Искра Безумия

Holiday in the Sun

Just tell me f*cking why everything becomes an issue?^[1]

Кто ж знал, что всё так может обернуться?
Правильный ответ – все. Каждый где-то глубоко в душе понимал, что этим и должно было закончиться. Но никто не остановился и не попытался остановить других. Наоборот, все беззаботно шли по течению, впав в чувство блаженной эйфории.
И вот теперь, красный пегас с редким именем Бэйрис, сидел в душной тёмной комнате для допросов в местном отделении, а толстый неповоротливый коп с говорящим именем Донатс задавал ему до абсурда нелепые вопросы. "Будто вы... не знаете... чем это мы занимались" — думал про себя Бэйрис.
— Так-с, так-с, — Донатс открыл старую пожелтевшую папку с досье Бэйриса и стал пристально вчитываться в её содержание. — Эм... Что значит "Th" в вашем досье?
— Тэ... Теодор, — недовольно ответил Бейрис.

— А почему написано именно так?

— А я что, знаю чтоль? — чуть повысив голос, ответил Бэйрис. — Может, папаша случайно что-то напутал.

— Тон не повышай, не то... не то хуже будет, в общем, — Донатс поправил галстук. — Так на чём это мы... А, ну да! Получается, ваше полное имя — Бэйрис Теодор Блод. Правильно ведь в досье указано?
— Ну вроде.
— Так, это уже хорошо... До приезда в Понивиль вы жили в Клаудсдейле, в сожительстве с Виктори Флейм...
— С ней, красавицей моей... Сколько ж раз она меня, идиота, из всяких передряг вытаскивала, вы не поверите. Прям хорошо становится, когда вспоминаю её...

— Не отвлекайся, — сказал Донатс, повысив тон. — Зачем вы приехали в Понивиль?

— Да так, — спокойно сказал Бэйрис. — От нечего делать попёрся в Кантерлот, надеялся Кламси встретить, по трещать по душам, да так и не встретил. Тогда решил в Понивиль смотаться — а почему бы и нет? Взял солонку и сел на ближайший рейс. Ну а дальше...

— Дальше мы разберёмся чуть позже. То есть, вы прибыли в Понивиль в состоянии соляного опьянения?

— Мне можно, мистер Донатс. Это — моё призвание если верить кьютемарке, хе-хе... — улыбаясь во всю морду сказал Бэйрис. — Можно водички?.. Боюсь, ща сдохну...

— Пока не ответите на все вопросы — никакой воды, — холодно отрезал Донатс. — Итак... — следователь зубами достал откуда-то из-за стола старый потрёпанный футляр, обклеенный со всех сторон логотипами древних и не очень групп, вроде Apples, Hoofhead и Cake Pistols, и поставил на стол. — Что это?

— Чувак... — Бэйрис опёрся копытами на стол, пытаясь удержаться и не шлёпнутся мордой о него.

— Ты гитары что ль не видел? Во имя Сэл-лестии...

— И зачем она вам была нужна?

— А у вас какие мысли по этому поводу? — ехидно поинтересовался Бэйрис.

— Я тут задаю вопросы.

— Ну так задавайте, а не ломайте мозг. И так голова болит.

— Ладно, пропустим... Можете рассказать, с чего всё началось? — Донатс достал планшетку, взял зубами ручку и стал пристально слушать, чтобы уж точно ничего не пропустить для протокола.

— Всё началось как обычно — с невыносимой засухи во рту и желанием залпом осушить океан...

...Понивиль в последнее время стал притягивать к себе просто невероятное число проблем, влёкшим за собой просто катастрофические разрушения. То параспрайты нападут, то древний дух раздора Дискорд буянит, то ещё что-то... Не каждый город, а, тем более, село, не может выдержать столько, сколько пережил этот небольшой городишко за последние три года. Однако он всё ещё стоит на месте и продолжает жить своей тихой жизнью. Как тамошним пони это удавалось, никто не мог объяснить, а они, тем временем, скромно отшучивались: "Благодаря Магии Дружбы".

Сюда, если ехать от самого Кантерлота, было не так уж и далеко — если успеешь на утренний рейс, то, считай, к обеду уже будешь на месте. Удобно, особенно если ты едешь в гости к давнишнему знакомому, к которому долгое время не приезжал.

И вот, с первыми лучами солнца приехал самый ранний поезд из Кантерлота. Вагоны быстро опустели от небольшого скопища не выспавшихся пони, быстрой походкой разбредающимся по своим делам. Лишь один остался стоять на перроне. Пошатывающийся красный пегас с иссохшими от соли губами.

Он медленно покрутил головой из стороны в сторону, после чего уже в сотый раз потрогал футляр с гитарой за спиной, опасаясь потерять его. Расслабившись, он медленной походкой побрёл по Понивилю, напевая во всё горло "Somepony Put Something In My Drinks" группы Apples^[2], тем самым отпугнув от себя любопытных прохожих. Его даже забавляло, как местные реагируют на него — мамаши уводят своих жеребят домой, умники, высоко задрав носы, говорят что-то там о воспитании, а простые пони, так сказать, без лишних закидонов медленно изменяются в лицах. "Ха, придурки, — думал про себя пегас, — Если у них такая реакция на меня ещё трезвого... относительно трезвого, ладно... То уж какая у них будет реакция позже?".

Проблуждав бесцельно примерно до обеда, он наконец остановился у выцветшей вывески "Гостиница" и зашёл в неприметное здание на углу. После подошёл к стойке и заказал у молодой слегка упитанной кобылки-единорога самый дешёвый номер, что был у них в гостинице.

— На сколько дней вы планируете задержаться? — тихо спросила единорожка, увлечённо что-то записывая в тетрадь.

— На два, возможно три... Да, три дня, — сказал пегас, почёсывая бородку.

— Ладно... А как вас?

— Бэйрис Блод... — пегас опёрся копытами о стойку, наблюдая, как единорожка несёт ему заветные ключи.

— Только у нас с солью нельзя...

— Пф! Даже и не думал! — после чего он выхватил у неё ключи, промямлил "Спасибо!" и последовал в свой номер, комфортно расположившийся на втором этаже прямо рядом с лестницей.

Буквально вломившись в маленькую небогато отделанную комнату, Бэйрис сразу же приземлился на твёрдую низкую кровать. Гитару он аккуратно поставил рядом с кроватью, после чего тихо произнёс "Сладких снов, Матильда" и уснул крепким сном.

Проснулся он спустя пару часов, уже под вечер, чувствуя себя, как это ни странно, ещё более уставшим. Сказать, что он чувствовал себя паршиво, значит, ничего не сказать. Он превратился в огромный комок медицинской ваты — такой же бесчувственный. Бэйрис через силу пытался встать с кровати, однако давалось ему это нелегко — тело просто перестало слушаться его, предпочтя остаться на кровати. Спустя какое-то время ему всё же удалось вернуть контроль над телом и он поднялся с кровати, взял футляр и вышел прогуляться по городу, ожидая встретить где-нибудь там своих друзей.

Которые, тем временем, уже вовсю искали его на протяжении нескольких часов по всему Понивилю. Однако никаких результатов, как понимаете, это не принесло — никто из пони не видел Бэйриса — злачными подворотнями, в которых могли и соли отсыпать, и в морду дать, Понивиль был не богат. Растянув поиски до захода солнца, они встретились у фонтана на главной площади.

— Тосьно нихде не видела? — спросил Кламси Профет, бледно — жёлтый единорог в оранжевом комбинезоне.

— Эх, — разочаровано выдохнула Виктори Флейм, серая пегасиха с вечно задумчивым взглядом. — Точно, Кламси, не видела. И местные тоже его не видели, что странно.

— Потому сто он ведёт себя как дурак при пони?

— Да. Обычно, его дурачества редко когда остаются без внимания.

— Мне казется, добр'ом это не кончится.

Тут до ушей Виктори дошла до боли знакомая мелодия. Настолько знакомая, что её на долю секунды отправило в лучшие годы её жизни — если быть точнее, на год назад. Этого коротенького мгновения хватило заглушить все окружающие звуки, кроме этой навязчивой мелодии. Немного постояв в чувстве приятной меланхолии, она наконец-то расслабленно выдохнула и произнесла:

— Кажется, я знаю, где Бэйрис.

После чего она быстрым шагом направилась по невидимой дорожке из лёгкой гитарной музыки на соседнюю улицу. На ней находилось на удивление достаточно немаленькая толпа, завороженно слушавшая песню. Прорвавшись сквозь толпу в самый первый ряд, Кламси и Виктори, наконец, увидели, главного виновника торжества.

Бэйрис, где-то уже успевший нализаться соли, стоял и наигрывал простую мелодию на старенькой гитаре и спокойным голосом пел:

...My girl, my girl, where will you go?
I'm going where the cold wind blows.

In the pines, in the pines,
Where the sun don't ever shine.
I would shiver the whole night through

Her husband, was a hard working pony,
Just about a mile from here.
His head was found in a driving wheel,
But his body never was found.

My girl, my girl, don't lie to me,
Tell me where did you sleep last night...^[3]

И вот, ещё спустя пары минут мрачноватой приятной мелодии, это выступление было окончено. Толпа быстро исчезла — все разбежались по сторонам в стиле старых комедий. Бэйрис, не выпуская из копыт инструмент, залпом высыпал в себя всё содержимое небольшой солонки, после чего выкинул её куда-то в кусты и опохмелевшим взглядом посмотрел на своих друзей, так и продолжавших стоять на месте.

Бэйрис медленной походкой подошёл к ним, опасаясь в любой момент упасть на землю. Проковыляв так примерно четыре метра, он смог практически вплотную подойти к ним и, слегка улыбнувшись, произнёс.

— Виктори! Как же я рад тебя видеть! И ты тут, Кламси! Где ж это ты пропадал, зараза? Я ж даже заходил к тебе, а тебя...

— Бэйрис, придурок, лучше захлопнись, пока я тебя не ударила, — сказала разгневанная Виктори.

— Ну что ты так? Я же...

— Какого сена ты сюда припёрся вообще? Никому ничего не сказав? Ты знаешь хоть, что мы тебя, идиота конченого, искали на протяжении четырёх суток по всему Клаудсдейлу и Кантерлоту? — в отчаянии она закрыла копытом лицо, после чего началась небольшая томительная пауза. Промолчав полминуты, Виктори спокойно выдохнула и вновь продолжила. — Спасибо Кламси, что он записку твою под рельсами нашёл.

— Не за ч-то, — мрачно произнёс Кламси, разочаровано смотря на трезвеющего на глазах Бэйриса.

— Изыните, но других способов расшевелить вас не было. Мне просто нужны были пони, которые помогут мне реализовать один план. И так получилось, что вы вдвоём — наипотряснейшие из всех тех, с кем мне приходилось иметь дело, — с гордостью произнёс Бэйрис.

— В Клаудсдейле об этом поговорим, — холодно сказала Виктори.

— Сто ты в этот аз выдумал? — спросил Кламси.

— Пойдём со мной, я вам в гостинице расскажу. Уже потихоньку темнеет, а в Понивилле слишком скучно, чтобы по ночам шляться.

Эта странная компания медленно побрела в сторону гостиницы, чтобы наконец-то отдохнуть после тяжёлого (для Кламси и Виктори, разумеется) дня и наконец-то понять, в чём собственно был смысл устраивать Бейрису подобные приключения. Дойдя примерно за час, чуть было не потерявшись, на одном из многочисленных поворотов, они наконец дошли, доплатили битсов за номер, и устало ввалились в него.

— Бэйрис, ну фто ты? Сто ты за касмар устр'оил? И ради сего? — сказал Кламси.

— Ну я ж говорю — план у меня есть. Простой, но клёвый.

— И в сём же он заключается? — полюбопытствовал Кламси.

— Скоро, если мне не изменяет память, послезавтра, в четверг, сюда приедут Селестия и Луна с визитом к принцессе Твайлайт. Обещается чуть ли не настоящий праздник по случаю их прибытия, какая-то развлекательная программа и прочая муть.

— И што?

— Что-что... а ни что! Если мы ворвёмся в программу и покажем этим старухам всю нашу... не-во-о-бра-зи-мо-сть во... то заработаем какую-никакую известность в Эквестрии. Круто, не правда ли?

— Хм... — Кламси задумчиво посмотрел куда-то наверх, после чего произнёс, — А дейфствительно годная идея.

— Кламси!? — крикнула Виктори, совсем не ожидавшая такого поворота событий.

— Не, ну а фто? Класть р'ельсы мне нравится, но нужно ведь сто-то на будусее оставить?

— Виктори, подумай, — ласково произнёс Бэйрис, — Известность "равно" концерты. Концерты "равно" деньги. Деньги — отдельный дом. А отдельный дом, к несчастью, возможность съехать...

— Тогда я в деле! — радостно произнесла Виктори. — Хотя всё равно остаётся вопрос — а что ж мы там будем делать? В смысле, с чем выступать-то? Не читать же стихи?

— С этим всё просто. Как вы думаете, зачем я с собой привёз Матильду?

— А откуда она вообще у тебя? — спросила недоумевающая Виктори.

— Она всегда была у меня... Просто я её не доставал уже сколько лет... Матильдочка моя... Ну так как?

— Группа?

— Ну тип того.

— А ты не подумал, что кто-то не умеет вообще играть, а, Бэйрис?

— Сена лысого, не подумал... Тогда зачем я вас вообще сюда пригнал? Блин, — жалобно протянул Бэйрис. — Что ж делать? А ведь ещё нужен вокалист...

— Ну, тебе повезло — на гитаре играть я умею, так что половина уже есть.

— Когда эт научилась? — воистину удивился Бэйрис.

— У нашего общего знакомого. Ну, тот самый, который тебя придурком называл и который по твоей милости потом в больнице оказался.

— А, у того самого? Клёвый был парень.

— Ну блин, я вот ни на сём играть не умею... — печально промямлил Кламси.

— Ничего страшного. В конце концов, нам нужен роуди, — Бэйрис дружески хлопнул Кламси по плечу, тем самым заставив его слегка улыбнуться, — А теперь, может, чего-нибудь пожрём, а потом будем думать, что же нам делать.

__________________________________________________________________________________________
Да, на самом деле пони бухают не сидр. Вспомните соляной салун из первого сезона.

Do You Remember Rock'n'Roll Radio?

Новый день начался с тяжёлых последствий солевой зависимости Бэйриса, а именно невероятно сильного похмелья. Мозг желал всячески покинуть голову, вытекая огненной струёй по венам, до тех пор, пока Бэйрис не нащупал где-то на тумбочке рядом небольшой пакетик с кристальными крупицами соли. Быстро вылизав всё содержимое пакетика, серый пегас наконец почувствовал себя в норме и смог наконец-то осмотреть окружение.

Кламси и Виктори лежали в разнобой, половиной на кровати, половиной на полу. Будто бы этой ночью они занимались всякими непотребствами, а потом уснули так, как лежали. "Зная этих двоих, на такое они не согласны", — логично заключил Бейрис, всё также спокойно разглядывая устроенный ими вчера кавардак. Шкаф был опрокинут, а вещи, что привезли с собой Виктори и Кламси, были вытащены из сумок и разбросаны по всей комнате. "Хорошо, что хоть ничего сломали", — подумал про себя пегас, выдохнув от облегчения, — "Вроде бы нализывался солью только я один, но накуролесили все... Весело, блин, живём..."

Бэйрис попытался разбудить остальных, но тщетно — они спали мёртвым сном. Вчера они очень много находились в поисках Бэйриса и очень устали, из-за чего теперь лежали аки трупы рядом и на кровати, изредко недовольно что-то бурча себе под нос. Он обратил свой взгляд на спящую Виктори. Её туловище свисало с кровати вниз, а сама она открыла рот. На лице его заиграла неловкая приятная улыбка, полная умиления. Он вернул её на кровать, накрыл одеялом и поцеловал на прощание в лобик, а после взял гитару и отправился гулять по бесконечным деревенским улицам Понивиля.

Выйдя из гостиницы, он был ослеплён резкой вспышкой света. "Не стоило, видимо, занавешивать окна на ночь", — подумал Бэйрис, прикрыв глаза. Для начала ему нужно было найти заветное вдохновение. Не только каких-то сценок бытовой жизни, которые могли навести на нужные размышления, но и про то самое, употребление которого является смыслом жизни Бэйриса. И таковое место он знал.

Благо рынок был совсем недалеко. Хоть соль считалась явно чем-то неполезным, воспрепятствовать её распространению никто не стремился. Да и нельзя было это сделать — всё таки, если с ней не перебарщивать, то пища получается намного вкуснее, чем без неё. Даже принцессы это понимали. Купив немного у милой старушки мешочек соли, Бейрис чуть отошёл в уголок, чтобы залпом засыпать содержимое себе в рот. Мощный горький вкус остался во рту и на губах, в голове образовался приятный вакуум, который приземлял голову и туловище нерадивого пегаса на землю. Хороший знак.

Пошатываясь, он, сам не ведая почему, пошёл в сторону яблоневой аллеи. Приятная летняя погода не собиралась даже портиться, лишь парочка облаков напоминало о том, что рано или поздно пойдёт дождик. А может быть, даже и ливень. Порой сами погодные пегасы не догадывались, как у них пойдут дела.

А яблоневая аллея с последнего визита Бейриса не изменилась! Красивые стройные яблони со спелыми красными и зелёными яблоками всевозможных сортов будто не переживали смены сезонов и всех последних событий в Понивилле, а будто всегда были такими и такими же останутся. Птицы пели свою красивую, но скучную песню, создавая печальную ностальгическую атмосферу по прошедшим денькам. Которые, впрочем, смешались у Бейриса в один чересчур насыщенный день.

И вот он увидел то, ради чего он инстинктивно шёл. Старенький маленький сарайчик, готовый распасться на плесень и липовый мёд в любой момент. Резные узоры потрескались и отпали от конструкции. Пегас невольно всплакнул. Некогда он и один парень-инородец здесь проводили жутко угарные встречи, где жрали соль, пили сидр, а также болтали ни о чём и играли на гитаре. Было это не то чтобы прям давно, но было приятно вспомнить.

"Sweet child, in time... you'll see the line...The line that's drawn between...the good and the bad..."* — напевал про себя Бейрис. Ему было слишком хорошо вспоминать эти деньки...

Через часов прогулки за солью и вдохновением, он вернулся в номер. Его товарищей на месте не оказалось, однако те немногие вещи они оставили. "Видимо, тоже за вдохновением пошли, ребятуши". Подняв гитару с кровати, пегас сел на стульчик рядом и, случайно перебирая струны, пытался подобрать хороший риф. А потом голова разродилась строчкой "Пой моя молодость"*, которая казалась гениальной. Хотя Бейрис уже давно перешёл порог, когда его можно было назвать молодым, но сегодняшняя прогулка немного его взбодрила.

А спустя некоторое время подошли остальные...

1. Deep Purple — Child in Time
2. из припева Порнофильмы — Молодость