Ксенофилия: Продолжение Истории

Когда я просыпаюсь, тебя нет и следа

«And when I wake from slumber
Your shadow's disappear»
— The Corrs — Only When I Sleep

Принцесса Луна шагала по опустевшим коридорам Кантерлотского замка. Вокруг её копыт цвета полуночного неба клубился туман. Она свернула за угол, затем за другой, ни единого пони: ни стражи, ни прислуги, ни следа её сестры, хоть ты тресни.

Она отворила двери, что должны были вести в тронную залу, однако за дверями оказалась дворцовая кухня. Она обвела кухню взглядом в поисках хоть кого-нибудь, но увы; двери позади неё тем временем захлопнулись. Она рванула через комнату, отворила дверцу, что должна была вести к служебным коридорам, однако за дверцей оказалась гостевая спальня. В противовес освещённой солнцем кухне, спальню и большую четырёхспальную кровать в самом её центре заливал мягкий лунный свет.

Она рванула назад, распахнула ту самую дверь, через которую совсем недавно вошла, но вместо коридора за дверью оказалась малая королевская библиотека.

В ту же секунду дневной свет в кухне сменился ночной тьмой, и, вспыхнув вдоль стен, зажглись свечи. Она обернулась, из-за полок через всю библиотеку струился туман.

Краем глаза она заметила какое-то движение, обернулась, и свечи тут же погасли, и в кухне снова воцарился день. Там, за кипами книг, позади шкафов стоял жеребец пегас.

Он заметил её и сразу же пустился прочь, обернувшись через плечо, прежде чем исчезнуть во тьме.

Она успела взглянуть на него лишь краем глаза, но он… он был так прекрасен. Лоснящаяся чёрная шёрстка, крепкие мышцы, ни грамма лишнего веса. Его крылья, она не успела их толком разглядеть, но они были просто… просто великолепны. Она заметила, как сверкнули кончики его перьев, и перья эти были словно выточены из самого прекрасного чёрного мрамора. Он исчез во тьме, но она успела заметить, куда метнулся его бурый хвост.

А его лицо… это лицо… лицо… оно просто… просто… прекрасно, просто прекрасно.

Медлить нельзя, Луна припустила промеж рядов полок, изо всех сил надеясь догнать его.

И вот она снова заметила, как его хвост мелькнул и исчез за поворотом. Но как бы она ни старалась, всё время отставала от него как минимум на шаг.

Здесь, среди полок от её могучих аликорнских крыльев толку было никакого, поэтому она пустилась галопом. Молнией рванула за поворот — топот копыт прозвучал раскатами грома — задела полку, рассыпав книги на пол, но это её совершенно не волновало, потому, наверное, что стоило ей свернуть, как копыта её коснулись мягкой травы. Той самой травы, что покрывала изящные изгибы холмов, окружавших её теперь.

Позади неё раздался низкий голос, хриплый и с лёгким акцентом, но слышалась в нём и радость, что непостижимым образом заставляла её сердце биться чаще.

— Мой Лунный Свет, я здесь.

Она обернулась… или не обернулась, быть может, она осталась на месте, а весь мир повернулся вокруг неё. Не сказать, что ей было особенно важно, как именно это случилось, потому что теперь он стоял прямо перед ней. Он уже не убегал, он вовсе не шевелился, просто стоял, протянув ей зажатый в крыле кубок с золотистым искрящимся напитком.

Она и подумать не успела, просто протянула ему крыло, или, быть может, кто-то протянул крыло за неё. Странно, но крыло это было чернее, чем сама ночь. Оно так давно не было таким чёрным, что казалось, что было это в прошлой жизни. Её чужое крыло подхватило кубок и поднесло к её устам. Она пригубила напиток, почувствовала, как он коснулся её языка, наполнил его вкусом. Пряный, сладкий, нежный мёд, прохладный, но в самую пору.

Она отпрянула от кубка, и тут же поняла, что улыбается, сердце её наполнилось любовью. Она не знала, что это за жеребец, хоть он и казался ей до боли знакомым, но она точно знала, что он важен для неё больше всего на свете.

В эту самую секунду, он и был для неё всем на свете.

— Я хотел показать их тебе, — сказал он, оторвавшись от своего кубка. — Из этих самых земель происхожу я и род мой.

Он наклонился и поставил пустой кубок рядом с корзинкой для пикника. Простой плетённой корзинкой, внутри которой лежала пара сэндвичей да пара бутылок мёда. Он распростёр свободное крыло, указывая на раскинувшийся перед ними пейзаж.

— Там, на востоке лежит могущественный Норфолк Троттерс, мой отчий дом. Одно из немногих королевств, что в красоте и могуществе своём однажды могло бы уподобиться твоей Эквестрии.

Она взглянула на восток, там, среди холмов были раскиданы рощицы, в которых резвились олени. Позади них были во множестве видны соломенные крыши и дымящие трубы, надо полагать, что там был немалых размеров город.

— А в паре часов лёту к северу, — он указал крылом на север, Луна проследила за ним взглядом: там, на севере, гряда за грядой высились холмы, — величественная Шетландия, где на протяжении многих столетий жили мои предки.

Он повернулся к ней и улыбнулся, и от одной этой улыбки у неё едва голова кругом не пошла.

— Должно быть, прежде тебе доводилось встречаться с ними.

— Должно быть, — прозвучал её голос, — но едва ли мы могли подумать, что однажды их клан породит такого замечательного жеребца, как ты. Когда б мы знали, осыпали бы их дарами, что и не снились смертным.

— Моя госпожа, — он протянул к ней крыло и коснулся кончиками перьев её лица, она подалась ему на встречу, — для нас это великая честь. Если бы только мои предки знали, что однажды вы окажете её мне, их радостные песни и по сей день разносились бы эхом в этих горах и долинах.

Она раскрыла было рот чтобы ответить, но вдруг закашлялась — нос и рот её вдруг заполнились дымом. В глазах кольнуло, она моргнула, а когда снова открыла глаза, вместо заливных лугов её уже окружали горящие дома и небо, затянутое дымом.

Подле неё была лунная стража, пламя сверкало на их надраенных до блеска доспехах. Отовсюду слышались выкрики: доносились приказы, и ответы, и строились какие-то планы. Вокруг расстеленной на земле карты, края которой были прижаты обломками кирпичей, собрались стражи высших рангов: практически одни кобылы.

Она направилась к ним, от собравшейся вокруг карты группы отделился жеребец и подошёл к ней. Коснувшись копытом доспеха, он развеял встроенную магию. Его серая шёрстка почернела, почернели и пурпурные кожистые крылья, обернувшись точёнными перьями, длинный пурпурный хвост стал бурым обрубком.

— Моя госпожа. Пришла весть от генерала Твистер с Жеребячьих Гор. Балтийский Мэриленд пал, а к утру падёт и Тенистая Лощина.

— В том нет нужды, — она опять услышала свой голос, на этот раз он был холодным и безжизненным. — Что нам с того? Мы отбросили войска Солнечного Тирана на запад. Нужно сокрушить её, прежде чем она пересечёт Единорожий Кряж.

— Но, госпожа, мы многих потеряли в этой битве, едва ли мы преуспеем, если не дождёмся подкреплений. Нам нужно укрепиться, нужно ждать прибытия третьего легиона.

— Чепуха! — выпалила она. — Командуй наступление. Призовите воинов из ближайших небесных городов, пусть отправляют все имеющиеся силы к Единорожьему Кряжу немедля.

— В своём ли вы уме?! — воскликнул он в ответ. — А как же Мальстрём? Сегодняшняя атака ополовинила их силы. А если отозвать и взвод Спартанских Жеребцов, они останутся и вовсе беззащитны. Войска принцессы Селестии...

— НЕ НАЗЫВАЙ её так в моём присутствии! — возопила она, мощью своего голоса пошатнув жеребца. — Чего стоит один жалкий городишко, когда у нас есть шанс навеки сокрушить Солнечного Тирана.

— И сколько же должно погибнуть ради этого? Сколько ещё жизней отнимет ваше кровопролитие?

— Молчать, — приказала она. — Луна всё выше, и мы не желаем боле слушать о «примирениях» и «компромиссах», теперь эти слова для нас — пустой лишь звук. Мы должны наступать, немедля! Вскоре луна, а с нею и мои силы достигнут своего пика. И в эту ночь мы сокрушим мою проклятую сестру навеки. Эта ночь войдёт в историю, ночь, когда принцесса дня пала, ночь, когда мои копыта растопчут её грудь. И в книгах об этой ночи, о Битве при Высокой Луне будут писать, как о самой славной моей… как о самой славной ночи всей Эквестрии.

Она огляделась: промеж горящих зданий строем вышагивали её воины. Поднявшись на дыбы, она воздела передние копыта к луне.

— Ведь я… — она опустилась на все четыре, — Я — НАЙТМЭР МУН.

Луна подскочила на своём ложе, устремив копыта к потолку.

Покрывала улетели прочь, и занавески качнулись от порыва ветра, вырвавшегося из под её крыльев. Этим же порывом смело с прикроватной тумбочки и недопитый бокал самогона с фермы Сладкое Яблочко. Едкая жидкость с шипением вгрызлась в полированный паркет.

С каждым вдохом она становилась на шаг ближе к реальности, её сны, её воспоминания уплывали прочь, уступая место истине. Она в своих покоях, в Кантерлотском замке. Одна. Она протянула копыто к другой стороне кровати, но тут же замерла, в этой самой кровати она всегда была одна. Одна, единственная, в полном одиночестве. И никогда здесь никого с нею не было, откуда бы кому-то было здесь взяться?

Остаток дня она проплакала, не в силах остановиться, не в силах понять. Затем настала ночь и время её службы.

Но она так и не поняла, что же с нею произошло.

От автора:

Я поставил себе задачу написать, отредактировать и опубликовать главу в тысячу слов пока играет эта запись.

Не вышло, запись проиграла дважды. Но и глава получилась вдвое длиннее. Так что, в некотором роде, я справился.

К слову, в четвёртой песне есть изумительное соло на бойране, а пятая имеет непосредственное отношение к Блеклому Поветрию от SpinelStride.

Оригинал опубликован 15 сен 2013