Нотация Хувс
X
Старлайт была недовольна собой. Если бы она слушала пони вокруг себя, если бы присмотрелась к тем, кто вокруг неё, всё закончилось бы куда быстрее, и без лишних обид. Твайлайт Спаркл предупреждала её, чтобы она не воображала невесть что о Дёрпи, ничего о ней не зная. Она и раньше думала, что Твайлайт поторопилась назвать её обучение законченным. Но теперь она уверилась в этом окончательно.
Но это недовольство собой привело к тому, что Старлайт начала всерьёз задумываться, действительно ли она знает пони вокруг себя? Знают ли пони друг друга? Старлайт даже в голову не могло прийти, что Дёрпи Хувс – это стеснительная пони, ставшая жертвой обмана. Маффинс в голову не могло прийти, что кто-то решит на ней нажиться, а кто-то на полном серьёзе будет считать её принцессой Селестией. Твайлайт Спаркл в голову бы не пришло, что у Старлайт были свои причины создать деревню без кьютимарок, пока принцессу не ткнули в эти причины носом. Даже Селестия и Луна не смогли понять друг друга, и им понадобилась помощь со стороны. И уж точно никому никогда бы не пришло в голову, что пони будут готовы так просто сделать друг другу больно по чьей-то чужой прихоти.
Несмотря на то, что пони были дружелюбны и внимательны друг к другу, всегда находилось место взаимному непониманию. Оно всегда откуда-то бралось. И ведь что удивительно, никто до сей поры даже не пытался искать его источник. Пони просто действовали наугад, следуя общим советам, усвоенным в детстве, если повезёт.
У Старлайт не было ни малейших иллюзий. Ей не удастся найти ответ, слишком он сложен для того, чтобы одна пони могла его не то, что найти, а хотя бы понять. Но она чувствовала себя обязанной положить начало поиску. Тем более, первый шаг она уже давным-давно сделала, хоть тогда и не понимала этого.
Именно поэтому она выгребла из-под покрытой пылью кровати коробку со своими вещами. Когда она убежала из своей деревни, ее бывшие подданные, если их можно было так назвать, не стали трогать ее вещи. В ее доме так никто и не заселился. Эта коробка пролежала до того часа, пока Старлайт не вернулась. Ей очень не хотелось открывать именно эту коробку. Слишком уж неприятные воспоминания и знания там хранились.
Но как бы ни было страшно открывать коробку, еще больший страх брал при мысли, что ее содержимое испортилось, покрылось плесенью, съедено молью или выцвело. К счастью, все было на месте, только запылилось и чуть-чуть выцвело. Старлайт стала перебирать листы бумаги. Все было на месте и прекрасно сохранилось. Филфи Рич, Три Хаггер, Лаки Форест, Лайт Спарклс, Вистлин Бриз и многие-многие другие. Всего сто имен, к которым прилагалась куча заметок. К счастью, Старлайт тогда подошла к делу основательно и записала всё, что сочла хоть сколь-нибудь важным.
Можно было вернуться в Понивилль, и начать уже там, но Старлайт почувствовала, что хочет начать именно сейчас. Она села за свой старый столик, смахнула пыль и положила сверху одну из копий своего манифеста. Забавно, она хотела выкинуть это всё, но копыта не доходили. А теперь даже копии её лживого манифеста, завлекающего пони в этот закуток Эквестрии, пригодились. Ведь на каждой одностраничной копии была абсолютно пустая обратная сторона, на которой можно было написать что-нибудь полезное. Например, черновик научной статьи. Да, это был пока всего лишь черновик. Но Старлайт уже знала, как будет называться первая статья Авроры. Отбросив последние сомнения, она вывела пером следующее: «Исследование природы подчинения. Готовы ли пони делать плохие вещи, если их об этом попросят?»
Для демонстрации результатов своей многомесячной работы над нотацией Хувс Санбёрст выбрал Кантерлотскую обсерваторию. От волнения тряслись коленки, но отступать было некуда. Принцесса Селестия и принцесса Луна уже согласились посмотреть на его эксперимент. То, что ему удалось их заинтересовать, Санбёрсту иногда казалось чудом. Хотя уже удалось впечатлить принцессу Кэйденс, так что искренний интерес царствующих сестер не был чем-то сверхъестественным. Более того, они согласились ради него притащиться на эту башню в пять утра. Такие шансы даются раз в жизни!
И самым обидным в этой ситуации было то, что от него уже ничего не зависело. Он введет себя в облегченный транс и выполнит то, что записал в свитках. То есть, по большому счету, он всё уже сделал, и исправить ничего было нельзя.
Они втроем взошли на обзорную площадку, где ещё было темно. Селестия с помощью магии зажгла фонари на пустой площадке. Она бы и солнце подняла, но было ещё рано. Круг из белого мрамора диаметром метров десять, половина которого приходилось на красивейший балкон. В другое время Санбёрст провел бы несколько минут, рассматривая перила, которые делались лучшими зодчими Эквестрии за последние несколько веков. Теперь же то, что он собирался сделать, затмевало все это. Важно было то, что отсюда открывался вид на весь город, и что на дворе было раннее утро. Кантерлот еще спал.
Кое-как запаковав волнение в самый дальний угол своей души, рыжий единорог выдохнул, взмахнул своей бородкой и начал раскладывать нужный для эксперимента скарб на балконе. В основном это были свитки с описанием заклинания. Кроме них на белом мраморе было несколько пузырьков. Сёстры узнали мутно-зеленую жидкость сразу же. Обычный отвар от перегруза. Но зачем он Санберсту? Неужели он хочет показать им нечто, что ему не по силам?
— Ваши величества, сразу хочу вас предупредить. Я слишком себя люблю, что нанести вред своему здоровью из-за ерунды. Поэтому если вам вдруг покажется, что я ввёл себя в транс, не надо паниковать.
Луна встревоженно дернула крыльями и повернулась к сестре, потом с испугом посмотрела на пузырьки с раствором.
— Что ты задумал? – Резко спросила Принцесса ночи.
Ещё до того, как огорошенный Санберст собрался с духом, чтобы ответить, Селестия поспешила взять ситуацию в свои копыта:
— Речь идет об облегчённой версии транса, которая прерывается, при первых же признаках недомогания. Читала об этом. Очень полезная вещь, если её правильно использовать.
Санбёрст засиял так, будто Селестия подняла маленькое солнце внутри его головы.
— Вы читали об этом?!
— Ну, конечно, я читала об этом. – Улыбнулась Принцесса дня. – Собственно, поэтому я и заинтересовалась. Луна, не бойся, этот молодой жеребец знает, что делает.
Луна почувствовала себя неловко из-за того, что опять не смогла сдержать свои чувства, как её сестра. Сколько раз она говорила себе, что надо быть сдержаннее, всё без толку. Чтоб как-то сгладить свою резкость, она с искренним беспокойством в голосе спросила:
— Но вы же не собираетесь себя покалечить?
— Нет, что вы. Я знаю, что вы бы не одобрили подобное. Но я хочу исполнить действительно серьезное заклинание, которое без использования нотации Хувс ни за что бы не осилил. И мне придется сделать над собой некоторое усилие. Если что-то вдруг пойдет не так, мини-транс прервется, не беспокойтесь.
Селестия заинтересовано наблюдала за молодым единорогом, раскладывающим свитки в правильном порядке.
— Сразу начинаете с главного гвоздя программы?
— Да, я решил не тратить ваше драгоценное время на то, что уже показывал принцессе Ми Аморе Каденце. Тем более, именно над этим я работал несколько месяцев. Надеюсь, вас впечатлит.
Перед тем, как наложить на себя концентрирующий мини-транс, Санберст ещё раз всё осмотрел. Ошибок, вроде бы, не было. Он тщательно протестировал части заклинания по отдельности, перепроверил и прогнал соединения. А вот целиком он это должен был исполнить в первый раз.
— Ваши высочества, я начинаю.
Его рог засветился жёлтым, у него перед носом оказался первый свиток заклинания. Взгляд Санбёрста уперся в большой ключ, состоящих из семи кругов разного размера. Тяжко выдохнув, он наложил на себя мини-транс и начал читать заклинание. Больше он себя не контролировал.
Уже с минуту аликорны безмолвно наблюдали, как перед носом Санберста мелькали листки с бумагой. Голова его была неподвижна, взгляд передвигался от значка к значку, глаза моргали раз в несколько секунд со строго заданной мини-трансом частотой. Сестры чувствовали, что Санберст, используя минимум усилий, творит что-то действительно мощное. Если перед началом эксперимента нервничала Луна, а Селестия расслаблено наблюдала, то теперь их роли поменялись. Луна наблюдала, затаив дыхание, а Селестия начала нервничать.
Было в этой магии что-то знакомое, но Селестия все никак не могла понять что. Немного подумав, Селестия зашла за спину стоящему неподвижно единорогу и начала разглядывать из-за спины свитки с записью заклинания в нотации Хувс. К сожалению, заклинание было слишком сложным, чтобы, не будучи его автором, даже приблизительно понять, что оно значит. Пришлось сконцентрироваться на своих ощущениях. Кажется, что-то связанное с погодой. Связанное с погодой и очень мощное. Заклинание, вызывающее радугу? Если это так, у Санбёрста неприятности. Как ты это заклинание не перестраивай, оно слишком мощное для его слабого рога.
Из глаз Санбёрста потекли слезы, но он стоял неподвижно. Внутри у Селестии все сжалось. Его же явно плющит от перегруза! Во что этот дурачок ввязался?
— Сестра, мы должны что-то сделать. – Обеспокоенно сказала Луна, которая то же заметила неладное.
— Если прервем транс, даже в его облегченной вариации, будет только хуже. Придется дождаться, пока он закончит. Сразу же, как его отпустит, накладываем на него антиперегрузочные заклинания. Как подействует, заливаем в него три пузырька лекарства с интервалом пятнадцать минут.
— Он знал, что так будет! Надо было сразу догадаться, когда он достал три пузырька. Смотри, он инструкцию оставил.
Луна поднесла телекинезом к своему лицу какую-то бумажку, что лежала у Санбёрста под копытами. Это была явно не запись заклинания.
— Ты посмотри, посмотри! Он знал, что так будет!
Селестия пробежала глазами по инструкции. «Ориентировочное время мини-транса 5 минут 20 секунд. Сразу после окончания принять лекарство три раза с интервалом 15 минут. После первого приема наложить «Сочувствие Дризл Чэнс», оно лучше помогает при восстановлении после затяжного заклинания». Он и в самом деле все продумал. И продумал даже лучше, чем она. Ведь про «Сочувствие Дризл Чэнс» она так и не вспомнила, а оно и в самом деле больше всего подходило.
— Луна, долго он так стоит?
— Минуты три уже.
— Значит, минуты через две он закончит.
На рыжего единорога было жалко смотреть. Лицо его перекосилось от боли, борода уже была мокрой от слез. Санбёрст всё равно не останавливался. Пять свитков сменяли друг друга, взгляд единорога прыгал от значка к значку. Следующие две минуты сестры места себе не находили.
Но все когда-нибудь заканчивается. Свитки с нотацией Хувс упали на мраморный пол. Следом на пол рухнул кричащий от боли единорог. Селестия сразу же бросилась к нему, заключив в объятия. Первым дело принцесса поднесла к его рту пузырёк с лекарством. Молодой единорог выпил его, жадно глотая раствор. После этого принцесса наложила нужное заклинание на хныкающего единорога. Сквозь слезы он спросил:
— В-в-ваше величество, вы ведь нашли инструкцию? Я забыл вам её дать.
— Не бойся, мы всё нашли. «Сочувствие Дризл Чэнс», лекарство каждые пятнадцать минут. Я прочитала, не бойся. – Ласково успокоила Селестия незадачливого экспериментатора.
Периферийным зрением Принцесса дня уловила, что что-то не так, что-то изменилось в окружающей обстановке, но сейчас её мысли были заняты юным страдальцем.
— Я думал, проще будет. Едва не уперся в ограничение. Ещё чуть-чуть, и заклинание бы прервалось.
Принцесса обняла Санберста и ласково спросила:
— Не получилось?
Обхватив голову копытами, единорог застонал:
— Дурак! Я – дурак! Перепутал направление. Ваше величество, я вас подвёл.
— Сильно болит?
— Да, но это ерунда. Теперь все поймут, что что-то не так.
Кто-то аккуратно постучал по плечу Селестии. Она обернулась. Там стояла её сестра, Луна, и она явно была чем-то обеспокоена. Наклонившись, Принцесса ночи прошептала Селестии на ухо:
— Сестра, я понимаю, что долг зовет, но ты могла поднять солнце позже.
Тут до Селестии начало доходить, что не так. Смотровая площадка обсерватории находилась на балконе, который выходил на восток. Если бы Селестия подняла солнце, оно бы светило прямо сюда. Солнца она не увидела, но на улице уже было светло. Селестия солнца не поднимала. «Обсерватория – лучшая место, чтобы я вам это показал, с башни откроется отличнейший вид», «Эксперимент нужно проводить ранним утром, незадолго до рассвета», «Да, оно в некотором роде связано с погодой, но я не буду насылать никаких катаклизмов», «Перепутал направление», «Надеюсь, вас впечатлит» — неужели он и в самом деле это сделал?
— Луна, пожалуйста, присмотри за ним. Через пятнадцать минут следующий прием лекарства.
Белоснежный аликорн выпорхнул с балкона, и завис над городом. За башней, на западе Селестия увидела то, от чего её сердце замерло.
Солнце! Санбёрст поднял солнце! Он действительно это сделал! Поднял его на западе, а не на востоке. Но Селестия уже достаточно знала нотацию Хувс, чтобы понимать – это маленькая ошибка, которую можно исправить, поменяв один значок в записи.
Поднять солнце – это казалось Селестии частью её самой. Чем-то таким, что недоступно никому. За тысячу лет она уже успела забыть, что поднять солнце – это очень сложное, но всё же заклинание, которому ее когда-то научили. Теперь же она чувствовала себя так, будто какая-то страшная сила швырнула её с самой вершины Кантерлота на Эквестрийскую землю. Этой силой была идея, скрывающаяся за этими значками. Абсолютно иной подход к магии, что уравнивал природный талант к магии и ум с усердием.
Вспомнив о том, как эта идея появилась, Селестия прошептала голосом полным ужаса и благоговения:
— Кто же ты такая Дёрпи Хувс?!