Осознание – путь к пониманию
Солнечный тортик
И снова белоснежный замок, в которой я пролез с очередной экскурсией. К счастью, бежать не пришлось, директор оказался понем понятливым, и настаивать на празднестве не стал. Хотя и думает что я сейчас в библиотеке. Но это все мелочи. Сейчас надо найти ту комнатку, в который мы пили чай.
Да, блин. Голова дырявая. Надо было хоть тортик купить. Неудобно получилось. В гости и без тортика. Надеюсь, не подумает, что просто пожрать приехал.
А вот и дверка. А за дверкой принцесса.
– Добрый день Ваше высочество. – Постучавшись, вхожу. Вообще я заметил большую схожесть наших миров. Люди тоже стучаться, и сразу входят, не дожидаясь ответа.
– А в письмах ты был не так привержен протоколам. – Кинув удивлённый взгляд, принцесса вернулась к наполнению чашечки чаем.
– Мне писала Санрайз, а приехал я к принцессе Селестии. – Ну в самом деле, может здесь прислуга, или ещё кто. И тут я такой красивый, привет Селестия, как житуха? Хотя стоит отметить, мимика её стала богаче. Чего стоит хотя бы эта едва заметная улыбочка от моей реплики. Похоже, разговор получиться.
Обратно я ехал с явным опозданием. Посиделки удались. И если я, наконец, отвёл душу, пообщавшись с кем-то сравнимым со мной по психологическому возрасту. Так и она, похоже, получала искреннее удовольствие от разговора без масок. На что явно намекало обилие подколок. Сначала лёгких, едва заметных, но вскоре весьма осмелевших.
Хорошо посидели. И тортик был вкусный. И чай тоже ничего. Да и сама Селестия без своих масок очень даже. Надо будет повторить. А в том, что такое предложение поступит, я уверен на все сто. Уж больше она выглядела довольной, что система и подтвердила. Наверное, она также когда-то сидела с сестрой, косвенные упоминания о которой можно найти в книгах. Но больше ничего не известно, кем она была, куда исчезла. Не мне задавать этот вопрос, и уж точно не сейчас.
Знаете как я был рад получив письмецо с маленьким золотым билетиком внутри? Это было одним из главных событий в жизни страны, грандиозный бал в Кантерлоте. А как человек, что ни разу не был на подобном мероприятии, я с радостью согласился приехать, когда Селестия предложила. Так ещё и выделила комнату во дворце, чтобы не пришлось искать гостиницу. Так что сейчас под перестук колёс я несусь навстречу самой крупной вечеринке Эквестрии.
Хорошо когда у тебя в друзьях числиться самый большой карапуз в песочнице. Но билет, это, конечно, так, приятный бонус. Все же больше я её ценил за возможность посидеть в хорошей компании, и, похоже, так думал не только я. Вернее был уверен в этом.
И если во время обмена письмами наши взаимоотношения можно было охарактеризовать как приятельские, то теперь уже смело можно было назвать доверительными. Не многие видели Селестию в халатике до колен и мягких тапочках. И факт того что она позволила мне это увидеть приятно грел душу. Но всего я ей поведать не мог, уверен, что и она поступала так же. У каждого должен быть маленький уголок уединения, со своими маленькими скелетонами.
Но вернёмся к балу, на котором собрались сливки общества. На центральной лестнице, при параде стояла сама Селестия, лично встречавшая гостей. Длинное белое платье, густо расшитое золотой нитью, блеск драгоценных камней в украшениях. Приветливая улыбка, доброжелательная мордочка. Типичная маска. Но тут не мне придираться, мероприятие-то официальное, светское.
Поднимаюсь по лестнице, приветствую, как полагается, и ухожу в зал. Наверно я единственный что, поленившись тащить смену, приехал в костюме. Усмехнувшись, иду рассматривать зал, кушать закуски и может даже завести интересные знакомства. Раз выпал шанс, и тут я задержусь, надо обустраиваться. Просить о теплом местечке Селестию я не собираюсь, не инвалид чай, и котелок варит. А потому, бокал в руку и идём к вон той группке рогатых. Будем заводить знакомства.
Сияние лей-линий под костюмом, печать на ладони что переливается недобрым голубым свечением. Хлопок. И в глубине Кантерлотского сада становиться на одну статую меньше. – Рог вам в жопу. – Надо ли говорить, что внедрение в высшее общество потерпело фиаско? Эти уроды, не видя презренной кости на голове начинают вести себя очень покровительственно, особенно если ты молод. Ладно рогатые, но там так поступали все. Потому что если ты не с рогатым, или не в обществе кого-то известного, ты не больше чем прислуга. Теперь я очень понимаю тех, кто устраивал революции. Но топить в крови мир, ради того чтобы увидеть их морды объятые страхом. Селестия обидеться.
Посмотрев на кучу крупного щебня, что осталась от известняковой статуи, я побрёл обратно, точнее, в свою комнату. Бал уже кончался и гости расходились, так что и мне пора. Надеюсь Селестия не обидеться из-за статуи, но лучше так чем впаять тому принцу. Интересно, он правда ей племянник, или так, номинальный.
– Смотрю, тебе понравился бал, – на подходе к своей комнате меня перехватила Селестия. Уже было хотел расписать как сильно, но посмотрев на её мордочку, увидел только выражение тоски и усталости. Не я один походу сегодня грёб удовольствие лопатами.
Её ладошка аккуратно сжала мою руку, и мы пошли, судя по направлению, к ней. Пускай я и был зол, и самое моё заветное желание было поспать, все же не стал сопротивляться. Похоже ей сейчас хуже чем мне. А друзья должны помогать.
Путь не занял много времени. Пара минут и мы уже входим в широкие двери со стилизованным солнцем. Стоило дверям захлопнуться, как я недолго думая плюхнулся в мягкое кресло недалеко от широкого камина. Но потом, глядя как Селестия скидывает с себя украшения и уходит в спальню, подумал, что поторопился и снял пиджак. Рубашку снимать не стал, лишь расстегнув верхние пуговицы. Друзья друзьями, а щеголять топлес в покоях девушки, перебор.
Вскоре вернулась Селестия и буквально рухнула на кресло рядом. Уже не увешанная драгоценностями, дорогое платье сменилось пушистым длинным халатом, и мягкими тапочками в виде зайчиков. Закрыла глаза и просто молча сидела.
Особо не зная, что делать, увидеть её без сил и в таком напряжении я точно не ожидал, решил встать и, обойдя сзади, положил руки на открытые плечи. Селестия вздрогнула, но делать ничего не стала. – Твёрдые как та статуя, – думал я, сжимая ладони.
– Ты как та статуя, что немного пострадала сегодня в саду. – Какая приятная шёрстка, и этот едва уловимый аромат. А она же весь день на ногах, у гостей. Магия.
– Что там со статуей? – Голос был тих, но вполне различим в безмолвии её покоев.
– Я её немножко сломал, – на меня сразу испытующе посмотрели два больших глаза цвета аметиста, – в щебень. – Пожал я плечами и только после этого принцесса отвернулась, вновь предоставив мне свои плечи.
– И кого же ты представил на месте статуи?
– Блюблада. – Интересно обидеться или нет. Не хотелось бы портить из-за него отношения, но и врать плохая дорожка. Забавно, а я же ей и не врал никогда. Открыто, разумеется. И тот случай на экскурсии не в счёт. Все недосказанности, и обтекаемые формулировки. Нехорошо конечно, но не знаю, поймёт ли? Вот и парадокс, раньше не хотел пересекаться, теперь боюсь потерять.
– Ах, его, – тон был настолько пофигистичный, что от сердца сразу отлегло, – удивлена как ты ему на месте в морду не дал. Упустила я что-то в его воспитании.
– Не хотел тебе праздник портить, – плечи вздрогнули от её лёгкого смешка. Нет так дело не пойдёт, она все как струна. Наклоняюсь вперёд, так что моя мордочка оказывает перед ней, правда вверх ногами. – Может универсального расслабитиля? Ты вся как струна. Тут не руками, кувалдой работать надо.
– Может ты и прав. – Повинуясь, зову магии из шкафчика в углу вылетает пузатая бутылка. За ней, также неспешно проследовал бокал.
– А мне? – Уже устроившись в соседнем кресле, я с возмущением смотрел на хозяйку дома.
– Спаивать несовершеннолетних не в моих правилах и запрещено законом. – Нравоучительно отозвалась Селестия, откупоривания бутыль. – Но тебе могу налить виноградного сока. – Графин с обозначенным соком подлетел к маленькому столику между креслами и, дождавшись бокала, опустился на него.
– Как хорошо, что на приёме ты была не рядом со мной. – Едко прокомментировал я, игнорируя осуждающий взгляд Селестии.
– Всё равно, не заставляй меня поступаться собственными принципами. – А я и не заставляю, просто дождусь момента и сам себе налью. Мои нервы тоже не железные, и расслабиться ой как хотят.
Задуманное удалось на середине второй бутыли, когда Селестия отбежала по делам. И вот уже мы переползли на большой ворсистый ковёр и обсуждаем всякую муть. Видно, что после второй напряжение пошло на нет. Ну а поскольку и я заполучил себе бокальчик, все отлично. Никто не обижен.
– И все же алкоголь не лучший способ расслабиться. – Довольно заявила Селестия, обняв пухлую подушку. – Был при дворе минотавр, лет шестьсот назад. Ох, какой он делал массаж. Я просто плавилась как масло под его руками. – Мечтательно закатив глаза, она улыбнулась каким-то своим воспоминаниям.
– Только ли от массажа? – Вот что делает второй свистнутый бокал вина, креплёное, выдержанное. Да и не пил я ой как давно. Те пара бокалов на балу не в счёт. Там было вообще ни о чём.
– Не надо грязных домыслов. – Под возмущённый протест в лицо прилетела та самая подушка. – Он был просто мастером своего дела. Не чета теперешним.
– Пф. – А вот тут взыграла гордость, то ли от вина, то ли от зависти. – Я могу не хуже. – Принцесса была красива, даже очень красива. Изящное стройное тело, аккуратная мордочка, мягкие крылья. Она недаром считалась эталоном красоты в мире моды, и в этом пункте я был с ними согласен.
– М. В ком-то проснулась мужская гордость? – Блин. Даже под шафе она чувствует собеседника. А может просто богатый опыт. И это ехидство, вдобавок ко всему.
– Тю. Скажешь тоже. – Так мне и поверили. О чём говорили сияющие чертинки в глазах и хитрая улыбка. Не говоря ни слова, она встала и тихо ушла в свою комнату. Ну а я подлил себе вина.
– Сильвер, подойди-ка сюда. – В ожидании чего угодно от развеселившейся принцессы, я пошёл на голос. И увидел самое вероятное, что могло выйти из нашего разговора. А именно Селестию, что расположилась на своей не маленькой кровати. Халата на ней уже не было, а сама она лежала животом вниз, раскинув большие белые крылья. Все ниже спины, включая хвост, были накрыты одеялом. – На тумбочке справа масло для шёрстки, – правое крыло чуть дёрнулось, как будто показывая на тумбочку. – Не массажное, конечно, но тоже хорошее.
Подойдя к тумбочке, и поставив бокал, я посмотрел на масло. Обычный флакончик, коих в магазинах полно. – Давай, доказывай, мастер.
– Вызов принят, – хмельной дух гулял по телу. Мне было весело. Принцессе тоже.
Как только первые капли масла коснулись шёрстки, принцесса вздрогнула. А я не спешил, аккуратными движениями размазывая масло по спине, шее, плечам. После стал разминать эти самые плечи, постепенно усиливая нажим. Хорошо, что уделял внимание своему физическому состоянию, а то бы долго так не протянул. А впереди же ещё спина, да и крылья надо, наверно. Надо было какой массажный справочник изучить, но кто же знал что такое произойдёт? Придётся жульничать. Пускай массажной литературы и не было, зато была анатомическая.
Вот тут посильнее, здесь давить не следует. Как только система накидала план, дело пошло лучше. Наградой мне были довольные стоны, означающие, что я делаю все правильно. Было не слишком то и удобно, все же огромная кровать не массажный стол. Пришлось сидеть сбоку, подобрав под себя ноги. Отчего те стали потихоньку затекать. Но осталось немного, пройдусь по крыльям, и выясним результат у жюри.
Ладони плавно переходят со спины на кромку крыла, пальцами аккуратно разминаю имеющиеся там мышцы. Под аккомпанемент все тех же стонов перехожу ко второму крылу. А ведь подумать только, услышит кто, подумает, что мы с ней пошлым занимаемся. Хотя по звукам у меня хорошо получается.
Оба крыла с тихим шелестом перьев сложились за спиной. Но прежде чем я успел поинтересоваться своими успехами, Селестия привстала и повернулась ко мне. И, похоже, что её не очень-то волновало полное отсутствие на себе одежды. А что её не было совсем я смог заметить, когда одеяло, что прикрывало её, слегка съехало. Трёхцветный хвост метнулся в сторону, хлестнув кровать.
– Она знала, что этим кончиться? – Задался я закономерным вопросом. Ну, судя по всему, да. Тогда к чему эти разговоры о принципах? Хотя сомневаюсь, что не заметила резко убывающего в бутылке вина, каждый раз, когда возвращалась.
А между тем тонкая белая ручка, что взяла меня сзади за шею начала настойчиво требовать наклониться вперёд, ближе к этой прекрасной мордочке. Стоит ли? Да что за дебильный вопрос?
Наши губы слегка соприкасаются, обозначая лёгкий поцелуй. Сознание тонет в её глазах, таких больших, цвета аметиста. Божественное создание. Следующий поцелуй был более настойчивым, за ним ещё один. Вспышка рога, и одежда улетает прочь. – Интересное заклинание, потом спрошу. – И вот уже я чувствую, как её белая шёрстка слегка щекочет мне грудь. Она откидывается назад, закрыв глаза, предоставляя действовать мне. Обвожу взглядом обнажённую белую фигурку подо мной. Этот момент останется со мной навсегда.
В час перед рассветом меня разбудил короткий девичий вскрик.
– Ты чего, – сонно интересуюсь приоткрыв один глаз? Селестия не верящее смотрит на меня сидя на кровати и прикрываясь одеялом. Все же не стоило. Главное чтоб теперь не сглупила.
– Мы с тобой… Это неправильно… Нехорошо. – Ну вот приехали. Как будто чем плохим занимались. Не думает же она, что я буду орать об принцессе-педофилке на всех перекрёстках. Глупо.
– Всё было так плохо? – Строю расстроенную мордочку и сажусь на постель.
– Да нет, – она сбивается с мысли. Именно то, что я и хотел. – Всё было даже очень… Да нет же! Прекрати это делать! – Сорвалось. И если ночью было хорошо, то теперь будет не очень хорошо. Надо делать, чтобы опять было хорошо. – Ты знаешь, о чём я!
– Знаю. – Вздох вырывается изо рта. – И ты сейчас себя накручиваешь.
– Я не накручиваю себя! – Ага, говори тем, кто тебя не знает. – Я совершила преступление, нарушила свои же законы!
– Пойдёшь к народу, посыпая голову пеплом? – Скептически интересуюсь у кобылы. Руку, что положил ей на плечо, она сбрасывает. Недооценил я силу барьеров в тебе Селестия, хотя пара бутылок вина хорошо так их подточила.
– Тогда давай заявим, что я тебя изнасиловал. – Падаю обратно на подушку под удивлённый взгляд. – А что, напоил, усыпил бдительность разговорами, расслабил тело массажем и коварно воспользовался. Ух, аж самого цепляет от такого злодейского плана. – Она уже хотела что-то возразить, но вовремя подоспел рассвет. – Солнце подними.
Селестия прислушалась к себе, и, кивнув, хотела встать. – Отвернись. – Устало глянув на пунцовую мордочку, я накрыл голову подушкой. Той самой, на которой спала Селестия, той, что ещё хранила её тепло и запах. Что впрочем, не мешало мне подглядывать.
Селестия встала, и быстро накинув на себя халатик, пошла к окну. Рог объяло свечение и, расправив белоснежные крылья, она приподнялась над полом. Великолепное зрелище. Лучи восходящего солнца подсвечивали халат, от чего казалась, что вокруг обнажённого тела Селестии разгорался солнечный ареол. И этот момент я бережно сохраню в глубинах памяти. Хорошо бы чтобы он не стал последним.
Едва коснувшись пола она повернулась к кровати. – Подсматривал.
– Подсматривал. – Убрав подушку, отозвался я. Смысла врать не было.
– Тебе же даже ничуть не стыдно. – И опять утверждение, а не вопрос. Не нравиться мне куда она ведёт.
– Селестия. – Я снова сел смотря как можно увереннее на кобылу. – Мне нечего стыдиться, и тебе нечего стыдиться. Ты этого хотела? – Мордочка вновь приобрела розоватый оттенок. – Можешь не отвечать. Или ты, как и та толпа на Гале решила судить по внешней оболочке? Напомнить почему ты проявила интерес в двенадцатилетнему сопляку?
Тишина. И взгляд в пол. Стыдишься Селестия. И стыдишься лишь ты. Не думаю, что много нашлось бы осуждающих тебя. Но ты сама себе мерило, причём абсолютное. И тут уж я не властен.
– Можешь оставить меня, – робкий, скорей подходящей школьнице голос прозвучал в спальне. – Мне надо подумать.
Ну подумай. Молча встав и упаковав себя во вчерашние шмотки, я пошёл к выходу, мимо Селестии, что так и не нашла в себе силы посмотреть мне в глаза.
– Глупостей только не делай. Ты в стране одна. – С этим напутствием я покинул апартаменты, а затем и саму столицу.
Тяжело терять друга. Ещё тяжелее если этот друг один. Прошла неделя, за ней ещё одна, ни письма, ни весточки. На третьей неделе, устав жить в неопределённости поехал в столицу, взглянуть в светлы очи сиятельной принцессе.
Но у принцессы приём, извольте подождать. Ну а после приёма очень важный гость. И под вечер стражник говорит, цитирую: «Принцесса очень извиняется, но сегодня принять вас не сможет».
Переведу с официального на понятный. – Ты напоминаешь мне о произошедшем. Не показывайся.
Ну и нахрен, все нахрен. Если тебе в лицо мне не хватает смелости это сказать! Пускай эта твоя ученица теперь тебе мозги вправляет. Если осмелиться, конечно, в чём я сомневаюсь. Эти глазки, полные восхищения и немого обожания. Не сомневаюсь, что в душе она стремится быть «идеальной» как Селестия.
Ладно, может я и несправедлив к этой фиолетовой девчушке. В конце концов этот мир вырос на поклонении Селестии как богине. Чего ещё можно ожидать от девочки-подростка, которую взяла под крыло богиня?
Вот такие невесёлые мысли вёз я с собой, возвращаясь в приют. А на душе было паршиво-паршиво.
На следующий день было письмо с извинениями, сожалениями и прочей лабудой. Она снова нацепила маску. По строчкам это было видно. Не было в них души, только смысл. Что я мог ответить на эти строки? Да ничего. И, по-моему, она прекрасно это знала. Я не ответил, закрыв эту главу своей жизни.
Уйти с головой в книги. Лучшее что смог придумать. Срезав даже те крохи общения с одноклассниками что были. Не только они, но и директор, и учительница быстро связали мою поездку на Галу и теперешнее состояние. И если одноклассники пытались просто разузнать что и как, строя при этом настолько невероятные догадки, что хоть роман пиши. То директор хотел помочь, хотя бы советом.
Вот только помощь мне не нужна, не маленький. А потому выдав только ситуацию с рогатыми на самом Гала я от всех отгородился. Не доросли ещё в душу лезть.
И вот тут уже во всю силу развернулся человеческий разум. Если раньше я все это читал, изучал, экспериментировал, потому что было интересно, то теперь я заполнял ими пустой уголок души.
К шестнадцатому дню рождения немного отпустило, но к этому сроку в недрах моей черепушки хранился объем информации сопоставимый с той самой библиотекой, в которой я заседал. Но это были не просто заученные данные, это был их анализ. Скажем, путём сопоставления удалось понять, что сестра Селестии и некая Найтмер Мун одна и та же мордочка. Что её сестра подняла восстание и теперь является чем-то вроде страшилки. Хотя неясно, каким боком тут легенда о её возвращении, кстати, через полтора года. Эта страшилка, или она действительно жива и явиться? Фиг знает этих аликорнов с их магией.
Коль явится, чую, эпичный замес начнётся. А если нет, тем лучше.
Но собственно мне скоро шестнадцать, а значит, что я могу свалить куда подальше из приюта, чтобы жить и работать. К сожалению, только с разрешения родителей, к счастью по закону мне их заменяет директор, а с ним все уже оговорено. Поскольку проблем я не доставлял, учился прилежно и все такое, выпрут меня с превеликим удовольствием. Всё-таки личность я специфическая, по их меркам, конечно.
Стартовым капиталом я также обеспечен. За годы подработок насобирал. Пускай это и немного, если сравнивать с нормальной работой, но все же не ноль.
Местом начала «взрослой» жизни был выбран Понивиль. Мелкий городок спутник Кантерлота, по большей части аграрной направленности. Но это неважно. Во-первых, там есть библиотека, и рабочее место в ней. Хотя зарплата просто аховая, как выразилась мэр, поскольку заведение не пользуется популярностью. Ещё бы пользовалось, население восемьдесят процентов земные. Но образовательная программа требует наличия подобного заведения. И в этом заведении можно жить, и даже выкупить. Буду косить под эльфа и жить в дереве.
Во-вторых, это развалины замка, того самого где была эпичная битва двух сестёр. По крайней мере, перекрёстный анализ показывает, что вероятность этого большая. А древний замок, это всегда что-нибудь интересное. Буду в выходные изучать историческое место.
– Б-р-р-р. Как неудачно память подсунула картинку прошлого изучения древнего памятника.
Думаю немаловажно то, что Кантерлот будет рядом. В душе я надеюсь, что Селестию отпустит рано или поздно. Надеюсь, до моей смерти. А то обидно как-то. Но сказать ей мой истинный возраст было страшно, а теперь чем дальше, тем страшнее. Она же себя корит.