Принцепс

Глава 15: Мастер

Что ж, могу сказать, что, сразу после того, как отплясываешь на богатейшем приёме, где буквально чувствуешь себя на вершине мира, способным перехитрить всех и вся, оставшись при этом в немалом выигрыше, оказаться по копыта в нечистотах, очень резко убивает всё хорошее настроение. Но так даже лучше, ведь ещё чуть-чуть, и я позабыл бы о том, что Ричмонд де Уварум просто маска, а не действительно я. Стоит раз и навсегда запомнить, что я просто чейнджлинг Торакс, который способен только красть, а не быть.

Но что-то меня понесло не туда. Вернёмся к тому, что сейчас мы, я и Дропс, ползём по канализации, ну, если быть точнее, — она ведёт меня куда-то. Стоит задать вопрос: почему я так доверяю этим двоим? Ответ на самом деле прост. От них я могу ожидать конкретного ответа: либо они попытаются убить меня, либо продолжат помогать, а вот при общении со всеми остальными, которых я хоть немного знаю, возникает третье лицо, если быть конкретным, то тёмно-бордовый единорог с серой гривой и весьма богатым состоянием и статусом. То есть, между мной и Лайтнинг Даст есть только я, а вот между мной и, допустим, Грифом Виридитосом есть Ричмонд де Уварум. Понятно, что и те, и те могут пытаться убить меня, но парочка агентов из Кантерлотского Античудовищного агенства будут пытаться избавиться именно от меня. Сомнительный, но плюс на мой взгляд.

Хорошо, что хотя бы одежду не пришлось пачкать: мы убрали её в тайник неподалёку от входа в тоннель, а она взяла сумку, куда потребовала переложить ампулы. Интересно, сколько таких утаённых местечек понаделала Дропс? Оставалось только переставлять ноги, да раздумывать о том, о сём, так как никакого приятного или, хотя бы, сносного пейзажа на тайных тропах не найти, не говоря уже о запахе.

— Сюда! – донёсся приглушённый выкрик, от чего у меня случилось лёгкое дежавю, словно на мне не хватало намордника.

За очередным углом показался силуэт бирюзовой пегаски, которая выглядела вполне здоровой, но мой нюх меня не обманывал, в смысле, другой нюх. Эманации вокруг неё были какими-то, не знаю даже как обозвать, тусклыми, что неосознанно ассоциировалось у меня с плохим самочувствием.

— Даст, ты как? – спросила бежевая земнопони.

— Я в порядке… — приврала она, — где ампулы? – потребовала пегаска.

— Он отдал их мне, — ответила Свити Дропс за меня.

— Хорошо, — кивнула Даст. – Цеппелин уже прилетел, мастер ожидает.

— Тогда стоит поторопиться, — вклинился я.

— Тогда, в первую очередь, тебе стоит сменить облик, — заметила земнопони, ткнув копытом мне в грудь. – Ричмонд де Уварум вызовет слишком много вопросов.

— Действительно.

Мы побрели дальше и нашли тупиковое ответвление, в котором я мог бы с минимальным привлечением внимания перевоплотиться. Как там это делается-то? Вспоминаем образ в голове и изменяемся. Хм, а если не использовать память, а воображение?

— Ты там долго ещё? – раздражённо бросила вопрос пегаска.

— Если ты думаешь, что перевоплощение работает по стуку копыта, то сделай это за меня. Или мне напомнить кто из нас двоих чейнджлинг? — выдал я.

— Ну уж точно не я, — закатила глаза Даст, — мне долго ждать от тебя шоу?

Эта невыносимая… когда она смотрит, как я собираюсь перевоплотиться, у меня возникают неприятные ощущения, будто стриптизом занимаюсь, честное слово. Хорошо хоть Дропс осталась на перекрёстке, чтобы проверять тоннели своим странноватым геокинезом.

Снизу-вверх, от копыт к туловищу, а затем к голове, загорелось зелёное пламя, изменяя моё тело, превращая из единорога в чейнджлинга.

— А нельзя сразу в кого-нибудь другого превратиться? – заинтересовалась пегаска, скорее всего не только из любопытства, а ещё ради вполне практических целей.

— Нет, без переходной формы нельзя, — а чего таить?

Итак, второе изменение, зелёное пламя и тому подобное. Я избрал себе образ какого-то пегаса из своей памяти, не слишком цепляясь за подробности. Похоже именно этот огонь... как бы сказать, пережигает моё тело, делая из одного другое, но распространяется это заклятье не полностью, оставляя сердце нетронутым. Хотелось бы знать почему именно пламя и именно зелёное.

— Пегас? – удивилась она.

— Почему нет? – откликнулся я, похлопав крыльями. – Летать – это круто.

— Ну, — она чуть возгордилась и мило затрепетала крылышками (хм, металлический звук, значит каркас на ней), — с этим не поспоришь.

Группка по интересам пошла дальше. Тропы действительно походили на лабиринт: никакой организованности, некоторые помещения пересекались сразу с девятью-десятью проходами, которые находились на разных высотах и были разными по размеру. Зато, теперь, я начинал понимать где часть канализации, а где часть чьего-то подвала. Да, секрет понимания заключался в стенах, ну, и присутствие канала для отходов тоже влияло…

Так вот, довели меня до какого-то места, где отчётливо слышался грохот воды, и прямо за поворотом оказалось, что здесь находился импровизированный душ, вроде как, из чистой воды.
— Надеюсь, что достопочтимый патриций не будет против принять столь жалкое место, чтобы избавиться от грязи, — с насмешливыми нотками говорила пегаска. – От вас воняет.
— Я не настолько привередлив, Даст, — ответил я, отмечая, что эманации вокруг неё возвращали былую насыщенность.

Если бы подозрительные взгляды могли убивать, то уверен, что Бон-Бон убила бы меня уже раз этак двадцать, если не больше. После быстрого споласкивания, земнопони достала отливающий красным металлический браслет, постукала по нему, а от него разошлась волна тепла, которая моментально высушила нас. Занятненько… откуда у неё такие вещички, о которых я даже не слышал, хотя уже неплохо ориентировался среди доступной артефакторики, как для богатых, так и не очень.

Где-то через четверть часа мы наконец выбрались из сырых и грязных подземных туннелей на свет солнца. Итак, ветер приносит солоноватый запах, значит где-то в порту, а высоченная башня воздушного сообщения рядом (чёрт, а она реально огромная) уточняла местоположение. Мы находились в северовосточной части города, на пристани для частных предпринимателей и пассажиров.

Лайтнинг Даст и Свити Дропс резко стали серьёзными, не сказать, что раньше они были расслабленными, но сейчас в них словно раскалённый прут засунули. Ну уж слишком пристально они оглядывали всех и вся, пока мы шли по мостовой. Хорошо хоть народу было немного, как-никак, ранее утро. Только вот совсем скоро всем станет не до спокойствия, ведь слова принцепса очень сильно меняли расстановку сил в городе, который пока не догадывался об этом.

Под вывеской кафе, гласившей “Под сенью Луны”, снаружи, среди нескольких столов, был занят только один. Белый пегас с белой гривой и изумрудными глазами неспешно пил чай. Заметив нас, он приветственно приподнял чашку, привлекая внимание. “Стойте здесь, я позову” – кратко высказалась Дропс, направившись к нему.

Мы устроились на скамейке неподалёку, а я позволил себе посматривать на пегаса и земнопони. На его лице царила мирная, немного снисходительная, улыбка при разговоре с слишком серьёзной собеседницей. Вот она передаёт ему ампулы, которые он после беглого осмотра, оставляет ей. В этот момент мне удалось разглядеть его копыто, на котором проглядывался браслет того же цвета, что его шерсть.

Дальше Дропс отдала ему какие-то бумаги, которые пегас неспешно пролистал. Хотелось бы слышать, что они там говорят, потому как он посмотрел на меня и рассмеялся. Наконец пегас махнул копытом в нашу сторону, приглашая нас к столу.

— Ричмонд де Уварум, — смеялся он, когда мы подходили, — я прямо чувствую лапу, что тянет за нить, — этот голос… — Присаживайтесь, господин Торакс, надеюсь они не доставили вам много проблем. Я бы не удивился, увидев вас израненным, зная, как они своевольны, — кобылки пристыженно отвели взгляд. — Но довольно об этом. Свити Дропс возвращайся к своим делам, Лайтнинг Даст, оставь нас одних, я думаю, что нам есть о чём поговорить с господином Тораксом.

— Значит он с нами? – задала вопрос бирюзовая пегаска.

— Да, а теперь оставь нас, — повторил он.

Кобылки ушли, а между нами повисла гнетущая тишина, которую, похоже ощущал только я.

— Знаете, господин Торакс, я ожидал, что вы начнёте обвинять меня прямо при них, — он отпил чаю. – Приятно порой осознавать, что кто-то не так глуп, как кажется.

— Значит они подчинялись вам всё это время? — едва сдерживая злобу, прошипел я.

— И вы хотите спросить, почему они пытались убить вас?

— Хотелось бы узнать, почему они не знали обо мне.

— Эх, только допускаешь мысль, что кто-то не так глуп, как он с радостью уничтожает её, — с нотками досады начал Солар Эклипс. – Поправьте меня, если я не правильно помню, но мои слова говорили о том, что я не собираюсь оказывать какую-либо помощь, пока вы не покажете, что достойны её.

— И как, я оказался достоин? – прыснул я.

— Вполне, ваши достижения за столь короткий срок показывают, что вы, по крайней мере, стоили затрат на создание. Собственно, отчасти именно поэтому я здесь.

— О, и каким же образом вы собираетесь мне помогать? И почему отчасти? – надо бы поумерить вспыльчивость, не стоит забывать кто сидит перед тобой.

— Ну, во-первых, “отчасти” потому что не собираюсь присутствовать, а лишь направлять. Во-вторых, помощь будут оказывать эти две очаровательные дамы, а затем только Лайтнинг Даст.

— Почему это потом “только” она? – закономерно спросил я.

— Потому как Бон-Бон очень хороша в поиске информации, а не в боевых навыках, но закономерно наступает момент, когда её польза в одном и том же месте заметно снижается. Мне больше нет нужды оставлять её в Монделе, — он сделал ещё глоток. – Так вот, продолжим пункты. В-третьих, в виду того, что вы перемахнули сразу несколько ступенек на служебной лестнице, у вас появится ещё одно задание, но, пресекая вопросы, о нём чуть позже. И последний пункт на сегодня, который длится всего пару часов. В-четвёртых, вы можете задавать мне любой вопрос, какой только пожелаете, и я постараюсь ответить на него.

— Любой? – удивился я.

— Если вопрос будет не тем, на который я стану отвечать, вы узнаете об этом сразу, — недвусмысленно намекнул Солар Эклипс. – Так, у нас есть целых два часа, поэтому можете начинать.

Передо мной открывается просто ворох возможностей, можно попробовать выудить что-нибудь, нужно только настроиться на эманации… Стоп, я не чувствую ничего. Словно вокруг него никаких эмоций нет.

— Почему я не чувствую ваших эмоций? – выпалил я, не сильно подумав.

— Приятно узнавать что-нибудь новое или подтверждать старые догадки, — проговорил он. – Значит чейнджлинги действительно считывают эмоции собеседника. Раньше были только догадки. Прежде чем я отвечу на ваш вопрос, ответьте вы сначала: как это происходит? Разумом, — пегас постучал по голове, — зрительно, — по глазам, — запахом? – продолжил предполагать он.

— Запахом, — ответил я, решив, что утаивать нет смысла.

— Занятно… — прищурил глаза Солар Эклипс. — Возвращаясь к вашему вопросу, то я блокирую любые ваши поползновения в мою сторону. Магического характера, естественно.

— Так же, как вы не дали превратиться в вас?

— Именно, магия есть магия, не важно в каких проявлениях.

— Каким образом вы это делаете? – спрашивать, так спрашивать всё!

— Благодаря пакту, — но стоило мне раскрыть рот, как он продолжил. – Предвосхищая вопрос, объясню, что это такое. Если упростить до сути, то это “договор”, — с характерным жестом сказал пегас, — между двумя существами. Истинное, по своей сути, соглашение, которое создаётся при абсолютном согласии обеих сторон. В большинстве случаев пакт заключается между кем-то выше и кем-то ниже, так как младший партнёр желает силы, а старший – подчинённого.

— И в моём случае вы получили подчинённого, — подвёл итог я.

— В частности, при этом спас вашу же жизнь, — отметил он.

— Ладно… ладно. Следующий вопрос. Кто вы? – пойдём в лоб, нет времени на медленные танцы.

— Очень интересный вопрос, не правда ли, — подмигнул он. – Но не думаю, что имя Солар Эклипс, что имя Вайт Ривер… вроде так я представляюсь в этом виде, дадут вам большего понимания. Полагаю, задать этот вопрос побудил мой нынешний вид.

— Вы не чейнджлинг, это точно, — с твёрдой уверенностью заявил я.

— И вы абсолютно правы. Я единорог, обычный единорог с заурядными способностями, но весьма незаурядными знаниями. Это, — он постучал по обручам, — устройство маскировки, сделанное моим… учителем, если так можно сказать. Превосходная иллюзия, которую мало кто может создать.

— Как вы оказались в моём мире? Почему именно я?

— Ваш мир далеко не нов, для путешественников отсюда. Когда-то давно великий волшебник Стар Свирл изучал множество магических искусств, в действительности, многие он лично создал. Среди знаний, которые маг воплотил в жизнь, находится и возможность ходить между сопряжёнными сферами, вселенными, мирами… в общем, называйте как хотите, — он сделал небольшую паузу, — Ваш мир стал одним из тех, который Свирл взял под пристальное наблюдение.

— Почему?

— Не имею ни малейшего понятия. События тысячелетней давности не всегда рассказывают все свои тайны. Так вот, так уж случилось, что у нас есть зеркало, которое создаёт стабильный портал в ваш мир.

— У вас? – задумался я, вспоминая обстоятельства смерти. – Вы убили меня? Это всё было специально!? – наседал я.

— Дзынь-дзынь, этот вопрос снимается с повестки дня. И, будьте любезны, не начинайте снова. Единственное, что я могу сказать, так это то, что сохранение вашей жизни добровольный акт моей натуры и ничего более.

— Но… — у меня перехватило дыхание, я не мог вздохнуть до тех пор, пока не смог придумать следующий вопрос. – Магия. Что это такое?

— Хм, какой сложный вопрос в действительности, но вы даже не понимаете почему, — причитал он.

— Именно поэтому и спрашиваю, — огрызнулся я.

— Стоит понять, что магия в начале, магия недавно, в рамках истории, естественно, и магия сейчас – это совершенно разные явления, хоть являются метаморфозой одной и той же энергии, — Солар Эклипс расслабился (буду пытаться читать по позе, раз уж эманаций нет) и откинулся на спинку. – Итак, начну с начала, так как вопрос включает в себя развитие отдельно взятой сопряжённой сферы, но помните, что мои слова всё-таки, по большей части, теория, а не набор фактов.

Утрируя до предела и оставляя только главное, то можно сказать, что существует бесчисленное количество миров, которые бесконечно различны и находятся в постоянном движении и соприкосновении друг с другом. Забегая вперёд, скажу, что мир может дробиться, создавая вариации самого себя. И не советую размышлять о том супе, где находятся вселенные, как о трёхмерном пространстве, потому как это не так.

Собственно, все миры, изначально, состоят из одних и тех же веществ или энергий, что, в контексте изначального развития, не важно. Я привык называть их Хаосом и Порядком. Обе эти силы являются одним и тем же, но различны в устройстве. Они находятся в постоянном видоизменении, по исходу которого фактически определяется каким будет вселенная. Несмотря, что полутонов неизмеримое количество, но их, в целом, можно разделить на две категории: магические и физические миры. В первом случае – достаточно большая часть энергии осталась Хаосом на этапе первого устройства, во втором – абсолютное большинство за Порядком.

Вкратце, ваш мир – физический, магии в нём минимум и, чтобы нормально оперировать ей, легче привнести энергию из другого. Эта сфера – магическая, здесь порядка тридцати процентов энергии не упорядочилось. Так вот, магия это и есть та часть Хаоса, что не стала Порядком.

Обычно миры развиваются одинаковым образом – в результате дальнейших коллизий возникает Пространство, как мера постоянства, и Время, как мера изменения. Дальше возникновение Света и Тьмы, потом четвёрка основных стихий, стройматериалов материи: Земля, Вода, Огонь и Воздух. Потом всякие квази-стихии первого порядка, вроде Льда, Молнии и тому подобного. Итак, на этом этапе магия – это уже упорядоченный Хаос, всё ещё способный к изменению.

Да, совсем позабыл такую немаловажную идею: любой мир – матрёшка. Хаос-Порядок – оболочка, внутри Свет и Тьма, которую определяет Время и Пространство. Мы, к слову, находимся целиком и полностью в эмпирее Тьмы, в смысле, материальное воплощение. Разум и дух относится к эмпирею Света. Другие стихии, пусть и имеют место рождения (Тьма или Свет), не ограничены и блуждают туда-сюда по своей воле.

Настало время поговорить о духах, что являют собой воплощения стихий. Именно в их действиях заключалось дальнейшее развитие мира, когда они взаимодействуют между собой. Тьма со Светом, Земля с Водой, Хаос с Огнём. И с каждой такой коллизией, допустим, дух огня приобретал черты воды или земли, но не терял своей сути. Это, в основном, относится к слабейшим из духов, так как сильнейшие эти загрязнения могли подавить, хотя это, опять же, зависит от качества загрязнения.

Итак, слабейшие духи, ставшие носителями всего и вся, превратились в то, что можно назвать разумной жизнью. Вы, я и любое другое существо именно что и есть подобный дух, если конкретнее, то это наша сердцевина, что в центре ядра. Собственно, с этого момента начинается беспрерывная метаморфоза магии, ведь появилось что-то, что пытается понять окружающий мир, а не просто быть им.

Именно мы наделили всё смыслом, который миры с радостью принимают за истину. Стихии стали ассоциироваться с эмоцией, а эмоция со стихией. Но мы призваны Порядком, чтобы всё унифицировать, поэтому магия, принимавшая любые наши идеи и чувства, стала упорядочиваться, лишаться гибкости. Собственно, в физических мирах этот процесс заканчивается относительно быстро, ведь свободного Хаоса мало, а вот в магических мирах это действие идёт многие эоны.
Подведя итог, что есть магия: когда-то чистый Хаос, потом Упорядоченный Хаос, дальше слепок душ разумных и в самом конце – Порядок. В конце концов любой беспорядок станет Порядком, чтобы быть снова Хаосом.

— Бесконечный цикл, что разрушит только безумный спящий бог, властитель пожирателей миров, — с такими словами закончил свою лекцию Солар Эклипс.

— Понятно, что ничего не понятно… — пробубнил я, стараясь уложить это всё в голове. – Получается, что, положим, я, вкладывая смысл во что-то, упорядочиваю что-то? А разве законы физики не есть некий абсолют, который существует всегда?

— Тоже важный вопрос, — признал он, — на который, к сожалению, я тоже ищу ответ. Есть определённые явления, которые, при определённом развитии миров, абсолютно идентичны. Законы физики входят в этот список.

— Хорошо, но я не понял, что такое магия сейчас, — да и по остальным пунктам остаётся непонимание.

— Если просто, то эмоции. Если сложнее, то структурированные за время познания явления данные, — похоже он увидел моё лицо, не отвечающее никаким пониманием, поэтому тяжело вздохнул. – На примере. Есть огонь. Он был всегда с тех пор, как появилась такая стихия. Мы же, разумные, наделили его смыслом, ассоциациями, связали эмоцией. Не только я, вы, но и тысячи, миллионы других вкладывали определённый смысл в явление огня. Не всегда этот смысл одинаков, но в целом создаётся определённый образ. Магия позволяет воплотить этот образ, повторяя эти ассоциации. Теория проста: огонь горячий, поэтому, чтобы создать его, нужно представить тепло и эмоцию, связанную с этим конкретным теплом.

— Почему-то мне кажется, что это не всё, — с отчаяньем проговорил я.

— Это базис магии, который со временем становится недоступен, так как появляются упорядоченные структуры, заменяющие собой её. Нынешнюю школу магию, которую используют по всей Эквестрии, создал Стар Свирл.

— Но не вы. В смысле, используете, — поправился я.

— Не люблю ритуалистические привязки в каком-либо виде, — скривился он. – Предпочитаю обращаться к источнику, а не к посреднику в виде какой-нибудь там руны.

— У меня голова пухнет, может оставим это на потом? – вздохнул я, так как уверен, что половина, если не вся эта информация, покинет мою бедную головушку уже через полчаса.

— В таком случае предлагаю прогуляться, ведь наше время уже уходит, — поднялся он, накидывая пальто (вот в чём дело, крылья ненастоящие, поэтому не имеют размера, а в одежде подкладка) и шляпу.

Без лишних слов я пошёл за ним. Мы шли неспешно, а я пытался обдумать своё отношение к этому единорогу. Он меня спас… но со своим умыслом. Дал новую жизнь… чтобы сделать шестёркой. Дал свободу действий… но оставит погибать без сомнений.

— Вы, наверное, считаете меня чудовищем, — внезапно произнёс он.

— Нет, что вы, — зальстил я.

— Не стоит мне лгать. Я знаю, когда мне врут.

Мы остановились у пустого пирса, он встал у самого края, буквально побуждая меня столкнуть его.

— Но я не буду винить вас, — пегас смотрел в мерно колыхавшуюся воду, мне было видно только его отражение. – Какова граница между притворством и естеством? – лицо в воде смотрело с мучительным вопросом, но к кому оно обращалось?

— А есть ли эта граница?

— Надеюсь, что есть, — тихо ответил Солар Эклипс, но вернулся к обычному, слегка насмешливому тону. – А вы, господин Торакс, похоже понравились Лайтнинг Даст, но, честно говоря, не думаю, что это было трудно после того, что она пережила.

— Пережила?

— Если она не рассказала раньше, то попробуйте теперь спросить, вы ведь теперь одобрены мной. Да, кстати, не советую давать им знать, как связаны вы и я, потому как потерю одной фигуры я переживу, то трёх… будет обидно, — пригрозил он. – Предлагаю вам продолжить задавать вопросы, пока я готов на них отвечать.

— Действительно, наверное, так будет лучше, — согласился я, а мы продолжили неторопливую прогулку по городу. – Что происходит в мире?

— А если поконкретнее?

— Кристальная Империя, Эквестрия и Лунария, что происходит между ними?

— Если не вдаваться в личные отношения, а смотреть чисто с политической точки зрения, то Империя, бывшая сателлитом Эквестрии, при легитимной, — он сделал небольшую запинку на этом слове, — смене правительства разорвала связи с метрополией и нашла союзника в лице Лунарии. Но де-юре сильно разнится с де-факто.

— Я слышал немного другое от Дропс, — заметил я. – Кто такая Кровь Луны?

— О, это, наверное, самый важный вопрос, который вы могли бы загадать. Она – мой долг, она – косвенная причина из-за которой происходит то, что происходит. Бедное дитя, не виновная в грехах отца, а только жертва обстоятельств и махинаций меня и…

— Канцлера Шайна? — предположил я, связав его отбытие в Империю при первом знакомстве и нынешнего правителя.

— Индиго Шайн… мой безумный друг… — потерянно пробубнил Солар Эклипс, — вам лучше не задумываться над этим, ваши дела лежат в другом ключе, нежели политические дрязги между странами. По крайней мере, пока. Твоя задача поступить так, чтобы судьба Сталлионграда не пала на Мондел.

— Стоп-стоп, почему об этом я только сейчас слышу, — повысил голос я, — а если я провалюсь?

— Тогда твоё дело подхватят другие агенты, которые уже действуют в городе.

— Может мне стоит узнать их имена и как они выглядят?

— Не стоит, — опроверг он, давая понять, что апелляции не принимаются.

В тишине мы добрались до северных ворот, где он, подбросив увесистый кошель в копыто молчаливого стражника, повёл меня во внутренности стены, которые будто опустели. Где вся стража?

— Сейчас тебе стоит принять к сведенью, всё, что я скажу, — тихо потребовал Солар Эклипс. – Кризалис ищет тебя. Мне известно, что несколько чейнджлингов уже в городе. Это первое, второе – сомбристы не оставят попыток избавиться от Ричмонда де Уварума и тебе стоит поскорее найти того, кто с ними связан здесь. Я знаю, что это кто-то из высшего эшелона власти. Обе эти проблемы в союзе, но не по данному вопросу, и тебе лучше поддерживать это так. Они не знают, что ты и Ричмонд де Уварум одно лицо сейчас. Третье... пошли со мной.

Замаскированный под пегаса единорог подвёл меня к бойнице, откуда открывался вид на пространство ворот между решётками. Въезжающих было немного, но моё внимание привлекла троица единорогов: жеребец и две кобылки. Собственно, он меня привлёк больше, хотя девушки-близняшки тоже заинтересовали.

Единорог выглядел вполне обычным, если бы не был раскрашен под зебру. Многие обманулись бы, посчитав его за зони, но мне, несколько недель наблюдавшего за Вайт Стар, подобный обман открывался сразу: линии не ровные.

— Это Шадоумейн, советник короля Селедора Второго, присланный наблюдать за городом. Твоя задача узнать, есть ли у него одна определённая книга и, если есть, убить его, а книгу ни в коем случае не раскрывать, а передать мне, — с искренней злобой проговорил Солар Эклипс.

— И как мне узнать, что за книга.

— В мире не так много книг, которые пытаются сожрать твой разум только от одного взгляда на него. У неё чёрная обложка.

— Эти двое с ним? – спросил я, замечая, как они держатся его.

— Хесед и Тиферет… убей их, — ответил Солар Эклипс.

— Как-то их имена слишком отличаются от обычных, — заметил я.

— Потому что они отреклись от родных имён, — чувствовалось, что ему больно было говорить об этом. – Теперь их хранят только боги, сияющие в ночных небесах, — а попонятнее нельзя что ли ответить?

— Это и есть то задание, что вы хотели мне дать?

— Да, поэтому на этом я откланиваюсь, не думаю, что мы увидимся в скорое время, но смотреть за вашими действиями и оказывать помощь постараюсь почаще, — заторопился он. – И да, кстати, передавайте привет Гильде, — бросил пегас напоследок, скрываясь за поворотом.

Гнаться за ним не хотелось, поэтому я ещё разок выглянул в бойницу. Там как раз стражники проверяли документы этого единорога, косящего под зебру. Внезапно он поднял голову и посмотрел прямо на меня, слегка кивнув в знак приветствия. Просто великолепно, новое задание, а я уже в нём провалился.