Нечаянная гармония

Глава 10

— Ну и ну, Винил, ты тут уже третий день, а доктора все ещё нам ничего не сказали. Как думаешь, может, сегодня они будут поразговорчивее, — тихо проворчала Октавия.

— Итак, у меня есть хорошие и плохие новости, — войдя в палату, начал белый единорог со стетоскопом на шее, не сводя взгляда с планшета.

«Да, помянешь Дискорда...»

Октавия прекратила свой тихий и, в основном, односторонний диалог с Винил. В горле у неё скопился ком беспокойства. Она поднялась и встала рядом с подругой, положив ей на плечо копыто. Этим действием она изобличила реальное напряжение, которое скрывалось за маской незаинтересованности. 

— Мы вас слушаем, доктор, — сказала Октавия, сохраняя спокойствие ради Винил, которая лишь утвердительно покивала головой. Её горло все ещё болело.

— Начнем с хорошего. Винил получила ожоги второй степени тяжести. Они болезненные, но после них не останется никаких шрамов и пятен, шерсть отрастет заново.

Винил вскинула пару раз ноги в воздух, чтобы отпраздновать тот факт, что ей не придется остаток жизни прожить уродливым чудищем. 

— А теперь плохое. На полное восстановление уйдет две недели, и все это время ей придется провести здесь.

Заметив, как ушки Винил поникли, доктор торопливо добавил:

— Не все так плохо. Октавия и кто угодно ещё может каждый день тебя навещать, и, если все пойдет хорошо, есть шанс, что мы выпишем тебя раньше срока. 

Диджей улыбнулась и энергично закивала головой.

— Да, спасибо вам большое за информацию, — перевела Октавия.

— Всегда пожалуйста. Не переживай, Винил, оглянуться не успеешь, как уже снова будешь крутить диски, — с этими словами доктор выскользнул из комнаты.

Винил внезапно серьезно и обеспокоенно посмотрела на Октавию единственным глазом. Та вздохнула и рассеяно потерла копыта, решая, как же подойти к этому разговору.

— Да, насчет клуба... — начала она.

Клубу пришел конец, это было очевидно. Выдохнув, Октавия уныло наступила на головешку, упавшую перед лентой, огораживающей место пожара. Она затрещала и рассыпалась в кучку пепла, испачкав тротуар. За лентой в руинах лежал некогда величественный клуб «П0Н-3». Крыша вместе со стенами обрушились вовнутрь, и теперь уже было не определить, что раньше было на этом месте. Октавия снова вздохнула и начала свой долгий путь обратно в больницу. Она не знала, что побудило её прийти сюда, пока Винил спала — возможно, знание того, что единорожка захочет узнать, что стало с клубом. Виолончелистка шла с поникшей головой и пыталась не думать о том, как мечта её любимой диджея сгорела дотла вместе с несчастным клубом. 

Голова Винил плюхнулась на подушку. Взгляд её был поникшим и потерянным. Из кобылы будто высосали силы.

— Не надо, Винил. У тебя есть страховка, я знаю. Можешь возвести клуб «П0Н-3» заново, — предложила Октавия, отчаянно пытаясь приободрить подругу.

Винил фыркнула в ответ.

Увидев, что попытка тщетна, Октавия решила сменить тему:

— Что насчет Хэвисета, Кадии и Фреша? Хочешь знать, что с ними? 

Во взгляде Винил зажглась искра жизни, и единорожка утвердительно покивала.

— Я позвонила им после того, как твое состояние стабилизировалось. Они были в ужасе от произошедшего и, конечно же, пообещали тебя навестить. Также Кадия хотела узнать, продолжишь ли ты им платить, даже если они не могут больше работать. 

С улыбкой на лице Винил закатила глаза.

— Знаю, знаю. Тем не менее, вопрос важный. Я сказала, что наша финансовая подушка позволит выплачивать им их стандартную зарплату, пока мы не решим, что делать. Все так?

Винил утвердительно кивнула.

— Хорошо. Надо позвонить в страховую компанию. Думаю, они вышлют оценщика после того, как я заполню бумаги. И из незавершенного осталось только твое выздоровление, — сказала Октавия и наклонилась, чтобы нежно потереться мордочкой с Винил. — Самое важное.

Виолончелистка уже хотела отойти, но остановилась, когда почувствовала, как подруга гладит копытом её гриву.

— Хорошо, хорошо, глупышка. Остаюсь, — сказала Октавия. Она переместила часть своего веса на кровать, чтобы наклониться и нежно поцеловать Винил в губы. И все это осторожно, стараясь не задеть обожженные участи и множество трубок, по которым в тело единорожки подводились жизненно важные медикаменты. 

В свете тусклого освещения квартиры Октавия въедливо разглядывала лежащий на столе документ. Попытавшись сконцентрироваться на тексте, кобыла покачала головой, взмахнув гривой. На веки словно давил невероятный по тяжести груз, и ему приходилось противостоять. 

Наконец, почти в конце документа, она нашла нужный абзац и начала внимательно читать.

«Совместное расследование королевской гвардии города Кантерлота и инспекторов данного страхового агентства установило, что причиной пожара, повлекшего дальнейшую порчу собственности, послужила неисправность в системе электропитания здания. Улик, указывающих на поджог или иные неправомерные деяния, обнаружено не было; таким образом, данное пришествие признано несчастным случаем. Денежная компенсация по вашему страховому плану была одобрена и будет немедленно выплачена, как только мы получим подтверждение он застрахованного лица или его доверенного представителя. Просим Вас подписать и поставить дату в прилагаемом соглашении. Для получения денежной компенсации данный документ необходимо доставить в офис нашей компании в любое удобное для вас время».

Октавия резво взяла перо, окунула его в чернила и поставила подпись. Потом с удовольствием выплюнула перо, немного скривившись от послевкусия чернил. Затем ещё раз прочла подписанный документ на предмет пропущенных ей мелочей и, убедившись, что все в порядке, бесцеремонно поместила его в конверт.

«Так. Со страховкой закончили. Если повезет, можно начать возрождать клуб. Уверена, что эта новость взбодрит Винил».

— Возрождать? Ну ты загнула, — безэмоционально отреагировал Винил.

— Но Винил, ты же не можешь... у нас есть деньги и все необходимое. Нужно просто найти новое здание.

— Если бы. Страховка покроет стоимость здания и моей электроники. Но её точно не хватит на покрытие многотысячных счетов на обустройство нового здания под наши нужды. Я за все это заплатила из своего кармана. Деньгами, которые копила многие годы. Я вложили в него все. Мне даже на съемную квартиру не хватало, но мне было плевать — моя мечта воплотилась в жизнь.

— О, Винил, — грустно сказал Октавия.

— И все это псу под хвост, все впустую, — горько выплюнула единорожка. — Ну, не совсем впустую, — уже мягче сказала она. — У меня появилась восхитительная кобылка.

— Хех. Спасибо. Ты тоже восхитительная, — сказала Октавия, поглаживая гриву Винил.

Счастливая Октавия рысцою шла по коридорам больницы. Мимо проносились пациенты и врачи — все со своими проблемами, но у виолончелистки на душе было легко, как никогда. Сегодня Винил должны были выписать, и с лица Октавии не могла сойти глупая ухмылка.

Наконец она свернула за последний угол и вошла в палату, которая приютила её искалеченную подругу, казалось, на целую вечность. И пусть Октавия была рада, её радость меркла на фоне радости Винил.

Тихо войдя в комнату, Октавия увидел именно то, на что надеялась: Винил, сидящую на кровати без множества трубок, через которые ей вводили обезболивающие и антибиотики. Грива единорожки почти вернула себе былой неоновый окрас и взъерошенность, а места былых ожогов начала покрывать жемчужно-белая шерстка. На лице Винил тут же появилась беззаботная улыбка, от которой по спине Октавии пробежали мурашки радости. Сквозь окно в палату врывались лучи солнечного света, и делали они это, похоже, только чтобы добавить уникальной гриве Винил загадочного сияния, а шерстке теплых тонов мрамора. Откровенно говоря, она выглядела потрясающе. 

Должно быть, вид Октавии выдал её мысли, и Винил, ухмыльнувшись, приняла позу.

— Да, я оказываю такой эффект на пони, — манерно сказала она.

Но заклятие уже разбилось.

— Рада видеть, что ты поправилась. Готова идти домой, дорогая? — фыркнула в ответ Октавия.

Винил тут же подорвалась с кровати.

— Готова, уж поверь мне. Тут тоска смертная! 

Чтобы нагнать подругу виолончелистке пришлось перейти почти на галоп.

Той ночью подруги впервые за долгое время крепко уснули в объятиях друг друга. Хотя они далеко не сразу перешли ко сну.