Долгая дорога к дружбе / Long Road to Friendship

Шаг 42: Звездопад

Неистовый шквал ударов вырвал Сансет из объятий сна. Подушка нещадно молотила её по лицу, недовольно при этом шипя:

— Подымайся, Сансет! Рождество на дворе, Трикси хочет подарки!

— Че... ай! Ладно... ой! Отвянь, встаю я!

Натиск прекратился: Сансет схватила собственную подушку и нацелила удар в голову — Трикси вовремя прикрылась; второй полетел ей в живот.

Трикси шмякнула в отместку и отступила, не давая противнице контратаковать.

— Живей одевайся, — довольная, она заухмылялась и скрылась в дверях. — Уже девять.

Сансет выкатилась из кровати и потянулась. Чего этой Трикси в головушку взбрело? Всё равно одной только ей подарки и полагаются.

«Хотя, зная Луламунов... Авось, и мне чего перепадёт».

Больших надежд лучше было не лелеять, но в животе вдруг отчего-то запорхали бабочки. Она сменила пижаму на мастерку и спортивные штаны, затем поспешила в ванную умываться.

Луламуны собрались внизу у рождественской ёлки, хотя свёртков под ней было немного. Гостиная полнилась ароматами свежих иголок и имбирного печенья.

— Доброго Рождества, Сансет, — Селена протянула ей чашку гоголя-моголя.

— Рождества, — тепло отозвалась девушка.

— Воистину доброе! — Артемис легонько потряс один из своих подарков. — Подходи, налетай!

Селена с Трикси взяли по цветастой коробке. Сансет тоже прищурилась, выискивая пристально своё имя на обёртках, но после увиденного сердце её упало, и она просто плюхнулась на подтащенный стул — ну, хоть на других поглядит.

Прямо перед носом, как чёрт из табакерки, выскочил Артемис с небольшой коробочкой в руке.

— Ну-ка, Шимми, не сметь! Мы про тебя не забыли! — и протянул коробочку ей.

— Ну конечно нет. Спасибо вам, Артемис, — она, виновато улыбнувшись, приняла подарок.

— Поблагодари лучше Трикси. Это она выбирала.

— Ну папа! Ты обещал не рассказывать!

Сансет с тревогой держала подарок в руках. Само собой, внутри хлопушка или чернильная брызгалка! Она с превеликой осторожностью избавилась от обёртки — там обнаружился чёрный футляр. Не поднося к лицу (от греха подальше), Сансет дрожащими пальцами приподняла крышечку.

Но увидела она не розыгрыш и не ехидную записочку, а кьютимарку, свою же собственную. Алый переплетался с золотым в бесконечном круговороте — солнце на чёрном шнуре глядело на неё. Сансет вынула кулон, металл приятно тяготил руку.

— Ну и ну, — прошелестела она и, не теряя времени, застегнула его на шее. — Просто нет слов, Трикси. Очумительно.

— И без телячьих нежностей можно, — она отвернулась, уткнувшись в свой подарок. — Трикси всего-то возвратила тебе долг.

— Мне? Это ты впустила меня и дала крышу над головой. Тут, по-моему, возвращать нечего.

Трикси повертела в руках новенькие наушники и отложила в сторону.

— Нет, это мама с папой — Трикси всего-то согласилась. Да, потому что выбора не было. Так... — она кивнула на кулон, — ...так Трикси хочет сказать... спасибо, в общем. 

— Я тоже. И это немало для меня значит, — Сансет крепко сжала кулон в руке.

Артемис щёлкнул фотоаппаратом.

— А-ха! Я-то сразу понял, что вы поладите. Чуйка меня не подводит.

Вдобавок к кулону он вручил Сансет что-то вроде тубуса. Она сняла круглую крышку, за что и поплатилась: в лицо ей выпрыгнула стая резиновых змеек. Та ещё «забава», конечно, зато остальные вволю посмеялись.

Селене досталось старинное перо и чернильница, а Артемису новая мантия. Убрав подальше обёрточную бумагу, все переместились на кухню, дабы допить гоголь-моголь. А радостный задушевный голос Каденс, вещавшей по радио, даже не вызывал у Сансет крови из ушей.

«С Рождеством тебя, Кантерлот! Мира, радости и любви — вот мои тебе пожелания! Если надумаете идти по магазинам, напоминаю: будьте с продавцами повежливее. Они тоже с радостью бы остались дома вместе с близкими, а не стояли бы у касс до самого вечера».

— А всё-таки здорово, когда бизнес семейный, — Артемис осушил чашку первым.

Когда с напитками было покончено, все принялись за готовку праздничного стола. Сансет, желая хоть как-то отплатить, помогала чем могла. Что внезапно, волшебство на кухню не проникло, ибо Артемис ни разу не вынул палочку и даже не пользовался телекинезом, а покорно исполнял указания жены. 

Сансет узнала много нового: как делать пюре, как тушить спаржу и готовить нормальные макароны с сыром. Поднявшись наверх, она утомлённо присела на кровать, а после целую минуту восхищённо вертела гладкий кулон в руках. Трикси, может, и не в курсе, что значит для неё такое вот солнце, но шаг навстречу определённо сделан.

Девушка взяла в руки телефон, разрываемый поздравлениями (даже от Флэша). Не поленившись, она с огоньком, теплящемся в сердце, ответила каждому лично, после чего отложила трубку и упёрлась взглядом в стены.

— Мне кажется, давно пора вешать гирлянды.

*      *      *

Сансет, набив живот праздничным ужином и пирогом, сидела на заднем дворике. Трикси с Артемисом запускали миниатюрные фейерверки — золотые, зелёные и красные — в виде всяких рождественских штук: ёлок, колокольчиков, снежинок... Золотой ангелок облетел двор по кругу и бахнул искрящимся градом.

— Так понимаю, это Рождество у тебя получше прежнего? — поинтересовалась Селена, когда шум поутих.

— Ага. На таких праздниках я бывала только... — отхлопав в ладоши, Сансет потупила взгляд. — Бывала только дома.

— Скучаешь?

— Не передать словами, — она откинулась на спинку стула и устремила взгляд в ночное небо, где зажигались первые звёзды. — Но я застряла тут минимум на два года. А когда вернусь назад... Понятия не имею, осталось ли ещё куда возвращаться.

В прошлом сущий бедлам, а будущее — хмурая дымка... В самом деле, живи настоящим и радуйся дню сегодняшнему. Сансет устала от извечной вины на душе, и думать о грядущем совершенно не хотелось.

— Смышлёная девушка вроде тебя уж что-нибудь сообразит, — Селена положила ладонь на руку Сансет. — Что ни вознамерься, ты везде преуспеешь. А здесь, если что, тебе всегда рады.

— Спасибо вам. Я это правда ценю, — Сансет не опускала взгляда. 

«Фейерверки что-то шибко яркие, аж глаза заслезились».

Краем глаза она заметила, как Селена улыбается. Чуть подальше Трикси нагнала облако белого дыма, а затем сотворила золотистый метеор.

Но представление подходило к концу, все побрели кто куда, и Сансет вернулась в комнату. Не успела она отписаться Твайлайт по телефону, как со стороны двери раздался голос.

— Трикси вот только одно до сих пор непонятно.

Сансет обернулась: та, прислонившись к дверному косяку, стояла с якобы непринуждённо-безразличным видом.

— И что же?

— Если ты из какой-то там страны волшебных пони, то почему ни разу не колдовала? Ну, не считая Осеннего фестиваля.

Сансет поглядела на тыльную сторону кисти.

— Это тело банально не для магии, по-моему. Не знаю почему, но я потеряла всю до капли, когда преобразилась. Мне всегда казалось, это из-за того, что в вашем мире попросту нет волшебства, — она пытливо воззрелась на Трикси. — Но как колдуете вы?

Трикси подалась вперёд и вытянула руку, извивая пальцами.

— Магия струится в нашей крови. Мы — последние из немногих, кто ещё владеет сокровенными тайнами чародейского искусства. Мы — последние потомки могучего Мерлина! — она снисходительно ухмыльнулась. — Гордись, Сансет, ибо ты живёшь средь великих, — и с театральным поклоном скрылась из виду.

Сансет, тихо посмеивавшаяся, вдруг умолкла.

— Погоди, а кто такой Мерлин?

*      *      *

Чего удивляться: на следующий день после Рождества Кантерлотский пассаж наводнила тьма людей. Сансет ни за какие коврижки не сунула бы нос в этот муравейник, однако подругам не терпелось разжиться праздничными покупками. Скрепя сердце она согласилась. Проклятие уже не мешало говорить «нет», но мешала дружба. Чёртова дружбомагия.

Сансет захватила чашечку кофе и присоединилась к остальным, собравшимся за одним из самых больших столов в ресторанном дворике. Учитывая наплыв народа, было просто чудом, что они заняли его первыми.

— О, миленький у тебя кулон, Сансет, — подметила Рэрити.

— Спасибо. Подарок от Трикси, — Сансет подсела к Твайлайт и чмокнула ту в щёку.

— От Трикси? Тебе? — прыснула Рейнбоу. — Слышь, Твайлайт, можешь начинать ревновать.

— Ничего я не ревную, — запротестовала та и повернулась к Сансет. — А должна?

— Нет, — Сансет потянулась через стол и отвесила спортсменке звонкий подзатыльник. — Не слушай её, это просто подарок.

— Насчёт подарков, кстати... — Твайлайт нагнулась и вытащила из-под сидения коробку в фиолетовой подарочной обёртке. — С Рождеством тебя, Сансет.

— Ой, Твайлайт, ничего не надо. Мне вот тем более дарить тебе нечего.

— Ты мне дарила подарок, даже не один, — она помотала головой. — И ничего за день рождения и Рождество мне не должна.

— Ну, коли настаиваешь, — Сансет приняла коробку, но опустила её на стол и, подавшись вперёд, второй раз чмокнула Твайлайт. — Спасибо.

— Рано ещё благодарить, — робко улыбнулась та.

С раззадоренным любопытством Сансет развязала бантик и сорвала обёртку — обычная белая коробка из-под одежды. Но стоило приподнять крышку, как...

— Тва-Тва-Твайлайт... да как ты... — вскрикнув, пропищала она.

— Я, ещё как я, — Твайлайт приосанилась, вся довольная как слон.

— У-у-у, дай глянуть, дай глянуть! — Пинки аж перегнулась через весь стол.

Трясущимися руками Сансет вытащила вещь на свет божий, самозабвенно прощупывая гладкий материал — дивное кожаное чудо. На длинных чёрных рукавах серебристые шипы, над левым грудным карманом вышита буква «С».

— Зашибенски выглядит, я те скажу, — присвистнула Эпплджек.

И всех слов мира не хватило бы, чтоб согласиться с ней. Вот же, вот, прямо в руках, лежала та самая куртка. Из-за которой Сансет даже устроилась на работу. За последний месяц со всей кутерьмой куртка вылетела из головы, однако — вот, просит любить и жаловать. Девушка провела пальцем по коже и поднесла к носу, вдыхая дурманящий аромат.

— Твайлайт, — еле выдавила она, — но где... когда... как? Триста долларов!

Дарительница меж тем с улыбкой на губах потягивала чай.

— На распродаже отыскала. Всего за девяносто девять! Правда, ради нашивки пришлось ещё на тридцать раскошелиться.

— Спасибо! Спасибо-спасибо-спасибо! Прелесть! — Сансет обвила её руками.

Она подорвалась и, шустро стянув с себя толстовку, невзирая на улюлюканья Рейнбоу, облачилась в обновку — длинный подол, как у фрака, доставал аж до колен. Отпад.

Неожиданно она прекратила ликовать и обернулась к Флаттершай.

— Ты ведь, эм, не обижаешься?

— Ну, не мне тебе запрещать, — Флаттершай сложила руки, но вздохнула и выдавила улыбку, пускай и натянутую. — Раз уж тебе нравится. Это было бы неправильно.

Сансет сделала себе пометку как-то загладить вину и как ни в чём не бывало продолжила ликовать да обнимать саму себя — только осторожно, чтобы не порвать бока шипами.

— Полегче, эй, — осадила Рейнбоу. — Это ж просто куртка.

— Лучшая куртка на свете!

— Шо-шо, Твай, а такой подарок ничем не перебьёшь, — хохотнула Эпплджек.

— Да-а? А как насчёт... — Рейнбоу сложила пальцы трубочкой и похлопала по ним другой ладонью.

Сансет высвободила руку и показала на шипастый рукав.

— На заметку: они не только для украшения.

— Вы о чём? — удивлённо склонила голову Твайлайт, отчего её очки съехали набок.

— Не бери в голову, душечка, — произнесла Рэрити. — Поторопимся, не то сейчас народу наплывёт — полдень всё-таки.

Сансет взяла Твайлайт за руку, когда они выскользнули с ресторанного дворика, и сжала чуть сильнее обычного.

— Спасибо тебе большое, Твайлайт.

— Всегда пожалуйста, — захихикала она, но осеклась. — Но что означал жест Рейнбоу?

— Скажу, когда подрастёшь.

— Мне уже семнадцать!

— И ты по-прежнему самая младшая.

— Не считая Пинки, — Рейнбоу ткнула пальцем в розоволосую девушку. — Она в високос родилась.

— Мне четыре года!

— Ага-ага, как скажете, — уже просто кивнула Сансет.

Первыми в списке обхода стояли модные бутики для Рэрити. Зачем ходить по магазинам, если можно сшить самой, казалось бы? Какой-нибудь хитрый ответ наверняка нашёлся бы, но Сансет было не до расспросов: она обнаружила, к своему бесконечному удивлению, что Твайлайт боится щекотки, и потому беспрестанно тыкала её в бок.

Настал черёд Рейнбоу — она повела их в отдел с играми. Из четырёх купленных дисков обложки трёх до неприличия заливали гектолитры крови, и только последний оказался футбольным симулятором.

— Ты это, напомни, что надо б приобщить тебя к годноте, — Дэш помахала пачкой у Сансет перед носом.

— Да, «Кровавая баня 3» так и манит, не оторвёшься, — Сансет с сомнением покосилась на обложки.

— Не отказывайся раньше времени, ну.

Влекомые Пинки, они заглянули в магазинчик для вечеринок и, пополнив её поредевшие припасы, вернулись в центр пассажа. И совсем как в давнем детстве, Сансет с Твайлайт уселись по разные стороны шахматной доски.

— И не думай, что я начну поддаваться только оттого, что ты моя девушка, Спарки, — Сансет подвинула фигуру.

— Только попробуй — обижусь, — Твайлайт сделала ход конём.

— Фе, разбудите, как свой ботанский семинар окончите.

Рейнбоу растянулась на одной из лавок. Что удивительно, вздремнуть ей таки удалось, ибо партия длилась почти час.

Справедливости ради, Сансет выложилась на полную. Интересный выходил расклад: равно как она заготовила контратаки против вражьих стратегий, так и Твайлайт легко бы обставила всё её гамбиты. Первую половину партии обе стороны пытались спровоцировать друг друга, но никакие ухищрения не помогали. И пускай Сансет морально подготовилась к жертвам, овчинка не стоила выделки — подходящего мига попросту не представлялось.

Прямо как холодная война: и те, и другие мнутся и не решаются наступать. Так бы всё и длилось ещё час, однако Сансет решила не утомлять друзей долгой и нудной игрой, а потому сделала наконец первый шаг. Пешка съела первую Твайлайтову ладью, но в тот же миг неприятельский слон взял её коня.

Градус конфликта неуклонно рос, потерям потеряли счёт, пока в итоге на доске практически никого не осталось. Сансет не кусала локти за сделанный ход, но и не сомневалась: именно он подвёл её на грань поражения.

В резервах оставались только две пешки да конь, в то время как Твайлайт уже захватила угол настырной ладьёй и слоном, а её последняя пешка дошла до края доски. Сансет проигрывала по всем фронтам, однако, в отличие от подруги, ни за что не подняла бы белого флага. Коль погибать, так с боем!

— Шах.

Король отступил. Ладья последовала за ним.

— Шах.

Ну, или оттягивать неминуемое поражение. Тоже вариант.

— Шах... и мат, — вражий слон отрезал королю все пути к отступлению.

— Недурно, Твайлайт, недурно, — хмыкнула Сансет, скрестив руки.

А громовые овации Пинки пробудили даже Рейнбоу.

— А, чё? Всё, конец?

— Да... — Сансет скользнула взглядом по её лицу и закусила губу. — Точняк, конец, — она набрала в грудь воздуха, сдерживая рвущийся смех. — Хорошо вздремнулось, а, Дэш?

— Ага, а что?

— Да так, просто.

На лице спортсменки, подрисованные маркером, гордо красовались монокль и бородка.

Эпплджек повернулась к ней, но сразу прыснула в кулак и отвернулась обратно.

— Занятную ты партейку проспала.

— Аж жалость берёт, — спортсменка потянулась, не замечая смешков и хихиканья. — Ну так чё в итоге-то?

— Ну, обычно с проигравшего мороженое, — Твайлайт выжидающе поглядела на Сансет.

— Горе побеждённым, — та отвесила шутливый поклон, добавив шёпотом. — Только снова меня не заляпай, — опять покосилась на Рейнбоу и прыснула.

— На тебя смешинка напала?

— Да не, — отмахнулась она, — вот не дрыхла б, всё бы поняла.

Мороженое досталось не только Твайлайт, но и всем остальным — единственный подарок, который оказался Сансет по карману. Девчонки до последнего отмалчивались насчёт Дэшиного макияжа, пока все карты не раскрыл мороженщик — Рейнбоу умчала оттираться к раздатчику салфеток, а затем свершила возмездие, запихав Пинки лицом в мороженое. 

Та лишь облизалась и попросила добавки.

— Есть какие планы на Новый год? — Твайлайт крепко-крепко сжимала в руках пиалку.

— Не задумывалась как-то. А что? — Рэрити звонко стукнула ложечкой по пиале.

— Ну, по прогнозам, чуть за полночь обещают метеоритный дождь. Может, соберёмся вместе и посмотрим?

— Звучит как...

— Суперская, жутчеклассная, мегафантастическая мысля! — Пинки шлёпнулась прямёхонько на стол и просто-напросто смела бокал Сансет.

Её скорости позавидовала бы молния, — куртка взлетела над головой за секунду до того, как девушку окатило клубничным коктейлем.

— Ха! Кто тут босс? Я тут босс!

— Ты вся в коктейле, дорогуша.

— Да. Зато куртка нет!

*      *      *

Решив сделать Флаттершай приятное, Сансет на весь следующий день перебралась в питомник. Куртка — от греха подальше — осталась дома.

C заливистым лаем и виляющим хвостом, на пороге её встречал Пятныш. Несколько минут кряду она чесала ему пузо, после чего строго наказала Флаттершай держать язык за зубами. Надо же образ поддерживать, как-никак!

Ничего нового: Сансет чистила клетки и наполняла миски, пёсик вился у её ног, а Флаттершай возилась со всеми остальными. Когда с рутиной было покончено, девушка покидала парочке собак теннисный мячик. В погоне Пятныш выбивался из сил, но — увы, суровая реальность — неизбежно отставал от собратьев покрупнее.

Для лежания на коленях он, впрочем, годился в самый раз, чем и воспользовался. Сансет гладила его по спинке, а он в ответ очаровательно вилял хвостом. Причёсывая растрёпанную Фифи, к ним подсела Флаттершай.

— Эй, Флаттершай, не против коё о чём поговорить?

— М-м?

— Твоя песня «Сияй как радуга», она... — Сансет смущённо заулыбалась. — В общем, ты ведь не злишься, что я её использовала?

Флаттершай подняла лицо, озарённое ярче солнца.

— О, ну конечно нет. Если бы не ты, всё до сих пор бы цапались друг с дружкой. Все слова будто вылетели из головы, пока я не услышала пение тех ангелочков.

Сансет облегчённо выдохнула. Хотя чего переживать, казалось бы: Флаттершай едва могла затаить обиду, не то что зловредность во все поля.

— А когда ты её сочинила?

— Аккурат после Хэллоуина. Я так обрадовалась, что мы тогда собрались, вот песня и пришла как-то в голову, — она зарделась. — Я не музыкант, но было здорово.

— Ты хорошо постаралась, по-моему. Всем понравилось.

Лицо Флаттершай порозовело сильнее её же волос.

— Спасибо. А ты хорошо её закончила, — она согнала румянец и выпустила Фифи из рук. — По правде, мне тоже хочется с тобой поговорить.

— И о чём же?

Девушка, лучезарно улыбнувшись, кивнула в сторону Пятныша.

— Ты ему по нраву.

— Ну да. Я тоже к нему слегка привязалась, — Сансет почесала ему за ушком.

— Не хочешь взять его себе?

— То есть? — Сансет встрепенулась.

— Ты теперь в хорошем доме, а вы с Пятнышом успели сдружиться, — Флаттершай подвинулась ближе, улыбка растянулась чуть ли не до ушей. — Приюти его! Только вообрази, какой любимец будет тебя ждать дома после школы! И попадёт он не абы кому, а в добрые руки!

— Эй-эй, сбавь обороты, я ещё не отказываюсь. Просто всё так неожиданно, — Сансет посмотрела на рваное ухо пёсика. — Я б с радостью, но ведь едва-едва перебралась к Луламунам, сама понимаешь. Не хотелось бы их обременять.

— Но это же ради благой цели. Раз уж они помогли тебе, то помогут и невинной зверюшке.

Да... в её словах было зерно разума.

— Я спрошу, — вздохнула Сансет. — До валяния в ногах дело, надеюсь, не дойдёт.

*      *      *

— Ну пожалуйста! Пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста!

Трикси вцепилась Артемису в ногу обеими руками и поглядела на него грустными-грустными глазами.

Сансет, с усмешкой на губах, стояла рядом в пяти шагах.

— Трикси, я прекрасно понимаю Сансет, но ты-то куда?

— Луна давно убежала, а у меня никого нет!

Артемис воздел глаза к потолку и пригладил бородку.

— Да, убежала. Грустный был денёк.

— А кто такая Луна? — Сансет вскинула бровь.

Трикси наконец отпустила отцову ногу и поднялась с пола.

— Моя чёрная кошечка, жила с нами лет пять. Однажды ночью она куда-то ушла, но так и не вернулась, — и радостно запрыгала. — Полностью поддерживаю Сансет, самое время для нового питомца!

Артемис пожал плечами.

— Я не запрещаю, конечно, просто...

— Ур-ра-а-а-а! — Трикси улетела куда-то наверх. — Мам, папа разрешил щенка!

— Кошку она так же выклянчила, — он приложил руку к лицу.

— А что с ней стало?

— Долгая история про кнут, змеиную флейту и орла, — он задумчиво покачал головой. — И последние пять жизней из девяти. Вот же зверь, никогда не знала меры.

«Хорошо, что Пятныш не дворняга».

На следующий же день вся волокита была благополучно пройдена, а деньги уплачены. Пятныш лежал, уютно свернувшись клубочком на постели у Сансет.

В дверях показалась голова Трикси и поглядела на пса безучастным взглядом.

— Когда Трикси подумывала о собаке, она не рассчитывала на такого... запущенного.

— Он оттого только симпатичнее, как по мне, — Сансет поскребла ему спинку.

— Твоё право. У вас с ним много общего, — хмыкнула девушка и скрылась в дверном проёме.

Само собой, всё это было только для виду. После обеда Сансет предсказуемо застукала, как Трикси гладит и тискает собачонку.

— Ты этого не видела, — сразу предостерегла она.

— Я могила, — улыбнулась Сансет и закатила глаза.

*      *      *

Стоило часам пробить девять, как Сансет в мгновение ока облачилась в куртку-обновку и с любовью чмокнула Пятныша в лоб. Тот же, лизнув её в щеку, побрёл на поиски Трикси.

Уже внизу Сансет тепло обнялась с Артемисом и Селеной.

— С наступающим!

— И тебя, Санни! — отозвался Артемис. — А такой ведь грандиозный фейерверк пропускаешь.

То была семейная традиция Луламунов — в преддверие Нового года взбираться на гору и осыпать всё небо огнями.

— Пустите тогда один за меня?

— Ещё спрашиваешь! — он потрепал её по голове. — Ступай же! Не пропускай веселья!

Подхватив ключи, Сансет мигом выскочила на улицу: небо было кристально чистым, суля прекрасный вид на метеорный поток. Она завела мотоцикл, с рёвом прибавил оборотов движок — уж этой-то ночью дрыхнуть не положено!

Недолгая поездка — и она уже в Кантерлотском парке, удивлённо озирается на постеленные одеяла и скопища людей, нетерпеливо поглядывающих на небо.

«Ух ты, не одна Спарки на звёздах повёрнута».

Народ всё стекался, однако лучшее местечко уже кое-кто урвал. На верхушке высокого холма, под голым деревом, с расправленным покрывалом в корнях, её ждали шестеро девчонок.

Подруги обменялись приветствиями и обнимашками, в честь чего Пинки даже вытащила хлопушку. Выбрав из снеди на покрывале кекс, Сансет стряхнула посыпку и посыпала ею нос Твайлайт.

— Ну, дамочки, какие будут пожелания на новый год?

— Ой, ничего нового. Диеты, фитнес и всё такое, — ответила Рэрити, потянувшись за кусочком пиццы.

Эпплджек прислонилась к дереву.

— Ты и так кожа да кости. Коль похудеешь ещё малость, совсем испаришься.

— А я не хочу сбавлять среднего балла по оценкам, — Твайлайт смахнула глазурь и отправила в рот. — Чтоб поступить в Гарвард. Ну, или Стэнфорд. Ещё не прочь поездить по миру, так что надеюсь и на Оксфорд.

Сансет насыпала ей ещё больше глазури на нос.

— Потрясно и крышесносно оттянуться за лето перед универом! — Пинки подкинула кекс в воздух и заглотила его в один присест.

Сансет отхватила от своего порядочный кусок. И чего им взбрело про будущее думать?

— А у тебя какие мысли, Сансет? — спросила Флаттершай.

— Быть хорошим другом, пожалуй, — она пожала плечами.

— Не волнуйся, дорогуша, начало у тебя отличное, — хихикнула Рэрити.

Незаметно пролетали часы, полные болтовни, смеха и приятных воспоминаний. На последних минутах уходящего года Эпплджек раздала всем по бутылочке сидра.

Сансет хлебнула чуть-чуть и, перекатывая сладковатый привкус на языке, обвела подруг задумчивым, но любовным взглядом.

Эпплджек, честная натура и настоящая старшая сестра. А какая Эпплджек без своего простецкого говора?

Рейнбоу, поймав её взгляд, ухмыльнулась. Лихая, преданная, временами несносная, но до восхищения отважная и не отказывающаяся посоревноваться.

Флаттершай тихонько грызла стебелёк сельдерея. Сердце, благоухающее добротой и любовью, самое храброе из всех.

Пинки всё ерзала, не находя себе места, и каждую пару секунд сверялась с временем по мобильнику. Её жизнелюбие и веселье хотя иногда и выводили из себя, но грешно ли это — забавлять друзей? 

Рэрити, местами любительница драм, но разве это жизнь, если в ней нет изюминки? Щедрая до неприличия, она всегда поддержит в трудной ситуации.

И, наконец, Твайлайт, пытливая и отзывчивая, что уютно устроилась в объятиях. Не прошлое и прегрешения Сансет интересовали её, но искреннее желание помочь.

Принцесса Твайлайт протянула Сансет руку, да, но из тьмы её вывели они — вот эти шестеро девчонок.

Неожиданно Пинки подскочила с места, в воздух взвились конфетти.

— С наступающим!

— C наступающим! — повскакивали и остальные.

Они чокнулись бутылками и завизжали от восторга, обнимаясь друг с другом и хлопая в ладони.

Сансет увлекла Твайлайт на склон холма. Ночь скрывала всё вуалью темноты, но одно ей скрыть не удалось — невообразимые лавандовые глаза.

— C Новым годом, Твайлайт.

— С наступающим, Сансет.

Твайлайт обвила её шею руками, и их губы мягко, но пылко соприкоснулись. На языке играл сидр, нос полнился ароматом лаванды — восхитительная смесь.

— Кончайте там, голубки! — кликнула Эпплджек. — Началось!

Твайлайт отпрянула, хихикая, и поправила очки. Сансет приопустилась на покрывало, а следом усадила её на колени.

Высоко над головами небеса разорвал первый метеор, за ним мимолётно последовал ещё один, за тем — ещё три. Белые росчерки рассекали чернильно-чёрное полотно, задерживаясь лишь на мгновение, тут же гасли, но продолжали сыпаться один за другим, озаряя новогоднее небо.

Сансет искоса поглядела в сторону: где-то на горном склоне во тьму взмыли фейерверки. Уголки губ сами потянулись вверх, и девушка теснее прижалась к Твайлайт, зарывшись носом в волосы. Погоняемые ночным морозцем, подтянулись и остальные из Великолепной Семёрки.

Сансет обратила взгляд к падающим звёздам и пожелала, чтобы этот миг длился вечно. Глупо, конечно, но зато просто и искреннее — редкое мгновение, когда всё на своих местах. Вздох счастья сорвался с её уст.

Будущее скрывали туманы, однако настоящее... настоящее принадлежало ей и её друзьям.