Мейридиана

Вечер трудного дня

Ещё никогда в жизни Хейберт не доходил до такой степени магического истощения. Тратить силы, из которых сложена самая основа волшебной сущности единорога, это всё равно что пробивать себе ноги гвоздями, прямо сквозь плоть и кости. Но, когда он открыл сундук и увидел... Как будто какой-то обезумевший великан затолкал хрупкое тело кобылы в объём, куда с трудом бы поместился десяток другой книг. Будь сундук хоть на полдюйма меньше, то Мейридиана непременно бы сломала шею.

И вот они вдвоём лежат на полу на расстоянии вытянутого копыта друг от друга.

— А-а... М-мэтр... — Тихий стон прервался хлюпающим хрустом очередного вправляющегося сустава. — Ой! Поцелуем тебе точно не отделаться.

— Миледи... — Хейберт приподнял голову и с трудом поймал взглядом лицо кобылицы. Его поле зрения сузилось до маленького пятнышка прямо перед собой, всё остальное расплывалось в мерзком розоватом мареве. — ...боюсь, в таком состоянии я мало на что способен.

— Даже мумия... — хрусть, — …даже бронзовая статуя способны на очень многое, если... — Мейридиана приподнялась на передние ноги. — Если это понадобится кому-то, кого зовут Мейридиана.

Она подползла к Хейберту и провела щекой по его шее. Приобняв ногой за холку, она шепнула ему на ухо:

— Когда-нибудь я тебе обязательно покажу, на что способны бронзовые статуи. Ты удивишься.

Наступал вечер, и рассеивающие кристаллы под потолком лаборатории испускали всё больше рыжих лучей. Хейберт лежал на спине на полу поверх импровизированной подстилки из лабораторной робы и случайно подвернувшихся под копыто кусков ткани. Переплетясь с ним задними ногами, Мейридиана прильнула к его левому боку.

— Мэтр, а вы коварны, — промурлыкала она, передним копытом перебирая шёрстку на груди Хейберта.

— Что вы имеете в виду, миледи?

— До тех пор, пока я не отвечу на вопрос, я не смогу покинуть вас. А ведь я до сих пор даже не знаю, что вы хотели спросить. Уж не тот ли вы колдун, что хочет заточить меня в кольцо? — Она наклонилась и слегка прикусила его ухо. — Есть только один безопасный способ поработить меня — задать вопрос, на который я не смогу ответить. — Приподнявшись на переднюю ногу, она взглянула Хейберту в глаза. — Попытаетесь иначе и никогда не сможете узнать, что хотите. Вы готовы жить с таким проклятием, мэтр?

— Нет-нет, миледи, что вы?

— Так что же вы жаждете узнать?

Хейберт несколько секунд боролся с самим собой, пока, наконец, не выдавил из себя:

— Кто вы?

Мейридиана села рядом, заслонив солнечный луч. Её растрёпанная грива по краям вспыхнула золотистым светом.

— Я Мейридиана — даймон вечерний зари. Я делюсь магической силой и знаниями в обмен на любовь. — Неожиданно серьёзный тон почти заглушил иронию в её голосе.

— Я знаю эту сказку, но, миледи, кто вы на самом деле?

— А вы не допускаете, что сказка может оказаться правдой? — Мейридиана склонилась к Хейберту и запустила копыто в его гриву. — Демон сомнения витает вокруг вашей головы. Вон он скачет с уха на ухо. Знаете что? А давайте прогоним этого мелкого поганца!

Она вскочила на ноги и прорысила в глубь лаборатории. Хейберт сел и, затаив дыхание, наблюдал, как кобылица словно бы просачивается сквозь нагромождения приборов и лабораторной мебели, умудряясь не потревожить даже самые неудачно лежащие предметы.

От недавней боли и истощения не осталось и следа, но и успокоение с уверенностью, что можешь свернуть горы, не наступали, а ведь они были всегдашним итогом свиданий с загадочной кобылицей. Она права — страх и подозрения не дают Хейберту задать тот самый сокровенный вопрос, ради которого он вызвал Мейридиану. По правилам этой странной магической ролевой игры ни ему, ни ей теперь не будет покоя. Чем для неё обернётся выход из роли? Не поступает ли он жестоко и эгоистично?

Мейридиана остановилась возле массивного бронзового штатива, который венчала хрустальная сфера.

— Это то, что надо! — радостно прикрикнула она. — Мэтр, идите сюда скорее!

Хейберт поднялся и побрёл к ментоскопу. На этот раз по пути он даже ничего не опрокинул и не задел. Лёгкая полуулыбка ещё не покидала лица Мейридианы, но её взгляд сосредоточился на огоньках в глубине хрустальной сферы. Хейберт присел рядом.

— Замечательный прибор, мэтр! Вы можете раскрыть свои опасения. — Хейберт кивнул и прикоснулся копытом к хрустальной сфере. — Вы же знаете меры предосторожности? Не нужно лезть глубоко, для начала достаточно самых поверхностных страхов.

Огоньки в сфере пришли в движение. Спустя секунду Хейберт отнял копыто, огоньки продолжили кружиться по своим орбитам. Мейридиана закрыла глаза, и её рог слабо замерцал. Затем она приподнялась, опираясь передними ногами на специальные ручки бронзового штатива, и склонилась над сферой. Мельтешение огоньков пошло на спад, и вскоре они опять заняли свои места, лишь слабо подрагивая под действием течений магического фона.

— Ага… — задумчиво протянула Мейридиана, открыв глаза. — Мэтр, вы знаете, как с помощью этого прибора выявлять ложь, лукавство и недомолвки. — Она положила копыто на сферу.

— Да, миледи. — Хейберт кивнул и заклинанием включил необходимый режим работы ментоскопа. Огоньки вспыхнули, но остались на своих местах.

— Я никогда не была, не есть и не собираюсь быть шпионкой герцога. — Голос Мейридианы звучал чётко, ровно и абсолютно без эмоций.

Несколько волн вспышек прокатилось по огонькам, но все они остались, где были, лишь только некоторые заколебались сильнее. Вскоре прекратилось и это. Хрустальная сфера снова погрузилась в состояние покоя.

— И скажу больше того… — Мейридиана убрала копыто с прибора. — ...это совершенно претит моей природе и несовместимо с моим положением. — В её голос вернулись задорные нотки.

Из коридора послышался лёгкий перестук копыт. Мейридиана осеклась на полуслове и дёрнула ушами в направлении источника шума.

— Мэтр, вы кого-то ждёте?

— Дискордовы подковы, Мунлайт! Она собиралась зайти вечером.

— Ваша юная рабыня?

Хейберт прижал уши, и из его глотки вырвалось что-то среднее между ворчанием и тихим рыком.

— Прошу простить меня, миледи, я совсем забыл, — бросил он на ходу и метнулся к расстеленной на полу робе.

— Не беспокойтесь, мэтр, возможно, это даже к лучшему, — ответила Мейридиана спокойным тоном. — Я буду рядом.

Подняв голову, Хейберт увидел, как волшебная кобылица растворяется в воздухе, превращаясь в серебристое облачко. Он открыл рот, чтобы что-то сказать, но только шумно выдохнул и продолжил устранять видимые следы недавнего свидания.

— Мэтр Хейберт, мэтр Хейберт! — юная кобылка ворвалась в лабораторию разноцветным ураганом. — Вы ни за что не поверите, я сдала базовую воздушку! — Она встала на дыбы, перебирая в воздухе передними ногами.

— Что, прости?

— Ну помните, базовый курс воздушной магии? Я его провалила весной… Ой! Я тогда ещё не была вашей… эм…

— Ничего-ничего, — прервал Хейберт неловкую паузу, — я очень рад за тебя. Теперь будешь изучать высшие заклинания? Я бы мог помочь.

— Что?! Нет-нет-нет-нет! Нет! — Кобылка замотала головой. — Воздух, погода и всё такое это не для меня. Нет уж, сдала базу и хватит. Большего от меня никто и не требует. Уф! — Она сделала жест копытом, будто вытирает пот со лба. — Как только вспомню, как провалилась в воздушную трубку от самой верхушки южной башни… Бр-р! Никогда больше не буду левитировать себя выше чем на фут. И на фут не буду. Вдруг, плохо упаду и ногу сломаю!

— Постой, что? Ты прыгнула с башни, чтобы сдать экзамен?!

Мунлайт принялась чесать копытом загривок.

— Э-э... Нет, на самом деле, это случайно вышло. Я просто хотела спасти маленькую кобылку Блю Хейз. Она телепортировала себя на шпиль башни, а я не уследила. Вот я и кинулась за ней. А там поняла, что не удержусь, и наколдовала воздушную трубку. Мы спустились в ней на землю. Вот.

Хейберт глубоко вздохнул и задержал дыхание на несколько секунд, затем, опустив взгляд в пол, с шумом выпустил воздух из лёгких.

— Что за безрассудство! Ты же могла разбиться! Вы ОБЕ могли разбиться.

— Ну, мэ-этр… Ну, пожа-алуйста… — заскулила Мунлайт, — Мадам Брайдельхильда уже намылила мне холку по самый круп. И, вообще, там кругом были пегасы из дружины герцога, они бы не дали никому упасть.

— Ох, горе ты моё! — Хейберт крепко обнял кобылку, прижав к груди. — Теперь эта твоя мадам заставит меня применить власть и наказать тебя.

— Ой! Простите, мэтр, я не подумала.

— А надо думать! Ты уже большая девочка и не можешь полагаться на удачу жеребёнка.

— Мне очень-очень-очень-очень жаль, — затараторила кобылка, уткнувшись мордочкой в гриву Хейберта. — Я… — резко замолчав, она пару раз тихо фыркнула. — Мэтр! — Она отстранилась от Хейберта. — Да у вас было свидание!

— Э-э, что? Как ты… С чего?.. — Хейберт не мог подобрать нужного слова.

Мунлайт принялась вертеться кругом и озираться по сторонам, словно пытаясь высмотреть притаившуюся любовницу хозяина.

— Не забывайте, у меня был старший брат, и этот аромат я просто рогом чую. Не могу поверить, неужели прямо здесь? А она красивая? Ой, наверное, это та самая таинственная леди, о которой говорил герцог тогда в термах. — Мунлайт замолчала и уставилась на ментоскоп. — Ага! — воскликнула она и подбежала к прибору. — Вот же, мэтр, это явно не ваш волос. — Она провела передней ногой по бронзовому штативу. — Что?! Как?.. Куда он?!

— Что ты там нашла? — Хейберт подошёл сзади к Мунлайт, которая пыталась что-то высмотреть на своём копыте.

— Волос. Он растворился в воздухе, — растеряно объяснила кобылка и предъявила Хейберту опустевшее копыто. — А-а… — заговорщицки протянула она, а в её глазах загорелись искорки. Затем она провела кончиком копыта по губам и сделала несколько странных жестов передней ногой, то зажимая себе рот, то постукивая по своему рогу и сопровождая всё это ритмичным мычанием, будто пыталась прочитать стишок с закрытым ртом.

— Ты только что поклялась никому не говорить о моём… типа, свидании? — Хейберт закатил глаза и помахал в воздухе копытом.

— Каком свидании? С кем? — хихикнула Мунлайт.

— Ох уж эти кобылкины причуды, — проворчал он, направляясь к шкафу у дальней стены.

— Эй, постойте! А как вы догадались?

— Не забывай, у меня две племянницы примерно твоих лет. — Он открыл шкаф и отлевитировал оттуда на небольшой столик рядом несколько свертков. Ещё в воздухе они начали разворачиваться и приземлились полностью раскрытыми. По лаборатории распространился аромат кинзы и укропа.

— Есть будешь?

— Не-а. — Кобылка энергично мотнула головой. — Я в приюте только что отобедала.

— Ну как знаешь, а я что-то проголодался.

Не обращая внимание на сдавленные смешки Мунлайт, Хейберт положил несколько пучков разного вида зелени на ломоть ржаного хлеба, добавил порезанный кольцами лук и прикрыл всё это сверху куском сыра, после чего с упоением вгрызся в полученный бутерброд.

Оседлав подвернувшийся под копыто ящик, Мунлайт пару минут спокойно наблюдала, как Хейберт трапезничает. Затем ей это наскучило, и она направилась к месту, где у стены утром стоял большой сундук.

— Мэтр, а тут сундук стоял, куда он делся? — крикнула она с другого конца лаборатории.

Хейберт застыл, не донеся до рта кусок. В его памяти всплыли события утра и более поздние, картина нарисовалась престраннейшая. Сначала юная кобылка положила что-то в карантинный ларь, затем через несколько часов в нём материализовалась Мейридиана.

А ведь этот ларь не просто ящик и стоял он при входе не для красоты — его стенки зачарованы так, чтобы изолировать любую магию, связанную с материальным носителем. В него Хейберт помещал любые незнакомые артефакты, чтобы разобраться с ними позже, и не важно сколь безобидными они кажутся на первый взгляд. Это привычка выработанная годами и доведённая до автоматизма, она не раз спасала от неприятностей.

Мейридиана сильнейшая волшебница, но даже для неё магия карантинного запора оказалась непреодолимой преградой. Только сейчас Хейберт понял, что тревога сработала уже после того, как загадочная кобылица явилась во плоти. Значит она попала туда раньше, например, внутри того чего-то, что принесла Мунлайт.

— Мэтр! Мэтр, очнитесь! — Обеспокоенная кобылка трясла Хейберта за плечо.

— А? Что?

— Вам нехорошо? Вы так страшно уставились на стену… — Мунлайт повернулась в ту же сторону, куда до этого смотрел Хейберт, но там не было ничего, кроме скучной каменной кладки.

— Прости, малышка, что напугал. Просто задумался. Ну что, пойдём поищем, что ты там принесла с утра?

Разбираться что к чему сразу после происшествия, не было ни сил, ни возможности, поэтому Хейберт сгрёб всё оставшеся от карантинного ларя в кучу и поместил в одну из кладовок. Туда он и повёл Мунлайт.

От вида груды обломков кобылка впала в ступор на несколько секунд. Прежде чем Хейберт успел объяснить, что произошло, до неё дошло, что её вещь находится где-то среди этого месива щепок и расколотых досок. С отчаянным воплем кобылка сорвалась с места.

— Стой! — Хейберту с трудом удалось поймать и удежать Мунлайт в магическом захвате. — Это тебе не просто груда мусора, — закричал он, — там щепки острей бритвы!

Оттеснив рыдающую кобылку за спину, Хейберт приступил к сортировке. Один за другим каждый обломок охватывала магическая дымка, и они все всплывали в воздух, где воссоединялись друг с другом, постепенно формируя порушенный сундук. Хейберт отлеветировал его в сторону, а на полу остался лежать футляр для свитков. Выглядел он сильно потрёпанным, но, в основном, целым.

— Вот, теперь можно.

Мунлайт кинулась к футляру и вскрыла его дрожащими копытами. На пол выпал коричневый листок, на первый взгляд, не отличимый от мусора. Однако Мунлайт схватила его и прижала к груди, словно мать, нашедшая потерянного жеребёнка.

Выждав немного, пока уляжется вспышка эмоций, Хейберт деликатно откашлялся в копыто.

— Напомни потом, чтобы я тебя наказал, за непослушание и нарушение техники безопасности. А с этим, я так понимаю, всё в порядке?

Мунайт поднесла к светильнику своё сокровище и внимательно его осмотрела.

— Хвала небесам, вроде бы ничего страшного, — ответила она. — А что здесь случилось? — Она ткнула ногой в направлении сундука, который был опутан паутиной магических швов, как будто его завернули в светящуюся рыболовную сеть.

— Если в деталях, долго рассказывать, а в общих чертах и так видно. Эта штука, я смотрю, дорога для тебя.

— Да. Это единственное, что осталось у меня от прежней жизни. Это маска для театра магических кукол.

— Там где актеры управляют марионетками-призраками?

— Нет. Это где актеры сами становятся персонажами на время представления. Мы… Ну, то есть, мы это я, мой брат, и другие жеребята, которые жили здесь, во дворце. Так вот, мы здесь разыгрывали разные сказки: Мантикора и семеро жеребят, Мейридиана и охотник, Золотая химера… А потом сами придумывали истории с персонажами разных сказок. Было очень весело.

— И это у тебя маска Мейридианы… — медленно проговорил Хейберт.

— Точно! — воскликнула кобылка, — А как вы догадались? Она была моим любимым персонажем. Ой, мэтр, я ведь что хотела спросить… Вы можете её нормально починить, а то гляди вот-вот развалится? — Она протянула Хейберту листок папируса.

Не узнать загадочную кобылицу было невозможно — изящные изгибы, полированный обруч на шее, тонкие черты лица с лёгким намёком на улыбку. Хейберт заворожённо разглядывал рисунок пока сознание не пронзила мысль.

— Погоди! Это получается, что ты превращалась в суккуба?

— О, уверяю вас мэтр, это был самый невинный и целомудренный суккуб, какого только знала Эквестрия, — раздался знакомый голос из глубины кладовки.

Из тёмного угла на свет грациозно вышла сама Мейридиана. Хейберт уже более-менее привык к её эффектным появлениям, а вот Мунлайт явно была на грани. Казалось, она хотела кричать, но из глотки вырывалось только тихое шипение с присвистами. В её глазах вспыхнули страх и растерянность. Мейридиана обняла перепуганную кобылку и потёрлась щекой об её щёку.

— Всё хорошо, милая, тебе совсем нечего бояться.

Когда Меридиана разомкнула объятия, страх в глазах Мунлайт прошёл, осталась только растерянность. Взглянув в сторону Хейберта, кобылка резко вздохнула и уже открыла рот, чтобы что-то сказать, но Мейридиана приложила кончик копыта к её рту.

— Не торопись, малышка, всему свой черёд.

— Миледи. — Хейберт изобразил поклон, встретившись взглядом с Мейридианой.

— Оставьте формальности, мэтр, здесь все свои. — Она подмигнула Мунлайт. — Идёмте же, устроим вечер удивительных историй! А то что-то в этой кладовке стало слишком тесно.

Она прошла мимо Хейберта, плотно соприкоснувшись с ним боками, и уже на пороге добавила:

— И да, мэтр, у вас кажется припасён бочонок пряного мёда? По моему, сейчас самое время выбить из него пробку.