Правдоискатель

Затишье перед бурей 3

— Мисс Лира!

Мятная единорожка отложила свою лиру и обратила взор на вошедшую. У Бон Бон были какие-то дела в Кантерлоте, так что Лира осталась следить за магазином. Поскольку было уже далеко за полдень четверга и посетителей почти не было, Лира лениво наигрывала простенькие мелодии, просто чтобы не заскучать.

— О, привет, Винтер Белль. Что-то стряслось?

Кобылка с голубыми седельными сумками вприпрыжку вбежала в магазин.

— Не, просто хотела тебе кое-что показать! — сказала маленькая единорожка с той радостью, на которую способны только жеребята.

Винтер сняла со спины седельные сумки, аккуратно поставила их на пол и вытащила из них знакомо выглядящий матерчатый футляр.

Лира улыбнулась: она догадывалась, что будет дальше.

Мятная кобылка расчистила прилавок, отодвинув баночку для чаевых подальше, и Винтер тут же развернула бархатную подложку и принялась расставлять на ней серебряные колокольчики.

— Готова? — отступив метра на полтора от прилавка, спросила маленькая единорожка.

В ответ Лира кивнула.

Винтер упёрлась копытами в землю, нахмурилась и высунула язык. Тотчас же её рог и хваты колокольчиков обволокло мерцающее голубоватое сияние.

И спустя всего пару секунд зазвучала музыка.

Начала Винтер Белль медленно, но затем нарастила темп. Самый большой колокольчик оторвался от бархата, прозвенел и опустился. За ним последовал тот, что стоял третьим слева. Следующим воспарил второй справа, и так далее. Винтер Белль вновь ускорилась, и именно в этот момент Лира узнала мелодию. Это была та самая песня, которую они разучивали в первый раз в классе.

Единорожка играла не идеально, она всё ещё не поспевала за ритмом, а иной раз и пропускала ноты, но тем не менее, она играла сама. Не при помощи копыт или песен, а своей собственной магией.

На середине мелодии Лира взяла свой инструмент, и выждав секунды три, присоединилась к Винтер Белль. Тихое звучание струн лиры вплелось в перезвон колокольчиков, сливаясь в единую песнь.

Так две кобылки и доиграли до конца мелодии.

Лира положила лиру обратно на прилавок и посмотрела на Винтер Белль. Маленькая единорожка тяжело дышала, её шёрстка потемнела от пота, но тем не менее, на её мордочке сияла улыбка.

— У тебя прекрасно получилось, — сказала Лира.

— Я тренировалась каждый день, как ты и говорила, — пропыхтела Винтер Белль.

— И это сработало! У тебя всё получилось. Я так тобой горжусь!

Лира не могла не умилиться, глядя на выражение беспредельного счастья, вспыхнувшее на мордочке маленькой единорожки. На такое и впрямь способны только жеребята.

И тут в магазин ворвалась Дитзи Ду.

— Извини за задержку, — пытаясь отдышаться, выдавила пегаска.

Обе единорожки удивлённо вытаращились на неё.

— Динки забыла подарок на день рожденье Руби, пришлось лететь через полгорода, чтобы принести его ей. Уф... Давно такого не было.

— Ну и к чему же ты чуть не опоздала? — спросила Лира.

— К этому, — указав копытом на заднюю стену магазина, ответила Дитзи.

Единорожки обернулись посмотреть, и в ту же секунду кондитерскую заполнил глухой вой. Из воздуха возник светящийся шар, но через пару секунд он исчез, и на его месте очутилась пони.

— Привет, бабуль! — вскликнула Дэззи Ду. — Надо будет напомнить Сунер настроить транслокатор, — осмотревшись, добавила серая единорожка. — Где мы сейчас?

Наконец она заметила Лиру.

— Кстати, здрасте, — с улыбкой сказала кобылка. — Это твой магазин? Прости за вторжение, я обещаю, что уйду буквально через пару минут. Меня, кстати, зовут Дэззи Ду. А тебя?

_____________________________________

Пока Дитзи и её внучка обменивались показаниями, Винтер Белль оттащила Лиру в сторонку.

— Мама хочет с тобой поговорить, — сказала маленькая единорожка.

— Оу. И как? Телепатически, или...

— Ну, типа того — кивнула кобылка. — Только говорю сразу, будет немного покалывать.

— Пускай, — отмахнулась Лира. — Ко мне в голову уже кто только не лазил.

Винтер протянула копытце и прижала его к лапке Лиры. Спиралевидные полосы на ноге кобылки будто бы ожили и словно змеи, взбирающиеся на древо, пронеслись по телу старшей единорожки до самой шеи, где замкнулись в какой-то сложный узор.

— Это ведь не навсегда, да? — спросила мятная единорожка. — Не думаю, что Бонни понравятся эти татуировки.

«Не волнуйся. Отметины исчезнут, как только мы прекратим говорить».

Правду говорила Винтер: зудели эти узоры просто кошмарно.

«Ты — мама Винтер Белль?»

«Да».

«Должна признать, я ожидала чего-то менее... эквестрийского», — сказала Лира.

Перед глазами единорожки закружили цвета иных миров, и она услышала невозможную в нашем мироздании песнь бытия.

«Ясно. Значит, всё-таки перевод».

«Я хотела бы тебя поблагодарить», — сказал голос.

«Не стоит».

«Стоит, и ещё как. Ты сделала куда больше, чем смогла я. Я пыталась помочь Винтер целую вечность, но...»

Прозвучал глубокий вздох.

«Лучшее, что я сумела — это показать ей свой путь».

«Не будь так строга к себе», — сказала Лира. — «Я смогла ей помочь лишь потому, что когда-то была на её месте. Для чего-то столь завирального, как гигантская космическая китиха... э-э-э, без обид — ты сделала очень многое, воспитывая Винтер. Я же вижу».

Лира не знала как — но почувствовала, что гигантская космическая китиха улыбнулась.

Винтер Белль же, напротив, нахмурилась.

«Мам, ты уже закончила меня смущать?»

«Ещё нет, дорогая».