Долгая дорога к дружбе / Long Road to Friendship

Шаг 11: Смертельная битва

Времени вдруг стало на удивление чересчур много. Сансет вышла из Кантерлотского питомника и, сунув руки в карманы, вяло побрела по улице, а было меж тем всего шесть вечера. Домой идти не хотелось, ибо всё, что там её ждало, — дурацкая «разговаривающая» плюшка и тарелка макарон на ужин.

После разговоров с Флаттершай на сердце потяжелело — и сон тому не помог бы ни капли, валяйся на матрасе хоть целый день. Да и хмурые раздумья о собственной мерзкой натуре не поднимали настроения.

В частичку её сердца закралась память обо всём зле, причинённом Флаттершай. Сколько других Сансет уже довела до грани? Скольким травмировала душу? И в то же время другая её половинка ощущала лишь холодное безразличие. Ей ли заботиться о других? Её ли вина, если кто-то не понимает суровости жизни? Какое ей дело до чьих-то бедствий?

«Именно ты причиняешь им страдания».

Сансет ощерилась и раздражённо зарычала, на что получила несколько косых взглядов. Однако она слишком увлеклась грызнёй со своим внутренним «я», чтобы обращать на прохожих внимание.

Долгие годы она заботилась лишь о себе, никогда не пытаясь взглянуть на жизнь глазами других. Так зачем начинать сейчас? Какое ей дело до остальных?

Остановившись, она прислонилась к фонарному столбу и приложила руку к сердцу.

«Потому что... потому что...»

Все заслуживают капельку доброты.

«Потому что, несмотря ни на что, они по-прежнему добры ко мне. Может, и правда самое время завести друзей? Что в этом плохого?»

«Ты можешь обжечься».

Сансет оттолкнулась от столба и поплелась дальше с едва заметной ухмылкой.

«Справлюсь как-нибудь, чай не маленькая девочка».

Внутренняя беседа изрядно её утомила, и она отбросила все лишние мысли. Довольно уже, пора бы попытаться найти друзей. Пора стать... ну, может, не воплощением доброты, но по крайней мере пристойной особой. Если бы только, глядя в зеркало, она не видела в нём исчадие ада.

Сама того не осознавая, она поднесла руку к лицу. Под ногтями зашевелились когти, кожа стала багряно-красной... Девушка порывисто дёрнулась и отогнала наваждение — похоронить бы его в самых дальних уголках памяти. Вместе с той её частичкой, которая наслаждалась этим.

Бесцельно плутая по улицам, Сансет в итоге набрела на Кантерлотскую школу. Что её сюда привело?

— Привычка, должно быть, — пробормотала она и направилась к школьному дворику. Подошла к мраморной статуе: гордый жеребец сверкал на солнце во всём своём великолепии. Взгляд опустился на отполированный до блеска постамент, откуда другая Сансет посмотрела на неё в ответ. У неё в глазах всегда столько надменности и злобы?

Сама не понимая почему, Сансет прикоснулась к холодной гладкой поверхности и прикрыла глаза: всё внимание сосредоточилось на поиске вуали, разделявшей оба мира.

«Взгляну только одним глазком. Напомню себе, что всё на своих местах. Всё... или хоть что-нибудь».

Но сколько она ни старалась, перед опущенными веками стояла лишь чернота. И месяца ещё не прошло, пытаться что-то там разглядывать пустая трата времени, но Сансет всё равно почувствовала привкус горечи.

С расстроенным вздохом она опустилась на колени. Из всех мест подсознание привело её сюда, к единственной ниточке из прежнего дома. Её и так донимало немало различных чувств, а сейчас к ним прибавилась и тоска по родине.

Она оторвалась от мраморной глади и в ярости ударила по ней кулаком. Прикусила язык — от тупой боли в кисти хотелось реветь.

Она застряла здесь на тридцать месяцев. А что будет, когда срок ожидания подойдёт к концу? Эквестрия сильно изменится за это время. Так долго... Свыкнется ли она? Подчинится ли новой властительнице, Твайлайт Спаркл?

— Нет, ни за что, — в её голосе сквозила чёрная ненависть. И хотя Сансет решила хотя бы исправиться, одну персону она не забудет до конца своих дней. Она отпечаталась в её мозгу незабвенным клеймом. Твайлайт похитила её прошлое в Эквестрии, лишила настоящего здесь и оставила гнить до грядущих времён.

А сейчас уже поздно: обратно ей не отплатишь.

Она поднялась с земли и подула на саднящую руку.

— Ну... зато на душе полегчало. 

Мелочь, конечно, — но ей многого и не надо. От одного раза не убудет.

Солнце клонилось к горизонту, когда Сансет наконец свернула на дорогу домой. Зябкий вечерний ветерок трепал волосы. Она пробиралась по одному из многочисленных кантерлотских парков, когда, убрав заслонившую взор прядь, обнаружила худшее из зрелищ.

На другом конце сквера с товарищами по команде прощалась Рейнбоу Дэш, ряженная в футбольную форму.

Сансет скривила лицо в отвращении. Слушать очередные обвинения и нотации не было никакого настроения.

— Дружить со всеми вовсе и необязательно, — проворчала она и потопала назад.

Но не прошла и десяти шагов, как за спиной раздался знакомый голос.

— Эй! И куда это мы намылились?

— Домой, знаешь ли, — огрызнулась Сансет и резко повернулась: спортсменка надвигалась на неё, точно гладиатор на арене.

Рейнбоу остановилась буквально в шаге от неё.

— Ну и? — требовательно выдала она, порывисто притопывая ногой.

— Что «ну и»? — Сансет скрестила руки.

— Ты под идиотку-то не коси.

— Не проецируй себя на меня.

Клокочущая ярость преисподней на лице Рейнбоу приятно грела душу — давненько такого не было. Старые привычки не умирают, что поделать. Впрочем, рассудила Сансет, эта оторва сама напросилась.

Рейнбоу сделала глубокий вдох, её лицо постепенно приобретало прежний оттенок.

— Что с Флаттершай? И не вздумай врать!

«Если б могла».

— Ничего. Я пришла, мы возились с животными и болтали о всяком. Внезапно, оказалось классно.

— Чё, серьёзно? — с сомнением переспросила Рейнбоу. — Вот это вот? И всё?

— Ну да, — Сансет сложила руки на груди. — А что, по-твоему, я могла сделать?

— Чё-то поганое. По-другому ведь у тебя не выходит.

Сансет с самодовольной ухмылкой принялась наворачивать круги вокруг Дэш.

— Почто усомнилась, маловерная? Я и помыслить не смею о том, чтобы навлечь твой праведный гнев. Я была сама обходительность.

— И почему это звучит, как сказки? — Рейнбоу не спускала с неё глаз.

— Потому что тебе хочется в это верить.

— Значит, если я сейчас звякну Флаттершай, она мне то же самое ответит?

— Ага. Скажет, «мы пели о дружбе и плясали с лесными зверушками» и тому подобное, — девушка двинулась в сторону. Дразнить Рейнбоу быстро наскучило, а её понты вгоняли в уныние.

— Если Флаттершай обмолвится хоть словом, я от тебя мокрого места не оставлю! — проорала Рейнбоу ей вслед.

Она замерла и оглянулась через плечо.

«Это мы ещё посмотрим, кто кого».

— А что насчёт тебя, а, Дэш?

— Это в каком смысле? — та аж остолбенела и сердито замотала головой. — Я ей ничё не делала!

— Вот именно! — Сансет обличительно ткнула в неё пальцем. — Где ты была, когда я её третировала? Когда вырывала из рук тетради, заталкивала её в шкафчик, отбирала обеды? Ах, ну да, ты же тусовалась со своей спорт-компашкой и даже не смотрела в её сторону. Крутые со слабаками не связываются, да?

Рейнбоу оторопело разинула рот, на лице у неё отразилась целая гамма чувств. Из глотки вырвалось какое-то жалкое поскуливание.

— Меня хорошенькой никак не назовёшь, тут грех спорить, но за все годы я ещё ни разу не видела, чтобы ты за неё заступилась, — наседала Сансет, бурно размахивая руками. — То-то ты сейчас так хлопочешь, угадала? Совесть взыграла, ха! — она фыркнула. — Очень трогательно, честное-пречестное, но как-то малость лицемерно, не находишь? Я — вселенское зло, а сама будто белая и пушистая.

Она развернулась и зашагала прочь.

— Признайся, Дэш, ты ничем не лучше меня.

Острая боль пронзила затылок, и девушка ничком полетела на траву.

— Ты меня с собой не сравнивай! Поняла, да? Попробуй ещё только!

Сансет медленно уперлась руками в землю и толчком поднялась на ноги.

— Зря ты это, Дэш, — рыкнула она, хрустнув шеей.

— Лицом ко мне давай, я-то тебе его разукрашу, — в голосе Рейнбоу сквозило столько злобы, сколько только можно было представить.

— Рейнбоу Дэш, ты, конечно, идиотка, — Сансет щёлкнула костяшками, — но сейчас я сама не прочь спустить пар.

Она припала к земле, подсекла спортсменку, зацепив ногой за лодыжку, и повалила на газон, а потом набросилась на неё, как лев на добычу. Но та сгруппировалась, двинула её коленом в живот и отшвырнула на спину.

Сансет растянулась на траве, а Рейнбоу вскочила на ноги и занесла над головой руку, готовая вот-вот пришибить лежачую противницу. Сансет ловко откатилась — до уха донеслось, как кулак шаркнул по земле, — поднялась и уже намеревалась заехать Рейнбоу по лицу, но та увела удар в сторону.

Рейнбоу ощерилась и отвесила ещё одну зуботычину, но Сансет вовремя ухватила её за запястье и, вывернув руку за спину, сильным толчком швырнула оземь.

— Что, Дэши, и всё? — Сансет стряхнула с плеча крупицы земли и смерила соперницу взглядом.

Рейнбоу ухватилась за траву и, вырвав целый пучок, подняла себя на ноги.

— Рано радуешься, я только разминаюсь.

С молниеносной скоростью она ринулась на сближение, и Сансет успела уловить лишь размытое пятно, прежде чем что-то треснуло ей по носу. Она покачнулась, но от удара не оправилась: новый тычок в живот выбил весь дух. Отлетела в дерево, зашаталась, чуть не упала, однако уцепилась за нижнюю ветку.

Устояла, потерла живот.

Из носа у неё хлестала кровь.

— Недурственно.

Рейнбоу сократила расстояние, метя удар в бок. Сансет отбила атаку пинком ноги, затем оттолкнулась от ветки и что есть силы влепила противнице в глаз. Та тут же схватилась за опухающий фингал; девушка, не теряя времени, вцепилась ей в руку и как бы взвалила Дэш на спину, а потом, стиснув зубы и превозмогая боль под грудной клеткой, перекинула соперницу через плечо.

Давясь кашлем, Сансет согнулась пополам и медленно осела на колени; рядом, шмякнувшись оземь, надрывно стонала Рейнбоу. Сансет утерла кровь из носа тыльной стороной ладони: наполучала неплохих люлей — тут хочешь не хочешь, а присвистнешь. Хотя чему удивляться, Рейнбоу капитан как минимум трёх спортивных команд.

С тяжёлым пыхтением Сансет встала, оставив противницу лежать на земле.

«Классно дерёшься, Дэш. Но в следующий раз ты так легко не отделаешься».

— Ай! 

Стоило только ей повернуться к спортсменке спиной, как та грузно налетела на неё и повалила на землю. 

С воплями и криками они покатились по траве, дёргая друг друга за волосы и охаживая тумаками.

— Ах ты мелкая... настырная... муха! — прорычала Сансет и вдавила кулак спортсменке в скулу.

— А ты настоящий демон! Исчезни из нашей жизни! — Рейнбоу отбила её руку и сама оседлала неприятельницу.

Глаза Сансет расширились от изумления, но сразу же опасно сузились.

— Я не демон!

Сбросив Рейнбоу, она навалилась на неё всем весом и схватилась за разноцветную копну волос. Со злобным оскалом Сансет дёрнула её голову на себя и со всей силы припечатала лицом об землю. Ещё. И ещё. И ещё, пока Рейнбоу не высвободила руку и пихнула Сансет локтем в грудь.

Хватка ослабла, и Дэш скинула с себя соперницу. Качаясь из стороны в сторону, она поднялась на ноги, утерла расквашенное в кровь лицо и пнула Сансет.

Та перехватила ногу в полете. Надо было заканчивать. Драка, а в особенности сама Рейнбоу, уже начинала утомлять. До сих пор Сансет сдерживалась, но, может, эта стервоза заслужила? Если б не другие девчонки, она бы её точно изуродовала.

Но вместо этого она дёрнула Рейнбоу за ногу и отвесила звонкую оплеуху, опрокинув её на землю.

Сансет зажала разбитый нос и с трудом заковыляла прочь. Лучше бы этой Дэш....

— А ну... куда пошла... я с тобой ещё не закончила!

— Селестия помилуй! — прогнусавила Сансет и обернулась: Рейнбоу опять стояла на своих двух; один её глаз почти заплыл, но взгляд второго по-прежнему источал ненависть. — Рейнбоу, лучше остынь, пока я тебя не покалечила.

Впрочем, Рейнбоу лишь оскалила зубы и встала в боевую стойку. Сансет тоже. Девчонки исподлобья глядели друг друга.

Солнце почти закатилось за горизонт, и лишь неширокая бледно-розовая полоса обозначала границу меж днём и ночью. Парк погружался в черноту, вдали мерцал одинокий фонарь — единственный источник света.

— Так-так, только глянь-ка, что тут у нас, — раздался из тьмы нагловатый женский голос.

Сансет приосанилась и обернулась: совсем близко, прислонившись к дереву, стояла высокая поджарая девушка.

Кожа у неё загорелая, будто она малость перележала на пляже под солнцем; а белоснежные волосы с подкрашенными фиолетовым кончиками стоят торчком, бросая тень на глаза. Под солидной кожаной курткой коричневого цвета скрывалась белая майка, а армейские штаны только дополняли образ.

Рядом высился долговязый челкарь с тёмной кожей и пепельными волосами. На его белой футболке красовалось изображение гири. Как и девушка, он не отводил взгляда от Рейнбоу.

Из тьмы на свет фонарей выступили ещё двое и зашли спортсменке за спину. Один — грузный увалень с копной рыжих волос, другой — коротышка с серой кожей и чёрными космами, ниспадающими на глаза.

— Рейнбоу Дэш, — неторопливо протянула девушка, дерзковато улыбаясь. — Сто лет не виделись. Какими ветрами тебя сюда занесло? С кем разборки? 

— По мне, так её уже разобрали на запчасти, ха, — прыснул дылда.

— Гильда, — с прохладцей отозвалась Рейнбоу и сплюнула на землю кровью. — Гиря, Баскет, Фарт, — перечислила она парней по очереди. — А вы тут какого чёрта забыли?

— Это вы на наш район приваландали, базарить о чём-то начали, а потом как давай друг другу рожи начищать, — Гильда отошла от дерева, не спуская борзой ухмылки с лица, окинула Сансет взглядом и заржала. — Ха, овца овцой, а тебя, Дэш, только так и щемит. Чё за дела?

Сансет закатила глаза и перевела взгляд на Рейнбоу.

— И как ты связалась с этими придурками?

Вина перекосила черты Рейнбоу, и она потупила взор.

— Они... со мной из одной банды.

— Ты? В банде? — Сансет едва не сорвалась на крик.

— Это давно было!

— Зашибись как давно, — сплюнула Гильда. — Сначала чёткая ж малая была, так ведь потом пургу гнать начала, типа дорожка-то кривая, плохо на неё влияем, видите ли базар, — в её голосе зазвучал прежний гонор. — Но Грифоны-то своих не бросают, м, Дэш? В смысле, мы ж сеструхи, ага? Так чё, тебе подсобить?

Рейнбоу недобро сверкнула глазами.

— Отвали, Гильда, она моя!

— Она? Твоя? — заржал Гиря. — Я тя умоляю, типа мы не видели, как она тя отмудохала.

— Э, слышь, а ну стоп, — Фарт прищурился. — Знакомая рожа! Это та сучка, которая Игле и Колотому накостыляла!

— Чё? — Гильда подалась вперёд и пригляделась своим жутковатым птичьим глазом. — Ё, братец, да ты сечёшь. Один в один она. Это ж из-за тебя их легавый Армор повязал!

Сансет в недоумении склонила голову набок, пока воспоминания сами не всплыли в голове. Два мутных хмыря после бальной ночи. Значит, арестовали? Поделом.

— Из-за тебя двое наших теперь в тюряге, так что парой сломанных костей ты у нас не отделаешься, — Гильда размяла руки.

— Через мой труп! — гаркнула Рейнбоу. — Катилась бы ты, Гильда, а?!

— Это ещё чё за подстава? Предпочла корешам эту стерву?

— Вы мне не кореша, — рыкнула спортсменка, её лицо побагровело. — Шайка бандюков и ворюг. Мне с вами не по пути.

— Мде, — хмыкнула Гильда и хлопнула кулаком по раскрытой ладони. — Толстолобой была, толстолобой ты и осталась, Дэш. Но мы эту дурь-то из твоей башки выбьем, ты не волнуйся. Брат брату брат.

Девчонки попятились назад, пока не оказались спина к спине. Отморозки подбирались со всех сторон. 

— И как я в это вляпалась? — простонала Сансет.

— Ну так драпай, чё застыла, — огрызнулась Рейнбоу.

— Я тебя умоляю. Сансет Шиммер не трусиха.

— Рада слышать. Я ещё не передумала и надеру тебе задницу, только подожди.

Сансет криво ухмыльнулась и встала в боевую стойку.

— Не переживай, Дэш. Мы друг дружку можем хоть поубивать, когда выберемся отсюда.