1000 лет одиночества

3 глава — Неподобающее поведение

13 июня 1009 года. 9:38 АМ. Кантерлот.

Проснувшийся утром следующего дня под задорное пение птиц Брейви, приведший себя в порядок, умывшись, почистив зубы и плотно позавтракав, неспешно добравшийся до нового дворца и принявшийся наворачивать круги по одному и тому же знакомому маршруту патрулирования, состоявшем из нескончаемых лестниц, коридоров и поворотов, на пару со Спарклингом, даже представить себе не мог, сколько новых, неожиданных и крайне неприятных сюрпризов для них двоих успели заготовить королевские сёстры. Всего через час неторопливых совместных блужданий по замку стражников встретила Селестия и приказала им обоим следовать за ней. Старшая принцесса выглядела крайне серьёзной и даже грозной, настолько, что ни Брейви, ни Спарклинг не осмелились ей перечить или даже выяснить, в чём было дело. Когда они втроём дошли до личных покоев принцессы Луны, старшая принцесса наказала стражникам остаться снаружи и никого не впускать, пока они не закончат “беседу наедине”, и без стука вошла внутрь, захлопнув за собой высокие сдвоенные двери. Уже достаточно скоро (не прошло и пяти минут) из-за дверей стали доноситься голоса двух принцесс, явно общавшихся на повышенных тонах, хотя и уловить суть их конфликта было крайне непросто, если вообще возможно. Какое-то время стражники молча стояли рядом со входом в комнату Луны, неуверенно глядя то на сдвоенные двери, то смущённо куда-то по сторонам, когда рядом проходили случайные пони, недоумённо смотревшие на источник сильной непрекращающейся ругани, немного сбавляя шаг, проходя мимо, но тем не менее в основном старавшиеся не задерживаться надолго. Харт с Болтом периодически отгоняли от апартаментов младшей королевской сестры случайных редких любопытных зевак, которые всё-таки хотели проникнуть внутрь, при этом сами чувствовали себе словно не в своей тарелке.

— Слушай, Спарклинг. Эм-м-м… — протянул Брейви. — Может нам… стоит… ну не знаю… что-нибудь предпринять в данной ситуации?

— И… что ты предлагаешь предпринять?.. Если что, то я открыт для предложений, — ответил ему чёрный пегас, явно сконфуженный ситуацией, в которой он поневоле оказался, не меньше своего приятеля.

— Ну я, честно говоря, даже и не знаю… Но что-то мне становится неловко уверять уже тридцатого пони, чтобы тот проходил мимо и не обращал внимания на ругань принцесс при том, что… они, по-моему, даже не стараются сделать так, чтобы их двоих было не очень-то и слышно снаружи.

— А мне-то как не ловко заниматься тем же самым, — иронично согласился с напарником Спарклинг.

— Ну, то есть… принцесса Селестия ведь наверняка просила не впускать к ним ни единого пони, чтобы те не стали случайными свидетелями их ссоры, а выходит, что… они и так все волей-неволей становятся свидетелями их конфликта.

— Поправочка: становились бы, если бы могли разобрать, в чём собственно заключается их конфликт, потому как, не знаю, как ты, а лично я ни слова не могу разобрать, о чём они там спорят, уже на протяжении примерно двадцати пяти минут.

— По-моему это не так уж и важно, о чём они там себе спорят, тебе не кажется?..

— Ну хорошо, хорошо. Я сам не отказался бы сейчас поменяться местами с любым другим стражником в Кантерлоте. Помимо тебя, разумеется, поскольку мы с тобой тут оба влипли по полной.

— Хех, ну да, я бы, наверное, тоже. Может нам стоит… ну, например, перекрыть весь этот коридор на время? Как считаешь?

— М-м-м… не уверен… здесь хранится множество зачарованных свитков и книг, с которыми часто сверяются придворные маги-единороги. Да и к тому же, не знаю, насколько это вообще в наших полномочиях.

— Ну… в наших ведь полномочиях обеспечивать безопасность принцесс, верно?

— По-моему перекрытие целого громадного коридора с лестничными пролётами и несколькими крупными архивами многие посчитают как раз-таки их прямым превышением! К тому же… чтобы миновать этот коридор другим путём, пони придётся делать огромный круг по замку, что однозначно вызовет много вопросов, а значит привлечёт ещё больше нежелательного внимания к ссоре королевских сестёр.

— Хм… ну может быть ты и прав… Да, наверное, перекрывать коридор – действительно не вариант. Может быть в таком случае… нам стоит прервать их ругань и помочь им двоим разобраться, в чём заключается проблема? — предположил Брейви.

— Да? Ну вот давай ты тогда заходи первый и прерывай! — хитро ответил Болт, который тут же стал подталкивать своего друга поближе к дверям, в то время как последний стал активно пятиться.

— Почему сразу я?! А почему не вместе? — возмутился Брейви, заскользивший по плиткам пола на крупе, подталкиваемый Болтом.

— Ну… это ведь ты предложил идею? Ты. Значит, ты и знаешь лучше меня, как её лучше осуществить! Всё же логично! Хе-хе!

— Так! Никуда я один не пойду! — Брейви отскочил в сторону, из-за чего его друг упал мордой на пол.

— Ауч! — Спарклинг поднялся, потирая ушибленный нос.

— Либо идём вместе, либо не входим вообще!

— А чего это ты сразу испугался-то? — захихикал чёрный пегас.

— Ничего не испугался! Просто… один я ничего не добьюсь! Если мы зайдём вдвоём, то у нас будет намного больше шансов повлиять на ссору королевских сестёр, чем по отдельности.

— Брейви, ну хорошо… вот мы войдём… ну а дальше?

— Ну… будем… действовать по ситуации?.. — предположил белый пегас. Судя по его виноватому выражению мордочки, он очевидно не очень-то хорошо продумал следующий этап операции.

Спарклинг покачал головой.

— Не, Харт, дохлый номер. Это не поможет. Мы в лучшем случае просто станем третьей стороной конфликта, а в худшем нам обоим принцессы дадут пинок под зад из комнаты и захлопнут за нами двери.

— Хочешь сказать, что мы просто попадём под горячее копыто принцесс, если вклинимся в их ссору сейчас?

— Я более чем уверен, что так оно и будет.

— Но ведь и весь день так вот стоять и ничего не делать мы тоже не сможем, так?

— Угу… Ну, в таком случае, я знаешь, что предлагаю сделать? Для начала мы бы с тобой могли…

Но что предлагал сделать Спарклинг, Брейви так и не узнал, поскольку в этот момент сдвоенные двери резко распахнулись и в коридор вышла принцесса Луна, сопровождаемая Селестией, которая остановилась в дверном проёме.

— …а особенного с таким отношением как у тебя! — громко произнесла принцесса Солнца.

— Да?! Ну у меня по крайней мере будет хоть какое-то отношение, в отличие от моей безразличной и эгоистичной сестрицы! — выпалила в ответ Луна.

— Ах вот как?! Неужели? Интересно, а кто же это не соизволил подготовить нормальную речь на вчерашней церемонии открытия памятника Сноудроп в Клаудсдейле? Хочешь сказать, это была я? Или, быть может, Аврора Хэвенс?! Уже все газеты успели написать о твоём вчерашнем позорном выступлении! — и в доказательство своих слов принцесса Селестия ткнула копытом в газету, которую та держала в левом крыле, после чего швырнула её под ноги младшей принцессе.

— Я не подготовила своей речи, потому что думала, что ты опять не дашь мне шанса высказаться, как ты, похоже, возвела себе в привычку поступать последнее время, посчитав это для себя вполне нормальным!

— Значит, ты признаёшь себе виноватой, и при этом всё равно пытаешься спихнуть свою вину на меня? Прелестно, сестра. Просто восхитительно!

— И где же здесь моя вина, интересно?!

— Вот уж даже и не знаю! Наверное, это я вчера проболтала что-то невнятное за трибуной, а не ты!

— Наверное, это потому что, всё, что ты можешь делать – только болтать, не предпринимая никаких действий?!

— И значит короля Сомбру я победила одними словами, ты мне хочешь сказать?! И Дискорда тоже? Так получается по-твоему было, да?!

— Вот! Вот, видишь! “Ты”! Всегда и везде только и слышу, что “ты”, “ты” и “ты”! А я? А что насчёт меня?! Это мы победили Дискорда с Сомброй! Мы, а не ты, понятно тебе или нет?!

— Не цепляйся к словам, Луна.

— А я буду! Буду к ним цепляться! Между этими словами есть разница! Мир вращается не вокруг одной тебя, чтоб ты знала! На моих плечах тоже лежит громадная ответственность за поднятие ночного неба и защиты снов наших подданных! Конечно же, зачем обращать внимание на то, что делаю я, во что я вкладываю всю свою душу, когда у них есть ты!

— Ну конечно! Хочешь сказать, что ты бы запросто смогла осилить и мою работу, взваленную на твои плечи, без чьей-либо помощи?

— Да! Представь себе, смогла бы! А вот ты бы мою работу однозначно не осилила!

Селестия рассмеялась.

— Ха! Я бы и не осилила её, да? Так считаешь? Когда же ты уже повзрослеешь, Луна?

— Не смей указывать мне на мой возраст! Я, между прочим, старше большинства из ныне живущих пони!

— Ага, ну уж точно не старше меня. Пора бы тебе вспомнить слова Старсвирла, которые ты, по всей видимости, благополучно пропустила мимо ушей в своё время, про уважение старших и более опытных пони.

— Не вижу смысла их уважать, когда они сами относятся к тебе не лучше, чем к грязи!

— Не смей так говорить, Луна, — заметно обиделась побледневшая от шока Селестия.

— А то что? Правда глаза колет, сестрица?

— Ты сейчас же извинишься за свои слова передо мной, Луна, — медленно угрожающим тоном произнесла принцесса Солнца, глядя прямо в глаза своей сестре.

— А вот Дискорда с два! За правду не извиняются! Ты можешь и стоять в большем почёте у пони Эквестрии, но заслуженное моими стараниями внимание наших подданных ты отнимать у меня не в праве!

— Наш долг – следить за тем, чтоб так всё и было, а не выяснять, чьи заслуги перед королевством больше и более значимы, тем более, что очевидно, что без моих стараний страна бы погрузилась в хаос и раздор.

— Только если бы твои заслуги перед Эквестрией были настоящими и действительно чего-то стоили! — в сердцах выпалила младшая принцесса.

— Что ты хочешь этим сказать?!

— А то, что ты можешь быть прекрасной принцессой для пони Эквестрии, но вот кто-кто, а сестра из тебя вышла воистину бездарная, никудышная и просто ужасная!

Тут глаза Селестии расширились до размеров небольших блюдец, а спустя мгновение её лицо исказила гримаса злости.

— Немедленно. Извинись. За. Свои. Слова. Луна.

— И не подумаю, дура и проклятая эгоистка!

— Что ж… видит мать, я давала тебе шанс извиниться… Ты теперь под домашним арестом.

— Что?! — не поверила своим ушам принцесса ночи. — Да как ты смеешь!

— А вот так и смею! И пробудешь под ним вплоть до моего возвращения из Империи Зебр.

— Да ты совсем одурела?!

— Ничего, ничего, пройдёт неделя и я посмотрю, успеет ли выветриться вся дурь из твоей головы до Дня Летнего Солнцестояния, а коли нет: продлю твой домашний арест ещё на недельку, другую. Вплоть до того момента, когда ты ни признаешь, что была не права.

— Никогда этого не произойдёт, дура! — выкрикнула Луна, после чего, развернувшись, прошла мимо сестры, пихнув её в бок и захлопнув за собой двери в свои апартаменты.

Принцесса Солнца тяжело выдохнула.

— Прошу, прощения за то, что вам пришлось стать свидетелями нашей ссоры с сестрой. Понятия не имею, что на неё нашло. Вроде бы мы обо всём с ней нормально переговорили ещё позавчера вечером на Гранд Галлопинг Гала… но, по всей видимости, этого оказалось для неё недостаточно…

Стражники же, всё это время пребывавшие в невероятном шоке от происходящего, лишь молча наблюдали за перепалкой двух королевских сестёр, не зная точно, как им следует реагировать на эту сцену или что им следует сделать.

— Да ну ничего… у всех бывают разногласия время от времени, хе-хе… — неуверенно ответил Спарклинг.

— Из-за чего сейчас произошла ссора? — задал вопрос Брейви.

— Из-за того, что кто-то возомнил себе, видите ли, будто бы она способна выполнять работу за обеих разом! — принцесса Селестия недовольно фыркнула. — Впрочем, это неважно. Недели, другой домашнего ареста должно быть достаточно для того, чтобы Луна осознала свою неправоту и извинилась предо мной за свои бестактные слова!

— Принцесса, но… не думаете ли Вы, что… вполне вероятно, ну… Ваша сестра может быть самую чуточку, самую капельку… эм-м… в чём-то всё же права?..

— Что?! — всем своим видом возмутилась принцесса Солнца.

— Брейви хотел сказать, — пришёл своему другу на помощь Спарклинг, — что, быть может, в словах принцессы Луны есть доля истины, в том плане, что… возможно Вы… действительно случайно могли её обидеть своими словами ненароком?

— Вздор! — ответила Селестия. — Все мои слова были правдивы, и Вы, и она об этом прекрасно знаете!

— Нет, никто не говорил, что они не были правдивы. Быть может, просто она восприняла их слишком близко к сердцу?

— Принцесса Луна заявила, что она запросто смогла бы управлять как ночным, так и дневным небом. Я же могу с полной уверенностью заявить, что этого ей сделать одной не по силам!

— Да ну нет, Брейви ж не про это говорил!..

— Вот именно, принцесса. Я говорил скорее про… Вашу совместную победу над Дискордом, и… ну-у…

— И вы вдвоём туда же?! Тоже собираетесь цепляться к моим словам?!

— Нет! Что Вы, что Вы! Мы всего лишь пытаемся показать Вам, в чём может крыться Ваш с Луной конфликт! Что, быть может, в каких-то деталях и Вы можете оказаться не совсем правы, а в каких-то неправой может оказаться и Ваша младшая принцесса. Но вместо того, чтобы упрекать её, возможно, Вам стоило бы снова поговорить с ней по душам, попытаться понять её и простить, а не наказывать. И может быть, в чём-то даже признать свою вину и тем самым продемонстрировав свою готовность выслушать её, идти ради неё на компромиссы и…

— ДОСТАТОЧНО! — громко произнесла Селестия. Стражники с большим трудом смогли устоять на ногах от неожиданного порыва ветра, вызванного королевским голосом. — Мы не нуждаемся в ваших советах, касательно того, как воспитывать нашу сестру! Принцесса ночи продемонстрировала крайнее невежество при разговоре с нами, и за это она будет наказана домашним арестом. Луна должна знать своё место, и в данном случае неправа была именно она! И это не обсуждается. Я сама решу, когда настанет момент её осознания собственной неправоты без чьей-либо помощи. Через несколько часов я отправляюсь в Империю Зебр и, как я уже говорила, я успею вернуться до Дня Летнего Солнцестояния. В течении времени моего отсутствия нашу с Луной роль возьмёт на свои плечи Старсвирл Бородатый и ещё несколько доверенных мне пони из аристократов и придворных магов. Вас же я попрошу проследить за младшей принцессой, чтобы та не наделала глупостей во время нашей поездки. За более подробными инструкциями зайдите ко мне в кабинет через час. А пока извините меня, мне ещё многое предстоит сделать перед своим отбытием.

И с этими словами принцесса Солнца удалилась, оставив двух стражников пребывать в полу-растерянном, полу-подавленном состоянии.

— Да уж, замечательно поговорили…

— Похоже сегодня не одна принцесса Луна встала не с той ноги, — согласился с приятелем Спарклинг.

20 июня 1009 года. 10:51 PМ. Кантерлотские казармы.

Остаток того дня (до отъезда старшей принцессы) стражники провели, сначала выслушивая занудные наставления Селестии о том, что можно позволять делать принцессе ночи во время её отсутствия и чего позволять ни в коем случае нельзя, затем полдня мучаясь от бесконечных, утомительных, да и к тому же зачастую противоречивых поручений и нелестных высказываний в свой адрес младшей королевской сестры, а после, уже ближе к вечеру – выслушивая длинные и поистине утомительные нравоучения Старсвирла Бородатого, которые (при всём уважении к старому магу) Брейви, как и Спарклинг, просто терпеть не мог. Не сказать, чтобы его советы были бестолковые, даже наоборот: они были весьма и весьма полезными, но повторённые, наверное, уже в трёхтысячный раз устами Старсвирла те переставали иметь хоть какую-то практическую полезность и даже смысл, а становились уже ворчаниями, придирками и безосновательным недовольством пожилого единорога, в очередной раз выслушиваемым которые стражникам так и хотелось что-нибудь в какой-нибудь удачно подвернувшийся момент сделать с точностью до и наоборот назло Старсвирлу (а ещё лучше, если при этом он и сам оказался бы случайной жертвой своих же нравоучений!). И несколько раз у них даже получалось успешно проворачивать подобные пакости, когда, например, пол в палатах Старсвирла Бородатого был начищен до такой степени, что старый маг в буквальном смысле не мог на нём устоять и пройти и шагу и постоянно падал, а архивные свитки были настолько хорошо и детально систематизированы и рассортированы по деревянным стеллажам, ящикам и комодам (это было одно из указаний принцессы Луны, которое стражникам внезапно пришлось выполнять в один из дней) нескольких хранилищ и библиотек, что недовольным придворным магам приходилось постоянно переходить из одного помещения в другое, которые могли находиться к тому же на разных этажах, чтобы отыскать нужный им манускрипт, который внезапно сменил своё обычное место расположения на совсем уж необычное, непривычное и порой крайне неудобное, хоть и вполне логически обоснованное новой библиотечной системой.

И вот так прошла целая неделя для Брейви и Спарклинга. Выдалась она настолько тяжёлой и изнурительной, что Болт на полном серьёзе заявил своему приятелю о желании поговорить с принцессой Солнца о надбавке к жалованию в этом месяце за неделю “ежедневной сумасшедшей беготни по замку и выполнение бессмысленных поручений под командованием принцессы Луны, которые даже не входят в их полномочия”. Брейви же отнёсся к вопросу достаточно философски, пусть ему самому страшно не нравилось выполнять глупые поручения младшей королевской сестры, однако, если Спарклингу всё же удастся убедить Селестию заплатить ему пару лишних битов, то наверняка и аналогичная просьба Харта будет исполнена в полной мере, чем белый пегас конечно же не применит воспользоваться. Но это всё пока было лишь в мыслях у стражников. В любом случае они были обязаны выполнять любые поручения принцессы Луны, если те не противоречили запретному списку, составленному Селестией до своего отбытия, какими бы странными или бестолковыми они не казались Харту и Болту. Хорошо хоть, что большая часть государственных дел была возложена на плечи Старсвирла и парочки пони-аристократов, находящихся в его подчинении, а не на их, не то бы Спарклинг и Брейви просто сошли бы с ума. Да и сказать по правде, принцесса Солнца даже не рассматривала такой вариант. Всё же Старсвирл был одним из немногих пони, при жизни заставших существование трёх племён, давших рождение Эквестрии, да и многих последующих исторических событий тоже, и из всех имевшихся кандидатов был, пожалуй, наилучшим на роль временной замены старшей принцессы. Однако это также означало и то, что все его поучительные лекции стражникам приходилось выслушивать от начала и до конца, так как иначе он наверняка донесёт на них Селестии, пусть даже промеж слов, а тогда ни о какой надбавке к жалованию уже не может быть и речи. А моральная компенсация стражникам бы ой как пригодилась!

Чем ближе был День Летнего Солнцестояния, тем больше и больше пони обсуждали старшую королевскую сестру, что невероятно действовало младшей на нервы и конечно же срывалась она уже на Харте с Болтом. В один из дней им пришлось защищаться от бессчётного числа подушек, без передышки швыряемых в них принцессой Луной, одновременно с этим будучи осыпанными нелестной бранью в свой адрес, которая тем не менее касалось исключительно незаслуженно малого внимания по отношению к ней и имела весьма метафизический характер, и пара пегасов не имела лично никакого к этому отношения, но всё равно волей-неволей на время превращались в живые пиньяты, благо били их не палками, а обычными перьевыми подушками. Брейви со Спарклингом старались, конечно, в меру своих возможностей найти с принцессой ночи общий язык и успокоить её, но обычно ничем продуктивным их подобные ссоры не заканчивались и либо им приходилось запирать Луну в своей комнате на несколько часов после того, как даже разговор её со Старсвирлом не приносил плодов, либо же она сама запиралась в своих апартаментах после того, как выставит стражников за дверь.

Эта же среда, последний день перед возвращением принцессы Солнца, выдался для Брейви особенно тяжёлым. И вроде бы ничем особенно трудным в течении суток ему заниматься не пришлось: очередная порция нескончаемых нудных наставлений от Старсвирла, очередная атака подушками и истерика в исполнении принцессы Луны, очередные тренировки на территории королевских казарм, очередные странные распоряжения младшей королевской сестры, которые им со Спарклингом пришлось исполнять… Но к концу смены Брейви был просто измотан. Жеребец буквально был готов упасть на полпути к дому и заснуть прямо так, посреди улицы, благо на улице в ту ночь стояла весьма тёплая погода, и заболеть от этого он бы наверняка не смог. Однако Брейви всё же пересилил себя, благополучно добравшись до спального корпуса, расположившегося неподалёку от дворца, и поднявшись в их с Болтом комнату.

Пегас пока что не стал зажигать подсвечник, стоявший у окна, а скинул с себя броню прямо так на свою кровать и отправился дальше по коридору в сторону общей кухни, чтобы приготовить себе хоть какой-то условный ужин, а не засыпать на голодный желудок. Вернувшись обратно в комнату (поужинать пегас успел прямо на кухне), Брейви зажёг несколько свечей, стоявших на его письменном столе в медном подсвечнике у окна, навёл небольшой порядок у себя, убрав свои доспехи в шкаф и немного прибравшись в своём комоде, после чего, удостоверившись, что его напарник не шёл по коридору (Болту пришлось в тот вечер немного задержаться во дворце по делам), достал несколько пергаментов, часть из которых была исписана текстом, откупорил чернильницу и, обмакнув в чернила перо, принялся что-то писать в нём, периодически останавливаясь и задумчиво глядя в окно. Так продолжалось ещё минут тридцать: Брейви так увлёкся писательством, что совершенно перестал замечать мир вокруг него, за исключением того мира, что раскинулся по ту сторону окна: отдельных пони, медленно бродивших среди домов Кантерлота, да бесчисленных разноцветных огней уличных фонарей и окон домов, что придавали городу поистине волшебный лик, как и бессчётные звёзды на небосклоне вместе с голубоватым диском убывающей Луны придавали невиданной красоты бескрайнему ночному небу. И конечно же он не заметил, когда его друг вошёл в комнату, дверь в которую Брейви благополучно забыл закрыть на ключ. Хотя, надо отметить, что и сам Болт шёл довольно-таки тихо, чтобы цокот его копыт можно было услышать Харту.

— Ну-ка, ну-ка! И чем это таким, интересно, мы здесь занимаемся? — задал вопрос Спарклинг, начав двигаться в сторону сидевшего за столом друга.

— Ой! Да ну эм-м… Ничем таким интересным, на самом-то деле! Хе-хе… — неубедительно ответил Харт, вскочив с места и постаравшись спрятать копытописи у себя за спиной.

— Так уж прям и ничем?

— Ага! Именно так! Абсолютно… ничем интересным!

— Ну в таком случае ты же не станешь возражать, если я почитаю, что написано в этих пергаментах, хе-хе? Да?

— Э-э-э, нет! То есть, да! То есть…

Болт поднырнул между задними ногами Брейви, стоявшего на двух ногах, и схватил несколько листов копытописного текста, которые выпали из захвата Брейви на пол в самый первый момент его оклички другом.

— Нет! Отдай! Отдай их мне! — Харт попытался отобрать листы пергамента у Болта, но у него ничего из этого не получилось: Спарклинг постоянно ловко выворачивался так, чтобы держать их подальше от своего приятеля. — Отдай сейчас же!

— Хе-хе-хе! Что, хочешь, чтобы я отдал их? А волшебное слово?

— “Пожалуйста”!!!

— Не-а! Не угадал! Сегодня волшебное слово другое!

— Ну Спарклинг! Прошу тебя, отдай по-хорошему!

— Не-не-не! Не раньше, чем я их прочту! — чёрный пегас запрыгнул на свою кровать, подняв листы пергамента повыше, чтобы Брейви не смог до них допрыгнуть. Тогда белый стражник вспомнил про свои крылья и метнулся в сторону Харта по воздуху, но тот ловко увернулся от него и продолжил так же ловко парировать и все его последующие попытки отобрать манускрипт его законным владельцем.

— Болт! Отдай сейчас же, кому говорят!

— Отдам, как только дочита-а-аю-ю!..

— А я тебе говорю, отдай сию минуту!

— Не, минута – это мало. Мне как минимум несколько понадобится, чтобы их прочитать…

— Вот ведь засранец… — проворчал Брейви, немного угомонившись, но всё равно до сих периодически пытавшийся, пусть и безуспешно, вернуть себе листы пергамента, когда пегасу казалось, что Болт мог потерять бдительность (чего, однако, к его сожалению, так и не произошло).

— Хе-хе! Подумать только… А я и не знал, что ты у нас, оказывается писатель, — произнёс чёрный пегас, пробегаясь глазами по строчкам текста.

— На самом деле ты даже представить себе не можешь, сколько всего ты ещё обо мне не знаешь, — недовольно фыркнул Брейви в ответ.

— Слушай, а чего это ты никогда мне свои копытописи не показывал, м-м?

— Потому что.

— Нет, ну правда?

— Потому что ты бы меня засмеял, если б узнал о том, что я увлекаюсь писательством в свободное от работы время.

— Ну-у… Вообще-то, как правило, этим занятием и правда увлекаются исключительно кобылки, хе-хе!..

— Так! Даже. Не. Смей. Развивать. Эту. Мысль. Дальше. Ты. Меня. Понял? — с чётко выраженной расстановкой слов сказал Харт.

— Не, а что? Мне бы вот, например, было бы очень любопытно поглядеть на тебя в облике кобылы!

— Ну всё, ты напросился! — Брейви рванул в сторону Спарклинга, который не преминул воспользоваться крыльями, чтобы ретироваться в сторону, после чего стал наматывать круги под потолком, преследуемый своим приятелем.

— Да ладно тебе! Подумаешь, уже и пошутить нельзя! Кстати, как считаешь, а может мне показать их другим стражникам из нашей смены, м-м?

— Нет! Даже думать об этом не смей!

— Да ну ладно! Всё, всё! Это ведь тоже была шутка, ну чего ты?

Брейви плавно опустился на пол, после чего это же сделал и Спарклинг, удостоверившись, что ему ничего за это от своего друга не будет.

— Дурацкие у тебя шутки! — пробубнил белый пегас.

— Хм, а если серьёзно, может всё-таки стоит их показать как-нибудь? Я смотрю, они не такие уж и плохие: написаны интересно, да и вообще…

— Нет! По крайней мере не раньше, чем я дам тебе на это своё согласие! Как ты уже сам сказал, многие пони не считают писательство занятием, достойным жеребца, поэтому я ещё трижды подумаю, когда и, если соберусь рассказать о своём увлечении, кому из наших коллег стоит о нём распространяться, а кому нет. А пока я не решил, я прошу… нет, я умоляю тебя, Спарклинг: пожа-а-алу-у-у-уйста-а… ну не рассказывай о нём никому, лады?

— Хе-хе-хе! Да, ладно, ладно, никаких вопросов. Уже и подтрунить над своим другом нельзя, — захихикал Спарклинг, поддёрнув кончиком крыла нос своего лучшего друга.

— Просто очень часто и не понять вовсе прикалываешься ты или говоришь серьёзно.

— Хм… слушай, а вообще недурно! Я бы даже сказал, очень недурно! — произнёс Болт, в разнобой пробегаясь глазами по фрагментам текста из разных листов пергамента. — Очень хорошо пишешь. Да у тебя явно талант!

— Хех, ну спасибо…

— Не, я серьёзно! Точно-точно не хочешь похвастаться своим творением перед остальными? Абсолютно уверен? Я думаю, многим из них понравится!

— Я уже тебе ответил на этот счёт.

— Ух ты! Интересно…

Очевидно писанина Брейви так увлекла Спарклинга, что тот присел на свою кровать, с любопытством зачитываясь творчеством своего приятеля.

— Пхех, что? Только не говори, что именно мне и именно сегодня удалось привить тебе любовь к литературе.

— Да ну нет, конечно, хех! Меня увлекали книги и до этого… ой!

— Чего, чего? — улыбнулся Брейви, услышав это.

— Эм-м… ты ничего не слышал!

— Хе-хе-хе! Так значит наш достопочтимый Спарклинг, уверяющий всех и каждого на своём жизненном пути, что любая литература – это фигня, незаслуживающая даже малейшего его внимания, сам почитывает книги время от времени?..

— Ну, кхм… нет, ну я… я… — замялся Болт, — я же должен как-то держать свою репутацию на достойном уровне, и…

— Ой, да брось ты! — Харт прыгнул на кровать к Болту, положив правое копыто ему на плечо. — Просто скажи: “Я люблю читать” и всё! Что в этом такого?

— А вот и нет! Я… я читаю книги только когда мне скучно и… и больше совершенно нечем заняться! Вот!

— Нечем заняться, хех? А как же, например, сон? Или ты утверждаешь, что совершенно не устал за сегодняшний день и тебя не тянет последние четыре часа на боковую?

— Аргх! Ладно… ты меня раскусил. Мне нравится читать! Всё, я это сказал. Теперь, надеюсь, ты остался доволен?

— Хе-хе! Более чем.

— И даже не смей никому об этом рассказывать, ты меня понял?!

— Или что?

— Или я… я… или я расскажу, что ты увлекаешься писательством всем пони в городе!

— Ну значит теперь у нас у обоих есть вполне весомые причины держать язык за зубами об увлечениях друг друга, — с улыбкой на морде весело произнёс Брейви.

— Ага, по всей видимости так.

Спарклинг продолжил читать.

— Осмелюсь предположить, что ты просто безумный фанат Столпов, раз тут так много упоминаний о них…

— А ты не думал, что эти пони так часто повторяются, потому что это всё часть одной длинной истории с их участием? — хитро поинтересовался белый пегас.

— Оу… эм-м… ну да… логично.

Брейви Харт захихикал.

— Хотя в чём-то ты и прав: я довольно часто пишу о них. Хотя у меня есть множество рассказов, в которых главными героями выступают и совершенно иные пони.

— И ты хочешь сказать, что они уже закончены?

— Ну да. Да ну давно уже.

— Чего ж ты раньше молчал? Давай, неси сюда их все! Похоже сегодня у меня выдастся бессонная ночка!

Брейви улыбнулся.

— Точно не хочешь закончить сначала со Столпами?

— Сто пудов! Этот рассказ же ещё не окончен!

— Нет, ну-у… у меня есть и законченные с ними.

— Хм, правда? С каждым из них?

— Мхм, с каждым. И не в одном количестве даже. Хочешь почитать про кого-то конкретного или выбрать тебе историю наугад?

— Давай почитаю про Флэша Магнуса! У тебя же… хе-хе… есть истории с ним?

— Так и думал, что ты выберешь именно его. Впрочем, догадаться было совсем не сложно, — Харт открыл комод, достал скрепленные вместе листы пергамента, образовавшие нечто наподобие наипримитивнейшей книжки с неровными краями, лежавшие под всеми остальными вещами на самом дне ящика и, пройдя несколько шагов, отдал их Спарклингу в замен на конфискованные им ранее листы недописанной истории. — Держи, думаю тебе понравится.

— Класс! Мой любимый пони из всей их шестёрки! Эх, жаль, что через час я буду уже храпеть без задних ног: иначе и правда бы зачитался часов до трёх ночи, если бы не был таким уставшим.

— Хе-хе, ну режим тоже важно соблюдать, Спарклинг. Ладно, ты пока читай тогда, ну а я попишу ещё немного, пока меня самого последние силы не покинули.

— Ага, да, да, да! Без проблем, давай… — отмахнулся от Брейви Болт, улёгшись на живот после того, как его друг встал с его кровати и направился к письменному столу, не отрывая глаз от копытописи Брейви. Харт в очередной раз лишь усмехнулся, бросив короткий взгляд на своего друга, после чего уселся за свой стол и продолжил описывать очередные приключения Столпов.

— Слушай, — окликнул его минут через пять Спарклинг. — Всё что здесь написано произошло с Флэшем на самом деле или же это ты всё придумал сам?

Брейви развернулся вполоборота.

— Ну… а как бы тебе самому хотелось, чтобы это было?

— А, понял. Раз ты так говоришь: значит точно всё придумал сам.

— На то она и художественная литература, — добродушно ответил Брейви. — Однако я не вижу серьёзных причин, почему от этого рассказ обязательно должен быть неинтересным, равно как и что не позволяет тебе сопереживать главным героям и в полной мере наслаждаться его атмосферой.

— Потому что… это всё выдумки?

Брейви приподнял одну бровь.

— Впрочем, думаю ты прав. Тот факт, что все события здесь ненастоящие, ещё не делает рассказ плохим, а судя по его началу он будет просто офигенным!

Харт улыбнулся.

— Там в третьей главе ещё будет неожиданный поворот: бьюсь об заклад, такого поступка от Флэша Магнуса ты уж точно не мог ожидать.

— Так! А ну без спойлеров тут мне! — возмутился Спарклинг.

Брейви рассмеялся, после чего продолжил писать новую главу своего ещё не законченного рассказа, ну а Болт представлять себя на месте воображаемого Флэша, отдельные черты которого в художественном произведении Харт частично списал с самого себя, а некоторые – со Спарклинга.

21 июня 1009 года. 11:49 AМ. Главная площадь Кантерлота.

Проснувшиеся на следующий день рано утром стражники не стали долго задерживаться в казармах и после быстрого завтрака и приведения себя в порядок отправились на свой пост во дворце. Сегодня их смена начиналась на целый час раньше обычного, но ведь и день тот был не такой, как все: сегодня был праздник, День Летнего Солнцестояния, а это означало, что его организаторам, а также королевским сёстрам, до полудня будет необходимо в последний раз убедиться в том, что каждый пони-участник прекрасно понимает свою роль и что все украшения, декорации и яства готовы для празднования. И разумеется, перепроверить всё по нескольку раз, чтобы в разгар торжества не всплыли неожиданные проблемы и неприятности, кроме, возможно, тех, что будут вызваны исключительно форс-мажорными обстоятельствами. Стражникам же приходилось всюду следовать за старшей принцессой, что было не самой простой задачей из-за разности длины их ног, а стало быть и сил, затрачиваемых на преодоление одного и того же огромного расстояния между разными концами замка, только чтобы после пятиминутной передышки отправиться обратно. В какой-то момент стражники настолько измотались, что попросили принцессу Солнца передвигаться по коридорам по воздуху при помощи своих крыльев, чтобы те могли за ней поспеть. И хоть самой Селестии такая затея не сильно понравилась, аликорнша тем не менее соизволила исполнить просьбу своих стражников, немного облегчив их миссию эскорта. Селестия только и делала, что суетливо и даже нервозно занималась последними проверками подготовки к торжеству, и глядя на неё ни Брейви, ни Спарклингу, сказать по правде, не хотелось бы оказаться на её месте, видя, сколько всего той приходилось контролировать, а главное – одновременно держать в голове. Но было и кое-что странное: принцесса Солнца часто пересекалась и при том даже по нескольку раз со своими заместителями по подготовке к празднику, среди которых был и Старсвирл, но они так и ни разу не встретились с принцессой Луной. После аккуратного вопроса Спарклинга на этот счёт принцесса Солнца ответила, что это был выбор принцессы ночи не показываться припонно, тем более, что её поведение не стало заметно лучше со времени их последней серьёзной ссоры, а потому Селестия не видела причин снимать с неё наказание в виде домашнего ареста. Из ответов на последующие вопросы Болту удалось узнать, что в честь праздника границы “домашнего ареста” для принцессы Луны были расширены Селестией с естественных границ дворца до границ всего города Кантерлот, но та сказала, что не желает покидать стен своих апартаментов до окончания торжества. Так ли это было на самом деле, или же принцесса Солнца скорее выдавала желаемое за действительное и приказа на расширение границ домашнего ареста Луны отдано не было (как минимум парочка стражников о таком указе в тот день так и не услышали), но с младшей королевской сестрой Брейви со Спарклингом так и не увиделись за целое утро. Скорее всего она просто-напросто не желала слышать восторженных речей в адрес своей сестры, которыми сегодня не обменивались хотя бы раз, наверное, только самые ленивые пони, и конечно же страдать от отсутствия таковых в свой адрес, но точной причины, по которой принцесса Луна так и не вышла за весь день кроме самого позднего вечера из своих апартаментов, знали лишь сами сёстры, да и то каждая наверняка решила бы преподнести содержание их последнего интимного разговора по-своему.

За десять минут до полудня принцесса Солнца вышла на нижний балкон одной из башен дворца, оказавшись примерно на уровне третьего этажа над широкой площадью, устланной пони всех мастей и окраски. Каждый из них с нетерпением ждал этого момента: когда Селестия произнесёт торжественную речь и поднимет Солнце до зенита, после чего то начнёт свой медленный спуск до горизонта, набираясь всё большим числом спокойных предзакатных оттенков. И вот она наконец появилась перед восторженной толпой во всей своей красе.

— Кобылки и джентлкольты! — объявила Селестия королевским голосом, подождав, пока аплодисменты в её честь, радостный гогот и свист толпы ни затихнут. — Мы невероятно рады видеть всех вас здесь в этот день! Сегодня мы с вами отмечаем новый День Летнего Солнцестояния, и я надеюсь, что в этом году он станет для вас поистине незабываемым праздником. Мы отмечаем самый длинный день в году уже много лет, и каждый год пони получается меня по-разному приятно удивлять в этот день! Я искреннее рада тому, что многие из вас считают мои заслуги перед Эквестрией героическими и неоспоримыми и что многие считают себя довольными своей жизнью и всеми благами, которые были мной осуществлены для них, будь то защита поселений от нападения воинствующих грифонов или ченджлингов, отстройка деревень, пострадавших от беспощадных природных катаклизмов, улучшение взаимоотношений с Империей Зебр или же решение проблем, которые и вовсе многие из вас сочтут несущественными, но уж точно не те пони, кому из-за них пришлось не сладко. Я обещаю вам, что буду и дальше стараться делать всё возможное и всё от меня зависящее для улучшения благосостояния моих верных подданных, и что ваши дети, также как и их дети, и дети их детей будут жить точно не хуже вас. Даю слово, что я сделаю всё возможное, чтобы защитить вас от любых напастей, чтобы история короля Сомбры или драконикуса Дискорда впредь больше никогда не повторилась. Для меня много значит поддержка своих подданных, и чем яснее, чаще и искренне я могу её видеть, чувствовать, осознавать, тем лучше я осознаю, что я, что все мы, идём по правильному пути! Ещё раз большое спасибо каждому из вас за это, каждый из вас для меня очень дорог по-своему. Некоторые из вас наверняка задались вопросом, где принцесса Луна, почему я стою сейчас одна перед вами в столь знаменательный момент. К сожалению, Луна не смогла присутствовать на сегодняшнем Дне Летнего Солнцестояния из-за проблем со здоровьем, но не волнуйтесь! Придворные лекари убедили меня, что она совсем скоро сможет подняться на ноги, а пока ей необходимы тишина и покой. Ну а теперь пришло время мне официально объявить ярмарку Дня Летнего Солнцестояния… — принцесса подлетела на пару метров вверх, расправив свои огромные крылья. — …открытой!

В следующий миг рог белоснежного аликорна ярко засиял и ослепительный диск полуденного Солнца поднялся чуть выше её головы по небосклону, отбрасывая гигантскую тень, обрамляющую площадь по контуру, оставленную множеством разнообразных хитроумных астрономических механизмов, возведённых на вершинах низеньких башенок дворца, и некоторых других чисто декоративных элементов крыш величественного замка. Несколько кристаллов, расположенных на шпилях соседних башенок, теперь загорелись и начали отбрасывать лучи всех цветов радуги на различные части площади, заметно украсив её, а заодно и заметно подняв и без того хорошее настроение пони, заставив их вновь восхищаться самому что ни на есть обычному дневному свету, разложенному на свои спектральные составляющие. Правда несколько кристаллов излучали лишь какой-то один определённый цвет, выполняя тем самым своего рода роль фиолетовых, розовых или лиловых прожекторов. Площадь вновь утонула в восторженных аплодисментах и выкриках пони.

Брейви со Спарклингом до конца дня ходили по площади и по территории дворца, следя за тем, чтобы пони соблюдали порядок и не занимались чем-либо предосудительным. В целом им и стараться-то особо не пришлось: помимо парочки начинавшихся потасовок между не вполне трезвыми от сидра жеребцами, которые те быстро приструнили, да нескольких мелких краж яблок, грибов и апельсинов у торговцев, стоявших за своими прилавками, да быть может пары случаев нарушения этических норм своим не самым скромным поведением на празднике отдельными пони, любившим выделиться из толпы не самым лучшим и разумным образом, в целом всё шло как по маслу, а значит им вдвоём по большому счёту оставалось просто бездельно слоняться туда-сюда, попутно придумывая себе разные мелкие развлечения прямо на ходу. Так Харт с Болтом успели поиграть в тир, и в метание подков, и даже поучаствовали в конкурсе, кто больше всех съест яблочных пирогов за три минуты отведённого времени (хоть никто из них и не прошёл дальше второго тура состязания). Может, двоим стражникам и не удалось повеселиться так же непринуждённо в этот день, как это могли себе позволить сделать большинство других гостей на празднике, но едва ли они могли считать себя обделёнными хоть какого-то веселья в этот День Летнего Солнцестояния. Пусть они и выполняли свою работу, но ведь никто не запрещал им и веселиться время от времени при этом, ну а недоумённые взгляды пони, многим из которых было в новинку видеть королевских стражников, развлекающихся на игровых стендах вроде того, который измерял силу удара по напольной плите или меткость броска небольшого шарика, размером с апельсин, на удивление быстро сменялись сначала смущёнными и неуверенными, когда стражники по-дружески предлагали посоревноваться с ними в силе или выносливости, а после в половине случаев так и вовсе любопытными, крайне заинтересованными и полными азарта, а у некоторых проигравших – наполненными желанием непременного реванша. И пусть было здесь много пони, считавших подобное поведение для стражников неприемлемым и не соответствующим их официальному рангу, с задранной головой проходивших мимо Брейви со Спарклингом, преднамеренно их игнорируя, всё же большинство находило в этом некий интерес: посоревноваться с представителями королевской стражи на развлекательных стендах, пусть и результат такой схватки в большинстве случаев был заранее предопределён. Некоторые пони-аристократы сочли своим долгом сообщить принцессе Селестии о подобном инциденте, однако старшая королевская сестра, хоть и внимательно выслушивала каждую такую жалобу, но предпринимать каких-либо действий явно не торопилась. В конце концов подобное, пускай и странное с точки зрения некоторых пони, поведение стражников было лишь всем в плюс: сами стражники веселились вместо того, чтобы весь день всюду ходить унылыми, тем самым в некотором смысле портя другим праздник, а посетители могли в свою очередь помериться с ними силами и интеллектом, зная, что им ничего за это не будет, да и к тому же просто задать пару-тройку (а иногда и пару-тройку десятков) вопросов о буднях королевской стражи, и недовольное ворчание некоторых на этот счёт так и оставалось не более чем ворчанием.

И тем не менее, несмотря на всё царившее в округе веселье, Брейви никак не мог выкинуть из головы один момент: как он совершенно случайно перевёл взгляд на одну из верхних башен замка и увидел принцессу Луну, стоявшую у окна своей комнаты. Он, как и Спарклинг, которого Харт тут же толкнул в бок, как только это заметил, мог бы однозначно утверждать, что видел, с каким раздражением и презрением младшая принцесса наблюдала за безудержным весельем пони на площади, а спустя минуту – резко развернулась, задёрнув окно бордовыми шторами. Брейви даже подумал в первый момент, уж не на них ли с Болтом она разозлилась, но вскоре выкинул из головы подобные мысли: всё-таки, хоть младшая королевская сестра и срывалась на них двоих по полной в отсутствие Селестии, всё же у неё не было по-настоящему серьёзных причин на них злиться. Луна всего лишь вымещала на них свою злость в отсутствие более подходящих кандидатур, но не более того. Убедив самого себя в этом, Харт смог наконец более-менее успокоиться, и продолжить веселиться дальше на пару со своим другом и большинством других, присутствующих на торжестве пони. Однако кому в этот день было точно не до веселья, так это принцессе Луне. Закрывшись в своей комнате на весь день наедине с самой собой, младшая принцесса только и делала, что ругалась вслух без остановки, поливая грязью свою сестру и восхвалявших её пони, периодически вымещая свою злость на мебели, картинах, цветочных вазах, коврах и прочих элементах интерьера, тем самым приводя их в полную негодность. Зависть и обида к старшей сестре в этот день впервые за долгие годы стали для неё поистине невыносимыми. Принцесса Луна с большим трудом сдерживалась, чтобы не выйти из своей комнаты, не встретиться лицом к лицу с Селестией и не закатить перед ней истерику прямо на глазах у десятков пони. А сделать ей этого ой как хотелось! Принцесса ночи отдала бы всё на свете, лишь бы хотя бы на короткое время поменяться местами со своей сестрой, чтобы увидеть, как Селестия будет страдать, точно так же, как страдала она совсем недавно, ну а сама Луна будет лишь высокомерно смотреть на ту, цинично издеваясь над её страданиями и наслаждаясь своей безграничной властью и невероятными магическими силами. Ей до смерти хотелось добиться справедливости: чтобы Селестия поняла, насколько ей самой было плохо всё время находиться в тени незаслуженно более величественного, чем она, монарха. А лучшим способом для этого была месть. Луна так или иначе должна была отомстить Селестии. Она должна была… нет, она была просто обязана поменяться с ней местами, пускай даже и на очень короткое время. Селестия должна в конце концов признать свою ошибку. Она должна была признать, что была неправа!

А когда ближе к вечеру произошёл ещё один скандал между королевскими сёстрами, уже после того, как старшая принцесса передала младшей контроль за движением небесных светил и собралась уже пойти спать в свою комнату, оставив Луну в опустевшем дворце; когда прошло ещё несколько часов бессмысленных блужданий младшей принцессы по замку, сопутствуемых нескончаемыми самобичующими горькими риторическими вопросами, заполонившими разум синего аликорна до отказа – вот тогда уже Луна решила добиться своего любой ценой. И действовать принцесса решила наверняка.

22 июня 1009 года. 2:48 AМ. Дворец Кантерлот. Запретный Архив.

— …И это я же ещё и эгоистка после этого?! — произнесла вслух Луна, быстрым шагом, шедшая по Запретному Архиву. Рог её загорелся и выпустил луч магической энергии, разнёсший в щепки зачарованную деревянную дверь перед ней, обрамлённую по контуру драгоценными камнями.

— Ха! Присвоила себе все наши совместные заслуги, так теперь ещё называешь меня эгоистичной пони? Давно же я не становилась свидетельницей подобной наглости!

Ещё один взрыв, ещё одна разлетевшаяся в щепки дверь.

— Подумать только! Это какой же высокомерной тварью надо быть, чтобы такое сказать?! А хотя, чему я собственно удивляюсь?

Новый взрыв.

— Это ведь так на тебя похоже, да сестра? В этом и есть вся ты! Неблагодарная, двуличная, тупая, лицемерная, сволочная мразь!

Очередной взрыв двери.

— Сколько лет ты только и делаешь, что купаешься в лучах славы у народа… И сколько лет ты делала всё, чтобы я упорно оставалась в твоей тени! А знаешь что? Отдам тебе должное: ты в этом очень даже преуспела!

Взрыв.

— Ну разумеется! Зачем пони почитать меня, уважать меня, любить… зачем обращать на меня хоть какое-то внимание… зачем им вообще нужна я, когда у них есть ты!

Взрыв.

— Ну ничего… скоро ты поймёшь, какого это всю жизнь провести в тени собственной сестры… Скоро ты узнаешь, как мне было плохо все эти годы!

Взрыв.

— Скоро ты увидишь, что я могу с лёгкостью выполнять работу за нас двоих! Интересно, что же ты тогда на это мне скажешь, а?

Взрыв.

— Вот только подожди до утра… И я тебе покажу, всю свою магическую мощь! Ты ещё увидишь, на что я способна! Уже совсем скоро… мы с тобой поменяемся местами. О да, дорогая сестра… Попробуй мне в одиночку опустить Луну утром. Что?.. Не получается? Не получается, да? Не выходит одной поднимать Солнце, чтобы оно заняло место ночного небосвода?! И кто теперь оказался сильней и могущественнее?! — задала сама себе риторический вопрос принцесса Луна, сопровождаемый очередным взрывом.

— Кто теперь оказался наиболее сильным аликорном, ты или я?! Вот то-то же! Ты ещё увидишь, что и я одна способна управлять королевством без чьей-либо помощи! Под домашний арест она меня посадила, надо же такое было придумать… Вот посидишь ты у меня какое-то время взаперти, поймёшь, с кем ты связалась!

Взрыв.

— Жди моей мести, сестра. Жди. Расплата тебя настигнет уже совсем скоро. Я покажу тебе на что я способна… Покажу, насколько я уже повзрослела… О да… И ты увидишь, что Эквестрия вполне себе хорошо сможет существовать и под командованием принцессы ночи. И вот тогда-то я наконец смогу выбить из твоей гнилой душонки слова раскаяния. Я заставлю тебя в кое-то веки признать себя неправой! Я заставлю тебя плакать, и умолять пустить время вспять, просить прощения за своё высокомерие и эгоизм. Обещаю, я заставлю тебя это сделать…

Последний взрыв разнёс в щепки дверь, преграждавшую дорогу внутрь помещения, где всё это время хранился багровый обсидиан, так же, как и две недели назад подвешенный в воздухе посреди комнаты на уровне глаз пони, внутри нескольких полупрозрачных энергетических сфер, в самую наружную из которых непрестанно бил поток разноцветных магических лучей из кристаллов, которыми была устлана вся поверхность пещеры. Принцесса Луна не стала медлить и церемониться: она тут же выпустила луч магической энергии в таинственный некромантический камень, который, ударившийся в наружную сферу, разбился на множество мелких лучиков, проследовавших к кристаллам на стене, полу и потолке пещеры и одновременно взорвавших их все, устлав шёрстку принцессы многочисленными осколками и неглубокими редкими порезами. Но принцесса не обратила на них ровным счётом никакого внимания. Она подошла ближе к камню необычной формы и направила несколько магических лучей из рога в наружную сферу, после чего все сферы одновременно растаяли в воздухе, оставив лишь сам камень висеть в том же самом месте, поддерживаемый теперь лишь двумя тонкими перламутровыми лучами, исходившими из самых больших кристаллов в полу и в пололке. Луна сделала несколько шагов вперёд, оказавшись теперь уже в паре метров от таинственного артефакта.

— Хм, интересно… — произнесла она, внимательно рассматривая багровый обсидиан. — Вообще-то я ожидала немного другого… впрочем, неважно. Главное, что теперь в моём распоряжении есть этот камень. С ним-то мои силы уж точно не будут уступать магии моей сестрицы! Обалдеть… ещё никогда прежде мне не приходилось иметь дела с катализаторами магической энергии такой огромной силы…

— О, не волнуйтесь, принцесса. Могу Вас заверить, багровые обсидианы практически не отличаются от других самых обычных кристаллов-катализаторов, — произнёс незнакомый голос, звучавший чуть отдалённо и как будто с едва различимым эхом.

— А?! Это кто сейчас сказал? — вскрикнула принцесса, резко замотав головой вокруг, но так никого и не увидев, всего лишь на несколько секунд потеряв самообладание, после чего Луна вновь постаралась вернуть себе безмятежный вид, насколько он вообще мог быть безмятежным у пони, ненавидевшей в тот вечер весь белый свет. Однако, несмотря на все попытки аликорна это сделать, её лицо всё ещё выглядело крайне удивлённым.

— А разве Вы сами ещё этого не поняли?

— К-к-камень? Со мной разговаривает… камень? — удивилась Луна, задав скорее риторический вопрос, нежели в действительности адресованный магическому камню.

— Да, принцесса. Неужели Вам никогда не приходилась общаться с камнями раньше?

Принцесса начала медленно обходить багровый обсидиан по кругу в противоречащих здравому смыслу попытках найти у него рот, произносивший эти слова, но всё, что она видела – это была лишь гладкая поверхность багрового обсидиана, да завораживающая красная сердцевина, невероятно сильно притягивающая к себе внимание.

— Не-е-ет, не доводилось… Я и не знала, что камни умеют разговаривать…

— Вообще-то они не умеют, принцесса.

— Что? Но ведь… ты же только что сам сказал, что…

— Я сказал, что с Вами разговаривает камень? И Вы решили, что это так? Простите, должно быть, мы не совсем верно друг друга поняли. Мне следовало изъясняться точнее: Вы сейчас разговариваете с самой собой.

— Эм-м… чего? — запуталась Луна.

— Как бы Вам лучше объяснить… Всё, что Вы увидите или услышите с моей помощью, принцесса, это не более, чем Ваши собственные мысли. Я помогаю пони осознать их собственные ошибки, немного покопавшись в их голове, а затем преподнеся сделанные из них выводы этим же самым пони. Фактически я не делаю ничего нового: я не даю пони ни знания, ни правды. Я даю им лишь ответы на те вопросы, на которые они не могли найти ответы самостоятельно. И силу. Силу, с помощью которой они смогут воплотить полученные ответы и желания в реальность.

Принцесса Луна не нашлась, что на это ответить. Младшей принцессе были известны случаи, когда предметы, использовавшиеся в некромантических обрядах, после них начинали разговаривать, но то была обычно лишь простая тарабарщина, пуская порой и довольно сильно пугающая неподготовленных пони, либо же мертвецы и правда отвечали на заданные им вопросы в ходе особых ритуалов, но это нельзя было назвать настоящим разговором: существа загробного мира никогда не общались при помощи осмысленных предложений. Скорее это было похоже на то, как если бы кто-то захотел вновь собрать по кускам разорванную в клочья страницу пергамента, имея лишь половину фрагментов, и по полученному результату восстановить всё содержимое. Это всегда было общение на языке отдельных базовых слов, понятий, знаков, чувств, эмоций и смыслов, по крайней мере так всегда было в практике принцессы Луны. Некромантия была в некотором роде похожа на гадание: вы можете предсказать будущее с его помощью, но понять абсолютно весь смысл зашифрованного послания практически невозможно до тех пор, пока предсказанное событие не случится. В любом случае, даже с точки зрения некромантических учений, разговаривающий обычным понячим языком камень – это как минимум ненормально, и Луна всё же решила быть начеку, не приближаясь к таинственному артефакту слишком близко.

— Ты же хотела получить ответы на волновавшие тебя долгие годы вопросы, Луна, не так ли? И именно поэтому ты и пришла в конечном счёте сюда.

— Нет, я… То есть, да, я… Я, конечно, была бы не прочь получить ответы на некоторые философские вопросы… Но пришла я сюда лишь за тем, чтобы получить катализатор магической энергии в виде… кхм… тебя. Не более того.

— Вот видите, принцесса. Вы сами говорили, что пони должны быть всегда честны с самими собою, и при этом сами же не соблюдаете собственное жизненное правило…

— Не соблюдаю? Это ещё почему?!

— Это не единственная и не главная цель Вашего визита. Разве Вы пришли сюда не для того, чтобы понять, из-за чего жизнь была с Вами столь несправедлива? Из-за чего Вам пришлось незаслуженно выносить столько тяжёлых жизненных испытаний? Из-за чего Вам пришлось столько страдать незаслуженно?

— Я не понимаю, к чему ты клонишь…

— Вы хотели узнать, почему Вас не любит народ? Всё дело в ней. Почему на Вас не обращают должно внимания? Почему Вас не ценят? Во всём виновата она. Почему любые Ваши старания остаются незамеченными, а проколы – выставлены на всеобщее обозрение? И тут всё дело лишь в ней. Принцесса Селестия. Такая высокомерная, такая эгоистичная, такая надменная и лицемерная… и при этом обвиняющая других в своих же грехах. Разве так оно должно быть? Разве настоящая правительница Эквестрии может допускать подобного поведения, равно как и подобного же отношения к собственной сестре? Едва ли.

— Так, ты, ты… ты не отходи от изначальной темы нашего разговора!

— А разве я отхожу? Я просто объясняю Вам, почему все Ваши подсознательные желания, заставить принцессу Селестию страдать, имеют право на существование. И даже более того: они должны быть исполнены.

— Вовсе нет! Я не хочу заставлять свою сестру страдать, я лишь хочу…

— …мести? Но разве не Вы хотели именно этого несколько минут назад? Разве не хотели заставить её мучиться также, как мучились и Вы. Или даже… сильнее? На порядок сильнее, чем мучились Вы?

— Нет, я не хотела этого!

— Принцесса… не хорошо обманывать себя.

— Хорошо, возможно, я и хотела. Но не в том смысле, чтобы…

— Тогда чего Вы до сих пор ждёте? В Вашей власти всё изменить. Вы всего в шаге от того, чтобы единолично править Эквестрией, чтобы занять её место. Всё что Вам остаётся, это открыть свой разум камню, и тогда всё, о чём Вы до сих пор могли лишь мечтать – станет самой настоящей реальностью. Вы будете править Эквестрией в одиночку. Больше не будет никого, кто бы посмел указывать Вам, учить Вас, или же перечить Вашему слову. С силой, заложенной в этом камне, Вас не сможет одолеть никто на свете. Вы сможете с лёгкостью стереть с порошок старый замок за считанные мгновения, если только захотите окончательно избавиться от тревожных воспоминаний, связанных с ним… также, как и пони, которые всю жизнь помыкали Вами. На которых Вы были рассержены, обижены, разозлены, но не могли ничего с этим сделать. Не могли дать им достойного отпора… Вы станете поистине непобедимой! И конечно же первой по заслугам получит та, которая должна была сильнее других помогать Вам на Вашем непростом жизненном пути, в невероятно тяжёлое для Вас время, а вместо этого лишь мешала развиться Вашему потенциалу. Та, которая возомнила себе, будто труды её младшей сестры ничего не стоят. Та, которая больше всех заслужила вашей праведной мести, и невыносимых страданий… а затем, возможно… и мучительной смерти. Разумеется, если Вы сочтёте подобное наказание уместным, в чём я лично не сомневаюсь…

— Нет! — отрезала Луна. — Этому не бывать! Я никогда не решусь на убийство своей сестры! Всё, чего я хотела, это лишь добиться справедливости. Я хотела, чтобы она признала свою неправоту. Но я однозначно не хотела её смерти! Никогда!

— Если Вы хотите лгать и дальше самой себе, я Вас не буду останавливать. Однако Вы не сможете соврать мне. Я знаю, что Вы этого хотели и не единожды. Я знаю, что Вы всегда прятали это желание в глубинах своего разума, так глубоко, чтобы никто, даже Вы сами не могли добраться до этих мыслей вновь. И я знаю, что увидеть собственными глазами невыносимые страдания принцессы Селестии, ужасающие воображение даже самого лютого садиста пытки Вашей сестры, и последующие за ними раскаяния находящегося в предсмертной агонии правителя Эквестрии в том, что всё это время она была не права, а были правы Вы – есть Ваше самое искренне, самое сильное потаённое желание.

— Хватит! С меня достаточно! Я никогда не сделаю это со своей сестрой! — воскликнула Луна в чувствах, после чего отправила мощный поток магической энергии прямо в багровый обсидиан. Однако вместо того, чтобы уничтожить камень, тот спокойно поглотил его. Не успела принцесса ночи удивиться тому, что только что произошло на её глазах, как обсидиан выпустил другой луч, на этот раз фиолетового цвета обратно в рог Луны. Принцесса была настолько изумлена, что не успела вовремя среагировать, и это сыграло решающую роль. Младшая королевская сестра вскрикнула, когда луч поразил её, с силой отбросив назад. Аликорнша ударилась спиной о стену пещеры, после чего обессиленная рухнула на пол. Луна пыталась из-за всех сил подняться на ноги, но те стали словно ватными и практически отказывались слушаться её, а взгляд принцессы заполонила голубоватая пелена.

— Разумеется сделаешь, — зловеще ответил голос, после чего перед глазами младшей принцессы начали мелькать ужасные, поражающие своей жестокостью и садисткой изобретательностью картины мучительных смертей Селестии и каждый раз – разной. Но что было ещё страшнее, так это то, что именно она была той, кто безжалостно расправлялся над своей собственной сестрой. А что было ещё ужасней: та другая Луна всё время при этом зловеще смеялась, явно наслаждаясь кровавым зрелищем, чьим инициатором она же и являлась.

— Селестия!.. Нет! Нет, это всё неправда!.. Я не могу… Я не буду… Это не я!.. Это всё ложь!.. — бессвязно повторяла принцесса, всё ещё пытаясь встать обратно на ноги и вернуться в реальность из этого мира снов серийного убийцы-маньяка-психопата. — Я никогда… не желала… Нет! Этому… не бывать!.. Я не плохая пони! Я… Я не… стану такой… Не буду… никогда… не… Не стану такой садисткой… Я не буду такой! Я не…

— Прости, но ты опоздала. Уже слишком поздно, чтобы ты могла теперь что-либо исправить, — насмешливо ответил ей багровый обсидиан.

Принцесса Луна из последних сил поднялась на ноги, сделала несколько шагов в сторону злополучного камня, каждый из которых давался ей с большим трудом. Артефакт всё ещё играл с её разумом, выстраивая вокруг декорации реального мира, которых никогда не было и не могло было существовать. Она знала, что всё это не было взаправду… Но всё никак не могла победить иррациональный страх, вызванный навеянными галлюцинациями. Словно пони, проснувшийся под утро в собственной кровати из-за ночного кошмара, принцесса не могла игнорировать, не могла забыть, выбросить из своей головы безумные галлюцинации, каждое мгновение сменяющиеся новыми, не менее сумасшедшими, чем прежние, а была вынуждена переживать их во всех ужасных, садистских и кровавых подробностях. В последний момент, когда её передние копыта душили находившуюся на грани жизни и смерти Селестию, её шея внезапно исчезла, сменившись чёрным камнем, зажатым между её копыт. Принцесса не помнила, как, когда и почему взяла его. Разум подсказывал, что, по всей видимости, это было тогда, когда она только начинала душить свою старшую сестру секунд десять-пятнадцать назад, но точно Луна вспомнить этого не могла. Из последних сил она замахнулась обсидианом, чтобы со всей силы врезать им об стену или пол, тем самым надеясь его уничтожить, но обсидиан словно магнит захватил взгляд тёмно-синего аликорна, её глаза закатились, и принцесса во второй раз рухнула на пол со сжатым в передних копытах некромантическим камнем, так и не метнув его.

Пролежав на полу без сознания около получаса, принцесса распахнула удивлённые глаза, после чего быстро поднялась на ноги. Поразительно, но накопившуюся усталость и раздражение будто бы копытом сняло. Луна чувствовала себя лучше, намного лучше, чем прежде, но при этом как-то… иначе. Она понимала, что что-то в ней изменилось, но не могла понять точно, что именно. Она однозначно стала сильнее, чем была раньше. Грациознее, проворнее и… выше? Её шкурка теперь приобрела очень тёмный иссиня-чёрный оттенок, а королевские регалии неожиданно сделались насыщенно голубого цвета и приобрели заметно более заострённые готические формы. Но изменения коснулись далеко не одной лишь внешности и физиологических особенностей принцессы Луны. Она поняла, что мысли текли в её голове не так, как раньше, а немного по-другому. Принцесса не могла сказать точно, в чём заключалось отличие, но оно однозначно в чём-то было. Луна начала чувствовать себя счастливой и всесильной, пребывала в состоянии постоянного лёгкого экстаза, и это ощущение ей очень даже нравилось! А ещё… по всей видимости багровый обсидиан перестроил что-то и в её душе, убрав отдельные, только лишь мешавшие принцессе до этого нормально жить наборы моральных принципов, а негативные мысли о несправедливости жизни и мести над старшей сестрой были перестроены во вполне конкретные чётко определённые шаги к действию. Из чистого любопытства Луна наколдовала перед собой магическое зеркало, после чего явно начала наслаждаться своим новым пугающим и даже в некотором роде зловещим властным видом.

— Ну надо же! Если бы я только знала, что всё будет так, то уже давно бы спустилась сюда за багровым обсидианом. Как же мне нравится этот мой новый облик! Однозначно будет в сто раз лучше этого ужасного надменного селестиево…

Спустя несколько минут, в течение которых Луна только и делала, что любовалось своим новым телом, теперь уже по всем параметрам не уступавшим телу своей сестры, Луна перевела довольный взгляд на теперь уже безмолвный камень, лежавший на полу неподалёку.

— Замечательно. Эффект оказался намного более сильным, чем я предполагала. Раньше я хотела всего лишь добиться справедливости, но теперь… с такой громадной силой, находящейся в моей власти, я способна на большее! Готовься к скорой расплате, сестра. Готовься к мучениям. Я ещё заставлю тебя страдать! Не могу дождаться момента, когда я уже начну тебя пытать! О, да… теперь ты за всё мне заплатишь! День Летнего Солнцестояния был последним днём, когда твои жалкие подданные могли любоваться твоим “восхитительным” тёплым Солнцем! Отныне Эквестрией буду управлять одна лишь я, Найтмер Мун, кобылица ночных кошмаров. Я заставлю страдать твоих драгоценных пони, что отныне будут просыпаться в поту от ужаса навеянных мной леденящих душу снов. Не сомневайся, уж я-то смогу превратить их жизнь в настоящий ночной кошмар наяву, потому что отныне ночь для них. Для тебя. И для всех. Будет длиться. Вечно! — прокричала Найтмер, закрыв глаза и завершив свои слова громким зловещим раскатистым смехом.