The Conversion Bureau: Евфросина освобождённая
Глава третья: Родовые муки
Алесса, Элла и Хлоя сели на пол по разным углам. Алесса сидела у самой двери понификационной, прижавшись спиной к некрашеной белой стене. Элла забилась в угол между столом и противоположной от двери стеной где-то слева. Хлоя, в дальнем углу, тоже слева от Алессы, видимо, пыталась спрятаться за металлической стойкой капельницы. Алессе она казалась чем-то похожей на оленя, прячущегося за деревом. Она тихо дрожала.
У Алессы до конца не умещалось в голове, что опасность исходила от Ханны. Она, должно быть, была из Ф.О.Ч., Фронта Освобождения Человечества. Наверное, она была чем-то вроде фанатика. По ней никак нельзя было этого сказать. Не было никаких признаков. Алессе она нравилась с самого момента встречи. Она рассказывала про жизнь в Орегоне, про свою семью. Ханна была умной и вежливой. Как же в ней это не проявилось? Как Алесса оказалась неспособна это разглядеть?
Из-за тяжёлой стальной двери доносились глухие звуки. Алессе показалось, что она слышала тонкий вой сирен скорой помощи. Они, наверное, сейчас помогают раненым и убирают последствия. Там, дальше по коридору, в классе А.
Алесса подняла, наконец, глаза и увидела как посол Спаркл утешает посла Пай посреди комнаты. Волосы пони — грива — поправила она себя, распрямились и безжизненно свисали, закрывая пони лицо. Её большие зрачки сошлись в точку, она не была уже тем весёлым, улыбчивым существом, которое Алесса помнила по бесчисленным новостям и интервью.
Доктор Пастерн обсуждала что-то с солдатом, открывшим дверь. Алесса не воспринимала ничего, хоть и сидела рядышком; она была слишком погружена в свои мысли, чтобы заметить, как Хлоя встала, гремя капельницей.
Пастерн и солдат какое-то время совещались. Похоже, что угроза была "нейтрализована". Все конверсанты сбежали наружу, на парковку, и неясно было, вернуться они для обработки, или разбегутся. Некоторые уже сбежали. Оставшихся собирались переместить в другое Бюро. Команды специалистов разберутся с последствиями. Спаркл и Пай посоветовали немедленно отбыть в безопасное место.
Доктор Пастерн подошла к эквестрийским послам и мягко заговорила с ними. Они приняли какое-то решение, и похоже, Спаркл твёрдо на нём настаивала. Пастерн вернулась к солдату у двери. Алесса сидела тихо. Спаркл и Пай уйдут только когда оставшиеся в комнате люди будут обработаны. Они не оставят никого. Это не займёт много времени, новопони смогут полностью прийти в себя уже при перевозке. Это было необходимо сделать.
Алесса поглядела на эквестрийскоих пони поверх стола. Волосы Пай всё ещё безжизненно висели, но Алесса снова видела синеву в её глазах. Она попыталась представить, каково приходится в её человеческом мире, этим существам, выросшим в волшебной стране навроде Оз. Они, наверное, невероятно сильные и смелые, заключила она. Она сама едва выдерживала жизнь в мире людей, а для них это был, наверное, ад кромешный.
И всё же, они были здесь, предлагая жизнь всем, кто хотел жизни. У неё выступили слёзы, за этот подарок, за них, за то как они наверное, здесь страдали, и за Ханну. Что-то очень нехорошее должно было произойти, чтобы заставить такого милого человека сделать... то, что она сделала.
— Вы в порядке? — спросила доктор Пастерн. Спаркл и Пай теперь глядели прямо на Алессу.
Внезапно, та, которую звали Пинки Пай, выскочила вперёд. Она наклонила свою большую яркую голову к лицу Алессы так, что всё, что Алесса могла теперь видеть, были океанского цвета глаза, заполнившие всё поле зрения.
— Жуууть. Я понимаю. Но! — пони как будто засияла изнутри и её грива стала чуть кудрявее, — Там, далеко, есть прекрасная страна! — посол Пай говорила непривычно тихо, но в эти тихие слова она вложила себя всю без остатка, — Куда мы отправимся все. Так что веселей, маленькая пони! — и с этими словами, она, подмигнув, умчалась прочь. Слёзы Алессы высохли.
Эквестрия. Верно, завтра Алесса проснётся в другой стране. В виде пони. И Элла с Хлоей тоже.
Алесса подползла к Хлое — это показалось ей проще, чем встать — и рассказала ей о том, что сейчас поняла. Она взяла руку дрожавшей девушки и держала её. Алесса не слишком-то хорошо знала, как положено утешать людей, но полагала, что-то ведь надо делать. Хлоя крепко ухватилась за неё. Наверное, она всё-таки поступала правильно.
Элла присоединилась к ним в углу за капельницей. Немножко глупо, подумала Алесса, но, почему-то, сидеть в углу, ненадёжно укрывшись за "деревом" казалось безопаснее. Наверное, это какой-то древний инстинкт поиска убежищ в опасном мире, догадалась Алесса. Три маленьких кролика прятались за единственным укрытием в дикой и страшной операционной.
Доктор Пастерн и Спаркл готовили операционную для превращения. Из какого-то хитрого сейфа появилась запечатанная фляга Эрленмейера. Внутри пузырилась вязкая фиолетовая жидкость. Поставив три чашки, они в каждую точно отмерили дозу. Алессе стало интересно; что бы кругом ни творилось, её всегда увлекала возможность узнать что-то новое. И что, вот это вот всё? Несколько унций киселя в чашке? Полная физиологическая трансформация и правда требует так немного? Не то, чтобы она не понимала принцип: заряженные "магией" наноботы чудесным образом почти мгновенно перестраивали вещество, не выделяя энергии, не сохраняя материи, вопреки всем известным физическим законам. И всё-таки, это всего лишь три унции в чашке.
Но, мрачно подумала она, весящая всего несколько граммов пуля с тефлоновым покрытием может превратить живого человека в кучу мяса. На Земле разрушение получалось просто. Было легко разрушать, но тяжело строить и созидать. Может, в Эквестрии всё наоборот. Может, эти несколько унций жижи и правда могут переписать саму её жизнь, если основаны на принципах, работающих в другой вселенной.
Хлоя пошла первой. Она встала, опираясь на капельницу, её едва не трясло от нетерпения. В её глазах горело желание спастись, Алессе стало интересно, выглядит ли она сама так же со стороны. Бежать скорее, из мира, где нельзя верить жестокосердным людям.
Хлою попросили раздеться догола и лечь на стол. Как именно, не имело особого значения, но рекомендовали лежать на боку. Девушка вздрогнула от прикосновения холодной стальной поверхности.
— Всё будет хорошо. — Доктор Пастерн слегка погладила Хлою по волосам, чтобы успокоить.
— Да нет, просто стол РЕАЛЬНО холодный.
— Тебе сейчас станет хорошо и тепло! — Пинки стремительно превращалась в прежнюю себя, — Скоро-скоро у тебя будет чудесная тёплая шёрстка. Интересно, какого ты станешь цвета? Синего? Розового? Жёлто-оранжево-золотого? Лилового? Серо-гол...
— Пинки! Готовь остальных! — Твайлайт использовала рог, чтобы левитировать одну из чашек Хлое. Доктор Пастерн настойчиво пыталась померить Хлое пульс и давление.
Элла встала и начала раздеваться. Алесса осталась на полу, её сердце сильно колотилось. Не так она себе представляла начало новой жизни в волшебной стране. В окружённой врагами задней комнате в клинике Лэнсинга, с солдатами у двери, забившись в угол.
Но опять же, а когда ей было легко? Всё всегда было так. Всё, хоть в чём-то, да разочаровывало. Или нет, скорее это она приучила себя разочаровываться. здесь и сейчас творилось настоящее волшебство, а всё, о чём она могла думать, это по каким же таким физическим принципам три унции слизи могут превратить многокилограммовое человеческое тело в маленького пони.
И конечно, о недавнем ужасе тоже. В её голове кружились мысли. Сейчас ей было сложно думать о том... что только что произошло в холле. Как будто её ум соскакивал куда-то со всего этого, будто весь этот шум и выстрелы были склизким камнем в озере, а её мысли — ногой в башмаке, которой она пыталась на него встать. Она не могла на них сконцентрироваться, всё время соскальзывала.
Может, все остальные справляются с этим так же. Может, это к лучшему.
Алесса пропустила начало Хлоиной трансформации. Со своего пола она могла видеть руки Хлои на краю платформы и ступни ног с пальцами, слегка выступавшие за край. Хотя Алесса знала, что Хлоя была под наркозом — процесс трансформации был болезненным, поэтому в средство добавляли седативные препараты — её тело слегка подёргивалось, как марионетка на невидимых ниточках.
Вдобавок её кожа начала влажно блестеть и похоже, таять, будто сделанная из пудинга. Ноги Хлои быстро укорачивались, вспучивались буграми, утолщались. Пальцы сплавились в единый комок, и его утянуло от края стола.
Когда Алесса поднялась, держась за стену, ей показалось, что она услышала — или почувствовала — странный звук, таинственную мелодичную ноту, которая раздавалась из тающего тела Хлои. Это был не совсем звук, вообще-то, он звучал в голове, во всём теле Алессы, и почему-то заставлял её думать о ярких живых цветах. Мелкие шрамы на её руках — радиационные ожоги из Петоски — начали чесаться.
Это была чар-радиация. Несомненно. Она чувствовала некую отдачу сил, которые сейчас работали внутри Хлои. Она ощущала магию.
Хлоя выглядела уже скорее как пони, не как человек. Форму ни с чем не спутаешь, только глазные веки остались нетронутыми на приобретающей форму голове. Её глаза, где-то внутри, увеличивались до огромного размера. Мозг внутри перепрошивался в не-обезьяний. Её воспоминания обрабатавались, какие-то куски менялись, исчезали, уменьшались или растягивались. Магии не бывает, и всё же, вот она, самая настоящая.
По всему телу почти сформировавшейся пони, пробилась чудесная шерсть. Она появилась, как трава в чистом поле, мягкая и яркая. Хлоя оказалась приятного, нежно-жёлтого оттенка, как та краска, которую кладут в сливочное масло.
Появились грива и хвост, выстрелив струёй, как вода из крана. Неправдоподобные, небесно-голубые, сказочно-яркие и такие шелковистые, каких Алесса ещё не видела. Они блестели, как волнистое стекло и казались почти прозрачными. Это было очень красиво.
Процесс был, в общем-то, завершён. Вместо полноватой, неряшливой девушки перед ней лежало опрятное, удивительно милое существо, размеренно дыша, с лёгкой улыбкой на мордочке. Пони-Хлоя смотрела какой-то приятный сон, и все страхи Алессы перед Конверсией испарились, когда она её увидела. Она вдруг позавидовала, что Хлоя шла первой.
— Пинки! — деловито сказала Твайлайт, — Расстели одеяло или чего-нибудь!
Розовая пони метнулась к стеллажам и схватила тонкое больничное одеяло. Одним движением она развернула его, почти идеально постелив на пол. У этих пони удивительная координация движений, подумала про себя Алесса.
Хлою окружило фиолетовой сияние. Жёлто-синяя новопони взлетела над стальным столом и опустилась, как лист, на расстеленное внизу одеяло. Сияние рога Твайлайт погасло.
— Ты! Эмм...
— Алесса.
— Попытайся её разбудить. Только осторожно. Элла уже всё? Ты следующая.
Алесса наклонилась над Хлоей и присела рядом со спящей пони. Она протянула руку и осторожно погладила жёлтый бок. Он был гладким, мягким и тёплым. Она попробовала легонько шлёпнуть на пробу.
— Хлоя? Хлоооояя? Пора вставать. Хлоя?
Постепенно, теребя новопони за бедро, она добилась, чтобы сонное существо открыло один глаз. Радужка оказалась того же бледно-голубого цвета, что и грива, мутный глаз уставился на Алессу. Внезапно зрачок сфокусировался — пони пришла в сознание.
— Лесссааа? — она плохо выговаривала слова, тон её голоса стал заметно выше, но Хлоя, по крайней мере, понимала, кого она перед собой видит.
— Пора вставать. Ты теперь пони. — её потрясло безумие этой фразы, как только она её произнесла. Мир сошёл с ума, и уже давно.
— Как поживает наша новенькая кобылка? — ярко-розовая голова посла Пай высунулась из-за Алессиного плеча, она ощутила сладкий, похожий на цветочный аромат, так пахли пони вместо ожидаемого запаха животного.
— Она... пони. — Алесса не могла сказать точнее.
— УРРАА!!! — воскликнула посол, возможно, слишком громко. Алесса заметила, что её грива вернула себе всю прежнюю кудрявость, на момент она ей показалась такой же энергичной и полной жизни, как... до. Быстро же они оправляются, подумала Алесса. Видимо, так они и справляются с человеческим миром, не получая от него незаживающих ран.
Алесса гладила мягкую шёрстку Хлои. Она не могла ничего с собой поделать, это занятие её гипнотизировало, и это же нормально, гладить животное, чтобы успокоить его. Внезапно она остановилась и отдёрнула руку.
— Ой, извини. Я... ну... Я пыталась...
Гладить тело едва знакомой обнажённой девушки было не совсем прилично, она только что осознала, что в новой там форме или нет, это бывшая человеческая девушка по имени Хлоя, такой же человек, как она.
— Ммммм. Да ничего... — сонно сказала Хлоя. — Ничего! — произнесла она удивлённо, — Серьёзно, ничего не имею против. Совсем. Ух ты! — девушка-пони удивилась собственной реакции. — Как... как я выгляжу?
— Всем головы вскружишь в Понивилле! — хихикнула Пинки, — Ух ты, а ведь она и правда краса-авица. — розовая пони так это произнесла, что Хлоя покраснела.
Алесса это заметила, и теперь пыталась понять, как же это ей удалось увидеть румянец сквозь мягкую жёлтую шёрстку. То ли эквестрийская шерсть преломляла свет как-то особо, то ли пони краснели волшебным образом. Это надо подумать.
К моменту, когда неуверенная ещё в своих ногах земнопони разобралась, как стоять без посторонней помощи, Алесса помогала ей держать её небольшой вес во время первых попыток, внезапно обнаружилось, что Элла уже превратилась. Алесса была так занята, помогая Хлое, что всё пропустила.
Алесса, придерживая Хлою, помогла ей сойти с одеяла, позволив Твайлайт слевитировать ярко-красную пегаску вниз со стола. У Эллы были малиновые грива и хвост в более тёмную и светлую полоску. Смотрелось супер, но, опять же, Алесса сомневалась, что уродливые пони вообще бывают. Красота, или даже сногсшибательная красота была для их вида обычным делом. Ей стало интересно, по каким критериям они меряются привлекательностью между собой.
Но, какими бы ни были стандарты красоты этих существ, Элла была яркой. Алесса поймала себя на том, что смотрит на её аккуратно сложенные крылья. Она не смогла сдержать зависти. Внезапно, больше чем что угодно на свете, она захотела стать пегаской. Летать, парить, не задумываться о разных мелочах и просто...
— Алесса? — голос Твайлайт был добрым, но слегка нетерпеливым, — Твой черёд.