Три желания: Меткоискатели до того, как они изменили мир

Глава шестая: Прикладное исследование

Рэйнбоу очнулась от дрёмы, чтобы обнаружить стучащуюся в её дверь Скуталу.

— О, привет, малая. Что случилось?

— Привет Дэш, эмм… — замялась кобылка, нервно переступая копытами. — Не хочешь… ну это… эмм… погоняться?

Рэйнбоу посмотрела на улыбающуюся маленькую пегаску.

— Ты что-то откопала, не так ли?

— Ага, вроде того, — нервно рассмеялась Скуталу.

— И сколько же «того» имеется в виду?

— Э-э… очень много того?

Рэйнбоу хихикнула.

— Лады, шкет. Дай мне только минутку собраться.

— Ага, без проблем, Дэш.

Небесно-голубая пегаска пригласила кобылку внутрь, а сама пошла быстренько умыться. Она знала, что этот день наступит, ещё с той сумасшедшей гонки пару месяцев назад. Пегаски продолжали часто летать вместе, но никаких соревнований больше не устраивали и к серьёзным скоростям никоим образом не приближались. В основном они проводили время как обычные сёстры — чего, собственно, Дэш всегда и хотела — но она подозревала, что Скуталу втайне где-то тренируется, чтобы подготовиться к реваншу. Рэйнбоу поговорила с Твайлайт, от которой узнала о потрясающих способностях, которые юная кобылка проявляла к физике и связанным наукам, однако, судя по всему, успехов в освоении оставшихся дисциплин у неё имелось чуть более чем нисколько. Поэтому Дэш пообещала подруге, что попытается уговорить сестрицу уделять хоть немного внимания каждому из предметов. Хотя сейчас было не время для такого разговора.

После короткого бодрящего душа Рэйнбоу вернулась в гостиную к чересчур нетерпеливой кобылке.

— Готова? — тут же спросила Скуталу.

— Терпение, шкет. Мне надо перекусить.

С этими словами Дэш отправилась на кухню и насыпала в тарелку хлопьев. Медленно жуя под пристальным взглядом Скуталу, она размышляла над тем, что же такого могла обнаружить эта кобылка, что её настолько взбудоражило. О, она знала, наверняка та догадалась, как преодолеть барьер, но Рэйнбоу подозревала, что маленькая пегаска на этом не остановится.

— Теперь готова? — спросила Скуталу, как только последний кусочек исчез во рту Дэш.

— Почти. Только выпью немного воды сперва. Это важно, ты же понимаешь.

Скуталу просто уставилась на то, как Рэйнбоу медленно тянула стаканчик с водой. Стоило ему наконец опустеть, как кобылка подала голос.

— А сейчас? Мы уже можем идти?

Дэш одним копытом потрепала гриву Скуталу, опуская стакан в раковину.

— Да, пошли выйдем наружу.

Пока Рэйнбоу небрежно шагала к двери, оранжевая пегаска пронеслась мимо неё и уже парила в небе, когда старшая пони вышла из дома.

— Хорошо. Так вот, я думаю, прямо отсюда и до вершины Горы Кантерлота! — воскликнула кобылка.

— Притормози немного, сперва надо размяться, — сказала Дэш, неспешно начиная растягивать и сгибать одно крыло, затем другое.

— Г-р-р, — пробурчала Скуталу, опускаясь на облако, пока Рэйнбоу занималась своими упражнениями. Спустя несколько минут, увидев, как она повторяет одни и те же движения по третьему кругу, кобылка не выдержала. — Ну, Дэш, почему ты вот так тянешь время?

Рэйнбоу улыбнулась.

— Что? Уж нельзя кобыле насладиться последними минутами с титулом быстрейшей пегаски мира?

С лица Скуталу исчезли все эмоции. Пегаска постоянно забывала, что в погоне за своей мечтой она, по сути, крала её у своей старшей сестры. И пусть Рэйнбоу раз за разом уверяла кобылку в неизбежности происходящего, и что она сама не возражает, Скуталу знала — в глубине души ей больно.

— Прости, Дэш, — грустно сказала она. — Мы можем… погоняться как-нибудь в другой раз, если ты хочешь.

— Не, всё в порядке, — ответила Рэйнбоу, закончив разминаться. — Если ты говоришь, что готова сегодня, то сегодня гонка и будет.

— Ты уверена? Я просто… я знаю, насколько это важно для тебя…

— Подойди-ка сюда, шкет, — позвала Дэш, прижав кобылку к себе крылом. — Да, хорошо. Быть быстрейшей важно для меня. Пару лет назад это было даже важнее всего. Однако с тех пор я нашла множество намного более ценных вещей.

— Каких? — спросила Скуталу, выглядывая вверх из-под голубого крыла.

— Ну, верность, для начала. Быть с друзьями, помогать им по мере сил. И мои друзья научили меня гораздо большему. Как важно быть доброй и заботиться о других пони, пусть даже кто-то из них не нравится тебе. Всегда быть щедрой, не ставить себя превыше других. Говорить правду и хранить верность своим словам. Улыбаться и, что намного важнее, помогать стать счастливыми всем остальным. Ну и, конечно же, книжки так-то оказались довольно круты, — голос Дэш просветлел, когда она продолжила. — И это лишь сентиментальная фигня! Я уж молчу про то, насколько важно защитить Эквестрию от очередных плохих парней, или позаботиться о Танке, или переиграть Пинки в розыгрышах.

Скуталу хихикнула.

— И конечно, — продолжила Рэйнбоу, — надо ещё помочь моей маленькой сестрёнке научиться летать.

— О-о-о, Дэш… — умилилась Скуталу, осознавая, что снова расчувствовалась.

— Я серьёзно, Скутс. Я уже говорила это и повторю снова. Ты важна для меня. Ты гораздо важнее, чем титул быстрейшей летуньи. Так что да, если побьёшь меня сегодня, я буду счастлива за тебя, правда. Только пообещай мне кое-что.

— Ага, — отозвалась кобылка, вспоминая. — Я не забуду упоминать тебя на всяких награждениях.

— Хе-хе, не, я не о том, — улыбнулась Рэйнбоу. — Я пытаюсь сказать, что ты можешь возгордиться своей скоростью, и она займёт далеко не последнее место в твоей жизни. Вот только не отдавай ей первое. Пообещай мне, что когда станешь быстрейшей в Эквестрии, ты не позволишь успехам вскружить тебе голову и затмить всё то, что я перечисляла минуту назад. Даже если это и сплошные сантименты. Хорошо?

— Обещаю, Дэш, — сказала Скуталу и начала движения. — Через сердце на луну кексик в глаз себе воткну.

— Вот и отлично, — подытожила Рэйнбоу, позволяя большой, решительной улыбке возникнуть на своём лице. — А теперь погнали!

Два крылатых силуэта взмыли в воздух.

---

Гонка пары пегасок началась на равных. Скуталу много тренировалась и отточила дозвуковую обтекаемость до весьма недурного уровня. Дэш, решившая отдать гонке всю себя, медленно вышла в лидеры, после пары минут солидных усилий. Устремившись к Кантерлоту, обе гонщицы держали скорость слегка поодаль от барьера… поначалу, во всяком случае. Рэйнбоу по собственному опыту знала, что стоит приблизиться к нему, и усилия возрастут многократно, поэтому, как правило, лучше хранить финальный рывок до конца гонки.

С обычным соперником, она бы наверняка дождалась последней трети дистанции, прежде чем перейти в околозвуковые пределы и дальше. Конечно же, с обычным соперником и быть не могло никакой гонки после барьера, ведь там никому было не под силу угнаться за Рэйнбоу. Конечно же, сейчас соперник был не обычным, и у Дэш были все основания полагать, что оранжевая кобылка не станет ходить вокруг да около. Когда Скуталу догнала её мгновение спустя, Рэйнбоу поняла — настоящая гонка только начинается.

Скуталу начала действовать первой, решив, что достаточно близка к барьеру, для перехода на сверхзвуковую. В своих исследованиях и пробных полётах она наконец-то нашла источник давления, который вызывал ударные волны и нестабильные воздушные потоки на этой скорости. Она прошла через многие и многие теории, объясняющие как обойти или преодолеть эти эффекты, и провела десятки испытаний их. Каждая попытка почти всегда заканчивалась таким истощением, что Скуталу едва могла слететь обратно на землю, однако после месяцев исследований она наконец вывела теорию, которая, казалось, вполне соответствовала эмпирическим данным. Исходя из неё, пегаска построила математическую модель, предложившую идеальную форму для защиты от ударных волн. Эта форма была недостижима для пегаса или, в принципе, любого объекта с крыльями. Тем не менее, это не имело значения, ведь Скуталу могла просто использовать магию и заставить воздушный поток обтекать её по нужной схеме, даже без физического объекта, определяющего оную.

Когда кобылка начала перестраивать магическую оболочку, она увидела, как Рэйнбоу Дэш вырвалась вперёд. Нужная для сверхзвуковых полётов форма была похожа на сильно вытянутый мяч — из точек спереди и сзади она, математически точно изгибаясь, сходилась к более широкой середине. В этой самой середине должно было уместиться её собственное тело: копыта вытянуты так далеко, как только получается; крылья прижаты к бокам насколько возможно близко. Чем меньше места она сумеет занять физически, тем уже получится общая конструкция и тем быстрее будет полёт… в теории. Недостаток заключался в том, что такая форма хуже показывала себя на дозвуковых скоростях, поэтому Скуталу не могла использовать её для всей гонки. Таким образом, ей сейчас пришлось сменить более фигурный и пони-образный воздушный пузырь на сверхзвуковую сигару. Такой переход означал временную потерю скорости, что позволило Дэш обогнать кобылку.

Завершив перестройку, Скуталу вложила всю свою магическую энергию в создание двух маленьких и чрезвычайно интенсивных зон высокого давления позади каждого из задних копыт, используя их как единственный источник ускорения. Колени скоро заболели от сильного напряжения, но, к счастью, кобылка провела очень много времени, катаясь на скутере, и поэтому больше остальных пони привыкла держать свой вес именно под таким углом. Тем временем высокое ускорение делало свою работу и, посмотрев вперёд, она увидела, что приближается к Дэш.

Рэйнбоу Дэш отдавала полёту всё. Она была полностью честна, когда после предыдущей гонки говорила Скуталу, что не сможет не стараться изо всех сил. Поэтому пегаска тренировалась больше чем обычно в последующие месяцы, понимая — когда придёт день, она захочет знать, что сделала всё возможное. Это даже сработало. Рэйнбоу вдруг поняла, что уже упёрлась в барьер и это заняло куда меньше усилий, чем она привыкла. Трудная часть, впрочем, только началась — последний рывок, чтобы прорваться сквозь него.

С боем отвоёвывая каждый кусочек скорости, Дэш краем глаза заметила появление Скуталу. Рискнув бросить очень, очень быстрый взгляд в сторону, она увидела, что перед кобылкой почти не было видно формирующегося парового конуса, в то время как перед её собственными копытами стоял натуральный вал белого конденсата. По-прежнему изо всех сил упираясь в воздух, Дэш смотрела, как Скуталу неумолимо выходит в лидеры. Теперь кобылка уже точно преодолела барьер, однако сделала это без всяких радуг и ударных волн, показавших бы прорыв. Рэйнбоу очень хотелось узнать, как молодой пегаске это удалось, но она осознала, что вполне может поразмышлять над этим позже. А пока решила прибегнуть к старой тактике и просто начала стараться ещё сильнее.

Скуталу не сомневалась, что уже полностью перешла на сверхзвук, ведь она обогнала Дэш на приличное расстояние, а перед той явственно виднелся белый конус. Значит её замысел сработал. Вытянутый воздушный поток, придуманный кобылкой, пробил барьер, вызвав лишь слабенькую рябь конденсата на переднем конце. Так что сейчас это ощущалось куда меньше как барьер, с которым она столкнулась ранее, и куда больше как полотно ткани, сквозь которое она прошла иглой. Странно, но, как и сказала Рэйнбоу, по ту сторону стало и вправду легче. Конечно, расчёты Скуталу указывали на что-то подобное, однако испытав на себе спад сопротивления, она получила намного больше интуитивно понятного опыта, чем могли дать ей сухие цифры. Гонка, впрочем, никуда не делась, и… ну, те же цифры утверждали, что она может разогнаться ещё сильнее, особенно если наберёт высоту. Поэтому пегаска вдвое усилила тягу и нацелилась в голубую высь.

Позади парящей кобылки, Рэйнбоу Дэш преодолела собственный барьер. С облегчением перейдя на сверхзвук и получив возможность снова ясно видеть перед собой, теперь — когда белый конус исчез, она в свою очередь тоже разогналась, всё ещё надеясь догнать соперницу. Впрочем, поискав Скуталу взглядом, она не смогла её увидеть нигде на всей прямой до Кантерлотской горы. На долю секунды Дэш испугалась, что кобылку снова снесло с неба, но быстро осознала невозможность подобного. Для начала, в последний раз она была впереди Рэйнбоу, и значит, она была впереди барьера. То есть летела быстрее звука, вне досягаемости любых эффектов от расползающегося радужного удара.

Возвращаясь мыслями к гонке, Дэш сосредоточилась на единственном доступном действе — изо всех сил вкладывать оставшуюся энергию в достижение всё большей скорости. Она никогда раньше не удерживала сверхзвуковой полёт настолько долго. Как правило, целью был сам прорыв за барьер, и всякий раз после этого она просто исходила скоростью, возможно, позволяя себе немного покрасоваться, ведь о победе беспокоиться уже не приходилось. Очевидно, так было до того, как нашёлся пегас, способный хотя бы не отставать на обычных скоростях, и уж тем более способный выстоять на сверхзвуковых. Теперь же, Рэйнбоу обнаружила, что, судя по всему, отстала достаточно, чтобы даже не видеть своего оппонента.

Скуталу всё ещё ускорялась, обрадованная тем, что её теория о влиянии высоты начала приносить плоды. Упало давление атмосферы, за ним ослабло и сопротивление. Только теперь стало труднее судить о своей скорости, лишь магия пегасов позволяла воспринимать её точно. Остальные чувства наперебой твердили, что она движется невероятно медленно. С понижением давления, шум и ветер от небольшой турбулентности уменьшились, вызвав ощущение вялости. Высоко над облаками уже не осталось ничего, что могло бы создать визуальное чувство скорости. Как большой угол, под которым она летела, оставлял перед её глазами лишь неизменное небо, так и взгляд вниз не мог ничем помочь — земля едва двигалась далеко под ней.

Поднимаясь выше, Скуталу увидела, как небо начало наконец изменяться. Она наблюдала поначалу медленную, а затем всё более быструю, смену его цвета с голубого на чёрный. Красота этого преображения ошеломляла, сам воздух истончался и придавал всему резкие, чёткие очертания. Солнечный свет тоже менялся: мягкое жёлтое тепло, с которым каждый пони был знаком на земле, здесь — в небесах, уступило место чистой, актиничной, слепящей лампе, сверкающей на далёких озёрах, реках и ледниках. Длинные тени струились через верхушки облаков на изогнутом горизонте, окрашивая землю в дивные пёстрые пятна. Вновь обратившемуся в небо взгляду Скуталу открылись первые звёзды, проступающие из тьмы, и маленькая оранжевая кобылка могла только улыбаться от радости, играючи паря и чувствуя себя плывущей в невесомости, словно небеса обернулись безбрежным океаном, по которому она лениво дрейфовала.

Затем её охватил ужас. Дрейф не был иллюзией. Она в самом деле теряла контроль и потому быстро потянулась магией за пределы своего пузыря, пытаясь ухватиться за воздух и изменить курс, но не нашла снаружи почти ничего подходящего. Разреженность атмосферы экспоненциально увеличивалась с набором высоты, и всё это время скорость полёта росла не прекращая. Теперь было уже не от чего отталкиваться, и лишь импульс всё ещё нёс её ввысь. Усилием воли подавив страх, Скуталу быстро прокрутила в голове ощущения последней минуты, на которые она не обратила внимания, восхищаясь пейзажем. После чего осознала две вещи: во-первых, сигарообразный пузырь воздуха, что она удерживала возле себя, теперь стал единственной её возможностью дышать; во-вторых, судя по углу и скорости полёта, гравитация всё же должна победить и вскоре вернуть её в плотные слои атмосферы. Таким образом, ей нужно было не дёргаться и стараться не дышать слишком много. Так что Скуталу растянула оставшийся воздух в сферу и расслабила крылья с ногами в более естественную позу. Страх продолжал тревожить её разум, но она заставила себя дышать ровно и сосредоточиться на видах вокруг.

Пока Скуталу плыла на краю космоса, её тело слегка вращалось, представив взору то, что ранее было позади. В сиянии невиданной славы, великолепия и чистоты предстала луна. Кобылка улыбнулась, вспомнив о прекрасной принцессе, что спасла её от ужасных кошмаров и, несомненно, наблюдала за ней и сейчас. Как она вообще может бояться, когда её взгляду одновременно открыты и солнце, и луна, обволакивающие её своим светом? Ужасу нет места перед ликом подобной красоты. Скуталу видела Эквестрию в совершенно новом обличье, и с высоты поцелуя небес та была ещё прекраснее, чем кобылка могла себе вообразить. Ей даже показалось, что далеко внизу она увидела легчайший намёк на радужный след, направленный прямо к горе, которая была не иначе как горой Кантерлота. «О нет, — вспомнила Скуталу. — Гонка!»

Рэйнбоу Дэш парила над равнинами быстрее, чем когда-либо прежде. Она всё ещё не имела понятия где её соперница, но даже если та уже завершила дистанцию, Дэш всё ещё планировала установить личный рекорд в этой гонке. Она могла видеть маячившую впереди гору, замок и пристроенный город, висящие невозможным выступом. Впрочем, её целью был обледеневший пик, и она вела радужный шлейф прямо к нему. Столь быстрое приближение так близко к столице могло немного напугать стражу, но… что ж, она была лучшей подругой одной из принцесс, спасла от тысячелетнего кошмара другую и была вполне уверена, что сможет хотя бы должным образом извиниться перед третьей, если понадобится. «Ограниченное воздушное пространство, ха! Засуньте его себе куда подальше», — подумала она, мчась к цели.

Высоко наверху, Скуталу почувствовала, как гравитация возвращается. Ну, не гравитация — кобылка знала, что та никуда и не девалась, а ускорение. Её пузырь с воздухом столкнулся с достаточно плотной атмосферой, чтобы начать замедляться. Что более важно, её оказалось достаточно для манипуляций магией пегасов. Поэтому Скуталу выпрямилась, сформировала новую сверхзвуковую оболочку, нацелилась на нужную вершину и нырнула вниз. Сразу резко возросло давление воздуха, и она поняла, что больше не в состоянии поддерживать ускорение. Нужная для преодоления сопротивления сила была сейчас просто недоступна кобылке. Вместо этого, быстро проносящиеся рядом потоки воздуха начали значительно нагреваться, пока её маленький пузырь прокладывал себе путь вниз. Она читала об этом эффекте и придумала несколько идей, как можно воспользоваться им в полёте, однако совсем не ожидала, что это понадобится ей сегодня. С другой стороны, плавать в невесомости по краю планеты она ведь тоже не собиралась.

Рэйнбоу Дэш смотрела вперёд, и видела, что приближается к финишу. Пик уже был прямо над ней, а не в неопределённой дали. Она подобралась и начала набирать высоту, высматривая наименьший угол, который позволит ей прибыть наверх и приземлиться за кратчайшее время. Вдруг, в небе высоко над вершиной она заметила что-то яркое. На секунду показалось, будто это была падающая звезда, хотя шла только середина дня. Потом оно засветилось ещё ярче.

Внутри была Скуталу. Сжатый перед ней воздух натурально горел, насколько она могла судить. Потом нужно будет спросить у Твайлайт, но сейчас данные были налицо — всё светилось ярко-красным и жёлтым, ухудшая видимость. Кобылка была очень признательна своей магии, что та позволяла ей держать зоны высокого давления достаточно далеко от тела, отчего Скуталу чувствовала себя лишь как в духовке, а не как в жерле вулкана. Тем не менее, было очень и очень жарко, и она понимала, что долго так не протянет. Вспоминая всё что можно из физики не относящейся к разделу как-мне-лететь-ещё-быстрее, пегаска пыталась найти решение. Будь она единорогом, какое-нибудь заклинание мороза оказалось бы кстати, но она могла оперировать только воздухом и водой, а влаги было явно недостаточно, чтобы подавить такую температуру. Нет, единственным вариантом оставалось распределить тепло. Поэтому Скуталу расширила передний конец оболочки, создавая большую затупленную каплевидную форму. Возросшее сопротивление заставило пламя светить ярче, но размазало его по гораздо большей площади, уменьшая жар, напрямую опаляющий пегаске лицо и копыта. Дальше кобылка стала циклично втягивать и выдувать воздух из пузыря, избавляясь от тепла сколь могла быстро, без разрушения всей формы. Сильнейшее замедление грозило вырвать ей волчьи зубы¹ прямо из челюсти, но она держалась, пустив все силы на контроль магии.

Мерцающий уголёк, падение которого видела Дэш, вдруг превратился в огромный огненный шар. Она слышала о метеорах, и Твайлайт объясняла, что падающие звёзды — это то же самое, просто пони говорят «метеор», когда имеют в виду что-то очень яркое и большое. Вот только этот был даже огромным, да и светился почти как солнце. А также, казалось, направлялся прямо к вершине горы. «Это не может быть совпадением», — поняла Рэйнбоу.

Раздувание работало. Скуталу обнаружила, что быстро избавилась от лишней скорости и не поджарилась при этом. Она всё ещё летела в несколько раз быстрее звука, но уже вернулась к скоростям, на которых воздух не разрывался вокруг неё, и должно быть уже безопасно было переключиться обратно на сигару. Сказано — сделано, и Скуталу с облегчением вернулась наконец-то в подобие нормального полёта. Осмотревшись, она заметила, что на несколько миль отклонилась от курса, и теперь приближалась к пику прямо со стороны Кантерлота. Что ж, ничего страшного, можно будет замедлиться и облететь его по кругу. Затем кобылка увидела радужную полосу, движущуюся к вершине слегка с другой стороны. Рэйнбоу Дэш! Она всё это время сохраняла малую высоту и держала сверхзвуковую скорость. Чтобы сделать это в столь плотной атмосфере усилия должны быть невероятны! Более того, Скуталу поняла, что гонка ещё продолжается!

К счастью, подход Дэш «старайся сильнее» означал несфокусированность и сырость многих её магических усилий, которые в результате оставляли радужный шлейф, рассеиваясь в воздух. Такой след было легко отследить с расстояния, и Скуталу воспользовалась им, дабы определить как много времени займёт у её соперницы прибытие к финишу. Немного — был ответ. Две минуты, самое большее. Впрочем, кобылка учитывала, что двигается в разы быстрее, пусть и находится дальше от цели. Таким образом, ей надо сохранить эту скорость до последнего, а в конце резко сбросить её, чтоб приземлиться первой. Можно было просто вновь зажечь оболочку, что по её подсчётам даст ей тридцатисекундный отрыв в итоге. В этом плане, впрочем, чего-то не хватало. «Точно», — поняла Скуталу. В нём не было шоу. Не было цвета. Не было стиля. Но главное, чего в нём не было, так это крутизны. Затем идея вспыхнула в её сознании. «О да, — растянулись в дикой усмешке её губы. — Это будет круче процентов так на двадцать!»

Рэйнбоу Дэш неслась на всех парах. Вершина была прямо тут, в минуте полёта или меньше. Яркий метеор успел исчезнуть, но она не сомневалась в том, что это могла быть только Скуталу. Совершенно непонятно как, конечно же, но Твайлайт однажды упоминала какие-то «роковые совпадения», чтобы обосновать такие вещи, про которые ты точно знаешь, что они есть, но не можешь их ничем объяснить. Вот эта была определённо из той же оперы. Приблизившись к вершине, Рэйнбоу могла с уверенностью сказать, что та была пуста. Лишь свежий белый снег украшал горный пик, ни намёка на Скуталу, а значит кобылка тоже всё ещё не финишировала. Затем внимание Дэш привлекла вспышка слева.

Скуталу подождала целую секунду, спустя тот миг, который она определила как последний возможный для старта, и потом начала действовать. Оболочка на долю секунды вспыхнула перед ней, затем вернулась в норму. И опять. И снова. Скуталу просто вызывала пульсацию воздуха, быстро чередуя гладкую сверхзвуковую форму и широкий щит аэроторможения. Каждое переключение сопровождалось маленьким, вымеренным испусканием сырой магии в порождаемую ударную волну. Замедление получалось не настолько мощным, как если бы она просто раздула оболочку и держала её таковой, но в сочетании с магическими всплесками смотрелось куда красивее.

Дэш посмотрела в направлении вспышки и увидела расходящуюся тороидальную ударную волну, выглядящую прямо как её собственный радужный удар. Спустя долю секунды возникла ещё одна, а за ней и следующая. В итоге расцвёл прекрасный конический шлейф призматических торов, вершина которого стремительно двигалась прямо к Кантерлотскому пику.

«Работает», — подумала Скуталу, слегка подивившись на себя саму. Она видела приближение Дэш, но знала, что придёт быстрее, пусть и на пару секунд. Что куда более важно — она сотворила нечто потрясающее по дороге, даже если потеряла на это немного времени. Пульсирующие вспышки замедлили её обратно в околозвуковые пределы и теперь всё, что ей оставалось делать, так это только приземлиться и провозгласить победу. Пик приближался, и она приготовилась к посадке. Большинство пегасов обычно притормаживали до медленного парения и только потом приземлялись, однако Скуталу не была уверена, что располагает нужным временем. Вместо этого, она опустила ноги вниз, готовясь сразу перейти на галоп.

Глядя вперёд, Рэйнбоу уже могла ясно видеть Скуталу. Кобылка и правда была огненным шаром и источником странного следа радужных ударов. Ещё Дэш могла видеть, что победить теперь никак не удастся. Соперница быстро приближалась к вершине, и Рэйнбоу задумалась — как она собирается успеть замедлиться, чтобы приземлиться? Хотя, учитывая прочие трюки, которые кобылка вытворяла сегодня, Дэш ни на секунду не сомневалась, что у той припасён ещё один напоследок. Просто было интересно всё-таки увидеть его.

Тем не менее, никаких уловок для посадки у Скуталу не оказалось. Скорее наоборот: она очень мало имела дел с глубоким снегом и потому не знала, что его надо воспринимать иначе, чем твёрдую землю. Итог — во всяком случае по мнению Рэйнбоу Дэш — был несомненно уморительным.

— Вау, Скутс! — воскликнула Дэш, хохоча от души, когда коснулась поверхности неподалёку от наполовину погребённой и перевернувшейся кобылки. — Это… это классика!

Пытавшейся выкарабкаться из глубин снега Скуталу не хватило дыхания на ответ.

— Так, — проговорила Дэш, спускаясь в снежную трясину и хватая молотящее по воздуху оранжевое копыто. — Давай помогу.

— А-а-а! — фыркая снегом и льдом завопила Скуталу, когда Рэйнбоу выдернула её за заднюю ногу. — Что произошло?

— Это, — сказала Дэш, переворачивая кобылку и осторожно ставя её на более твёрдый участок ледника, — я и сама хотела бы знать.

— Как и я, — произнёс третий голос.

Рэйнбоу Дэш со Скуталу тут же одновременно обернулись и увидели принцессу Селестию, стоявшую на снегу позади них.

Повернувшись к юной пегаске, она сказала:

— Твайлайт рассказывала мне о силе, что она чувствует в тебе и твоих подругах, однако ты всё равно устроила воистину впечатляющее зрелище, моя маленькая пони.

Не зная как тут ответить, Скуталу попробовала наугад:

— Спасибо?

Селестия мягко рассмеялась.

— Верите ли вы, что посол Карибу теперь почти убеждён в том, что Рагнарёк настиг его?

— Рагна-что? — не поняла Дэш.

— Вера Карибу гласит: Рагнарёк это финальная битва, что ознаменует конец мира. Ещё у них там гигантский волк, большое дерево, много сражений. Довольно колоритно.

— А мы тут при чём?

— У нас была деловая встреча в замке, когда раздался громкий гул. Посмотрев в окно, мы увидели огненный шар, мчащийся по небу. Тогда я предложила ему выйти наружу, чтобы мы могли понаблюдать. Телепортировав нас на крышу, я заметила, что огненный шар исчез, но спустя мгновение из этого же места протянулась серия радужных волн, сопровождаясь всё более громкими сотрясениями. Посла охватил ужас, он начал вопить, что это Биврёст разрушается, — Селестия подняла копыто, чтобы предупредить очевидный вопрос. — Биврёст это радужный мост меж богами и смертными в их религии. Его разрушение стало бы одним из знаков конца света. И, должна сказать, серия нисходящих с неба радужных взрывов придала некой правдоподобности бредням посла. Впрочем, то, как он бормотал их, сжавшись в углу, работало в противоположную сторону.

— Мне жаль, — потупилась Скуталу. — Я никого не хотела напугать.

— Не стоит беспокоиться, моя маленькая пони. Уверена, посол придёт в себя рано или поздно. Тем не менее, я бы хотела узнать, что именно ты сделала.

— Подождите, — сказала кобылка, — Как вы узнали, что это была я, а не Рэйнбоу Дэш?

Селестия улыбнулась, а затем Скуталу услышала другой голос позади себя.

— Ибо я видела тебя.

Повернувшись снова, Скуталу увидела принцессу Луну, осторожно ступающую к ним по снегу.

— Я спала, но даже в подобном состоянии я остаюсь связана со своими подопечными в небе. Я почувствовала тебя, едва ты оказалась в моих владениях.

— Вы имеете в виду, когда я была наверху, среди луны и всего остального?

Луна мягко рассмеялась.

— Да, моя маленькая пони. Когда ты целовала небеса я видела и чувствовала тебя. Мне уже давно не доводилось испытывать этого.

— Ладно, — подала голос Дэш. — Теперь я в тупике. О чём вы все вообще говорите?

— Ой, Дэш, это было потрясно! — оживилась Скуталу, поворачиваясь к старшей сестре. — Я была высоко, надо всем вообще! Выше гор, облаков, воздуха… выше всего!

— Ты не смогла бы лететь над воздухом!

Скуталу лишь улыбнулась, ища у Луны подтверждения.

— Не может быть! — воскликнула Дэш, увидев кивок принцессы. — То есть, я знаю, что ты хороша, мелкая, но как это вообще возможно?

Луна и Селестия могли только пожать плечами, в то время как Скуталу начала долгий и увлечённый рассказ о пережитом. Она объяснила всё, что узнала о высокоскоростном полёте, о том, как ей чисто случайно удалось взобраться на край мира, и закончила пояснением, как в последний момент решила показать немного «стиля Рэйнбоу Дэш», с аэроторможением в роли ударных.

Когда рассказ подошёл к концу, Рэйнбоу провела копытом вниз по лицу, и вдруг залилась смехом.

— Ладно, давайте проясним, — сказала она, отдышавшись. — Ты не только одолела меня в гонке, но и отмахала крюк, пролетев над небом и самим воздухом по пути?

— Эмм… — немного застенчиво улыбнулась Скуталу. — Ага, вроде того.

— А вниз спустилась, используя для торможения пылающий огненный шар?

Скуталу кивнула.

— И вот ты замедлилась, а потом забабахала что-то вроде сотни радужных ударов подряд?

Скуталу ухмыльнулась и кивнула снова.

— И ты в курсе, что тебе никто не поверит, разве что у тебя каким-то образом не появятся две бессмертные принцессы и бывший быстрейший летун Эквестрии в свидетелях?

— Это ещё не всё, что у неё появилось, — принцесса Селестия указала копытом на круп кобылки.

Дэш даже и не заметила этого, как, впрочем, и сама её младшая сестра. Но вот он, красуется на боку маленький рисунок. Скуталу наконец получила кьютимарку.

— Как? Правда? — воскликнула кобылка, нетерпеливо оборачиваясь кругами в попытке получше рассмотреть метку. — Что там?

Луна твёрдо положила копыто ей на спину, прекращая дальнейшие метания, пока они все осматривали новоявленную кьютимарку.

Для Дэш она выглядела как лук со стрелой, направленной вправо вверх, с двумя маленькими звёздочками над ними. Хотя лук был странного вида и больше напоминал лунный полумесяц с белыми и синими пятнами. Оперением стрелы служила пара шевронов в фиолетово-оранжевой расцветке Скуталу. Наконечник её был более вытянутой и узкой треугольной формы, с какой-то заострённой маленькой меткой посередине. Смотрелось круто, но Рэйнбоу никак не могла понять, как это связано с талантом Скуталу.

— Лук и стрела? — произнесла она, немного поразмыслив.

У самой Скуталу, разглядевшей-таки кьютимарку, было куда больше соображений о значении метки.

— Нет… это нечто большее! — воскликнула она. — Этот изгиб, примерно так выглядела земля с той высоты. Думаю, если бы я поднялась ещё выше, куда-нибудь до луны, то вид стал бы точно таким.

— Да, малышка, — подтвердила Луна. — Именно такой оттуда предстаёт взору земля.

Скуталу улыбнулась, радуясь подтверждению своей догадки, прежде чем продолжить.

— Звёзды, конечно, всегда там, наверху. Теперь стрела. Угольники на конце это не просто перья… Они соответствуют модели распространения ударных волн, возникающих при полёте обычного пегаса на больших околозвуковых скоростях. Первая исходит с кончиков передних копыт, а позже появляется вторая, в основном на крыльях. Древко стрелы, мне кажется это как график роста скорости от высоты. И наконечник! Видите метку в форме вытянутого хуфбольного мяча? Этой штукой я и занималась сегодня. Такую воздушную оболочку я рассчитала для минимизации сопротивления на действительно высоких скоростях. Треугольник вокруг неё, это единственная возникающая ударная волна, которая намного уже таковых на низких скоростях. И, конечно же, цвета представляют саму магию пегасов, без которой я не смогла бы изменять воздушные течения.

— То есть, — сказала Дэш. — Ты получила метку за то, что летела супер быстро и супер высоко?

— Думаю за большее, — подала голос принцесса Селестия. — Я не верю, что она заслужила свою кьютимарку лишь новыми рекордами высоты и скорости. Скорее полным пониманием всех физических и тауматургических законов, которые проявились, пока она эти рекорды ставила.

— Ага, — влезла Скуталу, ухмыляясь комплименту. — Всё так!

— Поздравляю, моя маленькая пони, — Селестия улыбнулась кобылке внизу. — То, что ты узнала и совершила, поистине впечатляет. Тем не менее, если ты постараешься в дальнейшем избегать «ударных аэроторможений» прямо над столицей, я — как и посол Карибу, стража замка и горожане в целом — буду весьма признательна.

— Да, принцесса, — проговорила Скуталу, уткнувшись взглядом в свои копыта.

— Ничего страшного, но мне следует вернуться к послу и передать, что конец света откладывается на потом.

— Я тоже должна вернуться и поспать, — заметила Луна. — Поздравляю ещё раз, Скуталу. Буду ждать нашей новой встречи.

— Вы имеете в виду там? — махнула носом в небеса кобылка.

— Да, — усмехнулась Луна. — «Там», Скуталу.

— Спасибо вам, принцесса! — воскликнула пегаска.

На этом правительницы развернулись и полетели к замку.

— Ну что, — Скуталу вскоре повернулась к Дэш с усмешкой. — Гонка до дома?