Математика разума
Два цвета
Защитный купол опять загудел. Поморщившись, Старлайт быстро залатала начавшую появляться трещину, и обернулась к Сомбре. После смерти Астрайда он покинул пещеру лишь однажды, буркнув что-то про религиозные дела. Работа бывшего короля явно шла полным ходом – взрывы и выбросы темной магии происходили каждую минуту. Все его действия касались маленького прутика, который, как было известно волшебнице, являлся частью Древа гармонии – сильнейшего средоточия светлой энергии в Эквестрии. Он так и не посвятил своих помощниц в детали своих планов, лишь отдав приказ поддерживать защиту, которая должна была скрыть его эксперименты. В конце концов, Старлайт не выдержала.
— Зачем тебе вообще эта дурацкая ветка? – недовольно спросила она. – Она же светлая, ты не можешь ее использовать!
Бывший король остановился и оценивающе посмотрел на нее.
— А я все думал, когда же ты спросишь, — заметил он. — В том то и дело, что могу. Ты уже забыла, как я потерял тело?
— Хочешь развоплотиться окончательно? – буркнула Старлайт. – Я против.
— Тогда садись и слушай. – Сомбра создал из ниоткуда плоский кристалл и начал вычерчивать на нем какие-то знаки. — Я был уверен, что чейнджлинги – тупиковая трансформация, что они быстро вымрут, либо будут уничтожены из-за своего неконтролируемого голода. Но Крисалис не только смогла сохранить свою расу, но и дать магические способности каждому чейнджлингу! Насколько я знаю, это первый в истории случай генетического одарения магией. Я и представить себе не мог, что чейнджлинги настолько сильно изменились. А это произошло из-за смешения двух несовместимых типов магии. – Бывший король снова взглянул на Старлайт, и, убедившись, что та заинтересовалась, продолжил. — Когда я впервые смешал темную магию со светлой, это чуть не убило меня, но результат был… крайне любопытен. Я просто пытался получить больше энергии и убить всех мятежников, но смешение двух типов магий вызвало нестабильность в заклинании. Из-за этого они и превратились в чейнджлингов.
— Значит, эта... двухцветная магия, она позволяет использовать нестабильные заклинания? – Старлайт, наконец, начала понимать, что хочет сделать Сомбра. Однако его конечная цель все еще была загадкой.
— Именно! — Сомбра удовлетворенно кивнул. – Это заклинание, создавшее чейнджлингов, стало первым. Но это еще не все — когда я применил его, получились чейнджлинги. А когда Крисалис применила его остаточные энергии на своей сестре, уже являвшейся чейнджлингом, та стала банши.
— Почему? – Весь скептицизм Старлайт как будто испарился. – Мне всегда было очень любопытно, как может появиться такое существо, как банши. Все известные мне магические способы не способны выполнить даже часть такого превращения.
— Если вдуматься, можно провести параллели между голодом чейнджлингов и потребностью Найтмар в чужой энергии. Она отказалась от темной энергии, которую вырабатывали чужие страдания, и сейчас потребляет светлую энергию. Важно то, что ей не грозит смерть от голода – зная ее прочие качества, я бы предположил, что умереть она просто не может. Кроме того, трансформация же обратила ее в призрачное существо – я так и не смог выяснить, из чего она состоит. – В голосе Сомбры чувствовалось легкое недовольство по поводу того, что Найтмар не является образцом для его исследований. – На основании этих результатов я понял, что двухцветная магия обладает невероятным потенциалом. Все свободное время я посвятил исследованию, и, наконец, понял ее природу.
— И? – Глаза Старлайт горели любопытством.
— Весь фокус в том, что при столкновении светлой и темной энергии они взаимодействуют друг с другом, создавая мощный взрыв на атомарном уровне. – Весь вид бывшего короля говорил о том, что он невероятно горд решением этой загадки. – Чем больше энергии смешивается, тем больше и число этих аннигиляций. Но и энергия, выделяемая при аннигиляции, становится подконтрольной заклинателю. Тогда, в Империи, я захватил огромное количество силы из Сердца, и высвобождающаяся энергия разрушила связи между моими частицами, параллельно повлияв на них таким образом, который все еще мне непонятен. Но это сейчас не главное. Куда важнее то, что мы можем использовать эту энергию для осуществления наших целей.
— Разве тогда ты не лишился большей части своих способностей? – удивилась Старлайт, заметив, что тот заменил слово «моих» на «наших», сохранив при этом тот же смысл. – Ты ослаб настолько, что едва смог скрыть это от принцесс.
— Откуда ты вообще про это знаешь? – поинтересовался бывший король.
— Твайлайт никогда особо не скрывала информацию, которую получила после той поездки на север, — заметила та. – Узнать все подробности было не так уж и сложно.
— Понятно. – Сомбра задумался. – Но я полагаю, что Твайлайт хватило ума не рассказывать абсолютно все. Ты знаешь, что такое Кристальное сердце на самом деле?
— То есть? – не поняла волшебница. – Я думала, это всего лишь очень древний магический аккумулятор, накопивший огромное количество энергии за века.
— Так и было, — Сомбра кивнул. – Но через несколько недель после моего воцарения Дарксмоук по ошибке вырвал из меня светлую часть души и, за неимением лучших идей, заточил ее в Кристальном сердце. Сейчас оно не просто аккумулятор – у него есть воля. Поэтому, когда я начал поглощать из него энергию, оно ослабило меня до предела. Именно тогда я понял, что хранится внутри Сердца. Думаю, даже Дарксмоук не понял, что меня ослабило именно Сердце, а не двухцветная магия.
— Ты сейчас не целая сущность? – поразилась Глиммер.
— Это достаточно сложно объяснить, — отмахнулся бывший король. – Скажем так: светлая часть меня была достаточно маленькой, чтобы я смог восстановиться полностью.
— Ладно, я поняла. Ветка тебе нужна как замена Кристального сердца, – согласилась Старлайт. — Но как ты собираешься ее использовать, не развоплощаясь окончательно?
— Я – никак. — Сомбра злорадно улыбнулся. – Как ты думаешь, зачем здесь это?
Бывший король показал на останки Астрайда, лежавшие в углу пещеры. К беспокойству Сомбры, им так и не удалось выяснить, куда подевался Белый кокон.
— Хочешь скопировать его антимагию? Я сомневаюсь, что ты сможешь развить такую же абсолютную невосприимчивость, — задумчиво произнесла Глиммер. – Разве что сопротивляемость, ослабление всех возможных эффектов.
— Это еще лучше, разве ты не понимаешь? – Сомбра усмехнулся. – Абсолютная невосприимчивость к магии блокирует твои собственные магические способности. Сопротивляемость же лишь ослабит чужеродное магическое влияние, в том числе, и от аннигиляций.
— Считаешь, что развив в себе такое антимагическое свойство, ты сможешь использовать двухцветную магию? – поняла Старлайт. – Должно сработать.
— Ты почти все правильно поняла, — кивнул демоникорн. – Однако есть одно небольшое «но». Астрайд – чейнджлинг. Материальное тело. Я – облако частиц. Сомневаюсь, что мне удастся воссоздать нечто подобное для своей нематериальной формы.
— Значит, ты хочешь сделать устойчивой к магии меня? – спросила Старлайт. – Именно поэтому ты и рассказываешь мне про двухцветную магию? Хочешь, чтобы я ее использовала?
— Ты и сама этого хочешь, разве нет? — усмехнулся Сомбра. – Я собираюсь наделить ей вас обеих.
— Ты не сказал еще одну важную вещь. – Старлайт подозрительно взглянула на него. – Какое именно заклинание я должна буду использовать?
— Все, что пожелаешь, но в первую очередь нам нужно найти источник силы, — пояснил Сомбра. – Древний артефакт, или что-нибудь в этом духе. Я перепробовал все известные мне заклинания, но безрезультатно – не хватает энергии. То и дело я натыкался на защиту, которую с такого расстояния не обойти. Двухцветная магия должна решить эту проблему.
Твайлайт металась по своему замку, не находя себе места. Уже в который раз она ощущала свою беспомощность и ничего – ничего! – не могла с этим поделать. Разум младшей принцессы требовал сделать хоть что-то, но что именно – было непонятно.
Сразу после сражения с культом Селестия перенесла Миракрис во дворец. Та все еще ни разу не шевельнулась, даже для того, чтобы вдохнуть. Дискорд оказался там спустя шестнадцать секунд после того, как Твайлайт попыталась с ним связаться. Принцессы бегло посвятили его в ситуацию, после чего дух хаоса кивнул и исчез. Впрочем, через полторы минуты он появился снова.
— Шифтер будет здесь завтра, — сообщил он.
— Хорошо, — кивнула Селестия. – Ты понимаешь, что с ней происходит?
— Я надеялся, вы мне скажете. – Дискорд заметно помрачнел. – Без понятия, что с этим делать. Могу поддерживать ее в стазисе, но не более. К тому же это потребует того, чтобы я неотлучно находился рядом. Если стазис прервется хотя бы секунд на сорок, она умрет.
— А если ты… кхм… перебросишь ее на Драконаар? – чуть смутившись, спросила Селестия.
Дискорд чуть вздрогнул.
— Не поможет, — он покачал головой. – Потому что… долго объяснять, просто не поможет.
— Хорошо, хорошо. — Селестия торопливо кивнула. – Тогда я подготовлю покои. Ты сможешь держать ее в стазисе, пока мы что-нибудь не придумаем?
— Я не смогу делать это постоянно, — вздохнул Дискорд. – Даже мне нужен отдых.
— А Шифтер и Илдрик смогут держать заклинание стазиса? – поинтересовалась Селестия
— Вдвоем – точно смогут, — Дискорд задумчиво почесал затылок. – По одиночке – вряд ли.
Разум Твайлайт ухватился за загадочное слово «Драконаар», пытаясь хоть как-то отвлечься от происходящего. Как только Селестия вышла, она торопливо проследовала за ней.
— Принцесса, а что такое Драконаар? – Твайлайт распирало любопытство.
— Твайлайт, сейчас не лучшее… — Селестия начала было, но взглянув в глаза своей бывшей ученицы, прервалась.- Хорошо.
Принцесса солнца тяжело вздохнула.
— Я думаю, ты знаешь, что такое четвертое измерение, — начала она. – То же самое, что наше трехмерное пространство для бесконечного листа бумаги. В любом случае, приводить аналогии так проще. Представь, что наша планета, вся наша вселенная – это бесконечный двухмерный лист. Другие вселенные – параллельные миры, иные планеты – все это другие листы.
Принцессы достигли комнаты, в которой они собиралась разместить Миракрис. Повинуясь воле Селестии, вещи начали взлетать в воздух, неспешно раскладываясь в строгом порядке, или вовсе улетая прочь из комнаты.
— Так вот, Драконаар – это мертвая планета, погибшая много тысяч лет назад, — продолжила Селестия. – Не знаю, как Дискорд нашел ее, но одно можно сказать точно – это тоже случилось очень давно. Он устроил на ней своей дом. В течение многих лет, веков, тысячелетий, Дискорд переделывал осколки разрушенной планеты, парящие в пустоте, придавал им все новые и новые свойства, подавлял физические законы своей магией, заменяя их на свои. В конце концов, он фактически слился с ним. Осколки Драконаара стали настолько же близки ему, как его собственные глаза или руки. Драконаар подчиняется его желаниям. Стоит ему лишь представить что-то – и Драконаар изменится.
Придирчиво осмотрев комнату, Селестия занялась магическим полем, перенаправляя линии энергии вокруг стоявшей в центре огромной кровати.
— Когда мы впервые встретились с Дискордом, он притворился, будто побежден, и хочет сбежать, — Взгляд Селестии затуманился, пока она управляла огромными потоками магии. – Мы, в своей наивности, последовали за ним. Это было огромной ошибкой. Драконаар был местом воплощенного безумия, тем, что можно назвать измерением чистого хаоса. Осколки планеты были вперемешку покрыты цветущей зеленью, соседствующей с голым камнем или извергающейся лавой. Я видела два каменных осколка, подверженных магнетизму – первый притягивался ко второму, но второй отталкивался от него, нарушая всю физику обычного мира, бесконечно кружась в пустоте. Даже мое собственное тело, казалось, сошло с ума – я ощущала камень, на котором стояла, своей головой, и казалось, что одна моя нога стоит на песке, другая – зарыта в снег, а третья омывается речным потоком. – Селестия прикрыла глаза, продолжая работу. – Не помню даже, как мы оттуда выбрались. Я уверена, что любой, кто провел бы там хотя бы сутки, сошел бы с ума.
— Даже сам Дискорд? – не поняла Твайлайт.
— Не знаю. – Селестия сделал движение головой, которое могло означать как «да», так и «нет». – Не похоже, чтобы Драконаар оказывал на него какое-то влияние. Но он повинуется его воле, и, скажи – каким безумцем надо быть, чтобы сотворить такое место? Мне кажется, внутри он такой же, как и эта разрушенная планета.
Твайлайт почувствовала поток энергии, зацикленный в комнате. Теперь в ней можно было творить любую магию, и сколь угодно долго.
— А почему вы предложили отправить туда Миракрис?
— На Драконааре все не так, как в нашем мире. Он – главное оружие Дискорда. Например, когда вы впервые столкнулись, он изменял реальность с его помощью. Ты помнишь мою аналогию с листами бумаги? Что будет, если два листа сложить вместе? Часть нашего мира столкнулась с безумием Драконаара, породив тот хаос, что вам довелось наблюдать.
— И именно поэтому все так быстро пришло в норму, когда мы заточили Дискорда?- спросила Твайлайт. – Заточив его, мы разрушили магию, размывающую грань между нашим миром и Драконааром?
— Да. Помимо этого, Драконаар обладает еще множеством свойств. Пространство там искривлено до предела. Дискорд может переместиться туда, щелкнуть пальцами, и вернуться обратно в наш мир, но оказаться там, где захочет, ведь каждая точка нашего мира связана лишь с одной точкой в Драконааре – а Дискорд может управлять ими, как пожелает.
— Так вот как он умудряется так легко телепортироваться! – ахнула младшая принцесса. – А мы можем…
— Не можем, — Селестия покачала головой. – Разве что если очень повезет. Да и поверь мне, лучше никогда не попадать в Драконаар.
Собрав всю свою энергию, Старлайт начала шептать заклинание поиска. Ее разуму тут же предстали десятки всевозможных артефактов, но ни один из них не был ей интересен. Волшебница потянулась к ветви, и медленно начала черпать ее силу. Светлая энергия начала вливаться в ее тело. Как только две энергии смешались, Старлайт ощутила жуткую боль. Едва не потеряв сознание, она продолжила читать заклинание.
Сомбра наблюдал за ритуалом Глиммер не без беспокойства. Его не слишком волновала судьба Старлайт, однако растворение той шло вразрез с его планами. К удовольствию бывшего короля, антимагия работала – Глиммер только-только начинала размываться.
Внезапно Старлайт вскрикнула. Поток энергии из ветви оборвался, и волшебница упала на пол. Сомбра молниеносно создал небольшой заряд темной магии и выстрелил им в свою помощницу.
Через пару секунд та встала на ноги.
— Благодарю, — выдохнула она.
— Что ты видела? – едва ли не яростно спросил Сомбра. – Если защита того, что ты нашла, нанесла такой урон, то она должна быть поистине невообразимой!
— Гробница, — ответила Старлайт. – Я плохо разобрала. Кажется, там захоронен артефакт, несущий в себе силу его мертвого хозяина.
— Мертвого хозяина? – Сомбра нахмурился. – Расскажи мне все, что помнишь.
— Видение было совсем нечетким… — Старлайт задумалась, изо всех сил пытаясь вспомнить хоть что-то. – На стенах был нарисован символ, фиолетовый на темно-красном.
— Нарисуй! – Бывший король крайне заинтересовался.
Не мелочась, Старлайт начала выжигать на полу какой-то узор. Сначала луч из ее рога выжег квадрат, потом прямоугольный ромб, центры сторон которого являлись углами первого квадрата, затем описывающий ромб круг. Затем поверх обоих квадратов появилась четырехугольная звезда. Когда волшебница дорисовывала звезду, Сомбра сам подключился к процессу, соединив углы первого квадрата с кругом перпендикулярными стороне ромба линиями.
— Значит, ты знаешь, что это за символ? – поинтересовалась Старлайт.
— Знаю. Это герб Первой династии королей-единорогов. Я так полагаю, ты про них не знаешь.
— Представь себе, знаю, — гордо ответила Глиммер. – Династий было две. Вторая прервалась, когда в Эквестрии воцарился Дискорд, первая же была свергнута во время мятежа примерно десять-одиннадцать тысяч лет назад.
— Верно, — Сомбра слегка удивился. – Представители Первой династии были очень сильными магами, и судя по всему – темными. Сама понимаешь, такая династия не может править вечно.
— Разумеется, — кивнула Старлайт. – Рано или поздно должен был случиться мятеж.
— Ты обнаружила физическое местоположение гробницы? – Нетерпение Сомбры проявлялось все сильнее. – Судя по всему, в ней захоронен не кто иной, как сам Даркстар! Странно, что он вообще оставил гробницу. Я думал, это не в его вкусах.
— Да. – Старлайт смутно задумалась. – Думаю, смогу показать на карте.
Через четыре часа оба стояли перед небольшим холмом. Тот не слишком выделялся среди окружения – местность была усыпана неровностями.
Глиммер подошла ближе.
— Это здесь, — произнесла она. – Дверь прямо перед нами.
Сомбра задумчиво смотрел на холм. Двери в нем определенно не наблюдалось.
— Будь любезна, покажи. – В его голосе начали появляться нотки, заставившие Старлайт заволноваться.
— Я ее не вижу, так же, как и ты, — начала она. – Но дверь здесь. Готова поспорить, здесь маскировочное заклинание просто безумной силы.
— Да, ты права, — Сомбра внезапно подошел ближе к холму и вырвал из него клок земли. – Иначе это смотрелось бы здесь неуместно.
Вместо куска земли король держал небольшую табличку.
— Так, что тут у нас… — Сомбра погрузился в чтение. – Здесь сказано, что король-бог Даркстар – основатель Первой династии, и первый на планете, кто вообще создал какое-либо государство. Более того, это он завоевал Тартар.
— То есть? – не поняла Старлайт. – Тартар же – пустой, мертвый мир, который принцессы используют как тюрьму?
— В том-то и дело, — нахмурился Сомбра. – Похоже, что когда-то Тартар был схож с нашим миром, пока не проиграл войну Даркстару.
Старлайт охнула.
— Хм, — Бывший король зацепился взглядом за что-то. – А еще здесь сказано, что он создал пегасов и земных пони как рабов для единорогов, своих приближенных. Не желая рисковать, он вывел подвиды с ограниченным использованием магии.
— Что-то мне в это не верится, — Старлайт поморщилась.
— В этой части, скорее всего, слегка приврали, — согласился тот. – Но это неважно. По крайней мере, про Тартар здесь правда – это идеально дополняет те сведения, которые у меня есть. А в конце написано…
— Что? – Глиммер даже подпрыгнула от нетерпения.
— Сила Даркстара не погибла вместе с ним. Она осталась здесь, и ожидает того, кто будет достоин принять ее, как наследник. – Сомбра даже не поверил своим глазам. – В глубине гробницы находится свиток, который хранит эту силу.
— Так чего мы ждем? – Старлайт рванулась к холму. – Нам нужно в эту гробницу!
Сомбра перевернул табличку.
— Здесь инструкция, как открыть дверь, — произнес он, внимательно рассматривая нарисованную схему. – Замочная скважина – определенная точка пространства, ключом послужит любой выброс магической энергии достаточной силы… Проще говоря, требуется совершить удар по определенной точке.
Бывший король прошелся вдоль холма. Затем он начал делать шаги в разных направлениях, что-то бормоча про себя. Наконец, он остановился и незримый луч из его рога прожег в траве маленький и узкий колодец, шириной в пару сантиметров.
— Здесь, — сообщил Сомбра. – Именно сюда нужно ударить.
— Ну так бей! – вскрикнула Глиммер.
— Моей силы не хватит, — процедил бывший король. – Даже если я притащу сюда всех магов Эквестрии, подчиню их своей воле, и мы вместе ударим в эту дыру, ничего не произойдет.
— Что? – не поняла волшебница. – Почему?
— Совместная атака не дает сложение силы, — отмахнулся Сомбра. – Нет, если я хочу открыть эту дверь, мне понадобится линза, более мощная, чем те, которые когда-либо использовались.
— На сколько секунд? – спросила Старлайт.
Линзами назывались магические артефакты, увеличивающие силу пропущенного через них удара. Они имели свойство быстро перегорать, и чем больше было увеличение, тем быстрее сгорала линза. Самые простые линзы работали примерно полминуты, и давали усиление примерно в два процента. Более мощные работали до десяти секунд, но усиливали уже процентов на семь-девять. Особо сложные сгорали за секунду-другую, зато давали прирост почти в двадцать-двадцать пять процентов.
Достаточно продвинутые маги всегда носили с собой несколько слабых линз, и хотя бы одну более-менее сильную. Например, в короне Селестии была спрятана пятнадцатипроцентная линза, а в броне – три пятипроцентных. Сама Старлайт еще этим не занималась, но уже имела кое-какие задумки.
— На сорок миллисекунд, — ответил Сомбра.
— Это же где-то процентов семьдесят! — Старлайт непонимающе посмотрела на короля, но тот был абсолютно серьезен. – Как ты вообще создашь что-то подобное?
— Понадобится огромное количество ресурсов, — Сомбра, сосредоточившись, что-то подсчитывал. – Но их не так сложно раздобыть. Исключение составляют два главных фрагмента.
— И что тебе нужно? – поинтересовалась Старлайт.
— Во-первых, придется отправиться к драконам и забрать их любимую реликвию, — Демоникорн задумался. – Во-вторых, понадобится радужный кристалл. По его поводу две новости. Хорошая в том, что он есть в Кантерлоте. Плохая – он включен в список призов на турнире магов, который там же и проводится.
— Реликвия драконов? – Старлайт нахмурилась. – Подожди, ты что, имеешь в виду огненную призму?
— Именно, — кивнул тот. – За ней отправится Лайтнинг. Думаю, она будет рада посоревноваться с драконами.
— Ладно, а что кристалл? – спросила волшебница. – Как ты собираешься похитить его из Кантерлота?
— Зачем красть, если Селестия может сама отдать его тебе? – удивился Сомбра. – Ты просто станешь участником турнира, победишь, и получишь кристалл.