Fallout Equestria: Project Horizons - Speak
Глава 17: Приключения, гармония и рыжий лес
Заметки автора:
Ура! Надеюсь, что с переменами на работе, следующая глава не потребует три месяца. Продолжая работать с русской командой переводчиков, они предложили мне опубликовать ссылку на Кукушку(https://www.youtube.com/watch?v=be0SXBDBySE), потому что она, может быть, не так известна или читатель просто не разберёт её смысл.
Если честно, я бы и не узнала об этой песне, если бы не наткнулась на одно видео с Amazon Prime и не узнала одного из героев моего детства(ну и взрослой жизни), Людмилы Павличенко. Она была потрясающей женщиной, одной из самых жутких снайперов в истории. Я любила читать о ней, когда была в четвёртом классе начальной школы.
Теперь, когда вы знаете, что у меня было детство, ровно как и этот меланж с лошадьми (потому что я любила лошадей) и милитари-тематикой, заставляющей звучать меня как Кристофер Робин с неопределённой половой ориентацией, надеюсь, что следующая глава выйдет как можно раньше. Спасибо вам огромное за то, что читаете и ждёте!
Примечания переводчиков:
У Хартшайн появился patreon — площадка, на которой вы можете отблагодарить её звонкой монетой: Patreon — HeartmenderHQ
У Хартшайн появился сервер в дискорде, там даже есть канал для бесед на русском: Discord — Heartmender HQ
«Ибо друзья живут не просто в гармонии, как считают некоторые, а в мелодии» — Генри Дейвид Торо
Через два дня мы решили покинуть Фолд. Сэнделвуд возражала и не отпускала нас, но общими силами с Базальт Брейкер, Блю Белль, Блэнк Слейта, Блэкджек, Солидарити и Хартшайн, с которой мы связались по коммуникатору в пип-баке, у нас получилось убедить её, она позволила нам уйти. Я побежала к ожидающей меня группе пони, впервые улыбаясь за несколько недель.
Глиттер Бомб поприветствовала меня,
— Готова к путешествию?
— Лучше ей быть готовой, — сказал Бабблгам, когда я кивнула, — учитывая, что именно она нас в это и втянула.
Я ухмыльнулась, глядя на жеребца.
— Если я правильно помню, кое-кто, пусть он останется инкогнито, провёл большую часть собрания за дверью, прижавшись к ней ухом. Мы решили, что четверо из нас будут представлять как последователей, так и Фолд в Стойле Девять. Кстати, этот кое-кто чуть не раздавил меня своим огромным телом, свалившись вместе с Глиттер, Паддл и Гиацинт, когда я резко открыла ранее упомянутую дверь.
«Чуть не раздавил меня своим массивным, крепким, подтянутым телом. Богини мои…»
У него хватило смелости покраснеть.
— Ну, я просто хотел сказать, что…
Глиттер подтолкнула жеребца в бок.
— Ты тоже получил аардварк, да?
Я не смогла удержаться от того, чтобы не наклонить голову от замешательства, когда услышала аардварк. Бабблгам в свою очередь кивнул.
— Да… думаю из-за того, что теперь с нами пара аликорнов, курьерская служба успешно может телепортироваться в Фолд. В последний раз Тимблстеп доставила кое-какую сумму в качестве аванса за помощь экспедиции к Стойлу Девять.
Я нахмурилась, но напомнила себе о том, что наш друг был непревзойдённым наёмником. К тому же он был не единственным, кому платили. Я пропустила несколько выплат, и, теперь, когда мне всё доставили, в моём кармане было примерно на тысячу крышек больше, чем я предполагала потратить. Что, конечно же, означало то, что мои седельные сумки теперь были загружены необходимыми вещами, такими как консервированная морковь, яблоки и пирожные. О! И конечно же несколько бутылок Вишнёвой Спаркл-Колы, которые мне удалось положить под носом у Сэнделвуд.
…я позаботилась о том, чтобы упаковать несколько пакетов антирадина рядом с другими лекарствами, которые теперь тоже утяжеляли мои карманы. Тот факт, что сумки скрывали и контрабандную газировку, был связан с моей непревзойдённой организацией, навыками упаковки и талантом скрывать вещи от взрослых.
В конце концов, та целебная жидкость с онкологическим привкусом, которая, как клялась Сэнделвуд, фактически предотвращала рак от лучевой болезни, поможет мне избежать ряд неприятных, побочных эффектов от поглощения вишнёвой амброзии. Серьёзно, если бы они давно не закрылись, то я бы попыталась стать лицом их вишнёвой серии.
— Треноди! — окликнул меня сзади стоящий Блэнк Слейт. Я повернулась и увидела, как он вместе с надувшейся Сэнделвуд идёт по лесной тропе, ведущей к Трассе Девяносто Семь — той самой дороге, которая приведёт нас на север-северо-запад к Стойлу Девять.
— Привет! У меня для тебя кое-что есть!
Они присоединились к группе пони, собирающихся на вершине холма. Внезапно я ощутила тёмное присутствие Блэкджек рядом со мной. Она ничего не сказала, но я чувствовала пузырящийся под поверхностью её эмоций гнев, который она держала в себе. Слейт это полностью игнорировал, но Сэнделвуд держалась поближе к жеребцу именно по этой причине.
Слейт исчез в седельных сумках и вытащил оттуда широкополую шляпу.
— Солидарити сказал, что вам предстоит пересечь пустыню, — пояснил он, садясь передо мной и перекладывая шляпу в свои передние копыта. — Не хотел, чтобы ты подвергала себя тепловому удару, так что я… — непривычно расчувствовавшись, он оставил её в моих копытах — Надеюсь, что тебе понравится.
Я улыбнулась при виде ковбойской шляпы и приняла позу, надевая её на голову.
— Как я выгляжу? — спросила я Блэкджек.
Она наклонила голову.
— Ого, — ответила Блэкджек, оглядев меня. — вот в чём была моя ошибка! У меня была броня. У меня было оружие. Чего мне не хватало, так это потрясной шляпы!
Однако комментарий не соответствовал её чувствам, которые пенились и бурили глубоко внутри неё. Я не могла разобраться в бурном беспорядке эмоциональных всплесков, которые пытались вырваться на поверхность. Чувства переполнили меня, пока я увлечённо разглядывала свои копыта.
— По-моему тебе идёт, — ответил он, улыбнувшись. — В ней ты выглядишь старше.
Я взглянула на него с выражением замешательства, смешанного с упрёком.
— В хорошем смысле, — невозмутимо произнёс он.
Даже Сэндлвуд слегка улыбнулась. Она коротко вздохнула, прежде чем начать говорить.
— Тебе идёт, Треноди. Просто я… — она сверкнула глазами в сторону Блэкджек, которая в тот момент отвернулась. — Я хочу, чтобы ты была в безопасности. И, пожалуйста, используй коммуникатор, чтобы связаться с нами. Хартшайн говорит, что в этом районе есть башни ПОП, все последователи настроены на их частоту, — быстро объяснила она.
Я кивнула.
— Звонить вам, чтобы отметиться? Это я могу. Просто… не обещаю, что буду делать это каждую ночь.
Сэнделвуд стиснула зубы, её глаза метнулись к Блэкджек, но затем она кивнула.
— Понимаю.
Слейт притянул Сэнделвуд к себе. Спокойствие и привязанность хлынули с его ноги на бок чалой пони, словно сакральный родник из трещины между валунами в пустыне. Я не видела, чтобы кто-то из них так открыто выражал свои чувства прежде. Сэнделвуд также удивлённо посмотрела на Слейта. Я всё ещё не уверена, краснела она или нет под своей земляничной шерстью.
— Мы знаем, что вас ждёт путешествие и вы, вероятно, будете слишком заняты, чтобы звонить своим родителям, — сказал Слейт, из его голоса било веселье.
Я ответила ему лёгкой улыбкой.
— Спасибо за понимание, Слейт. Но я действительно буду стараться вспоминать об этом каждую ночь или каждую вторую. Так ты не будешь слишком беспокоиться из-за меня, Сэнделвуд.
Земляничная кобыла кивнула. Она всё ещё не могла подавить своё разочарование от внутреннего всплеска бурлящих эмоций — эта яростная волна продолжала доходить до моих чувств, пока я не отвела взгляд. Это не слишком способствовало подавлению чувства вины, нарастающего во мне; я знала, что была причиной её беспокойства, по крайней мере, частично. Качая головой, я взглянула на Блэкджек.
— Следует ли нам устроить вечеринку?
Блэкджек обернулась и посмотрела на небольшую группу, где вместе с Базальт ждали Бабблгам, Глиттер, Паддл, Гиацинт и Солидарити.
— Вечеринку? Можно я буду Тёмным Рыцарем? — спросила она с усмешкой. — Нам нужны чипсы и Спаркл-Кола. Много Спаркл-Колы.
— Кем? — спросила я, ломая голову над чем-то непонятным, с чем я раньше никогда не сталкивалась.
Слейт прокашлялся.
— Это… это отсылка на «Огры и Остроги»?
Я была совершенно уверена, что не читала эту книгу.
— О, кто автор? Стоит ли мне почитать?
— Ты никогда не играла в O&О? — спросила Блэкджек, направляя копыто на себя. — Я злой, тёмный рыцарь — Леди Найтроуз Бладтайд, — затем она поочерёдно указывала копытом на остальных. — Это принц Голденбаббл, маг молний Лайтспрайт, прекрасная колдунья Амарантайн, варвар Сэведж Гем и… — она остановилась, указывая копытом на Солидарити. — Жрец? Ну… кто-то же должен играть за жреца. Так что это ты.
Гиацинт прищурилась.
— Обижаться ли мне на то, что она сделала меня варваром?
Глаза Глиттер Бомб, однако, светились как звезды.
— М-а-а-а-а-а-а-а-г м-о-о-о-л-н-и-й! — закричала она от радости.
— Ох… — это все, что я могла сказать.
— А ты, конечно же, наша хитрая мошенница, непонятая и устрашающая Найтрэйвен, — она похлопала меня по голове. — У тебя уже есть раздражающий пыльник и шляпа.
— И почему я не удивлена? — прямо сказала Сэнделвуд, прежде чем повернуться к Слейту. — Ты знаешь, что это твоя вина? Ты давал ей эту глупую игру.
Блэкджек схватила меня в свои объятия, резко указав копытом перед собой.
— Вперёд! Убьём Золотого Дракона в Стойле Девять!
Напевая какую-то непонятную, старинную мелодию, она начала идти.
Все смотрели ей в спину, когда я указала на противоположное направление.
— Гм… это там, Блэкджек.
Не теряя ни секунды, она развернулась на одном копыте и пошла в сторону севера.
— Дун-дун-да-дан-да-да-д-у-у-у-у-н! — резко запела она, затем насмешливо посмотрела на нас. — Что? Навигация не входит в классовые умения тёмных рыцарей.
Солидарити посмотрел на меня, затем на Блэкджек.
— Нас ждёт… долгое путешествие…
Пока мы шли на север вдоль Трассы Девяносто Семь, я становилась всё более благодарной своей шляпе. Было так… чертовски… жарко! Над дорогой было настоящее пекло, и хотя часы на моём пип-баке говорили, что сейчас всего лишь одиннадцать часов утра, я чувствовала себя как в духовке. Глиттер достала из глубины своего хвоста прекрасную довоенную шляпу, все остальные члены нашего отряда тоже прикрыли чем-то головы.
— В такую жару поневоле затоскуешь… — рот Бабблгама закрылся, сжатый фиолетовой магией Глиттер, в то время как Блэкджек стрельнула в него взглядом, шагая рядом со мной.
— Если ты хотел сказать про ядерную зиму, то держись… — странно, но похоже что жара её не напрягала. Она даже не вспотела. Сучка.
Бабблгам нахально улыбнулся нам обеим, продолжая бодро идти. Жара, кажется, тоже не беспокоила его, и в моём полу-испечённом состоянии это меня раздражало.
— Я не думала, что так далеко на севере будет так жарко! — ныла я вслух. — Я думала, что пустыня ближе к Нью-Пегасу и Новой Эпплузе.
Солидарити обернулся ко мне, в его магии парила бутылка воды.
— Эта территория является частью высокой пустыни Каскадии, — объяснил он, указывая на величественную гору Хуф и горы Трёх Сирен. — На другой стороне этих гор всё будет зеленее зелёного. Но здесь земля… суха как старые кости.
Я подождала минуту, думая, что услышу иссохший гогот Крупье, но он, видимо, был не в настроении беспокоить меня сегодня.
— Почему так? — на ходу спросила Глиттер.
— Мы находимся там, куда горы не пропускают дождевые облака, — впервые за час высказалась Гиацинт.
Ей было тяжело бороться с ужасающе сухим жаром, время от времени шатаясь в бледном докторском халате, который она решила одеть в поход. Её крылья скатились со спины, пока мы двигались по пыльной дороге.
— Весь дождь идёт с западной стороны гор, поэтому на востоке — естественная пустыня, — объяснила она, обмахивая себя крылом. — Этот эффект, в конце концов, прекращается, но… если я правильно помню географию, то заметно это станет не раньше половины пути к Хуфингтону.
— Да. Дожди там идут, но с вероятностью в 50% включают в себя страдания и смерть, — добавила Блэкджек, прежде чем остановиться, чтобы просканировать пустошь полузакрытыми красными глазами. — Так, ну и кто из местных обгладывает морды?
— Морды? — спросила Паддл, наклонив голову в сторону. — Э-э… никто?
Гиацинт помрачнела, но Солидарити ответил за дочь.
— Здесь? Рейдеры. Может быть стая койотов, если они достаточно голодны, а ты идёшь один. Пока не доберёшься до Рыжего леса, реальных проблем не будет. Хотя, что касается рейдеров, даже они встречаются тут относительно редко. — Он махнул копытом вокруг — Этот участок Эквестрии был малонаселённым ещё до войны. После войны… здесь вообще ничего не живёт.
Бабблгам отщипнул травы, растущей на обочине дороги. По крайней мере, я думаю, что она там росла. — Да, сухая как кость, и на вкус, как будто ешь коробку кексов. Только не кексы, а картон от самой коробки.
— А что не так с поеданием картона? Сто процентов твоей ежедневной дозы клетчатки, — вставила Блэкджек.
— Ну я не знаю, пробовала ли ты, Блэкджек, — сказал Бабблс, используя её настоящее имя, что вызвало странные взгляды со стороны трёх пони из девятого стойла. — Но когда я ел картон, то неделю отвратительно пердел. Хуже было только тогда, когда я попробовал один из батончиков с "высоким содержанием клетчатки", которые раздавали НКР. Уверен, что какое-то время я квалифицировался как биологически опасный объект, — сказал он с усмешкой.
Глиттер содрогнулась. Я тоже, вспомнив её прошлый опыт с готовыми завтраками.
— Слабые у вас желудки, — фыркнула Блэкджек и нахмурилась, вглядываясь в дорогу впереди. — Что это такое? — спросила она, направляя туда дробовик.
Странный кратер был выкопан на обочине дороги, примерно вдвое выше Глиттер в глубину и около пятнадцати метров в поперечнике. Крошащийся край бетонной дороги проходил над ним, как будто он был вырыт недавно. Рыхлый песок и камни с шорохом сползали вниз, к центру конической впадины.
Солидарити поднял копыто, приказывая остановится. что мы и сделали.
— Хорошо, ты подловила меня, Рыбка, — сказал он, изучая кратер и его окрестности. — Этого не было, когда мы проходили тут в последний раз
— Это что, оружие там внизу? — спросил Бабблгам, указывая на центр ямы. Он был прав, кто-то сложил кучу… ну… вещей. Оружие. Боеприпасы. Были даже несколько бутылочных крышек и битсов. Всё это просто… лежало в куче на дне ямы.
— О! Можно подобрать припасы! — сказала Паддл, пытаясь бежать вперёд, прежде чем Солидарити поймал её своей магией.
проходилибыли тут в последний раз
— Это что, оружие там внизу? — спросил Бабблгам, указывая на центр ямы. Он был прав, кто-то сложил кучу… ну… вещей. Оружие. Боеприпасы. Были даже несколько бутылочных крышек и битсов. Всё это просто… лежало в куче на дне ямы.
— О! Можно подобрать припасы! — сказала Паддл, пытаясь бежать вперёд, прежде чем Солидарити поймал её своей магией.
Я поймала гранату крылом, убрала в кобуру своего защитника и бросила взрывчатку в бурлящую глотку существа. Затем поднялась в воздух, когда последние кусочки указателя разлетелись вдребезги.
Внутри твари раздался глухой взрыв. Вулкан из зелёных и жёлтых кусочков существа яростно извергся из ямы вслед за мной, пока я набирала высоту. Когда воцарилась странная тишина, единственный звук, который я могла слышать, был звук оседающей земли, каскадом падающей в яму, и мягкие, влажные шлепки полуобжаренной плоти монстра, на высокой скорости падающей обратно на землю.
Тяжело дыша, я подлетела к Гиацинт, которая смотрела на яму с паническим беспокойством на лице.
— Папа? — позвала она. Блэкджек я так же не видела.
На краю ямы взвилось облако пыли. Показался Солидарити, пытающийся вывернуться из дёргающейся конечности, которая до сих пор сжимала его. Затем из пыли появились две белые ноги. Блэкджек помогла жеребцу выбраться, к её заднице приклеился комок липкого мусора.
— Внесите это в свой список «штук, которые сожрут ваше лицо», пожалуйста, — попросила она, прежде чем оглядеться. — Все целы?
Глиттер в отчаянии посмотрела в яму.
— Я жива! Бабблгам? — и почти запоздало добавила, — Паддл?
— Ещё не умер! — прокричал Бабблгам, выбираясь из мягкого песка.
Он потянулся к своей спине и спихнул на асфальт ошеломлённую Паддл.
— Кажется, у меня что-то прилипло к заднице, — сказала она расстроенно, а затем встала и начала поворачиваться, пытаясь увидеть тостер, который прилип к её крупу.
— И твоему тылу хорошенько досталось во время боя, да?— спросила Блэкджек, подталкивая ошеломлённую кобылку передним копытом. — Не волнуйся, нужное количество смазки решит все проблемы.
Я приземлилась рядом с Блэкджек и сделала многозначительную паузу, укоризненно взглянув на неё, прежде чем осмотреться.
— Ты в порядке? Я тебя не задела? — спросила я. Трудно было сказать, попала ли она под мои выстрелы, когда такая масса хлама прилипла к её заднице. — О, эй! Вишнёвая Спаркл-Кола! — воскликнула я, потянув за знакомую красную бутылку.
— Нет! Это… — начала говорить Блэкджек, когда я почувствовала, как липкая масса прилипла к моим копытам и… к её попе. Она уныло закончила, —…чудо-клей.
Я сделала несколько бесполезных рывков копытами, но уже прилипла к Блэкджек. Внезапно эта поездка стала намного дольше, чем от неё ожидалось. Я подарила единорожке застенчивую улыбку.
— Если это поможет, я думаю, что нашла специальные снаряды для твоего ружья! — сказала я, пытаясь разрядить обстановку. — Те, с красными полосками!
— Думаю, это не самое худшее из того, что бывало у меня на заднице, — ответила Блэкджек, поднимая тонкий ломоть наполовину поджаренного мяса монстра и откусывая кусочек. — Ммм… три из десяти. Слишком жёстко на мой вкус.
Она не могла разглядеть выражение шока и ужаса на моей мордочке.
— Что, чёрт возьми, с тобой не так?!
Паддл вскрикнула, когда Солидарити решил магией убрать тостер с её крупа, прихватив заодно кусочек шёрстки цвета морской волны.
— Ау…
Солидарити закатил глаза, затем повернул земную пони в своей магии, разглядывая.
— Хреновая вышла стычка, — пробормотал он.
— По-моему похоже на вторник! — пошутила Блэкджек, обернувшись взглянуть на единорога и заставив меня крутиться позади неё.
Гиацинт вздрогнула.
— Я просто хочу быть дома. В Стойле. Где во вторник я должна беспокоиться только о том, делают ли они «тофу тако».
Паддл кивнула, когда Солидарити опустил её на землю, а затем уткнулась в Гиацинт, обнимая подругу. Волны страха прокатились от пары пони из стойла, и, насколько я могла увидеть из своего довольно позорного положения, пегаска дрожала.
Солидарити обнял свою дочь передней ногой.
— Я думал, ты их ненавидишь, — тихо сказал он, зарываясь мордой в её гриву.
— Так и есть. Но лучше уж они, чем монстры поедающие лица!
— Мне они немного нравятся, — отозвалась Паддл. — Т-тако. Не поедающие лица штуки…
Бабблгам покачал головой, прежде чем выпить целебное зелье. Длинные, ярко-красные царапины пробежали по его телу от того места, где он был ранен.
— Ну… это было неприятно. Я голосую за то, чтобы обходить стороной всякие дыры.
— Ты уверен в этом, Бабблс? — крикнула Блэкджек, а я быстро помотала головой, повернувшись к Глиттер Бомб. — У меня есть несколько, которые…
Банка готового завтрака каким-то волшебным образом оказалась во рту Блэкджек, прежде чем она успела закончить свою остроту.
— Я тоже больше не буду проверять никаких дырок! — заявила Гиацинт, постукивая по своему пип-баку. — Но… я определённо добавляю это в список Рыбки, — она нахмурилась. — Я очень хочу, чтобы всё это поскорее…
— Что это вообще за хреновина была? — спросила Блэкджек, выплюнув зажатую в её челюстях банку и посмотрев на Солидарити, который задумчиво хмурился, глядя на тлеющий труп.
— Понятия не имею, — сказал Бабблгам. — Похоже на какого-то мутировавшего насекомого, но раньше я не видел ничего подобного. Это нечто новое, или просто мало кто может пережить встречу с ним?
Он положил свои массивные передние ноги на мои и как следует потянул (твою Луну, этот парень был силён), но они намертво прилипли к крупу Блэкджек.
— Ну, по крайней мере, это доказывает, что Пустошь всегда изобретает новые и хитрые способы убить тебя, — подытожила Блэкджек, когда мы заканчивали выбираться из ямы. Какую бы ценность не представляли найденные трофеи, сначала мы должны были найти способ удалить эту клейкую слизь.
— Полагаю, у нас больше нет скипидара? — спросила я, уставившись на Блэкджек. — Но больше никаких ванн с колой. Я не хочу пахнуть морковью всю следующую неделю!
Бабблгам подошёл к Глиттер и вздохнул.
— Минуточку, давайте посмотрим, что с собой носит Глиттер, — сказал он, начиная трясти хвост пурпурной кобылы.
Это будет долгое, очень-очень долгое путешествие.
В пустыне стало не так жарко. Температура спала до жуткого холода всего через час после захода солнца. Вскоре мы прижались друг к другу. Сокровищница товаров общего назначения, спрятанная в хвосте Глиттер, спасла меня от позора идти до Стойла Девять с копытами, приклеенными к стройной заднице Блэкджек. Я надеялась, что мне не придётся полагаться на этот «хвост-самобранку» — как она назвала его — чтобы выбраться из дальнейших неловких неприятностей.
Красные глаза Блэкджек были прикованы к луне, пока та поднималась на востоке. Светящийся шар освещал ночь, окрашивая всё в цвета чёрного дерева и слоновой кости. Единорожка стояла немного в стороне от остальных, собравшихся у костра. Как и раньше, температура её не беспокоила. Я сильнее закуталась в пыльник и побежала к ней.
— Всё в порядке, Блэкджек? — спросила я, поняв, что, скорее всего, задаю сложный вопрос, лишь когда он слетел с моих губ.
— Прекрасно и шикарно. Шикарно и прекрасно. Оки, доки, локи, — ответила она беззаботно, но её фальшивая улыбка слетела и она вздохнула, покачав головой. — Я помню, когда подобное было бы потрясающим весельем. В старые добрые времена. Но теперь я стара и мудра. Измучена. Даже яма-монстр не может меня действительно зацепить.
Я не могла понять, шутит она или нет. Может быть, Блэкджек сама не знала. Я нахмурилась, вспомнив выражение её лица, когда она спасала меня от челюстей монстра тем указателем. И выбросила эту мысль из головы.
— Ты… ты уверена в этом, Блэкджек? — спросила я, подходя чуть ближе к ней, чтобы попытаться ощутить немного тепла. — Сегодня я почувствовала твой страх в битве, когда казалось, что мне скоро… — я вздрогнула, будучи не в состоянии договорить.
— Да. На секунду потеряла её. Концентрацию, я имею в виду, — сказала она со вздохом, прежде чем сразу добавить с полуулыбкой: — Не круто. Если бы я не потеряла голову, я бы расправилась с этой тварью. Это не твоя вина, Трен. Я имею в виду, монстры будут монстрить, понимаешь?
— Блэкджек, это… совсем не то, что я хочу сказать. Ты стоишь здесь и говоришь мне, что ничего не чувствуешь. Затем, в следующую секунду ругаешь себя за отсутствие концентрации. Мы все сражались с этим монстром. Ты не должна нести весь мир на своей спине. Солидарити и Бабблгам были рядом с нами, в то время как Глиттер и Гиацинт пытались помочь сверху. Так… что тебя действительно беспокоит? — спросила я, бросая метафорические камешки в эмоциональный пруд Блэкджек.
Она надолго прикрыла глаза.
— Дай мне оценку, Трен. По сравнению с тем, какой я была, когда мы встретились… теперь мне лучше? Или я просто научилась лучше скрывать это?
— Разве Сэнделвуд… — тревожно начала я.
— Да, да, но я её раздражаю. Для неё я всегда буду психованным жеребёнком в теле взрослой кобылы, — сказала она, взмахнув гривой и улыбнувшись, отчего у меня мурашки побежали по спине. — Как насчёт тебя? Как ты думаешь, мне становится лучше или я просто… перекладываю свои проблемы с места на место?
Я нахмурилась.
— Эм… ты хочешь чтобы я высказала всё, что о тебе думаю, со всей честностью Эпплджек?
— Да. Погоди!
Добавила она, наклонилась и поцеловала меня в щеку.
— Теперь можешь говорить, — добавила она с ухмылкой.
«Проклятье, Блэкджек!» Я что-то невнятно бормотала, почувствовав мимолётное головокружение.
— Ну, ты всё ещё развратная извращенка, — невозмутимо заметила я. — Хотя думаю, что ты считаешь это одним из своих лучших качеств.
Судя по её раздражающей ухмылке, она, кажется, считала, что в этом я была права.
Сделав глубокий вдох, я продолжила.
— Тебе лучше? Нет. Я так не думаю. Но… ты больше не напиваешься вусмерть. Не впадаешь в гнев, выходя и избивая первых попавшихся пони, не убиваешь всяких существ в дебрях и не убегаешь из Звёздного дома только для того, чтобы свернуться рыдающим клубком. Я думаю… активность пошла тебе на пользу.
— Но в то же время, я всё ещё волнуюсь за тебя. Ты… — я нахмурилась, пытаясь понять, как это лучше выразить. — Тебе нравится убивать. Когда ты сражалась с радскорпионом несколько недель назад, и во время битвы при Фолде… я знала, что ты жива, потому что чувствовала твоё удовольствие. Оно дрейфовало по полю боя, как ярко-розовый пузырь, счастливо плавающий среди моря красного гнева и жёлтого страха.
— Ну… да. На втором месте после секса. Действовать. Двигаться. Чувствовать. — Она замолчала, и улыбка исчезла. — Мне не понравилось, что ты, Бабблс, или Глиттер могли пострадать. Это меня разозлило. Но во время боя я знаю, что делать. Расчленить. Взорвать. Стрелять. Телепортироваться за спину. Выше. Выколоть глаза. Врезать по промежности. Выпустить кишки. — она взглянула за плечо. — Что касается ямы… когда тебя чуть не съели… это было как гаечным ключом по мозгам. Я проиграла бой. Должна была сохранить тебе жизнь. Ты особенная для меня, Тренни.
Тренни? Откуда это? Комментарии Сэнделвуд о том, что обо мне заботится самая опасная кобыла Пустоши, отозвались эхом в моих ушах, и я покачала головой, чтобы отогнать их.
— Мне… мне очень жаль. На самом деле, знаешь, я не хотела идти в яму. Среди событий того дня… это не самое приятное, — сказала я с самоуничижительной усмешкой. — Но… также я беспокоюсь об этом, потому что твои интересы очень… ограничены. Ты напоминаешь мне о книгах, которые я читала о стрессовом расстройстве военного времени, с которым Министерство мира пыталось бороться до конца. Знаешь только одно. Бой. Всё остальное… вторично и не является частью миссии. Так что… иногда я переживаю, что ты идёшь со мной и соглашаешься поехать на север, потому что это ещё одна задача для тебя, и это даёт тебе очередную цель. Но это также позволяет тебе иметь эмоциональную отдушину, чтобы ты не чувствовала чувства которые ты чувствуешь будучи трезвой и неподвижной. — Я пожала плечами. — Это похоже на правду?
Казалось, она размышляла над этим.
— Вроде того, — призналась она, но не казалась уверенной. — Значит, ты для меня не второстепенна. Ты главная. Как и остальные. Я больше никого не хочу хоронить. Поэтому, когда мне приходится бороться, то только по этой причине. — Затем она ухмыльнулась. — Кроме того, я жду того дня, когда мы с тобой сможем заняться любовью.
А вот и время для подростковой увёртки. Серьёзность. Инфантильность. Наклон. Уворот. Удар. Парирование. Я уверена в том, что она хочет физических отношений, но я также знала, что их упоминание было для неё шансом избежать неудобного разговора.
Я вздохнула.
— Блэкджек, ты же знаешь, что иногда смерть неизбежна. Что некоторые пони умрут и ты ничего не сможешь с этим поделать? — спросила я, закончив словесный фехтовальный матч, и вытаскивая мой ментальный дуэльный пистолет. — Я беспокоюсь, что иногда ты слишком опекаешь меня, Глиттер и Бабблгама, потому что видишь в нас черты Глори, П-21 и Лакуны. Очевидно, ты не думаешь, что мы именно такие. Но…
И быстрее, чем я успела моргнуть, она крепко обняла меня. Она прижалась лицом к моему плечу, и задрожала. Блэкджек прижималась ко мне, как я к своей плюшке Скуталу.
— Да… Я знаю, это так, — пробормотала она. — И я в ужасе от этого. Если пуля заберёт одного из моих друзей, я хочу, чтобы она забрала меня первой. Я не хочу видеть тебя мёртвой. Любого из вас. И я уверена, что что-то заберёт тебя у меня. Какой-нибудь монстр. Этот уёбок Пекулиар. Или что-то прямо из ниоткуда. И ты умрёшь, и я снова останусь одна, и я чертовски боюсь этого. И не знаю, как с этим справиться… смеяться? Наплевать? Злиться? Ебаться, пока окажусь не в состоянии думать об этом? — прошептала она, её голос становился все горячее и напряжённее. — Что же мне тогда делать? Что мне делать? — спросила она, дрожа сильнее, чем когда-либо.
Я обхватила копытами её тело, как только могла. У меня не было ответа на этот вопрос. Это был нечестный вопрос. Никто не мог ответить на него.
— Я… не знаю, Блэкджек. Но мне кажется, что ты должна продолжать делать то же, что и сейчас. Продолжать двигаться. Продолжать находить способы справляться с болью, которые не очевидное членовредительство. Быть принятой в табун диких аликорнов и вырастить их, как своих детей. Найти хобби, которое не включает в себя стирание пони с лица земли? Попробовать… я не знаю. Я не знаю, что ответить. Я просто… — я прижала лицо к её ноге, которой она меня держала. — Я настолько же в бегах, насколько и ты. Только по другим причинам. И здесь, я тоже не смогу найти ответ, кроме как, продолжать движение чтобы эмоциональный прилив не потопил меня. И даже в этом случае, я не могу бежать вечно, и я не знаю, что случится, когда волна меня настигнет, так что до тех пор, всё что мне осталось это перебирать копытами, — призналась я.
— Ну что ж, — фыркнула она, отстраняясь, её красные глаза блестели. Лунный свет, казалось, превратил слёзы в серебро. — Я думаю, на данный момент, мы просто будем убегать вместе, пока не разберёмся, идёт?
Я смотрела прямо в эти глаза в течение трёх ударов сердца.
Затем я поцеловала её. Это казалось правильным в данный момент, но вскоре белый горячий стыд пронзил меня.
— Я… да… — произнесла я, отводя взгляд от неё. Почему я это сделала? Треноди, твоя жизнь уже и так достаточно сложна! Что ты делаешь, тупой ты жеребёнок!?
Но в этот раз я поймала момент. Блэкджек, широко распахнув глаза, уставилась на меня. Я задавалась вопросом, насколько серьёзную ошибку, я только что совершила, пока она сидела там, окутанная лунным светом, когда через неё прогремели волны эмоций, сражаясь друг с другом за первенство. Возбуждение было поражено грудой ностальгии, в то время как страх и беспокойство хлынули из глубин, чтобы породить головокружительный водоворот, который угрожал утопить другие, более лёгкие эмоции, которые стремились к поверхности.
Затем она покраснела — ничего себе. Я ощутила это как розовую ауру. Я действительно заставила Королеву Виски собственной персоной и самую крутую кобылу Пустоши покраснеть как школьницу.
— Вау… — пробормотала она. По крайней мере, на данный момент все её проблемы исчезли, когда она смотрела на меня, как сбитая с толку идиотка.
— Не то, чтобы ты мне нравилась, или что-то такое! — запротестовала я после короткого кашля. — Это… просто казалось лучшим способом терапевтически отвлечь тебя! — сказала я, пытаясь говорить как бы между прочим, несмотря на жгучий стыд, который пылал под моей кожей и извивался сквозь мои кишки.
Отлично. Теперь я была той, кто растягивал границы. Весёлая улыбка, медленно появляющаяся на её лице, усугубляла ситуацию.
— Ну, зато ты мне нравишься. И это сработало. И спасибо, — сказала она, поглаживая меня по щеке. — Надеюсь, ты скоро сделаешь это снова.
Только тогда она отступила достаточно, чтобы дать мне пространство, прежде чем я успела излить ей свои переживания. «Я в этом не сомневаюсь, извращенка», — подумала я, прежде чем покачать головой.
— Хм… это… не как… полный анализ или что-то в этом роде, но… это… то, что я вижу. Мы… обе боремся, чтобы оставаться на шаг впереди своего прошлого, более чудовищного, чем тот зверь, с которым мы сражались сегодня днём. Но я думаю, что мы лучше всего проявляем себя, когда рядом друзья, — я вздрогнула от холодного ночного ветра, дующего через высокую пустыню. — А сейчас, хочешь присоединиться к нам у костра? Здесь… очень холодно. Я удивляюсь, как ты не мёрзнешь в одной броне?
— Правда? А я и не заметила, — сказала она, не отрывая глаз от меня.
Все её эмоции были розовыми, бархатными и с пузырьками. О, конечно, её ядовитые чувства всё ещё были там. Они просто ушли… далеко… далеко вниз. Как, черт возьми, поцелуй сделал это? Блэкджек целовала меня раньше, но она не чувствовала ничего…
Конечно. Потому что это я поцеловала её. И потому что она остановила меня в прошлый раз, когда я была не в себе, сейчас она относилась к этому как к чему-то… большему. И это было нечто большее, чего она жаждала, независимо от того, насколько это могло причинить ей боль. Это было, наверное, самое понячье в ней. В конце концов… кто не хотел любви и ласки от другого?
Я. Я… не знала, что, чёрт возьми, мне с этим делать. Как я могла? Я провела всю свою жизнь зная, что никто не хотел меня такой, какая я есть. Теперь я была собой и что, блять, мне с этим делать?
Наконец, я кивнула, уставившись на неё, чтобы это не выглядело как неловкая пауза.
— Да. Разве ты не замечаешь такие вещи? — задумалась я. — Я обратила внимание, что тебя не беспокоила дневная жара.
— Не знаю. Полагаю, что я не особо это почувствовала. Я имею в виду… Я видела, что было жарко. Просто не ощущала этого. Как и сейчас. Я знаю, что здесь холодно. Но не чувствую холод. Понимаешь?
— Нет, не понимаю. Тут заморозки. Я рада, что у меня есть перья, потому что иначе это был бы совсем ужас! — сказала я обеспокоенно. — Как… давно ты не замечаешь температуры?
— Я замечаю её. Я просто не… знаешь… не ощущаю, — она нахмурилась и огляделась. — Разве ты чувствуешь не приятную прохладу? — спросила она, оглядывая пустыню.
Я покачала головой.
— Хм… интересно, связано ли это с тем, что у тебя тело пустышки, — размышляла я. — Потому что… сейчас достаточно холодно, чтобы мой пип-бак советовал мне приблизиться к огню, — сказала я, осматривая устройство на правой передней ноге. Маленькая пони на экране сильно стучала зубами, а из носа у неё свисали сосульки. — Сейчас… весьма холодно. Почти, как в облаках, — я остановилась, разглядывая пип-бак. — Блэкджек, этот монстр раньше появлялся на твоём Л.У.М.? Потому что я не помню, чтобы видела его на своём…
— Нет, я тоже не видела. Может быть, Л.У.М. не смог обнаружить его, потому что он был закопан или что-то типа того?
Я вздрогнула.
— Я надеюсь. Мне не нравится идея делить пустошь с монстрами, которых я не вижу…
Она приблизилась и обняла меня.
— Лучше те, кого мы не видим, чем те, с кем мы не можем сражаться, — затем она кивнула в сторону огня. — Пошли. Согреемся.
Мы были ещё в половине дня пути от Мэирдраса, когда Гиацинт над нами взвизгнула от восторга. Она была в воздухе, возилась со своим пип-баком почти час и, наконец, похоже, что добилась успеха. Она приземлилась посреди нас, скача от восторга.
— Я заставила его работать! — воскликнула она, нажав кнопку воспроизведения, когда стихли аккорды медленной песни.
— Что заставила работать? Радио? — спросила я.
— Не только радио, глупышка! — сказала она, улыбаясь. — Это станция Панк! Она управляет контркультурным радио из Портландии! Она постоянно ставит довоенные песни протеста и пытается убедить общество сопротивляться тому, что творит Семья в Сиэддле и Ванхувере.
Я нахмурилась.
— Семья и там имеет влияние? — Я хочу сказать… в Сиэддле логично. Ведь они оттуда. Но… действительно ли эта проблема актуальна для Портландии и Ванхувера?
Гиацинт многозначительно кивнула.
— Это одна из причин, почему мы не пытались исследовать этот путь. Гангстерские войны в Портландии усугубляются вмешательством Семьи. Они продолжают выдвигать свои идеи превосходства единорогов и того, как магия спасёт Пустошь. Это так расстраивает! Наше Стойло всегда верило в магию дружбы. Я не уверена, что полностью согласна с этим, но я думаю, что совместная работа намного больше поспособствует тому, чтобы сделать это место менее чудовищным, чем использование того факта, кем ты родился, в качестве предлога, чтобы господствовать над всеми другими пони.
Как будто по команде, голос молодой, почти подростковой по звучанию кобылы, отчётливо прозвучал вдоль дороги.
— Хэй, мои любимые ублюдки! Это Панк, несущая вам самые крутые звуки андеграунда Пустоши. Приветик вам с моей пиратской радиостанции где-то в Портландии. И я хотела бы поприветствовать Семью в их попытках (и снова безуспешных) найти меня, своим гигантским, тёплым «отъебись!» Сигнал не остановить, дорогуши. Я здесь, чтобы выплёвывать правду о том дерьме, которое нам пришлось проглотить здесь, на Пустоши, облучённом, усыпанном личинками трупе, который мы все называем домом! А также хотела бы передать старое, доброе «иди на хуй» всем, придуркам, которые всё ещё убивают друг друга. Я смотрю на вас, Братья по крови! Да, я вас вижу, уёбки Ванхувера. У вас дерьмо вместо мозгов, перестаньте быть ущербными мудаками, опуская друг друга! Что убийство ваших кузенов даст вам на самом деле? Любовь и толерантность, ёб твою мать!
Солидарити закатил глаза на радио ди-джея, но меня она заставила хихикнуть.
— Я здесь, чтобы сказать вам, что к свободе один путь — это бороться с властью! Нахуй НКР! Нахуй остатки анклава! Нахуй рейдеров и бандитов, которые держат нас по шею в ненависти, страхе и дерьме! И если вы не согласны, ну я сердечно приглашаю вас на всё, что вы можете любезно съесть с шведского стола моей грёбаной задницы! — закричала она в рацию. — Но пока достаточно бомб правды. Давайте я расскажу вам о той малышке, которая сечёт!
— Оказывается, семья, как кучка ёбаных ублюдков, которой они и являются, недавно захватили Фолд. Потом эта кобылка появляется и говорит «Хуй вам, это дерьмо отстой!» Просто на пятёрочку, малая! Но это не всё, ещё она умудрилась заставить весь город, собрать своё дерьмо и окончательно выкинуть Семью оттуда.
Кровь прилила к моему лицу, когда я осознала, о какой "кобылке" она говорит. Остальные обернулись и уставились на меня, Блэкджек беззвучно произнесла "пега-панк", пока Панк продолжала.
— Но и это ещё не всё, едва эти крысы были выкинуты оттуда, никто иной, как ёбанное НКР появилось и любезно предложило "править" ими, но хорошие ребята из Фолда знали что к чему и дали им большое, жирное "Идите нахуй!" в качестве ответа. А теперь я вам скажу такую вещь, ублюдки, что ни один хозяин, ни один король и ни одно ёбанное правительство на пустоши не секут и никогда не будут! Так что сражайтесь с властью, и, блять не будьте сволочьми. Неужели это так трудно? Разве не можем мы помириться и жить дружно! Пустошь — не рай, но она сосёт в десять раз хуже, из-за всех этих бойнь и убийств. Так что хватит быть мразями друг с другом и драться каждую блядскую минуту, чтобы мы наконец перестали просто выживать и начали, блять, жить!
Панк сделала глубокий, драматический вдох, с последующим долгим выдохом.
— Фух, подобная хрень меня заводит. Так что давайте расслабимся на минуту с очередной нестареющей классикой военных времён. Но прежде чем вы заклюёте меня за то, что она называется "Зомби", помните, что раньше это слово значило не то, что сейчас. Это ёбаная Сонгбёрд Серенейд, выступающая дуэтом с Бэд Джеклом, из зебринских земель, и они хотят, чтобы вы подумали, за что вы, блять, сражаетесь. Так что же у вас в головах, зомби?
Как только Панк замолкла, заиграло вступление на рояле. Я тихо слушала, когда мы снова начали двигаться к Мэирдрасу. Зебра скорбно пел об умирающих кобылках и жеребятах, насыщенным баритоном. В припеве к нему присоединился мелодичный голос Сонгбёрд Серенейд, и я не могла не улыбнуться, заметив качающих головой под тяжёлую мелодию баса и гитары в припеве, Бабблгама, Глиттер и Паддл.
— Как долго Панк этим занимается? — спросила я, пробираясь через кучу различных эмоций, когда тяжёлая песня кончилась.
Гиацинт снизила громкость радио. И задумалась на минуту.
— Мне кажется… уже около восьми лет? Она начала вещание, почти сразу после дня Солнца и радуги. После этого, она просто появилась на радиоволнах. Раньше было тяжело поймать что-нибудь кроме Ди-джея Пон-3 с сильными помехами и, ну… "Радио для Всей Семьи", — выплюнула она, как будто эти слова оставляли поганый вкус во рту.
— "Радио для Всей Семьи", — иронично отметил Бабблгам с невозмутимым лицом.
— Да… Это попытки Семьи распространиться по пустоши, — объяснила Паддл, всё ещё прыгая под мягко играющую музыку. — Оно очень плохое. То есть… они всегда повторяют одно и то же, например, что права никому не принесут добра и все должны подчиниться Семье, чтобы дать им спасти мир магией. Жеребец, который у них обычно за ведущего, любит рассказывать о том, какая Панк тупая. Или внезапно начнёт рассказывать странные вещи. Вроде, слежения за огнями летающей тарелки над "Донат Джо".
Я не знала, как к этому отнестись.
— Это… не нормально. Стесняюсь спросить, как звучат песни "для всей семьи"?
Гиацинт скорчила мордочку.
— Ну, точно не так, как "Зомби". Или "Кукушка"! О! Я люблю "Кукушку"! — вздохнула жёлтый пегас. — Семья играет… очень старые, очень блеклые песни. Я почти уверена, что они пытались выдать старую рекламу пирожных за музыку.
Глиттер Бомб встрепенулась при упоминании пирожных.
— Но я люблю пирожные. И Кукабура почему-то звучит очень знакомо, — она нахмурилась и начала бить свою голову копытом. — Глупый мозг, почему ты не можешь вспомнить?
Бабблгам нежно похлопал Глиттер по плечу.
— Мне кажется, она сказала Кукушка, а не Кукабура, Глиттер.
— Я это и сказала! Это красивая песня на другом языке о том, как пони клали свои головы на полях сражений с порохом в копытах, — тихо сказала она.
Гиацинт моргнула Глиттер.
— Как… стой… откуда ты это знаешь? Я сама знаю, потому что учила Сталлионградский язык по книгам из библиотеки Стойла. Это… Очень интересно, что и ты знаешь, Глиттер.
Глиттер улыбнулась и счастливо запрыгала.
— Ну, вроде я помню как кто-то, кто мне нравился, пел это для меня, — сказала она.
— Ты помнишь слова? — спросила Паддл, поднимая голову на мою большую фиолетовую подругу.
Глиттер на секунду закрыла глаза, а затем запела, переполненная счастьем:
Pesen eshche nenapisannykh, skol'ko?
Skazhi, kukushka, propoy.
V gorode mne zhit' ili na vyselkakh,
Kamnem lezhat' ili goret' zvezdoy?
Zvezdoy.
Она застенчиво улыбнулась, когда все остановились и уставились на неё.
— Я не помню, что это значит, но мне кажется, это красиво!
Глаза Гиацинт были широко распахнуты, пока Глиттер пела на странном, непонятном мне языке.
— Как… ты… просто… идеальный… Сталлионградский? Что?
— Сиреневый? — бесполезно предложила Глиттер.
Я похлопала по копыту Глиттер.
— Мне кажется, что это круто, что ты помнишь всё это Глиттер. Память возвращается?
Глиттер покачала головой.
— Не памятники. Просто небольшие кусочки конфет заставили меня хотеть знать больше. Призналась она, вздохнув. — Но… всё в порядке. У меня есть друзья! И Бабблс! И я помню их намного лучше, чем я помню свою маму.
Паддл, Гиацинт, Бабблгам, и я окружили Глиттер и вместе обняли её.
— Эй, детвора? Если вы не против, я бы хотел дойти до Мэирдраса до наступления ночи, — мягко сказал Солидарити, идя немного впереди нас.
— Простите, мистер Солидарити! — прокричала Глиттер, пытаясь выскользнуть из наших объятий.
Ей удалось протащить Паддл, Гиацинт и меня, но Бабблс заблокировал её левый бок, так что она ходила по кругу.
— Бабблс! — простонала она.
Мы впятером посмеялись над глупостью сцены. Мы по прежнему были в опасной части пустошей. Которая была домом для существ, коих не может распознать Л.У.М. и где было горячее, чем в пламени Тартара, но мы были вместе. И мы были друзьями. Когда мы снова начали идти мне подумалось, что Паддл и остальное Стойло Девять в чём-то правы, с их магией дружбы.
И это сделало всё ещё более ужасающим. Для меня дружба была размытым, странным концептом. Я провела большую часть своей жизни в полном одиночестве. Когда Уиллоу Глен нашла меня и распознала, как врачевателя душ, меня притащили на тренировку к последователям. Там я встретила Глиттер. Я слишком плохо знала её, чтобы сблизиться, но она очень быстро стала одной из моих любимых пони.
Но в то же время… нам не дали достаточно возможностей, чтобы подружиться. Когда нам разрешали поговорить или играть это всегда было под присмотром. Глиттер была большим аликорном, а я худощавой, хрупкой кобылкой пегасом. Думаю, они считали, что Глиттер навредит мне, если ситуация примет жёсткий оборот. На самом деле, всё чего она хотела это чайную вечеринку. Что мы и организовали. У нас было чаепитие с ней и мистером Чомперсом, её игрушечным динозавром, и Ларри, её плюшевым мишкой. Это… было самое весёлое, что мне доводилось делать за годы. Даже если мы просто притворялись.
Она была моим другом и очень мне нравилась. Затем… мои обязанности врачевателя разделили меня с ней на долгое время. Моменты наших встреч стали ценнее свежих роз. Важнее, чем вся вишнёвая Спаркл-кола в мире. Дружба была очень важна. Просто… потенциально очень болезненна.
Когда мы подошли к городу Мэирдрас в низине, Гиацинт вновь включила радио. Мы послушали грязный звук "Сломанного Эквестрийского" от группы, чьё название я не расслышала. Я пыталась насладиться прогулкой, просто находясь рядом с друзьями, слушая звуки этой кобылки, пытающейся распространять любовь и дружбу по пустоши своим методом, в противоположность жёсткой культуре ненависти в НКР, Анклаве и прочих правительствах формирующихся ежедневно.
Я очень надеялась, что Панк была права, несмотря на то, какой страшной была перспектива дружбы и любви…
Мэирдрас был странным городом. Он был спроектирован, как типичное поселение с расходящимися улицами и не слишком отличался от старой Эпплузы. Городок проходил вдоль главной улицы, лежащей между низкими холмами. Рельеф позволил воде собраться в крошечное озеро, которое скорее всего орошало местные поля до войны.
Город не был похож на привычные мне разрушенные жар-бомбами руины. Вместо этого он показывал своё разложение более тонко. Он выглядел, как будто в нём давно не было пони и все здания находились в длинном процессе погружения в землю, без намёка на заботу.
Солидарити и Бабблгам выдвинулись вперёд, пока мы шли через город-призрак. Паддл, Гиацинт и я старались высматривать пони, которых они могли пропустить, пока Блэкджек и Глиттер были замыкающими.
— Здесь никого не было, когда мы в прошлый раз тут проходили. Но мне кажется, что Семья может рыскать рядом, — протянул Солидарити, пока мы шли по главной улице.
— И мне, — тихо добавил Бабблс. — Это место было бы странным для засады, но… Пекулиар выглядит, как чудак, который может попытаться её устроить.
Блэкджек ворчала, пока мы осторожно пробирались по небольшому грустному городу. Повсюду вокруг нас лежали останки жизни, когда-то кипящей здесь, включая огромный рекламный щит Стойл-тек. И хотя на нём осталось лишь несколько цветных мест, я всё ещё еле могла разобрать слова, рекламирующие места в Стойле Девять. Кусок покрашенного текста в углу щита зацепил мой взгляд, и я подошла к нему, чтобы прочесть.
На объявлении было написано:
Продам гараж. Практически не использовался. Стойл-Тек, наконец-то, стали платить мне достаточно, чтобы я мог обосноваться в Портландии. За подробной информацией звоните 8-800-555-35-35. Возможна аренда!
— Кто оставил объявление о гараже на доске Стойл-Тек? — озвучила я свои мысли.
Паддл начала хихикать.
— О! Объявление о гараже! — она исчезла за знаком, когда к нам подошли остальные. — Ух ты! Наш ящик всё ещё здесь!
Солидарити откликнулся и скрылся за доской с объявлениями, оставляя Блэкджек и Бабблгама обмениваться перепуганными взглядами. В ту же минуту жеребец вернулся, в его магической ауре парила бутылка «Дикого Пегаса».
— Я же говорил, что вернусь за тобой. Всё ещё полная, — сказал он, доставая флягу из седельных сумок, чтобы пополнить её.
— Значит ли это, что я в этот раз получу немного, папа? — спросила Гиацинт, пока Солидарити переливал вонючую жидкость янтарного цвета в свою флягу.
— Нет. Потому что ты всё ещё ребёнок, — отрезал он. — Тебя это тоже касается, Паддл. И Глиттер, — Солидарити замолчал, посмотрев на Бабблгама, Блэкджек и меня. — Только вам троим, может быть.
— Что? С Блэкджек понятно, но Бабблгам и Треноди? — запротестовала пегасочка.
Солидарити обернулся и посмотрел на свою дочь.
— Почему ты продолжаешь называть её Блэкджек?
В этот момент я поняла, что мы предпочитали обращаться к ней как Блэкджек, а не использовать реальное имя. И Паддл с Гиацинт тоже взяли это в привычку. Если бы у нас были причины шпионить, то они, скорее всего, только что прыгнули с пика утёса на дно с острыми сталагмитами.
Блэкджек лишь пожала плечами.
— Просто прозвище, которое я выбрала. Ну, знаешь, Рыбка, Блэкджек… обе карточные игры… — с хитрецой произнесла она.
Солидарити укоризненно посмотрел на неё и закрыл бутылку.
— Окей, ты только что лишилась своей доли виски за враньё, — пробормотал он. — Мне не важно твоё настоящее имя, просто… понимаешь, после всего, через что мы прошли, было бы неплохо рассказать нам. Таким образом я не обращаюсь к тебе как-то странно. К тому же мне нравится знать псевдонимы. Так легче работать с вами, если вы не выкидываете фокусы. Не смотря уже на то, что, если мы собираемся дружить, это было бы честно.
Блэкджек выхватила бутылку с виски из его хватки с лёгким «пуф» и держала её рядом своей магией, уставившись на старого жеребца. У неё был странный набор чувств, которые быстро метались под её маской.
«Эх, Блэкджек! Почему у тебя не бывает простых эмоций? К примеру "вниз тормашками" или "оранжевый"?» — напряглась я.
— Ну, моё имя при рождении было Рыбкой. Моё прозвище — Блэкджек. DJ-PON-3 называл меня Охранницей. Бессмертный вождь оставшихся зебр называл меня "Звёздной Девой". Некоторое время меня чуть ли не называли "Принцессой Луной", — она выдернула пробку. — Также в моё резюме входит: практически полностью отравила своё стойло, уничтожила крейсер пистолетом, умерла три раза, взорвала крепость Анклава мегазаклинанием, путешествовала на луну и убила воскресшую звезду-бога. О, до недавнего времени, все мои друзья были погибшими или застрявшими на луне, — она вращала бутылкой, не отводя глаз от Солидарити ни на одну секунду, опустошив практически четверть, прежде чем удовлетворительно вздохнуть, облизнув губы, и снова припадая к горлу. — Вопросы?
Солидарити сверлил её взглядом несколько долгих, тяжёлых минут. Взглядом, который присущ только охранникам или шерифам. Затем он перевёл взгляд на меня.
— Она серьёзно? — спросил он.
— Серьёзно, как тяжёлый случай заражения порчи, — ответила я, втайне надеясь, что в этот момент, Блэкджек не сорвётся и не поубивает наших друзей. — И кстати говоря, она может пить порчу вместо лечебных зелий.
Солидарити наклонил свою голову набок и прокряхтел.
— Мда. Ну, всё встало на свои места. Вроде как. Хотя отравление собственного стойла сильно беспокоит меня из-за того, что мы возвращаемся в девятое. У тебя были на то весомые причины? Если да, то я пойму. В противном случае я почти готов оставить вас всех здесь и продолжить путь. Так что, если ты не возражаешь, как блюститель блюстителю, говори всё как есть, если ты действительно была охранницей.
К его чести, он забрал бутылку у Блэкджек обратно и сравнялся с ней по глоткам, прежде чем кинуть в кобылу «скучающий, но готовый убить» взгляд. Взгляд, который, как я чувствовала, было неразумно демонстрировать.
— Ну, моё стойло оказалось заражённым чумой, которая обращала пони в каннибалов. Не знаю сколько точно заразились, но четверть сошедших с ума уже было больше, чем я могла себе позволить. Если честно, я планировала умереть вместе с ними. Мне казалось это справедливым. Я оставила их гореть и задыхаться смертью от хлора, логично, что я тоже должна умереть. К несчастью, кажется, что Богиня проявила ко мне личный интерес и меня вытащили прежде, чем я откинулась. Так что… шериф… или судья нашего маленького процесса… считаешь ли ты эту причину "весомой"? — спросила она в ответ, почти в такой же ленивой интонации.
Солидари нахмурился, дослушав историю. Я оглянулась и поняла, что вся группа наблюдает за этими двумя пони, которые смотрели друг на друга. Крылья Гиацинт были расправлены, она копала грязь копытом, пока её отец злил одну из опаснейших кобыл в пустоши.
Выражение на морде Бабблгама и его эмоции застали меня врасплох. Его лицо стало жёстким, пока Блэкджек говорила, и впервые я почувствовала довольно тёмное и неприятное нечто, направленное на Блэкджек. Он сделал шаг ближе к паре единорогов, но ничего не сказал. Это движение заставило меня напрячься.
Спустя мгновение, Солидарити расслабился ухмыльнулся Блэкджек.
— На самом деле — констебль. Ни за что бы не позволил нашему мэру прицепить мне звезду нашего шерифа, после того как он купил её в Хуф Ривер вместе с моей женой, — ответил он.
Лёгкое болезненное выражение, которое прошло по всем его чертам, было тонкой маской для массивной воронки страданий, которую Солидарити скрывал под поверхностью. Мои богини. Блэкджек действительно привлекала самых эмоционально повреждённых пони со всей пустоши!
— Если тебя это утешит, удержать меня подальше от Стойла Девять так же просто, как убедить Треноди не идти туда, — сказала Блэкджек, и сделала ещё один глоток. — И если она захочет пойти, то твои ребята останутся в безопасности, если не будут стоять на пути. Я очень непринуждённая, простая пони. Живи и дай жить другим. Наслаждаться жизнью. И уничтожь все, что посмеет угрожать тому, кто мне дорог. Итак, у нас есть взаимопонимание, констебль?
Солидарити кивнул.
— Всё понял. Я бы сказал, что мы в одинаковом положении, — он взглянул на Бабблгама, чернильно чёрные потоки под его маской спокойствия угрожали вскипеть. — Есть что добавить, сынок?
Одновременно Блэкджек тоже взглянула на него. Бабблгам застыл на месте, и его гневные чувства быстро утонули в смущении.
— Нет. Просто… хотел убедиться, что вы с Блэкджек не собираетесь драться. Я бы не очень хотел вмешиваться и долбить вас до потери сознания, — ответил он.
Он попытался изобразить то, что я думаю, было его попыткой дерзкой ухмылки, но прямо сейчас она выглядела детской и застенчивой.
Несмотря на предпосылки к появлению розней внутри нашей группы, меня гораздо больше беспокоил тот факт, что Бабблгам был в этот момент очень зол. И его гнев был направлен к Блэкджек без какой-либо видимой причины. Я знала, что он, по крайней мере, слышал о Блэкджек раньше, и, вроде бы, даже встречался с Глори лицом к лицу, но… глубина его гнева захватывала дух. Часть меня решила докопаться до сути. Но… было бы глупо делать это сейчас и при Блэкджек. Это могло бы начать драку сразу после того, как мы только её избежали. И поэтому я пометила в своей голове как "Ещё одна загадка, которую мне нужно разгадать о нашем загадочном спутнике — земном пони".
— В следующий раз, когда захочешь попробовать вырубить меня, дай знать. Будет весело, — сказала Блэкджек с усмешкой и, казалось, провела линию на песке. Я была на одной с ней стороне, а Бабблгам… ну… не был. Затем она долго смотрела на Солидарити, и после сказала Гиацинт: — У тебя действительно классный папа. Я тоже хотела бы, чтобы он был и моим отцом.
Гиацинт наконец-то сложила крылья.
— Ага, он… нормальный. Наверное, — сказала она, подбегая чтобы подтолкнуть его. — Но серьёзно, он хороший. Я бы не хотела чтобы вы двое забывали об этом. Я… ещё не готова и не хочу заботиться о Вайлет одна.
Солидарити посмотрел вниз на неё и приподнял бровь.
— Ты думаешь, что если бы я с Рыбо… Блэк… Как к тебе обращаться то? — спросил он.
— Какое имя тебе больше нравится? Рыбка? Или Блэкджек? — спросила она хихикнув. Я чувствовала, как внутри неё нарастает чувство тревоги… нет, ну серьёзно, существует ли хоть что-нибудь что не вызывает "Негативную реакцию" у Блэкджек? Ну… кроме меня, конечно же?
Солидарити хохотнул.
— Блэкджек, естественно. Не знаю о чём думали твои родители когда давали тебе имя. — сказал он и повернулся назад к Гиацинт. — Ну так… ты думаешь, что твой дорогой папуня проиграл бы, если подрался бы с ней?
Гиацинт посмотрела на Блэкджек.
— Аа… пап? Если она и вправду сделала все те вещи о которых говорила, то да. Ты с ней в разных весовых категориях, — уши Солидарити повисли. — Не делай лицо, пожалуйста, не делай такое лицо, пап, пожалуйста не надо! — она похлопывала по его плечу. — Ты не должен делать такое лицо, если мы не в беде!
— Ломаю рог волшебной пулей, телепортируюсь позади, стреляю из дробовика в заднюю левую, телепорт сбоку, второй выстрел в голову в упор, — прошептала Блэкджек, не моргнув и глазом. Затем она угрожающе улыбнулась и прикончила бутылку. — Поверь мне, Констебль. Я хороший друг. Треноди хороший друг. Бабблгам и Глиттер тоже. Не заставляй меня убивать хороших пони. Я не люблю это делать.
Затем она закинула бутылку себе на рог и пошла по дороге.
— Она была бы гораздо убедительнее, если бы не сказала это с ухмылкой рейдера на морде, — буркнул Бабблгам, когда Блэкджек отошла достаточно далеко…
Солидарити смотрел ей вслед, потом бросил на меня тяжёлый взгляд.
— В общем… я начинаю понимать, почему Сэнделвуд была немного… против того, чтобы позволить тебе уйти с ней.
Я съёжилась под взглядами Солидарити, Бабблгама и Гиацинт. Паддл и Глиттер пропустили весь этот диалог, поедая пироги, которые были оставлены в коробке вместе с виски Солидарити.
— Я… я всё-таки врачеватель, — скромно объяснила я. — Я знаю, что делаю. Вроде, — тут я вспылила, — Слушай, если ты знаешь кого-то, кто лучше квалифицирован, чтобы справиться с этим, дай мне знать! Потому что по какой-то причине она… я… мы… в общем, это работает. И это действительно ей помогает! Так что… да. Я её врачую.
Я села и скрестила ноги, ворча себе под нос.
Солидарити не выглядел убеждённым.
— Ты ведь одна из последних в своей группе, Последователи, верно? Ты последняя, кто осталась, кто может с ней работать, так ведь?
Моя сварливость переросла в откровенную досаду, когда я посмотрела на него.
— Может быть, — я моргнула, когда ужасное, восхитительное осознание охватило меня. На моих губах появилась ужасная усмешка. — Нет… Нет! Я не последняя!
Я испустила безумный смешок и ткнула в него копытом.
— Есть ещё один врачеватель к которому я могу её направить, — выкрикнула я. — В Стойле Девять! Пусть она с ней разбирается! Идеальный же план!
Истерично хохоча, я вскинула копыта. Не хватало только вспышки молнии на заднем плане!
Он покачал головой.
— Малыш, я тебе нисколько не завидую, — он потрепал мою гриву копытом. — Ну а теперь посмотрим, сможет ли Бабблгам помочь мне открыть заклинившую дверь.
Бабблгам и я смотрели на него в замешательстве.
— Дверь? А я то тут причём? — спросил Бабблгам.
— Дальше по дороге есть не разворованный бар. Блэкджек только что выхлебала мой виски, и я хотел проверить остались ли там какие запасы, — ответил Солидарити, уходя по дороге. — Ой, и не смотри на меня так, Цинти. Ты прекрасно знаешь, что под шафе я сплю лучше.
Я вздохнула и поднялась.
— Паддл, Глиттер? Похоже, что мы снова двигаемся. Не отставайте.
Пара моих друзей встрепенулись, чтобы увидеть как все стали следовать за Блэкджек.
— Подождите! Не бросайте нас в этом стрёмном городке!
Это будет очень, очень… очень долгий поход.
Мы легли спать в дальнем конце Мэирдрас. Первый проблеск полога рыжего леса едва показался нам, когда мы добрались до маленького дома, в который нам удалось вломиться. Я была разочарована тем, что высокие хвойные деревья казались такими же безжизненными, как и деревья вокруг остальной пустоши, за исключением болезненно красного цвета стволов. Я сразу вспомнила зелень деревьев, которые мы видели вокруг Фолда.
Бабблс без проблем разобрался с дверью. Блэкджек стояла с голодным выражением на морде, пока он доламывал деревяшку. Судя по её выражению, можно было подумать, что она сама бы с радостью прогрызла вход в бар. Никто даже и не подумал бы встать на её пути к выпивке. Или, может быть, это было её новое влечение к Бабблгаму?
Я не знаю. Мои чувства эмпата расплывались от смертельной усталости после долгого похода. Когда ночная прохлада начала проникать в заброшенный дом, который мы заняли для ночёвки, я устроилась на старом, плесневелом матрасе, начиная ненавидеть группу жопошников, с которыми мне приходилось путешествовать. Паддл начинала раздражать меня своей пятидесятой шуткой за день. Глиттер наступила на мой хвост как минимум дважды. Гиацинт постоянно качала головой и подпевала (хреново) под музыку Панка.
Парни были странными, особенно Бабблгам с его тёмным взглядом, который он бросал на зад Блэкджек. Я попыталась прижать его и поговорить, после того как все устроились на ночь, но он эмоционально захлопнулся от меня. Я не знала, как ему это удалось, но из-за упрямства или просто силы воли ему удалось быть почти непробиваемым. Те эмоции, что просачивались сквозь его сварливую, недоверчивую маску, были приглушены и смущены. Поэтому разговору о своём гневе, он предпочёл поймать Глиттер Бомб, чтобы отправиться на поиски еды и закусок на ужин. Честно говоря, я слишком устала, чтобы искать его после этого.
А Блэкджек?
А Блэкджек была Блэкджек.
— Ну так вот Трен, мне нужно кое-что у тебя спросить, — промурчала она, подбегая и падая на матрас, старые пружины скрипнули когда она приземлилась на спину. — Это весьма личное, и довольно грубое. Ты за?
— За что к чему? — спросила я недовольно. — Блэкджек, когда я была "За"? А ладно, спрашивай… — простонала я удручённо.
— Я… очень… хочу трахнуть Солидарити. Прям… сильно. Даже больше чем Слейта. Вот ведь странно! Он ведь настолько старше меня, я рассказала ему всё, что делала раньше, а он и глазом не моргнул! Прям, если бы я могла, то сострогала Гиацинт брата или сестру сегодня ночью, — сказала она с перекошенной мордой. — Это тяга к парням постарше? По-моему похоже на то. Я никогда не видела своего отца, может быть, поэтому?
Я вздохнула.
— Блэкджек, ты не думаешь, что это не тяга к отцам, а "я попыталась доминировать и он сопротивлялся?" — спросила я без эмоционально. — В смысле… ты же сама говорила, что инцест это не твоё, и это сразу минус один фетишистский вариант отмазок чтобы кто-то жахнул тебя.
Я поёжилась от чувства похоти, готового смести меня с матраса.
— Но в этом то и дело! Это не как со Слейтом. Его я хотела катать на себе пока не онемела бы. Это больше похоже как было со Стигиусом. Типо… он смотрел на меня и я вся такая… О, да, — она гортанно хихикнула отчего я поёжилась. — Ну так вот, это не то, о чём я хотела поговорить. Ну, в смысле, не главная причина расчехлить его колбасу.
Зачем, Блэкджек? Зачем тебе все эти метафоры? Ох богини я тоже думала об этом.
Я ударила себя по лбу.
— Итак… что же ты хотела спросить? В чём причина твоего желания, эмм… быть близкой с кем-то ещё?
— Тебя сильно расстроит, если я с ним пересплю? — спросила она.
Я моргнула и посмотрела на неё. Её глаза были… мягкими. Её улыбка нормальной и весёлой. Я чувствовала беспокойство исходящее от неё, но это было не "Ох что же я буду делать, если она умрёт", а более "что бы мне сделать, что бы порадовать Треноди?"
— Я в том смысле, что… я не хотела бы тебя расстроить, — объяснила она. — Потому что ты значишь для меня больше, Трен.
Я хотела начать с шутки "Делай что хочешь, только кроватью сильно не скрипи" но её беспокойство о моих мыслях на этот счёт остановило меня. Я ведь об этом даже и не задумывалась. Я знала, что заботилась о ней, но… сама идея об использовании частей наших тел пониже хвоста вызывала тошноту. Поэтому… разве мне не было всё равно, если у неё что-то будет с Солидарити?
Мой мозг сразу ответил мне "пофиг". Но существовала маленькая часть меня, которая была немного… не уверена насчёт того, где её место в моём сердце. Блэкджек нравилась мне, но… я не могла понять в какой роли. И я ещё не была готова исследовать это.
— Я… думаю, что если ты не просто… используешь его, и не будешь подсыпать ему ПM в виски, я… в общем-то не против, — сказала я с улыбкой. Маленькая часть меня рычала на мою непробиваемую рациональность. — Думаю, что Гиацинт может разволноваться если она услышит вас, но… — я задумалась и поёжилась. — В общем, вы оба взрослые. Делай как хочешь, Блэкджек.
Я сразу же пожалела о чём только что сказала. Мой мозг услужливо снабдил меня картиной группы клонов Блэкджек в череде разврата и похотливых запутываний, от которых мне захотелось блевать. Я была уверена, что пустошь не переживёт такого уровня похоти. Я так точно не пережила бы.
Но вместо этого эмоциональная похоть превратилась в смесь… чего-то другого. Чего-то розового, мягкого и пушистого.
— Ммм… ну ладно, — она не стала вставать с кровати. Вместо этого она перекатилась на живот и положила подбородок на копыта. — Ты не будешь против если я расчешу тебе крылья? Естественно, не прикасаясь к тебе. Твои перья довольно помяты после той встречи с песочной гадиной.
Мои перья и вправду были в беспорядке после битвы и жаркого солнца, но я была скептична насчёт мотивов Блэкджек.
— Эм… Ну раз ты предлагаешь, — сказала я нерешительно. — Но… могу я спросить, почему ты так внезапно предложила это после разговора о сношении с Солидарити?
Она лишь улыбнулась когда её рог начал светиться и я почувствовала ласковое касание к моим перьям.
— Ты думала, что я об этом хотела поговорить? Ну у тебя и фантазия, Трен, — но она не перестала улыбаться пока её чудесная магия творила… ну… чудеса, над моими перьями. Вся грязь и пыль магически складывалась на пол рядом с кроватью. — Я хотела поговорить не о том, что я буду с ним делать. Я хотела поговорить о том, как бы ты к этому отнеслась, — сказала она, продолжая работать над моими крыльями.
Я немного расслабилась, пока нежное прикосновение её магии чистило мои крылья и мягко расправляло мои перья в правильное положение для полёта.
— О… Прости, что… неверно истолковала… — сонно сказала я. — Как я уже говорила, то, что ты с ним сделаешь меня не беспокоит. У тебя есть потребности, Блэкджек, и я это понимаю. К тому же… некоторые из этих потребностей я… не приспособлена удовлетворить. Ну ладно, физически я способна на это, но… — дрожь пробежала по моему позвоночнику от этой мысли, охлаждая рычащую часть меня, которая немного ревновала к мысли о ней с кем-то ещё.
— Мммм, — сказала она, улыбаясь всё шире. — Ты не сказала "Нет, меня не беспокоит" — она открыла свой красный глаз и впилась в меня взглядом. — Я уже развалила свои предыдущие отношения и обидела того, кого любила, только лишь потому, что следовала желаниям своей промежности. И я бы не хотела, чтобы это повторилось с тобой, — сказала она и вновь закрыла глаза. — Ну и раз уж мы тут… если хочешь… я могу снять твой плащ и расчесать тебя. И это не намёк. Просто расчесать.
Кто была эта странная кобыла в постели рядом со мной, готовая отказаться от секса с жеребцом к которому её тянуло, лишь ради маленькой, старой, бесполезной меня? Это должен был быть чейнджлинг… или ещё одна опухоль мозга… или, может быть… «Может, тебе стоит снять доспехи», — прошептала предательская часть моего мозга.
Я отмахнулась от этой мысли. Нет. Это… это было бы слишком интимно. Слишком близко. Кроме того, Блэкджек только что начала говорить о том, как она ранила Глори.
— Ты боишься, что я отреагирую так же как Глори? — спросила я вместо этого.
— Нет. Ты — это не она. Она бы уже сняла пальто, — ответила она. Её улыбка осталась, но стала более задумчивой. — Я предполагала, что с ней секс был сексом. Органы и оргазмы. Часть меня всё ещё так думает. Просто весёлое занятие. Но для неё… это был не просто секс. Это была любовь. Близость. Я этого не знала. Я этого не понимала. Всё ещё не понимаю, на самом деле. Но знаю — пони могут сказать, что они не против чего-то вопреки своим желаниям, просто потому, что они не хотят причинять боль или стоять на пути счастья другого пони. Именно поэтому я не собиралась ничего с ним делать пока бы точно не узнала, что мы с тобой были чем-то, — она вновь посмотрела на меня. — Я учусь на своих ошибках. Неважно, насколько это больно.
У меня началась паника, когда она заговорила о нас. Я слушала её, но мой разум был захвачен идеей, что она спрашивала меня о вещах, которые она не понимала, например — любовь. Я тоже нихера не понимала в этом, и теперь, внезапно, мы стали чем-то? Когда это мы стали чем-то? Что значит чем-то?
— К-когда это чего-то мы стали? — я запнулась, когда она нечестно провела магией между кончиков моих перьев. — Я рада что ты учишься, но мне сложно отвечать когда ты делаешь вот так.
— От этого всё становится гораздо веселее, — ответила она. — Ты такая милая когда прикусываешь нижнюю губу, когда я делаю так, — она провела ещё раз. Я приказала себе не… А, чёрт! Я опять прикусывала губу! — Ну а насчёт когда… когда я поцеловала тебя в Звёздном Доме и ты вернулась ко мне, мы были чем-то. Потом обстоятельства изменились, немного тут, немного там, но мы всё ещё что-то.
Я очень хотела бы чтобы у меня была инструкция для всего этого. Я вообще точно не понимала на что подписываюсь! Разговоры о «чём-то» подразумевали, что мы были гораздо более близки, чем я думала. Эта мысль вызвала смесь паники, ярости и разочарования. Я этого не просила, а если бы она спросила меня, то получила бы твёрдое "нет".
Я вздохнула.
— Блэкджек… что ты имеешь в виду под "чем-то"? Потому что в своей голове я понимаю это как будто у нас отношения, так сказать… за гранью простой дружбы и, ну, в теории мы связаны по работе как врачеватель и клиент, эм… я ничего не упустила? Я что-то не понимала всё это время? Я знаю, что нравлюсь тебе, но я всё-таки довольна тупа в таких вещах и не совсем понимаю, что ты имеешь ввиду…
— Дружба это что-то, любовь это что-то, влечение это что-то. Это всё что-то. Иногда эти что-то одно и то же. Иногда нет. Но наверное ты должна сама в этом разобраться, — сказала она, перестав чистить меня. — Охрана спасает пони, Трен. И пока ты спасаешь меня, я тоже хочу тебя спасти. Я хочу помочь тебе найти счастье и радость в этом мире. Я хочу встать пред тобой когда тебе будет нужна защита. И стоять рядом с тобой когда тебе понадобится биться. Ты как ключ к замку. Ты понимаешь меня лучше чем почти все пони. Лучше чем Глори, если честно. И я люблю Глори. Всё ещё люблю. Каждым уголком моего сердца. Это никогда не изменится. Но я люблю тебя тоже, столь же сильно, и в этот раз, я стараюсь относиться к тебе так, как я бы относилась к ней. Контролируя себя. Спрашивая разрешения… и да, иногда надоедая тебе до чёртиков. Потому что это то, как я к тебе отношусь.
Пока моя паника ещё не полностью накрыла меня, она продолжила.
— Так вот, я понимаю, что у тебя нет таких же чувств ко мне. Возможно, их никогда и не будет. И это нормально. Я переживу. Но пока ты ещё не до конца уверена, я буду продолжать относиться к тебе по-особенному, потому что ты и я, скорее всего, навсегда останемся такими.
Я долго смотрела на неё. Я совершенно не понимала её сущность, но я понимала её лучше чем Глори? Как? Каким хреном это вообще имело смысл? И я была особенной? Что сделало с её мозгами тело пустышки?
— Я… наверное не понимаю почему. Я… конечно понимаю, что в каком-то смысле я была единственной, кто пытался понять тебя… не очаровывая как врачеватель. К лучшему или к худшему для нас обеих. Но… — я потрясла головой. — Я… не знаю кто мы, Блэкджек. Я знаю что мы друзья. Ты мне очень нравишься, и я хочу поддержать тебя. Но… я также… также не хочу чтобы ты пропустила то, что делает тебя счастливой. Если ты хочешь пойти жахнуться с Солидарити, то пожалуйста, я не против, честно.
Пока я говорила это, маленькая часть внутри меня кричала в ярости. Но я проигнорировала её.
— Ты очень много времени проводишь, пытаясь сделать так, чтобы все вокруг были в безопасности и счастливы, а потом притворяешься, будто не заслуживаешь похвалы. И… как твою… кого-то, это меня очень тяготит, — тихо признала я.
— Как я и сказала. Ты меня понимаешь, — промурчала она. — Я бы очень хотела тебя причесать. Но раз ты не хочешь, то я пойду проверю, что думает Солидарити насчёт флирта с пони втрое младше его. Но для меня ты всегда будешь на первом месте, Трен. Первая и навсегда.
Я выдохнула в облегчении.
— Я… ладно. Прости меня, Блэкджек. Я просто… Я благодарна за твоё предложение, но… прямо сейчас идея об интимной близости всё ещё очень, очень страшна для меня. Я… наверное, не изменю своё решение за одну ночь. Я работаю над этим. Но… понадобится некоторое время, чтобы я свыклась с идеей. И пожалуйста, пойми, что это моя беда, — сказала я, качая головой. — Моя большая беда…
— Я знаю про беды, Трен. Не волнуйся, — сказала она и,
притянувшись, потёрлась о мою щёку. — Ну что ж, пойду приставать к Солидарити. Посмотрю насколько он дружелюбен. Возможно он ещё не забыл про свою жену.
Она долго смотрела на меня. Давая мне последний шанс передумать. «Скажи ей! — кричал эгоистичный голос внутри меня. — Скажи ей остаться, обнять, и сделать тебе хорошо!»
Но я не сказала, а лишь потёрлась об её мордочку.
— Ох, я… уверена что ты найдёшь способ переубедить его, — сказала я с усталой улыбкой. — Но… спасибо что помогла мне с крыльями. Это было очень расслабляюще! — я ухмыльнулась. — Может быть я даже успею уснуть до того как скрип матрасов будет мешать мне спать всю ночь!
— Ты думаешь, моё чистящее заклинание хорошо справляется. Тебе стоит попробовать моё вычёсывающее, — сказала она, ухмыльнувшись, и я почувствовала, как рядом со мной появилась эфирная светящаяся щётка и мягко погладила меня по пыльной шкуре на щеке. Щётка пропала через мгновение, но почему-то меня всю всё ещё… покалывало. Наверняка это всё магия… дурацкая нечестная единорожья магия!
Она развернулась на своём копыте, подмигнув мне через плечо, когда вышла и закрыла дверь. Я лежала, одна, на заплесневелом матрасе, моя ментальная оборона всё ещё была крепка и моя эмоциональная крепость защищена… ну, кроме одной предательской мысли, которая щёлкала языком и неодобрительно покачивала головой.
Ну и дура же ты…