейви! — Болт толкнул Харта в плечо, в ответ на что, тот лишь сильнее усмехнулся. — Кстати говоря, как ты узнал?

— Ну, это было легко. Если Спарклинг говорит что-то кобыле, а в ответ ему залетает пощёчина, то тут есть только два варианта: либо он сказал или предложил ей что-то неприличное, либо рассказал пошлый анекдот. А обычно он умудряется соединить и то и другое в одной фразе.

— Да пошёл ты, Брейви! — не зло ответил чёрный пегас и залпом осушил стакан полный пунша. Брейви улыбнулся.

— Кстати, Спарклинг, я давно тебе собирался сказать…

— “Выходи за меня замуж”! — закончил за того Болт, упал на пол и расхохотался, из-за чего привлёк с дюжину озадаченных взглядов пони, стоявших рядом.

— Идиот, — сухо прокомментировал Брейви.

— Да ладно тебе, не обижайся! — сказал Спарклинг, поднимаясь на ноги, — Давай, выкладывай, что там у тебя?

— Помнишь, принцесса Селестия говорила о том, что собирается открыть академию лучших летунов в Эквестрии в ближайшие пару лет?

— Ну да, припоминаю что-то такое…

— Ну, так вот… — Брейви ненадолго замолчал. — В общем, я решил, что, когда та будет построена, перейду работать туда лётным тренером.

Наступила пятисекундная пауза. Затем Спарклинг расхохотался пуще прежнего и во второй раз упал на пол, сопровождаемый уже хмурыми и недовольными взглядами пони, находившихся поблизости.

— Ха-ха-ха! Ты?! Лётным тренером?! Ха-ха-ха!!!

— А что здесь такого смешного? — спросил Брейви. Спарклинг ещё с полминуты смеялся, после чего смог подняться и ответить:

— Нет, ну то есть я не хотел тебя обидеть. Ты прекрасный летун, бесспорно, все дела. Просто… Ну… Это будет реально забавно, если ты откажешься от работы королевского стражника ради тренерства!

— Не вижу здесь ничего смешного, — безэмоционально ответил белый пегас.

— Брейви, ты действительно это планируешь сделать? — Болт сделался серьёзным.

— Ну да. А что?

— Да ну просто… отказаться от всего этого! — Спарклинг взмахом правого копыта, окинул всё, что их окружало. — От жизни во дворце, от жалования стражника, от знакомства с принцессами лицом к лицу, от уважения других пони, от всех этих кобылок!

— Я не хочу убивать или калечить других пони, — сказал белый пегас с серьёзным видом.

— Ты ещё не одного не убил!

— И я не хочу начинать, Спарклинг! К тому же, по поводу других твоих аргументов: да, возможно, я и не буду больше жить во дворце, однако, тренерам платят достойное жалование, и я вполне смогу прикупить себе неплохой двух-трёхэтажный домик на облаках, если повезёт, то даже с радужным водопадом! К тому же я уже знаком с принцессами, а раззнакомиться с кем-то невозможно. Насчёт уважения других пони — тренеров лётных академий уважают, и притом многие. А насчёт кобылок – это только ты у нас этим озабочен, приятель! Вообще-то кобылки без ума от тренеров, если ты не знал, — Брейви задорно подпихнул друга локтём.

— И ты действительно планируешь в таком случае завязать с карьерой королевского стражника?

— Да.

— Что ж… Ну сообщи мне тогда, когда захочешь сменить работу. Я пойду с тобой.

— Ты…Что? — Брейви плюхнулся на круп, услышав эти слова, — Но ты же…

— …Ни за что на свете не отказался бы от карьеры королевского стражника. Да, да, знаю, я сам всё время тебе об этом талдычил.

— И ты будешь готов бросить всё ради… чего?

— Ради тебя, Брейви. Ты ж мой лучший друг как никак.

— Ох, Спарклинг! — Харт потянулся вперёд, чтобы обнять чёрного жеребца, хотя тот и был слегка смущён подобным ярым проявлением чувств.

— Ну, всё, хорош, хорош! А то о нас и правда что-нибудь не то подумают, — вырвался из крепких объятий лучшего друга Болт, спустя десять секунд.

— Да. Ты, наверное, прав. Просто, — на глазах белоснежного жеребца с синей гривой проступили едва заметные слёзы. — Мне так приятно услышать, что ты готов пойти на такое только ради меня! Я же знаю, что для тебя значит быть королевским стражником!

— Да ты ж мой лучший друг. Как может быть иначе? Но насчёт кобылок я ловлю тебя на слове!

— Ох, Спарклинг… ты не исправим! — улыбнулся Харт. — Кстати говоря, насчёт кобылок. Так тебе удалось сегодня увидеться с Пёрл Клауд?

— Эм-м… Да-а-а, мы с ней пересеклись где-то через час после обеда.

— И что ты ей сказал?

— Ну, я извинился за своё поведение на её дне рождении.

— А она?

— Сказала, что вообще не парится по этому поводу!

Брейви смерил пегаса крайне недоверчивым взглядом.

         — Что? Ты мне не веришь?

         — Не-а. Выкладывай, что она тебе ответила на самом деле.

         — Ну, то что ей было очень стыдно за меня, но она меня давно простила.

Выражение лица Брейви осталось прежним.

         — Ну, хорошо-хорошо… она сказала, что впредь она меня никогда к себе не порог

больше не пустит, не говоря уже про её следующий день рожденья, доволен?

Брейви усмехнулся.

         — Как я и говорил.

— Ну, ничего, ничего. Я тебя уверяю, пройдёт три месяца, и Пёрл об этом даже не вспомнит!

В это мгновение раздался торжественный звук фанфар и в Праздничный зал вошли принцессы Селестия и Луна. Они шли, сопровождаемые несколькими стражниками, а также шестью трубачами, и каждый раз, когда принцессы делали несколько шагов, пред ними преклонял колени очередной ряд пони. Брейви и Спарклинг тоже не стали исключением. Эскорт дошёл до сцены с музыкантами, временно прекратившими играть мелодичные мотивы, и две королевских сестры поднялись на приступок.

— Кобылки и Джентлькольты! — начала говорить принцесса Селестия, — Я с радостью поздравляю всех вас с очередным праздником Гранд Галлопинг Гала! Я знаю, что многие с нетерпеньем ждали его наступления! Сегодня вы наконец-то сможете расслабиться и отдохнуть от своих ежедневных забот и тревог. Я лично занималась его подготовкой и позаботилась о том, чтобы каждый смог сегодня найти развлечение по душе! Мы с сестрой прожили чуть более двух с половиной столетий, и я могу с полной уверенностью заявить, что сейчас для Эквестрии наступили очень тяжёлые времена. И хотя большинство из вас ещё застали поистине кошмарное сорокалетнее правление Дискорда нашей страной, когда было невозможно найти ни единого места в Эквестрии, не повергнутого в хаос и раздор, когда нам с сестрой чудом удалось спастись и, находясь на грани между жизнью и смертью, мы с трудом сумели сбежать из дворца, двадцать три года назад мы наконец-то смогли использовать Элементы Гармонии и превратить злого драконикуса в каменную статую, которая так до сих пор и стоит в саду Кантерлота, неподалёку отсюда и простоит там ещё долгие, долгие годы… Мы с сестрой в очередной раз приносим свои извинения за то, что нам потребовалось целых сорок лет, чтобы вернуть себе наши силы и свергнуть ненавидимого всеми Дискорда. Конечно же наступивший кризис не идёт ни в какое сравнение с тем, что вам, вашим родителям и их родителям пришлось тогда пережить. Но тогда, двадцать три года назад, стоя перед сотнями, тысячами пони, преклонявшими пред нами колени, мы с сестрой ощутили те же самые чувства, через которые мы прошли два с половиной века назад в семьсот шестьдесят седьмом году, когда три племени: пегасы, единороги и земнопони объединились, создав Эквестрию. Старсвирл Бородатый, тогда ещё весьма молодой наставник Клевер Кловер, личного советника принцессы Платины, назначил нас с сестрой будущими правительницами этой страны. Можете себе представить, что чувствовали мы, молодые, со скудным жизненным опытом, не имея ни малейшего представления о том, как нужно управлять страной. Но два столетия счастливой жизни, я надеюсь, смогли убедить вас в том, что я так или иначе забочусь о благополучии каждого пони в Эквестрии, и что мы с сестрой делаем всё возможное для вас, мои дорогие подданные, делаём всё, что в наших силах, чтобы вы могли жить счастливой жизнью… Но полгода назад случилось страшное: один серый жеребец с чёрной как смола гривой захватил власть в Кристальной Империи, что на самом севере Эквестрии, и устроил настоящий террор для её обитателей. Имя его – король Сомбра. Всё, что случилось в Кристальной Империей, произошло слишком быстро: за каких-то полтора месяца. Мы с сестрой собрали целую армию и двинулись на помощь запуганных тираном пони. Все вы знаете, что произошло потом. Была бойня. Жестокая кровавая битва пегасов, единорогов и земнопони Эквестрии с потерявшими рассудок и ставшими пленниками Сомбры войнами Кристальной Империи. Но битва закончилась также внезапно, как и началась. Применив Элементы Гармонии, мы с сестрой смогли победить его. Но несмотря на то, что этот монстр был навеки заточён глубоко в арктических льдах, откуда он уж точно никогда не выберется, король наложил проклятье на всю Кристальную Империю. И она исчезла. Просто исчезла, как будто её там никогда и не было. Мы с Луной не знаем, что точно произошло в тот день, как и не знаем о судьбе тысяч пони, проживавших в ней. Но я хочу сказать одно – пока мы не возвратим Кристальную Империю или в худшем случае – узнаем правды о том, что с ней сотворил король Сомбра, мы с сестрой будем делать всё возможное для того, чтобы узнать о судьбе из как можно большего числа пони, что пропали без вести. Я знаю, у некоторых из вас были родственники, проживавшие там. Но я хочу, чтобы вы верили, что с ними всё будет хорошо. Если пони пропал без вести, это ещё не означает, что он умер. И всё же я предлагаю почтить минутой молчания тех, кто геройской смертью погиб, защищая Эквестрию от тирана Сомбры и сумасброда Дискорда.

Зал погрузился в тишину. Лишь монотонный звук маятника двух напольных часов, расположившихся в разных частях помещения, нарушал гнетущую тишину. Брейви никого при жизни не потерял из родных от копыт Дискорда или Сомбры. Ему было семь лет, когда принцессы заточили драконикуса в статую, но белоснежный пегас очень смутно помнил то время. Как, впрочем, и Спарклинг Болт. Однако они оба видели, как гибли пони полгода назад в Кристальной Империи, как плакали кобылы, узнав о том, что их жеребцы уже никогда к ним не вернутся, и мрачнели приятели при виде смерти в бою близкого для них пони, поэтому, из уважения к тем, кто так или иначе пострадал от короля и драконикуса, с серьёзным выражениям мордочек стражники опустили головы в знак скорби.

— А теперь давайте займёмся тем, для чего мы все здесь сегодня собственно и собрались! Всё же сегодня в некотором роде торжественная дата – ровно три месяца, как мы с сестрой перенесли свою резиденцию из старого Замка в этот чудесный дворец Кантерлот! Я знаю, что многие из вас ещё не вполне освоились со здешней архитектурой, — Брейви еле слышно недовольно фыркнул. — Но этот дворец, который окончательно достроят уже через пару месяцев, всем своим видом (былые стены и яркие краски куполов, плавные контуры башен, расположение у подножия горы, откуда открывается дивный вид на прекрасную долину внизу, журчащий водопад и восходящее Солнце) символизирует надежду. Надежу на то, что будущее пони Эквестрии окажется таким же радостным и светлым! Вот почему мы решили, кто бы что ни думал, покинуть старый серый замок с горгульями, одним своим видом вызывающий испуг, недоверие и напряжение у его обитателей и гостей. И конечно же столь близкое теперь его расположение к Вечнодикому Лесу тоже повлияло на наше решение переехать в новый дворец. Несмотря на все наши усилия, он с каждым годом всё ближе и ближе начал подступать к старому замку, и похоже, что даже Элементы Гармонии не способны этому помешать. Поэтому давайте наконец отпразднуем переезд и будем надеяться, что тяжёлые времена остались для нас позади!

По всему залу прокатились восторженные возгласы и в воздух поднялись сотни бокалов с Шампанским. Когда пони опустошили их, музыканты начали играть ритмичную музыку и многие жеребцы бросились к центру помещения танцевать со своими дамами. Все вокруг стали веселиться. Кроме принцессы Луны. Это в очередной раз увидел Брейви, и, наверное, в первый обратил на это внимание Спарклинг. В её взоре ощущалась печаль и обида, которые было невозможно не заметить. Но вскоре Болт приметил симпатичную кобылу и подпихнул сопротивляющегося приятеля в неё сторону, чтобы тот пригласил её на танец. У Брейви не было девушки, и он не хотел сейчас заводить новое знакомство. Вернее хотел, даже очень, но страх перед тем, что он может облажаться, сморозив какую-нибудь глупость, или забыв нужное слово в нужный момент, или попасть в неловкую ситуацию, когда разговор ограничивался парой переброшенных друг другу фраз и дальше уже ни в какую не хотел продолжаться, часто не хотел отпускать синегривого пегаса. И тем не менее Спарклинг чуть ли не силой выпихнул Брейви из толпы в направлении персиковой единорожки, которая тут же обратила на него внимание. Харт пробормотал что-то невнятное, она ответила, он её ответ поддержал, и вот они уже полчаса как только и делали, что болтали о чём-то время от времени посмеиваясь.

Следующий час прошёл довольно хорошо. Ещё минут сорок они общались с молодой единорожкой по имени Пич Блум, оказавшейся очень неплохим собеседником. Брейви выяснил, что она работает садовником в кантерлотском саду: следит в основном за тем, как растут персики, груши, яблоки и некоторые другие фрукты. Её главным увлечением в жизни оказалась музыка – кобыла могла часами играть на рояле, не уставая и почти не фальшивя. Они договорись, что Пич позовёт Брейви послушать её игру, как только представится такой шанс, и обменявшись ещё парочкой прощальных реплик, пегас и единорожка расстались. Брейви чувствовал себя прекрасно. В кои-то веки он общался с кобылой и не выставил себя посмешищем. Хотя у него есть знакомая фиолетовая пегаска с чёрными гривой и хвостом по имени Иннер Сенс, к которой стражник часто заходил в гости, но они были друзьями детства, и Харт относился к ней скорее как к сестре, нежели кандидату для будущих отношений. Брейви обвёл глазами зал в поисках Спарклинга. Пегас чувствовал еле заметное покачивание: очевидно два последних стакана пунша оказались лишними. Но это не мешало стражнику всё ещё мыслить здраво, хоть и с полусекундным отставанием от реальности. Почти сразу же он нашёл своего друга. Это было несложно сделать, так как тот всё время вертелся около трёх кобыл, постоянно что-то им говоря и ведя себя… как минимум несколько странно, в то время как они, очевидно, искали вежливый способ поскорее ретироваться прочь. Но чёрный пегас каждый раз при очередной такой попытке ловко преграждал кобыле путь, странно накреняясь и изворачивая голову с прищуренными глазами и блаженной улыбкой на лице. Брейви понял сразу, что Спарклинг пьян, причём конкретно. Если он думает, что Харт завтра будет снова готовить ему противное, но действенное средство от похмелья из яиц, кетчупа и чего-то там ещё, то он глубоко заблуждается! В итоге, когда белоснежный стражник подошёл к Болту, тот уже стоял один, не понимая, куда делись кобылы, которых он с таким трудом удерживал.

— У-у-у… — протянул Брейви. — Да ты, мой друг, на ногах не стоишь. Снова за старое принялся, да?

— Брейви! — выпалил стражник и упал в попытке обнять Харта. — Ты мой Брейви!

— Вставай давай. На нас пони смотрят.

— Слушай… *ик* А ты не видел, куда это *ик* запропастились такие три… эти… как их там… ну кобылы?

— Только что ушли от тебя, покрасневшие.

— А! Точно! То-то я смотрю, куда-то всё виски со столов запропастилось! Должно быть они всё схомячили, раз так раскраснелись!

— Ох… Спарклинг, завязывал бы ты пить. Ничем хорошим это для тебя не кончится.

— Ой, да ладно тебе! Кто здесь пьян? Я пьян?! Ты на это, что ль, намекаешь? Я вообще не пьян!

И как раз в этот момент ноги пегаса подкосились, и он чудом не упал на пол, зацепившись левым локтём за стол.

— Ну да… Конечно же не пьян…

— Ну хорошо… может самую чу-у-у-уточку…

— Чуточку? — выгнул бровь Брейви.

— Ну, немного больше, чем чуточку… Но я всё равно действую свои контроли… то есть, тьфу ты! Контролирую свои действия. Вот!

— Я вижу.

— Ты мне лучше вот что скажи… как у вас там с той единорожкой? Разговор-то хоть завязался в конечном счёте, а?

— А ты не видел? А ну да, тебе ж было явно не до этого. Ну, в общем, мы с ней последний час болтали обо всём. Она оказалась очень милым собеседником. Единорожку зовут Пич Блум, она работает садовником при дворце. Странно, что я раньше никогда её не замечал.

— А она миленькая, да? — подтрунил белоснежного пегаса Спарклинг, тыча ему в грудь локтём.

— Она действительно очень неплохая кобыла.

— И-и-и?..

— И мы договорились, что в ближайшее время она позовёт меня послушать её игру на рояле.

— Есть! Ха-ха-ха! Ты смог, мой друг! Вау!

С две дюжины пони обернулись на резкий выкрик Болта.

— Да, да, да. Только потише, Спарклинг.

— Ты что ж, не хочешь, чтобы все знали о том, что у тебя есть девушка? — и прежде, чем Харт смог что-либо ответить, Спарклинг запрыгнул на стол и проголосил: — Внимание! Важное объявление, касающееся каждого! У моего друга наконец-то появилась кобыла! Давайте все вместе похлопаем ему! Ура-а-а!!! — Спарклинг стал интенсивно хлопать, в то время, как жеребцы и кобылы в округе с улыбками на лице смотрели за тем, как пьяного в стельку чёрного стражника снимают с банкетного стола на пол.

— Спасибо, теперь ты меня на весь Кантерлот опозорил… — полушутливого сказал Брейви. Пегас отлично понимал, что на саму экстраординарную выходку Спарклинга обратило внимание больше пони, чем на то, что тот пытался им донести.

— Да они смеются, потому что завидуют тебе! Отвечаю! *ик* — в этот момент мимо них прошла коричневая земнопони с зелёной гривой, которая при виде Спарклинга поспешила ретироваться как можно быстрее. Но было поздно: — Эй, Гуд Кроп, подожди секунду! Да чего ты убегаешь-то? Я ж не кусаюсь! Почти. Только если за круп, и то не всегда! Стой!

И под хихиканье многих присутствующих на празднике пони, Спарклинг выбежал из Праздничного зала. Брейви улыбнулся. Да, такой пони, как Спарклинг каждый день вытворяет новые штучки. Что ж, пожалуй, жизнь была бы скучной без таких как он! Тут его взгляд упал на принцессу Селестию. Стражник увидел, как она медленным шагом направилась к выходу на балкон, в левой стороне зала. Недолго думая пегас пошёл за ней. Когда он приблизился к высоким стеклянным дверям, он увидел, что только что пришедшая правительница дня была не единственной, кто стоял на этом балконе. В центре его находилась принцесса Луна, устремившая свой взгляд куда-то далеко в сторону горизонта. Брейви хотел было удалиться восвояси, но затем передумал, и чтобы не смущать принцесс, остановился у самых дверей, свесил передние копыта с балкона и притворился, будто он сам отрешённо смотрит куда-то в воду в реке и прислушивается к шуму водопада. Харт хотел уйти, но желание услышать диалог двух королевских сестёр своими ушами победило на этот раз в борьбе с вежливостью.

— И снова здравствуй, сестра, — произнесла принцесса Луна каким-то странным отрешённым голосом, даже не обернувшись к ней. — Это же наверняка ты, не так ли?

— Да, это я, — тихим голосом сказала Селестия. — На что это ты смотришь?

— Да так, ни на что. Всего лишь на своё творение, до которого как всегда никому нет дела.

А вид с балкона открывался изумительный. Солнце уже село, но тёмно-тёмно-синее небо всё ещё отливало лазурными, алыми и багряными красками на западе – там, где за горизонт уходила прекрасная долина.

— Почему ты так считаешь?

— Считаю что?! — резко обернулась она. — Что все пони плевали на то, что я делаю для Эквестрии?! Почему я так думаю?

— Да, я хочу это узнать.

— Да потому что… просто… — младшая сестра заплакала. Селестия подошла к ней и опустила правое крыло на спину тёмно-синего аликорна.

— Так лучше?

— Немного… — призналась Луна. — Я просто… Я не понимаю одного: почему я не заслуживаю столько же внимания и уважения, сколько и ты, если мы в равной степени управляем движением светил?

— Но ты же принцесса. Тебя все слушают и уважают.

— Но не так сильно, как тебя. Мне одиноко сестра, очень одиноко. И я… я не понимаю, почему так получается. Ты поднимаешь Солнце каждое утро, ознаменовывая новый день, я – луну. Но… все вокруг ведь только и говорят лишь о тебе! В газетах, на устах, где угодно! Я только и слышу хвалебные триады на твой счёт, и при этом никто не обращает внимания на мои заслуги. Всё что я делаю для Эквестрии… разве этого мало? Разве я не заслуживаю, чтобы со мной имели дело, обо мне говорили так же часто, как и с тобой? Я не понимаю этого.

— На моих плечах лежит большая ответственность, сестра. Меня уважают из-за того, что другие пони понимают, что я делаю очень многое для Эквестрии, и от моих решений очень многое зависит.

— Но ведь и от моих решений тоже!

— Сестра, тогда в семьсот шестьдесят седьмом, ты помнишь? Мы разделили обязанности и ответственности с тобой. Я взяла очень многое на себя, потому что ты была намного моложе меня, и ты бы не справилась, если бы мы разделили наши обязанности перед Эквестрией поровну.

— Да, сестра, я всё это прекрасно понимаю! Но… Эх, забудь. Ты никогда не сможешь этого понять.

— Ты не пыталась со мной говорить об этом. Как я могу понять, что с тобой случилось, если ты всё время только и делаешь, что молчишь да с грустным видом ходишь по замку?

— Я не… Ты не понимаешь. Ты не поймёшь меня. Ты меня никогда не понимала.

— Это неправда. Я всегда готова поговорить с тобой о твоих проблемах.

— Нет, сестра! — не выдержала младшая принцесса. — Это всего лишь пустые слова! Ты говорила мне это уже много-много раз, но, когда мне становилось действительно плохо и, я начинала срываться, ты только и делала, что отстранялась от меня, говоря что-то вроде “Пройдёт время, и успокоишься”, — Луна покачала головой. — Ты готова помогать только тогда, когда ты сама этого хочешь, но когда мне действительно плохо, ты оставляешь меня одну со своими переживаниями, — в этот момент Селестия хотела что-то сказать, но младшая принцесса не дала ей возможности вклиниться: — Да взять к примеру, хоть сегодняшний вечер! Эта Гранд Галлопинг Гала! Мы поднялись на сцену, но говорила только ты! Ты ведь знаешь, что я готовила свою речь к этому вечеру. Но ты не дала мне даже возможности выступить! Почему, сестра? И даже сейчас, когда я стою здесь на балконе, готовая в любой момент разрыдаться от того одиночества, в котором я пребываю день ото дня, тогда как ты купаешься в лучах славы на глазах пони всей Эквестрии, это выглядит словно… словно ты спрашиваешь меня об этом чисто из любопытства, а не из желания мне помочь! Можешь считать, что я завидую тебе, но… я ненавижу одиночество. И я просто… не понимаю… почему я всё время одна. А ты… счастлива с другими… пони… которые…

Из-за струившихся по щекам слёз, принцесса Луна больше не смогла вымолвить ни слова. Селестия нежно прижала голову младшей сестры к своей шее.

— Луна, я хочу, чтобы ты знала: ты о-очень многое делаешь для того, чтобы пони Эквестрии могли жить счастливо. И я очень сильно горжусь тобой! И я уверена, что наша мать тоже бы гордилась тобой, будь она с нами. Ты творишь прекрасную ночь! Изумительную, великолепную! Я бы никогда в жизни не смогла бы так гармонично раскидывать по небу новые звёзды и гасить старые! А повторять созвездия день ото дня! Такая филигранная работа… И следить за движением Луны по небосводу! Я бы никогда не справилась с этим столь изящно, как делаешь это ты, Луна. И… я хочу попросить у тебя прощения. За всё. За то, что я не слушала тебя. За то, что не дала сегодня выступить. Поверь, я не со зла! Я просто забыла о твоей речи. И мне очень стыдно за саму себя, что я в очередной раз позволила тебе затеряться в собственной тени. Я постараюсь быть внимательнее, сестра, правда. Но я действительно стараюсь помогать тебе! Даже если это и выходит у меня не шибко удачно. Чтобы не произошло, сестра, я хочу, чтобы ты знала: ты не одинока. У тебя есть я. Старшая сестра, которая мечтает о том, чтобы и твоя жизнь была счастливой.

— Как же мне хочется поверить в это, сестра, но…

И в этот момент Селестия ещё крепче прижала Луну к себе. И они продолжали так стоять, молча, устремив взгляды к горизонту, следующие двадцать минут ни проронив ни слова. Брейви с облегчением вздохнул. Он слышал весь разговор, и, по его мнению, сегодняшняя беседа принесла хорошие плоды для размышлений обеим принцессам. Стражник чувствовал себя хорошо. Не столько из-за большого количества выпитого пунша, а больше из-за того, что Селестия и Луна наконец-то смогли поговорить наедине, и младшая сестра рассказала ей, из-за чего она считает себя несчастной пони. В этот вечер с души Брейви словно камень свалился. Он улыбнулся и перевёл взгляд на чудесное чёрное небо, густо усыпанное звёздами. А ведь ночь действительно прекрасна…