Пленник Зебры

Глава 2. Флеш Сентри и Заговор Першерона

Фокус в поддержании героической репутации — скромность. Если вы будете трепать о своих подвигах и пихать всем медали под нос, то вас справедливо заклеймят хамом и перестанут куда-либо приглашать. Но стоит нацепить бравую рожу и выдать несколько благоглупостей, типа “Я лишь исполнял свой долг. Любой поступил бы так же на моем месте” — и вам никогда больше не придется оплачивать свои напитки. Немного загадки тоже помогает.

Я упорно отказывался говорить о том, что делал в день свадьбы — и если в начале недели убил одного подменыша и пленил другого, то к концу уже обменялся ударами с самой королевой Кризалис, пройдя сквозь ряды нападающих, как серп по пшеничному полю. Я не поддерживал эти слухи… но и не опровергал.

Когда меня выписали из госпиталя, моя раздутая легенда была высечена в камне. Конечно, Твайлайт Спаркл и ее подруг превозносили куда сильнее, но они-то жили в Понивилле. И потому, если кто-то нуждался в великом герое, чтобы оживить прием, то приглашали меня.

Без угрозы вторжения, нависшей над городом, у Королевской Гвардии не было иных задач, чем стоять и производить впечатление. А если учесть, что капитан Армор отчалил в свадебное путешествие с принцессой Кадензой, то увильнуть от всего, что казалось должной работой, стало еще проще. И потому у меня была отличная возможность насладиться множеством удовольствий, которые могло предоставить высшее общество Кантерлота. И так я оказался на приеме во владениях Фэнси Пэнтса. И снова, знал бы я, во что влезаю — сжег бы его приглашение, не задумываясь. Но это намек вам.

Фэнси Пэнтс жил в обширной, но приятной вилле на окраинах Кантерлота. Она была достаточно далеко от разгромленного подменышами центра города — или всего, если подходить к вопросу так. Хоть дом Фэнси был вдали от центра культуры Кантерлота, попав внутрь так сказать было нельзя. У него было достаточно скульптур и картин, чтобы открыть собственную галерею искусств. И, насколько я знал, так и было. Вот только в большинстве музеев, куда меня заносило, посетителей было куда больше, чем тогда у Фэнси Пэнтса. Единорог с моноклем и усами был единственным другим пони — что делало прием несколько странным, скажу я вам.

— Я не слишком рано? — спросил я, когда Фэнси Пэнтс налил мне виски.

— О, нет, вы как раз вовремя.

— Тогда где же все остальные? — я пряднул ушами и оглянулся через спинку высокого кресла, в которое меня усадил хозяин.

— Это… эксклюзивная встреча, — уточнил Фэнси Пэнтс.

— Насколько… эксклюзивная?

— Очень.

— Но… дамы же будут присутствовать, так? — спросил я. — То есть, эм. Не то, чтобы я не ценил крепкие мужские узы, но обнаружил, что присутствие дам немало добавляет практически любому собранию.

Ходили случайные слухи, насколько Фэнси Пэнтс “выпендрежник”, в соответствии с именем, но я обращал на них мало внимания. И даже если эти слухи верны, то это означало лишь больше возможностей впечатлить прелестных кобыл моим героическим образом и впечатляющим оперением.

— Ах, да, — Фэнси Пэнтс взмахнул копытом, и как по сигналу в кабинет вошли пара юных леди. Первой была высокая, элегантная единорожка, в которой я узнал Флёр де Лис — лучшую подругу Фэнси Пэнтса, или его любовницу, или дальнюю родственницу, или некоторую комбинацию всех трех вариантов, в зависимости от того, кого спрашиваете. Другую я не узнал — земную пони с пышной оранжевой гривой. Она тоже была достаточно мила — в атлетичном стиле.

— Леди, — вскочил я на копыта и обрушил на них совершенно сногсшибательную улыбку.

Флёр парировала ее своей тихой, загадочной улыбкой, а земная пони просто кивнула — вежливо, но не совсем дружелюбно.

— Позвольте мне представить вам моих добрых подруг, Флёр де Лис и Голден Харвест, — сказал Фэнси. Мы обменялись копытопожатиями. Я хотел, было, поцеловать им копыта, но передумал, заметив строгий взгляд Голден Харвест.

— Это честь для меня, — сказал я.

— Раз уж все собрались, почему бы нам не перейти к важной части вечера?

— Важной… части? — я глотнул свой виски и поежился, пока жидкость текла по моей глотке. Хорошая штука, даже на мой малоопытный взгляд.

— Скажите мне, Флеш… вы когда-нибудь задумывались о смене карьеры? — оценивающе посмотрел на меня из-за монокля Фэнси Пэнтс.

— Не могу сказать. Военная служба — все, что я знаю.

— Вы молоды. У вас предостаточно времени, чтобы учиться.

— Да, верно. Но, честно говоря, я не вижу себя где-то еще. В конце концов, служить Эквестрии — это честь.

— Превосходное замечание, — ответил Фэнси Пэнтс. — И в этом присутствующие здесь пони согласны с вами. Только некоторые из нас служат Эквестрии несколько… окольными путями.

— Окольными? — я, в свою очередь, посмотрел на Флёр и Голден.

— Разведка, — уточнил Фэнси Пэнтс. — Информация. Тайные операции. Дела, что требуют… деликатного подхода.

— Деликатного, — ответил я, допивая виски. — Честно говоря, я последний пони, подходящий для таких дел.

— Не принижайте себя, друг мой, — Фэнси лениво провел копытом по тщательно навощенным усам. — Фактически, лейтенант, вы единственный пони, кто может помочь нам в нашей… ситуации.

Флёр де Лис и Голден Харвест продолжали молча смотреть на меня.

— Ситуации? — я почти поперхнулся своим напитком, закашлялся и постучал копытом в грудь. Кончики моих перьев начало покалывать — это указывало на то, что все полетит в Тартар, и очень скоро. — Проклятье, это же не связано с подменышем, которого я… пленил, так?

— Совсем нет, — понимающе улыбнулся Фэнси Пэнтс. — На самом деле, чем меньше вы о нем знаете, тем лучше.

— Тогда… что же за ситуация? — спросил я.

— Как хорошо вы знаете нашу географию, Флеш? — спросил Фэнси Пэнтс, изящно наполняя мой бокал.

— Не очень, — сделал я небольшой глоток, лишь чтобы смочить глотку.

— Тогда могу предположить, что вы никогда не слышали о Першертании? — тон голоса Фэнси Пэнтса слишком небрежен, чтобы мне это нравилось.

— Не могу сказать, что доводилось, — откинулся я на кресле.

— Думаю, не могу винить вас в этом. Першертания достаточно далеко на юго-востоке. Это вассальное королевство — технически, независимое, но все же тесно связанное с эквестрийским троном. Першертания мала, но очень важна, так как находится на нескольких ключевых торговых путях. И дабы укрепить эти торговые узы принц Персиваль Першерон сочетается браком с принцессой Ианте Зебриканской через две недели.

— Мир им да любовь, — ответил я. — Надеюсь, их свадьба не будет такой же бурной, как недавняя у нас.

— Об этом, — ровно ответил Фэнси Пэнтс. — Так случилось, что принц Першерон… недееспособен. Он болен — наши лучшие доктора уже работают над этим, но даже по самым оптимистичным прогнозам принц будет прикован к постели еще месяц. Может быть и больше.

— Так им придется отложить свадьбу? Крайне неприятно, но тут вряд ли что-то можно поделать, как мне кажется, — ответил я. Я повел крыльями вдоль спинки кресла, ожидая продолжения.

— Неверно, лейтенант. Про обоим замечаниям, — мне не очень понравилось, как улыбнулся Фэнси Пэнтс. — Это более, чем “неприятно”. Это катастрофа. Это не романтическая свадьба — а политическая. Каждый аспект церемонии, от места проведения до угощений, вымучен с потом и кровью. Перенести все так неожиданно — практически невозможно. Не говоря уже о политических элементах как в самой Першертании, так и Зебрике, которые используют любое искажение оговоренного в качестве повода, чтобы отменить свадьбу… и союз. В зависимости от того, как все пойдет, может начаться война. Что, конечно, против интересов Эквестрии^[3].

Фэнси Пэнтс поставил свой бокал и наклонился вперед. Де Лис и Харвест встали по обе стороны его кресла — все еще молчащие, все еще смотрящие.

— Но нам очень повезло, и кое-что мы можем сделать. Точнее, кое-что, на что способны только вы.

— Не понимаю, — ответил я, так как и впрямь не понимал.

— Флёр, — сказал Фэнси Пэнтс. — Будь добра, покажи лейтенанту портрет принца Першерона.

Рог высокой единорожки засиял, и она поднесла мне фотографию в латунной рамке. На первый взгляд, это был обычный королевский портрет. Принц Першерон гордо стоял, расправив крылья и выпятив грудь, демонстрируя ослепительную коллекцию медалей, наград и других украшений. Но когда я присмотрелся — сквозь густые усы принца, сквозь легкие шрамы на лбу — все кусочки мозаики встали на свои места. Гладкая, потемневшая на солнце шерсть. Роскошно уложенная синяя грива. Квадратная челюсть и синие глаза того сорта, от которых кобылки просто тают.

Я будто смотрел в зеркало. Может быть, одно из тех волшебных, которые показывают вам мрачное будущее, чтобы вы могли извлечь жизненный урок и все такое.

— Невозможно, — я взял портрет передними копытами и начал вглядываться, надеясь заметить следы обработки или еще какой-то хитрости. Не то, чтобы я знал, что искать — но должно было быть что-нибудь, что раскрыло бы эту жестокую, хитроумную шутку.

— Не невозможно. Просто малоправдоподобно, — ответил Фэнси. — Родословная Сентри обширная и долгая. Вполне возможно, что кто-то из ваших предков сеял, так скажем, в Першертании.

Он хитро улыбнулся и подмигнул глазом без монокля.

— Поверьте мне. Я встречался с принцем Першероном лично. А теперь, когда я встретил вас, могу сказать, что вы до смерти на него похожи.

— До смерти, — эхом откликнулся я, делая, наверное, слишком сильный упор на “смерти”.

— Так что все просто! — ухмыльнулся Фэнси Пэнтс. — Пока принц Першерон не излечится, вы займете его место. Я знаю, изнеженная дворянская жизнь не для вас, Флеш, но как вы и сказали — служить Эквестрии это честь, не так ли? И осмелюсь сказать, что это куда лучшее применение ваших талантов, чем пребывание во дворце принцессы Селестии, изображая отполированную статую. Задание не из легких — но это, все же, сущая мелочь в сравнении с тем, через что вы уже прошли, не так ли?

— Это безумие… — портрет выпал из моих копыт и Флёр подхватила его раньше, чем он ударился о пол. — Вы не можете ожидать, что это сработает. Если эти пони так заморочились над свадьбой, так что, вы думаете, они сделают, когда обнаружат, что их любимый принц — самозванец? Все определенно закончится войной. Кроме того, они бросят меня в какое-нибудь подземелье.

Я замолчал, осознавая, что слишком близко подошел к тому, чтобы расписаться в трусости.

— И я не смогу принести никакой пользы Эквестрии, если буду гнить где-то в иностранной тюрьме, — добавил я немного неуклюже.

— На самом деле, по особым случаям Першертания до сих пор использует гильотину, — по-деловому заметила Голден Харвест.

— Это ничего не меняет, — мой голос слегка дрогнул.

Фэнси Пэнтс налил мне еще.

— Именно потому вы идеальный жеребец для этой работы, Флеши! Большинство пони сдались бы под давлением — но вы, я могу сказать, сделаны из материала попрочнее. Уже думаете, как лучше послужить Эквестрии. Я редко встречал пони, так приверженного своему долгу, — Фэнси Пэнтс прижал копыто к сердцу и задумчиво поглядел вдаль. В уголке его глаза блестела слеза. Либо Фэнси Пэнтс на самом деле поверил во всю эту патриотическую чушь, либо он лучший актер из всех, кого я видел.

Единорог покачал головой и продолжил.

— Не беспокойтесь. Флёр де Лис прекрасно разбирается в першертанском и зебриканском этикете, а Голден Харвест ознакомит вас… со стратегической ситуацией. Также, она мастер копытопашного боя, и сумеет преподать вам основы першертанского стиля. Не то, чтобы ваше досье недостаточно впечатляло, Флеши, но культура Першертании… более воинственна, чем наша. Часть духа независимости, знаете ли. Ну и может пригодиться в случае попытки убийства.

— Убийства? — от моего лица отхлынула кровь. Повторение ключевых слов за Фэнси Пэнтсом, казалось, все ухудшало, но остановиться я не мог.

— О, мы не предполагаем ничего особого, но предпримем ряд стандартных мер предосторожности, — небрежно взмахнул копытом Фэнси Пэнтс. — Во-первых, вы останетесь здесь на период тренировки, до того, как сядете на воздушный корабль в Першертанию. Мы все уладили с вашими вышестоящими офицерами, конечно же, поэтому вам не нужно бояться обвинений в дезертирстве. Все официально.

Что означало, что попытка сбежать будет расценена как дезертирство, и приведет к долгому тюремному заключению. Несколько секунд я оценивал варианты — до конца дней прожить в магической тюрьме, либо преждевременно погибнуть от кинжала убийцы или на гильотине? Не привлекал ни один из них. Кроме того, криминальные обвинения разрушат мою героическую репутацию, поэтому любые шансы на светскую жизнь, когда я выйду из тюрьмы (если выйду), пойдут прахом.

— Раз уж вы все так ставите, какой у меня есть выбор? — я выдавил улыбку, обращая дискордовски правдивое заявление в шутку.

— Вот это дух, друг мой! — Фэнси Пэнтс чокнулся своим бокалом о мой. — Есть ли еще вопросы прежде, чем мы начнем?

— Всего один, — я искал, как ни тщетно, хорошую сторону. — Как выглядит принцесса Ианте?