Долгая дорога к дружбе / Long Road to Friendship

Шаг 32: Сводит меня с ума

Сансет всё-таки сделала это. Со струящимися по лицу слезами и ненавистью в сердце она поднялась в свою комнату и оторвала голову плюшевой Твайлайт. 

На следующее утро она приделала её обратно, но это была не более чем маленькая терапия. Большего, увы, она позволить себе не могла, потому что реальной принцессы тут не было. 

Сансет провела в постели всю пятницу, обвиняя «принцесску» в проклятии Элементов Гармонии. Из-за них Твайлайт больше не разговаривает с ней. Из-за них Сансет не могла взять телефон, позвонить и попытаться всё исправить.

«Пожалуйста... просто не приближайся ко мне, Сансет».

В памяти снова и снова проигрывался этот момент, сжигая её разум. Почему Твайлайт решила признаться в своих чувствах именно тогда? Почему Сансет ничего не сказала о своем проклятии? Почему, почему, почему?

Плюшка не произнесла ни слова с того момента, как Сансет пришла домой. Может, это было из-за того, что она оторвала ей голову, или из-за того, что она столько била её. Не то чтобы Сансет хотела этого. Она и сама прекрасно справлялась с самоуничижением, без посторонней помощи.

Когда в субботу взошло солнце, Сансет все ещё лежала, свернувшись в своей постели и заливая слезами подушку. Её живот бурчал, требуя, чтобы она встала и съела что-нибудь, но её сердце просило остаться на месте. 

Она хотела послушаться сердца, но пустой желудок яростно воспротивился.

С черепашьей скоростью Сансет встала с постели. Со вздохом, переходящим в крик, она провела обеими руками по волосам. Спрятав лицо в ладонях, спросила: 

— Я же не заслуживаю ничего хорошо, да? 

— Хорошего? — переспросил голос. — Я думала, ты не хочешь быть с Твайлайт. 

Сансет осмотрелась. Голос не был высоким и тонким, который она обычно ассоциировала с другой Твайлайт. Он был похож на её собственный, преисполненный цинизма. Она взглянула на разбитое зеркало и множество своих отражений в нем. Только, в отличие от её лица, по которому стекали слезы, каждое отражение самодовольно улыбалось со знакомой надменностью. 

— Отлично. Больше безумия, — безразлично отметила Сансет. 

— Нам абсолютно точно надо как-нибудь сделать томографию, — самое большое отражение ухмыльнулось ей.

— Ага. Есть какая-то веская причина, почему у меня сегодня галлюцинации?

Отражение хихикнуло.

— Мне просто стало интересно, почему ты расстроена. Мы разбили сердце Твайлайт, разве не это было нашей целью?

— Нет! — рявкнула Сансет. — Я хотела вежливо сказать ей, что нам надо остаться просто друзьями...

— Потому что знала, что всё испортишь в конечном итоге?

— Видимо, я ещё более раздражающая, чем принцесска, — Сансет скрестила руки.

Зеркальная Сансет рассмеялась.

— Просто прими, что для нас так лучше. Ты бросила её, прежде чем она стала тебе дорога — это хорошо. Я имею в виду, едва ты с кем-то умудряешься подружиться, эта дружба все равно твоими усилиями разбивается вдребезги.

— Это не так!

— Родителей бросила. Селестию предала. Флэша ни в грош не ставила. Не видишь тут закономерности? А я вижу.

Сансет подняла палец, готовясь возразить, и опустила его. Её двойник была права: каждые близкие отношения, которые у неё когда-либо были, она сама же и разрушила. Поэтому она и не хотела встречаться с Твайлайт. Но она не хотела оттолкнуть её, хотела просто остановить, прежде чем все зайдет слишком далеко. 

— Честно говоря, не вижу разницы. Ты разбила ей сердце и уничтожила вашу дружбу. Ну и что? Она все равно тебе не нравилась. 

— Но... — Сансет смотрела на свои колени. — Я... я не могу поверить в то, что говорю... но думаю... я правда думаю...

— Не говори этого! — Её отражение скривило рот. — Мы же договорились, что между нами и Твайлайт ничего не получится, помнишь?

— Я изменила свое мнение.

— Пф-ф, немного поздно для этого, не находишь? Ты уже заставила её тебя ненавидеть. Она больше никогда не захочет говорить с тобой. 

Каждое слово било Сансет прямо в сердце. Она капитально всё завалила — спасибо её дурацкому наказанию, — и не было никакой возможности всё исправить. 

— Точно, всё тщетно. Ты разрушаешь все отношения. Это просто вопрос времени, когда ты бросишь остальных друзей. Признай, Сансет... — её отражение изменилось. Кожа стала красной, а вместо волос заиграло пламя. Демоница указала на Сансет пальцем. — Одной тебе лучше. 

Сансет метнулась вперед и ударила по зеркалу, которое лишилось всех разбитых кусков, полетевших прямо на пол. Кулак закровил. Девушка упала на колени перед зеркалом, хватая ртом воздух; волосы закрыли её лицо. 

— Я покажу тебе.

Сансет встала на ноги, отошла от разбитого стекла и пошла вниз, в ванную, баюкая раненую руку. Она промыла раны и перебинтовала их, а затем привела себя в порядок и убрала птичье гнездо с головы. По пути обратно в спальню она захватила с собой веник и совок. 

— Спасибо тебе, злобная я, — говорила она, убирая осколки зеркала, — ты дала мне повод наконец-то избавиться от этой штуки.

Она вытряхнула осколки в мусорное ведро и вынесла его на помойку. 

Вернувшись в спальню, девушка села на постель и ещё раз всё обдумала. Она больше не могла это отрицать: осознание, пришедшее к ней во время поездки на ужин к Твайлайт; мысль, которая снедала её с того самого момента. 

«Я втюрилась в Твайлайт Спаркл».

Плохо, что только потеря Твайлайт заставила её принять эту мысль. Она проверила свой телефон, уныло отметив, что та ей не звонила. 

Сансет упала на подушку.

— И что теперь? Что ты обычно делаешь, когда... — она зажмурила глаза и пропищала, — влюблена?

Из угла ей ответила перевязанная плюшка:

— Попробуй поговорить с кем-нибудь. 

— Например? — ответ сформировался в её мыслях, как только она задала вопрос. «Рэрити». Сансет схватила телефон. Её палец завис над кнопкой вызова. Если она расскажет Рэрити, что ей нравится Твайлайт, нет никаких сомнений, что ей придется и рассказать ей, как она оказалась в этой ситуации. 

Ей придется рассказать Рэрити о проклятии.

Она убрала палец. Перед ней возникла та же проблема, которая испортила День благодарения. Насколько она доверяет Рэрити? Та, конечно, была сплетницей, но в таких серьезных вещах на неё можно было положиться. 

Но опять же, могла ли Сансет доверить кому-нибудь подобную власть над собой?

— Вспомни, из-за чего у тебя все эти проблемы, — пропищала Твайлайт. 

— Из-за тебя и твоего дурацкого волшебства? — Сансет вздохнула, понимая, что плюшка права. Если бы она сказала правду, она бы сейчас не сидела тут, потеряв Твайлайт. 

И кстати говоря о правде, ей нужен был кто-то, кто попросит её прекратить врать. 

Она отбросила свою гордость и взмолилась любому божеству, которое могло её слышать, и отправила Рэрити сообщение. Чем меньше вопросов будет по телефону, тем лучше. 

Прошло меньше минуты, когда её телефон завибрировал, и Сансет прочла ответ: «Конечно».

*      *      *

Спустя час Сансет, умывшись и приведя себя в порядок, ехала к дому Рэрити. На улице была на удивление солнечная, безоблачная погода. Несмотря на это, ветер уже был холодным, напоминая о приближающейся зиме. 

Она припарковалась у дома Рэрити, большого шикарного коттеджа с идеально подстриженной лужайкой и фиолетовыми лентами на перилах крыльца. Дом идеально подходил Рэрити. 

«Ладно, надо это сделать прежде, чем я утрачу смелость... снова».

Она зашла на крыльцо, заметив розовый велосипед, стоящий неподалеку. Он явно не вписывался в пейзаж. 

Сансет уже собиралась постучать, как вдруг дверь распахнулась, выпуская Свити Белль. Она отшатнулась, увидев Сансет, но потом улыбнулась и сказала:

— Доброе утро, Сансет! — повернувшись к дому, она прокричала: — Рэрити, Сансет пришла!

— Доброе утро, Свити, — безжизненно приветствовала её Сансет. Свити Белль взяла свой велосипед и спустила его с крыльца. — Куда направляешься?

— В гости к Скуталу, — ответила она, надевая шлем. — Мы собираемся попрыгать на батуте и поиграть в компьютер. Пока, Сансет, — сказала она, отъезжая от дома. 

Сансет помахала ей рукой, а затем подпрыгнула, когда мимо пронеслась Рэрити. 

— Леди не кричат в доме! — проорала она вслед Свити. Успокоив дыхание, модельер улыбнулась Сансет. — Привет, дорогуша, как ты?

— Великолепно, — без энтузиазма ответила Сансет. 

— Честно говоря, Сансет, твой вид говорит обратное, — Рэрити склонила голову набок. 

— Знаю. Мне надо многое тебе рассказать. 

Взяв её под руку, Рэрити повела Сансет в дом.

— В таком случае давай присядем. Я сделаю тебе чаю, и мы сможем поговорить наедине. 

Сансет вошла внутрь, абсолютно не удивившись, увидев внутри опрятную и со вкусом обставленную комнату. Буквально всё внутри несло на себя отпечаток Рэрити, от фиолетовой скатерти и до ковра с диваном. Единственной вещью, выбивающейся из общей обстановки, был телевизионный шкаф, украшенный футбольной атрибутикой. 

— Могу предположить, что ты не отпускаешь своих родителей по магазинам одних? — спросила Сансет, пока Рэрити вела её к столу. 

Рэрити цокнула языком.

— Видела бы ты, как тут всё выглядело, пока я не занялась дизайном. Слова не могут описать тот ужас. Присядь, я пойду налью чаю.

Пока Рэрити была на кухне, Сансет нервно крутила пальцами, пытаясь подобрать верные слова. 

«Итак, Рэрити, честно говоря, на меня наложено своего рода проклятие, которое не позволяет мне врать, а также заставило меня стать вашим другом».

Сансет раздумывала: может, ещё не поздно дать деру? Девушка помотала головой — она не трус! Обычно! Она расскажет Рэрити правду и будет надеяться на лучшее.

Спустя пару минут Рэрити вернулась с чаем и огуречными бутербродами. Сансет не ела ничего с четверга, поэтому не успела дождаться приглашения от модельера и жадно навернула один.

— Эм, всегда пожалуйста, — заметила Рэрити. 

— Ишвини, — Сансет запихнула следующий в рот.

— Дорогуша, пожалуйста, не говори с набитым ртом. 

Сансет проглотила еду, чуть не подавившись половиной бутерброда.

— Точно, извини. 

Рэрити махнула рукой и отпила глоток чаю.

— Ладно, Сансет, что случилось? Судя по твоему сообщению — дело срочное.

— Все в полном порядке, — ответила Сансет. И хлопнула себя по лицу. 

— Ты уверена, дорогуша? — Рэрити поставила свою чашку, выглядя обескураженной.

— Да! Я имела в виду — нет! — простонала Сансет. — Ладно, Рэрити, это будет очень сложно объяснить, так что, пожалуйста, не спрашивай меня, пока я не закончу. 

— Хорошо, я постараюсь.

Сансет поставила свою чашку.

— Ну, я начинаю, — она медленно выдохнула. — Я...

— Влюбилась в Твайлайт, — воскликнула Рэрити.

— Нет! Я имею в виду... да. Но это не...

— Ох, я так и знала! — Рэрити подскочила со своего стула и начала прыгать по комнате. — Я знала, я знала, я знала, я знала, я знала!

Она плюхнулась обратно на стул и близко наклонилась к Сансет, широко улыбаясь:

— Вы просто очаровательны вместе!

— Рэрити... ты пугаешь меня больше обычного, — Сансет откинулась так сильно, как только могла. 

Рэрити выпрямилась и собралась.

— Прошу прощения, это было абсолютно неприемлемо. Но ты хоть представляешь, как долго я сдерживалась?

— Нет. 

«Да».

— Очень долго, Сансет! — она вскинула руки, — Это было настоящей пыткой: ждать, пока ты признаешь это! Когда ты написала мне сегодня утром, я знала, что тому должна быть веская причина! 

— Это только одна из причин, почему я пришла, Рэрити, — Сансет скрестила руки. Может быть, ей надо было обратиться к Эпплджек? По крайней мере, она не стала бы перебивать.

— Прости, прости, — Рэрити откашлялась. — Продолжай. 

Сансет глубоко дышала, чтобы успокоиться.

— Хорошо. Во-первых, мне надо, чтобы ты сделала мне одолжение. Это прозвучит немного странно, но я объясню все позже, идет?

— Ладно... — Рэрити неудобно поерзала на стуле.

— Я хочу, чтобы ты сказала: «Сансет, пожалуйста, прекрати врать». Не спрашивай зачем, просто скажи это, — отрывисто сказала девушка. — Пожалуйста.

— Если это всё, то конечно. Сансет, пожалуйста, прекрати врать, — Рэрити облегченно улыбнулась. 

Знакомое покалывание — и Сансет ощутила, как с её плеч свалился огромный груз. Она осела на стуле.

— Спасибо, Рэрити. 

— В любое время, дорогуша. А теперь ты можешь мне рассказать, что происходит?

— Да, да, я расскажу. — Сансет снова выпрямилась. — Это может прозвучать безумно, но, учитывая, что ты уже видела, безумно будет не так сильно, — Сансет сделала большой глоток чая. — В ночь Осеннего фестиваля, после того как вы победили меня... кое-что произошло. 

— Кое-что?..

— Я... — Сансет застыла, у неё перехватило горло. Она кашляла, пока не смогла вздохнуть воздуха. — Кхм, я... — её горло снова перехватило, прежде чем она смогла сказать хоть что-то о том, что было с ней, когда на неё обрушились Элементы. 

— Что с тобой? — Рэрити наклонилась вперед.

Сансет ударила себя в грудь несколько раз.

— В ночь Осеннего фестиваля я... — и опять у неё перехватило горло. Ощущение было очень похоже на то, что вынуждало её говорить правду, только наоборот. 

«Что происходит? Почему я не могу рассказать про проклятье?»

— Рэрити, я...

Она пыталась бороться, её лицо покраснело от усилий. Но слова не лезли из горла, девушка уже начала ловить ртом воздух. Пытаясь сделать вдох, она согнулась на стуле.

— Сансет, с тобой все в порядке? — Рэрити помогла ей выпрямиться и подала ей чашечку чая. 

— Н-нет, я не в порядке, — Сансет громко сглотнула слюну. — Я не в порядке, потому что... — её горло опять свело. — Гр-р-р! Что за чёрт!

— Сансет... ты начинаешь меня пугать, — Рэрити отодвинулась от стола. 

— Могу я попросить у тебя ручку и листок бумаги? — Сансет провела руками по лицу.

— Конечно, подожди секундочку.

Рэрити бросилась из комнаты — слишком быстро, по мнению Сансет. 

«Серьезно, что происходит? Что-то пошло не так, когда Рэрити попросила меня говорить правду? Я же хотела сказать правду». 

Она скрестила руки на груди, в её голове уже начала сформировываться теория. 

«Надеюсь, я ошибаюсь, или всё станет очень плохо, причем скоро». 

Рэрити вернулась с ручкой и бумагой и положила их на стол. Сансет взяла ручку в руку и пододвинула к себе листок. 

«Меня...» — её руку свело, принуждая выпустить ручку. Она попробовала снова, когда прошла боль, но все повторилось. 

— Нет... нет-нет-нет! — Сансет уставилась на лист бумаги, погружаясь в уныние. 

«Я не могу рассказать о проклятии. Всё это время я думала, что у меня есть выбор. Каждый раз, когда кто-то подбирался к этой теме достаточно близко, я избегала её... а теперь оказывается, что никакого выбора-то и не было».

Рука легла на её плечо, и, подняв голову, Сансет увидела Рэрити, смотрящую на неё широко открытыми глазами.

— Сансет, что происходит?

— Я... — Сансет опустила взгляд, — я не могу тебе сказать. 

— Почему?

— Я просто не могу. Я хочу, я правда хочу... но не могу.

— Сансет, я не понимаю, — Рэрити взяла руку Сансет в свою. — Если ты хочешь мне что-то рассказать, просто сделай это. Клянусь, я никому ничего не расскажу без твоего согласия. 

Отчаяние просто поселилось внутри Сансет вместе с кошмарным голодом, который она все ещё испытывала. Она смотрела в глаза Рэрити, отчаянно желая всё рассказать. Была ли вся соль в том, что никто не мог воспользоваться этими знаниями? Или же Элементам просто нравится превращать её жизнь в кошмар? Пофиг на причины, Сансет возненавидела их ещё больше. 

Рэрити продолжала ждать ответа. Чем больше Сансет будет отмалчиваться, тем любопытнее станет Рэрити, и кто знает, как долго Сансет сможет отвечать отказом, прежде чем та разозлится. Внутри себя Сансет кричала, надеясь, что это поможет ей успокоиться. 

Ей надо сказать Рэрити хоть что-то и отвлечь её. Быстро подумав, Сансет нашла только одну тему, которая могла убить двух зайцев разом. 

— В ночь после Осеннего фестиваля... я впервые встретила Твайлайт. Я спасла её от двух насильников. 

Рэрити прижала обе руки ко рту, сдерживая крик ужаса.

— Святые небеса! Я не могу в это поверить! Это... это...— Рэрити содрогнулась и замолчала. 

— Да уж, я знаю, — даже сама мысль об этом приводила Сансет в ярость. Она бы хотела вернуться туда во времени и ещё раз отделать их. 

Все ещё кипя от возмущения, Рэрити встала и, обойдя стол несколько раз, села на место. 

— Хорошо, — сказала она после того, как успокоила дыхание, — хорошо, что ты была там, — она подняла свою чашку. — Теперь понимаю, почему ты колебалась, рассказывая мне это. Кажется, это больше личные проблемы Твайлайт. 

«Ну, надо же было тебе что-то сказать».

Сансет взяла бутерброд и откусила от него кусок. Несмотря на голод, у неё было ощущение, что желудок просто не сможет сейчас принять пищу. 

— Теперь я понимаю, почему Твайлайт так ценит тебя как друга, — Рэрити попыталась спрятать улыбку чашечкой чая. — Ты для неё героиня. 

— Больше нет, — Сансет положила сандвич обратно. — Я... очень сильно облажалась в четверг. 

Улыбка испарилась с лица Рэрити.

— О нет! Что произошло?

— Ну, она сказала мне... она призналась, что я ей нравлюсь, — печально сказала Сансет. Воспоминания проигрывались в её памяти вместе с тысячью вариантами того, как можно было поступить, чтобы всё не закончилось слезами Твайлайт. 

Выражение лица Рэрити застыло где-то посередине между страхом и радостью, она нетерпеливо раскачивалась на стуле.

— Но разве ты не сказала мне, что она тебе тоже нравится?

— Да, сказала! Сама не могу поверить в это, Рэрити, но она действительно мне нравится. Но я испугалась. Да я до сих пор испугана! Я не хотела всё разрушить и сделать ей больно, поэтому я... Когда она попыталась поцеловать меня, я отстранилась.

— А дальше?.. — в глазах Рэрити появилось дурное предчувствие.

— Дальше я наговорила много вещей, которых не хотела сказать, и Твайлайт убежала домой, — Сансет подтянула колени к груди и обняла их. 

— Что именно ты сказала?

— Я сказала, что ненавижу её, что она назойливая шумная ботанка и что я ненавижу проводить с ней время, — Сансет съежилась. 

— Сансет... — Рэрити изумленно смотрела на неё.

— Не спрашивай, почему я это сказала! — Сансет спрятала лицо в ладонях. — Это было ужасно, я знаю! Я не имела ничего из этого в виду, я просто... это само вырвалось, — она начала биться головой о колени. — Дура-дура-дура-дура!

Рэрити подскочила и схватила Сансет за голову.

— Хватит! Укорять себя эмоционально — одно дело, но я не позволю тебе нанести себе физический вред. Кстати, это напомнило мне... — она с интересом посмотрела на перевязанную руку Сансет. — Что случилось?

Сансет подняла руку.

— Я ударила зеркало, потому что оно насмехалось надо мной. 

— Бинты выглядят грязными, — с сочувствующим вздохом Рэрити взяла её руку. — Подозреваю, что они такие же старые, как и само здание. Пойду принесу новые, и мы обработаем рану антисептиком, а после закончишь свою историю.

Она поспешила из комнаты.

Где-то в доме забили часы. Когда их бой закончился, наступила полная тишина. Сансет ещё глубже погрузилась в свои мысли. 

«По крайней мере, я добилась от неё просьбы больше не врать. Но это тупое наказание... Я правда не могу понять, то ли оно пытается защитить меня, то ли превратить мою жизнь в ад! Думаю, это уже неважно, мне надо, чтобы Рэрити сказала, что теперь делать с Твайлайт». 

Сансет вздохнула. Проклятие не проклятие, но Твайлайт больше не захочет говорить с ней. А даже если бы и захотела, что ей может сказать Сансет?

Не успела она закончить размышления, как вернулась Рэрити с пачкой свежих бинтов, выглядевших гораздо белее, чем которые использовала Сансет, и бутылкой медицинского спирта. Она села, взяла раненую руку и начала разматывать старые бинты.

— Ладно, давай подведем итоги. Твайлайт сказала тебе, что ты ей нравишься, вы не поцеловались, ты запаниковала и разбила ей сердце. 

— Ну, не то чтобы мы не поцеловались. Мы поцеловались... типа... почти...

— Соприкоснуться губами — это не поцелуй, дорогуша.

«Она что, экстрасенс?»

— Ладно, мы не поцеловались. В любом случае... ой-ой-ой-ой! — Сансет отдернула руку.

— Будет немного щипать, — заметила Рэрити. — Ты уже большая девочка. Просто потерпи, — она усадила Сансет обратно и начала протирать раны спиртом. — Сансет, я могу понять, что ты запаниковала, но сказать ей, что ненавидишь её, чтобы не допустить её страданий, — довольно глупое решение. 

— Я очень испугалась, ясно? — Сансет зажмурила глаза. Даже ощущения от втираемого спирта не могли отвлечь её от боли в сердце. — Я не понимала, что она мне нравится, пока всё не произошло. Вот почему я пришла к тебе, Рэрити.

Она прижала свободную руку ко лбу:

— Я влюблена в Твайлайт. Но я ничего не знаю про это. Я так боялась всё испортить, что в итоге всё испортила!

Рэрити аккуратно закончила перебинтовывать руку Сансет и протянула ей чашку.

— Пей. 

Сансет взяла кружку и отпила чаю. Ей не стало легче, но зато захотелось в туалет. 

— А теперь давай начнем всё с начала. Во-первых, опиши свои чувства к Твайлайт. 

— Все? — она простонала, когда Рэрити быстро кивнула. — Хорошо... ну, я всегда чувствую себя счастливой рядом с ней. Обычно я просто довольна, но, когда мы с ней наедине, я чаще смеюсь или улыбаюсь. Я чувствую, что ей мне ничего не надо доказывать. Она не была там, когда я... была прежней, так что, получается, она не осуждает меня за прошлые проступки. И мне нравится делать её счастливой и смотреть на её улыбку. Мне нравится её смущать — её щечки становятся такими очаровательно розовыми. Мне нравится её ум и заботливость. И она так хорошо играет на скрипке, что я просто оказываюсь на седьмом небе, едва услышав её игру. Она всегда пахнет лавандой и... и....

Сансет закрыла лицо руками.

— Селестия... она сводит меня с ума. Я говорю, как какой-то глупый влюбленный подросток. 

— Видишь, это было не так уж и трудно, — Рэрити улыбнулась. 

— Ещё как было, ненавижу открывать свое чувства, — даже без силы, заставляющей врать, Сансет не была уверена, что ей хватит духу рассказать все это Твайлайт. 

Взяв бутерброд, Рэрити продолжила:

— Ну, как ты уже заметила, врать, чтобы защитить её, было ошибкой. Она на самом деле нравится тебе, а ты нравишься ей. 

— По-твоему, все так просто? — Сансет сжалась на своем стуле.

— В конкретном случае — да, — Рэрити откусила кусок бутерброда и тщательно его прожевала. — Если ты на самом деле беспокоишься о ней так, как говоришь, тогда я не понимаю, почему ты переживаешь о том, что сделаешь ей больно. Ты стала гораздо лучше, и она это видит. Учитывая то, что ты спасла её, совсем неудивительно, что ты ей так нравишься. 

— Уже нет, — Сансет посмотрела на оставшиеся бутерброды, но решила, что она не так уж и голодна. — Наверное, она больше никогда не захочет меня видеть. 

— Просто иди и поговори с ней, — Рэрити махнула рукой. 

— Я не могу, — стушевалась Сансет. — Она сказала мне больше не приближаться к ней. 

— Угх! И люди называют меня королевой драмы.

— Рэрити, могу я попросить тебя ещё об одном одолжении... — Сансет хмыкнула, сжав пальцы.

Закатив глаза, Рэрити ответила:

— Да, я поговорю с Твайлайт и попрошу её дать тебе второй шанс. 

«Это не совсем то, о чем я хотела попросить, но все равно спасибо». 

— Спасибо, Рэрити, — Сансет улыбнулась. 

— Всегда пожалуйста, дорогуша. 

Наступила тишина. Рэрити налила себе ещё одну чашечку, а сытая Сансет обдумывала, что именно скажет Твайлайт. 

— Уверенность, — сказала Рэрити.

— Что?

— Единственное, что тебе нужно, Сансет — это уверенность. А у тебя она есть, учитывая твой успех в захвате школы.

— Д-да. Но это совсем другое дело, — Сансет заерзала на стуле и скрестила ноги. 

— Напротив. Единственная разница, что ты пытаешься сделать кого-то счастливым, а не несчастным. 

— Надеюсь, — внутри у Сансет все похолодело. — Но что, если я не смогу сделать её счастливой? Что, если... ай! — она схватилась за голову после того, как Рэрити стукнула её. — А это за что? 

— Я только что говорила тебе про уверенность! — Рэрити ткнула в неё пальцем. — Знаю, любовь может пугать, но ты должна быть уверена в себе. Ты этого хочешь, Твайлайт этого хочет... Я хочу этого!

Сансет смотрела на Рэрити с каменным лицом.

Рэрити отвела взгляд и откашлялась.

— Если отбросить мои личные чувства в сторону, то ты заслуживаешь быть счастливой. Может быть, у тебя получится, может быть, нет, но ты никогда этого не узнаешь, пока не попробуешь! Иначе всегда будешь вспоминать и гадать, что могло бы получиться. 

Сансет обдумывала слова Рэрити. Всё было не так просто. Если она попробует и ничего не получится, она может потерять Твайлайт навсегда. С другой стороны, если она попробует и всё получится... В конце концов, всё же получилось, когда она дала шанс дружбе. 

Её сердце гулко билось в груди. Она и Твайлайт вместе... Сама мысль об этом пугала, но захватывала. 

— Ладно, — Сансет c трудом сглотнула. — Я попробую. 

— Хорошая девочка, — Рэрити улыбнулась. — Видишь, как это просто?

— Конечно, очень просто, но нелегко, — Сансет надулась. 

— Ну, это же любовь. Если ты её хочешь, за неё надо сражаться. 

Сражаться. Сансет никогда даже не могла себе представить, что будет добиваться расположения Твайлайт Спаркл. Даже сама мысль об этом вызывала у неё смех и желание вдарить вселенной за её иронию. Она так долго отрицала свои чувства, что теперь принять их казалось практически невозможным. 

Ей нравилась Твайлайт Спаркл. 

— Я ненавижу тебя, Твайлайт Спаркл, — простонала она. 

Рэрити мечтательно улыбнулась.

— Любовь — великое и непостоянное чувство. Неконтролируемое, неуправляемое, она заставляет нас делать сумасшедшие вещи. 

— Да уж, — пробормотала Сансет, — сумасшедшие вещи. 

*      *      *

Каденс услышала звуки, напоминающие завывание умирающего кота, когда Шайнинг открыл дверь и пригласил её в дом. Для столь маленького инструмента скрипка Твайлайт могла быть очень громкой, когда она того хотела. 

— Вчера она была просто расстроена, — сказал Шайнинг, — а сегодня уже пытается играть оду «К радости». Я даже не знаю, что хуже. 

Звуки прекратились, и они оба с облегчением вздохнули.

— Попробую угадать — она не выходит из комнаты? — спросила Каденс. 

Шайнинг отрицательно мотнул головой.

— Она выходит, чтобы взять еды, но не говорит никому ни слова. 

«Ну, по крайней мере, она ест», — подумала Каденс. Когда ей в первый раз разбили сердце, она голодала в течение двух дней. Хорошо, что Твайлайт изливала свою печаль посредством ужасной музыки. 

— Хорошо, я посмотрю, что... — Каденс закрыла уши: «музыка» возобновилась. Может, голодовка в случае Твайлайт была не таким уж и плохим вариантом? Завывания достигли пика громкости, и Спайк заскулил, спрятав голову в диванные подушки. 

— Пожалуйста, сделай что-нибудь, Кади, пока я не оглох, — попросил Шайнинг. 

Каденс кивнула и начала подниматься по лестнице. 

«Венера и Фортуна спешат на помощь».

Она дошла до двери в комнату Твайлайт и постучала.

— Твайли, это Кади. Ты не хочешь открыть мне дверь, божья коровка?

Кошмарная музыка прекратилась. Спустя десять секунд Твайлайт приоткрыла дверь и высунула свою голову с очками в темной оправе. Каденс не видела их уже года три. За стеклами были видны опухшие красные глаза. 

«Тебе от меня ничего не укрыть, божья коровка».

— Доброе утро, Твайли. Как ты? — улыбнулась Каденс.

— Нормально, — Твайлайт шмыгнула носом.

— Можно войти?

В глазах Твайлайт промелькнуло сомнение, но она отодвинулась и дала Каденс войти. Учитывая, что стены не были перекрашены в черный цвет, ничего не было разломано и нескладных стихов тоже нигде не было видно, Каденс решила, что Твайлайт очень хорошо держится. 

Они вместе сели на кровать, и Твайлайт взяла в руки скрипку. Каденс быстро положила руку ей на колено.

— Дорогая, почему бы нам не отложить скрипку на секундочку?

— Мне надо заниматься, — коротко ответила она. 

— О, я думаю, ты уже достаточно занималась сегодня. Давай просто немного поговорим. 

Твайлайт положила скрипку в футляр.

— Хорошо. 

— Вот и славно, — Каденс похлопала её по колену. — Вижу, ты надела свои старые очки?

— Мне не хотелось надевать линзы, — ответила она, потирая свои красные глаза. 

Каденс кивнула, зная, что это не единственная причина. Хмыкнув про себя, она подумала, как бы проще подобраться к сути проблемы. 

— Любовь — отстой! — выкрикнула Твайлайт. 

«Или мы можем пойти этим путем».

Каденс приобняла Твайлайт и прижала к себе. 

— Твайлайт, не позволяй одному плохому моменту закрыть от тебя мир любви. Просто вдохни поглубже и расскажи мне, что произошло. 

Твайлайт вдохнула и задержала дыхание, прежде чем медленно выдохнуть.

— Я попыталась поцеловать Сансет, но она отпрыгнула от меня и сказала... что я не нравлюсь ей в этом плане, — она уткнулась в Каденс. 

— О, милая моя, мне так жаль, — Каденс вздохнула. — Но ты же понимаешь, что не все принимают подобное. 

— Я не из-за этого расстроена, — пробормотала Твайлайт. 

— О?

Твайлайт подняла взгляд.

— Это из-за того, что она сказала после. Я спросила у неё, что она обо мне думает, и... — Твайлайт сняла очки и начала тереть глаза, — она сказала... она сказала, что ненавидит меня! Сказала, что я назойливая и что она зря тратит на меня свое время!

— Твайлайт это... это... — Каденс сильнее прижала её.

«Честно говоря, звучит удручающе».

Сансет вела себя немного странно за ужином, но она явно наслаждалась. Она выглядела очень довольной. Учитывая все те хорошие вещи, которые она сделала с Твайлайт и для Твайлайт, почему она сказала, что ненавидит её?

— Я не понимаю! — закричала Твайлайт. — Сначала она говорит, что ей нравится проводить со мной время и что ей нравится, как я играю на скрипке, и все те остальные милые глупости, а потом... потом... — Твайлайт прижалась к Каденс. — Она просто играла с моими чувствами. 

— Нет, я думаю, что Сансет просто сбита с толку своими собственными чувствами. Для некоторых людей любовь — это очень тяжело. Может быть, она просто неправильно выразилась. 

— Она сказала, что делала это, потому что ей было забавно. 

«Или она просто сволочь».

— Ладно, Твайлайт, может быть, ей просто нужно время, — Каденс глубоко вдохнула. — Просто дай его ей, и, если она не подойдет к тебе, подойти сама и поговори. Не ругайся, а вежливо объясни, что она сильно обидела тебя и ты хочешь получить объяснения. 

— Ладно. 

— И если она повторит всё в точности, то можешь отправить к ней Шайнинга, — к сожалению, Твайлайт не улыбнулась. Каденс подняла её и вытерла слезы. — Твай, это ещё не конец мира. Запомни, даже если с ней ничего не получится, в мире полно других Сансет. 

— Знаю. Просто я думала, что нравлюсь ей. По крайней мере, как друг. 

— Я уверена, что нравишься.

«Я очень на это надеюсь». 

— Ей просто надо немного времени, чтобы привести мысли в порядок. Я уверена, что есть объяснение всему, что она сказала, — Каденс какое-то время обнимала Твайлайт, пока та не перестала всхлипывать. 

— Спасибо, Кади. Мне уже лучше. 

Каденс взлохматила ей волосы.

— Хорошо. Может, мне испечь тебе несколько печенек?

— Да, спасибо, — улыбнулась Твайлайт. 

— Порция печенек с тройным слоем шоколадной глазури в пути! — Каденс вышла из комнаты и закрыла за собой дверь. В этот момент Твайлайт снова заиграла на скрипке. Каденс тут же вернулась и, мягко забрав скрипку из рук Твайлайт, вышла. 

Когда она спускалась по лестнице, Шайнинг спросил её:

— Как она?

— С ней всё будет хорошо. Я думаю, произошло маленькое недопонимание между ней и Сансет, — она положила скрипку на стол и пошла на кухню. 

Шайнинг вошел следом и оперся о стол.

— Что-то не так с этой Сансет. Я довольно хорошо знаю Кантерлот и никогда не слышал о многоэтажке под названием «Завод». Плюс «Эквестрия». Люди, конечно, дают местам странные названия, но... серьёзно, что ли? Я думаю, она пытается что-то скрыть. 

— Я думаю, что ты просто ищешь повод оправдать свою неприязнь к ней, — Каденс достала муку и сахар. 

— Она спасла жизнь Твайлайт. Я не ищу повод, я просто доверяю своему предчувствию. 

Смешав все ингредиенты, Каденс ущипнула его за щеку.

— Ты такой милый, когда изображаешь из себя старшего брата-покровителя. Но не надо играть в детектива с этой бедной девочкой. Просто доверься Твайлайт. 

Шайнинг скрестил руки.

— Ей-то я доверяю. А вот к Сансет Шиммер у меня есть вопросы.