Летописи Демикорнов
Глава 11. Интерфейс
Их создали как инструмент для исследования. Случай подарил им память. Рок, сделал из них слуг. Но время идёт вперёд, они не помнят, кем они были. Быть может, они одни из нас, пока другие мы… спят.
Её звали Фруит Дроп, она была единорожкой, очень любопытной и одарённой, остающейся всегда весёлой, несмотря на сложную задачу, поставленную перед нею. Она всегда улыбалась, смотрясь в зеркало и приветственно махала, небольшой карточкой, хмурым стражникам, проходя в огромные двери...
Нет... это не так. Совсем не так.
Ее, конечно, звали Айси Лэнс. Она была... единорожкой. Сухой, подтянутой, вечно хмурой и обладающей холодным пристальным взглядом. Даже малейшая деталь не ускользала от неё, какой бы она не была незначительной. Проходя мимо... мимо кого же она проходила, кидая обидные слова? А ещё она толкнула... толкнула жеребёнка, и он упал. Он плакал, а она прошла...
Мимо? Нет. Это он был тем жеребёнком, которого толкнула хмурая единорожка, имени которой он не знал. Он лежал на полу и прижимал к себе... лапы? Но у него же копытца, маленькие неловкие копытца... или лапы? И его хвост был тонкий... А мир представал в чуть красноватом оттенке, словно делясь на четыре части увеличивающих обзор в несколько раз.
Её... или его... кого-то из них звали как-то, они жили, толкались и лежали на полу поджимая лапы... или копытца... и плакали, а может веселились. Почему всё было так запутанно, но он или она, желали знать ответ, и ответ отражался плоской мордочкой неведомого существа с четырьмя красными глазами. Лапа прижалась к прозрачной поверхности, и маленькое пространство наполнил тонкий стон. Или плачь... или вой... Оно не знало что слышит, потому что слышало этот звук впервые.
— Сомнаопыт, они мнят себя лучше других лишь потому, что способны изучать потомков оружия. — Единорожка фыркнула и опрокинула стакан с соком. — Всё что они делают, спят в своих уютных капсулах, пока по комплексу ходят эти... твари.
— Не говори так о модулях интерфейса. Это, по меньшей мере, не этично. — Буркнул единорог, с тронутой сединой гривой. – Модули, единственный способ изучать практически бессмертных существ. Многие из нас живут довольно долго, с открытием этих удивительных кристаллов из пещер той одинокой горы, продолжительность жизни особо связанных с магией единорогов увеличилась едва ли не втрое. Три сотни лет, кто мог мечтать о таком? Теперь мы можем изучить даже драконов.
— Многие, но не все... а они... они живут чужой жизнью, ходят среди нас, смотрят чужими глазами. Позволяют им принимать свой облик. Это гадко!! — Единорожка обернулась к застывшей в дверях кобылке. — Что ты смотришь на меня!! Уйди прочь, я знаю, что у тебя четыре мерзких глаза, отвратительные лапы и гадкая шипастая грива. Ты гадкое, гадкое существо.
Кобылка моргнула и с уголка глаза потекла одинокая слеза. Рот приоткрылся, но вместо слов послышался тихий неразборчивый стон. Нотки певучих слов лишь угадывались в нём, выдавая обиду.
— Прекрати, она слышит тебя и понимает. — Единорог гулко стукнул копытом по столу.
— Ах так, ты теперь защищаешь их? — Единорожка резко встала, отчего полы белого халата слегка распахнулись, открыв взору кьютимарку в виде зеленоватой капли. — Пойди и поцелуйся с этой мерзостью, если тебе так нравится! Можешь даже погладить копытцем её фальшивую кьютимарку. Они ведь так искусно подделываются под... своих операторов! Давай! Что ты сидишь.
— Перестань, это уже грубо. Или всё дело в том... что ты пыталась стать оператором? — Он медленно перевёл взгляд от стола на коллегу, замершую и переводящую дыхание. — Или всё дело в том, что тебе будет уже лет двести, когда твоя сестра сохранит молодость и красоту, оставаясь в капсуле?
— Кактус тебе в консервы! — Выпалила она и, развернувшись, покинула столовую, грубо пихнув кобылку в сторону с такой силой, что та распласталась на скользком полу.
— Она завидует тебе. Не все подходили на роль операторов. Это большая нагрузка и истощение грозит потерей многих лет жизни. — Единорог помог подняться кобылке, с небольшим кулоном-пластинкой на шее. — Не ушиблась?
— Уаае оууааии... Юоааууээ. Аы. Аы... иииаауеее. — Рот кобылки равномерно раскрывался, отчего звуки и движение губ казались рассинхронизированными. Но ему не нужно было понимать сказанное, он уже давно научился распознавать тех, кого называли модулями интерфейса. Сокращённо МИСО. Модули интерфейса сомноопыта.
Их создали давно. Ещё первые маги, пытающиеся понять причину появления потомства у боевых единиц и потративших почти всю свою жизнь на изучение этого события, поняли, насколько их жизнь коротка. И решение нашли сами потомки оружия. Размером чуть выше пони, чёрные, поджарые, способные перемещаться на задних лапах так же быстро, как и на всех четырёх, существа оказались выходом из сложной ситуации.
Всего одно прикосновение и пони засыпал, а существо перенимало его облик, мысли, воспоминания и могло ходить среди статных лезвиерогих потомков боевых единиц. Годами, десятилетиями... Это было великолепное открытие. Всё, что изучало существо, обретало и оттачивало, уже знал и был способен использовать пони-оператор, просыпаясь после своего долгого сна. Что и говорить, некоторые из операторов покидали свои капсулы едва ли раз в сотню лет, даже не заботясь о давно ушедших родных или любимых. Ими двигал интерес, жажда познания, желание быть рядом с этими статными... существами, создавшими совсем другой вид магии. И они многому учились, вот только было ли это правильно?
Кобылка скакала рядом. Лоснящаяся шкурка, подрагивающие ушки, витой рог и развевающаяся грива. Единорог каких много в этом комплексе изучающем не только тварей Тартара и способы справиться с ними, но тех, кто появился благодаря союзу с древнейшими этого мира.
— Уааии. Ю. Оуаае. Э. — Кобылка с грустью посмотрела в сторону торгового автомата с апельсиновым соком.
— Ну конечно, Оранж Дайс, ты грустишь по вкусу сока. У тебя даже рта нет на деле, не понимаю, как тебе вообще удаётся издавать звуки. Хотя имитировать движение губ у тебя уже получается очень неплохо. Ещё лет пятьдесят и ты... хм... — Единорог замолчал, глядя на удивлённо склонённую мордочку единорожки. Та потеряла концентрацию и теперь над большими мятного цвета глазами, проступала пара других, бесчувственных красных глазок лишённых даже зрачка. — Прости, не хотел тебя пугать.
— Уэ? — Рот кобылки неестественно растянулся и застрял. Она тряхнула гривой, и лёгкие пряди превратились в гриву из тонких и острых шипов. — Уэ... Уууэээээ...
Угловатое, худощавое существо с длинными лапами, заканчивающимися пальцами с когтями уселось перед единорогом на пол. Новичок. Она ещё не полностью умеет копировать своего оператора и язык, принятый в комплексе, пока не даётся ей особенно хорошо. Но она старается. При этом говорить на языке потомков боевых единиц у неё получается просто отлично.
— Пошли. Напомню тебе, как ты выглядишь. — Единорог приглашающе кивнул существу, и оно плавно пошло за ним, цокая коготками по полу.
Её звали Оранж Дайс. Она смотрела на себя, пытаясь пробудить от сна. Потому что, спящая за стеклом единорожка была она. Но Оранж не хотела просыпаться. Она лежала за стеклом, по поверхности которого скребли чёрные когти.
— Уооааарранж... Дайййсссс... — Проговорила она себе и испугалась своего голоса. А потом отражения. А потом... она испугалась себя и потерялась. Существо уставилось на свои чёрные лапы немигающими красными глазами. В стекле отразилась плоская лишённая рта морда, отчего было не ясно, как такому существу вообще удаётся издавать звуки. — Уооранж Дайс. Оранж. Оранж. Дайс.
В голове звучали голоса, кто-то плакал, кто-то звал. Существу показалось, что оно поскальзывается, но это было лишь кусочком опыта. А потом оно вспомнило вкус сока. Но облизнутся было нечем.
— Поблагодарим главу комплекса Круг Древних, за помощь в испытании системы сомноопыта. — Единорожка поклонилась лезвиерогой кобылке и продолжила свою заготовленную речь. — Все мы знаем, потомки боевых единиц, живут намного дольше нас. Возможно, даже дольше самих... прототипов, не побоюсь сказать это слово. После нескольких лет разногласий и попыток примириться, компромисс был найден. Модули интерфейса, искусственно созданные мимики, способны не только передать свой опыт спящему оператору, пони или единорогу, но и перенять их облик, привычки и повадки, что сделало их менее выделяющимися на фоне остальных сотрудников комплексов. Более того, отсутствие в них чувств, эмоций или воли, позволило многим из нас узнать больше об опасных участках возле разломов в Тартар. Этот бесценный опыт может стать доступен любому, кто согласиться стать оператором.
— Вы не упомянули о требованиях. Есть информация, что не все способны стать операторами, так ли это? — Пони в приталенном пиджаке привстал с заднего ряда и обратил тем самым на себя внимание остальных.
— Да, такое есть. — Единорожка кивнула, и её тонкий хвост с кисточкой на хвосте дрогнул. — Мы не знаем причину, но некоторые отторгаются системой сомноопыта и это приводит к неприятным последствиям. Ночные кошмары, вспышки агрессии, зависть, сбой внутренних часов. Это проходит в течение полугода. Во всём остальном, этот метод изучения любых обладающих долголетием существ, превосходен и безопасен.
— В чём причина долголетия этих... мимиков? — Пони в белом халате с красной полосой внизу подняла копытце вверх.
— Полагаю, на этот вопрос ответит сама глава комплекса Круг Древних. — Единорожка кивнула и на её место вышла высокая лезвиерогая пони со сложенными по бокам крыльями.
— Моё имя Дайвидера. Как обычно, я отвечу на все неудобные вопросы прямо и конкретно. — Грубый голос кобылицы звучал непривычно после нежного тона единорожки. — Сомнаморфы, или мимики, как вы их назвали, являются промежуточным звеном между интерфейсом обучения во сне и оператором. Созданные по принципу боевых единиц, они переняли лишь их живучесть, не более и не менее того. Но не стоит опасаться непредвиденных ситуаций. Их ограниченное количество, запасные хранятся в специально опечатанных колбах и вводятся в эксплуатацию лишь по мере необходимости. Время адаптации, год. За это время оператор окончательно осваивается в управлении новым телом, пока его собственное пребывает в приятном состоянии сна.
— А что насчёт слухов, словно двое операторов так и не проснулись, оставшись в состоянии этих... мимиков? — Голос раздался из угла зала, где свет не дотягивался до тёмного угла.
— Это всего лишь слухи. Любой оператор может покинуть капсулу в нужный момент или будет пробуждён через заданные промежутки времени. Если есть желание, можете лично придти в зал операторов и запросить вывод из сна любого. — Лезвиерогая улыбнулась. – Хотя, если это нарушит часть исследования, я не буду нести ответственность за возможный фингал у вас под глазом.
Единорожка не просыпалась. Толстое стекло покрывалось сетью трещин, пока не проломилось и не выпустило наружу облако пыли. То, что было красивой кобылкой, высыпалось наружу, едва капсула накренилась и выпала из паза в стене, попутно обрушая поддерживающие крепления и обрывая пустые шланги. Металлический цилиндр рухнул на пол и наружу свесилось высушенное копыто.
— Оранж... — Проговорило существо и обхватило лапами голову. Воспоминания ползли перед глазами, и сколько не пыталось существо избавиться от них, закрывая глаза, это не помогало. Существо не понимало, кто оно. Что находится вокруг него. — У Оранж копытца... У Оранж лапки... Капли сока из банки сладки...
Существо медленно встало. Покосившийся и покрытый пылью автомат сухо щёлкнул и выплюнул лопнувшую и пустую банку. Существо покрутило банку в когтях и тем же плавным шагом вернулось к капсуле. Банка легла в сухие копытца, но единорожка не просыпалась, смотря пустым взглядом в потолок.
Точнее она смотрела на себя, смотрящую в потолок при этом коготками складывая свои копытца вокруг пустой банки с апельсиновым соком.
— Модуль интерфейса номер девять сотен три. Ваш оператор перестал подавать признаки жизни более трёх тысяч четырёсотен двадцати трёх дней. Ведётся поиск другого оператора для загрузки опыта. — Глухо раздался голос из стены.
— Оранж проснётся... как только напьётся... сока из банки, банки, что в лапке... — Существо покрутило мордочкой по сторонам. Четыре красных глаза смотрели на пыльный коридор, пустые комнаты и одновременно с этим по ним шли пони и говорили друг с другом. — Эй. Это я. Оранж Дайс. Мне видятся странные штуки, отключите меня пожалуйста!
Существо протянуло лапу к идущему на неё единорогу, но тот прошёл насквозь и пропал, оставив после себя пыльный проём бокового прохода. Пустой и без следов от копыт.
— Модуль интерфейса... са... вы не являетесь оператором. Назовите свой дополнительный код. — Тот же голос раздался из стены.
— Я... Оранж... Мне нужно проснуться. — Четыре красных глаза смотрели на стену.
— Да брось её!! Системы давно не работают, нам нужно выбраться из этого места до того, как всё закроется. Ей уже за семь сотен лет, здесь у неё никого нет. — Единорог оттолкнул жеребца в сторону. — Это участники эксперимента со снами, от них давно никакого толку.
— Но ведь...
— Брось её! Тут есть те, кому нужна твоя помощь! — Единорог втолкнул пони в дверь. — Спящие сами выбрали свой путь. Кто хотел, уже вышел из своих капсул.
Комплекс шатался. С потолка сыпались камни и в коридорах мигал аварийный свет. Что-то проникло в него, и на первых контурах безопасности уже шёл бой. Бойкая единорожка помогала остальным покинуть опасные помещения, открывая одни двери и закрывая другие. Если бы кому-то в голову пришло собрать воедино все воспоминания, то оказалось бы, что её видели сразу в нескольких местах. В южном секторе, в зале турбин и даже в отсеках снабжения воздухом. Она была везде. И везде её звали Оранж Дайс.
— Ну же, быстрее, двери сейчас закроются. — Пони тянул копытце к замешкавшейся единорожке, застывшей у самого порога.
— Я не могу...
— Ты что, рогом ударилась? Тут всё рухнет. Этого места больше нет, тут никого не осталось! — Пони почти коснулся её, но она отпрыгнула назад, покачав головой. — Ты думаешь, там кто-то остался?
— Да... я. — Просто и улыбнувшись, ответила единорожка.
— Ты... Ты из спящих... — Пони опустил копыто, когда рядом с единорожкой появилась её точная копия. А потом ещё одна. За ней другая, но уже с виднеющимся красным глазом над приветливым мятного цвета. Они стояли позади неё, молчаливо улыбаясь. Потрёпанные, потерявшие часть рога, хромающие и с пятнами гари на шкурках. С одинаковыми кьютимарками в виде теряющей каплю сока дольки апельсина. — Ты из тех, кто не захотел проснуться.
— Глупый, я не сплю. Я везде. Я смогла помочь всем, потому что меня много. Но я не могу сделать шаг за пределы этого строения. Так... вышло. — Единорожка развернулась к панели управления, и дверь закрылась перед носом жеребца. Из щелей повалил едкий дым и он, закашлявшись, побежал вслед за остальными..
Год 703 от изгнания Найтмэр Мун.
Заброшенные туннели неподалёку от места, называемого "Кольцо Листа".
— Моей подруге нужен слуга... — Раздался глухой и вкрадчивый голос над самой его головой. Существо подняло покрытые пылью глаза вверх, где возвышалась чёрная тень с сияющими серебром глазами. — Ты будешь хорошим слугой. Мне нужно будет лишь порвать твою связь с этой бесполезной грудой металла и этой кучкой пыли. Ты ведь не против?
— Я Оранж Дайс... меня много... я всем могу помочь. Только не себе. — Проговорило существо протягивая лапу. — Но вокруг всё поменялось... поче...
Часть тени опустилась на мерцающий в стене кристалл и тот разлетелся мелкими осколками. Существо вздрогнуло и поднялось из пыли, выпустив из лап мятую и пустую банку из-под сока.
— Да, госпожа. Я не против. — Сухо проговорило оно, следуя за мрачной тенью.
— А теперь я познакомлю тебя со своей подругой. Она очень одарённая единорог, но по правде, не это мне нравится в ней. Полагаю, ты не поймёшь, даже если я скажу тебе, что именно. — Тень ухмыльнулась. — Мне повезло, столько сотен лет, живой модуль интерфейса... или мне назвать тебя... сомнаморф? Как ты думаешь?
— Сомнаморф... — Существо кивнуло. Ему нравилось это слово. Оно напоминало о чём-то приятном. Оно пахло апельсином и было сладким на вкус. Но что это было, он забыл. Лишь обломки круглых колб, откуда на него смотрели плоские черепа с двумя парами глазниц, заставляли его вздрагивать и прижимать лапу к груди.
Вот только там нечему было биться...
Чуть меньше полусотни красных глазок смотрели ему вслед, повторяя одно и то же имя.
Оранж Дайс.
Это было их имя и они любили апельсиновый сок из банок, что были пустыми уже много веков.