Долгая дорога к дружбе / Long Road to Friendship

Шаг 40: Дорога к победе II — Чудотворица

К семи часам танцы только набирали обороты. Ученики переполняли зал, болтали, смеялись, угощались и, конечно, танцевали со своими вторыми половинками. Основные лампы потухли, и единственными источниками освещения остались стена да стробоскоп. Музыка гремела на всё здание — Винил крутила диски за микшерами, качая головой в такт трекам.

Сансет, с микрофонной гарнитурой на голове и планшетом для бумаги в руках, стояла у сцены. Пока что всё проходило более-менее гладко. В зале было немного жарковато, но она списывала это на разгорячённые тела народа. Все друзья были здесь; Рэрити, Эпплджек и Рейнбоу старательно держались на почтительном расстоянии. Прибыли остальные из «Флэш Драйв» с инструментами, а пару минут назад где-то проносились и Непоседы.

В сторонке, у столиков с едой, стояла Твайлайт с чашкой пунша в руках и иногда покачивалась взад-вперёд в такт музыке. Сансет добровольно вызвалась проверять билеты, и только из-за этого ей никак не удавалось потанцевать с Твайлайт.

«Ну ладно, танец-то я заслужила».

Сансет отложила планшет на сцену и направилась к Твайлайт. Она по дуге обогнула танцплощадку, держась стены, и уже на полпути обнаружила, что некоторые лампочки не горят, а другие опасливо мигают.

Из горла вырвался рык.

«Проводка шалит, наверное».

Она выбрала одну из мигающих и закрутила потуже в патрон — мигание прекратилось, и даже потухшие вновь ожили. Сансет улыбнулась.

«Так-то лучше».

Все лампочки вспыхнули как одна и разом вырубились.

— Серьёзно? — Сансет покрутила ещё парочку, но загораться обратно они не желали. Она оставила тщетное тыркание ламп и щёлкнула по кнопке на гарнитуре. — Флэш, задняя стенка вырубилась!

— А что с ней? — раздался голос Флэша, прерываемый шумом помех.

— Не знаю! Какие-то лампочки перегорели, я пошла менять — и тут они вырубились все!

— Прекрасно. Одну секундочку.

Верный своему слову, парень буквально пробурился сквозь дикий круговорот человеческих тел.

— Тут даже со льдом жарковато, — он утёр струйку пота со лба.

Флэш приступил к изучению проблемы: следуя по проводу, он откручивал лампочку за лампочкой, пока не дошёл до самой розетки; выдернул вилку и вставил обратно — ничего.

— Ну, моя догадка такая: либо там где-то автомат сработал, либо лампочки просто приказали долго жить.

— Надеюсь, что второе, — тяжело выдохнула девушка.

— Если будет удлинитель, то можно попробовать запитать их от другой стены, — он бросил вилку на пол. — Но всё добро хранится в подсобке.

— Не проблема — у меня ключ.

— У тебя... — Флэш было оторопело посмотрел на неё, но тут же потерял всякое удивление. — Ещё бы.

— Он вообще чёрт знает сколько месяцев у меня без дела валяется, — она помахала «на прощание» рукой и продолжила путь, щёлкая каблуками по полу.

Наконец Сансет добралась до графина с пуншем, где Твайлайт по-прежнему старательно изображала из себя стрелку метронома. 

— Ты в ритм не попадаешь.

— Да я уже и не слушаю толком, — Твайлайт прекратила качаться и отхлебнула напиток из стаканчика.

— Я понимаю, тебе тут не очень... — Сансет почесала затылок.

— А? — глаза Твайлайт сделались почти что карикатурными. — Нет-нет-нет! Мне очень даже весело, честное слово!

— Твайлайт...

— Нет, правда! — удивительно, как такой широченной улыбкой Твайлайт не порвала себе щёки.

— Я обещала тебе танец, и чтоб мне пусто было — я тебе его устрою, — Сансет взяла её за незанятую руку. — Просто надо наладить свет, а потом пойдём и позорно подрыгаем ногами. Хорошо?

— Хорошо, — улыбка Твайлайт померкла.

Сансет провела пальцами по ладони Твайлайт и поспешила в коридор, где музыка было столь же четко слышна. Она шагала по синему ковру, что устилал все полы, пока не достигла шкафчиков, и без промедления отыскала свой.

— Так, ну и где ты у нас? — не трогая банку со снегом и тетрадки, она запустила руку вглубь. 

Кончики пальцев нечаянно заскребли по прохладной металлической стенке, и девушку передёрнуло от неприятного холодка, пробежавшегося по спине. 

— А-ха! — безымянный палец нащупал что-то небольшое и жёсткое — копию мастер-ключа.

Она закрыла шкафчик и покрутила серебристый ключ пальцами. Иметь при себе волшебный сим-сим, открывающий любой замок в школе, просто бесценно, когда ты злобная королева: тут тебе и нужные улики, и компьютерный класс для фотожаб, и характеристики учеников в кабинете Селестии.

Сансет сжала ключ, отчего зубцы больно впились в ладонь. Может, она будет грызть себя до скончания веков, но теперь, по крайней мере, былым силам нашлось благое применение.

Подсобка располагалась на более почтительном расстоянии, так что зубы у девушки больше не вибрировали от яростных басов. Она вставила ключ в замок и, сделав оборот, отперла комнату, после чего прошмыгнула внутрь, придержав дверь ногой, чтобы нащупать на стене выключатель и врубить свет. Помещение было небольшое, но позволяло развести руки во всю ширь.

Дверь захлопнулась за спиной с едва слышным «клац». Сансет пробежалась взглядом по полкам шкафов: лампочки, банки краски, жестянки с гвоздями... Прямо впереди, лишая входящих места для ног, примостилась строительная тачка с прошлого Осеннего бала.

Слева, на нижней полке, лежало искомое сокровище — оранжевый удлинитель. Сансет перекинула его через плечо и уже хотела открыть дверь, как вдруг обнаружила, что ручка не поддаётся.

— Чего? — девушка снова подёргала её, но та не поворачивалась до конца. — Да нет же!

Сансет затеребила её сильнее; в памяти, как свежий снег, повалили картины прошлых выходных.

— Чёрт! — она развернулась. — Где ключ?

«В замочной скважине».

Сансет занесла ногу, чтобы дать двери пинка, но на полпути помедлила, потеряв в итоге равновесие. Она схватилась за одну из полок, чтобы не упасть, и глубоко вдохнула. 

«Самозапирающаяся дверь. Как я могла забыть? Ладно, ещё не повод паниковать». 

— Флэш, меня слышно? — она тыкнула по гарнитуре.

В ухо затрещали помехи. Она подержалась на волне несколько секунд, пока здравый смысл всё же не возобладал. 

— Ладно, я вне зоны покрытия. И всё равно паниковать рано, — она заколотила в дверь. — Эй? Эй?! Меня кто-нибудь слышит? Ау?!

В тесном пространстве её вопли ужасно били по ушам, однако кричи не кричи — пока кому-нибудь не взбредёт в голову послоняться по коридорам, ни одна живая душа её не услышит.

Сансет принялась мерить комнату шагами: три вперёд, три назад.

— Так, так, заперта в подсобке за сто километров от танцпола и без связи. Бывало и похуже, — она остановилась. — Хотя… когда танцы кончатся, все разбредутся по домам, а сейчас выходные… и зимние каникулы. А значит… техники хрен знает когда вернутся?

Вот теперь самое время паниковать.

За секунду до того, как окончательно впасть в отчаяние, Сансет заметила на полу ящик с инструментами. Она уставилась на торчащий оттуда молоток, прикусив язык в полоумном ликовании.

«Расфигачить дверь и получить наказание за порчу школьного имущества или остаться здесь и помереть с голодухи».

Она уставилась в потолок и тщательно взвесила оба решения. Селестия наверняка расстроится, но на сей раз у Сансет будет хотя бы достойное оправдание.

Девушка уже потянулась за молотком, как вдруг замерла и снова поглядела наверх. Прямо над головой расположилось вентиляционное отверстие. 

«Или забраться вверх и пролезть через вентиляцию. Шаблонно, но попробовать стоит». 

Она намотала провод удлинителя на плечо и вскарабкалась на шкаф, наваливаясь на него всем телом, дабы тот не качнулся назад.

— Как будто в шкафчике заперли, — закачавшись на старой лампе, она дотянулась до вентиляции и оттолкнула решётку. — Да простят меня все ботаны.

*      *      *

С момента последнего разговора Твайлайт сместилась едва ли на четыре шага, и то только для того, чтобы не загораживать другим графин с пуншем. Одной рукой она держала уже пустую чашку, а вторую не отрывала от сердца — на ладони ещё теплилось прикосновение Сансет.

«И когда я так раскисла? — простонала она. — Мундансер, увидь меня, давно бы закатила истерику. И вообще, довольно полоскать пуншем желудок».

Твайлайт поставила чашку на место и отошла к дальней стене, где не горел свет.

В горле уже было зародился вздох, но она силком подавила его. 

«Помни, что говорила Каденс. Не вздыхай. Сансет скоро вернётся, и всё будет замечательно».

Она разглядывала текучий водоворот: тела извиваются и дёргаются, будто в припадке, двигая конечностями под неистовое техно. Если подумать, сложно было ожидать чего-то иного: Сансет стоит у руля — естественно, она будет занята полночи.

— Привет, Твайлайт.

— А-а!

— Ай!

Твайлайт обернулась, едва не запуталась в собственном платье, но выправилась и обнаружила перед собой Флаттершай, испуганную, точно оленёнок. 

— О, привет, Флаттершай. Ты меня напугала.

На ней было длинное нефритово-зелёное платье с узорами лозы более нежного оттенка на кайме; в волосах — орхидея. Она расслабилась и рассмеялась. 

— Обычно я такое говорю, — удивительно, что её было отчетливо слышно на фоне музыки. — Веселишься?

— Тут... мило, — Твайлайт ужасно вдруг захотелось повертеть в руках чашку.

— Я хотела к тебе раньше подойти, но... — Флаттершай хихикнула, залившись краской. — Меня мальчики постоянно приглашают танцевать. Здорово, конечно, но я к такому вниманию не привыкла.

— Рада за тебя, — Твайлайт покрутила пальцем локон. — Сансет хочет, чтобы всем было хорошо.

— А где она сама?

— Ушла чинить свет, — не сдержала горестного вздоха Твайлайт.

— Не парься, сахарок, — произнёс вдруг голос с другой стороны. — Она с мига на миг вернётся, вот увидишь.

Твайлайт небрежно кивнула в сторону Эпплджек, однако тут же поражённо уставилась на её искрящееся алое платье и завитые волосы, не покрытые шляпой. Они уже были знакомы кое-какое время, но Твайлайт никогда не видывала её в платье, которое к тому же ей вполне шло.

— Э-эм... привет, Эпплджек, — Флаттершай меж тем отпрянула назад и спряталась за чёлку.

— Здорова, Шай. Ты как? — Эпплджек склонила голову набок.

— Ты на меня не сердишься? — она не колеблясь высунулась из своей мягкой розовой раковины.

— А шо мне на тя сердиться?

— Ну, — подавленно начала Флаттершай, — не заберись мои зверьки в пунш, Пинки ничего не говорила бы про поклонение богу урожая, ты бы не сказала, что Рейнбоу не нравятся мальчики, а она не обозлилась бы на весь свет, и мы остались бы друзьями, — слёзы градом покатились у неё из глаз. — Это всё я виновата!

— Ох, сарахочек, ну иди сюда, — Эпплджек, вытянув руки, стиснула Флаттершай в объятиях. — Не твоя вина, шо мы так взбеленились. Даже думать не смей, шо виновата ты.

Светлый огонёк затеплился в груди Твайлайт, прогоняя тени обречённости прочь. Такими темпами к концу ночи все её друзья помирятся обратно.

— Может, того, ты, я да Твайлайт потанцуем пойдём немношк? — Эпплджек ослабила обнимашки и потрепала Флаттершай по плечу.

Флаттершай вытерла слёзы и молча кивнула. Едва они вернулись на танцпол, как вдруг из ниоткуда возникла Рейнбоу в небесно-голубом платье с нежёсткими наплечниками в виде облаков.

— Вот ты где, Флаттершай, я тебя уже обыскалась, — её улыбка сползла, стоило только Эпплджек и Твайлайт попасться ей на глаза. — Надеюсь, вы ничё не жрали, потому что сегодня вам ещё доедать за мной пыль.

— Не совсем верная аналогия, — вяло отозвалась Твайлайт.

— Да пофиг, — отмахнулась она. — Суть такова: принцессой года буду я! Так ведь, а, Флаттершай?

— Ну, э-э...

— Я тя умоляю, — сдвинула брови Эпплджек, — у тя сток же шансов, как у курицы летать научиться.

— Да-а? У самой-то шансы какие?

— Не надо ссориться, девочки, — между ними встала Твайлайт. — Это всего-то дурацкий титул.

— Говорит та, у кого больше всех шансов, — Рейнбоу скрестила руки. — Ну, после меня, само собой.

— Твай права, Рейнбоу, — Эпплджек помассировала лоб. — Сил у меня нет цапаться с тобой. Мир?

— Ого, ЭйДжей, звучит прикольно, но... У меня уже свиданка с Тандерлейном, — попятившись, спортсменка ткнула пальцем в Эпплджек. — Так-то, Эпплжир!

Твайлайт и Флаттершай едва удержали Эпплджек от того, чтобы кинуться ей вслед.

«Хоть бы твой план сработал, Сансет».

*      *      *

— Офигенный план, Сансет. Давай полезем в вентиляцию! Бесподобная идея! — Сансет прервала тираду и, с лёгкими, полными пыли, зашлась кашлем. Она плотно сжала губы.

«Языком чесать меньше надо».

Она светила вперёд и ползла по узкому вентиляционному лазу, как крот, собирая новым платьем и причёской всю встречную пыль с паутиной.

«Всё ради грёбаных лампочек. Какая муха-перфекционистка меня укусила?»

Наконец ей попался люк в коридор. 

«Слава тебе, господи!»

Она ухватилась за решётку и, подёргав, оттащила с места. 

«Так-так». 

Сансет перекинула тело через дыру, затем осторожно скинула ноги и не спеша вниз, но — увы — всё равно пришлось прыгать.

Пальцы соскользнули, и девушка приземлилась аккурат на спину, хотя платье несколько смягчило падение. Копчику, однако, от этого лучше не стало, и настроения тоже не прибавилось. Сансет с усилием поднялась с пола и принялась отряхиваться, сетуя на вид платья. Даже сестра Пинки не была такой серой.

С мотком проводов на плече, девушка прошествовала к подсобке, вынула ключи из замка и отправилась к своему шкафчику. Оттуда она извлекла липкий ролик и хорошенько прошлась по замызганному платью. Не идеально, но, по крайней мере, презентабельно. И, наконец, вычистив паутину из волос, она возвратилась к танцам.

«Наслаждайся, пока можешь. Скоро по твою душу нагрянет Рэр».

Девушка вставила вилку от ламп в удлинитель, а тот — в рабочую розетку. Лампочки заморгали и ожили, разгоняя тьму. Сансет облегчённо вздохнула. 

«Ну вот. А теперь…»

— Йоу, Шиммер! — кликнула Винил и поманила её пальцем.

Вздох плавно перетёк в стон. Она устало поплелась к диджейским микшерам.

Винил уставилась на неё цветастыми очками. Сансет открыла было рот, но просто помотала головой и промолчала.

— Слухай, мне тут Окти черкнула...

— Кто-кто?

— Октавия. Говорит, сдулось колесо и они самую малость опоздают.

Сансет обомлела. К горлу подкатил ком, отчего ни дышать, ни говорить не выходило.

— Сколько? — прохрипела она сквозь стиснутые зубы.

— Час-два, — Винил небрежно повела плечами.

— Два часа?! Танцы уже закончатся!

— Ну прости, помочь бессильна. Я могу и дальше диски крутить, но с тебя мзда.

— Ещё бы! — голос Сансет надломился.

У неё нервно задёргался глаз. Винил натянула наушники обратно, ознаменовав конец беседы, и Сансет потопала обратно. 

— Идеально, просто идеально! Обещала оркестр — нате, не будет оркестра. И это только начало, да?

От внезапного треска помех она подскочила на месте.

— Э-э, Сансет? Похоже, у нас проблема, — заговорил Флэш в ухе.

— Это был риторический вопрос! — она гневно ткнула пальцем в поток, обозначающий небо. — Что там?

— Комната слишком тёплая, по-моему. Столбы тают.

— Тают?

Сансет подбежала к ближайшему столбу. Разумеется, в его основании уже натекла лужица — девушка смахнула воду рукой и обтерла о передник платья, сведя при этом пару пятен от пыли.

— Хорошо, я пойду отрегулирую температуру, а ты готовься к песне.

— Понял.

— И если увидишь Твайлайт, скажи, что я скоро, ага? — Сансет пристально вгляделась в толпу.

— Эм, ну ладно.

Усыпанного звездами наряда нигде не было видно средь переплетённых тел. Хоть бы она не обиделась и не плюнула на свидание! Но стоило Сансет повернуться к двери, ей наперерез неожиданно кинулась Лира.

— Ну привет...

Сансет выставила руку, остановив девушку.

— Нет. Не до твоей сейчас фигни, — и, отпихнув её в сторону, унеслась прочь.

В коридор, к шкафчику — Сансет опять вытащила ключ, а заодно и банку со снегом. 

«Вот и настало твоё время».

Она в сердцах хлопнула дверцей, как вдруг откуда-то дальше по коридору раздалось громкое хныканье.

— Флаттершай-то что там забыла? — поскребши нос, Сансет поспешила к источнику звука и, завернув за угол, обнаружила не Флаттершай, но Свити Белль, сжавшуюся у стены.

— А, п-привет, Сансет, — пикнула та.

— Ты что здесь делаешь?

— Воздухом дышу. Там внутри жарковато как-то, — Свити утёрла глаза.

— Ну-ка, мелкая, не рассказывай сказки, — Сансет присела перед ней на колено.

— Я... я боюсь петь, — Свити прикусила губу и отвернулась.

— Что? Но почему?

— А вдруг нас на смех поднимут? — Свити зарылась лицом в ладони. — В прошлый раз они просто оставляли злые комментарии под видео. А теперь будут глумиться вживую.

— Я же слышала, как вы с девочками репетировали, Свити. Никто и смешка не посмеет выдавить, — положив ей руку на плечо, Сансет зловеще ухмыльнулась. — А если посмеет, твоя сестра порвёт наглеца.

— Думаешь, песня их помирит? — слабо хихикнула девчушка.

— Уж твоим-то голосом точно, — Сансет выпрямилась и поставила Свити Белль на ноги. — А сейчас иди умойся, скоро начинать.

— Хорошо, — но прежде чем уйти, та напоследок приобняла Сансет. — Спасибо, что тебе не всё равно, Сансет, — она отстранилась и окинула взглядом пыльные пятна на платье. — Что с тобой случилось?

— Долгая история, — Сансет замахала рукой. — Иди-иди, время.

Они разошлись: Сансет направилась обратно в зал, а Свити юрко шмыгнула в уборную. На сцене Флэш с группой уже налаживали свои инструменты. Держась в тени, девушка проскользнула к двери с табличкой «ПОСТОРОННИМ ВХОД ВОСПРЕЩЁН», отперла её и шагнула внутрь, убедившись, что не оставила ключ в замке.

Она очутилась в пустой узкой комнатушке с лестницей в дальнем конце и панелью кондиционера на стене. Регулятор замер между значками «горячо» и «холодно», на отметке 18°. Сансет повернула его на 15° и щёлкнула на «холодно». Ну, или попыталась — тот не сдвинулся ни на йоту. Сансет надавила сильнее, но переключатель даже не шелохнулся.

С ворчанием она поставила банку на пол и ухватилась за тумблер двумя руками. Дёрнула влево — что-то треснуло — и полетела на пол к банке, сжимая в руках обломок регулятора, который так и застыл в промежуточном положении.

— А знаете, — произнесла Сансет безжизненным голосом, — меня это даже не напрягает. Это ж надо так разозлиться, чтоб сделать полный круг и вернуться к спокойствию.

Она встала и воззрилась на сломанный кондиционер, притопывая ногой. Лишённая эмоций или нет, она должна починить эту коробку. Чтобы сдвинуть регулятор с места, понадобится что-нибудь крепкое.

— Стой здесь, — Сансет ткнула в банку.

Убедившись, что та никуда не денется, Сансет вылетела из комнатушки, затем тайком прокралась мимо сцены и отрывисто зашагала по коридору. Открыв подсобку, она подперла дверь какой-то дощечкой, чтоб не закрывалась, и принялась шарить по ящику с инструментами.

— Посмотрим... — она извлекла шлицевую отвёртку. — То, что надо.

С ключом в одной руке и с отвёрткой в другой, Сансет проделала обратный путь.

— Сансет? — окрикнул Флэш, стоило ей коснуться дверной ручки. — Начинаем с минуты на минуту.

— Ага, питание я восстановила. Не подведите.

— Не подведём, — парень перекинул гитару через плечо. — А ты уверена, что должна туда идти?

— Кто ж, если не я, — она зашла внутрь и затворила дверь. 

На миг девушка о чём-то задумалась, но пожала плечами и обратила всё внимание на кондиционер. Она просунула отвёртку в пустоту между тумблером и потянула вниз. Но даже с дополнительным нажимом тот не двигался.

— Давай, хрень ты этакая! — кряхтела она и, упершись каблуками в пол, давила со всеми силами, какими могла; снаружи уже затихали басы Винил. — Не опоздать бы, блин, только!

В отчаянии она навалилась на переключатель и вдруг рухнула на пол — отвёртка соскочила с места.

Что-то щёлкнуло, и секундой спустя в стене раздался жужжащий звук. Сансет глянула на регулятор: тот наконец переключился на «холодно».

Она победно вскинула руку и подхватила с пола банку; барабанщик «Флэшей» уже отбивал ритм.

В спешке, с банкой под мышкой, девушка взлетела по лестнице — и чем выше взбиралась, тем сильнее жалела, что не взяла фонарик. Ступеньки чернели в темноте, свет изливался лишь из дальнего конца. Но громкое гудение и шумы кондиционера по-прежнему было слышно.

По-твоему, что-то изменится?

Сансет оцепенела, от открывшегося зрелища сердце чуть не выскочило из груди. В темноте слабо, но вполне различимо проступали очертания собственного тела. Дьявольские глаза пожирали её алчным взором.

Тут музычки, там снежка. Прелесть какая. По-твоему, им не всё равно?

— Я... — Сансет сжала челюсти и отступила на шаг.

Никто не запомнит, никто не поблагодарит. Тщетно вертишься, Сансет.

Ряд клыков голодно оскалился под горящим взглядом.

Грехи не отмыть. Тебе не выбраться из мрака!

Тело затряслось, нижняя губа задрожала. Сансет поникла головой, а демоница ликующе захохотала.

«Неужели всё бессмысленно? А если не сработает?»

Чудесные голоса Непосед, перекликающиеся в невообразимой гармонии, достигли ушей Сансет, и она вдруг воспряла духом.

Мы все устоим,
Если дождь пойдет сильней.
И всех поведем вперед
Вслед за светом новых дней.

Сансет вскинула голову с пламенем, пляшущем в глазах, прижала банку поплотнее к груди...

— Ошибаешься!

И с гневным воплем она ринулась вперёд, протаранив тень демоницы. Затормозила и оглянулась, но... там уже никого не было.

Дыхание, мелко подрагивая, вырывалось шумным пыхтением. В течение секунды Сансет переводила дух, и только потом направилась к самому кондиционеру искать крышку смесительной камеры. Бродя вокруг аппарата, Сансет и не обратила внимания, как платье за что-то зацепилось; шаг, запоздалое осознание — и громкий звук рвущейся ткани.

Она топнула ногой и застонала.

Плохие новости — кусок оранжевой ткани оторвало к чертям собачьим. Хорошие — она ещё не голая. Самые хорошие — платье зацепилось как раз за ручку злосчастной крышки.

— И сказала Сансет: да будет снег.

Она шустро открыла дверцу, сняла с банки крышку, перевернула её вверх тормашками и как следует встряхнула, но тряси не тряси — искрящиеся белые снежинки продолжали сыпаться. Она поднесла банку к лицу и заглянула внутрь: снега как было полно до краёв, так и осталось.

— Так вот что Артемис имел в виду, — Сансет продолжила потчевать кондиционер угощением. — Снег для всех, даром, и пусть никто не уйдёт обиженным.

Прикинув, что на спортзал этого хватит, она возвратилась к лестнице. Внезапное разочарование камнем опустилось на плечи и сковало ноги — песня-то кончилась; правда, ещё можно успеть поглазеть, как все отреагируют на снегопад. На полпути вниз Сансет нечаянно оступилась, но вовремя не сообразила.

Платье снова смягчило болезненное падение, однако от столкновения с полом из глаз всё равно посыпались искры. Девушка уставилась в потолок.

— Пожалуй, полежу пока тут.

*      *      *

Твайлайт пробилась к краю танцпола ровно в тот момент, когда Сансет с отвёрткой в руке скрылась за кулисами.

«А теперь-то что?»

— Твайлайт! — к ней, придерживая подол платья для лучшей подвижности, подскочила Рэрити. — Ты не видела Флэша? Только что мы с ним танцевали, а он вдруг взял и пропал.

— Э-э… — взгляд Твайлайт метался от подруги к закулисью. — Думаю, он скоро объявится.

— Надеюсь на то. Мы с ним чудесно проводили время, — Рэрити потёрла переносицу и уперла ладони в бока. — А ты почему с Сансет не танцуешь?

— Ну, понимаешь ли... — Твайлайт заломала руки. — Она так занята, что пока совсем не получается.

Музыка утихла, и загремел голос Винил:

— Ладосики, тусовщики! Прежде чем мы коронуем нашу новую принцессу, с особым номером выступает «Флэш Драйв»!

По толпе прокатился искренний вздох удивления, когда занавес расступился и взорам предстали Флэш с группой, а также три пустующих микрофона.

— Не думала, что Флэш будет выступать, — с нотками досады в голосе прокомментировала Рэрити.

Вздох перетёк в случайные аплодисменты и смешки, когда за микрофоны встали Эппл Блум, Свити Белль и Скуталу.

— А они-то что там делают? — Рэрити глазела на сцену разинув рот.

— Увидишь, — Твайлайт спрятала улыбку в кулаке.

Свити отсоединила микрофон от стойки и поднесла поближе к лицу.

— Эм, п-приветик всем, — её голосок дрожал, а глаза беспокойно сновали по залу. — М-мы бы хотели исполнить песню, которую написали два наших х-хороших знакомых. Она посвящена их друзьям. Верим, что они помирятся, и надеемся, что вам понравится.

Она вдохнула полной грудью и кивнула Флэшу, который в свою очередь кивнул барабанщику. 

— Раз, раз, раз-два-три!

Разнёсся негромкий, но чёткий барабанный такт, Флэш коснулся струн гитары — и вдарили басы. Первой начала Эппл Блум:

В тот волшебный день 
Мы озарили мир и победили тень!

Песню перехватила Свити Белль — голосом не дрожащим, но красивым и уверенным:

Я слышу этот звук, 
Он мне велит сиянье всем дарить вокруг.

Инструменты заиграли на полную, и все трое запели:

Сияй так ярко 
Радужным светом!

Твайлайт обернулась: у Рэрити чёрными струйками текла по щекам тушь.

— Бог ты мой, она поразительна, — прошептала девушка, держа руки у сердца, как вдруг её глаза расширились. — А я ведь слышала эту песню!

— В смысле? — удивилась Твайлайт.

К ним подбежала Флаттершай и стиснула руку Рэрити.

— Рэрити, я в прошлом месяце показывала тебе текст...

— Именно, дорогуша!

Настал черёд Скуталу:

Вы все мои друзья, 
Всегда на вашей стороне останусь я.

Снова Свити, на сей раз с широченной улыбкой; на сцене она была как рыба в воде:

И эта музыка опять
Напомнит нам, что вместе рождены сиять.

Во все три голоса:

Этот звук, что идет из сердец,
Таким крещендо!
Этот свет, что ведёт в темноте,
Всегда вперёд!

Сияй так ярко
Радужным светом!

Сияем так ярко
Радужным светом!

— Ты мне, случаем, ничё такого не показывала? — потыкала Флаттершай в плечо подбрёдшая Рейнбоу.

— Да! — Флаттершай буквально разрывало между восторгом и омертвением.

— Ну и Скутс, во даёт, — Рейнбоу повернулась к сцене.

Мы все устоим, 
Если дождь пойдет сильней.
И всех поведем вперед
Вслед за светом новых дней.

Подошла и Эпплджек, тоже с градом слёз, катящихся из глаз.

— Вы ток взгляните, моя сестрёнка подросла, да голос какой — точь-в-точь как у мамани.

Этот звук, что идет из сердец, 
Таким крещендо!
Этот свет, что ведёт в темноте,
Всегда вперёд!

Сияй так ярко
Радужным светом!

Сияем так ярко
Радужным светом!

И весь зал, ведомый голосом Пинки, подхватил песню.

Сияй так ярко 
Радужным светом!

Сияем так ярко
Радужным светом!

Сияем так ярко
Радужным светом!

Неистовый рёв поглотил весь зал, едва стих последний аккорд. Непоседы поклонились, все в слезах и с улыбками, лучащимися на лицах, пока новообретённые поклонники кидали букеты цветов к их ногам.

Рэрити, достав из-за пазухи носовой платок, утёрла лицо.

— Они были неповторимы, — она обернулась к Флаттершай: — И твоя песня тоже неповторима! — повернулась к остальным. — Вы все неповторимы!

И разразилась новым градом слёз.

— Ну-ну, Рэр, — похлопала её по плечу Эпплджек, — мне не меньше твоего рыдать охота.

— Ух, блин, Флаттершай! — к Флаттершай подскочила Пинки и обняла её чуть ли не всем телом. — Это они твою песенку пели? Отпад! Ты пишешь музыку, вот это да!

— Н-ну, время от времени, — ответила та, извиваясь в крепких объятиях. — Но эту я не закончила. Совсем не представляю, откуда она у них.

— Сансет, — подала голос Твайлайт, сама утирая пару слезинок.

— Сансет? — Рейнбоу подступила вперёд.

— Да. Она всё надеялась, как что-нибудь вроде этого... — Твайлайт недоговорила, скрестив глаза на переносице, когда нечто крохотное и белое пролетело у неё перед лицом. За ним второе, а за тем — третье. Она подняла взгляд: с потолка, кружась, падали сотни снежинок.

— Эт шо, снег? — Эпплджек выставила перед собой руку.

Пинки высунула язык и поймала пару снежинок ртом.

— Ага! — она причмокнула губами. — На вкус точно как снег!

— Но как такое возможно? — спросила Рэрити.

Твайлайт невольно заулыбалась. Чёрт знает как, но Сансет определённо приложила к этому руку.

Все в комнате, изумляясь падающему снегу, радостно прыгали и собирали комья побольше, прежде чем запустить ими в кого-нибудь. Пинки не надо было упрашивать: она зачерпнула пригоршню с пола и пульнула в Рейнбоу.

— Уй! Пинки!

Та запустила горсткой снега в отместку, однако Пинки увернулась, и снежок угодил прямиком в Рэрити.

— Рейнбоу!

— Упс, я целилась в... — спортсменка, защищаясь, вскинула руки, — ай!

Она стряхнула снег с волос и удивлённо обернулась на озорно хихикающую Флаттершай.

К ним присоединилась Твайлайт, которая кинула снежком в Эпплджек и схлопотала в лицо ответный. Снег падал и падал, снежки становились всё больше, а смех звенел громче и громче...

*      *      *

Сансет сделала шаг и очутилась в зимней сказке, переполненной хохочущими учениками. Атмосфера счастья оказалась заразительной, и, хоть сама Сансет смеяться не спешила, её паршивое настроение это сгладило. Она зашагала по снегу, увернувшись по пути от неудачного снежка.

«Все веселятся, но где же...»

— Сансет Шиммер, что ты сотворила с моим платьем?!

«Дамы и господа, я прожила... достойную жизнь. Типа».

Она развернулась: Рэрити с праведным огнём в глазах надвигалась на неё.

— Я всё могу объяснить...

— Всё в грязи, в пылище, порвано в лоскуты! Как ты могла?!

— Полегче, Рэр, у неё наверняк найдётся объяснение, — к ним подлетела Эпплджек и вовремя сграбастала Рэрити за плечи.

— «Лазила по вентиляции, чтоб выбраться из запертой подсобки» сойдёт?

— Да у тебя своя вечеринка сегодня была, походу, — подошла впечатлённо ухмыляющаяся Рейнбоу и остальные.

— Ты не поверишь, — у Сансет не нашлось сил шутить в ответ. Она посмотрела на всеобщие улыбки (не улыбалась только Рэрити, которая кипела не хуже разъярённого быка), на снег в волосах и озадаченно ткнула в девчонок пальцем. — Так что, вы... больше не в ссоре?

— Ну... неформально если ток, — Эпплджек потеребила локон и окинула спортсменку взглядом. — Но я не возражаю.

— Ага, мы... я была какой-то букой, — Рейнбоу почесала затылок. — В школе не шибко клёво, когда вас рядом нет, даже если Сансет не наводит шороху. Без обид.

— Заткнись.

— Соглашусь с Рейнбоу, — Рэрити расслабилась и разделила общий настрой. — Мы все наговорили и наделали друг другу гадостей, но... не знаю даже. Я чувствую между нами особую связь, не как с другими. Может, пора понять и простить? Начать с чистого листа?

— Я за, — Эпплджек склонила голову.

— Ву-ху! — заголосила Пинки. — Великолепная Семёрка: Возвращение!

Сансет обвела всех взглядом. Сработало. Её план сработал. Друзья — снова друзья. В горле встал ком, и горячие слёзы полились из глаз.

— Сансет, ты как? — Твайлайт положила ей руку на плечо.

Она хрустнула ногой по снегу и не сдержалась.

— Вы такие дурёхи!

— О-о! — Пинки раскинула руки вширь. — Кто-то соскучился по групповым обнимашкам!

Все сгрудились вокруг Сансет и зажали в тёплых объятиях, отчего реветь захотелось только громче.

— Ненавижу!

— Мы тебя тоже любим, Сансет!

Так бы они и стояли вместе, как вдруг гул микрофона привлёк их внимание. Зажглись софиты: на сцене стояли Селестия и Луна.

— Внимание, время объявить принцессу Зимнего бала! — директриса помахала конвертом. По залу прокатилась волна одобрения.

— Ну, мы ж все ништяк, да? Чур не дуться, когда я выиграю, — Рейнбоу высвободилась из объятий.

— Кто угодно может выиграть, — цокнула языком Рэрити.

— Ну да, ну да.

Селестия вскрыла конверт.

— И победительницей в этом году становится... — достала бумажку. — Твайлайт Спаркл!

— Чё, серьёзно?! — возмущалась Рейнбоу, перекрикивая аплодисменты.

— Да! — крикнула Сансет, потрясая кулаком в воздухе. Твайлайт не двигалась, и она легонько подтолкнула её в нужном направлении. — Давай, ты победила!

С глазами круглыми, как у совы, Твайлайт прошествовала на сцену и замерла перед ледяной трибуной. Селестия протянула корону — она приняла, но надевать не спешила. Вместо этого она подошла к микрофону и прочистила горло; овации стихли.

— С-спасибо вам, — девушка поглядела на беловатую корону, инкрустированную бирюзой. — То, что вы выбрали меня, многое значит, но… не по тем причинам, по которым следовало. 

Она вскинула голову, сверкая решимостью в глазах.

— Кто-то, возможно, ещё не понял, но я не та Твайлайт Спаркл, что была на Осеннем фестивале. Сложно объяснить, но она и я — два разных человека, по воле судьбы выглядящие одинаково. Я... в общем, я не принцесса. Да, мне очень льстит, что столь многие из вас отдали голос за меня, но, по-моему, не популярность определяет настоящую принцессу, но поступки и самоотверженность по отношению к школе... и друзьям.

Твайлайт воздела корону над головой.

— Одна ученица заслуживает эту корону куда больше, чем кто бы то ни было. Она выстояла перед лицом всех невзгод; всю неделю она готовила это торжество для вас, следила за каждой мельчайшей деталью, — её голос сделался мягким. — Даже сейчас она пожертвовала собственным временем, чтобы всё прошло гладко.

Зрачки Сансет сузились до размера булавочной головки.

«Нет... нет, нет».

Она отступила на шаг, прикидывая, сколько бежать до двери.

— Она показала все качества, присущие истинному лидеру. У неё, может, и есть какие-то пороки, но она изо всех сил старается исправиться, — взгляд Твайлайт замер на ней. — Сансет Шиммер, не могла бы ты подняться, пожалуйста?

Не было ни молнии в спине, ни щекотки, ни подавления воли. И сколь бы сильно ни хотелось скакать, вопить и плясать от радости, Сансет сковало, будто льдом, под взглядами всей школы. Перед глазами всё поплыло, мир накренился набок. Она бы точно упала, если б Рэрити не подтолкнула её плечом.

— Иди же, дорогуша, — прошелестела та.

Ноги Сансет спружинили и понесли её вперёд. Стояла гробовая тишина, отчего каждый шаг давался, как против течения бурной речки. Сотни глаз неотрывно следовали за ней, осуждали, порицали, вопрошали раз за разом: зачем крадёшь чужое?

Нежеланная, незаслуженная корона. Сансет неотрывно глядела, как та становится всё ближе и ближе, — бирюза буравила её в ответ дьявольским оком.

Подойди и воссоединись, шептала побрякушка, подойди и возврати утерянную власть.

Власть — последнее, чего хотелось Сансет. Она освободилась, освободилась наконец от кары, и все долги уплачены. Но вселенная по-прежнему насмехалась, издевалась, искушала впасть во тьму.

Мозг приказывал: беги! Но она не бежала. Проклятие не подстёгивало её — она сама не останавливалась и продолжала взбираться по лестнице.

Минула, казалось, тысяча лет, когда Сансет очутилась на самой сцене. Твайлайт улыбнулась, однако челюсти Сансет сомкнулись намертво, не давая ответить.

— Сим я передаю данную корону Сансет Шиммер, — произнесла Твайлайт и протянула корону ей.

Она дрожала всем телом, дыхание отнялось, и руки совершенно не слушались.

— Это не больно, — шепча, Твайлайт поднесла корону ближе. — Ничего не случится, обещаю тебе.

Сансет заглянула ей в глаза и увидела лишь покой безграничной вселенной, полной мириад звёзд. Корона, просто корона, обыкновенный и безвредный пластик. Девушка приняла её на руки и приподняла над головой. Зажмурилась — и опустила её на чело, молясь, чтобы Твайлайт оказалась права.

Боль не опалила нутро, молния не прошила тело, чёрные когти не впились в мозг. Сансет открыла глаза и уставилась на свои руки, всё такие же бледные и гладкие, перевела взгляд на улыбающуюся Твайлайт. 

— Дамы и господа, — она выступила вперёд и указала на Сансет, — ваша настоящая принцесса Зимнего бала! 

Твайлайт оживлённо захлопала в ладони, следом зааплодировали остальные подруги, за ними — Селестия и Луна.

Флэш, сунув пальцы в рот, громко свистнул и последовал примеру вместе с Непоседами. Трикси выдала скромную улыбочку и тоже захлопала. И мигом позже вся толпа взорвалась бурей оваций и радостных выкриков; новые слёзы покатились по щекам Сансет.

— Благодарю. 

Она подступила к микрофону, кашлянула и, утерев глаза, прочистила горло. 

— Не знаю, что и сказать, — она провела рукой по короне. — Но, по правде, ещё как знаю. Я не заслуживаю этой короны, только не после всего, что я сделала. Почти на три года я превратила ваши жизни в сущий ад, и одним балом всего не исправить. Надеюсь, он хотя бы поможет извиниться. Прошу прощения за ложь, за угрозы, за шантажи. За последние месяцы я многое узнала: о доброте и верности, о честности и щедрости, о том, как смеяться с друзьями, а не над ними.

Она слабо усмехнулась.

— Особенно о честности. Меня научили этому великолепные друзья, а ведь именно дружбу я пыталась у вас отнять. За это прошу прощения тоже, — она повела плечами. — Я выучила самый важный урок: дружба непростая шутка... но она стоит того, чтоб за неё бороться!

Если б Сансет окинула себя взглядом, она непременно заметила бы неяркое золотистое свечение, окутавшее её тело.

Пинки взмыла в воздух с оглушительным «У-ху-у-у!», и по залу пронеслась новая волна аплодисментов.

Дверь за кулисами отворилась, и через чёрный ход вошли несколько людей с увесистыми музыкальными инструментами под предводительством, судя по всему, Октавии.

— Дамы и господа, Кантерлотский оркестр! — воскликнула Сансет, и последние дурные предчувствие улетучились прочь.

Октавия вскинула бровь, заметив Сансет, а затем кинула выжигающий дотла взгляд на Винил, которая выдала незатейливую улыбку и пожала плечами. Виолончелистка закатила глаза и провела группу на сцену, пока Сансет спроваживала с неё всех лишних.

— Сансет Шиммер, — возглас Октавии приковал её к месту, только она хотела спуститься по лестнице. Со вздохом девушка повернулась обратно: Октавия, приблизившись, закинула футляр с инструментов на правое плечо, придерживая левой рукой. — И почему я не удивлена твоей новой короне? 

Сансет очень порадовалась, что большинство учеников были заняты шушуканьем друг с другом. 

— Ты только что пропустила ту часть, где я извиняюсь и нахваливаю дружбу, — невинно улыбнулась она. 

— Жалко, — Октавия опустила футляр и извлекла на свет божий виолончель. — Ну, раз уж мы здесь, придётся играть. Но я это делаю только по просьбе Винил, учти, и не безвозмездно.

— Справедливо, — Сансет пожала плечами.

Глупо считать, будто все поверят в её исправление. Хотя даже если б никто и не простил её, она немногое потеряла бы; её уже давно встретили с распростёртыми объятиями шесть кое-каких девчонок. Нужно ли большее?

Кстати о них...

Сансет спустилась со сцены и вальяжно прошествовала к столпившимся в ожидании подругам. Первой, кто кинулся её обнимать, была Рэрити.

— Восхитительная была речь, дорогуша! — она обернулась к Твайлайт. — И с твоей стороны это очень трогательный жест. Горжусь вами обеими.

— Пф-ф-ф, — фыркнула Рейнбоу и насмешливо оскалилась, — сопли. Зачётные, но сопли.

— Спасибо, Спарки, — Сансет шагнула к Твайлайт.

— Да не за что, — та спрятала руки за спину.

Вокруг плеча Сансет обвилась чья-то рука и притянула её поближе.

— Ух ты, Санни! — пропел ей в ухо голосок Лиры. — Вот это да, вот это речь, вот это бал!

Сансет перехватила девушку за запястье и оттолкнула от себя.

— Очень рада, что тебе понравилось, — пузырь счастья обречённо сдувался. — А теперь или выкладывай, или вали.

— Хорошенько ты зажгла, что сказать! Одна-а-а-ако, — Лира покрутила пальцем, — пускай уложившись в бюджет, ты потратила немало денег, что на выходе не очень соотносится с доходами, — она горестно вздохнула и изобразила печаль. — А как помнишь, по нашему уговору...

— Совсем рехнулась! — выплюнула Эпплджек и возмущённо взмахнула рукой. — Ты прогонишь Сансет опосля всего вот этого?!

— Слушай, я правила не устанавливаю, а слежу за их исполнением, — Лира пожала плечами. — Здорово повеселились, но в общем выручка не покрывает затрат. Убыточки-с. А раз бал не окупился...

— Щас ты у меня сама «окупишься», — Рейнбоу закатала рукав.

— Что-то не так, девочки? — между баррикадами вклинились Селестия и идущая следом Луна.

— О, м-м, ничего, директор. Беседуем тут, — глаза Лиры сузились.

— У неё петиция, чтоб отстранить Сансет от всех школьных дел, если бал будет провальным, — Пинки ткнула в неё пальцем, — и всё прошло как по маслу, но она все равно хочет отстранить Сансет, потому что бал не окупился!

— Петиция об отстранении от школьных дел? — Луна вскинула бровь. 

— Ага! — встряла Рейнбоу. — Её подписало полшколы, и эта вот хотела дать её вам. Демократия, воля народа же!

— О? — Селестия перевела взгляд на Сансет. — Понимаю. А президент Лира разве не упоминала, что та самая статья уже десять лет как устарела? В нынешней редакции школьного устава она упразднена.

Семь пар глаз воззрились на Лиру.

— Запамятовала как-то, — прорычала Твайлайт.

— Правда? — Лира всё натянуто улыбалась, обливаясь градом пота. — Ха, как же это я так промахнулась.

— Воистину, загадка на века, — сказала Луна и отвернулась к столику с закусками. — Пойдём, сестра, не будем встревать в чужие разговоры.

— Мои поздравления, Сансет, — кивнула Селестия. — Надеюсь, остаток вечера ты проведёшь приятнее.

— О, несомненно, — Сансет не отводила взгляда от Лиры, в её голосе проскользнула недобрая нотка. — Так значит, из головы вылетело, гм?

— Ладно, признаю, вы вывели меня на чистую воду! — Лира пятилась, закрывшись руками.

— Брехня, так и знала, — Рейнбоу закатала второй рукав. — Чё тебе больше по вкусу, стенка или пол?

— Как ваш президент...

— Вива ля революсьон! — проорала Пинки.

Сансет расставила руки, попридержав надвигающихся подруг.

— Спасибо вам, девочки, но можно и без кулаков.

— Стой, ты не злишься? — Лира чуть приопустила руки.

— Куда уж, я в чистой и незамутнённой ярости, — сдержанно произнесла Сансет и кивнула вбок. — Ты угадала, я бы ни за что не побежала плакаться Селестии. Впечатлена. Совсем капельку.

Краем глаза она обратила внимание на Твайлайт: бурный гнев кипел под её внешне ледяной оболочкой. 

— Я б радостью отвесила твоей заднице парочку звонких, да больно устала от этого порочного круга. Насилие порождает насилие. Ты нагадила в кашу мне, я нагадила тебе. Останемся квиты.

Недолго поколебавшись, Лира расслабилась окончательно.

— Серьёзно? Ну и щедрость с твоей стороны, Сансет. Мне даже совестно стало, — она кашлянула. — Ты не думай, я выражала интересы учеников. Долг у меня такой — выполнять их капризы по мере своих возможностей.

— Угу.

— После сегодняшнего, думаю, никто и слова поперёк не скажет, если ты будешь участвовать в жизни школы с таким же рвением, — она протянула руку. — Что было, то прошло?

— Что было, то прошло, — ответила Сансет по-прежнему спокойно и, пожав протянутую руку, отступила назад.

— А-а-а, госпожа Спаркл, — Лира повернулась к Твайлайт, — не потрудитесь объяснить, что вы имели в виду под «я не та Твайлайт»?

Бац! 

Лира отшатнулась, баюкая лицо, и пробуравила Твайлайт пустым взором.

— А квиты ли с тобой остальные — уже совсем другая история, — каменная маска на Сансет треснула, и она насмешливо оскалилась от уха до уха.

Потеряв дар речи, с красной отметиной от пощёчины, Лира скрылась в толпе.

Великолепная Семёрка взорвалась торжествующим хохотом, а Эпплджек с Рейнбоу даже похлопали Твайлайт и постучали её по плечу.

— А как же «будь выше этого»? — к ним подбилась Сансет.

— Мир, дружба, жвачка — не панацея, — Твайлайт хищно улыбнулась. — Иногда надо давать злу по зубам.

— Это всё моё влияние, о ужасная я.

Оркестр приступил к исполнению, и свет вновь погас. Начинался медленный вальс, все вокруг разбивались на пары для танца. Музыка окончательно прогнала остатки дурного настроя, навеянного Лирой, оставив Сансет наедине с бабочками в животе и трепещущим сердцем в груди.

И здесь, под снующими огнями стробоскопа, она протянула Твайлайт руку.

— Могу ли я пригласить вас?

Лицо Твайлайт озарилось не хуже новогодней ёлки. Она улыбалась робко и едва заметно, но с таким счастьем, что Сансет начала опасаться, как бы та не взорвалась. Она приняла протянутую руку.

— Конечно можете, принцесса.

Подруги разразились новыми хихиканьями и быстренько разбежались, оставив их наедине посреди танцплощадки. Одной рукой Сансет сжимала руку Твайлайт, а второй придерживала её за пояс; они поплыли на волнах музыки.

Сансет никак не могла разобрать: сердце у неё в самом деле остановилось или просто забилось так быстро, что не разберёшь? От близкого контакта с Твайлайт всё тело буквально трещало от напряжения, как будто ткнувшись пальцем в розетку. Ток расползался по щекам и заставлял улыбаться.

— Ты же говорила, что не умеешь? — игриво напомнила Сансет после очередного вращения.

— Каденс дала мне пару уроков, — они расступились и сошлись вновь. — Ты же говорила, что не танцуешь?

— «Не танцую» не значит «не умею».

Снежинки кружили вокруг, свет играл на их гранях и разлетался россыпью радужных бликов. Весь зал растворился, и остались лишь Сансет, Твайлайт да музыка.

— Твайлайт, — мягко начала Сансет, — насчёт Дня благодарения...

Твайлайт смотрела на неё со страхом и надеждой в глазах.

— Всё это неправда.

— Тогда зачем ты это наговорила?

Сансет медленно выдохнула, смакуя на миг ощущения нескованного горла.

— Элементы Гармонии оставили мне подарочек на ночь Осеннего фестиваля. И наказание было такое, что я выполняла любую просьбу и отвечала правдой на любой вопрос.

— Тебя прокляли? — озадаченность Твайлайт переросла в ужас.

— По сути, да.

«А говорить по-эзоповски, вообще-то, было классно».

— Значит... всё, что ты делала... — из ужаса в обескураженность.

— Не по своей воле, и очень многое. Говоришь «пожалуйста» — я выполняю, — танец замедлился до простых расшагиваний и сближений. — Никто не говорил, что всё это должно мне нравиться. Тебя будто выковыривают из привычной скорлупы. Через принуждение, но я сама пришла к пониманию. Радикальный метод, однако… он подтолкнул меня на дорогу к дружбе.

Твайлайт безмолвствовала, переваривая услышанное. Она моргнула.

— Получается, на Благодарение...

— Ты попросила соврать, помнишь? И когда захотела узнать, что я о тебе думаю, эффект первой просьбы не спал.

— Ого, это... многое объясняет, — Твайлайт поражённо моргнула. — Стой, а сейчас оно работает?

— Не-а. Не знаю когда, но оно пропало, — Сансет выдала улыбку. — Говорю и поступаю так, как сама хочу.

Они неспешно закружили.

— Магия и проклятия. Пару месяцев назад я бы подумала, что ты свихнулась, — пробормотала Твайлайт, и их взгляды встретились. — Что же ты обо мне на самом деле думаешь?

Сансет было открыла рот, но не произнесла ни слова. И глядя в её глаза — большие, глуповатые, чудесные лавандовые глаза — Сансет поняла, что повторяться ей вовсе не нужно. Их губы сблизились.

Совсем не похоже на поцелуй с Флэшем. Тот был дикий и страстный, пускай и наигранный. Она засосала парня всеми силами, какие только нашлись, и старательно работала языком — лишь бы он остался довольным.

Но этот...

Этот был мягче, не такой страстный, но зато необычный. Удовольствие потом, на первом месте — распробовать. Целуя Твайлайт в нежные уста, Сансет вдруг кое-что осознала. Она этого хочет. Она схватила девушку за талию и прильнула ещё ближе — та удивлённо пискнула, но не сопротивлялась.

Она не смела вторгнуться внутрь, держалась степенно, лишь время от времени наклоняла голову и целовалась с удвоенной силой. Ресницы трепыхали в волнении, словно в собственном крохотном танце. Сансет заметила краешком глаза, как Твайлайт даже приподнялась на цыпочках, балансируя на одной ноге.

Они застыли на месте, отчего снег присыпал им самые макушки. Хотя какая разница? Всё вокруг потеряло смысл. Сансет прильнула к устам Твайлайт ещё сильнее, как бы шепча: всё ничто, важен лишь наш миг. Плевать, что она выглядит как клятая принцесска. Плевать, выиграют они или проиграют. Плевать на снегопад. Плевать, что подруги пожирают их распалёнными взглядами и вполголоса подбадривают. Всё, что имеет значение, — Твайлайт.

Наконец они разорвали поцелуй, и учащённое дыхание заклубилось в воздухе тёплым паром. Не отпуская друг друга из объятий, они глядели на свои румяные лица.

— Это… это было… э-э… — заплетающимся языком промямлила Твайлайт.

— Д-да, было… — Сансет тоже не изрекла ничего толкового. Но, глядя друг в другу в глаза, они и так понимали всё без лишних слов. Поцелуй сказал всё сам за себя.

Чуть в стороне, повизгивая от восторга, прыгали на месте Пинки и Рэрити; остальные же кивали и довольно улыбались. На красном как помидор лице Флэша отражалось всё, от изумления и любопытства до разочарования.

— Ну, это... всё объясняет.

Сансет перевела взгляд обратно на Твайлайт, до сих пор сияющую от поцелуя. С пылающими щеками та выглядела так, будто напихала в рот раскалённых углей.

— Я тебе уже говорила, какая ты милая, когда смущаешься?

Твайлайт захихикала, сначала почти пронзительно, но вскоре понизила голос. Она увлекла Сансет в очередной медленный вальс.

— Так значит, мы теперь пара?

— А ты хочешь? — осклабилась Сансет.

— Очень, да-да-да, пожалуйста, — пропищала она.

— Только за красивые глазки, — засмеялась Сансет и, приподняв подбородок Твайлайт, слилась с ней во втором поцелуе.