Хищник

Глава 10. На пороге темноты

Вокруг собираются довольные псы. Эти не похожи на тех, что встречались нам раньше — они выглядят как-то более… интеллигентно. Они меньше, но стоят ровно, совсем не сутулясь, поэтому кажутся выше своих «диких» собратьев. Впрочем, они почти вдвое уже, мышц у них гораздо меньше и они даже на вид не такие крепкие, зато в глазах не только безудержная жажда крови — у них вполне осмысленный взгляд. Эти псы разумны и, кажется, весьма умны, а их хрупкие тела закованы в лёгкие доспехи. Чёрная броня напоминает костюм Дилона и выглядит не как кустарная поделка, но очень качественная работа мастера. Оружие также присутствовало: у всех без исключения были короткие мечи. Кроме того, у некоторых были копья, луки, длинные мечи, топоры, молоты и другое оружие. У одного пса (он был немного выше и много старше своих собратьев) был посох с чёрным кристаллом на навершии, украшенный витиеватой резьбой. Эти псы гораздо опаснее своих диких собратьев. И гораздо красивее. Не будь я сейчас так напугана, то восхитилась бы — таких солдат любой злодей с радостью примет в свою армию, даже не умей они сражаться.
Обрушившаяся тяжесть не только вдавливала в острые камни, каким-то образом она совершенно не давала двигаться! Даже более того, она напрочь лишала возможности использовать магию!
— Освободи меня! — тихо шепчу Дилону. Почему-то я была уверена, что он просто притворяется, чтобы подпустить псов поближе и сейчас сделает что-нибудь и эта тяжесть пропадёт, а уж вдвоём мы этих псов вмиг одолеем! Сивас посмотрел на меня как… как на кусок мяса.
— Нет, Твайли, — ласково сказал он, продолжая пожирать меня взглядом. Кто-то из псов рассмеялся. У них противный смех напоминающий лай.
— Пони глупый, — самодовольно говорит самый крупный пёс, — пони доверять хищнику. Пони дружить с хищник. Глупый пони.
— Прости, — ничуть не виновато говорит Дилон, — но я ведь говорил, что хочу жить? Благодаря тебе у меня есть второе сердце. Кто знает, может, если я съем тебя, смогу жить дольше?
Сивас улыбается, демонстрируя мне безупречно белые клыки.
— Правильно. Сивас есть пони. Сивас жить. Эти пони твой. Псы соблюдать договор.
— Предатель!!! — гневно кричит Рейнбоу, тщетно пытаясь бороться с навалившейся тяжестью. Псы ещё больше смеются.
— Да, — просто кивает Дилон, — предатель. Я слишком сильно хочу жить, поэтому самым гнусным образом решил обменять ваши жизни на свою.
Этот гад довольно скалится, и я замечаю, что старый пёс окидывает его взглядом, полным уважения и гордости.
— Но это будет нескоро, — его улыбка становится по-хищному жуткой и в его копытах появляется маленький нож. Костяной.
— Нас ждут незабываемые развлечения и безудержное веселье!
Он крутит, подбрасывает, перекидывает нож из копыта в копыто с удивительной, завораживающей грацией. Почти невозможной, учитывая, что у него нет магии, а значит заставить нож «прилипнуть» к копыту он не может.
— Видишь ли, Твайли, вы — пони, о-о-очень жизнелюбивые существа. Даже если вас ослепить, содрать кожу и отрезать все конечности, вы всё равно не утратите волю к жизни. Даже наоборот, она многократно возрастёт! Что очень выгодно для меня.
Сивас просто лучился каким-то садистским удовольствием.
— Ты псих! — нервно выкрикнула Рэрити. Я тоже хотела кричать, но полный голода взгляд завораживал, наполняя каждую клеточку тела первобытным ужасом. Чувствую себя кроликом, бессильно застывшим под взглядом удава. Даже мысли и эмоции застыли, оставив только безудержный страх.
— А ну немедленно отпустите нас, а не то… — чем Рэрити хотела напугать псов мы так и не узнали. Беззвучно промелькнувший хлыст легко рассёк белоснежную шкуру моей подруги, оставив на ней уродливую красную полосу. Даже громогласный гогот псов не смог заглушить визг Рэрити.
— Нытьё вам не поможет, — ласково, даже заботливо говорит Дилон, но это только усиливает ужас происходящего, — поверьте, никто не будет сюсюкаться с вами. Не сможем заткнуть — отрежем язык.
Сивас мерзко захихикал.
— Эй, старик, — Дилон обратился к предводителю псов с видом пони, задумавшего подлую гадость, — а как у вас с самками?
— Плохо, плохо, — печально повздыхал пёс, но его глаза озорно заблестели, — есть, конечно, парочка, но разве даст их кто рядовым псам? Да и времени нет, всё тренировки да тренировки.
— Ну так сейчас и время есть и целых пять юных самок. Развлекайтесь!
Сивас любезно оскалился, а пёс одобрительно похлопал его по спине, что-то говоря. Оказывается, раньше мне было не так уж и страшно. Когда до меня дошло, что псы собрались делать с моими подругами…
Сердце стучит громко, очень громко, напрочь заглушая все остальные звуки. Псы медленно, словно под водой приближаются к моим подругам. Я пытаюсь создать хоть какое-нибудь заклинание, но магия просто развеивается. Никогда ещё я не чувствовала себя настолько беспомощной, слабой и уязвимой. Даже заплакать не могу! Сивас смотрит на меня насмешливо, презрительно. Я в ловушке. И всё вокруг яркое, чёткое. Я словно теряю себя, и нет ни камня под ногами, ни воздуха, ни света, есть только страх, ярость и отчаяние. Моё тело трясёт, оно раздражено и как будто распадается на осколки. Мне не хватает воздуха, в моей груди вакуум. Волна, взрыв бушует во мне. Я не знаю, не понимаю, что происходит. Есть лишь одна мысль-стремление — спасти подруг. Всё подчинено стремлению, я и есть это стремление. Безграничное, необузданное, мощное, взрывное. Вокруг меня не воздух — камень, но он не выдерживает моего напора, медленно ломается.
Постепенно я встаю. Замирают удивлённые псы. Дилон двигается. Быстро, слишком быстро! В его копытах нож. Незаметным движением он вгоняет его мне под левую переднюю ногу. Чувствую, как кончик лезвия впивается в сердце. И затем всё заканчивается. Всё это бесконтрольное и неудержимое напряжение разом проваливается в нож, а я остаюсь пустой и обессиленной. Тяжесть легко одолевает, и я вновь падаю на острые камни. Нож вспыхивает фиолетовым пламенем и тут же исчезает. Даже раны нет, только чувство опустошённости напоминает о нём. Я… проиграла? Поднимаю взгляд на девочек и вижу в их глазах исчезающие огоньки надежды.
Из сумки Эпплджек вырывается пылающий фиолетовый шар и тут же вспыхивает множеством молний, поражающих псов. Только старик каким-то чудом успевает вскинуть посох и создать вокруг себя щит. Сразу три молнии ударили в него, но не смогли пробить. Сивас прыгает на пса, распахнув пасть на 180 градусов, словно какой-то капкан. Щит лопается, едва соприкоснувшись с белоснежными клыками, и жуткая пасть смыкается вокруг головы старика. Дилон пролетает дальше, ни на секунду не замедлившись, словно пёс был иллюзией и ему вовсе не потребовалось откусывать голову. Только кровь, хлынувшая из обрубка шеи и даже забрызгавшая меня, давала ясно понять — пёс настоящий. Дилон не жуёт и не глотает, но никаких голов в его пасти уже нет. Этот чудовищный хищник окидывает нас взглядом полным добра и сопереживания, словно не он собирался нас всех сожрать.
— Простите за это представление, — спокойно и мягко говорит он, — но спасти вас как-то по-другому у меня бы не получилось.
Что? Он это серьёзно?
— Ты, мерзкий предатель, убирайся от нас! — злобно выкрикнула заплаканная Рэрити. Её трясло от пережитой боли и ужаса, тушь потекла, а грива спуталась и казалась грязной, уж не знаю почему. Да все мои подруги выглядели примерно также. Только Флаттершай казалась спокойной и равнодушной, но её пустой взгляд волновал меня куда больше распрямившейся гривы Пинки и безвольно висящих крыльев Рейнбоу Дэш
— Без меня вам не выжить, — всё так же вежливо и спокойно отвечает Дилон, — да и Селестия велела вас не бросать.
— Н-но з-зачем всё это было? — едва не плача спрашиваю я.
Однако тихий плач стремительно перерастает в отчаянный рёв, эмоции тугим узлом сплетаются в груди, принося почти физические страдания, и всё вокруг только усугубляет начавшуюся истерику. Боль от впившихся в шкуру камней, щемящий холод в сердце, состояние моих подруг и Дилон, которого я до ужаса боюсь. Но на всё это я смотрела словно из-под воды, словно спектакль, красивую постановку, к которой я не имею никакого отношения и лишь по недосмотру высших сил наблюдаю её от первого лица. Разум словно разделился на яркую точку меня, способную лишь отрешённо следить за происходящим, и расплывчато-мутное пятно, раньше казавшийся целой мной. Надо собраться, взять себя в копыта и прекратить, наконец, истерику, но всё громче становятся рыдания и сильнее дрожь. Единственная часть меня, не погрязшая в противоречивых эмоциях, практически лишена воли, какая ирония. Эта яркая точка — лишь наблюдатель. Остаётся смотреть за развитием событий. Подруги, кажется, вот-вот последуют моему примеру. Даже у Флаттершай подозрительно заблестели глаза. Дилон, выругавшись, одним ударом разбивает кристаллическое навершие стариковского посоха и кидается ко мне. Тяжесть спадает. Попутно отмечаю, что меня почти не волнует обилие крови и трупов. Сивас обнимает меня и начинает говорить какие-то успокаивающие глупости. Его действия немного помогают, но исключительно потому, что инстинкты решительно против истерик в присутствии опасных хищников. Хотя обещание целых гор мороженого тоже чуть-чуть помогло. Или обещанные с ним книги, точно не знаю.

На «психологическую реабилитацию» Дилон выделил ровно десять минут. Все объяснения он отложил на потом, когда мы будем «хоть немного соображать». Единственное, что мы могли сделать в такой ситуации это образовать кучку страдающих поняш, наперебой жалующихся, плачущих, скулящих. Это помогло. По крайней мере, способность хоть сколь-нибудь внятно мыслить вернулась почти ко всем. Кроме Рэрити — после пережитого и хорошей порции обезболивающего моя подруга совсем лишилась рассудка (надеюсь, только временно) — почти не осознавала происходящего, бредила и даже попыталась убить Дилона. На мгновение я решила, что у неё получилось — плохонькая молния, вырвавшаяся из её рога, хоть и была совсем тусклой и тоненькой, но всё же была боевым заклинанием разведки. Да и попала ровно промеж глаз хищнику. К сожалению (или наоборот, к счастью, я ещё не решила), молния никак не навредила Сивасу. Он лишь покачал головой и сказал дать Рэрити жаропонижающее. У неё действительно поднялась температура, чего никто из нас не заметил. Пока мы дружно предавались печали и делились впечатлениями, Дилон тихо пожирал псов в одном из проходов. Я всё ещё дико боюсь этого хищника (как, впрочем, и мои подруги), поэтому рада даже столь краткой возможности его не видеть.

* * *
Зубы легко пронзали плоть, словно рассекали не мясо и кости, а воду. Языком же я чувствовал упругость мяса и твёрдость костей. Должен уже привыкнуть, но это до сих пор вызывает неприятное чувство. Кажется, что откусил я одно, а в пасть попало что-то совершенно другое. Голод отвлекает, но всё равно противно. Хотя раньше я почти не обращал на это внимание — у меня было не так много еды. А ещё я очень не люблю, когда кто-то смотрит на меня во время еды. Сейчас на меня пристально пялились, поэтому впервые в жизни еда не приносила удовольствия. Серые глаза зрителя неотрывно и злобно наблюдали, уши подрагивали, беспокойно метался хвост. У него не было губ и ничто не скрывало жуткие клыки… мои клыки. Сейчас он молчал, но однажды я уже слышал его хриплый бас. Запомнил и его необычный акцент. Эквестрийский не был для него родным. Ни один язык не был. Это порождение безумия выглядело так же как я во снах: шерсть словно отлитая из металла; лапы хищного животного с огромными когтями; хвост ящерицы, но покрытый шерстью и шипами, сейчас прижатыми. Только размерами существо не вышло — он был лишь немного крупнее Биг Мака.
— Ты предал стаю, — гневно осудило Чудовище. Его действительно так зовут, только не на Эквестрийском, а на драконьем.
— Это был единственный способ их спасти, — буркнул я, пытаясь подальше запихнуть внезапно разбушевавшуюся совесть.
— Предатель, — монстр был упрям.
— А что, были какие-то другие варианты? — неожиданно злобно прошипел я. — Сам знаешь, псы клялись, что никто кроме нас семерых не пройдёт этот проклятый туннель. И ни один сильный артефакт протащить не получится! Даже накопитель выкинет! А быстро запитать заготовку чего-то достаточно мощного Твайлайт не хватило бы ни умения, ни сил. Да ей бы и не дали это сделать! Перебить всех псов в одиночку мне тоже не по силам. Так что, были ли ещё варианты, глюк поганый?
— Ты зря пытаешься его переубедить, — сзади раздался хриплый шелестящий голос, отдалённо напоминающий мой собственный. Ни жизни, ни запаха не было. Ну привет очередной галлюцинации!
— У Сиваса больше от животного, разума в нем почти нет, одни инстинкты, — продолжила шелестеть галлюцинация номер два. Я всё же повернулся к нему лицом. Смотреть было не на что — этот глюк был целиком закутан в какое-то тряпьё, только сверкали в темноте искорки глаз.
— А ты, я так понимаю, Дилон? — глюк кивнул. — Ну и какого сена вы используете моё имя?
— Мертвец и Чудовище, — насмешливо прошелестел этот бомж (он действительно очень паршиво выглядел, хорошо хоть запах отсутствовал), — вполне разумное, если так можно выразиться, безумие. Тебе не кажется?
По больному бьют, гады. Месяц с Селестией не разговаривал, когда узнал перевод имени, которым она меня наградила. Хуже было бы только предстань они в виде моих родителей, но их я не помню и просто бы не поверил глюкам. Пробурчав что-то, я вернулся к еде. Силы мне понадобятся.

* * *
Нагло и дерзко пищал будильник. Так, где этот механический суицидник?! Судя по ощущениям, звенит где-то прямо в моей голове. Блин, а ведь так и есть. Не открывая глаз, разворачиваются меню и мысленно тыкаю в кнопку отключения этой примерзейшей дряни. Не сработало. Глаза пришлось открыть, и только тогда будильник соизволил отключиться. Таксь, что вчера происходило, где я и кто это так вольготно на мне лежит? Ну, начнём с простого: я в замке Твайлайт. Спасибо тебе, маленькая карта, назойливо висящая в углу, а теперь свернись, пока ты не нужна. Судя по всему, вчера я пила. Раз нихрена не помню, то заливалась чем-то убойным и в монструозных количествах. А лежат на мне… хм, да это ж Меткоискатели! Вся тройка жеребят самым наглым образом использовала меня вместо кровати. Как только все втроём уместились? О, а ещё тут был Спайк, но дракончик поступил разумнее и прижался к моему боку, укрывшись моим же крылом. Блин, я тоже так хочу! Ладно, надо посмотреть запись вчерашнего дня.

Ничего особо интересного. Селестия зачем-то приказала мне споить Луну. Ночная принцесса выглядела грустно, но не спаивать же её! А пофиг, Тия умнее, пускай и решает. В любом случае приказ я провалила, и владыка ночи осталась совершенно трезвой, а я налакалась в зюзю. Понятия не имею, как так получилось. Остаток вечера я бузила, пыталась всех споить, и устроить оргию. Увы, облом. Ну и к полуночи «тётя Сиба» развлекала жеребят сказками. Удивительно, но вполне приличными и даже не кровавыми. Поняшкам понравилось. Хотя, быть может, они втихую попробовали науке неизвестное пойло, которым так щедро снабдила меня Луна. Пить это я им запретила и старательно следила, чтобы не дорвались. Объяснить, почему им нельзя, а мне можно, не вышло. Эти жеребята такие миииилые, так бы и затискала! Ох, а ведь и впрямь затискала. Так-с, этот момент выделить и скинуть в Сеть. Тут же написали, что цп у нас вообще-то запрещено, но все кинулись смотреть, пока не удалили. Правда, уже через минуту до всех дошло, что порнухи-то нету. Хе, я тоже умею удивлять. Доблестные сыщики тут же устроили словесные баталии на тему «чего это бухая Сиба не устроила разврат», но уже через пару минут первоначальная тема была забыта и всё скатилось хрен знает куда. В этих простынях текста даже я разбиралась с трудом. Сложно поверить, что все эти горы текста выдали всего лишь полтора десятка разведчиков (все, кто уже не спал). Доступ в Сеть осуществляется через мозговой имплантат, вживляемый каждому разведчику, и набор текста производится мысленно, что и объясняет такие темпы переписки. Ну да неважно, надо глянуть, чего интересного эти обалдуи успели наклепать за вчерашний день.
Как оказалось — ничего. Раздел видео пополнился парой смешных роликов (возможность записывать исключительно от первого лица сильно ограничивает, поэтому что-то по-настоящему интересное появляется редко), добавили десяток скучных картинок да отсканили одну книгу, которая была даже скучнее картинок. Немного порадовали беседы, но читать было откровенно лень. Со скуки я даже подумывала сменить фото профиля, но ничего лучше текущего не нашлось. Ага, найди чего покруче моей рожи без шкуры. Угловатый металлический скелет, обтянутый железными мышцами выглядел грозно и пафосно, а демонический свет в глазах (пририсованый — ни один идиот не сделает глаза светящимися) доводил образ до совершенства. Ух, круто-то как. Эти жеребята вообще собираются просыпаться? Хорошо хоть я металлическая и физический дискомфорт в принципе ощущать не способна. Ладно, пускай уж спят. Но как же скуууучно.

* * *
Шестеро поняшек выстроились в ряд. Очень кривой. Армейской выучкой тут даже и не пахнет, хотя даже королевские гвардейцы не смогли бы мыслить достаточно трезво в такой ситуации. Честно говоря, гвардейцы бы носились и вопили как перепуганные жеребята. А эти поняшки держатся, даже вон в линию выстроились. Больше всего меня удивило, что Флаттершай не стала прятаться за спинами подруг. Наоборот — она стояла почти на полшага впереди них! И смотрела она на меня, а не в пол. Непревзойдённая храбрость. С остальными теперь тоже можно не церемониться. Я уже упоминал, что пони довольно странно устроены. Их инстинкт самосохранения — шутка совершенно иррациональная. Чем паршивей ситуация, тем он сильнее.
Дыхание смерти на загривке очень положительно повлияло на мой отряд. Теперь это не безвольные амёбы. Они готовы бороться за свою жизнь и особенно — за жизни подруг. У них какой-то сдвиг на дружбе. Для каждой из них собственная жизнь была гораздо менее важной, чем жизнь любой из подруг. А ведь я теперь такой же… Это надо обдумать.
— Твайлайт! — окликаю я поняшу, пока мысли не завели её в совсем неправильные дали. По ушам — то прижимающимся к голове, то безвольно обвисающим, то встающим торчком, можно легко отслеживать путь её мыслей.
— Поверь, тебе не за что себя винить.
Пони открывает рот, явно собираясь возразить, но я вскидываю копыто, призывая её к молчанию.
 — Они вообще-то собирались нас убить и сожрать. Учитывая, что с десятком сразу я не справлюсь… Короче, шансы у них были. Ты всех спасла. Ты молодец. Радуйся.
— Но ведь это подло! — взгляд Твайлайт устремился за мою спину — на кучу свежеубитых псов.
После гибели первого отряда (и как про это узнали?) к нам выслали ещё один. Правда, в этот раз обычных тупых псов вроде тех, что атаковали Понивилль. Только эти были в броне и с оружием. Спасибо мне, что у нас было десять минут на подготовку. Ну я и уговорил (хотя скорее приказал) Твайлайт понаставить магических ловушек. Красочно и не стесняясь в выражениях описал, что случится, если она накосячит. Ну она и перестаралась, хотя удивительно, что Твайлайт вообще могла творить магию. Честно говоря, даже я не стану есть результат её стараний. Бедных псов перемололо в фарш вместе с броней и оружием, а также частично: обморозило, зажарило, испепелило, разжижило и превратило в камень. Твайлайт вплела в стены почти два десятка заклинаний, каким-то таинственным способом избежав конфликтов между ними и обеспечив одновременное срабатывание именно когда все псы оказались в зоне поражения. Короче, шансов у них не было, но отличная броня немного растянула их страдания. Вопили они знатно, мне понравилось. Кобылкам не очень.
— Подло? — я невольно усмехаюсь, — запомни, принцесса, на войне нет понятия «подло». На войне это называют «военная хитрость», «отличная тактика» или даже «превосходная стратегия» и считают признаком большого ума и таланта командующего. За такое дают медали. Знаешь, как бы это описали в газетах? «Твайлайт Спаркл, проявив неординарную смекалку и умение, совершенно без потерь разгромила превосходящие силы противника, подло атаковавшего мирных пони». Круто, правда? Ты герой. Гордись.
Наградой мне стал пришибленный взгляд поняши.
— Постарайся просто смириться с этим, ладно? — я стараюсь говорить как можно мягче и ласковей. — Наш путь только начался, а дальше будет только хуже. Придётся оборвать множество жизней, если не хочешь, чтобы кто-нибудь оборвал наши.
— Да, я понимаю, просто это… — пони замялась, пытаясь подобрать слова.
— Неправильно? — она кивнула. — Согласен, Твай, согласен. Но выбора у нас нет. А теперь к делу.
Я, отчаянно смущаясь, стянул так полюбившийся мне костюм, обнажив десятки шрамов. К счастью, никакого особого внимания я не удостоился. Ну да, на фоне фарша из десятка псов я выглядел вполне ничего. Вытащил из сумки довольно крупный медальон и тут же надел, а костюм наоборот аккуратно сложил и убрал. Медальон — чёрный ромб, с гербом разведки — скелетом аликорна, обхватившем крыльями шарик Эквуса, парящий перед ним.
— Это какой-то артефакт, да? — скорее по привычке, чем из любопытства спросила Твайлайт.
— Ага. Если зарядишь, я даже продемонстрирую, как он работает.
Принцесса осторожно подошла ко мне и прижала рог к амулету. Зарядка заняла минуты две. Мда, нормальный единорог полчаса бы потратил. Амулет заряжен, Твайлайт вернулась в подобие строя, который дружно сделал пару шагов назад. Честно говоря, нагота меня порядком нервирует, поэтому я с радостью нажал прямо на герб. Медальон тихо загудел и прижался к шкуре. Холодный, зараза. Кобылки отступили ещё на шаг, и именно в этот момент артефакт стал стремительно раскладываться, покрывая всё тело металлическими пластинами, которые тут же начинали срастаться, превращаясь в полноценные доспехи. Лёгкие и прочные, они совсем не сковывали движений, хоть и покрывали всё тело. Правда голова оставалась почти без защиты, только верхняя часть морды (кроме ушей) была прикрыта. Учитывая, как у меня может открываться пасть (и насколько это важно при моём стиле сражений) решение единственно верное. Цвет, разумеется, чёрный, ведь образцом их дизайна послужил тот костюм, что изготовила Рэрити.
— Портативная мобильная броня. В моём случае — облегчённая. У вас в сумках лежат специально подобранные под вас комплекты. Доставайте, надевайте, Твай вам их зарядит. Только не надо думать, что вы теперь неуязвимы. Эти доспехи не так прочны, как вам хотелось бы считать.

* * *
Старый сгорбленный пёс с опаской постучался в маслянисто-чёрную дверь, напоминавшую ворота замка. Он сильно отличался от тех, кто напал на Понивилль или устроил засаду компании Твайлайт Спаркл. В нём было гораздо больше собачьего, к тому же он весьма сильно походил на овчарку. И у него был хвост, сейчас тревожно обернувшийся вокруг задних лап. Этот пёс не имел никакого отношения к Эквестрийским, ибо родился не в этом мире. Двери открылись. Медленно, величественно и грозно. Пёс ссутулился ещё сильнее. Бесформенный балахон скрыл его дрожь. Перед ним открылась длинная зала, погрязшая в полумраке. Ровными рядами вдоль стен стояли псы, так не похожие на вошедшего. Нет, не их он боялся. Красивая и дорогая броня не внушала ему трепета, а мощное и редкое оружие вовсе оставило его равнодушным. Он с лёгкостью перебил бы всех. Но они сродни статусному украшению, обязательная свита существа, восседавшего на троне в конце зала. Псы не должны были защищать своего хозяина (хотя им об этом не сказали), а лишь подчёркивать его власть и богатство.
— БФГ, да? — вошедший уважительно покачал головой, взглянув на оружие охраны.
— Не время для лести, Босерон — вкрадчивым и гневным шёпотом ответил Наместник. Его голос тихий, мелодичный, но от того лишь более грозный. Посетители отчётливо слышали речь Наместника, как бы тихо он не говорил. Многим казалось, что его шёпот звучит прямо в голове.
— Простите, Ваше Величество, — пёс склонился в глубоком поклоне.
— К делу, смерд.
— Полный провал, Ваше Величество, — пёс упал на колени, стукнувшись лбом об пол. — Сивас предал нас, а операция в Понивилле не принесла ожидаемых результатов.
— Предал, значит? — шёпот Наместника сквозил холодом и равнодушием. — Странно, мы считали его совершенно надёжным. Без нас он погибнет в течение месяца. Узнай, почему он отвернулся от нас, Босерон. А что с тем отрядом? Ты, помнится, говорил, что они лучшие и у нашего карманного хищника нет шансов?
— Это не моя вина, Ваше Величество! — пёс весь затрясся от страха, и даже балахон это не скрыл. — Они убиты каким-то странным артефактом! Клянусь, пони не смогли бы пронести что-то настолько сильное!
— Об этом мы ещё поговорим. А теперь скажи, какой результат нам принесла потеря почти всех наших солдат?
— Заражение выросло на десять процентов, Наместник.
— Всего десять? Мы рассчитывали на десять тысяч.
— Большая часть солдат была убита до начала операции, Владыка. Разведка уверяла, что у пони нет столь сильного оружия!
Наместник наконец посмотрел на нерадивого прислужника, и тот замер, почувствовав его ледяной взгляд. Босерон не видел своего хозяина — его скрывали густые тени. Только левую руку. Покрытая чешуёй, худая пятипалая конечность с небольшими когтями вовсе не казалась грозной. Босерон не был настолько глуп, чтобы купиться на эту показную слабость и расслабленность.
— Ты сильно провинился, — холодно сказал наместник. — Но я дам тебе шанс искупить вину. Семь пони на нашей земле. Поймай и допроси. Потом можешь добавить их к своей… коллекции. Всё.
— Да, хозяин! — пёс взвизгнул от восторга и, тут же вскочив, помчался выполнять поручение.

* * *
Доспехи явно были не к лицу этим кобылкам. Нет, сидели они замечательно, и теоретически они должны были здорово в них смотреться. К проработке дизайна подключили отдел пропаганды, чтобы ношение брони не вызывало у них психологического дискомфорта. После всего произошедшего это было не особо нужно, но броню сделали давно, когда такая забота была уместна. В любом случае броня получилась классной. Выглядела она красиво и надёжно. Как так получилось, что пони смотрелись в ней жалко, я не совсем понимаю. Может, всё дело в цвете — изначально доспехи должны были идеально совпадать с владелицами по цвету, но сейчас… даже с моим зрением было видно, что доспехи на пару тонов ярче. Ну и весьма унылый вид поняшек тоже играл немалую роль.
Существует мнение, что маги практически не носят брони. Пошло это от различных настолок, где в целях баланса одеяния мага практически не защищали. Для игры такое вполне логично — маг и так способен наносить огромный урон, да ещё и на расстоянии, а если при этом он будет хорошо бронирован…
На практике же мы имеем, что магу не нужна ни высокая скорость передвижения, ни подвижность, да и вообще, он может просто стоять на месте. Главное, чтобы ничего не мешало колдовать. Поэтому всегда и везде магов обвешивали самой толстой броней. Обычно настолько тяжёлой, что передвигался волшебник только с помощью магии. К тому же в такую броню можно встроить множество самых разных артефактов. И конечно же, любая нормальная броня содержала в себе концентратор — особое устройство, предназначенное для стабилизации (а иногда и усиления) заклинаний.
Разумеется, в разведке поступили точно так же, но с помощью высоких технологий получилось сохранить достаточно высокую подвижность. Метод довольно прост: в броню встраивались искусственные мышцы (вроде тех, что использовались в Сибе) и синхронизировались с пользователем. У разведчиков с помощью чипа в голове. Для тех, кто таких чипов не имел (например, если требовалось привлечь резерв) приходилось всячески изощряться. Я просто свалил, когда Буч попробовал мне объяснить, как это работает. В такую броню даже реактор запихнули, дабы магу не приходилось каждые пять минут отвлекаться на подзарядку. Понятия не имею, как эту прелесть впихнули в маленький амулет. Буч вместо объяснений посмотрел на меня как на идиота и заявил: «Вот поучись лет десять и тогда я с радостью потрачу месяц, чтобы объяснить тебе это».
Именно такие доспехи достались Твайлайт. У её подруг броня была попроще. Эпплджек достались доспехи похожие, но раза в два легче и компактнее. Впрочем, там всё ещё был реактор, полноценный экзоскелет, слабенькие щиты и полная система жизнеобеспечения. Пегаскам досталась совсем лёгкая броня с минимальным физическим усилением (оно лишь компенсировало вес брони) и работало она от батареек. Впрочем, заряда им хватит на пару дней. У Рэрити и Пинки броня была потолще, чем у пегасок и давала чуть большее усиление, но функционалом не отличалась. Почему Рэрити не выдали броню для магов? Она хреново колдует, зато неплохо машет копытами. Моя же броня была просто броней. Наши умельцы так и не смогли заставить доспехи синхронизироваться со мной, поэтому о большинстве плюшек пришлось забыть. Ну разве что на нос нацепили фильтр — маленькую пластинку, умеющую избавлять вдыхаемый воздух от отравляющих веществ. У остальных такой тоже был, но покруче.
Естественно, поняшам досталось и оружие. Весьма скромное, конечно (просто не было времени научить их владеть чем-то серьёзным), но лучше чем ничего. Силовые накопытники достались всем кроме меня. Незамысловатое устройство, использующее магию для усиления удара. Звучит просто, но на деле под этим «усилением» скрывалось воздействие, буквально разрывающее плоть в месте касания. Лёгкая пощёчина с такой штукой могла оставить пони без половины челюсти. Логично, что у Эпплджек была какая-то особо мощная модель. Кроме этого Рейнбоу получила лезвия на крылья. Тоже какая-то продвинутая технология, разрубающая даже металл. Флаттершай досталась пара пистолетов, так как она единственная, кто имеет опыт использования такого оружия. Крепились они на голове, немного ниже ушей. Курок был где-то в пасти. Инженеры уверяли, что случайно она не выстрелит. Обычно такое оружие крепят на бока, вместо сумок, но так целится она не умеет, а если будет держать пистолет в пасти, то, скорее всего, потеряет его во время боя. Ну и всё.
К моему удивлению, с интерфейсом все разобрались сами, причём довольно быстро. Была у их брони такая функция — на стёкла, защищающие глаза, выводилась куча полезной информации. Например, карта, которая тут же и строилась автокартографом, состояние здоровья всего отряда, по запросу выдавалась справочная информация и многое другое. Там даже голосовой и текстовый чат был. У меня интерфейса не было. Очень уж плохо он сочетался с моим зрением — вся эта фигня была тусклой, мерцала и расплывалась. Ну хоть голосовую связь я мог использовать.

* * *
Шесть ярких точек перемещались по нашей базе. Шесть напуганных пони в сопровождении одного хищника, не видимого для моих заклинаний. Снаряжение пони впечатляло. Для отсталого аграрного мира. Мне, великому Босерону, нечего опасаться столь примитивных технологий. Шесть ярких точек блуждали по моему лабиринту. Коридоры менялись, направления искажались. Им кажется, что они идут вперёд, но я вижу — они бродят по кругу. Я вожу их по кругу. Как только они решат остановиться на ночлег, на них нападут. Ничего серьёзного, но спать им точно не дадут. И потом совершенно случайным образом пони будут натыкаться на моих воинов. Пускай они устанут, пускай измотают себя постоянным страхом и ожиданием. Когда их силы иссякнут, пони смогут наконец найти меня. Давайте, мои маленькие, я так жду нашей встречи.

* * *
Старлайт учила заклинание. Самое сложное в её жизни. Заклинание сильно отличалось от привычных ей — оно было жёстко структурированно. Строилось на целой куче образов, которые требовалось выстроить в сложную и запутанную схему, которую затем требовалось «упаковать» в единый образ и пропустить через это магию. Все заклинания разведки работали так, но это отличалось особой сложностью. Честно говоря, кобылка не совсем верила, что пони под силу творить и поддерживать настолько сложную магию. Ну кто сможет удержать в голове сразу десять(!) различных и довольно расплывчатых образов? А ведь их ещё требовалось связать. И под связью подразумевалось не просто мысленно нарисовать линию между ними. Не-е-ет, нужно было полностью соединить два (или больше) образа, пока они фактически не станут одним. Звучит не особо сложно, пока не выясняется, что, к примеру, нужно связать образ один с образом два, а второй с третьим, но третий не должен быть связан с первым! Как это сделать, если первый и второй уже смяты в единый комок, Старлайт не понимала. А это не самая сложная задача — был ведь момент, когда из двух образов первый связывается со вторым, а второй с первым — нет. Она бы давно забросила это бесполезное занятие, но инструктор заявил, что это не очень сложное заклинание и вообще, в разведке даже жеребята умеют его создавать. Гордость не позволяла кобылке сдаться, ведь магия — её особый талант.
— Приветствуйте Великую и Могучую Трикси! — горделиво выкрикнула голубая единорожка, буквально влетая в комнату. Старлайт мигом потеряла концентрацию, и с её рога сорвалась искорка, которая секунд десять рикошетила по всей комнате, пока не попала в светильник. Ничего страшного с ним не произошло — просто свечение стало голубым.
— Мило, — прокомментировала Трикси, — Великая и Могучая по достоинству оценила твой талант!
— Что ты тут делаешь?! Это же…
— Зона боевых действий, — фыркнула поняша, — я знаю. Но не могла же верная и преданная Трикси бросить свою лучшую подругу в такой опасности?
Голубая единорожка гордо улыбнулась и приняла позу «хвалите меня полностью».
— Но тут ведь опасно! Тебя же могут убить! И вообще, как ты сюда попала? — разнервничалась Старлайт.
— Получила разрешение, как же ещё, — Трикси пожала плечами. — Я, между прочим, не какой-то там обычный единорог! Я — великая волшебница, и моя помощь вам точно понадобится!
«Великая волшебница» просто светилась от гордости и сознания собственной важности. На такое заявление её подруга отреагировала смачным фейсхувом.
— Трикси, понимаешь… — Старлайт уже начала свою вразумительную речь, но закончить ей не дали — одна жёлтая пегаска вломилась в комнату, стремительно захлопнув за собой дверь.
— Привет, Трики! — Сиба явно обрадовалась.
— Её зовут Трикси, — вступилась за свою подругу Старлайт. Киберпони удивлённо посмотрела на эту кобылку.
— Беатрикс Луламун, тут какая-то странная пони считает, что я забыла твоё имя.
Трикси… хихикнула. Она больше не лучилась обычной гордостью и себялюбием. Скорее была просто рада.
— Вам, мисс Стил Харт, можно называть меня как угодно, — едва сдерживая смех ответила волшебница и шутливо поклонилась.
— Кста-а-ати, — протянула киберпони, — тут меня все называют Сибой. Вот так вот, — пегаска тут же очень серьёзно посмотрела на Старлайт: — И совершенно неважно, почему я представлялась как Стил Харт.
Глиммер была умной пони и намёк поняла — ни слова про кибернетику.
— Вы что, знакомы? — фиолетовая единорожка недоуменно шевелила ушами.
— Разумеется! — Сиба обняла волшебницу передним копытом. — Я её самая преданная фанатка!
Трикси смущённо кивнула, а Старлайт так и застыла с открытым ртом.
— Я к тебе вечерком загляну, ладно? — вроде как спросила Сиба, но, не дожидаясь ответа, чмокнула Трикси в щёку и заявила:
— Вот и замечательно. Пока, девчонки!
И сиганула в окно.
— Что? — спросила покрасневшая от смущения Трикси у своей подруги, всё так же стоящей с открытым ртом.

* * *
Трикси потянулась к Сибе, томно прикрыв глаза, но буквально за мгновение до того, как их губы соприкоснулись, киберкобыла отстранилась.
— Я что-то делаю не так? — великая и могучая недоуменно наклонила голову.
— Нет, ты великолепна, как и всегда, — Сиба печально улыбнулась, — просто… всё сложно.
Трикси понимающе кивнула. Ничего она не понимала, но уже успела привыкнуть к заскокам этой странной кобылы.
— Может тогда… — начала томным, многообещающим голосом Трикси, но вдруг нагло (и немного презрительно) усмехнулась, сменив тон на горделивый и покровительственный, — ты желаешь увидеть шоу Великой и Могучей Трикси?
Разумеется, её акцент стал гораздо более отчётливым.
— Да! — с жеребячьим восторгом Сиба замотала головой, а её глаза буквально светились от восхищения.
Трикси грациозно спрыгнула с кровати, буквально из ниоткуда доставая неизменные мантию и шляпу (и заслужила восхищённый вздох за эту маленькую показуху). Шоу началось. Обычное для Трикси представление с безграничным самовосхвалением и простенькими, но красивыми фокусами. Впрочем, было одно отличие — для этой пони Трикси старалась гораздо больше чем для остальных. Нет, она всегда старалась выкладываться на полную во время своих шоу, но когда перед ней была Сиба… Такое безграничное и искренне восхищение вдохновляли волшебницу, ведь Сиба знала, что Трикси врёт и что она скрывает (иногда ей казалась, что эта пегаска знает вообще всё). И всё равно восхищалась. Ей нравилось как Трикси врёт и как вплетает эту ложь в свои представления, нравились фокусы. Нравилось всё. И Трикси сторицей платила за это, делая свои выступления поистине невероятными. Зачастую волшебница сама не понимала, как у неё получались такие прекрасные заклинания, и почти никогда не могла их повторить. Почти. Долгие тренировки делали своё дело.
Тут стоит отметить, что за свою чрезмерно долгую жизнь Сиба не раз видела по-настоящему сложную и могущественную магию, талантливых волшебников и вообще довольно хорошо разбиралась в этом разбиралась (для не-единорога, конечно). Поэтому никаких иллюзий относительно своей подруги она не питала — Трикси была довольно посредственной волшебницей. Зато прекрасным художником с магией вместо красок. Стоило лишь придать ей немного уверенности, и результат превосходил все ожидания. Вот и сейчас заранее спланированное выступление плавно перетекло в чистой воды импровизацию, а вместо отдельных трюков — один танец, где движения тела и магии дополняли друг друга в восхитительном симбиозе искусства, которому и названия-то нет в языке современных пони. Не стоит забывать про музыку — чарующая мелодия лилась отовсюду, приумножая красоту момента. Трикси замечательно танцевала.

* * *
Волшебница встретила Сибу во время довольно сложного периода жизни. Началось всё с того злополучного выступления в Понивилле, когда горстка придурошных кобыл начала возмущаться её враньём. Враньём на сцене! Они бы ещё в театре начали возмущаться, что актёры притворяются другими пони! Тем не менее, невероятная цепочка события привела к тому, что вся Эквестрия узнала про Трикси в очень плохом свете. Она и до этого довольно скромно зарабатывала на своих выступлениях. Хоть получала она больше, чем зарабатывал среднестатистический пони, но путешествия дело недешёвое, даже если передвигаешься на своих четырёх. Вот и получалось, что у Трикси даже сбережений толком-то не было. Так, была запрятана в телеге горсточка бит на случай непредвиденных ситуаций. Но вот полное игнорирование её представлений она не предусмотрела. Великой и Могучей даже пришлось подрабатывать за жалкие гроши, словно простому единорогу или (о ужас!) земнопони. Получалось плохо, поэтому платили ей сильно через раз и даже меньше тех грошей, на которые договаривались изначально.
Злоба мучила её долго, пока она наконец не решилась взять в долг крупную сумму. По своей наивности она взяла деньги пони, у которых очень не стоит брать в долг. Возвращать она не планировала, ведь ни один жалкий смертный не смог бы что-либо требовать у обладателя амулета аликорна. Закончилось всё плохо. Амулета нет, а быстро растущий долг есть, да ещё и огромный штраф.
Беда была ещё и в том, что её кредиторы прикладывали все усилия, чтобы долг она не отдала. Когда стало окончательно ясно, что денег Трикси не добудет, а все сроки вышли, кредитор, ехидненько улыбаясь, дал перечитать подписанный ей договор. Отрабатывать долг пришлось бы в какой-то совершенно дикой части Зебрикании. И ещё кобылку очень насторожила часть, где говорилось, что компания милостиво оплатил кремацию безвременно усопшим. Ей доходчиво объяснили, что труд будет совершенно рабским и долго она не протянет. Однако был и другой вариант. Отработать долг… телом. Проституция в Эквестрии запрещена, но пока никто никого не принуждает, стражники смотрят на это сквозь копыта. Да и плату все (даже между собой) называют «подарком». Никто ведь не запрещает кобыле вести распутную жизнь и получать подарки?
Поначалу волшебница пробовала отказываться, но её быстро, хм, «уговорили». Пони даже не представляла, что её могут просто взять и ударить! Увы, но следов не осталось, так что идти к стражниками было не с чем. Это ей тоже доходчиво объяснили. Нагло наврали — в таких случаях использовали магический детектор лжи. Пожалуйся Трикси стражникам, и её проблемы испарились бы вместе с плохими пони. Большинство никогда не сталкивается с преступлениями и понятия не имеет, как работает стража, поэтому наивных пони легко обмануть.
Стоя в тёмном и грязном переулке в «эротическом наряде», Трикси выглядела по меньшей мере глупо. Её попытки зазывать клиентов — жалко. Отчаянно смущённая пони, путаясь и запинаясь тараторящая заученные пошлости, взглядом молившая не замечать её… Даже заядлые пьяницы обходили Трикси стороной.
Однако уже в первый день ей «повезло». Мимо неё прошла одна до жути озлобленная пегаска и просто сказал: «пойдём». Как же тогда Трикси перепугалась! Она бы с радостью сбежала, но ещё свежа была память о побоях. Ей очень не хотелось, чтобы её били. Трикси могла сбежать от этой жёлтой пегаски, но от кредиторов сбежать бы не получилось. Пресловутый «договор» сковывал надёжней цепей, ведь чуть что, и стража тут же её найдёт. Жаль она не знала, что никто не станет её искать — начни стража разбираться в этом деле…
«И ведь кобыла не сделает мне больно, — думала перепуганная волшебница, — да, будет противно, но не больше». Увы, но было не только противно — Сиба сторонник весьма жёсткого секса. От пегаски ей досталось гораздо сильнее, чем от верзил её «хозяев». Под утро волшебница даже самостоятельно встать не могла. Только плакала от боли и унижения, отчаянно боясь, что её всхлипы разбудят пегаску. Чтобы хоть как-то отвлечься, волшебница принялась творить свои фокусы (очень осторожно, чтобы не разбудить Сибу). Разумеется, пегаска проснулась. Стоило Трикси заметить, что кобыла внимательно смотрит на неё своими жёлтыми глазами, и она тут же прервала очередное заклинание и сжалась в комок, боясь произнести хоть слово. «Продолжай» — коротко приказала пегаска.
Трикси старалась изо всех сил, пытаясь впечатлить пегаску, но её взгляд оставался равнодушно-отстранённым. Это приводило волшебницу в отчаяние, вынуждая стараться всё сильнее, словно от этого выступления зависела её жизнь. Сиба ушла, не сказав ни слова. Даже денег не оставила. Только написала на бумажке распоряжение в местный банк передать содержимое ячейки предъявителю. Волшебница не поверила, что эта бумажка хоть что-то значит, но решила всё же сходить в этот банк.
Поход пришлось отложить на три дня — Трикси просто не смогла бы дойти до банка после «весёлой» ночки с Сибой. К ней даже заглянул верзила её «хозяев» с твёрдым намерением заставить пони работать, но увидев её состояние, лишь посмеялся и отстал от волшебницы. Даже еды ей принёс.
Трикси очень нервничала, протягивая помятую бумажку служащему банка. Он окинул её таким презрительным взглядом, что пони едва не сбежала, но вчитавшись в содержимое мятого листочка, резко изменил поведение. Он стал настолько любезным, что Трикси решила — он сошёл с ума и перепутал её с Селестией.
После похода в банк у волшебницы появилось совершенно невероятное количество денег — хватало расплатиться с долгом (даже с учётом диких процентов), да ещё и на месяц экономной жизни оставалось! Впрочем, тут её ожидал облом — стоило ей прийти к кредиторам, как сразу же всплыли новые условия, и как-то так получилось, что она осталась совсем без денег, а долг вырос. Она тогда твёрдо решила, что отрабатывать не будет. Лучше уж сгнить в шахтах Зебрикании, чем торговать телом.
Трикси как раз рыдала в своём фургончике (который так и не смогла продать — просто не нашла покупателей), когда к ней опять наведалась Сиба. В этот раз — весёлая. Пегаска расспросила о причинах печали волшебницы, но отмахнулась от её проблем, как от чего-то мелкого и совсем не важного. Ночь они опять провели вместе (правда в этот раз без насилия и жестокости). Трикси сама не понимала, как они оказались в одной постели. Утром она опять показывала Сибе свои фокусы, и в этот раз пегаска смотрела весьма заинтересовано.
На следующее утро к ней опять заявился верзила её кредиторов. Она со страхом ждала этого визита и уже была готова отправляться в Зебриканию. Однако верзила был безупречно вежлив, любезен и смотрел на неё так, будто она была боссом самой Селестии и могла превратить его в дистрофика-импотента одним лишь взглядом. Верзила долго извинялся, а потом ещё и вернул ей деньги, уверив, что она больше ничего не должна. Когда он ушёл, Трикси почти час просто смотрела в стену, не веря в произошедшее.
Волшебница так и не узнала, что после её отъезда стражники устроили облаву на эту шайку, и теперь они все дружно скучают в подземельях Кантерлота. Кроме главаря. Он пропал, и никто его больше не видел. Сиба могла бы сказать, где он… но разведчики никогда не говорят про свои подземелья.
Сиба довольно часто и всегда очень неожиданно врывалась в жизнь Трикси. Появлялась буквально из ниоткуда, находила её где угодно. Волшебница быстро перестала удивляться внезапным появлениям своей крылатой подруги и принимала её визиты как данность. Поначалу Трикси ожидала, что секс станет неотъемлемой частью их встреч, но он случался довольно редко, когда Сиба была очень счастлива… или наоборот зла. В первом случае всё было довольно мило, а во втором происходило зеркальное отражение их первой ночи. Первое время Трикси опасалась причинять боль своей крылатой подруге, пока однажды Сиба (в этот раз она пришла очень злой и голодной), пытаясь отрезать кусок хлеба, врезала ножом по собственной ноге. Раза так три и со всего размаху. Нож погнулся, а пегаска даже не заметила ударов. Больше Трикси с ней не осторожничала. Однако гораздо чаще случалось, что Сиба приплеталась в очень подавленном состоянии и просто рыдала, уткнувшись в плечо волшебницы, пока та растерянно молчала. Пегаска невнятно бормотала о своих печалях, но Трикси старалась не вслушиваться — слишком уж мрачными были рассказы. Ну и ещё Сиба обеспечивала единорожке безбедную жизнь.

* * *
— В этот раз ты превзошла себя! — Сиба восторженно захлопала копытами и крыльями. — В жизни ничего прекрасней не видела!
Единорожка смущённо и гордо улыбнулась.
— Правда? — спросила с Трикси, явно нарываясь на комплимент.
— Да! Ты самая луч… — Сиба замерла, улыбка пропала с её лица, глаза разбежались в разные стороны как у Дёрпи, а из приоткрытого рта доносился повторяющийся огрызок слова, словно из заевшего граммофона.
— Сиба? — волшебница осторожно подошла к пегаске и осторожно ткнула её копытом. Только вместо тёплой и мягкой плоти ощутила что-то твёрдое и холодное. Повторяющееся «луч» сменилось сплошным жужжанием. Завопив: «Помогите!», Трикси выскочила из комнаты. Уже через пару секунд незнакомый пони откликнулся на её вопли, ворвался в комнату и… тоже застыл, уставившись в никуда. Однако уже через пару секунд в комнату телепортировался белый единорог, быстро окинул взглядом Сибу, разнервничавшуюся Трикси и телепортировался вместе с ними.
Они оказались в месте, которое Трикси сочла странным. Тут было множество непонятных, но зловещих металлических штук. Разумеется, пони, знакомая с киборгами только по фантазиям писателей, не смогла опознать во всём этом металлоломе ни инструментов для ремонта киберпони, ни запчастей для этих пони. А вот операционный стол — круглая площадка с огромным количеством различных манипуляторов — её напугал. Чем-то эта штука напоминала одновременно капкан и клыкастую пасть. Белый единорог буквально швырнул Сибу в объятия этого устройства, и едва видимое свечение тут же подхватило её, передвинув в центр полусферы из манипуляторов. Сверху спустилась прямая палка с гроздью белоснежных кристаллов. Они вспыхнули и разлетелись, застывая возле только им ведомых участков тела киберпони. Кристаллы синхронно замерцали в едином ритме, и Сиба обмякла, а жужжание прекратилось. Кристаллы засветились чуть ярче и стали перемещаться, утягивая Сибу за собой — расправили ей крылья, распрямили ноги, подняли голову.
— Ты, — единорог рявкнул на Трикси, заставив волшебницу вздрогнуть, — там лежит шлем. Надень. Живо!
Единорожка тут же метнулась в указанном направлении, но никакого шлема не заметила. Её взгляд зацепился за здоровую полукруглую штуку, увешанную какими-то верёвочками (пони не знала, что такое «провода»), подхватив устройство магией, она нацепила его на голову, быстро застегнула специальные ремешки и бросилась обратно к единорогу.

* * *
Что-то оглушительно ударило меня по голове. Резко, внезапно, но совсем не больно. На пару мгновений перед глазами всё потемнело, а когда я опять смогла видеть… Всё изменилось. Перед единорогом висело десяток листов из непрозрачного синего стекла, на которых мельтешили какие-то схемы, диаграммы, тексты и куча всего непонятного. От его головы отходило десятка два ровных линий к угловатым штукам из того же синего стекла. Эти штуки в беспорядке висели перед площадкой с Сибой.
А вот пегаски не было. Всё пространство площадки (даже там, где раньше были железяки) занимало… нечто. Призрачное, но живое, шевелящееся, агонизирующие. Жёлтое. В голове словно что-то взорвалось, и я поняла — это Сиба. Визуализация её распадающегося разума, примерно треть которого состояла из механически серых, ровных многогранников. Они были равномерно распределены по всему пространству её сознания, чем-то напоминая паутину. Сначала я испугалась их, но почти сразу поняла — они пытаются спасти Сибу. А эти синие штуки вокруг площадки — направляют процесс стабилизации под бдительным руководством белого единорога. Линии от них устремились к устройству в моей голове, и мутный неразборчивый поток ворвался в мою голову, оттеснив меня в сторону. Оно использовало меня, чтобы помочь Сибе! Вот только даже так у них ничего не получалось! И я поняла, что могу вмешаться.
Обуздать поток было просто. Происходящее вдруг стало понятным, доступным. Я знала, что делать, и уже не тонкие линии, а бурные потоки устремились от меня к координационным узлам, а спустя мгновение переключились напрямую в кибернетическую часть Сибы. Я не могла напрямую влиять на разум пегаски, но его серые механические части полностью открылись мне. Я заставила их мерцать в едином ритме и плести невесомую паутину из чистой воли.
В моей голове разгорался пожар, и с каждой секундой я становилась всё быстрее и быстрее. Секунды растянулись в вечность, но работа была слишком сложна и огромна. Времени не хватало. Удержать сознание от распада — трудная задача. Особенно в случае с Сибой, когда воля живого существа почти полностью заменена механизмами. Нет, механизмы не контролировали эту пони, они работали словно протезы. Не давали ей окончательно скатится в апатию и распасться. Я не знаю, что нарушило установившийся баланс, да и не хочу знать. Я лишь хочу спасти её.
Жар в голове становится болезненным, и я почувствовала, как из носа начинает течь что-то горячее, а чуть позже такой же жар начинает вытекать из ушей. Перед глазами всё расплывается и темнеет, но я всё так же ясно вижу разум Сибы и всё, что добавил шлем. Вижу даже если закрываю глаза. Силы на исходе, я просто падаю на пол, мысли разбегаются, и я почти не понимаю, что происходит, но продолжаю собирать разум киберпони. Почему я ещё не сдалась? Упрямство? Да, наверное. У меня ведь слишком мало друзей, чтобы их терять.

* * *
— Фух, справились, — Буч довольно улыбается и вытирает пот со лба, — чертовски тяжёлая была работка, да, Трикси?
Ответа не последовало. Единорог грязно выругался, едва увидев, в каком состоянии была единорожка. Трикси лежала на полу, в небольшой лужице собственной крови, текущей из носа, глаз и ушей. Она попробовала оторвать голову от пола и что-то сказать, но, кажется, запуталась в собственном языке. Пони вяло зашевелила ногами — пыталась встать. Буч, отчаянно матерясь, подхватил единорожку магией, сорвал шлем и побежал (телепортировать её в таком состоянии слишком опасно), на ходу отправляя сообщения через Сеть. На голове единорожки осталось несколько точек, где плоть была прожжена почти до кости, и полосы менее серьёзных ожогов, сплетающихся в странный узор, рог был опалён, а местами и вовсе оплавлен.
Буч ворвался в неврологию, где его уже ждали лучшие врачи разведки. Они были готовы и заранее знали, что им придётся делать. Они понимали, что будет очень тяжело, а шансы на успех самые мизерные. И тем не менее, не было ни суеты, ни волнения. Они просто принялись за свою работу, даже не обращая внимания на Старлайт Глиммер, упорно пытающуюся прорваться в операционную. Она увидела, как Буч нёсся с её подругой, и не осталась равнодушной. Ассистенты мигом выгнали и её, и Буча из операционной. Старлайт тут же накинулась на единорога с вопросами, но он просто посмотрел куда-то сквозь неё и исчез.

* * *
Сознание возвращалось медленно и неохотно. Я не могла пошевелиться — даже вздохнуть не получалось. Как обычно это не доставляло неудобства. Судя по всему, я в ремонтном доке, и маячащая на краю зрения надпись «тестовый запуск» это только подтверждает. Странно только, что рядом никого нет, кто-то же должен был «запустить» меня в тестовом режиме. Хотя, может, и есть кто за пределами поля зрения — глазами-то я тоже двигать не могу, так что оглядеться не получится. Обидно только, что в тестовом режиме интерфейс совсем недоступен — только надпись эта ущербная в углу висит. Хотя ну его нафиг, мне сейчас так хорошо и спокойно — ничего не болит, не тревожит и вообще всё хорошо. Не до развлечений, короче.
Понятия не имею, сколько я так провисела. Когда ты счастлива, время летит незаметно и совершенно не поддаётся контролю. Просто в один момент зашёл весь такой подавленный Буч с обвисшими ушами. Впервые вижу его в таком состоянии. К своему удивлению я даже волноваться за него начала! Жуть, что со мной сделали? А пофиг, не болит ничего и замечательно.
— Ты как? — спросил этот белоснежный остолоп. Ну и как я ему отвечать должна?!
— А, ну да, — вяло пробормотал он после того как целую минуту пялился на меня. Он опять застыл, пялясь куда-то в пустоту. Мдя, так вот как работа с интерфейсом выглядит со стороны. Не слишком впечатляющее зрелище.
— Сейчас я тебя перезагружу, — «оттаял» единорог, — постарайся не сопротивляться.
И я отключилась. По ощущениям это похоже на сон и смерть одновременно. Хотя они сами по себе похожи (только сон приятней будет).

И вновь медленное и плавное возвращение сознания, только в этот раз перед глазами строчки логов. «Предполётная» проверка прошла штатно — все показатели в норме, только нулевой расход психостабилизаторов немного напрягал. Датчик полетел, наверное.
— Сейчас верну подвижность, — пробормотал Буч. Его настроение начинает меня нервировать. Что его так?..
Как обычно всё произошло внезапно. Вот я спокойно зависла посреди дока, а потом раз… и всё ещё вишу. Только двигаться могу. Чем тут же пользуюсь, чтобы свалить из цепких лапок машины.
— А теперь, радость моя, рассказывай, чего это ты такой грустный!
Буч отвечать не стал, только горестно опустил голову. Понятно, ответа я от него не добьюсь. Беглый осмотр помещения выявил одну странную деталь — прямо на полу валялся высокотехнологичный шлем. Первым что я ощутила, подойдя к нему, бы запах палёных волос… и плоти. Дилон бы оценил, но как по мне запах весьма паршивый. Содержимое шлема взволновало меня ещё больше. Помимо всего прочего внутри я нашла несколько клочков светло-голубых волос. С тихим хлопком в комнате возник Стил Рейн.
— Что тут у вас случилось?! — начальник гневно оглядел нас, но его взгляд остановился на Буче, отчего тот стал выглядеть ну совсем уж пришибленным. — Почему Хелпинг Хув гневно пишет мне, что ты угрохал гражданского?!
— Она… всё? — дрожащим голосом спрашивает Буч.
— «Шансов нет, но мы попробуем». Это цитата. А теперь рассказывай.

Буч говорил коротко и по делу. Мне хотелось придушить этого мерзавца, но Стил почему-то не считал его виноватым. А Стилу я верила. Он обнял единорога и заявил:
— Не вини себя, — сейчас его голос был спокойным, даже каким-то нежным. — Никто не смог бы предсказать случившегося.
— Может вы объясните мне что случилось? — я упорно старалась не разреветься. Из всего сказанного Бучем я поняла лишь, что Трикси спасла меня от распада и поэтому умрёт. Ответил мне Стил:
— Видишь ли, наших вычислительных мощностей в этом замке очень мало. Использовать те, что за его пределами не получится — пропускная способность маловата, да и задержка большая.
Стил наконец отпустил нашего научника и забрал у меня шлем.
— Эта штука позволяет использовать мозг пони вместо вычислительных машин. Это совершенно безопасно, технология отработана.
Ага, высказала бы я своё мнения о такой «безопасности»… Вот только я слишком верю Стилу. Говорит безопасно — значит безопасно.
— Вот только иногда…
— Встречаются пони, — влез разгневанный Буч, — способные положить всю нашу систему безопасности на лопатки, грохнуть все ограничители и совершить чудо. Нейромантка хренова.
Стил осторожно прикоснулся копытом к плечу белого единорога и тот сразу успокоился.
— Наши системы изначально сделаны максимально совместимыми с пони…
— Да они с них слизаны! Это же основы: хочешь сделать хорошо — плагиать у природы. Однако встречаются уникумы, которые не просто «совместимы», они [ЦЕНЗУРА] адаптируются к подобной магии! Хрен знает как, но их разум может подсоединяться к системам вроде нашей. И обычно оказывается, что системам нечего противопоставить такому вмешательству.
— Это и есть нейромантия. Вот только даже талантливый нейромант смог бы лишь немного «подвинуть» наши ограничители и отделался бы лишь лёгкой амнезией при самом неблагоприятном развитии событий.
Стил грустно повертел в копытах шлем.
— Самый талантливый нейромант за всю мою жизнь.
— Представь себе, за мою тоже. И это её и убило. Точнее убьёт. Чёрт, — Буч совсем раскис и повалился на пол, тихо повторяя это своё «чёрт».
— Мне жаль твою подругу, — тихо сказал Стил, — но никто не мог предугадать, что она способна на такое.
Как же всё паршиво. Ненавижу терять друзей.
— Ну и чего вы раскисли? — Стил сурово нахмурился. — Что ж у вас уши-то пообвисали?
И по его тону я поняла — сейчас будет больно. Мощный удар швырнул меня в стену, и я бы пробила её насквозь, но сзади прилетел ещё один. Система зафиксировала множественные повреждения. Прежде чем я успела понять происходящее, Стил схватил телекинезом мою голову и впечатал в пол, оставив в нём яму. А потом я почувствовала, как магия сжимает моё крыло и выворачивает. Он же его оторвёт! Давно я так не паниковала! За прошедшее тысячелетие у меня остался только один страх — потерять крылья. Причём настолько сильный, что даже отсоединять их для ремонта приходилось пока я в отключке. И через раз я умудрялась проснуться и устроить истерику.
— Вопишь как жеребёнок, — злобно прошептал Стил, и его магия подняла меня в воздух, держа за несчастное крыло. А потом опустила на пол. Грохот был жуткий, а повреждения такими, что я опять отключилась.

И вновь медленно и плавно возвращается сознание. Правда, в этот раз я в любой момент жду подставы. Передо мной злой, насупленный и очень помятый Буч. Ему тоже изрядно досталось, я даже невооружённым взглядом вижу шесть переломов.
— Не забывай, где ты работаешь, — рявкнул голос Стила прямо в голове. Вот могла бы визжать — вопила бы на весь замок. А так только вздрогнула, и это несмотря на полную невозможность любых движений вообще.
— Умеет Стил приводить в чувство, — мрачно хмыкнул Буч, явно заметив мою реакцию. — Да и мы, блин, хороши! Устроили истерику без повода.
— Истерику устроил ты, — мрачно напомнила я, благо уже могла говорить.
— А ты просто чуть не разревелась! А мне теперь тебя чинить.
— Да и тебе бы ремонт не помешал. Вон, ухо почти оторвалось.
Буч тут же встревоженно вскинулся и намагичил себе зеркало. Мрачно выругался, увидев, что его правое ухо и впрямь держится лишь на небольшом лоскутке кожи. Магией подхватил его, приставил на место… и оно приросло!
— Читер поганый! — завопила я во всю глотку.
— Щас крылья откручу! — грозно нахмурился единорог. Выглядело это забавно, учитывая его несимметрично опухшую рожу.
— Ладно, молчу, молчу, — как бы смешно Буч ни выглядел, его слова пугали до жути. В прошлый раз я всерьёз не восприняла его слова и почти час (ЧААААС!!!) провисела так без крылышек. Думала, с ума сойду.

* * *
Искусственный костёр горел без шума и дыма, пламя даже не колыхалось, как это бывает у нормальных костров. Зато грело совсем как настоящее, навевая приятную сонливость. Вот только тревога мешала уснуть. Мы шли уже третий день и всегда следовали одинаковому расписанию, но сегодня остановились на три часа раньше. Дилон списал всё на собственную усталость — мол, больше и шагу пройти не сможет. Девочки поверили, ведь он уже третий день оставался без еды и выглядел ну очень вяло. А мне казалось, что на самом деле мы почти добрались до цели нашего путешествия, какой бы эта цель ни была. Отправляться на ночь глядя в пасть к врагу — плохая идея, Сивас это понимал, потому и устроил ранний привал. Сейчас хищник лежал и устало смотрел в костёр. Его состояние весьма беспокоило меня, ведь он единственный из нас хоть на что-то способен в ближнем бою. Может я зря морю его голодом, но находиться рядом с опасным хищником, который полностью в «боевом» состоянии, было совершенно невыносимо! Очень уж я его боялась. Потому и делала всё, чтобы оставить его без пищи. Это было просто, ведь меньше десятка псов на нас никогда не нападали, а значит, убивать их приходилось мне. Ну а подобрать ловушки так, чтобы псы стали совершенно несъедобны было довольно просто.
Я стала на удивление спокойно относиться к убийствам и совесть меня больше не мучила. Это стало рутиной. Неприятной, но необходимой работой, которую больше некому было делать. Самым неприятным было то, что чаще всего псы нападали ночью. У меня и так были проблемы со сном, так ещё и приходилось по два-три разы за ночь подрываться и ставить ловушки (да и перед этим я просыпалась, когда срабатывала заранее установленная). Из-за этих ночных подъёмов мне нельзя было пить снотворное, как делали мои подруги. Хорошо что хотя бы они могли высыпаться. Я оглядела беззаботно спящих кобылок, окруживших меня со всех сторон, и на сердце сразу потеплело.
Эти три дня, пока мы неспешно брели по однообразным туннелям (в своей броне я не могла быстро передвигаться, поэтому мы шли очень медленно), нам особо и нечем было заниматься кроме общения друг с другом. Разговаривать в присутствии хищника нам всем очень не хотелось, но это исправлял интерфейс, которого у Дилона не было. Так мы и шли, переписываясь друг с другом, благо под ноги можно было не смотреть — пол был вполне ровным, да и повороты мы напрочь игнорировали. Довольно трудно привыкнуть к этим коротким сообщениям — всё же обычно я отправляю длинные письма. Впрочем, и кроме общения нам было чем заняться — в интерфейсе было довольно много интересного. Например, целая куча книг. Правда, ни одной развлекательной, все учебные. Вот только зачем тут «руководство по пыткам» и подобная литература я не понимала. Да, книги явно из архивов разведки, поэтому даже я подобрала лишь две-три, которые стоило почитать (учебники по магии, разумеется).
В первый же час Пинки обнаружила, что в интерфейсе можно рисовать, а также делать фотографии и их редактировать. Весь первый день мы только этим и занимались. Издеваться над хищником в живую мы боялись, а вот интерфейс давал ни с чем не сравнимую свободу в этом плане. Потом Рэрити принялась за эскизы нарядов, Рейнбоу рисовала Вондерболтов, а Пинки — всё подряд. Даже Флаттершай и Эпплджек что-то рисовали, но нам не показывали. К вечеру второго дня Пинки вспомнила старый фокус с движущимися картинками: когда изображение рисуют много раз, чуть-чуть изменяя каждый раз, а потом быстро пролистывают листы. Ну а ещё она обнаружила, что и для такого в интерфейсе есть приспособления, чем тут же и воспользовалась. Как-то получилось, что мы все вместе стали рисовать мультфильм. Получалось довольно забавно. Дилон напрочь игнорировал наше хихиканье и таинственные взгляды.

За эти три дня у нас образовался собственный маленький мирок, надёжно защищённый от внешнего вмешательства. Я надеялась, что никакие внешние обстоятельства не повлияют на это царство веселья и глупых шуток. Напрасная надежда, но мне так не хотелось от него отказываться.
— Твайлайт, — тихий голос Дилона вернул меня в реальность, — мне кажется, тебе стоит поспать. Завтра будет трудный день.
— Я слишком волнуюсь, чтобы уснуть. Мы ведь пришли, да?
— Да. Нет, я не знаю, что нас ожидает, но поверь — это будет хреново.
Сивас закрыл глаза и устало вздохнул.
— И Твайлайт, — не открывая глаз позвал Дилон, — если сегодня на нас опять попадут, оставь мне хоть что-нибудь, что можно съесть. Иначе на завтрак придётся скидываться вам.
Так он знает, что я специально оставляла его без еды! Стоп, что он сказал?
— Кровь. Всего лишь немного крови, — уточнил Сивас, явно угадав мои мысли. Свернувшись калачиком, он продолжил:
— В вашей броне есть всё необходимое для переливания крови, и если я опять останусь без еды, этим придётся воспользоваться. Не волнуйся, это не опасно и даже не больно. А теперь спи.
Этой ночью Сивас не остался без еды, а я так и не смогла уснуть.

На завтрак были всё те же уныло-серые брикеты. Такие же мы ели вчера и позавчера на завтрак, обед и ужин. Вопреки внешности вкус у них был замечательный (для серых унылых брикетов, конечно), да и голод они устраняли отлично, так что недовольных не было. Правда в этот раз после них остался едва уловимый привкус лекарств, сердце стало биться чаще, а усталость пропала. Сивас молча смотрел, как мы едим. «Завидует» — написала Рэрити. Она активнее всех поливала Дилона грязью. Причины у неё были — когда рана от кнута заживёт, ей на память останется огромный и, по её мнению, очень уродливый шрам.

Пришли мы очень быстро. Уже через сто метров Сивас остановился как вкопанный, и я чуть в него не врезалась.
— Мы на месте, — напряжённо сообщил Дилон.
— Я не ослышалась? — презрительно ответила Рэрити. — У тебя, должно быть, случилось помутнение рассудка, что не удивительно. Вокруг нет ничего, тупое ты животное.
Последние слова она злобно процедила сквозь зубы. Все замерли, ожидая реакции Сиваса. Он улыбнулся. Нет, это был не злобный оскал, а вполне милая одобрительная улыбка. Так родители улыбаются жеребёнку, когда он дарит им свои первые, неказистые рисунки.
— Знаешь, а я всё ждал, когда же до вас дойдёт, что меня можно ругать. Не стану я вас кусать за это. Если хочешь ещё что-то сказать, то сделай это сейчас.
И она сказала. Выплеснуло всё, что копилось в ней эти три дня. Честно говоря, я ждала, что Дилон хотя бы обидится, но он казался даже довольным.
— Полегчало? — с ласковой улыбкой спросил он. Рэрити устало кивнула.
— Вот и хорошо, — улыбка пропала с его лица уступив место мрачной серьёзности. — Попрошу всех собраться. Я понятия не имею, что нас ждёт за этой дверью, но точно ничего хорошего.
И, не дожидаясь наших вопросов, толкнул копытом воздух. Дверь открылась, словно Сивас распахнул саму ткань реальность. Идеальная маскировка, но зачем она тут?
За дверью была трава. Самая настоящая зелёная трава! А ещё синее небо, и солнце, и радостные пони! Правда, вот это всё уже было не настоящим. Небо оказалось подозрительно низким (метров двадцать над нами), Солнце просто круглым светящимся кристаллом, а пони были абсолютно неподвижны, и большинство было даже не пони, а какими-то незнакомыми существами. В тишине такая обстановка немного… напрягала.
— Вау, какие правдоподобные статуи! — воскликнула Рейнбоу, подлетев к замершей посреди танца «пони». — Совсем как настоящая!
Рейбоу протянуло копыто к статуе, но Сивас перехватил её ногу.
— Не трогай, — тихо и мрачно сказал он, а затем рявкнул: — НЕ ПРИКАСАТЬСЯ К СТАТУЯМ!
— Ладно-ладно, зачем орать-то так?! — Рейнбоу отлетела, демонстративно потирая уши.
В углу высветилась надпись: «Обнаружены жизненные формы!». Мы все дружно стали оглядываться, в любой момент ожидая нападения.
— Вы инструкцию-то читали? — Дилон прикрыл лицо копытом. — Будь это кто-нибудь враждебный, интерфейс орал бы на весь экран красными значками. Да и я бы предупредил.
Ой, точно! Погодите-ка, значит кому-то нужна наша помощь! Подруги подумали точно также и мы все рванули в указанном направлении. Дилон уныло поплёлся за нами.
После долгих поисков мы всё же нашли маленькую неприметную дверцу. Вела она в грязную и уродливую темницу. Контраст с предыдущим помещением был просто чудовищен — скользкая грязная плитка на полу, мерзкий запах гнили, а из источников света только тусклый чадящий факел. Тут было множество клеток, но все пусты, только в одной была заперта совсем маленькая кобылка. Она испуганно вжималась в пол своей клетки, стараясь казаться меньше и неприметней.
— Привет, — Флаттершай первой подошла к клетке и заговорила с жеребёнком, — не бойся, мы не обидим тебя.
Кобылка осторожно приоткрыла глаза, с ужасом смотря на Флаттершай. Увидев перед собой нашу милую пегасочку, она немного успокоилась. Дилон подошёл и молча откусил большой навесной замок на двери клетки. Жеребёнок опять задрожала, увидев зубы Сиваса, но Флаттершай лучезарно улыбнулась, демонстрируя ей свои, нормальные.
— Не бойся, он не обидит тебя. Зубастик послушный и никогда не обит жеребёнка!
«10ИЗ10!!!» — тут же написала Рэрити, а Дилон просто хмыкнул, едва заметно улыбнувшись. Флаттершай тем временем осторожно зашла в клетку и обняла жеребёнка.
— Вы точно хорошие? — с подозрением спросила кобылка. «СНИМИ БРОНЮ!» — написала мне Флатти. Я тут же отдала мысленный приказ свои доспехам, и они с тихим жужжанием разошлись, выпуская меня. А тут прохладно.
— Смотри, это — Твайлайт Спаркл, принцесса дружбы, — Флаттершай показала на меня копытом. Юная пони с восторгом смотрела на меня, окончательно поверив, что теперь-то всё будет хорошо.
— Ой, значит, вы и мою маму сможете найти! Найдёте ведь, правда?
Мы с Флаттершай тревожно переглянулись.
— Мы… — начала Флатти.
— … обязательно её найдём! — перебила её Рейнбоу.
— Д-да, найдём, — нервно сказала Флаттершай. Мы с ней понимали, что, скорее всего, её мать мертва. «Рейнбоу, милая, ЗАТКНИСЬ» — написала Рэрити и тут же отправила ещё одно сообщение: «Скорее всего, её мать уже съели». Рейнбоу в ужасе глянула на меня, и я мрачно кивнула, подтверждая слова Рэр.
— Пойдём, — Флаттершай осторожно поместила жеребёнка себе на спину. Я надела броню, и мы покинули успевшую надоесть темницу.
Однако далеко мы не ушли. Стоило пройти десяток шагов, как кобылка резво спрыгнула с Флаттершай и с воплем «Мама!» кинулась куда-то. Она подбежала к статуе, изображавшей молодую пони, и обняла её.
— Мама, мама, мамочка! Проснись! Нам нужно уходить, ты ведь сама говорила! Пойдём, тут хорошие пони, они нам помогут!
Нервная дрожь прошла через всё тело и противно так засосало под ложечкой. Я только теперь поняла, почему Дилон велел не трогать статуи.
— Эй, это не твоя мама! Просто глупая статуя! — возмутилась Рейнбоу, силой отрывая жеребёнка от статуи. Она отлетела на пару метров, но не смогла удержать маленькую пони. Ты вырвалась и опять рванула к статуе, прыгнула на неё обхватив маленькими ножками за шею. Статуя пошатнулась и упала.
И разбилась.
Тонкий жеребячий вопль разнёсся по этому странному месту, и кобылка в ужасе отползла от разбитой статуи, перемазавшись в чём-то красном. Её стошнило и кого-то из нас тоже. Всё вокруг расплывалось и одновременно было невероятно чётким. Я с ужасом оглядывала солнечную поляну, полную таких настоящих, таких живых статуй. Слишком живых.
— Ох, кажется, вы оценили моё искусство, — раздался хриплый шёпот позади нас. Старый сгорбленный пёс в бесформенном балахоне приветливо улыбался нам.
— Больной ублюдок! — выкрикнула Рейнбой.
— Да, мои вкусы немного… специфичны, но невежливо так говорить гостеприимному хозяину. Согласитесь, очень красиво получилось, — пёс обвёл рукой пространство такой солнечной и такой жуткой поляны. — Я нашёл эту идею в одном забавном мире. Правда в оригинале предлагалось использовать воск, но, как оказалось, он не слишком подходит.

* * *
Мне было страшно. Впервые в жизни кто-то внушал мне настоящий ужас. Этот улыбчивый пёс, так не похожий на тех, что мы встречали раньше, такой дружелюбный и безобидный, слабый и немощный. Я боялся его. За моей спиной истерила маленькая кобылка, а рядом в ужасе замерли кобылки побольше. Я выскочил вперёд.
— О, Дилон! — пёс покачал пальцем. — Плохой мальчик! Предатель, а Босерон не любит предателей. Кстати, у вас интересная броня. Мы ну никак не ожидали, что в вашем мире будут такие технологии.
Я не выдержал и прыгнул. Прыжок получился стремительным, молниеносым… и напрасным. Я словно врезался в невидимую стену, которую даже мои зубы не смогли пробить. Упасть мне не дали. Пёс вскинул руку, и меня подняло в воздух.
— Красивая броня. Жаль портить, — горестно вздохнул пёс и внезапно растопырил пальцы. Буквально за мгновение он содрал с меня доспехи! Причём содрал не слишком аккуратно, оставив пару крупных ран. И он сделал оковы из моих же доспехов. Ну как оковы — просто обвязал все четыре копыта друг с другом и пасть полосками металла. Он вскинул вторую руку, и в воздух взлетели уже кобылки. Твайлайт пустила в него десяток заклинаний разом, но все разбились о невидимую стену, не причинив никакого вреда. Он сорвал их броню и связал так же, как и меня (только рты им не связывал). Мы все разом упали на землю. Флаттершай почему-то приземлилась рядом со мной. Босерон взмахнул рукой, и из ниоткуда появился десяток псов.
— Этих двух, — он показал на меня и Флаттершай, — в хранилище. Остальных в карцер… И убейте радужную. Жестоко.
— Но она ведь краси-и-ивая, — протянул один из псов.
— Ладно, — поморщился Босерон, — но потом убить.
Кто-то из псов подхватил меня. Сопротивляться бесполезно, так что я не тратил на это силы. Остальные тоже, только Рейнбоу начала отчаянно барахтаться.
— Не трогайте меня! — яростно рычала она. Кто-то из псов нагло заржал:
— Мы веселиться с пони, а потом снимать шкуру!
Наглец тут же получил копытом промеж ног и скривился от боли, а другому Рейнбоу умудрилась откусить палец.
— Ладно! — вспылил другой пёс и сильно врезал по голове строптивой поняше, отчего та сразу притихла. — Сначала шкура, потом веселье!
Они всё же подхватили плохо соображающую Рейнбоу (кажется, пёс переборщил с силой удара) и все дружно понесли пони в одну сторону, а нас с Флатти — в другую.