Хантер. Свет и тьма
Глава 5. Беда не приходит одна
Извиняюсь за месячную задержку. Предыдущие главы выходили очень скоро, а 4, которая кстати больше, вышла за 20 дней (на самом деле чуть больше но не суть), а эта очень долго выкладывалась. Блин, думаю многие меня поймут... Спасибо за прочтение, если вы уже прочитали, или приятного аппетите, если еще не начинали, надеюсь и дальше радовать вас рассказом о не совсем заурядном белом единороге)
Путь воина — путь одиночки. © Ямамото Цунэтомо
152 год Эры Солнца. 4 Июня. Утро.
Плотное полотно серо-зелёного тумана, густое словно застоявшийся кисель, перекрывало весь видимый обзор. Единорог, безуспешно отмахиваясь от наступающего смога, спотыкался, чуть ли не на каждом шагу. До чутких ушей доносились отрывистые нервные фразы, к которым он с интересом прислушивался.
— Как ты могла, сестра? Почему… почему ты превратила себя в это?
— Ты должна меня понимать! Эта сила, власть, бесконечное могущество, что я сейчас ощущаю на самых кончиках копыт… Оно так опьяняет!
Аран заворочал головой, пытаясь найти говоривших, но понять откуда доносятся эти властные, ни на что не похожие голоса, был не в силах. Кроме рваных клубящихся серо-зелёных всполохов в тумане, невозможно было разглядеть что-либо ещё.
— Но ведь я уже совершала такую ошибку! Как ты могла забыть чем это все закончилось?! — некогда прекрасный голос сильно искажали истеричные нотки страха и отчаяния.
— Ха-ха-ха. Найтмер Мун? Не смеши меня. Ты… да и твоя тёмная сущность — просто мелкое ничтожество по сравнению со мной. Жалкое подобие той силы, олицетворением которой теперь являюсь я, — ответила ей вторая кобылица. Говорила она медленно, надменно, чувствуя своё явное превосходство. Из всех знакомых Арана вряд ли понибудь смог бы переплюнуть её в высокомерии, даже та миленькая платиновая единорожка, с её то потенциалом.
Едкий дым рывком заполонил дыхательные пути. Задержка дыхания — полезный навык, но, как это говорится, у всех есть свой предел. Лёгкие нещадно жгло, а голова гудела словно огромная чугунная кастрюля. Хантер ткнулся носом в землю, его передние ноги неожиданно подкосились.
— Я знаю как сложно отказаться от той власти, что может предложить тебе твоя тёмная сторона… Я сама не смогла этого сделать. Но ты Селестия — сможешь… должна смочь, — чуть ли не плача молила первая кобылка.
— Не. Смей. Так. Меня. Называть, — ответила другая. Её нарочито спокойный тон не смог бы обмануть разве что идиота. Можно было быть уверенным, что тот кто нарушит её приказ, хотя бы раз, уже никогда не сможет нарушить его впредь. — Я теперь ни чем не похожа на эту мягкотелую принцесску. Я намного совершеннее, сильнее и могущественнее чем она. И теперь, когда вся магическая сила солнца подчиняется моей воле, никто не сможет встать у меня на пути.
Аран судорожно хватал ртом воздух перемешанный с дымом, пытаясь отыскать хоть одну крупицу чистого кислорода, тело перестало подчиняться, и его повело в сторону. Странный туман, казалось, полностью отстранил его от ощущения реальности.
— Но сестра! Ты не сможешь контролировать такую силу вечно, рано или поздно она тебя погубит! Ты же меня всегда учила, что большая сила влечет за собой большую ответственность…
— Молчать! — вскрикнув, перебила вторая. За истеричным возгласом последовал мощнейший выплеск магической энергии. Белый единорог, с какой-то не очень понятной болью для себя, отметил что атакующая магия успешно поразила первую кобылу. — Я не твоя сестра, я не Селестия! Я нечто большее! Совершенное! Я…
— Я Дейбрейкер!
Аран с тяжёлой одышкой резко вскочил. Быстро окинув беспокойным взглядом помещение, он убедился что всё ещё сидит в комнате на втором этаже «Хмельного Яка», на своей кровати. С оттенком лёгкой паники, единорог попытался сделал пару глубоких вдохов. Лёгкие сильно сдавило и обожгло, словно ядрёной ядовитой кислотой. Аран перегнулся с кровати, упёрся лбом в пол и попытался судорожно продышаться. Спустя некоторое время, и два рвотных позыва, фантомная боль стала отходить. Ещё через несколько мучительных секунд он наконец смог восстановить дыхание. Белая аура телекинеза с металлическим лязгом задвинула в ножны наполовину обнажённую катану, лежащую рядом.
— Это сон, надеюсь… — Аран вытер со лба холодный пот. — Всего лишь сон.
За окном прокричали первые петухи, ознаменовывая начало трудового дня.
— На самом деле… А какого сена мне приснилось? — единорог поперхнувшись прокашлялся. Последние полезные мысли как назло разбежались по разным углам, затрудняя поиск ответов на интересующие его вопросы. — Ах да… возможно последствия прерванного заклинания памяти. На моей практике, да и возможно за последнюю сотню лет, если верить книгам и манускриптам, никого никогда не выкидывали из воспоминания участники этих самых воспоминаний, так что я возможно первопонипроходец, — Аран попытался оптимистично улыбнуться.
Как всегда ответом ему была тишина.
Поднимаемое солнце только-только выплывало из-за полосы далёкого Вечносвободного леса, когда единорог спускался по широкой деревянной лестнице, направляясь в главную залу. На самом деле провести первую половину ночи в воспоминаниях Хлои, а вторую промучится в пугающем правдоподобном кошмаре — обстоятельства, которые совершенно не способствуют нормальному, здоровому сну. И это правда, именно поэтому Хантер среагировал на летящую на него земнопоньку гораздо позже, чем мог бы. Хлоя, явно ошеломленная таким неожиданным столкновением, даже не стала особо разбираться в кого она врезалась, а сразу же начала судорожно извиняться.
— Привет Хлоя, — единорог вымученно улыбнулся.
— О, Ара… — она немного осеклась, — господин Хантер, я вас сбила. Простите меня, — оранжевая кобылка наконец сфокусировала взгляд на сидящем перед ней белом единороге. — Я могла бы, если вы хотите…
— Хлоя стоп, тихо. Просто кивни и иди по своим делам, хорошо?
На самом деле условия договора о «молчанке» Аран хотел бы начать применять во время похода, что, скорее всего, сильно облегчило бы ему жизнь. Но… единорог чувствовал себя как после многодневной пьянки и, как бы он теперь не относился к оранжевой кобылке, ему крайне не хотелось выслушивать в свой адрес многословную извинительную тираду. Кажется Хлоя это тоже поняла, но, судя по настойчивому взгляду, никак не хотела с этим смириться.
— Я просто хотела… — начала было она по новой.
— Нет, — прервал, как отрезал, Хантер.
— Извин…
— Прощаю, — уставшим тоном опередил он.
— Но…
— Ни слова более. Я чувствую себя даже хуже чем после того раза как меня чуть не съела гофрензия, а это, смею уверить, крайне неприятно и противно, — пробормотал единорог.
Оранжевая кобылка насупилась, но всё-таки отступилась. Быть может она просто пожалела только что проснувшегося Хантера, а скорее всего у неё были какие-то свои неотложные дела. Пару секунд кобылка буравила взглядом сонного белого единорога, и затем, обогнув препятствие, спокойно поскакала дальше, не сказав при этом и слова. Аран, облегчённо вздохнув, продолжил спуск с лестницы.
Харин, как всегда, с самого раннего утра, стоял за стойкой, протирая бесчисленные полки и переставляя бутылки самой разнообразной формы с места на место. Право, сказать, что полки были вообще грязными, значит соврать.
— Доброе утро мастер Аран. Как вам спалось? — поинтересовался тот.
— Кошмары мучают, а так в целом неплохо, — зевнув, единорог подошел к барному столу.
— Кошмары? — Харин оторвался от своего занятия и недоумевающе посмотрел на Хантера. — А разве…
— Нет. Такие слабые травы на меня не действуют, как и на большинство моих собратьев по ремеслу, — Аран присел на высокий барный стул.
— Полезный навык, — хмыкнул трактирщик и, немного помедлив, продолжил вытирать «несуществующую» пыль.
— Так… когда мы отправляемся? — единорог снова зевнул.
— Примерно через полтора часа. Провизию, кстати, мы подготовили. Да и Хлоя должна была уже начать собираться, — ответил Харин, закончив с первой полкой и перейдя ко второй.
— Знаю — столкнулись на лестнице. Скажите, мистер Харин, вы говорили ей, кто именно пойдет с ней как сопровождение? — спросил Аран, подтягивая к себе полную кружку из набора «бесплатного» (пробного) светлого пива, что была так любезно оставлена для первых посетителей.
— Да нет. Какая разница? Сейчас придет и всё узнает, — пробормотал трактирщик. Во время этого хозяин заведения дотянулся до дальнего угла и, на удивление, выгреб оттуда малюсенькую ниточку паутины.
— Хех. Думаю она как минимум удивиться, — усмехнулся Аран, отпив из деревянной тары.
— Да? А вы успели с ней познакомиться? — спросил Харин, едва сдерживая улыбку, наблюдая за калейдоскопом эмоций промелькнувших на мордочке единорога.
Подавляя рвотный позыв, Хантер отодвинул кружку с бесплатным напитком как можно дальше от себя. Настолько отвратительную бурду он не пробовал уже о-о-очень давно.
— Да. Немного пообщались, когда она занесла вчерашний заказ.
— Понятно. Действительно немного. Много ли обговоришь за несколько минут общения…
Фразу пегого жеребца прервал гулкий «бум», прозвучавший со стороны второго этажа. Кажется кто-то уронил что-то по габаритам сравнимое со шкафом. Хантер уже было подорвался бежать наверх, что бы спасти бедолагу, или хотя бы узнать, что случилось, но затормозил, наткнувшись взглядом на равнодушно-спокойную позу трактирщика. Тот, совершенно не обращая внимания на громкие звуки, продолжал вытирать «пыль». Спустя ещё какое-то время и ещё несколько громких и не очень «бумов», со стороны лестницы послышалось торопливо-спешащее цоканье.
— Па-а-ап, слушай, тут… — Хлоя, начавшая было говорить, прервалась заметив знакомую белую спину.
— Да доча, что такое? — Харин, не поворачиваясь, старательно протирал последнюю полку.
Аран, воспользовавшись заминкой хозяина заведения, кратко махнул копытом, мол — всё нормально.
— Я… там… Сумки, что ты говорил не было. Я весь чердак обшарила, но ничего не нашла, — Хлоя, немного помедлив, подошла к стойке, старательно испепеляя Хантера взглядом, словно говоря тем самым, что ей не нужно никаких разрешений, и это она сама решила говорить.
Харин наконец повернулся, вытирая чистое копыто о чистую тряпку.
— Хло, какая же ты невнимательная. Ты проверяла за сундуком? А за тумбой? А в платяном шкафу? — судя по выражению его мордочки, можно было сказать, что вопрос о способности Хлои находить разные вещи поднимался уже не раз, и ставился под явное сомнение.
— Папа, сколько раз я тебя просила при чужих не называть меня так… — Аран заметил как щеки оранжевой кобылки немного порозовели. — Да, за сундуком смотрела. За тумбой тоже. А в платяном шкафу… наверное… тоже, — Хлоя неуверенно переступила с ноги на ногу.
— Ясно, мне всё Хло, — сказал Харин, намеренно или нет, но пропустив мимо ушей её просьбу. — Проверь шкаф, а точнее левый створ, а если и там не будет, то загляни за него, мало ли.
— Ну за ним точно ничего нету, я проверила уже, — ответила оранжевая кобылка.
— То есть уронила, — уточнил пегий жеребец.
— Ну-у-у да. Можно сказать и так. Да я вообще много чего уронила, — пробормотала Хлоя.
Харин сокрушённо вздохнул.
— Папочка, я обязательно уберусь на чердаке. Ты же знаешь…
— Знаю-знаю. Иди собирайся, мне нужно будет ещё твою охрану снарядить едой, — трактирщик отложил чистую тряпочку, перед этим аккуратно её сложив.
— Кстати да, кого ты нанял для охраны? Я все так же предлагаю нанять Кейси. Он умело орудует кинжалом, да и денег не так много просит.
Харин убрал под столешницу початую кружку бесплатного светлого пива, а на её место поставил новую, наполненную до краёв.
— Хло, даже если бы я и хотел воспользоваться услугами Кейси, я не могу этого сделать сейчас. Как минимум потому, что я сам не хочу нанимать его и ты сама знаешь почему, — между отцом и дочкой произошёл краткий обмен взглядами, который заставил одну сторону изобразить вселенскую непоколебимость и строгость, а вторую стыдливо потупиться. — А как максимум я нашёл более надёжную охрану и уже оплатил взнос за работу.
— Ладно, я поняла. Ну и кого ты нанял тогда? И сколько? — судя по тону Хлоя совершенно не одобряла такую расточительную, на её взгляд, трату денег.
— Да нет, только одного. Вон он кстати сидит. Познакомься — это Аран, по профессии Хантер, и он будет тебя сопровождать на пути в Вечносвободном лесу, — Харин кивнул в сторону единорога, который, немного повернувшись на стуле, с интересом следил за развернувшимся разговором.
— Что-о?!
— Что «что»? — трактирщик непонимающе уставился на свою дочку.
Белый единорог отметил какое-то смутное чувство дежавю.
— Но это же… я… я вчера ему доставила яблочный сидр, — ошеломлённая кобылка заметно путалась в словах.
— Ну да. Треть бочки яблочного сидра 15-го года ро́злива и есть задаток, — Харин, все так же недоумевающе, перевёл взгляд с кобылки на единорога.
— Задаток… — медленно пробормотала Хлоя. — Ага, я это… за снаряжением пойду, — кобылка, коротко кивнув, быстренько побежала к лестнице, ведущей на верхние этажи.
Когда торопливый цокот копыт стих, провожавший её взглядом, отец тяжело вздохнул.
— Вы простите мою дочь, она обычно неплохо ладит с новыми пони, но тут… видимо, что-то у неё случилось. Надеюсь вы все так же намерены выполнить заказ? — Харин перевел обеспокоенный взгляд на Хантера.
— Не в моих правилах нарушать данное слово, а сделка есть сделка, — единорог оперся спиной о столешницу и окинул взглядом пустующий зал.
— Прекрасно, надеюсь в путешествии Хлоя не создаст каких-либо проблем.
— Я тоже, — честно ответил Хантер. — Кстати, перед походом мне нужно посетить ваш подвал, ну или погреб. В тавернах же обычно большие и просторные погреба, так что здешний как раз подойдёт.
Возможно, Хлоя хотела доказать, что не так уж и много болтает, и первое время ей это вполне удавалось, но не прошло и получаса как оранжевая кобылка сорвалась и снова начала непринужденно трындеть обо всём подряд.
— А я всегда мечтала в детстве научиться печь пироги, как моя мама, но как-то не задалось. Мой особый талант на самом деле — это поиск разных трав и создание из них различных отваров, поэтому отцу и приходится полагаться на меня в поиске волшебных растений. Папа даже не способен различить сныть и гармалу. Нет ну ты представляешь?! — неустанно вопрошала она. Казалось, они обсудили уже всё, начиная от устоявшейся пасмурной погоды, заканчивая кулинарными предпочтениями каждого из постоянных посетителей «Хмельного Яка», но неугомонная кобылица находила новую тему для разговора, буквально, за пару мгновений тишины.
— Нет, не представляю, — тяжело вздохнул Хантер. Откровенно говоря даже он не знал какие различия существуют между этими растениями, ведь по сути, как он думал, их различие заключается исключительно в названии. А уж если, ни разу не прогулявший Алхимию и Травничество единорог, не может вспомнить таких нюансов, значит у Хлои действительно есть к этому талант.
— Кстати, моя кьютимарка отлично отражает мой особый талант, вот посмотри, — Хлоя забежала немного вперед и остановилась прямо перед носом Хантера.
Аран послушно притормозил, дабы не врезаться в подставленный круп, и пригляделся к оранжевому боку. Со вчерашнего вечера, когда возможности рассмотреть Хлоину кьютимарку было предостаточно, ровным счетом ничего не изменилось: гроздь барбариса, наряду с цветками золототысячника и несколькими бутонами иван-чая, волнистой дугой огибали резную деревянную ступку, сверху из которой торчали лепестки жимолости, соседствуя с небольшим пестиком из чёрного дерева.
— Вижу. Тот отличительный знак, который никак нельзя ожидать у заурядной работницы трактира, — Аран посмотрел на немного смутившуюся кобылку. — Почему же ты, имея такой полезный и редкий талант, не занимаешься предназначенным делом?
— Ну… даже если бы я и могла… — неуверенно пробормотала Хлоя. — Папа никогда не одобрял всяческие магические штучки, да и помощь в таверне всегда требуется…
— Знахарство — это не магия, а алхимия, и вряд ли такой рассудительный жеребец как твой отец этого не понимает, — Аран, почти не напрягаясь, откинул с дороги толстую дубовую ветвь.
— Может и так, но мне кажется он все равно…
— Признай, ты хотела поговорить с ним об этом, но никак не можешь решиться. Ты боишься, потому что знаешь, что если он скажет твёрдое «нет», то с твои мечтами о занятии любимым делом придётся расстаться. А так ты хотя бы теплишь внутри себя надежду на светлое будущее, которое может быть когда-нибудь да настанет, — Аран говорил спокойно, стараясь не задеть чувств оранжевой кобылки, но, кажется, ему это не удалось.
Как и ожидалось, Хлоя немного вспылила:
— Да что ты вообще знаешь о том каково это, а?! Всю жизнь слышать о том, что магия — это плохо, что нужно сторониться тех пони, которые имеют к ней какое-либо отношение и никогда не водить с ними дружбы. Всю Дискордову жизнь мне вдалбливали в голову то, что все пони связанные с магией хитрые, изворотливые ублюдки, которых не волнует ничего кроме денег и власти. И после всего этого я получаю кьютимарку, которая, хоть и косвенно, но связана с магическими дисциплинами. Ты хоть представляешь, как на меня посмотрел отец, когда я прибежала к нему показывать свой отличительный знак? — разгоряченная кобыла, остановившись, буравила взглядом застывшего Хантера. — Так вот, я еще раз повторяю вопрос: Что ты знаешь о том, чтобы не иметь реальной возможности реализовать свой настоящий талант? И всю жизнь боятся хоть как-то заикнуться о собственном предназначении, опасаясь что близкие пони не одобрят этого?
— Всё.
— Что? — Хлоя не смогла расслышать тихое бормотание белого единорога.
— Я знаю об этом очень много, — уже громче ответил тот. — Ты хотя бы осведомлена о своём предназначении, а я… — Аран грустно улыбнулся, — никогда не понимал смысла своей кьютимарки.
Хантер поймал, брошенный на него, янтарный взгляд, полный спонтанного удивления и озадаченности.
— Но… как же так? Ты же Хантер, да и ещё единорог. Я много слышала о вас: некоторые утверждали, что Хантеры одни из лучших фехтовальщиков в мире, сравнимые разве что с элитными бойцами из королевской стражи. Другие рассказывали, что единороги, из числа этого древнего ордена, как минимум, являются магами довольно высокого ранга. Разве у вас не должен быть знак отличия, который явно отражает вашу принадлежность к Хантерам? — Хлоя вопросительно наклонилась к единорогу, от былой раздраженности или негодования на её мордочке не осталось и следа.
— Нет, Хлоя, — Аран тепло улыбнулся. — Владению клинком можно научится безо всякой кьютимарки, ровно как и магическому искусству… — он на секунду задумался, — Хотя ты и должен будешь потратить на обучение довольно продолжительное время, или чуть больше чем требуется более талантливым. Конечно, у большинства Хантеров действительно на боку красуется изящный клинок или же абстрактное изображение магии, дающее им неоспоримое преимущество в этих сферах, но у некоторых Хантеров кьютимарки совершенно другие. Я знавал пару собратьев по ремеслу у которых отличительными знаками выступали вполне заурядные молоток с гвоздями или же не менее обыкновенная морковная грядка. И я им завидую, ведь это настолько очевидное и ни к чему не обязывающее предназначение, — Аран нервно усмехнулся.
— Но ведь твой отличительный знак, что-то же должен обозначать? Он может быть на что-то похож или… — Хлоя прогарцевала туда-сюда обмышляя услышанное. — Можно я посмотрю на него?
— Ладно, почему бы и нет, — после некоторой задержки пробормотал единорог. — Да и чего ты так нервничаешь, словно попросила о чем-то непристойном. Когда ты укладывала моё бездыханное тело в кроватку вчера, я почти уверен, что ты рассмотрела мою кьютимарку вдоль и поперёк.
— Ээй, я не… — кобылка хотела было начать возмущаться, но заметив, что Хантер её не слушает, отложила эту идею на потом.
Аран магией стянул с себя плащ, аккуратно разложив его на подвернувшемся поваленном бревне, затем, с помощью всё того же телекинеза, отвязал шнуровку седельных сумок, соединяющую их с пластинами композитной брони. Всё это время он буквально чувствовал заинтересованный взгляд, бесцеремонно буравящий его круп. Нельзя сказать, что это ему не льстило, но было чуть-чуть неудобно… совсем чуть-чуть. Когда Аран приземлил седельные сумки рядом с плащом, то не удостоил свой бок даже кратким взором, в своё время он вдоль и поперёк насмотрелся на этот отличительный знак.
Хлоя во все глаза рассматривала открывшуюся ей кьютимарку, на секунду даже забыв о мелькнувших было мыслишках насчет его крупа. Настолько необычного и противоречивого отличительного знака оранжевая кобылка еще не видела. На светлой шёрстке отчетливо выделялись две совершенно разные маски, расположенные почти вплотную. Первая маска была насыщенного кроваво-красного цвета, в некоторых местах чуть разбавленная тёмно-оранжевым оттенком. Её губы скривились в презрительной усмешке, а глазные щели выражали такую сильную ненависть и презрение, что становилось не по себе, от одного, даже мимолетного, взгляда. Из покатого лба, словно довершая жутковатую картину, росли заостренные бычьи рога. Вторая же маска была полной противоположностью предыдущей: приятный бирюзовый цвет, чередовался со светло голубым оттенком. Мягкие черты лица плавно переходили из сострадающей улыбки во всепонимающий и всепрощающий взгляд. Полупрозрачная дымчатая аура формировала чуть выше головы маски небольшой круг, хотя, он и был едва заметен, и рассмотреть его можно только вплотную.
— Кхм, кхм, — Аран демонстративно прокашлялся, когда научный интерес Хлои заставил её ткнуть в кьютимарку носом.
— Ой, прости, я просто… засмотрелась, — Хлоя сделала пару шагов назад.
— Оно и видно, — Аран поднял телекинезом седельные сумки. — Ну что? Есть какие-нибудь идеи по поводу моей кьютимарки?
— Скорее нет, чем да… Прости Аран, кроме как предположить, что у тебя отлично получается делать фарфоровые маски, я ничего не могу, — Хлоя немного разочарованно наблюдала за тем, как Хантер снова облачается в своё снаряжение.
— Как я и думал, — Хантер накинул плащ на спину. — Долго еще нам идти?
— Да не очень, думаю… пару часов, — Хлоя поправила собственные, немного сползшие, седельные сумки.
— Ничего себе «не очень». Мы и так уже три часа идем по границе Вечносвободного.
— Ну, значит примерно столько же. Не жалуйся. Тебе всё-таки платят, чтобы ты меня сопровождал, — Хлоя раздраженно фыркнув, направилась к тропинке, что сворачивала вглубь леса.
Аран крепко затянул последний стежок в шнуровке и, обогнав оранжевую кобылку, пробормотал:
— И то верно. Так. Дальше дорога будет только опаснее, так что держись ко мне поближе.
Единорог не увидел, а скорее почувствовал как кобылка согласно кивнула, пристроившись к его левому боку.
Погружаясь в пучины Вечносвободного леса можно было ожидать чего угодно: от, притаившегося за корнями вековых деревьев, трупоеда до, охраняющей границы своей территории, мантикоры. Но никто из этих прелестных созданий так и не вышел навстречу путникам. Аран осторожно шел впереди, с раздражением поглядывая на, окружающую их, зелёную стену. Хантер отчетливо чуял их мерзкие запахи, так резко выделяющиеся на фоне свежих ароматов лиственного леса. Видел их жуткий голод, который должен был заставить лесных тварей уже давно бросится на одиноких пони. Явственно ощущал их безумный страх, не дающий сделать и шагу в сторону такой лакомой добычи. Если к первым двум ощущениям вопросов не возникало, то вот к последнему… Аран никак не мог понять чего же лесные твари так боятся и это обстоятельство его крайне напрягало.
— Сколько нам ещё идти?
— Я… я думаю минут десять ещё, скоро доберёмся, — робко ответила Хлоя, благо теперь она говорила только когда её спрашивали. Хантер не сказал ей о монстрах, что плотоядно следили за ними из-за черты леса, но кобылка уже давно уловила витавшую в воздухе опасность и, на всякий случай, решила держать рот на замке.
В Вечносвободном лесу было как всегда темновато, даже несмотря на то, что солнце было высоко в зените. Широкие кроны деревьев плотным куполом блокировали солнечный свет, только изредка позволяя мелким лучикам пробиться сквозь лиственный щит, дабы хоть немного развеять беспрестанный полумрак. Дорога, по которой шли путники, была действительно редким явлением в Вечносвободном лесу. Все прорубленные тропы долго не существовали, ведь, спустя пару недель, они неизменно зарастали еще более крепкими и гораздо более опасными растениями. Даже магия не могла справиться с этим… по крайней мере магия пони. Существует легенда, что раньше, когда ещё Вечносвободный не был таким огромным, где-то в его тёмных и опасных дебрях жила одна древняя раса — Олени. О них мало что известно, но считается, что такие тропинки, поддерживает остаточная Оленья магия, которая не позволяет лесу поглотить их. Правда это или нет, но со временем, даже такие тропы пропадают. Вина ли это Оленей, которые схалтурили при накладывании своих заклинаний, или же просто Вечносвободный лес перестал стесняться и решил взять, то, что его по праву, но факт оставался фактом — с каждым годом таких троп становилось всё меньше и меньше. Из всех очевидных и неочевидных достоинств магической дороги, нельзя было выделить защиту от лесных обитателей, так что поведение монстров, для Арана, всё так же оставалось загадкой. За очередным поворотом лесной тропы показался длинный прямой зелёный туннель направляющий путников прямиком к большому освящённому пространству.
— Фу-у-ух, наконец-то добрались, — протяжно выдохнула оранжевая кобылка. Аран непроизвольно подтянул полу плаща, когда Хлоя соизволила наконец отпустить его.
— И откуда ты узнала об этом месте? Оленья тропа — раз. Освещенная поляна посреди Вечносвободного леса — два… — Аран настороженно смотрел на зелёный тоннель, оставшийся позади, готовый в любой момент обнажить катану.
— Так всю жизнь сюда ходила. С тех пор как получила отличительный знак, конечно, — Хлоя притормозила, ожидая остановившегося Хантера.
— Всю жизнь? И что лесные чудовища никогда на вас не нападали? — единорог, почувствовав как последняя тварь растворилась где-то на границе восприятия, поравнялся с Хлоей.
— Кроме первого раза, когда меня по тропе провел маленький зелёный мотылёк, всегда кто-то да нападал, но на этот случай мы и нанимали охранников, — кобылка переступила большую корягу, больше похожую на высохшую лапу огромной курицы, чем на ветку дерева.
— Маленький зелёный мотылёк? — Аран скептически хмыкнул.
— Ээй, я не вру! Его зовут Вууд и он провел меня по этой тропинке в первый раз, как только я получила свою кьютимарку. Он показал мне эту поляну и много рассказал о растениях растущих тут, и о том, что с ними можно делать, — Хлоя забежала вперед и преградила путь Хантеру, пытаясь заставить его слушать.
— Хорошо, хорошо. Твой деревянный друг провел тебя дорогой просветления и показал отличную травку и как её правильно использовать. А ты случайно до этого никакой другой травы не употребляла? — Аран в упор посмотрел на кобылку.
— А почему деревянный? Другую траву? А зачем…
— Эхх, молодо — зелено, — Хантер махнул копытом, обогнав собеседницу.
На секунду оранжевая кобылка затормозила, но, спохватившись, припустила за единорогом.
— Аран! Подожди, я не поняла. Что ты имел ввиду?
— Ничего. Вот подрастешь — узнаешь, — ответил тот, с небольшой усмешкой посмотрев на, догнавшую его, Хлою.
— Вообще то, я взрослая уже. Ну и ладно… — кобылка состроила недовольную мордашку и надулась как рыба-фугу.
Довольно долго они шли по зеленому тоннелю молча. Аран всё чаще и чаще ловил на себе выжидающие, многозначительные взгляды, которые умело игнорировал. Как водится, в игре в молчанку всегда выигрывал белый единорог, так же случилось и в этот раз:
— Я это… — промямлила Хлоя, когда до границы солнечного света оставалось всего ярдов десять.
— Да?
— Я хотела спросить… — медленно пробормотала Хлоя.
— И о чем же? — единорог бросил короткий взгляд в сторону дёрнувшейся в лесу ветки.
— Когда Вууд провел меня по Оленьей тропе в первый раз, то за все время пути нам так и не встретилось ни одно лесное чудовище, прямо как сейчас… — кобылка неуверенно кивнула головой. — Но когда я спросила у него «почему так?», то он ответил лишь, то что он дружит с лесом, поэтому лес не хочет навредить ему. Так почему же на этот раз получилось так же?
— По правде говоря, за всё время нашего пути, за нами из леса наблюдало около дюжины разнообразных существ. Кто-то следил из простого любопытства, кто-то наблюдал сугубо из гастрономического интереса, но всех их объединяло одно основное чувство — страх, да такой, что даже самая голодная мантикора не посмела высунуть и кончика своего носа из листвы. И нет, они боятся не меня, — ответил Аран на не заданный вопрос. — Я так и не смог понять, что именно их напугало. Хотя… всё это нам вполне на копыто.
— Понятно, — Хлоя неопределенно вздохнула. — Но даже так, я рада, что на этот раз в сопровождение отец нанял тебя. Я чувствую себя в бо́льшей защищённости, чем с отрядом тяжелобронированных наёмников, — оранжевая кобылка неловко улыбнулась.
— Сочту это за комплимент, — бодро ответил ей белый единорог, прежде чем ступить на границу солнечного света.
Нужные травы отыскались довольно быстро. На этой поляне Хлоя ориентировалась куда лучше чем у себя дома, она ловко маневрировала среди зарослей гортензии и вейгелы, привычно огибая кусты лютика и других ядовитых растений, и довольно быстро пробиралась, скорее всего, к центру поляны. Идущему за недо-знахаркой Арану приходилось просто раздвигать телекинезом все кустарники и травы перед собой, дабы не нарваться на какую-нибудь крапиву, или не замять что-нибудь полезное. Да и вообще всё это место было крайне странным. Многие из обычной и более редкой, растущей в данном месте зелени, здесь проявляли не свойственные им черты не доминантности. Ну то есть, как это бывало обычно, они должны были не давать ни какой траве рядом с собой житья, полностью приватизируя пространство вокруг себя, его полезные ресурсы и минералы. Но здесь нет. Они спокойно сосуществовали не только с обычными растениями, которым и не нужно было много места, но и с подобными себе, что было крайне странно. Некоторые из трав даже со временем сращивались, образуя что-то совсем несуразное — словно сошедшие со страниц книги «Страшилки для молодых садовников». Хотя… чему тут было удивляться? Одна только Оленья тропа чего стоит. Тем временем Хлоя уже начала собирать Кадгаров Ус. Так вот что это за секретный ингредиент, «в том экстракте»: лёгкий наркотик, использующийся в основном в качестве побочной добавки к некоторым безобидным зельям. Сами наркотические свойства как раз и заключаются в успокаивающем и усыпляющем эффекте, благо он не вызывает вообще никакого привыкания. Хлоя продолжала аккуратно срезать, выкапывать и закидывать в сумку не только Кадгоров Ус, но и ещё несколько других трав, которые выглядели более презентабельно, но по правде были совершенно бесполезны. Видимо она хотела чтобы Хантер если и запомнил внешний вид нужного растения, то сделал это неправильно. Аран немного посмотрев на это дело, изобразил взгляд полного непонимания и уселся на круп неподалёку. Пусть и дальше думают, что он не сможет запомнить или узнать об этих «препаратах» что-либо важное, хотя… довольно странно, что они пытаются скрыть это от него таким нелепым образом. Возможно в этом виноваты здешние некомпетентные Хантеры, которые имеют только ограниченный багаж необходимых знаний. Как говорил Кейт: «У каждого из трёх кланов есть своя специализация и они работают только на неё». Как Аран и думал: «Знать методы убийства и изгнания демонических тварей без алхимии в нашем деле — это всё равно, что пытаться залезть на гору совсем не используя ноги. Короче все они инвалиды, причём без исключений».
На этот раз Арану не пришлось использовать своё законное право на тишину — Хлоя было необычайно серьёзна и сосредоточена. По началу единорог даже не верил своим ушам, глазам, да и вообще всем чувствам. Обычно беспокойная и активная кобылка была крайне внимательна и тиха в процессе собирания трав, и почти не обращала внимание на наблюдавшего за ней Хантера. Долго ждать не пришлось, уже через двадцать минут Хлоя с довольным видом подошла к белому единорогу, который, подставив мордочку прямым солнечным лучам грелся, полулёжа на большом плоском камне.
— Кажется всё. Можно выдвигаться обратно.
— Точно? А я думал ещё посидим тут, на солнышке погреемся, — сказал тот.
— Да нет… Я вроде как всё собрала, даже с запасом. Если тебе конечно интересно тут, то можно ненадолго остаться, может что-нибудь интересного нарвём.
— Нет, Хлоя, спасибо. Я думаю — не стоит больше здесь задерживаться, — единорог телекинезом поправил спавший плащ. — Слишком уж тихо как-то, не к добру это.
— Наверное ты прав, — кобылка немного поёжилась. — Последнее время чувствую себя как на иголках.
Аран кивнул. Прислушался. Тишина. Никаких подозрительных звуков. Ни мягких, почти беззвучных, шагов диких зверей, ни голодных поклацываний зубами, ни готовых к атаке когтей, в нетерпении взрыхляющих землю и скребущих по дереву. Ничего. Пустота. Лес, казалось бы, притих, чего-то ожидая. Перестали шелестеть листья, завывавший в высоте ветер смиренно замедлил свой темп, даже немногочисленные птицы прекращали свою многоголосицу и постепенно замолкали. Аран заметил необычайную тишину ещё несколько минут назад, но тогда она разбавлялась далёкими возгласами птиц и осторожным шелестом кустарников, и тогда это не сильно привлекло его внимание, а вот сейчас… Тишина была какой-то чужеродной. Ненормальной. Неестественной. Пугающей. Пустой.
Чувство дежавю неумолимым комом накатило и вцепилось мёртвой хваткой и в Арана и в Хлою, заставив их на секунду застыть в оцепенении.
— Печать не стёрлась? — после не долгого молчания спросил Хантер. Краем глаза он отметил, что кобылка дрожит. Заданный в полной тишине вопрос подействовал как заклинание молнии слабой мощности, — Хлоя дёрнулась, словно, всем телом и немного отпрыгнула.
— Я… я… точно, сейчас, — кобылка скосила глаза на левое копыто, — да печать на месте. Я специально береглась, чтобы не стереть её.
— Отлично. Готовься, возможно она понадобится, — Хантер внимательно рассматривал границы поляны, пытаясь углядеть хоть что-нибудь.
— Что? Но ведь…
— Да я знаю — это крайняя мера, но всё равно будь готова, — Аран неопределённо вздохнул.
— Х-х-хорошо. Поняла, — немного заикаясь согласилась кобылка.
Предусмотрительность — это одно из главных правил выживания. Хантер не обладающей хотя бы толикой, крупицей этого полезного навыка погибает первым. Даже если он лучший фехтовальщик в группе, лучший маг, лучший алхимик… да в чём угодно он будет лучший, он всё равно станет мёртвым одним из первых. Пойти в дебри Вечносвободного, сопровождая пони, что не может совершенно за себя постоять было бы самоубийственным занятием без должной предварительной подготовки. Основное снаряжение Аран таскал всегда с собой: верёвку, которая может помочь в любом деле, начиная от создания ловушек, до опутывания врагов, несколько бомбочек дымного пороха, которые могут и создать дыру в каменной кладке и сделать небольшую дымовую завесу при желании. Всё это и многое другое всегда находится у него под копытом. Но в этот раз Хантер решил перестраховать не только себя, а точнее совсем не себя, а свою спутницу. Как бы Аран не был талантлив в пони-магии, он смог изучить только ограниченное число заклинаний, ввиду простого «дефицита» книг с теорией пони-магии в библиотеке Сильвербёрда. В его возрасте многие Кантерлотские ученики могли выучить по двадцать-тридцать заклинаний, а у него вышло всего лишь только десять. И хоть он проходил по особому курсу «для молодых единорогов», составленный второпях и на коленке специально для него, в ввиду огромного количества свободного времени Аран в основном углублялся в традиционные учения зебр — ритуальную магию и экзорцизм. И надо отметить, что именно на этом поприще раскрылись его настоящие таланты. Так что по части качества выполнения масштабных заклинаний, скорее всего, ему можно было поспорить и с Кантерлотскими профессорами пони-магии. А уж, то, что он научился комбинировать пони-магию и ритуальную магию — это совсем другая история… Короче, составление печати телепортации не заняло у него много времени, перед отходом в Вечносвободный лес.
Сломалась ветвь. Звуки рвущихся лиан. Гулкий угрожающий топот, от которого содрогнулась земля. Рёв, громкий и протяжный, немного высокий и вибрирующий… под конец разделился на четыре огромные отдельные глотки. Гидра.
— Хлоя, подойди сюда, — приказал Аран.
— Но… там же…
— Живо! Иди сюда! — Хантер прикрикнул, хотя в его голосе не было ни какой злости. Кобылка немного оторопела от этого, но не колеблясь подошла. — Копыто, — гораздо более спокойно потребовал он.
— А как это… всё будет? — Хлоя немного испуганно смотрела на то как Аран, придерживая её копыто, сосредоточенно что-то бормочет себе под нос, поглядывая на аккуратно нарисованную октограмму.
— Тебя телепортом отправит домой. В погреб. Там я оставил вторую часть октограммы. Твой отец знает, — единорог говорил короткими предложениями, сильно морщась и стараясь не сбивать плетение чар — на его роге стремительно занимали свои места ступени магического заклинания.
Земля продолжала содрогаться. Откуда-то слева послышался треск ломаемого векового дуба, которому не повезло встать на пути гигантской твари.
— А как же ты? Ты тоже телепортируешься? — Хлоя почувствовала сильное жжение на левом копыте, но оно её почти не волновало.
Единорог закончил плетение, его голову тянуло к земле — столь тяжелым была собранная энергия. Взгляд уперся в янтарные глаза оранжевой кобылки. Он понял. Если он скажет правду — она не согласится уйти. Ему придётся дать слово, которое он не сможет сдержать.
— Да. Пять минут. Я успею, — Аран утвердительно кивнул. — Теперь. Ты должна повторить за мной. Я скажу слова. Ты повторяешь. Поняла? — дождавшись неуверенного, но утвердительного кивка он продолжил, — There but not back. Повторяй.
— Зэа…зэаре бат нот бэк, — Хлоя немного запинаясь, раза с четвёртого, более менее сносно повторила.
Снова раздался счетверенный рёв, наполнивший душу каждого услышавшего его пони первобытным ужасом. Хлоя и сама давно бросилась бы наутёк и попыталась бы забиться в корни какого-нибудь дерева, надеясь переждать опасность, но от столь необдуманного решения её удерживал Хантер, что сейчас стоял перед ней и лез из кожи вон, чтобы отправить её подальше отсюда.
— Так. Хорошо. Хорошо… — Аран уже с трудом сдерживал рвущуюся наружу энергию. — Теперь последнее. Одно слово. Launch.
— Ладно. Но… Ты телепортируешься за мной через пять минут, да? — Хлоя с беспокойством и затаённой тревогой ловила изумрудный взгляд, который переводился то на неё, то на то место, откуда должна показаться тварь.
— Да. Я вернусь, — просипел Аран.
— Лаунч, — прошептала перепуганная кобылица, увидев как из леса, прямо позади Хантера высунулась одна из огромных зубастых голов. Поле зрения разделилось. Одним глазом Хлоя увидела погреб таверны её отца, а вторым продолжала смотреть на травяную поляну посреди Вечносвободного леса. Сначала казалось, что картина таверны какая-то полупрозрачная, ненастоящая, но секунду спустя она начала набирать форму и становилась всё более реальной, а поляна наоборот — тускнеть и исчезать. Последнее что она увидела — это то как на открытое пространство, прямо в круг солнечного света, вступило огромное существо, больше чем всё, что до этого она когда-либо видела. На четырёх длинных шеях, угрожающе ревя, покоились уродливые головы, из пастей которых свисали какие-то кровавые ошмётки. Чудовище наконец доломав какую-то сосёнку, преграждавшую ему путь, полностью развернулось на маленьких пони. Аран, который контролировал телепортацию Хлои от начала и до конца, медленно развернулся, на ходу вытаскивая этот, свой странный клинок. Когда картина почти совсем развеялась, она увидела как Хантер с неимоверной скоростью рванул в сторону намного превосходящего его габаритами противника.
На полу, мелом, был вычерчен огромный круг, с разнообразными символами и рисунками внутри, основу которого составляла восьмиугольная звезда. Прямо по центру, где до этого появилась Хлоя, всё еще теплился очаг магического света, уже несколько минут непрерывно светящийся беловатой аурой. Хлоя сидела там же, где и появилась, в пределах границы октограммы, надеясь таким образом не помешать сложному заклинанию перенести с собой её нового друга. Обозначенное время должно было наступить с секунды на секунду.
«Четыре минуты, пятьдесят три секунды» — считала про себя Хлоя. «Четыре минуты, пятьдесят четыре…»
Она не побежала к отцу. Она не проверяла сумки и поклажу. Она даже не посмотрела закрыта ли она в погребе или нет. После совершённого перехода, она просто села и начала считать. Просто считать.
«Четыре минуты, пятьдесят восемь. Пятьдесят девять…»
Хлоя думала, что магия всегда точна. Когда она втихую читала книги по алхимии, то самым главным правилом в ней считалась точность измерений и следованию правил. Если сказано, что нужно добавить 52 грамма толчёного остролиста, то нужно именно 52, а не 51 или 53. Всё всегда по инструкции и в согласии с правилами. Поэтому она не сомневалась, что если Хантер сказал что прибудет через пять минут, то так оно и будет.
— Пять минут! — почти выкрикнула оранжевая кобылица, ожидая появления белого единорога рядом с собой. Ничего не произошло. Ну вот совсем ничего. Белый единорог не появился в центре круга. Октограмма оказалась нетронута, только белая магическая лампадка посреди продолжала гореть равномерным светом.
Хлоя, начавшая было паниковать, остановилась.
«Точно, он ведь мог задержаться. Он должен появиться, совсем скоро…»
Но он не появился. Ни через минуту, ни через две. Даже через двенадцать минут он не появился. А вот на тринадцатую язычок пламени магической белой лампадки, в центре октограммы, беззвучно встрепенулся и погас.
Аран подпрыгнул в воздух. Легко перемахнул через валун. Глаза поймали отблеск пары кривых клыков. Раздался грохот разбивающегося камня. Повернув голову, он смог полностью рассмотреть оппонента. Тёмно-зелёная гидра, которая не очень удачно приложила одну из голов о большой камень, на котором совсем недавно он грелся. Хантер отскочил назад.
Сражение продолжалось уже довольно долго. Девять минут, если быть точным. Хотя… это даже сражением назвать было сложно. Скорее — охотой, преследованием. И как бы Аран не хотел, в данной ситуации называть себя Охотником он не мог. Единорог вильнул в сторону. Шестое чувство работало как часы. Кустарник, на том месте где он только что стоял, смело одним хлёстким ударом. Попытка завести монстра в лес, дабы затруднить ему путь и оторваться, не увенчалась успехом. Появившиеся из неоткуда широкое ущелье с бурной рекой на дне спутало все карты белому единорогу. Уже в который раз он проклинал себя за то что попался в такую простую ловушку. Все подступы к клиновидному обрыву были закрыты естественным ландшафтом, а единственный нормальный проход блокировало чудовище, которое норовило отведать понятины на обед.
Гидра резко подтянула длинный хвост. Аран полностью развернулся к противнику. Идея о проскальзывании мимо монстра стала казаться ему ну уж совсем невыполнимой. Меч, удерживаемый магией, со свистом описал широкую дугу, уставившись в сторону противника. Оппоненты замерли. Три пары жёлтых глаз вперились в холодный изумрудный взгляд единорога. Хантер увидел кое-что там, в глубине. Гнев — гидра была в ярости — одна из её голов, убитая, болталась бесполезным куском мяса. Для того, чтобы выросла новая — ей пришлось бы отгрызть старую, а это очень болезненный процесс. Ненависть — монстр винил в этой смерти единорога. Ведь вместо того чтобы схватить мягкое убегающее мясо голова со всего размаху врезалась в камень, от чего и погибла. Страх — гидра опасалась это маленькое белое мясо. Монстр рассматривал его исключительно как еду, но всё равно осторожничал. Он почему-то знал, что это не простая, обычная, добыча. Пони не бросился бежать. Не стал звать другую еду на помощь. От него даже не веяло запахом страха, который так любил зелёный монстр. Гидре даже показалось, что в краткий миг, взгляд этого мяса был похож на её собственный — взгляд охотника загнавшего добычу.
Хантер побежал прямо на неё. Та, не ожидая такого манёвра, неуклюже дёрнула хвостом, стараясь попасть единорогу по ногам. В секунду когда, казалось бы, удар был неизбежен белый пони подпрыгнул, буквально, почти на метр, но и этого ему едва хватило. Гидра очухалась только тогда, когда Хантер бежал уже прямо по её хвосту, сильно врезаясь копытами в твёрдую чешуйчатую шкуру. Три оставшиеся головы взревели в унисон и вразнобой ринулись к нахальному единорогу. Аран пригнулся, пропуская над собой первую морду, прыгнул, благополучно миновав бритвенной остроты клыки второй головы, и… понял что просчитался, когда раззявленная пасть третьей впилась ему в бочину. Единороги не умеют летать, поэтому траекторию прыжка и приземления просчитать может любой, и гидра оказалась вполне способна это сделать. Раздался мягкий чавкающий треск. Единорог из всех сил заскрипел зубами и сник, уронив голову на грудь. Острые кривые клыки глубоко вошли в мягкие ткани. Казалось, будто живот и левое плечо зажали в стальные тиски и проткнули в нескольких местах острием копья. Несколько рёбер сломались сразу, не способные сопротивляться такому натиску, остальные, на удивление, ещё держались. Раздался победный рык. Гидра начала поднимать голову, готовясь самолично проглотить захваченную жертву. Две оставшиеся головы с явной завистью глядя на готовую исчезнуть в глубокой глотке добычу, потянулись к белому телу, в надежде урвать хоть кусочек. Единорог поднял голову, с натугой выплюнул красноватый сгусток слюны и крови, и вяло ухмыльнулся.
— Попалась.
Длинная катана со свистом взлетела строго вверх, влечёная мощным заклинанием телекинеза. Голова гидры, которая держала единорога, не успела и моргнуть, как с глубоким чавкающим звуком меж её глаз показалось остриё клинка. Аран и сам еле уследил за результатом своих трудов, он успел лишь заметить как меч с поразительной лёгкостью вошёл в глотку гидры, в ту самую часть что она так опромечтиво открыла, подняв голову. Раздался отвратительно громкий хруст — единорог магией несколько раз провернул катану вокруг своей оси. Из образовавшегося отверстия сразу же заструилась буро-красная жидкость вперемешку с сероватым веществом, мозгом, ну или что там у этих рептилий. После того как мёртвая голова завалилась и повисла, наравне с уже давно замолкнувший товаркой, Хантер, с трудом приподняв её челюсть, вылез из широкой пасти. Две оставшиеся головы гидры на мгновение застыли, словно не могли до конца осознать случившееся. Поджав левую ногу, плечевой сустав которой болел аж до зубного скрипа, и совсем не обращая внимания на четыре глубокие колотые раны, которые очень сильно кровоточили, он даже не поморщившись когда обломок сломанного ребра весьма болезненно ткнулся в стенку легкого, выдрал телекинезом клинок. Благо тот вышел совсем не встретив никакого сопротивления. Хантер встал в боевую стойку. Бесхитростно. Планомерно. Ожидая действий врага и всем своим видом показывая, что готов с ним сражаться до самого конца. Это сработало. Гидра громко взревела. Несмотря на то, что она потеряла половину своих глоток, её рык всё равно был очень внушителен. Оппоненты снова ринулись друг на друга.
Милосердие. Не все живые существа достойны лёгкой смерти. В этом безумном мире есть много тех, кто наслаждается болью других, любит причинять боль сам, или убивает ради забавы. Они просто сор, который стоит время от времени вычищать, просто перхоть бытия, осыпающаяся с уставших от времени небес, проще говоря бородавки вселенского масштаба… Но как бы многим не хотелось, как бы враждебно пони не относились к монстрам из Вечносвободного, отнести гидру к недостойным Хантер не мог.
Один удар. Точный, быстрый, милосердный. Наполненные болью жёлтые глаза медленно сомкнули вертикальные веки. Несколько биений огромного сердца и всё. Тишина. Хантер тяжело осел на землю, почти не чувствуя своих копыт.
— Ты всё-таки убил её.
Аран обернувшись, наткнулся взглядом на серую земнопоньку, стоящую подле поверженной гидры, опираясь на её тело копытом.
— Как жаль. А ведь она была моей любимицей, — сказала та, разочарованно скривив мордочку.
— Кто ты? — единорог покачиваясь медленно встал, болезненно поморщившись и поджав левое переднее копыто.
— Я? — переспросила она, словно не понимая откуда прозвучал вопрос. — Ах, ну да. Где мои манеры. Я же даже не представилась. Менязовут Грейхаунд. Но друзья зовут меня Грей.
— Понятно, — кивнул единорог. — Так что же ты тут делаешь Борза́я?
— О?! — удивилась кобыла, — так ты значит разбираешься в древнем? Занятно…
— Немного есть, — морщась от боли, ответил Хантер.
Целую секунду Грей ничего не говорила, но когда уже Аран решал, спросить её что она тут делает, та продолжила.
— Короче, не важно. Если ты смог разгадать значение моего имени, то для тебя не будет секретом цель моего пребывания здесь. Я выслеживаю всякое, ну то, что прикажут. И на этот раз мне приказали выследить одну занимательную серебряную сферу, которая некоторое время назад была у тебя, — земнопонька, откинув чёрную гриву, подошла ближе.
— И что же тебе от меня теперь надо? — спросил единорог.
— Как что? Ничего. Я просто со своей Кусакой проходила мимо, а она возьми и захоти кушать. А я что? Разве могу запретить ей поесть? — возмутилась кобылка.
— А Кусака это… — Хантер, не договорив, кивнул на мёртвую гидру.
— Ага. Я её обучала и приручала ещё с пелёнок. С тех самых пор, когда она была несмышлёным яйцом, — усмехнулась серая кобылка.
— И даже не смотря на это ты не вмешалась, хотя могла это сделать и не раз?
— Конечно! Зачем мне вообще нужна ручная гидра, которая не может даже вшивого Хантера порвать на лоскутки? — воскликнула Грей. — Всё равно мне ещё эту сферу искать и искать, но на тебя время я ещё могу потратить. Ты будешь умирать долго и мучительно. И в отличии от Кусаки ты не получишь лёгкой смерти.
Аран, догадывающийся о таком развитии событий, вытянул катану из черепа четвёртой головы гидры.
— Да ладно тебе, не дёргайся, — сказала серая земнопони, заметившая его манёвр. — На тебе же живого места нету. Две ноги почти не функционируют. Из рёбер не сломаны только три. Каждое движение отдаётся невыносимой болью, это видно даже отсюда. Кровоточащие раны, синющие гематомы, а уж про исхудавший запас магических сил я вообще молчу.
Аран промолчал. Только передвинул нестабильное белое свечение чуть выше по рукоятке катаны.
— Ну как хочешь. Значит ты будешь умирать ещё более медленно, чем мог бы, — пожала плечами Грей, хотя ей эта идея явно пришлась по душе. Кобыла спокойно достала из небольших ножен короткий кинжал и крепко зажала его в зубах. Хантер только сейчас заметил у неё на ногах неприметную броню, с небольшими когтями, выпирающими за пределы самого копыта.
Обе стороны отступили на шаг, словно оценивая возможности друг друга. Грейхаунд наклонилась, вроде как для традиционного дуэльного приветствия, и неожиданно прыгнула на Арана, попеременно перекидывая в зубах стальное лезвие с одной стороны на другую. Нельзя было сказать, что она какой-то мастер клинка или что-то в этом духе, но скорость с которой она орудовала небольшим, аккуратным кинжальчиком действительно поражала. Единорог только и успевал, что резво подставлять меч, стараясь даже не парировать удар, а хотя бы заблокировать или отвести в сторону. Грей продолжала нападать, совершенно не заботясь о своей защите, хотя даже шанса перейти в контрнаступление Арану явно не представлялось. Она затанцевала вокруг единорога, заставляя того вертеться на одном месте, периодически опираться на повреждённые конечности и шипеть от боли. Аран понял, что это ничем хорошим не закончится и отшагнул назад, пытаясь разорвать дистанцию. Серая земнопони, как приклеенная, двинулась прямо за ним, не предоставляя возможности нормально развернуться для удара длинной катаной. Грей крутанулась на заднем копыте, попыталась обмануть, показала, что собирается ударить правым когтем снизу вверх, а ударила длинным кинжалом, зажатым в зубах, сверху вниз. Аран успел среагировать, но тело было слишком изможденным чтобы двигаться со своей обычной скоростью. Уворот чуть запоздал. Кривое лезвие сильно задело его по скуле, оставив глубокую длинную рану.
— Неплохо, неплохо! — весело воскликнула Грейхаунд, не переставая атаковать. — Но недостаточно! Хантер…
Она теснила его, причём очень резво. Аран вынужден был отступать, шаг, ещё шаг. Обрыв в ущелье, с текущей по дну порожистой рекой, неотвратимо приближался со спины. Хантер устал, со временем получая всё больше и больше мелких, и, казалось бы, незначительных ран. Со стороны этот бой мог показаться красивым и это действительно было так. Двое пони, каждый из которых в совершенстве владел своей техникой фехтования, сражались на широком каменистом пятачке, всё ближе и ближе подбираясь к смертельной расселине. Быстрая и юркая Грей умело орудует двумя сюко, что выглядят как длинные и острые когти хищника, а так же не забывая время от времени доставать Хантера с помощью изящного кинжала, постоянно целя в глаза. И совсем чуть-чуть уступающий ей Аран, орудующий своей смертоносной катаной, с которой ещё капают остатки крови и мозгов гидры. Находясь даже в таком тяжёлом и плачевном состоянии он всё ещё способен оказывать достойное сопротивление равному по силам мастеру.
Аран остановился на краю обрыва. Перед ним стояла, совсем не запыхавшаяся, серая кобыла с чёрно-смоляной гривой. На кончиках парных сюко и кривого кинжала блестела кровь единорога, каким-то непостижимым образом дополняя её мрачноватый образ. Хантер только сейчас удосужился мельком взглянуть на её кьютимарку, изображавшую собой след какого-то зверя и обёрнутый вокруг него кнут.
— Нравится? — усмехнулась она, проследив за его взглядом. — Это значит, что у меня талант к приручению и дрессировке зверей. Да и вообще мы с братьями нашими меньшими закадычные друзья, — Грей недобро усмехнулась.
Хантер промолчал.
— Не думала, что ты сможешь меня даже и раз задеть. Так что неплохо. Неплохо, — кивнула она, вытирая от крови глубокий порез на правой щеке.
— Может хватит уже болтать а? Ты собиралась меня убить или как? — Аран, изрядно перенапрягаясь, продолжал удерживать тяжёлый клинок на весу.
— Я? Убить? Ни в жисть! — преувеличенно возмутилась серая кобылка. — Ты что никогда «Приключения Дэринг Ду» не читал? Там же всегда, когда появляется новый очень крутой герой, они с ним сражаются, чуть не убивают друг друга, а потом оказывается, что он на самом деле очень хочет вместе с ней путешествовать, а потом любовь, романтика, всё такое, тра-ля-ля. Это же классика!
— Не читал. Наверное именно из-за того, что «Приключения Дэринг Ду» находятся под запретом в Эквестрии и во всех прилегающих дружественных странах, — Аран болезненно поморщился, старые и свежие раны неустанно продолжали давать о себе знать.
— Ах ну да, как я могла забыть, — хмыкнула Грей и резко выбросила вперёд правое копыто.
Острые как бритва когти врезались в окровавленный правый бок белого единорога, свободно проходя меж сломанных рёбер. Кажется они задели лёгкое, потому что почти сразу Аран изверг изо рта большущий пенящийся сгусток крови.
— Ты хорошо сражался, Хантер. Но недостаточно для такой как я, — сказала Грей, вперив свой взор прямо в тускнеющие изумрудные глаза. — И скажу честно: твоя смерть даже немного позабавит, хотя это никак не может закрыть ту горечь, что вызвала смерть Кусаки. И знаешь, — она сильнее надавила когтями, вызвав новый кровавый поток изо рта Хантера, — как бы я не хотела тебя помучить… ты просто не достоин моего времени.
Грейхаунд резко выдернула своё хитрое оружие из бока единорога, одновременно толкая того назад. Ослабевшие ноги не смогли удержать Арана в равновесии, как он ни старался. Телекинез до конца исчерпал магические запасы и верная катана с металлическим лязгом повалилась на камень. Потеряв какую-либо точку опоры единорог полетел вниз.
«И вот как теперь можно доверять классике?» — вопрошал себя Аран.
Лететь, а то есть падать, в какой-то мере было даже приятно. Чувствовалась настоящая свобода. Не мнимая, когда зажимаешь самого себя в телекинетические рамки и пытаешься летать как пегас, а именно настоящая. Пегасы самые счастливые существа в Эквестрии. Возможно грифоны тоже, но Кейт, что-то не выглядел счастливым летуном, скорее он выглядел как-то слишком ответственно. Весь в делах, много работы, надо много о ком заботится и так далее. Почему-то Арану было интересно что тот сейчас делает. Как ему казалось, возможно, именно сейчас, он и изучает этот самый артефакт, за которым пришла безумная кобыла-ищейка. Хантеру казалось странным, что ему сейчас очень везёт на безумных кобылок. Слишком везёт. А что будет дальше? Он встретит призрак части старого мира? Ха-ха, и ещё раз ха. Такое бывает только разве что в книжках про Дэринг Ду, которую запретили за неправдоподобное описание королевского устройства управления.
По всем расчётам удар о воду пришёлся бы не достаточно сильный, чтобы сразу убить его, но порожистая подземная река, по идее, должна закончить начатое Грейхаунд. Как в общем-то в конце-концов и случилось.