Правдоискатель

Затишье перед бурей 2

— Как ты там сказала? Только на один день, кажется?

— Ой, да ладно тебе, — сказала Лира, вытаскивая инструменты из чехлов. — Можно подумать, ты не рада меня видеть.

Настало утро очередного понедельника и Лире вновь пришлось встать пораньше, чтобы успеть в школу. Естественно, выпив предварительно чашечку кофе и прочитав газету.

Большую часть прошлой недели она работала над делом Холлиф и изучала газеты на предмет странных событий. И хотя ничего необычного найти не удалось, Лира не отчаивалась — в конце концов, если случится что-то странное, она узнает об этом одной из первых. Так что временами единорожка, как и советовала Октавия, брала перерыв.

Сегодня был музыкальный понедельник — стало быть, пора забыть о службе и просто отдохнуть, а заодно заняться другой важной проблемой, мучавшей Лиру всю прошлую неделю.

Разложив инструменты по партам, Лира с Октавией как раз завершали подготовку к предстоящему занятию. Вскоре в класс вошли ученики и начался урок. На сей раз, по настоянию Лиры, они взялись за более медленные мелодии.

Занятия, по крайней мере для Лиры, промелькнули быстро и наступило время обеда. Черили с Октавией и большинство учеников покинули класс, а вот Лира решила задержаться.

Винтер Белль аккуратно сложила колокольчики на бархатную подложку, подхватила небольшой судок с обедом и направилась к выходу.

— Винтер Белль, — придержала кобылку у порога мятная единорожка. — Могу я с тобой поговорить?

Кобылка остановилась, положила судок на ближайшую парту и осмотрелась.

— Что-то случилось? — спросила она, убедившись, что в классе не осталось никого, кроме них. — Это как-то связано с…

— Нет-нет, — ответила Лира, доставая собственный обед из седельных сумок и присаживаясь рядом. — Я просто хотела поговорить.

— А, ну ладно.

Обе кобылки приступили к трапезе. Обедом Лиры были бутерброды с ромашками и арахисовым маслом, а Винтер Белль — огурцы и нарезанные треугольниками лепестки нарциссов. Кобылка ещё раз оглянулась, и лепестки под тихий перезвон колокольчиков отправились к ней в рот.

— Да, так вот, — сказала Лира, прожевав бутерброд. — Я хотела с тобой поговорить о твоей игре.

— А с ней что-то не так?

— Да нет — наоборот, у тебя здорово получается, — сказала Лира.

— Это же просто колокольчики, — пожала плечами кобылка. — Играть на них не так уж и трудно.

— Эй, не прибедняйся! Сама ведь знаешь: для игры на них нужна очень хорошая координация движений. Ты в курсе, что в школе Селестии для одарённых единорогов нас заставляли с ними практиковаться?

— Что?

— Ага. Между прочим, игра на колокольчиках — это очень хороший способ развить телекинез и заодно научиться одновременно управлять несколькими предметами.

— Не, это-то я знаю, — сказала Винтер Белль. — Я не об этом. Ты что, и впрямь училась в школе Селестии для одарённых единорогов?

— Ну да. По крайней мере, пару лет. А чего в этом такого странного?

Винтер Белль неверяще заломила бровь.

— …Ладно, не важно, — сказала Лира. — Как я уже сказала, играешь ты очень хорошо. Особенно учитывая, как ты играешь.

— О чём ты? — спросила Винтер Белль.

— Ты знаешь, о чём.

Лира дожевала и проглотила последний кусочек своего бутерброда.

— Винтер Белль, почему ты не пользуешься магией?

— Не понимаю, о чём ты, — сказала кобылка, нервно заёрзав на стуле.

— Винтер Белль, ты же знаешь, что врать мне бессмысленно, — пожурила кобылку Лира. — В чём дело? Нехватка контроля? Избыток сил?

— Наоборот, — стыдливо прижав ушки, пробормотала кобылка.

— Слишком мало?

— Да.

Лира тихо прыснула. Винтер Белль яростно зыркнула на неё.

— Прости, прости, — сказала Лира, поднимая копыта в примирительном жесте. — Просто забавно слышать, что вторая из известных мне сильнейших кобылок-волшебниц не может даже поднять бутерброд.

— Вторая?

— Я училась в одной школе с Твайлайт Спаркл.

— Ого, — Винтер Белль помрачнела. — Просто… понимаешь, колдовать — это сложно.

— Не-а, не понимаю, — сказала Лира. — Объяснишь?

Винтер Белль откинулась на спинку стула.

— Как бы это объяснить… Просто по сравнению с моей обычной магией, магия мамы не требует почти никаких усилий.

Послышался звон и колокольчики взлетели в воздух. Вскоре звон стал громче и разнообразней, теперь стали слышны и другие тона, сплетающиеся в единую мелодию. Содержимое седельных сумок воспарило в воздух и аккуратно легло на парту.

— Для меня это просто куда проще. У всех вещей есть своя неповторимая мелодия, своя суть, и благодаря маме я могу её услышать, а затем мне нужно просто изменить ноты, создав свою собственную и…

Колокольчики взмыли в воздух и начали кружиться вокруг Винтер Белль, а затем заиграли первый ноты «Истории Дня Согревающего Очага». Исполнение было прекрасным, не считая тихого магического звона — так даже идеальным.

— …я могу управлять ими. Я даже могу делать с ними то, что не под силу никаким единорогам.

Несколько нот мелодии сменились — и на несколько мгновений один из серебряных колокольчиков засверкал бронзой.

— Понятно. А что насчёт твоей обычной магии?

Колокольчики аккуратно опустились на стол и звон затих.

— Такое чувство, будто я пытаюсь проломить головой стену, — вздохнула кобылка. — Все говорят, что нужно просто немного подождать, и у меня всё получится. Все, даже мама.

— И насколько я понимаю, это «немного» всё тянется и тянется, верно?

— Да.

Лира вздохнула и поёрзала по спинке стула, норовя устроиться поудобней.

— Что ты делаешь? — спросила Винтер Белль.

— Собираюсь тебе кое о чём рассказать.

Рог единорожки загорелся и инструмент послушно полетел ей в копыта. Золотистая аура окутала струны и полилась мелодия.

— В детстве, когда я была немногим младше тебя, у меня тоже были проблемы с магией. Моя проблема заключалась в контроле. Я легко могла поднять то, что жеребятам моего возраста даже оторвать от земли было бы не по силам. Само собой, кроме Твайлайт Спаркл, но с ней я тогда ещё не познакомилась. Но стоило мне попробовать взять что-то хрупкое и…

Золотая аура охватила три струны и мелодия резко оборвалась ломаным аккордом^[1]. Винтер Белль вздрогнула.

— Тогда я ещё не получила свою кьютимарку и даже не помышляла о школе Селестии. И мне тоже все говорили, что когда-нибудь я научусь брать предметы, не ломая их.

— А потом я начала играть на лире. Нет, конечно же, играть можно и одними копытами, — единорожка взяла несколько нот. — Но лира — это инструмент единорогов и поверь мне, не просто так.

— Аккорды? — спросила Винтер Белль.

— В том числе и аккорды. В конце концов, я дошла до предела. Играть что-то более сложное без магии было невозможно, а я хотела учиться дальше. Уже тогда лира была моим призванием, пускай я об этом ещё не знала. И вот однажды летом я решила, что пора бы уже научиться играть на лире магией.

— Тем летом я порвала много струн. Моим родителям пришлось покупать их чуть ли не бухтами.

Винтер Белль хихикнула.

— И?..

— Через несколько недель оказалось, что мне больше не нужны новые струны, — сказала Лира. — И вскоре после этого я получила свою кьютимарку. Но знаешь, что самое главное?

— Что?

— Мне больше не было нужды бояться сломать что-нибудь хрупкое, — улыбнулась Лира. — Винтер Белль, иногда не стоит дожидаться, пока что-то случится само по себе. Иногда нужно помочь ему случиться. Иногда нужно просто сесть и потренироваться в том, что тебе ещё не даётся.

Единорожка доиграла последние ноты и положила лиру на стол.

— И уж всяко это лучше, чем просто ждать.

---

Обед подошёл к концу и ученики вернулись к музыке.

— Отличная работа, Винтер Белль, — сказала Лира.

Кобылка по-прежнему играла ртом, но теперь хваты серебряных колокольчиков окутывала нежно-голубая аура. И пусть пока не она их трясла, было видно, что кобылка старалась.

Из-за спины донеслись смешки всё той же троицы.

— Знаете что, уж чья бы мычала! Вы двое попали в две, ну может, в три правильные ноты за всю игру! — сообщила Лира, обернувшись к скрипачкам.

— А ты бы лучше следил за ритмом, а то как сбился на первом такте, так до сих пор в него и не вернулся! — приструнила она и барабанщика.

Последовало ещё несколько приглушенных смешков и жеребята не слишком умело продолжили играть неторопливую мелодию.

___________________________