Бриллиант и Коновязь
III. Бриллиант вечен.
Декабрь, 2008 год.
Восьмистопная белоснежная ель, покрытая сверху-донизу мерцающими фиолетовыми светодиодами и золотыми блёстками — как она и просила.
На завтрак — свежие вафли с органической черникой и кленовым сиропом «Вермонт», с начинкой из сахарных слив — как она и просила.
Восемьдесят пять подарков на Рождество из восьмидесяти шести были исполнены в полном соответствии с её желаниями. Почти идеально. Почти недостаточно хорошо. Даймонд Тиара сердито наблюдала, зловеще крутясь на своём кресле-троне.
Перед ней сверкал новенький Lexus LF-A Roadster на пальчиковых батарейках — с настоящими резиновыми шинами, рулевым управлением с усилителем, рабочими фарами, замшевым сидением с подогревом, кондиционером, встроенным mp3-плеером, спутниковым радио и подставкой для стакана. Пара пушистых розово-фиолетовых кубиков висела у окна. Если нажать на новенький гудок, он издаёт тему из «Bop to the Top»1. На платиновом номерном знаке было написано «D.T.».
Он был специально сделан с учетом роста кобылки, чтобы её копыта могли рулить и нажимать на педали. Исполнитель работы посчитал, что Люси совсем выжила из ума. За такую цену дешевле было купить настоящий Лексус.
— Цвет не тот, — презрительно усмехнулась Даймонд Тиара, — я хотела жёлтую, а не серебряную.
Она швырнула обёрточную бумагу в машину, где та и застряла между дворниками.
— Ненавижу этот цвет.
— Санта пытался как лучше, — сказала Люси.
— Что ж, его «лучше» оказалось недостаточно хорошим, — Даймонд фыркнула и скрестила передние ноги, — или я заслуживаю лучшего, не так ли?
— Конечно, Ди, — Люси кивнула головой и вздохнула, — не волнуйся. Я уверена, что Санта это исправит.
Маленькая пони отбросила свои локоны назад и фыркнула ещё раз.
— Хорошо.
Январь, 2009 год.
Lexus LF-A Roadster золотого цвета собирает пыль в дальнем углу дома Бардоков. Даймонд Тиара каталась на нём где-то полтора часа, пока ей не надоело и она не поднялась наверх смотреть телевизор.
Какой смысл в машине, если на ней всё равно нельзя никуда уехать?
Март, 2009 год.
— Эй, Даймонд.
— Да?
— Я тут подумала прокатиться в Роли2, чтобы немного подзакупиться. Не хочешь со мной?
Люси прислонилась к двери спальни и с надеждой улыбалась. Ей пришлось навести кое-какие справки и позвонить по знакомым, чтобы найти торговый центр со множеством первоклассных бутиков, куда можно приходить с животными. Если они отправятся утром и успеют в будний день, то им не придётся стоять в очереди. Во время проверочного заезда на прошлой неделе это место выглядело как настоящий город-призрак. Даже если Даймонд решит болтать там без умолку, то всё наверняка будет в порядке.
Кобылка пошевелилась на своём кресле. Она даже не отвела взгляда от телеэкрана, хотя одно её ухо повернулось в сторону Люси.
— Нет, спасибо. Ты знаешь, что мне нравится.
— Ты уверена?
— ...Угу, — из динамиков раздался закадровый смех, когда Майли Сайрус взяла фальшивую ноту. Ухо Даймонд повернулось обратно. — Я уверена.
Услышав шум закрытой двери, Даймонд приподнялась. Она некоторое время рассматривала дверь, помахивая хвостом. Кресло зашуршало, когда пони откинулась на спинку и сделала звук громче.
Май, 2009 год.
Мария оставила мокрое ведро в бельевом шкафу, разогнула спину и на цыпочках направилась в обеденный зал, чтобы подождать, пока не высохнет пол. Обувь слетела с неё в первую очередь, серьёзно натерев ей пальцы ног. Закрыв глаза, она опустилась на один из мягких стульев.
Что хорошо в доме без ковров — меньше пылесосить и не надо целый день их мыть. Конечно, остались чистка от пыли, мытьё полов и воскировка, но это всё же лучше чистки ковров..
Полуденное солнце грело ей плечи, в то время щебет дроздов лился за окном. На ветру развевались кружевные занавески, весенний ветер мешался со стойким ароматом Pine Sol3.
— Ма-а-а-а-ари-и-и-и-ия-а-а-а!
Хватит на сегодня тишины.
— Я в обеденном зале. И пройди через задний двор, не вздумай выйти через кух...
— МА-А-А-АРИ-И-И-И-ИЯ-А-А-А-А!
— Обеденный зал!
Цокот маленьких копыт эхом отозвался по линолеуму на кухне. Что-то упало внизу, когда копыта заскользили, потеряв равновесие. Цокот вскоре вернулся, но на этот раз в куда более медленном и осторожном темпе.
Мария открыла один глаз и поёжилась при виде линий от кухни до обеденного зала, оставшихся от отпечатков копыт.
Даймонд Тиара моргнула, подтолкнув пару туфель из кожзаменителя мокрым копытом.
— Тебе бы не помешало раздобыть туфли получше. Эти просто ужасны.
Шёрстка у её левого бедра казалась колючей и влажной на том месте, где она упала, хотя не было похоже, что кобылка серьёзно поранилась.
— Эй, Даймонд! Я же только что нанесла воск!
В ответ кобылка посмотрела на неё и пожала плечами.
— Значит, нанеси его ещё раз? – немного приподняв бровь, она моргнула. — И если бы мне не пришлось идти за тобой, этого бы не случилось. Так что на самом деле ты сама виновата.
Мария подвинула свои туфли поближе к себе, но не стала их надевать.
— Что всё это значит, Даймонд?
— У меня полировка на копыте сбилась, и ты должна это исправить, — она приподняла копыто, чтобы показать едва видимое пятнышко среди сверкающей белизны, — а ещё у меня хвост спутался.
— И это всё, что ты хотела мне сказать?
Маленькая пони присела.
— Сейчас же, — она нахмурилась и перебросила локон гривы через плечо.
Такой взгляд был слишком хорошо знаком Марии: медленно поднимающаяся радуга недовольства, что может поблекнуть, но никогда не исчезнет. В хорошие дни она ослабевает до нейтральной линии. В плохие дни она растягивается в злой усмешке или сворачивается в угрюмый взгляд. Мария могла бы и испугаться такого выражения мордочки кобылки, если бы подобного не случалось раньше.
Мария никогда бы не подумала, что будет скучать по истерикам. Они проносились подобно торнадо, чудовищной бурей шума и ярости, но если позволить торнадо пройти через себя, истерика быстро сходила на нет. Безобразное поведение Даймонд было сухим: непоколебимым, пугающим и медленно подавляющим всё вокруг себя. И признаков дождя не было с прошлого дня Благодарения.
— Мари-и-и-ия, сейчас же! – стукнула она повреждённым копытом.
— Это очень грубо с твоей стороны, Даймонд Тиара, — горничная наклонилась вперёд, привстав на одно колено. — Между прочим, мне нравилось гораздо больше, когда ты была вежливой со всеми. И думаю, тебе тоже.
— Пф-ф. Ты просто говоришь так, потому что я, типа, делала часть работы за тебя, — Даймонд поморщила нос в ответ на раздосадованный взгляд Марии. Дёрнув плечами, она посмотрела на семейство чёрных дроздов, свивших гнездо на тополе. — В любом случае с хорошего отношения вряд ли можно что-то получить взамен.
— Знаешь, за четыре года я никогда не видела такой улыбки, как в прошлом году. Мне кажется, ты получила с этого гораздо больше, чем тебе кажется.
Даймонд снова перевела взгляд на Марию. На секунду её брови нахмурились.
— Неважно, — и снова вернулись к обычному состоянию, — у меня всё ещё спутан хвост. Ты распутаешь его или нет?
Горничная рассмотрела его. Кончик хвоста слегка заплелся, но ничего особенного в нём не было.
— Значит, ты и правда считаешь, что не можешь его расчесать? Тем более, что раньше ты всегда делала это сама?
— Эм, — розовая кобылка посмотрела на хвост и снова на Марию. — Да?
— Но ты можешь это сделать, Даймонд. И мы обе это знаем.
Даймонд закатила глаза.
— И даже если бы не могла, сейчас самое время этому научиться, потому что тебе в любом случае скоро придётся самой разбираться со своим хвостом. Я возьму отпуск на несколько недель для кинсы Кармен.
— Кого? – кобылка надула губы, выглядя ещё более обиженной.
Слегка устав разговаривать в согнутом состоянии, горничная усадила Даймонд на кресло рядом с собой.
— Я уже говорила тебе раньше, Кармен – моя дочь. Она была на той фотографии, что я тебе показывала, помнишь?
Кобылка пожала плечами.
— Вроде бы? Но почему бы тебе просто не провести эту кинзу и вернуться назад?.. И что такое кинза?
— Кинса, Даймонд. Сокращённо от кинсеаньеры4. Это особая вечеринка для девочек, когда им исполняется пятнадцать лет. И Кармен заслуживает, чтобы мама побыла с ней неделю, — она улыбнулась в ответ на выражение лица Даймонд, — и да, на вас мир не заканчивается, юная мисс.
— Но зачем уходить на целую неделю для какой-то вечеринки?
— Пятнадцать лет у Кармен бывает лишь раз в жизни, Даймонд Тиара. Кинсеаньера очень важный момент; в этом возрасте девочка становится юной леди, — улыбнулась Мария, — и Кармен стала просто красавицей. Хотела бы я, чтобы она пригласила поменьше людей. Девочка пригласила половину школы.
Ушки Даймонд поникли.
— И все они придут ради неё?
— Только ради неё.
— О-ого, вы ей подарите машину? Как на тех крутых вечеринках на MTV, им в конце обязательно дарят машину. А одна даже каталась на слоне! А у другой на вечеринке были танцоры и поедатели огня!
Мария засмеялась:
— Не думаю. Мы арендовали большой дом, но для слона он будет несколько маловат.
— Оу, — Даймонд некоторое время изучала своё оцарапанное копыто. Её ушки дёрнулись, и на какое-то время её голос стал очень тихим. Шестеренки в её розовой голове зашевелились. Мария могла легко предсказать тот момент, когда кобылка объявит:
— Я тоже так хочу.
Июнь, 2009 год
Куртки и лосины падали на возрастающую гору отброшенной одежды. За ними последовали несколько носков и шляпа. Даймонд Тиаре пришлось отвлечься, чтобы правильно держать фонарик у себя во рту. Свет позади неё проникал в комнату из коридора, но его было недостаточно, чтобы что-то рассмотреть, и выключатель находился слишком высоко, чтобы до него дотянуться. В отличие от этой комнаты, в большинстве других они были установлены на уровне кобылки. С чего бы это?
Даймонд отбросила прочь джинсовую жилетку и деревенскую юбку, чтобы забраться в самые глубины гардероба Люси. Здесь оказалось гораздо глубже, чем ей казалось ранее. А может быть, здесь просто стало больше вещей. Она разворошила очередную кучу одежды, посветив фонариком по тёмным углам.
Что-то отразило свет, подобно лучику в темноте, словно ожидая того, чтобы его нашли. Наконец-то. Она выключила фонарик ртом и полезла вслед за искрой света. Её копыта ворошили по тени до тех пор, пока не наткнулись на что-то твёрдое. Стекло. Кобылка приноровилась и вытащила его наружу.
Даймонд махнула ушами. Ключи во входной двери. Шаги. Люси вернулась.
Она посмотрела на стеклянную шкатулку, а затем на дверь гардероба. У неё было время, чтобы забрать свой приз, но его не хватало, чтобы вернуть разбросанные вещи на место. Люси узнает, что здесь кто-то был.
Однако на лестнице не было слышно шагов. Может, она просто зашла на минутку, чтобы вернуться обратно? Даймонд застыла в ожидании.
Внизу заработал телевизор, меняя один голос на другой, другой — на третий, пока переключались каналы. Шагов больше не было.
Кобылка успокоилась.
— Ладно. Всё в порядке, Ди.
Люси никогда не говорила, что Даймонд нельзя трогать диадему, или, скажем, прятаться в её комнате, так что вряд ли случится что-то плохое, если её поймают. В крайнем случае её поругают за беспорядок.
Но если Люси её увидит, ей придется что-то ответить. Она будет спрашивать. Даймонд нужно было задержаться здесь. Здесь было именно то, что Даймонд хотела сделать в одиночку. Это было нужно ей.
Даймонд не рассчитывала на её раннее возвращение, но ничего страшного. Много времени это не займёт, она просто хотела по-быстрому это увидеть. Она осторожно раскрыла защёлку и распахнула шкатулку.
Диадема оказалась даже красивее, чем ей помнилось раньше. Совсем маленькая, но с этими инкрустированными мелкими драгоценными камушками, нельзя не заметить, как их касается свет. Крошечные пятна преломлённого света плясали на стенах шкафа и в глазах Даймонд. Они сверкали, подобно пятиконечным звездам — неистово и величественно. Достойно принцессы.
Они будто бы говорили: “Я великолепна. Смотрите на меня. Я превосходна. Любите меня. Я заслуживаю всего, что у меня есть — и даже большего. Смотрите на меня. Нет ничего, что бы могло со мной сравниться, и никогда не будет. Смотрите на меня. Смотрите и любите меня”.
Это была самая прекрасная вещь в доме. Может быть, даже в целом доме. Гораздо красивее, чем Даймонд. Гораздо красивее, чем Люси.
Кобылка взялась за коробку. Её копыто вздрогнуло, коснувшись короны. Осторожно. Осторожно… С аккуратной точностью Даймонд достала её и подняла перед собой. Она ещё некоторое время парила над её ушами, прежде чем осторожно водрузиться ей на голову. Даймонд поняла, что диадема лежит плотно, когда металлические язычки обхватили её голову.
Даймонд Тиара поставила перед собой фонарик, чтобы свет горел у её копыт. Она повернулась перед тройным зеркалом внутри шкафа.
— Оу. Ох. Вау.
В зеркале с любой стороны и под любым углом отражалась прекрасная розовая кобылка с белоснежно-лавандовыми локонами, спадающими ей на плечи. Её голубые глаза были широко распахнуты, словно пребывая перед чем-то в восхищении. Маленькая диадема блестела между её ушек, подобно звезде на рождественской ели. Без сомнений, эта кобылка была прекрасна.
Каждый, кто захотел бы побыть с ней, будет с ней хотя бы ненадолго. Никто и никогда даже не подумает о том, чтобы оставить её дома. Никто даже не захочет оставлять её. Потому что эта кобылка — победитель. А победителей все любят.
Даймонд Тиара улыбнулась. Поначалу улыбка была маленькой, но постепенно возрастала. Она росла, пока её мордочке не стало больно от такой широкой улыбки. Потому что кобылка принадлежала ей. И конечно же, диадема принадлежала ей. Вроде как… она принадлежит Люси, но… Даймонд не могла понять, как и почему, но она точно знала, что это её диадема. Она обрела себя целиком. Как будто став кем-то, кем была всё время, но не знала об этом до сего момента.
— Я особенная, — прошептала она.
Она никогда не слышала ничего подобного. Люси и Мария, и давным-давно незнакомые люди на улице говорили ей об этом. Но было время, спокойное время, когда она была предоставлена самой себе, и потому сомневалась в этом. Когда порой она думала, что может быть… может быть…
Но она больше так не подумает. Никогда.
— Я особенная, — повторила она. — О да.
И однажды — может быть, не сегодня и не завтра, и не в следующем году — но однажды все узнают об этом.
Думая об этом, Даймонд хотела было уйти и совершить какую-нибудь глупость — например, закричать, но она, конечно же, не стала этого делать. Кобылка задрала голову вверх. Бриллианты крепкие. Они, возможно, самые крепкие камни на Земле. Недостижимые. Неразрушимые.
Даймонд Тиара зажмурила глаза. От яркого света фонарика в зеркале они начали слезиться. Но как только она их вытерла, то увидела что-то очень странное.
На её боку что-то появилось. Что-то, похожее на татуировку. Голубая пятиконечная диадема, прямо как та, что на её голове. И на другом боку появилось то же самое.
— Что за?..
К реальности кобылку вернул голос Люси, раздавшийся внизу.
— Даймонд Тиара? — голос прозвучал напряжённо.
— Я этого не делала! — Даймонд инстинктивно крикнула в ответ.
— Даймонд, прошу тебя, не могла бы ты спуститься вниз? Кое-кто… кое-кто хочет тебя видеть.
Июнь, 2009 год.
Люси пришла домой в шесть. Немного раньше, чем ожидала, но ночью планировалась игра, и транспорту пришёл бы конец, если бы она прождала хоть ещё немного, чтобы попасть домой. Более того, ей придётся начать поздний ужин.
Послеполуденный дождь закончился, но покрывало из тонких туч застряло в небе. Когда она открыла дверь, дом был погружён в темноту. Щелчок каблуков Люси эхом отразился по всему дому, в то время как тени растянулись по деревянному полу.
В коридоре наверху горел свет. Комната Даймонд открыта и темна. Наверняка она уснула за телевизором или что-то натворила, и теперь наводит беспорядок, исправляя это.
Люси следовало бы что-нибудь сказать. Встретиться лицом к лицу с пони, помочь ей навести порядок. Не сделать всё самой, просто помочь. Но проще сказать, чем сделать. Люси никогда не понимала, что следует говорить. Всё из её уст звучало неправильно, делалось неправильно или вовсе не получалось. Ди никогда больше не станет счастливой, и что бы Люси не пыталась с этим сделать, выходило только хуже.
Так что она останется внизу, не сказав ни слова.
Люси устроилась на диване и включила телевизор. По MTV прошла половина очередного марафона «Беременна в 16». Блондинка сердилась, потому что её бойфренд постоянно отлынивал от сидения с ребёнком. Люси переключила канал. Так она сменила порядка тридцати (в большинстве своём это были реалити-шоу, рекламные ролики, новости и ещё больше реалити-шоу) до тех пор, пока не остановилась на TMZ5.
Ведущие с огоньком и в грубой форме забавлялись колкостями о послеродовом лишнем весе у Кактамеёзовут, который она так и не сбросила спустя четыре месяца после рождения ребенка. Да оставьте вы её уже в покое, ну в самом-то деле. Тем временем очередная известная парочка рассталась. Очередные «может, будут, а может, и не будут встречаться». Всё как всегда.
Люси снова обратила внимание на свет в прихожей. От Даймонд не было ни слуху, и это настораживало. Тут же ей вспомнилась старинная поговорка от Марии: если они молчат, то у них проблемы или они только что себе их нажили. Так что лучше бы это проверить. Когда она поднялась, то подумала о том, что бы хотела кобылка на ужин. Люси подумала, что можно будет заказать какой-нибудь салат или что-нибудь из индийской кухни. Индийскую кухню Даймонд обожала.
Как только она приподнялась, раздался стук в дверь. Люси посмотрела на телефон. Почти семь. Слишком поздно для курьера, а охрана коттеджного посёлка не пускает посторонних. Кто бы ни пришёл, ему следовало бы сначала позвонить.
Она никого не увидела через глазок, и на проезжей дорожке не было никаких машин, кроме её собственной. На тротуаре тоже никого. Может быть, соседские дети хулиганят?
В дверь постучали еще раз.
Без лишних раздумий Люси резко распахнула дверь. От удивления у неё перехватило дыхание.
Двое пони стояли на приветственном коврике. Большие глаза, маленькие носики, прямо как у её Даймонд Тиары, только больше.
Одной из них была единорожка, вся фиолетовая, за исключением светлых розовых полосок, проходивших через её длинную гриву и хвост, а также со странной отметиной на крупе. Она встретилась взглядом с Люси и улыбнулась. Существование других пони конфетной окраски (не говоря уж о чёртовых единорогах) должно было шокировать, однако это было не так.
Это был простой взгляд, который тем не менее внушал беспокойство. С первого взгляда жеребец не особенно выделялся на фоне обыкновенных пони. Его шёрстка солидного тёмно-коричневого цвета, а грива – цвета серой бронзы. Казалось, что она была уложена назад, но время, а может быть, и дождь размыли прическу. Носил он маленький костюм и хомут.
Люси не могла отвести от него взгляда.
Он, не моргая, отвёл взгляд. Его глаза слегка запали от мешков под ними, но были они того же яркого голубого цвета, что и у Даймонд Тиары.
Эм, — Люси глупо моргнула им, — я могу вам помочь?
— Привет! – начала единорожка. — Меня зовут Твайлайт Спаркл, а это – мистер Филси Рич.
Мистер Рич вежливо кивнул, но судя по тому, как он держался, Люси не могла отделаться от ощущения, что в любой момент его заберет с собой Лиам Нисон. Когда в последний раз он спал?
— Вечера, — сказал он. Где-то в голосе жеребца промелькнул южный акцент.
— Люсилль Бардок… из семьи Бардоков Северной Каролины, — официальное представление было произнесено на автомате, но выглядело глупо. Не так-то много Бардоков Северной Каролины было на свете.
— Простите, что так поздно вас беспокоим, — сказала пони, представившаяся как Твайлайт Спаркл, — я понимаю, говорящие пони могут вас слегка удивить, но мы бы хотели задать вам пару простых вопросов.
Жеребец оттолкнул её в сторону.
— Вы видели эту пони? – своим копытом он держал каким-то образом фотографию. На ней маленький розовый жеребёнок жевал плюшевого кролика. Крошечные локоны лавандовых и белых цветов промелькнули перед ней. Её глаза были странно похожи на бусинки, но тем не менее никакой ошибки здесь быть не могло.
Резкая, обжигающая перемена во внутреннем голосе Люси требовала немедленно захлопнуть дверь перед ними и закрыть дом на все замки. Но она не могла и сдвинуться с места. И никак не могла отвести взгляда от его глаз.
— Эм. Почему вы спрашиваете?
Копыто мистера Рича оказалось у дверного пролёта. Он тоже смотрел прямо на неё.
— Она моя дочь. Вы видели её?
Левая рука Люси беспокойно дёрнулась, играя с маленькими подвесками на своём браслете. Вечерний бриз набросился через дверь, зашумев журналами на кофейном столике. Она потерла золотую подковку большим пальцем.
— Да… Да, она у меня.
Филси Рич ворвался в дом прежде, чем она закончила предложение.
— Заходите. Простите за беспорядок, наша горничная уехала на неделю.
Твайлайт Спаркл вежливо улыбнулась и прошла через дверь.
— Спасибо вам, Люси.
— Без проблем, — пока часть Люси пыталась переварить неожиданную новость, её мастерство поддержки разговора заработало инстинктивно. — Так значит, откуда вы? Не знаю, заметили ли вы, но у нас не так много говорящих пони в окрестностях.
Филси Рич хмыкнул, осматриваясь от стены к стене, приглядываясь к убранству дома, к журналам и DVD-дискам на столах, мягкому — размеров пони — креслу возле телевизора и семейным портретам Бардоков, восходившим от Люси к её пра-пра-пра-прадеду.
— Мы пришли из страны под названием Эквестрия. Хочу заметить, что когда мистер Рич попросил помочь со знаменитым делом Даймонд Дэззл, я и подумать не могла, что поиски приведут нас в совершенно другой мир, — Твайлайт тоже осмотрелась, хотя и казалась более искренней. — Когда мы прибыли, я заметила, что дождь закончился, а облака всё ещё стояли на месте. И я подумала, с чего бы это, ведь здесь нет никакой магии, за исключением некоторых биофизических компонентов…
— Мисс Спаркл, — перебил её своим резким взглядом Филси Рич. — Прошу вас.
— Ой! Простите, простите, — единорожка уступила ему право слова, — давайте вы первый.
Мистер Рич поправил отвороты пиджака.
— Это случилось шесть лет назад. Мы рассматривали статуи в знаменитых Кантерлотских Садах. А через некоторое время случилась большая вспышка света, и мы оказались в диком потоке хаотических сил; иначе говоря, нас крутило во все стороны, — он говорил медленно, ровно. Словно наизусть выучил свою речь.
— Когда я пришёл в себя, Даймонд Дэззл исчезла. Я шесть лет пытался её отыскать.
Люси посмотрела на вспышки какого-то известного художественного фильма по телевизору.
— А мы назвали её Даймонд Тиарой.
И просто так вся правда вышла наружу. Когда Люси заговорила, то не могла остановиться. Она не хотела и думать о том, что случится, если остановится, потому до этого момента заполняла пустоту словами.
О том, как Брайан нашёл Даймонд во время дождя, спрятавшуюся в коробке между домом Тиффани и Стейк-Хаусом Мортона. Как Даймонд оказалась подарком на день рождения Люси и прожила здесь целых шесть лет. О том, как однажды Даймонд простудилась, о том, как ей нравится расчесывать гриву, и о том, как она прекрасно поёт. И о том, какая она умная и смелая.
Говоря об этом хоть кому-нибудь, она чувствовала, как тяжёлый груз падает с её плеч. Каждое слово весило тысячи фунтов. На середине описания того, как Даймонд терпеть не может люцерну, но обожает мирт и тыквы, Люси поняла, что закончила рассказывать забавные случаи из её жизни и начала перечислять факты. Ещё она поняла, что не так-то много весёлых историй она могла вспомнить.
Наконец она спросила:
— Может быть, мне позвать её сюда?
— Да, — голос Филси Рича дрогнул. Глаза цвета Даймонд сияли при свете ламп. — Да, прошу вас.
— Даймонд Тиара!
Секунду спустя раздался пронзительный крик.
— Я этого не делала!
Люси не могла удержаться от улыбки. Значит, она всё-таки что-то натворила.
— Даймонд, прошу тебя, не могла бы ты спуститься вниз? Кое-кто… — она посмотрела на пони и вздохнула, — кое-кто хочет тебя видеть.
Кобылка появилась на верхних ступеньках, с интересом поглядывая вниз. Маленькая пластиковая корона выпускного вечера блистала между её ушами, когда она перевела взгляд от Люси к пони и обратно.
— Спускайся вниз и поздоровайся, милая, — Люси не называла её милой с тех пор, как носила её в сумке.
— Эм. Привет, — Даймонд насупилась, так и не решив, как следует себя вести. Она никогда раньше не представляла себя кому бы то ни было. Она медленно спустилась вниз, остановившись на нижней ступеньке, когда перед ней появился мистер Рич.
— Кто вы?
Жеребец преклонился перед ней.
— Здравствуй, Даймонд Тиара. Меня зовут Филси Рич, — холод в его глазах растопился, и лёгкая улыбка пробежала по его мордочке. В его голосе было ещё больше того слабого южного акцента. — Я твой отец.
На какой-то момент кобылка даже и не знала, что и сказать. В конце концов она подала голос.
— И вы пони, — посмотрела она на Твайлайт Спаркл, вежливо отошедшей в сторону, чтобы рассмотреть картины Эдварда Хоппера в соседней комнате, — я не знала, что есть другие пони.
— Конечно есть. Целый другой мир с другими пони, дорогуша. Всех форм и расцветок.
— Хм. И они тоже живут в особняках?
Мистер Рич рассмеялся. Несколько минут назад Люси не могла и подумать, что такое было возможно.
— Моя семья – да, но пони живут и в других местах. В коттеджах, квартирах… а некоторые живут на облаках, а другие – в роскошных замках. Я раньше жил в школе-интернате несколько лет до того, как…
— Школе? – ушки Даймонд подскочили вверх. — И у вас был выпускной?
— Не совсем, но вот что интересно…
Пони постепенно отошли на другой план, когда Люси получила сообщение об обновлении на своём Фейсбуке.
Бетани так рада своему свадебному платью.
Новые сумки от Шанель неплохо смотрятся в этом сезоне.
Не думай об этом.
Блин, ты только посмотри, что натворила Линдси Лохан.
Спрячь свой разум за стеной Фейсбука.
Какой вид облака подходит вам? Нажмите, чтобы узнать!
Не слушай. Не останавливайся.
Лол, ты только посмотри, этот ребенок чуть не обделался после приёма у дантиста.
Не думай об этом.
Но у каждой крепости есть своё уязвимое место.
— Хорошо, — сказала Даймонд Тиара в миллионах световых лет от неё, — но если ты мой папа, то кто…
Люси подняла глаза. Кобылка перевела взгляд на неё.
— О господи…
И в этот момент на неё обрушилось всё: каждая улыбка, каждая истерика, каждый гневный топот и тревожный галоп. Каждое «Я могу пойти с тобой?» и «Смотри, что я сделала», и «Когда ты вернешься?». Каждый смех, каждый крик, каждый чих, который Люси видела – видела по-настоящему, впервые за всё время – был прекрасной, грозной, ужасающей правдой, от которой она убегала в течение пяти лет.
Она не просто пони, она ребенок.
И её «мама» была не из лучшего числа.
Тем не менее Даймонд Тиара перешла к следующей теме разговора.
— Тебе здесь очень понравится, папочка! – её ушки зашевелились. — Я думаю, тебе стоит пожить в комнате рядом со мной. Вообще, это комната для игр, но мы сможем перенести их в другое место. Тебе понравится. Там отличный вид на солнце.
Филси Рич удивлённо моргнул.
— Эм, Даймонд…
— Да?
Жеребец обменялся взглядом с Люси. Тяжёлым взглядом.
Люси кивнула. Скрестив руки, она подошла ближе. Её юбка сморщилась в длинное жёлтое пятно, когда она присела рядом со счастливой кобылкой.
— Тогда, может быть, комната в террасе подойдет? Большая комната большому пони – в этом есть смысл, и её цвет будет неплохо смотреться с его шёрсткой, — она прикусила язычок и усмехнулась, — как думаешь, Люси? Терраса или комната для игр?
— Не думаю, что это хорошая идея, принцесса.
— Конечно, хорошая, — дернулись уши Даймонд. Она пока не понимала, что происходит, но знала, что Люси говорит не только о комнатах, — у нас полным-полно свободного места и всякой всячины. Я знаю, что он большой, но уверена, что не будет есть слишком много. Да ладно тебе, Люси! Это мой папа. Я должна быть с ним. Правда ведь?
— Не совсем, Ди. Но ты права, — она осторожно опустила руку на плечо кобылки и сделала глубокий вдох, — я думаю, что тебе лучше отправиться со своим отцом. В Эквестрию.
— Оу… но… ты тоже пойдешь с нами, да?
В какой-то момент Люси бы согласилась. Но она прекрасно понимала, что этого никогда не произойдет. Мысленно она пробежалась по возможности смягчить ответ или уклониться от вопроса. Все эти «может быть», «как бы», «возможно», «посмотрим»… «прости меня». Множество маленьких способов уклониться от возможности дать Даймонд то, чего она хочет. Но не того, что ей нужно.
— Нет. Мне очень жаль, Даймонд. Я не могу.
Даймонд Тиара сделала шаг назад.
— Я… — её глаза округлились и стали мокрыми, когда ей всё стало понятно. Её губы задрожали. Когда она прошептала, её словно осенило:
— …Ты больше меня не любишь.
— Ох, Даймонд…
— Нет! — Кобылка отбросила руку Люси. Её трясло. Её глаза пылали огнём ярости, когда на пол упали первые слёзы. — Не надо мне врать, я не глупая! Ладно, з-знаешь ч-что? Хорошо! Я тоже тебя не люблю! Я всё равно ненавижу этот тупой, скучный дом, — в глазах Даймонд защипало, и она всхлипнула. — Кому ты вообще нужна?!
Не тебе. Люси чувствовала взгляд других пони на себе. Она не посмела посмотреть им в ответ. Тяжело было дышать носом. Тяжело дышать ртом. Что-то мокрое и солёное пробежало по её лицу.
— Я отправлюсь к себе домой… — голос Даймонд Тиары сначала дрогнул, а затем надломился. — Я-а отправлюсь к себе домой с папочкой, который меня любит. И-и у меня будет бассейн, и я буду ходить по магазинам и в кино и пойду в большую школу, где будет много пони, и ВСЕ ОНИ захотят со мной подружиться. Все! Вот увидишь!
— Рада услышать. Я рада за тебя, Ди, – Люси вытерла глаза. На её спину свалилась тяжесть. Комок в горле понизил её голос до шепота, — я рада за тебя.
В какой-то момент – очень долгий момент — было слышно лишь тяжёлое дыхание кобылки, искавшей в себе силы не расплакаться.
А затем тихий голос Даймонд произнёс.
— Значит… думаю, ты бы хотела вернуть это себе.
Когда маленькая пони протянула копыто, чтобы снять бриллиантовую диадему, Люси покачала головой.
— Нет, оставь её у себя. Она тебе очень идёт.
Люси не видела, как они ушли, но понимала, что их больше нет. Закрыв лицо руками, она прислушивалась к эху пустого дома.
К половине восьмого она стёрла тушь с лица, выключила телевизор и поднялась наверх через гостиную, прямо в комнату Даймонд.
Пружины широкой кровати скрипнули под весом Люси. Она сняла с полок дорогие игрушки, стеллажи дизайнерской одежды и набор из шкатулок в форме сердечек с драгоценностями вдоль комода. Она подумала о пылившемся Лексусе внизу.
Всего этого было недостаточно. Даймонд Тиара заслуживала большего.
1 — Музыкальный номер из “Классного мюзикла”. Ссылка на Ютуб
2 — Столица штата Северная Каролина, США
3 — Средство для очистки жировых пятен и грязи.
4 — Кинсеаньера — в странах латинской Америки возраст совершеннолетия девочек, символизирующий переход от подросткового возраста к взрослой жизни. Кинсеаньера празднуется в день пятнадцатилетия.
5 — TMZ — Телеканал, специализирующийся на слухах и сплетнях в мире шоу-бизнеса. Абсолютное зло по мнению Ностальгического Критика.