Завершение стэйблриджских хроник
Глава 20. Миротворец I
Гиир предпринимает усилия, чтобы сохранить единство Грифоньей Республики и обрести союзников за её пределами...
Всё меньше времени оставалось до согласованной встречи с прайм-лордом Гииром. Всё меньше времени оставалось до получения последних известий о переговорах в Эквестрии, которые Рийта вела от имени Гардиана. Всё меньше времени оставалось до запланированного «щебета», которому предстояло определить будущее северо-западного округа, как говорил командир Ривайз, «накрывшейся копчиком Республики». И всё меньше времени оставалось у последнего политика старой когорты, сидевшего на своём законном месте, претора Гардиана, чтобы сделать хоть что-нибудь в рамках предложенных вариантов.
Когда был Совет, были голоса и интересы представителей отдельных регионов, были правые и виноватые в любом инциденте, претор прекрасно понимал, какой шаг является верным, а какой противоречит нормам морали. Теперь, когда «жить по-старому» вдруг превратилось в преступление, а воля одного самопровозглашённого лидера в столице стала важнее, чем нужды сотен тысяч грифонов во всём государстве, не существовало верных шагов. Ни в каком направлении. Любое действие означало, что на головы Гардиана, его сограждан, жителей округа обрушатся несчастья. Или возникнет ещё большая политическая катастрофа, которая поглотит и уничтожит некогда связанные единой лентой интересов острова. И всякий раз получалось, что если смотреть правым глазом, то регион и правитель представляли собой унылое зрелище погрязшего в традиционности и меланхоличности пережитка прошлого. При повороте головы получалось, что Гардиан и его сподвижники – последние, кто боролся за справедливость и процветание, похороненные под обломками Грифоньей Республики. А двумя глазами одновременно смотреть никак не получалось. Даже у орлольва, которого с пелёнок готовили к должности претора.
Появление командующего Ривайза главу округа несказанно обрадовало. Присутствие давнего наставника означало, что появится хоть немного ясности.
— Дальний дозор сообщил, что транспорт прайм-лорда Гиира следует через Тихий пролив. Держит курс на Базальтовый архипелаг.
— Транспорт? – переспросил Гардиан. Его воображение сразу нарисовало эквестрийского типа повозку, влекомую упряжкой сородичей, внутри которой пассажир мог бы возлежать на пуховых перинах.
— Прайм-лорд передвигается на водном транспорте. Яхта, – пояснил Ривайз.
После этого немолодой военный потратил секунду, чтобы поплотнее затворить дверь. Гардиан нервно сглотнул. Он прекрасно знал, что намеревается предложить советник – предварительные варианты идеи гуляли по закоулкам выстроенного из чёрных камней замка.
— Если мы сейчас отправим отряды, – негромко произнёс Ривайз, – то они перехватят делегацию возле острова Святого Филиана. Там много пещер, где можно укрыть войска. Нападение будет внезапным. Дозор говорит, что разведки у прайм-лорда нет. Как нет и воздушного сопровождения. Один налёт на кораблик – и всё будет кончено.
— Были донесения, что этот Гиир может колдовать. Что ему повинуются огонь, молнии и прочие стихии.
— Чушь! – решительно выдохнул Ривайз. – Даже если у него и есть какой-то артефакт, я могу бросить на него двести с лишним бойцов. Никакие заклинания не спасут. Но действовать надо немедленно, иначе мы упустим момент. Мне нужен ваш приказ, – давил на политика лысеющий грифон.
— Это неправильно, – сцепил перед клювом когти Гардиан. – Молва твердит, что Гиир преступник и убийца. Но убить убийцу – не подвиг. Кроме того, погибнут все те, кто будет рядом с ним.
— Гардиан, – придвинулся военный советник, – если ты не хочешь брать ответственность, скажешь после, что я превысил свои полномочия. Что ты не давал своего согласия.
— Это ложь! Это неправильно! – взмахнул лапами претор. – Я не могу так поступить со своими подданными. Сказать: «Извините, я решил убить нового правителя Республики потому, что испугался за собственный хвост, но вы уж не сердитесь». Мои родители никогда бы так не поступили!
Оба орлольва повернулись в сторону большого полотна, на котором художник изобразил грифона и грифину с малолетним птенцом. Настоящим на портрете был лишь птенец – при всём старании украсить облик нынешнего претора автор картины не смог заретушировать печаль и страх в его глазах. Ведь полотно было написано в память о погибших во время урагана правителях и их внезапно осиротевшем наследнике. Наследнике, который обращался к запечатлённым образам родителей так, словно и тридцать лет спустя оставался одиноким напуганным птенцом.
— Вам не были известны их методы, – произнёс Ривайз, словно понимая чувства молодого политика. – Вы были слишком малы, чтобы понимать их намерения. Я же, в свою очередь, хорошо представляю, как поступили бы ваши родители. Они бы поняли, что единственный правильный выход – бороться с узурпатором и тираном. Бороться за восстановление порядка в Республике. Иначе все те годы, что вы провели в Совете, – или здесь, в этом кресле, – все эти годы ничего не стоят, ни одной серебряной чешуйки.
Гардиан обречённо откинулся на спинку кресла.
— Отправляй отряды на перехват, – голосом томимого жаждой путника произнёс он.
Ривайз отсалютовал крылом и постарался как можно скорее покинуть кабинет – пока капризный начальник не начал передумывать всё по второму кругу. У военного командира не было иллюзий, которыми заражались в лицемерных политических кругах. Убийцы для него были убийцами. Они могли называть себя прайм-лордами или королями, но, идя наперерез тысячелетним порядкам, все превращались во врагов, подлежащих безжалостному истреблению.
Старый лысеющий офицер немного разминулся с младшим чином, который спешил сообщить претору известие.
— Претор Гардиан, к вам прибыл главный цензор Республики. Нитпик. Прилетел из столицы. Желает срочно переговорить.
После сообщения Гардиан потратил пару секунд, пытаясь закрыть клюв. Он только что тонул в болоте кошмара, творящегося в настоящем. И тут словно тростинка, веточка из недавнего прошлого, возможность вернуться к чему-то привычному.
— Немедленно проведите Нитпика сюда! Я желаю с ним поговорить, – распорядился Гардиан.
Главный цензор и давний друг не заставил себя долго ждать. Очень скоро сине-фиолетовый грифон, чьи перья уже тронула белизна старости, занял своё место – как раз возле семейного портрета. Перед Гардианом предстал собеседник, которого претору не хватало последние месяцы.
И всё же от творящегося вокруг бардака переменился и Нитпик. Главный цензор стал более дёрганым, а его наряд, пусть и впечатлял дизайном, по фасону слегка устарел. Прежде синий грифон никогда не позволил бы себе выглядеть так, словно выудил свой костюм из обнаруженного на чердаке сундука. Однако вёл себя Нитпик по-прежнему, словно эти мелочи не имели никакого значения.
— Мой друг, – он расплылся в улыбке. Вообще, синий грифон планировал начать встречу если не с объятий, то с лапопожатия, но ему демонстративно указали на дальнее из всех кресел. – Я так рад, что с тобой всё в порядке. Я со страхом читал новости из Ивсфилда. И больше всего боялся, что в моих газетах и в событийных книгах придётся писать твой некролог.
— Так переживал за меня, что не отправил ни одного письма, – хмуро заметил Гардиан.
Синий орлолев заёрзал в кресле.
— Любое моё письмо могло дискредитировать тебя ещё сильнее. Я и так своим бегством принёс много вреда. – В глазах Нитпика сверкнули первые признаки ещё не готовых к появлению слёз. – Но это было именно бегство. Меня вынудили бросить всё. Дом, редакцию. Лучшего друга. КУС и Регримм не оставили лишней минуты. Ещё чуть-чуть – и его подручные схватили бы меня. Тогда бы КУС получил всю власть над прессой. Обратил бы газеты против тебя, против Совета Регионов. Я не мог этого допустить, поэтому сбежал в Балтимэйр. Отсиделся там.
— То есть, – не сводя пристального взгляда с владельца новостных изданий, растягивал свой вопрос Гардиан, – ты убежал из-за агрессии Регримма и КУСа, а не потому, что имел отношение к «Свободному полёту»?
— Упаси меня Великое Небо! – вскинулся Нитпик. – Эти преступники и я? Да никогда у меня не было никаких связей с подобным отребьем! Но Регримм хотел, чтобы все поверили в обратное. И идиот Гарафер, что трудился в моей редакции, поверил. Наивный глупец! Сам же первый и поплатился. Как я слышал, он только недавно из темницы выбрался... Регримм распустил про меня порочащие слухи. Ему нужно было убрать меня с поста. Из-за того, что я узнал. Из-за информации, которая могла уничтожить КУС и Совет Регионов.
— Что за информация? – прищурился Гардиан.
В начитанности и осведомлённости Нитпика он никогда не сомневался. Главный цензор Республики относился к тому типу грифонов, в каждой беседе с которыми удавалось узнать нечто новое. Но в нынешних условиях к любым словам следовало относиться вдумчиво. Потому что сотни грифонов поплатились здоровьем и жизнью в Ивсфилде, когда слова, превращённые в лозунги и призывы, вывели их на улицы.
— Я прибыл сюда как представитель прайм-лорда Гиира, – сменил тон Нитпик и тут же отодвинул шарф, показывая сверкающий новизной значок с тремя полумесяцами, выходящими из одной точки, – чтобы убедить тебя встретиться с прайм-лордом и поговорить с ним. И чтобы объяснить тебе, почему вся Республика долгие годы жила во лжи.
Гардиан демонстративно отодвинулся от стола и набросил на плечо край кофейного цвета мантии.
— Я претор округа, сын и наследник претора округа, – провозгласил грифон, в обществе старого друга обретавший способность говорить гордо и пафосно. – Получивший воспитание и образование политика и государственного деятеля. С чего мне должны быть интересны слова какого-то Гиира, который никто по призванию и происхождению?
Нитпик придвинул сумку, которую принёс с собой и перед началом беседы повесил на спинку кресла.
— Мой дорогой друг, именно таких слов я и ожидал. – Ему быстро надоело копаться в сумке, и он поставил её на край стола. – Ты слышал лишь враньё относительно Гиира, его деяний и происхождения. Так позволь мне рассказать тебе правду.
Нитпик, не проявляя никакого интереса к тем, возможно, ценным бумагам, что уже находились на столе, расчистил место для пожелтевшего ветхого на вид свитка и стопки листов, удерживаемых вместе стальным канцелярским зажимом, который он тут же снял и прицепил на воротник. Начал он со свитка, в углу которого находился почти выцветший символ из трёх полумесяцев и ещё какие-то непонятные Гардиану обозначения. Середину листа, испещрённого потёртостями и следами от скручивания, украшали буквы, цифры и линии. Алфавит почти соответствовал грифоньему, однако в начертании отдельных символов с трудом угадывались знакомые Гардиану буквы.
— Династия прайм-лордов Древних Гнездовий, – объяснил синий грифон, вынужденный придерживать края постоянно пытающегося скрутиться обратно свитка. Гардиан неохотно приблизился и помог Нитпику до конца развернуть его. – Восходит к легендарному грифону, что некогда получил артефакт, способный творить колдовство. Заканчивается на прайм-лорде Иссете и его сыне, последних правителях Гнездовий.
Коготь грифона слегка сместился, показывая предпоследнее снизу имя. Гардиан, с трудом разбираясь в углах и линиях древнего шрифта, всё же смог прочитать «Иссет». А ниже – дату рождения, которая обозначалась по давно забытому исчислению, отвергнутому ещё в первый год существования Республики.
— Это очень древнее прошлое, – заявил красно-белый грифон. – Не понимаю, как оно может быть связано с настоящим.
— Считалось, что династия пресеклась. – Нитпик отпустил край свитка, отчего тот сразу же свернулся. И упрыгал бы со стола, если бы не реакция молодого грифона.
Главный цензор даже не обратил на старую бумагу внимания, поскольку сразу же перешёл к следующей. Как оказалось, он принёс с собой растянутые в ширину снимки, сделанные с каких-то страниц не слишком современного вида и оформления. Впрочем, каждый новый запечатлённый лист выглядел всё свежее и свежее, пока трудночитаемый почерк неизвестного летописца не сменился буквами, оставленными печатной машинкой.
— Внук последнего прайм-лорда выжил. Он был спасён своими матерью и бабушкой и благополучно достиг Эквестрии. Вот оно, семейство. Записано в древние учётные книги больше тысячи лет назад. Райшес, Рил’яр, Ильявир. Ты можешь найти эти имена на старом свитке и в этих ветхих книгах. Те же самые грифины и грифоны.
Нитпик продолжил раскладывать в ряд фотографии, на которых красными овалами любезно выделялись необходимые имена и связанные с ними события. Цепочка рождений, свадеб и новых рождений тянулась через века, через почерки разных пони, заполнявших учётные книги. Имена менялись, подвергаясь веянию времени. А потом Гардиан узнал шрифт и оформление уже грифоньих событийных книг. Нитпик представил выписки и из этого источника, начав с события почти столетней давности, говорившего о переселении одного-единственного грифона из Эквестрии в Республику. От него, согласно событийным книгам, произошёл Гвишерон. А на следующей странице рассказывалось о появлении у Гвишерона птенца по имени Гиир.
— Ты унаследовал от своих родителей округ и право им управлять, – вкрадчиво заметил Нитпик. – Но Гиир, как ты видишь, унаследовал от своих предков право владеть всей Республикой. Его род был отстранён от власти и девятьсот лет жил в чужой стране. Без возможности заявить о себе…
— Нет, – поднял когти над столом Гардиан, – я сильно сомневаюсь, что это правда. Все эти легенды, мифы… Прайм-лорды, Гнездовья… Это было тысячу лет назад.
— Друг мой, посмотри на имена. Сопоставь их. Если ты настолько утратил ко мне доверие, посмотри внимательно на фотографии. Есть на них следы ретуши? Не заверены ли страницы эквестрийскими знаками подлинности? Подумай, легко ли их подделать? Найди событийные книги за указанный период. Проверь все записи. Потрать на это время, если тебе угодно. Но не отвергай законного правителя Республики. Поговори с Гииром.
Неспособный усмотреть какой-либо подвох в разложенных перед ним свидетельствах, красно-белый грифон повернул голову:
— Считаешь, мне следует с ним встретиться?
— Безусловно, – чуть ли не тряхнул сородича за плечо Нитпик. – Это единственный разумный шаг. Он законный правитель всего народа грифонов. А ты честнейший и благороднейший представитель грифоньей аристократии.
Лапа Гардиана упёрлась в складки вычурного костюма, заставив собеседника отстраниться.
— Не так давно я читал из твоих газет, что Гиир – самая большая угроза грифоньей аристократии.
— У меня не было выбора, – сокрушённо развёл лапами Нитпик. – Кое-кто в Совете знал про Гиира и его предков. Они стремились облить грязью и заклеймить сначала его отца, которого они загнали на Великое Небо. Потом сына. Они объявили Гиира преступником, а я вынужден был поддерживать эту ложь, чтобы не потерять пост и «Джи-Джи-Эм». Но вспомни последние выпуски газет! Как только хватка на моём горле ослабла, я сразу же начал публиковать правду. Истину о Гиире. Я начал опровергать ту ложь, что Совет выдумывал против законного правителя. Ложь, в которую тебя заставили верить. – Нитпик опустил голову. – Мне правда жаль, что я не раскрыл тебе суть вещей раньше. Но я боялся, что кровопийцы из Совета накинутся на тебя. А твоя политическая карьера не выдержала бы удара матёрых интриганов. Эх, если бы твои родители были живы, они бы не упустили возможность восстановить нарушенную в древние времена справедливость.
Нитпик тоже уделил несколько секунд созерцанию семейного портрета, который теперь, после слов синего грифона, словно потускнел. Во всяком случае, Гардиан не мог отделаться от мысли, что родители на полотне смотрят на него чуть иначе. Упрекают за совершённые или задуманные дела.
Гардиан вздрогнул, вспомнив, кто был его предыдущим собеседником и на чём закончился разговор с ним.
— Собери всё это, Нитпик, – попросил претор, указывая на свой рабочий стол. – Мне нужно выйти на несколько минут. Договорим, когда я вернусь. Я распоряжусь, чтобы тебе принесли чего-нибудь. Воды? Кофе? Сока?
— Чего не жалко, – улыбнулся главный цензор, наработанным движением отцепив от воротника канцелярский зажим.
Претор спешно вышел из кабинета. Ему требовалось срочно найти командира Ривайза, чтобы переспорить его и вернуть вооружённые отряды. Гардиан считал, что сумеет убедить старого воина. Хотя бы тем, что в крайнем случае Гиира можно будет арестовать и захватить прямо в кабинете во время переговоров. Переговоров, которые претор твёрдо решил провести.
Что плохого могло случиться от того, что представители видных династий встретятся в одном помещении и скажут друг другу пару фраз?
Яхта «Прибыль» благополучно бросила якорь возле рифов, с которых открывался вид на нависающий над морем замок, строители которого из чёрных камней воспроизвели очертания древнего шлема – нависающие над входом балконы-надбровники придавали ему сходство с устремившим взгляд вдаль воином. Впечатляла крепостная стена, гребнем шедшая вдоль строения и служившая гарантией, что крылатым захватчикам придётся приложить немало усилий, чтобы пробиться внутрь. Узкие окна-бойницы сливались со стенами так, что гости, пожаловавшие с недобрыми намерениями, могли разглядеть их разве что на расстоянии вытянутого крыла.
Гиир не сомневался, что за этими окнами прячутся недобро настроенные грифоны, которых от прямой агрессии сдерживает только воля командиров.
Грифон в белых одеяниях с золотыми пластинами занимал свои мысли именно размышлениями о количестве и степени вооружённости встречающих сородичей. Какую армию Гардиан бросит на безоружного одинокого прайм-лорда? Сотню солдат? Две? Или он, наслушавшись болтовни Нитпика, всё-таки снизойдёт до разговора? Гиир до последнего взмаха крыльев, опустившего его на площадку перед воротами, не верил в последний вариант. Правитель республики на месте Гардиана бросил бы в атаку все имеющиеся силы. Сокрушил противника прежде, чем тот увидит Базальтовый архипелаг, замок, двери, коридор за ними.
Однако Гиира приняли как гостя. Гардиан, Нитпик, ещё какой-то лысеющий грифон в форме – они покинули защищавшие их стены, чтобы поприветствовать прайм-лорда. Из вежливости справиться о дороге. Предложить пройти внутрь. Немыслимая глупость. Хотя нет. Ожидаемая.
Серый грифон в доспехах едва сдержался, чтобы не подать знак Нитпику, трескотня которого наверняка и открыла перед Гииром двери неприступной крепости. Изучая толщину каменной кладки, монолитность конструкции, ширину бойниц и сектора обстрела, имеющиеся в распоряжении потенциальных защитников, прайм-лорд искренне порадовался, что его лапу охватывает тускло-серый наруч. Прямой штурм Базальтового архипелага потребовал бы принести в жертву почти всю армию, которую могли мобилизовать в остальных округах, при условии, что эта армия полностью подчинилась бы новоявленному полководцу. Но там, где надорвались бы даже жилы камнемётных машин, на помощь пришли слова.
— Приветствую вас на Базальтовом архипелаге, – произнёс хозяин замка, проводив гостя в просторную комнату, отличающуюся особой пестротой убранства. Одну стену занимал немалых размеров портрет грифоньей четы с малолетним птенцом; Гиир, поизучав его пару секунд, решил, что лично ему в будущей резиденции надо будет заказать такое же художество. Вторую стену украшали пара безвкусных пейзажей, ковёр и одно реликтовое оружие, уныло висящее на трёх крюках. Потемневшее явно под воздействием огня древко и выщербленное лезвие говорили, что глефа имеет полагающуюся музейному экспонату историю, которая Гиира интересовала не меньше, чем сам предмет.
Прайм-лорда вынудили сесть спиной ко входу, чего он прежде старался не делать – особенно в незнакомых помещениях. Его лапы постарались занять небольшим блюдцем и изящной чашкой – понятное дело, чтобы не сразу смог оказать сопротивление. Его постарались сбить с толку ярким освещением – огонь зажгли в каждом фонарике, в каждой лампадке. После чего претор региона решил усыпить бдительность гостя, выпроводив за дверь всех остальных.
— Господа, это частная беседа. Прошу вас выйти, – произнёс он. После чего бросил особо выразительный взгляд поверх левого плеча гостя. С той стороны, насколько помнил Гиир, находился старый военный. – Я позову вас, если мне что-нибудь будет нужно.
Особо выделенные интонацией фразы. Молодой претор округа постарался замаскировать их под ничего не значащее замечание. Но у него явно не хватало опыта в таких играх. Гиир уловил всё, что ему требовалось. «Что-нибудь будет нужно» – очевидно, что на первый крик из коридора явится рота солдат, которые уже запомнили свою цель, пока она стояла на крыльце, купаясь в потоках ветра.
Гиир не подал вида, что прекрасно читает чужие помыслы, направленные за стены этого кабинета. Попутно отметил, что ромашковый чай на архипелаге готовят на редкость вкусный. И что в него не добавили ничего смертельно опасного – это подсказала Длань Доблести, оберегающая своего владельца от разного рода ядов. И обещала защитить от колющих предметов, если таковые внезапно прошьют предназначенное гостю кресло.
— Частная беседа? – хмыкнул Гиир, ставя блюдце на широкой подлокотник. – Позвольте спросить. Присягу на верность мне вы тоже намерены произносить частным порядком? Без свидетелей?
— Простите? – задрал свои до смешного кустистые брови Гардиан. Как и полагал Гиир, юный политик явно не понимал, как сильно и в какую сторону меняется ситуация в Республике. Но серый грифон не мог винить завсегдатая этого кабинета и этого замка в стремлении жить внутри собственных иллюзий.
— Я здесь, чтобы принять от вас клятву верности. Заверение, что вы готовы служить и повиноваться мне как прайм-лорду Республики, – отчеканил Гиир. – Что впредь вы будете от моего имени заведовать этим регионом, развивать его сельскохозяйственные угодья, тра-та-та, текст можно подготовить за две минуты. – Серый грифон не сводил пронзительного взгляда с растерявшегося сородича. – Если вы откажетесь признавать моё главенство, если не дадите никаких клятв... То я не намерен оставлять вас претором округа. Я должен быть уверен в своих подчинённых, что они не повернутся ко мне спиной. По поводу северо-запада у меня никакой уверенности нет.
Красно-белая тряпка, унаследовавшая пост регионального управляющего, наконец-то соизволила нахохлиться и каркнуть что-то в ответ:
— А я не уверен, что обязан давать вам какие-либо клятвы. Республика тысячу лет жила без власти прайм-лордов. На каком основании вы решили поставить себя выше, чем потомственные преторы, заседавшие в Совете? Чем Верховный командующий? Чем народ Республики, достойный того, чтобы самостоятельно определять своё будущее?
Первоначальная робость, которая шла красно-белому грифону, уступила место наглости. Претор, очевидно, считал, что одинокий гость, посетивший его родной замок, отделанную вулканическим камнем крепость, не может диктовать условия. Не может сомневаться в доктринах, к которым привыкли на северо-западе Республики.
— Народ Республики сам определяет своё будущее? Что за сказки?
Как и ожидал прайм-лорд, его донельзя предсказуемый и прямой из-за своей наивности собеседник ответил аргументом про «щебет народа».
— В северо-западном округе народ сам определит своё будущее. В настоящее время мои подчинённые узнают и фиксируют мнение каждого жителя вплоть до самых удалённых поселений. Мои подданные решат, хотят ли они оставаться моими подданными. Хотят ли они оказаться под вашим крылом в составе Республики. Хотят ли они стать частью Эквестрии, как Грифонстоун.
Когти серого грифона обхватили тонко звякнувшую чашку.
— Вот оно что, – наклонил голову прайм-лорд. – А я это вижу несколько иначе. Кое-кто из провинциальных правителей решил подороже продать себя аликорнам. Об этом ведь сейчас договаривается твоя пигалица в Кантерлоте? – Гиир с удовлетворением отметил волнение на морде собеседника, считавшего, что миссия Рийты в Эквестрии является тайной. – Ты решил оторвать кусок от моей Республики, прикрыв это мнением народа? – Гиир немного подался вперёд. – Так вот, птенец, позволь тебе сказать, что ни мнение безмозглых обывателей, ни мнение рогато-крылатых лошадей в далёком замке не позволят мне отказаться от того, что по праву моё. Я возьму себе все земли, все города и все бесплодные скалы, что возвышаются над морем. И любой, кто намерен отнять у меня что-либо…
Раздался печальный треск фарфора. На блюдце, стоявшее на подлокотнике кресла, пролились остатки чая и упали, зазвенев, остатки чашки.
И вот тут Гиир отметил достойное уважения изменение в поведении Гардиана. Похоже, у красно-белого грифона всё-таки имелся какой-то стержень, не позволяющий терять волю именно в моменты прямой угрозы и конфронтации. Гардиан страха в данный момент не показывал – он не отступил и не вздрогнул. Словно постоянно проходил такие испытания и смотрел в глаза монстрам.
— В таком случае нам разговаривать не о чем, – произнёс претор северо-западного округа. Гиир мысленно с этим согласился. – Командир Ривайз! Прайм-лорд Гиир уходит.
— Пока я ещё в кабинете. – Облачённый в белое и золотое грифон неспешно поднялся с кресла, отмечая краем глаза, что двери после звучного призыва Гардиана приоткрылись. – Я хотел бы узнать, что это за вещь висит на стене.
Под взглядами старого военного и пары солдат, явившихся на зов претора, Гиир прошёл мимо хозяина кабинета и остановился перед закреплённой на стене глефой. С некоторым почтением он взирал на древнее оружие со следами копоти. И от восхищения провёл над глефой пальцами – так казалось со стороны. На самом деле в этот момент Длань Доблести дотянулась до креплений и ослабила их. Сейчас глефу на месте удерживала только магия принадлежащего Гииру артефакта.
— Это реплика оружия, принадлежавшего Грифну Великому. Я назвал глефу «Тлеющее пламя», так как она была отмечена огнём, но уцелела, – любезно поведал Гардиан. Глупый птенец. Очевидно, решил, что гость проявляет хорошие манеры и симпатию, выказывая интерес к предметам интерьера.
— О! – произнёс Гиир. – Могу я узнать, почему вы храните её в своём кабинете?
— Она принадлежала моим предкам. С того момента, когда больше пятисот лет назад моё гнездо породнилось с потомками Грифна Великого.
— То есть такой глефой ваш предок когда-то убил моего предка? – уточнил Гиир. Красно-белый идиот даже не подумал отойти от грифона, задающего такой вопрос в такой форме.
— Мне очень жаль, если подобное событие действительно имело место в истории, – ответил он вместо того, чтобы лететь прочь со всех крыльев. – Но я уверен, что древние конфликты не должны стоять на пути решения проблем современности.
— Одну проблему вы для меня только что решили, – сказал прайм-лорд, приказывая Длани ослабить магический хват. – Я могу сказать, что просто сравнял счёт…
Оружие, которому следовало быть прочно прикреплённым к стене, упало в подставленную лапу. Гиир развернулся на месте, направляя лезвие глефы в горло Гардиана над застёжкой пурпурной мантии. Получилось не идеально – острие чиркнуло по самой застёжке и резануло по ткани, – но вполне эффективно – претор округа повалился назад, на свой стол, разбрызгивая на окружающие предметы, включая белую ткань и золотые латы прайм-лорда, карминовые капли.
— Кретин, – равнодушно произнёс Гиир, переводя взгляд на ошарашенных воинов. – Зачем в личном кабинете оружие держать?..
Не дав прислужникам Гардиана оправиться от шока, Гиир приложил закованную в металл лапу с расправленными когтями к стене. И приказал Длани совершить нечто, о чём ещё месяц назад не мог бы и помыслить: превратить камни, из которых был сложен замок, в песок. Чтобы на грифонов, находящихся в комнатах, обрушились несущие смерть тонны материи – и тут уже без разницы, камня или песка.
Превращение замка в ничто было деянием, достойным легенд и преданий. А ещё наитием, внезапно завладевшим Гииром, за которое ему теперь приходилось расплачиваться: сперва при помощи Длани пробиваться через тонны рушащегося песка, затем над развалинами, ставшими для десятков его сородичей огромной могилой, бороться со своенравной реликвией. Артефакт, рассерженный, что его магия оборвала столько жизней, буквально вскипел, словно намереваясь оторваться от лапы грифона. Прайм-лорд сжал правую лапу, противостоя колдовскому предмету в поединке воли.
— Ты! Подчиняешься! Мне! – прошипел Гиир, наконец заставив живой металл вновь принять привычный вид железной перчатки.
В итоге Гиир опустился на борт ждавшей его яхты успокоившимся и отряхнувшимся от попавшего на одежду песка и пыли. Первым делом он бросил младшему брату трофейное «Тлеющее пламя», которое по воле обстоятельств утащил с собой, а после произнёс:
— Помнишь старую поговорку: «Миротворец не тот, кто убеждает врагов прекратить войну, а тот, кто уничтожает всех врагов, чтобы война сама прекратилась»? – Прайм-лорд указал на вершину острова, претерпевшую по его воле разительные изменения. – Вот и я её вспомнил.
Гарсон с удивлением разглядывал брошенное ему в когти оружие.
— Нитпик? – после некоторой паузы напомнил он.
Взгляд прайм-лорда обратился к вершине острова, с которой, повинуясь ветру и собственной тяжести, стекали реки серого песка.
— Твою мать! – ругнулся Гиир. – Я вот чувствовал, что что-то забыл! Зараза! – Он с шумом пропустил воздух через клюв и постучал когтями по фальшборту. – Ладно, хвост с ним. Теперь ты, брат, будешь главный цензор. Всё равно ты за Нитпика часть работы делал… – Взгляд прайм-лорда скользнул по палубе и наткнулся на белого грифона с короткими крыльями. – А ты, – он поманил к себе «избранного» подчинённого, – теперь мой наместник в регионе. Выводи всех ребят из трюма. И к вечеру объясни местным, что их единственный начальник и повелитель теперь – прайм-лорд Гиир. Понял? Действуй!
Белый грифон, удачно подвернувшийся взору начальства, незамедлительно ринулся по лестнице в трюм, где на всякий случай сидели три десятка проверенных бойцов. Направляясь из столицы на северо-запад, Гиир строил самые разные предположения, как повернутся дела в этой поездке. Ни одно из предположений не оправдалось – но только потому, что серый грифон дал волю эмоциям и сам в определённый момент поменял всю игру. Решив, что так будет проще и вернее.
Изрядно полегчавшая и поднявшаяся над волнами яхта неспешно легла на обратный курс.
За минувшую пару недель простые жители Ивсфилда насмотрелись такого, что, кажется, забыли, что такое удивление. И всё же необычная летательная машина, зависшая над бывшим зданием Совета Республики, долго приковывала к себе взгляды и вызывала перешёптывания.
Каплеобразный аппарат, сделанный, казалось, из прозрачного стекла, висел в воздухе за счёт бешено вращающихся лопастей, пока пилот – крупная пони в тёмной лётной куртке – нацеливалась на площадку, которую наспех организовали на полуразобранной крыше одного из флигелей. Хотя в полёте кобылка хвасталась, что при желании посадит машину и на купол здания, ради безопасности пассажира она выполняла снижение и глушение двигателя строго по инструкции.
С пассажирского сидения на расчищенную площадку практически сполз пожилой пони с морщинистой мордой. Он потратил пару минут, вновь привыкая к неподвижной поверхности и рассматривая тесную застройку Ивсфилда, на которой следы недавних пожарищ смотрелись как горностаевые хвостики на королевской мантии. За это время пилот, покрутив пару рычагов, опустила лопасти машины параллельно корпусу. После чего, откинув вперёд и вверх водительскую дверцу, вытащила вслед за собой небольшой тубус и передала его пассажиру.
— Ты останешься здесь, – произнёс Иолиан Джог вместо благодарности.
— Но отец, я…
— Ты помогла проучить стэйблриджцев, – отрезал пожилой пони. – Я этого не забыл. Деловые переговоры – другое. Когда-нибудь я разрешу тебе в них участвовать. Но не сегодня.
Сликер Стайл обиженно поджала губы. Однако послушно осталась у транспортного средства, сделав вид, что какой-то из не убравшихся под обшивку узлов привлёк её внимание и нуждается в спешной проверке.
— Добрый день, мистер Джог, – произнёс Гарсон, поднявшийся на крышу для встречи с шумно прибывшими гостями. – Интересную стрекозу вы используете для полёта.
— День добрый, цензор Гарсон. Это БПТ мэйнхеттанского «ИнжиТеха», – ответил Джог, слегка кивнув в сторону летательного аппарата. – Самая совершенная из моделей. По скорости превосходит любую повозку с пегасами. Или любительские поделки, которые ногами крутят. Такие БПТ имеются только у моей компании… Частный заказ.
Гарсон с видимым усилием потянул за ручку двери, которая раньше вела на чердачное помещение, теперь же – поскольку балки и стропила крыши начали разбирать – на самый верх здания. Но двери не суждено было долго радоваться своей новой роли, так как весь флигель намеревались перестроить, попутно избавившись от большого зала для заседаний, увенчанного куполом. Ведь при прайм-лорде Гиире заседать там никто не планировал.
Перед тем как спуститься в коридоры, пропитанные запахами разрушения вековых конструкций, Иолиан Джог бросил взгляд на контуры многочисленных зданий и немногочисленных улиц Ивсфилда. На весь архитектурный профиль окружающего квартала, который ему предстояло преобразовать.
Глава государства временно обосновался в кабинете, некогда принадлежавшем Верховному командующему Республики. Для кабинета Гиир не пожелал сделать себе трон или иные регалии единоличного правителя, так что демонстрировал амбиции в основном тем, что клал задние лапы на стол. Правда, в момент встречи с земнопони грифон заставил себя подняться, чтобы выразить почтение.
— Здравствуйте, мистер Джог, – произнёс серый грифон, повышая голос, чтобы его слова пробились сквозь шум работ, ведущихся в соседних помещениях. В апартаментах политиков специалисты «Троттингем Солюшенс» и её дочерней компании, зарегистрированной в Республике, проламывали стены, перекрытия, сдирали обои и паркет. Фактически уничтожали последние следы прежней власти. Чтобы потом, когда от здания остался бы только фундамент, возвести прайм-лорду роскошный дворец, воплощение тех самых амбиций, которым пока не в чем было проявиться.
В сложившихся условиях получалось гарантировать полную конфиденциальность разговора – пони и грифон с трудом слышали друг друга, так что могли не опасаться, что беседу подслушает кто-то ещё.
— Прайм-лорд Гиир, – сухо улыбнулся земнопони. За его спиной Гарсон затворил дверь и отправился прогуляться.
— Надеюсь, у вас не возникнет проблем из-за посещения Республики? – осведомился серый грифон, указывая гостю на сервант с напитками и закусками.
Иолиан Джог, перенёсший трёхчасовой перелёт от Троттингема до Ивсфилда, охотно согласился смочить горло. Гиир, следуя давно усвоенным правилам, в вопросах личной снеди не доверял никому и предоставил гостю заведомо безвредный фруктовый сок и совершенно точно не отравленные пирожные. И воспользовался этим, чтобы подсесть поближе.
— Почему у меня должны возникнуть какие-то проблемы? – произнёс Джог. – Я владею строительной компанией, которой официально предложили крупные контракты по перестройке столичного города Республики. Отчего бы мне не проинспектировать выбранные для реновации объекты? Не удостовериться в качестве закупленного строительного материала? Мой визит имеет вполне чёткое обоснование.
— За чёткость обоснований? – предложил тост прайм-лорд грифонов. Сам он практически всё время сверлил взглядом чёрный тубус, который Иолиан Джог отстегнул и приставил к стулу.
— Что же до неофициальных причин визита, – земнопони проследил взгляд собеседника и постучал по крышке тубуса, – то сейчас, когда благодаря вашей протекции контракт заключён, я хотел бы сделать небольшой подарок. Они ваши.
Не без удивления Иолиан Джог смотрел на то, как тубус без видимого магического поля поднимается в воздух и плывёт в лапы грифона. Который, не особо считаясь с приличиями, перелетел через стол, чтобы поудобнее разложить белые широкоформатные листы, синие чертежи, схемы на полупрозрачной бумаге.
— Оборонительные укрепления, военные базы, казармы, секретные убежища, ключевые объекты инфраструктуры Эквестрии, – по памяти перечислил Иолиан Джог. – Всё, что строили «Троттингем Солюшенс», «Констракттеррикон» и другие дочерние компании. Всё, что они ремонтировали. Всё, что им поручено построить в ближайшие годы.
— Невероятно. – Грифон алчно смотрел на документы, полное понимание значков в которых требовало нескольких лет обучения. – Если такое сокровище вы отдаёте в подарок, я даже не знаю, какого подарка вы ждёте от прайм-лорда Республики…
— Почему-то я подозревал, что разговор пойдёт в этом направлении. – От ухмылки морда Иолиана Джога сморщилась ещё сильнее. – Я хочу себе остров. Вполне определённый остров. – Пони отметил заинтересованность во взгляде собеседника и продолжил: – Сейчас Грифонья Республика владеет двадцатью четырьмя процентами имущества загибающегося лабораторного комплекса «Си-Хорс». Если вы уступите эту собственность «Троттингем Солюшенс», то укрепите нашу сделку.
Заинтересованность во взгляде грифона, безусловно, была. Но и осторожность тоже. Наскоро оценив содержание полученных документов, Гиир мысленно сопоставил их стоимость с практической полезностью крохотного клочка суши в нейтральных водах.
— И зачем вам этот «Си-Хорс»? – спросил серый грифон.
— Как же? – развёл копытами Джог. – А куда, по-вашему, я спрячусь, когда две соседствующие державы сцепятся? Или, вернее сказать, когда вы, зная все тонкости обороны Эквестрии, начнёте её крушить? Мне лично понадобится неприметное убежище. Где я смогу отсидеться, чтобы позже обрести свои сотни процентов прибыли, восстанавливая всё, что вы разрушите.
— Это прагматичный подход, – кивнул Гиир. – Я выясню детали, касающиеся этого «Си-Хорса», и дам вам ответ по этому поводу.
— Надеюсь, это не затянется надолго?
— О, не переживайте! Я рассчитываю, что наши договорённости полностью реализуются уже через четыре месяца.
— Четыре месяца, значит, – прищурившись, повторил Иолиан Джог. Он, как и собеседник, прекрасно понимал, к чему относятся названные сроки.
Гиир быстро скрутил документы, чтобы убрать их обратно в тубус. Мысленно он уже подметил одну декоративную колонну, куда его можно было поместить при помощи магии личного артефакта. Также молчаливое сворачивание многочисленных копий стратегических чертежей дало грифону время, чтобы обдумать всё, что он хотел сказать земнопони.
— В столе лежит утверждённый конкордат, составленный главой церкви при моём участии, – произнёс Гиир. – Согласно конкордату, в Республике произойдёт переустройство систем образования и информирования. Они станут гораздо более… зависимыми от церкви. Настоятель лично пообещал мне, что при таких реформах в моём распоряжении будет не население, а бездумная армия, способная пойти куда угодно и сделать что угодно. Во имя своего прайм-лорда и Великого Неба. И что самое забавное, обеспечит эту армию Эквестрия. Точнее, вся та промышленность, что скуплена фондом «Перспектива».
— Селестия, Луна, Кейдэнс, Твайлайт, – пренебрежительно перечислил Иолиан Джог. – Скоро это будут просто имена. А потом – забытые имена. Будущее не за одиночками, что таскают на гриве корону. Будущее за глобальными корпорациями.
Два близких по возрасту собеседника, мысли которых сели в один вагон метафорического поезда, нашли в ситуации повод для улыбки.
— За корпорации? – отсалютовал стаканом сока грифон. Джог тост поддержал.
Тонущая в звуках массовой стройки беседа продолжалась ещё несколько часов, но касалась уже второстепенных тем, вроде состояния рынков в городах и землях государств. Два дельца охотно делились успехами и опасениями, свойственными как строительной сфере, так и перевозке контрабанды. Расстались на крайне благожелательной ноте.
Гарсон проводил земнопони через превращающиеся в руины коридоры на крышу, к транспортному средству, после чего вернулся проведать брата. В когтях он сжимал небольшую записку.
— Советник Селестии по внешней политике Инцитат хотел бы попасть к тебе на приём и обсудить присутствие эквестрийских принцесс на грядущей инаугурации.
— Он уже советник? Как интересно! – ответил Гиир, занятый расстановкой посуды в серванте. Каждая тарелка и каждый стакан располагались на определённом месте, которое грифон помнил по известным ему одному ориентирам. Таким образом он всегда мог понять, если какой-то предмет трогали без его ведома.
— Ну, так что ответить Инцитату? – спросил Гарсон после длительной паузы.
Гиир нервно дёрнул крыльями.
— Я откуда знаю? Ты составляешь деловое расписание прайм-лорда. Вот и скажи, когда я смогу принять эквестрийского советника.
Гарсон, ни секунды не колеблясь, полез в карман жилетки за очередным блокнотом.
— Завтра в два часа, – произнёс он, сделав несколько отметок карандашом. После чего положил между страниц блокнота зажатую в лапе записку. – Но это ещё половина новости. Инцитат также интересовался, когда он сможет переговорить лично со мной…
— По поводу?
Красный грифон подарил брату «что-у-тебя-с-памятью?» взгляд. Это позитивно сказалось на мышлении прайм-лорда.
— Ах, братоубийственный заговор! Я начал забывать про это…
— После твоей выходки на Базальтовом архипелаге Кантерлот переживает, что ты потеряешь власть за считанные недели, – прозвучало со стороны Гарсона. – Поэтому Инцитат у меня наверняка спросит, когда и как я планирую от тебя избавиться.
Гиир хотел ответить «меня убьют только через мой труп», но вспомнил, что эту шутку Гарсон уже слышал – когда рассказал про неожиданное предложение принцессы Селестии. Кроме того, младший брат каждым пёрышком выражал серьёзность, так что ответ следовало придумать содержательный и толковый. Что Гиир и сделал, решив, правда, подойти к нему через серию встречных вопросов.
— А ты уже нашёл автора тех листовок, что расклеены по закоулкам города? Тех, где напечатано про мои прошлые «заслуги»?
— Нет, – смутился Гарсон. – Но я задействовал ребят, что раньше работали на Глоринга. Эти знают все подворотни и гроты Ивсфилда. Они найдут, кто стоит за этим творчеством.
— Пусть найдут, но его или их не трогают, – распорядился прайм-лорд. – Чтобы ты мог подвести Инцитата к любой подобной листовке. Ткнуть в неё мордой. И объяснить, что в столице, а также в регионах, действует мощное подпольное сопротивление. Которое нужно долго и жестоко искоренять. А пока я не решу проблему с внутренним врагом, меня трогать нельзя…
Гарсон старательно водил перьевой ручкой по страницам блокнота. Писал ли он речь старшего брата или какие-то свои размышления – этого красный грифон рассказывать не торопился. Зато озвучил свои опасения:
— Надолго нам этой отговорки не хватит.
— А нам надолго и не надо. Четыре месяца время потянуть… Потом кое-кто узнает, как плести интриги за хвостом Гиира Великого. – Грифон полюбовался на свою недавно выздоровевшую лапу, после чего снова закрыл глаза, предаваясь грёзам о будущем. После паузы, за время которой на этаже дважды прозвучал грохот выдираемых оконных рам, Гиир тихо произнёс: – Тебе нужно будет решить вопрос с драконами. За эти четыре месяца.
Перо со скрипом царапнуло лист блокнота.
— Чего? – поднял брови грифон в жилетке.
— Мирный договор с драконами, «чего»! – рыкнул прайм-лорд. Он размял передние лапы и крылья. – Иначе, когда мы пойдём против Эквестрии, нам с юга прилетит горячий привет. В виде Третьей Драконьей.
— Ты хочешь, чтобы меня в драконьих землях изжарили и сожрали? – продолжал удивляться Гарсон.
— Не переживай. Если что, я за тебя потом отомщу, – подмигнул старший брат. – Ну-ну, не надо так трястись. Сейчас у драконов новые порядки. Новая политика. Потому что у них новый лорд. Самка, – пренебрежительно добавил Гиир. – Почему-то сплошь и рядом самки лезут управлять государствами. Можно подумать, они к этому способнее.
— Не уходи от темы! Как, по-твоему, мне выбить мирный договор у пышущих огнём крылатых ящериц, большинство из которых живёт достаточно долго, чтобы помнить две случившиеся войны?
— Не у меня об этом спрашивай. Ты мои методы примирения видел. – Гиир указал на глефу «Тлеющее пламя», которую уже пару дней таскал с собой и всё не решался выкинуть.
— Да. Тут ты не советчик… – вздохнул Гарсон. После чего его клюв изогнулся в лёгкой улыбке. – Я знаю, кто советчик. Надо к мирному процессу подключить нашего дражайшего друга Инцитата. Да… – покачал головой грифон, всё более убеждающийся в правоте своей мысли. – Невзначай спросить совета. Потом обсудить мирную инициативу за дегустацией нектара с Коралловой отмели. Потом договориться с ним о статусе посредника. Он точно не откажется. Такая амбициозная перспектива – примирить два издревле враждующих народа…
— Соображаешь, – похвалил серый грифон. В следующий момент он кивком позволил брату идти. Однако хвост красного орлольва ещё не покинул помещения, когда Гиир, вспомнив о важном для себя деле, крикнул: – Так, погоди!
Тонкий острый клюв вместе с половиной наклонённой головы нехотя высунулся из-за дверного косяка.
— Тебе в три часа следует быть на Рыбацких скалах. Завод по изготовлению консервов надо пообещать расширить, – сообщил Гарсон, перелистнувший страницу в блокноте. Он решил, что старший брат вернул его ради рутины государственного управления.
— Сам помню! – рявкнул прайм-лорд, судорожно ощупывавший складки одежды.
Планы Гиира явно не касались соискания общественной поддержки. В первую очередь потому, что включали маленькую коробочку, способную испепелить толпу народа. Гарсон при виде её на секунду подумал отпрыгнуть обратно в коридор – мало ли что взбрело в голову импульсивному брату. Но серый орлолев продолжал удивлять: он кинул своё второе по могуществу оружие собеседнику, да так внезапно, что Гарсон едва успел среагировать.
— Направь на меня и дай залп, – попросил прайм-лорд, любуясь своим отражением в металлической перчатке.
— Чего? – раскрыл клюв Гарсон. Он изучал лежащий в когтях излучатель, понимая, что наступил самый удобный момент для выполнения указаний заморской принцессы. Вот только он вовсе не собирался их выполнять. Но Гиир не унимался.
— Атакуй! – рявкнул он, выставляя вперёд Длань Доблести.
Гарсон решил довериться бзику серого грифона и выполнить распоряжение. Тонкий луч вырвался из гальварского изобретения и бесследно растаял, не достигнув цели. Гиир властно взмахнул перчаткой, вырвав оружие из когтей брата, подкрутил регулятор на боку коробочки, после чего кинул обратно.
— Ещё раз!
На этот раз поток испепеляющей магии был светлее и вроде бы даже толще. Он так же не коснулся прайм-лорда, хотя успел преодолеть куда большее расстояние, прежде чем погаснуть. Гиир повторил манипуляции с магическим прибором. И, как отметил Гарсон, если в предыдущий раз малозаметные циферки на регуляторе показывали «7.3», то после возвращения коробочки значение установилось на отметке «7.8».
— Ещё раз! – потребовал нарывающийся на хорошую прожарку грифон.
На этот раз прибор вибрировал заметно ощутимее. И также заметно ощутимой стала дрожь, охватившая лапу Гиира, утяжелённую артефактом. Длань Доблести удачно рассеивала поток энергии, однако отблески магического света вовсю плясали на клюве и в глазах серого грифона.
— Хватит! – распорядился Гиир, почему-то решивший не прекращать эксперимент вырыванием лучевого генератора. Гарсон моментально среагировал и отпустил кнопки, исторгавшие поток убийственной магии из прибора. Только после этого коробочка перекочевала в лапы серого грифона и скрылась в недрах его костюма. – Благодарю за помощь, – с заметным напряжением в голосе произнёс Гиир.
Гарсона фраза явно не удовлетворила.
— Это что было? Проверка такая, да? – спросил он.
— Да, – коротко ответил Гиир, сжимая и разжимая закованные в металл когти.
— И я её прошёл? – осведомился грифон, только что упустивший возможность избавить мир от злобного и непредсказуемого брата. И получивший выгоду, очевидную лишь ему одному.
— Не знаю. Я не тебя проверял, – отмахнулся прайм-лорд Республики. И тут же жестом указал брату на дверь.
Бесцеремонно изгоняемый грифон одновременно испытал печаль и радость от того, что расстался со смертельно опасным оружием. В данный момент ему было бы очень сложно удержаться от искушения подпалить кое-кому перья.