Призраки иного мира

Территория свободы - Потолок отношений

Быстро сделав выводы от увиденного, я резко забежал в кабину и, приложив гуля мордой об руль, повернул орган управления в правую сторону. Слушаясь руля, БТР отклонился вправо, попутно совершив небольшой крен – угроза жизни Вельвет промчалась мимо нее на трёх колёсах и скрипя трансмиссией.

Поняв что успел, я решил заняться самой угрозой и, удерживая полосатика, начал колотить его облезлую морду. Бил не в полную силу, я собирался показать ему кто здесь главный а не раскроить череп, и похоже гуль это понимал. Несмотря на болезненные удары (хотя не знаю – чувствуют ли гули боль) тот даже не зажмурился и лишь смотрел на меня самым виноватым взглядом. Попутно с получением «призрачных» тумаков гуль начал торможение двигателем – это не прошло для меня незамеченным, и я, после очередного удара, вытянул полосатого (не пристёгнутого) копытного с водительского места и сел туда сам.

Развернув (на инерции) броневик в сторону леса я прибавил газу, попутно следя (боковым зрением) за гулем зеброй. Тот похоже понимал что меня возмутило, по крайней мере на его битой облезлой морде была целая гамма эмоций – сожаление, обида, вина, злоба, непонимание и прочее и прочее.

Для меня же ситуация была понятна – Сулик (да и Беатрикс Луламун) не одобрили того что выбирая между жизнью и смертью я выбрал первый вариант. Я же не сомневался в своём выборе – было понятно, почему копытные не одобрили мою идею отпустить лидера НКР (она ещё доставит нам много проблем) но я не собирался идти в разрез тому, что называют человечностью. Я различал понятия «военная хитрость» и «вероломство», и если одно из них вызывало уважение (даже если бы его применили против меня) то ко второму относился крайне отрицательно. Конечно я не гуманист-пацифист, да и не тот кто может читать морали, но всё же — у меня были принципы и они шли в разрез нарушению и без того шатких законов войны. К тому же, формально Вельвет нам скорее помогла – способствовала разрушению погодных башен и прочее. Может кто-нибудь, не имеющий понятие морали, сказал бы: что я обещал Вельвет что она будет отпущена, и если после она будет убита не мной то я ничего не нарушу – это идёт вразрез с моими немногочисленными принципами. Несмотря на то что я не на Земле, и уже совершил множество преступлений, я не собираюсь становится беспредельщиком. Может в данной ситуации загонять себя в рамки не очень умно, но умом я не отличался.

Осмыслив произошедшее, я убавил газ (трансмиссия всё больше трещала) и, смотря через дыру в корпусе на ночной пейзаж, вёл броневик к границе леса – точке эвакуации. В процессе я окончательно успокоился и понял (действие адреналина прошло) насколько сильно устал. Усталость всё больше давала о себе знать, и то, что после наезда на кочку меня как током ударило (слегка подбросило, приведя в чувство) показывало, что я нарушаю ещё одно правило техники безопасности (до этого не пристёгивался) на транспорте – управляю машиной в полусонном состоянии.

— *Только не спать, — произнёс мысль вслух.

Понимая, что только озвучивание мыслей не поможет я включил радио, надеясь что там будет какая-нибудь бодрящая мелодия, или новости о наших недавних похождениях, но в НКР будто предвидели мои проблемы.

— Хороший вопрос Эппл Торн, — я узнал этот голос, пропаганду Последователей периодически озвучивала дожившая до нынешних дней довоенная министерка Флаттершай. Её голос был одновременно и тихим и жутким:

— Среди множества эволюционировавших магических существ есть одно совершенно уникальное – птица Феникс, или как сейчас их называют: Жар Феникс. — я начал клевать носом, — Эти удивительные создания раньше гнездились на деревьях в самых глухих лесах …., — ZZZZZZZZ, — Жар Феникс грациозно маневрирует в воздухе, — речь Флаттершай о грациозности пылающей птахи сопровождалась полётом нашего БТРа в какой-то овраг. В процессе я, ударившись об руль, окончательно отрубился.

Очнулся лежащим в десантной части броневика, от громкой, и имеющей мало смысла, речи пришедшего в сознание пегаса. Игнорируя раненного я осмотрелся и остановил свой взгляд на синем аликорне. Та не стала дожидаться и начала отвечать на незаданные вопросы:

— Ты заснул за рулём и чуть не угробил нас, заехав в овраг. Хвала Селестии — мы не перевернулись, а гуль смог вывести технику из этой песчаной ловушки.

— Где мы? Мы всё ещё едем? – спросони я не сразу понял что мы стоим но, осознав этот факт я снова осмотрелся и, не увидев полосатой морды задал очевидный вопрос. — Где Сулик?

— Мы в лесу, а гуль отправился встречать патруль пегасов, — только сейчас я заметил что у говорящего аликорна отросток на башке неярко светился, — Мне велел ждать здесь, мотивируя тем что при виде аликорна их поведение будет мало отличаться от поведения полковника, — я вспомнил как Отем нас обстрелял. — Да и, нужно приглушить его бред, — Трюкачка указала на свою дрель и на пегаса.

В принципе уже сейчас можно считать, что активные действия окончились. Если гуля не сожрут дикие животные (или он не решит нас бросить) то вскоре к нам прибудут летающие копытные, а после мы эвакуируемся на Мститель. Остаётся только ждать, только параллельно с ожиданием мне придётся выслушивать наркотический бред не отошедшего от наркоза пегаса. Всерьёз воспринимать его речь никто не собирался, тем более что говорил он в основном о том, как мы сделаем то, что не смог «Великий Анклав» — разгромим НКР и всех остальных, чтобы вернуть пегасам их «законное» право контроля погоды. Свой бред он разбавлял различными, только что придуманными, лозунгами: «Внешние Небеса – Территория Свободы!», «Силы Народного Сопротивления – Навсегда!» и прочее.

Как ни странно Трюкачку данные бредни несильно раздражали, и вскоре я понял почему – её танкистский шлем был оснащён шумозащитными наушниками. Вооружённый этим знанием я, порывшись в железных ящиках, нашел такой же шлем и напялил его на себя – в нём стало немного лучше. Оценив приглушённые шумы я подумал: конечно, это правильно, что Трикси применила шумозашитное заклинание (лес шума не любит) но неужели она не могла применить этот «колпак тишины» отдельно на раненном? Вообще-то это было объяснимо (вдруг пегас решит сказать что-то важное), но что-то подсказывало, что пегас ещё долго будет под кайфом. Основываясь на сделанных выводах, я уже собирался попросить Беатрикс Луламун применить своё заклинание более локально, но не успел.

К бредням полковника прибавились звуки четырёх сильных ударов о металлический корпус броневика. Судя по их интервалу, они были сигнальными, а по тому что Трюкачка обернулась к дыре в корпусе (да и происходящему далее) – всё было заранее обговорено.

— Старые вещи служат намного дольше, — хриплым голосом произнёс гуль зебра, глядя на нас через дыру в корпусе.

— Да, старый друг лучше новых двух, — спокойно произнесла «Тринити». Кодовые фразы – не лишняя предосторожность, и судя по их выбору, это была идея Трикси.
После обмена любезностями Трюкачка, нажав на кнопку, открыла кормовую дверь. Ещё в процессе её открытия я различил силуэты двух пегасов (точнее пегасок) в силовой броне, что нацелили на нас лазерные и плазменные винтовки.

— Ствол в землю – здесь все свои, — даже через шлемы с забралом я различал эмоции удивления у пегасок.

Уверен, что Сулик им в двух словах всё рассказал, но всё же они были удивлены виду: аликорна, несущего какой-то бред полковника, и меня всего в бинтах (а также тому, что изнутри весь БТР измазан кровью). Тем не менее, мой акцент был достаточно узнаваем, и вскоре точка ЛЦУ переместилась с меня на аликорна. Меня это устраивало.

— Омега Два, это Тау Четыре – код К8 жёлтый. Как поняли? — произнесла пегаска в рацию на своём шлеме.

Если я правильно помню наши позывные то она вызвала Подстрекатель на эвакуацию, но предупредила о раненных и возможной опасности. Ожидание эвакуации было не долгим, но в процессе полковник в своих наркотических фантазиях перешёл на новый уровень (тот в котором копытные начинают петь) и напел смутно знакомую рифму:

— Ночная Гвардия тяжёлыми шагами. Идёт, сметая крепости, с огнём в очах. Сверкая боевыми орденами, как капли свежей крови сверкают на мечах. Стальным копытом сметём мы все преграды, во славу Благороднейших Сестёр! Пусть рыдает враг, нет ему пощады! Ничто не остановит сильнейший наш напор!

— Неофициальный гимн Ночной Гвардии принцессы Луны, — произнесла пегаска, — Также использовался Стальными Рейнджерами во время войны с зебрами. После падения бомб стало не до песен. Не думала, что полковник Отем интересовался этой частью истории Эквестрии.

Дослушивать нарко-гимн я не стал и вышел на свежий лесной ночной воздух. Прохлада была удивительно приятна, да и вид звёздного неба с редкими облаками радовал моё чувство прекрасного, но недолго я этим наслаждался. Вскоре одно из облаков начало неестественное движение прямо в нашу сторону. Пока оно приближалось я успел различить, что это было вовсе не облако, а замаскированный Подстрекатель. Воздушный корабль серии Хищник (с грозовой тучей в днище), бывший транспорт наёмников компании Коготь, переименованный нами в Подстрекатель. Его вид был величественен, а полёт удивительно тихим, даже когда он приблизился на расстояние пистолетного выстрела я слышал лишь негромкий свист лопастей.

Вскоре Подстрекатель завис над нами, а с него к нам слетели четыре пегаса, причём двое из них несли носилки. Далее копытные погрузили на них раненного, а ко мне обратились с вопросом: нужно ли эвакуировать броневик? Я ответил утвердительно. Закончив с выгрузкой раненного, пегас запросил у «Омеги Два», для нелетающих (то есть меня, гуля, аликорна), подъёмник, и захваты для крупного груза. Вскоре с Подстрекателя спустился небольшой вагончик (как на горнолыжных курортах) в который мы вошли погрузив раненного. В момент подъёма я смутно различал, как копытные закрепляют в захватах БТР, да и мне это было не интересно. Мне хотелось бросить кости, пусть даже на жёсткие сиденья этого воздушного судна и, закончив с выгрузкой раненного, я выполнил своё желание. Полёт до Мстителя я продрых без задних и передних, не видя снов.

Разбудил меня голос белого единорога. Дестини приказывала копытным срочно принести для меня носилки, и приготовить капельницы, бинты и прочие медицинские изделия. Видя что я пришёл в сознание она запретила мне вставать, но дожидаться носилок долго не пришлось. В момент, когда меня несли в лазарет, я увидел группу копытных что, построившись в ромб, вели аликорна с блокиратором на отростке – судя по всему, в направлении тюремных камер. Само собой я решил исправить данное недоразумение и, приказал нёсшим меня земным пони догнать конвой. После вкратце разъяснил, что синяя пернато-рогатая не враг я готов за неё поручится. Копытные нехотя подчинились. Далее с неё сняли блокиратор, а сама Трикси попросила вернуть её вещи – особенно книгу. Я приказал выполнить данную просьбу, да и все остальные, если они не выйдут за рамки здравого смысла.

После меня, наконец, отнесли в лазарет и уложили на в меру жёсткую койку, даже дали больничной еды. Данные больничные условия я бы посчитал идеальными, если бы моим соседом по палате не был пегас с распоротым брюхом. Конечно, сейчас он без сознания и ничем не мешал, но мне просто не нравилось его присутствие. Вельвет назвала меня «магнитом для дерма» но, пожалуй, данному представителю местной фауны данное наименование подходит даже больше, и я «печёнкой» чувствовал, что — чем дальше от него, тем безопасней. С другой стороны, я не в том положении чтобы требовать себе VIP палату, да и если здраво рассудить, то всё окончилось благополучно. По крайней мере, я остался жив и не в плену, а ведь всё могло быть по другому.

На моих мыслях о хорошем, в палату вошла Дестини, в сопровождении двух единорожек (ассистенток) – все в белых халатах. Далее они поставили между мной и пегасом тканевую ширму, а сами, светя своими отростками, начали манипуляции с пациентом. Что они делали я не видел но хорошо слышал и, судя по услышанному они испытывали целый букет эмоций: страх, удивление, восхищение, жалость.

— Тройной разрез, лезвие было острым но неровным, с зубьями, – Дестини комментировала что видела и что думала, — Не думала что после таких ран, нанесённых Адскими Гончими, можно выжить. Техника зашивания мне незнакома, но должна признать – действовал профессионал. А это что?! – похоже, теперь она начала осматривать швы более детально, — Чудо Клей! Вы его склеивали?! – после она сдвинула ширму и уставилась на меня удивлённым взглядом.

— Нет, не мы. Его зашивала Вельвет Ремеди и она использовала клей.

— Ремеди?! Та о ком я думаю?!

— Она самая.

— Это всё объясняет, а ведь я думала что это байки.

— Она советовала его не беспокоить, не давать жидкости, и по возможности — положить в автодок, — я припомнил советы Вельвет.

— Это само собой, но лишь когда счистим клей. Он может повредить механизмы.

Далее палкоголовые принеся какие-то растворители, обработали ими швы, а после начали долгую процедуру по вычищению. Закончив манипуляции со скальпелями и пинцетами, врач и санитарки перенесли бессознательного копытного на носилки, и потащили того к медицинскому прибору что однажды уже спас его жизнь. Прибор находился в соседнем помещении, так что на какое-то время я побуду один и в тишине. К сожалению, это время было недолгим.

Наслаждаясь одиночеством я заметил решётку вентиляции, из которой исходил фильтрованный, для медицинского помещения, воздух. Побочным эффектом фильтрации было охлаждение как из кондиционера и, хотя на мне был сильно потрёпанный комбинезон, да и бинты на ногах и морде, но я всё же чувствовал приятный холод на шкуре. Никогда раньше не замечал, насколько холод приятен – надо будет как-нибудь сходить в морозильную камеру. В процессе данного «закаливания» я непроизвольно услышал происходящее в соседнем помещении, и судя по услышанному, полковнику настолько хреново насколько мне хорошо.

— Что (нецензурно) происходит?! Где я?! – послышалось из вентиляционной решётки.

— Успокоитесь полковник, — судя по голосу говорила Дестини, — Вы в безопасности, на Громо… то есть Мстителе.

— Где я?! – послышался стук о железо.

— Не ломайте автодок.

— Автодок! Б….!!! Почему так больно?!

— Ваш организм был напичкан различными транквилизаторами. Автоматика решила очистить ваш организм и провела химиотерапию.

— Е….я автоматика! Е…й автодок! Забирает раны – оставляет боль! Вытащите меня!!!

— Успокойтесь – как только сердцебиение и прочие параметры придут в норму автоматика сама вас выпустит.

— Откройте его в неавтоматическом режиме! Хоть кувалдой и ломом!

— Имейте терпение, мы не станем ломать прибор. Я, конечно, могу настроить параметры и вам введут успокоительное, но считаю, что с вас хватит Мед-Икса.

— Что за шум, а драки нет? – судя по голосу, в помещение вошла Трикси.

— У полковника ломка? – судя по этому голосу, звучащему как бензопила, Трюкачку сопровождал Сулик.

— Не ломка, — спокойно ответила Дестини, — Другой побочный эффект.

Далее я отошел от вентиляции и вернулся на койку – хотелось тишины. Тишина продолжалась примерно полчаса, а после её прервала вошедшая делегация из копытных. Особенно среди них выделялась Трюкачка одетая в фиолетовый балахон с прорезями под обгорелые (без перьев) крылья – хоть кто-то станет носить данные шмотки сектантов. Второе, за что зацепился мой глаз, был полковник Отем в инвалидном кресле. Одет он был в зелёную медицинскую одежду, точно такую же какую он носил при нашей первой встрече – какая ирония. Дестини, Сулик и санитарки — не сильно выделялись.

Далее работники медицины погрузили колясочника на койко-место и, отгородив его от меня ширмой, занялись моим лечением. Лечение начали с того что с меня стали снимать одежду и бинты. Начать решили с головы. Дестини приказала мне лечь особым образом, а сама, держа в магической ауре пинцет и скальпель начала действовать. Процесс был довольно болезненным.

— С…нь конья! – белая единорожка прокомментировала увиденное, — Уже успел начаться процесс заживления, но материал начал въедаться в органику. Никогда такого не видела, но слышала что такой эффект возникает у кантерлотских гулей.

— Ещё не поздно? – я спросил у врача, — Или мне так и придётся – в бинтах ходить?

— Нет – не поздно, но чтобы вы там не делали, не повторяйте.

— Меня поджарил жар-феникс – я этого не хотел и не собираюсь повторять.

— Жар-феникс! Магическим пламенем! – Дестини на секунду перепугалась, но вскоре успокоилась, — Хотя… ваша аномальная магическая структура нейтрализует магическую радиацию. Отбой тревоги – мы в безопасности.

Далее палкоголовые продолжили «снимать с меня кожу», по крайней мере именно так я всё ощущал, и если бинты снимались довольно легко то с комбинезоном врачу и санитарам пришлось повозится. Никогда не забуду, с каким звуком (как шуршание пластикового пакета) его от меня отдирали и какими ощущениями это сопровождалось. Хотя уж лучше сейчас потерпеть, чем ощутить последствия, как эта ткань намертво въестся в шкуру. Закончив своё дело, живодёры в белых халатах намотали на меня свежие бинты и помогли одеть больничную одежду. Далее Дестини поставила мне капельницу, а санитаркам велела собрать все срезанное с меня и отнести в лабораторию так как: «Это образцы».

К сожалению, на этом всё не закончилось – полковник Отем потребовал, чтобы я рассказал, как проходила операция «Разбитый Циферблат», во всех подробностях. Отказывать я не стал, хотя в данный момент вместо разговоров мне хотелось отоспаться. Я начал рассказ с момента прыжка с борта Подстрекателя, хотя уместней было начать с момента когда Трикси залезла ко мне в голову. По понятным причинам я пропустил эту, да и некоторые другие подробности.

Я рассказал: Как я и Соуп совершили посадку, как проникли на ферму. Как с грузом моркови проникли в башню Тенпони (на этом моменте Сулик сильно задумался). Как мы шныряли по башне и взяли языка, как я занялся промышленным альпинизмом (даже песню про лживую и ложную тревогу напел), как я проник в апартаменты и убил Хомейдж (на этом моменте все заржали). Как Соуп настоял на проникновении в центр управления Селестией Один. Как мы туда проникли и перехватив управление «немного пошалили», и как из-за моей глупости пегас окончил свою жизнь с ножом в глазу (тут, кроме Трюкачки, все приуныли).

Далее я рассказал, как мне провели «допрос с пристрастием» и как я чуть не раскололся (вообще-то раскололся – я рассказал Селестии и Мелкопипке о своей смерти в другой жизни). Рассказывая этот эпизод я чувствовал себя… даже не знаю с чем сравнивать. В одном из номеров Петросяна, комик рассказывал, как он с моста, в реку с камнем, на резинке прыгал – вот я также рассказывал, как у меня на всю жизнь остались «непередаваемые очючения». Копытным рассказ не показался комичным, однако Дестини после момента, где я рассказал, как мне вкололи эфир в «Фаберже» через несколько секунд успокоилась, и сказала что: в моём случае невелика потеря – Трикси дала ей крепкий подзатыльник, а импотент Сулик не сразу понял в чём юмор. Момент где меня спасли от палкоголового извращенца и того как вытащили из башни, рассказал максимально сухо и формально. Момент когда Мелкопипка применила против нас климатическое оружие поначалу хотел рассказать подробно, но усталость стала брать верх – уложился в одно предложение. Дальнейшее полковнику и так известно, так что я закончил.

У всех мой рассказ вызвал разные эмоции. Пегас говорил, что смерть Соупа – большая трагедия, но стоит данного успеха, а после объявил благодарность, на которую я ответил фразой «Служу России». Видя, как все затихли я, наигранно покашляв, произнёс «То есть, Силам Народного Сопротивления». После сказанного все выдохнули и сделали вид, что я ничего не говорил. Сулик о чем-то задумался, у Трюкачки я вызвал жалость (для меня это было унизительно) а Дестини высказала мнение, что я что-то недосказал. Все кроме неё поняли, что имелось ввиду и Отем попросил меня разрешения рассказать «мою тайну», я дал разрешение. В НКР всё и так было известно – надо исправить эту «несправедливость» и к СНС.

Вместо рассказа Отем просто проиграл ту «кассету» что дала Вельвет, и после услышанного Дестини впала в неловкий ступор. Отойдя от него, она высказала предположение, что раз у «призраков» повреждённые клетки заменяются стволовыми, то есть шанс, что вместо выбитых зубов у меня отрастёт замена, а также что процесс старения должен проходить по-другому. Вопрос только – быстрее или медленнее?

Далее начались разговоры на «технические» вопросы. Отем рассказал, как присвоил мне звание майора и попросил Дестини объявить об этом всем Силам Народного Сопротивления но, спохватившись, отменил просьбу и сказал, что сам сделает объявление. Также пегас объявил благодарность гулю зебре и предложил ему звание лейтенанта – Сулик согласился. Также полковник сказал что: «Моё место на мостике» – и приказал доставить его туда пусть и в таком виде. Дестини подчинилась, а Трикси обратилась ко мне с «квартирным вопросом». Я же как дурак … то есть «учтивый джентльмен», предложил ей занять мою пока пустующую каюту. Тогда мне это показалось логичным, тем более я ещё долго буду в лазарете.

Как ни странно в лазарете я пробыл не очень долго (чуть больше двух дней) и дело даже не столько в моей аномальной регенерации, сколько в том, что я и Дестини сделали маленькое открытие. Белому единорогу показалось странным, что я просил усилить тягу вентиляции и поинтересовалась причиной этой просьбы. Я всё честно рассказал, что мне нравится холод, на что палкоголовая приказала санитарке принести льда из лабораторного холодильника и «образцы». После нескольких часов исследований она высказала своё наблюдение насчёт связи холода с активностью заживления моих тканей. Далее она решила провести медицинский эксперимент, и вместе с группой копытных, принесла мешки со льдом из морозильной камеры. Эксперимент увенчался успехом – я, наслаждаясь холодом (и чувствуя себя Порфирием Ивановым) быстро пошёл на поправку. Копытные, привыкшие к моим странностям, не сильно удивились данной особенности, лишь Сулик высказался что: «Всегда знал, что ты отморозок» – звучало как комплимент.

От кого же я не хотел комплиментов так это от Трюкачки. Придя ко мне, я заметил, что её крылья больше не выглядят как у мороженой курицы, да и из под капюшона слегка выпирает грива светлых волос. Беатрикс на это наблюдение ответила что: Сулик знает рецепт удивительно полезного зелья. Также она поинтересовалось моим здоровьем, а когда узнала об открытии, то сдержанно улыбнулась, а после произнесла:

— Это многое упрощает. Жду не дождусь когда ты не будешь нуждаться в этих капельницах и мешках со льдом. Уверена что ваш вид не сильно отличается от нашего, и вы больше любите тепло. Койка в офицерской каюте довольно широкая, но не очень тёплая — уверенна, мы её согреем и узнаем друг друга поближе. – после она нашептала мне на ухо,

— Я бы хотела чтобы ты был сверху, — далее аликорн применила на себе заклинание телепорта.

Бляха муха – только этого не хватало. На мне чё, мёдом намазано? Так всё хорошо проходило и теперь та же проблема. Естественно собачится с ней я не собирался, но и прогонять из каюты тоже не лучший выбор – уверен, что другие копытные с недоверием относятся к аликорну и мне не хотелось усиливать эти подозрения. Думая над этой проблемой я всё же пришёл к не лучшему решению, но дальнейшие думы прервал хриплый голос Мелкопипки из принесённого радиоприемника:

— Дети мои, нет смысла говорить насколько велики наши достижения, спустя годы после «Дня солнца и радуг», и насколько прекрасной будет наша жизнь, когда мы построим гармонию. Во имя этих целей мы все кого-то потеряли, и не будет преувеличением сказать, что убийство «элемента честности» коснулось каждого из нас — но в особенности меня. Чтобы спасти всех пони я пожертвовала своей добродетелью став злодейкой — чтобы нести вам голос правды Хомейдж отдала свою жизнь. Мне больно об этом говорить, но несмотря все мои старания, на все жертвы, что при этом возникли – Грей Стоун и та кому он подчиняется, живы и продолжают творить зло. Мне известно, что они, непонятно как, смогли уйти от моего справедливого возмездия. К сожалению, мои друзья решили что, пытаясь совершить справедливость, я перешла границы дозволенного, и лишили меня способности контролировать погоду, но даже не это самое страшное. Им было известно, что зло уцелело, и они организовали погоню, не поставив меня в известность. В дальнейшем, группа наёмников компании Коготь, под руководством Гаудины Грознопёрой, и лидер Последователей — Вельвет Ремеди, объединились для достижения общих целей. Я не буду говорить всех подробностей, скажу лишь, что зло никогда не отличалось склонностью к честной борьбе. Совершив невероятно подлое деяние, убийцы Хомейдж, Отем Лиф и некий Сулик жестоко убили аликорнов и выполнявших свой долг наёмников вместе с их лидером, а Вельвет Ремеди сохранив свою жизнь, не избежала плена. Как элемент доброты она предлагала снисхождение взявшим её в плен, — сделав паузу Мелкопипка шёпотом произнесла «хероголовая п…да», — думаю очевидно что это было бесполезно. Что происходило дальше, мне, лишённой системы погодных башен, точно неизвестно, но Вельвет Ремеди удалось выбраться из плена и, судя по её рассказу она, спасая свою жизнь и следуя своему элементу, совершила то на что я никогда бы не пошла. Мне тяжело это говорить но …. я её прощаю, и верю что честность, доброта и прочие элементы гармонии спасут Эквестрию …. Если будет что спасать. Со слов, выбравшегося из плена «элемента доброты», совершилось одно из худших деяний, что только возможно в нашем мире. Зло совершило геноцид. – Мелкопипка тяжело вздыхая, сделала паузу, — Но не надо думать, что лишь те имена, что я назвала, являются угрозой нашей гармонии и процветанию — они лишь часть угрозы, пусть и являются её лидерами. Мне известно, что беглецы из «Пенитенциарного учреждения Арба» организовались под командованием вышеназванных имён. Противостоя НКР, противостоя вам — они назвались Силами Народного Сопротивления, сокращённо СНС. Не обманитесь на это название! Под маской СНС скрываются: насильники и убийцы, поджигатели войны и нарушители мирных договоров, клятвопреступники и заговорщики, палачи и грабители, детоубийцы и работорговцы! Вас знает и проклинает весь мир! Вы ответите за всё!!! – снова пауза, — Дети мои, чтобы они вам не говорили, чтобы вам не обещали – не верьте им. Берегитесь заразы СНС! Как говорила Хомейдж: «С вашей помощью мы искореним эту порчу» — не ради мелкой мести, а высшей справедливости.
Далее я выключил радио – хотелось спать. Засыпая, я решил, на следующий день сказать Дестини что выписываюсь. Только нужно не забыть некоторые нюансы – хоть мои ожоги уже почти зажили (да и на месте выбитых зубов что-то пробивается) но ходить по Мстителю в бинтах и больничной одежде мне не хотелось, а в моей каюте как раз лежит маска-балаклава и множество бледно-зелёных комбинезонов. Нужно будет не забыть попросить кого-нибудь принести данные шмотки.

С утра, медленно открывая глаза, я понял, что просьба уже выполнена – «Леди Удача» (в чёрной толстовке) удерживая шмотки и местный вариант пистолета Кольт M1911, в жёлтой ауре, положила их на край койки, а после быстро и бесшумно скрылась за дверью. Я решил не терять времени и, заняв сидящее положение, начал с бинтов на голове – как раз за этим меня застала лечившая меня врач. Немного поворчав насчёт вклада в науку, она заставила меня пробыть в лазарете ещё полдня, где с меня списывали различные показатели и прочее. Наконец это закончилось и я одетый в комбез, с маской на горелой морде, и пистолетом в кармане покинул этот лабораторный лазарет. Даже, следуя суевериям, сделал вид, что вытираю ноги после выхода, чтобы больше туда не возвращаться вот только сразу после этого со мной случился небольшой, неприятный курьёз. Похоже, из всех комбезов, единорожка в толстовке решила выбрать самый поношенный. Справедливости ради стоит отметить что все мои шмотки подходили под понятие СекондХенд, но похоже Леди Удача будто специально выбрала шмотки у которых вместо карманов «чёрные дыры». Когда, положив пистолет в карман осознал что он провалился «под шкуру», а застёжку заклинило, я мысленно помянул единорожку в толстовке самым благим матом.

Путь до каюты преодолел без особых приключений, если не считать того что встречные копытные поначалу резко реагировали на меня в маске. Благо, мой акцент был узнаваем, да и мой тёмный цвет глаз был всем известен. Напрягало то, как они меня приветствовали, и дело не в том, что они, произнося моё звание, вскидывали переднюю конечность в нацистском стиле, сколько в том что, закончив с данной формальностью, они обращались ко мне не по имени или позывному, а по придуманной в их рядах погремухе. Конечно, у меня было, как у дьявола, много имён (среди них было брутальное прозвище «Череп» — у которого было продолжение «без мозгов»), и в этом мире я известен под многими именами (Призрак – для Селестии, ДэсХед – для последователей, Лямбда Два – для боевых операций, и прочее), но «Горелый» — это что-то новенькое, надеюсь не прицепится. От этой мысли меня отвлёк вопрос бордовой пегаски насчёт того как я после всего этого выжил. Ответ был бы очень длинным, поэтому я, откашлявшись и наигранно гордо задрав голову, произнёс: «Я выжил, потому что огонь внутри меня горел ярче, чем пламя вокруг». Несмотря на то, что из-за моего акцента сказанное звучало скорее смешно, чем пафосно, психическая атака достигла цели. По крайней мере, копытные затихли, а я продолжил свой путь.

Мысленно утешая себя, что Горелый звучит лучше, чем Жаренный, я добрался до своей просторной офицерской каюты. Зайдя туда я вспомнил что в прошлом как ду… то есть … неважно… прописал туда крылато-рогатого сожителя. Данная забывчивость чуть не стоила мне жизни, когда я, открывая дверь, увидел (опять в замедленном темпе) как в сантиметре от моего уха пролетает грифонский метательный нож. После того как время вернулось к обычному темпу ко мне подбежала синяя аликорн в фиолетовом балахоне, с извинениями и объяснениями. Как выяснилось, бывшая фокусница, метая ножи во время операции «Подземная Сказка», вспомнила молодость, когда она хотела добавить в свои выступления номер с метанием кинжалов. Тогда для её выступлений не нашлось добровольцев, но сейчас она решила проверить – достаточно ли точно она метает ножи, чтобы выполнить данный номер? Добровольца опять не нашлось, и его роль сыграл один из моих комбинезонов надетых на подушки, и Трюкачка ничего лучше не придумав, закрепила импровизированный манекен как мишень для дартса – на двери.
Всё окончилось тем, что я принял её извинения, а Беатрикс Луламун весьма двусмысленно корча морду, сказала:

— У тебя под одеждой пистолет или ты так рад меня видеть?

— Пистолет, — мой короткий ответ.

Негромко фыркнув Трикси вернула себе выражение морды и сказала, что с нетерпением ждёт наступления ночи. Я понял намёк и проглотил образовавшийся в горле горький комок. Понимая что нужно что-то делать но, не желая уступать свои квадратные метры, я направился к Гулю зебре, в мастерские, мысленно выбирая между сортаментами железа, сборной или неразборной конструкцией и прочими техническими особенностями. Ожидания меня не обманули, и копытные удивительно быстро справились с моим «заказом» — меньше чем за полдня. После они (несмотря на то, что конструкция была разборной) дотащили собранное изделие до моей «опочивальни», как раз к наступлению темноты. Трикси была не очень довольна увиденным.

— Грей, когда я просила тебя быть сверху, то совсем не это имела ввиду, — с плохо скрываемым раздражением произнесла аликорн, лёжа на нижнем ярусе двухъярусной кровати.

— А на что ты надеялась? Что мы будем теребонькатся? – я это произнес, будучи в доминирующем положении сверху, на всякий случай в одежде. — Ты предлагаешь мне какую-то дичь, и, что странно, далеко не первая кто мне это предлагает. От меня что — несёт призрачным афродизиаком?

— Нет — это нормальная ситуация. По крайней мере, стала нормальной, когда до войны, в Эквестрии начался бурный экономический рост. Не знаю, как это связано, но до торговли с зебрами мы не были такими охочими до противоположного пола, несмотря на его дефицит.

— Это всё равно не объясняет, почему многие из гммм… ну ты поняла, при виде меня начинают специфично гарцевать и хлестать себя метёлкой по бокам?

— Я видела их сны. Они, также как и я, тебе благодарны. Если бы не ты, то они бы до сих пор смешивали строительные смеси за серыми стенами Арбы. Их прежняя жизнь уничтожена, и теперь они свободны от прошлых уз их особенных пони, а когда ты устроил им побег из серых стен, их жизнь заиграла другими красками. Единственное что они могут предложить тебе в знак благодарности так это удовлетворить твои «потребности». Не поверю, что ты в этом не нуждаешься.

— Мы на войне, а на войне нет места е…ле.

— Не соглашусь, после всего пережитого обычного сна недостаточно, чтобы привести в норму, расшатанную нервную систему. Я следила за тобой, и, убивая пони, грифонов и прочих ты был далеко не хладнокровен. Не знаю, как с этим в твоём мире, но не думаю, что там всё слишком сильно отличается. По крайней мере в нашем, в том чтобы привести себя в норму таким способом, нет ничего зазорного. Может я и ненавижу Литлпип, но с этой моралью из её книги полностью согласна. Хотя здесь работает не мораль а физиология. Это я поняла еще, будучи Богиней, когда в моём распоряжении были знания Твайлайт Спаркл, а она была очень умной пони.

— Знаешь, — я сделал паузу, — Частично ты права. В нашем мире подобное практиковали. Джапы на оккупированных территориях Китая, Филиппин да и прочих. Они это называли «Домами Утешения», вот только я осуждаю данную практику, никогда не любил аниме, и вообще ненавижу эту нацию хачипури – они заслужили свою Хиросиму… Слегка отвлёкся. Можешь считать меня «бесполым профессионалом» или импотентом, но я сложно представляю, как буду пихать в тебя свою миниатюру.

— Сложно представляешь? Что-то подсказывает, что много раз представлял. Селестия не просто так говорила, что призраки проявляют повышенную половую активность.

— *Ну почему на Земле бабы не такие доступные? – далее перешёл на английский, — Ты же видела меня в «истинном облике» и наверняка …, — на секунду задумался подбирая слова, — Не знаю, как у вас, но в нашем мире сношение между разными видами не практикуется.

— Сношение – это грубо, а взаимное влечение между разными видами – это нормально.

— Не для меня.

— То есть – ты убиваешь пони, а отыметь не можешь?

— Понимай как хочешь, я не стану собачится с копытными. И довольно странно, что ты приводишь в пример Дарительницу, учитывая, что именно ты заказала мне её утешалку.

— Чего тут странного – всё очевидно. Для Литлпип башня Тенпони была «Домом Утешения», и Эквестрия никогда не забудет того что она совершила во имя мести и любви, — Трикси усмехнулась.

— Вот с этим сложно не согласится, — я высказал ненужное утверждение.

— Может тогда согласишься и с остальным. Я уверенна, что главное в пони, и не только в пони — это душа. Селестия не уверенна что она у тебя есть, но я точно знаю обратное. Неужели ты откажешь мне только из-за внешности?

— Нууу… вообще-то, я тоже считаю, что душа важнее, но в нашем случае внешность слишком сильный фактор.

— Внешность? Моя внешность основана на генах принцессы Луны, я даже цветом похожа, а она была эталоном всех стандартов красоты.

— Не убедила. Я не считаю вас интересными в известном смысле, и точно не нуждаюсь в таких «утешениях», хотя…, — на две секунды я задумался, — Можешь сделать для меня одну вещь.

— Всё что хочешь.

— Спой мне колыбельную.

— Колыбельную???

— Ведь вы пони любите петь, так что тебе не будет сложно напеть что-то успокаивающее. Что-то типа: И го го! — поёт лошадка. Спи, мышонок, сладко-сладко.

Юмор был довольно плоским, но тогда мне показалось, что я удачно сострил. Вот только Трюкачка этого не оценила и, изменив тон голоса на менее дружелюбный, продолжила:

— Сожалею, но я, прожив сотню лет, так и не научилась петь. Однако могу сделать другое. Тебе ведь понравится, если я тебя укачаю?

Далее я почувствовал снизу резкий толчок четырёх копыт. Он был довольно сильным – достаточным чтобы я, подлетев до потолка, и сильно ударившись, рикошетом отлетел на пол. Лёжа на полу, услышал сердитый шёпот: «Серый Мерин» — тоже одно из моих имён. Вставать с пола я не стал и, произнеся: «*В Петропавловске-Камчатском полночь. Пора спать» — погрузился в «царство Морфея».

*-говорит на русском