Математика разума

С упреком и сомненьем

Твайлайт стояла в узком коричневом каньоне. Ее тело, в особенности крылья, болели, будто разорванные в клочья. С трудом сдержав крик, она упала на колени.

«Извини, — почувствовала она шепот. – Я заберу».

Из ее тела вырвался зеленый сгусток энергии, и, расширяясь, принял облик Найтмар. Боль исчезла, а вместе с ней исчез и страх.

Младшая принцесса помотала головой. Почему-то казалось, что она смотрит как сквозь мутное стекло.

— Их столица, Хорнвинг, расположена к юго-востоку отсюда, — сообщила банши. — Я буду ждать тебя здесь. Кентавры, да и гаргойлы, умеют ценить время. Если повезет, ты там не задержишься.

— Сколько времени я летела? – спросила Твайлайт. – Может, лучше передохнуть?

— Нет, — банши покачала головой. – Ты и так спала весь путь. Усталость, накопившуюся в твоем теле, я забрала себе. Когда закончишь, возвращайся сюда.

Несмотря на то, что волнение Найтмар ушло, Твайлайт ощутила свое собственное. В конце концов, Эквестрия не имела не то что отношений, но и вообще связей с этими землями.

Лететь к Хорнвингу пришлось недолго. Уже через несколько минут на горизонте показался силуэт города, такого же коричневого, как и все вокруг. Большая часть построек была не слишком высокой, тем не менее, дома в четыре-пять этажей не были редкостью, а кое-где попадались и девятиэтажки.

Подлетев ближе, Твайлайт различила открытые ворота. Что было странным, они стояли, будто арка, так как никакой стены вокруг города не было и в помине. Молодая принцесса решила, что это осталось с древних времен.

На воротах явно кто-то стоял, так что Твайлайт не придумала ничего лучше, чем просто подлететь к ним и постучать в дверь, расположенную за левой колонной.

Внутри послышалось ворчание. Затем раздались шаги, и дверь открылась. Перед Твайлайт стоял молодой кентавр. Он совсем не был похож на Тирека – его рога были прямыми и короткими, а кожа была светло-коричневого цвета. Даже длинные волосы до груди были коричневые. «Просто какая-то коричневая страна, — подумала Твайлайт про себя».

Стоило кентавру увидеть кто перед ним, как он застыл, будто громом пораженный. Казалось, он пытается что-то сказать, но может лишь беззвучно раскрывать челюсть.

— Я из Эквестрии, и мне нужно встретиться с вашим правителем! – громко, и, как ей казалось, уверенно, произнесла Твайлайт. – По делу, не терпящему отлагательств.

Кентавр замялся.

— Да, разумеется, — поспешно выпалил он. – Я… мм.. проведу вас.

«Судя по всему, эквестрийцы здесь известны, — подумала Твайлайт. – Если бы год назад ко мне в дверь постучался кентавр и попросил препроводить его к Селестии, я бы не знала, что и думать».

Выскочив из ворот, кентавр чуть суетливо побежал вперед. Твайлайт последовала за ним, понадеявшись, что ее первый встречный не уникален в плане отношения к эквестрийцам.

На улицах было почти пусто – судя по всему, было раннее утро. Лишь изредка им навстречу попадались случайные прохожие, с удивлением таращившиеся на принцессу. Пару раз им встретились гаргойлы. Твайлайт они казались похожими на прямоходящих грифонов с крыльями летучей мыши, лицом льва и длинным тонким хвостом. Они куда больше походили на описание Скорпана из легенды, чем кентавры – на Тирека.

Наконец, Твайлайт и ее провожатый достигли широкого, но не слишком высокого семиугольного дома, около которого на страже стояли кентавр и гаргойл. В отличие от предыдущих, они смотрели на Твайлайт не только с интересом, но и слегка настороженно. Провожатый принцессы подошел к кентавру и что-то возбужденно начал ему объяснять. До Твайлайт долетали только обрывки фраз.

— .. аликорн! Из Эквестрии! — говорил провожатый.

— ... будет недоволен… — отвечал стражник.

— … Хирон… знает, чем мы… — возразил ему собеседник.

Стражник сдался. Первый кентавр, сияя, вернулся к Твайлайт.

— Консулы немедленно примут вас, — сообщил он.

Принцесса подошла к стражникам, которые, угадав в ней особу высокого положения, поклонились, и направились внутрь.

Идти пришлось недолго. Чуть попетляв по коричневым коридорам, Твайлайт оказалась в небольшом шестиугольном зале.

— Подождите здесь, — не то попросил, не то приказал гаргойл и тут же вышел, оставив Твайлайт рассматривать зал под присмотром кентавра.

Почти половину пространства занимал стол в форме правильного шестиугольника. В центре каждого участка стены висело знамя – на трех был изображен рог, а на других трех – крыло. Твайлайт с удивлением заметила, что некоричневые изображения на знаменах уже начали чуть-чуть раздражать глаза.

Дверь в зал распахнулась, и внутрь вошел уже знакомый гаргойл. За ним следовал высокий седой кентавр, одетый в красно-коричневую мантию до пола.

— Господин консул-хан Хирон! – объявил стражник-кентавр.

С явным интересом взглянув на Твайлайт, Хирон направился к перпендикулярному входу краю стола, над которым висело знамя с рогом. Твайлайт только сейчас заметила, что стульев за столом только два.

Молодая принцесса хотела было поздороваться, но Хирон, будто угадав ее мысли, произнес:

— Не стоит начинать беседу, не дождавшись второго консула. – Голос кентавра был мягким, будто уставшим. Твайлайт будто почувствовала, что Хирон весьма стар по меркам кентавров.
Ждать пришлось недолго. Через полминуты в дверь быстро вошел гаргойл средних лет. В отличие от Хирона, он взглянул на Твайлайт слегка неприязненно. Старый кентавр заметил это, и посмотрел на него с укоризной, но гаргойл проигнорировал невысказанное замечание.

— Господин консул-хан Вайрикс! – представил вошедшего стражник-гаргойл.

Дождавшись, пока Вайрикс займет свое место, Твайлайт начала свою речь.

— Приветствую вас, уважаемые консулы, — принцесса искренне понадеялась, что такое сокращение уместно. – Я – принцесса Твайлайт Спаркл, и прибыла из Эквестрии, надеясь на вашу помощь. В нашей стране появился враг, которого мы не сможем одолеть…

В течение всей речи Вайрикс нетерпеливо постукивал по столу. Хирон задумчиво хмурился. Тем не менее, оба слушали ее очень внимательно. Когда Твайлайт закончила, в зале воцарилась тишина.

— Я полагаю, что ты вправе просить нас о чем угодно от лица Эквестрии, — наконец, произнес Хирон. – Тебе известно, как кентавр и гаргойл впервые попали в Эквестрию, и как эквестриец впервые попал в Пустоземье?

— Тирек и Скорпан? – вопросительно произнесла принцесса.

Оба консула кивнули.

— Тысячу лет назад некая злая сущность, названная нами Ахн’киньих, попала в земли наших кланов. Хоть мы и относились друг к другу неприязненно, открытой вражды не было. Ахн’киньих же создала между кланами ненависть, столь глубокую, что многие почти потеряли рассудок. — произнес Хирон. – Разразилась война. Никто не желал отступать, и первая же битва оказалась последней. Выжили лишь немногие – те, кто смог противиться тьме Ахн’киньих. Среди них были Тирек и Скорпан – братья не по крови, но по духу. В пылу боя Скорпан увидел в небесах саму Ахн’киньих – призрачного темного аликорна.

Вайрикс чуть кашлянул, но Хирон его проигнорировал.

— Скорпан и Тирек отправились в Эквестрию в поисках ответов, но не нашли их, — продолжил кентавр. – Принцессы не могли помочь им. Тирек, взъярившись, отказался принять неудачу. Он решил поглотить магию Эквестрии и с ее помощью уничтожить Ахн’киньих. Но Скорпан не мог допустить такого. С болью в сердце он обрек своего названного брата на заточение в Тартаре.

Вайрикс кашлянул громче.

— Эквестрийцы узнали об этом, — продолжал рассказ Хирон. – И среди них нашелся молодой маг по имени Старсвирл, предложивший Скорпану свою помощь. Вместе они вернулись сюда, в Пустоземье, и бросили вызов Ахн’киньих. Мы не знаем, что произошло в тот день. Но Ахн’киньих исчезла, и наш народ вздохнул спокойно. Старсвирл вернулся в Эквестрию, мы же смогли преодолеть остатки своей вражды, а Скорпан возглавил нас. Единственное, что казалось мне странным, — кентавр вздохнул, — Скорпан всегда мрачнел, когда кто-либо упоминал Старсвирла.

— Я считаю, что мы не должны цепляться за прошлое! – резко произнес Вайрикс.

— Не должны, — согласился Хирон. – Но у нас есть долг перед Эквестрией, и мы должны его оплатить. Мы пришли к ним как завоеватели, а они в ответ спасли наши расы. Если ты думаешь, что на это можно закрыть глаза – тебе не место за этим столом.

Вайрикс что-то недовольно проворчал. Было видно, что он не горит желанием помогать Твайлайт, но признает правоту Хирона.

— Какая помощь вам нужна? – спросил Хирон.

Твайлайт вкратце обрисовала ситуацию, на всякий случай умолчав о деталях. Было неизвестно, как Хирон и Вайрикс отнесутся к ней, если узнают, что Найтмар – ее… друг?

— Боюсь, здесь мы не сможем тебе помочь, – сообщил Вайрикс. – После возвращения Скорпана кланы стали жить в мире, и искусство войны оказалось забыто. Какое-то время оставались те, кто не желал забывать эту науку, но вскоре и они исчезли. Сейчас ты не найдешь в Пустоземье никого, кто разбирался бы в воздушных сражениях.

— Это не так, — возразил Хирон. – Искусство сражений давно забыто, но оно живо. У нас остались записи, дневники, даже книги тех, кто не желал забывать. Я могу отправить кого-нибудь в наш архив. Вполне возможно, там найдется что-то полезное для вас.

Вайрикс в очередной раз что-то пробормотал себе под нос.

— Мы были бы очень признательны, — произнесла Твайлайт.

Хирон подозвал к себе стражника-кентавра и что-то негромко ему сказал. Стражник мгновенно кинулся выполнять приказ.

— Я полагаю, что вы не можете ждать, пока мы проверим весь архив, — сказал Хирон. – Нам придется ограничиться поверхностным поиском. Через пару часов все будет готово.

Твайлайт радостно улыбнулась. Как Найтмар и говорила, жители Пустоземья умели ценить время. «Нам определенно есть чему у них поучиться, — подумала принцесса. – Когда все это закончится, надо будет упросить Селестию направить сюда официальную делегацию».

— Я слышала, — начала она, — что Старсвирл многому научился во время своего похода, став очень сильным волшебником. Вы не могли бы рассказать, что он мог узнать?

Это было ложью. Несмотря на восхищение Старсвирлом, Твайлайт не знала про его путешествие в Пустоземье. Тем не менее, она рискнула задать такой вопрос.

— Разумеется, могу, — ответил Хирон. – Наша магия сильно отличается от вашей. Старсвирл узнал от Скорпана, как работает магия рун, и загорелся желанием объединить рунную магию со своей собственной. Что-то у него получилось, что-то нет. Я не эксперт в магии, но могу показать вам того, кто в этом разбирается.

— Хирон, мы закончили? – резко спросил Вайрикс.- Мое присутствие больше не требуется?

— Нет, – Старый кентавр покачал головой.

— Тогда до свидания, принцесса. – Вайрикс встал и быстрым шагом вышел за дверь.

— Почему он не хочет помогать нам? – недоуменно произнесла Твайлайт.

— Не знаю, — Хирон вздохнул. – Он в последнее время сам не свой. Прошу прощения, о чем я говорил?

— Про рунную магию, — напомнила Твайлайт.

— Да, точно… — Старый кентавр чуть поморщился. – В Хорнвинге находится самый большой институт руномагии в Пустоземье. Я редко там бываю, но в целом, могу договориться, чтобы вам устроили экскурсию.

— Было бы очень здорово! – От восторга Твайлайт даже забыла про деловую речь. Хирон явно видел, что молодая принцесса сильно интересуется магией.

Старый кентавр достал из-под мантии небольшой прямоугольный и плоский камень, внутри которого находился сложный узор, и что-то на нем начертил. Часть узоров вспыхнула. Затем на другой части камня появились какие-то символы.

— Что это? – с удивлением спросила Твайлайт.

— Я не помню, как он официально называется, — Хирон улыбнулся. – Но если я что-нибудь напишу на нем, то идентичная запись появится и на другом, связанном с ним камне. К тому же, связь можно перенастраивать, изменяя узор. С его помощью я могу связаться с парой десятков разных мест.

— Полезная вещь! — восхитилась принцесса.

— Именно, — согласился Хирон. – Если бы мне приходилось лично встречаться с каждым из тех, с кем я могу связаться через этот прибор, я бы уже не мог подняться с кровати.

Еще несколько минут Хирон что-то вычерчивал на камне, то и дело получая ответ. Неожиданно дверь
распахнулась, и в нее буквально ворвался стражник-кентавр – тот самый, которого Хирон послал в архив.

— Мы нашли то, что вы просили! – воскликнул он и передал Хирону сундучок средних размеров. – Оказывается, вся информация по военным искусствам давно была объединена и спрятана. Здесь все, что сохранилось.
Хирон задумчиво извлекал из сундука древние, но хорошо сохранившиеся свитки. Твайлайт увидела, что крышка сундучка покрыта рунами.

— Здесь даже меньше, чем я рассчитывал, — вздохнув, произнес старый кентавр. – Но больше ничего нет.

— Думаю, отложим экскурсию до следующего раза. – Твайлайт слегка грустно вздохнула. – Сомневаюсь, что в следующий раз время будет помехой.

Хирон кивнул и, сложив все свитки в сундучок, передал его Твайлайт.

— Проводите принцессу до выхода, — приказал он стражнику. – Надеюсь, это не последняя наша встреча.

— Я тоже, — улыбнулась Твайлайт.

Выйдя из здания, она взлетела и направилась в сторону каньона, где ее ждала Найтмар. С того момента, как она первый раз приблизилась к городу, прошло едва ли больше получаса.

— Ты была права, — сообщила принцесса терпеливо ожидавшей ее банши. – Кентавры действительно ценят время.

— Это все? – Найтмар взглянула на сундучок.

— Да. – Твайлайт кивнула. – Слушай, пока ты снова в меня не вселилась… расскажи мне, как Старсвирл одолел тебя?

Найтмар ответила не сразу.

— Ты имеешь в виду тот день, когда я покинула Пустоземье? – наконец, произнесла она.

— Да.

— Значит, Скорпан сохранил это в секрете… — пробормотала банши. – Они не смогли победить меня. Из разума Старсвирла я узнала, что происходит в Эквестрии. Узнала про слегка натянутые отношения между сестрами. На Селестию напал какой-то виндиго и она чудом выжила. Я решила, что они мне не угроза. Именно поэтому я вернулась в Эквестрию. А что было дальше… ты и сама это знаешь.

— То есть, Скорпан считал… что Старсвирл не просто помог ему изгнать тебя, — медленно произнесла Твайлайт. – Он считал, что Эквестрия приняла удар на себя.

Найтмар ничего не ответила. Твайлайт пропустила момент, когда банши вновь вселилась в ее тело, а затем разум младшей принцессы вновь погрузился в сон.


Поморщившись, Астрайд сделал шаг. Однако, к его удивлению, боли почти не было.

— Ну, как? – с интересом спросил Мист.

— Лучше, чем я ожидал, — заметил Астрайд. Это был третий раз, когда он вставал с кровати после ранения, и первый, когда боль не принуждала его вернуться.

— Отлично. – На лице Миста появилась улыбка. – Тогда пошли вниз.

К тому времени, как Астрайд неуверенным шагом добрался до двери, пегас уже чем-то стучал снаружи. За ней оказалась совсем небольшая комната. К интересу Астрайда, в ней было практически пусто – небольшой настенный шкаф, стол, стул, и нечто, напоминавшее не то камин, не то мангал.

— Ты садись, — произнес Мист, не оборачиваясь. – Раз уж у меня один стул, мне придется постоять.

Астрайд неуверенно присел. Мист поставил перед ним чашку с каким-то странным напитком.

— Это что? – удивленно спросил чейнджлинг.

— Настой, — пояснил пегас. – Куда вкуснее, чем та ерунда, которую пьют в городе. В том, что я живу в лесу, есть свои плюсы.

Астрайд недоверчиво отпил. Напиток и впрямь был вкусным.

— Ты прав, — признал он. – Я так понимаю, его конечный вкус несложно изменить?

— Сложно, — возразил Мист. – Но я уже достаточно изучил это соединение. Могу подкорректировать вкус, сделать его слаще или кислее. Спектр просто огромный. И он довольно полезный.

— Да ладно? – удивился Астрайд. – Так не бывает, чтобы одновременно было и вкусно, и полезно.

Оба улыбнулись почти одновременно.

— Кхм… — Мист чуть кашлянул. – Я все время хотел спросить… но даже не знаю, можно ли… ну, как вы устроены?

— Хочешь узнать особенности биологического строения чейнджлингов? – Астрайд чуть непонимающе посмотрел на пегаса. – Так и спросил бы. Это, в общем-то, не секрет.

— Ну… я не знал, — чуть смутился тот. – Просто про это никто ничего не знает.

— В этом ты прав, — согласился Астрайд. – Чейнджлинги подверглись магической мутации и с трудом выживали. Чтобы спастись, наша королева десятки лет работала почти без отдыха, проводя различные магически-генетические опыты. Примерно восемьсот лет назад, ей удалось сделать так, что каждый чейнджлинг получил врожденную магическую способность менять облик – ну и еще кое-что, по мелочи.

— То есть, она фактически внедрила магические способности тем, кто не мог в магию? – поразился Мист.

— Именно, — кивнул Астрайд. – После этого мы смогли питаться, не вызывая подозрений. Но королева не остановилась, и продолжила эксперименты, стремясь сделать нас идеальными. Например, у нас не идет кровь. При контакте с воздухом она почти мгновенно сворачивается.

— И рана как бы сразу затягивается? – хмыкнул Мист. – Да уж, вы действительно развиты.

Внезапно разум Астрайда пронзила одна неприятная мысль. Игнорируя удивленный взгляд Миста, чейнджлинг прислушался к ощущениям своего тела. Казалось, что все в норме.

— Проклятье! Я совсем забыл! – выкрикнул Астрайд.

— Что такое? — обеспокоенно спросил Мист.

— Мое тело восстанавливается! А вместе с ним восстанавливается и та его часть, которая может стать причиной моей смерти!

— Что? – Мист помотал головой. – Я не понимаю!

— У чейнджлингов есть особый орган, который позволяет королеве общаться с ними без магии. – Объясняя, Астрайд направился в комнату, где он находился до этого. Мист последовал за ним. – Я попытался уничтожить его, прежде чем идти против королевы, но не смог. В результате я едва выжил. Этот резонатор нужно удалить, и как можно скорее! Если он восстановит функциональность, меня смогут найти.

— Понятно. – Пегас кинул. – И что ты хочешь сделать?

— Его надо вырезать из моего тела, — произнес чейнджлинг. – Но я не смогу сделать это сам.

— Звучит жутко. – Мист тяжело вздохнул. – Что требуется от меня?

— Любое наркозное средство, и немного точности, — Астрайд задумался. – И что-нибудь, на чем можно показать, что и как нужно удалить. В процессе операции я буду без сознания, так что не смогу подсказать.

Приготовления заняли примерно полчаса. Мист создал из тряпок грубое подобие Астрайда, и чейнджлинг показал ему, где примерно расположен нужный орган.

— Он должен быть в форме зубца, и, скорее всего, будет похож на какую-то застывшую кашу, — сообщил Астрайд. – После моего столкновения с королевой его должно было просто перемолоть.

Мист передернулся.

— Извини, но нашел только это. Полностью погружает выпившего в воспоминания. Наркоз – побочный эффект.– Он показал на чашку с какой-то жуткой белой смесью.

— Хорошо, — Астрайд поморщился. – Ладно, давай начинать.

Чейнджлинг взял зелье, которое должно было лишить его ощущений примерно на пару часов. От одного его вида все рецепторы в ужасе вопили «Не пей!», но Астрайд их не послушал. Морщась, он полностью проглотил все содержимое чашки и через пару секунд отключился.


Ночь была темнее, чем обычно. Двое молодых земнопони стояли в десяти метрах от дома, казавшегося серым во тьме, и неуверенно смотрели друг на друга. Никто их них не решался пойти первым.

Наконец, тот, что был чуть меньше, сжал зубы и направился к дому. Второй неуверенно последовал за ним. Обойдя здание, они подошли к темнеющему провалу окна.

— И что делать? – растерянно спросил второй.

— Не волнуйся, Дайв. – отмахнулся первый, рассматривая окно. – Я знаю, что делаю.

С этими словами он сильно ударил по раме. Что-то легонько треснуло, и окно приоткрылось.

— Ничего себе! – восхитился второй. – Астрайд, ты гений!

— Скорее, умелец. – Первый толкнул створку окна, и полез внутрь. – И будь тише.

Внутри было так же темно. Дайв шел за своим приятелем, который как-то умудрялся ориентироваться в темноте. Выйдя из комнаты, в которую они попали, двое подошли к лестнице. Ступени чуть скрипели, несмотря на то, что оба старались ступать как можно тише. На втором этаже была еще пара дверей. Возле первой Астрайд сделал знак ждать, сам, бесшумно толкнув дверь, зашел внутрь.

Дайв задрожал. Каждый звук казался ему шагами проснувшихся хозяев. «Если нас поймают, то нам конец! – подумал он. – Выпнут из деревни! Астрайду-то еще ладно, он не отсюда, а я как?»

За этими мрачными мыслями он пропустил момент, когда Астрайд вышел из комнаты, и чуть не вскрикнул, увидев силуэт своего друга на лестнице. Подавив звук внутри себя, он поспешил вниз.

Выбравшись из дома, и отойдя на приличное расстояние, Дайв, наконец, успокоился.

— Ты нашел его? – спросил он приятеля.

Астрайд кивнул и продемонстрировал простенькое ожерелье, совсем простое, в форме кружка на веревочке. Тем не менее, Дайв радостно вскрикнул.

— Спасибо тебе! – Взяв у Астрайда ожерелье, Дайв с теплотой провел по краям украшения. – Не знаю, как за это благодарить. Я навсегда твой должник.

Он так и излучал светлые эмоции. Столь вкусные, столь сытные… Но чейнджлинг сделал это не только для получения еды. Ему было приятно, действительно приятно иметь друга. В улье у него, как у одного из самых выдающихся чейнджлингов из новой популяции, все друзья были либо скорее коллегами, либо прилипалами. Дайв стал его первым настоящим другом.

— Да ладно, — пожал плечами Астрайд. – Я же знаю, что это ожерелье твоей матери, единственное, что тебе осталось от нее. Вполне могу понять твои чувства, когда тот парень отобрал его у тебя.

— Мы ведь совсем недавно познакомились, — произнес Дайв.

— Ну да, — кивнул тот. – Мне не так часто удается выбраться из дома.

— Родители строгие?

— Мать. – Астрайд чуть улыбнулся. – Если честно, она даже не знает, что я ухожу.

— Как? – Дайв вытаращил глаза. – Ты же далеко живешь! Как ты успеваешь возвращаться до того, как тебя хватятся, если мы проводим вместе почти весь день?!

Астрайд чуть смутился.

— Ну… У меня есть особый транспорт, — произнес он. – Скажем так… приятель, который может подвезти.

— Пегас? – понимающе спросил Дайв.

— Ну, вроде того, — Астрайд отвернулся.

Они проходили через довольно узкий переулок, когда довольно крупный парень перегородил им путь. Оглянувшись, Астрайд увидел второго такого же.

— Я правильно помню, что вы подхалимы Райта? – спросил Дайв чуть задрожавшим голосом. Он тоже успел увидеть второго.

— Мне не спалось, — ухмыльнулся тот, что стоял спереди. – Райт честно отнял у тебя это ожерелье, а ты подло украл его, будто трус, под покровом ночи. Верни, а то не поздоровится!

— Кхм, — возразил второй. – Ему же теперь в любом случае не поздоровится?

— А, точно. – Первый чуть смутился. – Тогда можешь не возвращать. Заберем сами.

— Астрайд, — шепнул Дайв. – Уходи. Это моя вина.

— Нет уж, — прошипел чейнджлинг. – Начали вместе, вместе и закончим.

Сосредоточившись изо всех сил, Астрайд начал одно из заклинаний, выученных им в улье. Оно требовало хороших магических способностей, но было не слишком требовательно к исполнению – причина, по которой Астрайд так его любил.

Два маленьких прозрачных шара вырвались из того места, где у чейнджлинга скрывался рог, и устремились к головам нападавших. Те чуть покачнулись и нетвердым шагом направились прочь.

— Я их усыпил и повлиял на память, — пояснил Астрайд. – Легкое повреждение кратковременной памяти приведет к тому, что произошедшее будет казаться им сном.

Не слушая, Дайв смотрел на него широко раскрытыми глазами. На его лице была написаны отвращение и ужас.

— Что... что ты за тварь? – попятившись, выкрикнул он.

Вздрогнув, Астрайд понял, что заклинание потребовало от него слишком многого. На несколько коротких моментов маскировка спала, и Дайв видел его настоящий облик.

— Я чейнджлинг. – Астрайд склонил голову, решив говорить правду. – Мы почти такие же, как и пони. Лишь иначе выглядим, умеем маскироваться и нам нужно поглощать светлые эмоции, чтобы выжить.

— Ты… ты просто монстр! – выпалил Дайв. – Чудовище!

Последнее слово прозвучало совсем уж громко. Астрайд услышал, как в ближайшем доме с открытым окном кто-то вскочил с кровати. Ему нужно было уходить. Развернувшись, он со всех ног бросился прочь.

— И не появляйся больше здесь, тварь! – кричал ему вслед тот, кого чейнджлинг считал другом.

Этот крик стоял у него в ушах все время, что он летел до дома. Даже извилистые повороты колодца, всегда наполнявшие его азартом и бодростью, не смогли вернуть его в привычное расположение духа.

К своему ужасу, сразу на выходе из колодца он столкнулся с королевой.

— Так, так, так. Вот кто у нас занял колодец. — Крисалис не выглядела злой. Скорее, заинтересованной. – Ты смог пролететь через него?

— Да, королева. – Перечить было глупо.

— Хорошо летаешь, для своего возраста. – Королева хмыкнула. – Ну и как тебе внешний мир?

— Отвратительно. – Астрайд едва сдержал эмоции. – Я… Меня раскрыли.

— Ничего удивительного, — произнесла королева. – В твоем возрасте и с твоим уровнем подготовки иного едва ли можно было ожидать.

Астрайд кивнул. Несмотря на то, что его маскировка нарушилась по чистой случайности, ему не хотелось сейчас спорить с королевой.

— Иди. – Крисалис раскрыла крылья. – Завтра ближе к полудню найди меня, расскажешь все подробнее. У тебя интересный потенциал. И не вздумай лететь снова до этого момента!

— Мне и этого раза хватило, — буркнул тот, глядя в темную пустоту колодца, когда Крисалис скрылась из виду.


Тело чейнджлинга пронзила адская боль. Он закричал, так, что голосовые связки тоже будто бы разорвало в клочья, и все равно это было незаметно и неощутимо.

— Черт! – послышался крик Миста. Почти через пару секунд перед лицом Астрайда возникла еще одна порция зелья и почти насильно влилась ему в рот. Чейнджлинг увидел лицо пегаса – искаженное, с горящими глазами. Даже не успев удивиться странным галлюцинациям, он снова отключился.


Главная пещера улья была темнее обычного, и силуэты королевы и ее советников плясали на стенах, будто само пламя. Астрайд стоял перед Крисалис, не веря своим ушам. Было очевидно, что она уже все решила.

— Нас не примут! – Он пытался донести до разума королевы столь очевидную для любого чейнджлинга истину. – Даже до Кантерлотской свадьбы любой, кто замечал нас, либо убегал в страхе, либо пытался нас убить! Как мы сможем стать частью их общества?

Стоявший сзади Илдрик молчал. Шифтер пожевывал травинку, невесть где найденную им в глубине пещеры. Астрайд обернулся, рассчитывая найти поддержку, но по лицу остальных советников королевы нельзя было понять, с кем они согласны.

— Астрайд, — голос Крисалис был мягким. Слова королевы так отличались от ее обычных, пронзительных, звуков… — Ты знаешь нашу историю. Селестия обещала, что ее узнает каждый житель Эквестрии. Как можно ненавидеть тех, кто отдал свою сущность ради спасения других?

— Пусть их ненависть угаснет, — возразил Астрайд, — но страх останется! Они глупы, они будут бояться нас лишь потому, что мы не такие же! И что бы мы ни сделали, мы останемся изгоями!

— Разве этого мало? – Крисалис отвернулась, взглянув в сторону жилых помещений. – Разве мало того, что мы, наконец, получим покой? Возможность жить, не скрываясь?

— Мы никогда не получим покоя! – Крик Астрайда разнесся по пещере, заставив Шифтера вздрогнуть. – Что бы ни сказала Селестия, что бы ни сделали чейнджлинги, всегда найдется тот, кто будет считать нас угрозой! А среди них найдется тот, кто предпочитает бить на опережение! Наша жизнь останется такой же, как сейчас, с той лишь разницей, что мы будем открыты и беззащитны!

— Неужели ты так и не понял? – вздохнула королева. – Пони не такие. Они примут кого угодно, стоит им лишь понять, что оно не опасно! Ты знаешь, кто такая Зекора?

Астрайд покачал головой.

— Весь Понивилль считал ее ведьмой, — пояснила Крисалис. – Лишь потому, что она была непохожа не обычного пони. Но затем Спаркл, еще не ставшая тогда принцессой, подружилась с ней, и развеяла все жуткие сказки, которыми та была обвешана. Сейчас к Зекоре за советом ходит не меньше половины города! То же самое будет и с нами. Когда пони узнают нас достаточно хорошо, поймут, что мы не хотим им зла, и умрем, если не будем питаться – нас примут.

— Королева права, Астрайд. – Шифтер достал травинку и начал вертеть ее перед собой. – А даже, если нет – мы должны подчиниться. Какие бы варианты действий мы не придумали, следовать нужно одному. Ты знаешь, что получится, если каждый начнет действовать, как считает нужным. К тому же, Селестия аликорн. Я считаю, что аликорну можно верить.

— Как вы можете верить ей?! – Астрайд бессильно ударил копытом по стене. – Пусть она аликорн, но она так же и принцесса! Она правитель Эквестрии! Мы отлично знаем, что власть имеющие не имеют права поступать правильно! Они должны поступать так, как лучше для их подданных! А для Селестии мы в первую очередь – угроза!

— Хватит! – Голос Крисалис вновь стал пронзительным. – Я поняла твое мнение.

— Как прикажете…. королева. – Астрайд развернулся, и направился к своей комнате, кинув взгляд на Илдрика, так и не сказавшего ни единого слова.