Закат, не ведущий к темноте

Глава третья. Кантерлот

Идти по ручью было не особенно приятно — ледяная вода неприятно холодила копыта, и Креан ежеминутно рисковал простудиться. Но опыт следопыта напоминал ему: где можно не оставлять следов — лучше их не оставлять. Так что ручей оставался наилучшей из дорог во всём Стенолесье.

Когда-то давно прадеды прадедов тех пони, что прибыли в Оловянную Долину, в шутку прозвали так лесок, что чахлой тонкой полосой ограждал новый дом от старого мира, покинутого в поисках пристанища от лиха, поразившего их родину. За многие поколения рощицы и перелески, кустарнички и луга разрослись, переплелись между собой ветвями и корнями — и край, за которым поднималось и опускалось солнце, скрылся в глухой стене пущи. Меж некоторыми из стволов нельзя было и просунуть лезвие ножа.

И однако же, крепкий молодой жеребец серой масти, с чуть переливающейся шёрсткой и знаком бывалого следопыта на боку — костёр и плащ-покрывало подле — шёл через этот лес, изыскивая звериные тропы и полагаясь на ручьи там, где не стоило слишком выдавать своих следов. На Западе Креан ходил некогда до самого края Ржавых Болот, на Севере — до студёных волн Лунного залива, на юге же и востоке от Оловянии он не бывал до сих пор. Не было нужды. Но, говорят, теперь «сплясал Безумец». Тысячи лет не произносил народ оловянных пони такие слова.

Креан отступил от ручья, отыскав по берегу небольшую, пригодную для остановки полянку. Мягкий ковёр высокой, до щиколотки, травы, конечно, приминался, но если оставаться ненадолго — след бы замёлся сам собой. Серый земнопони пошарил копытом в одной из седельных сумок, достал оттуда ржаной сухарь и обмакнул его в деревянную кружку с тут же набранной родниковой водой. Лишний шум от разгрызания был ни к чему.

Зато сам он прислушивался к голосам леса. В перезвоне птиц и шуршании шагов всегда можно было выяснить, что творится и каковы известия у матушки-природы друг о друге. Вот чирикают в ветвях высоких ив зяблики. Вот слабый шорох прорезает траву — так шуршать может только бегущая куда-то ящерица. А где-то суетливо хлопают крылья — сойка летит по своим делам, петляя между ветвями.
Креан осмотрел несколько деревьев на опушке поляны. У всех трутовики и мох росли по левое копыто от него — значит, ручей всё ещё течёт куда-то в сторону востока солнца. Кажется, выбранная дорога всё ещё верна. Пятый день он идёт по лесу, стараясь не слишком сорить припасами — значит, прошёл уже больше половины пути, может, даже все три четверти. Один или два захода солнца, и глухая чаща начнёт редеть, а затем уйдёт круто вверх, к горным вершинам, которые каждый день обдавало малиновым светом, уходя в море на западе, заходящее солнце. Говорят, за этими горами живёт народ, родственный кровью и обычаями.

Креан снова вступил в ручей, и размеренным шагом пошёл дальше, надеясь, что в этой глуши его не найдёт ни один соглядатай тех, кто верит в Безумца.

Тени немало удлиннились, прежде, чем он решил, что остаток времени лучше провести где-то, где он не будет так заметен. В наступавших сумерках его привлёк большой куст, растения он не опознал. Поддел копытом камешек из ручья и бросил его. Камень, чуть заставив ветви пошуршать, упал в траву. Птица не вспорхнула, зверь не проскочил мимо. Креан посчитал это добрым знаком и, пригнувшись, совсем не в манере пони, прополз под ветви. Завернулся целиком в плащ и начал чутко дремать, постепенно впадая во всё более глубокий сон.

Поездка из Кантерлота в Понивилль стала для горожан делом настолько обычным, что никаких долгих проводов уехавшему в столицу не устраивали уже давно. Ранним утром любого из будних дней пригородный экспресс до Центрального вокзала вёз мелких служащих, а вечером пятницы и утром субботы чопорные единороги нет-нет, да и садились всё в тот же пригородный экспресс — освежиться в спа, заглянуть в понивилльскую «Карусель» к самой Рарити, а то и посмотреть со смотровой площадки ратуши на приют животных Флаттершай «Любимое Пёрышко».

Но расположившиеся в утреннем субботнем поезде до Кантерлота Трикси и Старлайт Глиммер думали скорее не о родном Понивилле. Их мысли занимали Королевская библиотека и Королевский архив. И пока Трикси скучающе смотрела в окно, изучая пейзаж из пашен и холмов, постепенно переходящих в горы, Старлайт уткнулась в толстую тетрадку, захваченную из замка. Периодически она вслух проборматывала то фамилию древнего летописца, то комбинацию из букв и цифр, перемежая их комментарми вроде «это в первую очередь», «это вообще ещё зачем?» и «ну посмотрим, посмотрим».

— Старлайт, что за изощрённые ругательства прямо мне в ухо? — не выдержала наконец фокусница.

— Не ругательства, — Старлайт, — собирая меня в дорогу, Твайлайт мне дала целый перечень архивных фондов, которые могут быть полезны в этом странном деле, в этих закатах и каменных кубах.
Окна сидячих мест Старлайт и Трикси выходили налево по ходу вагона, и Старлайт сама оторвалась от тетради, и глянула в окно.

Обжитые пространства Центральной Эквестрии уже оделись ярким зелёным ковром. Хутора фермеров-единоличников, деревеньки и небольшие городки мелким рисунком расположились на большом, неровном одеяле великой равнины, которая раскинулась далеко на запад. Где-то далеко позади, за самым хвостом уезжающего поезда плодородные разнотравные равнины переходят сначала в жаркие степи, а затем и в пустыню Сан-Паломино, где некогда Сомнамбула обманула Сфинкса. Поезд разгонялся и шёл немного тяжелее — от равнин дорога уходила в холмы, а скоро будут и горы. Солнце уже было поднято милостивой принцессой Селестией, но лампочки в вагоне несколько раз включились — пошла проверка перед большим подземным тоннелем, в который ныряет каждый поезд, приходя в столицу или покидая её. Старлайт вспомнила времена, когда в странствиях блуждала по северо-востоку страны. «Там было гораздо лесистее, а тут как будто сама природа завещала пони привольную и даже ленивую жизнь. Но нет, мы не можем усидеть на месте — нам надо распахать половину целины везде, куда ступит наше копыто, возвестии дома и разбить везде, где пожелает душа большой, цветущий сад нашей собственной природы. А ведь когда-то это было совсем не так. Кто знает, не было ли в том какого-то замысла, какого-то закона справедливости?»

Лампочки перестали мигать и загорелись окончательно. Поезд въехал в тоннель и через четверть часа вынырнул в пригороде столицы. Испуская клубы пара, локомотив замедлял ход, пока, наконец, не затормозил.

— Уважаемые пассажиры, просим вас не забывать вещи в нашем поезде. Рады приветствовать вас в древней столице нашей страны — Кантерлоте!
Советница и фокусница ступили на перрон под освежающим воздухом горной долины, в ложе которой лежала столица.

Утро выходного дня в Катнерлоте обычно полно расслабленности и даже лени. Столица, трудившаяся неделю и кутившая вечер пятницы, в субботу отдыхает или похмеляется, а главный в этом строгом распорядке безделья — Вертикальный проспект, пересекающий Кантерлот с севера на юг. В девятом часу утра он всё ещё сонен — разве что промелькнёт мимо витрин круглосуточных магазинов и заведений заплутавший ночной гуляка, не особенно крепко стоящий на ногах. Но в девять на ратуше прозвонят часы, и откроются те кафе и рестораны, в которых нет ночных часов работы. Тогда единороги, населяющие город, наконец начнут свой променад по Вертикали или проходящей с запада на восток Горизонтали — двум осям, вокруг которых почти идеальным геометрическим кругом расположена столица Эквестрии, сияющий бело-золотой Кантерлот.

Но цель Старлайт и Трикси была не во фланировании по магистралям. Они приезжали в библиотеку и архив, да и ноги после поезда хотелось поразмять. Поэтому, едва выйдя из вокзала, они пошли в галоп и промчались с одной окраины города на другую, не став виновницами аварий просто из-за ленивой столичной пустоты на дорогах. Бодрые скачки запыхавшиеся поняши прервали у самой библиотеки, стоявшей на северной окраине Кантерлота.

Главное хранилище эквестрийских знаний не работало. Его змеёй опоясывала сигнальная лента, а зевак отгоняли прочь от площади констебли столичной полиции.
— Разойдитесь, разойдитесь, здесь нет ничего интересного! Мы не даём никаких комментариев, кроме того, что для жителей Кантерлота никакой угрозы их жизни, здоровью и собственности нет! Всё остальное вам будет объявлено на пресс-брифинге в обед! — суетился перед журналистами низенький круглый единорог в поношенном пиджачке цвета очень слабого какао — явно лейтенант.
— А что вообще произошло — спросила Старлайт у одного из ещё не покинувших квартала зевак.
— А Дискорд его знает, — ответил тот, — будто бы там какое-то происшествие. Не то затопление, не то пожар, не то ещё какая-то ерунда.
— Похоже, нас ждёт большое приключение. Но не из тех, которые мне по душе — обратилась завуч Школы Дружбы к фокуснице.
— Что ты имеешь в виду?
— Нам обязательно надо туда попасть. Эх, не люблю я этим пользоваться.
Пошуршав телекинезом в сумке, Старлайт вынула обитый белым бархатом бронзовый жезл.
— Ух ты! — Трикси обхватила копытами мордочку, — Старлайт, ты просто обязана мне объяснить, что это такое!
— Как войдём, — Старлайт обхватила подругу, мигом телепортировалась прямо к лейтенанту и легонько ткнула его в лоб, скорчив гримасу посолиднее и посерьёзнее.
Толстячок открыл рот от изумления, но возражать не стал, поднял перед подругами сигнальную ленту, а на удивлённые взгляды констеблей растерянно Забормотал: «Потом, потом, всё потом...»
— Поднимаясь по ступеням библиотеки, Старлайт наконец-то подалась в объяснения.
— Эта палка — Жезл Чрезвычайного Посланника Двора. На случай, когда может не быть времени долго возиться с бюрократией, полицией и всем таким прочим. А ещё я внутрь калейдоскоп вмонтировала, но об этом потом.
Внутри царила мёртвая тишина и обстановка ничем особенно не отличалась от обычных дней посещения — но двери в читальный зал были кем-то очень большим и страшным удалены. Сам же зал смотрел на подружек молча и будто бы немым укором — посмотрите, мол, что вы натворили, так-то вы относитесь к святилищу знаний и культуры всей Эквестрии?
— С-с-с-с-тарлайт, что такое может это быть, кто мог такое наделать?
— Тут должна быть или сила, или магия. Стены из толстенного гранита, дубовые двери из Вечнодикого Леса, петли дверей и замок — из зачарованного металла. Помнишь, мы с тобой светляка учились запускать? Запусти такой, пожалуйста.
Трикси напряглась, даже зажмурилась, но в итоге рог фокусницы вспыхнул розовым, а из его кончика выскочил огонёк, который взмыл к потолку — и вырос до размеров подвешенной там же люстры.
Читальный зал был тих, ни единого сдела борьбы, ни единого намека на взрыв или взлом — кроме пропавших дверей в сам зал, а затем и в хранилище, которые будто вырезали искусным лезвием.
— Что-то тут подозрительное, — поёжилась от неожиданности сцены Трикси, — не дожно быть так при обычном ограблении.
— А это и не оно. Я чувствую какую-то странную магию. Странную и неприятную. Даже не удивительно, что наших дорогих стражей порядка в самой библиотеке нет. Здесь явно пахнет каким-то очень недобрым, нехорошим источником.
Старлайт прикрыла глаза, а когда вновь разомкнула веки — они уже светились бирюзовым цветом её магии. Сама розовая единорожка будто в землю вросла — пошло магическое сканирование помещения.
— Следов борьбы не обнаружено. Книги в хранилищах на одном месте. Нигде не обнаружено ни единого обломка от дверей и входа в хранилище. Магический след ведёт... ведёт...
И тут Старлайт упала. Да так, что Трикси немедленно рванулась поднимать подругу. Но та быстро пришла в себя.
— Магический след ведёт в Закрытую Секцию!
Когда подруги добрались до неё, дверь в ней была так же магически стёрта.

Хранилище самых сокровенных секретов Эквестрии пребывало в чудовищном беспорядке. Свитки, списки, гримуары и просто бумажки валялись огромной кучей на полу, и разобраться в этом мог бы разве что кто-нибудь, кто был бы терпеливее и настойчивее подруг. Ни Старлайт, ни Трикси такими было не назвать.
— И что же нам делать, Старлайт? Почему, как, какого лешего именно сюда ведёт этот твой магический след?
— Во-первых, не мой. Во-вторых... да я и понятия не имею! а ворошить эти бесценные рукописи — это же кошмар, кощунство и святотатство! Кто бы мог быть таким негодяем? Так, секундочку...
Только что кипевшая Старлайт вздохнула, успокоилась и снова глаза её засветились бирюзовым.
— След уходит к дальнему шкафу в северном тупике. Самая верхняя из полок.
Трикси немедленно схватила телекинезом стремянку и приставила её к шкафу.
— И что нам искать, Старлайт? Я ничего всё равно в этих старых фолиантах не понимаю.
— Не ззнаю точно. Что угодно, что может вызвать подозрение.
— Да что тут не может вызвать подозрений? Куча бумаги, кожи и пергамента, ап-ап-апчхи!
В пустом помещении звук чиха разнесся далеко и пару раз отозвался эхом от голых стен. И тут над самым потолком раздался звук порхающих крыльев.
Старлайт и Трикси немедленно зажгли магических светлячков и бросились освещать ими потолок. Две крохотных точки света пытались выхватить источник звука, но он убегал от них — и порой поняшкам казалось, что они слышат ехидный смешок.
Наконец, хлопанье крыльев стало медленнее — птица (или кто это мог быть?) садилась. И села ровно на ту самую полку, к которой вёл магический след.
Перед Трикси и Старлайт сидел бирюзово-медный зимородок. Самый обычный зимородок, каковые живут по берегам речушек вокруг Понивилля. Недавно подруги видели похожего в «Райском пёрышке» Флаттершай. Но этот чем-то отличался. То ли был размером с ворону, то ли глаза у него были слишком умные.
— Этот визитёр ушёл, — вдруг сказала птица.
— Когда? — полная удивления спросила Старлайт.
— Вчера.
И улетела, уронив на пол перед подругами толстенный фолиант «Полного реестра всех Замков и Поселений Эквестрийских». Тот оказался ветхим, но еще сохранным томом с оторванной задней обложкой.

— Вот так всё и кончилось, — рассказывала Старлайт за обедом уже во дворце Кантерлота принцессе Луне.
— Очень неожиданно, — и что же, магический след куда-то уходил после?
— Как сквозь землю провалился.
— И что, совсем безрезультатно? Старлайт Глиммер, не разочаровывай меня.
— Что вы, принцесса, всё не так уж плохо. Мы достали вот это.
«Полный реестр всех Замков и Поселений Эквестрии» был всё тем же ветхим, но еще сохранным томом с оторванной задней обложкой. Однако даже в таком виде он умудрился не растерять и не рассыпать страниц. Трикси ткнула в оглавление копытом:
— Где ищем? Как выглядел твой сон, Старлайт?
— Это было странное место. Я будто была за пределами Эквестрии... а потом снова в ней. И там был огромный замок, с весь Кантерлот размером. Но он был странной формы. Огромный куб, без единого окна и бойницы, он был словно глаз бури. Вокруг него собирался страшный водоворот туч и сеялось отчаяние. И больше сказать о нем нельзя ничего. Кроме того, что там было море. Огромный утёс был в основании замка, и самые бурные волны не могли его побить.
— Видение Старлайт было о каком-то очень темном и злом месте, — добавила Луна, — так что сведений даже о местоположении этого замка будет мало.
— Сейчас посмотрим. В реестре городов, судя по описанию, искать бесполезно, — охваченная магической аурой Стралайт книга светилась бирюзовым, — а вот Перечень Отдельных Замков посмотреть стоит. «Замок Двух Сестёр — столица Эквестрии со времен ее объединения до изгнания Найтмер Мун и утраты Принцессы Луны, ныне заброшен». «Замок Талакана — обиталище злого духа Юга Авизотля, сокрытое в далеких джунглях юго-восточнее наших южных границ». «Земли Севера Эквестрии — обитание некогда великой Кристальной Империи, древнего государства пони возле Кристальных гор и Як-Якистана. Необитаемы постоянно со времен Великой Кристальной войны и сокрушения Короля Сомбры. Никаких признаков поселения ныне не наблюдается». «Земли провинции Сан-Паломино — огромная незаселенная провинция на западе Эквестрии, упирающаяся в непроходимые леса за Дымными горами. Попытки исследовать эти территории по морю или суше не увенчались успехом, обе снаряженные экспедиции вернулись ни с чем, утверждая, что в определенный момент их корабли просто снова оказались в море возле известного побережья Лунной Бухты». Возле Дымных гор сохранилась старая тропа, которую сан-паломинцы называют «Докристальным трактом». Что-то дурно помогает наш реестр, я большего ожидала, да и разве Запад был так плохо заселён? — Старлайт обратилась к Принцессе Луне.
— Не у меня такое надо спрашивать. Да и, как вижу, не у Селестии, — она знает о тех краях ненамного больше моего. Даже о Кристальной империи.
— А могут в Кристальной империи быть сведения об этих краях? — спросила Трикси
— Думаю, только там и могут по-настоящему — сказала Луна — Кристальная империя старше Кантерлота и даже единой Эквестрии. И она сохранялась нетронутой тысячу лет. Там может быть жива даже живая память о временах до Эквестрии. Может, легенды и мифы могут помочь нам выяснить, что же это за чёрный замок. Или хотя бы понять, кто приклеил том к полке. Похоже, то-то не очень хотел, чтобы этот реестр доставали.
— Да неужели? — удивилась Старлайт Глиммер, — А это точно ничья не шалость?
— Так шутят жеребята в начальной школе. Они еще не ходят в городскую библиотеку и тем более в Закрытую Секцию. Схожу-ка я поговорю со стражниками. А вам бы подумать о том, что делать, и кто поедет в Империю.
— Мы и поедем, принцесса. Я всё ещё не уверена, что этого многим можно доверить. Об этом знаем мы, знает Твайлайт. А дело принимает интересный оборот.
— И всё же, я думаю, твой старый товарищ тебе должен помочь. Сегодня Кейденс заканчивает свой недельный визит в Кантерлот, и Санбёрст её сопровождает.

Отдельный перрон для официальных делегаций — единственный в Эквестрии — редко жаловался на толпу. Так и сегодня «Кристальный литерный» — официальный экспресс северного края — стоял одиноко с северного края Кантерлотского вокзала и лишь поездная бригада, и стража Империи оставались на местах, ожидая, когда будет дана отмашка на отправление.

Однако у одного из вагонов собралась небольшая компания провожающих. Трикси и Старлайт Глиммер стояли на платформе с двумя принцессами — Луной и Кейденс. А рядом с кристальной принцессой стоял Санбёрст.

— Никто из стражи так и не заметил за всю ночь ничего подозрительного, как будто туда никто не проникал. Но это странно: клей свежий, и я точно уверена, что его нанесли незадолго до нашего визита. Я постараюсь что-нибудь разузнать, если меня, конечно, не затянут государственные дела. Ну а вы будьте там осторожны.

— Луна, это Кристальная империя, — успокаивающе сказала Кейденс, — пока они будут там, это будет самое безопасное место в Эквестрии.
— Я верю в это, Кейденс, и все-таки, пусть и Санбёрст, и Старлайт будут внимательны. Это какая-то очень подозрительная мелочь.
— Раскланявшись, пони разбрелись — Луна полетела в город, а Кейденс, Старлайт, Трикси и Санбёрст ушли в поезд. Принцесса магией дала отмашку поездной бригаде.
Громкий сигнал, объявление по громкой связи «Внимание! Кристальный литерный отходит с пути для официальных делегаций» — и длинный, блистающий новой отделкой состав тронулся в путь. Его ожидал стремительный бег по лугам и лесам Северной Эквестрии, который он проделывал обычно за ночь.

В вагоне принцессы Кейденс подавали ужин. С кристальным отцом своей дочки и воспитанницей золовки Кейденс могла отказаться от официального и чопорного обеда а потому вся компания счастливо уминала пиццу с грибами, спаржей и тремя видами сыра, обсуждая свою неожиданную командировку.
— И вот представь, Кейденс, мы поняли, что наш запад, даже после появления множества городов — почти не исследован! Мы ничего о не не знаем, и даже его берега и география для всей Эквестрии — белое пятно, — Старлайт от волнения даже отложила свой кусок, чтобы полностью рассказать свои приключения, — Поэтому дорога к вам для нас очень важно. Кристальной империи не было тысячу лет, и она может помнить и знать вещи, непредставимые для остальной Эквестри.
— Вполне может быть — ответила Кейденс, — скажу тебе больше, чем дольше я правлю кристальными пони, тем больше малозаметных отличий от остальной Эквестрии замечаю. Они немного иначе видят многое на свете. Они чувствуют природу несколько иначе — и они правда говорят, что заселили Эквестрию раньше остальных племён пони: Кристальная империя уже была обжитым краем, когда Платина, Харрикейн и Паддингхед открыли те земли, что стали потом Эквестрией.
— Ух ты! Как интересно! Я давно живу там, но почему-то об этом не подумал! — поправил очки Санбёрст.
— Надеюсь, когда вы посетите библиотеку, вы сможете пролить на эту историю больше света. Говорят, жеребята с радостью ловят каждое слово о легендах вроде Мистмейн и Рокхуфа, потому что это не герои их истории. Но и сами рассказывают не менее интересные саги. Кажется, о войнах с виндиго и некоторыми оленьими племенами они знают даже больше, чем Старсвирл Бородатый.
Зловещее имя ледяных духов даже, казалось, пронеслось по купе легким сквозняком. Но быстро исчезло.
— Нам не стоит слишком много говорить о них. Но значение Кристальной Империи и её магии от этого не умаляется, — продолжила принцесса.
Поезд, тем временем, оставлял позади луговины севера Кантерлотского края и въезжал на огромные лесные просторы владений Кристальной империи. Леса обещали быть густыми до самого Северного поля, хотя вдоль железной дороги уже тянулась не только бесконечная зеленая стена из дубов и буков. Возле самого полотна потихоньку загорались огоньки поселений. От самой границы лесов протянулись новые поселения — Кристальная Империя стремилась вновь освоить край, который ещё до её исчезновения был заброшен и одичал. Говорят, что над этими лесами ещё могла витать мрачная память о Сомбре и его мрачных легионах умбрумов, что тысячу лет назад обрушились на весь континент.
Глядя в окно на крохотные поселения, Старлайт вдруг заметила, как они одно за другим поднимают при проезде поезда флаг, и протяжный звук флюгельгорна поезд встречает гудком.
— Привыкли встречать так свою принцессу, — добродушно улыбнулась Кейденс, — с тех пор, как Империя вернулась, и мы начали ею управлять, они увлеклись прогрессом и трудом так, будто это и правда было очень важно для них всю жизнь.
— А они правда так трудолюбивы?
— Я думаю, в них говорит досада за тысячу лет исчезновения. И радость открытия нового. Какими праздниками для них были Эквестрийские игры и кристалины моей доченьки! Кажется, теперь даже эти экспедиции по освоению лесов вдоль железной дороги они оформляют как праздник. А ведь она не ими построена.
— А зачем им эти поселения?
— Северные леса богаты древесиной и орехом, и наш край стал очень здорово богатеть на торговле ими. Западные и восточные города очень здорово чувствуют себя, когда мы строим в них дома из железных сосен.
— Железных сосен?
— Да. Очень прочное и стройное дерево, его даже огонь берёт хуже всего. Некоторые зверушки даже умудряются спастись в его кронах во время лесных пожаров. И обо всём этом я узнала он моих новых сограждан. Их любознательность огромна. Хотя они говорят, что знали это и раньше, просто это дерево лучше росло немного в других лесах — на западе Эквестрии.
Всё это время могучий литерный поезд несся, одобрительно встречаемый поселениями кристальных пони. Они становились все больше, освещались все ярче, но все еще казались крохотными островками жизни посреди черных, молчаливых стен леса. Уже выучившая правило «перебегай дорогу быстро или не перебегай вовсе» живность затаивалась в подлеске и кронах, ожидая, пока промчится и прошумит этот огромный кристально-металлический дракон, воющий как тысяча тысяч древоволков.