До последнего

Глава XVII

Луна

В комнате гуляли полуночные тени, заседая в углах. Верховная принцесса лежала в постели без памяти. Её веки были тесно смежены, а на белой груди красовалось красное пятно магического ожога. Луна стояла подле сестры, постепенно, слой за слоем, накладывая целебный пластырь, зачарованный особым образом. Ей безумно хотелось броситься вон из комнаты, но сестра нуждалась в уходе, поэтому она осталась.

От неё пахло обожженной плотью и паленой шерстью, и от этого запаха у аликорницы цвета ночного неба болел нос и желудок. «Сама виновата, — думала принцесса, укладывая последний слой. — Не нужно было так легко терять контроль. Сколько лет этот демон спал, а теперь он проснулся и рвется на свободу.»

Разозлившись на стражника, который доложил, что они в который раз ничего не нашли на севере, Луна распсиховалась и с большой ненавистью в движениях ушла в комнату. Селестия пришла, чтобы успокоить её, но одно неосторожное слово о Сомбре вызвало в груди небывалую ярость. Луна снова потеряла облик, становясь Найтмер, и выстрелила лучом чистой энергии наугад. Он попал в зеркало и отразился, летя прямо в грудь сестре.

«Почему я снова стала монстром? — горько вопила аликорница, держа раненную сестру крыльями. — Твайлайт! Вы должны побороть Найтмэр снова, как в моих снах, используя магию своей дружбы! Пожалуйста! Тия…»

Твайлайт не пришла. Вообще никто не пришел. Они снова были в замке Двух Сестер. Совсем одни. Луна перенесла туда сестру, чтобы никто не узнал о том, что она серьезно ранена. Ночная принцесса вполне могла сама залечить сестру, а новые нападки со стороны простых пони и постоянные шепотки за спиной сводили её с ума.

Селестия поморщилась во сне. Ночная принцесса заботилась о том, чтобы ей снились только самые приятные сны. Она пыталась выбрать среди цветных кусочков воспоминаний только самые лучшие, да так увлекалась этим, что совершенно забывала о времени. Это ненадолго помогало забыться и отстраниться от мыслей о Шадии и её отце.

Луна спустила с рога вьющийся эластичный бинт, состоящий из мириад маленьких искорок. «Как там Шади? — думала она, перевязывая сестру. — Поверить не могу, я действительно по ней скучаю…»

Было короткое время, когда принцесса хотела оставить всё как есть и забыть о дочери, как о страшном сне. Но это желание продлилось лишь долю секунды — аликорница тут же ощутила, как от её сердца отхватили огромный кусок. Она продолжала корить себя за то, что была жестока к малышке. «Лучше бы я действительно отдала её Селестии. Тогда она росла бы в любви и заботе, и не убежала к Сомбре с такой легкостью.»

А теперь ещё и Найтмер вернулась. И уже непонятно, чего она хочет. Обиды, в связи с которыми она появилась, прошли, а сама аликорница больше не желает царствовать. «Да я бы бросила эту чертову диадему, если бы не мои обязанности перед Эквестрией. Как жаль, что мне никогда не понять, каково это: жить для себя…»

— Принцесса Луна? — ночная кобыла услышала знакомый голос. Только Твайлайт и её личная гвардия знали о том, что принцессы находятся в Замке Двух Сестер. Луна не хотела поднимать панику среди жителей Кантерлота, сообщая, что их любимая принцесса Селестия больна. Твайлайт поддержала её в трудную минуту, поэтому ей аликорница доверяла особенно, тем более, когда Тии нет рядом.

— Я здесь, Твайлайт, — негромко позвала принцесса. — Есть какие-нибудь новости по поводу Сомбры?

Твайлайт осторожно вошла, тихонько переставляя копыта. Комната была мрачновата для неё, но Луна только лишь здесь чувствовала себя спокойно. Темнота удерживала в её душе хоть какое-то подобие гармонии.

— Да, — лавандовая аликорница осторожно кивнула и полетела ближе. — Как принцесса Селестия?

— Ей уже лучше, — тихо ответила Луна, поправляя одеяло. — Шайнинг Армор нашел что-нибудь?

— Кристальную Империю накрыло выбросом чистой энергии. Никто не пострадал, но многие были напуганы: по словам кристальных пони они почувствовали натиск Сомбры, только слабее в несколько раз. Энергия пришла с севера, и мой брат послал туда отряд стражников, а сам возглавил его.

— Они его нашли? — чуть подавшись вперед с едва уловимой надеждой спросила Луна. Но почему Сомбра так неосторожно обращается с магией, что у него энергия просто так выплескивается?

— Нет, но они обнаружили странную магическую активность на одном из утесов. Возможно, это запечатанная дверь.

— Значит тень снова спряталась в темноте пещеры… — задумчиво произнесла аликорница, содрогаясь лишь от воспоминания о звуке капающей с потолка воды. Словно сквозь утренний туман её разум подсунул воспоминание, которое принцесса поспешила отогнать.

— Я должна вернуть дочь, чего бы мне это не стоило, — решительно проговорила она, глядя на принцессу Дружбы. — Ты можешь присмотреть за Селестией, Твайлайт?

— Луна, — обращение без титула удивило принцессу — такого она не ожидала от всегда вежливой Твайлайт, — вы уверены, что вы хотите вернуть Шадию потому, что любите её, а не потому, что не хотите, чтобы она досталась Сомбре?

Аликорница зло взглянула на бывшую библиотекаршу. Та упрямо уперлась копытами в старый кафель и чуть наклонила голову, глядя на верховную принцессу из-под челки.

— Ты хоть представляешь, Твайлайт, какого монстра он сможет из неё воспитать? — с чуть угрожающей ноткой проговорила Луна. — У Шадии есть все задатки Тени, и если он выведет их на должный уровень, она будет почти также опасна, как он.

— Но если он не хочет делать из неё монстра, а лишь пытается быть хорошим отцом?

Луна нервно рассмеялась. Упорная Твайлайт.

— Отцом? Нет, Твайлайт. Он не может быть никаким отцом. Он — бездушное и бессердечное чудовище, которое использует дочь в своих целях, а потом оставит умирать, если что-то пойдет не так. Я думала ты понимаешь это — ты же видела его.

— Вы правы: я видела. Но его внешность вовсе не говорит о том, что он за пони.

— Он даже не пони, — усмехнулась Луна, вглядываясь в тень в углу. На секунду ей показалось, что там кто-то стоит, но затем она громко сказала: — Сейчас он просто тень былого величия. Блеклая, дерганная, но живая. Так ты сможешь присмотреть за Селестией?

Твайлайт склонила голову близко к полу. Это был вовсе не поклон, а лишь крик отчаяния. «Твой принцип видеть во всем хорошее сегодня не прошел, Твайлайт, — подумала аликорница. — Ты просто не видела, как он себя ведет, тогда он бы вызвал у тебя такие же подозрения, как и Кризалис».

— Да, ваше высочество, — тяжко вздохнула лавандовая пони. — А вы полетите к ним, да?

Луна расправила крылья и осторожно и медленно взлетела вверх. Небо, полное мириад звезд, звало её к себе. Под покровом ночи она сможет быстро долететь до севера, но это займет у неё всё темное время суток. С рассветом она вступит во владение теней, и её снова охватит мрак.

— Я верну свою дочь.

Пряный ночной воздух бил по щекам и бокам. Луна осторожно парила над облаками, возле самой луны, изредка касаясь кончиками копыт нежной дымки. Несмотря на первоначальный трепет в душе, сейчас она казалась спокойной, как обсидиановая горгулья. Лунный свет освещал ей дорогу, а тихий шепот листьев снизу успокаивал мысли и чувства.

«Шадия, надеюсь, с тобой всё хорошо» — думала принцесса. Она сама не могла разобраться, для чего хочет отбить дочь, но отчасти сказала правду: Сомбра вырастит из неё монстра. Луна была в этом уверена: пока она была в бреду, он говорил сам с собой и с ней, рассказывая, какой мощью будет обладать Мессия Зла. Сомбра был уверен, что его отпрыск будет великолепным магом, а если бы родился аликорн… На этот случай он полагался больше всего…

«А когда в Эквестрии появится ещё одна принцесса, — шептал он ей на ухо, прикусывая его и противно щекоча лицо волосами, склоняясь над поверженной кобылицей, — она ознаменует пришествие новой эры. Эры Тьмы, которая придет с Севера и поглотит всю Эквестрию. Ей не хватает одного очень важного элемента, Луна, и это никакая не любовь и не дружба, — он наклонился прямо к её лицу, так, что их губы почти соприкасались. — Это Смерть. Её живое воплощение. Не очень удачная метафора, не находишь?»

Луна передернулась. Она не хотела вспоминать это, но события продолжали сыпать мелкую соль на старые раны. Ей вдруг захотелось закричать: протяжно, громко, выплескивая все чувства, всю боль, которую она крутила в голове все эти пятнадцать лет. Но крик так и не сорвался с её уст: не зачем жителям городов пугаться душевных мук одинокой принцессы.

Завеса из облаков кончилась, и аликорница вылетела на открытое небо. Звезды мигали ей, приветствуя, как родную мать, но принцесса знала, что это лишь обман. Единственная дочь ненавидит её больше всех на свете, а других детей у неё нет и быть не может.

«Если бы я только могла исправить свои ошибки, — думала Луна, говоря себе, что в навернувшихся слезах виноват ветер или звезды. — Если бы мне только удалось вернуть доверие дочери… Боже, сестра, всё было бы по-другому.»

Шпиль башни Кристального Замка сверкал в темноте, бросая серебряные блики на лежащий внизу городок. Когда-то оно звалось Империей потому, что завоевывало ближайшие территории, но эти времена прошли. «Теперь твое дурацкое королевство звучит лучше, — мысленно фыркнула принцесса, представляя перед собой ухмыляющееся лицо короля. — Что же ты не наденешь свою корону и не отправишься завоевывать свой железный трон? Или кристаллы для тебя мягче?»

Принцесса плавно спланировала вниз и приземлилась на балкон, с которого Шайнинг Армор бросил Кейденс в Кристальное Сердце. Крылья устало дрогнули и опустились на пол. Даже сложить их у Луны не хватило сил — длительный перелет занял у неё гораздо больше энергии, чем она думала.

— Рад видеть вас, принцесса Луна, — проговорил тихий голос Шайнинг Армора. Аликорница благодарно кивнула и спросила:

— Ты почувствовал его ауру?

— Не совсем, — Армор жестом указал на коридор и пригласил: — Идемте. Вам нужно отдохнуть и успокоиться.

— Успокоиться?

— Новость может вас шокировать, Луна.

Принцесса остановилась и выпрямилась. Шайнинг Армор повернулся к ней.

— Чья это аура, Шайнинг Армор?

Жеребец помолчал. Он прикусил губу, как бы жалея о том, что сказал, и прижал уши.

— Говори немедленно.

— У короля Сомбры аура более сильная и насыщенная, чем та, которую мы ощутили, — начал объяснять единорог. — Она повергает всех в ужас и оцепенение, но эта… Она передавала лишь боль и только боль. Мне на миг показалось, что моя передняя нога раздроблена, и…

— Нет… — прошептала Луна, чувствуя, как колени подкашиваются, а сознание туманится.

— Это аура Шадии, ваше высочество. И она там.