Ксенофилия: Shotglass оneshots

6. Горькая правда

Свет гаснущего очага бросал странные тени на пол и стены фамильной усадьбы Эпплов. Его свет выхватывал из темноты выцвевшие и пожелтевшие от старости фотографии и искажал более новые фото, хранящие более свежие и яркие воспоминания. Тусклый свет, неясные дрожащие формы и лишенные четких очертаний тени могли заставить любого пони поджав хвост уносить свои копыта подальше отсюда — никто бы не упрекнул его за это… Эпплджек же была хозяйкой этого дома. И в нем была ее душа. Она тихонько цокала по прихожей, которая иногда становилась жилой комнатой, и легким касанием разбудила старейшину их семьи:

— Бабуля?

— А, что? Ох, Эпплджек, — с хрустом суставов и зевком, который мог бы испугать мантикору (будь там хоть один зуб), Гринальда (Бабуля) Смит из Эпплов потянулась и лениво почесала бок, который еще недавно укрывало лоскутное одеяло покуда она спала на полу.

Быстрый взгляд на темноту снаружи подтвердил то, что говорили ей ноющие кости, и старейшина семьи Эпплов смущенно посмотрела на дочь своего сына:

— Уже довольно поздно, не так ли? Я о том, что ты не спишь в это время.

— … Я не могу заснуть, — Эпплджек со вздохом уселась в скрипнувшее кресло, которое стояло рядом с бабушкой. Несмотря на ее физическое присутствие, Бабуля знала, что мыслями Эпплджек была в далеком городе — там где Принцесса и обычный сельский жеребец всю ночь танцевали и смеялись.

— Я вижу, — сказала Бабуля. Она прекрасно понимала, чего боится Эпплджек. Она так же как и ее молодой отпрыск провела много таких ночей. Страх и беспокойство не позволяли заснуть до самого утра. Тот факт, что их жизнь теперь изменилась поселил небольшой инстинктивный страх в каждой кобылке. Особенно, страх за близкого пони.

Старшая земная пони притянула лицо Эпплджек к себе и серьезно посмотрела ей прямо в глаза:

— Эпплджек, твой брат не позволит кантерлотской знати навредить себе. Я сомневаюсь, что они захотят проверить насколько злая та новая Принцесса. Проклятье, если б я была на двадцать сезонов моложе и не была его ба…

— Бабуля! — резко одергнув голову, светлогривая фермерша отстранилась от старой пони.

— Хех, ты еще молода и неопытна… Запомни, Эпплджек, когда-то Понивиль был очень маленьким городком и небыло ничего плохого в том, чтобы в табуне была пара "сестер", — бабуля Смит кивнула на увешанную портретами стену. Некоторые из них были старше ее. Странно, но несмотря на обычаи табунов пони, на многих фотографиях была изображена только одна пара пони — жеребец и кобылка. Семья Смитов упразднила древние и непопулярные табу после того как осела в основанном Понивиле.

Эпплджек уставшими глазами посмотрела на настенные фото и остановилась на одном групповом фото. Два жеребца и четверо кобыл вокруг маленького красного свертка. Бабуля вздрогнула, когда старые воспоминания всплыли на поверхность.

— Бабушка, почему они оставили нас? — вопрос Эпплджек не был неожиданным. Это был не первый раз, когда она задавала его, и не последний. Новая кобылка Биг Мака только приоткрыла старую рану. Отказ. Уход. Бабушка слышала слезы в голосе ее внучки.

— Эпплджек, подойди ко мне.

С силой несвоейственной ее возрасту, Бабуля обняла замолчавшую пони и притянула к себе, после чего опустила голову оранжевой кобылки себе на колени. Пока она говорила, ее копыто медленно и нежно гладило гриву Эпплджек. Это движение успокаивало их.

— Табун твоего папы и мамы был, ну-у, как это сказать… между твоими папой и мамой была некая тайная моногамия, — акцент старшей кобылы не ушел от Эпплджек. Не ядовитая неприязнь, как говорили некоторые пони. Это было желание. Тот выбор, который когда-то был недоступен ей.

— Твой отец выбрал любимую кобылу и уже не обращал внимания на остальных из их табуна… Эх, если б тогда этот город был чуть больше, я думаю, они смогли б жить вдвоем как их старые друзья Кейки. Но тогда были другие времена, тогда не было важным у кого и от кого были жеребята — пока они были общими. Но что касается остальных четырех кобыл из их табуна… Они терпели до тех пор, пока не появилась Эппл Блум — это была последняя капля.

— Я помню Мандарин и Мосли играли с Биг Маком и со мной, когда мы были еще маленькимим жеребятами, как мама и папа смотрели на нас сверху такими большими глазами… и в них было столько счастья… — голос Эпплджек постепенно затих, в то время как ее плечи вздрагивали от беззвучного плача. Бабуля вздохнула. Она стала непосредственным свидетелем того, как табун распался из-за жеребца и возможно… возможно это стало причиной того, что Эпплджек не может быть "нормальной".

— Когда налетела та буря из Эверфри и забрала твоих биологических родителей сразу после рождения Эппл Блум, ну… С тех пор отношения между Эпплами и остальной частью табуна твоего папы так и не наладились. Слишком много старых обид и ссор.

Оранжы с тех пор звались "дядя" и "тетя". Ни у кого из Эпплов так и не возникло желания снова породниться с ними. Возможно причина была в том, что они забрались в такую даль, как Мэнхеттен вместо того, чтобы осесть где-нибудь, где есть побольше земли. Как бы больно им не было, Мандарин и Мосли хорошо отнеслись к Эпплджек и бабуля не забудет их за это.

— Просто я хотела, чтобы мои внуки выросли без ненависти табуна на них из-за любви их родителей и без стыда за то, что совершили их родители.

— Бабушка, я скучаю по ним.

— Я знаю, Эпплджек. Я скучаю по ним всем.

В эту ночь двое Эпплов сидели вместе прижавшись друг к другу, разделяя общую боль утраты. Третий же Эппл смеялся в поле очень далеко отсюда.