В перекрестье
Глава 5: Знакомьтесь, Гвардия
В эфире программа "Невероятно, но факт", и сегодня наш выпуск посвящен новой главе фанфика "В перекрестье". Что за бред, засмеетесь вы, все знают, что это невозможно! Ну да, лето и начало осени выдалось напряженным, я закончил школу и поступал в университет, так что должен был отдавать все свое свободное время тому, чтобы сдать вступительные. Я надеюсь, вы будете кидать в меня тапки и гнилые помидоры не слишком сильно, потому что синяки под глазами мешают видеть экран, ха-ха! Приятного чтения, господа!
Следующие пару дней я слонялся по дому, изнывая от безделья и мешаясь под ногами у всех и каждого. Я был не в восторге от этого, а Эпплджек не была и подавно, но все же она наказала мне не высовываться дальше заднего двора. Сама она после долгого разговора с Эпплблум собрала седельные сумки, напялила свою лихую шляпу и отправилась куда-то вместе со своей сестрой, предупредив, что ее может не быть сутки или двое. Судя по несколько равнодушной реакции остальных обитателей дома, она совершала такие вылазки довольно часто для пони, объявление о награде за голову которой висело на каждом третьем столбе в округе. Так что, предоставленный самому себе, я решил получше ознакомиться с бытом и вообще со всеми аспектами жизни этого мира.
Эппл Фриттер, приятная желтая кобылка с неряшливыми зелеными косичками, судя по всему, прониклась ко мне симпатией и взяла на себя роль эдакого гида, принявшись охотно отвечать на мои вопросы. Помимо прочего, она объяснила, почему у каждого пони на крупе были нарисованы «картинки», как я их назвал, вызвав ее смех.
— Это называется метка! Она появляется на боку жеребенка или кобылки, когда те открывают в себе некий талант, который отличает их от остальных.
— То есть, — я вытянул шею, чтобы посмотреть на ее знак, — готовить выпечку – твой талант, отличающий тебя от остальных?
— Почти, — весело поправила меня Фриттер. – Мой талант – готовить выпечку лучше, чем кто бы то ни было во всех окрестных землях!
Я хмыкнул. Так действительно звучало куда лучше.
— А вон, видишь Свити Белл? – Пони показала копытом в сторону единорожки, левитировавшей лейку над фикусом (или это была герань-переросток? Я не силен в биологии). – У нее метка в виде колокольчика, потому что она со своим звенящим голоском любой певице сто очков вперед даст!
— В таком случае, почему она торчит здесь? – Спросил я достаточно тихо, чтобы Свити меня не услышала. – Могла бы стать известной.
— Могла бы, — помрачнев, подтвердила Эппл Фриттер. – Если бы не была родной сестрой одной из той шестерки, включавшей Эпплджек.
— Оу…
— Вот то-то и оно. Да еще Архитеон взял под стражу почти всех единорогов в городке, чтоб, значит, бунт было сложнее устроить. Так что мы бережем ее как зеницу ока, прячем.
— А разве просто запереть единорога имеет смысл? – скептически поинтересовался я. – У них же вроде магия есть, решетками их не удержишь.
— Я сама не шибко много в этом смыслю, — махнула копытом поняша, – но у архитеоновских засранцев наверняка есть какие-нибудь блокирующие магию штуковины. Или заклятья, для пущей иронии.
Потом она долго вспоминала, сколько же лет семья Эпплджек растит на этой земле яблони. Когда я говорю «долго», я имею в виду очень долго, потому что для этого она принялась перечислять всех когда-либо живших родственников оранжевой ковбойши, а тех было не один и не два… десятка. Когда Фриттер добралась до седьмого колена, я не выдержал и поспешил перевести разговор в более нейтральное русло.
Зато меня изрядно повеселила уверенность пони в том, что солнце и Луну по небу двигают их принцессы. Вы можете себе это представить? Лично я – нет. Я хотел было спросить, они двигают планету вокруг небесных светил или те вокруг планеты, но потом решил, что меня просто не поймут… И, кстати, я сказал «Луна» не по привычке. Здешний спутник действительно так называется. Меня вообще поразила схожесть человеческих и местных названий, а когда я услыхал про города Мэйнхеттен и Лас-Пегас… ну вы поняли.
Также за четыре дня моего пребывания на Яблочных Акрах я успел привыкнуть к тому, что ввиду отсутствия рук земные пони – так здесь называли ту расу пони, что не была обременена рогом или крыльями – вынуждены были большинство действий производить с помощью рта, начиная от написания текста и заканчивая перетаскиванием связок дров. Теперь, когда мне на глаза попадался кто-нибудь из обитателей дома, несущий десятилитровое ведро воды, зажав ручку в зубах, мне уже не хотелось плакать, прикрывая рот рукой, но десны все равно покалывало.
На пятый день в послеобеденное время я сидел на диване в гостиной и развлекал себя игрой с Вайноной. Помимо меня в гостиной были еще двое, не считая собаки: Биг Макинтош и Делишес, которые увлеченно резались в карты. Сразу отвечу «да» на оба ваших очевидных вопроса: да, здесь играют в такие же, как у нас, игры (небольшие различия присутствуют только в игровых наборах и правилах) и да, они держали карты копытами (против последнего мой мозг отчаянно протестовал, пока не понял, что нужно смириться с тем, чего не можешь изменить). Биг Мак был прирожденным игроком в покер — его невозмутимое благодушное выражение обеспечивало ему идеальный покерфейс, который он мог выдерживать часами.
Идиллию прервал тройной стук, донесшийся от люка погреба. Пони, дернув ушами, обернулись и вместе со мной напряженно уставились на источник звука. Глянув на Макинтоша и получив в ответ короткий кивок, я подошел к люку и занял позицию с той стороны, где у крышки были петли. Мак встал сбоку, а Делишес прильнул ухом к дверце и спросил:
— Эпплджек?
— Да, — односложно ответили с той стороны. Голос принадлежал Эпплджек и прямо-таки источал усталость, мне самому спать захотелось.
Биг Мак изготовился пустить в ход свои задние копыта на тот случай, если в дом стучался самозванец, а я ухватился за вкрученное в крышку люка кольцо и откинул ее. Наружу выползла – буквально – Эпплджек и, не сходя с места, плюхнулась прямо на пол, тяжело дыша. Выглядела она очень растрепанной и совершенно вымотанной.
— Что с тобой? – охнул Делишес. – И где Эпплблум?
В ответ рыжая ковбойша вяло помахала копытом, с трудом сглотнула и пропыхтела:
— Не... Ничего... Долго бежала... А Эпплблум... осталась в лагере...
— «Долго» — это сколько? – Спросил я, приподняв брови.
— Двое суток...
Делишес подскакал к лестнице на второй этаж и заорал:
— Сви-ити-и!!! Вниз, быстро!
А я, подумав, набрал воды в огромную деревянную кружку размером с кувшин и поставил на пол перед Эпплджек. Та разлепила опущенные веки, узрела кружку и вцепилась в нее, как в свою последнюю надежду, после чего в один глоток опрокинула ее в себя и перекатилась на спину.
— Хорошо-о-о...
Пока я хихикал над тем, как забавно она выглядела, лежа на спине, сверху принеслась перепуганная Свити Белл и стала ошалело оглядывать комнату.
— Что? У нас пожар? Где горит? – Потом заметила развалившуюся на полу Эпплджек. – Ох!
Следующие полчаса прошли в причитаниях единорожки по поводу того, что ЭйДжей могла загнать свое сердце, и потчевании той всевозможными настойками, от каждой из которых оранжевая пони безуспешно пыталась отказаться, утверждая, что ей просто надо чуть-чуть полежать. Биг Мак все с тем же невозмутимым безмолвием наблюдал за их перепалкой, Делишес принялся готовить ужин, а я... я вспоминал суточные тренировочные марш-броски и думал, что вместо «чуть-чуть» я бы на месте Эпплджек валялся две недели. Она либо на редкость выносливая, либо не знает, какой болью в ногах придется расплачиваться за двухдневный галоп.
— Если ты не против, я спрошу: что же все-таки заставило тебя проделать такой... променад?
— Дрейк, не трогай ее, ей нужен отдых... – начала было Свити, но Эпплджек, наконец справившаяся со своим дыханием, мягко сказала:
— Ничего, подруга. Говорить-то я в состоянии.
Свити открыла рот, чтобы возразить, но потом отошла в сторонку и села, надувшись от того, что ее заботой пренебрегают.
— Ну и ладно.
Я едва заметно усмехнулся и снова повернулся к лежащей на диванчике ЭйДжей.
— Итак?
— Что значит, «тебя увидели»?! – возопил Голд Делишес, забыв про свои кулинарные изыски и выпучив глаза на кузину. – Ты издеваешься? Ты хоть понимаешь, какое значение имеешь для всех нас? А если бы тебя схватили?!
— Ну не схватили же, — ворчливо возразила Эпплджек, отводя глаза.
— Да какого сена ты вообще высунулась? Лесной маршрут у тебя уже двадцать раз проверенный, тебя там никто бы не заметил! Так нет же, взяла и высунулась на дорогу!..
— Я не могла иначе, — огрызнулась кобыла, снова сделав взгляд стальным и вперив его в Делишеса. – Там компания архитеоновских гвардейцев остановила караванщика. Издевались над ним, отбирали его товары и домогались до его дочери...
— И что?! – Делишес встал на дыбы от избытка чувств. – И если бы тебя там и убили, это стоило бы того?
Эпплджек вспыхнула, соскочила с дивана и, подлетев к Делишесу, ткнула его копытом в грудь. Глаза ее пылали гневом.
— Заруби себе на носу: если я вижу, как эти ублюдки причиняют кому-то вред, я принимаю меры, и меня не лягает, какие для меня могут быть из-за этого последствия! Я неделями просиживаю круп без дела вместо того, чтобы помогать пони, а меня тем временем называют «последней надеждой» и «предводительницей повстанцев»! – Делишес попятился, прижав уши к голове, но Джеки не собиралась его просто так отпускать, продолжая тыкать в ребра. – Я не желаю слышать в свой адрес слова вроде «это опасно», «тебе нельзя рисковать» и тому подобное! Я буду поступать так, как считаю правильным, понятно тебе? Да, я вышла на дорогу и показалась им, чтобы отвлечь от бедолаги-торговца, и я бы снова это сделала, если бы мне дали выбирать!
— Эпплджек, пожалуйста... – пискнула испуганная ее вспышкой Свити Белл. Та удивленно оглянулась на единорожку. Ее запал быстро угас. Вместе с ним угасли и ее последние силы, перенапряженные ноги подкосились, и она бы тюкнулась носом в ковер, если бы я в зрелищном прыжке не успел подхватить ее на руки, аккуратно уложив обратно на софу. Впрочем, за невозможностью и дальше ставить Делишесу синяки на груди, ЭйДжей продолжила сверлить его взглядом.
— Я понимаю, — наконец тихо произнес он. – Прости меня. Это было довольно эгоистично с моей стороны, пытаться сохранить тебя для семьи, вместо того, чтобы дать тебе погибнуть в очередном милосердном порыве.
— Голд! – пораженно воскликнула Эпплджек, но жеребец уже вышел на улицу, стукнув дверью. Свити Белл застыла в шоке. Гробовую тишину нарушил Биг Макинтош:
— Он вернется. А пока нам нужно приготовиться.
— К чему? – спросил я.
— Они видели Эпплджек. Они снова придут сюда, чтобы проверить, не вернулась ли она домой. И это произойдет очень скоро.
Первая половина следующего дня прошла в напряженной обстановке. Обитатели дома занимались своими обычными делами, но то и дело вздрагивали и замирали, направив уши в сторону входной двери. Эпплджек, расстроенная словами Делишеса накануне, нервно рысила по всему первому этажу, предлагая всем поочередно помочь с чем-нибудь... Ну, как рысила. Ковыляла, скорее. Все в как можно более мягкой форме отвечали ей отказом, аргументируя его тем, что она должна бы лежать в постели. Я понимал ее душевные терзания, но помочь ей ничем не мог, потому что, когда дело доходило до утешений, весь мой словарный запас сокращался до «ну, ты это, не переживай». Поэтому я просто в гордом одиночестве и молчании сидел за кухонным столом и нервно теребил в руках магазин от МП-7, выщелкивая из него патроны и вставляя обратно, а сам пистолет-пулемет лежал передо мной на столе. Впрочем, если бы что-то произошло, я был готов мгновенно зарядить оружие. Делишес, кстати, делал вид, будто вчерашней перепалки не было, но ЭйДжей к нему подходить не решалась...
Эппл Фриттер как раз нарезала ломтями свежеиспеченный хлеб к обеду, когда в парадную дверь грубо постучали.
Я тут же вскочил, схватил ПП, плавным движением загнал в него магазин и щелкнул предохранителем, наведя на вход в дом. Все, кто на тот момент был рядом, а именно: Эппл Фриттер, Брейберн и Голд Делишес, испуганно воззрились на дверь, а Эпплджек изогнула спину, как рассерженная кошка.
Брейберн тихонько подошел к одному из двух маленьких окошечек, что были по бокам от входа, и, отодвинув занавеску на том, выглянул наружу.
— Гвардейцы. – Он опустил занавеску обратно и посмотрел на свою рыжую кузину: — ЭйДжей, тебе лучше спрятаться. Дрейк, тебе, в общем-то, тоже. Они могут счесть тебя... достаточно интересным, чтобы попытаться забрать с собой.
Я кивнул, спрятал МП-7 в кобуру и быстро пошел к лестнице, поманив за собой Эпплджек. Сзади снова постучали в дверь, куда настойчивее, а приглушенный голос властно крикнул:
— Откройте, именем Властителя!
Эпплджек тихо зарычала, но шагу не сбавила, поспевая за мной на плохо гнущихся ногах. Мы поднялись на третий этаж. ЭйДжей я оставил стоять у входа в башенку, показав прижатый к губам палец, а сам проскользнул в свою комнату. Очень осторожно, чтобы чего не лязгнуло, я взял «Барретт» со столика, на цыпочках вернулся к ожидавшей меня ковбойше и мы полезли вверх по узкой лесенке.
— Дрейк, что ты собираешься делать? – В тревоге прошептала Эпплджек, глядя на грозный профиль винтовки, что я держал в руке.
— Наблюдать.
Выбравшись из люка, я сразу подошел к оконному проему с той стороны башенки, которая совпадала с парадной дверью дома. Попытался было увидеть саму дверь, но ее от взгляда благополучно скрывали два метра покатой крыши, заодно делая невидимым где-то шестиметровую зону перед стеной. Ну и ладно, это несущественно... Я взял «Барретт» наизготовку и прильнул к прицелу, ища взглядом главные ворота территории Акров. Там стояло двое жеребцов мрачной красно-черной расцветки во внушительной железной броне, внимательно оглядываясь по сторонам. Я повел стволом вправо вдоль ограды, и через метров пятьдесят заметил еще одного караульного. Дальше забор заслоняли деревья, но я был уверен, что часовых выставили вокруг всей границы владений Эпплов. Проверка на вшивость пройдена.
Опуская винтовку, я краем глаза уловил движение во дворе под собой и, высунув наружу голову, поглядел вниз. Всех, кто был в доме, выгнали наружу и собрали в кучку – видимо, чтобы не мешались под ногами во время осмотра дома. Всех, кроме Свити Белл. Интересно, где спряталась белая единорожка?
— Ну, и что ты увидел? – шепотом поинтересовалась Эпплджек, не решавшаяся высунуться наружу.
— То, чего ожидал, но надеялся все-таки не увидеть... Эти ребята не халтурят, поставили часовых через каждые несколько десятков метров. Если бы ты попыталась сбежать в лес или в деревню, один из них тебя точно заметил бы.
— Черт, такого раньше не бывало! Неужели меня все-таки заметили, когда я уже подходила к дому?
— Тсс! – Прошипел я, уловив какой-то звук изнутри дома. – Слышишь?
ЭйДжей навострила ушки и тоже прислушалась.
— Ага... Кажись, поднимаются на третий этаж, лестница скрипит... Что мы будем делать, если они полезут сюда?
Я не ответил, лишь повесил винтовку на спину и вытащил нож из кармашка на портупее, которую нацепил утром в приступе паранойи. Чертовски не люблю пускать его в ход, но иногда бесшумность важнее моральных принципов – если я выстрелю, сюда сбежится вся их орава, а это мне совсем не нужно. Припав на одно колено, я наклонился к люку и напряг слух.
Звук шагов и скрипящих половиц неторопливо приближался к лестнице в башенку. Пару раз скрипнули двери спален, когда проверяющие заходили в них. Я с облегчением подумал, что очень кстати прихватил «Барретт», иначе его бы точно прикарманили, а это чревато – во-первых, я остался бы без своего главного козыря, а во-вторых, если бы гвардейские умельцы поняли принцип его работы, обычным пони пришлось бы несладко. Совсем-совсем несладко. Единороги единорогами, а дайте, допустим, пегасу снайперскую винтовку, переделанную под копыта, и... ну вы поняли.
Шаги остановились перед входом в башенку, и до нас с Эпплджек донесся голос гвардейца:
— Как думаешь, могла она спрятаться наверху?
— Какой смысл? – проворчал его напарник. – Тогда она сама себя загнала бы в ловушку. Учитывая наши «успехи» в ее поимке, она себе такого никогда не позволяет.
— Угу, ты прав... Подвал проверили?
— Да. Никого. Часовые тоже ничего не видели.
— Вот дерьмо. Я уже устал получать втыки от сержанта. Пусть сам сутки по Вечнодикому лесу побегает, а потом винит нас в том, что мы упустили беглянку!
— Следи за словами. Властитель все слышит. А теперь пойдем отсюда. – Послышались шаги, удалявшиеся в сторону лестницы на второй этаж, и все стихло.
Мы с Эпплджек переглянулись и одновременно прыснули со смеху. Я, расслабившись, сунул нож обратно в ножны. Вот это пронесло! А ведь загляни один из них в башню просто для проформы, началась бы такая кутерьма... Я мог бы убить этих двоих без звука, но потом на общей перекличке их бы недосчитались и принялись искать, а нашли бы меня и ЭйДжей.
— Вот это повезло! – повторила мои мысли рыжая ковбойша, утерев копытом выступивший на лбу пот. – Эх, обидно. Я надеялась им лица вовнутрь промять копытами.
— Экий облом, — хмыкнул я, вновь выглядывая в оконный проем. Часовые оставляли свои посты и стягивались во двор, выстраиваясь в три ровных колонны по двое. При этом офицер был всего один – единорог в более красивой, блестящей броне и сером плаще с красной полосой. Видимо, пресловутый сержант. Мда, с дисциплиной у них тоже все в порядке. Один из тех гвардейцев, что обшаривали дом, проходя мимо Брейберна, как бы случайно ударил его в плечо своим широким наплечником. Тот, кажется, в сердцах выругался. Гвардеец замер и повернулся к нему.
— Ты что-то сказал? – Громко, со злобной насмешкой в голосе переспросил он. – Прости, я не расслышал.
Брейберн, ничуть не смутившись, тоже повысил голос:
— Агась. Я сказал, что ты грязный мулий сын, недостойный даже своей брони.
Гвардеец молниеносно развернулся и вполсилы лягнул кузена Эпплджек в лицо бронированным копытом. Тот отшатнулся, заливая землю кровью из разбитого носа.
Я выхватил из-за спины «Барретт», наведя винтовку гвардейцу точно промеж глаз, щелкнув предохранителем.
— Что ты творишь?! – панически прошипела Эпплджек. – Ты же нас выдашь!
Обстановку разрядил офицер, подскочивший к своему подчиненному и уже в свою очередь заехавший копытом ему по роже.
— Тебе кто позволял копыта распускать, рядовой?!
— Но...
— Ну? – С каким-то любопытством уставился на него командир. – Ты хочешь что-то возразить? Давай, я с удовольствием выслушаю тебя. А потом дам выслушать тебя Властителю.
Гвардеец попятился.
— В строй, отродье! – Рявкнул на него сержант. Тот поспешил выполнить команду. – Еще раз увижу произвол – заставлю маршировать, пока у вас волосы из хвостов не повыпадают от усталости! Шагом марш, безмозглые верблюды!
И три колонны, слившись в одну, прошли сквозь ворота и вскоре скрылись из виду за листвой яблонь. Я скрипнул зубами и опустил оружие, возвращая предохранитель в крайнее верхнее положение.
Что ж, теперь я точно знал, какую сторону занял бы в споре Эпплджек и Делишеса. И Делишес бы моему решению не обрадовался.