Правдоискатель
Эндшпиль 2
— Ай! — воскликнула Винил, и отшатнулась.
Воспользовавшись тем, что белая единорожка отвлеклась, Холлиф умудрилась вывернуться, врезав копытом ей в бок.
— Не дай ей уйти! — крикнула Лира, и они вместе с Бон Бон метнулись наперехват. К сожалению, Холлиф оказалась быстрее. Одним рывком она вскочила на перила вагона и обернулась.
— Прощай, Лира! — прокричала зелёная единорожка — и сиганула в бездну.
Лира бросилась вперёд, оперлась копытами на перила и перегнулась через них. Теперь она могла видеть, как тело Холлиф стремительно приближается к земле.
— Нет! — завопила Лира. — Она же сейчас уйдёт!
— Ловлю, ловлю! — завопила Пинки и, сделав шаг назад, с разгону прыгнула следом за Холлиф.
Крик застрял в горле единорожки, когда она увидела, как вытянувшееся струной тело Пинки стремительно настигает Холлиф. Отвратночуждая мерзость в обличье пони вцепилась лапками в тело единорожки и распахнула маленькие фестральи крылышки. Пинки взмахнула ими, перекувыркнулась в полёте и свернулась внутрь самой себя, исчезнув в никуда.
— Какого сена?! — пробормотала Бон Бон, встав рядом с Лирой.
Внезапно позади них что-то громыхнуло.
Растянувшаяся в центре платформы Пинки подняла голову и перекатилась на спину, явив лежавшую под ней Холлиф. Единорожка осталась недвижимой.
Бон Бон прыгнула на Холлиф, прижала ту к площадке и приложила копыто к затылку.
Ничего.
— Она… мертва? — спросила Лира.
Бон Бон наклонилась и прижала ухо к спине кобылки.
Винил же тем временем подобрала упавший в суматохе стеклянный пузырёк. Вампони внимательно его осмотрела, затем поднесла к носу и принюхалась. Её глаза удивлённо расширились.
«Алеппское сорго», — сказала она. — «После холодов становится ядовитым. Бон Бон, проверь, у неё миндалём изо рта не пахнет?»
— Нет нужды проверять, — покачала головой Бон Бон. — Она мертва.
Пинки содрогнулась.
— Мне нужен душ, — прошептала элдрони, поднимаясь на ноги. — Долгий горячий душ.
«Должно быть, она приняла яд, как только увидела, что мы идём», — протелепатировала Винил.
— Ну, она явно хорошо подготовилась, — сказала Бон Бон. — Вопрос только, зачем?
Лира не ответила, по крайней мере, не сразу. Сейчас она наблюдала за телом Холлиф.
Происходило что-то странное: труп Холлиф менялся буквально на глазах. Её грива удлинилась и завилась, в процессе сменив цвет с белого на светлой-жёлтый. То же самое случилось и с её хвостом. Шерстка же стала бежево-зелёной.
И выглядела она знакомо.
— Потому что так она меняет тела, — сказала мятная единорожка и, развернувшись, направилась к выходу.
— Но зачем тогда вся эта беготня? — спросила Бон Бон. — Если она так и так умрёт — зачем надо было прыгать в каньон?
— Она хочет нас отвлечь.
— Но от чего? — спросила Пинки.
— От того, — сказала Лира, — что она до сих пор в поезде.
Мятная единорожка вскочила в следующий вагон, где столкнулась с Дитзи.
— Лира? Что…
— Нет времени объяснять, пошли, — сказала Лира на бегу.
Она подскочила к двери, распахнула её и ворвалась в следующий вагон. Промчавшись ещё через пару вагонов и расталкивая встречных пассажиров, она достигла служебного.
Там было много пони, испуганных и не понимающих, что происходит. Тех, кто недавно прислушался к совету Лиры. И один из них со злорадной ухмылкой смотрел в сторону двери.
Белая грива Холлиф только что сменила серебристую гриву жеребца. Кольцо пылающих кровавым светом листьев уже сомкнулось вокруг её рога.
Она распахнула куртку, ещё недавно прикрывавшую тело жеребца, и вытащила кошель из выцветшей ткани.
— Поздно! — крикнула Холлиф и бросила взгляд в окно. — И кажется, это моя остановка.
— Нет! — крикнула Лира и прыгнула вперёд, когда рог Холлиф запылал ещё ярче.
С ослепительной вспышкой Холлиф и кошель исчезли, а Лира рухнула на пол вагона.
Бон Бон подбежала к подруге и помогла ей подняться.
— Что случилось? Это была Холлиф?
Лира лишь кивнула.
— Тот сидевший рядом с ней жеребец. Скорее всего, брат носительницы. Может, близнец. Наверное, взяла его с собой на случай, если мы её выследим.
— Мы были так близко! — воскликнула она и раздражённо топнула ногой. — А у неё до сих пор Винтер!
Пинки проскользнула мимо них и направилась к задней двери.
— Ну, тогда не будем останавливаться, — сказала она. — Мы должны её настичь!
— И как мы это сделаем? — спросила Лира. — Она же телепортировалась! Она может быть где угодно!
— Ну, во-первых, давай сойдём с этого поезда.
Она распахнула дверь служебного вагона и высунула в щель голову.
— Окти! — крикнула Пинки. — Уходим!
— Поняла! — проревела Октавия.
Пинки обернулась, а за её спиной волкопони спрыгнула на рельсы и проскрежетала когтями по металлу.
— Простите, ребята! — Пинки повысила голос так, чтобы её могли услышать все остальные пассажиры. — Это был рекламный номер! Покупайте военные облигации!
— Но… войны же нет! — воскликнул кто-то.
— Именно поэтому нам и нужны новые облигации! Старые-то устарели! — она повернулась к Лире, Бон Бон и остальным. — Чего стоим, кого ждём? Мы же остановку пропустим!
Лира дрожала. Солнце уже почти скрылось за горизонтом, и ветер стал прохладнее.
А может, всё дело в том, что они шли по узкому мосту на высоте в несколько десятков метров над землёй?
— Отлично! — крикнула Пинки из передней части группы. — Мы уже почти пришли!
— Пришли? — спросила Лира. — Куда?
Они с Бон Бон шли, прижавшись друг к дружке и стараясь держаться подальше от края пропасти.
— Ну, — весело сказала Пинки. — Поскольку я неописуемое отродье отвратно-чуждых мерзостей — у меня чуть больше чувств, чем у вас. Девять, если конкретно.
— Девять?
— Осязание, вкус, зрение, обоняние, слух, приключение, Пинки-чувство, гиперпространственное восприятие и флим.
— Флим? — спросила Бон Бон. — Что ещё за «флим»?
— Пока у тебя его нет — неважно, — сказала Пинки. — Тут важно именно моё восьмое чувство.
Пинки Пай резко остановилась, казалось бы, без всякой причины.
— Нашла-а, — пропела она и пустилась в странный танец, нечто среднее между полькой и канканом, вокруг случайного места на мосту. Лира на миг испугалась, что Пинки может свалиться, но потом вспомнила, что даже и так — ничего страшного.
— Ты хоть представляешь, что она делает? — спросила Бон Бон, посмотрев на подругу.
— Понятия не имею, — пожала плечами Лира. — Дитзи? Октавия? Винил?
Все, исключая Октавию, покачали головами.
— Полагаю, она пытается выследить Холлиф, — сказала серая земнопони, снова частично обратившаяся в волка. — Неким образом.
— Даже лучше, Окти, — выкрикнула Пинки. — Я доставлю нас прямо к ней!
Петь она при этом не прекращала.
— Отсюда вот она и телепортировалась. Ну, отсюда по отношению к планете. Долго объяснять, да и времени у нас нет! Тут уже пахнет корицей!
— Пахнет… корицей? — одними губами произнесла Бон Бон.
— Просто смирись с этим, — легонько похлопала подругу по плечу Лира.
— Ну, телепортация оставляет на ткани пространства-времени небольшие складочки, — продолжила Пинки. — Они, конечно, разглаживаются, но медленно. А благодаря своему нюху я могу их учуять и…
Внезапно Пинки остановилась, топнула копытом по стальным рельсам — и перед ней возникло большое серебристое кольцо. Воздух внутри кольца пошёл рябью, закружился и будто разошёлся в стороны, явив некий каменисто-грязный пейзаж.
— …открыть их снова, — сказала Пинки, улыбаясь всеми своими губами. — Та-дам!
Лира шагнула вперёд и протянула копыто к дыре в пространстве, остановившись в паре сантиметров от цели.
— И так мы попадём к Холлиф? — повернулась к Пинки мятная единорожка.
— Ну, туда, куда она телепортировалась, — ответила Пинки и заглянула в портал. — Кажется, это где-то в ущелье под нами!
Винил нахмурилась, шагнула вперёд и принюхалась.
«Ребят»,— единорожка повела носом и нахмурилась ещё сильнее. — «Там пахнет кровью».
Все резко повернулись к ней.
— Это ведь не… — Дитзи первой задала вопрос, который был у всех на уме.
«Не-а, не думаю, что это наша малышка».
Лира с облегчением вздохнула. Она и сама не заметила, как затаила дыхание.
«Запах старый, но…» — Винил ещё раз глубоко вдохнула. — «Очень уж густой. Тави, ничего не чуешь?»
— Только камни и грязь, — покачала головой Октавия. — И пони.
В этот момент Лиру будто осенило.
— Кроволист.
«То растение, которым Холлиф усилила свою магию, называется кроволист. Если его растить в нормальных условиях, у него зелёные листья. Его часто применяют для лечения рогоязвы, но…»
«Его назвали кроволистом не только из-за цвета листьев. Если его поливать особым ингредиентом, его листья станут кроваво-красными и их можно будет использовать как чрезвычайно сильный магоусилитель».
«Кровь пони. И раз кроволист вырос до таких размеров, да ещё и было несколько растений, то крови потребовалось много. Очень много. По меньшей мере как из взрослого жеребца».
— Холлиф сказала, что это её остановка, — пояснила Лира. — Она изначально собиралась тут выйти. Видимо, здесь она всё время и пряталась, растила свой кроволист и хранила украденные артефакты!
— Теперь понятно, почему в прошлый раз, когда мы выслеживали её, след оборвался на полпути между Понивиллем и Кантерлотом, — сказала Бон Бон. — Мы думали, что она спрыгнула, чтобы замести следы, но на самом деле…
— …Она всё время была здесь! — закончила Лира.
— И теперь она забрала с собой Винтер Белль, — сказала Дитзи.
— Тогда не будем терять время, — вставила Пинки, отступив на пару шагов. — Все за мной!
Кобылка с разбегу прыгнула, вытянув передние ноги, и нырнула в портал.
Следующей в портал, взмахнув крыльями, влетела Дитзи. За ней — Винил с Октавией.
Бон Бон повернулась и посмотрела на Лиру.
— Ну что, Лира, готова?
— К этому, Бон Бон, я была готова уже очень давно, — сказала Лира.
Мятная единорожка побежала к порталу. Бон Бон последовала за ней, и две кобылки скрылись в межпространственной дыре.
Касательно самих прыжков через всякие порталы — этот не был особенно интересным. Тем паче по сравнению с тем, что недавно довелось пережить Лире.
Мятная единорожка приземлилась копытами на каменистое дно каньона, Бон Бон встала рядом с ней. Стук копыт об землю гулко отразился от стен.
Внизу, у подножья каньона, царил мрак. Скудные лучи света просто не могли пробиться настолько глубоко. К счастью, здесь был ещё один источник света: рог Винил, отбрасывающий тусклые голубые отсветы на всё вокруг. Лира последовала её примеру, и вскоре к голубому свету добавился золотой.
Сама Винил задрала морду кверху и принюхалась, затем повела носом и принюхалась ещё раз.
«Нам туда, » — сказала она, указав светящимся рогом на западную стену каньона. — «Метров сто где-то. Может, чуть больше».
— Я тоже учуяла, — подтвердила Октавия и обратилась в волка.
— Тогда пошли, — сказала Лира.
Они двинулись вперёд, первыми шли Октавия с Винил. Лира, Бон Бон, Пинки и Дитзи отправились следом.
И пока они шли, Лира не переставала думать.
Ты до сих пор не знаешь моего имени.
Лира нахмурилась.
— И тебя это волнует, не так ли? — спросила Холлиф. — Ты знаешь, что чего-то не знаешь, и тебя это мучает.
Хуже всего было то, что она была права. Не только насчёт имени, но и всего остального: мотивы Холлиф, то, как она обманула смерть, её планы — ничего этого Лира не знала. И это незнание буквально сжигало её изнутри.
Это — и ещё кое-что.
«Его назвали кроволистом не только из-за цвета листьев. Если его поливать особым ингредиентом, его листья станут кроваво-красными и их можно будет использовать как чрезвычайно сильный магоусилитель».
Это воспоминание, в нём было нечто такое… Лира не до конца понимала, что, но оно не давало ей покоя. Там таилось что-то важное.
Что же, что? Что в нём такого…
«Ты в порядке?» — мысли Бон Бон вторглись в её размышления. — «Что — где?»
«Я в порядке», — подумала Лира. — «Просто думаю про Холлиф. Кто она? Чего хочет?»
«Не отвлекайся. Сейчас мы в опасности, как и Винтер Белль».
«Я знаю», — ответила Лира.
«Значит, будь начеку».
Лира попыталась сосредоточиться. Рог Винил высвечивал голубизной стены всего на пару метров вперёд, но даже в темноте Лира смогла рассмотреть маленькие отверстия в стенах каньона.
«Наверное, она прячется в пещере, — подумала Лира. — Любое другое укрытие можно было бы увидеть сверху.
«Но зачем ей вообще понадобилась пещера? Ну, во-первых, для выращивания кроволиста…» — и снова её размышление прервало то ноющее чувство; но всё же Лира решила не отвлекаться. — А во-вторых, для хранения украденных артефактов. Фляга Песней Барда Багателя, Смарагд Поничар Мэдж Мидоубрук, Безразмерный кошель Пурса Снэтчера и последний сохранившийся дневник Клевер Премудрой».
Если её подозрения верны, то фляга как-то связана с Винтер Белль, а кошель уже два раза себя проявил.
Но вот зачем ей Смарагд? После поездки в Кантерлот Лира пыталась найти по нему хоть какую-нибудь информацию, но оказалось, что почти всё важное ей уже рассказал тот странный маг.
— Если вкратце, то при колдовстве через Смарагд он переплетает элементы заклинания с энергоканалами пони, по сути, встраивая части магоструктуры заклятия в чаротворческую сущность заклинателя.
«У артефакта с такой широкой специализацией применений могут быть сотни», — сделала неутешительные выводы Лира.
Оставался только дневник Клевер Премудрой, по мнению Лиры — самая странная деталь головоломки. Будь это книга заклинаний, ещё понятно, но дневник?
Тогда, возможно, в нём что-то есть. Но что? Учёные веками изучали его, но так ничего и не нашли. Если только…
— Последние главы дневника зашифрованы, и несмотря на многочисленные попытки, никто так и не смог их расшифровать. Содержимое этих глав является одной из величайших тайн магии во всей истории.
Может, дело именно в том, что скрыто в зашифрованной части дневника? Но ведь никто так и не смог разгадать шифр! Зачем Холлиф красть книгу, которую она даже не сможет прочесть?
Уши Октавии дёрнулись вверх.
— Я её слышу, — сказала она. — Немного вперёд и налево.
Лира прислушалась, но не услышала ничего, кроме тихого завывания ветра над каньоном.
— Холлиф? — спросила Дитзи. — Или Винтер Белль?
— Холлиф, — ответила Октавия. — Одна Холлиф. Ходит кругами и что-то двигает.
— Тогда не будем медлить, — ответила Бон Бон.
Все пони ускорили шаг как могли, лишь бы не потревожить добычу.
А Лира продолжала размышлять.
Остаётся только дневник Клевер. Почему? Зачем он ей?
«То растение, которым Холлиф усилила свою магию, называется кроволист. Если его растить в нормальных условиях, у него зелёные листья. Его часто применяют для лечения рогоязвы, но… Его назвали кроволистом не только из-за цвета листьев. Если его поливать особым ингредиентом, его листья станут кроваво-красными и их можно будет использовать как чрезвычайно сильный магоусилитель».
Может, дело не в содержимом дневника, а в чём-то ещё?
«То растение, которым Холлиф усилила свою магию, называется кроволист. Если его растить в нормальных условиях, у него зелёные листья. Его часто применяют для лечения рогоязвы».
Но единственной примечательной особенностью дневника была его автор…
«Если его растить в нормальных условиях, у него зелёные листья. Его часто применяют для лечения рогоязвы».
Внезапно, будто удар молнии, на Лиру обрушилось озарение. У мятной единорожки даже ноги подкосились от неожиданности.
Это озарение пришло с фразой, которую Старсвирл сказал ей перед своей башней всего пару часов назад. Зачем тебе красть книгу, шифр которой никто не может прочесть? Лира наконец-то нашла ответ.
«Лира? С тобой всё в порядке?»
Вопрос Бон Бон остался без ответа, поскольку всё больше деталей мозаики вставали на свои места.
«Я уже говорил, что это один из сложнейших магоконструктов, но занятнее всего то, что большинство элементов заклинания относятся ещё к достарсвирловой эпохе!»
Маг из музея был прав, вот только это была не до-старсвирлова эпоха.
«Если я не могу избавить её от болезни — я сделаю так, чтобы болезнь не смогла ей навредить! Я подарю ей бессмертие!»
Сам Старсвирл — воспользовался последним шансом спасти свою ученицу.
— Я всего лишь хочу вернуть нечто, утерянное давным-давно.
— И что же это?
— Жизнь.
Стало понятно, чего на самом деле добивались Холлиф и Зигзаг.
— Бессмертие в теле аликорна!
Они подошли ко входу в пещеру. Вход был завешен серой занавеской, из-под которой выбивались тусклые лучи света.
— На вход наложен фильтр восприятия, — прошептала Пинки и лизнула воздух, словно пробуя его на вкус. — Ага, судя по вкусу, «всё-нормально-идите-дальше». Вот оно что.
— Лира? — прошептала Бон Бон. — Ты что-то поняла?
«Эта тетрадь принадлежала самому Старсвирлу Бородатому и это было то самое заклинание, которое подарило Твайлайт крылья! Она думает, что Холлиф пытается стать аликорном!»
— Я заберу то, что моё по праву. Сколько бы времени на это не ушло!
«Для Клевер. Наконец-то моё обещание выполнено».
— Ага, готова поспорить на свои метки, что да, — шепнула Лира в ответ, а затем повернулась к Пинки. — Ну, мы идём или как?
— Я готова, если остальные готовы, — ответила она. — Окти?
— Готова хоть сейчас идти в атаку, — сказала волчица. — Винил?
Единорожка раскрыла сумку, в которой лежало несколько пакетиков с красной жидкостью. Ловким движением копыта она выудила один из них, разорвала упаковку зубами и в два глотка осушила его.
«Готова как никогда в жизни. Дитзи?»
— Ты меня знаешь, — сказала Дитзи, поднимаясь в воздух, — я всегда готова. Бон Бон?
— Готова и рвусь в бой, — ответила кремовая земнопони и повернулась к Лире. — А ты?
— Только и жду, когда это всё закончится, — сказала Лира. — Пошли уже, пора с этим кончать.
В ответ все дружно кивнули.
Октавия сорвала занавеску, впуская хлынувший в пещеру свет, и они бросились в атаку.
Пещера в которой они оказались, была большой и круглой. Её неестественно ровные стены были усеяны какими-то символами, очевидно, вырезанными магией.
Лира едва это заметила. Всё её внимание было приковано к центру пещеры, а точнее, к двум её обитателям.
Первой была Винтер Белль. Всё ещё без сознания (по крайней мере Лира на это надеялась) она лежала в центре вычерченного на каменном полу шестиугольника. Во все стороны от кобылки расходились линии, иногда пересекающиеся с кругами, также заключёнными в шестиугольник. Горящие ярко, будто люминофор, линии были единственным источником света в пещере.
Второй — Холлиф, стоящая прямо над Винтер Белль.
— Что?! — Она резко повернула к ним голову.
— Прости, что заставила ждать, — крикнула Лира и впрыгнула в пещеру.
«Ты бы украла нечитаемую книгу…»
Лира безумно улыбнулась, произнося следующее слово:
«…Только если бы сама её написала».
— Клевер!