Мелодия Гармонии

Древние тайны

Звук разбивающегося стекла показался оглушительно-громким посреди тёмных заброшенных улиц, осколки пронеслись мимо незваной гостьи, блестя при неярком свечении магического барьера, словно сапфиры, падая на мостовую хрустальным градом, разделяясь при этом на ещё меньшие частицы.

Мелодия очутилась в пустом пыльном помещении древнего храма. Здесь повсюду была паутина и господствовали мрак и темнота. Ещё не отойдя от пережитого юная пони двинулась по коридору, стараясь уйти как можно дальше от разбитого окна, куда она прыгнула, спасаясь от таинственного преследователя, и пробиваясь сквозь паутину, которая покрывала все стены и потолок, словно новая стена.

Стук её маленьких копыт по мраморному полу отдавался звонким эхом, что в сочетании с непроглядной тьмой и царящей везде разрухой и опустением, создавало картину давящей мрачности, что могла испугать до смерти любую взрослую пони, не говоря уже о малышах. Те и носа не показывали из дома ночью, наслушавшись старых историй о кровожадных монстрах, охотившихся во тьме, трепеща от ужаса перед ними. Но Изумрудная Мелодия, в отличии от остальных, решившаяся на это безумно-опасное предприятие, была слишком испугана произошедшим, что бы бояться, как бы нелепо это не звучало. Такое бывает с некоторыми пони, да и не только с пони, когда некая мера страха у них переполняется — тогда в голове у них как будто бы выключается кнопка, ответственная за чувство страха — и тогда они становятся по-настоящему бесстрашными. Их не переполняет отвага и задор, нет, совсем нет, просто они теряют способность чувствовать себя напуганными, в них пропадает ощущение своего «я», на котором они зацикливают своё внимание всё остальное время, тогда в них обостряются первородные инстинкты. И они уже не могут сказать, где заканчивается зрение и начинается слух — весь организм приобретает удивительную сплочённость, а заодно способность быстро и чётко реагировать на любые опасности. Это называют инстинктом выживания, и он столь же свойственен каждому, как и чувство страха, ибо даже самые смелые на свете пони испытывают страх, даже если бояться признаться в этом.

Сердце по-прежнему бешено билось в груди после пережитого побега через весь город от таинственных преследователей, и здешняя обстановка никак не способствовало успокоению: так как тут было не менее жутко и мрачно, чем там на заброшенных улицах, где нет ни одной живой души, и только ветхие дома глядят куда-то перед собой чернотой своих окон, в которых никогда не загорится больше свет. Здесь — внутри храма — всё было точно так же — царящая повсюду разруха и запустение немыслимо древнего сооружения, возможно, самого старого здания в Аликорнополе.

Вдруг два красных огонька зловеще сверкнули в темноте, Мелодии показалось, что они медленно приближаются. Ей стало очень жутко, когда она поняла, что это чьи-то глаза.
Она грациозно вышла из темноты — воплощение ночного кошмара — Кровавая Пони. Высокая, выше всех аликорнов, каких Мелоди доводилось видеть, с багрового цвета копытами и шерстью цвета запёкшейся крови. Её длинный рог терялся высоко в темноте, а кроваво-красная с чёрным грива была собрана в гребень на затылке, в то время как сзади она, как и длинный хвост, свободно двигалась, покачиваясь, сама по себе, словно приведение. Крылья, напоминавшие по цвету рубины, мирно покоились по бокам. Но самое страшное в её облике были два красных уголька глаз, пристально глядевших на непрошеную гостью, посмевшую нарушить покой этого древнего мрачного места.

— Так-так-так. И кто это у нас тут?.. — произнесла Кровавая пони, обнажив целый ряд острых хищных зубов и два длинных клыка.

Как знала Мелоди, такие клыки есть только у вампиров, о которых она прочла в той старой книге.

— К… к… Кровавая пони? — с трудом произнесла она, попятившись назад от охватившего её испуга.

Одно дело было знать, что опасность таиться где-то рядом и совсем другое — столкнуться с ней лицом к лицу.
Кровавая Пони уничижительно взглянула на незваную гостью с высоты своего роста:

— Похоже, эта не в меру любопытная маленькая пони кое-что знает. Как интересно…

— Я… Я тебя не боюсь… — продолжала пятиться Мелодия.

— Неужели? Что-то не похоже. — Последние слова та произнесла шёпотом, тем не менее показавшимся чрезвычайно громким в этих пустынных коридорах, медленно шагнув вперёд, отчего юная пони отпрыгнула назад.

Потихоньку приходя в себя, и осознавая, что перед ней стоит никто иная, как воплощение древней легенды, которую мастер Корбин обозвал бы глупой сказкой и выдумкой, подтверждение всем её домыслам и догадкам, в конце-концов — та, у которой должны быть ответы на все вопросы, Мелодия собрала все остатки своей смелости и сказала:

— Да! Я пришла сюда, что бы раскрыть тайну…

При этом она даже смогла заставить себя сделать шаг навстречу этому жуткому существу, насмешливо глядевшему на неё свысока, топнув правым передним копытом для подкрепления истинности своих слов.

— Ну и ну, это даже забавно, — зловеще рассмеялась Кровавая Пони, — Что же, это место хранит множество секретов. Я не против раскрыть тебе парочку, ибо мне скучно и совершенно нечем себя занять. Но для начала открой мне одну тайну.

— Какую? — удивилась неожиданным словам своей таинственной собеседницы.

— Как твоё имя? — видя её изумление, усмехнулась та.

Мелоди удивилась столь неожиданному вопросу, её устрашающего вида собеседница смотрела на неё так, словно знала про неё всё, в таком случае вопрос больше походил на какую-то проверку. С другой стороны, как знала юная пони, имена порой давали могущественным волшебникам власть над теми, чьи имена они знали.

— Меня зовут — Изумрудная Мелодия, — решилась она на всякий случай сказать правду, как всегда делать учили её родители, правда они так же учили её не разговаривать с незнакомцами, но пони из легенд могла и не считаться, наверное.

— Красивое имя. Такое — мелодичное. Вы — аликорны — всегда любили украшать всё вокруг вас, даже имена придумывали самые, так сказать, вычурные, — рассмеялась Кровавая Пони.

— Мы аликорны? Разве вы — не аликорн? — удивилась юная пони.

— Я? Да за кого ты меня принимаешь? — нахмурилась та, — Тебя смущают мои крылья и рог? Они у меня есть, да и у моего брата тоже, потому что мы предпочитаем являться своим подданным в том облике, в котором они ожидают нас увидеть.

— Так кто же вы на самом деле?

— Мы — самые древние существа. В былые времена аликорны звали нас своими богами, но ныне о нас забыли, мы превратились в легенду, лишь детскую сказку.

— Вам грустно от этого?

— Ха! Она спрашивает, грустно ли мне? — топнула копытом по полу Кровавая Пони, от чего

Мелоди вздрогнула и отпрыгнула назад, — Наши чувства совсем не похожи на чувства низших существ, таких как вы. Нет, мне не грустно. Разве тебе было бы грустно, что про тебя забыли какие-то там пауки или муравьи, и рассказывают про тебя небылицы? Впрочем, мы сами приложили к этому копыто. Побочное действие барьера — время настолько замедлилось, что можно сказать, что оно остановилось, пони постепенно забыли то, что знали, потеряли всякое стремление к развитию.

— Так это из-за барьера никто не стареет и дети не растут, не получают свои знаки отличия, потому что ни к чему не стремятся, а словно плавают в киселе? — изумилась услышанному юная пони.

— Да. Ты поняла верно. Такая мощная магия не может не иметь побочных действий. Но, по крайней мере они в безопасности, о которой они сами нас просили.

— Кто просил? О каких опасностях идёт речь? Расскажите мне про барьер, — выпалила Мелодия, возбуждённая тем, что наконец-то узнает ответы на все мучавшие её вопросы, те самые, что мешали ей заснуть каждую ночь.

Кровавая Пони оскалила зубы в жутковатой усмешке:

— Да, ты и правда чересчур любопытная. Столько вопросов сразу. Я бы могла сказать тебе, что если ты будешь много знать — то скоро состаришься. Но это будет неправдой. По двум причинам.

— По каким?

— Пойдём со мной, и я всё тебе расскажу, — позвала юною пони за собой хозяйка этого места.

Вдвоём они медленно двинулись по пустынным коридорам, через пыльные, затянутые паутиной окна можно было увидеть, как падает снег, а хмурое, затянутое тучами, небо озаряют синие вспышки магического барьера.

Они прошли по гигантскому центральному залу, где, как и всюду царили разруха и запустение. Потолок зала представлял собой свод, поддерживаемый рядом довольно тонких колон, похожих на стволы древних деревьев, уходящих высоко ввысь, так что невозможно разглядеть крону, теряющуюся из виду где-то там наверху. Но внимание юной пони привлекло не это, а огромный орган, на фоне всего остального выглядевший так, словно его установили здесь только вчера. Ну, или, по крайней мере, на прошлой неделе. На секунду Мелодии показалось, что по его чёрно-белым клавишам пробежал разноцветный радужный луч, от удивления она моргнула, и ведение исчезло.

— Ни к чему не прикасайся! Даже не смей думать об этом! — предупредила хозяйка этого мрачного места, оглянувшись и увидев, что внимание молодого аликорна привлёк старинный орган.

— Я ничего не трогала. Честно, — отшатнулась от древнего музыкального инструмента Мелоди, следуя за своей провожатой.

— Печально видеть это место в таком состоянии, точнее было бы печально, если бы я могла чувствовать так же, как вы, низшие существа, — заметила Кровавая Пони.

— Почему же вы не приведёте это место в порядок? — спросила у неё Мелоди.

— Мы? В порядок? — рассмеялась та, — Это работа ниже нашего достоинства, да и зачем? Больше этот храм никому не нужен. До тебя никто не приходил сюда много веков.

— Так вы ответите на мои вопросы?

— Какая ты нетерпеливая, — прорычала Кровавая Пони, расправляя свои большие алые крылья, — Расскажу всё, когда мы будем на месте. Полетели.

Сказав это, она взмахнула крыльями, устремляясь вверх, к своду. При этом в воздух поднялось целое облако пыли, отчего юная пони закашлялась и поспешила последовать за своей таинственной собеседницей.

Почти у самого потолка хозяйка этого место внезапно нырнула в нишу, невидимую снизу. Мелодия юркнула туда же следом за ней. Они очутились в очередном мрачном коридоре, освещаемым лишь магическим светом двух рогов: голубого и алого. Тот вскоре закончился винтовой лестницей, ведущей куда-то наверх.
Мелоди потрогала ветхие ступеньки своим копытом, те не внушали у неё доверия, однако глядя как уверено поцокала по ним Кровавая Пони, осторожно двинулась за ней.
Лестница показалась бесконечной, к счастью подъём завершился, и обе пони вышли на заснеженную площадку наверху башенки. Древняя крыша во многих местах обвалилась, поэтому ничто не мешало крутящимся в воздухе, словно бы танцующим какой-то лишь им самим веданый танец, снежинкам, образовывать хрустящий слой снега под копытами.
Отсюда, с такой высоты, был виден весь город. Так как была уже глубокая ночь, лишь очень немногочисленные окна светились во мраке, царившем вокруг. Эти радостные огоньки напомнили Мелодии о родном доме, таком тёплом и уютном, а так же о родителях, которые наверняка места себе не находят из-за пропажи своей дочурки. Ей стало очень стыдно при мысли о всём этом, а так же холодно от дующего тут ледяного ветра.

— Зачем мы пришли сюда? — спросила она у Кровавой Пони, стуча зубами от холода.
Та ответила не сразу, глядя сверху вниз на спящий город, её гриву и хвост, припорошённые снегом, грациозно развевались на ветру, будто бы знамёна победителей.

— Посмотри на всё это. Столько домов, столько аликорнов, столько душ. И все они живут здесь в полной безопасности и беспечности… — произнесла она, продолжая смотреть куда-то вдаль.

— Даже излишней беспечности, — кивнула Изумрудная Мелодия.

— Думаешь? — повернула в её сторону голову Кровавая Пони, — Ты не похожа на них… Ты не такая, как все они. Почему?

— Я… Я не знаю, — удивилась юная пони, отступая назад под суровым взглядом.

— Все остальные счастливы в своём неведении, но не ты. Тебе не дают покоя тайны, сокрытые здесь. А это значит одно — ты пробудилась. Первая…

— Пробудилась? Что это значит? — продолжила пятиться юный аликорн.

— Магия барьера больше не действует на тебя. А это значит, что нам придётся избавиться от тебя. Так будет лучше для всех.

— Избавиться от меня? — испугалась Мелоди и, уткнувшись во что-то спиной вскрикнула и отпрыгнула в сторону.

За ней возвышался тёмный жеребец, само его присутствие внушало тоску и безысходность, точно так же как Кровавая Пони излучала агрессию и страх. Его крылья походили на те, что бывают у летучих мышей, а грива и хвост словно были сотканы из серого дыма. Его грудь украшали доспехи, металл которых потускнел. Но наибольший ужас внушало не всё это, а то, что голову жеребца покрывал чей-то голый череп, надетый словно шлем, из пустых глазниц которого на юную пони взирали два синих огонька глаз. Изумрудная Мелодия не сомневалась, что это был тот, кто преследовал её на улицах Аликорнополя, а так же то, что её жизнь оборвётся здесь и сейчас. А ведь она так толком ничего и не узнала.