Нефоновая пони: A Song of Twilight
2. Уверенность: «Farewell to the Forgotten»
Я — принцесса дружбы.
По крайней мере, ею меня нарекло Древо Гармонии. Так меня короновала принцесса Селестия. Так обращались ко мне все мои друзья — да что там, вся Эквестрия.
Но заслужила ли я это право? Я прекрасно освоила уроки принцессы Селестии, но не переоценила ли она мои результаты? В самом деле: ведь до того, как это всё началось, я ничего не знала о дружбе.
Если любую пони спросить, может ли дружба быть односторонней, то никто даже не задумается: разумеется, нет. Дружба — это взаимопомощь и взаимовыручка, это то, что сплачивает нескольких пони в нечто такое, что способно сопротивляться ударам судьбы гораздо успешнее, нежели все эти пони поодиночке. Как в таком случае можно дружить с кем-либо, если другой о тебе не знает?
И всё же…
У меня, как выяснилось, была такая подруга. Пожалуй, лучшая подруга в Эквестрии — которую я не удосуживалась замечать. И я после этого — принцесса дружбы? После того, как её все эти годы бесстыдно игнорировала? Чушь! Как бы мне хотелось перед ней извиниться за всё это, но, увы, того, что делало её такой, более не существует. И если я — последнее вместилище этих воспоминаний, то я буду хранить их до конца мира.
Только когда я на собственной шкуре испытала все эти эффекты, я поняла, насколько тяжело было ей. И она все эти годы… Да я бы и нескольких месяцев, пожалуй, не выдержала бы!
В тот грустный вечер, когда я навеки простилась с Флаттершай, после траурной церемонии я, повесив голову, одиноко побрела в замок. Кажется, я начала постепенно сходить с ума — в конце концов, что такое принцесса дружбы, лишившаяся всех своих друзей? Нет, конечно, в замке до сих пор жили Спайк и Оулишез, и иногда заглядывали Старлайт с Санбёрстом, Эпплджек и Пинки — но наши встречи всегда были так коротки, а слова, которые мы говорили друг другу, так бессмысленны… Замок пустовал, и мне было тяжело осознавать, что я потеряла своё предназначение, свою суть. Ох, могла ли я подумать о таком исходе тогда, когда Древо выбрало меня для этого пути? Разумеется, я наивно полагала, что наша дружба вечна — и, глупая, я не понимала, что никто из нас не проживёт целую вечность, кроме, к сожалению, меня, получившей этот дар — или проклятие? — судьбы аликорна, выпавшего из течения времени.
В «Яблочных акрах» наступили трудные времена. После того, как Биг Макинтош, на котором держалась куча всего, решил перебраться к своей Шугар Белль в её городок, у Эпплджек решительно стало не хватать времени ни на что. Конечно, Эпплблум подросла ему на смену, но я бы соврала, если б сказала, что им хватает рабочих копыт. Сколько для фермы делал он — и сколько могла она? Вся семья Эпплов, как настоящие земные пони, жили одним «сейчас», делая то, что нужно и справлялись ровно настолько, насколько это получалось. Эпплджек взрослела, и в эти трудные времена со своим подходом «нечего думать, надо делать» всё больше напоминала свою бабушку.
Пинки тоже превратилась во вполне себе пони в возрасте — земные пони вообще взрослеют и стареют гораздо быстрее пегасов и, тем более, единорогов, и тем смешнее выглядели её попытки продолжать веселить окружающих: комичнее было не то, что Пинки делала, а то, что в этом возрасте она себя всё ещё так ведёт. Я пыталась ей указывать на это, но у неё была идеальная отговорка — пока пони смеются, ей неважно, почему именно они смеются. Ей было радостно оттого, что она всё ещё может это делать. Как и обучать молодых Кейков кондитерскому ремеслу. Как и устраивать вечеринки — хоть наше молодое поколение и не всегда ценило усилия этой «сумасшедшей бабули». Впрочем, это же Пинки: она вполне оставалась собой. Я не удивлюсь, если она и на смертном одре будет продолжать шутить и спланирует грандиозную вечеринку по поводу собственных похорон, да…
Руководство Понивилльской школой дружбы вкупе с моими обязанностями принцессы и призванием решать проблемы дружбы, когда меня вызывала карта, было для меня слишком неподъёмной ношей, и я, заметив, что Старлайт вместе со своим другом детства, Санбёрстом, весьма хороша в управлении школой, бессовестно свалила на неё эти обязанности. Теперь она стала директором, а я осталась не более чем одним из учителей — и лишь изредка вела в ней уроки, да и то лишь потому, что я всё-таки была принцессой этой самой дружбы, коей призвана обучать эта школа; так-то преподавательский состав почти полностью успел смениться за эти годы, и великое счастье, что наши первые шестеро лучших выпускников согласились здесь остаться преподавать вместо того, чтобы отправиться в свои далёкие края.
Да, конечно, формально я ещё была главой Понивилля, но в основном моя роль тут сводилась лишь к тому, чтобы присутствовать на всяких мероприятиях, да защищать интересы городка в Кантерлоте, что было не так уж и сложно.
В общем, я сделала всё, чтобы Эквестрия научилась обходиться без меня, и кажется, я в этом преуспела. Может, поэтому меня порой даже начали посещать мысли о том, что хорошо бы вообще исчезнуть: кому нужна такая принцесса?
И в тот вечер я была к этому близка, как никогда.
Я устроилась на своём единственном троне, одиноко стоящем у круглой площадки, на месте которой раньше находилась карта. Уборка зимы уже давно была позади, и на улицах Понивилля стояла тёплая поздняя весна, но здесь, в этом одиноком зале, было мертвецки холодно. Я попробовала было сосредоточиться и понять, что же делать дальше. Не сказать, что мне это не удалось: все слёзы по Флаттершай были мной выплаканы, да и теряя подругу за подругой, я, кажется, становилась всё черствее. В этой тишине зала, куда лишь едва-едва долетали звуки вечернего Понивилля снаружи замка, казалось, сами мысли плавились, превращаясь в тягучую субстанцию, из которой можно было складывать обоснования, выводы и доказательства. И все эти доказательства приводили меня к одному результату.
Я не нужна Понивиллю.
Я не нужна Кантерлоту.
Я не нужна Эквестрии.
Что ж, пусть так. Я могу вообще запереться в этом замке и не выходить никуда. Ну, разве что за покупками посылать Спайка, а так — кому какая разница, где я и кто я?
Я думала так, подстраивая свои мысли под ритм какой-то едва ощущаемой мной мелодии. Тогда мне казалось, что она играла у меня в голове, но теперь я уже не уверена. Так или иначе, я ещё немного пожалела себя, после чего, заметив, что за окнами уже давно ночь, поняла, что если я буду продолжать здесь сидеть, то или засну, или замёрзну, и поэтому я направила свои копыта в сторону спальни.
Утро вряд ли чем-то отличалось от множества других. Я встала, привела себя в порядок и поплелась на кухню. Хоть я и принцесса, а от работы копытами, ну или иногда рогом — меня никто не освобождал. Из-за двери уже доносился приятный запах — кажется, Спайк готовил себе маффины с драгоценными камнями. Он заметно подрос за эти года, и теперь был вполне себе таким молодым драконом, в меру хвастливым и немного грубоватым — но всё же с домашними обязанностями справлялся не хуже, чем раньше, что явно отличало его от других драконов, с которыми мне приходилось встречаться.
— Привет, Спайк! — я невзначай махнула ему копытом, входя на кухню. — Ты не съел все мои…
— А-а! — вскрикнул он, уронив на пол ложку и едва удержав от падения миску с тестом, в паре копыт от пола успев перехватить её лапой. — Вы… Это самое…
— Спайк? Что случилось? — я обернулась и пристально посмотрела на него; готова поклясться, что в глубине его глаз сверкнули фиолетовые огоньки, пусть тогда я и не придала этому значения. Он зажмурился, помотал головой и вновь посмотрел на меня — после чего с облегчением выдохнул.
— Ё-моё, Твайлайт. Я прям не узнал тебя сразу. Что за… — от отвернулся к столу, на котором стояли его кулинарные принадлежности, и почесал голову.
Что же со мной случилось за эту ночь такого, что меня можно было не узнать? Я всмотрелась в своё отражение в настенном зеркале — сено знает для чего оно висело в кухне, но кажется, когда-то давно эти зеркала во многих комнатах замка повесила Рэрити, и теперь они тут были чем-то сродни памяти о моей подруге, — в моём внешнем виде не было ничего необычного.
— Спайк, наверное, тебе стоит показаться Зекоре. Амнезия в твоём возрасте у драконов нехарактерна, это может быть что-то опасное, я читала. Хочешь я тебе найду этот…
— Да ну, всё окей, Твайлайт. Сам не знаю, что на меня нашло.
— Не беспокойся, Спайк, всё равно я к ней сегодня пойду, можем сходить вместе.
— Ну тебя, Твайлайт, у меня ещё много дел, плюс сегодня у меня весь день распланирован, и мне вообще уже скоро на вокзал надо будет, — он мечтательно закатил глаза…
Я, разумеется, поняла, о чём он. Да, стоило ему повзрослеть — он тут же отбросил своё детское увлечение Рэрити и начал налаживать контакты с себе подобными, и, кажется, его переписка с одной из подруг Эмбер, некой Мейрин из драконьих земель, наконец-таки увенчалась успехом. И сегодня он, получается, собирается встречать её в Понивилле…
Подумать только, ещё не так много лет назад жители Понивилля боялись даже зебр, а сейчас, благодаря усилиям школы дружбы, ни драконы, ни гиппогрифы, ни яки на улицах города не были чем-то экстравагантным. И потому я вполне могла надеяться, что всё у них пройдёт как можно лучше — хоть и тайком я немного, совсем немного завидовала его счастью, да и беспокоилась — вдруг он, так же, как Рэрити, решит меня покинуть и отправиться на свою историческую родину? Но я успокаивала себя тем, что по крайней мере я сделала всё, что могла и воспитала его как настоящего джентльпони, вернее… Джентльдракона? Неважно, главное, даже если он решит покинуть меня, он, надеюсь, сможет научить своих соотечественников хорошему. Хоть мне и будет жалко терять его, но всё же, он дракон, а значит, заслуживает собственного счастья, а не той скучной жизни в Понивилле вдали от себе подобных.
В общем, так или иначе, позавтракав, я отправилась к Зекоре. Несмотря на мои упаднические мысли, жизнь продолжалась, и мне нужно было заниматься важными для Понивилля делами, такими, как начало подготовки к будущему празднику Летнего солнца, для которого стоило закупить у искусной в этих делах зебры кое-каких пахучих трав, красителей, магических реагентов и прочей мелочи.
С погодой явно творилось что-то не то. Небо было чистым — пегасы постарались на славу, — солнце светило во всю свою силу, но пронизывающий холодный ветер заставлял меня чуть ли не дрожать. Удивительно, если учесть, что почти в начале лета температура должна быть явно повыше. Я попыталась перекинуться парой слов со встретившейся мне по дороге Динки, как раз, кажется, направляющейся от Зекоры: она раньше часто ходила к ней за лекарством для своей матери, и даже сейчас, много лет спустя, всё ещё сохраняла с ней приятельские отношения.
— О, привет, Динки. Хороший денёк, скажи? Только что-то какой-то уж слишком прохладный, правда?
— Да? Странно. Не пойму, о чём вы говорите, погода отличная. Это… Простите, мне надо идти, у меня дела, — она поглядела по сторонам и пустилась прочь, оставив меня в замешательстве. Неужели и правда с погодой всё нормально, и это я простудилась? Странно, я чувствовала себя нормально. Тем более надо идти к Зекоре…
Я остановилась, задумавшись об этом, и, в тишине, не нарушаемой более звуком моих копыт, мне тогда почудилось, что ветер донёс до меня обрывок фразы. Что-то типа: «Кто этот аликорн?» Я заинтересованно оглянулась: Динки стояла поодаль в компании парочки других местных единорогов, и они все настороженно глядели в мою сторону. Только лишь когда их взгляды встретились с моим; они синхронно отвернулись и тут же поскакали прочь. Это какой-то розыгрыш? Да уж, забавно, ничего не скажешь, подумала я.
— О доброе утро тебе, незнакомка, куда держишь путь? На этого дома богатства ты, видимо, хочешь взглянуть? — Зекора то ли ласково, то ли снисходительно улыбнулась мне на пороге своей хижины, чем заставила меня удивлённо отойти на шаг.
— Э-э… Зекора? Ты ведь шутишь, да? Какая «незнакомка», в конце концов?
Она встряхнула гривой и вновь посмотрела на меня.
— Ох! Старость не радость, прошу мне простить эту глупую муть. Не так уж и просто ту острую память обратно вернуть, — виновато улыбнувшись, ответила она. — Тебя, Твайлайт, рада бы видеть в гостях я всегда, но кажется, разум мой гибок не как в молодые года…
— Ладно тебе, Зекора, не извиняйся, со всеми бывает… — я вспомнила Спайка и начала уже было думать, что это какое-то заклятие амнезии, которое было кем-то наложено на Понивилль, но поскольку о подобной болезни по очевидным причинам можно легко забыть, то и впрямь уже после пары минут разговора с Зекорой у меня эти мысли вылетели из головы. Почему я тогда не придала этому значения? Ведь я была так близка к правильному предположению!
Да, сейчас я могу точно сказать, что всё это было первым аккордом проклятия. Я зависла на границе между моим родным миром и вотчиной принцессы Арии, и вот-вот была готова сорваться с неё, став окончательно забытой в Эквестрии. И ведь поначалу я была совершенно спокойна — все эти события мне казались лишь случайностями, неуместными шутками или безосновательными глупостями. Я всё также здоровалась со своими знакомыми на улице, когда встречалась с ними, не обращая внимания на то, как странно они на меня смотрят, и на то, что они никогда не здороваются первыми. Я перестала обращать внимание на странно холодную погоду — причём тем холоднее, чем дальше от моего замка; я простила Спайку его забывчивость, объясняя для себя это тем, что он слишком поглощён мыслями о Мейрин, которая, как он говорил, поселилась в общежитии школы дружбы — и даже внезапно решила поступить в эту школу, узнав, что там преподаёт наряду с другими её соотечественница, Смолдер. Не могу поверить: я, которая в любом вопросе всегда старалась докопаться до истины, просто игнорировала эти многочисленные свидетельства того, что что-то явно пошло не так!
И наконец наступил тот день, когда я отчётливо поняла, что ситуация вышла из-под контроля.
Это мне очень напомнило мои первые дни в Понивилле — ведь тогда тоже всё пошло совсем не так. И именно я тогда знала, что случится, пусть меня и никто не слушал. И точно так же никто не слушал меня и сейчас…
Разве что теперь я не знала, чего ждать.
Разумеется, этот день был днём праздника Летнего солнца.
Я должна была выглядеть подобающе — поэтому я надела одно из лучших платьев Рэрити, что у меня ещё оставались. Пусть оно и было скроено так, что мне некуда было высунуть крылья — но мне ими и не нужно было пользоваться, в конце концов, я глава этого города, и летать мне сегодня не нужно, так что это был отличный выбор. Я походила меж ночных костров, порадовалась за пони, что так веселятся и готовятся увидеть начало самого длинного дня года, и, когда уже пришла пора мне выходить на сцену и объявлять торжественные минуты встречи рассвета…
…На сцену внезапно вышла принцесса Селестия.
Я несказанно удивилась: как, принцесса решила вновь почтить своим визитом Понивилль? Да, иногда она проводит визиты в другие города на этот праздник, но чтобы снова к нам?
Я попыталась пройти к ней — по регламенту, мне уже нужно начинать свою речь, а говорить её вместе с принцессой для меня было бы, пусть и внезапной, но большой честью.
— Дальше проход запрещён. Назовите ваше имя, — пара королевских стражей у прохода с задней стороны сцены скрестили передо мной копья.
— Принцесса Твайлайт Спаркл, кто ж ещё! Что, моё платье настолько ослепительно, что ли, что вы ничего не видите? — раздражённо бросила я им. Я уже знала, что сейчас они начнут извиняться и, разумеется, тут же пропустят меня — но их реакция меня не на шутку удивила: они лишь повернулись друг к другу, и один из них язвительно заметил: — Ха, ходят тут всякие, ещё принцессами себя называют. — Он повернулся вновь ко мне и строго проговорил: — Мадам, кто бы вы ни были, вам лучше покинуть это место.
Я просто встала на дыбы от такой наглости. Я скорее побежала обратно к сцене — с которой принцесса Селестия уже произносила свою речь.
— Дорогие жители Понивилля, — звенело у меня в ушах. — Я рада вновь приветствовать вас на этом празднике. Не так давно я была здесь, и видела многих из вас ещё кобылками и жеребятами. Сейчас же я вижу, что эти кобылки и жеребята выросли, у многих из вас есть собственные дети. Мне очень радостно знать, что пятеро ваших жителей, сумев найти все пять известных Элементов Гармонии, тогда смогли одержать верх над Найтмэр Мун и вернуть мне мою сестру, а вашему городу — мир и спокойствие. И мне очень приятно видеть, что ваш город продолжает жить, как и прежде, что новые пони строят новые жизни. Я слышала, что ваш мэр, столь долго прослужившая этому городу, недавно ушла на пенсию, и поскольку пока что у вас некому проводить праздник Летнего солнца, я решила почтить визитом ваш город, чтобы вы не осознавали себя брошенными. Каждый регион Эквестрии, каждый город и каждая деревушка, каждый пони и любой другой житель Эквестрии для меня очень важен, и я не могла оставить вас без праздника…
Собравшиеся пони приветственно затопали, и в поднявшейся пыли мне удалось пробиться поближе к сцене, несмотря на возмущённое бормотание тех, кого я бессовестно отодвигала и отпихивала, прокладывая себе путь к сцене. Оказавшись в первом ряду я, наконец, помахала копытом принцессе и выкрикнула:
— Принцесса, я здесь! Ваши стражники меня…
В толпе пошло недовольное гудение.
— Кто? — она повернулась и посмотрела на меня, снисходительно улыбнувшись. — Кто ты, моя маленькая пони?
Я оглянулась на своё платье — неужели принцесса меня в нём не узнаёт? — и радостно ответила:
— Это я, Твайлайт Спаркл!
— Кто такая Твайлайт Спаркл? — без тени сомнения поинтересовалась у меня принцесса Селестия.
Я была сражена таким вопросом. Это оказалось для меня последней каплей. Я рухнула на землю прямо там, где стояла, заревев, будто жеребёнок. Принцесса меня не помнит! Как такое вообще возможно? Я была настолько шокирована этим, что всё последовавшее прошло для меня, как в тумане. Я более-менее пришла в себя только потом, лёжа на лавочке, на которую меня, вероятно, отнёс кто-то из заботливых горожан. Солнце уже давно было в небе, сцену, на которой выступала Селестия, успели наполовину разобрать, пони, собравшиеся на праздник, разошлись, и о нём теперь напоминали лишь остатки костров, что, разумеется, уже к вечеру будут убраны.
И подумать только — даже от прошедшего праздника что-то осталось…
А от воспоминаний обо мне не осталось ничего.