Зеркало (прошлое)
Часть 3 - Комбинат. Глава 23
– Мне прекратить? – удивленно округлив глаза, спросила Тимм, увидев, как её собеседница поморщилась.
– Нет, рассказывай. Только без подробностей, прошу, а то и так тошнит.
– Так у меня только подробности и остались… Как думаешь, что они делают с той кожей в ванных? Вымачивают, чтобы жевалась лучше?
– Тимм!
– Или, наоборот, засаливают и сушат? Ну, например, чтобы сумочки делать из неё или изделия какие…
– Тимм, прекрати! – Тиммерлин попыталась улыбнуться, чтобы немного разрядить обстановку, а затем добавила, – Я не знаю, что они делают с кожей и зачем разбирают пони на «запчасти». Это в любом случае омерзительно и у меня даже в голове не укладывается, что это происходит на самом деле. Происходило, если быть более точной.
– Извини, – пони поджала губы.
– За что? Тимм, у тебя, должно быть, самые железные нервы в Эквестрии, если ты провела там целый день и не сошла с ума от всего этого!
– То есть ты не сердишься на меня? – на всякий случай уточнила собеседница.
– Нет, конечно! Ты молодец, сестрёнка! Окажись я на твоем месте, уже через минуту носилась бы по мясокомбинату с дикими воплями и огнеметом жгла бы всё, до чего могла дотянуться, а ты даже бровью не повела. Настоящий солдат.
– Спасибо. Но мне тоже было очень сложно сдерживать себя, – соврала Тимм.
– Да уж… – Тиммерлин кивнула, – Честно сказать, я до последнего была убеждена, что то, что ты рассказываешь, это по большей части твое воображение, и на самом деле всё окажется как-то, ну, «по-другому». Более мягко, что ли. Что всему найдется разумное объяснение и оправдание… Дьявол, и ведь самое отвратительное, что это и мое прошлое тоже!
– Угу. Я просто не знала, как мне поступить…
– И, тем не менее, ты все сделала правильно. Сейчас самое главное не терять трезвость ума и придерживаться плана. А наш план – не вызывая подозрений, собрать как можно больше информации о работе этого завода и только потом приступать к действиям. Если мы хотим вывести его из строя, то нам необходимо точно знать, куда следует наносить удар.
– Я тоже так подумала! – быстро закивала Тимм.
– Знаешь, ты так меня обескуражила с этим заводом, что я даже попросила у своих друзей, – ну, у тех, которые являются гражданскими пони, а не военными, – попытаться разузнать что-нибудь о наших грифонах. Из чего делаются их пайки сегодня. Они ведь все еще хищники, как и тысячи лет назад. Говорят, это какая-то синтетика, типа искусственно выращенных белков, но кто знает?
– Ты думаешь, что и они…
– Нет, Тимм, конечно, нет, – поспешила ответить кобылка, – Просто хочу кое-что уточнить.
– Понятно. Ну а как у вас вообще дела? – решила сменить тему пони из прошлого, – Вчера ты рассказывала, что вы с кем-то сражаетесь.
– Да, Тимм-с, и всё еще продолжаем активно этим заниматься, – собеседница усмехнулась, – Правда, в космосе все интересное уже закончилось, разве что отдельные обломки пока еще обитаемы и иногда постреливают в наши корабли из бортовых турелей, но в основном все силы уже на планете.
– И как успехи у тех, кто на планете? Тебе что-нибудь сообщали?
– Не-а. Но я уверена, что у наших кобылок там всё замечательно, ведь любая из них имеет боевой опыт ничуть не меньше моего. Да и кораблей вокруг планеты масса. Поэтому я не переживаю об этом.
Они еще некоторое время поговорили на отвлеченные темы, после чего Тиммерлин попрощалась с ней, игриво подмигнула и положила трубку, а заряженная позитивной энергией кобылица так и не нашла возможности поспать этой ночью, так и эдак прокручивая в голове все возможные варианты развития событий.
Второй день на новой работе оказался совсем не похож на предыдущий.
Доехав до мясокомбината, пони переоделась в свою черную униформу (делать это заблаговременно она постеснялась, так как не хотела щеголять в ней по всему Маханхоллу) и беспрепятственно прошла через ворота в заводские помещения. Там, так же, как и до этого, царила обыкновенная рабочая атмосфера: где-то гудели какие-то агрегаты, туда-сюда сновали работники – завод жил своей жизнью. Судя по всему, работали они в несколько смен, потому что прибыла пони значительно раньше, чем того требовал от неё её рабочий график, в расчете поблуждать по цехам, но увы, ничего не получилось. Поэтому, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания, Тимм решила сразу же идти в свой цех.
Там все было ровно в том же состоянии, в котором она оставила его вчера – чисто и вымыто. Готово к новому рабочему дню. Подготовив воду и, на всякий случай, протерев там полы, пони села на стул и принялась ждать мясника, который, к слову, пока еще отсутствовал, о чем свидетельствовал его висящий на прищепках постиранный передник.
Собственно, с этого момента и начались различия. Если вчера она вынуждена была до самого вечера носиться туда-сюда, помогая толстяку Браундасту разделывать мертвецов, то сегодня здесь было пусто. Ничего не происходило, кроме того, что иногда из крана медленно и неохотно капала вода. Первое время Тимм полагала, что это связано с отсутствием мясника и как только он появится, цех придет в движение, но и тут она ошиблась. Спустя пару часов, когда Браундаст наконец-то зашел в цех, ничего, в сущности, не поменялось. Насвистывая какую-то песенку себе под нос, он переоделся, сладко потянулся, деловито прошелся по своему цеху, и, вежливо согнав молодую кобылку с единственного на весь цех стула, уселся на него сам и всё. Ни движения, ни беготни, ни хруста разрубаемой плоти. Они просто сидели.
Найдя себе новое местечко в сторонке, Тимм смотрела на мясника. Он словно находился в какой-то фрустрации: глядел в одну точку, а с лица его не сходила странная кривая полу-улыбка. Ей знакомо было это состояние. Сейчас он был одновременно в двух вселенных – физически, тут в цеху, а мысленно витал где-то совершенно в другом месте. Где-то в других мирах. И оставалось только гадать, что это были за миры и кто в них обитал. Почему-то Тимм была уверена, что миры эти отвратительны.
Она все хотела отвлечь его и поинтересоваться, почему они ничем не заняты сегодня, но что-то её постоянно сдерживало. Возможно, солидарность? Сама пони очень не любила, когда её отвлекали. С другой стороны, сейчас она просто зря теряла время, которое вполне могла бы посвятить обходу производственных цехов. Поиску этого загадочного агрегата для переработки аликорнов, или же кабинета, в котором восседал некий Оуэлл, который заправлял всем этим производством.
– Эй, а это еще что за хрень на разделочном столе стоит?! – вдруг обратился к ней жеребец, да так резко и неожиданно, что Тимм вздрогнула.
Ой, действительно, сегодня утром ведь у неё все же были кое-какие посетители. Приходил Габ и с ним двое инженеров, которые, ни слова не говоря, прикрутили к разделочному столу какое-то хитроумное устройство на длинной ножке и пару баллонов. Закончив свои дела, они также молча удалились, собственно, почему Тимм и не придала этому событию особого значения.
– Я не знаю, – честно ответила пони.
– Габова работа? – нахмурился мясник.
– Эм. Да.
– Вот придурок! – подойдя к столу Браундаст подергал так и эдак устройство, но оно оказалось неплохо прикручено и плотно держалось на своем новом месте, – И неймется же ему…
– А что это? – поинтересовалась Тимм. Сходу было сложно понять, что это за прибор. Какая-то трубка на ножке. Может, микроскоп, чтобы осматривать мясо?
– Очередное «гениальное изобретение» нашего технолога. Расслабься. Скоро узнаем.
– Он уже делал что-то подобное?
Мясник не ответил. Устройство уже перестало его интересовать, и он вернулся на свой стул. Послышался скрип. Хлипкий старенький стул едва ли был по размеру такому здоровяку. Причем, назвать его жирным было достаточно сложно. Жирным был зебр Аваф из-за малоподвижного образа жизни. А Браундаст был скорее рыхлым. Мощным. Как миссис Донат, но только еще крупнее, потому что он был жеребцом.
«Такому мяснику действительно сложно сопротивляться, если вдруг он решит пустить тебя на фарш» – пришла в голову пони непрошеная мысль.
– Кстати, а почему сегодня никого нет? – решилась наконец поинтересоваться Тимм, прежде чем он вновь уйдет в себя.
– А тебя что-то не устраивает? – лениво изогнул бровь Браундаст.
– Нет, все устраивает, просто подумала, ну, может сегодня выходной какой… – немного подождав, она добавила, – Просто, если это так, то может, я пока по заводу похожу? Посмотрю, что там да как…
– Интересно? – мясник усмехнулся, – Сиди, давай, интересно ей. Закончится смена и бегай по заводу, сколько влезет, а пока ты на работе. Если привезут «клиента» я не собираюсь тебя по всем цехам искать. Тем более скоро обед.
– Обед? Здесь что, еще и кормят? – удивилась кобылка.
– Естественно! – ответил жеребец, – Все сотрудники в обед собираются в столовой и получают свои пайки. А ты не знала?
– Не-а. И что в них входит?
– Как что? Мясо конечно! Мы ж на мясокомбинате! – посмотрев на неё Браундаст расхохотался, – Ну, и то, что в желудках насобирать успели за утро – м-м-м, самый деликатес! Я называю это – «желудочное рагу», ха-ха.
– Ого? И сотрудники соглашаются это есть? – округлив глаза, спросила пони.
– Ага. За обе щеки уплетают! Сама попробуешь понятинки, за уши потом не оттащишь.
Нет, у неё, конечно, возникли подозрения, что он разыгрывает её, но в целом она допускала и такой вариант. Все-таки завод являлся логовом зла, а как еще заставить простых пони потакать злу, если не причастив их чего-то ужасного? Например, каннибализма.
В результате весь последующий час Тимм раздумывала на тему того, как ей избежать этого, если работники начнут требовать, чтобы она съела мясо. Откажется, и они наверняка убьют её. Значит, съесть? Каким оно будет на вкус? Пони хорошо помнила вкус крови, соленый и очень насыщенный, ведь у неё не раз была возможность попробовать её, когда она получала повреждения. А каков вкус мяса? Вдруг он ей понравится? И сможет ли она рассказать потом об этом Тиммерлин?
В какой-то момент Браундаст поднялся с места и, ничего ей не сказав, покинул цех. Посмотрев на часы Тимм поняла, что это и есть обеденный перерыв, а потому также позволила себе выйти наружу. Вот бы только узнать, где располагалась столовая? Побродив немного по коридорам и цехам, Тимм наконец наткнулась на табличку с соответствующей надписью и проследовала по ней. Собственно, туда же стекались и остальные работники, которых, к слову, оказалось немало.
Оказавшись в большом просторном зале, Тимм огляделась. Обед уже шел полным ходом. Стучали ложки, негромко бряцал фарфор. Не менее ста пятидесяти пони в черной униформе собрались сегодня за большими и маленькими обеденными столиками, чтобы отметить окончание первой половины рабочего дня. Слышались негромкие беседы, иногда даже можно было услышать смех, но достаточно редко.
Так и не обнаружив Браундаста (да она, собственно, не особенно и искала) пони подошла к кухарке и получила свою порцию. Конечно, она уже успела заглянуть в их тарелки, пока шла сюда, и никакого мяса там не было. Обыкновенная овсяная каша, какой кормили и в больничной столовой и, наверное, во всех других организациях Маханхолла. Ничего необычного. Он просто разыграл её. Удивилась ли она этому? Не особенно. Расстроилась ли? Сложно сказать. Она и сама себе не могла ответить на этот вопрос. Разумеется, не потому, что она, возможно, хотела бы попробовать мясо на вкус, а потому что это бы существенно упростило её задачу по «праведной мести». Убивать мясников-каннибалов все-таки куда проще, чем простых заводчан.
Выбрав свободный столик Тимм поела. Слабо посоленная, хоть и достаточно неплохо приготовленная каша. Пока что кулинарное первенство Шейди Хув оставалось неоспоримым и чем дольше Тимм жила в этом городе, тем больше убеждалась в этом. Черногривая пони хотя бы старалась над своими блюдами и порой даже пользовалась приправами, чтобы сделать свою стряпню более приятной на вкус.
Доев свою порцию, Тимм взяла тарелку и отнесла её к столу с грязной посудой, по пути случайно столкнувшись с какой-то миловидной рыжей пони в очках, которая, судя по всему, занималась здесь мытьем посуды и переносила очередную стопку грязной посуды до раковины. Кстати, из её стопки тарелок разбилось всего штуки три- четыре, так что в целом это можно было считать хорошим исходом небольшой аварии.
На этом её приключения во время обеда завершились, также не впечатлив её чем-то неожиданным.
– Так ты не местная, да?
Устав сидеть на одном месте, Браундаст собрал в кучу все свои ножики и неторопливо точил их на механическом точильном круге.
– Да, я из маленькой деревушки к востоку отсюда.
– Хах, забавно. Я тоже из деревушки и тоже с востока, – усмехнулся он.
– Да, это, забавно… наверное, – немного жеманно улыбнувшись произнесла Тимм.
– Только я с очень далекого востока, почти от самого горного хребта. У нас там шахты были и этот… ираклиевый завод.
– И вы на нём работали?
– Ха, с чего бы?! – фыркнул здоровяк, – Я свалил оттуда, едва мне стукнуло восемнадцать. Копаться в грязи и нюхать каменную пыль с утро до вечера – как бы ни так! Я достаточно насмотрелся на это дерьмо, пока был маленьким, поэтому, как только у меня появилась такая возможность, я сел на автобус и умчался жить в Маханхолл.
– Повезло. От нас до Маханхолла автобусы не ходят.
– От нас, я думаю, они тоже уже не ходят. Да и сомневаюсь, что там вообще еще хоть кто-то живой есть сегодня. Я уезжал, когда еще не настолько все было хреново, как сейчас.
Тимм кивнула.
– И как же ты без автобуса добралась? – снова спросил он, после небольшой паузы, – Нашла какой-то автомобиль попутный?
– Не-а, я пешком, – покачала головой пони.
– Пешком? – присвистнул Браундаст, – По темноте? Хах, ну ты даешь. Одна или сопровождал кто-то?
– Одна.
– Одна!? И что, не побоялась?
– М-м… нет, ничуть.
– Значит, ты у нас смелая пони, да? – Браундаст довольно хмыкнул, – Смелая или тупая. Думаю, мы это скоро выясним.
Звучало как угроза. Знать бы наверняка, что он имеет в виду. Хотя, долго ей ждать не пришлось, ибо уже через несколько минут за дверью послышалась какая-то возня и громкие стоны, которые вместе с грохотом металлической тележки приближались к ним. Затем дверь отворилась и в помещение зашли несколько грузчиков, которые везли на тележке какого-то пони. Живого пони! Сначала Тимм подумала, что ей кажется, ведь его залатанная голова, пунцовая от сильнейшего отёка, вряд ли могла принадлежать живому пони, но нет. Медленно и немного потерянно пони продолжал шевелить попарно связанными конечностями.
– О, а вот и наш «пациент»! – с усмешкой произнес Браундаст, – А то я уж заждался!
К слову, глаза жеребчика были плотно завязаны черной тканью, а во рту торчал кляп, из-за чего он при всем желании вряд ли мог что-то ему ответить. Зато слышал он его прекрасно. Получается, что к этому он её готовил? К тому, что они здесь и живых будут резать?!
– Из больницы привезли. Сказали срочно и все такое, – быстро протараторил один из грузчиков, – №19-508, что-то там с головой у него не в порядке.
– Ага, спасибо, а то мы по его виду не поняли, – проворчал мясник.
Быстро погрузив его на стол, грузчики прицепили его к крюкам и поспешили удалиться, плотно закрыв за собой дверь. Забавно было наблюдать, как оба работника старательно избегали любых зрительных контактов с ними, как будто бы понимая, какое ужасное действие они творят. Этим двоим явно было стыдно за то, чем они занимаются. Можно ли это считать оправданием? Вряд ли.
С другой стороны, это явно было на порядок лучше поведения Браундаста. Мясник буквально расцвел. Тут же забыв про все свои дела за точильным станком, он принялся ходить туда-сюда, подготавливая всё к процедуре.
– Тимм… Тебя ведь Тимм зовут? Чего стоишь? Полей его водой, или забыла, что делать надо?
– Живого тоже? – негромко спросила пони, но, поняв, что ответ очевиден, пожала плечами и, открыв кран, обильно полила его холодной водой из шланга. В ответ на это пони застонал и задергал связанными копытами.
– Только лей щедро! Живые имеют обыкновение до последнего зажимать содержимое своего кишечника, и хороший душ помогает им справиться с этой проблемой. Можешь даже на живот полить побольше, чтобы ускорить позывы.
– А зачем нам это? – удивилась кобылка.
– Затем, что лучше пусть он просрется и проссытся до разделки, чем в процессе, понятно?
– Угу, – кивнула Тимм.
– Дружок, ты сказать что-то хочешь? – вежливо поинтересовался Браундаст и достал у него кляп изо рта.
– Больно… – негромко прогудел пациент №19-508.
– Потерпи. Недолго осталось, – ответил Браундаст, после чего снял с него также и повязку, позволив жеребцу увидеть всё, что происходило вокруг.
Правда сейчас его, судя по всему, волновала совсем другая проблема. А именно, адская боль, которую он испытывал из-за жуткого увечья на голове. Работая со шлангом, Тимм украдкой смогла рассмотреть его поближе, и её даже немного передернуло от представления того, насколько это должно было быть неприятно. Судя по всему, ему плохо зашили голову, а может и вовсе – неверно сделали операцию на мозг, из-за чего вся его верхняя половина черепа распухла и как будто бы пыталась лопнуть, растягивая швы из-под которых сочилась мутная желтовато-красная жидкость. Лицо его также отекло, щеки раздулись, растянув рот в какой-то пародии на улыбку, веки едва раздвигались, открывая миру красные, из-за большого притока крови, глаза. Жуткое зрелище.
– Как звать то тебя, дружок? – спросил Браундаст.
– К-колтон, – негромко ответил пони.
– Хорошее имя, Колтон. И что же с тобой сделали наши славные врачи, что ты оказался на моем столе?
– Не знаю. Мне голову оперировали, – ему очевидно было тяжело говорить, но пони уже плоховато соображал из-за столь удручающего состояния, а потому продолжал диалог, – Несколько раз оперировали. Последнюю другой хирург делал, молодой, потом плохо стало… Болит очень.
– Вот оно что, – присвистнул мясник, определившись с выбором ножа, – Не повезло тебе, Колтон, в таком случае. Эти врачи, они – знаешь, – как будто бы вообще понятия не имеют что с острыми лезвиями делать. Как думаешь?
– Не знаю.
– Вот и я не знаю. В любом случае, там, где ошибается скальпель, на помощь приходит тесак! – Браундаст улыбнулся и посмотрел сначала на Колтона, а затем на Тимм, ожидая реакции, – Это я сам придумал. По-моему, отличная поговорка.
Он как будто бы подошел делать свое дело, и даже сделал вид, что заносит свой нож, но затем почему-то остановился и снова спросил:
– Кстати, Колтон, а расскажи нам о себе. Чем ты занимался перед тем, как, ну, оказаться здесь?
– Я механик.
– У Авафа, значит, работал, верно? На складах. Или все-таки в депо у этой стервы, как её…?
– У Авафа.
– Славно. Хорошим, небось, механиком был. Ну, голова такая, наверное, из-за умных идей, да? Ха-ха-ха. Старый зебр же чуть ли не новым градоначальником стать хотел в свое время. И таких же ребят вокруг себя собрал – «строителей нового мира». Эх, много вас таких через меня прошло уже…
Внимательно (даже чересчур) разглядывая свою жертву и все еще надеясь выдавить из него какую-то реакцию, Браундаст снова замахнулся ножом и… почесав им за ухом продолжил говорить:
– Слушай, Колтон, а семья-то у тебя осталась?
– Нет.
– Даже семьи нет? Ну ты даешь, старина. Зря ты не озаботился об этом, пока время было. Небось, работе всего себя посвящал, а кобыла, думал, сама как-нибудь найдется, а? – мясник хмыкнул, – Нет, это так не работает. И жеребята сами по себе не появляются. В итоге умрешь так, и никого после себя не оставишь, – он вновь хохотнул, – С другой стороны, может я ошибаюсь и жеребят ты все-таки успел настругать? Видно же, что жеребец ты видный был. Ну как? Были жеребята?
– Режь уже, друг, голова раскалывается… – вдруг обратился к нему больной.
Глядя на разочарование, которое появилось в глазах Браундаста, Тимм даже позволила себе улыбнуться. Она прекрасно понимался, зачем мясник устроил это представление. Не из благородства и сопереживания чужой беде. Он просто хотел запугать свою жертву. Возможно, хотел, чтобы его умоляли или сопротивлялись. Пытался выдавить из приговорённого пони какие-то эмоции, чтобы сделать процесс «увлекательней». Обычный психопат. С первых минут Тимм поняла это и то, что она видела сейчас, лишь подтвердило её догадки.
– Ну и скучный же ты тип, Колтон, – разочарованно заметил мясник, – Опорожни кишечник, если еще не сделал этого в больнице, а то потом вонять будет. Нет? Тимм иди тогда сюда, – когда пони подошла и встала рядом, он указал на тело, – Придержи Колтона вот тут копытами, только крепко. Не испугаешься крови?
Тимм помотала головой и послушно положила на него копыта. Сейчас должно было произойти умерщвление. Хотя, в её понимании, оно скорее являлось актом милосердия, ведь жить с такой болью он вряд ли мог. Тем более что жеребец сохранял удивительное спокойствие и, кажется, давно уже смирился со своей участью. Подняв нож, Браундаст собрался было сделать тот самый разрез, но, когда Тимм уже задержала дыхание в ожидании появления его алой крови, послышался быстрый топот, после чего тяжелая дверь вновь с лязгом отворилась.
– Вы еще не начали? Отлично.
В помещении оказался Габ и еще двое сотрудников, которых Тимм пока не знала. Просто какие-то жеребцы в униформе.
– Тебе чего надо, Габ? – рассердился мясник и убрал нож в сторону.
– Я говорил тебе на обеде, чтобы, если кого-то привезут, перед забоем позвал меня. Было такое?
– Ну и?
– Что «ну и»? – рявкнул технолог, – Ты почему его резать собрался?
– Потому что мне его привезли! Или мне его в лобик поцеловать надо было?
– Тебе пневмопистолет установили для безболезненного забоя. С сегодняшнего дня мы подготавливаем живых к разделке с помощью этого устройства.
– Какого устройства? – прикинулся дураком мясник.
Технолог сурово кивнул в сторону прибора на ножке.
– А, так ты про эту дребедень? – артистично хлопнул себя по лицу Браундаст, – А я уже и забыл про неё. Габ, я понятия не имею что это за штука, и, честно говоря, даже и знать не хочу. Нужен этот «пневмопистолет», отвинти его и бегай по цеху, а меня и нож вполне устраивает.
– Зато меня не устраивает. Без снотворных процесс забоя больше не отвечает нашим требованиям, поэтому мы с господином Оуэллом, согласовали внедрение пневмопистолетов.
– Ну, и используйте их с господином Оуэллом, я ж не запрещаю, – безразлично парировал толстяк.
– Браундаст! – крикнул Габ, выйдя из себя.
– Что?! – так же громко ответил Браундаст.
– Бери пневмопистолет и используй его прямо сейчас, или вылетишь к Дискорду с этой работы, ясно?!
Постояв какое-то время и глядя на технолога, жеребец скривился и нехотя кивнул.
– Хорошо, – подойдя к устройству на столе, мясник взял его и повертел в копытах, – И как мне использовать эту штуку? Постучать ему по голове или типа того?
– Не строй из себя идиота! – произнес Габ, добавив едва слышно, – большего чем ты есть…
– Но я действительно не знаю. А что это за кнопка? А это что за рычажок? Ты хоть расскажи, как этим пользоваться, прежде чем орать на меня. Орать любой дурак может, а вот грамотный инструктаж провести это твоя обязанность. Дерзай.
Он протянул ему устройство и отошел в сторону. Все это изрядно разозлило жеребца с каштановыми волосами, но он взял в копыта пневмопистолет и посмотрел сначала на него, затем на пациента, который устало наблюдал за их перепалкой.
– Почему он без повязки и кляпа? Кто разрешал их снимать до забоя?!
– Тимм, надень их, – кивнул ей Браундаст.
Пони послушно обмотала вокруг его глаз лежащую рядом черную повязку, но когда дело дошло до кляпа, то она запуталась. Он вроде как должен был вставляться в рот и фиксироваться на шее, но почему-то часть ремешков была не застегнута, а к чему их крепить она пока не поняла. Заметив её копошение, Габ грубо прервал её:
– Всё, отложи в сторону и не мешай.
– Значит так. Берешь устройство, снимаешь предохранитель здесь, – он щелкнул какой-то переключатель, – затем взводишь этот рычажок до щелчка, который означает, что штырь встал в рабочее положение, и открываешь вентиль для нагнетания воздуха. Как только воздух перестает шипеть, устройство готово к использованию. Устанавливаешь его точно между глаз, – он приложил похожий на трубку прибор ко лбу пони, – прямо в ту ямку, где начинает расти шерсть…
– Ту самую, которую не видно из-за повязки? – ехидно спросил Браундаст.
– Скажи еще, что ты не знаешь, где она находится, – фыркнул технолог, – И всё. И нажимаешь. После нажатия пони мгновенно умирает, и ты можешь спокойно начинать разделку.
– Ну и? – улыбнулся Браундаст, – Нажимай.
– Что? Я не собираюсь это делать, я не убийца. Это твоя работа.
Серый жеребчик с каштановой гривой передал ему устройство и посторонился. Пробормотав что-то вроде «слабак», мясник схватил устройство и приложил к своей жертве:
– Вот так? – с улыбкой спросил он и нажал на рычажок.
Послышался пшик и глухой удар, после которого лежащий на столе пони ухнул. Голова его расслабленно упала на стол. Это было действительно быстро. Даже немного досадно быстро, если быть более точным.
– Да, вот так, – удовлетворенно кивнул Габ, после небольшой заминки, – В целом, ничего сложного, просто…
– Я уже умер? – негромко спросил Колтон, немного дрожащим голосом.
В воздухе повисла напряженная тишина.
– Ой, кажется что-то пошло не по плану, – хихикнул Браундаст, – Эй, Колтон, оцени изобретение, нормально умерщвляет? Чувствуешь гуманность, нет?
– Ты специально это делаешь?! – Габ грубо выхватил пневмопистолет и навис над бедолагой Колтоном, – Неужели так сложно сделать всё по инструкции…
Он вновь зарядил устройство и принялся метиться, но повязка действительно мешала ему это сделать. Он попытался сдвинуть её, но она была слишком широкая для этого. Разнервничавшись жеребец просто сорвал её и выбросил в сторону, продемонстрировав окружающим измученное лицо пациента №19-508 во лбу которого зияла черная дыра с ровными краями.
– Вот видишь? – победоносно воскликнул Габ, – Ты специально ударил не туда куда надо. Ямка находится значительно левее!
Браундаст лишь фыркнул. Поняв, что исправлять свою ошибку мясник не собирается, Габ глубоко вздохнул, навел пневмопистолет и, зажмурившись, нажал на рычажок. Новый пшик и вновь удар затылком о разделочный стол.
– Вот видишь?
– Что вижу? – Браундаст хохотнул, – Болван, он всё еще живой.
Колтон ничего не это не ответил, а лишь закусил язык и негромко хрипел.
– Это остаточные рефлексы!
– Какие рефлексы?! Ты на глаза его посмотри. Парнишка не только живой, но еще и в сознании.
– Этого не может быть, – упирался рыжий жеребец, – его мозг только что пробил штырь! Он не может быть жив! – он посмотрел на Колтона, – Эй, парень, скажи что-нибудь.
– Хв…хватит… – кое-как выдохнул обреченный пони.
– Вот жеж, и правда живой, – Габ явно стушевался, – Может не на всю длину штырь выстреливает?.. – пробормотал он сам себе, – Или голову… Точно! Ему, наверное, голову откидывает от удара и в этом всё дело. Надо голову придерживать. Сейчас я еще раз попробую так, а если не получится, то удлиним штырь.
Он попытался снова начать свои манипуляции, но Браундаст достаточно бесцеремонно оттолкнул его в сторону, а затем отломал ножку устройства и выкинул его прочь.
– Нет уж, дружок, достаточно ты уже попробовал.
– Эй, это оборудование вообще-то… – начал было протестовать он.
– Это не оборудование! – рявкнул Браундаст, – Это – мусор! Бесполезный мусор, которым ты можешь перед папочкой хвастаться, какой ты весь из себя умный и начитанный, но к нормальной работе это не имеет никакого отношения! Хочешь, чтобы они не мучались? Вот тебе способ!
Быстрым движением ножа он перерезал лежащему на столе Колтону горло выпустив струю яркой, алой крови. Тот захрипел и начал конвульсивно дёргаться словно бы пытаясь подняться со стола и убежать. Стоявшие рядом сотрудники завода отвели взгляды, также поджал губы и Габ.
– 5-10 минут и он будет мертв! Всё! Куда еще быстрее?! И если бы ты не решил вмешаться со своей байдой, то парень бы уже давным-давно попивал чай в царстве Смерти, в ожидании нас! Так что не лезь в мою работу, ясно!? Сколько раз тебе об этом говорить? Придурок малолетний!
Спорить с ним, когда рядом корчился в предсмертной агонии какой-то жеребчик никто не решился. Забрав своё устройство (вернее, ту его часть, которая была оторвана от стола) Габ вместе со своими сопровождающими покинул помещение. Очевидно, это была не первая их перепалка. И, скорее всего, не последняя.
Негромко выругавшись Браундаст шумно выдохнул, а затем вернулся к столу и продолжил заниматься своим делом. Каким именно? Каким-то, потому что Тимм, которая до этого внимательно следила за диалогом, теперь перестала обращать на них внимание. Ведь по столу сейчас растекалась как речка яркая красная жидкость. Кровь. Живая и горячая настолько, что от неё шел пар. Доходила до края, собиралась там, а затем спускалась вниз, к кафельному полу, где ей предстояло проложить свой путь до желоба, ведущего к стоку, а затем куда-то дальше, где пони уже не могла за ней следить. Скоро она закончится и вытечет, как это было с доктором Теннером, но воспоминания о ней будут еще долго будоражить воображение кобылицы.
– Эй, капуша! Работать будем, нет? – громко позвал её мясник, – Или тебя каждый раз с толкача заводить, чтобы ты делом занималась?
Действительно. Ведь еще столько работы. Пони помотала головой и побежала подготавливать тазы и ведра.
– И кстати, слышишь? – окликнул её жеребец, – Я понял. Все-таки не смелость это у тебя была. Ха-ха. И осторожнее с его копытами. Они порой так дергаются перед смертью, что и челюсть могут сломать ненароком.