Властелин Талисмана. Начало.
Глава пятьдесят третья: Две жрицы. Хороший человек
— Отпустите! Да что вы себе позволяете!
Бойл не унимался и продолжал кричать. Его крепко прижимали к полу. Рядом с ним была Селано. Ее тоже прижимали к полу, удерживали, но пиратка не сопротивлялась вовсе. Она не отводила своего взгляда от Андрея, около которого уже стояли Лене и Блу. Пони была в отчаянии, а принцесса зла. Она обернулась и строгим взглядом посмотрела на Селано. Но пиратка ее не увидела, а точнее говоря не смотрела на неё вовсе. Ее волновало только состояние Андрея. Она надеялась, что раз уж помощь подоспела, то ему смогут помочь. Они были обязаны спасти его.
Бойл еще некоторое время пытался сопротивляться, но стоило ему взглянуть на спокойную Селано и он оставил попытки. В глаза бросилось отчаяние и мольба о помощи, с которыми пиратка смотрела на Андрея. Бойл сложил два плюс два и понял, что здесь произошло. Предположил. После этого он оставил любые попытки сопротивления.
— Уберите их с глаз моих и заприте где-нибудь. Я потом разберусь с ними, — произнесла Лене и повернулась к человеку.
Селано и Бойла увели.
Я пришел в себя от волны боли по всему телу. А ведь всего лишь хотел перевернуться на постели. Я едва не вскрикнул от боли, но ограничился стоном. Желание перевернуться со спины на живот резко отпало и я попытался расслабиться, чтобы боль быстро прошла.
— Пожалуйста, не шевелитесь, — раздался женский голос сбоку. Сразу следом я почувствовал чужое копыто на своем плече. Это была Блу, по голосу узнал.
— Твои раны еще не полностью зажили. Лежи и не двигайся, — произнес второй женский голос. Тот самый, который без металлических ноток. Лене.
Я уже хотел было спросить, что со мной произошло, но этого не понадобилось. Сам вспомнил в эту же секунду.
Сцена, в которой Селано протыкала меня мечом. Должен признаться я надеялся и верил, что до этого не дойдет. У меня было доверие к Селано. Верил, что та не сделает этого. Однако я совсем не думал, что она все же насадит меня на меч. В тот момент для меня мир перевернулся с ног на голову, и я взглянул на Селано с другой стороны. Видать, похоже, она не смогла принять правду, которую я ей рассказал, и решила со мной покончить. Осознание этого больно ударило мне по сердцу. Даже больнее сабли, которой меня проткнули. А причиной тому то, что Селано была зла на меня настолько, что не смогла простить. И по итогу доверие, которое я оказал ей, едва не стоило мне жизни. После такого… предательства мне хотелось разорвать с ней любые отношения, которые у меня с ней были. И плевать, что жить мне тогда оставалась всего ничего. Главное было дать ей знать насколько мне было больно от ее предательства. Хотелось ей сказать всего одно слово, которое могло во всех красках описать мое отношение к ней после её поступка: ненавижу.
Однако к моему большому удивлению Селано разревелась прямо у меня на глазах, а затем и вовсе начала на меня кричать и обзывать. Похоже она совсем не ожидала, что я буду стоять на одном месте как фонарный столб. И, что важнее, она начала кричать во всю глотку о помощи. Ее слезы, крики, обзывательства, просьба о помощи, все это дало мне понять, что на самом деле Селано не хотела меня убивать. Ее чувства и эмоции в тот момент были самыми главными на то доказательствами.
Я был рад. Мне было так радостно от осознания, что Селано на самом деле не ненавидела меня. Мое доверие чуть не стоило мне жизни, но я смог узнать, что пиратка на самом деле думает обо мне. Можно ли назвать это успехом?
«Как бы то ни было, но спасибо тебе, Твайлайт».
Я открыл глаза и посмотрел на присутствующих. Лене и Блу сидели на полу рядом с моей постелью. Вид у обоих был… скажем так не ахти. Они были похожи на выжатый лимон.
— Что случилось с вами? — спросил я тихо. Говорить было трудно, похоже еще слаб.
— От тебя столько проблем, Андрей, — проигнорировала мой вопрос Лене. Похоже она была чем-то недовольна. Наверно, тем, что случилось между мной и Селано.
— Прости.
— За что ты извиняешься?
— За то, что проблемы доставляю.
В ответ на это Лене отвернулась от меня и вздохнула. Тем временем Блу, чей взгляд напоминал того, кто не спал трое суток, смотрела на меня. Вернее сказать пыталась смотреть на меня. Она то и дело клевала носом. Устала что ли? Хотя выглядит и правда неважно.
— Так что с вами случилось? — вновь поинтересовался я.
— Мы тебя…
— Кхм, — громко прокашляла Лене. Блу тут же прикусила язык и не собиралась продолжать.
«Они что-то скрывают».
— Ла-адно, — протянул я, искоса поглядывая на них. Затем мой взгляд упал на тело. Оно все было перебинтовано. В одном из мест на теле красовалось алое пятно. — Так я еще жив.
— Чуть на тот свет не отправился. Повезло еще, что сабля не задела сердце.
— А ты хорошо знаешь анатомию людей? — спросил я у Лене. К слову это был хороший вопрос. Конечно, она могла приложить ухо к груди и узнать, в каком месте примерно находится сердце. Но знать его точное расположение? Разве это возможно определить на глаз?
На мой вопрос Лене не ответила. Она смерила меня таким взглядом, словно говорила мне: не задавай таких вопросов. Стало быть вопрос мой был в самую точку, но по какой-то причине она отвечать на него не хотела.
Тем временем Лене продолжила.
— Эта пиратка настоящий мастер. Такого точного обращения с холодным оружием я еще не видела. Не зря ее кличут новым Королем Пиратов, или же Королевой.
Было неприятно, что тема разговора свернула к сабле, которой меня пронзили. Слова о титуле Селано вообще пролетели мимо моих ушей, ибо меня больше волновало познания Лене в анатомии человека. Или же у нее был какой-то секрет. Если возвращаться к сабле, то не хотелось думать, что я мог отправиться на другой свет.
— О чем ты? Она же промазала.
— Это не так. Конечно, с виду могло показаться, что она промазала, но это не правда. Она нарочно целилась именно туда, куда и попала.
«Чего? Она хочет сказать, что Селано изначально целилась туда, где не сможет попасть по сердцу?»
— Сантиметр в сторону и сабля угодила бы точно в сердце. Это вовсе не промах. Она специально целилась именно в эту точку.
Поверить в нечто подобное было сложно. Селано и правда обладает такой способностью обращения с мечом? Это и есть то самое мастерство владения, о котором я слышал только в ролевых играх?
«Так значит она изначально целилась в одно конкретное место. Но она не на шутку испугалась, когда проткнула меня мечом. Может она просто не могла поверить, что попала точно в цель? Может она надеялась, что я смогу уклониться?»
— Вот оно как, — я ещё раз взглянул на место ранения, после чего уронил голову обратно на подушку. Вот уже в который раз смерть обошла меня стороной, чему я был крайне рад. Который раз мне уже приходилось терять сознание за последнее время?
— Лежи и не двигайся. Ты, на удивление, быстро восстанавливаешься.
Точно. Мне говорили нечто подобное в Кантерлоте. Якобы мои раны быстро заживают. После столкновения с Королем пиратов я, наверно, понял причину. Всему виной магия, которая находится в моем теле. Именно к такому вердикту я пришёл, когда сражался вместе с талисманом против Короля Пиратов. Распространяется ли ускоренное восстановление на пони я не знал.
— Да, мне говорили об этом, — едва улыбнулся я.
— Ладно. Отдыхай и поправляйся. А я пойду. Завтра еще тебя навещу
С этими словами Лене двинулась к выходу. Блу подскочила как ошпаренная, побежала за грифоном и преградила той путь к двери.
— Пожалуйста, подожди! Так нельзя!
«Не понял. Что произошло?», — удивился я и снова поднял голову.
Во взгляде Блу читалась львиная уверенность. Она не боялась, что преградила дорогу принцессе Эрии. На самом деле я видел, что ей было страшно вот так стоять перед Лене. Однако уверенность явно перевешивала чашу весов и потому Блу не собиралась отступать.
— Я же сказала, что завтра приду. Отойди, — строго произнесла Лене и сурово посмотрела на Блу.
— Нет! Нельзя! Так будет неправильно! Нельзя так поступать с господином!
— Да о чем ты вообще говоришь?! — вспылила Лене.
— Нужно рассказать правду!
— Правду?! Что ты себе позволяешь? — прикрикнула Лене на Блу. Пони немного сжалась, но продолжала уверенно смотреть на грифона. — Не успела сама только узнать, как уже хочешь рассказать всем остальным! Так и знала, что нельзя было тебе доверять.
— Не собиралась я никому ничего рассказывать. Поймите, пожалуйста, тут речь идет не обо мне, а о господине Андрее. Уважаемый ведь еще ничего не знает.
— Так с чего я должна рассказывать ему? Наверняка он побежит разбалтывать обо всем, едва встанет на ноги.
Меня покоробило. Причем дважды. Блу назвала меня… довольно необычным словом, которое мне было крайне трудно… осознать. Тем более принять. В смысле, какого черта? Господин? За что это я удостоился такой чести? И в каком месте я уважаемый?
— Неужели вы и правда так думаете? — спросила Блу жалобным голосом и посмотрела на Лене ТАКИМ взглядом, что я бы уже растаял. В смысле не смог бы отказать ей в чем бы то ни было. И судя по тому, что пауза затянулась, на Лене этот эффект тоже подействовал. — Вы правда считаете, что господину нельзя доверять? Думаете, что он плохой человек?
«К черту. Женись на мне!»
Ей богу я чуть не выпалил нечто подобное. Блу смотрелась такой храброй и милой одновременно, что у меня быстрее забилось мое хрупкое сердечко. Оно вот-вот готово было выпрыгнуть из груди. Прямо сейчас Блу была такой крутой. Она смело стояла перед принцессой другой страны, так и еще меня защищала. Оставаться равнодушным после такого я больше не мог.
А если бы и мог, то тогда был бы каким-то хладнокровным и расчетливым ублюдком, у которого всегда есть планы. И даже сцена передо мной могла быть частью этого коварного плана.
Хорошо, что я не такой и могу искренне пожирать Блу взглядом. В смысле глаз не могу оторвать от нее.
— Я не думаю, что он плохой, — тихо ответила Лене. Она произнесла это настолько тихо, что я едва расслышал ее ответ. Похоже хотела, чтобы я этого не услышал.
— Тогда нужно все рассказать! Господин ведь ничего не знает. Для него это может быть очень важно. Пожалуйста, принцесса, — закончила Блу и опустила голову к полу. Я понял, что прямо сейчас она поклонилась. Пегаска так сильно старалась ради меня, что мне уже сейчас хотелось выкрикнуть вслух мои прошлые мысли, адресованные пегаске.
— Ла-адно. Хорошо. Я поняла, — ответила Лене. Она заикалась. Видать Блу смогла оказать на нее некое давление. Не скажу, что это плохо. Наоборот приятно. Хотя, наверно, Лене, как королевской особе, нужно было показать свой стойкий характер.
«Ну да ладно. Я не жалуюсь».
Лене глубоко вздохнула, а затем повернулась ко мне и вернулась на свое прошлое место. Блу последовала за ней и тоже присела на свое место у моей постели.
— Как же до всего этого дошло? — произнесла Лене, которая была явно недовольна сложившейся ситуацией.
Я взглянул на Блу в надежде, что она сможет дать мне ответ. Они обе явно о чем-то знают, я же ничего не понимаю вовсе. Правда отчасти4 я просто хотел посмотреть на Блу, потому что в моих глазах она как-то поменялась за последние пару минут.
— В таком случае ты тоже расскажешь, — внезапно выпалила Лене. Она явно была смущена… или мне показалось? — Я не собираюсь одна все рассказывать.
— Хорошо. Я согласна, — Блу ответила почти моментально, а потом посмотрела на меня. — Мне не стоило скрывать в тот раз.
«Скрывать? О чем это она?»
Эти двое… наверняка прямо сейчас они хотели мне что-то рассказать, но мне почему-то вдруг стало не по себе. Чего такого страшного они хотят мне поведать, что чуть было не поссорились только что?
«Надеюсь это не связано с моим здоровьем? Или же они хотят сказать мне, что наврали парой минутой ранее? И что та рана на самом деле была смертельна и теперь мне нужно будет всю жизнь принимать какие-то таблетки, чтобы продолжать жить. Не хочу быть железным человеком».
— Позвольте мне извиниться, — первой заговорила Блу.
— А? — я едва не подскочил, а сердце болезненно ёкнуло. Неужели и правда хотят рассказать страшную правду?
— Вам, наверно, будет тяжело это услышать. Еще труднее принять, — продолжила Блу и с каждым словом ее голос становился тише.
Мне хотелось разреветься прямо здесь и сейчас. Я понял к чему клонили эти двое, а потому мне хотелось начинать кричать и жаловаться на жизнь прямо сейчас. Ведь я так мало прожил и столько не сделал. Не успел окончить колледж. Не нашел себе девушку. Не узнал, что такое любовь между парнем и девушкой. Даже своей семьей не обзавелся. А мне уже хотят сказать, что моя жизнь подошла к концу!
«Я не хочу умирать девственником!»
— На самом деле я владею артефактом.
«Чё?»
— Ась? — не расслышал я. На самом деле со слухом у меня было все в порядке. Просто я не ожидал услышать нечто подобное. Неужели со мной и в самом деле все хорошо?
— Простите, что не рассказала об этом в прошлый раз. На самом деле моя семья владеет артефактом вот уже три поколения. Все это время он передавался по наследству. Теперь я являюсь хозяином артефакта. Мой отец, прошлый владелец, посчитал меня достойной и передал заботу о нем мне. Должно быть отец посчитал, что я многого достигла в столь юном возрасте.
«Минутку. Что значит в столь юном возрасте?»
— А сколько тебе было, когда ты получила артефакт? — задал я не скромный вопрос.
— Мне было одиннадцать лет, — спокойно ответила Блу.
«Да ладно?! В одиннадцать лет ей уже доверили нечто настолько могущественное?»
Похоже мой немой вопрос опять отобразился на моем лице. Потому Блу вновь заговорила.
— Еще с жеребячества я увлеклась медициной. Произошло это после того, как я подобрала на улице маленькую птичку. У нее было сломано крылышко. Она не могла летать. Мне стало ее очень жалко и поэтому я взяла ее домой. Я заботилась о ней всем, чем могла. Родители мне тоже помогали, но большую часть в выздоровлении птички принимала я сама. И уже в скором времени она стала выздоравливать. Помню даже однажды мы вызвали доктора к нам на дом, чтобы он смог восстановить крыло Пипи. К слову, такое я ей дала имя пока и ухаживала за ней. Мне было очень тревожно за Пипи, когда пришел доктор, а потому потребовала, чтобы мне позволили наблюдать за процессом работы. И доктор мне разрешил. На самом деле он даже был рад, что я буду наблюдать за его работой. Он сказал, что увидел в моих глазах блеск, а такое бывает лишь в том случае если кто-то в чем-то сильно заинтересован. Я наблюдала за тем, как доктор осматривает Пипи, а по итогу он сказал, что никакого сломанного крыла не было. Оказалось, что кость вышла из сустава. Доктор в тот же день вправил кость обратно, после чего ушел.
Блу улыбнулась и опустила голову. Было ли ей приятно вспоминать все это или же наоборот? Снова я почувствовал себя как никогда хреново. Когда не могу что-то сказать просто потому, что не знаю. Ужасное чувство.
— Мне было так интересно наблюдать за действиями того доктора. В тот день мне стало ясно кем я хочу быть. И после этого у меня появилась кьютимарка.
«Кью… это что? Стоп, нет, вспомнил. Это ведь знак отличия. Твайлайт мне рассказывала об этом».
— Мои родители были не в восторге от того, что у меня появилась такая кьютимарка. Причина в том, что я была пегасом, а им не подходила профессия врачей. С этим куда лучше могли справляться единороги, поскольку им была доступна магия. Но в тот день я их заверила, что стану самым лучшим доктором, врачом и медсестрой. Я дала им обещание, что они будут гордиться мной, — Блу вздохнула, а затем подняла голову и взглянула на меня. — И я сдержала свое обещание. Мои труды заметила сама принцесса Селестия и приняла меня на работу во дворец, под присмотром моего нового учителя. Мои родители были вне себя от радости, когда узнали об этом. И тогда они сказали, что гордятся мной. После этого отец передал артефакт мне.
«Стоп… минутку. Я правильно все услышал?»
— Тебя приняли на работу во дворец в одиннадцать лет? — переспросил я.
— Так и есть. Правда мой учитель говорил, что по факту это было всего лишь следующей ступенькой моего обучения. Формально я числилась дворцовой медсестрой и полноценно там работала, хотя на деле это была просто практика. Я даже получала скромное жалование.
— Ого. В столь юном возрасте попасть на «работу» во дворец. Ты и впрямь полна сюрпризов. Что ещё сказать, ты большая умница, раз смогла добиться такого результата. Наверно, очень усердно и упорно трудилась, — похвалил я Блу. На самом деле я искренне был рад за пегаску. Она занималась любимым делом и смогла достичь таких больших высот. Мне такое никогда не светит, но порадоваться за других мог вполне.
«Кажется мы куда-то не туда свернули. Так со мной точно все в порядке и я не умру?»
Блу от моей похвалы вся засмущалась и залилась краской. Тем временем Лене смотрела на нас со стороны с улыбкой.
— Спасибо, — поблагодарила меня Блу.
— Не стоит. В конце концов ты выручала много раз. Да и я тебе доставлял много проблем.
— Вовсе не так! — тут же выпалила Блу, но быстро успокоилась. — На самом деле мне приятно ваша компания. И вы вовсе не доставляете мне не удобств.
Теперь уже я раскраснелся от слов Блу и спрятал лицо, зарывшись в подушку. Сердце бешено стучало.
«Ну вот. Она это явно специально», — дулся я на Блу.
— Я была не единственной, кто был на учёбе во дворце Кантерлота. Помню там раньше жила одна единорожка, которую лично учила принцесса Селестия. Видела ее несколько раз.
«Уж не Твайлайт ли это была?»
К этому момент сердце успокоилось и я смог выйти из убежища, коим являлась моя подушка.
— К слову сейчас мне всего лишь четырнадцать.
«Четырнадцать? Да она еще совсем молодая!»
Должен сказать, что в сравнении с другими людьми я пробыл в окружении с пони гораздо больше времени. И могу определить примерный возраст пони по их внешности. Да, Блу назвала свой реальный возраст, но я могу сказать одну — она выглядит очень молодо. Она не только красивая и милая, но еще стройная. Фигура у нее хорошая, наверняка спортом занимается.
«Эх, вот была бы она человеком. Такой прекрасной красавицей была бы. Передней ней я бы не устоял и высвободил свои животные инстинкты. Хнык-хнык. Ну почему жизнь так не справедлива? Я хочу себе такую же девушку, как Блу».
— Ты очень красивая, — пробормотал я, а смысл слов осознал секундой позже. Похоже мои мысли о Блу были настолько яркими, что просто не смог сдержать их в себе. Рот двигался сам по себе. После подобного поступка мне захотелось сквозь землю проваливаться.
Блу снова раскраснелась, даже пуще прежнего. Только в этот раз она развернулась ровно на сто восемьдесят градусов и представила нашему вниманию свою спину.
После подобного мне захотелось выколоть себе глаза. Это настолько ей были противны мои слова, что она отвернулась?
— Вы прямо как влюблённая парочка, божечки, — умилялась Лене.
— Вовсе не так! — крикнул я.
Блу крикнула одновременно со мной. Наши взгляды встретились, а затем мы разразились хохотом. Не знаю, было ли все это планом Лене, но она точно смогла разрядить обстановку. Даже Блу повернулась обратно к нам.
— Так, на чем я остановилась? Ах, да. Вот так я стала владельцем артефакта. На самом деле это настоящая тайна, что в нашей семье есть артефакт. Об этом не знает никто, кроме моего учителя из дворца и принцессы Селестии.
«Раз у нее есть артефакт, то… могла ли она…»
— Удивительное совпадение, что артефакт очень эффективно дополняет меня. Его сила очень помогает мне при лечении. Одной из его способностей является Красная Нить. Благодаря ей я могу связать себя и своего пациента магической нитью. Красная нить позволяет мне разделить болезнь или рану, полученную пациентом, с собой. Эта самая рана или болезнь… она становится одной на нас двоих. Эффект от нее ослабевает в два раза для своего носителя, поскольку его поделили на двое при помощи моего артефакта. В то же время лекарства будут оказывать полноценные воздействия. Улучшение здоровья у пациента или у меня, при лечении во время действующей Красной Нити, также улучшает здоровье и самочувствие у второго связанного магической нитью. Благодаря этой способности я могу быстрее лечить своих пациентов. На самом деле Красная Нить не единственная способность артефакта, но использовать остальные я не могу, поскольку тогда тайна может быть нарушена.
— А как же ты тогда пользуешься Красной Нитью? Ведь ты тогда тоже можешь раскрыть тайну об артефакте, — поинтересовался я о вещи, которая, как мне показалась, была важна для упоминания. В смысли Красная Нить ведь способность артефакта. Разве не опасно применять ее?
— Вы правы. Поэтому я стараюсь не использовать силу артефакта без веских причин. При работе во дворце я почти всегда справляюсь исключительно своими силами, лишь изредка прибегая к силе артефакта. В большинстве случаев я делаю это тогда, когда пациент ничего не подозревает. Например, когда он без сознания или спит. Когда вы впервые попали в Кантерлот и я увидела вас, то поняла, что смогу помочь вам быстрее восстановиться только с помощью Красной Нити. Должна признаться я подумала, когда увидела вас впервые, что без способностей артефакта я не смогу вам помочь. Но даже с Красной Нитью ваш организм довольно быстро шел на поправку. И это даже с учетом того, что Мантикора отравила вас ядом. Я была рада, что тогда заботу о вас и ваше выздоровление возложили на мои плечи. Лечение продвигалось очень хорошо, пока… пока… — внезапно монолог Блу прекратился и она задумалась. Ее взгляд притупился, а подбородок опустился. Казалось она выпала из реальности. Несколько секунду спустя она подняла взгляд обратно, но смотрела уже не на меня. Ее взгляд был устремлён на мою грудь. Она, без сомнения, выискивала взглядом талисман. Его она не нашла, после чего продолжила, — пока я не смогла исполнять свои обязанности. Однако даже в тот момент я уже успела связать нас Красной Нитью.
Пегаска нахмурилась. Мне знакомо это выражение. Прямо сейчас Блу копалась в собственных воспоминаниях и пыталась расставить книги по своим местам. Разбиралась с мыслями и, по всей видимости, хаосом, который возник в ее голове. Секунд через десять ее глаза округлились — последняя книга встала на свое место, и уборка была завершена.
— Я пыталась вас убить, — внезапно пробормотала Блу. Лене удивилась с ее слов и она посмотрела на меня, а затем и вовсе ее взгляд начал бегать от меня к Блу. Я же оставался спокойным, ведь уже знал, что Блу пыталась сделать. Мне об этом рассказали Селестия и Луна сразу после того, как Твайлайт чуть не сошла с ума. Она попыталась тоже убить меня. Правда смогла себя сдержать. — Подумать только. Я настолько сильно хотела вас убить, что совсем забыла, что нас связала Красная Нить. Нет, стойте, минутку. Я об этом знала. Помнила даже в тот момент, но желание убить вас и отобрать… то чувство было гораздо сильнее всего, что я ощущала раньше.
Блу подняла на меня свой взгляд. В ее глазах я увидел бурю эмоций, которые вот-вот готовы были вырваться.
— Это чувство даже поборола мое желание быть врачом, — произнесла Блу и всхлипнула.
Мне не нужно было других слов. Я приподнялся на одном локте, сдерживая боль, и прижал Блу к себе второй рукой. Едва она почувствовала, как ее обняли, у пегаски отказали последние тормоза и она разрыдалась у меня на плече. Волна эмоций, подобные вулкану, вырвались наружу. Блу в ответ обняла меня и пыталась прижаться ко мне так сильно, как будто я мог внезапно раствориться в воздухе. От таких обнимашек у меня тело заболело еще сильнее, но мне пришлось терпеть эту боль ради Блу.
В эту самую минуту я понял, что Блу только сейчас осознала, что пыталась сделать со мной. Для нее это было сродни самому настоящему ужасу — нет, кошмару, который стал наяву. Она сейчас была как маленький ребенок, который проснулся от кошмара и прижимался к родителям в страхе снова засыпать.
— Чш. Я не злюсь на тебя. Все хорошо. Чш, — гладил я пони по спине и успокаивал. Во всяком случае пытался. Пегаска и не пыталась как-то успокаиваться. Я то и дело слышал, как она что-то бубнила мне в плечо, но разобрать мог только «я не хотела» и «помогите». Единственное, что я мог сделать, так это продолжать гладить ее в надежде, что она успокоится.
Мое внимание привлекло выражение лица Лене. Если ранее она только умилялась над нами, то теперь смотрела на нас двоих совсем по другому. Наверно, она начала считать нас какими-то сумасшедшими. Ну а как вы поступили бы на ее месте, если ваши знакомые рассказали вам о чем-то подобном?
«У меня могло быть такое же лицо. После услышанного».
— Помнишь я рассказывал тебе про свой проклятый талисман? — шепотом я спросил у Лене.
— Так это и есть та пони из замка, которая… того? — тихо спросила Лене. Я кивнул на ее вопрос.
Едва разговор коснулся моего талисмана, как Блу еще сильнее прижалась ко мне. Похоже мой новоиспеченный артефакт сильно пугал пегаску. Наверное, ее можно понять. Мне тоже было не по себе, когда впервые познакомился с Рей… Радугой Деш и мне захотелось ее утопить. Но мне было легче с этим смириться, ведь я вырос на Земле. Но Блу выросла в мире, где не знакомы войны и жестокость. Поэтому для ее хрупкого разума подобное открытие с моим талисманом сильно ударило по ее внутреннему «я».
— Одной из особенностей… — внезапно заговорила Блу. Она нашла в себе силы отпустить меня и вылезти из объятий. Ее глаза были красные от слез, а вся она дрожала. Ее щеки по-прежнему были мокрые от слез и хоть она еще плакала, но пыталась «взять себя в руки». Мне хотелось протянуть ей руку, чтобы она почувствовала себя в безопасности, но передумал. Она сама решила отстраниться от меня, пыталась прийти в себя. Если я буду и дальше ее успокаивать, то она может снова разреветься, потому что не сможет себя сдержать. Мне показалось, что именно так она думала. — Одной из особенностей Красной Нити является то, что будучи связанными ею я всегда могу узнать где находится мой пациент. Если он где-то долго проводил время или пребывал в общении с кем-то, то в том месте останется остаточный след, по которому я также могу выследить своего пациента. По правде говоря вот та причина, по которой я смогла вас отыскать. Простите меня, пожалуйста, что соврала вам в первый раз.
— Все нормально, — сразу ответил ей. Мне не за что было злиться на Блу. За подобное точно. Честно признаться я даже рад ее видеть здесь. — Я не злюсь на тебя. Но спасибо, что рассказала.
Блу кивнула, но прежде несколько раз всхлипнула. Слезы уже не текли. Мне казалось, что на сегодня с нее уже хватит впечатлений.
— Можно попросить? — внезапно заговорила Блу. Она произнесла это довольно робко. Она стеснялась, уж подобное разобрать мне не составило труда, ведь сам был того же поля ягоды.
— О чем?
— Могу я сегодня остаться с вами, господин?
Меня снова покоробило. Опять она назвала меня столь неуместным словом. За что я был достоин такой чести непонятно. Не сказать, что мне было приятно. Скорее я был просто сконфужен, сбит с толку.
— Ладно.
— Спасибо большое, — поблагодарила пегаска и сделала несколько шагов назад в противоположную сторону от постели. После этого она взглянула на Лене. — Теперь вы.
«Минутку. А о чем она меня попросила? Остаться со мной на ночь?!»
Я попытался отбросить эти мысли в сторону и не заострять на них внимания. Сейчас было нельзя думать об этом. Да и потом забирать свои слова я не собирался — это было бы неправильно с моей стороны. Да и я сам так считаю.
— Да, пожалуй, — согласилась Лене и подошла ближе к постели. — Знала бы я, какие у вас тут страсти, то оставила бы вас наедине.
Что мне было ответить на это? Я не знал, а потому просто промолчал.
— Ладно. Прежде чем мы начнём я хотела бы у тебя кое-что спросить. Скажи, Андрей, шрам на груди какой-то необычный, верно? Он ведь был получен от личного артефакта Селестии, так ведь?
«Странно, что она спрашивает о подобном. Если мне не изменяет память, то я ей ведь уже рассказывал об этом еще в Яме. Может забыла чего?»
— Да, — коротко ответил я. Решил не указывать ей на то, что уже ранее рассказывал ей об этом.
— О личных артефактах я почти ничего не знаю. Знаю лишь, что по магической силе они не уступают обычным артефактам, которые существуют в нашем мире.
— Ну да. Вроде они даже сильнее. В смысле личные артефакты сильнее обычных.
— Пожалуй что так. В общем о чем это я. Если эта рана оставлена личным артефактом Селестии, то разве на тебя не должен был наложиться его эффект?
— На самом деле да. По неизвестным причинам артефакт Селестии не убил меня сразу, едва оставил на мне эту рану. Ее сестра, принцесса Луна, при помощи зебры Зекоры, смогла придумать и создать мазь, которая позволяла ослабить проклятый эффект от артефакта Селестии.
Внезапно в голове промелькнула тревожная мысль и я взглянул на Блу. Она тихо сидела в углу комнаты и старалась не мешать. Когда я взглянул на нее, то она подняла на меня свой взгляд. Должен признаться, что до настоящего момента я и не замечал, что Блу все это время была в одежде. По крайней мере ее передняя часть тела, которая скрывала ее грудь.
— Блу. Ты говорила, что Красная Нить позволяет разделить рану надвое между связанными пони. Стало быть у тебя тоже есть этот шрам?
Пегаска кивнула и у меня сердце болезненно екнуло. Блу сняла с себя одежду и продемонстрировала шрам на груди. По форме он был абсолютно идентичным моему. Стало быть все это время Блу разделяла смертельное проклятие артефакта Селестии со мной, а я этого даже не знал.
«Значит и болезненные ощущения она разделяла со мной. А эта боль, оказывается, все это время была поделена на двое».
— Должна признать ощущения слишком болезненные, когда он начинает зудеть, — с улыбкой произнесла она и приложила копыто к шраму.
Все это время она страдала от той же раны, что и я. Она могла умереть от того же, что и я. И мне не было об этом известно до сего момента. Получается Блу ходила по острию ножа, когда я сражался против Короля Пиратов. Или когда добрался до замка Стальных Крыльев, где нас всех чуть не застрелили. Любой неверный шаг и Блу могла…
— Значит ты могла умереть, если бы умер я?
От такого заявления даже Лене посмотрела на Блу с широко открытыми глазами. Было понятно, что она, как и я сам, не шибко разбирается в работе магии. Именно поэтому у нее были такие эмоции пока она нас слушала.
— На самом деле я и сама не знаю. Никто ранее не проходил через что-то подобное.
— Тебе нужно снять это заклятие, — внезапно произнес я. Мне не хотелось, чтобы Блу страдала от моих же ран, к которым она не причастна.
— Что? Почему? — искренне удивилась и забеспокоилась Блу.
— Я не хочу, чтобы те, кто мне дорог, страдали из-за меня и жертвовали своей жизнью, — честно ответил я. Я искренне стал дорожить ей после нашего недавнего общения.
— Но это мой собственный выбор, — воспротивилась Блу.
— Но так нельзя! Ты разделяешь со мной моё проклятие и страдаешь от него же, хотя совершенно не причастна к нему! И тем более ты сама сказала, что не знаешь последствий, если связанный Красной Нитью умрет. Значит нельзя списывать со счетов вариант, что это может убить тебя!
— Даже если и так, то я все равно не против! Если это поможет вам хоть немного, то я с радостью буду готова пойти на это ради вас! — продолжала Блу отстаивать свою позицию. Не будь она ко мне так добра все это время, то я бы уже сдался под ее напором. Но мне не хочется видеть, как она страдает из-за моих собственных ран. Мне будет ужасно больно наблюдать за этим и осознавать, что ничем нельзя ей помочь.
— А как же твоя семья? Ты готова рисковать жизнью из-за человека, с которым едва знакома, и при этом не думать о своей семье? Семья самое главное в жизни! А ты хочешь променять все это? — я был готов пойти на что угодно лишь бы уговорить Блу снять с нас заклинание. Мне пришлось затронуть тему ее родных, несмотря на то, что это было довольно подло и низко с моей стороны.
Взгляд пегаски помрачнел. Тут было одно из двух. Либо она всерьез задумалась над моими словами, либо была крайне огорчена тем, что я завел тему ее родных. Никак иначе как шантажом это не назовёшь. И я был готов пойти на это. Может она хочет мне помочь всеми силами и готова даже пожертвовать своим здоровьем или даже жизнью. Да, возможно. Но из-за ее доброты я был готов стать для нее самой низкой и гнусной тварью, чтобы сохранить ей жизнь. И я буду потом страдать от своего же выбора, но уж лучше пусть она будет живой.
— Ты подумала о своих братьях и сестрах? Я знаю, что ты высылаешь каждый месяц деньги своим родителям, чтобы помочь им. И ты готова всем этим пожертвовать, ради меня? Человека, который способен только на предательство и трусость. Меня, на которого нельзя положиться и поручить мне какое-либо дело, — продолжал я давить на Блу.
Раз уж она так пеклась обо мне, то нужно было опустить ее мнение обо мне под самый плинтус, где ниже уже некуда. Именно поэтому я стал перечислять все свои низкие стороны и грехи, которые мне довелось совершить. Ложь Фабии в надежде обелить свое имя. Мой побег из замка Стальных Крыльев, где я бросил на верную смерть тех, кто ради меня отправился в другую страну. Не забыл упомянуть и то, что я, в конце концов, хотел убить ее. В тот самый день, когда Селестия оказалась под воздействием талисмана и мы с Блу оказались на башне.
Я был готов сравнить и смешать себя с грязью. Был готов выставить себя в наихудшем свете, чтобы Блу не пришлось страдать из-за меня.
— Такая гнида и мразь, как я, недостойна твоей доброты. Рано или поздно наступит день, когда ради собственной выгоды я и тебя предам, — произнес я очередную мысль, которая, как мне казалось, могла хорошенько очернить меня в глазах Блу. Должен признаться, что эти слова не были ложью. Лишь мне одному известно какой я человек на самом деле. Стоит мне представить возможное будущее, где на одной чаше весов лежит жизнь Блу, а на другой моя, как у меня язык не поворачивается сказать, что я буду готов пожертвовать собой ради нее. А потому мои слова казались мне на самом деле довольно убедительными, ведь они не были ложью. Предположение, которое наверняка могло сбыться. — Не только тебя, но и твою семью. Подставлю вас всех под удар, лишь бы самому выйти чистым.
И хоть по щекам Блу текли очередные ручьи слез после услышанного, но ее взгляд продолжал твердить одно: я не откажусь от своих слов. Но вместе с тем мне все таки удалось посеять в ней нотки сомнения. Ее взгляд метался туда-сюда. Нельзя оставаться спокойным, когда речь заходит о семье. Шантаж семьей ради защиты не назовешь благим делом, но ничего другого мне просто в голову не пришло.
«Просто плюнь на меня, Блу. Ради твоего же блага. Мне было очень тепло от твоей доброты. Но твоя жизнь мне дороже».
Лене все это время сидела молча на месте. Она не собиралась участвовать в нашей словесной перепалке. Ее это не касалось. Она знала о том, как Блу беспокоилась и пеклась обо мне. Но также она знает меня и наверняка понимает, почему я иду на столь подлые шаги.
Ну или же она не вмешивается, потому что ее это не касается. Может вообще, думает, что мы с Блу такие милые и бранимся друг с другом.
Пегаска закрыла глаза, до крови закусила нижнюю губу и замотала головой. Меня немного напугало, что она прокусила собственную кожу, как будто через силу приняла какое-то важное решение. Учитывая, как она ко мне относилась, я был уверен, что ей пришлось смириться с тем, чтобы перестать мне помогать ради своей семьи. И это был правильный выбор. Я не достоин того, чтобы такие прелестные девушки жертвовали ради меня жизнью.
— Нет! — крикнула Блу. Она схватила двумя копытами нож, который лежал на подносе с едой. Тот в свою очередь был на тумбочке у моей постели. Его она поднесла к своей шее.
— Стой! — я только успел крикнуть и вытянуть руку в сторону Блу в надежде ее остановить. Чего мне в голову не приходило, так это что пегаска была готова себя убить.
— Плевать мне на родителей и семью. Плевать на них всех! Пусть хоть сдохнут. Они всю жизнь висели на мне мертвым грузом, от которого я была рада избавиться. Но даже на работе в Кантерлоте они продолжали висеть на моей шее. Будь моя воля, то я бы уже давно уехала в другой город и зажила свободной жизнью. Но в Кантерлоте меня удерживает дебильное обещание, которое я дала своим родителям, — внезапно выпалила Блу и с криком разразилась. Она кричала так, как будто вываливала наружу все то, что лежало неподъёмным грузом на ее сердце. Последние слова она чуть ли не прошипела от злости. Наверняка жалело из-за того, что дала то самое обещание. — А потому мне абсолютно все равно что с ними будет. Пусть хоть на улице окажутся, я перестану им помогать и они быстро помрут с голоду, а я избавлюсь от этого груза.
Весь этот монолог она произносила с закрытии глазами. Лишь после этих последних слов она открыла глаза и посмотрела на меня.
— В отличие от них, которые могут только просить и молить о новых деньгах я знаю, какой вы человек на самом деле. И даже прямо сейчас вы пытаетесь выставить себя в наихудшем свете. Все для того, чтобы я отменила свое заклинание. Ради моей защиты. Но я не намерена этого делать потому, что как никто другой знаю насколько вы добрая душа. Меня ничто не удерживает в этом мире, ради чего я была бы готова отказаться от помощи вам Красной Нитью.
— Блу, пожалуйста, прекрати этот цирк. Это не смешно. Я знаю, что ты не убьешь себя. Ты ведь не самоубийца, — пытался я успокоить Блу. На самом деле я верил, что пегаска не готова была убить себя. Наверняка все это было не более чем сценкой. И успокаивал я Блу лишь для того, чтобы она опустила нож. Чтобы по неосторожности не поранилась сама. Ну или не пострадал кто-нибудь еще.
В ответ на мои слова Блу улыбнулась. Ее улыбка была самоуверенной. Мне вдруг стало не по себе.
Пегаска надавила на нож и лезвие вошло в ее горло, откуда сразу побежала струйка крови.
— Нет! Стой! Хватит! — прокричал я и упал с постели в попытке дотянуться до Блу и остановить ее. Все тело вмиг взвыло от боли.
— Ты с ума сошла?! — даже Лене бросилась с криками остановить Блу, посчитав, что слишком долго отсиживалась в стороне. Но она была быстро приструнена взглядом Блу, которым та наградила ее. Настолько холодного и злобного взгляда с ее стороны я ещё не видел.
— Вы думали я шутить собралась?! — крикнула Блу и показала, как кончик лезвия ножа вошел в ее кожу на горле.
— Что ты делаешь, Блу? Ты ведь только что мне рассказывала, насколько твоя семья гордится тобой. Ты поведала мне историю своего детства, появление твоей кюти… знака отличия. Ты рассказала, как тобою гордился твой отец, что доверил тебе артефакт вашей семьи. И теперь ты заявляешь, что тебе на самом деле абсолютно все равно на них? Да я ни за что в это не поверю.
Ведь действительно так оно и было. Всего несколько минут назад Блу распиналась передо мной. Рассказывала о своем детстве. За все время ее рассказа у нее с губ не сходила улыбка. Она была счастлива поделиться со мной историей появления ее знака отличия, а также поступления на работу во дворец Кантерлота.
— Как ты можешь говорить, что тебе абсолютно все равно на них? Ты делилась своей историей с улыбкой на лице? — задал я Блу логичный вопрос и загнал ее в тупик. У меня были сомнения касательно текущего поведения Блу. Но я был уверен, что прямо сейчас она разыгрывает перед нами сцену. Даже то, что она слегка поранила собственную кожу на шее, чтобы пустить себе кровь и заставить нас поверить, что она абсолютно серьёзна — просто фарс, дабы попытаться нас убедить.
«Я не верю ей».
— Ахаха. Ахааххаха. Да ладно? Вы действительно поверили? — в истерике засмеялась Блу, тем самым она озадачила меня. С чего бы ей смеяться? — Вы действительно поверили в историю, которую я придумала только сейчас? Хахахаха, ну вы даёте.
«Стойте. В смысле только придумали?»
— Все верно, господин. Это была чистая ложь, которую я придумала на ходу специально для вас, чтобы вы мне поверили. Но я и представить не могла, что вы действительно поверите в него.
Лишь после этих слов Блу с сочувствуем посмотрела на меня. Ее глаза как будто просили у меня прощения, что она ранее разыграла ту сцену с историей.
Внезапно у меня перед глазами сложился образ Блу. Пегаска, которая смотрит на открытый мир с улыбкой. Пони, которая слишком добрая, чтобы быть правдой. Жизнерадостная Блу, которая любит свою жизнь, работу и, в первую очередь, семью.
— Блу Баттерфляй. Пегаска, которая захотела стать доктором. Хорошая семья, отличные оценки, хороший потенциал как доктора. Это при том, что она пегаска. Помимо этого у неё очень хорошие физические характеристики, но она захотела стать доктором. Хотела лечить пони. Говорила, что мечтала об этом с самого детства. Её единственным требованием было выдать комнату или место проживания вблизи замка, — принцесса вздохнула и, приподняв голову, взглянула на луну. — У Блу Баттерфляй большая семья. Мама, папа, а также братья и сестры. Блу Баттерфляй понимала, что родителям тяжело, и потому она решила для себя, что средства, которые она будет получать с работы, будет высылать им, оставляя себе лишь минимум. Она была непреклонна.
Образ жизнерадостной пегаски в один миг разбился на тысячу осколков. На смену им пришла новая Блу. Уставшая от жизни пони, которая вынуждена была проживать дни ради семьи, которую ей приходилось тянуть своих плечах. Побитая, сломленная, грязная, уставшая — вот какой Блу предстала передо мной в новом образе.
«Не может быть. Я не верю. Это не правда».
Блу увидела мою реакцию и тут же отпустила нож, который упал на пол. Она подбежала ко мне и попыталась помочь вернуться на постель.
— Простите меня, пожалуйста, господин. Мне не следовало так шутить. Я и представить не могла, что вы поверите в ту историю, — искренне беспокоилась и просила прощения Блу. Это было видно по ее взгляду.
После этого я окончательно запутался. Я уже не знал, где правда, а где была ложь. Перестал понимать, какая Блу была настоящей. Должен признаться, что после такой карусели эмоций у меня совершенно не было желания и сил продолжать разбираться в ситуации.
Я просто сдался. Устал. Перестал пытаться понять Блу.
— Могу ли я считать, что мы с этим закончили, — заговорила Лене. Она взглянула на Блу, после того как пони помогла мне лечь обратно в постель.
— Я думаю да. Простите, что устроила тут.
Я никак не отреагировал на эти слова. У меня был кавардак в голове и любая другая информация сейчас не хотела усваиваться. Попытка перестать думать о всем, что было связано с Блу не увенчалось успехом. Ее слова просто не хотели покидать мою голову. Дебаты не утихали, хотя я старательно пытался не обращать на них внимание и сконцентрироваться на Лене.
«Нужно отвлечься. Вроде устал пытаться разобраться в поведении Блу, но мысли не хотят покидать голову. Гемор».
— Пожалуйста, продолжай, — попросил я.
— Хорошо. С чего бы начать? — Лене задумалась. Мне показалось, что в этот самый момент она пребывает в сомнениях. Но приятны этого мне были неизвестны.
Думала она долго. Относительно долго. В гробовой тишине минуты растягивались настолько, что казалось прошло целых пять. Но я продолжал смиренно ждать и изредка поглядывал на Блу.
— О богиня, — взмолилась Лене и сделала глубокий выдох. После этого она снова посмотрела на меня. — У меня тоже есть артефакт.
Не сказать, что я был этому удивлен. Вокруг меня столько личностей и почти у каждого третьего есть артефакт. Поэтому считать нечто подобное редкостью у меня язык не поворачивался.
По правде сказать со мной в последнее время происходило довольно много событий. И это только за последний месяц. В попытках сохранить себе жизнь я чисто физически не мог запомнить абсолютно всего. Это касается и собственных рассуждений. Вот и сейчас ситуация сложилась необычным образом. Лене сказала, что владеет артефактом, но я совершенно этому не удивлён. Может причина в том, что несколькими минутами ранее Блу произнесла нечто подобное? Или же я в самом деле уже предполагал нечто подобное ранее, но теперь уже не помню этого?
Тут мне вспомнились слова Твайлайт о роде Стальных Крыльев, которые она произнесла незадолго до нашего отбытия. Некая Богиня даровала ее роду благословение, которое окрашивало в белый цвет и огромную физическую силу.
— Извини, я не смогу тебе толком рассказать о них, ведь информации о той богине нет и вовсе. Это вполне может быть и просто легендой, но факт остаётся фактом. Новая королевская семья получила благословение. Она наделяла своего владельца физической силой и непривычной прочностью тела, но больше всего сказывалось это на крыльях. Они становились такими прочными, что сломать их было невозможно! Представь крылья пегасов, которые могут разбить камень размером с целую повозку без каких-либо трудов! Звучит невозможно, но это на самом деле правда! Из побочных эффектов этой силы можно выделить лишь то, что владельцы этой силы окрашивались в белоснежно белый цвет.
Твайлайт назвала все это неким благословением Богини. Выходит на самом деле предки Лене получили артефакт, который передавался в их роду от приемника к приемнику. Странно лишь, что у этого артефакта был побочный эффект в виде обеления оперения. Меня до сих пор смущает эти самые Боги, которые допустили прибытие людей на их планету. Может в то легенде была лишь только часть правды? Может ли быть такое, что предки Лене победили тирана благодаря этому самому артефакту? Это было бы логично. А если и нет, то у меня больше не было других идей, кроме как обычное столкновение армий лоб в лоб или же партизанско-шпионские войны.
— Ты слышал легенду о том, почему я и все мои предки по крови имели белоснежное оперение?
Хотелось сказать, что всему причина генетика и днк, но было понятно к чему клонила Лене.
— Доводилось слышать. Тогда правил некий тиран, чье имя не сохранилось в истории. Это была первая семья. Ей противостояла некая вторая семья. По итогу гражданской войны тирана свергли, и вторая семья заняла престол. В награду на землю спустилась Богиня и давала победившей семье благословение. Оно наделало владельца большой физической силой и прочностью, особенно это сказывалось на крыльях. Как побочный эффект благословение окрашивало хозяина в белый цвет. С тех пор этот род стал носить имя Стальных Крыльев.
— Легенды не всегда рассказывают правду. То же самое касается и нашего случая. В нашем случае легенда упускает несколько важных деталей. Во-первых, никто и никогда больше не видел ту Богиню после того, как она даровала свое благословение моим предкам. Артефакт был тем самым благословением Богини. Прошло уже много лет и правда давным-давно затерялась в истории. Я лично считаю, что никакой Богини тогда не было, поскольку больше ее никто не видел.
«Значит этот артефакт ее предки просто нашли и с его помощью одолели тирана. Либо же этот артефакт был как раз таки у этого тирана. После победы над ним артефакт перешел к предкам Лене. Не буду думать как в таком случае проиграл тиран, если имел под боком такой могущественный артефакт».
— Во всяком случае мне хотелось бы верить, что Богиня тут не причём.
— В смысле? — не понял я ее слов.
— Воспитание. Мне с детства твердили, что именно Богиня даровала нашей семью этот артефакт. Вдалбливали мне ее в голову до тех пор, пока она не вжилась мне в подкорку. По этой причине я не могу окончательно отказаться от мысли, что именно Богиня даровала это «благословение».
— Понятно.
— А во-вторых, легенда рассказала лишь часть правды об артефакте. И касается это способностей артефакта. На самом деле их было больше, чем ты перечислил.
— Больше? Хочешь сказать помимо побочного обеления и большой физической силы у «благословения» были еще способности?
— Да, но об этом никому не известно. В обществе распространена легенда, которую ты рассказал. Ни о каких дополнительных силах никто и никогда не слышал, кроме, разумеется, королевской семьи и приближённых. Аксел знает, как и его родители. Его род не одно поколение служил моей семье. Ну и… — Лене бросила свой взгляд на Блу. Пегаска встретилась с ней глазами, после чего виновато опустила голову. — И теперь из-за кое-кого об этом будете знать еще и вы.
«Дополнительная способность?»
На самом деле после этих слов у меня в голове родилась конкретно одна мысль, которая бросалась в глаза. Эта мысль не давала мне покоя с тех самых пор, как я попал в Яму и вплоть до сегодняшнего дня. Причиной тому был мой шрам от артефакта Селестии. Шрам не болел уже столько, что казалось все это время боль кто-то ослаблял. В смысле ослаблял эффект артефакта Селестии. Именно что ослаблял, а не вылечивал. Эффект был такой же, как от мази Зекоры — он снимал негативный эффект, но не излечивал его. Зуд и жжение постепенно возвращались, если долго не пользоваться мазью. Однако в Яме мой шрам почти не болел. Я мог вспомнить всего пару раз, когда шрам на груди начинал болеть, а потом опять успокаивался. Меня тогда это сильно удивляло, ведь мази у меня больше не было.
— Так это была ты? — спросил я у Лене и положил руку на грудь. На то самое место, где под бинтами должен был находиться шрам от копья Селестии.
— Что именно? — переспросила она.
— Ты ведь не зря просто так упоминала Селестию в нашем разговоре и… — начал я объяснять, но меня прервал кашель Блу. Я взглянул на нее, а она смотрела на меня как-то осуждающего. Как будто ругала меня за что-то. Я сначала не понял ее взгляда, но потом до меня дошло что она имела в виду. — да, принцессу Селестию.
Блу с улыбкой кивнула. Значит я правильно понял, что именно ей не понравилось.
— И не зря упомянула шрам на груди, оставленный артефактом принцессы Селестии. Я почти уверен, что это касается как раз таки другой особенности твоего артефакта, — дополнил я свои слова. Я был почти полностью уверен, что именно Лене лечила меня в Яме до сих пор. И именно она ослабляла негативный эффект моего шрама.
— Ты прав. Я узнала о твоем «проклятии» после того, как ты заступился за Аксела в Яме. Такого сильного проклятия я ранее не встречала никогда.
— Проклятие? — испугался я. Во многих играх и мультиках проклятие было нечто настолько плохим, что могло доходить аж до смерти.
— Да. Не каждый день встретишь проклятие, которое убивает. Обычно оно призвано ослаблять, но не убивать. Твой шрам на груди самое настоящие проклятие, которое в прямом смысле тебя убивало. В смысле убивает.
«Значит всё-таки я умираю!», — мысленно запаниковал я, когда речь зашла именно в этом направлении. А я ведь с самого начала боялся всего этого разговора. Ведь знал, что они собирались рассказать мне какую-то страшную тайну.
— Грифоны не умею пользоваться магией. Вся их магия целиком и полностью завязана на магических зельях.
— Залья?! — искренне удивился я. В голове промелькнул образ Гарри Поттера на уроках зельеварения. — А какого рода зелья? Просто лечебные, как обычные лекарства? Или же такие, которые способны… на магию?
— Да, на магию. Например, есть зелья, которые могут выпускать парализующий дым или кислоту. Есть зелья на тела, которые позволяют улучшить организм. И это я имею в виду не здоровье, а способности. Какие-то зелья улучшают зрение или слух. Другие добавляют сил и ловкости телу. Правда эффекты любого зелья временные.
«Значит я могу сделать из себя не убиваемую машину? Круто! Буду Капитаном Америкой, ток его русской аналогией. Стану богатырём, как Алёша Попович или Илья Муромец. Хотя по темпераменту буду больше походить на первого. И он и я — оба дурачки. Буду крушить направо и налево всех своих врагов как Халк. Буду летать на паутине и обездвиживать своих противников, как Шикамару из Наруто».
— Вернёмся к главному. Из всех грифонов лишь я одна могу пользоваться магией, как если бы я была единорогом. Все благодаря артефакту. Все это я клоню к тому, что мне приходилось тратить огромное количество магической энергии только для того, чтобы «насытить» проклятие.
— Насытить?
— Да. Твой шрам на груди жрёт нереально много магии. И, как я сказала ранее, нужно было потратить очень много магии, чтобы успокоить твое проклятие.
«Успокоить. Так вот значит оно что. Мне изначально не могли помочь никакие зелья или тому прочее. Все дело в объемах магии. Лишь артефакты, которые сами по себе являются могущественными предметами, были способны ослабить эффект артефакта Селестии. В любых других случаях мне ничто не смогло бы помочь. Исключением является мазь, которую для меня изготовили Зекора с Луной. В состав мази шел цветок, который рос в непосредственной близости к солнцу. И так как Селестия управляет солнцем и, соответственно, её магия от него отталкивается, то мазь являлась единственным лечебным средством, которое было способно ослаблять эффект артефакта. В любых других случаях нужно было погладить просто колоссальные объемы магии, чтобы утихомирить шрам».
Если задуматься над этим, то была одна вещь, которая не давала мне покоя. Если артефакты способны были ослабить проклятие, то почему в таком случае нечто подобное не делал мой талисман? При битве с Королем Пиратов я прекрасно видел, как он погладил магию и регенерировал мое тело прямо на глазах. В таком случае почему он не ослаблял воздействие проклятия от шрама?
«Наверно не хотел тратить на то энергию».
— Так значит это всё-таки была ты. Должен сказать ты очень облегчила мне жизнь в Яме. Если бы не ты, то это проклятие уже давно убило меня. У меня просто не осталось бы сил терпеть эту боль.
— Как ты жил с этим проклятием до того, как попал в Яму? — задала она вполне логичный вопрос.
— Специальная мазь. Её разработали принцесса Луна и одна зебра. Лекарство ослабляет эффект артефакта Селестии, — объяснил я. Мне показалось, я недавно уже говорил ей об этом, но не обратил на это внимания. — У меня его больше не было с тех пор, как попал в Яму. Так что, оказывается, все это время ты спасала мне жизнь. Пожалуйста, прими мою благодарность.
Мне было больно двигаться, а потому я просто кивнул. Этим действием я показывал свою благодарность. Лене должна была воспринимать мое действие как поклон.
— Пожалуйста.
После ее слов мне стало немного спокойнее. Нашелся ответ на вопрос, который волновал меня еще с Ямы. Теперь мне была известна причина по которой мой шрам почти не болел в тюрьме. Казалось после такого раскрытия можно закрыть глаза, успокоиться и провалиться в сон, но, внезапно, в памяти всплыли слова Блу.
— Я же сказала, что завтра приду. Отойди, — строго произнесла Лене и сурово посмотрела на Блу.
— Нет! Нельзя! Так будет неправильно! Нельзя так поступать с господином!
— Да о чем ты вообще говоришь?! — вспылила Лене.
— Нужно рассказать правду!
— Правду?! Что ты себе позволяешь? — прикрикнула Лене на Блу. Пони немного сжалась, но продолжала уверенно смотреть на грифона. — Не успела сама только узнать, как уже хочешь рассказать всем остальным! Так и знала, что нельзя было тебе доверять.
— Не собиралась я никому ничего рассказывать. Поймите, пожалуйста, тут речь идет не обо мне, а о господине Андрее. Уважаемый ведь еще ничего не знает.
«Точно. Лене ведь изначально не собиралась мне рассказывать тайну своей семьи. Да и Блу не рассказала бы мне о своем артефакте, если бы ее не заставила Лене. Почему они мне рассказали все это?»
— Можно задать вопрос? — тут же обратился я к ним обоим с просьбой.
— Какой? — спокойно отозвалась Лене.
— Почему ты… нет, почему вы обе рассказали мне о чем-то настолько важном? Разве это были не семейные тайны? И неужели вы знали об этих тайнах друг друга?
После моих слов Лене вздохнула. Она была согласна с моими словами. Наверное, будь ее воля, то она и не рассказала бы. Но ее заставила Блу, которой также пришлось выложить на стол свою семейную тайну.
— Я не знала об артефакте Блу, — тут же ответила Лене.
— Не правда! — почти сразу отреагировала пегаска. — Ты подглядывала за мной, когда я лечила господина!
— Лишь только потому, что ты узнала о моем артефакте немногим ранее за тем же!
— Но я ведь не специально!
— Надо было стучаться!
Похоже они выясняли кто прав, а кто виноват. Было забавно наблюдать за всем этим. В смысле, у них пока что была словесная перепалка без оскорблений и драк, а потому можно было немножечко полюбоваться. Совсем чуть-чуть.
— Я понял, что вы узнали о секретиках друг друга случайно. Хорошо, — попытался я их все же успокоить, пока они в конец не разругались. — И все же почему вы рассказали обо всем мне?
Ушки пегаски тут же опустились, как и ее взгляд. Она вся поникла. Она была очень расстроена тем фактом, по которой ей пришлось раскрыть тайну своей семьи. Немногим лучше была Лене. Она держалась чуть более достойно. Сразу видно, что выросла в королевской семье. Но даже в ее взгляде читались сомнения и даже грусть.
«Мне не нравится эта пауза. Сейчас они скажут, что я всё-таки умираю?»
Но я услышал нечто совсем другое. Эти слова шокировали меня настолько, что я совершенно забыл о том, где прямо сейчас нахожусь. Внезапно такой спокойный мир, в который я погрузился после побега из Ямы, в один миг покрылся трещинами и разбился вдребезги. Реальный мир предстал перед моими глазами.
— Через две недели Крикмир казнит твоих друзей. Этим он собирается объявить войну Эквестрии.
Твайлайт, Рарити, Спайк, Эпплджек, Пинки Пай, Радуга Деш — прямо сейчас они предстали передо мной как ни в чем не бывало. Вот только все они были лишены своих голов. В свою очередь они лежали в одной кучке, в корзинке рядом.
Меня не волновало, что Крикмир собирался начать войну с Эквестрией. Мне до нее не было дела. Волновали меня только те, кого я бросил в замке. Их собирались казнить. По моей вине. Всего этого могло не произойти, если бы не сбежал в тот день. И теперь они могут погибнуть из-за моей трусости. Лишиться своих жизней из-за меня.
— По этой причине мы рассказали тебе о наших артефактах. Поскольку теперь ты о них знаешь, то мы сможем всерьёз заняться твоим лечением. Нам не придется скрывать от тебя наши артефакты и твое лечение будет продвигаться в разы быстрее.
— Да! — поддержала Блу. — Мы понимаем, что ты хочешь спасти своих друзей. Поэтому мы приложим больше усилий, чтобы ты скорее выздоровел.
Я взглянул на Лене и Блу. Они настолько искренне хотели мне помочь, что даже рассказали о своих тайнах. Взять ту же Лене. Она могла спокойно пройти мимо Блу и не рассказывать о своем артефакте, чтобы сохранить тайну. Но она осталась в комнате и поделилась своим секретом, как и пегаска.
— Девочки…
У меня не был сил. Слова благодарности застряли в горле и я не смог их выговорить. Лишь только слезы побежали из моих глаз. Я заплакал, не в силах сдержать свою благодарность по отношению к ним двоим. Мои слезы были ярче любых слов. Блу и Лене прекрасно поняли, что я хотел им сказать, но не смог.
— Единственное мы попросим тебя никому не рассказывать о наших артефактах, — произнесла Лене.
— Да. Пожалуйста, — согласилась Блу.
После того, что они для меня сделали, я просто не мог им отказать. Даже в обычной ситуации я бы никогда не рассказал чужую тайну — это было бы неправильно.
— Конечно… я… конечно… обещаю, — кивал я сквозь слезы и шмыганье носом. — Спасибо… спасибо… огромное спасибо вам.
Несмотря на то, что минутами ранее на меня вывалили тяжелую правду, мне дали второй шанс. Возможность спасти тех, кого я бросил в замке из-за своей трусости. В памяти отчетливо вспоминается последняя драка с Радугой Деш. Я понимаю, что теперь меня ненавидят за побег. Они не захотят меня видеть больше никогда. Я буду последним человеком, которого они хотели бы назвать своим другом. Но… я не могу их бросить. Я обязательно спасу их, даже если они будут и дальше ненавидеть меня. Главное спасти их жизни, а остальное подождёт.
— Благодарю, — кивнула Лене и посмотрела на Блу. — Приступаем?
— Конечно.
— Андрей. Теперь тебе нужно просто лежать спокойно. Мы воспользуемся силами своего артефакта и займёмся твоим лечением.
Дважды повторять не надо. Особенно после того, как мне дали второй шанс. Ради него я был готов стать послушной собачкой. Все ради того, чтобы спасти дорогих мне пони и одного дракончика. Поэтому я послушно устроился на постели как можно удобнее. Лечение дело не быстрое, а потому я начал гадать как могут выглядеть артефакты Блу и Лене? Артефактом Селано была сабля, а у Короля Пиратов Идол Борея, похожий на кубок.
Свечение. Красный свет начал исходить из копыта Блу, который она подняла ближе ко мне. Этот цвет не был похож на кровь и имел более светлые оттенки. Скорее по цвету он приближался к любовному сердцу, которые обычно ассоциируются с отношениями между парочкой. Такой цвет вызывал мягкие и тёплые ощущения по всему телу. Они, подобно морским волнам, медленно распространялись по всему моему телу.
Хорошо, что сейчас со мной не было талисмана. Он бы за раз поглотил всю эту магию.
Сразу следом появился яркий белый свет. Он исходил от Лене. Она также вытянула переднюю ногу в мою сторону. Красный цвет артефакта Блу слился с белым светом Лене и образовался ярко алый магический свет. Так как сияние от Лене было сильнее и больше, то и алый свет был более мягким. Их сияния смешались воедино. И хоть белый и красный цвета дают розовый при смешивании, но от Блу и Лене свечения получалось ярко алого цвета. Он не резал глаза, но подобно нежным объятиям охватывал все тело и доставлял тепло, которое могло уступать лишь материнским объятиям. Любые тревоги сняло как рукой.
Зрелище перед глазами было настолько завораживающим, что у меня не было сил отвести взгляда. Передо мной, внезапно, предстали две жрицы, которые сошли со страниц фэнтези произведений. Две прекрасные девы, которые лечат своих соратников в перерывах между тяжелыми боями. Для красоты им не хватало белых нарядов, как у монахинь и тогда глаз было бы не оторвать.
«Две жрицы и алый свет. Почти самое настоящее фэнтези».
Оставшийся промежуток времени я провел в полном спокойствии. Лечение продолжалось не больше десяти минут. По его окончанию ощущение тепла покинуло мое тело. Алый свет потух внезапно и быстро. Сначала свечение лишилось красных оттенков, а после на край кровати что-то упало. Сразу после этого исчез и яркий белый свет, исходящий из Лене.
— Она истратила много сил, — тихо произнесла Лене и крылом придержала Блу. Секундной ранее пегаска головой упала на постель и тут же уснула.
Я не отрывал взгляда от мордочки Блу с того момента, как ее головка рухнула на постель. Мне захотелось тут же подняться и переложить пегаску на мягкую поверхность, но Лене строго запретила. Она объяснила это тем, что рана могла вновь открыться сведя на нет их труд. Мне осталось лишь подчиниться. Тогда Лене раскрыла свое большое крыло и аккуратно переложила тело пегаски на него. Своему крылу она придала форму люльки, в которой Блу поместилась целиком. После этого Лене обошла меня и уложила пегаску на постель по правую сторону от меня.
«Большое. У неё очень большое крыло. И сильное. Только одним своим крылом она смогла перенести одного пони. И при всем этом я не заметил, чтобы Лене ощутила хоть какой-то дискомфорт».
На одно мгновение мне показалось, что я увидел перед собой Селестию. Она бережно относилась к пони, которая даже не является ее подданным. И вдобавок такого же белого окраса, как принцесса Эквестрии. Лене была очень заботливый.
— Я случайно услышала, что она просила у тебя разрешения остаться на ночлег и ты вроде был не против. В таком случае я оставлю ее на твоём попечении.
— Да, хорошо. Спасибо за помощь.
Лене отошла от постели и взглянула на меня. Ее взгляд задержался на мне всего на несколько секунд.
— Хочешь что-то сказать? — спросил я. Мне показалось, что она хотела мне что-то сказать. Не спроста ведь она задержала на мне взгляд.
— Ты похож на него, — с улыбкой произнесла Лене, после чего ее огорчённый взгляд упал на пол. — Спокойной ночи.
Не успел я ее спросить, как она быстро покинула помещение. Что она имела в виду под теми словами? Кого я ей напомнил? И почему она так расстроилась из-за этого?
«Наверное что-то личное».
Я наклонил голову в бок и посмотрел на Блу. Ее мордочка лежала на второй подушке в тридцати сантиметрах от меня. Ее дыхание было медленным, ровным и глубоким. Это напомнило мне о тех коротких двух неделях, которые я провел в Понивилле не за долго до того, как Селестия сошла с ума. Бывало вечером я засиживался с Твайлайт до самой ночи. Она пыталась плавно погрузить меня в свой мир. Читала мне лекции о своей стране и мире, но я ее не слушал. Мне это было неинтересно. Но Твайлайт было только в радость рассказывать о своем доме гостю с другой планеты. И вот в такие дни, бывало, Твайлайт засыпала сама того не замечая. Сначала начинала клевать носом, когда пыталась отвечать на мои вопросы, а затем вовсе засыпала. Мне приходилось относить ее в постель, ведь Спайк уже спал в то время.
Ситуация повторялась. Сначала Твайлайт, а теперь Блу. Я смотрел на их спокойные спящие мордочки и не мог не поймать себя одной мысли: они такие милые и беззащитные, когда спят.
«Твайлайт».
Две недели оставалось у меня на то, чтобы восстановиться и подготовиться. Мне нужно было приложить максимум сил, чтобы спасти их. Жизнь моих друзей, которых я бросил в замке, была на моих плечах. Но что мне нужно было делать? Просить Селано хорошенько потренировать меня? А будет ли с этого толк? Меня это спасало, когда на нас напал Король Пиратов, но будет ли толк в этот раз? Права на ошибку у меня быть не может.
Прошло около полуночи, а я так и не смог уснуть. Мысли о скорой казни пугали меня настолько, что опустошали меня целиком. Мне казалось, что у меня просто не хватит сил спасти своих друзей. Ведь я был обычным трусливым человеком, который не был способен на что-либо без чужой помощи. Мышц нет, ловкости тоже, живот с жирком присутствует. А впереди меня ждала самая настоящая драка со стражей замка.
Смогу ли я спасти тех, кого бросил? Хватит ли сил добраться до них? Смогу ли достойно держаться против стражников? Я очень сомневался в этом. Впервые в жизни у меня развилась необычная депрессия. В школьные годы я хотел оборвать издевательства над собой раз и навсегда. Достаточно было спрыгнуть с какого-нибудь высокого здания. Но в этот раз депрессия была другой. Впервые в жизни я стал жалеть, что вырос очень слабым человеком. Жалел, что у меня не было физических и моральных сил быть уверенным на сто процентов, что я смогу спасти тех, кто мне дорог.
Впервые в жизни я всерьёз ненавидел себя за свою слабость. Ведь она могла стоить жизни моим друзьям.
«Ненавижу. Ненавижу себя».
Все это не давало мне покоя, а потому уснуть я не мог. Чувства сна не было ни в одном глазу. Мне было страшно засыпать. Казалось, стоило мне проснуться и я окажусь в другом мире. В месте, где мне не удалось спасти Твайлайт и остальных. Я больше не смогу увидеть улыбок Спайка и Пинки Пай, кокетливого взгляда Рарити или строгих, но добрых глаз «старшей сестры» Эпплджек. Даже дерзкая улыбка голубой пегаски могла исчезнуть навсегда. Поэтому мне и было страшно засыпать.
— Я соврала вам.
«М?»
Внезапный голос Блу, подобно яркому свету, отогнал темные мысли из моей головы.
Я наклонил голову немного в бок. Слегка. Пегаска лежала под одеялом, которым я укрыл ее, пока она спала. Ее мордочка наполовину была спрятана под одеялом. Были видны только ее глаза. Она смотрела на подушку, а во взгляда снова читалась вина.
— Насчет своей семьи. Это была неправда, — тихо говорила она, а я не смел прерывать ее. — На самом деле я очень люблю свою семью. Лучше их и ближе для меня никого нет. Они самые дорогие для меня существа.
«Если все так, то зачем ты устраивала сцену с ножом? Умудрилась даже поранить себя», — хотел высказать все это сразу, но передумал. Мне показалось, что прямо сейчас не стоило говорить нечто подобное.
Внимание привлекли всхлипы, которые стала издавать Блу. Мне хотелось ее утешить, но не стал этого делать. В это самое мгновение мне казалось, что я должен молчать. Пегаска пыталась мне что-то объяснить, что вызвало у нее слезы. Наверное, для нее это было очень важным.
— Мое детство, Пипи и поступление в Кантерлот были правдой. Абсолютно все было правдой. Но когда вы попросили меня снять заклятие, я испугалась.
«Испугалась? Но чего?»
— Отец с детства учил меня быть вежливой. Он говорил, что любое добро должно быть оплачено или возмещено. Твердил, что если кто-то обошелся с тобой по-доброму или помог тебе, то ты обязан был помочь в ответ. Нужно было оказать уважение, признательность и уважение на помощь. Так меня воспитали, — пегаска вытерла слезы краем одеяла. Она шмыгнула носом и продолжила. — Когда вы поступили в Кантерлот и вас доверили мне, то я была крайне рада. Я искренне радуюсь, когда на меня могут положиться. Счастлива, когда могу быть полезна. Я была рада лечить вас. Но затем все изменилось. Из-за низкого желания завладеть вашим аксессуаром я чуть было не убила ваш. Сошла с ума. Благо стражники тогда успели остановить меня.
Я помню все это. Мне об этом рассказывали Селестия и Луна. Это произошло спустя две недели, как меня отправили жить вместе с Твайлайт. Мне рассказали о том, как она сошла с ума и пыталась меня задушить. Тогда ее остановили стражники.
— В тот день вы должны были возненавидеть меня, — проревела она и кажется слезы пошли у нее сильнее. — Вы должны были быть злы на меня. Но вместо этого вы пришли проведать меня. Не описать моего счастья, когда я увидела вас вполне здоровым. Тогда я еще не знала, что пыталась убить вас. Мне довелось об этом узнать только сегодня. Теперь я прекрасно понимаю, что вы должны были быть злы на меня за попытку убить вас. Но вы пришли проведать меня. Вы беспокоились за меня. Прямо сейчас я начала осознавать, что была недостойна вашего беспокойства. Вы были добры ко мне, но я не имела права принимать эту доброту. Не после того, что сотворила. Мне казалось это неправильным.
Блу взяла небольшую паузу. Слова давались ей с трудом. Лично мне уже было куда радостнее от того, что на самом деле Блу любила свою семью. Вся та сцена с ножом была не более чем провокацией. Но чего она пыталась этим добиться?
— А затем вы спасли мне жизнь. Тогда на башне. Вы можете этого не принимать и отнекиваться. Утверждать, что все было не так, но ваши действия и поступки говорили о вас больше любых слов. Вы не отпустили меня и держали до самого конца. Моя жизнь и то, что я до сих пор живу исключительно ваша заслуга. Никто не знает что могло произойти, если бы вы не забрали меня тогда из замка. Может я уже была бы мертва. Но прямо сейчас мое сердце бьётся, легкие наполняются воздухом, а тело двигается как ни в чем не бывало. Вы спасли мне жизнь, — Блу снова замолчала. Лишь для того, чтобы придвинуться чуть ближе. Она носом уперлась мне в плечо, а копыта положила рядом. Их я тоже чувствовал рукой.
Почему она все это рассказывала мне? Хочет излить душу? Извиниться? Мне на мгновение показалось, что Блу могла подумать, что я сплю. Поэтому она набралась смелости и рассказывает сейчас все это. Если всё так и было, то я мог бы и дальше лежать спокойно и не допускать каких либо признаков пробуждения. А если и нет, то всегда могу ей ответить.
— Любая доброта должна быть возмещена. Вы спасли мне жизнь, господин Андрей. Оказали доброту той, кто пытался убить вас. Благодаря вам я могу просыпаться каждый день с улыбкой на лице. Могу видеться с семьей. Могу обнимать своих братьев и сестёр. Могу продолжать работать в Кантерлоте. Вы подарили мне вторую жизнь, которой у меня могло не быть. С того самого дня, с той самой башни, моя жизнь стала принадлежать лишь вам одному. Я была готова пойти на что угодно, чтобы спасти вас. И готова до сих пор, — всхлипы почти прекратились. Теперь Блу брала небольшие перерывы исключительно ради того, чтобы немного перевести дух. — Красная Нить позволяет показать вам лишь толику моих чувств и уважения, которое я к вам испытываю. Когда вы сказали мне отменить заклинание я испугалась. Подумала, что не нужна вам и таким способом вы пытались от меня избавиться. Мне показалось, что вы всё-таки могли ненавидеть меня за попытку убить вас. Поэтому я соврала вам о своём отношении к своей семье. Поймите меня, пожалуйста. Я очень благодарна вам. Настолько сильно благодарна вам за свое спасение, что просто словами не объяснить. Даже сейчас я не могу подобрать всех слов, чтобы показать вам степень моей благодарности и уважения к вам. И именно поэтому я хочу всегда быть рядом с вами. Хочу помогать вам, когда вы нуждаетесь в помощи. Утешать вас, когда вам тяжело. Хочу поддерживать вас, когда больше некому. Прилагать любые силы, чтобы вы чувствовали себя легче. Если у вас все будет хорошо, то большего мне для счастья не нужно. И Красная Нить нужна мне для того, чтобы я могла помогать вам. Она позволяет мне ослаблять вашу ношу, чтобы вы чувствовали себя лучше. Я жива только благодаря вам. Поэтому я не смогу пережить если с вами что-то случится.
«Боже… Блу. Ну что ты со мной делаешь?»
Я продолжал тихо лежать на спине. У меня уже не было сил сдерживать слёзы, но мне нельзя было выдавать себя. Не мог позволить прервать ее. Она делилась самым сокровенным. Рассказывала о своих чувствах и о том, как уважает меня и переживает.
— Поэтому, пожалуйста, Андрей, не отталкивайте меня, — вновь всхлипнула она и прижалась ко мне чуть сильнее. — Пожалуйста. Позвольте быть рядом и помогать вам. Не бросайте меня.
Не знаю сколько прошло времени после ее последних слов. Я смотрел куда-то в угол комнаты. Мне удалось немного склонить голову на левую сторону, чтобы слезы могли спокойно бежать из глаз. Настолько сильно на меня повлияли слова Блу. Она ведь, по сути, открыла мне свое сердце.
Куда сильнее эмоций вызвали ее последние слова в мой адрес. Во-первых, она обратилась ко мне по имени. Со стороны покажется, что в этом нет ничего особенного. Но это не так. Только сейчас я кое-что понял. Она стала называть меня господином после того, как мы с ней пообщались в прошлый раз. Этим прозвищем она показывала то, насколько уважала меня. Но сейчас она назвала меня по имени… как будто ей было страшно и она просила о помощи лично меня. Не героя спасителя или ангела хранителя, а именно меня — Андрея. А во-вторых, она попросила не бросать ее. Как будто лишь я один удерживаю ее от гигантской пропасти… отчаяния? Подобно якорю, который удерживает корабль от огромного водоворота.
Прошло около десяти минут, прежде чем я смог повернуться на бок и взглянуть на Блу. Она уже спала. Мой край подушки был весь в слезах пегаски. Ее дыхание все еще было немного прерывистым. Ее глаза покраснели от слез. Эта картина болью отозвалась в моем сердце. Блу вывалила не меня все свои переживания, чувства и эмоции вот уже второй раз за последние несколько дней. Неприятно осознавать, но они достигли моего сердца. В том смысле, что теперь я понимаю ее нежелание отменять Красную Нить. Мне до сих пор было неприятно, что из-за меня Блу может пострадать, но… но что мне теперь делать? Ее слова так сильно повлияли на меня, что у меня теперь нет сил снова просить ее развеять заклятие. Ведь то, чего она желает, это быть всегда рядом со мной и помогать всем, чем сможет.
…с того самого дня моя жизнь стала принадлежать лишь вам одному.
Моя маленькая пони. Блу. Она улыбалась и махала мне копытом. Такая добрая пони, которой я просто не достоин. И теперь она целиком и полностью вверяет свою жизнь мне. Ее жизнь в моей руке. Настолько велико ее доверие ко мне. Но достоин ли я этого?
«Нет. Хватит этой неуверенности».
Образ пегаски, жизнь которой в моих руках, предстал в моей голове. Неизвестно через что мне предстоит пройти. Впереди ждет столько опасностей. Возможная война между грифонами и пони. А ещё нельзя забывать людей, которые ведут свой скрытный образ жизни. Они прячутся где-то под землей и ведут свои игры, которые могут иметь значение для этого мира. И посреди всего этого нахожусь я и Блу. Ее жизнь зависит от меня. Как долго она сможет видеться с семьей? Как долго сможет прожить? Обзаведётся ли собственной семьёй? Все это теперь зависит только от меня.
Я обнял Блу левой рукой и прижал к груди. Мой глаза были полны решимости, а смотрел я в стену.
«Не позволю ей слишком рано умереть. Только не этому прекрасному цветку. Я защищу её».
— Никогда, — произнес я. Одно слово, которое само по себе не имеет смысла, ведь было произнесено в пустоту. Но на самом деле оно являлось моим ответом, на последнюю просьбу пегаски.
После этих слов я поцеловал Блу в лоб, после чего и сам закрыл глаза. В какой-то мере я почувствовал себя в безопасности, ведь рядом со мной была Блу. Теперь в моих руках была жизнь этого цветка. Я не мог позволить ему завянуть. Я был готов защищать его до самого конца.
Чего я не знал, так это того, что на самом деле Блу услышала мои слова. По ее щеке пробежала последняя слеза, после чего пони смогла расслабиться и полностью довериться телом и душой одному хорошему человеку.