Осознание – путь к пониманию
Каменная змейка говорит "кыш-ш-ш"
Осознание, путь к пониманию. Хорошее наставление, не так ли? Вот и мне нравиться. Но осознать мало, надо на эту дорожку еще иметь смелость вступить. А ступив, не оступиться.
– До прибытия одна минута. – Приятный женский голос в моей черепушке ненавязчиво намекнул, что пора бы собираться на выход. А я-то только пригрелся в этом удобном мягком кресле, чуть шершавый материал которого, приятно щекотал кожу на руках.
Но время не ждет. Как и поезд, что серебряной стрелой нес меня в свободные дикие земли. А значит куртку на себя, рюкзак за спину и к двери, за которой, к слову, пейзаж уже перестал сливаться в сплошную мутную пелену. Одинокие, редкие деревца и бескрайнее зеленое поле, залитое солнечным светом. Идеально.
Поезд, тихо, не издав ни единого скрипа и визга, остановился. Серебристая дверь подалась чуть вперед и отъехала в сторону. Тут же в лицо ударил запах травы и луговых цветов. Тамбур заполнил щебет птиц и стрекотание цикад.
Не дожидаясь пока разложится лестница, я выпрыгнул из тамбура, желая поскорее окунуться в море запахов и звуков. Все просто идеально.
Лесенка, что до конца так и не разложилась, замерла и, подумав секунду, поползла обратно во чрево поезда. Серебряная дверь вернулась на место, и, не желая быть лишним в этом единении человека и природы поезд начал неспешный разбег на своих магнитных ногах.
Ощутив всю полноту дарованных мне запахов и звуков, я, наконец, открыл глаза и решил осмотреться. Поезд за моей спиной уже давно скрылся из виду, а впереди была только зеленая равнина и небольшие горы вдалеке. О чем еще можно мечтать, отправляясь в глушь после долгой работы в стеклянном городе?
– Маршрут проложен. – Хэх, наверное, чтобы система не лезла с полезными советами. Но, увы, без нее вряд ли доберусь куда хотел. Я взглянул на тонкую голубую линию, что уходила вдаль. Устраиваю поудобнее пузатый рюкзак и шаг за шагом все глубже погружаюсь в зеленое море травы.
Много ли человек теряет, связав себя с системой? Наверное, да. Ты уже никогда не будешь один, все, что ты видишь, чувствуешь, изучаешь, будет знать и вездесущий ИИ системы. Тайн не остается, ты един со всем миром, со всем многомиллиардным населением. Но вот стоит тебе попасть в какую-то переделку, как все сомнения на счет, шаг вперёд или тотальный контроль, уходят куда подальше.
Жизнь же полна поворотов, которые никакой ИИ со своей безграничной вычислительной мощью не в силах предугадать. Вот, к примеру, я, сейчас идущий по цветущему лугу, могу банально навернуться, не заметив корягу. Сломать ногу, двинуться головой о камень, забрызгав мозгами эту прекрасную полянку. Лежать и знать, что ко мне уже летят врачи. В любой глуши. Несколько минут и жизни уже ничего не будет угрожать. Можно сказать, что даже клиническая смерть всего лишь досадная потеря времени. Конечно в разумных пределах.
– Так. Чего-то я не в те дебри залез. – Я, молодой искатель приключений. Встрепенулся, сбрасывая оковы философских измышлений. – Только природа, пейзажи и мысли о вечном под звездным небом.
Я, городской человек, что углублялся все дальше в нетронутый зеленый мир. С каждым своим шагом уходя дальше от широкой дороги, по которой молнией промчался очередной поезд.
Широкое зеленое поле с разрезающей его веткой дороги осталась далеко, в нескольких днях пути. Как настоящий путешественник прошлого я уже успел насквозь пройти редкий лесок, форсировать пару ручьев и навернуться с небольшого песчаного обрыва. К счастью путь прерывать не пришлось, всего пара синяков. Все ближе были горы, что казались издалека совсем небольшими, а теперь раскрывались во всей красе и величии.
– Входящий вызов, – грубо вклинилась система, нарушая атмосферу первобытности и свободы, — мама.
С силой сжав толстую ветку, так что мелкие сучки впились в ладони, разломил её пополам. – Выводи. – Надеясь, что разговор не продлиться долго, буркнул я.
– Привет Шурик, – весело и энергично отозвалась женщина, едва её образ сформировался передо мной, – как отдыхается? Ничего плохого не произошло?
– Мам! – Спроецированное на сетчатку изображение слегка потупилось, – ну что со мной может произойти? Я всего-то пять дней назад ушел в поход.
– Я все равно волнуюсь. – Фигура матери, сотканная в дополненной реальности, сделала несколько шагов ко мне. – Ты, между прочим, мой единственный сын. – Прозрачный пальчик ткнул в грудь, оставив ощущение легкого касания.
– А систему спросить? – С тяжелым вздохом признавая поражение, я сел на поваленное дерево рядом со своей палаткой.
– А тебе уже матери уделить пять минут сложно? Три века обалдую, а ума не нажил.
– Извини мама. – Быть может в иной ситуации, или иным собеседником я и послал разговор куда подальше, но сейчас, лучше потратить минуту, чем испортить настроение. – Со мной все хорошо. Природа отличная, красоты неописуемые, вам с отцом бы тоже как-нибудь попробовать.
– Заманчиво, – резкий тон сменился тут же, стоило только пойти на попятную, – но ты же знаешь отца. Не поклонник он таких развлечений.
– А ты попробуй, – голос сменился на тихий и даже вкрадчивый, – он уже, сколько месяцев безвылазно строит свой пепелац? Мозгам тоже нужен отдых.
– Разумная мысль, – женщина задумалась, – давно мы не ходили никуда вместе. – Судя по изображению, задумалась она серьезно, составляя хитрый план семейного отдыха.
– Пока мам. – Взмах рукой и изображение пропало. – Уф, – потерев ладони друг о друга, – на чем мы там остановились?
Настроение просесть не успело, никаких плохих новостей не сообщили, так почему не сделать вид, что ничего не было? – Где там я видел куст малины? – Система любезно подсветила на полянке куст с малиной.
– Кедр, кедр, оп сосна. Кедр. – До означенного места пришлось идти еще четыре дня. Не сказать, что было так уж плохо. Хорошая погода, прекрасная природа, завораживающие виды, опять же закаты просто не могли оставить равнодушным, особенно в те моменты, когда я решал заночевать на возвышенности. И конечно бездонное звездное небо, что раскрывало свои объятия любому, кто делал первый шаг на встречу. Но все это приелось довольно быстро, хотя можно ли считать что неделя это быстро? Не суть важно. В голову закрадывались предательские мысли на вроде, а вот бы зверек какой напал, я бы от него оборонялся. В такие моменты, кладя руку на шершавую рукоять пистолета, я ждал опасности из-за каждого поворота, каждого куста. Хотя в глубине души понимал, что шанс встретиться с кем либо, просто ничтожен. Так что даже винтажное оружие было взято исключительно для антуража.
– Мммм. – Довольный своим усердием и упорством я вышел на просторную поляну, спрятавшуюся между громадами гор. Но целью конечно была не она. Посреди светлой поляны раскинулся памятник древней языческой веры. Крупные, потертые временем камни образовывали раскидистую спираль. Пускай некоторые из них уже давно вросли в землю, но рисунок все еще угадывался. В отдалении от центрального узора лежали мегалиты. Уже поросшие с северной стороны мхами, треснутые и надломленные, они, как и прежде внушали уважение.
– А вот и ты, – ладонь небрежно проходиться по шершавой поверхности камня, ощущая накопленное в недрах тепло. – Но прежде лагерь. Не хотелось бы на ночь глядя заниматься благоустройством.
Пухлый рюкзак плюхнулся на высокую траву. Отточенными движениями достаю сначала палатку, потом коврик и несколько кастрюль. Все это заняло свои места довольно скоро. Недолго пришлось возиться и с хворостом, часть которого заняла место в каменном обрамлении будущего костра, а остальное аккуратно сложено за палаткой.
– А теперь, – довольно потирая руки, – урожденный житель Московского шпиля, готовился примерить на себя шкуру археолога. – И не важно, что это место давно известно, не важно, что системой, да и другими людьми тут все уже излажено вдоль и поперек. Это моё маленькое приключение, омут, что манит погрузиться в себя с головой.
Пускай я сначала и сомневался, будет ли подобный опыт интересен или же обернется просто потерянным временем, но решил рискнуть. Из всего многообразия культурного наследия выбрал тот, что был не так доступен. Путь до которого мог бы хоть как-то скрасить возможное разочарование от увиденного. В итоге всего пара часов пути на поезде и я уже где-то за уральскими горами бреду по нетронутой человеком природе, полной грудью вдыхая хвойные ароматы. А теперь, в финальной точке маршрута с интересом кручусь вокруг огромных обтёсанных временем глыб, зарисовывая их по старинке, на планшет.
– И того у нас выходит, — небрежным движением крутанув изображение на планшете, – улитка. Ну или сжимающаяся спиралька. Кому как хочется.
За два неполных дня мне удалось полностью зарисовать древний памятник, со всеми камнями, что были разбросаны вокруг, и даже составить простенькую трехмерную модель. И вот теперь, сидя в теплом свете костра, я разглядывал свои наработки. – А неплохо. Я бы даже сказал хорошо. Но от этого места я все-таки ожидал большего.
– Хорошо-о-о, – растянувшись на теплом, упругом каримате, прошипел я на выдохе. И все было действительно хорошо, тепло костра, треск поленьев жадно пожираемых огнем, мерное мерцание звезд и чувство полного единения с миром.
– Но может быть и лучше, – вставать совсем не хотелось, но природа звала. И чем дольше я лежал, тем сильнее звала.
В этой схватке у человека нет шанса. Можно было сколько угодно выказывать свое недовольство, но идти все равно придется. А потому чтобы поскорее вернуться к созерцанию бесконечности пришлось пойти на край полянки.
– Змейка, змейка. – То ли желая сделать хорошее настроение еще лучше, то ли детство взыграло, но идея запрыгнуть на выпирающий камешек и пробежаться по спиральке оформилась довольно быстро. Быстро перебирая ногами, и скача с одного крупного камня на другой, я бежал. Круги становились все уже, а центр все ближе. И вот наконец последний камешек в центре, высокий прыжок вниз…
– Связь потеряна. – Констатировала система, чем вызвала полный ступор. Связь с центральными кластерами системы не может исчезнуть. Она способна пробиться на многие километры под землю, она действует на дне Марианской впадины. Она достает даже до Марса. Это…
Но потеряна, оказалась не только связь с глобальной системой, оставив лишь маленькую её часть в голове. Исчезла палатка, костер и даже та забавная спиралька. А вокруг огромные горы, не те, что были ранее. Эти больше, злее.
– Это не моё небо! – Казалось, этот крик был слышен на многие километры. Крик полный непонимания и страха. Легким вдруг стало не хватать кислорода, их как будто разрывало от натуги. Я упал на бок, судорожно глотая воздух.
– Адаптируюсь под условия среды. – Спокойный голос системы внушал надежду. И система как всегда не подвела. Дышать стало легче, гораздо легче. Спазмы ушли.
– Какого хрена произошло? – Охрипшим голосом поинтересовался я у своей спутнице жизни. – Куда все делось? Куда я тебя спрашиваю!
– Стимулирую работу гипоталамуса. – Все так же спокойно и бесстрастно отозвался кусочек системы в голове. Норадреналин с ударной пачкой сопутствующих гормонов выплеснутых в организм быстро наводили свои порядки.
– Спасибо. Полегчало. – Эмоции отступили на второй план, давая путь холодной логике. Удобная в критических ситуациях функция, позволяющая сосредоточиться на проблеме, а не биться в истерике. – А теперь анализ ситуации. Варианты действий.
– Необходимо больше данных. Прошу посмотреть на небо. – Без лишних слов я уставился на огромное звездное полотно, но и без системы можно было сказать, что небо выглядело не так. Хотя звуки и окружение крайне походило на таковые у лагеря. – Сбор завершен. Анализирую.
Я опустил взгляд, блеснув зеркальным слоем аки кошка в ночи. Света было достаточно чтобы различать различные предметы и не испытывать особого дискомфорта. Все что не успевал заметить я, досвечивала система в слое дополненной реальности.
Но самое паршивое, я остался без снаряжения. Только нож одиноко болтался на поясе, и то, потому что поленился вечером его снять. Ситуация нависла надо мной в виде огромной жопы, готовой разразиться громовыми раскатами. Не нужно быть гением чтобы понять это или другая планета, или другое время. Меня больше интересует другой вопрос.
– Ты успела подать сигнал в сеть? – Пожалуй, самый насущный сейчас вопрос. Ждать ли мне спасения и сидеть на попе ровно, или же выживать своими силами.
– Сигнал был послан. Ответа получить не удалось. – Неприятно резанули уши слова системы. – Но в данном случае это не имеет значения. Резкое исчезновение сигнала вызовет интерес системы. Поиски начнутся незамедлительно.
– Значит, сидим и ждем. – А, в самом деле, чего еще можно тут сделать? Что можно сделать стоя на голой поляне посреди лесов без снаряжения.
– Неразумно. – Брови чуть приподнялись в вопросительном жесте. – Согласно анализу данная планета не является Землей. И не может ей быть ни в каких временных рамках. Прибытие помощи вероятнее всего затянется.
– А-а-афигенно. – Как же хорошо, что эмоции сейчас еле пробиваются, а то бы давно бился головой о ближайшее дерево с криками «проснись». – Можешь хоть сказать, где именно на этой планете мы находимся?
– Северное полушарие. – Я скривил физиономию, и уже хотел сказать, как сильно это мне помогло, но система как обычно предвосхитила действия. – Северное полушарие, ближе к полярному кругу.
Махнув на все это рукой, как мысленно, так и физически я пошел куда глаза глядят. А именно на юг, как мне любезно сообщила система. Особенного смысла гадать не было, ибо раз это другой мир, то четких ориентиров куда идти, нет. Будем испытывать удачу. В любом случае вероятность найти поселение в теплом климате гораздо выше, чем в холодном.
– Ну что же, – рассматривая синюю раздавленную между пальцами ягоду, обращался я в пустоту, – хотел подальше от цивилизации. Получите. Дальше быть, просто не выйдет. Хорошо, что хоть ты со мной.
– Что скажешь хорошего. – С сомнением глядя на плод решил осведомиться я.
– Вероятность съедобности, высокая. Можно пробовать.
– Ну раз высокая, – со вздохом закидываю в рот горсточку синих ягод и сразу морщусь от кислого сока, брызнувшего в рот. – Хотя не так уж плохо. – Закинул ещё горсточку.
Вот в таком ключе и проходило путешествие. К сожалению, чего-либо более питательного чем ягоды, не попадалось. Ни диких яблок, ни груш. Поле быстро сменилось смешанным лесом. Сначала реденьким, а затем и полноценным бором. Признаков цивилизации до обидного не хватало. Вот уж не думал, что так буду скучать по тому единству общества, дарованному система.
Зато попадались птицы и мелкие зверьки, видовую принадлежность которых всезнающая система затруднялась определить. Вот уж действительно тёмные земли.
Невесёлый поток мысли прервала дорога, что рубцом пересекала лес. Пускай это и был всего лишь утоптанный кусок земли, без каких-либо покрытий. Но это давало надежду на лучший исход, а готовился я, как и положено к худшему.
Идти по дороге я счёл неразумным, мало ли какая лабуда попрётся по ней. А потому скрываясь как партизан, приходилось идти по лесу. Порой сучки неприятно царапали кожу рук, а корни так и норовили подставиться под ногу. Похоже, что те, кто проложил дорогу, выбрали для этого самую непроходимую часть леса. За что им, скорее всего, уже давно икалось.
И вот, на исходе дня, послышался скрип, пока еле различимый для уха. Что-то медленно катилось по грунтовой дороге. И это что-то было желательно рассмотреть во всех подробностях. А потому недолго думая, я навалился всей массой на небольшое деревце и повалил его на дорогу. Это должно вынудить едущего выйти, чтобы расчистить дорогу. Ну и конечно, сам сел с другой стороны дороги предварительно вооружившись корягой поувесистей.
От продолжительного культурного шока спасла как всегда система. Одно дело представлять встречу с иным видом, а другое увидеть. Гуманоид, с явными предками из лошадей, тащил гружёную деревянную телегу. С чем именно было непонятно, даже когда он остановился рядом чтобы оглядеть препятствие.
Ростом примерно с меня, синяя шерсть, более светлого тона грива. Одежда грубого пошива. Простая на вид, наверняка рабочая. Пока я изучал его, система делала отметки, то и дело вырисовывая у меня перед взором различные кривые повторяющие движения конечностей незнакомца.
– Возможна мимикрия под этот вид? – Чуть слышно поинтересовался я, покрепче сжимая корягу.
– Строение схоже, вероятность высокая. – Как всегда система давала чёткие ответы, хотя потеряв связь с сетью, стала действовать куда медленнее. Да уж, мои мозги не сеть гигантских планетарных мэйнфреймов. Но и этому я рад. – Нужно больше данных для точного ответа.
– Исследовать тело гуманоида? – Уже привычно поднял я бровь.
– Верно.
А меж тем конь закончил оттаскивать дерево и запрягался обратно в телегу. Извини приятель, я только пощупаю. Улучив момент, когда он только тронулся, оказавшись ко мне спиной, выбираюсь, и что есть дури луплю по затылку корягой.
– Живой? – положив руку короткую шёрстку аборигена интересуюсь у системы.
– Пульс есть. Считываю показатели тела. – Минута, другая. – Достаточно. Нужны принципы работы скелетно-мышечной системы.
– Раздеть и гнуть? – В голосе прорезалось сомнение, не будь это часть ИИ, решил бы что издевается. Хотя он на такое не запрограммирован, но некоторые его рекомендации по-другому не назовёшь.
– Верно.
Сложно представить более идиотскую картину, сидит человек и раздевает антропоморфного коня, чтобы погнуть ему конечности. Но жить-то хочется, и желательно не одному в лесу. Я просто на такое неспособен. Даже с помощником в голове я не выживу в дикой местности долго. Или если случиться чудо и выживу, съеду с катушек. Прожив в социуме от и до, быть выкинутым из него так резко, это как удар под дых. На Земле даже на самой высокой горе, в центре самой большой пустыни, ты не один. Ты можешь поговорить с кем угодно. А тут?
– Кровь лизнуть? – заметив маленькую струйку из-под гривы поинтересовался я. Ну мало ли, всё-таки, если за неимением вариантов придётся мимикрировать, лучше иметь максимально полную картину.
– Желательно.
Наклонившись к затылку коня, я аккуратно провёл по дорожке крови языком, сразу ощутив солоноватый привкус. – Какая гадость. – Очень хотелось высказать системе все что я думаю о её методах сбора данных, но… Но к сожалению весь её инструментарий — это моё тело, и больше ничего.
– С коняжкой закончили, давай мародёрствовать. – Откинув покрывало, я только и мог, что скривить лицо. Эта зараза везла прессованное сено. В больших таких квадратных тюках. Бросив недовольный взгляд на голого представителя местной фауны, реквизировал укрывной материал и поспешил удалиться в лес. Сгодиться, чтобы скрыться от непогоды, или укутаться ночью. В общем, полезная универсальная вещь.
Что стало с тем бедолагой на дороге, я не знал. Быть может ужасом в глазах и поспешностью натянул брошенные рядом вещи и бежал. Бежал так быстро, как только мог. Быть может, всполошились жители деревеньки, куда вёз он сено.
Но к чему гадать? Главное, избежать если начнутся поиски преступника. Я прекрасно понимал последствия своих деяний, но по-иному поступить не мог. Коню досталась шишка, мне шанс выжить.
Гулять одному по лесам в северных широтах, не очень хорошая идея. Хуже может быть, только если гуляешь по лесам с одним ножом на поясе. И уж совсем жесть, если этот лес в ином мире или измерении. Хотя измерение неподходящий термин, измерений тут, как и дома, три. Или же я не способен воспринять большее их количество.
– Как далеко я от первого контакта? – Под ногами хлюпала промокшая после недавнего дождя земля. Приходилось полностью объедать каждый встреченный куст, потому что сложить ягоды было некуда. Не карманы же ими набивать? А вдобавок несколько дней пути далеко не располагали к хорошему настроению. Эмоциональная блокада давно прошла, и приходилось сдерживать рвущийся наружу гнев. Хотелось подойти к ближайшему дереву и с разворота врезать ему, как будто это оно виновато во всём случившимся. И только осознание того что при серьёзной травме помочь будет некому держало в узде.
– Сто восемьдесят четыре километра. – Моя безотказная помощница, помнящая все, каждый мой шаг, каждый вздох. Всегда готовая помочь. Без этого маленького кусочка дома наверняка бы уже помер. Великое изобретение нашей цивилизации.
– Дай карту с метками. – Перед глазами тут же раскинулась карта, составленная ИИ. На ней было все, что я видел пока шёл, все, что охватывал мой взгляд, нашло в ней отображение.
Уходил я под углом от дороги, так чтобы не пересечься с ней ненароком. Уходил в обратную сторону от направления движения коня. Прошло уже достаточно времени, а к тому моменту, где вероятно будет снова эта дорога пройдёт ещё больше. Надо искать поселение и понять, наконец, что это за место. Социум, развитие. И главное, смогу ли я в него влиться.
Хотя система рисовала не очень радостную перспективу. Ресурсов нет, поддержки основных кластеров тоже нет. И чтобы мне стать похожим на абаригенов придётся изрядно похудеть. Для преобразования система в буквальном смысле съест часть моего тела. Примерно треть массы. Что в результате получится? В лучшем случае размером буду с подростка, но скорее всего меньше. Вторая молодость, блин. А все из-за этих долбанных суставов и лошадиной морды. Большая часть затрат уйдёт именно туда.
Но как говорится вариантов два, или мелкая коняга, или тихонько сходить с ума в глуши. И такой выбор бесил больше всего. А потому по принципу наименьшего зла пришлось смириться с мелкой конягой.
И как говорится, «кто ищет, тот всегда найдёт». А находка в этом случае небольшой городишко, хотя по сравнению со шпилями любой здешний город покажется небольшим. Уверенности в этом придавало увиденное. Из подлеска, где я расположился, были видны кирпичные здания. Разной этажности, но выше пяти этажей я отсюда разглядеть не смог. Мощёные булыжником улочки явно говорили об отсутствии скоростного транспорта. Ну и к тому же, пока велось наблюдение ничего кроме телег и не пробежало. Причём запрягались в телеги сами местные.
Сами же лошадки оказались трёх подвидов. Обычные, как огретый мной на дороге, с рогом, и с крыльями. Зачем необходим рог было неясно, но летающих крылатых видеть приходилось. Рудимент? Вопрос не имеющий сейчас значения.
Зачесав рукой назад сползающие серебристые волосы, глянул на пускающий клубы пара паровоз. – Ну, хоть не так безнадёжно. – Думалось мне, пока разглядывал этот архаизм. – Да-а-а. Если тут катаются на паровозах, то ни о какой самостоятельной попытке связи с домом и разговора быть не может.
Невесело. Совсем невесело. А потому постаравшись свыкнуться с мыслью, что скоро я переоденусь в местного, побрёл искать укрытие. Преображение будет небыстрым, и далеко не лёгким. Отключится сознание, тело впадёт в анабиоз, и крошечные механизмы начнут свою работу. Проснулся я уже в новом качестве.
К счастью хотя бы с поиском укрытия мне повезло. Хотя если бы не система, замечающая на порядки больше деталей, чем я, пришлось бы туго. В моё полное и безраздельное владение перешла землянка. Хотя раньше, во времена своей юности, она была полноценным домом.
Сейчас же, уйдя почти полностью под землю, в ней было сыро и душно. На стенах росли странные, фосфоресцирующие грибы, голубоватое свечение которых ассоциировалось с ядерным распадом. Однако система молчала, не сигнализируя о негативном воздействии, а значит простая биохимия.
Единственным источником света в помещении был откопанный мной проход. Копать ножом ещё то удовольствие, но гораздо лучше, чем голыми руками. Окна, давно лишившиеся стёкол, теперь плотно завалены землёй, горки которой лежали под ними.
– Что-ж, – печально глянул на единственную комнату землянки, – для моих нужд сгодиться. Лишь бы не обвалилась.
Неуклюже выбравшись из отсыревшей землянки, я пошёл за ветками и лапами хвойных. Все же надо было навести хоть какой-то порядок, и подготовить место. Не на сгнивший же пол голяком ложиться. Если найду жерди потолще, надо будет подпереть потолок. Мало ли что.
Плохо только, что протопить домик не получиться. Во-первых, мне нечем разжечь костёр, а во-вторых, дым могут заметить. Придётся мириться с затхлым сырым воздухом внутри домика.
Моделька и план преобразований были давно готовы. А потому сейчас шла только работа руками. Нарубить хвойных лап, сложить возвышением наподобие кровати. Натаскать жердей, подперев потолок и сплети подобие заслонки на вход. Мало ли, какая животинка заглянуть захочет. А потому, заслонка плелась не только толстой, но и с острыми кольями по поверхности. Не хочу дружить с местной дикой природой, а тем более становиться её частью.
– Ну что же, – стряхивая с рук землёю, бодро заявил я сам себе, – почти больничный стационар.
От того что будет дальше меня буквально трясло, все моё существо требовало остановиться. Но по расчётам системы, это наиболее рациональный путь. Сил на выживание в дикой местности уже не хватало. Идти вперёд, надеясь наткнуться на очередной куст, облепленный съедобными ягодами? Слишком много неизвестных. Очень многое зависит от слепого случая. А мне хотелось жить, очень хотелось. И если для этого придётся стать малолетней конягой, пусть так.
Скинув с себя одежду и повесив оную на заранее приготовленный крюк, я улёгся на импровизированную колючую постель, застеленную тем самым укрывным материалом. Им же и укрылся, благо отрез ткани был большим.
Объятия постели были холодны. Иголочки то и дело пролезали сквозь сплетение грубых нитей ткани, норовя уколоть побольнее. Неприятные ощущения. Очень неприятные. Зато отвлекали от сидящих после долгой работы рук.
После десятка минут мучений все же удалось принять позу, в которой никакая иголочка не впивалась в спину, или в более нежную часть организма. – Ну что же, – закрыть глаза и думать о вечном, – запускай.
Перед глазами одно сообщение сменяло другое. Все в таких разноцветных рамках. Можно даже сказать красивый калейдоскоп. Тело онемело, мысли давались все неохотнее, пока, наконец, не растворились совсем.
– Я жив? – Первая из посетивших меня мыслей после запуска мимикрии. Было темно и тело не слушалось, оно не ощущалось вообще. Только голый разум.
– Ты жив. – Зарождающуюся панику прервал голос системы. Тут же перед взором появился интерфейс и куча свёрнутых сообщений говорящих о моём состоянии на данный момент.
– Тогда почему я не ощущаю тело? – Второй вопрос вытек сразу же из предыдущего и был не менее важен.
– Последствия мимикрической адаптации. Продлится две минуты. – Система не стала ждать последующих вопросов. Она и первые-то дала задать, чтобы оценить мыслительные способности после далеко не простой инвазивной процедуры. – Процесс прошёл успешно, полностью согласно программе. Резервы организма почти полностью истощены. Советую поесть. Пометки на кустах с ягодами уже стоят. Текущая дата 15.07.2525. время 12:34.
Это было именно то, что я и ожидал услышать. Славься великий гений человеческого разума. А пока тело отпускает, можно было посмотреть, что же скрывалось за этими уведомлениями. Они здесь не просто так.
В целом та кучка уведомлений оказались отчётами об успешной перестройки той или иной части тела. И таких уведомлений было немало. Больше всего проблем возникло именно с ногами и мордой, как и ожидалось.
По телу внезапно пробежала волна мурашек, и как по щелчку рубильника, все тактильные ощущения вернулись. И они были, странными. Пожалуй, это самое подходящее слово для их описания.
Стоило открыть глаза, как меня окружила приятная темнота, очертания предметов были еле видны. Странно, раньше виделось лучше. – Зеркальный слой сетчатки убран как слишком заметный. – Тут же оповестила система. И как я не заметил это в уведомлениях? Хотя я читал-то их по диагонали.
Ладонью провёл по груди. Приятная на ощупь мягкая шёрстка. Хорошо.
Неспешно поднимаясь, я сел на кровати, поставив ноги на пол. Ягодицы кольнули хвойные иголки, заставив вздрогнуть. Ощущение как будто стоишь на мысочках в деревянных колодках. Но вполне приемлемо. Потопав по сырому полу изменёнными конечностями, я встал. Тут же предметы обрели чёткость линий, а зрачок наполнился голубым свечением.
– Прощай человек Саша, – я с сожалением смотрел на висящую одежду, что теперь мне была явно не по размеру. На хороший туристический нож, что также останется здесь. – Здравствуй лошадка. – Плана надо придерживаться, а значит, что необходимо избавиться от всего, что может выдать моё происхождение.
Но от себя не избавишься, если будут брать кровь, или ещё какие анализы то дело запахнет жареным. Если они вообще это умеют. Но и на этот случай имеется план. Так что руки в копыта и на свежий воздух. По пути освоюсь.
Завернувшись в широкую грубую ткань, что так много раз выручала меня, я побрёл в сторону города, сделав небольшой крюк за едой. А то желудок уж очень настойчиво намекал на необходимость сего действа. Пробираться на копытах по лесной подстилке оказалось очень даже удобно, пускай и приходилось частенько обстукивать их о ближайшие деревья. Короткая шёрстка также проявила себя хорошо, не давая телу слишком сильно мёрзнуть.
Вышло должен сказать неплохо. Как по нотам. Одинокая путница, шедшая по дороге натыкается на чумазого, серого жеребёнка. Малыш кутается в грязное покрывало и пугается каждого резкого движения.
– Кто ты малыш? – Очень вкрадчивым голосом интересуется незнакомка, – как сюда попал?
Она села напротив, чтобы не пугать меня ростом. Ну как она думала. А я думал, – как жалко, что не понимаю тебя тётя лошадь. – Но это поправимо. Мой внутренний помощник уже начал лингвистический анализ. Неделька, другая и я пойму вас.
Добрая лошадка очень оперативно уговорила меня пойти с ней. Милая лошадка, без всяких крыльев и рогов. Одетая в одежду приятного светло-голубого оттенка. Непрозрачная блузочка, длинное, почти в пол платье. Все это интересно сочеталось с розовым оттенком шёрстки и голубыми же глазами.
Как и ожидалось, сдала она меня в местное управление полиции, или что у них тут. Коняжки в тёмно-синей форме что-то говорили, увещевали. Ну а я-то? Сидел и кутался в свою накидку, изображая детёныша перенёсшего просто ужасное нервное потрясение. И формально, это так, переделка организма ещё то потрясение, а остальные они сами додумали.
А, в самом деле, что я мог ещё придумать? Как легально влиться в общество не зная ни языка, ни культурных обычаев, да когда ещё жрать постоянно хочется. Первое же появление на глазах в истинном виде и песец коту Ваське. А так проблем почти ноль, сами все придумают, сами определят. Детское тело в этом сыграло основную роль. Общество развито, а значит, вероятность детских домов и приёмных семей есть. Хотя я сужу по истории нашего мира, а это неверно. Но других точек опоры у меня нет.
Между тем, на подмогу ребятам в синем, подоспели ребята в белом. Ну вот, похоже, мне пора в больничку. На что ненавязчиво намекают попытки взять меня за руку и увести за собой. С третьего раза позволил увести себя, покатать на большой белой карете. Хотя сейчас мне всё кажется большим.
А-х-х. Мягкие сидушки. Как я скучал почему-нибудь мягкому под задницей. Мягкому и не набитому хвоей. Хотя хвост мешает. Этот отросток, с пучком серебристых волос, будто своей жизнью живёт. Не понимаю, как им управлять. И можно ли вообще это делать?
Вообще цветовую гамму я выбрал себе исходя из простоты и неприметности. По сути, я скопировал цвет волос на голове. Так что теперь я полностью серый жеребёнок с серыми же глазами. Хотя у местных они чуть больше, но пока грязь на моей тушке привлекает больше внимания, чем анатомические изъяны. Будет пища, потихоньку поправлю. Как и другие огрехи, если найдутся такие.
– Так, так, так. А вот это мне вообще ни к чему. – Глядя на доктора готовящего шприц, явно чтобы взять мою кровь, я резко дёрнулся и забился в угол кушетки.
Манёвр оказался удачным. Больше со шприцами ко мне никто не подходил, только больничный уход. Что плохо, в отдельной палате. Изучение языка стояло предо мной с высоким приоритетом. Зато кормили весьма плотно, так что быстрый набор сил и восстановление резервов было вопросом ближайших дней.
В мою скромную палату несколько раз заходили полицейские, разумеется, в сопровождении врачей. Но я лишь смотрел на них с интересом и все. В таких условиях понимание языка шло крайне медленно. Так что и оставалось смотреть на белый потолок, считать количество плитки на стенах, ну или если совсем становилось невтерпёж, пробовать подслушивать разговоры. Хотя без визуализации это особой пользы не несёт.
Увиденного в эти несколько дней вполне достаточно, чтобы составить мнение об общем развитии данного общества. И ощутить некую неправильность происходящего. Примитивные компьютеры в приёмной больницы никак не сочетались с телегами на мускульной силе за окном. И если паровоз я ещё мог как-либо вписать в общую картину, то остальное. Телега, паровоз, компьютер. Что-то из этого выбивалось из общего стройного ряда. Хорошо, что хоть лампочки были электрические. Но аборигены, похоже, и не замечали этой странности.
Будет крайне интересно почитать историю мира, историю развития. Потому что из того что я вижу сейчас, складывается впечатление что изобретения надёрганы из разных временных эпох.