Все цвета жизни

Глава 08

Иллюстрация от Joestick

…По одной из улиц Серого города шли две пони. Со стороны могло показаться, что одна из них, каурая и в форме муниципальной полиции, значительно младше.

И дело было не только в том, что огненной расцветки единорожка была выше ростом. Взгляд пони-полицейской будто бы полнился тем наивным восторгом, который только и может быть у детей, еще не испорченных этим миром.

Пони вели неспешную беседу. Собираясь на работу, Эврика позвала Сансет с собой, чтобы «дать Рейнбоу и Даймонд как следует объясниться».

Сказано это было с такой обезоруживающей бескомпромиссностью, что единорожка даже не нашлась, что возразить. Но, пожалуй, склонна была согласиться, что разговор у подруг будет долгий, и посторонние уши им не нужны.

Но на этом энтузиазм Эврики не иссяк. Едва они вышли со двора, полицейская предложила и самой огненной единорожке, наконец, перестать держать в себе то, что ее гложет.

– В конце концов, – сказала тогда маленькая каурая пони, – если что-то меняется, пусть меняется всё.

И тогда Сансет Шиммер Вторая решилась. И когда начала говорить, очень старалась, чтобы это не походило на исповедь или оправдания.

– …Понимаешь, этот взрыв... – говорила огненная единорожка. – Он не только убил сотни тысяч живых существ и уничтожил Мультопию. Он как будто забрал все, ради чего боролись мы с Рейнбоу. Отгремела молва, отшумели СМИ... И теперь всё. Только суд над Маусом. А что потом?.. Всё стало как прежде.

Эврика кивнула, хотя и слышала эту историю раньше в общих чертах:

– Да, именно так. Если не брать «Паучью сеть», что немного сместила расклад, все вернулось на круги своя.

– А я теперь… я теперь даже могу спокойно об этом говорить. И даже не плакать… почти.

Земнопони немного грустно улыбнулась на ходу:

– Сансет, некоторые вещи, действительно паршивые вещи, происходили и будут происходить в нашей жизни, но это не повод возвращаться туда, в прошлое, где все было хорошо, а будущее казалось безоблачным. Единственное, что важно, так это то чувство, что было с тобой тогда. Ты хотела помочь другим, и вы с Рейнбоу сделали все для этого. Остальное – гнилое сено.

Сансет вздохнула. Жизнерадостность этой пони иногда просто обезоруживала.

– Дело не в чувствах, – сказала она, – а в том, что тогда у нас была цель. А сейчас? Даже если найдем, кто теперь нам поверит после того, как мы стольких привели... на смерть?

– Ты наслушалась СМИ. Откуда тебе знать, если ты опустила копыта и отказываешься продолжать? Брось, сегодня эти стервятники информации поливают грязью Мауса, а завтра будут требовать его освобождения. И так дела обстоят со всем в этом мире.

Сансет уже хотела что-то ответить, но навстречу попались двое мальчишек.

Нос одного был слишком длинный для человека, а голова второго напоминала репчатый лук. Синтеты, очевидно, из «сказочной» серии. В прошлом – живые детские игрушки, а сейчас, как и все, – предоставленные сами себе.

Одеты ребята были в какие-то обноски: один в шорты, футболку и немного глупо выглядящий колпак, а второй – в широкие штаны на лямках и рубашку с закатанными рукавами. Но, видимо, это их не очень волновало: оба о чем-то весело переговаривались и заливисто смеялись.

Сансет проводила их глазами и даже улыбнулась уголками губ:

– Как не опустить копыта, когда теряешь всё и сразу?..

Эврика замотала головой, словно отрицающий ребенок:

– Пока ты жива, ты не потеряла всё. Я вот воспринимаю жизнь как долгое путешествие на автобусе, а поворотные вещи в ней как остановки. Мультопия – твоя остановка, и только тебе решать, как долго она будет длиться. Главное – помни, чем дольше ты будешь ждать и смотреть на случившиеся, тем меньше сможешь успеть потом... Извини, я на минутку.

Эврика метнулась к торговцу с большой сумкой-холодильником, а отбежала оттуда уже с двумя рожками, которыми угостила не успевших уйти далеко ребят.

Сансет видела, как они с улыбками благодарят каурую земнопони, а носатый даже погладил пони по шее.

Эврика перекинулась с мальчишками парой слов и те, продолжая улыбаться, двинулись дальше, о чем-то переговариваясь.

Пони-полицейская же снова сходила к лоточнику и вернулась к Сансет, держа в копыте еще два рожка с мороженым.

– Маленькие радости, – пояснила она, протягивая лакомство единорожке.

Мороженое взлетело в кинетическом поле, и Сансет сказала:

– Как говорила в таких случаях одна Дитзи Ду: "Никто не может грустить, когда у него есть маффин".

Эврика захихикала:

– О, я знаю одну пони, которая будет хмуриться, даже если ей целую корзинку маффинов принести… исключительно из вредности.

– Мне сдается, я тоже знаю эту пони, – улыбка Сансет стала шире. – Знаешь, тебе сложно возражать.

Эврика, ловко идя на трех ногах, укусила мороженое и закономерно испачкала себе нос. Словно и не заметив этого, попросила:

– Подержи мое мороженое, – когда же вторая порция взлетела в бледном сиянии, земнопони добавила. – На самом деле я телепат и знаю всё, о чем ты думаешь.

Сансет удивленно уставилась на Эврику, а та только прыснула и нажала освободившимся копытом на нос единорожке:

– Буп! Попалась! – после чего забрала лакомство обратно и радостно в него вгрызлась.

Сансет, очнувшись от удивления, со смехом шлепнула Эврику хвостом:

– Ты просто жеребенок иногда.

– Как и вы с Рейнбоу.  Особенно если сравнивать с Тиарой.

– И это мне говорит взрослая пони с комплекцией подростка, — фыркнула Сансет, которая считала создаваемый Тиарой образ угрюмой буки не меньшим жеребячеством.

– Эй, я просто мало каши в детстве ела!

…После морозной сладости жизнь и вправду стала казаться лучше.

Сансет вдруг спросила:

– Скажи, а Эврика Тандерстрайк – твое настоящее имя? Мы столько живем вместе, и мне стало казаться, что ты с легким запозданием реагируешь, когда к тебе обращаются. К тому же… оно странное.

Полицейская сделала задумчивое выражение мордочки, после чего беззаботно тряхнула ушами, что у пони было равнозначно пожиманию плечами:

– А какая разница? Не имена делают нас теми, кто мы есть, а поступки. Ладно, тут моя остановка. Удачи, Сансет. Я сегодня не буду задерживаться.

– Удачи, – огненная единорожка ткнулась мордочкой подруге в щеку. – А что так? Мало работы?

– Работы как всегда – полно, – хихикнула Эврика. – Но кэп настаивает. Сказал, что и без того сплю на ходу… что бы он понимал!

Сансет снова улыбнулась. Слушать подругу без веселья в такие моменты было решительно невозможно.

Почему-то казалось, что такими пони и должны быть: жизнерадостными, оптимистичными…

Каурая земнопони, тем временем, заскочила в подъехавший автобус, который должен был отвезти ее к полицейскому участку, а служба занятости находилась через три квартала… Правда, очередь была уже тут.

Сансет вздохнула, окинув взглядом улицу. Кто-то спешил по своим делам, кто-то слонялся без дела. Люди, гуманоиды, фурри, вообще кто угодно. И пони в том числе.

Очередь всевозможных синтетов, а может, и людей, тянулась вдоль улицы к единственному относительно целому зданию из стекла и бетона: муниципальной службе, где располагалась и импровизированная биржа труда.

Импровизированная – потому что имеющиеся биржи просто не справлялись. Хотя, по факту, не справлялись и так.

Сансет вздохнула. Она в который раз уже приходила сюда. Стояла в очереди лишь затем, чтобы узнать, что по ее резюме нет стоящих предложений.

Но если не пытаться, точно не будет никаких сдвигов. Поэтому Сансет упрямо ходила сюда, иногда даже с Рейнбоу или Даймонд. Можно, конечно, было бы звонить по комму или проверять резюме через сайт в киберсети, но со связью в последнее время тоже часто были сбои: после Хартии нагрузка на сети возросла в несколько раз.

Особенно здесь, на окраинах, где мощные роутеры были редкостью. Кроме того, телефонные линии и без того обрывали миллионы желающих получить работу…

---

…Вечером Сансет пришла домой все же раньше Эврики и увидела, как Рейнбоу Дэш и Даймонд Тиара сидят перед головизором, укрывшись одним одеялом.

Памятуя неприязнь розовой пони к вторжениям в личное пространство, это было нечто из ряда вон.

В эфирном вещании передавали какой-то старый двухмерный фильм. Судя по костюмам, исторический: такие камзолы и парусники Сансет припоминала только в кино и играх соответствующего жанра.

– Привет, девочки, – сказала единорожка.

Обе пони синхронно вздрогнули, а Рейнбоу, кажется, сделала попытку отстраниться от Даймонд. Понятное дело, безуспешно: даже будучи не в форме, земнопони была намного сильнее. Рейнбоу только издала тихий писк, когда сильная нога ультимативно вернула пегаску в обнимашки.

– Агась, – сказала Тиара как ни в чем не бывало, – присоединяйся.

– Сейчас, – сказала единорожка, пряча улыбку, – только умоюсь и принесу чего-нибудь вкусненького.

Положив попкорна в одну большую миску, а в другую – сена, Сансет прихватила еще пакет сока.

Собрав все выбранное телекинезом, единорожка вернулась в комнату. Кажется, наступало время перемен в отношениях четырех пони, живущих под одной крышей, и Сансет было интересно, кто же проявил инициативу.

Она изо всех сил старалась не улыбаться, глядя, как подруги хотят спрятать смущение. Каждая по-своему.

Рейнбоу снова попыталась выбраться из объятий гладиатора и снова безуспешно. А та попросту уставилась в экран, где два парусника кружили в завораживающем вихре гигантского водоворота.

И умудрялись при этом еще и перестреливаться из допотопных пушек.

– Подвиньтесь, – попросила Сансет, запрыгивая к подругам и подтаскивая телекинезом миску с сеном.

Все три пони уместились на диване без проблем. Под одеяло Сансет не полезла, а улеглась рядом, где краем глаза могла видеть смущенную Дэш и то, как ее совершенно беспардонно тискает Даймонд Тиара.

Единорожке подумалось, что розовая пони это делает больше для того, чтобы понаблюдать смущение одной подруги и реакцию другой. И заодно – спрятать собственные чувства.

– Я рада, что вы смогли, наконец, объясниться, – сказала Сансет Шиммер, улыбнувшись. – Очень мило смотритесь вместе.

– Эм… – замялась Дэш, оставив попытки вырваться из любящих объятий. – А как ты сходила?

Сансет, решив не развивать тему, опустила уши и вздохнула.

– Как обычно, – ответила она. – Предложения или от брони, или из борделей… для брони же. Больше пони никому не нужны...

Даймонд Тиара, услышав это, еле сдержалась, чтобы не плюнуть.

После того, как Хартия дала синтетам свободу, многим любителям маленьких цветных лошадок стало и сложнее, и одновременно проще заполучить себе одну или даже нескольких. Причем не покупая их при этом.

Да и вообще, многие «домашние» синтеты, не желающие покидать своих хозяев, очень быстро оформили так называемый «договор социального иждивения», согласно которому оставались, де-факто, в прежнем положении.

Многим такая судьба была по душе: не нужно придумывать способы выживания, не надо думать о будущем. Привычная жизнь, привычное дело, «хозяин знает лучше» и все такое.

Поговаривали, что кое-где спонтанно образовался какой-то культ по возвращению «в лоно Создателей» или типа того.

Тиара для себя решила, что если эти сектанты подкатят к ней, отправятся прямиком в такое «лоно», что век не забудут.

Но многие синтеты все же предпочли распрощаться с хозяевами, и те, желая вернуть всё на круги своя, предлагали определенному виду желающих, образно выражаясь, «надежную синицу в руке». Или в копыте, если говорить о пони.

– Приду в форму, вернусь на арену, – сказала Даймонд Тиара. – Выхода нет.

– Должен быть, – буркнула Дэш. – Я тоже заявки проверяю регулярно…

– Угу, и с тем же успехом, – фыркнула Тиара.

– В этом мире и так достаточно боли и страданий, чтобы множить их ради денег, – сказала Рейнбоу.

Земнопони возразила:

– Я и так их множу. Вон, глядите, в каком состоянии Эврика со службы приходит. А я ей толком даже отплатить не могу.

Сансет и Дэш вздохнули. Большая часть их личных вещей и денег в свое время погибли вместе с Мультопией. Более того, поняшкам пришлось еще доказывать, что они живы: согласно официальным данным, все население строящегося города исчезло в ядерном огне.

«Никогда себе не прощу, – в очередной раз подумала Сансет, – что осталась жива, а все, кто нам верил, – нет».

Вслух же она отметила:

– В этом нет твоей вины. Эврика – полицейская. И в таком виде могла приходить и до нас…

– Мне надо пройтись, – сказала Даймонд и решительно полезла из-под одеяла.

– Что? – навострила уши Дэш. – Куда?

– Ты обиделась? – одновременно спросила Сансет.

– Просто надо подумать, – процедила розовая пони, направляясь к выходу. – Скоро вернусь.

– Но… – снова начала было Рейнбоу, но Тиара наградила ее испепеляющим взглядом:

– Никаких «но». Вернусь – расскажу. А может, и нет.

С этими словами она направилась в коридор, не слушая возражений. Пока переодевалась в уличную одежду, услышала, как Сансет говорит радужной пегаске:

– …ты же знаешь, ей иногда надо побыть одной, чтобы все обдумать.

– Но я… – начала было возражать Дэш.

– …но если ты будешь рядом, она будет думать о тебе. И потом ей снова придется отвлекаться.

«Спасибо, Сансет», – подумала Даймонд, открывая дверь.

Вслух она такого, конечно, не сказала бы…