Спасение
Глава 4: Отныне и навсегда
Проснувшись, Рэрити впервые за долгое время почувствовала, что ей тепло и спокойно.
Стараясь не разбудить лежащую рядом пони, она медленно подняла голову. Рэйнбоу Дэш ещё спала как убитая, развалившись на спине и словно пытаясь занять всю кровать. Каким-то образом она умудрилась улечься так, что все шесть её конечностей торчали в разные стороны. Из открытого рта вывалился язык. Пегаска тихонько похрапывала, её грудь вздымалась и опускалась.
“Она выглядит такой умиротворённой”.
Словно вся та преследовавшая её боль, которую мог заметить каждый, отступила, стоило ей заснуть. Рэрити вытянула копыто и осторожно убрала с лица подруги несколько выбившихся из цветастой гривы прядей. От этого прикосновения Дэш повела ухом, но так и не проснулась.
Похоже, её было непросто разбудить, что оказалось для Рэрити очень кстати. Она аккуратно приблизилась к спящей пегаске и в ярком свете раннего утра принялась внимательно разглядывать её.
Кажется, та весила даже меньше Свити Белль. Пегасы по природе своей стройные, но Рэйнбоу Дэш сильно выделялась и на их фоне. Её шёрстка туго обтягивала каждую мышцу и кость, на теле не было ни капли жира. Когда она делала вдох, Рэрити легко могла сосчитать все её рёбра. Даже сейчас, когда пегаска лежала на спине, было видно, как выше кьютимарки резко двумя полукружьями выпирают тазовые кости. Под кожей ног и спины отчетливо вырисовывался каждый мускул.
Она не голодала. Не была истощена.
“Худая. Поджарая. Жилистая”.
Рэрити нахмурилась, мысленно перебирая слова. Каждое из них подходило, но ни одним из них невозможно было полностью описать спящую перед ней пони. Даже для такой идеальной гоночной машины, как Дэш, это было чересчур. Одно дело подтянутость, а другое — вот это. Как будто деревянный каркас, обитый железными пластинами. Рэрити коснулась её плеча копытом. Даже во сне мышцы пегаски были плотными, как глина.
“Время есть. Убедиться, что она ест. Заставить, если придётся. Обратиться к Пинки, уж она-то поможет”.
Неплохая задумка. Рэрити тихонько хмыкнула. В её голове прокручивались десятки замыслов и планов, как помочь Дэш нарастить хоть немного мяса на костях, а заодно как-нибудь попытаться вернуть её в реальный мир. Мыслей, как вытащить её из этой пропасти. Рэрити не была психологом, но она могла понять, когда у кобылки есть проблемы.
“Да, у тебя большой опыт в “кобылках с проблемами”. Может тебе стоит уже приложить хоть немного усилий, чтобы разобраться со своими...”
Рэрити поперхнулась и замерла: похоже, этим она разбудила Дэш. Что-то пробормотав, пегаска поводила ушами и перевернулась на живот, что было делом небыстрым, с такими-то крыльями. Рэрити пришлось пригнуться, чтобы увернуться от кончика крыла.
Медленно и осторожно единорожка сползла с кровати. У неё было немало возможностей отточить этот навык, впрочем, он явно было не из тех, которыми стоило хвастать. Однако сейчас ей нечего было стыдиться. Она всего лишь хотела дать подруге подольше поспать, а не испытывала отчаянное желание сбежать из постели безымянного жеребца, бывшего для неё лишь очередным членом да неким подобием принца. Когда все её четыре копыта прочно утвердились на полу, Рэрити улыбнулась и на цыпочках подошла к двери.
Настала пора переходить к следующей части. Она выглянула в коридор. Дверь в комнату Свити Белль была ещё закрыта. Еле слышно вздохнув с облегчением, Рэрити потрусила по коридору к лестнице на первый этаж. У неё ещё оставалось немного времени, чтобы подремать на диване, и, когда все наконец проснутся, никто ни о чём не догадается. Если, конечно, Дэш будет держать язык за зубами. Нужно перекинуться с ней парой слов, прежде чем Свити Белль предоставится возможность...
— Доброе утро, Рэрити! — В звонком голосе Свити Белль звучала неприкрытая радость. Такую радость испытывают некоторые пони, когда им удаётся застукать старшую сестру за чем-нибудь неприличным.
“Ну вот, в хвост мне перья...”
— Доброе утро, дорогуша! — Рэрити обернулась. Её лицо было как всегда спокойно, а голос не выражал ни малейшего намёка на то, что она пытается уйти от разговора. — Я и не думала, что ты уже встала. Как раз только что поднималась наверх к Рэйнбоу Дэш, проверить, всё ли у бедняжки в порядке.
— Хм. А я, когда спустилась сюда, всё думала, куда ты подевалась? — Свити Белль посмотрела на подозрительно пустой диван, и на её лице появилась широкая торжествующая ухмылка. Молодая единорожка сидела за кухонным столом, на котором уже расположились тарелки с целой кучей еды на завтрак. Опять вафли. Похоже, фигуре Рэрити придётся это как-то пережить. — Ну и как там Дэш? Уже проснулась?
— О, вообще-то она ещё спит. Не хочу её будить, — невозмутимо ответила Рэрити. Она всё ещё надеялась выйти сухой из воды. Не обращая внимание на ухмылку сестры, единорожка уселась за стол. — Кстати, спасибо, что приготовила для нас завтрак.
— О, это меньшее, что я могу сделать для своих гостей. Но, представь себе, как я удивилась, спустившись вниз и не обнаружив тебя на диване! — Глаза Свити Белль расширились. — Я волновалась и понятия не имела, где тебя искать!
Рэрити вздохнула. По крайней мере, хоть вафли выглядели что надо. Она откусила от одной из них крохотный кусочек. Весьма неплохие.
— Мне так полегчало, когда ты спустилась с лестницы, — продолжила Свити и состроила гримасу притворной озадаченности. — Но постой-ка, если я была внизу, а ты наверху, значит...
— Хорошо, довольно, — не выдержала Рэрити. — Я спала наверху. Вместе с Дэш. Ничего такого не было. Просто две кобылки спали в одной кровати.
— Конечно. Ничего такого. — Свити в три укуса умяла очередную вафлю. Она всё ещё пребывала в том счастливом возрасте, когда можно лопать всё что захочешь и не беспокоиться о фигуре. Тихонько фыркнув, Рэрити откусила ещё один маленький кусочек.
— Подумать только, ты и Рэйнбоу Дэш! — продолжила Свити. — Это просто нелепо.
— Совершенно нелепо, — согласилась Рэрити. Между ней и Дэш не было ничего, кроме настоящей дружбы. Ну да, может, её и посещали иногда фантазии об этой кобылке, но это и неудивительно: Дэш была необычной атлетически сложенной пегаской. Так почему бы не представить разок-другой, как развлекаешься с нею в постели?
“Рэйнбоу в удивлении открыла глаза, когда Рэрити нежно отодвинула её копыто, выставляя напоказ промежность пегаски. Влажные края её киски поблёскивали, будто раскрытый бутон на солнце”.
Рэрити моргнула. И правда, её никогда не посещали подобные фантазии об остальных своих подругах, и она уж точно никогда не доводила себя до оргазма, представляя подобное. Так почему же ей овладели столь непристойные фантазии о Рэйнбоу Дэш? Что такого было в этой грубой, бестактной, несносной, самовлюблённой, упрямой, храброй и верной пони, что заставляло Рэрити думать о таких грязных вещах?
“Рэйнбоу перевернулась на спину, её раздвинутые ноги теперь не скрывали ничего. Вся её щёлка и бёдра уже были в липкой прозрачной жидкости...”
— Рэрити? — Голос Свити нарушил фантазии сестры. В нём больше не звучали высокомерные нотки.
— Эээ, да, дорогуша? — Рэрити быстро подняла глаза, на её лицо уже вернулась обычная улыбка.
— Ты, хм... честно говоря, ты выглядела как пони, полностью погружённая в свои мысли.
— Я только...
Только что?
“Прости, дорогуша, я только представила себе Рэйнбоу Дэш, задыхающуюся от наслаждения, и мой язык уже на полпути к её...”
Нет, так совершенно не пойдёт. Она кашлянула в копытце и продолжила:
— ...подумала, чем мне сегодня заняться. Ты... ты умеешь хранить секреты?
Свити приподняла бровь. Выражение её лица показалось Рэрити странно знакомым, и, недолго подумав, она вспомнила, где ей так часто доводилось его видеть — в зеркале. Чтобы скрыть секундное замешательство, она отхлебнула сока и продолжила:
— Ну конечно же, умеешь. Речь идёт о Дэш. — Рэрити посмотрела на лестницу. Всё тихо. — Возможно, ты заметила, что с ней не всё в порядке.
— Мы все заметили. Если бы не грива, я даже не узнала бы её. — Уставившись в тарелку, Свити нахмурилась. — Прошло уже шесть месяцев. Разве этого времени, ну, знаешь… не достаточно?
— Не знаю, дорогуша, — голос Рэрити перешёл на шёпот. — Но ей нужно больше поддержки, чем она получает в Клаудсдейле. Можно ей остаться здесь ещё на несколько дней? Думаю, среди друзей ей станет лучше.
— Конечно, сестричка. Сколько тебе понадобится.
— Сколько ей понадобится, — нахмурилась Рэрити.
— Точно, именно это я и хотела сказать. — Свити была сама невинность.
Ладно. Похмурившись ещё немного, Рэрити вернулась к завтраку. Вафли были возмутительно вкусны, да ещё... черника! Увидев целое блюдо, полное ягод, Рэрити втянула воздух и быстро отложила часть на тарелку. В Филлидельфии было почти невозможно достать свежую чернику. Свити улыбнулась ей через стол, и они погрузились в молчание, нарушаемое лишь звуками работающих челюстей.
— Так чем ты сегодня займёшься? — спросила, наконец, Свити, вытерев рот салфеткой.
— О, я собиралась узнать, найдётся ли для нас свободная минутка у кого-нибудь из девочек. Знаешь, посидеть, поболтать. — Рэрити потёрла подбородок копытцем. — Может, они захотят пойти в спа?
— Эээ... думаю, что Дэш рановато для повторного визита, — сказала Свити. — Тем более у меня есть идея получше.
— Правда? Что же, не томи.
— Сходите к Пинки.
Рэрити ждала продолжения, но Свити лишь молча улыбалась в ответ. Она вздохнула и хотела уже попросить сестру изъясниться поподробней, когда раздался цокот копыт. Единорожки повернулись к лестнице и увидели, как во всём своём взъерошенном великолепии к ним спускается Рэйнбоу Дэш. Заметив сестёр, пегаска сонно помахала им крылом.
— Эм, привет, девочки. О, вафли! — Вялая рысь Дэш сразу ускорилась, она подбежала к столу, заняла третий стул и набросилась на приготовленную для неё тарелку. Рэрити оставалось лишь с ужасом смотреть, как пегаска буквально всасывает в себя еду.
— Утречка, Дэш! — поприветствовала её Свити. На её лице вновь появилась эта раздражающая ухмылка. — Как спалось?
— Что? А, да, нам спалось пр... — Клацнув зубами, её рот захлопнулся, а глаза забегали между Рэрити и Свити.
— Она уже знает, — проворчала Рэрити. — Я ей всё рассказала. В том числе и то, что между нами ничего не было. — Последние слова она адресовала сестре, отчего та насмешливо фыркнула.
— Ага, точно. — Дэш откусила очередной кусок и, проглотив большую часть, продолжила. — Ты и я. Можешь такое представить?
Запросто, ведь уже представляла.
Свити больше ничего не сказала ни о Пинки, ни о том, как она собирается провести день, а Рэрити так и не смогла найти ни одного стоящего предлога, чтобы вытянуть из неё побольше подробностей. Не при Дэш. Вместо этого они поболтали о городе и о том, что в нём поменялось. Поговаривали о постройке ещё одной железной дороги или о том, чтобы просто пустить больше поездов по маршруту между Понивиллем, Кантерлотом и Филлидельфией. На заседании городского совета даже обсуждалась прокладка новых дорог — не грунтовок, как сейчас, а настоящих каменных мостовых, как в крупных городах.
Они также обсудили возможность появления в городе настоящего облачного района. Несмотря на то, что Понивилль всегда был известен как город земных пони, сейчас в нём проживало достаточно пегасов, чтобы оправдать существование постоянного небесного квартала.
“Такого же постоянного, как и всё у пегасов,” — подумала мимоходом Рэрити.
Дэш только кивала, но так и не высказала своего мнения ни о домах, ни об облаках. Свити Белль, милая проницательная Свити Белль, не стала её расспрашивать.
Прошло не так уж много времени, и Рэрити вновь очутилась на суетливых и шумных городских улицах вместе с Дэш, трусящей бок о бок. Завидя их, пони улыбались или махали копытами. Возможно, они ещё сохранили тёплые воспоминания о тех давних временах, когда подруги были самыми знаменитыми жительницами Понивилля. А может, подумала единорожка, это была лишь благодарность за то, что их приезд послужил поводом для такой грандиозной вечеринки. Как будто Пинки и правда нужны были поводы.
— Итак, дорогуша, у тебя есть планы на день? — Рэрити вдруг оглянулась на Дэш. Как правило, пегасам полагалось парить, они не привыкли касаться копытами земли дольше нескольких секунд. Ходить пешком для прежней Дэш было так же противоестественно, как и для рыбы.
“Всё ещё нужно будет расспросить её об этом.”
— Эээ, вроде нет. — Она невзначай пожала плечами. — Знаешь, мне как-то без разницы.
— Ммм... Как насчёт посмотреть чем занимаются девчонки? — Делая вид, что осматривается, Рэрити остановила взгляд на “Сахарном Уголке”. Конечно, это было спланировано. Она специально подгадала момент, чтобы задать этот вопрос меньше чем в паре домов от кондитерской. — Готова поспорить, Пинки дома.
— Ха, ладно. Думаешь, она занята? — Дэш взглянула на пекарню и потрусила к двери.
“Спроси Свити, она уж явно что-то знает”.
Чтобы догнать пегаску, Рэрити ускорила шаг.
— Ну, полагаю, не больше обычного. Она найдёт для нас время, если только на неё неожиданно не свалилась куча заказов.
С этими мыслями она открыла дверь и вошла. Внутри царила полная неразбериха.
Пекарню поглотил хаос. Рэрити увидела целые ряды тележек с подносами. Тут были и фруктовые пирожные, и пончики сотни разных вкусов, и слоёные круассаны, политые шоколадом, и кексы в глазури всех цветов радуги, и тортики с посыпкой из орешков. Высокие передвижные стеллажи были заставлены кусками блестящей от мёда пахлавы и бесчисленными трубочками с кремом, сочащимися на срезах густыми взбитыми сливками. В углу, на специальном столе, возвышалась целая гора помадки, словно алчный деспот, с трона взирающий на свои владения. Но гораздо сильнее этого зрелища их ошеломили запахи: дразнящий аромат тёплого парного молока, манящий запах тянущейся коричневой карамели из топлёного сахара и чистое блаженство свежей выпечки, не выходящее из головы и словно шепчущее тебе на ушко: “Да, знаю, я не пойду тебе на пользу. Я такая га-а-адкая маленькая штучка. Но ведь маленький кусочек никому не повредит, верно?”
Нет, не повредит. Рэрити ещё раз обвела взглядом пекарню. Её привычное пренебрежение калорийными закусками забилось в дальний угол сознания и рыдало от немого бессилия.
— Ничего себе, — раздался позади голос Дэш. Единорожка даже не услышала, как пегаска вошла. — Похоже, она явно занята, Рэр.
“Занята или же...”
Рэрити шагнула в зал. Сладостей и конфет вокруг неё было столько, что хватило бы на пир для всей страны. Столы ломились под весом яств. В центре комнаты возвышалась внушительная пирамида из тысячи кексиков, если не больше. На её вершине блестела коктейльная вишенка, водружённая как сияющий красный маяк, поставленный, видимо, для предупреждения пегасов, подлетающих слишком близко.
— Занята?! — внезапный возглас был в равной мере полон удивления и задора. Они обернулись и увидели Пинки Пай, высунувшую голову из-под прилавка. На самой макушке её гривы торчал белый поварской колпак. — Выпечка — не работа, глупышки! Это веселье!
Её голова вновь скрылась под прилавком (за исключением колпака, он был слишком велик), и секундой позже Пинки рысью выбежала им навстречу, огибая тележки, столы и попадающиеся на пути шоколадные скульптуры.
— Привет, Пинкс. — Дэш стукнулась с ней копытами и повернулась к окружающему их кулинарному великолепию. — Зачем тут, эм, всё это?
— Для фестиваля, конечно же! — Пинки взглянула на них с широченной улыбкой на лице. Ответа не последовало, и улыбка начала медленно таять. — Ну, знаете, праздник урожая, там.
И вновь нет ответа. Дэш и Рэрити переглянулись.
— Это, типа, вечеринка или что-то вроде того? — решилась, наконец, спросить пегаска.
Пинки театрально вздохнула, и поварской колпак на её макушке опасно качнулся, когда она низко склонила голову.
— Эх, Дэши, — сказала она таким тоном, словно обращалась к публично оконфузившемуся жеребёнку. — Фестиваль — не вечеринка. Это фестиваль!
Ах, как она скучала по этой неподражаемой логике Пинки. Рэрити сосчитала до трёх прежде чем ответить:
— Да, дорогуша, мы понимаем. А в честь чего этот фестиваль?
Пинки вздохнула с присущей ей наигранностью:
— В честь чего? В честь чего? Самого важного урожая в году, глупышки! — Внезапно она задумалась и на секунду умолкла. — Ну, то есть единственного урожая в году. Но от этого он лишь становится ещё важнее!
— Он, типа, не новый? — спросила Дэш. — А то нас, как бы, не было пару лет.
— Хм. — Пинки почесала затылок. — Ну да! Это будет уже третий ежегодный фестиваль! Неужели... неужели вас и правда не было так долго?
Обычно присущая ей невероятная живость голоса, казалось, ушла без следа, уступив место высоким мягким ноткам удивления и грусти.
“Даже дольше”.
Рэрити постаралась, чтобы печаль не отразились на лице:
— Полагаю, так и есть, Пинки. Но, боюсь, такова жизнь. Мы не можем вечно оставаться юными кобылками. Мир позвал нас, и мы откликнулись.
— Ага, но ведь Понивилль всегда будет вашим домом, правда? — Пинки уставилась на них широко раскрытыми глазами, полными надежды.
“Солги. Порадуй её”.
Рэрити улыбнулась:
— Конечно, дорогуша. Не поверишь, стоило мне сойти с поезда, я сразу почувствовала себя как в старые добрые времена.
— Ха, точно. — Дэш улыбнулась, и её улыбка была какой угодно, только не радостной. — Прямо как дома.
Угрожающе прищурившись, Пинки пристально уставилась на гостей. А затем, с таким же быстрым переходом, она вновь разулыбалась вовсю. Радость и смех, всегда переполнявшие душу розовой пони, ясно проступили на её лице, и она, втиснувшись между подругами, положила им передние ноги на плечи.
— Ну конечно, девочки! Понивилль всегда будет вашим домом. И значит, это будет ваш первый фестиваль урожая!
“Да, так лучше. Ты просто само великодушие”.
— Ну так, Пинки, — Рэрити сняла её ногу с плеча и отшагнула в сторону, — расскажешь нам об этом фестивале? Всё это, — она обвела копытцем окружающее их изобилие, — для него?
— Угу! — Пинки метнулась прочь, отчего Дэш едва не потеряла равновесие. Земная пони крутилась вокруг столов с угощениями, указывая то на одно, то на другое, и ни на минуту не переставала болтать: — Каждая семья сделает для праздника что-то своё! Эпплджек принесёт сидр, Бон-Бон — конфеты, Берри Пунш, ну... пунш. Твайлайт принесёт книги. — Она замолчала, чтобы набрать воздуха, и покачала головой. — А Кейки обеспечат десерт! Там будет весь город!
— Классно. Когда начало? — Дэш обошла кучу слоёных пирожных, чтобы рассмотреть скульптуру почти с неё размером. Это был пегас, отлитый из тёмного шоколада и смертельно раненый карамельным копьём. Его раны истекали шоколадным сиропом, который, скапливаясь в небольшом поддоне у его ног, затем закачивался обратно в статую неким скрытым механизмом. Дэш макнула копыто в поток сиропа и вылизала его дочиста. — Ммм, неплохо!
— Раньше его устраивали накануне Ночи Кошмаров, но Мадам Мэр сказала, что это слишком хлопотно. — Пинки подошла к пегаске и протянула её дольку апельсина. — Попробуй с шоколадом. В общем, теперь мы проводим его в день равноденствия.
— Равноденствия? — Рэрити моргнула. — То есть завтра?
— Ну да! — Она дала Дэш другую дольку, потом ещё и ещё, а затем просто вручила то, что осталось от апельсина. — Ничего себе, Дэш. Тебя что, в Клаудсдейле вообще не кормят?
Дэш опустила голову:
— Ну, ммм, знаешь... полёты отнимают кучу сил.
Рэрити покосилась на подругу, и Дэш внезапно начала с интересом рассматривать что-то в противоположном углу комнаты. Пинки посмотрела на них немного непонимающим взглядом.
— Так или иначе, мы не хотели мешать тебе, когда ты так занята подготовкой, — нарушив неловкое молчание, сказала Рэрити. — Ты можешь вернуться к...
— Мешать! — Словно телепортировавшись, Пинки вмиг оказалась перед самым носом единорожки. — Глупышка, друзья никогда не помешают! Особенно если они могут помочь с выпечкой!
Рэрити моргнула. Слова сестры “сходите к Пинки” всплыли в памяти.
— Прости, дорогуша. Помочь с выпечкой?
— Ага! — Пинки потащила её мимо прилавка на кухню. С озадаченным видом Дэш потрусила следом. — Если будем работать все вместе, то в два счёта управимся!
— Нет.
— Но Рэ-э-эрити... — захныкала Пинки.
— Ни за что, — Рэрити опустила копыта на пол. — Я помогу тебе печь. Я надену передник. Я даже измажу копытца в сиропе! — Она подняла переднюю ногу и приставила ко лбу, закатив глаза, словно сейчас упадёт в обморок. — Но я никогда, повторяю, никогда не надену эту шляпу.
Пинки словно сдулась, и на её лице проступила печальная гримаса. Отвергнутый поварской колпак в её копытцах, только что предложенный Рэрити, клонился к полу, не меньше расстроенный.
Столь же быстро она оправилась и протянула поварской колпак Рэйнбоу Дэш.
— Дэши, ты не хочешь...
— А как же! — Дэш ухватила колпак зубами и подкинула в воздух, умудрившись поймать его головой так, чтобы он утвердился аккурат на самой макушке. — Ха, класс! Глянь, Рэр! Я шеф-повар!
Это мы ещё посмотрим. Рэрити усмехнулась и покачала головой, а затем, обойдя огромный стол, направилась к плите. За время её отсутствия в Понивилле Кейки успели вложиться в новую кухню, и сейчас они могли похвастаться одним из самых полных комплектов кухонной утвари, какие только единорожке доводилось видеть. Возглавляла это всё массивная плита из нержавеющей стали, по бокам которой располагались буфеты и шкафы, заполненные всевозможными продуктами и разномастными приправами. Бочки — самые настоящие бочки — с мукой и сахаром были сложены в штабели выше её роста. Целый шкаф был отведён под шоколад. Рэрити никогда в жизни не видела столько шоколада за раз. И она могла лишь догадываться, что хранится в бесчисленных бочонках, баночках и солонках.
— Итак, что мы готовим? — спросила она.
— Пять сотен банановых кексиков с орехами! — раздался приглушённый голос Пинки. Рэрити повернулась и увидела её круп и пушистый хвост, торчащие из буфета. Спустя мгновенье она появилась целиком, волоча за собой большущий мешок муки. Взгромоздив его на стол, где уже были собраны остальные ингредиенты, она спросила:
— Ты ведь знаешь, как готовить кексики, правда?
Рэрити припомнила, как однажды она попыталась что-то испечь вместе со своей милой младшей сестрой:
«— Рэрити! К нам снова приехали пожарные! — крикнула с улицы Свити Белль.
— Тьфу! Скажи им, что я буду через минуту! — крикнула она в ответ. Из-за густого чёрного дыма, валившего из духовки, было трудно разглядеть, но она была почти уверена, что на таймере осталось от силы секунд тридцать. — Спроси их, не хотят ли они печенье!
Голос Свити на время затих. Внезапно в духовке что-то громко хлопнуло, и дым повалил вдвое сильнее. Рэрити пригнулась ниже, где пока ещё можно было дышать.
— Они сказали, что тебе нужно немедленно уходить оттуда! — голос Свити раздался вновь.
— Ладно, но если печенье получится недопечённым, это будет их вина! — насупилась Рэрити.»
— Конечно знаю, дорогуша, — ответила она. — Вообще, приготовление выпечки совсем как шитьё: берёшь нужные компоненты и соединяешь вместе. А затем, эм, суёшь всё это в духовку. — Посмотрев на мешок муки, единорожка слегка нахмурилась. Над этой метафорой ещё следовало поработать.
— Прекрасно! — Пинки повернулась к пегаске. — Дэши, а ты умеешь печь?
— Неа!
— Прекрасно! — Похоже, для Пинки прекрасным был любой ответ. Порывшись в ящике с инструментами, она вытащила молоток. — Сможешь наколоть грецких орехов?
— Смогу ли я?! — Схватив молоток зубами и готовясь к нападению, пегаска принялась озираться вокруг. Пинки указала ей на мешок в углу, и Дэш мигом очутилась рядом с ним. В ту же секунду кухню наполнил громкий треск раскалываемой скорлупы несчастных орехов, встретивших свой ужасный конец.
“Иногда энтузиазм вполне способен возместить недостаток умения”, — подумала Рэрити, глядя на пегаску. Тем временем Пинки вытащила из-под стола огромную миску и поставила её перед собой. Рэрити была почти уверена, что вполне смогла бы использовать эту миску вместо ванны.
— Так, мука есть, — сказала Пинки. — Рэрити, не принесёшь две чашки соды? — она показала копытцем на другой стол напротив, заставленный различными ёмкостями и мерными кружками.
— Непременно, дорогуша. — Подойдя к нему, Рэрити наклонила голову. Четыре чаши, наполненные с виду одним и тем же белым порошком, казалось, посмотрели на неё в ответ. Она пожала плечами и, взяв телекинезом большую мерную кружку, зачерпнула из первой попавшейся чаши, а затем понесла её к Пинки.
— Это кукурузный крахмал, — сказала Пинки, взглянув на порошок.
Ой. Рэрити потупила взгляд и вернулась к столу. Высыпав крахмал обратно в чашу, она наполнила кружку из другой.
— А это сахарная пудра, — сказала Пинки, почти не глядя.
Рэрити нахмурилась. Как ей удаётся отличать одно от другого? Она аккуратно понюхала пудру и чихнула.
Снова к чашам. Высыпав пудру обратно, она уставилась на две оставшиеся. Один из порошков был больше похож на сахар, а другой, чуть поблескивающий на свету, напоминал соль. Пожав плечами, она наполнила кружку тем, что рассыпчатей.
Даже не успев повернуться к Пинки, Рэрити услышала её голос:
— Это мука.
— Серьёзно? — Рэрити высыпала обратно “муку”, если это и правда была она, и наполнила кружку из последней чаши. — Ты никогда не слышала об этикетках?
— Что-о-о-о? Этикетки? Они портят всё веселье! — Выхватив кружку из магического поля Рэрити и мельком взглянув на неё, Пинки вывалила её содержимое в миску.
— Но что, если однажды ты что-нибудь напутаешь? — спросила Рэрити. — Разве это не испортит рецепт?
— Может и испортит, а может у тебя получится что-то изумительное! — Пинки плюхнула в тесто щедрый кусок сливочного масла. — Что-то, чего никогда-никогда раньше не пробовал ни один пони! Что-то... — Она наклонилась и прижалась щекой к щеке Рэрити. Дыхание Пинки обдало ухо единорожки, и розовая пони прошептала глубоким, хриплым, даже немного сексуальным голосом: — Что-то удивительное!
Ох. Моргнув, Рэрити уставилась на миску, которая, подрагивая, стояла на столе, пока лопасти современного электрического миксера медленно превращали её содержимое в нежную кремовую массу.
— Так почему же тогда тебе не подошли те первые три кружки?
— Ну ясен кекс, Рэрити, потому, что нам нужна сода! — Пинки макнула в тесто кончик копытца, и, облизав его, пару раз причмокнула губами, распробуя с задумчивым видом, а потом решила добавить в миску ещё молока. — Дэши, что там по орехам?
Размеренный треск, идущий с противоположного конца кухни, стих, и Дэш повернулась к ним, всё ещё держа молоток во рту. Её гриву, лицо и плечи покрывали бесчисленные кусочки ореховой скорлупы. Ими же был усыпан весь пол, образуя своеобразное море, которое громко затрещало под копытами, когда пегаска двинулась за несколькими орехами, пытающимися сбежать. Дэши положила их к остальным, в кучу на столе.
— Столько хватит? — Смахнув орехи крылом прямо в тарелку, она подошла с ней к Пинки. — Думаю, здесь типа наберётся пара чайных ложек.
Рэрити быстро заглянула в тарелку. Она была почти доверху заполнена орехами.
— Ты хотела сказать, чайных чашек, дорогуша?
— Без разницы. Я не пользуюсь метрической системой. — Дэш потрусила обратно к ореховому кладбищу за молотком. — Надо сломать что-нибудь ещё, Пинки?
— Хм, неа. Думаю, этого хватит. — Она начала медленно сыпать орехи в миксер. — Теперь нам нужны бананы!
Банановые кексики с орехами вышли изумительными. Пинки настояла, чтобы каждая из них попробовала по одному в целях “контроля качества”. За кексиками последовали булочки из кабачкового теста и арахисовые ириски в шоколаде. Когда печеньки, покрытые сливочной глазурью всех цветов, были доедены, время обеда подошло к концу. Полдень они потратили на то, чтобы приготовить карамель с арахисом, что было для Рэрити в новинку и вызвало небольшой спор, следует ли нарезать карамель на аккуратные квадратики, или просто небрежно разломать на неравномерные куски. Стоит ли говорить, что в споре победила Дэш и её молоток.
Когда настал вечер, они как раз доготавливали яблоки в карамели. Рэрити отважно попыталась съесть одно, но не успела умять и половину, как её желудок взбунтовался. Целый день она поглощала столь желанные, но запретные сладости, и, наконец, это вышло ей боком. Издав тихий стон разочарования, она положила недоеденное яблоко обратно на поднос.
И оно тут же исчезло. Единорожка моргнула, повернулась и увидела Дэш, довольно уплетающую остаток яблока вместе с огрызком и семечками. Пегаска была словно бездонная бочка.
“Ну, ты же сама хотела немного её откормить, верно?”
Не находя слов, Рэрити какое-то время наблюдала за подругой, а затем усмехнулась. Похоже, она задолжала Свити Белль обнимашки.
— Уф! Спасибо, девочки. Если бы вы не пришли, я провозилась бы с этим весь день! — воскликнула Пинки.
— Были рады помочь, дорогуша, — ответила Рэрити. — Думаю, сегодня я узнала о выпечке больше, чем за всю свою жизнь.
В частности она узнала, как не сжечь кухню дотла. Одно только это окупало всё потраченное время.
— Ага, и закуски были потрясные! — Дэш громко рыгнула и смущённо прикрыла рот копытом. — Ой, пардон.
— Где твои манеры, дорогуша? — Рэрити вздохнула. Она готова была продолжить тираду и ещё отругать подругу, но многолетний опыт подсказывал единорожке, что это бесполезно, так что она лишь закатила глаза и сделала очередной большой глоток воды из стакана.
— Хех, простите. — Пегаска выглядела как угодно, но только не виновато. Она погладила копытом живот и плюхнулась на одну из подушек, разбросанных по комнате Пинки. Пони перешли сюда, когда закончили с выпечкой. Из-за всех этих лакомств внизу просто не осталось места.
— Так что, вы идёте завтра на фестиваль? — Ухватив подушку зубами, Пинки подтянула её поближе к подругам. Лицо земной пони было весёлым и приветливым, но при этом куда более сосредоточенным, чем привыкла видеть Рэрити. По-видимому, Пинки научилась отключать свою непредсказуемость или, по крайней мере, ненадолго брать её под контроль.
— Ну, я об этом особо не задумывалась, — сказала Рэрити, бросив на Дэш беглый взгляд. Они не обсуждали, чем займутся завтра — пока что их визит в Понивилль не отличался особой продуманностью. Как провести день, они решали на ходу. — Хотя звучит неплохо. Что скажешь, Дэш?
— Как по мне, почему бы и нет. Знаешь, завтра я совершенно свободна.
— Хороший выбор, Дэши. — Пинки наклонилась к ней и дружески ткнула под рёбра копытцем, отчего пегаска болезненно охнула. — Там будет весь город!
— А что будет на фестивале? — Рэрити аккуратно уселась на подушку, стараясь не испачкать её шоколадным сиропом, сахарной пудрой или ванилином, налипшими на копытца. Каким-то образом Пинки умудрялась содержать весь дом в чистоте, что было поразительно, учитывая живущих в нём близнецов и её характер.
— Хм. — Пинки состроила задумчивую рожицу, почёсывая подбородок и уставившись в потолок, словно на нём мог быть написан ответ. — Будет куча еды и... ещё там будет просто куча еды. И пони! Там будет весь город!
— Да, ты уже говорила. — Так или иначе, это была ещё одна возможность вновь погрузиться в размеренную жизнь Понивилля, и это многого стоило. А кроме того, появится шанс застукать Свити Белль с её ухажёром. Рэрити тихонько хмыкнула в предвкушении.
— Так, а ты будешь с кем-нибудь? — спросила Дэш. Этого вопроса, невинного и бесхитростного, хватило, чтобы здорово удивить Рэрити.
“Пинки? С кем-то?”
— Может быть!
Дэш и Рэрити переглянулись, но не стали углубляться в детали. Ничем хорошим это бы не кончилось. Эта секундная заминка дала Рэрити время задуматься, и ей в голову пришла тревожная мысль:
— Получается, на этот праздник положено приходить парами? — спросила она. Обычно, ей не составило бы труда найти спутника для светского мероприятия, даже несмотря на то, что со стороны несложно было догадаться об истинной цели свидания. Брайт Марк, единорог, с которым она делила постель всего несколько ночей назад, был всего лишь последним из длинного списка жеребцов, чьим обществом ей довелось насладиться. Но в Понивилле таких не водилось. Здесь буквально вообще не было жеребцов, с которыми она могла представить себя вместе.
“Надо же, так значит, теперь ты у нас сама разборчивость? Никто здесь не подходит к твоим стандартам, но, во имя Селестии, если вдруг найдётся хоть кто-то подходящий, ты трахнешься с ним не раздумывая. Может, тебе стоит представить себя с кем-то из этого города? Так, для разнообразия”.
— Так и есть, но не волнуйся, Рэрити. Все знают, что вы лишь приехали погостить, да и вы всё же будете вместе. — Она закончила фразу с лёгкой улыбкой, сузив глаза, что было совсем не похоже на прежнюю Пинки. Единорожке даже показалось, что она сделала акцент на слове “вместе”.
Конечно же, Дэш ничего не заметила.
— Ха, точно, ты можешь пойти со мной, Рэр. Мы будем самой потрясной парой на всей вечеринке! — Она прикрыла мордочку копытом и послышался приглушенный смешок.
— Ой, Рэйнбоу Дэш, ты такая шутница, — сказала Рэрити, не отводя взгляда от Пинки. Та лишь улыбалась вовсю. Её лицо выражало невинность и полное отсутствие скрытых мотивов и недомолвок. Прямо как у Свити Белль. Единорожка задумалась на секунду, а не сговорились ли они сосватать её Дэш, но тут же чуть не расхохоталась. Пинки и сговор? Абсурд.
— Да это просто смеха ради, Рэрити, — успокоила её Пинки. Она легла на подушку и устроилась на ней так тихо и спокойно, что, случись это лет пять назад, они бы диву дались. А сейчас, похоже, для неё уже не было проблемой просто сидеть на одном месте, не прыгая по всей комнате.
— Там будут все девчонки? — спросила Дэш. Она перевернулась на живот, подобрав под себя передние ноги и навострив уши, чтобы ничего не пропустить.
— Угу. Придёт даже Твайлайт, хотя она иногда опаздывает и не особо притрагивается к угощениям. — Сказав это, Пинки напустила на себя задумчивый вид, переживая за несомненные страдания подруги. Секунду спустя её лицо вновь озарилось радостью. — Зато над ней так классно подшучивать! И в этом году ей придётся привести своего кавалера!
Настал черёд Рэрити навострить уши. Их собственная местная принцесса была замкнутой кобылкой, хоть и прошла долгий путь с тех давних пор, как неприветливой, думающей лишь о книгах отшельницей, впервые появилась в их городе много лет назад. Очень уж уклончиво упоминала она о своём “друге”, словно стыдилась, что их отношения покажут её с излишне эмоциональной стороны.
— Что, правда? У неё кто-то есть? — Дэш есть Дэш, она не любила ходить вокруг да около.
— Кхм! Дэш, не стоит сплетничать о своих подругах и об их личной жизни! — Рэрити гордо задрала нос, дождалась от Дэш разочарованного стона и усмехнулась: — Ха! Шучу, конечно. Расскажи нам всё, Пинки.
— Хм-м-м... — Пинки сделала вид, что внимательно осматривается, словно Твайлайт могла прятаться среди игрушек и плюшевых зверей, которыми была набита её комната. — Ммм... неа!
— Что? — Рэрити дёрнулась, почти оскорблённая столь резким отказом. — Пинки, ты не можешь вот так взять и затронуть подобную тему, а потом просто замолчать! Это важная информация. Нам нужны подробности. — Она наклонилась вперёд. — Поведай своим наперсницам.
— Ага, расскажи напер... ну, или что там Рэрити сказала, — добавила Дэш. Она выпрямилась, её крылья чуть распахнулись от внезапного воодушевления.
— Так вы хотите пикантных подробностей? — Пинки проговорила эти слова медленно, словно пробуя на вкус. Она ухмыльнулась и тоже наклонилась вперёд. — Услуга за услугу, Рэрити. Я поделюсь с вами пикантными подробностями, если ты выложишь скабрёзные детали своей личной жизни. — Земная пони начала поигрывать бровью.
Это заставило Рэрити умолкнуть. То, что Пинки знала слово “скабрёзные” и могла использовать его в разговоре, было уже поразительно. Но хуже всего был взгляд розовой пони, намекающий, что она о чём-то знает. Рэрити облизнула губы и попыталась сменить тему.
К счастью, Дэш пришла ей на помощь:
— Ха! Зря стараешься, Пинки! Рэрити никогда не рассказывает о том, что творится у неё под одеялом, — сказала пегаска, демонстративно подмигнув подруге.
“И это только к лучшему, не так ли? Если бы ты рискнула рассказать, мы бы застряли тут надолго”.
— Культурной кобылке не к лицу касаться деликатных тем, — сказала Рэрити. Она вскинула подбородок, развернула уши назад и гордо задрала нос. И всё же ей не удалось сдержать легкой ухмылки. — Как правило. Так ты точно не можешь чуть больше рассказать о кавалере Твайлайт? Об этом... “Докторе”?
— Прости, Рэрити. — Было видно, что Пинки и правда жаль. — Но-о-о... они всё равно будут на завтрашнем празднике. И ты сможешь спросить у неё всё что захочешь. И у него тоже!
— Значит, мы рассядемся и станем есть и поддразнивать Твайлайт? — спросила Дэш. — Хм... звучит весело.
— Вот это настрой, Дэши! — Пинки засмеялась и взъерошила гриву пегаски. Они накинулись друг на друга и обе пони сплелись в шуточной борьбе, которая закончилась тем, что они, хихикая, распростёрлись на полу.
Пока Рэрити молча наблюдала за ними, что-то в этом зрелище навеяло ей странную мысль. Что-то здесь было необычное, непривычное, даже несмотря на то, что рядом с ней были самые близкие подруги. Она знала их лучше всех на свете и всё равно чувствовала себя рядом с ними странно неуместной. Несколько минут Рэрити молча наблюдала за тем, как Пинки и Дэш продолжали резвиться, и не могла понять, что не так.
Она никогда не оставалась с ними наедине.
Теперь, смотря на прошлое, она понимала, что у этого была причина. Все они, конечно же, оставались лучшими друзьями, но даже они делились на отдельные группы. Твайлайт — вот их общее сердце, способное объединить таких разных пони, как Рэрити и Пинки Пай. Но без неё они вновь разбивались на привычные круги общения: Рэрити и Флаттершай, Пинки с Дэш и Эпплджек. Если бы Твайлайт не приехала в город, вряд ли бы её общение с Пинки и Дэш ушло дальше случайной встречи, если бы вообще состоялось.
Похоже, эти мысли отразились у неё на лице. Пинки и Дэш, прекратив бороться, уставились на единорожку.
— Эй, Рэр, ты в порядке? — спросила Дэш. Она смотрела на подругу, изогнув шею: Пинки намертво вцепилась зубами ей в гриву. Пегаска попыталась было освободиться, но быстро сдалась и снова переключила всё внимание на Рэрити.
— Да... — Голос подвёл её, и она кашлянула в копытце. — Прости, я в порядке. Просто задумалась о том, как же нам всем повезло.
— Повезло? — Дэш умудрилась просунуть копыто между собой и шеей Пинки и оторвать от себя розовую кобылку.
Рэрити кивнула и сделала вид, что осматривает комнату.
— Не знаю, чем я заслужила всё это, всех вас. И просто ли по совпадению за декорации к Дню Летнего Солнцестояния отвечала именно я? Или что ты, Дэш, отвечала в тот день за погоду? Случайно ли Твайлайт встретила нас и взяла с собой, чтобы вместе сразиться с Найтмер Мун?
— Что? Неа. — Дэш помахала копытом, будто бы это даже глупо обсуждать. — Взгляни на нас! Мы лучшие друзья на свете! Даже если бы Твайлайт не встретила нас в тот день, мы всё равно нашли бы друг друга. Это, типа, судьба или вроде того.
Они повернулись к Пинки, жующей плюшевого крокодильчика. Заметив, что на неё внезапно обратили внимание, она моргнула и выплюнула игрушку.
— Не смотрите на меня так! Я закатываю вечеринки для всех, особенно для замкнутых книжных пони-отшельниц!
— Ну, тем не менее я чувствую, что мне повезло, — сказала Рэрити. — Может, мы стали бы друзьями и так, а может нет. Но я просто не могу представить свою жизнь без вас обеих и всех остальных наших подруг.
“И всё же ты оставила их. Тебе и не нужно представлять жизнь без них — ты уже живешь ей”.
Видимо, Дэш подумала о чём-то похожем. С её лица исчезла дерзкая ухмылка, сменившись задумчивым, отсутствующим выражением. Крылья пегаски опустились и прижались к телу, края ушей поникли. Пинки молча смотрела на них и хмурилась, и тем сильнее, чем больше расползалась по комнате тишина.
— Ну чего вы скисли! Улыбнитесь! — Обхватив голову Дэш копытами, она потянула её за щёки, отчего на лице пегаски возникла вымученная улыбка. Пегаска оттолкнула розовую пони, и между ними вновь завязалась борьба.
Глядя на них, Рэрити тихонько усмехнулась. Рядом с некоторыми пони просто невозможно грустить, и она всегда считала, что её подруги явно из их числа. Ей и правда повезло.
В этой шуточной битве Рэрити, в основном, играла роль стороннего наблюдателя. Один раз подруги попытались втянуть и её, но после громких протестов и криков отпустили её, успев, однако, измазать в сиропе, муке и всём прочем, что налипло на них за целый день готовки. Но сегодня в кои-то веки она не боялась испачкаться.
Наконец, они то ли устали, то ли же им просто надоело выкручивать друг дружке копыта и дёргать за гриву, и они начали вспоминать старые времена, свои приключения и дурачества. И снова глядя, как весело смеются Пинки и Дэш, Рэрити поняла, насколько она здесь не к месту. Но этим вечером она чувствовала, что её приняли в свой круг. Она чувствовала себя как дома.
К тому времени, когда запас их баек иссяк, солнце зашло и стало понятно, что им придётся остаться на ночь. “Булочная ночёвка”, как назвала её Пинки, хотя они давно уже закончили с выпечкой. Конечно, Рэрити могла бы запросто отправиться домой, но ей ещё никогда не доводилось ночевать у Пинки, и этого привкуса новизны на кончике языка оказалось достаточно, чтобы остаться.
Кроме того, Дэш тоже будет здесь. А Дэш нуждается в ней. Рэрити твердила это себе снова и снова, пока не поверила сама.
— Что ж, девочки, боюсь, маленьким розовым поняшам пора отправляться на боковую. — Пинки встала с подушки и потянулась. Несмотря на то, что изо всех шести подруг она была самой крупной и пухлой, ей всё же удавалось двигаться с почти кошачьей грацией. Рэрити была вынуждена признать, что она управляется со своим телом не хуже неё, при этом без изнурительных упражнений и заботливого ухода.
— Чур, я первая в душ! — продолжила Пинки. — Дэши может пойти после меня. Тогда Рэрити сможет мыться столько, сколько захочет.
— Хорошо, — ответила Дэш. Рэрити даже не успела возмутиться такому оскорблению. Что до Пинки, она вылетела из комнаты ещё до того, как единорожка успела хотя бы кинуть ей вслед сверлящий взгляд.
— Да ладно, — фыркнула она. — Не так уж и долго я моюсь!
— На меня не смотри, — пожала плечами Дэш. — Я вообще предпочитаю птичьи ванны.
“Птичьи ванны?”
Рэрити вдруг ярко представила себе Дэш, радостно плескавшуюся в неглубоком каменном фонтанчике, расталкивая воробьёв и голубых соек. Её радужная грива, мокрая и налипшая на лоб, искрилась в лучах воображаемого солнца. А доносящееся из душа журчание воды делало эту картину ещё реальней.
— Завтра, кажись, намечается бомба, — сказала Дэш, прервав поток мыслей Рэрити, прежде, чем тот унёс её совсем уж в интересные дали. — Мы не собирались вместе с самых... ох... — она запнулась буквально на секунду и отвела взгляд. — С самых... ну, ты знаешь.
Да, она знала. Рэрити проследила взгляд подруги до окна и увидела облака с серебристыми краями, набегающие на восходящую луну.
“Тёмные облака под её ногами, плотные, словно намокшая вата, при каждом шаге разбрызгивали капли и оставляли за единорожкой цепочку лужиц в форме копыт. Порывистый ледяной ветер почти сбивал с ног и, каждый раз, когда ей приходилось останавливаться, она тут же начинала дрожать. Пегасы, привыкшие к холодным небесным просторам, изредка косились с сочувствием, а она благодарно улыбалась и шла дальше. Впереди, у края облака, рядом с Рэйнбоу Дэш уже стояли Твайлайт и Флаттершай. Голубая шёрстка пегаски казалась почти что серой, её обычно цветастая грива — безжизненной и блёклой. Увесистая медицинская шина была примотана бинтами к левой передней ноге, и Рэйнбоу неловко прижимала её к груди. Но хуже телесной травмы было выражение её лица: потерянное, будто у жеребёнка, которого отняли у родителей и бросили в большой, суровый, не прощающий ошибок мир”.
— Да, с тех самых пор. — Рэрити сглотнула комок в горле. Журчание воды в ванной стало тише, теперь оно сопровождалось негромкими мелодичными звуками. Рэрити решила, что это Пинки что-то напевает. — Знаешь, я тут подумала. До этого дня я никогда не проводила столько времени с тобой и Пинки.
— Ха, точно. Странно, правда? — Отвернувшись от окна, Дэш чуть улыбнулась. — Наверное, в то время у нас было мало общего.
“А ты уверена, что сейчас много? Ты всё ещё обманываешь себя”.
— Ну, нам с тобой через многое пришлось пройти. И мы подруги... Знаешь, в Филлидельфии друзья большая редкость.
— О чём это ты? — Дэш повернула к ней уши. — В этом городе, типа, целый миллион пони.
— Да, но в компаниях, в которых я бываю... — Рэрити поводила копытом кругами по полу. — Эти пони не стремятся завести друзей, они хотят стать знаменитыми или богатыми. Мы просто карабкаемся вверх по лестнице, Дэш.
“Не похоже, чтобы Брайт Марк тоже “карабкался по лестнице”. Может быть, проблема не в других пони? Может быть, проблема в тебе?”
— Ого. — Дэш слегка взмахнула крыльями, отчего на другом конце комнаты шевельнулись занавески. — Это, хм... в порядке вещей? Ты с этим согласна?
В ответ Рэрити одарила её безупречной улыбкой. Годы практики подсказывали, что глаза её не выдадут.
— Конечно, дорогуша. Как бы то ни было, такова цена гламурной жизни.
Ничего не ответив, Дэш уставилась на пол с непроницаемым выражением лица. Рэрити выждала несколько секунд, но ничего не услышала в ответ. Пожав плечами, единорожка решила не нарушать тишину, которая не казалась ни напряжённой, ни неловкой. Скорее как те моменты спокойствия, которыми сопровождался их массаж или разговор прошлой ночью перед сном.
Безмолвие было нарушено возвращением Пинки. Она вышла, что-то напевая и разбрызгивая капли воды. Её грива была обмотана огромным полотенцем, которое, казалось, с каждой секундой разбухало всё больше. Даже Рэрити, счастливая обладательница внушительной коллекции больших полотенец, была поражена.
— Так, Дэши, ты следующая! — Пинки схватила подушку зубами и подтащила к единорожке. — Постарайся не потратить всю горячую воду. Этим займётся Рэрити.
— Ах! Туше, Пинки. — Рэрити положила копыто на грудь, изображая смертельную рану от колкости земнопони. Взглянув на этих двоих, Дэш закатила глаза и направилась в ванную. Прошло ещё несколько секунд, и тишина отступила перед звуком льющейся из крана воды.
Наедине, с Пинки Пай. Когда же это случалось в последний раз? Рэрити тщательно перерыла в памяти последние несколько лет, пытаясь припомнить что-то подобное. Она оставалась с Пинки чтобы подогнать той платье по фигуре, и, хотя тогда не было заплачено ни бита, это была чисто деловая встреча. Ничуть не похоже на встречу собравшихся безо всякого принуждения друзей. Перед мысленным взором пролетали годы их дружбы, тысячи проведённых вместе с подругами ночей, и она искала хотя бы один случай, где бы она бы вот так сидела одна с Пинки Пай.
Но так ничего и не вспомнила. Если не считать того ужасного возвращения на дрезине из Додж-Джанкшен, Рэрити никогда просто не проводила время исключительно с Пинки.
— Что-то не так, Рэрити? — спросила Пинки, садясь рядом с ней на подушку. — Уже навечеринкалась?
“Она тоже так думает? Её это беспокоит?”
От этих мыслей Рэрити нахмурилась и постаралась прогнать их подальше.
— Прости, дорогуша. Я просто подумала о том, что мы с тобой никогда не проводили достаточно времени вместе, тогда, до моего отъезда. Разве это не странно?
— Хмм... Неа! — Пинки широко улыбнулась.
— Ох. — Столь быстрый ответ застал Рэрити врасплох. — Тебе не кажется, что это несколько необычно? То есть, мы всегда были такими хорошими подругами... — Она осеклась. А в чём точно это проявлялось?
— Такие ли мы хорошие подруги? — Пинки склонила голову. Казалось, этот вопрос она задавала одновременно и Рэрити, и себе.
Единорожка уставилась на неё.
— Пинки! — сказала она, безуспешно попробовав изобразить негодование в голосе. Тогда, вместо этого, она лихорадочно попыталась что-нибудь сообразить: — Ну, конечно же, мы... мы всегда готовы помочь друг другу, и мы... мы вместе прошли через столько приключений, сражались с драконами, спасали Эквестрию... Это ли не дружба?
— Может быть. — Пинки всё ещё улыбалась, но её пронзительный взгляд будто бы проникал сквозь тщательно сотканный покров иллюзий, которым Рэрити окружила себя. — А может быть, дружба — это совместное посещение спа каждую неделю? Или чаепития в замке холодными зимними днями?
— Или булочные ночёвки? — парировала Рэрити.
— Или булочные ночёвки! — усмехнулась Пинки. — Может, для нас ещё не всё потеряно.
Почувствовав, как у неё буквально гора упала с плеч, Рэрити с облегчением вздохнула.
— Конечно, дорогуша. Может, мы и не были так близки, как другие девочки, но посмотри на нас сейчас. — Рэрити опустила голову и взглянула на свои липкие копыта, измазанные в муке, сиропе, шоколаде и даже немного в кабачковом пюре. — Знаешь, думаю, мне и тогда бы это понравилось.
— Угу. — У Пинки не сходила с лица улыбка. Она быстро взглянула в сторону, на тонкую дверь, из-за которой было слышно, как Дэш плещется в ванне. Рэрити обеспокоенно подумала, что на полу окажется полным-полно холодный воды. — Ты и с Дэши никогда не проводила столько времени.
— Да, верно, не у каждой пони совпадают интересы. У нас было не так много общего.
Пинки удивлённо приподняла бровь.
“Было?”
Незаданный вопрос повис в воздухе.
— А сейчас... — продолжила она после непродолжительного неловкого молчания. — Ну, пони меняются. Я к тому: просто взгляни на меня! Я на булочной ночёвке!
Розовая пони медленно кивнула. Рэрити могла бы назвать выражение её лица задумчивым, но это слово ужасно не подходило той Пинки, которую она привыкла знать.
— Думаешь, ты сможешь ей помочь? — спросила Пинки, всё ещё не отрывая взгляда от двери ванной. Она понизила голос почти до шёпота.
Тон её голоса заставил Рэрити нахмуриться и тоже повернуть голову в сторону двери. Единорожка задумалась и лишь через минуту смогла ответить.
— Я не знаю. Но мы должны попытаться, верно? Иначе что мы за друзья? Она страдает.
— Это так, — подтвердила Пинки. Шум воды за дверью прекратился, а затем скрипнули половицы. Скоро настанет очередь Рэрити. — А как насчёт тебя?
— Что ты имеешь в виду, дорогуша? — быстро взглянув на неё, спросила Рэрити.
— Как тебе живётся в Филлидельфии? — Пинки вновь была сама невинность. — Я так и не успела спросить. Ты счастлива?
“Так”.
Рэрити заставила себя расслабиться. Её жизнь была идеальна, так должны думать окружающие. Ни одна из её... проблем не должна просочиться наружу, попасть всем на глаза.
— Что за странный вопрос! Конечно, у меня всё хорошо. Мой бутик процветает так, как я даже мечтать не могла. А светскую жизнь в Филлидельфии я в жизни ни на что не променяю. У меня всё в порядке.
— Но счастлива ли ты там?
Лицо Рэрити слегка нахмурилась:
— Я же только что сказала, Пинки...
— Ты сказала, что у тебя всё в порядке. Что ты успешна. Но счастлива ли ты? Разве эти слова си-но-ни-мы? — Пинки медленно произнесла последнее слово по слогам, словно пробуя каждый из них на вкус.
— Они довольно близки по значению, — рявкнула Рэрити. Она бы сказала больше, но тут дверь ванной, наконец, отворилась, и в комнату вошла чистая, но мокрая Дэш.
— Уф, так-то лучше, — сказала пегаска, не обратив внимание на напряжение, повисшее в воздухе. — Ванная в твоём распоряжении, Рэр.
— Чудесно, дорогуша. — Демонстративно не обращая внимания на Пинки, единорожка поднялась на ноги. Проходя мимо, она улыбнулась Дэш и отправилась в ванную. Стоило ей закрыть дверь, из комнаты вновь донёсся тихий неразборчивый разговор, но когда она одним касанием магии открыла кран, даже его стало не слышно. Она любила горячие ванны.
После пары минут, проведённых в воде, Рэрити почувствовала себя чище, но с этим ощущением пришло лёгкое раскаяние. Пинки Пай всегда Пинки Пай, так что не нужно было на неё срываться. Её удивительная способность угадывать или интуитивно понимать вещи, о которых не говорят вслух, раздражала, но по большому счёту от неё не было ни жарко, ни холодно. Всего лишь один секрет между подругами?
“Между подругами”.
Единорожка опустилась в ванну, так, что над водой остался лишь кончик носа, и позволила ей унести свои тревоги прочь. Грива расплылась вокруг неё, как облако. Высушить и уложить её будет непросто, но несмотря на все свои старания сохранить волосы в чистоте, во время их булочного приключения она умудрилась испачкать их в муке, сиропе и даже немного в шоколаде. Конечно, шоколад — лучший друг кобылки, но не тогда, когда он у неё в волосах.
За дверью раздался взрыв смеха. Выпрямившись, Рэрити села и замерла, пытаясь расслышать, что же послужило его причиной, но подруги разговаривали слишком тихо. Через пару секунд она вновь опустилась в воду и протяжно вздохнула.
По крайней мере, Дэши нравился этот вечер. На сегодня этого было достаточно.