Долгая дорога к дружбе / Long Road to Friendship
Шаг 23: В отсутствие наказания
— Мяч у Рейнбоу Дэш! Она проходит с ним до конца поля! Вратарь занял оборону у ворот!
«Вратарь» просто стояла на месте с усталым взглядом.
— Она наносит удар! И забивает мяч! Го-о-о-о-о-о-о-о-ол!
Сансет подняла футбольный мяч с земли и бросила его обратно Рейнбоу Дэш.
— Можно я пойду домой?
— Ну ещё чё, мы и двадцати минут здесь не проторчали, — Рейнбоу остановила мяч боком стопы и, подкинув вверх, начала набивать его коленями.
Солнце сонно замерло над горизонтом, растягивая тени от трибун и погружая поле во тьму. Сансет и Рейнбоу стояли у самого конца стадиона рядом с футбольными воротами.
Девчонки пришли на поле сразу, как закончились уроки в школе. Рейнбоу делилась историями о своих любимых футболистах, пока Сансет волочилась с мячом.
Несколько следующих минут она провела, наблюдая, как Рейнбоу разминается перед воображаемой знаменитостью, пока тот ведет мяч и разгоняется для удара по воротам.
Быстро заскучав, Сансет присела, скрестив ноги, и принялась выдёргивать из земли травинки.
— Рейнбоу, чего тебе от меня надо? Что в словах «я ненавижу футбол» тебе непонятно?
Рейнбоу закатила глаза, перебросив мяч с колен к себе на голову.
— Брось, нельзя ненавидеть футбол. Царский спорт! Ну, не считая легкой атлетики. Ты почти всё время либо торчишь в школе, либо сидишь дома, то есть на своем обшарпанном заводе. Вот когда ты в последний раз занималась упражнениями?
— Прошлой ночью, когда пошла в лес с Эпплджек. А до этого — когда надрала в парке тебе задницу, — Сансет подбросила кусочки травы в воздух, посмотрев, как ветер подхватывает их, после чего обратила внимание на рассерженное выражение лица Рейнбоу Дэш.
— Чёт ты разогналась: во-первых, мы тогда не закончили; а во-вторых, побеждала всё равно я.
— Да-а? — встала Сансет, высокомерно ухмыляясь. — И кого ж тогда постоянно тыкали носом в землю?
Рейнбоу поддала мяч в лицо Сансет.
— Чеши языком, и я тебе снова нос расквашу...
— Ну давай, рискни. Уложу так, что задираться будет уже некому.
Они стояли нос к носу, прижавшись лбами. Сансет злобно улыбнулась — Рейнбоу пытливо нахмурилась.
Много времени это не заняло. Нижняя губа Дэш дрогнула и растянулась в кривой улыбке. Сансет не могла не улыбнуться и, отстранившись, поддалась общему приступу хохота. Их смех эхом прокатился по трибуне, наполнив пустой стадион задорным громом.
Рейнбоу вернулась к своим показательным упражнениям с мячом.
— Серьезно, маленькая разминочка тебя не убьёт. Ну давай, один разок. Я тебе даже фору дам.
Сансет снова присела на землю.
— Дэш, я даже правил этой идиотской игры не знаю.
— Как два пальца об асфальт, я тебе щас всё растолкую. Первое правило простое: руки не при делах.
— Не поверишь, но это даже я знаю, честное-пречестное, — Сансет снова поднялась. — Ладно, твоя взяла.
«Она всё равно не даст уйти, пока я не займу её чем-нибудь».
— Потрясно! — Рейнбоу дала мячу шлёпнуться оземь. — Лады, начнем с простого. Возьми мяч и пробеги с ним до конца поля.
Она подала пас Сансет, которой удалось остановить мяч пяткой.
— Хорошо, проще не придумаешь.
Сансет пнула его носком и, дав ему немного прокатиться, побежала следом. Снова ударила, убедившись, что ноги не начнут заплетаться, как это было у одной небезызвестной принцессочки. К счастью, ногами Сансет приходилось пользоваться уже как пару лет, чего было достаточно, чтобы считать себя в этом экспертом.
По крайней мере, она считала, пока слегка не переборщила и не подбежала к мячу вплотную, вместо того чтобы пнуть его. Он завертелся под ногами, отчего Сансет утратила равновесие и, не успев моргнуть, проехалась носом по траве. На вкус не так уж плохо, как оказалось.
С приближающимися шагами она так же услышала легкий смешок.
— Вау, ты почти побила рекорд пони-Твай.
Сансет поглядела на неё снизу вверх.
— Новое правило, — она вновь уткнулась носом в землю. — Никогда не сравнивай меня с ней. Никогда.
Рейнбоу опустилась, чтобы помочь Сансет подняться на ноги.
— Не парься, шучу просто. Для первого раза сгодится. Попробуй бить боком ступни, а не кончиками пальцев. Так будет гораздо проще.
Сансет прислушалась к совету и продолжила гонять мяч вперед-назад по полю. Как и говорила Рейнбоу, так управляться с мячом получалось куда лучше. Сансет заметила, что падений на её счету оказалось гораздо меньше, чем должно было быть.
Они тренировали координацию движений и пинали мяч до тех пор, пока на стадионе не включили свет, залив поле искусственным сиянием. Рейнбоу привела Сансет к воротам, чтобы попрактиковаться в ударах.
— Суть вообще не только в том, чтоб лупить сильнее, но и чтоб уметь грамотно направить удар. Я насмотрелась на кучу зашибенских ударов мимо ворот, и все они стоили командам гола, если не нескольких.
Рейнбоу встала возле ворот, пока Сансет с мячом отступила от неё на пятнадцать метров.
— Просто сосредоточься, и всё будет пучком, — подбодрила её Дэш.
Сансет кивнула и сделала шаг назад, прищурив глаза и прикусив язык; посмотрела на верхушку ворот. Основы тригонометрии и немного физики. Найти подходящий угол, приложить нужное количество силы и...
Она ринулась вперёд, отвела ногу для удара и саданула ботинком по мячу, наблюдая, как он полетел в сторону вор... над воротами.
— Во, — не шибко удивлённо заметила Рейнбоу, — вот так.
Она побежала за мячом, а Сансет тем временем обдумывала, что сделала не так.
— Слишком сильно? Или, может, расстояние неправильно оценила. Нет, скорее всего, дело в расположении мяча, — пока она размышляла вслух, мяч приземлился к её ногам и вытянул Сансет в реальный мир.
— Попробуй ещё разок, — повелела Рейнбоу, — только прицелься хоть.
— Я целилась!
Она поставила мяч прямо напротив ворот и перенастроила свои мысленные вычисления, после чего сделала ещё шаг назад.
«Стоп, вот в чём проблема».
Она немного сменила свою позицию и рванула вперед, пнув мяч боковой частью ноги.
Тот снова полетел к воротам, но на этот раз нашёл цель и ударил внутрь сетки.
— Да! Получилось! — воскликнула Сансет. Она остановилась и кашлянула в кулак: — В общем, вот. Просто мой скрытый талант снова проявил себя в ярком свете.
— Ну-ну, — в голосе Рейнбоу сквозил наигранный скепсис. — Посмотрим, как ты его повторишь.
Сансет продолжила практиковаться в ударах по воротам, а Рейнбоу перемещала её с места на места каждые пару минут, чтобы убедиться, как быстро она к этому привыкнет. Сансет, со своим-то талантом к приспосабливанию, всякий раз успешно забивала мяч. Конечно, было несколько опасных моментов, но мяч всё равно оказывался в воротах.
Рейнбоу даже похлопала, глядя на неё с удивленно-веселым выражением лица.
— Недурно для новичка. А теперь-ка давай с вратарём, — она шагнула к воротам и бросила мяч обратно Сансет. — Удачи, она тебе пригодится.
Рейнбоу размяла шею и похлопала кулаком о ладонь.
— Пф-ф, если ты играешь в футбол так же, как в морской бой, тогда я уже победила, — сказала Сансет, поставив мяч перед собой. Худощавая Рейнбоу не занимает много места в воротах — несложно будет ударить в подходящий участок. Сансет проделала в голове несложные вычисления, после чего нанесла удар.
Рейнбоу была быстрее ветра. Она дёрнулась в сторону и выставила колено так, что мяч отскочил от него и рикошетом отлетел в воздух; девушка поймала его и торжествующе усмехнулась.
— Чё-чё ты там говорила?
— Что сейчас надеру тебе зад. Давай мяч, я только разогрелась.
Мяч оказался у ног Сансет, и она снова взялась за прицел.
«Может, кручёным?»
Она внесла в расчеты необходимые корректировки и попробовала вновь. Но, как в прошлый раз, Рейнбоу молнией кинулась к мячу и остановила его.
Сансет потребовала реванш и попыталась сделать ложный маневр — он эффектно провалился, когда Рейнбоу отбила мяч одной рукой. Снова и снова пыталась Сансет, отказавшись в конце концов от вычислений и просто лупя по мячу со всей силы. Рейнбоу тем временем даже не вспотела.
Дэш наконец пресекла очередную попытку и, с мячом под мышкой, подошла к тяжело дышавшей Сансет.
— Знаешь, в чём твоя главная проблема? — спросила она с ухмылочкой.
— Ну... давай, просвети меня, — сказала Сансет, ловя ртом воздух.
— Ты играешь вот этим, — Рейнбоу постучала ей по лбу, — а не этим, — ткнула в сердце.
Сансет отпихнула её руку.
— Не лапай меня за грудь.
Рейнбоу насмешливо фыркнула.
— Прости, в смысле: ты не играешь сердцем. Ты просто думаешь над результатом, а тут тебе не просто матан решать. Когда ты в ударе, поздняк метаться и думать. Ты должна довериться инстинктам.
Сансет неохотно тряхнула головой, понимая, что Рейнбоу права, — к футболу она подходила слишком аналитически. К тому же Дэш была на порядок круче в плане спорта, как бы не хотелось в этом сознаваться.
— Ну чё, махнёмся местами? Ставлю, что ты и одного-то удара не отобьёшь, — нагло ухмыльнулась Рейнбоу.
Сансет следовало бы отказаться, учитывая предыдущие демонстрации своих умений. Но, заметив самоуверенную улыбку на лице Рейнбоу, она в порыве чувств не сдержалась.
— А давай!
Встав посреди ворот, Сансет внимательно наблюдала за движениями Рейнбоу. Малейшее ерзанье или шевеление могли бы подсказать направление, в котором та будет бить. Рейнбоу рванула вперёд и пнула по мячу с такой силой, будто им пальнули из пушки. Сансет едва успела убраться с его пути — бешёный мяч просвистел над самой головой.
— Один-ноль.
Сансет дала пас обратно и приготовилась отбивать, зарёкшись не поддаваться страху на этот раз. Рейнбоу пнула мяч, и Сансет нырнула ему навстречу, но тот пролетел над ней и угодил в сетку.
— Два!
— Завались!
На третий раз Сансет сумела коснуться его кончиками пальцев. Четвёртый обернулся полнейшим провалом, ибо Рейнбоу запутала её, вынудив броситься в другую сторону.
— Хочешь продолжать?
— Ещё разок, — стояла на своём Сансет.
Их сосредоточенные глаза встретились под светом фонарей. Сансет встала на полусогнутых ногах и расставила их пошире, готовясь к прыжку в любую сторону. Рейнбоу медленно отступила на шаг, ни на секунду не прерывая зрительного контакта.
Легкий ветерок пронёсся по траве, когда она ринулась вперёд. Сансет с трудом не отставала и даже увидела почти незаметное изменение в поведении Рейнбоу перед тем, как произошёл удар. Сансет не думала, а просто действовала — и ринулась наперерез мячу.
Хотела бы она вложить в своё движение немного больше смысла. Нога заскользила, стоило ей прыгнуть в сторону, и последнее, что предстало перед глазами, было размазанное чёрно-белое пятно.
* * *
— Ну... есть и хорошая новость... ты хотя бы отбила мяч, — нервно улыбнулась Рейнбоу.
— Дэш, — сказала Сансет, прижимая очередную окровавленную салфетку к носу, — если б тебя сейчас была одна штука, а не три, я бы тебя придушила.
* * *
«Сахарный Уголок» закрывался на ночь. Сансет стояла на его кухне, щеголяя новым пластырем на слегка перекошенном носе — её порыв отбить мяч лицом весьма позабавил подруг. Слева стояла Пинки, взволнованная, как никогда прежде, а напротив — чета Кейков, владельцы магазина, не менее обеспокоенные.
— Ну, Пинки, — медленно проговорил мистер Кейк, — не то чтобы мы тебе не доверяли, но... — его взгляд метнулся к Сансет. — Ты уверена, что это хорошая идея?
— Не волнуйтесь, босс! Сансет здесь, чтоб просто помочь с приготовлением вкусняшек. Я с неё глаз не спущу. А ещё она теперь милая и добрая, верно, Санни?
— Более-менее.
— Вот видите? — Пинки приобняла её. Сансет силилась не огрызнуться.
Кейки с сомнением поглядели друг на друга, а потом снова на Пинки.
— Ну... если ты так уверена, — сказала миссис Кейк. — Обязательно потом проверь, что всё закрыла, когда будете уходить.
— Оки-доки-локи! Передавайте близняшкам «привет» от тёти Пинки!
Владельцы ушли, оставив магазин двум девушкам.
— Ладненько, Санни! — Пинки обернулась, непонятно когда успев напялить на голову колпак шеф-повара. — Время готовить!
— Божечки, Пинки, я типа такая вся на нервах! — запищала Сансет и приподнялась на цыпочках.
— А я-то уж как, божечки! Будет бомба!
— Да вообще! Обожаю стряпать!
— И я!
— А завтра полезем на радугу охотиться за лепреконами!
— Это будет кру-у-уто! Давай! — ещё чуть-чуть, и Пинки в буквальном смысле лопнула бы.
— Давай, — Сансет опустилась на пятки и угнетённо уставилась на Пинки. — А послезавтра смастерим тебе детектор сарказма.
— Так значит... охота на лепреконов отменяется? — Пинки, приуныв, озадаченно посмотрела в ответ.
— Да, — Сансет приложила руку к лицу.
— Чёрт, — Пинки всплеснула руками. — Я-то думала, что наконец нашла себе напарника по охоте за лепреконами. Знаешь, как сложно выслеживать их в одиночку?
Очевидно, вопрос её столь перечил здравому смыслу, что даже проклятье не заставило Сансет давать ответ. Она просто тупо уставилась на неё и помотала головой.
— Быстрей начнём, быстрей закончим, — проговорила Сансет с раздражением.
— С наскока кексиками в совершенстве не овладеешь, Сансет. И чего ты так домой торопишься, кстати?
— Не домой, а от тебя.
Сансет прикрыла рот рукой.
— А почему это? — нахмурилась Пинки.
— Потому что ты громкая, надоедливая и жутко раздражаешь!
«Ой-вей».
Всё оживление Пинки улетучилось прямо на глазах.
— А, — тонко, как мышка, пропищала она, обойдя в этом даже Флаттершай. Она отвернулась и принялась выгребать ингредиенты из шкафчиков.
«А ещё удивляются, чего это люди вообще врут. Ай молодца, Элементы!»
— Эй... — Сансет шагнула вперёд.
— Да ничего... — тихо отозвалась Пинки. — Знаю, меня временами трудно выносить. Просто... я не знала, что до сих пор так тебя раздражаю. Просто я думала... раз мы друзья...
«Ну вот, очередной разговор по душам. Гори они в преисподней».
Сансет низринулась в пока неглубокую, но уверенно растущую пропасть чувств. Она прочистила горло.
— Слушай, Пинкс, не принимай мои слова так близко к сердцу. Да, мы друзья — и поверь, я б не соврала, — однако не забывай, я... всё такая же невежественная, вспыльчивая и вообще неприятная.
Пинки развернулась и воззрела на неё огромными щенячьими глазами.
— Но потому-то я и принимаю всё так близко к сердцу: мы же друзья. А бесить друзей — последнее, чего бы мне хотелось.
— Пинки, пойми: вы все меня в какой-то степени бесите, — Сансет вздохнула и закрыла глаза. — Да, по-моему, у тебя шило в одном месте застряло, но ещё я думаю, что Рейнбоу — пацанка с ветром в голове, Эпплджек — деревенщина, Рэрити — любительница тряпок, Флаттершай — сама тряпка, а Твайлайт — доставучий книжный червь. Но — только попробуй кому сболтнуть, освежую заживо — вы мне нравитесь, и я очень-очень-очень рада иметь таких друзей.
Сансет слегка передёрнуло. Добренькая или злая, она ещё век не привыкнет вот так в открытую выражать эмоции.
— О, так, по-твоему, я раздражающая, но в хорошем смысле? — просияла Пинки со вновь приподнятым настроением.
— Нет, тупо раздражающая, и всё, — скучно пояснила Сансет.
Пинки снова нахмурилась.
— Но, — поспешно прибавила Сансет, — это не значит, что ты меня достала, что тебе надо меняться и вообще. Дай мне просто привыкнуть.
Пинки с широкой улыбкой бросилась на неё и обвила руками.
— Не беспокойся, Сансет, с моей помощью ты по самую голову погрузишься в чудесный мир дружбы! Только скажи, если чего надо!
— Прекрати меня обнимать.
— Но обнимашки — потрясные, — надулась Пинки.
— Пинки-и-и-и.
— Да-да, извини, действую на нервы, — Пинки отцепилась и невинно улыбнулась, после чего одарила её понимающим взглядом. — И знаешь, ты тоже не всегда такая уж «противная». Вот с минуту назад ты была приятной.
— Заблуждаешься, — закатила глаза Сансет.
— Вот уж понимаю, отчего ты так приглянулась Твайлайт, — хихикнула Пинки.
— Я уже говорила, — Сансет сложила руки на груди, — она ни черта не смыслит в людях. До сих пор удивляюсь, чего она ко мне прицепилась.
Пинки было открыла рот, чтобы что-то сказать, но тут же захлопнула его и вернулась к плошке на столе.
— Что? — спросила Сансет.
— Нет-нет, ничего. Живей, стряпня ждёт!
* * *
Ночь продолжалась: Пинки вылепила первый поднос кексов и сунула его в духовку, после чего Сансет под чутким руководством подруги приступила к своим собственным. Пинки оказалась довольно неплохой учительницей — всегда поддерживающей, местами удивительной и невероятно терпеливой, ибо Сансет никогда не отличалась кулинарными талантами. Весь её рацион состоял либо из полуфабрикатов, либо из сырых овощей и фруктов.
И пока её гордые комки теста — чуть косоватые и кривые, правда, — готовились в духовке, безукоризненные кексы Пинки давно остывали на подоконнике. Чтобы не тратить времени, девчонки занялись сахарной пудрой. Вскоре Пинки не удержалась и дунула на Сансет облачком посыпки, превратив всё занятие в бедлам.
— Сама напросилась, — Сансет смахнула пудру пальцем и впилась взором в Пинки.
Та выдала самую невинную улыбочку из всех возможных, однако её это не спасло: Сансет черпнула ложкой по миске и запульнула в обидчицу комком красной пудры, который тут же затерялся в её безумной причёске.
— Эй, я его лет сто искать там буду!
И сражение началось. Сахарная пудра летала по всей кухне, а девчонки укрывались за дверцами шкафчиков и старательно осыпали друг друга новыми порциями. Под конец Сансет окрасилась в голубовато-розовые цвета, Пинки же — красно-жёлтые. Кексики уже остывали, и девчонки набрали новую партию пудры, изо всех сил стараясь не пойти в контратаку.
Затем они приступили к украшению: у Пинки вышло мастерски и аппетитно, у Сансет — как будто первоклассник намазал тонну сахарной пудры голыми руками. За эстетичный вид пятёрку не поставишь, однако вкус для первой попытки вышел недурственным.
Прибравшись на кухне и убрав утварь с ингредиентами по местам, девчонки заняли один из столиков в главном зале. Они умылись, разумеется, но вот одежду оттереть не получилось. Между ними уместился поднос со свежей выпечкой.
— М-м, — Пинки с жадностью проглотила очередной кексик, — знаешь, я в этом году снова отвечаю за Зимний бал.
— Ну, ещё бы, — Сансет вгрызлась в собственный. — Ты ведь главная в Комитете школьных мероприятий.
— Ага. И у меня вот вопросик: что думаешь насчёт тематики?
— Э-э, ничего. А к чему тебе моё мнение? — оторопела Сансет.
— Предложить что-нибудь может кто угодно, глупышка.
— Ну, не знаю, — уклончиво пожала плечами Сансет. — Я и не пойду, наверное.
— Как так? — ахнула Пинки. — Это ж самые грандиозные танцы до самого выпускного!
— А смысл? На конкурс принцессы я заявку не подавала, всё равно никто в здравом уме за меня не проголосует. Да и не с кем идти-то. Все кого-нибудь с собой притащат, сама знаешь, как обстоят дела с этими дурацкими танцами.
— Ну-ну, Сансет, — Пинки перегнулась через стол и похлопала её по плечу с лукавой улыбкой. — Выше нос, уж кое-ктоточно к тебе напросится.
— Нельзя быть настолько альтернативно одарённым, чтоб пригласить меня, — нахмурилась Сансет, однако мельком вспомнила Флэша и засопела. — Хотя, признаю, есть и такие.
Пинки поджала губы, скорчив странное лицо, и добавила:
— Ну, можешь с нами! Будет жуть как здорово, зуб даю!
— Я подумаю, — Сансет откусила ещё кусочек.
* * *
Настала пятница. Идя к питомнику вместе с Флаттершай, Сансет неожиданно открыла для себя, что из-за застенчивой натуры своей спутницы поговорить с ней хоть о чём-нибудь было нельзя. Ну, если не считать растений и животных. Соберись они с остальными, всегда находился кто-то другой, кто озвучивал её мнение, отчего Флаттершай не видела смысла вставлять свои пять центов, если только прямо её не спросить.
Сдержанную беседу она, однако, всё же поддерживала, спрашивая, как Сансет провела неделю и не болит ли у неё нос после мяча. А он болел.
Сансет же в свою очередь наслаждалась тишиной. Приятно это — сменить бешеный галоп недели, насыщенной событиями, на тихий шаг. И пускай она не скучала по своему медвежьему углу и посиделкам в одиночестве, её брала тоска по былой безмятежности. Лишь ты да твои мысли... и плюшка, которая на них отвечает.
«Да... для здоровья так определённо лучше», — поразмыслила Сансет, когда они с Флаттершай перешли через дорогу к приюту.
Флаттершай толкнула дверь, но стоило им переступить порог, как уши Сансет пронзил знакомый визгливый крик, разрушив какое бы то ни было хорошее настроение.
— Сатана вернулась!
Попугай Пётр спорхнул с жерди, стоящей на столе приёмной, покружил над головой Сансет и уселся в волосы Флаттершай.
Глаз Сансет разъяренно дёрнулся; она сжала кулаки так, что побелили костяшки. Лишь бы не ляпнуть в ответ что-нибудь такое, о чём придётся пожалеть. Она смерила цветастую птицу испепеляющим взглядом, лелея слабую надежду, что пернатый в самом деле вспыхнет.
Флаттершай стушевалась.
— Прости, пожалуйста, Сансет! Ч-честно, мы про тебя дурного слова не сказали… в последнее время.
— Ничего, Флаттершай, — процедила Сансет сквозь стиснутые зубы. — Я тебя не виню.
Как по сигналу, из кабинета высунулась Тендерхарт и посмотрела на неё с такой смесью удивления и досады в глазах, словно на именины ей вручили не тот подарок, который она хотела.
— А, это ты, — произнесла она, даже не скрывая неприязни в голосе. — Не ожидала вновь с тобой встретиться.
— Тоже рада вас снова видеть, — с горечью в голосе ответила Сансет и проследила, как Пётр переметнулся на плечо Тендерхарт. — Ваша птичка, погляжу, по-прежнему от меня без ума.
— Ах, глупости, — пренебрежительно отмахнулась та. — Пётр просто с тобой играется. Да, правда, птенчик ты мой?
Тендерхарт почесала ему шейку под клювом. Главное, заткнулся — ну и достаточно с него.
Девушки облачились в белые халаты и проследовали в следующую комнату, где полагающуюся порцию внимания уже требовали животные. Флаттершай с улыбкой, сияющей поярче горящих ламп, не заставила себя ждать и кинулась открывать клетки. Звери живой волной захлестнули её и вполне ожидаемо сшибли на пол, чтобы как следует облизать ей лицо. До Сансет только и доносилось, что сюсюканье и хихиканье.
Один пёсик, впрочем, оторвался от кучи малы и подбежал к Сансет, глядя на неё большими карими глазами и виляя хвостом.
— Погоди-ка, а я тебя помню, — она опустилась на колени и почесала ему за здоровым ухом. — Ты Пятныш, кажется?
Выглядел он по-прежнему захудало, хотя это в какой-то мере, напротив, придавало ему очарования: шёрстка под правым глазом была коричневой, а левое ухо слегка надорвано.
Пятныш обошёл вокруг неё полный круг, принюхиваясь к чему-то, а затем подскочил и лизнул лицо.
— Эй, полегче, — хохотнула Сансет. — На свидание пригласил бы хоть.
Флаттершай показала голову из буквальной горы собак: с растрёпанными волосами, но совершенно довольная.
— Я вот подумала: может, ты с ними вечером позанимаешься, а я вместо тебя уборкой займусь?
— Конечно, без проблем, — не задумываясь ответила Сансет.
«Приглядеть, как они гоняют мяч, — чего сложного?»
— Йе-ей, — тихо воскликнула Флаттершай и хлопнула в ладоши так скромно, как умела она одна. — Давай для начала всех тебе представлю; ты ведь не знаешь, наверное, кто из них кто.
По лицу пробежала хмурая тень.
— Вот это Фифи, — Флаттершай взяла на руки небольшого пуделя. — А вон Рекс. Это Сир Пушок и его лучшая подружка Ланселита. Так, тут Тиберий, а там...
— А-а-а-а, стоп! — Сансет замахала руками. — Я их за сто лет не запомню! Давай сама разберусь?
— О, ну, если ты уверена.
— Поверь, я справлюсь, — твёрдо улыбнулась Сансет.
* * *
Хаос. И совсем не в хорошем смысле слова.
— Нет, Тиберий, нельзя. Фу, Фифи, брось! Нет, и кошек не трогай! Эй, как-тебя-там! А ну слезай! Ух... и это, Флаттершай, по-твоему, лучшие друзья? Ну да... Нет, не надо мне это показывать. А? Нет, Рекс, не валяйся в этом! Сейчас я кину тебе мячик, погоди толь... ай! Не кусайся ты!
— Неудачница косолапая!
— Заткнись, Пётр!
Покой Сансет только снился: она носилась из угла в угол, пытаясь поддерживать хоть какое-то подобие порядка. Не прошло и минуты, как ушла Флаттершай, оставив её одну со зверями, а всё уже полетело прямиком в мохнатые тартарары. Те псы, что не поливали друг друга лаем, беспрестанно ломились в кошачий уголок. Один из котов в свою очередь вознамерился устроить побег и лез на стену соседнего здания. К счастью, карниз закончился раньше, чем он смог далеко уйти. Собаки, не занятые учинением беспорядков, окружили Сансет, требуя внимания, однако закономерно все разом его не получали. А в качестве вишенки на торте время от времени на неё пикировал Пётр и орал непристойности.
Один только Пятныш не сводил её с ума, а наоборот, как только мог помогал ей и гавкал на псов, несомненно, веля ждать очереди. Сансет ценила его рвение, конечно, но уж лучше бы он помолчал — шума от него выходило больше, чем толку.
«Ну какого чёрта! Они же такие послушные, когда с ними Флаттершай!»
— Ай!
Очередная собака цапнула её за пятку и ткнула носом в резиновую игрушку. Сансет подхватила пищалку и запустила её в противоположный угол вольера — половина собак прытко метнулись вслед за ней, устроив настоящую свалку зубов и когтей.
— Ух. Ну всё! Я здесь альфа-самка, и слушаться вы будете меня!
Сансет засунула большой и указательный пальцы в рот и дунула что есть мочи, издав пронзительный свист. Этой штуке её научил Флэш — очень полезно, когда надо привлечь к себе внимание.
К её счастью, собаки в этом плане мало отличались от людей. Все, кто бы чем ни занимался, застыли и обратили на неё выжидающие взгляды. Сансет опустила руку и удовлетворённо кивнула.
— Так-то. А теперь… — она переключилась на хорошо знакомый властный голос и повелительно ткнула пальцем в первого попавшегося. — Тиберий, отпусти Фифи.
Громадный бульдог разжал челюсти и выпустил из пасти хвост крохотного пуделя. Фифи стремглав кинулась к девушке и затаилась у неё в ногах.
— Хорошо. Так, борзая, отойди от кошек. Вот и всё, легко и просто. Сир Пушок, отстань от Ланселиты, живо! И, чихуахуа, Селестия на твою голову, захлопнись!
Коричневая чихуахуа, которая последние пятнадцать минут только и делала, что заливалась лаем, наконец умолкла и уставилась на девушку круглыми, как мяч, глазами.
Сансет вздохнула полной грудью. Владеть и повелевать, как в старые добрые, было хорошо, пускай и всего-то кучкой собак. Она прижала палец к виску, борясь с нахлынувшим чувством власти. Угрызений совести за страх и ненависть в Кантерлотской школе ей с лихвой хватило.
Она снова посмотрела на собак перед собой: одна держала в пасти мячик.
«Всё-таки придётся это делать».
— А ну, слушай! Поступим мы с вами так…
Не минуло и десяти минут, как Сансет навела в вольере былой порядок. Кошки остались при своих делах, а псы либо мирно трепали игрушки на пару друг с другом, либо гонялись за кидаемыми мячиками. Многие подходили просто чтоб их почесали за ушком, хотя чаще всего это был Пятныш, её любимец. Пётр — воистину удача! — тоже успокоился.
Сансет сидела на ступеньках крыльца и чесала Пятнышу пузо, отчего тот нелепо дёргал лапой в воздухе. Несмотря на временные неурядицы, день в целом выдался неплохой. Сансет уже позабыла, сколь сильно некогда тосковала по власти, но тут же скривилась, вспомнив, к чему приводит её переизбыток. Кто же мешает найти равновесие? Она — прирождённая руководительница, как говаривала Селестия. Просто надо перестать страдать манией величия.
Она нахмурилась и задумалась: а сможет ли так? — в итоге всё равно пожала плечами.
— Слишком я парюсь. Всё равно за мной больше никто не пойдёт, — она перевела взгляд на Пятныша. — Кроме тебя разве что.
Она удвоила темп, и хвост пёсика закрутился от удовольствия пуще прежнего.
— Спасибо, что помогаешь. Кто хороший мальчик? Кто, а? Ты! Да, ты хороший мальчик! Ты…
Сансет оцепенела и медленно обернулась: за спиной, зажав руками рот, стояла Флаттершай; щёки у неё пылали задорным румянцем.
— Никому ни слова, Флаттершай, — мрачно пророкотала Сансет.
— О-о, ну Сансет, это же так...
— Ни. Слова!